— Ты еще от него не беременна, — спрашивает меня подружка Светка, перескакивая через лужи.
— Планируем, не пьем практически полгода.
— Устин, может уже пора? Хватит тянуть, — говорит она и останавливается в парке. Раздается смех от проходящей мимо компании парней и Светка строит недовольное лицо.
— Слушай подруга, — она нагибает голову, — я, конечно, понимаю, что ты любишь истории и старинные особняки. Ну, может всё-таки домой?
Я опускаю глаза. Они мне вместе с Владом, моим мужем обещали дать час. А не прошло и двадцати минут, как все рвутся назад.
Влада еще можно понять, он чувствует себя плохо. А вот Светка, что кривит губы. Меня разочаровывает.
Единственный раз в жизни ее попросила съездить со мной на экскурсию. Только открылся особняк с парком, что был закрыт пару десятков лет.
Она уже вся изнылась. Влад подарил мне это поездку. Я еще уговорила его взять мою любимую подругу — Свету.
Конечно, она протестовала. Они оба не поклонники старины, но она, услышав, что потом поедем в ее любимый торговый центр сразу согласилась.
Потом Влад отказался идти и остался в машине. Ладно, хоть Светка согласилась.
— Может я пойду, в машине тебя подожду, — говорит моя подруга, состряпав жалостливое лицо.
— Иди, — говорю я и выдыхаю, — сейчас беседку посмотрю и приду.
Усмехаюсь. Сделали они мне подарок.
Она сбегает. Причем несется от меня будто от огня. Я ей порой завидую. Она так легко живет. Ни детей, ни мужа. Хотя кто я такая, чтобы кого-то осуждать.
Ей надо найти такого мужа, как Влад. Чуткого, нежного, отзывчивого. Хотя она сама не раз говорила: «Такие, как Влад, на дороге не валяются. Это тебе повезло подруга с ним. Держись за него.»
Я держалась. Все делала, как он любит. Старалась быть идеальной женой. Он для меня больше, чем мужем, практически всё в это жизни. Я его люблю, нежно, искренне.
— Мой милый Влад, — срывается у меня с губ.
Он для меня воздух, которым я дышу и живу каждый день, просыпаясь с утра и ложась вечером спать. И не представляю, как жить без него.
Он вся моя жизнь.
Оглядываюсь по сторонам, хвойный лес. Рядом огромное количество виноградников. Я так хотела их рассмотреть, окидываю всё взглядом.
Я решаюсь дойти до беседки, что часто посещала с отцом, когда он был жив.
Иду по дороге, вокруг деревья и рядом этот особняк, выполненный в викторианском стиле. Он совсем недавно почти развалился. А его за такой короткий срок практически восстановили.
Правда, у нового владельца репутация не самая приятная. Он очень богат и относится с пренебрежением к женщинам. Я читала в газете. До сих пор не женат.
Я стала спускаться.
Никогда не понимала таких мужчин, которые плохо относятся к женщинам.
Мой Влад идеальный. Правда, он вчера сказал, что я потолстела. Меня чуть не парализовало. Целый день провела перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.
Он мне сказал, что пошутил.
Светке пришлось успокаивать, а мне сесть на диету. Я должна быть для него идеальной.
Дорога моя закончилась табличкой.
«Беседка закрыта на ремонт».
Одно разочарование за другим. Выдыхаю, иду обратно к машине.
Решаю срезать через виноградники и сразу попадаю в большой сад. Это поместье я знала с детства. Мой отец меня сюда привозил на своей старой машине. Я тут носилась и смотрела на развалины, мечтая, что их кто-то восстановит.
Поэтому хорошо ориентируюсь. Минув виноградники, спускаюсь в лес. Через подвесной мост окажусь у машины и поедем в их крутой торговый центр на краю Москвы. Лично меня их шоппинг туры раздражают.
Бегу, стараясь успеть неизвестно к чему, чтобы наверно не услышать Светкины возгласы.
— Устин, опять ты так долго, у меня времени не осталось, чтобы выбрать себе очередную бесполезную шмотку.
Спускаюсь, спотыкаюсь и вдруг слышу голос Влада. Он кричит: «Ты охеренная!» И женские стоны.
— Нет, — говорю я, не веря своим ушам. Кручу головой.
И понимаю, что за кустами. Мать твою они за кустами!
Дергаюсь и обегаю со стороны. Стоп!
Меня чуть не парализовывает на месте.
Мой Влад со спущенными штанами с голой жопой трахает Светку с задранной юбкой и поднятым топиком. Откуда вывались ее сиськи, что так ужасно двигаются в такт.
— Ты супер! — кричит он, я слышу их шлепки, как он бьется об ее жопу. Она пищит от удовольствия, руками вцепившись в дерево.
— Привет! — говорю я громко.