Реконструктор

Глава 17

Удивительно, но факт! Девять разработок из десяти, предложенных Афиной и всплывших в моих воспоминаниях, были, скажем так, бесполезны по причине наличия терминалов. Я принёс с собой из своих снов воспоминания о многих вещах, но там везде и всюду была война, и большая часть потенциальных технологий относилась к военному производству. И смысла в них было не очень много из-за возможности легко и просто заполучить полезную вещь через терминал.

Лишь парочка технологий, всё ещё не реализованных в нашем мире и не запатентованных мной ранее, были доступны мне сейчас. Только вот это не такой уж и простой процесс! На него надо много времени, ресурсов, а внимания всему этому придётся уделять столько, что, боюсь, моя программа Реконструкции мира забуксует.

В итоге, пока я шёл к аэропорту, я понял, что смысла во всех этих ноу-хау прямо сейчас мало. Проще починить сломанное, чем создать что-то крутое, но с нуля. У Круизеров сейчас нет ресурсов для создания высокотехнологичных протезов, что по возможностям недалеки от реальных конечностей. Нет времени для создания чипов расширения сознания, что были нужны как воздух тем бойцам, что управляли сверхсложной техникой будущего. Операторы техники, способные подключиться к ней удалённо, не получат от меня учебных центров единения сознания людей и машинных мозгов. Эти проекты и до апокалипсиса оценивались как напряжённый труд сотен и тысяч специалистов на протяжении десятка лет. А теперь и подавно от этих технологий нет толку. Сперва восстановим хотя бы то, что было.

Пожалуй, одним из реально самых полезных объектов исследования, который мы можем с Афиной провернуть за пару недель при надлежащих инструментах, — это плавучие аквасолнечные платформы. Они не обеспечат весь город электричеством на первых этапах, но снизят необходимость восстановления всех сломанных и отключенных электростанций. Не придётся тратить дефицитное топливо на генераторы ради того, чтобы заварить кофе или включить свет в лагере. Базовые потребности людей будут удовлетворены с их помощью — и ладно.

Уверен, мои коллеги, правящие крупнейшими силами на планете и уже успевшие познать всю прелесть терминалов и возможности строительства баз, сейчас бы плюнули на это всё. Всеми силами рвали бы жилы, уничтожая монстров и врагов из числа мятежников, чтобы добыть как можно больше Очков Достижений и запустить строительство энергоустановки из перечня построек проектного бюро.

Зачем париться с какими-то панелями, зачем ставить слабенькие ветряки из подручных средств? Для чего мучиться и чинить электростанции прошлого, работающие на каком-нибудь допотопном угле, если вот тебе новая технология! Новая возможность построить то, что по своим характеристикам заменит несколько электростанций, а места займёт как небольшой магазинчик!

Возможно, не пройди я весь этот путь и не выслушай мнения тысяч людей, умиравших в моих снах вместе со мной, я бы тоже так думал.

Вкинул пару тысяч очков достижений, построил энергоустановки и в ус не дуешь. Только вот очки эти — не бесконечный, легкодобываемый ресурс. Тот, кто будет полагаться только на них, рано или поздно столкнётся с дефицитом. Иссякнут запасы, скорость потребления ежедневных обязательных аптечек, патронов, оружия, бронежилетов или запчастей для сломавшейся техники превысит в разы скорость притока этих очков, и начнётся застой, спад, а в конце и вовсе — деградация. Бунты, недовольство, потеря человеческого достоинства — вот что ждёт таких правителей. Возможно, не в ближайшее время, и даже не в ближайший год, но это неизбежно. Стоит им столкнуться с равным по возможностям и силам соседом, как каждая работающая в тылу старенькая электростанция станет ключом к победе в этом конфликте. И сосед, пустивший ОД не в строительство того, что можно сделать своими руками, а в ПВО, чтобы защитить всё то, что уже у него есть, — будет иметь важное стратегическое преимущество. Так что выбор очевиден — ОД тратятся только на то, что невозможно получить своими силами. Поэтому я не покупаю, скидываясь всеми средствами Круизеров, танковые батальоны. Не закупаю артиллерию будущего, что сравняет базы моих врагов с землёй. Эти вещи, пусть и не настолько надёжные и современные, можно достать и так. Другое дело — экзоскелеты, боевые костюмы, шлемы с интерактивным подключением, способные при помощи Афины достичь сумасшедшего прогресса. Она мой ключик к невероятным возможностям. И именно обеспечение её развития и усиление самих людей я ставлю во главе угла.

Мне незачем разрабатывать микрочипы, исследовать технологии нейромодуляции и все остальное, что было в будущем. Что будет в будущем. У меня есть та, что способна по-своему заменить большинство этих технологий. Может быть, не идеально, зато дёшево и сердито. А людей мы научим использовать этот дар самообучающегося искусственного интеллекта.

«Простите, что отвлекаю, но мы прибыли на место», — отвлекла меня от размышлений моя помощница.

— Да, я вижу… Что тут у нас, подсвети интересующие нас объекты… — попросил я Афину, сидя на крыше очередного безликого серого домика из усеявших многие кварталы Майами.

Фильтры шлема начали свою работу, выделяя более ярким светом авиатехнику, что была видна отсюда.

Аэропорт был разгромлен, и даже до сих пор дымок вился над главным терминалом. Картинка перед моими глазами стояла такая, что в мыслях было лишь одно желание — убедиться, что хоть какая-то техника осталась целой и невредимой. Хотя бы парочка старых, загнанных в ангар самолётов.

— Антенна вроде бы не пострадала…

«Я не могу к ней подключиться. Аэропорты работали до последнего, и я уверена, что нормальной живой электроники внутри диспетчерской вышки не осталось».

— Проверим… Так, что это за движения? — Из главного терминала выходили несколько человек, и я присмотрелся.

Приблизил изображение и понял, что все «прелести» военного времени и права сильного, несмотря на мои усилия и разосланные сообщения, остаются в силе. Трое с автоматами, один с охотничьим обрезом. Ведут троих. Мужчина — явно раненный в руку, темнокожая женщина, мальчишка лет десяти…

— И куда вас ведут?

Оказалось, не только их. Это были лишь первые пленники, что под дулом ружей отправлялись к дальнему ангару, вход в который я с этой стороны не видел. Но время от времени появляющиеся с его стороны вооружённые люди давали понять, что там есть свой пост охраны.

Позже я увидел и другие свидетельства жизни и активности в аэропорту, ставшем базой для какой-то группы. Среди трупов, — и я очень надеюсь, что это трупы зомби, — тащили огромные тележки для багажа люди. Причём в этот раз вооружённых было всего два, а вот без оружия сразу десять. Но эти безоружные были весьма счастливы и довольны, я бы даже сказал — веселы, отправляясь на охоту за ништяками и добычей в черте аэропорта.

Наблюдал ещё полчаса, чтобы примерно понять, что происходит. Наличие пленников не обязательно означает, что передо мной гнилая порода человеческой расы. Это могли быть воры, может, они напали и убили кого-то из их группы. Ребёнок же… Ну, может, он отказался уходить от кого-то наказанного и добровольно пошёл с ними. Или вообще это карлик, которого я спутал с ребёнком. Всякое бывает. Поэтому решено — иду на разведку. И иду сразу к месту содержания пленников, чтобы послушать, о чём трещат охранники. Обычно они демонстрируют своё отношение к запертым и безоружным. И из этого отношения можно сделать много различных выводов.

Оббежать аэропорт было несложно, но пришлось сделать неслабый такой крюк, чтобы избежать чужих взглядов. Зомби в этой части города ещё имелись, но было их настолько мало, что люди прямо осмелели и всё чаще выходили за пределы своих укрытий и убежищ.

Перемахнул через забор и стал крайне внимательно следить за перемещением вооружённой охраны. Короткими перебежками, избегая их взглядов, я бесшумно подкрадывался к большому ангару, рядом с воротами в который лежал опрокинутый на бок вертолёт… Ну и кто вот технику поломал?

Занял удобную позицию и замер, прислушиваясь к звукам в сотне метров от меня. Но, к сожалению, ничего не мог разобрать. Кто-то плачет и всхлипывает. Методично стучит что-то металлическое, много голосов с тихими переговорами. А охрана так и вовсе молчит. Даже странно…

Пришлось менять позицию и скрючиться за мелкими ящиками с какими-то деталями. Ну тут хоть что-то уже было слышно, и Афина помогала расшифровать их разговоры. Сам я был в такой позе, что слышал стук собственного сердца и пульса, который перекрывал большинство звуков снаружи. Но хотя бы Афина транслировала субтитрами на экран шлема то, что услышала. А я сидел, скрючившись, и читал.

Блин, сижу как воришка какой-то, а не глава крупнейшей и сильнейшей группы. Бесит… Но надо же понять, что тут происходит, притом что никаких средств связи для взлома у них нет… А наблюдение не позволило сделать однозначные выводы.

«Зря мы в тот магазин полезли… Видели же отметку на двери…»

«А когда нас отпустят, мама?»

«Я пить хочу…»

«Потерпи, сынок. Папка нас найдёт и спасёт».

«Я ещё раз требую встречи с вашим главным — вы не имеете права меня задерживать и ограничивать мою свободу! Я уполномоченный представитель мэра…»

«Эх, Алекса жалко, пристрелили ублюдки…»

«Ну, Алекс тоже хорош, троим из винтовки пулю всадил».

«А толку, если их было десять… Да ещё и аптечки имелись… Считай, зря погиб».

«Скоро наша смена закончится? Жрать охота…»

Чем больше я сидел и слушал, тем больше понимал, что не всё так просто. В одном месте собрались и те, кто нарушил чьи-то законы, и те, кто воевал с ними, и обычные гражданские.

Я посидел ещё минут двадцать и послушал их разговоры. А когда сменилась группа охраны и отправившиеся отдыхать мужчины взяли с собой пятерых пленников, чьи имена назвали их коллеги, понял, что это за место. Видимо, это было что-то вроде лагеря пленных, и после проверки или совещания их перераспределяли. Кого-то освобождали, кого-то нанимали, кого-то, возможно, даже убивали, верша суд над тем, кого посчитали слишком опасным и наглым.

Ну, значит, есть смысл поговорить с их руководством. Только вот возвращаться и идти к парадному входу немного лень… Попробую отсюда к ним зайти.

Вернулся назад и, скрываясь, обогнул этот ангар, после чего стал у его края и постучал кулаком по металлическим листам, прислонённым к бетонной стене ангара.

— Доброго дня! Мне бы с главным увидеться. Я из Круизеров, — сообщил я им, и, видимо, здорово напугал, раз сразу четыре ствола винтовки оказались направлены на меня.

— СТОЙ, УБЛЮДОК! РУКИ ВВЕРХ! — заорал самый нервный, спрятавшийся за деревянными поддонами, на которых он сидел до этого.

— Ты не полицейский, чтобы мне указывать.

— Кто ты? — опасливо спросил другой, выглядящий уже как полицейский. Экипировка у него, правда, была слишком потрёпана, и непонятно от этого было, реальный он полицейский или так…

— Михаил, глава группы с соседнего района. Круизеры.

— КАКИЕ НАХ… — выглянул из-за поддонов трусишка.

— Молчать, Хейвуд… Слышал о вашей группе, — ответил ещё один, с банданой на голове, защищающей от палящего солнца. — Какими судьбами?

— Познакомиться к соседям пришёл. Надо же знать, с кем предстоит общаться и жить рука об руку. А у вас тут что, пленные, судя по звукам?

— Дезертиры, беженцы, убийцы, грабители, воры, просто идиоты, — ответил мне этот мужик и убрал вниз ствол винтовки. — Проверяем их на укусы, не хватало нам ещё обратившихся…

— От укуса зомби в зомби не превращаются. Если помощь не оказать — просто умирают.

— Ага, уже слышали эту теорию. Мы придерживаемся более консервативных взглядов и рисковать не хотим.

— Ваше право, но вы просто время тратите, — пожал я плечами. — Как называется ваша группа? Кто главный?

— Секундочку… Я слышал, что глава Круизеров — человек в непробиваемом бронекостюме, способный в одиночку положить сотню зомби… Есть возможность продемонстрировать, не бутафория ли это и не дурит ли возможный глава Круизеров нам мозги?

— Мне дать в себя выстрелить? — удивился я.

Мужик лишь пожал плечами.

— Ладно, только не паникуйте и не стреляйте… Обычно те, кто выстрелил в меня, умирают. — Я присел и, используя возможности боевого костюма, подпрыгнул вверх, подлетев почти на четыре метра, а затем вновь упал вниз. Шумно, грузно и поднимая в воздух пыль и мусор. — Ну что, не бутафория?

— Не похоже… Хорошо. Подождите здесь, я отправлю человека, чтобы он предупредил босса о гостях.

Отправили самого нервного, а сам я присел на ящики и немного пообщался с охраной.

Группа называла себя Крылатым легионом. Чересчур пафосно, как по мне, ведь, судя по всему, их было не больше сотни. Из аэропорта после Алого затмения сбежали практически все, ведь он стал рассадником зомби. Но весьма неплохо со своей задачей справилась охрана аэропорта и полицейский участок, который здесь был расположен прямо в терминале. Многие погибли, но в конечном счёте уже к концу третьих суток аэропорт зачистили силами охранников и застрявших посетителей. А затем начали прибывать беженцы, добытчики, зомби с улиц… Понимая, что ужас происходит везде и всюду и помощи ждать особо неоткуда, они объединились и начали выживать все вместе, охраняя терминал аэропорта как свой новый дом. Продукты на территории аэропорта водились, вода хоть и оказалась отключена — были большие запасы противопожарных цистерн, воду из которых после кипячения можно было употреблять. Грамотно распоряжаясь тем, что есть, они понемногу расширили свою банду и стали выходить наружу, охотиться на зомби, торговать с другими группами. Порой у членов группы сносило крышу, начинались конфликты. Часть людей уходила. Другая — приходила. Дважды были суды за изнасилование… Есть у них тут на территории аэропорта что-то вроде тюрьмы. Вот там и сидят двое своих и ещё трое чужих насильников. Даже удивительно, что они их не убили. Говорят, не смогли договориться о степени тяжести преступления…

В общем, нормальная банда, если не соврали. И судя по всему, этот в бандане и полицейский, которые разговаривали со мной всё это время, — не врут.

— А чего ваш четвёртый молчит всё время? — кивнул я в сторону ещё одного бойца, что ковырялся в каком-то приборе, разбирая его на запчасти.

— Это Дэни, он немой, — ответил полицейский, и Дэни помахал мне рукой.

— Идёт глава… — едва слышно произнёс мужик с банданой и поднялся, отправляясь ему навстречу.

Уже через минуту мы познакомились, и я, внимательно следя за положением оружия каждого из них, убрал всё своё вооружение в крепления и не спеша начал подходить.

— Михаил, — протянул я руку мужчине весьма полноватой комплекции, как для постапокалипсиса.

Его глаза были карими, тёмными, словно сама ночь, над бровью виднелся не до конца заживший порез, а на поясе висели большой армейский клинок и пара пистолетов. Одет он был, как и все прочие, в комплект против зомби. Много разной одежды, что создавала дискомфорт и заставляла их потеть. Но такова плата за то, чтобы зомби не превратили тебя в свой ужин. Одно отличало лидера этих людей от его спутников — наличие бронежилета.

— Майкл Станкс. Как вы попали на нашу территорию и зачем?

— Через забор перепрыгнул, хотел посмотреть, что из техники осталось целым. Увидел людей и пришёл знакомиться. На всякий случай уточню — я в гостях, а не на допросе. Хотите спрашивать — пожалуйста, но предоставьте мне взамен что-то, что бы меня разговорило.

Видимо, кто-то очень хотел съязвить и сделать то, что принято в новом мире за норму, — предложить приставить пушку к моей голове, мол, это меня точно разговорит. Но ещё на первом вдохе Майкл повернулся к какому-то парнишке, выглядящему как форменный засранец с надменным взглядом, и так глянул на него, что тот заткнулся сразу после «А как насчёт приставить…»

— Я не ищу проблем с соседями. Мы живём тихо и мирно, насколько это возможно. Беспредел не одобряем и не допускаем. Так что простите, если это прозвучит грубо, но не хотелось бы повторения истории с проникновением вас или ваших людей на нашу территорию.

— Понимаю — весь мир превратился в дикие земли, кто нашёл — тот и взял. Вы захватили и защищали эту территорию, и я не вправе её отбирать или требовать от вас что-то. Но надо понимать, что в этом мире правит сильный. Даже сломанная техника может пригодиться. У меня есть специалисты, что смогут её оживить. Или будут. И вы должны понимать, что никто не позволит просто из-за ваших желаний обладать тем, что нужно всем вокруг. Сильным бандам, военным, нам. Я говорю это не с угрозой, а с предупреждением. Однажды к вам придут не так, как я, с дружески поднятыми руками, а с бронетехникой, отрядом спецназа, головорезами, снайперами… Просто потому, что решат, что вы слишком слабы, чтобы иметь всё то, что находится вокруг нас.

— Не переживайте. Мы как-нибудь справимся с этой проблемой. Миром правит дипломатия…

— Ох, это очень спорное утверждение… Впрочем, это предмет разговора за бутылкой виски или хорошего кубинского рома, а не вот так, на ногах. Вы слышали моё сообщение, переданное по радио?

— У нас проблемы со связью… Но да, мне пересказали.

— Надеюсь, вам передали его целиком и полностью… Имейте в виду, что скоро мы начнём расширяться, в том числе в этот район. Зомби будут уничтожаться, грабители, насильники, маньяки и убийцы безоружных и невиновных — тоже окажутся вне закона. Как и рабовладельцы… Надеюсь, у нас не возникнет конфликтов на этой почве? Чужие территории мы уважаем, но сами понимаете, если десяток байкеров скажет, что им принадлежит весь район и нам вход в него запрещён, это будет звучать глупо. Каждый должен управлять тем, на что у него хватает сил.

Игра в «дипломата» продолжалась ещё минут двадцать, где мы осторожно прощупывали почву и готовность друг друга к конфликту в случае столкновения интересов. В итоге вроде как договорились уважать друг друга, и Майкл даже описал мне область, в которую он просил не заходить мои войска без согласования с ним. Не так уж и много на самом деле — сам аэропорт был огромным, но пустынным, а вот рядом с терминалом было лишь несколько зданий, включая отель, таксопарк и парочку кварталов с частными домами. Вот их и присвоил себе Майкл Станкс.

В знак наших добрых намерений мне даже показали пленников, утверждая, что это не рабы и я могу убедиться, что у них созданы все условия на время передержки в этом ангаре.

— Кормим дважды в день. Воду подвозим из расчёта один литр на человека в сутки. Вообще больше двух суток здесь никто не находится. Мы не настолько богаты, чтобы кормить всех за свой счёт. Проверяем, кто есть кто, общаемся с соседями, показываем фото. Детей с родителями больше суток не держим, сразу выводим. Вот кровати для них здесь есть, пара спальников. Что было — почти всё отдали. Сами порой на скамейках спим, — рассказывал первый помощник Майкла, демонстрируя, что они не оскотинились.

— Если кто-то пытался убить вас или ограбить, как поступаете?

— По-разному… Обычно общаемся с ними отдельно, чтобы понять, что за человек… Без насилия, к сожалению, не выходит, но лучше так, чем ублюдка пропустить и отправить на все четыре стороны.

— Про укусы и превращения в зомби, это вы с чего взяли?

— Да это с первого дня у нас, можно сказать, фобия. Пока не было свидетельств превращения, так что особо и не верит никто. Но есть пару человек из первых членов Легиона, ну, в общем, они настаивают, что болезнь может в любой момент развиться…

— Не может. Я проводил исследования на эту тему. Это споры — зомби, по сути, как грибы ожившие, чей иммунитет не справился. И эти споры атаковали всех нас. Те, кто не обратился — получили иммунитет, — развеял я их сомнения.

— Вы учёный?

— Да. Не только учёный, но одно из этих направлений я тоже исследовал. — Я прошёлся взглядом по внимательно слушающим нас людям, запертым в этом ангаре, и обратил внимание на одного щуплого и мелкого мужика, что старательно отводил взгляд и вообще отворачивался от меня, пряча лицо…

Я подошёл к нему и похлопал по плечу, но он им дёрнул и пробубнил что-то в духе «отвали».

— Покажи-ка личико, дорогой ты мой… — силой повернул я его, сдавливая ключицу своей стальной хваткой.

— А-а-а-а! Помогите, убивают!

— Ещё не убиваю… Пока ещё… Майкл, этого нациста я заберу с собой. У меня есть о чём с ним поговорить…

— Знаешь его?

— Нет. Но он знает меня. И я прекрасно понимаю откуда… У него на лице написано это… Да? Триадская сволочь… Жалеешь, что эти татуировки не смог свести? Что, нравилось вам быть королями жизни, убивая, насилуя, превращая в рабов и моря голодом даже детей? Не переживай, я не такой, как ты… Я НАМНОГО ХУЖЕ! ДЛЯ ТАКИХ, КАК ТЫ, УБЛЮДОК, Я БУДУ УЖАСНЕЕ ДЬЯВОЛА! И ЛИШЬ ОДНО СПАСЁТ ТЕБЯ! ГДЕ ТВОИ УШЛЁПКИ КОМАНДИРЫ, СБЕЖАВШИЕ КАК КРЫСЫ? — Я схватил его за горло, поднял, отрывая от земли, и затем швырнул поближе к свету, в сторону ворот.

Не прикончить бы этого ублюдка ненароком… Быть может — это та самая зацепка, что поможет найти нацистов…