Развод. Она будет моей (СИ)

Глава 21

Максим

— Можно взглянуть? — осторожно задаю вопрос, когда паркую автомобиль в своем дворе. Лера всю дорогу сверлила взглядом эту записку. Вздрагивает. Молча протягивает мне листок.

А там написано лишь несколько строк:

«Это я убил Диану Аверину. Я больше не могу с этим жить. Простите меня»

— Это не папин почерк, — сухо произносит Лера, обняв себя за плечи. Она подавлена. Знаю, что ей больно. Все бы отдал сейчас, чтобы излечить ее боль. Смотрю на четко очерченные буквы. Каллиграфический почерк, я бы сказал. Не похоже, что человек перед самоубийством стал бы так изящно выделять каждую букву. В голову, словно молот, ударяет озарение.

— Пойдем ко мне. Кое-что покажу, — выскакиваю из машины, хватаю Леру за руку и быстрым шагом тащу за собой.

Лера без каких-либо эмоций молча плетется за мной. Взгляд пустой. Когда заходим в лифт, бережно сгребаю в охапку.

— Я не верю, что он сделал это. Хоть убей, не верю, — тихо всхлипывает, уткнувшись лицом в мое плечо. Хоть я и никогда не испытывал симпатии к Павлу Григорьевичу…да что там говорить, мы были врагами, причем вели открытую вражду. Но по-человечески мне его жаль. И что-то мне подсказывает, что за этим стоит кто-то еще.

— Присядь, — указываю Лере на диван в гостиной, когда заходим в квартиру. Она с горечью в глазах осматривает пространство вокруг себя.

— Знаешь…придя сюда, воспоминания о нашей прошлой жизни всплыли еще ярче, — с долей грусти в голосе произносит. Достаю из шкафа ту самую записку, что принес мне незнакомец в тот роковой день.

— И что же ты чувствуешь? — присаживаюсь рядом и беру ее за руку.

— Мы были счастливы, — севшим голосом произносит, грустно усмехнувшись.

— И будем, родная. Слышишь? — беру ладонью ее затылок и направляю ее взгляд на себя. — Будем.

Уголки ее губ слегка приподнимаются. Сейчас бы я снова сделал все те порочные вещи, которыми мы занимались ночью, но сейчас не время. Протягиваю ей листок.

— Взгляни.

— Что это? — вопросительно смотрит на меня.

— Прочитай.

И она читает. Вижу, как руки охватывает дрожь. Брови от удивления вздымаются вверх.

— Господи… — шепчет, прикрыв рот ладонью. — Это не я писала… Не я. Клянусь!

— Шшш… — прислоняю палец к ее губам. Убираю непослушную прядку волос за ухо. — Я тебе верю.

Осторожно забираю из ее рук записку, и накладываю сверху другую — которая написана якобы от ее отца.

— Смотри. Тебе здесь ничего не кажется подозрительным?

Лера задумчиво изучает обе записки. Да уж, кто-то хорошо постарался обвести нас вокруг пальца.

— Кажется. Обе эти записки писал один и тот же человек, — делает вывод Лера и я киваю в согласии.

— Лер, это еще раз доказывает то, что отца, возможно, убил Марк…