Ребенок Лео

Глава десятая

Жениться?

Лео хочет на ней жениться?

Несмотря на все, что она сказала и сделала? Тери открыла рот, да так и осталась, не в силах издать ни звука.

Какие там слова! Все мысли ее обратились в хаос от столь невероятного предложения мужчины, который тут же жадно припал к ее губам!

Теперь в его поцелуе не было ни ласки, ни нежного соблазна. Жаркий, страстный, хищный, поцелуй не просил, а требовал повиновения. В первый миг Тери пошатнулась, словно на нее налетел ураган, но в следующую секунду, когда она ощутила вкус его губ, ее трепещущее тело, помимо ее воли, отозвалось на поцелуй Лео, и Тери забыла обо всем, кроме своего желания.

Как земля, изнывавшая от долгой засухи, впитывает спасительные капли дождя, так и она жадно впитывала в себя влагу его рта. Ушло одиночество: она снова жила, снова чувствовала себя женщиной, юной и желанной. Инстинктивно прижавшись к Лео всем телом, она крепко обхватила его за шею, с наслаждением вжимаясь в него, опасаясь только одного – что это блаженство может прекратиться.

Неожиданный восторг овладел ею, когда Лео обхватил ее за ягодицы и, приподняв и прижав к себе, дал ощутить свое возбуждение. «Да! Да!» – беззвучно кричало ее тело, в восторге предвкушая сладкую близость, которая последует – о, непременно последует! – как всегда бывало в прошлом, когда они наслаждались друг другом…

Язык его чувственно обвился вокруг ее языка и заплясал, дразня, соблазняя невысказанными обещаниями.

Тери забыла обо всем, что их разделяло, – обо всем, кроме жара их разгоряченных страстью тел, готовых слиться в древнем как мир танце…

Но Лео не забыл.

Внезапно он оборвал поцелуй и отступил назад, придержав ее за талию, чтобы помешать ей, рвануться к нему.

Тери чуть не застонала от разочарования. Мозг, затуманенный наслаждением, тщетно пытался понять, что произошло. Она открыла глаза и прочла на лице Лео мрачную, холодную решимость.

– Как видишь, Тери, наши чувства взаимны, и если ты осмелишься это отрицать, то станешь последней лгуньей, – отрезал он, сверля ее ледяным, враждебным взглядом.

Она протянула к нему руки, но он отстранился.

Он был возбужден не меньше ее, это Тери почувствовала, однако в отличие от нее сумел сохранить самообладание и ни на секунду не забыл о своей цели.

Тошнотворное чувство потери охватило ее.

Сердце, взбудораженное надеждой и страстью, тяжело ухнуло куда-то вниз. Страшная мысль молнией прорезала туман, словно окутавший ее голову: никогда больше Лео не придет к ней как друг, как возлюбленный. Она сама все разрушила. Сама сделала его своим врагом.

«Тебе нужны только еда и секс!» – бросила она ему так, словно он оскорблял ее своими желаниями. Но это неправда! Ей нравилось кормить его… и, господи, до чего же нравилось заниматься с ним любовью! Какое счастье, что он все-таки вернулся и дал ей шанс загладить ее жестокие, несправедливые слова!

– Да, Лео, наши чувства взаимны, – тихо подтвердила она.

– И всегда были взаимны, – настаивал он.

– Да, – согласилась она.

– Ты хотела меня не меньше, чем я тебя.

– Да.

– И по-прежнему хочешь.

– Да.

– Значит, мы не совсем чужие друг другу.

В его глазах Тери прочла не только вызов. Была в них и застарелая боль, и что-то, похожее на давнюю обиду. Должно быть, своими жестокими словами она, сама того не зная, разбередила какие-то старые раны. Если бы не ребенок, с ужасом поняла Тери, он бы вообще к ней не вернулся!

– Прости, если я дала тебе понять, что не ценю наших отношений, – заговорила она, решив быть с ним честной. Глаза ее молили о понимании и доверии. – Я ценю их, Лео, очень! Просто… когда я узнала, что у нас будет ребенок… ну… я ждала от тебя чего-то большего… какой-то иной реакции…

Глаза его полыхнули гневом. Он отступил еще на шаг.

– Я предложил тебе помощь, – напомнил он.

– Да, знаю. И даже предложил на мне жениться. Но я же знала, что ты противник брака… и подумала, что на самом деле ты этого не хочешь… а потом перешел прямо к сексу, словно для тебя ничего важнее не было… после всего этого твое предложение о помощи казалось каким-то… ну, нереальным, что ли.

– Я никогда не лгал тебе, Тери. Не давал невыполнимых обещаний. Не вводил тебя в заблуждение, не…

– Лео, пожалуйста… я знаю! Просто… – Сгорая от стыда, она потупила глаза. – Я говорю только о том, что чувствовала тогда. Для меня все это было очень тяжело. Я заранее внушала себе, что ничего не должна от тебя ожидать, но ты… все, что ты говорил и делал, только сбивало меня с толку.

Он нахмурился.

– Ты вообразила, что я сбегу? Брошу тебя с ребенком?

– Лео, откуда мне было знать? Я боялась, что ты подумаешь, будто я хочу привязать тебя к себе. Растить ребенка нелегко, это огромная ответственность. Я помнила, что ты говорил о своих принципах, о том, что превыше всего ценишь свободу…

– Я же сказал, это совсем другое дело!

Усталый взгляд ее встретился с его непреклонным взором, и Тери предприняла последнюю попытку пробиться к его сердцу:

– Целый год у нас были совершенно иные отношения. Ты думаешь, легко вот так, в мгновение ока, измениться?

Лео шумно вздохнул, стараясь овладеть собой.

Теперь лицо его не было таким гневным, наоборот, оно стало спокойным.

– Что ж, спасибо за честность. Но я тогда говорил совершенно серьезно и не менее серьезно говорю теперь. Более чем очевидно, что одна ты не справишься. Самое разумное решение в твоей ситуации – положиться на меня, позволить, чтобы я о тебе позаботился.

– Как? – осторожно поинтересовалась она.

В глазах его снова сверкнула железная решимость.

– Ты сказала, что хотела большего. Так вот, ты получишь все, что тебе нужно. Любую помощь. Сейчас ты работаешь на износ и почти не отдыхаешь, тебе нужны помощники. Я найму дополнительных служащих. Уплачу за все. Сделаю все, что нужно.

– Лео, это очень щедро с твоей стороны, но ресторан мой, и…

– Черт побери, Тери, прекрати! И жить здесь одной я тебе не позволю. Мало ли что может случиться! Переезжай ко мне, чтобы я мог за тобой присмотреть, пока мы не поженимся.

Пока не поженимся! Уже второй раз он об этом и как решительно! Сердце Тери забилось так, словно хотело вырваться из груди. Значит, он говорит серьезно. Брак ради блага ребенка. И… сексуальное наслаждение, чтобы подсластить пилюлю?

От этой мысли у Тери голова пошла кругом, и она плюхнулась на скамью.

– Что с тобой? – В мгновение ока Лео присел перед ней и заботливо всмотрелся ей в лицо. – Что-то ты побледнела. Сделай несколько глубоких вдохов и подвигай ногами.

– Что?

– Надо усилить кровообращение. В первые три месяца беременности обмороки – обычное дело. Из-за возросшего уровня прогестерона стенки кровеносных сосудов расслабляются, и кровь медленнее поступает в мозг.

Тери ушам своим не верила – похоже, Лео знает о ее состоянии куда больше ее самой!

– Я не собираюсь падать в обморок, – заверила она.

– Но вид у тебя совсем больной, – встревожено настаивал он.

В живых синих глазах отражалась забота… о ней? Или только о ребенке? Лео стоял слишком близко, и поэтому Тери не могла мыслить здраво.

– Никак не ожидала, что ты снова предложишь мне выйти за тебя замуж! – вырвалось у нее. – И не знаю, как к этому отнестись.

– В наших обстоятельствах это логичнее всего, – спокойно ответил он.

Логичнее! При чем тут логика, когда речь идет о чувствах?

– Лео, ты уверен, что действительно этого хочешь? – осторожно спросила она.

– Да, – без колебаний ответил он, и глаза его сверкнули решимостью. – Это лучший выход для нас обоих. И для ребенка. Я не собираюсь перекладывать весь труд на твои плечи. Если ты пойдешь мне навстречу, вместе мы справимся, вот увидишь!

Легко сказать! – угрюмо подумала Тери. Безумная надежда ее поблекла: слишком уж холодно и рассудочно излагал Лео причины, толкнувшие его на этот шаг. Кто сказал, что трезвая расчетливость предпочтительнее для брака, чем розовые мечты юности?

Уэйн обещал ей золотые горы. Лео просто предлагает помощь. Что лучше?

Впрочем, Тери не могла не признать, что на его стороне три веских аргумента. Во-первых, потрясающий секс. Во—вторых, схожие вкусы в еде. И, наконец, самое важное – ребенок, которому они оба желают счастья и благополучия.

Первое и второе никогда не убедили бы Тери – убеждало третье. Но все равно холодная практичность Лео оставляла неприятный осадок в душе. И закрадывался вопрос: почувствует ли он хоть какое-нибудь удовлетворение (не считая чисто сексуального), если она согласится стать его женой?

Для своего мужа Тери хотела быть, по меньшей мере, особенной женщиной. А насколько особенна для Лео мать его ребенка? Тери не могла избавиться от ощущения, что Лео унижает ее, предлагает какую-то грязную сделку, но с ужасом и отвращением к себе понимала, что готова и на это, лишь бы его удержать.

Никогда ни к кому еще она не испытывала такого притяжения. Ни к кому – даже к Уэйну.

Не говоря уж о том, что доля матери-одиночки в самом деле незавидна…

Глубоко вздохнув, она произнесла:

– Что ж, может быть, стоит попробовать…

– Попробовать?! – Лео вскочил на ноги.

– Попробовать! – с убийственным сарказмом повторил он. – Что это значит, черт побери? Я предлагаю тебе союз на всю жизнь, а ты милостиво соглашаешься взять меня на пробу?

Презрительно скривив тубы, он зашагал прочь.

Тери вскочила, потрясенная его бурной реакцией.

– Лео, подожди! Ты не так меня понял! Откуда ты знаешь, сможем ли мы жить вместе? Надо еще многое обдумать, обсудить…

– Нет, Тери! – Он круто развернулся и обвиняюще ткнул в нее пальцем. – Нам не о чем думать и нечего обсуждать. Кроме одного – ребенка. Настало время подумать о нем. Хватит притворяться, что с тобой ничего не происходит!

Это замечание больно задело Тери. Она вздернула голову, щеки ее заалели.

– У меня своя жизнь!

– У меня тоже, – отрезал Лео. – Надеюсь, у тебя хватит порядочности уважать мою жизнь, а у меня – уважать твою, потому что теперь наши жизни переплетены, Тери, и в них не осталось места для эгоистического одиночества! Разумеется, если тебя хоть сколько-нибудь заботит благополучие твоего ребенка.

– Золотые слова! – фыркнула она.

Вот мерзавец – смеет упрекать ее в эгоизме, а сам-то…

– Тогда скажи, будь так любезен, почему я должна переезжать к тебе, а не ты ко мне?

– А потому, – ответил Лео, с видимым усилием сохраняя спокойствие, – что мой дом не связан с твоей работой, где тебе нет покоя ни днем, ни ночью. Еще потому, что там три спальни, одну из которых можно превратить в детскую. – Он обвел широким жестом крохотный задний дворик. – И на заднем дворе у меня больше места, так что ребенку будет, где играть.

Все звучало очень разумно, однако Тери не могла перебороть чувство обиды – хотя бы оттого, что он все решил за нее, даже не удосужившись с ней посоветоваться!

– Прежде чем согласиться, я хочу взглянуть на твой дом, – предупредила она.

– Так пойдем прямо сейчас и покончим с этим, отмахнулся он, явно не принимая ее возражения всерьез.

Разозлившись на его высокомерие, Тери добавила ядовито:

– Ты, конечно, помнишь, что никогда до сих пор меня туда не приглашал!

– И на то были причины. – Он смерил ее холодным, подозрительным взглядом. – До сих пор я никогда не критиковал твой дом. У каждого свои представления о комфорте.

Тери скрестила руки на груди.

– Значит, я должна просто приспособиться к твоему образу жизни? Ничего не трогать, ничего не менять? – Пока Лео оставался «приходящим любовником», она могла не обращать на это внимания, но от мужа такого не потерпит! – Вот что ты имел в виду, когда предлагал «пойти друг другу навстречу»?

Он прищурился.

– Будем приспосабливаться друг к другу. Идет?

– Идет. Только смотри не забывай о том, что сейчас сказал, – предупредила она.

– Тери, – глубоко вздохнув, заговорил Лео, – я разумный человек и понимаю, что у тебя есть свои запросы и желания. Надеюсь, ты понимаешь, что свои запросы и желания есть и у меня. Я предлагаю компромисс. В чем-то уступаю я, в чем-то ты. Спокойно, мирно, как цивилизованные люди.

– Ты прав, – устало пробормотала Тери.

Гнев ее утих: она понимала, что, несмотря на горечь и раздражение, в эти несколько минут они с Лео сделали важный шаг друг другу навстречу.

Но почему его так раздражает вопрос о доме?

Такое впечатление, словно он приглашает ее к себе скрепя сердце. Тери чувствовала, что дело не в ней. Такое впечатление, что он оберегает какое-то больное место… Может быть, он вообще никого к себе не пускает?

– Сможешь пройти три квартала? – отрывисто спросил Лео. – Или я вызову такси…

– Не надо. Мне полезно прогуляться.

– Как пожелаешь.

И он пошел вперед, сделав ей знак следовать за ним.

– Только один вопрос, Лео, – не двигаясь с места, заговорила Тери. – Что ты скажешь о нашем браке, если вместо сына родится дочь?

– Дочь или сын – любому ребенку нужны родители, способные обеспечить детям привольную и комфортную жизнь.

– Чего ты как раз не в состоянии сделать, – едко добавил он.

Тери встретила его вызов, не опуская глаз.

– Ты думаешь о деньгах, а я – об атмосфере в семье. Поэтому и говорю, что сначала стоит выяснить, сможем ли мы жить вместе.

Лицо его окаменело, глаза скользнули к ее животу и обратно.

– У тебя на руках все карты, верно? – прорычал он. – Я хочу ребенка, но никаких законных прав на него у меня нет, и ты считаешь, что можешь вертеть мной как хочешь? Знаешь, Тери, как это называется? Шантаж!

Его слова поразили и отрезвили ее, словно пощечина. В самом деле, это не приходило ей в голову – ведь по закону как отец Лео совершенно бесправен!

– Лео, я никогда бы с тобой так не поступила! – воскликнула она, краснея при мысли о собственном бездумном эгоизме.

Он впился в нее пронзительным, испытующим взглядом.

– Тогда в чем дело, Тери? Чем тебя не устраивает мой план? Неужели думаешь, что твой лучше?

– Не знаю, – смутившись, ответила она. – Я пока не могу все обдумать и рассчитать так четко и ясно, как ты. Прости, если тебе это неприятно. Дай мне время. Это все, о чем я прошу.

– Нет, ты просишь гораздо больше. Но, позволь тебе заметить, я не из резины и не умею растягиваться до бесконечности. Так что решай, чего хочешь, и поскорее, от этого зависит счастье ребенка.

С этими словами он повернулся к выходу.

– Думаю, прогулка пойдет на пользу нам обоим, – сухо заметил он. – Готова?

– Да.

– Тогда пошли.