Ребенок в подарок

Пролог 2

Айзек

Я опаздывал и искал место, где можно было бы завершить свой звонок. Поэтому бродил по коридорам этого дома, который кажется, замком, пока не заблудился. Там должны были быть вывешены указатели, куда, черт возьми, идти, но у меня также были срочные дела, с которыми я должен был разобраться во Франции. Вместо этого я работаю, а смена часовых поясов — еще та заноза в моей заднице, и я не могу найти приличный сигнал в этих чертовых каменных стенах.

В какой-то момент я просто перестал пытаться выяснить, где я, открыл дверь перед собой и вошел внутрь.

Не помню, что моя помощница Энн говорила в трубку, когда встретился взглядом с темноволосой красавицей передо мной. Если честно, я почти ничего не помню. Я не мог сказать, почему оказался в этой комнате, с кем разговаривал по телефону или даже мое имя. Она лишила меня дара речи, вытеснив из меня все мысли, кроме этой комнаты и этого момента.

Я держу ее в своих объятиях и наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее губам, и это кажется… правильным. Было ли что-нибудь в моей жизни когда-либо таким совершенным? Ответ приходит быстро и легко, когда я снова целую ее. Я никогда, никогда не был поглощен так. Когда она сделала шаг ко мне, это было похоже на то, что мой магнит соединился с ее магнитом. Я не смог добраться до нее достаточно быстро, и теперь, когда целую ее, мне хочется вдохнуть ее каждым уголком своих легких.

— Скажи мне остановиться, — велю я, крепче обнимая ее и скользя руками ниже.

— Пожалуйста, — умоляет девушка, хватая меня пальцами за волосы и притягивая еще ближе.

Это неоспоримое влечение к ней — живая, дышащая вещь, которая притягивает ее тело к моему, как лава. Без колебаний я поднимаю ее на руки, и она обвивает меня ногами. Не знаю, кто она, но моя душа словно знает сантиметр ее тела.

Иду вперед и подхожу к краю кровати, опуская девушку на нее. Она не отпускает меня сразу, и я цепляюсь за нее так же сильно, как та цепляется за меня. Целую ее шею и спускаюсь по ее идеальной нежной коже к выпуклости груди в лифчике без бретелек.

Я откидываюсь назад, чтобы заглянуть в эти темные глаза, и обхватываю ее щеку.

— Одно слово, и я остановлюсь, — говорю я, пристально глядя на нее. — Ты не должна делать ничего, чего не хочешь. — Это было бы самой трудной вещью, которую мне когда-либо приходилось делать, но я хочу, чтобы она знала, что может остановить меня.

— Ты… ты нужен мне, — произносит она, и я вижу мольбу в ее глазах.

Не знаю, что именно она имеет в виду, но я чувствую, как у меня сжимается грудь, и мне интересно, когда в последний раз она чувствовала себя в безопасности.

— Я позабочусь о тебе. — Потом прокладываю поцелуями путь вниз к ее животу, и ее спина выгибается, когда я облизываю кожу вокруг ее пупка. Здесь она чувствительна, и я делаю мысленную заметку вернуться к этому местечку в следующий раз. Потому что лишь после одного вкуса я уже знаю, что будет нечто большее, чем только этот момент.

Опускаюсь на колени у края кровати и хватаю ее за бедра, чтобы подтянуть к краю. Она издает легкий визг, когда я раздвигаю ее колени и смотрю на белые трусики, прикрывающие ее киску. Ее щелка влажная, и я облизываю губы, готовый попробовать ее на вкус, но останавливаюсь, ожидая приглашения.

Она протягивает руку и убирает волосы, упавшие мне на лоб. Это так нежно и сладко, что меня окутывает теплая, успокаивающая волна. Я поворачиваю лицо навстречу ее прикосновениям и целую внутреннюю сторону ее бедра.

Медленно оттягиваю ткань пальцами, а затем лижу шелковую киску. Чувствую, какая она влажная и теплая, когда языком проникаю внутрь и покрываю свои губы ее медом. Скользкая и нежная, когда я вхожу в нее пальцами и чувствую, как девушка сжимается в ответ. Ее киска такая тугая и горячая, что мне приходится сделать вдох, потому что я боюсь, что сейчас кончу.

Она крепче сжимает мои волосы, и всего несколько движений моего языка по ее щелочке над твердым клитором, как та вскрикивает. И тянет меня за волосы, мой член гордится тем, как легко она кончила для меня.

Я наблюдаю за ней поверх холмика ее киски, когда она зажмуривается и наслаждается. Девушка словно ангел в белом, и, может быть, я дьявол, который пришел, чтобы украсть ее душу, но, черт возьми, я никогда в жизни не хотел ничего большего. Она — совершенство с головы до ног, и ее душа поет для меня, как сирена.

Продолжаю массировать ее клитор языком, и она снова быстро кончает. Мысль о часах удовольствия, которые та собирается доставить мне, просто кончая, подобно наркотику, и я знаю, что не захочу останавливаться. Никогда.

— В меня, — зовет она, покачивая бедрами на моем языке. — Пожалуйста, ты мне нужен.

Слышать ее желание — это как призыв к битве, когда я расстегиваю штаны и высвобождаю свой член. Он длинный, жесткий и такой чертовски тяжелый, тепло разливается по всей длине.

Хватаю край ее трусиков и одним быстрым рывком разрываю их. Потом бросаю обрывки на пол. Я все еще полностью одет, когда забираюсь на нее сверху, но не могу остановиться. Пока нет. Ее бюстгальтер без бретелек съехал вниз к ее талии, и ее твердые соски умоляют о внимании. Ее сиськи полные и кажутся тяжелыми в моих ладонях, и я лижу ее соски так же, как делал это с ее киской.

Толкаюсь головкой члена к ее входу, и это ощущение подобно молнии, которая словно пронзает мои яйца. Черт возьми, ничто и никогда раньше не было таким приятным, и я потираюсь своей длиной о ее влажные складочки.

— Вот так, — стонет она, откидывая голову назад, теряясь в удовольствии и насаживаясь на головку моего члена.

Головка проскальзывает внутрь, и инстинкт берет верх, когда я толкаюсь вперед одним резким движением. Ее крик удивления пронзает комнату, и ее глаза распахиваются, когда девушка встречается со мной взглядом. Всего на секунду в ее глазах отражается шок, прежде чем она их закрывает и обхватывает меня ногами.

Тугая, такая чертовски тугая. Мне приходится стиснуть зубы и уткнуться лицом в ее шею, пытаясь удержаться. Никогда раньше не было так жарко, так влажно, так чертовски идеально. Наша интимная связь — все, что удерживает меня на земле, и я не знаю, собираюсь ли умереть или возродиться.

Выхожу, а затем снова толкаюсь, и это похоже на прорванную плотину, пока я двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь. Наши губы соединяются, когда я нахожу ее руки своими и переплетаю наши пальцы, прижимая ее к кровати. В ответ она крепче обхватывает меня бедрами, а ее киска сжимается невероятно туго, когда та снова и снова кончает на мой член.

— Блядь! — рычу я. Она крадет мою сдержанность, и я вынужден переступить с ней через край.

Мой член пульсирует, моя сперма льется в презерватив, но когда у меня возникает эта мысль, я смотрю вниз и вижу, что презерватива нет. Моя сперма изливается в ее незащищенное лоно горячими всплесками обнаженного жара.

Я никогда, никогда не забывал о презервативе, но с ней я зашел так далеко. Видеть мой обнаженный член, погруженный глубоко в нее — прекрасно, и я не жалею об этом. Вот какими мы должны были быть — кожа к коже — и ничего между нами. Она была предназначена мне, и теперь будет моей. Навсегда.

Когда смотрю вниз между нами, вижу, как у основания моего члена остается след крови, и что-то сродни первобытному чувству собственности расцветает в моей груди. Я был у нее первым? Хорошо, потому что я буду и последним.

Ее кожа покрыта капельками пота, и я лижу между ее грудей, пробуя на вкус. Потом целую ее губы мягко и нежно, когда мы оба спускаемся с высоты. Мне хочется задать ей миллион вопросов, но вместо этого еще раз целую ее.

— Я… — начинаю говорить, но она прижимает палец к моим губам.

— Позволь мне привести себя в порядок, а потом мы сможем поговорить. — От ее улыбки у меня перехватывает дыхание, и я снова думаю о том, что никогда не видел никого и ничего прекраснее.

— Хорошо. — Я неохотно выхожу из нее, и она соскальзывает с кровати, чтобы пройти в ванну.

Девушка бросает на меня взгляд через плечо и улыбается, прикусив нижнюю губу. Боже мой, могла ли она быть еще сексуальнее?

Перевернувшись на кровати, я начинаю убирать свой член, когда дверь спальни неожиданно распахивается. Быстро сажусь и заканчиваю застегивать штаны как раз в тот момент, когда собираюсь сказать кого бы там, черт возьми, ни принесло, чтобы он убирался.

— Айзек? — произносит холодный голос, и я оборачиваюсь.

— О, привет, Пол, извини, что опоздал. — Я улыбаюсь, поправляя галстук, который почему-то развязался.

Он прищуривается, рассматривая мою внешность и кровать, затем его взгляд устремляется на дверь ванной.

— Почему ты в спальне моей жены? — спрашивает он.

— Что? — Мой желудок сжимается, когда я следую за его взглядом до закрытой двери ванной и женщины за ней.

— Я спросил, дорогой братец, почему ты в спальне моей жены?

— Вот черт, — шепчу я, вся картина складывается у меня в голове.

Смотрю на него, мое сердце падает вниз, и думаю о том, что я только что сделал. Это день свадьбы моего брата, и я только что трахнул его жену.

— Что ты наделал? — рычит он, и прежде чем я успеваю объяснить, трое мужчин, одетых во все черное, подходят к нему сзади. — Уберите его отсюда, — отдает приказ Пол сквозь стиснутые зубы.

— Нет, подожди, я могу объяснить. — Я поднимаю руки вверх и делаю шаг к двери ванной. Хочу встать между Полом и этой дверью, но охранники приближаются. — Пожалуйста, Пол, давай просто спустимся вниз и поговорим.

— Я ждал этого годами, Айзек. Теперь с тобой покончено.

Когда он произносит последние слова, охранники набрасываются на меня и валят на пол. Пытаюсь втянуть в легкие воздух, но они выбили из меня дух, и как только я начинаю бороться, перед глазами появляются черные точки.

Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание — открывающаяся дверь ванной. Она стоит там в белом халате, будто действительно ангел, но ее глаза полны страха. Я хочу подойти и обнять ее, поцеловать и сказать, что люблю ее, но темнота поглощает меня, и она исчезает.

Тюрьма — единственное, что могло удержать меня от нее, и это именно то место, куда мой брат упрятал меня.