Рецепт идеальной жены

3

В доме было темно и прохладно, и Элис сунула руки под мышки, оглядываясь по сторонам. Все вокруг было каким-то старомодным. Даже тонкий слой пыли на обоях. Беверли называла их «винтажными», будто это делало их особенными и достойными внимания. Старый письменный стол был придвинут к фасадному окну; посередине гостиной под желтой простыней стоял диван.

– Кто-нибудь из вас играет?

– Что? – спросила Элис, не понимая, о чем это риелтор.

– На пианино. – Беверли подняла крышку инструмента, стоявшего у задней стены гостиной, и нажала на пару клавиш.

– Пыльное и расстроенное, но, по-моему, неплохо сохранилось.

– Мы не играем, – ответил Нейт. – Впрочем, может, и научимся.

Элис сомневалась в этом – они оба не отличались музыкальностью, да и она убедилась, что у Нейта нет слуха, наслушавшись за последние пару лет, как он пел под душем.

Из гостиной они прошли сквозь арку на кухню. Как и все в доме, кухня не обновлялась десятки лет: шкафчики персикового цвета, древний холодильник, почему-то работавший, рокотал, словно товарняк на железной дороге; в глубине кухни стоял овальный стол с хромированными ножками и столешницей из жаростойкой пластмассы, возле него четыре стула, синих, как яйца дрозда. В открытых угловых шкафчиках все еще лежали тарелки – какие можно видеть на блошиных рынках, белые, матовые, с цветочками и завитушками. Дом был выставлен на продажу «как есть», значит, со всем, что осталось внутри. Пожалуй, за посуду можно выручить какие-никакие деньжата. Все-таки винтаж.

– А это для чего? – спросила Элис, показав на маленькую, прямоугольную металлическую емкость возле раковины. Она открыла крышку и заглянула внутрь.

– О, это для овощных очистков, – пояснила Беверли. – Еще туда выбрасывали с тарелок остатки еды. – Она открыла дверцу под раковиной; там лежала мелкая сковородка, слегка заржавевшая по углам. – Потом вы приведете в порядок эту сковороду. Она очень удобная; такие раньше были у каждой уважающей себя хозяйки.

– Толково, – одобрил Нейт. Он выдвинул несколько ящиков, нашел за дверцей одного из шкафчиков металлическую подставку для кулинарной книги, крючки для кастрюль и сковородок в глубине другого, выдвижную доску, которую, по словам Беверли, хозяйки использовали как рабочую поверхность, когда готовили еду сидя.

Нейт так воодушевился, слушал с таким интересом, что Элис постаралась не обращать внимания на плачевное состояние всего вокруг и думала о том, что можно со всем этим сделать. Возможно, это как раз то, что им было нужно. В последние месяцы у них в семье царила напряженность, и Элис винила себя в этом. Так что кому, как не ей, придется пожертвовать собой.

Пожалуй, ей стоит направить бурлившую в ней энергию на это кирпичное сооружение и превратить его в уютный дом, о чем и твердила Беверли. Она снимет все винтажные обои – хотя при мысли об этом она была готова разрыдаться, ведь не так уж это и просто. Снесет стены между комнатами. Создаст большое, открытое пространство, чтобы свет из окон проникал в каждый угол.

Когда она пыталась визуализировать свои намерения, Нейт отметил, что фасадное окно идеально подходит для того, чтобы написать роман, сидя возле него.

– Представь себе вот здесь, рядом с письменным столом, книжную полку с твоими будущими книгами.

Что ж, возможно. Она могла быть целеустремленной. Всегда. Поэтому ей поручали самых сложных клиентов. «Бей в одну точку» – такова ее мантра.

– По-моему, отличное место для пробежек, – сказал Нейт, представив себе те мили, что они пробегут вместе с женой. Тик-тик-тик, она будто слышала счетчик в мозгу мужа. Может, пора снова заняться бегом именно на этих зеленых улочках, не опасаясь, что тебя собьет автомобиль.

Беверли спешно закивала.

– О, кое-кто с вами согласен, – сказала она. И все трое посмотрели в окно гостиной на пробегавшую мимо дома женщину. Та будто специально сговорилась с риелтором – вот уж совпадение.

– Ты ведь говорила, как тебе снова хочется бегать, – сказал Нейт. – Хотя бы первое время. – Он положил руку на живот Элис.

– О, вы ждете ребенка! – воскликнула Беверли. Ничто не может заставить клиентов так снисходительно смотреть на изъяны дома, как надвигающееся рождение ребенка. – Это идеальное место для молодых семей. Мы еще не спускались вниз, в бельевую, а там стоит большая стиральная машина и сушилка, так что вам даже не придется выходить из дома, когда появятся горы детского белья.

– Мы не ждем ребенка, – твердо ответила Элис. Ей не понравилось, что Нейт затронул эту тему при незнакомом человеке. Проблемы со здоровьем по женской части – ее личная проблема, к тому же они лишь недавно решили, что будут пробовать еще.

– Пока не ждем, – поправил ее Нейт и аккуратно погладил Элис по животу. Футболка предательски подчеркнула располневшую фигуру. Прежде Элис было очень легко похудеть – достаточно неделю есть арбуз, запивая его только зеленым чаем, кофе и куриным бульоном. Плюс ко всему у нее была интересная работа, она поглощала ее целиком, не оставляя времени на переваривание лишних калорий, способных смягчить ее фигуру. Но потом она осталась без работы, и это сказалось на ее весе. Нейту нравились ее новые формы, он говорил, что слишком худым женщинам трудно забеременеть. Когда она поинтересовалась, откуда он это взял, он не смог вспомнить. Элис подозревала, что он регулярно посещал сайты, посвященные беременности, – она не помнила случая, когда Нейт Хейл был к чему-то не подготовлен.

– Вы работаете, Элис? Я имею в виду – не дома, а где-то еще? – Вопрос Беверли задел Элис – неужели она показалась ей лентяйкой? «Мне двадцать девять лет, – хотелось ей высокомерно ответить. – Да, я работаю». Но это было не так, она уже не работала. Ее желудок снова сжался, на этот раз от тоски. Она скучала по работе, по прежнему ритму жизни, трудным задачам, платежному чеку… даже по туфлям на высоченных каблуках, в которых иногда, когда Нейт уезжал на работу, расхаживала по квартире, чтобы почувствовать себя прежней Элис.

– Я работала в пресс-центре крупной фирмы, но недавно ушла. Чтобы заняться другими делами.

– Эли пишет роман, – пояснил Нейт, и Элис хотелось заткнуть ему рот. Ведь он не знает, что она так и не взялась за книгу. И о том, что на самом деле произошло на работе.

При упоминании о книге Беверли удивленно подняла брови, а ее губы сложились в круглое О.

– Ну, это просто фантастика, – воскликнула Беверли. – Как я завидую вам. Но моих талантов хватает лишь на составление списка покупок и на риелторские бумаги. – Она широко улыбнулась – обнажив испачканный помадой зуб.

– О чем он? Ваш роман, – спросила Беверли.

– Он… ну-у… о молодой женщине, работающей в пресс-центре. Что-то вроде «Дьявол носит Prada».

– О, мне очень нравится этот фильм! – обрадовалась Беверли.

– Вообще-то я только начала писать. Посмотрим, что получится. – Элис заправила за ухо выбившуюся прядь, отчаянно мечтая сменить тему.

– Эли не любит делиться своими планами. – Нейт обнял ее за плечи и аккуратно прижал к себе. – Писатели должны оберегать свои секреты, правда, детка?

– О, конечно, – подтвердила Беверли, важно кивая. – Что ж, давайте поднимемся наверх?

– После вас, леди, – сказал Нейт и указал на лестницу.

– Значит, вы писательница… как здорово, Элис! Я люблю читать.

Нижняя ступенька заскрипела под тяжестью Беверли. Риелтор оглянулась и крепко схватилась за перила. Лестница была очень узкой, и им пришлось подниматься по ней цепочкой.

– Какие книги вы любите? – поинтересовалась Элис.

– Любые. Правда, абсолютно любые. Хотя больше всего мне нравятся детективы.

Детективы. Ух. Элис посмотрела на соседний дом через окно спальни, в которую они зашли. Он выглядел намного лучше того, что они вот-вот собирались приобрести.

– Что вы можете рассказать нам о предыдущих владельцах? – поинтересовалась Элис. Они перешли в большую спальню, где стояли две одноместные кровати, на которых, кажется, никто никогда и не спал. Края голого матраса выглядывали в некоторых местах из-под дешевого покрывала. Шкафы оказались пустыми. В туалете не было бумаги.

– Дом пустовал почти год, – пояснила Беверли.

– Год? – Это объясняло запущенную лужайку перед домом, потрескавшуюся краску на входной двери, слои пыли и неприятное, гнетущее чувство. Дом казался брошенным: будто кто-то ушел за молоком десять лет назад и не вернулся. – Почему же его только сейчас выставили на продажу?

Беверли закашляла.

– Хозяйка умерла, а домом и участком распоряжался ее адвокат. Очевидно, у нее не было семьи. – Беверли нахмурилась, но тут же оживилась. – Вот почему дом стоит так недорого. Сначала за него просили больше, но покупателей не нашлось. Так он и вернулся на рынок. Фантастика!

Даже Элис с ее нулевыми познаниями в ремонтных делах понимала, что этот дом стоит ровно столько и не на доллар больше, потому что в него придется вложить кучу денег. Вероятно, нужно менять проводку, да и сантехнику тоже, а если они решатся на значительную переделку, например снесут стену, то придется убирать асбест. Пожалуй, они заменят окна, когда позволит бюджет, чтобы уменьшить счет за электричество. И вообще, каждый квадратный дюйм требовал косметического ремонта.

– Есть ли еще что-нибудь, что нам нужно знать? – спросила Элис.

Нейт попрыгал на одной ноге, и пол заскрипел под ним.

– Полы хорошие, – заключил он и попрыгал еще. Элис посмотрела на твердую древесину под ногами. – Их когда-нибудь меняли?

– Кажется, меняли несколько лет назад, – сообщила Беверли. Она открыла папку и провела пальцем по листу бумаги. – Да, вот. Новые полы в 1985 году.

– Ретро! – воскликнул Нейт.

– Беверли, у вас есть еще какая-нибудь информация о доме? – спросила Элис, игнорируя восторг мужа. – Мне очень не хочется столкнуться с подводными камнями после заключения сделки.

Нейт широко улыбнулся и посмотрел на Беверли, уверенный, что других проблем нет. Дом ему нравился, он хотел его купить.

– Мне не стоит говорить об этом, но вы отличная пара, дом вам явно нравится… ну… бывшая хозяйка, она… – Беверли замолкла и, нахмурив брови, постучала ноготочками по папке. – Вероятно, она умерла… в этом доме. – Уголки ее губ сползли вниз; ей явно хотелось вернуться к разговору о винтажных обоях.

– О… В доме… Что случилось? – спросила Элис.

– Кажется, рак. – Она испуганно посмотрела на молодых супругов – теперь они передумают покупать дом.

Как раз это и требовалось Элис. Этот дом, да и сам Гринвилл не подходили ни ей, ни Нейту. Ей нужно было вернуться в Манхэттен – пускай даже последние месяцы город вызывал в ней гнетущие мысли.

– Понятно. – Элис потерла ладонь о ладонь, словно хотела согреть руки. – Интересно. – Ее тон подразумевал, что на самом деле она имела в виду «неприятно».

– Но ведь прошло уже довольно много времени, – объяснила Беверли, видя, как комиссионные улетают от нее через винтажное окно.

– Беверли, я бы не сказала, что один год – это «довольно много времени». – Элис хмуро посмотрела на риелтора, и та изменилась в лице еще больше.

– Ну, честно говоря, сейчас трудно найти какой-нибудь из старых домов без подобной истории.

Элис повернулась к Нейту и поежилась.

– Не знаю, милый, – сказала она, понизив голос. – Как-то все это жутковато.

– Правда? – спросил Нейт и перевел взгляд на Беверли. – Жутковато? Но ведь мы с тобой против предрассудков. К тому же Беверли объяснила, что это случилось год назад, так что все жившие здесь призраки наверняка перекочевали в места поинтереснее этого.

Беверли улыбнулась, муж ответил ей тем же, и Элис поняла, что момент упущен.

Нейт с надеждой посмотрел на жену. Он хотел купить этот дом.

Элис кивнула (еле заметно, но кивнула), и он повернулся к Беверли:

– Думаю, мы заинтересованы в покупке дома. Очень заинтересованы.