Разведёнка с прицепом

Глава 28

Чёрное море, август, год спустя

Маша лежала на лежаке, подставив тело солнцу. В прошлом году так и не удалось выехать, зато сейчас она чувствовала, что должна впитать по максимуму последний месяц уходящего лета, вкусный солоноватый воздух, которого так не хватало, гомон людей, среди которого то и дело звучала фраза «Горячая кукуруза», музыку и каждое мгновение, проведённое здесь. Ведь через три дня поезд, романтика плацкартного вагона и снова деревня, с которой Маша сроднилась.

— Держи, — знакомый голос, и Маша распахнула глаза, смотря на мужчину через тёмные стёкла солнцезащитных круглых очков. Антошка, сильно вытянувшийся за этот год и ставший бронзовым за неделю на море, уселся на подстилку, облизывая шоколадное мороженое, разместившееся в маленьких детских руках. Волосы, и без того светлые, выгорели, а на лице появилась россыпь мелких конопушек. Он всё больше стрновился похожим на Эдика внешне, оставалось приложить максимум усилий, чтобы генетика на этом остановилась. Потому что Маша мечтала видеть в сыне добропорядочного человека, которые не поступит так же, как однажды его отец.

Маша приняла из рук Михаила протянутый рожок и разорвала упаковку. Нежное холодное лакомство стало прекрасным дополнением момента. Мужчина расположился рядом, укладывая по хозяйски ладонь на её колено, и слегка погладил.

Маша засмущалась, бросив взгляд в сторону сына, но тот был поглощён мороженым, рассматривая, с какой стороны стоит быстрее лизнуть, чтобы сладкие капли не упали на плед.

— Не здесь, Миш, — мягко убрала руку.

— Ладно, — согласно кивнул он. — А что по моему вопросу? Ты подумала?

Маша застыла, не зная, что именно ответить, а потом снова принялась за мороженое.

Вот уже несколько месяцев Михаил настаивал на свадьбе. Он не был романтичным, не делал предложение, стоя на одном колене, не усыпал дорожку лепестками роз, но зато было ясно, что с таким проще. После отъезда Эдика они сблизились ещё больше, а потом Маша с сыном переехала к нему. Отец остался в доме тётки, а дочь с внуком налаживала быт неподалёку.

Антошка по началу принял мужчину немного враждебно. Одно дело на лошади катать, а другое к матери подбираться, но растопил его душу Михаил. Потихоньку, полегоньку. То показывает, как с молотком управляться, то как курам перья подрезать, чтоб не улетали, то огород копать. Выдаст маленькую лопату — рядом поставит. Результат не важен, главное — старание и терпение. Чтобы с детства умел помогать, а не воротил нос, как многие. Так и прикипел к деревенской жизни мальчишка, потому и тянулся ко взрослому, заменившему отца.

Эдик звонил, приезжал даже как-то снова, но скоро своя настоящая жизнь полностью поглотила, и от общих знакомых Маша узнала, что не ладится там у них что-то, и будто Эдик стал снова ходить на сторону. Недолго же длилось счастье.

Дмитрий всё же вернулся. Оказалось, он выкупил дом у знакомого, и стал частенько заходить к Михаилу, с которым они стали близки. А через время привёз девушку, ставшую подругой Маше.

Конечно, Светка осталась первостепенной подругой, которая готова в любое время дня и ночи соврваться и бежать тушить пожар, но и здесь хотелось своего человека, с которым можно поговорить по душам.

Катерина забеременела, потому они с Сенькой под пристальным взглядом отца, который, стукнув кулаком по столу, приказал негодяю жениться, расписались. Ожидают девочку.

Маша перевела книгу, и после этого поступило ещё несколько заказов. Деньги предложили неплохие. Добавилось к этому и репетиторство, так и закрутилось. Живёт в деревне, вкусным воздухом дышит, остальное же на расстоянии интернета.

А свою книгу она всё же дописала. Разместила на одном из сайтов самиздата и удивилась, что историю стали читать. Отзывы, общение, рост количества подписчиков, Маша и сама не поняла, как за первой родилась вторая, и она получила свои первые деньги за мысли. Это было удивительно и волнующе — быть тем, кого читают, ведь прежде она сама зачитывалась книгами других, а теперь создавала свой мир, вкладывая эмоции, чувства и переживания.

Истории выходили добрыми, она брала всё из жизни. И первой родилась та самая, что происходила с ней сейчас. «Разведёнка с прицепом» — назвала она рассказ, только имена заменила, чтобы не узнали в героях себя другие люди.

— Маш, — вырвал её из задумчивости Михаил. — Если тебе со мной не достаточно хорошо…

— Я согласна, — нежно улыбнулась она, смотря на своего мужчину. Пусть они знают друг друга только год, но у неё нет времени на все эти раскачивания, к тому же Маша поняла, что можно прожить с человеком вечность, так и не узнав его. — Только не будет пышного торжества, не готова. Просто посидим в тесном кругу.

— Антоха, — Михаил вытащил из небольшой поясной сумки деньги, — сгоняй за кукурузой. Вон, видишь женщина ходит, — показал он на продавшицу, выдающую сладкие початки, — тут на три хватит. Сможешь?

Мальчишка послушно бросился по обжигающему песку, а Михаил тут же повернулся к Маше и страстно поцеловал её на правах будущего мужа. Тот робкий поцелуй, который она даже не заметила, стал для них первым, его сменили страстные, нежные, частые, волнующие. Но именно тот, первый, Михаил заполнит навсегда.

— И троих мне родишь, — оторвался от её сладких губ.

— Чего? — Маша рассмеялась, наблюдая, как Антошка выдаёт женщине деньги. — Троих?

— Я всегда хотел иметь много детей. Так что не отвертишься.

— Я не поставлю свою подпись в бланк, — с усмешкой ответила Маша, думая, будет ли Михаил любить Антошку так же, как всех остальных.

— Он для меня сын, — будто услышал мужчина её мысли. — И ничто не изменится с появлением других! Такой же, как все остальные. Продолжение любимой женщины. Разве можно делить любовь между детьми?

Он знал её даже лучше, чем она сама себя. Не в это ли счастье, когда человек отвечает на вопросы в твоей голове? Когда он чувствует, как изменилось настроение и появилась какая-то боязнь.

— Мне повезло, что я нашла тебя, — слёзы заблестели в глазах Маши. Если бы ей пришлось снова пройти этот путь, зная, что в конце получит такую награду, она бы, не задумываясь, прошла его снова.

— Нет, Маш, нам обоим повезло.

Он обнял её, смотря, как Антошка, капая мороженым себе на ногу, торопится донести до родителей кукурузу, щедро засыпанную солью, и был счастлив оттого, что среди гомона отдыхающих, изредка пролетающих над головами самолётов, солоноватого воздуха и песчинок, прилипающих к коже, эта женщина, наконец, сказала ему «Да».

Конец