Реактивация 2

Глава 25

Встречу Нового года организовали у Люды на квартире. Особо никого не приглашали, но кое-какой молодняк подтянулся из друзей хозяйки. Народ всё творческий, киношно-журналистский, а значит самый всёзнающий и продвинутый. Заводилой и авторитетом являлся некий Витька «Студент» (который взаправду из «вечных студентов»). Его предки, как Шмыну объяснили, работают по контракту за рубежом и лишь в отпуск навещают отпрыска. Ясен пень, что именно такой чувак разбирается во всём заграничном и попутно хает всё советское. Так что, после первых здравиц, пошло-поехало сравнивание «у них и у нас».

— Вот ты, Олег, явно у фарцовщиков шмутьём затариваешься, — сразу заценил Витёк, — наши криворукие такого не в состоянии ни придумать, ни пошить.

— У фарцы дорого, да и не всегда размер найдёшь. Поэтому к знакомым студенткам иняза обратился.

Тут же встряла младшая сестра Людмилы, Света.

— Так они, небось, по импортным журналам выкройки делают, — переглянувшись с другими взглядом класса «а как же иначе?».

— В моём случае всё было проще. Ещё в школьные годы попросил смастрячить нечто подобное тому, что сейчас на мне, вот они и спроворили под заказ. Тогда в журналах ничего подобного не найти было, пришлось самим выдумывать.

Озадаченные оппоненты слегка растерялись, но быстро нашли выход.

— Да ладно тебе, заливаешь, а мы и уши развесили, ха-ха-ха. Вон, у Люси платье в таком же стиле, — как будто это и есть достойный аргумент в пользу всего импортного.

— Говорят, что книги Старковой это переделка американских авторов, — солидно высказался Рашид, делающий первые шаги в мире кино, — только непонятно почему о русском царском времени?

— Так ты сам и ответил. Естественно, что переделали так, чтобы нашим было понятно, — рассмеялся ещё кто-то.

Антисоветчина тем и сильна, что позволяет всё, что угодно, переворачивать с ног на голову.

— И последний диск «Дос Мукасана» тоже лишь перепевки, — авторитетно подтвердил «Студент», — я слышал записи на английском в оригинале.

Тут он почти прав, песню «Якида» кто-то скоммуниздил обратно в Европу. Выкрутас высшего пилотажа, стырить классную песенку из будущего (у «Ace of bace») в прошлое и выдать за своё. Особого ума не требуется, что ни говори, гы-гы. Теперь её стыбрили взад и вовсю пользуют.

— Говорят, что в Алма-Ату поступает дефицит, но его лишь по своим распределяют, — опять делится секретами Светка, — нет, чтобы в открытую продажу пустить для людей, как на Западе.

— Так Олег на сенокосах столько талонов в Казпотребкооперацию заработал, что любой дефицит достать может по госцене, — вступилась за своего благоверного Люда, — у меня уже три флакона настоящих французских духов и все разные. Даже «Клима» есть.

— А при чём тут сенокос? — искренне удивились члены братии, — если за это дефицит импортный дают, то тогда все пойдут сено косить.

— Нет, друзья, не идут почему-то, — вполне серьёзно пояснил Старков, — я знакомым ещё с 1972 года о таком говорю, но мало кто согласен поменять отдых у моря на работу в горах в свой отпуск.

Тут есть ещё вариант ответа, мол, враки всё это и замануха. Люди отпашут, а им ничего не дадут, а ныне дураков зазря ишачить нет. То ли дело в Штатах, где всё по-чесноку и никто никого не дурачит. Ещё тост и вернулись к зажиму культуры.

— Солженицина выгнали, а ведь он всю правду о нас писал.

— Витя, в Штатах тоже зажимают тех, кто правду пишет. Тем более, никакой особой информации Солженицын не открыл. Все и так знают, что в тюрьмах творится. На самом обычном дворовом уровне базарят об этом.

— А ты откуда знаешь?

— Так те, кто отсидел, сами рассказывают.

Диспут получался какой-то странный и непривычный, так что апологет продиссидентского разлива начал ощущать определённый дискомфорт. Давно отработанные схемы доказательств преимущества капиталистического строя над социалистическим почему-то плохо срабатывали. Пришлось включить мозги, чтобы придавить чем-нибудь реально весомым.

— А ты знаешь, что евреи из СССР уезжают в Израиль? И никуда советское правительство не может от этого деться.

— Да, знаю, как только Запад открыл для них границы в 1970-ом, так их и начали отпускать. В первую очередь тех, кто в тюрьмах и лагерях сидит.

— Так это политических, — решил подчеркнуть Рашид.

— Нет, дружище, в первую очередь преступников сбагривают. И самих себя очищаем, и за рубежом эдакая русская мафия образуется. Правда они не столько в Израиль, сколько в Америку просятся.

Шмын по полочкам разложил парадокс эмиграции 70-х. Те, кого уже выпустили, часто на историческую родину не собираются. Там нужно язык учить и все плюшки, выданные правительством, погасить в итоге. А в США ни первого, ни второго не требуется. Ещё и дотационное жильё можно получить. То, о котором коренные америкосы лишь мечтают.

— Но в Америке все своё жильё имеют!

— Ага-ага, не смешите. Восемьдесят процентов населения арендует жильё, так как своим никак обзавестись не может из-за сложностей кредитной системы.

Чего Старка понесло, он и сам не понял, ведь кто-нибудь обязательно настучит куда надо за излишне вольные речи. Зато разгрузился, рассказав даже о том, что в Штатах нет участковых врачей и бюллетеней, как таковых. Ну и про малюсенькие размеры американских отпусков (ни разу не оплачиваемых) тоже поведал. Трындели практически до полуночи, выбив из колеи Витька. Всё-таки Олег весомее выглядел, рассказывая о Западе более убедительно, а то и приводя цифры.

Ну, а после новогоднего тоста в полночь, он удивил окружающих откровением.

— Вообще-то, Лия Старкова моя мама, а «рыбу» для её книг я пишу. Безо всяких зарубежных авторов.

После того, как гости разошлись, Олег и Люда предались блуду, предварительно убрав со стола всё лишнее и помыв посуду, как положено. А поутру они заснули…

Вот он — 1975-ый год, когда наконец-то начнётся казахстанская модернизация социализма и его достижений. Причастные к этому делу пока слишком робко заглядывали в возможное будущее, поэтому и вели контроль по всем фронтам. Любые излишние инициативы на местах жёстко проверялись и перепроверялись, а то и сопровождались указюкой класса «предлагаешь — исполняй». Товары народного потребления, начавшие завозиться поездами из Италии и Японии, распределялись не через обычные торговые системы. Партия и правительство Казахстана позволило создавать крупным предприятиям и организациям, а также колхозам и совхозам свои «магазинчики». Часть, как и положено, шла в Москву или туда, куда заглавная столица указывала. Попутно обвели вокруг пальца КОКОМ, ибо спецоборудование и технологические линии вполне законно попёрли на заводы и фабрики СП.

В результате опять заныла и начала сканудить творческая интеллигенция, в первую очередь в Москве и Ленинграде. Мол, чего быдлу такие привилегии, коли они доярят и ничего вековечного не производят. Да ещё и мамбетам каким-то, а не столичным продвинутым. Впрочем, излишне голосистых помещали на излечение в соответствующие ментал-клиники, не желая замусоривать ими лагеря и тюрьмы. Да и излишки качественных товаров и всякой аудиоаппаратуры (ну и обуви с одеждой) было всё-таки не так уж много. Итальянцы и японцы пока скупали то, что слишком долго лежало на полках или висело на рэках. Это советскому человеку пиджак, невостребованный в течении года покупателями, в радость, а за рубежом он переходит в разряд «хлама». Многие магазины рады избавиться от такого добра по цене $1 за килограмм лишь бы освободить торговые площади под новые свеженькие товары.

— Михайла Семёнович, долго это не будет продолжаться, повезёт если лет на десять растянется, но нужно брать, — тянул свою акынскую песню-нагнеталку младший брат.

— Посмотрим, Алеке, посмотрим. По крайней мере, с сотни прошедших в клиниках очистительный курс получается миллион долларов. А этого хватит, чтобы даже своими силами закупить тысячу тонн той же одежды. Вот только контроль нужен, чтобы не опростоволоситься.

Больные точки западной экономики следовало не только использовать своевременно, но и выявлять ещё и ещё. Английские экономисты выяснили у себя, что на их складах девять деталей ждут месяцами (а то и годами) десятую, чтобы собраться в станок или агрегат. Так если они с жиру решили распродавать по дешёвке ненужное, так может отдельные фигли и нам подойдут?

— Нет, Олег, разные системы измерений. У них дюймы, а у нас сантиметры.

— Ничего страшного, можно в исключительном случае делать десятую деталь вручную.

Фигня, конечно, полная, но даже такую рацуху проанализировали, разложив по полочкам. Кое-что удалось выявить и урвать за бесценок в Штатах. Кроме того, там в крупных фермерских хозяйствах тоже имеются склады, где хранится старьё в виде одежды для работников. Вроде крепкие ещё джинсы, джинсовые куртки и комбинезоны. О том, что это «винтаж» сами америкосы сообразят лишь в 90-х и начнут усиленно продавать на своих свап-митах (барахолках) всяким заезжим перепродавцам типа японцев.

Жаль, что эта идея не реализовалась, а уткнулась в стоимость транспортировки практически бесплатного товара. Зато своих джинсоделов заставили как следует призадуматься, коли целый цех в АХБК начал выпускать качественную х/б материю, в том числе и джинсовую. Причём окраска правильная, а не акварельной гуашью или зелёнкой, смешанной с йодом.

Ещё одной позицией стал растворимый кофе, который за бугром не очень популярен. Там люди привыкли покупать в массе жареные зёрна и даже просить работников магазина:

— Ground it!

А вот молотый они в своих кофемашинах приготовят, как им удобно. Нас же устроит тот самый растворимый, потому что кофемашин пока особо не наблюдается, а чайник вскипятить проблемы не составляет. Конечно, коммунизмом ещё и не пахнет, но пошли подвижки в пошаговом режиме. Азиатская республика, становясь всё более на ноги, потихоньку готовится свалить от Горби с его социальной вивисекцией. Правда, никто пока об этом не догадывается, да и «эффект Горбачёва» может случиться даже без него.

Чем больше давление пара в котле, тем чаще и дольше его нужно спускать. Иначе трындец системе и налаженному быту населения. Лишь бы старший московский брат не закрутил вентиль, сообразив что к чему.