Релокант

Глава 1

Мишка бежал по длинному коридору, освещенному тусклым светом потолочных ламп. Он бежал экономно, расходуя сил ровно столько, сколько было нужно. Он выложится там, в самом конце. Обшарпанные стены, покрытые облупившейся краской, тускло поблескивали в такт моргающим лампам. Коридор уходил вдаль почти на километр, и он был прямым, как стрела. Он не зря свернул сюда, в этот тупик. А точнее, это для всех тут был тупик. Там, за предпоследней дверью справа будет Черное Озеро. Ему туда.

Вой гончих раздался за его спиной. В этом вое слышалось торжество и уверенность в своих силах. Гончие знали, что этот коридор заканчивается запертой дверью, которая способна выдержать ядерный взрыв. У Мишки не хватило бы сил открыть ее, а все остальные двери по бокам коридора вели в тупиковые локации, в которых не было ничего полезного. Крошечные мирки размером в гектар. Они были просто пустышкой, и этот факт был проверен сотнями смертей. А иногда там была смерть мучительная, как в Черном Озере, например. Если попасть в любую из боковых локаций, то это верный конец, гончие возьмут в клещи и разорвут. Знающие люди говорят, непередаваемые ощущения. Болевые рецепторы выставлены на стандартный уровень, значит и боль будет самой настоящей. Настоящие хищники убивают быстро, разрывая зубами шейные сосуды. Тут все было наоборот, гончие рвали, начиная с ног, медленно подбираясь к жизненно важным органам. Господи боже, и какой псих придумал такое в виртуальном мире? Кому это вообще было нужно?

Мишка побежал, что есть сил. Он уже начал жалеть о своем решении. Он же еще малек, сявка, желторотый птенец. Ему же не зря советовали посидеть в Преддверии годик-другой, набираясь опыта. Но он не послушал, нет у него столько времени.

Гончие всегда шли тройками. Почему тройками? Да потому что завалить одну гончую для новичка, при определенном везении, было возможно, двух — невероятно тяжело. Это было почти эпическим подвигом, о котором шумел форум и ленты новостей во всех Красных Мирах. Трех гончих в одиночку пока еще не убивал никто и никогда, а вот Мишке сегодня придется это сделать. У него просто нет выбора, ведь это единственный быстрый путь, который поможет вырваться в Преддверие Желтых Миров. Так сказал Оракул, а он крайне редко давал определенные советы. Чаще это был густой словесный туман, навеянный той дурью, которую Оракул вгонял в себя кубометрами. И что на него нашло тогда? Ведь он открытым текстом сказал Мишке, что нужно сделать. И даже взгляд пожилого обдолбанного негра с дредами на голове в этот раз был на диво ясным и цепким. Мишка еще никогда его не видел таким.

Вой гончих приближался, и парень кожей ощутил жуткую смерть, что неслась за ним на всех парах. Как только эта тройка обнаружит его, она подаст знак остальным псам. У него будет еще минут пять-семь. Если он не уложится в это время, ему уже ничего не поможет. До заветной двери двести метров… сто пятьдесят… сто… В уши ударил тяжелый низкий рев, почти на грани слышимости. Его засекли! Гончие слышали в другом диапазоне, но инфразвук, который они испускали при виде жертвы, приводил ту в панический ужас, лишающий воли и заставляющий делать глупые ошибки. Звук потек по коридору липкой удушливой волной, отражаясь от стен и потолка, переплетаясь тугими узлами и порождая отголоски в самых дальних его углах.

Коридор был узким, а потому гончие бежали цепочкой, одна за другой. Заветная дверь была за Мишкиной спиной, когда из сумрака появилась первая из них. Длинное упругое тело, покрытое угольно-черной лоснящейся кожей, длинная пасть, усаженная острейшими клыками и острый нюх. Глаз в обычном понимании у этих тварей не было. Поговаривали, что они чувствуют определенный спектр электромагнитных волн, но это были только слухи. Гончие об этом никому не рассказывали, потому что разговаривать не умели. Но зато они умели открывать запертые двери, и это было просто удивительно. А еще они были способны очень долго бежать, загоняя жертву, чтобы ускориться на последнем этапе, покрывая в два-три прыжка расстояние до жертвы.

Пятьдесят метров до гончей… Двадцать пять… Пятнадцать… Десять… Пять! Сейчас!

Мишка вскинул пистолет, который выдал ему на входе смотритель, и нажал на курок. В нем всего лишь один патрон, и промазать нельзя. Выстрел пришелся в грудь, и стокилограммовая туша доехала до Мишкиных ног, укоризненно глядя на него потухающим взглядом.

— Есть! Есть! — Мишка заорал от восторга, глядя, как гончая рассыпалась в мельчайшую пыль.

Он скосил глаза на черный браслет, охватывающий левое запястье. На панели ярко вспыхнула Руна Феху, первая руна из тех трех, что ему предстоит собрать. Но расслабляться нельзя, вторая гончая была в пяти секундах от первой, которая слишком уж увлеклась погоней. Третья была рядом со второй, тут Мишке не повезло. Он открыл заветную дверь, проскочил внутрь и захлопнул ее прямо перед разочарованной мордой пса. Или не пса… Эта тварь не была похожа ни на одно живое существо. То ли пантера, то ли собака, да и от куницы в ней тоже что-то было. Мишка привалился к двери спиной. Какое-то время она удержит их, надо восстановить силы. Они не смогут открыть дверь, пока он держит ручку изнутри, это было известно всем. Но гончие обладали бесконечным терпением, ведь, в конце концов, они и живыми-то не были.

Тут было жарко, очень жарко! Если в коридоре за спиной было плюс двадцать, по ощущениям, то здесь было не меньше сорока пяти в тени. И влажность! Влажность была просто чудовищной! Пот потек ручьями, а Мишка осмотрелся. Несомненно, он был в джунглях. Он видел джунгли по телевизору, когда еще был живым. Странно звучит, ведь он ощущал себя живее некуда, и даже сердце прыгает в груди, словно бешеный заяц. Да и одышка разрывает ребра острой болью, словно он и не внутри колоссального сервера, а в школе, на уроке физкультуры. Пора!

Мишка приоткрыл дверь и рванул к берегу озера, благо до него было рукой подать. Оно не зря называлось Черным. Оно таким и было, а его неподвижная ртутная гладь напоминала зеркало, которое не тревожили всплески рыб или упавший листик. Озеро было мертво, и оно убивало любого, кто посмел войти в его воды. Убивало наверняка, это тоже было проверено сотнями новичков, легкомысленно тратящих первые три-четыре жизни. Лишь потом, когда в запасе не останется почти ничего, появляется понимание, что надо быть осторожней, ведь их всего десять. Но уже становится поздно. Глупые людишки, что были никчемными даже тогда, когда были живыми, попадая в «Зазеркалье», не становились умнее. Они так и не использовали тот шанс, что давала им система, и сгорали дотла, словно свеча, исчезая из обоих миров навсегда.

Мишка подошел к берегу. Он не должен попасть в воду. Чтобы не случилось, он не должен! Пока не должен!

Дверь медленно открылась, и вторая гончая повела безглазой головой, на которой шевелились влажные ноздри. Вновь раздался низкий рев, от которого у Мишки даже зубы заныли, и чудовищный пес рванул вперед, раскрыв огромную пасть. Мишка и не подозревал, что гончие могут так раскрывать рот. Будто там и вовсе не было челюстного сустава. Хотя… Какой, к чертям, может быть сустав у компьютерного кода. Мишка достал нож, последнее из оружия, полагавшегося новичку. У него есть один удар, и нет права на ошибку, ведь эту шкуру ножом не пробить. Огромная пасть все ближе, и Мишка ударил острием прямо в глотку. Огромные зубы сомкнулись, откусив его кисть, а гончая осыпалась тончайшим песком.

— А-а-а! — заорал Мишка от невыносимой боли.

Из культи хлестала кровь, и он краем сознания заметил вспышку на браслете. Руна Уруз стала на свое место. Но сейчас это почему-то радовало несильно. Все это заняло какие-то мгновения, и последнее, что Мишка увидел, была туша третьей гончей, распластавшейся в прыжке. Он успел вступить в черную воду, густую, словно кисель. Эта вода и сейчас осталась мертвенно неподвижной, но по ноге уже пополз холод яда. Того самого яда, что убьет его через пару минут. Гончая сбила Мишку с ног, и он беззвучно упал в ледяную жидкость, захлебываясь собственной смертью. Тоскливый вой гончей резко оборвался, их вода озера убивала моментально, но они, к счастью, были туповаты. Мишка умирал тоже, но на браслете уже вспыхнула руна Турисаз, возвещая переход в следующий мир. Оракул не наврал. Он все-таки смог!

Заштатный городишко в сытом европейском захолустье, маленький, чистенький и тошнотворно скучный. Таким был Остерберк, не примечательный ничем, кроме того, что именно здесь, в 1954 году произошло первое заседание Билдербергского клуба. Клуба, в котором полторы сотни человек решали судьбы мира. Сюда не пускали всяких «золотых» мальчиков, заработавших свой первый миллиард в двадцать лет. Сюда не пускали глав государств третьего мира, как не пускали ярких и модных политиков. Сюда приглашали финансовую элиту планеты, топовых журналистов и профессоров философии. Тут непременно присутствовали представители по-настоящему «старых денег», по сравнению с которыми даже Ротшильды были нуворишами. Заседания частенько вели принцы крови и королевские особы, представляя своим авторитетом древнюю аристократию Европы, владельцев ее земель и недвижимости в центре европейских столиц. Впрочем, «золотые» мальчики тоже иногда бывали здесь, но только когда их вызывали взрослые дяди, как, например, сегодня.

— В этом виски определенно что-то есть, Билл, — глава одной из крупнейших финансовых корпораций сделал острожный глоток. — Сколько ты отдал за него?

— Семьдесят тысяч за бутылку, Уоррен, семьдесят тысяч, — самодовольно ответил другой бизнесмен, сидевший напротив и увлеченно поедающий гамбургер. Из всей элиты мира только он один ел эту дрянь. Об этом знали все, а потому повара отеля, едва сдерживая брезгливость, готовили это блюдо для одного из самых влиятельных людей планеты. В этой комнате был еще десяток человек, главы инвестиционных компаний с активами не менее пяти триллионов долларов на каждого. Собственно, они, как портфельные инвесторы, и владели двумя третями мировой экономики. Средний возраст присутствующих был сильно за семьдесят. Тут точно не было никого младше шестидесяти пяти, зато были те, кто перешагнул столетний рубеж.

— Надо прикупить ящик-другой, — задумчиво сказал Уоррен, катая на языке уникальный напиток. — Прекрасный букет, просто прекрасный. Где ты его взял, Билл?

— Так что будем делать? — нетерпеливо спросил глава корпорации «Блэксток». — Времени почти нет! Мы едва держим рынки!

Присутствующие поморщились. Вот ведь торопыга какой, а почти десять триллионов в управлении. И как он такими деньгами рулит, не имея и толики терпения.

— Лоренс, Лоренс…, — укоризненно сказал Билл. — Вопрос уже решен, ты же знаешь. Наши аналитики нашли выход.

— Нашли! — уныло забубнил Лоренс. — Если они ошиблись, нам конец. Финансовой системе остался жить год. А потом все! Крах! Катастрофа! Мы не можем больше печатать деньги. Русских денег у нас больше нет, китайских тоже. Арабы и индусы перекладываются в золото. Японию, Корею и Европу мы вычерпали до дна. Мы едва сдерживаем поток облигаций, который идет на рынок!

— Все уже решено, Лоренс, — Чарли, перешагнувший столетний рубеж, посмотрел на Лоренса из-за толстенных линз. Мастодонт бизнеса был старомоден, и не хотел вставлять искусственный хрусталик, обходясь очками. — Даже Большие Парни согласны, что это единственный выход. И, правда, чего мы тянем? Зовите сюда этого балбеса.

Марк Гутенберг, самый золотой из всех «золотых» мальчиков на свете, поднялся в президентский люкс, изрядно нервничая. Он не ждал ничего хорошего от этих людей. Да, он икона бизнеса, пример для всех молодых стартаперов мира. Его состояние исчисляется десятками миллиардов долларов, но по сравнению с этими людьми он полное ничтожество. Он застыл перед дверью, поправил зачем-то прическу и сделал несколько медленных вдохов, которым его научила жена-азиатка. Потом он решительно открыл дверь.

— Вы хотели меня видеть? — Марк упрямо посмотрел на этих людей. Он их ненавидел и боялся, а они презирали его и одновременно им восхищались. Смешной чудак с амимичным рыбьим лицом создал миллиардный бизнес из ничего, но он уже не владел им. Просто пока он об этом не знал.

— Пятьдесят пять процентов, Марк, — проскрипел откуда-то из темноты один из стариканов. — У нас контрольный пакет.

— Так вот почему так взлетели акции, — молодой мужчина опустил плечи, разом постарев на десять лет. — Это вы скупали их. Говорите, что вам нужно.

— Твоя Бетавселеннная! — припечатал его Билл. — Мы готовы инвестировать в нее еще триллион.

— Она не готова! — вскинулся Марк. — Мне нужно еще лет пять-семь, и тогда…

Он даже зажмурился, уйдя в свои мечты, а собеседники смотрели на него с жалостью, как на больного ребенка. Они жили в мире цифр, в нем не было места розовым пони и радуге.

— У тебя полгода, — жестко ответил Уоррен, делая глоток виски стоимостью в две годовые зарплаты американского учителя за бутылку.

— Невозможно! — Марк мотнул курчавыми патлами, выражая резкое неприятие. — Это же Бета! Вселенная! Бета, понимаете? Это же тест! Ее же глючит так, что у меня разработчики с ума сходят.

— Это ты не понимаешь, мальчик, — мягко ответил Чарли, выкатив вперед свою коляску на электроприводе. Он был самым дипломатичным из всех, потому и взял на себя разговор с этим большим ребенком. — Доллары скоро вернутся домой, Марк. Все, что мы печатали пятьдесят лет, будет предъявлено к оплате. Ты понимаешь, что случится тогда?

— Катастрофа, — побледнел Марк. — Инфляция триста-четыреста процентов, банкротство рынков и всех пенсионных фондов, и гражданская война на закуску. Но почему именно сейчас?

— Так должно было случиться, — пожал плечами Чарли. — Эта финансовая модель себя исчерпала, не более того. У Рейгана получилось, и он сокрушил Советский Союз, начав печатать необеспеченные деньги. Но все понимали, что делать это вечно невозможно. За все надо платить.

— Да, но при чем тут я? — не на шутку удивился Марк.

— Капиталу нужны новые стимулы для роста, — пояснил Чарли. — Рынку нужны новые потребители, которые заместят нам китайцев, индусов, русских и арабов.

— Я, кажется, понял! Вы хотите перенаправить все токсичные активы в Бетавселенную! — лицо Марка прояснилась. — Это серьезно! Я в деле!

— Сколько миров ты можешь создать там, подобных Земле? — деловито поинтересовались истинные владыки этого мира.

— Теоретически, сколько угодно и на любой вкус, — пожал плечами Гутенберг. — Хотите быть дельфином, пожалуйста! Хотите стать ковбоем на Диком Западе — нет проблем! А может, вы хотите стать падишахом и жить в немыслимой роскоши — и это возможно. Покупай бриллиантовый аккаунт — и мы сделаем тебе персональный рай.

— Я же говорил вам, что он не безнадежен, а вы не верили, — хрипло проскрипел Чарли, издав звук, похожий на тот, который издает резинка, когда ей водят по стеклу. Это он так смеялся. — Я, пожалуй, куплю себе такой аккаунт перед тем, как умереть. Только не бриллиантовый, а что-нибудь посерьезней.

— Да зачем тебе это, Чарли? — захохотал Марк. — Ты ведь даже калькулятором пользоваться не умеешь! Ты все еще крутишь ручку арифмометра! Зачем тебе такой аккаунт? Ты хочешь поиграть пару раз перед смертью?

— Я ошибся, — разочарованно ответил Чарли. — Он все-таки кретин, хоть и очень умный. Понимаешь, мальчик, я вообще не собираюсь умирать. А еще я хочу, чтобы и остальные люди тоже не умирали. Нам нужны потребители, Марк, очень много потребителей. Гораздо больше, чем есть у нас сейчас. Видишь ли, решая, как остановить новую Великую Депрессию, мы случайно открыли бессмертие.