Реквизитор & Инквизитор, или 20% волшебства

Глава 8

Чизвик только зашёл в дом, но уже понял, что преследовавшее его весь день дурное настроение не удастся оставить за порогом. В воздухе витал аромат неприятностей. В доме Рокфоров он имел запах горячих бутербродов с сыром. По неизвестной никому причине отец Чизвика искренне считал, что любую проблему можно решить куском хорошо расплавленного рокфора, уложенного поверх свежего хлеба и ломтиков груши или айвы. Сегодня запах был уж очень интенсивным и в итоге нюх на проблемы инквизитора не подвёл. Оставив на вешалке пальто и даже не сняв перчатки, сын графа Рокфор отправился на поиски источника шума.

— Вы умрё-те, мои крошки, умрё-те, — рыдания графини доносились из гостиной, куда и поспешил Чизвик.

— Бри, молю тебя, успокойся, — пытался успокоить супругу граф, — а давай я сделаю тебе фондю?

— Что у вас стряслось? — с порога спросил Чизвик.

— Вик! Маль-чик мой, ты же ещё так мо-лод, — с новой силой взревела Бригитта Рокфор.

— Делла? Какого демона тут творится? — попытался обратиться за помощью Чизвик к сестре, — и что у тебя с лицом?

— Маман думает, что мы скоро умрём, — скучающе ответила лишь на первую часть вопроса Гауделла.

— Это я понял, а почему она так думает? — Чизвик с недоумением разглядывал посеребрённые брови сестры и какую-то мелкую чешую, налепленную на её веки.

— Пойду за какелоном, — оповестил всех Эдам Рокфор, решивший реализовать идею с фондю поскорее или просто удрать, оставив женщин заботам сына.

— Мы сегодня были на площади, — завистливо провожая отца начала Делла довольно громко, чтобы заглушить всхлипывания матери.

Чизвик присел перед креслом, в котором сидела родительница, и попытался взять руки рыдающей женщины в свои. Так он хотел утешить её, но ничего не получилось. От прикосновения сына Бригитта снова начала причитать о том, как он молод для того, чтобы умереть.

— Делла, демон тебя побери, давай к сути.

— Нимфа нагадала ей два креста, — уложилась в пять слов сестра Чизвика.

— Что? — уточнение вырвалось как-то само собой, хотя и с первого раза до работника Магпотребнадзора дошло и что именно сделала нимфа, и где эту нимфу можно найти.

— На площади был фавн. Мы только хотели посмотреть, но у него такие прекрасные гусли, и он пел такие чудесные песни про нимф. Вот мы не удержались и пошли за ним, ну а там…

— Понятно, и что нимфы, всем гадают? — рассеянно спросил у девицы брат, основное внимание направляя на успокоение матери, которая будто начала затихать.

— О нет. Они там по красоте эээ конку, нет, сонку, нет, катапультируют, эээ, а, консультируют, вот, — Делла картинно откинула прядь от лица, и Чизвик заметил, что и ногти у сестры тоже покрыты какой-то мелкой серебристой чешуёй и даже как будто стали длиннее.

— Это вот всё, — инквизитор начертил по воздуху прямоугольник пальцем перед лицом сестры, — они с тобой сделали?

— Да! — торжественно подтвердила девица с серебряными бровями, веками и ногтями.

— Как же маман недосмотрела? — покачивая головой, отвлёкся от утешения Чизвик.

— Что зна-чит не досмотрел-ла, — Бригитта вскинула заплаканное лицо так резко, что сын, сидевший на корточках возле её кресла, чуть не завалился на спину.

— Мама моя родная, — ошалел Чизвик.

Женщина сидевшая перед сыном графа Рокфор и рыдавшая последнюю третину часа с опущенной головой, подняв оную, оказалась мало похожа на мать означенного семейства. У дамы неопределённого возраста были золотые брови, длинные золотые ресницы, чуть удлинённые в уголках глаз, а сами глаза будто изменили свою природную форму, став более узкими и вытянутыми к вискам. Губы графини тоже претерпели изменения, они стали более пухлыми, особенно верхняя, Чизвик видел такое лишь однажды, когда одного из инквизиторов на практике покусали дикие пчёлы. Ужаснувшись увиденному, маг попытался избавить мать от последствий неудачного визита к катапультантам красоты, но у него ничего не вышло. Губы, глаза, брови и ресницы остались в прежнем удручающем виде.

— Ноль процентов волшебства, братец, с гарантией. Это естественная красота, — чем-то очень довольная, заявила Делла.

— Вы рехнулись? — маг как-то враз забыл, что ещё минуту назад мать ревела белугой, а может, уже и не был уверен, что это вообще его мать.

— Чизвик Таранья Маунт Рокфор! — без запинки произнесла Бригитта, — что ты се-бе позво-ляешь.

— Вы себя в зеркало видели, жертвы красоты? — не спасовал перед гневом графини её сын.

— Так сейчас модно! — опередила мать Делла.

— И что? Это по-вашему красиво??? — Чизвик начинал закипать, всё тщательнее разглядывая родительницу и сестру.

— Считается, что да, — гордо ответила Делла.

— В таком случае вас ожидает больше, чем два креста в ближайшем будущем, потому что такую красоту способен вынести не каждый, — Чизвик нервно всплеснул руками и поспешил убраться из гостиной.

— Нимфа сказала, один крест я получу че-рез тебя, а один че-рез дочь, на других мне пле-вать, — снова начавшим подрагивать голосом крикнула Бригитта.

— Что она ещё сказала? — зло спросил не успевший отойти далеко Чизвик.

— Что я стану женой короля! — торжественно доложила Делла.

— А, ну тогда всем можно расслабиться. Ваши нимфы — шарлатанки. В чём, собственно, у меня не было сомнений с самого начала, — Чизвик выразительно посмотрел на брови сестры, а затем на губы матери.

— Что ты этим хочешь сказать, что я недостойна выйти замуж за короля? — начала примерятся к истерическим ноткам в голосе Делла.

— Вик, мальчик мой, про-шу, женись пока не поз-дно. Я не переживу твоей смер-ти.

— Нет, ты серьёзно считаешь, что за мной может таскаться только твой дружок-бабник, а король на меня даже не взглянет?

— Вик, молю, женись. Вот хотя бы на Кристин, она же нравилась тебе в детстве, — продолжала давить Бригитта.

— А вот и мы, — отец семейства торжественно вкатил в гостиную тележку, на которой стояли подогреваемый горелкой какелон, а также серебряный поднос с сырами, фруктами, орехами и кусками шоколада. — Немного гауды, немного бри, много рокфора, чёрный шоколад — и вот у нас уже получается превосходный шоколадный плавленый сыыыыыыр, — радуясь как малое дитя, презентовал свой новый рецепт для разрешения семейных дрязг Эдам.

Терпение Чизвика закончилось и он громко по-звериному рыкнув, пошёл прочь, едва не снеся тележку с фондю. Инквизитор пересёк холл, сорвал с вешалки пальто и громко хлопнул входной дверью.

— Какая муха его укусила? — непонимающе смотрел вслед сыну Эдам.

— Кристин в шоколадном сыре, — Делла поцеловала папочку в щеку и поспешила сбежать из комнаты, пока мать снова не закатила истерику.

— Эдам, ты иног-да бываешь та-кой твердоло-бый. Ну ка-кой шоколад? — закатила глаза Бригитта.

— Чёрный, — растерялся Эдам, — они же зовут его чёрным инквизитором. Я думал, что это символично, ну и сочетается хорошо. Сыр и шоколад, не нужно выбирать. Можно и то и это… — бубнил себе под нос граф Рокфор.

— Чёрный камзол, — поправила Бригитта.

— Что? — не понял Эдам.

— Они зовут его Чёрный камзол, а не инквизитор, — графиня с раздражением поднялась и тоже покинула гостиную.

— Хм, какая разница? Чёрный же, как и шоколад, — Эдам взял вилочку с наколотой половинкой грецкого ореха, опустил её в неоднородную жёлто-коричневую вязкую массу, вытащил, накрутив потянувшиеся нитки сыра на ось, подул и засунул в рот. Прожевав сырно-ореховую закуску удивился, — что не так-то, вкусно же?

На Полоцк опустились вечерние сумерки. Фонарщики, не дожидаясь кромешной темноты, принялись зажигать фонари вдоль проезжей части. Чизвик шагал, впечатывая каблуки высоких сапог, в булыжную мостовую. Он уже был довольно далеко от отчего дома, но еще недостаточно близко к лавке ретивой ведьмы из семейства Блайт. Уже после визита для проверки документов мигрантов сотрудник Магпотребнадзора знал, что вся эта возня непременно кончится чем-то очень и очень неприятным. О светлые духи, во что нимфы превратили его мать и сестру⁈ Уму непостижимо, чтобы кто-то дал с собой такое сделать добровольно. Крест мог бы «прийти от сына» к графине раньше, если бы Чизвик знал, что натуральная красота обошлась дамам семейства Рокфор в кругленькую сумму.

После захода солнца на улице ощутимо похолодало. Но даже вечерняя прохлада не могла охладить пыл инквизитора. Давно забытые ощущения разливались по телу. Ноги, то становились лёгкими и почти невесомыми, то тяжелели, пальцы на руках щипало от приливающей силы, лицо горело, а шрамы на руках чесались. Да уж если при встрече с каждой ведьмой происходит такое, то ошибок при отправке на костёр возникать вообще не должно было никогда. Но кроме вполне обоснованного гнева, что-то ещё в Анне Блайт не давало Чизвику покоя. Он совершенно точно не встречал эту девицу раньше, но было в ней что-то неуловимо знакомое. Такое ощущение обычно возникает, когда встречаешь кого-то, похожего на давнего друга, давно потерянного и почти забытого. И вот о чём-то она Чизвику напоминала или о ком-то, но так отдалённо, что маг никак не могу уловить эту едва ощутимую дымку какого-то образа.

Когда Рокфор добрался пешком до лавки, совсем недавно его стараниями переставшей быть магазином, сатир заносил столы с улицы в помещение. Маг с уважением отметил, что витрины светятся ярко без какого-либо волшебства. Тёплого рассеянного света хватало, чтобы как днём видеть всё, что творится у входа, хотя улицу повсеместно поглотила ночь. Стол Корин, как и она сама, уже исчезли внутри помещения, а вот Жульетта только собирала свои рабочие инструменты, не доверяя их заботам Симона.

— Это ты тут гадалка? — бесцеремонно бросил Чизвик нимфе, обращая внимания на атрибуты стола.

— Но-но-но, мальчик, сбавь газ, я мать твою годиться, — с заметным акцентом дала понять Жультетта, что мужчина выбрал неподобающий тон.

— Да, я как раз насчёт матери, — немного опешил Чизвик, — какие ещё кресты вы ей напророчили в будущем?

— О, ты сын мой золотой подруга, ученик креста, друг креста, муж креста, на тебе креста ставить негде, — звонко засмеялась нимфа и маг почувствовал, что всё внутри него хочет присоединиться к этому смеху.

— Вот так, значит, вы свои услуги продаёте. Ворожите, — словно акула, почувствовавшая вкус крови, среагировал надзиратель.

— Уляляля, нет. Мы ничего не продавать. Мой смех бесплатный, моё время бесплатный, — нимфа подошла ближе и провела пальчиком, по краю рубашки, выглядывавшей из ворота пальто инквизитора, — не будь я замужем, то и мой тело был бы бесплатный для тебя, мальчик.

Чизвик отшатнулся от заигрывающей с ним дамы и налетел на стол, карты посыпались на пол. Небольшой хрустальный череп едва не улетел следом за колодой, но маг успел его поймать. Оказывается, бывают дамы и похуже ведьм. Перед ним была страшная тётка с фиолетовыми бровями, в лучшем случае годившаяся ему в матери, но рядом с ней всё внутри приходило в гармонию, находило точку баланса. Нимфа словно была давно знакомой и дорогой сердцу подругой, которую хотелось обнять и усадить рядом, а, может, даже к себе на колени. Маг понял, что злоба и другие неприятные эмоции схлынули и осталась только привычная пустота. Вернув череп на стол, Чизвик поправил ворот рубашки, словно хотел стряхнуть с неё невидимые следы пальцев нимфы. Он уже понял, что природный магнетизм этого создания делает всё за неё. А у Блайт, похоже, есть не только ум и хватка, но и хорошие связи. Не полезла бы она во всё это, боясь не справиться с последствиями. Ну, по крайне мере, Чизвик бы на её месте не полез.

Нимфа смотрела на мага добродушным взглядом так, как старая нянька смотрит на рисунок трёхлетки, сделанный на её переднике маленькими пальчиками и ягодным вареньем.

— Моя мать была сегодня здесь, — заново начал озвучивать свою претензию маг.

— Да, мы ей сделали красота, — утвердительно покачала головой нимфа, не заметив, что мужчина от ее слов поперхнулся.

— Вы ей нагадали будущее с двумя крестами вместо детей, — удивительно, но у мага откуда-то взялись силы на самообладание, — это нужно исправить.

— Но-но-но, не вместо, — нимфа взяла в руку хрустальный атрибут, который недавно держал Чизвик, в глазницах черепа на мгновение полыхнул зелёный огонь, — у, сколько интересностей.

— Это сейчас что было? — заподозрил неладное маг.

— Я не гадать, моя питомец гадать, — нимфа нежно погладила череп, — Жорик просто рассказывать мне, что видеть, я рассказывать это твой мать.

— Жорик — это череп?

— Он не любить это слово, ему нравится, что он питомец.

— Ох, ух, я тоже рехнусь, если не уберусь отсюда в ближайшее время, — предостерёг себя вслух Чизвик, — хозяйка ваша где?

— Ушёл, — нимфа улыбнулась и развела руками.

— Передайте ей, что я подам жалобу в управление о неподобающем поведении, — мысли почему-то в голове путались в присутствии нимфы.

— Её? — с улыбкой спросила Жу-жу.

— Твоём!

— Уляля, ты жениться на крест, сестра жениться на крест, а я виноват, что твой мать рыдать?

— Да не собираюсь я жениться. Тем более, на Кристин! Заладили одно и то же. А сестра вообще собралась по вашей милости замуж за короля. Да ну это всё к демону, — Чизвик развернулся и пошёл, борясь с затягивающей сознание головной болью.

— Не собираться он, — принялась бубнить нимфа, собирая карты с булыжной мостовой, — маг предполагать, а высший сила располагать.

— Мамси, ну что ты возишься, нам ещё мудцелярную воду готовить, чтобы можно было смыть всю ту натуральную красоту, что мы сегодня навертели. Они же завтра толпой придут эти тётки требовать вернуть всё как было.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнесла Жульетта, быстрыми движениями превращая скатерть со стола в узелок с гадальным реквизитом.

Нимфа подняла получившийся мешок, но один из его краёв оказался слишком свободным. Хрустальный череп словно живой вывалился из узла, упал на землю, несколько раз подскочил и при встрече с очередным булыжником разбился на множество мелких осколков.

— Бедный Жорик, — трагически произнесла нимфа и пошла в лавку за метлой и совком.