Рекрут

Глава 1

Наскоро отхлебнув из литровой банки сырой воды, Петухов влез в потертые грязно-голубого цвета джинсы, надел черную майку на голое тощее тело, исколотое татуировкой, и, на ходу прихватив рабочий чемоданчик с инструментом и серую куртку из плащевки, покинул свою берлогу, громко хлопнув входной дверью.

В домоуправлении было людно. Народ толпился у кабинетов и недовольно ворчал. Петухов бросил на посетителей беглый покровительственный взгляд и остался доволен – есть нуждающиеся, а значит, будет и халтура. Он с трудом проглотил слюну в пересохшее горло и, протиснувшись сквозь нестройные ряды просителей, по-хозяйски толкнул волосатой рукой дверь с табличкой «Мастер».

В небольшой комнатушке за столом у окна сидела полная женщина лет сорока, возле которой стояла сгорбленная старушка.

– Привет, Зинуля! – весело поздоровался Петухов. – Как дела на трудовом фронте?

– Здорово, Петухов! – небрежно пробубнила миловидная женщина, явно чем-то недовольная. – Снова опаздываешь?

Петухов подошел к столу и уселся напротив мастера, удивленно выкатив на Зинулю красные глаза.

– Да нет, Зинуля, – уверенно замотал головой водопроводчик, – забегал в тринадцатую квартиру, нужно было кое-что доделать.

Зинаида возмущенно вскинула брови, и в глазах симпатичной женщины заблестели искорки гнева. Однако тихая старушка не дала им перерасти в пламя.

– Милая, так что же мне делать? – тихо спросила бабушка. – Уже месяц как маюсь.

Зинаида перевела взгляд на дотошную старую женщину.

– Ждите, бабушка, – коротко ответила Зинаида Петровна, – мастер непременно будет на следующей неделе.

– Да я уже и так… – пыталась возразить утомленная обещаниями пенсионерка.

– Сделаем, не волнуйтесь! – отрезала Зинуля и, встав из-за стола, вежливо выдворила бабулю за дверь.

Очередной посетитель попытался протиснуться сквозь толпу в кабинет, но массивная Зинаида загородила вход своими рельефными формами и тоном, не терпящим возражений, громко крикнула:

– Граждане, подождите минуту! Производственное совещание!

Толпа недовольно загудела, но властная женщина резко закрыла дверь.

– Зинуля, – весело окликнул слесарь-водопроводчик проходящую мимо начальницу и шаловливо хлопнул ее ладонью по упитанным ягодицам, – подкинь заказ нормальный.

Женщина недовольно вильнула толстой задницей, но не возмутилась, словно ничего не произошло, и села за стол.

– Заказик? – зло передразнила она тощего мужичка.

– Ну, – обрадованно подтвердил водопроводчик и провел ребром ладони себе по горлу, – во как нужна халтура!

– Похмельный синдром?

– Горят буксы, милая.

Он перегнулся через стол и попытался обнять огромное упругое тело недовольной женщины, но та так жестко отвергла неуместные ласки, что Петухов снова с грохотом приземлился на прежнее место.

– Петухов! – грозно прошипела женщина.

– Ну ты что, Зинуля? – обиженно прогнусавил мужчина.

– Буксы у него горят! – с силой грохнула мастерица огромной ладонью по столу. – А у меня вот здесь горит.

Женщина энергично постучала кулаком себя в грудь, отчего огромная грудь заколыхалась и пошла волнами. Дверь отворилась, и в проеме показалась физиономия какого-то старичка.

– Можно? – виновато поинтересовался он.

– Я занята! – рявкнула Зинаида.

Дверь моментально захлопнулась, и разъяренная женщина решительно встала.

– Слушай, Петухов, – серьезным тоном произнесла мастерица, – ты мне надоел со своим враньем и обещаниями. Хочешь, чтобы выгнали с работы и по новой загреметь?!

– Ну, Зинок…

– И перестань меня называть своими мерзкими зэковскими кликушками! – отрезала она.

– Хорошо, хорошо, – быстро согласился не в меру шустрый слесарь.

Зинаида медленно прошлась по комнате, словно собираясь с мыслями, и выпалила:

– Вот так, Петухов, или я или твои собутыльники. Выбирай!

– Зинаида Петровна… – развел руками слесарь, – да что я, ну посидел вчера маленько…

Опечаленная женщина устало опустилась на стул и отвернулась к окну.

– Коль разлюбил, Миша, – обреченно произнесла она, – то честно скажи, а не крути…

Петухов как-то неуклюже встал и подошел к Зинаиде. У него был удрученный и виноватый вид.

– Да я, Зинаида Петровна…

– Я тебе, Миша, не подстилка.

От этих слов Миша даже подскочил.

– Что ты несешь, – возмутился он, – ты же знаешь, как я к тебе отношусь! А то, что было, забудь. Пить брошу и с дружками завяжу.

Зинаида недоверчиво взглянула на своего сожителя и покачала головой.

– Не веришь?

– Веришь, – вздохнула она.

Петухов выпрямился и, подковырнув ногтем большого пальца верхний зуб, твердо и гордо выпалил: