Реабилитация

Глава 10

Меня схватили под руки два рыцаря в полных доспехах и потащили в сторону площади. Там толпа таких же рыцарей, видимо, штампуют их на одном заводе, деловито складывают огромную кучу хвороста со столбом в центре. Лица закрывали сплошные шлемы с крестообразными прорезями.

Помимо толпы рыцарей в бело-красных накидках поверх стальных доспехов, на площади было полно народу. Видимо, весть о готовящейся казни быстро облетела небольшой городок.

Человек в богатом костюме инквизиторских цветов что-то втолковывал градоначальнику, которого я смутно узнал по мною же разбитому лицу. Разговор шел на повышенных тонах.

Толпа роптала.

Через пару минут меня втащили на хворост и деловито привязали к столбу. Рыцари выстроили оцепление. Не меньше полусотни. Кому это я так успел дорогу перейти?

Тем временем, вступительная часть, видимо, была закончена.

– Именем Света! Еретик и служитель тьмы, Филин, Несущий Хаос, за сношение с обитателями бездны, людоедство и наложение проклятий на территории Светлых земель приговаривается к смерти через сожжение! Покайся, проклятый, и может свет даст тебе возможность искупления в будущей жизни!

Ага, сейчас, только шнурки поглажу. Я вгляделся в лицо Инквизитора.

Классическая «белокурая бестия».

Тонкие, как их принято называть, «арийские» черты лица. Гладко выбритое лицо, острый подбородок. Льдистые серые глаза. Красно-белая, вышитая золотом мантия поверх кольчужных доспехов, крайне напоминающая военную форму. Странного покроя треуголка тех же цветов, с короткой белой бахромой. У левого бедра клевец. Не командир, а мечта снайпера. И как ему не жарко в таком наряде? На улице довольно-таки тепло. Ох, чувствую, я сейчас тоже перегреюсь. Ну держись, проповедник доморощенный!

– Проклятый? Кто из нас тут проклят, слуга Света? Я, сражавшийся за свою жизнь? Я, вырвавший сердце у порождения мрака его же когтями? Я, призвавший созданий бездны, дабы свершилась месть?

Тут костер вспыхнул. Пламя не давало дыма, и умирать мне предстояло от огня, а не от милосердного дыма. Ну, я тебе это еще припомню, слуга Света.

– Или ты, подлый лицемер, который позволяет существовать проклятой семье Горрингов, ты, несчастный, что возводит жертв на костер, боясь обагрить руки горячей кровью? Ты позволяешь свободно жить некромантам, что убивают детей и обрекают земли на неурожаи! Ты изобличаешь тьму в сердцах ее убийц, ты выжигаешь светом добро и милосердие! Люди, в таком ли Свете вы хотите жить? На что вы обрекаете свои сердца и души? Сбросьте иго служителей адского пламени, что они лживо именуют Светом! Не дадим лицемерным ублюдкам затушить пламя революции! Я умираю, но дух мой не покинет ваши сердца! Я жив, пока жива революция! Libertad o muerte! Свобода или смерть!

Боль была невыносимой, ноги начали обугливаться, меня скрутил хохот. Страшный, поднявшийся из души наперекор боли хохот. Тело, не желающее умирать, начало меняться.