Рембрандт (драма в стихах)

Картина четвертая ЗЕМЛЯ УЦ[21]

Мастерская Рембрандта. Хендрике стирает белье.

Входит пастор.

Хендрике

Благословите, пастор!

Пастор

(благословляя)

Я, сестра,

Пришел потолковать с тобой и с мужем.

Хендрике

С хозяином? А он еще с утра

Ушел из дому.

Пастор

Жалко. Он мне нужен.

Хендрике

Я всё, что вы велите, передам

Рембрандту, пастор. Я его служанка.

Пастор

Не лги, дитя. Ведь целый Амстердам

Твердит, что ты — Рембрандта содержанка.

Хендрике

На нас клевещут злые языки.

Нас оболгали недруги во многом.

Пастор

Грешно, сестра моя, втирать очки

Посреднику между собой и богом.

Хендрике

Спаси меня господь от этой лжи!

Пастор

Ты посещаешь храм господень?

Хендрике

Часто.

Пастор

Ты веришь в бога?

Хендрике

Верю.

Пастор

Так скажи:

С ван Рейном ты сожительствуешь?

Хендрике

Пастор!..

Пастор

Дитя, не отпирайся наконец.

Сознайся лучше, что сошлась

с Рембрандтом.

Хендрике

(потупясь)

Он одинок. Он год уже вдовец.

Пастор

А ты — девица?

Хендрике

Я — вдова сержанта.

Пастор

До слуха моего дошло, что вы

Погрязли оба в гибельном разврате.

Хендрике

(волнуясь)

Не верьте, пастор, голосу молвы:

Я помогла вдовцу в его утрате!

Пастор

Допустим, дочь моя, что это так.

Мужчина овдовел, а ты и рада!

Но церковью не освященный брак

Всё ж есть разврат, ведущий в лоно ада.

Хендрике

Да грех ли — помощь?

Пастор

Я тебя прерву.

Скажи во имя вечного спасенья:

Ты с ним живешь как с мужем?

Хендрике

Да… живу…

Пастор

Тогда приди в общину в воскресенье.

Хендрике

Зачем?

Пастор

(грозно)

Молись, распутница, творцу!

За любострастно с чужим мужчиной

Тебя зовет, как блудную овцу,

На строгий суд церковная община!

Хендрике

(плача)

Уж если беды, так со всех сторон!

За горем горе! Господи, за что же?

Пастор

А чтоб сильней почувствовал и он

Удар карающей десницы божьей,—

Ты передашь ему мое письмо.

(Дает Хендрике письмо.)

И для него в общину вызов это.

Хендрике

(плача)

Недаром он вчера разбил трюмо.

Я говорила: скверная примета!

Пастор уходит.

Входит Рембрандт

Рембрандт

Ты плачешь, Стоффельс?

Хендрике

(вытирая слезы)

Что вы, сударь! Нет.

Рембрандт

Я вижу: плачешь!

Хендрике

Может быть… Немножко…

Рембрандт

О чем же ты?

Хендрике

Глаза мне режет свет,

Что с набережной падает в окошко…

Да это вздор! Хотите, барин, есть?

(Вынимает из печи кушанья.)

Вот колбаса с подливкою капустной,

Здесь пирожки, тут суп со спаржей есть,

Рембрандт

Нет… Мне сегодня почему-то грустно.

Ты помнишь, как хозяйка умерла

И как в гробу лежала в платье бальном,

Как амстердамские колокола

Над шествием звонили погребальным,

И как она любила этот дом

С уютным садом, с тихим бельэтажем,

Как в катафалке, под уздцы ведом,

Шел черный конь, украшенный плюмажем,

Как нищие за белым гробом шли,

А в нем желтел ее невинный профиль,

И как на Зюдерзее[22] корабли

Прощались с ней… Ты снова плачешь,

Стоффельс?

Хендрике

Нет, сударь, нет!

Рембрандт

А всё же я сильней,

Чем даже смерть!

Хендрике

Вы фантазер, мой барин.

Рембрандт

Моя палитра властвует над ней!

Ей не свалить меня одним ударом!

Я Саскию нанес на полотно,

И пусть, сбирая урожай обильный,

Смерть скосит десять поколений, но

Она, зубами лязгая бессильно,

Не раз минует чистый образ тот,

То полотно, что, как письмо в конверте,

К потомкам отдаленнейшим дойдет

И тронет их. Да, я сильнее смерти!

Хендрике

Грешно так думать.

Рембрандт

(берет со стола раковину и подносит к уху Хендрике)

Вслушайся на миг,

Как в этой раковине гул прибоя

Еще гремит, хотя прибой утих!..

Опять ты плачешь, Стоффельс?

Что с тобою?

Хендрике

Ах, у меня на сердце тяжело!

Рембрандт

Всё от «дурной приметы»? Ты всё та же!

Хендрике

Вас полюбив, я причинила зло

Покойнице, и бог меня накажет.

Рембрандт

За что? Ты скрасила мое вдовство,

Подруги лучше не могу желать я.

Ты, чтоб не трогать скарба моего,

Шла продавать свои чепцы и платья,

Оберегала мой покой и честь

И Титусу за мать бывала часто.

Я всем тебе обязан…

Хендрике

Барин, здесь

Письмо для вас принес недавно пастор

И строго-настрого велел мне, чтоб

В приход явилась я на суд общины.

(Передает ему письмо.)

Вот вам письмо.

Рембрандт

Ах, снова этот поп!

Так вот в чем горьких слез твоих причина!

Сейчас посмотрим, что он пишет тут.

(Читает.)

«Написано в четверг седмицы чистой.

Художника Рембрандта прибыть в суд

Зовет община братьев-кальвинистов.

Зане, не будучи супругом ей,

Художник этот, с дьяволом условясь,

Живет в бесстыдном блуде со своей

Служанкой Хендрике, прозванье Стоффельс,

И, вопреки заветам древних книг,

В своей гордыне демонской возвысясь,

Писать дерзает образы святых

С евреев нищих оный живописец.

В его картинах благочестья нет.

Понеже нет благообразья в типе

Натурщиков. Пример тому — портрет

Иосифа, бегущего в Египет.

Он, осквернив святое ремесло,

Ответить должен». Подпись иерея,

Печать общины, месяц и число…

Они и были нищие евреи!

Кто б в этих плотниках да рыбаках

Узнал изнеженных святых Фьезоле?[23]

Они ходили в грубых башмаках,

И на руках у них цвели мозоли.

Пускай понять Италию я мог,

Но подражать ей не учился сроду:

Что скажет щуплый итальянский бог

Веселому фламандскому народу?..

Я не подсуден этому суду

И не явлюсь. Да и тебе не надо

Ходить туда.

Хендрике

Нет, сударь, я пойду.

Рембрандт

Зачем?

Хендрике

Меня пугают муки ада.

Рембрандт садится рядом с Хендрике и обнимает ее.

Рембрандт

Ну полно, успокойся, не дрожи!

Пускай враги идут сюда гурьбою!

Что могут все святоши и ханжи,

Все лицемеры сделать нам с тобою?

Хендрике

О барин, очень многое!

Рембрандт

А я

Лишь посмеюсь над их вознёю жалкой!

(Вынимает из шкафа богатые женские одежды.)

Ты хочешь быть принцессой, жизнь моя?

Хендрике

Я не принцесса, сударь. Я — служанка.

Рембрандт

(подавая ей одежды)

Вот кашемировые ткани. Тут

С брильянтом диадема. Здесь кораллы.

Надень-ка их. Кораллы подойдут

К твоим губам, что так бессмертно алы!

(Одевает ее.)

Примерь накидку с бахромой густой.

На пальчики, что чистили картофель,

Я перстенек надену золотой.

(Одев Хендрике, повертывает ее к свету.)

Ты не служанка, ты принцесса, Стоффельс.

(Любуется ею.)

Как ты нежна, смугла и горяча!

Как царственно блистает взор твой синий!

Хендрике

Я, барин, только дочка трубача!

Рембрандт

Молчи! Я напишу тебя богиней!

Так напишу, что будут влюблены

В тебя цари и принцы!

Хендрике

Что вы! Принцы!

Рембрандт

Пускай они в порфирах рождены,

Они не стоят твоего мизинца!

Я и себя у твоего плеча

Изображу…

Хендрике

Я неровня вам, барин!

Рембрандт

Сын мельника и дочка трубача,—

Клянусь палитрой, — неплохая пара!..

Ну, не ходи в общину!

Хендрике

Нет, пойду.

Рембрандт

(смотрит в окно)

Кто к нам идет? Я что-то плохо вижу.

Хендрике

(испуганно)

Ах, сударь, вы накликали беду!

Наш бургомистр, посредник ваш бесстыжий,

Толпа людей, какой-то молодец

В судейской форме, в шапочке юриста,

Пять стражников, подводы и писец,

И впереди других — судебный пристав.

Входят Сикс, Людвиг, судебный пристав, писец, стражники, горожане.

Судебный пристав

Кто тут Рембрандт ван Рейн, художник?

Рембрандт

Я.

Судебный пристав

В согласии с указом магистрата

Вас выселить из вашего жилья

Явились мы.

Рембрандт

Нежданная утрата!..

Судебный пристав

Всю движимость, какая есть у вас,

Мы распродать должны.

Рембрандт

За что так жестко

Нельзя ль узнать?

Судебный пристав

Об этом был указ

Глашатаем прочтен на перекрестках.

Извольте выслушать его и вы.

(К писцу.)

Начните, если вы готовы.

Писец

(читает)

«На основании второй главы,

А именно— параграфа шестого

Законов наших, суд и магистрат

Решили дело, в коем…»

Рембрандт

Что за бредни!

Писец

«…ответчиком является Рембрандт,

А в иске просит Людвиг Дирк, посредник.

Нотарьус доложил суть дела их.

Дирк, будучи Рембрандту другом близким,

Ссудил сто двадцать тысяч золотых

Последнему (предъявлена расписка)».

Рембрандт

Сто двадцать тысяч! Людвиг, ты в уме?!

Писец

Вы мне читать мешаете!.. «Ответчик,

Истцом предупрежденный о тюрьме,

Сказал ему, что расплатиться нечем.

Суд порешил: в уплату иска — дом

Ответчика с усадьбой семь на десять,

А также всё, что в нем или при нем,

Отдать истцу, их тяжбу зрело взвесив».

(Свертывает указ. К Рембрандту.)

Ну, вот и всё. Ты понял наконец?

Так выметайся! Нечего коситься!

Рембрандт

Позвольте, сударь. Если вы — писец,

То следственно, супруга ваша — псица.

Уж где тут помнить совесть или честь!

Но суть не в этом… Я теряю разум!..

Где ж справедливость?.. Людвиг, это месть?..

Кто подписался под таким указом?

Сикс

(к писцу)

Вы не дочли указ. А я всегда

Велю закон блюсти как можно строже.

Писец

Тут дальше речь про этого жида,

А про Рембрандта нет.

Сикс

Извольте все же

Дочесть указ уж потому хотя,

Что прозвучала тут о мести фраза.

Пускай ответчик, подписи прочтя,

Не заподозрит подлинность указа.

Писец

Что ж, ваша милость, я могу прочесть.

(Читает.)

«До всех, кто верует, во имя бога,

Об отлучении Спинозы весть

Хоральная доводит синагога:

Израиля врагами научен,

Закон колеблет еретик Спиноза,

А потому да будет вынут он

Из тела иудейства, как заноза!»

Рембрандт

Барух Спиноза! Ба! Натурщик мой!

Писец

«Пусть голодом язвим и мучим страхом,

Бездомен будет летом и зимой

Вероотступник этот, этот axep,[24]

И отлучен, и погружен во тьму,

И, как евреи из страны Мицраим,[25]

Везде гоним. Проклятие ему

Изрек раввин Манассе бен-Израиль.

Пусть, на людей поднять не в силах глаз,

В лесах скрывается, подобно зверю.

В осведомленье граждан сей указ

Составлен и подписан…»

Рембрандт

Верю, верю!

Поди не верь, коль даже бургомистр

Любуется, как в цирке на балконе,

Моей бедой.

Сикс

Ваш вывод слишком быстр;

Я охраняю вас от беззаконий.

Рембрандт

От беззаконий? Что ж тогда закон?

Ведь дело то, что сделал Людвиг, — низко!

Сикс

Истец ваш действовал по форме: он

Сбор оплатил и предъявил расписку.

Рембрандт

Поддельную!

Сикс

Что делать, мой Рембрандт!

По чести, я помочь вам прямо жажду!

Но я не бог. Я только бюрократ,

Как правильно сказали вы однажды.

Рембрандт

Теперь мне все понятно: это месть

За принца, за сторожевую башню!

Сикс

Я к вам, — тому моя порукой честь,—

Настроен с благосклонностью всегдашней.

Припомните: я вас предупреждал,

Я говорил, быть может, даже резко,

Что шутки ваши вызовут скандал.

Рембрандт

Нет! Это вы подстроили в отместку!

Сикс

Я вас прошу, чтоб доказать, что нет,

Об одолженьи: будьте так любезны,

Не откажите сделать мой портрет.

Вам золото теперь небесполезно.

Рембрандт

(Внимательно и долго глядит на Сикса.)

Согласен. Ладно. Я вас напишу

Холодной серой сепией.

Сикс

Я тронут,

И как-нибудь к вам загляну.

Судебный пристав

(к стражникам)

Тащите все сюда, что в доме есть,

Мы здесь же и устроим распродажу.

Стражники расходятся по дому и начинают сносить в мастерскую вещи.

Первый стражник

Вот бирюзовый бархат, ваша честь.

Второй стражник

Вот шляпа с белым кружевным плюмажем.

Третий стражник

Вот золотая цепь, да как длинна!

Рембрандт

Берите все, что только взять возможно!

Не бархат мне, а синь его нужна,

Не золото, а блеск его тревожный.

Входит Фабрициус. Стражники вносят кровать с голубым пологом и зеркало в черной раме.

Четвертый стражник

Вот зеркало и скатерть со стола.

Пятый стражник

А вот кровать с альковом.

Первый горожанин

Это дело!

Я взял кровать.

Рембрандт

Она на ней спала!

Второй горожанин

Я — зеркало!

Рембрандт

Она в него глядела!

Первый стражник

Вот занавес.

Второй стражник

Я ларчик вам принес.

Взглянув на ларец, Рембрандт хватается за сердце.

Фабрициус

Что с вами?

Рембрандт

Душно… В сердце боль тупая…

Людвиг

А что в ларце?

Второй стражник

Безделка: прядь волос.

Рембрандт

(бросается к ларцу)

Отдайте мне…

Судебный пристав

Купите.

Рембрандт

Покупаю.

(Роется в карманах, находит всего одну монету.)

Монета лишь…

Фабрициус

(подавая ему еще одну)

Возьмите и мою.

Рембрандт

А что тебе останется на ужин?

Людвиг

Позвольте! Я ларец не продаю.

Он мой теперь! Он самому мне нужен!

Отбирает ларец. Рембрандт идет за ним.

Рембрандт

Отдай мне ларчик! Я тебя прошу!

Отдай во имя рая или ада!

Отдай! Я новый вексель подпишу!

Людвиг

Теперь мне векселей твоих не надо.

Рембрандт безнадежно отходит в сторону. Входит Флинк. Во время его разговора с Рембрандтом стражники вносят в мастерскую новые вещи.

Рембрандт

(мрачно)

Ну, как дела, почтенный хиромант?

Прошла у вас желудочная боль-то?

Флинк

Не надо лучше, господин Рембрандт!

Я в мастерской у метра Миревольта.

Какой художник! Что за колорит!

Куда там к шуту всяким… староверам!

Под кистью метра полотно горит!

Не мудрено: французская манера!

Рембрандт

Да, уж в какой трактирчик ни залезь,

Везде теперь поют французам оды.

Я слышал — и французская болезнь

Становится последним криком моды.

Флинк

Флорины к метру льются в три ручья!

Поверите ль? Рекой текут заказы!

У Миревольта в студии и я

Набил карман, признаться, до отказа.

Мне у него на диво повезло,

А ведь от вас ушел в одной сорочке!

Я обнаглел и, всем чертям назло,

Посватался к его смазливой дочке.

И, видимо, придется вить гнездо

Да звать учителя любезным тестем.

Я к вам зашел гардины из Бордо

Приторговать в презент моей невесте.

Рембрандт

Что ж, обратитесь в Людвигу.

Фабрициус

(подходит к Флинку)

Осел!

Проваливай отсюда, как ты низок!

Флинк убегает.

Вся обстановка дома Рембрандта и все его вещи снесены в мастерскую.

Третий стражник

Ну, вот и всё.

Людвиг

Как все? Еще не все!

Еще осталось много!

(Роется в карманах.)

Где мой список?

Позвольте мне проверить! Как назло,

В карман куда-то книжка завалилась…

(Вынимает записную книжку и читает.)

Тетрадь гравюр Гольбейна и Калло?

Судебный пристав

(проверяя)

Гравюры все на месте, ваша милость.

Людвиг

Медали?

Судебный пристав

Есть.

Людвиг

Шлем великана?

Судебный пристав

Есть.

Людвиг

А тот камзол, где бок немножко в сале?

Фабрициус

Ага! Так вот зачем вы, ваша честь,

Покупки наши в книжечку списали!

Людвиг

Молчи!

Судебный пристав

(глядя на Рембрандта)

Камзол ответчиком надет.

Людвиг

Кораллы где? Накидка, что из пуха?

Кольцо?

Судебный пристав

Накидки и кораллов нет.

Людвиг

(узнавая эти вещи на Хендрике, срывает их с нее)

Ах, вот они! Разоблачайся, шлюха!

Рембрандт

(схватывая ружье из наваленной на полу груды оружия)

Прочь от нее, иль я возьму ружье!

Ее подметки ты не стоишь даже.

Людвиг

(перехватывая ружье)

Здесь ничего нет твоего! Здесь всё мое!

Попробуй взять: в тюрьму пойдешь за кражу!

Ступай отсюда вон!

Хендрике снимает с себя надетые на нее Рембрандтом одежды, берет котелок и свечу в подсвечнике, кладет их в мешок, завязывает веревкой.

Хендрике

Сейчас… сейчас…

Мы только котелок, где пищу варим,

Возьмем с собой, и если гонят нас,

То мы уходим… Не сердитесь, барин…

Людвиг

Ни щепки брать не позволяю я!

Хендрике

Да это, сударь, свечечка… веревка…

Людвиг

Моя веревка, и свеча моя,

И мой мешок! Не смей их брать, воровка!

Оставь подсвечник: он посеребрен!

И этот котелок для варки пищи

Поставь на место! Выметайся вон

Отсюда, девка! Твой хозяин— нищий!

Рембрандт

Пойдем, старуха.

Людвиг

Да, ступай плясать

И петь в харчевнях, грубая скотина!

Рембрандт

(задумчиво)

Теперь я Иова начну писать.

Людвиг

(не расслышав)

Что, что писать? Доносы?

Рембрандт

Нет, картину.

Я, Людвиг, ухожу. Но берегись:

Я так тебя ославлю, что покуда

Земля стоит и существует высь,

Все будут говорить, что ты — Иуда,

Разбойник подлый…

Писец

Я вас перебью:

Когда ответчик делом недоволен,

В его правах претензию свою

Здесь изложить — в судебном протоколе.

(Протягивает Рембрандту протокол.)

Рембрандт

Ну что ж, пиши. Мой почерк груб и куц,

А ты и подлость выведешь красиво.

(Диктует.)

«Жил человек в земле восточной Уц,

И было имя человеку— Иов».