Регби – игра сильнейших!

1

-Привет, ну что, как колено? Еще не вылечился? – спрашивал я Сиплого каждый раз когда я видел его в школе.

–Да пока что нет. Я тут в больнице был опять на МРТ. Походу все серьезно.

Когда Сиплый перестал тренироваться, пропала эта доля радости и веселья на тренировках. Уход Сиплого стал неким событием, которое отмерило все время существования команды на «до» и «после». Его уход был неофициальным, он якобы просто залечивал травму, но все равно у всех была в головах мысль: «Сиплый скоро уйдет». Это не могло не отразиться на всех, в том числе и на качестве команды. Ведь за место Сиплого стали ставить Колю. Нельзя сказать, что Коля был посредственным игроком, но ведь если бы он был лучше, он ведь не видел бы на «банке», так?

Уход Сиплого подтолкнул и Серегу к завершению карьеры, так сказать.

–Все, ухожу. – заявил Серега на одном из уроков.

–Что, уже? – спросил я .

–Ну да, а что тянуть то?

–Ну просто это как-то неожиданно.

–Ну да, как говориться, уходят лучшие.

–Но это явно не про тебя.

–Ахаха, да, согласен. Хотя ты знаешь, я тут вспоминаю, как я «тащил» «Торпеду»….

«Торпеда» когда-то, давным-давно была второй командой Красного Яра-2003. Туда брали, грубо говоря, безногих. Конечно, там были и безрукие и безголовые и инвалиды. В общем, как только их не называли. Проигрывать со счетом 70:0 могли только они. И смотря на Серегу сейчас, я не понимаю, как этот человек был лучшим в команде.

–Ты прямо сейчас валишь? – я спросил Серегу.

–Нет, надо подготовить почву. – не могу же я так бесславно уйти.

–А, тебе еще и прощальный матч нужен? – пошутил я над ним.

–Конечно, в идеале, конечно, нужен кубок, но и медальки хватит.

2

Стала надвигаться зима. Это означало лишь одно – легкий непродолжительный отдых, после которого следует очень жесткая полугодовая подготовка, вместе с играми, соревнованиями и сборами.

Я закончил вторую четверть без особых проблем. По тем предметам, по которым я хотел получить пять, я получил. А по тем, которые меня не особо интересовали, как обычно стояла четверка.

К концу второй четверти я уже забыл, когда в последний раз был в школе в субботу. Действительно, суббота для меня – это законный отдых. Во-первых, никто из моих друзей по субботам в школу не ходил, а значит, общаться мне было не с кем, что означало, что я буду сидеть один и страдать.

Вообще суббота отражала все положение нашего класса. В субботу в школу приходили лишь те, которые тряслись за оценки и те, кто просто выполнял все, что «прикажут» без особых вопросов, протестов. В такие моменты мне было жаль смотреть на учителя, он был вынужден учить нас, животных в прямом смысле этого слова. Мы абсолютно не поддавались дрессировке. Плюс, иногда поведение класса было настолько отвратительным, что приходилось вызывать тренера, директора и так далее. А после, было самое тяжелое наказание – наказание от тренера. Это представляло собой профилактическую беседу и усиленную кардио тренировку. Должен сказать, что ничто на нас не действовало. К тренировкам мы привыкли, а беседы забывались по выходу из зала.

–Ребят, давайте больше не будем бесить учителей. – порой просто умолял тренер.

–Да, да…. – хором, как стадо отвечали мы.

3

Прошли зимние каникулы. Начались первые тренировки. Очень неприятно было возвращаться в команду, в класс. Начинались все те же тренировки, все те же уроки.

Из-за нового тренера атмосфера в команде становилась все хуже. Тренировки становились все жестче. И потихоньку главенство над командой завоевывал новый тренер. Андрей Викторович. Казалось, это не нравилось никому, но все равно так и происходило. Иван Валерьянович хоть и оставался горячо любимым тренером, но увы. Он все чаще тренировал не нас, а детей 2008-ого года рождения.

–Н-да, походу Валерьянович скоро уйдет. Новым тренером будет Андрей Викторович. – говорил Серега на биологии.

–С чего ты так решил?

–А что ему нас тренировать?

–Либо он сам уйдет, либо руководство поможет. Мы же постоянно с ним проигрываем. На краевых вторыми стали, на всероссийских вторыми стали и в полуфинале чуть Пензе не слили. Так что новый тренер – это неизбежно.

Такие грустные доводы Серега часто приводил в отношении и тренера и команды.

–Помню раньше на тренировках весело, хорошо было. А сейчас? Все какие-то пробежки, кардио, тренажерный зал. Постоянно какой-то фигней занимаемся. И Валерьянович другой стал какой-то. Раньше разговаривал с нами, шутил, а сейчас этот идиот тренирует и постоянно нами недоволен. То не правильно делаешь, это неправильно делаешь. Потерял мяч – 10 отжиманий, 10 приседаний, 10 пресс. А Валерьянович в телефоне сидит.

Как-то раз я с Серегой шел на вторую тренировку. Мы как обычно смеялись, шутили, он что-то рассказывал про спорткласс, рассказывал как сейчас все плохо.

Должен сказать, что Серега любил Ивана Валерьяновича как тренера, всегда отзывался о нем хорошо, но взаимного уважения не было. Серега был откровенным игроком замены, в то время, когда я стал переодически появляться в основе. У Сереги не было ни скорости, ни силы, ни техники. Казалось, Серега был в этом классе лишним. Казалось, что он попал сюда случайно.

И вот, мы пришли в раздевалку, на часах 15:45, но даже за 15 минут до начала тренировки не все успели прийти. У нас была группа «ни рыба, ни мясо». Они ни чем не выделялись(ранее я рассказывал о них подробней). Пару раз мне пришлось с ними идти до стадиона, и хочу сказать, что они умудрялись выйти раньше всех, а прийти позже всех. Они шли невероятно медленно, и я понял, что одному идти куда проще. Плюс, я мог бы сократить время общения с командой, ведь свободное время без команды для меня теперь стоило на вес золота.

Зайдя в раздевалку, я увидел 2002-ой год. Нас часто совмещали на вечерних тренировках, и надо сказать, что это еще более отвратительные люди, чем у нас. Употребление наркотиков прямо в раздевалке перед тренировкой, маты, крики и ,в целом, неблагоприятная обстановка. Каждый раз они рассказывали как провели те или иные выходные, казалось бы, рассказывать там нечего, но и наши и их ребята слушали это очень тихо, переодически «ржа» как свиньи.

–Ну и короче, пришел я такой к ним на хату. Говорю: «Вы что, черти, вы что мне не сказали?». Они что-то чешут, ну я ему и втащил.

Я никогда не понимал, о чем они разговаривают и какой случай имеют ввиду. Мои уши просто никогда не слышали этих тюремных понятий, которые являлись частью их разговорного языка.

–Ну что, что было?

–Что, что…Пришел, все было. Нажрались в говно просто, я особо не помню ничего, но помню, что было. Пацаны все уже выпили, пошли в магаз за бухлом, ну вот тогда все и было.

–Ахахахах, красавчик. А фотки она тебе кидала?

–Да, вот. – пацан 2002-ого года начинает показывать фотки. Начинаются всяческие комментарии, подколы.

У нас в команде вообще не принято было хвалить человека в чем-то кроме игровых заслуг. Хвалили за хороший пас, захват, за попытку хвалили. Но во всем остальном были только подколы. И часто они были оскорбительны и унизительны. Все смеялись, кроме тебя.

4

Должен сказать, что новый тренер вообще не умел работать с командой. Он не понимал как нас сплотить, как замотивировать. Он для нас всегда был Андрей Викторовичем, а в раздевалке его могли назвать любым матом, иногда с упоминанием матери. Никто не был доволен им, так же как и он не был доволен нами.

–Капец, что за придурок? Постоянно на меня орет. То не так, это не то. Не так делаешь. Главное если что-то хорошо сделаешь, то фиг похвалу услышишь.

–Да нафиг нам такой тренер нужен.

Когда вторая тренировка заканчивалась. Я часто шел с Жуком и Серегой до остановки. Из нас троих наиболее удобно добираться до дома было мне. Ведь я мог дойти до дома пешком. В то время, как Жуку приходилось ездить на автобусе с пересадкой на другой берег города. А Сереге нужно было ехать по пробкам домой. И иногда он приезжал настолько поздно, что на следующий день не приходил ни в школу, ни на тренировку. Отсыпался.

–Капец, как меня достало это быдло? – говорил я, чуть ли не крича на всю улицу.

–Какое? – спрашивал Жук.

–А что, его так мало что-ли?

–Не знаю, меня лично тренер бесит. – отвечал Жук. – Он постоянно чем-то не доволен и орет.

–Ой, сейчас приду домой и как посру…. – говорил Серега, вставляя фразу прямо в наш диалог с Жуком.

–Что, уже не в терпешь? – подкалывал Жук.

–Да вообще, еле терплю.

–Ну терпи, терпила. Ахахахаха

Мы шли уже по темной улице, небо было полностью темным, на всей улице зажглись фонари. С дороги сигналили машины, собралась пробка.

–Капец, как я сейчас домой поеду? – говорил Жук – Я же в 12 ночи только домой приду.

Мы походили к остановке. Мы пожали друг другу руки. Серега и Жук сели каждый на свой автобус и уехали. Я не хотел думать ни о чем. Я хотел включить музыку в наушниках, идти по улице, не думать ни о чем. Каждый день, каждый вечер был похож один на другой. Я был полностью измотанным, уставшим. В большей степени я уставал именно от общения с одноклассниками. Не понимаю как, но один разговор с кем-то не из моих друзей мог убить все настроение во мне.

Мы часто созванивались с отцом. На каждый мой вопрос у него находился ответ. Действительно исчерпывающий ответ. Он мог грамотно формулировать свои мысли и излагать их понятно с использованием примеров. Он был единственный к кому я мог обратиться за советом. Казалось, он знал моих одноклассников больше, чем я сам. По моему скудному описанию пацанов он мог составить четкий психологический портрет каждого из них.

Самой большой моей ошибкой было какое-то время обращаться к матери за советом. На каждую мою проблему, которую я ей в подробностях описывал, он отвечала одной фразой: «Измени к этому отношение». Как будто это так легко и просто. Перешагнуть через себя, свои мысли. Забыть все и жить без размышлений, без проблем.

Но в этом была некоторая правда. Ведь чем меньше человек думает, тем меньше он страдает. Не зря же крестьяне, хоть и жили в старых избах, особо не страдали, потому что не думали. А так сказать интеллигенция была хоть и в достатке, но была несчастлива. Нередко кончая жизнь самоубийством.

Жук был для меня неким прототипом интеллигента. Он был умен, но ленив. Грамотно излагал свои мысли и нередко прогуливал неинтересные ему дисциплины. Вот тут и заключается различие между Жуком и, так сказать, нашим «будущим рабочим классом». Они могли не прогуливать ни одного урока. Но даст ли им это знаний? Нет, конечно. Жук понимал, что условная биология, которая не взывала у него восторга и интереса, вряд ли пригодиться ему и станет, так сказать, предметом, который сформирует его как человека. Ему были интересны гуманитарные науки: история, русский язык и литература. К английскому он относился с неприязнью. У нас с ним был бартер. Он мне делает историю, а я ему делаю английский.

5

К концу 3-ей четверти я полностью отвоевал звание кандидата на место в основном составе. Если команде требовалась замена в игре, то выпускали меня. Дела на тренировках шли в гору. Маленькими но уверенными шагами я двигался к основе. На моем фоне все остальные ребята, сидевшие на замене, казалось деградировали все сильнее и сильнее. Некоторых, вообще не выпускали на поле или выпускали буквально на одну минуту, чтобы они ни в коем случае не испортили успех команды.

Я становился все лучше как игрок, в то время как Толя, который в начале года подавал огромные надежды и, как могло по началу казаться, в некоторых аспектах игры превосходил меня, например, в скорости и выносливости. Выносливость была моей ахиллесовой пятой. Когда я только пришел в команду, обычный кросс стал для меня непомерной трудностью. Как сейчас помню, тренировка проходила на улице, это был еще февраль, на улице шел снег, а люди кутались в шарфы и шапки. А мы выходили из раздевалки в шортах и термобелье.

–Так, пацаны, сейчас немного «пробздимся». Растрясемся. 30 минут кросса, потом поиграем чуть-чуть в зале.

Мы по-настоящему обрадовались, аплодировали. Такой легкой тренировки у нас еще не было. На фоне всяких тренажерных залов, фольт-треков мы как будто вздохнули свежего воздуха.

Дело в том, что на какое-то время в другой город отъехал новый тренер – Андрей Викторович, и руководство командой досталось Ивану Валерьяновичу. В команде на эти две недели воцарилась некая оттепель. Все были довольны тренировочным процессом, атмосферой, и даже между собой конфликтов не возникало.

Кросс начался. Мы бежали 30 минут. Сначала вся команда ускорилась и бежала в довольно высоком темпе. Но потом люди с меньшей выносливостью и физическими способностями стали отставать и терять темп. Тренер на время кросса отходил в здание клуба, и в это время команда сбавляла шаг, переходя на ходьбу. Удивительно, как отъезд одного тренера на две недели может расслабить команду. Вот почему и любили Ивана Валерьяновича – он давал расслабиться и не держал команду в ежовых руковицах.

Толи на кроссе не было. Он стал все чаще пропускать и школу и тренировки. Удивительно, но никаких санкций по этому поводу в сторону Толи не возникало. Он все так же мог бегать, прыгать, работать в тренажерном зале на тренировках. Я удивлялся, как у человека может быть столько энергии. Толя по началу не вызывал у меня негодования, но со временем, меня стало сильно раздражать его «гиперактивность» на тренировках. И это не означало , что он смог бегать быстрее всех, что он мог поднимать большие веса или больше всех работать на тренировках. Это значило, что он мог кричать, шуметь на тренировках, тем самым разрушая дисциплину команды. Порой, казалось, что его голос везде, что он звенит у тебя в ушах. Меня буквально пробивало в гнев то, насколько громко он мог смеяться или кричать.

Кросс подходил к концу. Я бежал в группе с не самыми быстрыми ребятами, все-таки у меня была слабая выносливость и физическая подготовка. Уже после 10-ти минут кросса у меня начались забиваться ноги и сбиваться дыхание. Я постоянно спрашивал сколько осталось до конца кросса. Время шло очень медленно. Но помогал холод и начавшийся снегопад, который остужал мое тело. Последние 5 минут кросса я уже бежал, как говориться, на характере. Поднимал ноги через силу, вдыхал через нос, пытаясь восстановить дыхание и не переходить на ходьбу. Я прибежал не самым последним, что очень удивило меня. Я был даже горд за себя, ведь я осознал, насколько хорошо я стал бегать, придя на регби.

После тренировки все были уставшими, но довольными. В раздевалке особо не общались, все только быстро помылись, оделись и пошли в школу. Я шел один и по дороге думал: «А так ли эффективен подход нового тренера? Может быть Иван Валерьянович куда лучше Андрея Викторовича? Ведь не зря после одной недели отсутствия Андрея Викторовича, атмосфера в команде наладилась. И вообще зачем нам поставили еще одного тренера?». На эти вопросы Серега мне дал исчерпывающий ответ уже в школе.

–Андрея Викторовича поставили для того, чтобы он нас жестко гонял. Иначе, с Валерьяновичем мы будем и Енисею-2 проигрывать. Андрей Викторович нужен только для результата.

Через неделю приехал Андрей Викторович, Сиплый уже успел восстановиться к его приезду. На тренировке нам объявили, что по окончании 3-ей четверти мы едем на сборы в лагерь Космос. Все пацаны обрадовались, начали мне рассказывать, насколько хорошо на сборах. Вспоминали какие-то смешные истории. Однако, во мне был голос сомнения. А настолько ли хорошо на сборах? Ведь это не город, там ужасные условия, там куча снега и, практически, нет условий для тренировок. Единственный, кто был со мной согласен – это Жук. Он начал пояснять, какой ужас творился на его последних сборах.

–Это был капец, во-первых, было холодно. Твоя одежда была постоянно мокрой, потому что она не успевала высушиться после ежедневных двухразовых тренировок. А на каждое следующее утро у тебя болит все тело.

Я собирался на сборы с некой досадой. Ведь свои каникулы мне приходиться тратить на сборах, в окружении людей, абсолютно мне чуждых. И это не просто общение с ними, это целых 10 дней без перерыва. 10 дней, на протяжении которых ты живешь с ними в одной комнате, ешь в одной столовой и тренируешься в одном месте.