- Правильно, - поддержал водитель.
- А теперь, - продолжал Коган, - ребята, что ходят в салоны, тоже уверены. Ведь Трэтмену никто ничего не сделал. И ты думаешь, они будут продолжать ходить играть?
- Даже если не обращать внимание на этих ребят, - сказал Коган, - есть ещё те, что на улицах. Как по-твоему, что они должны думать?
- Понятия не имею, - ответил водитель.
- Они думают, - сказал Коган, - что виноват Трэтмен. Он делал это раньше и повторил опять. Он соврал в прошлый раз, и ему ничего не было, он сделал это сейчас, и его побили.
- Он мог умереть, - заметил водитель.
- Потому что высунулся снова, - сказал Коган. - Они так думают: это его второй раз. В первый раз, если тебя не поймали, ладно. Во второй раз ты это делаешь, и кто-нибудь превращает тебя в отбивную.
- Так вот что они думают, - протянул водитель.
- Адвокат, - сказал Коган, - поверь моему слову: вот что они думают.
- Ага, - сказал водитель. - Но ведь он на самом деле ни при чем.
- Его проблема, - пожал плечами Коган. - Он однажды замарался и соврал, так я сказал Диллону. Я сказал: "Следовало разобраться с ним ещё раньше." И он со мной согласился. И вот снова! Это его вина, что ребята так думают. Трэтмен, и только Трэтмен. В этот раз он получил около пятидесяти тысяч, ну там, поделился с кем, но все равно столько же, сколько и в прошлый раз. И вот ему ломают челюсть. Он побит, он нагрел доверяющих ему людей на восемьдесят тысяч, и он все равно ходит по улицам, и все знают, что это сделал он.
- Но он не делал, - возразил водитель. - Не в этот раз.
- А вот это знают не все, - возразил Коган. - Ты представляешь, сколько вокруг безумных наркоманов, которые так и ждут, когда вновь откроется игра, чтобы повторить этот налет? Если ему сойдет с рук, мы можем спокойно закрыться и свернуть бизнес.
- Ну, не знаю, - засомневался водитель. - Я понимаю твою точку зрения. Но не знаю, как на это посмотрит шеф - ведь человек ничего не сделал, а все думают, что сделал.
- Скажи ему, - посоветовал Коган, - нет, спроси его, откуда ребята приходят в салоны. Ведь не с улицы. Им наплевать, что Трэтмена побили, они просто больше не придут. Трэтмен сделал это тогда, Трэтмен сделал это снова. Его накрыли, вот и все.
- А ещё скажи ему, - продолжал Коган, - про ребят с улицы. Они думают точно так же, и остальные салоны теперь тоже под угрозой. Трэтмена избили? Отлично. Ты грабанешь салон, и самом худшем случае тебе набьют морду. Вот как они подумают. И тогда примутся врываться в каждый салон, почище копов, и вскоре мы все закроемся. Идешь играть? Хорошо. Расслабься и не спеши! Зайди в комнату, подними руки вверх, выложи наличность на кровать и возвращайся домой пораньше! Жена будет очень рада. Вот как все будет.
- Так что иди поговори с шефом. Трэтмена надо убрать, скажи это шефу, и он со мной согласится. Попробуй. Не хочешь? Тогда забудь про деньги. Он ошибся.
- Давно ошибся, - согласился водитель.
- Дважды ошибся, - поправил Коган. - Вторая ошибка - это то, что он совершил первую. Так ему и скажи.
- А если он согласится, - спросил водитель, - ты сможешь убрать Трэтмена?
- Ага.
- А этого типа, Амато? По мне, он тут главный зачинщик.
- Пока ещё нет, - ответил Коган. - Подожди, пока мы не разберемся с Трэтменом.
- Ты сможешь? - спросил водитель.
- Прямо сейчас? Нет.
- Кого ты предлагаешь? - спросил водитель. - Шеф, конечно, знает людей, но он всегда интересуется, кого предлагает собеседник.
- У меня есть на примете пара имен, - ответил Коган. - Надо подумать и проверить. Нам может понадобится Митч.
- Разве он этим занимается?
- Подумаем лучше о Трэтмене. А потом о том, кто чем занимается. Ну, а Митч - он давно по этой части. Один из лучших.
Глава 9
- Ох, и здорово было! - заметил Рассел. Он сидел на бампере машины, а Фрэнк облокотился на счетчик парковки. Машина стояла возле "Цыпленка в коробке", что на Кэмбридж-стрит в Бостоне.
- Зачем мы смылись посреди ночи? - спросил Рассел. - Я сказал ему: слушай, рано или поздно нам придется ехать днем, и мы не собираемся останавливаться. Так зачем вставать среди ночи, если можно поспать? А он мне: "Так надо. Хочу добраться до Джерки Пайк ещё до рассвета, здесь слишком много копов, и они ищут пропавших собак. Увидят пару ребят, а в машине полно собак, остановят нас - что мы скажем?" Но копы-то не все и не везде знают о пропаже собак. "А еще, говорит мне он, я уже так делал, и лучше уехать затемно."
- Я не мог заснуть, - продолжал Рассел. - Он мне говорит: днем поспишь. Нам ехать 1600 миль, и в прошлый раз на это ушло три дня. Так что поспишь днем.
- Ну вот, я попробовал. Встал, поел, выпустил собак, загнал их обратно. А он мне говорит: "Когда ты их кормишь? Ночью?" Я говорю - ну да, перед отъездом, даю им конину и собачий корм. И они сидят тихо. "Нет, говорит он, завтра покормишь их утром. Они не знают разницы. Пусть они прогуляются перед тем, как залезть в машину. А сейчас дай им что-нибудь."
- Я думал, - продолжал он, - парень говорит о снотворном. Накормишь их - и всю дорогу будут дрыхнуть. А он имел в виду минеральное масло! Четыре галлона. "Налей им в еду. Купи двадцать банок томатного супа, перемешай с маслом и подогрей. Сделай, как для себя." "Но я всегда ем томатный суп с рисом, а здесь его нет, - говорю я. - Положить рис?" Он молчит. Никакого чувства юмора.
- Странно, - заметил Фрэнк.
- Мало у кого оно есть, - хмыкнулРассел. - "Подогрей и влей масло, говорит он. Потом дай им - сожрут в два счета. И тогда их как следует пронесет."
- Ну, я так и сделал, они все сожрали, а потом как начали скулить! А потом... ну и вонь! Мать идет домой, учуяла за квартал! Так она на меня напустилась! "Ма, говорю я, не оскорбляй мои чувства. Не надо было приезжать." Ты представь - единственный сын в тюрьме, и знаешь, сколько раз она меня навестила? Три. За три года. Принесла какой-то пирог, а его не пустили. "Ма, говорю я, не надо было вкладывать туда ножовку, у них есть детектор металла." "Там ничего не было, отвечает она." Ну вот, я ей говорю: "Ты оскорбляешь мои чувства. Я увезу собак, но убирать не буду." "Да, отвечает она, я так и думала, правильно о тебе говорят. Сделай одолжение не возвращайся." "Ну и не надо", - говорю я.
- И вот мне надо дать собакам снотворное. "Это трудновато, говорит мне мой напарник. Убери от них всю воду часам к пяти, потому что после масла они захотят пить, и мы будем по колено в моче. В прошлый раз мы дали им снотворное в пять часов и убрали воду, и они заснули в машине, но потом устроили такое! Покупатель от них отказался. Больше мне такого не надо, не хочу, чтобы они проснулись и стали тыкаться куда попало. Маленьким надо давать поменьше, пол-грана или гран. Большим - пару гран. Скатай хлебные шарики и положи туда ещё по пол-грана, если не подействует, и дай им часов в одиннадцать И порядок."
- Я сказал ему: "Кенни, я думал, что просплю весь день. А как мне спать, если я должен все время с ними возиться?" Он мне: "Ну вздремни чуток". Я говорю: "Как бабки, так тебе, а как в дерьме возиться - мне?" Он говорит: мне кое-что надо сделать.
- Он хуже Крысы, - продолжал Рассел. - Среди ночи вдруг приводит ещё трех собак. Я тут вожусь с целой сворой , а он других приводит. "Кенни, говорю, мы уже продали собак тому типу с Норт сайда, помнишь, трех пуделей. Получили по полтора доллара за каждого. Неплохо - у нас шестнадцать собак." А у него "Кадиллак", сняли заднее сиденье и положили старые одеяла. "Нельзя запихнуть сюда шестнадцать штук." А он говорит: "Это маленькие собачки." Пара спаниелей и терьер. Ну, мы их погрузили. Все в отключке - он тащит за передние лапы, я за задние. А мать смотрит из окна. Вот мы их уложили в машину, она открывает окно. "Это все?" "Да". "Отлично, и помни, что я сказала." И захлопнула окно. Да, теперь я понимаю отца.
- Тебе ещё повезло, - сказал Фрэнк. - Моя мать приезжала каждую неделю и промывала мне мозги. Однажды вместо неё приехала Сэнди. "Фрэнк, говорит, - могу я для тебя что-нибудь сделать?" "Да, Сэнди, прикуй маму цепью к кровати." "Но она же из лучших побуждений, - говорит Сэнди. Хочешь, чтобы я сказала, что ты велел ей больше не приезжать?" "Ну конечно". Так она и сделала, и на следующей неделе мать опять приехала. Ты бы её видел. "Фрэнки, - говорит она мне, - Сэнди сказала, ты не хочешь больше меня видеть. "И начинает плакать, а все вокруг осуждающе смотрят на меня. Что мне было делать? Я сказал: "Конечно, мам, приезжай". Вот так. В следующий раз, если я снова сяду, постараюсь, чтобы об этом никто не узнал.
- А я туда снова не собираюсь.
- Это ты так решил? Ха-ха.
- Делаю все возможное.
- Вот это тебя туда и приведет, - сказал Фрэнк. - Сядешь за кражу собак.
- Ни за что. Собаки тупые, ты даешь им снотворное, на следующий день они хотят есть, ты их кормишь - и все, ты им хозяин. Все такие, кроме той черной сволочи.
- Овчарка тебя хватила? - спросил Фрэнки.
- В первый раз такую зверюгу вижу, - вздохнул Рассел. - Проснулась, увидела меня - и давай рычать. Ну, я дал ей поголодать ещё день. И опять то же самое. Четыре дня голодала! И что? Рычит и рычит. Пришлось накормить, не могу же я тоговать скелетами.
- А теперь, - продолжал Рассел, - она меня достает. Ходит по пятам. Я вышвырнул её из гаража, а она и на улице рычит. В Мэриленде разразилась гроза, а там ещё баржа врезалась в мост, и пришлось искать объезд или ехать в туннель. Кенни предложил поехать в объезд. А собаки начали гадить прямо в машине, но окна открыть мы не могли из-за дождя! Ужасно. Раньше я думал, что собаки - легкий заработок. Но прав был лишь наполовину. Знаешь, сколько получил я за этого черного гада? Не двадцать миллионов, а семьдесят пять баксов! Я продаю их парню, который только покупает, но не заботится о них, даже не кормит. У него старая ферма на Коко-бич. Ну вот, сидим мы там где-то с полчаса, радуемся, и тут я слышу, как его жена говорит: "А этот выглядит так, будто его переехала машина. Что с ним, мистер? Нам больные собаки не нужны, я не за него больше двадцатки."
- А раньше обещала полсотни! Я ей говорю - у него есть документы, это ценный экземпляр. "Для меня это просто собака, - отвечает она. - И мне надо её продать, а для этого - кормить и следить за ним. И это займет время. Мне не нужна эта собака, а если вам не нравится цена, можете забрать её с собой. Этот пес мне не нравится, и никому он не понравится."
- А муж её молчит. Ну, она меня и достала. Я не собирался брать этого пса назад, я мечтал от него избавиться и больше никогда не видеть. Всю дорогу эта зверюга наблюдала за мной со спины, и вцепился бы в меня, если бы мог. Но там он преобразился - сидел смирно, давал лапу, и этот парень спокойно чесал его за ухом. Наверно, пес думал, что парень теперь - его новый хозяин, и будет получать за него медали. Потом парень встал, а пес положил лапы ему на плечи и облизал лицо. "Эй, леди, - говорю я, - разве это злая собака?"
- Мистер, - говорит она, - с моим мужем все собаки такие. Потому он их держит, а я веду дело. Пятьдесят.
- Тут парень вроде очнулся и говорит: "Дай семьдесят пять, Имельда." "Сколько? - вопит она. - Кто тут ведет дела? Либо я назначаю цену, либо вы, мистер, забираете собак и сваливаете." И знаешь, Фрэнк, хотел бы я, чтобы она встретилась с моей матерью - они быстро нашли бы общий язык.
- Но ты все же выбрался оттуда, - заметил Фрэнк.
- Ага. Поехали с Кенни в Орландо и сожгли машину. Кенни взял тряпку, намочил в бензобаке и поджег. Машина сгорела дотла. И при этом бензобак взорваля, Кенни чуть сам не сгорел. Обгорели брови и почти все волосы. Машиня вся провоняла, ведь собаки там торчали два дня. А она была записана на имя его сестры, вот она и заявила в полицию о пропаже. Видел бы ты лица придурков в аэропорту, когда они разглядели меня и Кенни! Четыре раза пропускали нас через детектор. А один, новенький, наверное, он нас обыскивал, так я думаю, остаток дня ему дали как выходной. "Так вы нас пустите в самолет или нет?" спросил Кенни. "Мистер, - отвечает один, - если при вас нет оружия, летите. Лучше, конечно, в багажном отделении, да уж ладно." Рядом с нами никто не сел. Мы сидели в хвосте, и там была одна стюардесса, каждый раз, когда она проходила мимо, то смотрела на нас, как на пришельцев. "Ребята, вы летите до Бостона? - спрашивает. - Может, сойдете в Вашингтоне или где-нибудь еще?" И Кенни на это запал! "А что, есть посадка в Вашингтоне? Всегда мечтал там побывать." "Нет, - отвечает, но если хотите, я поговорю с командиром." А потом автобус в Нью-Йорке - я думал, водитель заставит нас ехать на крыше.
- Ты паршиво выглядишь, - заметил Фрэнк.
- Да, я устал, - сознался Рассел. - А мне надо ещё повидать напарника насчет остальных денег.
- А ты разве их не переправил?
- Конечно нет. Не могу же я перевозить их, не повидавшись с ним. Я знаю, где они, могу достать, но с собой у меня ничего нет.
- На автобусной станции, - сказал Фрэнки.
- Знаю.
- Ты козел, - сказал Фрэнки. - Тебя сцапают не за деньги, а за то, что ты ведешь себя, как придурок.
- Поговори со мной об этом, когда я получу товар, - ответил Рассел.
- Расс, - продолжал Фрэнки, - весь город на мели уже четыре недели. Каждый день в аптеки врываются парни с оружием. Все сходят с ума, здесь пахнет жареным не хуже, чем в ФБР. Притормози, Расс. Пусть кто-нибудь другой получит свои сто лет.
- Ты не понимаешь, - вздохнул Рассел. - Я хочу оставить деньги, а Крысенок обойдется. Я больше не дурак.
- А ведь здорово было сработано, - заметил Фрэнки.
- Точно. Хотя у нас с тобой на этот счет взгляды разные.
- О чем ты? - удивился Фрэнк.
- Насчет тебя. меня и Крысы. Я слишком долго тут торчу, мне это надоело. Лучше махну в Монреаль, у меня там есть кореш.
- А зачем?
- Да ладно, брось притворяться. Из-за Трэтмена. Что это на тебя нашло?
- А на тебя что нашло? - спросил Фрэнк. - Ты один из тех, кто с ним связан. Но никто не знает, что это наших рук дело.
- Мне кажется, все знают, - вздохнул Рассел.
- Рассел, - сказал Фрэнк. - Трэтмен чуть живой, так его отделали. Ты этого не знал?
- Конечно, знал, мне Кенни сказал.
- Кенни, - повторил Фрэнки, - Кенни Джил?
- Точно, - кивнул Рассел. - Он мне рассказал, правда, без фамилий, но я понял, что это Трэтмен. Мы поговорили, погрузили собак в машину, вокруг идет дождь, и я ему сказал: "Знаешь, надоело мне все это, горбатиться за пару долларов. Я думал, будет легче."
- А он мне в ответ: "Не так много вещей, которыми можно заняться." И рассказал, что есть такой парень, держит игру.
- Чушь собачья, - фыркнул Фрэнки.
- Не чушь, - возразил Рассел. - Он просто не знал его фамилии.
- Кенни Джил работает на Диллона, - сказал Фрэнки.
- Ну и что?
- А то, что он поет со слов Диллона. Сам он слишком глуп, чтобы что-то понять. Если Кенни знает хозяина салона, то уж Диллон его точно знает, и он не случайно рассказал про него Кенни. Никто ничего просто так не рассказывает.
- Он сказал, - продолжал Рассел, - что есть два брата, которым поручено обработать хозяина салона - я думаю, Трэтмена. Потому что , по его словам, этот тип когда-то грабанул свой собственный салон. И вот эти братья, Кенни их знает, предложили ему пойти с ними, но он был занят собаками и не пошел. Вот так. "Опасное это дело, - сказал он мне. - Держу пари, эти ребята получили всего пару сотен баксов, а смотри, как они рисковали. Ну и на что тебе после этого сотня баксов?" Вот что он мне сказал.
- Ага, - хмыкнул Фрэнки, - а что, если Диллон заранее состряпал эту историю?
- Я тебе говорю - этот парень не назвал фамилии, и я бы не подумал про Трэтмена, если бы не знал всей истории. Но я молчал и думал только, как бы поживее унести ноги.
- Джон взбесится, когда узнает, - сказал Фрэнки.
- Ну и ну, - сказал Рассел. - Бешеный Крысенок - что за зрелище! Да пошел он...
Глава 10
- Ты думаешь, это он? - спросил Амато.
- Джон, - убеждал Фрэнки, - я в этом уверен. Три дня в машине с Кенни! Я бы никогда на него не подумал, но он пытался меня предупредить. Увидел наконец, что натворил, и пытался сказать мне, что я тоже в дерьме. И ты со мной вместе.
- И он, - добавил Амато.
- Но не в Монреале, - поправил Фрэнки. - Там он чист.
- В Монреале тоже есть парни, ты ведь знаешь, - возразил Амато.
- Знаю, и ты тоже, а вот он - вряд ли. Но какая разница. Он считает, что мы тут в дерьме, и все это ему наговорил парень, работающий на Диллона.
- Это ты его привел, - упрекнул Амато. - Я тебя про него расспрашивал, помнишь? А ты сказал, что все в порядке. Помнишь?
- Я ошибся. А как я мог знать? Я думал, он это сделает, и все закончится. Я и подумать не мог, , что его потянет откровенничать с Кенни Джилом.
- Ты, бывало, рассказывал мне кучу всякого дерьма о Докторе, протянул Амато. - Он - это моя вина.
- Точно. Твоя ошибка. А теперь я не хочу сдохнуть из-за моей ошибки. Я не знал, что у него язык без костей, но это я его привел. Так что нам теперь делать? Он собирается спасать свою задницу, а мы окажемся в дерьме.
- Ты уверен насчет Джила? - спросил Амато.
- Абсолютно. Ты был в зоопарке? Видел гориллу? Вот это Кенни. Кривые короткие ноги, огромное тело, и ходит, как горилла. Руки волочатся по земле. Да ещё и тупой. Если он что-то делает, то потому, что ему это объяснили медленно и несколько раз. Если он в хорошем настроении, то ухает, как горилла, если в плохом, просто молчит. Ты ему говоришь, он слушает, молчит, и пытается понять. Так проходит час, а потом он может что-нибудь сказать, в основном, повторяет то, что говорили ему. Он всегда со всем соглашается. Кенни знает, может быть, одну или две вещи, и если ты заговоришь об этом, все в порядке, а если нет, будет молчать.
- Ну, - протянул Амато, - по крайней мере, он не слишком крут.
- Он работал на Диллона, - напомнил Фрэнки.
- Уайат Эрп тоже на него работал, - усмехнулся Амато. - Я сам его тоже видел, и что? Неважно, кто на него работал. Диллон умрет.
- Помнишь Каллагана? - спросил Фрэнки.
- Нет.
- Адвокат, тоже на него работал. Его взорвали в машине.
- Точно.
- Это работа Кенни Джила.
- Мы тогда сидели, - вспомнил Амато.
- Потому-то я и узнал, что это Кенни, - объяснил Фрэнки. - Мне сказал Китаец.
- Какой ужас, - вздохнул Амато.
- Каллаган бы с тобой согласился, - хмыкнул Фрэнки, - у него почти все сгорело, включая задницу. Он бы весь сгорел, если бы закрыл дверь машины до конца. Китаец сказал: "Кенни кретин. Он сделает для Диллона что угодно, даже если тот велит ему отрезать свой член. Многие боятся Диллона и не знают, что боятся они Кенни."
- Может, велеть Конни завести машину завтра утром? - спросил Амато.
- Хорошая мысль, а если не получится, пусть поедет и заведет мою. Но прежде всего надо вытащить Рассела. Этот сукин сын привез меня сюда, и за одно это я его готов убить.
- А это хорошая идея? - спросил Амато.
- Нет. Он уже натворил дел, и если его убрать, все подумают, что мы точно во всем виноваты. Либо он прав, и они нас всех пришьют, либо он уедет в Канаду, его могут поймать с его какой-нибудь дурью, и он уже не выйдет из тюрьмы. Нет, сейчас нам нужно беспокоиться о Кенни. Вряд ли его пошлют за мной. Я его знаю и не подпущу ни на шаг. Так что придется искать кого-то другого, а это займет время.
- Да и шуму наделает, - добавил Амато.
- Но они на это пойдут, - возразил Фрэнки. - Нужно быть осторожнее.
- Нет, не верю, - покачал головой Амато. - Это проблема Трэтмана, и он попался. Его побили не просто так, а за дело. Нет, они нас не ищут, все про это уже забыли.
- Джон, - вздохнул Фрэнки, - надеюсь, ты прав. Но все же я поостерегусь.
- Фрэнки, - хмыкнул Амато, - можешь нервничать, сколько захочешь. Мы это сделали, и мы в порядке. Я ещё пару раз съезжу в Броктон и займусь делом. Когда можно будет не остарегаться и начать работать, я тебя позову.
Глава 11
После полудня Коган пил пиво в баре "У Джейка Уирта". Он сидел у стойки и наблюдал за дверью. В глубине зала пили пиво санитары и врачи-интерныю
В дверь вошел Митч. Он быстро осмотрел комнату, заметил Когана и стал пробираться к нему. На нем была твидовая спортивная куртка, серые фланелевые брюки и голубая рубашка. Волосы у него были темные, а кожа светлая. Он протянул руку:
- Джек...
- Митч...
Они пожали руки, сели, и Коган подозвал официанта.
- Мартини со льдом и оливками, - заказал Митч. Официант кивнул.
- Ты обедал? - спросил Коган.
- В самолете, - кивнул Митч.
- Надо будет взять рагу с томатами, - произнес Коган.
- А та забегаловка на аллее, где готовят гуляш, ещё существует? спросил Митч.
- Да, "Конвей и Дауни", и мясо там замечательное, - кивнул Коган.
- Я раньше тоже так думал, - сказал Митч. - Диллон как-то брал меня с собой. Он знает все приличные кормушки. Был один из тех дней, когда шел снег, деваться было некуда, а нам надо было поговорить. Вот Диллон и привел меня туда. Эх, мне пятьдесят один, и я толстею. Никогда не было проблем с весом. Знаешь, когда мне было тридцать пять... нет, тридцать... кто был президентом? Этот козел Трумэн.
- Ему сейчас около ста, наверно, - вздохнул Коган.
- А может, его уже нет на свете, - кивнул Митч. - Так вот, мне приходилось отказываться от картошки - и нет проблем. Зато я всегда мог выпить пива. А вот теперь не могу - стоит только посмотреть на пиво, как я толстею. Это от кортизона. Врач сказал, что как только я перестану его принимать, я снова похудею.
- А зачем тебе кортизон?
- У меня колит, - объяснил Митч. - В прошлом году у меня был приступ, правда, недолго. Дело в том, что я ходил к другому врачу, и он прописал мне пенициллин, а я не предупредил, что принимаю кортизон. Ну, а их нельзя смешивать. Вот пару недель и маялся.
- Моя жена тоже принимала эту гадость, - кивнул Коган. - А может, что-то еще, но она не набирала вес.
- У неё артрит? - спросил Митч.
- Сыпь. Она любит возиться в своем саду, и вот у неё началась аллергия. Она думала, это от какой-то травки, и стала натираться лосьоном, но ничего не помогало. Тогда она пошла к врачу, и тот сказал, что у неё проблемы с кровью, и после этого она стала принимать антибиотики. А сыпь перешла даже на голову, по утрам она просто плакала в ванной, больно было причесываться. Вот тогда ей прописали кортизон.
- В будущем году у нее, возможно, все повторится, - предположил Митч.
- Знаю. Врач сказал, это может повториться, если не принимать мер, но я не удивлюсь, если и это не поможет. Ах, врачи, много они знают. Дело в том, что у неё всегда была аллергия на насекомых.
- Опухоли после укуса? - спросил Митч.
- Хуже, ей бывает совсем плохо. Она не выходит из дому, не взяв шприц с адреналином. Ей сказали: после укуса в течение пяти минут обязательно нужно сделать укол.
- Ну и ну, - поразился Митч.
- Вот так она живет всю жизнь. "Не могу же я все время сидеть дома", говорит.
- Да, никогда не можешь сделать того, что хочешь. А посмотри на Диллона, - заметил Митч. - Вот это тип! Никогда не делает ничего лишнего. Ну, выпьет, ну, вкусно поест, временами подцепит девчонку.
- Жену навещал, - добавил Коган.
- Она была красавица, - кивнул Митч. Он допил свою порцию и махнул официанту. - Однажды Диллон рассказал, что поймал её, когда она шарила у него по карманам. Я ему говорю: "Я бы её убил." А он мне: "Нет, я всегда люблю знать, как далеко зайдет тот, кто рядом. Теперь насчет неё я это знаю." Да, ему сейчас несладко. Единственный раз он наслаждался жизнью во Флориде.
- А ты все ещё в профсоюзе? - спросил Коган.
- Нет. Пришлось бросить. Знаешь, чем они там сейчас занимаются? Большей частью латиносами. Многие думают - неграми. Может быть, но только не в Нью-Йорке. Там одни латиносы. Я двадцать лет пробыл в Нью-Йорке, и там все время кто-нибудь к чему-нибудь призывал и вопил! Не негры, а латиносы. Эти козлы прибывают туда и вмиг подчиняют себе весь город. Стоиит купить сэндвич, как тут же рядом оказывается голодный латинос. Да их там толпы бродят! И никто не работает. Обязательно найдется какой-нибудь парень из Вашингтона, который скажет: "Оставь ему свой сэндвич, Джейсон, он ведь пуэрториканец, он имеет на это право." Посмотри вокруг в Нью-Йорке - одни латиносы, виляющие задницами. Уверен, все они голубые. Нет уж, я буду продавать машины.
- Не думаю, - заметил Коган, - что это приносит хорошие деньги.
- Не приносит. Но ты сам себе хозяин, понимаешь?
Пожилой официант принес ещё две порции.
- Куда тебе приходится ходить за ними? - спросил Митч.
Официант недоуменно уставился на него
- Я спросил: куда ты ходишь за заказами? - повторил Митч. - Наверно, это далеко, может, через несколько кварталов? Такси, наверное, надо брать. Мне просто интересно.
- Нет - нет, - смутился официант, - просто у нас всего один бармен, и он сегодня очень занят. А с напитками все в порядке?
- Ну, - протянул Митч, - в общем-то нет, видно, они испаряются по дороге.
- Митч, - одернул его Коган и успокоил официанта: - Все в порядке.
- В следующий раз я сделаю заказ заранее, - не унимался Митч. Наверное, они печатают бланки в журнале или ещё где, можно его послать по почте, потом прийти сюда, и останется только подождать недельку, чтобы тебе принесли заказ.
- Ты сам выбрал это место, - заметил Коган.
- Это единственное место в Бостоне, которое я знаю. Я здесь всего в четвертый или пятый раз. Если мне надо куда-то пойти, обычно это случается в Детройте, Чикаго или ещё где-то. Прошлый раз был Сент-Луис. Мой кореш тот, с которым я работаю, дядя моей жены, - спросил меня, собираюсь я что-нибудь делать, а я ответил: нет, я уезжаю из города. Тогда он удивился: "Ты что, собираешься пешком до Бруклина?"
- А ты ему рассказал, что едешь сюда? - спросил Коган.
- Ну нет, конечно, - ответил Митч. - Я просто хочу сказать, что не так часто сюда прихожу. Если им понадобится, они, наверное, позовут кого-нибудь другого, потому что в последнее время я чаще всего остаюсь в стороне. Или же дела остаются в стороне от меня.
- Вот как? - удивился Коган.
- Вот так. - Митч допил свой стакан и махнул официанту. Тот неторопливо направился к бару. - Я, пожалуй, выпью пива, пока официант вернется, - вздохнул Митч.
- Не стоит, - возразил Коган, - ты ведь говорил, что от него толстеешь.
- Ну да. Сначала этот случай с телефоном. Я был готов убить того типа, если бы мне кто-нибудь разрешил, я бы сделал это даром. Потом я уехал... почувствовал себя плохо, пошел к врачу. Он дал мне это лекарство и спросил - не было ли у меня в последнее время стрессов. О, нет, конечно, нет, просто моя фамилия мелькала в газетах чаще, чем Рокфеллера. Раньше я был человеком, который мог пойти, наладить дело, и все шло хорошо, и вдруг я стал другим - ничего не делаю, только ломаю людям ноги, бросаю в них бомбы. И жена меня изводит. А так ничего, все спокойно. И вот я стал принимать лекарство и толстеть, а потом меня сцапали в Мэриленде.
- За что?
- Я охотился. Ты знаешь Топпера?
- Нет.
Митч допил пиво. Появился официант со стаканом.
- А ему ты пива не принес, я вижу, - заметил Митч.
- Нет, сэр, - ответил официант. - Я думал, нужна только одна порция для вас.
- Ты ошибся, - сказал Митч. - Ему тоже принеси.
- Я больше не хочу, - сказал Коган официанту. - Все в порядке.
- Ладно, - пожал плечами Митч. - Так вот, Топпер - хороший парень, живет на Лонг-Айленде. Любит рыбалку.
- Я однажды ездил на рыбалку, - кивнул Коган. - На какой-то яхте. Все сидят, пьют пиво. "Что такое? - спрашиваю. - Я сюда не для того приперся, чтобы пиво дуть." Ужасное зрелище.
- Ну вот, - продолжал Митч. - а он любит рыбалку. Правда, приходится рано вставать. А на гусей ты когда-нибудь охотился?
- Нет, - ответил Коган. - Я с утра до вечера вкалываю, потом иду домой и ложусь спать. Так что когда беру несколько выходных, то продолжаю в том же духе. Жена говорит, что я слишком много работаю. Это правда. Я начал сигаретный бизнес, наладил его, а потом смотрю - не идет дело. Ну, я нашел парня и передал ему часть моих владений. Дело пошло лучше. Но все равно я не могу рано ложиться, сижу допоздна. А жена ворчит. Да, надо мне менять работу.
- Топперу уже семьдесят, - сказал Митч. - Так что он вышел на покой. Он сказал: "Вся проблема с вами, ребята, в том, что вы всю жизнь делаете одно и то же. А что в результате? Стареете. Надо попробовать что-нибудь новое." Вот мы поехали в Мэриленд, там на берегу полно народу, хороший мотель, и мы собрались пострелять гусей. А вокруг пара сотен копов. А у нас ружья в багажнике. "Куда вы направляетесь? Что собираетесь делать? Откуда вы?" Мы молчим. Они начинают обшаривать машины, а мне так и хочется спросить - а ордер у вас есть? Топпер хватает меня за руку и качает головой. Я молчу.
- Ну вот, они открыли багажник и нашли ружья. Я только что купил одно, правда, подпись была дяди моей жены, но платил я. Я даже ни разу из него не стрелял. Ну, и меня арестовали. Думаешь, я им что-нибудь сказал? Нет. Они мне говорит: "Мистер Митчелл..." и т.д. Должно быть, читали мое дело. Смотрю, Топпера тоже арестовали, и его имя тоже знали. И вот я должен отправляться в тюрьму за паршивое ружье, из которого собирался стрелять гусей.
Митч прикончил "мартини" и махнул официанту.
- Ты что-то увлекаешься, а, Митч? - спросил Коган.
- Я не спал всю ночь, - ответил Митч. - Когда мне на следующий день лететь, я никогда не сплю. Зато потом высыпаюсь. Врач собирался снова прописать мне кортизон, так как после той истории в Мэриленде все началось по новой, но я сказал: нет. Мне надо избавиться от лишнего веса. А Топпер, по-моему, чувствует себя виноватым. Он маленький, старый, за тридцать лет его ни разу не арестовывали, так что эти два ружья он возьмет на себя. А я - я просто сделал старому человеку одолжение и подвез его домой.
- Ага, - сказал Коган, - а что, если они...
- А если они не поверят, я отсижу. Я и раньше сидел, подумаешь. Все, на что они способны - года три, не больше. Ох, как эти парни любят арестовывать! Даже имя мое узнали. Что ж, отсижу годик.
- Для жены это трудно, - заметил Коган. - Кэрол всегда боится, что мне придется отправиться в тюрьму. Обычно она не возникает, ну, разве что когда я долго отсутствую. Но бывает так, что ловят каких-нибудь парней, доставляют их в суд, и присяжные начинают спрашивать - а кого это вы искали? А они молчат.
- Так делали в Бруклине, - сказал Митч. - И никто ничего не сказал.
- Ну вот, - продолжал Коган, - и их отправляют в тюрьму. Там они и остаются, если продолжают молчать. И вот моя жена очень об этом беспокоилась. А я сказал ей: да не такая уж я шишка, никто обо мне не знает. Есть персоны гораздо важнее. Все равно, ей будет трудно.
- Да всем трудно, - фыркнул Митч. - В прошлый раз ей удалось забрать документы. А в этот раз - слушание было назначено, я встал в пять утра, а она уже была на ногах. Коп соврал, что привел меня к половине десятого - да было уже за десять, когда я явился, а присяжные, разумеется, поверили ему. Ну, мы стали одеваться, я за ней наблюдал - хоть она и пьет, но тело у неё потрясающее. И вот я стал думать: я опять сяду, а она опять начнет гулять. Но что я могу поделать? Она ведь не сядет со мной вместе. А она мне говорит: "Вот уже третий раз, Гарольд" - никогда не называет меня Митчем, хотя и знает, что мне не нравится мое имя.
- А я ей говорю: "Никогда не знаешь, что случится." А она мне: "Ты знал, и я знала, и вряд ли я это перенесу ещё раз."
- Ну вот, дело начато, я должен подписать бумаги, и пусть она забирает то, что хочет. Она дважды через это проходила, она ничего мне не должна. А ей было тогда тридцать пять или сорок. "Марджи, - говорю я ей, - ты уверена, что хочешь этого? Ладно. Но что тебе это даст? У тебя останутся дети, а я ведь когда-нибудь выйду, стану их навещать, и тебе придется со мной видеться. Мы столько прожили вместе. Если только у тебя нет кого-то еще." Я знал, что у неё есть кто-то. Она молчит. Я говорю: "Слушай, сделай это для меня - не делай ничего. В прошлый раз, когда я вышел, мы оба были моложе, и ты могла уже тогда решить." А она: "А ты мне тогда обещал, что этого больше не будет. И вот ты снова обещаешь, и мне придется ждать пять лет, а затем ты опять что-нибудь натворишь..."
- Я ей отвечаю: "Марджи, что я могу сказать? Ты права. Но я прошу подожди, пока я выйду. Ведь я не знаю, с кем ты встречаешься. "На самом деле я знал, узнал через два дня после их первой встречи. Я его не виню. "Так вот, говорю я, мы всегда с тобой ладили." И она начинает плакать. Но все прошло хорошо. - Митч допил очередную порцию.
- Больше не пей, - посоветовал Коган. - А то вырубишься.
- Все в порядке. Я начал пить, ещё когда ты не родился. Не учи меня. Он махнул официанту. - Вот с детьми проблема, дочь в порядке, но сын не хочет иметь со мной ничего общего. Вот потому-то она и пьет, мне так кажется.
- Я думал, ей нравится тут, во Флориде, - сказал Коган.
- Ей нравилось, когда мы сюда приехали, но потом все началось по-новой.
Официант принес пиво, и Коган потребовал счет.
- Да, - сказал он, - тебе предстоят нелегкие деньки.
- А что делать? - спросил Митч.
- У нас есть двое ребят, - ответил Коган. - Вообще-то четверо, но одного из них нет поблизости, и я не уверен, нужен ли нам второй. Итак, остаются двое, и один из них меня знает, так что дело за тобой.
- Так мне что, взять сразу двоих? - спросил Митч.
- Ну, если тебе это надо...
- Мне нужны деньги, - сказал Митч. - Знаешь, где мне предстоит сидеть? В Мэриленде, не в Нью-Йорке. Придется брать двоих адвокатов - Солли и ещё одного. Солли классный парень, но он помешан на дорогих тряпках. Да, мне нужны деньги.
- Ладно, - сказал Коган, - бери обоих, мне-то что.
- Я бы с удовольствием, - ответил Митч, - Но я могу ошиваться только в Нью-Йорке и Мэриленде, или же просить специального разрешения. Потому я не хотел бы тут задерживаться. И потом двое - это рискованно. Нет, лучше я займусь одним.
- Ладно, - согласился Коган. - Есть одна проблема: этот парень может меня знать. То есть, не в лицо, но он обо мне слышал. И он может вспомнить про Диллона и все понять.
- У него есть приятели? - спросил Митч.
- Предположительно - да, среди тех, кто нам нужен. Они вечно тут слоняются. Итак, второго я выбрал на сегодняшний вечер. А остальные посмотрим.
- А что может случиться?
- Что угодно. Вот слушай: один тип содержит салон, нанимает ребят, они работают на него, забирают деньги, все нормально. Потом является другой, нанимает других парней, они делают то же самое и думают, что обвинят опять того типа. Вот этим другим я и займусь.
- Дерьмо, - буркнул Митч, допивая стакан.
- Точно, - согласился Коган.
Официант принес счет, и Коган расплатился.
- Если тебе случится вернуться сюда до Нового года, - бросил Митч официанту, - можешь принести ещё две порции.
- Нет, - поправил его Коган и взял второй стакан. - Это выпью я, а ему принесите кофе.
- Эй, - вяло возразил Митч.
- Сам ты эй, - ответил Коган. - Мне надо поговорить с тобой, и ты мне нужен трезвым. Принесите ему кофе.
- Но я не смогу заснуть.
- Будешь смотреть телевизор.
- Я ведь нынче вечером не в деле, так?
- Так.
- И завтра, видимо, тоже, - продолжал Митч. - Надо обдумать план. Кто мне будет помогать?
- Есть у меня парень, - сказал Коган. - Он не слишком умен, но сделает все, что скажешь. Тебе нужен шофер? Он сядет за руль.
- А он случайно не того... не с приветом? - спросил Митч.
- Слушай, - хмыкнул Коган, - парень может голыми руками разорвать машину пополам - если ты попросишь. Его надо только попросить - и он может проехать сквозь стену.
- Лично я, - заметил Митч, - предпочел бы человека, который заметил бы стену и объехал её. Слушай, а тот, кем я должен заняться - ты уверен, что сам не можешь?
- Его зовут Джонни Амато, - сказал Коган. - Я его знаю. Однажды он попросил Диллона об одолжении, а Диллон тогда не мог и предложил меня. Амато согласился и заплатил мне. Он меня знает.
- А что знает тот тип? - спросил Митч.
- Кенни? Ничего не знает, я ему не говорил. Он не знает, что ты в городе. А даже если бы знал, ему все равно.
- Мне он не нужен, - возразил Митч.
Официант принес сдачу и кофе.
- И это мне тоже не нужно, - продолжал Митч.
Официант испарился.
- Я и не говорил, что тебе это нужно, - заметил Коган. - Но ты лучше сам скажи, что тебе нужно.
- Где живет этот тип? - спросил Митч.
- Куинси, Уолластон, - сказал Коган.
- Понятия не имею, где это, - фыркнул Митч.
- Я тебе покажу.
- Но он тебя знает, - напомнил Митч. - Прекрасно. Слушай, а тот, другой, твой?
- Ага.
- Ты им займешься, - продолжал Митч, - и тогда, как я понимаю, это повлияет на моего.
- Должно повлиять, - кивнул Коган.
- Это заставит его расслабиться, - размышлял Митч.
- Думаю, что так.
- Ну ладно. Так дадим же ему этот шанс. А ты достань мне кого-нибудь, кто может вести машину и ни во что не врезаться, и достань мне ещё кое-что.
- Я как раз хотел спросить, что ты хочешь, - ответил Коган.
- Хороший ствол 45-го калибра. Я всегда таким пользуюсь, - сказал Митч.
- Сделаю.
- Если все начнешь ты, - заметил Митч, - это будет здорово. Много тебе нужно времени?
- День, пожалуй.
- И машина.
- Все равно день.
- И ещё тебе надо его кое-куда доставить, - не унимался Митч.
- Все равно.
- Знаешь что? - сказал Митч. - Мне кажется, ты не справишься так быстро.
- Справлюсь.
- А я думаю, нет, и мне плевать, так ли это. Так, сегодня четверг. Убрать его нужно в субботу вечером. Вам, ребятам, не нужно времени, чтобы подумать, а мне надо.
- Всегда рад познакомиться с человеком, у которого можно поучиться, усмехнулся Коган.
- Я давно в этом деле, - буркнул Митч. - Кое-что у меня не получалось, но не это. Итак, у меня остается две ночи - сегодня и завтра. Кто навестит меня сегодня?
- Ничего особенного обещать не могу, - замялся Коган.
- Ты что, не любишь трахаться? - удивился Митч.
- Во всяком случае, никогда за это не плачу, - хмыкнул Коган.
- Мне просто нужна компания, - объяснил Митч. - Добудь мне кого-нибудь на ночь. Я буду здесь, в башне.
- Ладно, постараюсь, - кивнул Коган.
Глава 12
- Как-то странно он ходит, - заметил Джил, сидевший напротив Когана в "Хэйз Бикфорд". На другой стороне улицы находился бар "Лобстер Тэйл".
- Ну конечно, - согласился Коган. - Он же избит.
- Ему понадобилось немало времени, чтобы выбраться из машины, заметил Джил.
- Ему тяжело.
- Он очень медленно ходит, - продолжал Джил.
- Тебе бы так, - хмыкнул Коган.
- Что мы должны делать, Джек?
- Ты поведешь машину, - ответил Коган, - а обо мне не беспокойся, думай о своей работе.
- Что я за это получу? - поинтересовался Джил.
- Пять сотен. Как всегда. И не крути со мной.
- А я когда-нибудь с тобой крутил? - спросил Кенни.
- Кенни, - вздохнул Коган, - мир полон людей, которые никогда не крутили, но однажды начинают это делать и попадаются. Так что не начинай по крайней мере сегодня. Какая у тебя машина?
- "Олдс", - ответил Джил. - Прошлого года выпуска. Клевая тачка.
- Особо не привязывайся к ней, - посоветовал Коган. - Ты уложил в неё все, что я тебе дал?
- Конечно.
- Все так, как я дал?
- Разумеется.
- Ладно. Тебе надо будет просто вести машину.
- А кто этот тип? - спросил Джилл.
- Неважно, - буркнул Коган.
- Ну правда, скажи, - не унимался Джил. - Кто он? Это тот, кого побили Стив и Барри?
- Кенни! - осадил его Коган.
- Я ничего, я просто так спросил. Побили одного парня, который держал салон. Это тот самый?
- Кто рассказал тебе про парня, державшего салон, Кенни? - спросил Коган.
- Джек, - Джил пошел на попятную, - я просто спросил, и ничего больше. А что он натворил?
- Нанял двух парней и обчистил игроков.
- Понятно. А я думал - почему Стив и Барри?
- Ты считал, я должен попросить тебя? - поинтересовался Коган.
- Ну, деньжата мне не помешали бы, - замялся Джил.
- Они тебе всегда нужны, - проворчал Коган. - А в этом деле требовались двое, понял?
- Но я бы мог найти ещё кого-нибудь, - не унимался Джил. - Хотя бы того парня, с которым мы крадем собак.
- Ну да. Ладно, Кенни, в следующий раз я тебя позову.
- Он бы пригодился, - не унимался Джил. - Классный парень. Только не думаю, что он ещё задержится.
- Кенни, - вздохнул Коган, - имей его в виду, если понадобится, я вас позову, ладно?
- Ладно. Я просто подумал, вот и все.
- Это твое слабое место, Кенни, - кивнул Коган. - Не думай, лучше делай, как я сказал.
- А этот тип, он знает? - спросил Джил.
- Нет, не думаю.
- Из "Лобстер Тэйл", держа руки в карманах, вышел Марк Трэтмен. Он был один.
- Сукин сын, - пробурчал Коган. - Где машина?
- За углом, - ответил Джил. - Мне казалось, ты говорил...
- Плевать на то, что тебе казалось. Шевелись, парень направляется домой.
- Не понимаю, - сказал Джил.
- Неважно. Пошли скорее.
Они поехали вслед за машиной Трэтмана.
- Ну и ну! - сказал Джил. - Здорово гонит.
- Он хорошо знает дорогу, - пояснил Коган.
- А что, если он не остановится? - спросил Джил.
- Тогда мы отвезем его домой и уложим в постель. Держись за ним, Кенни, и помни, что я тебе говорил - насчет того, чтобы не думать. Не беспокойся. Только следи за дорогой.
На крутом холме "кадиллак" свернул направо и подъехал к перекрестку. На светофоре горел красный.
- Средний переулок, Кенни, - предупредил Коган. - Их тут три, поезжай в средний.
Сам он выпрямился на заднем сиденье, рука скользнула в переднее окно. Машина быстро поравнялась с "кадиллаком".
- Вперед, Кенни, только мягко и плавно.
На светофоре все ещё горел красный, других машин поблизости не было. Наконец зажегся желтый.
- Догони его, потом проедешь чуть вперед. Давай, Кенни.
Джил остановил машину рядом с "кадиллаком". Трэтмен лениво покосился на него, потом на светофор.
Коган высунул из окна руку с пистолетом и пять раз выстрелил. Трэтман дернулся и завалился назад, но тут же выпрямился.
Коган буркнул:
- Правильно, Марк, всегда пристегивай ремень, вдруг что случится.
"Кадиллак" начал двигаться вперед. Трэтман скорчился за рулем. Джил свернул за угол, и в это время "кадиллак" врезался в ограждение.
Глава 13
Рассел вышел на Арлингтон-стрит с коричневым бумажным мешком в руках. Потом свернул на Сент-Джеймс-стрит. У газетного киоска какой-то старик разрезал веревку на стопках газет "Глоб". Возле киоска в светло-зеленом "форде" сидели двое мужчин в деловых костюмах, один из них - пассажир просунул руку со сдачей в окно. Водитель наблюдал, как Рассел свернул направо. Потом произнес в зажатый в руке микрофон:
- Всем подразделениям! Говорит третий. Он наконец появился.
Рассел пересек улицу, пропустив свернувший к остановке автобус. Водитель третьего в ряду желтого такси говорил в микрофон:
- Говорит четвертый. Всем. Всем. Он у меня: идет по тротуару и собирается войти в метро.
"Форд" свернул на Стюарт-стрит, затем обогнул стоянку автобусов. Там на верхушке лестницы стоял человек в голубой форме охранника. В одном ухе у него был наушник.
Рассел вошел в дверь. Человек в голубом склонил голову и заговорил в прикрепленный к рубашке микрофон.
- Говорит седьмой. Всем приготовиться.
Двое мужчин в деловых костюмах вышли из машины и зашли на стоянку с восточной стороны. Водитель такси тоже вышел и направился к западному входу в вокзал. Из синего "доджа" вышли четверо и разделились: двое направились к парадному входу здания, один присоединился к таксисту, другой - к мужчинам в деловых костюмах. Двое носильщиков, каждый с микрофоном в ухе, отошли от багажной стойки и встали в дверях черного входа. Из-за прилавка вышел продавец лотерейных билетов и пошел навстречу.
Рассел пропустил его мимо себя. Продавец разбудил дремавшего на скамейке пьяницу и принялся подталкивать его к выходу. Когда Рассел повернулся к ним спиной, пьяница сразу перестал сопротивляться.
Рассел направился к камере хранения в западной части вокзала. За ним наблюдал человек в форме охранника. И снова донеслось:
- Седьмой, всем постам. Западная сторона.
Рассел вставил ключ в ячейку 352 и повернул его. В это время из восточных дверей появился один из пассажиров "форда". Рассел открыл шкафчик и достал коробку, завернутую в коричневую бумагу. Потом открыл свою сумку и сунул коробку туда. Оставив дверцу открытой, он повернул к выходу.
Таксист вошел через западную дверь, двое мужчин из багажного отделения вышли в зал ожидания. С парадного входа проникли пассажиры "доджа". Рассел приближался к ним.
Люди из "форда" подошли к Расселу с двух сторон и схватили его под локти. Тот, что был справа, сказал:
- Отдел по борьбе с наркотиками. Вы арестованы.
В его руке сверкнул автоматический пистолет 45 калибра. Он помахал им Расселу под носом.
Его напараник слева достал наручники, надел один браслет на левую руку задержанного и отнял у него сумку. Потом заломил обе руки Рассела назад и застегнул браслет на правом запястье.
Человек с пистолетом хмыкнул:
- Ты настолько предсказуем, мой милый, что я даже боялся, что ты забудешь, где спрятал сумку, или потеряешь ключ. У тебя есть право хранить молчание. Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. И будет использовано на суде. У тебя есть право нанять адвоката, а если у тебя нет такой возможностей, мы, многострадальные и благородные налогоплательщики, предоставим тебе самого лучшего. Кажется, у тебя ещё есть право проверить свою голову и выяснить, есть ли там внутри хоть что-нибудь.
- Я хочу позвонить, - заныл Рассел.
Агенты потащили его к выходу.
- У нас в офисе хороший телефон, друг мой, - похвастался один. - Милый такой аппаратик, откуда можно звонить в любую точку страны. Это если ты знаешь, как набирать номер. А если не знаешь, мы тебя научим. Если сделаешь междугородный звонок, мы впишем это тебе в счет.
- Спасибо.
- Приятель, - хмыкнул агент, - не благодари. Ты будешь удивлен, получив это счет. Разве что твой друг в Нью-Йорке поймет, какой ты дурак, и пришлет тебе чего-нибудь от глупости. Все хорошо, что хорошо кончается, правда?
- Заткнись, - буркнул Рассел.
Агенты вывели его в ночной мрак.
- Это не относится к твоим правам, мой друг, - сказал один. - Это мое право. Но у меня к тебе предложение: как только захочешь поговорить, скажи мне, ладно? И я заткнусь.
- Пошел ты, - буркнул Рассел.
"Додж" сделал крюк и подкатил к вокзалу. Агент ткнул пистолетом в бок Расселу.
- Это, мой друг, - ласково заметил он, - вовсе не тот разговор, что я имел в виду. Когда люди так разговаривают, они, бывало, падают, садясь в машину. И что-нибудь ломают, понял?
Рассел хмуро молчал.
- И ещё одно, - продолжал агент. - Ты не только глуп, ты воняешь. Тебя нужно лет двадцать отмачивать в ванне.
Глава 14
- Какой идиот! - возмущался Фрэнк в офисе Амато. - Ты, конечно, знаешь, что он додумался позвонить мне. Только с дуру забыл, что я переехал, и рассказал все Сэнди, те перепугалась, позвонила мне и стала причитать, и вот я вынужден звонить ему, а я был с девчонкой. И мне пришлось назвать себя, ведь иначе с ним просто не давали говорить.
- Это хорошо, - сказал Амато.
- Ага. Просто замечательно. Хочет, чтобы я навестил его. Ну да, говорю, и если я это сделаю, за мной станут таскаться кучи ищеек. Спасибо. Я ничего общего с этим не имел, и я говорил тебе, а ты меня не слушал.
- "Это ты им сказал?, - спрашивает он. - Это ты меня заложил?"
- Рассел, - отвечаю я, - этого не требовалось - ты сам им рассказал. Зачем мне тебя выдавать? Себя вини. Это немного его успокоило. А не внесу ли я за него залог? Ну, это зависит, - отвечаю я. Он умудрился растратить все деньги. А каков залог? Сто тысяч баксов. Это уж слишком.
- Заруби себе на носу, - говорю, - я сам только что освободился. Откуда у меня такие деньги? Пришлось пообещать ему кого-нибудь найти. Хотя тебе это не поможет, - говорю я. Заплатишь сто - они заявят, что надо двести. Они тебя не выпустят.
- А он говорит: "Фрэнк, если я отсюда не выйду, я скажу, что ты был со мной."
- Милый мальчик, - усмехнулся Амато.
- Да он просто перетрусил. Я его не виню. И что он им скажет? Я отвечаю: "Рассел, ты меня впутал, я расскажу им о краже денег и собак, и о страховке на машину, которую вы провернули с Кенни. Так что не суетись." Он в порядке, просто предвидит долгий срок. Нельзя его винить. Мне сказали, лет восемь-десять - наверняка. А ему говорят - пятнадцать.
- Эти ребята, - продолжал Фрэнк, - дело свое знают. Парень, с кем я разговаривал, сказал, что они бросаются на тебя со всех сторон. Говорят тебе, что не надо им ничего рассказывать. Но самми только тем и занимаются. Держат тебя в Нью-Йорке, и пройдет часа четыре, прежде чем ты увидишь судью, а они все говорят и говорят. Думаю, они все записали на кассеты. "Ты попался, козел. Ты сядешь и не выйдешь. Ты сумасшедший. Мы знаем, что ты был не один. Лучше расскажи." Так что он здорово перетрусил, раз позвонил мне. А я ему сказал: "Рассел, я достану тебе адвоката, и это все, что я могу."
- А что адвокат для него может сделать? - спросил Амато.
- Он сделает это для меня, - ответил Фрэнки. - Избавит меня от Рассела. Зовут его Майк Зинна.
- Вряд ли ты найдешь Майка Зинну, - возразил Амато. - И вряд ли Майк им займется.
- Ну, конечно, я не смогу добыть для него Майка. Это мне не по карману, даже если бы я в нем сам нуждался. И Майк тут бессилен - парень в деле один, его взяли с поличным. Расселу нужен истинный кудесник. Нет, я найму для него Тоби.
- Не знаю такого.
- Потому что ты никогда не имел дела с наркотиками. Когда тебя ловят с поличным, зовешь Тоби, платишь ему пару штук, и он тебя вытаскивает. Копы об этом знают. Он берет недорого и сделает для Рассела все, что надо.
- Но есть некоторые вещи, - продолжал Фрэнк, - которых Тоби не сделает, и это хорошо. Потому что Рассел захочет чего-нибудь еще.
- Пришибить того, кто его втянул, - предположил Амато.
- Точно. Пусть я ублюдок, но ему этого не сделать, а сам я к нему не пойду.
- А где он? - спросил Амато.
- На Чарльз-стрит.
- Так ты получишь весточку, - заметил Амато.
- Не возражаю. Можно услышать об этом и сказать: ну и что? Нет, если бы он меня попросил, мне пришлось бы ему ответить, а я этого не хочу. Мне нравится Рассел, он был хорошим напарником, и я просил его не зарываться. Но этот козел творил, что хотел, украл четыре фунта кокаина или ещё чего-то там, какой-то умный коп начал выяснять, кому понадобилось такое количество, и вот Рассел попался. А я при чем? Я никого не знаю.
- Я знаю, у Трэтмена есть парочка ребят, - сказал Амато.
- Бедняга, - заметил Фрэнки.
- Ты ведь этого не ожидал, - сказал Амато.
- Ну да. Но когда этого ещё не было, а Рассел сказал мне, что все деньги на месте, я испугался, что это вообще не случится. Я боялся, что меня поймают. Это не значит, что я рад, что поймали его, я этого вовсе не хотел. Я его предупреждал, но ничего не мог поделать. Я никого не знаю.
- Он использовал свой шанс, - заключил Амато.
- Ага. А теперь он использует свое время. А ты используешь свои шансы, я - свои, и в этот раз они вряд ли нас поймают. Но я все думал...представь, мы с Дином пойдем туда, а вокруг полно копов? Кого мне звать? Знаешь, почему Рассел позвонил мне? Больше некому было! Если нас с Дином поймают, он позвонит Салли. А я? Попросить Салли, пусть найдет и мне кого-то? Тебе я звонить не могу, они только этого и ждут. У нас нет друзей. Ты, я, Рассел мы все в одинаковом положении, просто он сейчас в дерьме, а мы нет.
- Но это ведь была твоя идея, - заметил Амато. - Я просто пришел и сделал то, что вы хотели. Я в это ничего не вложил. Вчера я спокойно заработал четыре тысячи, мне этого хватает.
- Выиграл, разнообразия ради, - предположил Фрэнки.
- Точно. Поставил на Никс.
- Джон, - сказал Фрэнки, - ты говорил, этой зимой будет снег, хочешь пари?
- Хорошо выигрывать, - вздохнул Амато. - Похоже, после стольких неудач я начну выигрывать.
- Может быть, - покачал головой Фрэнки. - А я и пытаться не буду. Предпочитаю вещи, которые можно предсказать. Как выглядит это здание?
- Темное, - ответил Амато. - На крыше - всякие буквы, тебя за ними не будет видно. Спереди оно из кирпичей, сзади блочное. Крыша плоская, перебраться пара пустяков. С одной стороны зеленная лавка, с другой магазин посуды, это для тебя легко. Насчет копов пока не знаю. Там только частные охранники, которые работают два-три часа. Но если не хочешь, откажись.
- Джон, - вздохнул Фрэнки, - дело не в работе. Не это дело и не следующее меня беспокоит. Не знаю, как объяснить. Не люблю, когда за мной охотятся. Неважно, на кого они работают, просто не люблю.
Глава 15
Стройная чернокожая девушка закинула руки за спину и застегнула лифчик.
- Эта? - спросил Митч. - Она не слишком хороша, хотя сойдет.
- Ну, - Коган развел руками, - слишком мало было времени.
Девица поправила лифчик, подошла к сидевшему в кресле Когану и коснулась его плеча.
- Мое платье, милый, ты на нем сидишь, - пояснила она. Коган, не поворачивая головы, подался вперед. Девица вытащила из-под него белое платье и надела его.
- Ну и ну, - вздохнул Митч. - Вечно одно и то же. Никто теперь не умеет толком обслужить.
Коган рассмеялся.
- Да я серьезно, - продолжал Митч и заглянул в стакан. - Пусто. Может, закажем?
- Для меня слишком рано, - отказался Коган.
- Рано? - удивился Митч. - Уже полдень.
- Все равно рано. Но ты пей, если хочешь.
- Ну и выпью, - буркнул Митч и пошел в ванную.
Чернокожая девица попыталась застегнуть молнию на платье и вся выгнулась, но напрасно.
- Милый, - повернулась она к Когану, - ты мне не поможешь застегнуться?
- Нет, - буркнул тот.
Митч пустил в ванной воду.
- Трахаться - так трахаться! - пропел он.
- Ублюдок, - прошипела девица, глядя на Когана. - Я думала, ты шутишь.
- Я никогда не шучу, - кивнув он в сторону ванной. - Валяй.
Из ванной вышел Митч, неся стакан со скотчем и водой.
- Никто ничего не умеет, - жаловался он. - Просишь кого-то поработать, готов заплатить, все обещают, а делают лишь наполовину.
Девушка повернулась к нему спиной.
- Застегни мне платье, милый, - попросила она. - Твой дружок отказался.
Митч застегнул ей молнию.
- А сами, - продолжал он возмущаться, - только и знают , что требовать деньги. "Нет, сэр, не половину, все деньги." - Он вернулся к креслу, потягивая напиток. - За половину работы.
Девица села на кровать и надела красные туфли.
- Для парня, который три дня развлекается, - сказал Коган, - ты слишком много ноешь и брюзжишь.
- Я за это плачу, - ответил Митч. - Плачу сам, могу и побрюзжать. Ты знаешь эту девку, эту Полли?
Девица встала, поправила платье и взглянула на Митча.
- Милый?
- На столе, - буркнул Митч и выпил. - Бумажник на столе.
Девица прошлась по комнате, виляя бедрами.
- Все знают Полли, - сказал Коган.
Девица взяла бумажник.
- Там сто семьдесят три бакса, - заявил Митч. - Когда я встану, я хочу найти там сто сорок восемь, поняла?
- Ла-адно, - протянула девица, достала деньги, пересчитала и положила остаток обратно. Затем взяла свою красную сумочку и спрятала свою долю туда, предварительно уточнив. - А как насчет чаевых, милый?
- Обойдешься, - буркнул Митч.
- Ведь ты знаешь, милый, - продолжала она, - мне все прийдется отдать моему парню. А нужно что-то и себе оставить.
- Обойдешься, - повторил Митч.
- Ты оригинальный тип, - заметил Коган.
- Да пошла она, - буркнул Митч и снова выпил.
- Сам ты пошел, - ответила девица, закрывая за собой дверь.
- Она сказала, ей платят две-три сотни за ночь, за то, что она делает. Это правда? - спросил Митч.
- Полагаю, да, - кивнул Коган.
- Все вы дураки, с этими девицами, - сказал Митч и допил свой стакан. - Я не видел ни одной нормальной задницы ещё с Флориды.
- Та, другая, была недурна, - возразил Коган.
- Ее звали Санни, - сказал Митч. - И я полагаю, ты сам её трахнул, когда я ушел.
- Митч, - вздохнул Коган, - когда мы с Диллоном заявились сюда, она была с тобой. Когда мы ушли, она все ещё была с тобой, верно? Ты здесь сколько уже?
- Три недели.
- Три недели. Я же был здесь всего пять дней. И как я мог умудриться это сделать?
- Не знаю, - буркнул Митч. - Опять стакан пустой. А ты точно не хочешь присоединиться?
- Еще недостаточно поздно, - ответил Коган.
Митч пошел в ванную и бросил там лед в стакан.
- Сэмми это сделал, - крикнул он оттуда.
- А, тот востроглазый итальяшка из Детройта? - спросил Коган.
- Сэмми еврей, - поправил его Митч.
- Ладно, неважно.
- Да, он правда смахивает на макаронника, - признал Митч. Лучше бы он им и был.
Митч вышел из ванны с новой порцией.
- Я сам виноват, - сказал он. - В ночь перед отъездом мы ужинали, а он пришел, и я его всем представил. Не понимаю, почему это меня напрягает.
Он сел и поставил стакан на стол.
- Когда я там, она со мной. Когда я уезжаю, ты там, и она с тобой.
- Она не была со мной, - ответил Коган.
- Ну, я не тебя имею в виду. Любого. Она пойдет с любым. В прошлом году я провел там три недели - это сколько дней?
- Двадцать один, - подсказал Коган.
- Ну вот, я снял её на четырнадцать ночей, и мне это стоило три тысячи.
- Я бы никому столько не заплатил, - заметил Коган, - и плевать на то, что она умеет делать...
- Я тогда был ещё в профсоюзе, - объяснил Митч, - и ребята всегда были со мной более чем любезны. Никаких диких кошек мне не присылали. Нет, я в неё не влюблен, просто...
- Она по-прежнему классно выглядит, - заметил Коган.
- Точно. Ух, этот козел Сэмми! В чем она была, когда ты видел?
- По правде говоря, - признался Коган, - я и не заметил. Что-то желтое.
- Да, и наверняка открывало достаточно, чтобы насладиться зрелищем, добавил Митч. - Когда Сэмми появился, на ней было что-то серое, как мокрый шелк, с открытой спиной. Я здорово на неё запал. Мы провели все ночи вместе. Ну вот, а тут приходит Сэмми, я его представил, и вскоре мне приспичило выйти. Я там пробыл долго, ну, ты понимаешь, трудно было в таком возбужденном состоянии. Мне наплевать, что ты скажешь, но я пересмотрел здесь за это время все задницы.
- Ты их пересмотрел за эту неделю, - хмыкнул Коган.
- Но мне это нравится, - сказал Митч. - Это вроде хобби. Дома я ничего такого не делаю, но раз в году езжу на бега и там отрываюсь на всю катушку. Правда, в этом году я на бега не поеду.
- Я бы так не смог, - заметил Коган. - Я бы обессилел. А вот ты, похоже, в хорошей форме.
- В твоем возрасте я бы тоже так думал, - кивнул Митч.
- У меня работа, - добавил Коган.
- Когда-то и я так думал, - опять кивнул Митч. - А потом, сам не знаю, как это случилось и почему, но начал срываться с катушек. В первый раз, как я приезжал сюда, у меня были проблемы с Марджи. Она все узнала и устроила скандал, кричала, что из-за этого начала пить. Но вот что я тебе скажу нет ничего лучше задницы еврейской шлюхи.
- Я это запомню, - пообещал Коган.
- Та девчонка, - продолжал Митч, - ещё училась в колледже. А потом бросила. Что ты об этом думаешь?
- Ты придешь в себя к завтрашнему вечеру? - спросил Коган.
- Да я уже пришел в себя, - огрызнулся Митч. - Оставь меня в покое, а? Так вот, она бросила колледж и пошла на панель. Вот такие и работают, как надо. Они знают свое дело. А эта штучка, Санни, она вполовину моложе моей жены, а знает такое, о чем Марджи и не подозревала.
- Ну так вот, возвращаюсь я из сортира, а они там вдвоем, и Сэмми очень вежливо себя ведет, а потом он уходит, а мы идем в номер, и там, скажу я тебе... три сотни - это недешево, но оно того стоит.
- Митч, - сказал Коган.
- На следующий день я с утра пораньше опять её трахнул. Но это было на ходу - у меня был самолет в полпервого. Даже трахнуть Санни на ходу в сто раз лучше, чем провести весь день с кем-нибудь еще. А потом я отдал ей остальные деньги. Знаешь, обычно платишь половину, а в конце - остальное. И она ушла и провела с Сэмми следующие две недели, и он заплатил ей четыре сотни.
- Слушай, - сказал Коган, - мне надо встретиться с парнем, а тебя отвезет мой приятель.
- Я не могу уйти, - возразил Митч.
- Ты ведь приехал сюда, чтобы кое-что сделать, - напомнил Коган. - Вот для этого и выйдешь. Мне надо поговорить с ним, и если я останусь доволен, он сможет кое-что сделать без своего братца, который вечно рядом. Я приведу его сюда и смогу все обсудить с тобой.
- Со мной все в порядке.
- Рад это слышать. Но со мной не все в порядке. Потому что ты не сможешь нынче вечером сделать свое дело, а я не хочу, чтобы этот парень слишком долго думал, а то он расскажет братцу.
- Ладно, - фыркнул Митч, - где он там? Приводи.
- А ты, - сказал Коган, - отправишься спать.
- Я не устал, - запротестовал Митч.
- Ты выглядишь усталым. Иди спать, сейчас полтретьего. Я позвоню в полвосьмого и разбужу тебя, а если не проснешься, позвоню копам, и они приведут тебя туда, куда надо.
- Ага, - кивнул Митч.
- Никаких девок, - наставлял его Коган, - никакой выпивки. Прими душ и спать, а утром я позвоню.
- Я не подчиняюсь приказам всякого дерьма, - буркнул Митч.
Глава 16
Водитель серебристого "торнадо" заглушил мотор и подождал, пока Коган перейдет трамвайные пути. Когда Коган сел в машину, водитель заметил:
- Не хочу показаться невежливым, но было бы гораздо легче, если бы ты иногда пользовался телефоном. Сейчас полно платных автоматов, я даже могу дать тебе пару номеров; если захочешь позвонить мне и что-нибудь обсудить, все, что надо - просто набрать номер. Это метание взад-вперед выводит меня из себя. У меня все не так, работа горит, а я должен бегать за тобой. Только и делаю, что отменяю встречи и мчусь к тебе.
- Тебе следует поговорить с шефом, Алберт, - хмыкнул Коган, - ты заслуживаешь повышения. Скажи ему, чтобы связался со мной, и я замолвлю за тебя словечко.
- Ах, какой ты добрый, - поморщился водитель. - Ладно, я здесь. Начни с плохих новостей.
- Ну, - вздохнул Коган, - у нас небольшие проблемы.
- Их больше не должно быть, - возразил водитель. - Я с ним говорил, мы сделали все, что ты просил. Больше никаких проблем.
- Но есть ещё пара вещей, о которых я не знал, - заметил Коган.
- Рассказывай.
- Дело в Митче. Он не справится. Я на сегодня кое-что выяснил. Знаю, где будет Амато, и уверен, что знаю, где будет его парень. Если все получится, можно убрать обоих, или хотя бы Крысенка. Но Митч... Он не сможет.
- Ты сам его позвал. Вы с Диллоном. Ты сказал, что сам не справишься, и Диллон тоже. Вот мы тебе и достали помощника.
- Я просил Митча таким, каким он был год назад, - возразил Коган. А сейчас от него проку мало.
- А что с ним?
- Дело в том, что без особого разрешения он не может никуда поехать, кроме Мэриленда, и потому сидит в номере и боится нос высунуть. Иначе его сцапают. И вот он сидит там и трахает все, что движется.
- Когда я сказал шефу, что ты просишь Митча, - сказал водитель, - он согласился, но заметил, что лучше бы ты держал его запертым в ванной. Так что - он не выйдет?
- Выйдет, если мы захотим. Но вряд нам это нужно. Когда мы приехали, он сразу же попросил меня привести ему девку, а разве это мое дело? Я позвонил одному типу, тот привел девицу. Отлично. Но этот придурок велел девчонке назвать ему других девиц, а другие - это не просто местные шлюхи. Они слишком со многими общаются, так что скоро все узнают, что мы в городе. Того типа, к которому я обратился, я попросил привести начинающую, которая никого не знает. Но потом он разыскал Полли, а её знают все, так этот кретин Митч ещё с ней и поцапался. Она точно пойдет к копам.
- Он свихнулся? - удивился водитель.
- Не иначе. Кажется, он перешел границу. Когда я его встретил, он пил, как сапожник, сказал - это чтобы заснуть. И я вижу, что его что-то гнетет. Так что пусть отправляется на все четыре стороны.
- Это, - продолжал Коган, - началось три дня назад, и все это время он либо трахался, либо пил.
- Ты говорил с Диллоном? - спросил водитель. - Он в состоянии говорить?
- Да, он сказал, что ему лучше, даже выходил гулять. Диллон со мной согласен. Если мы не вмешаемся, этот тип все завалит. Если прежние его девицы и не проболтались, то какая-то из очередных непременно это сделает. Надо срочно его сплавить из города.
- Ты его сюда пригласил, - возразил водитель, - ты и отправь его назад.
- Он не уедет, - покачал головой Коган. - Он жаден до бабок, он на мели. Потерял работу, что ли. Не думаю, что он меня послушает.
- Сегодня я связаться с шефом не смогу, - протянул водитель.
- Тогда я позволю, чтобы Митча сцапали.
- А он не проболтается?
- Если догадается, что это я, то проболтается. Тот тип знает одну девицу, которая любит ри души поскандалить. Я пошлю её к Митчу, она устроит заваруху. Это приличный отель, вот его и сцапают.
- Слишком жестоко, - заметил водитель.
- Не слишком. Я думаю, для него это лучшее, иначе он себя просто угробит. А если не окажется в тюрьме, угробит нас.
- Я расскажу шефу, если хочешь, - предложил водитель.
- Как хочешь, - отмахнулся Коган. - Пусть решает сам.
- Ладно, теперь остается Амато.
- С ним я сам разберусь, - заверил Коган.
- Мне помнится, ты говорил, что он тебя знает, - удивился водитель.
- Знает. И знает одного из парней, которых нанимал. А тот наверняка знает, где будет Амато. По-моему, я знаю, что делать.
- А не сорвется? - спросил водитель.
- Кто его знает...
- Но это серьезный вопрос, - сказал водитель.
- Поговори с шефом, - посоветовал Коган.
Глава 17
Фрэнк сидел в баре на Карнэби-стрит, откинувшись на стуле и наблюдая за официантками.
Коган повесил замшевую куртку на крючок, сел рядом и заказал пиво.
- "Хайнекен"? - спросил бармен.
- Ага, - кивнул Коган.
- Бутылку или кружку?
- Да какая разница. Кружку.
- Они всегда так, - сказал Фрэнк.
- Вот морока, - фыркнул Коган. - Я бы сюда не пришел, если бы знал.
- А я бы пришел, - сказал Фрэнки. - Не знаю почему, но у этого парня на обслуге самые лакомые девочки. Я хожу сюда каждый день.
- Знаю.
Фрэнки покосился на него.
- А я тебя здесь не видел.
- Я и не говорил, что ты меня видел. Меня мало кто знает.
- Тогда почему же ты сюда пришел?
- Тебя искал. Мне сказали, ты сюда часто ходишь любоваться на девочек. Вот я и пришел. Просто, правда?
- Кто тебе про меня рассказал?
- Один парень, твой друг. Он немного про тебя знает. Вернее, рассказал не он, а его друг.
- А кто этот друг?
- Китаец.
- Никогда о таком не слышал, - Фрэнки попытался встать со стула.
Коган положил руку ему на плечо.
- Китаец очень удивится таким словам. Твои друзья за тебя беспокоятся, понимаешь? И он тоже. Он настоял, чтобы я поговорил с тобой, хотя я не был уверен, что это нужно. Ведь у тебя есть, где жить, правда?
- Конечно.
- Где-то в районе Нью-Гемпшира?
- Точно.
- В Норвуде, если быть точным, - продолжал Коган. - Почему бы тебе не расслабиться, Фрэнки? Когда Китаец хочет, чтобы для него что-то сделали, лучше это сделать. Китаец вынужден полагаться на друзей, а те - оказывать ему услуги. Мне было бы очень неудобно, если бы я не смог поговорить с тобой. Ты его знаешь.
Фрэнки снова сел.
- Закажи ещё пива, - предложил Коган. - И посмотри на девочек. Слушай, как ты терпишь этот шум? Кстати, полагаю, у тебя есть машина?
- Ага, - кивнул Фрэнк.
- Хочу дать тебе совет, - продолжал Коган. - У тебя ведь есть на капоте воздухозаборник?
Фрэнк не ответил.
- Да полно, - сказал Коган, - не хитри со мной, ведь я знаю, что есть, так?
Фрэнк кивнул.
- У тебя будут с ним проблемы, - заметил Коган. - В январе, когда похолодает. Твоя тачка заведется, но не поедет. А когда будет действительно холодно, ниже семи, она даже не заведется.
- А теперь слушай мой совет. Надо закрыть воздухозаборник. У меня ещё один, а у тебя и вообще два, и держу пари, мотор просто не прогревается. Все дело в этом. В мороз мотор не прогреватся, если только прямо с места не гнать под сотню, а если делать так, полетят клапана. Я, например, всегда перекрывал воздухозаборники. Выглядит погано, зато работает. Понял? Залеплял липкой лентой. Ну, ты меня понимаешь?
- Нет, - возразил Фрэнки.
- Твои друзья за тебя беспокоятся, - повторил Коган. - Тебе следует быть осторожным. Сколько ты отсутствовал - месяц?
- Шесть недель.
- Отлично, - кивнул Коган. - Ограбление, верно?
- Ага.
- Ну вот. Как ты думаешь, ребята не знают, что ты здесь?
- Нет.
- И конечно же, - продолжал Коган, - они тебя не тронут, потому что ты ничего не сделал, правда?
- Я только пью пиво и смотрю на девочек, - ответил Фрэнки.
- Разумеется. Но тебя могут снова сцапать.
- Знаю.
- Хорошо. Значит, твои друзья могут быть за тебя спокойны - ты немного поумнел.
- Немного? - переспросил Фрэнки. - За то время, что я сидел, собака могла родиться, вырасти и сдохнуть.
- Правильно. Но может, ты поумнел с момента выхода.
- Я наконец-то перепихнулся, - просиял Фрэнки.
- Отлично, и как это было?
- Не так уж здорово. Я, естественно, выбрал девку, для которой это занятие - кусок хлеба, а она вдруг заявила, что я никуда не гожусь. Не спорю, я не профессионал.
- Ай-яй-яй, - протянул Коган. - Если бы только я встретился с тобой пораньше, когда впервые услышал от Китайца твою историю. Кое-кто мог бы тебе помочь. Но его уже нет.
- Правда?
- Да. Ты, должно быть, видел в газетах - Марк Трэтмен. Хороший человек. Никто так не разбирался в девочках, как он.
- Должно быть, в этот раз не разобрался, - заметил Фрэнк.
- Да, а может, что другое. Кому-то не угодил. В наши дни надо быть поосторожнее. Ты делаешь что-то, тебе кажется, что делаешь правильно, а другим не нравится, и ты в дерьме. Посмотри на Китайца. Ты давно его знаешь?
- Десять лет.
- Достаточно давно. Надо было послушать, что о нем говорили год назад.
- Я слышал, - кивнул Фрэнки.
- Ну вот, - продолжал Коган, - раз ты его знаешь, то понимаешь, что это все неправда. Он бы предпочел дерьма наесться, чем проболтаться. Но какому-то придурку пришло в голову, что Китаец болтал, и он начал плести о нем небылицы.
- Но Китаец - тертый тип. Он понял, что должен быстро кое с кем повидаться. И вот он похлопотал, чтобы ему устроили встречу с нужными людьми, и кое-кому из них сказал: "Слушай, позарез надо, чтобы обо мне прекратили болтать. Если мне придется защищаться, то придется многое рассказать, а мне этого совсем не хочется." Тогда этот тип идет и говорит, что Китаец - в порядке, и все этому верят. Китаец - умница, знает, как спасти свою задницу. Да, Марк знал толк в девицах, но не знал, как защищитить себя.
- Трудно спасать задницу, - фыркнул Фрэнк, - если не знаешь, от кого.
- Да, - согласился Коган, - но может быть и иначе. Ты знаешь, что Марк держал игорный дом, и все накрылось?
- Кажется, слышал, - кивнул Фрэнк.
- Ага, - сказал Коган и допил свое пиво. Потом велел бармену принести еще. - А тебе? - спросил он Фрэнка.
- Хватит, - отказался тот.
- Ладно, - Коган взял из рук бармена кружку, отхлебнул и вытер губы. Нет ничего лучше холодного пива. Итак, Трэтмен всегда держал игру, правда? Сколько я помню, у него всегда был салон. И его однажды уже грабили, ты слышал? Говорят, он сам это устроил.
- Может, он и в этот раз так сделал, - предположил Фрэнки.
- Вот-вот, все дураки вокруг думают именно так, - подтвердилКоган. - Я сам слышал. Знаешь, Марк не был мне другом, так что когда он вляпался, я не обязан был идти ему на выручку. Кто я такой? Просто обычный парень. С чего ему меня слушать? Но я считаю, что на этот раз дело не в нем. Он был умен, он должен был знать, что о нем болтали, снова он на такое не пошел бы.
- И видишь, Фрэнк, - Коган повернулся к парню, - Китаец и твои друзья беспокоятся за тебя. Они же не знают, насколько ты поумнел, когда вышел. Они думают, тебе нужен советчик.
- Ага.
- Чтобы научить тебя спасать свою задницу. Неважно, что ты на самом деле делал, важно, что об этом думают.
- Ага.
- Итак, - понизил голос Коган, - где он будет завтра вечером?
- Кто? - спросил Фрэнк.
- Джонни Амато, - ответил Коган. - Где он должен быть?
- Понятия не имею.
- Фрэнк, - сказал Коган, - запомни, что я тебе сказал. Твои друзья беспокоятся о тебе. Они хотят знать, где завтра будет Крысенок.
- Да я тебя в первый раз вижу, - возмутился Фрэнк.
- Лучшие друзья - новые друзья, - ответил Коган. - твой другой приятель ведь не так надежен? Посмотри, во что он втянул тебя перед этим.
- Да кто ты такой? - вскипел Фрэнки.
- Меня мало кто знает, - признался Коган. - Ну, Китаец, и ещё Диллон. Хочешь, я позвоню Диллону, и он скажет тебе, кто я?
- Нет.
- Ладно. Так где он завтра будет? Я знаю, что ты можешь это выяснить.
- Понятия не имею, - признался Фрэнк. - С тех пор, как я вышел, я видел Джона раз пять, и не знаю, где он ошивается.
- Ладно, дружище Фрэнк, ещё увидимся, - Коган встал.
- Подожди, - остановил его Фрэнк.
- Есть вещи, которые не могут ждать, - поучительно заметил Коган. - Ты говоришь, что не знаешь. Ладно, принимаю. Но у меня есть дела, мне надо найти того, кто знает.
- Знает, где Джонни будет завтра вечером? - спросил Фрэнк.
- И ещё кое-что, - добавил Коган. - Знает, где будешь ты послезавтра. Ты сюда придешь? Где-то около половины четвертого, чтобы выпить четыре кружки пива, посидеть, снять девочку и вернуться домой заполночь. Ведь так? Или ты собрался сделать что-то еще, и тогда мне придется потратить время на поиски? Впрочем, это неважно, просто ты можешь сэкономить мое время.
Фрэнк молчал.
Коган слез с табурета.
- Слушай, - сказал он, - надо быть реалистичным. Я знаю, к кому пойти. И знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь - он твой друг? И у тебя с ним что-то связано?
Фрэнк не ответил.
- Неважно, - сказал Коган. - Полагаю, ты тогда про Трэтмена подумал, что дело выгорит?
Фрэнк молчал.
- Вот что я тебе скажу: эти дела редко выгорают. У ребят вроде Джонни могут быть хорошие идеи, но они не продумывают деталей. И никогда не участвуют сами. Вот потому-то все и рушится.
- Трэтмена прикончили, - напомнил Фрэнк.
- На все свои резоны, - кивнул Коган. - Кого-то уберут за то, что он сделал, кого-то за то, чего он не делал. Самое главное - чтобы не тебя, верно?
Фрэнк кивнул.
- А ты один из немногих, кто это знает, - закончил Коган.
- Не знаю.
- Нет, знаешь. И очень хорошо. У тебя есть выбор - либо тебя замочат, либо нет. Это вопрос времени. Сначала его, потом тебя.
Фрэнк не ответил.
- Но у тебя - в отличие от прочих - положение особое, - продолжал Коган. - Ты ещё можешь что-то сделать.
- Фрэнк, - сказал Коган. - Надеюсь, ты не думаешь, что я тебя дурачу?
- Слушай, - возмутился Фрэнк, - а кто ты вообще такой? Я тебя никогда раньше не видел, и вдруг ты мне все это говоришь. Я ничего не знаю.
- Детка, - ответил Коган, - мне не хотелось бы, чтобы ты вот так ушел. Китаец говорит, ты классный парень. А ты теряешь время зря.
- Я... - пробормотал Фрэнк. - Я не знаю.
- Позволь мне кое-что спросить, а сам пока подумай. Думаешь, мне нужно было поехать к нему в Уолстон, поздороваться и спросить: А скажи мне, Крысенок, кто это был - ты или Фрэнк? Думаешь, он стал бы отвечать?
- Не знаю, - буркнул Фрэнк.
- Ну и дерьмо же ты, - сплюнул Коган. - Неудивительно, что ты сидел. У тебя вместо мозгов одно дерьмо.
- Слушай, я...
- Не собираюсь слушать. Я знаю, что происходит, знаю, что мне надо делать, и мне нужен правильный человек.
Фрэнк что-то буркнул про себя.
- И если я его найду, - не унимался Коган, - кстати, я им так и сказал: "Дело может развиваться в двух направлениях. В худшем случае уберу обоих, в лучшем - одного." Мне пришлось нелегко. Китаец, вот кто мне сказал, что ты классный парень. Он мне всегда нравился, и я собираюсь оказать ему услугу. Он не хочет, чтобы ты пострадал, ты ему нравишься. Но ты знаешь, где сейчас Китаец, все, что он может, это прийти и поговорить. А сделать он ничего не может.
- Не может, - повторил Фрэнк.
- Но я могу, - продолжал Коган. - Я не обязан, но я могу. Теперь решай, парень. Я могу оказать Китайцу услугу, могу и не оказывать. Мне все равно.
- Дай хоть подумать, - взмолился Фрэнк.
- Нет уж. Решай сейчас, а мне пора.
- Не знаю, - просопел Фрэнк, - не знаю, готов ли я.
- А к другому готов?
- Нет, - поколебавшись, выдавил Фрэнк.
- Вот ты и сделал выбор. Полагаю, ты сам это понял.
- Что я должен делать?
- Выяснить, где он может быть.
- Я знаю, - вздохнул Фрэнк. - Он спросил меня, где я буду, он собирался куда-то и хотел оттуда позвонить. Я знаю, куда. У него есть девчонка, он мне говорил. А я сказал, что буду дома.
- Не будешь, - поправил Коган.
- Нет?
- Нет
- А где...
- Ты будешь со мной, - пояснил Коган. - И мы поедем к нему.
- О нет, - перепугался Фрэнки, - я не смогу. Он поймет. Я не смогу. Я лучше скажу тебе, где он будет. Но только не это, ведь он мой друг.
- Ладно. Так значит, ты сделал выбор.
Фрэнк уставился на Когана. Тот оставался совершенно непроницаем. Тогда Фрэнк спросил:
- Мне правда надо это сделать?
Коган кивнул.
- Все от начала до конца?
Коган снова кивнул.
- Быть там и все остальное?
Коган кивнул.
- Но ведь не только я это могу, - взмолился парень. - Полно людей, кто мог бы это сделать, тебе не нужен именно я.
- Ты не прав. Я понимаю, Фрэнк, что тебя мучает, но проблему надо решать. А в ней частично есть и твоя вина. Ты совершил ошибку, теперь надо её исправить. Иначе наши ребята узнают, что ты натворил. И тогда с тобой поступят так же, как с Трэтменом. Тот никогда не умел делать как надо.
Фрэнк кивнул.
Глава 18
Фрэнк поспешно подогнал "гольд дастер" через арку с оранжевыми огнями на площадку перед "Стюарт Мэнор". Жилой комлекс состоял из двухэтажный зданий. Парковка была забита "фольксвагенами", "камаро", "мустангами" и "барракудами". Над каждым крыльцом светился оранжевый фонарь.
- Ну и ну - вздохнул Коган, - наконец-то.
Узкие шины зашуршали, когда Фрэнк свернул на задворки одного из коттеджей.
- Здесь живут несемейные люди, - объяснил он. - Если хочешь регулярно трахаться, надо переезжать сюда.
- Надо очень сильно хотеть, - усмехнулся Коган, - чтобы тащиться в Нью-Гемпшир.
- Это не так далеко, - возразил Фрэнк. - Я тоже так думал, но Джонни как-то попросил меня привезти её сюда. Совсем не далеко.
- А мне кажется далеко. Вот и ещё одно доказательство, что он дерьмо.
- Ну, он не выбирает девок по прописке, - Фрэнк остановил машину и заглушил мотор.
- Не выбирает, - повторил Коган.
- Джеки, - сказал Фрэнк, - он неплохой парень, честно.
Коган съежился на сиденье так, что замшевая куртка задралась на затылок, и закрыл глаза.
- Да все они неплохие, - просопел он, - просто думать надо.
- Он всегда был добр ко мне, - продолжал Фрэнк.
- Ну конечно. Вот ты шесть лет и отсидел.
- Это не его вина - оборонялся Фрэнк.
- Детка, - сказал Коган, - иногда кто-то что-то делает, а кто-то оправляется за это в тюрьму. Так это его вина, такое правило.
- Не его вина, - упорствовал Фрэнк.
- Тогда и ты не виноват.
- Он не хотел...
- Ну конечно. Он вообще не при чем.
Мимо проехала голубая "нова".
- Они? - спросил Коган.
- Нет. У него "ривьера".
- Я знаю, что у него. Я хочу знать, это они?
- Нет, я бы сказал. Ты его не понимаешь, для него и его семьи тюрьма была хуже, чем для меня.
- Ну, больше это не повторится, - хмыкнул Коган.
- Он выдержал обвинения, - продолжал Фрэнк, - а мог бы свалить на нас.
- В каком-то смысле он так и сделал.
- Нет, не сделал, он никогда не болтал.
- Может, о тебе он и не болтал, - согласился Коган, - но вот о других...
- О чем это ты? - насторожился Фрэнк.
- Он знает, как ты делаешь дела, - объяснил Коган. Знает, что ты собираешься делать.
- Что он знает?
- Ты слышал про Доктора? - спросил Коган.
- Ага, Диллон говорит, он мертв. Знаю.
- Когда ты говорил с Диллоном?
- Я не говорил с ним, Джонни мне сказал, а ему сказал Диллон.
- Да, он мертв, - подтвердил Коган.
- Ладно, ты, Джонни и Диллон, все вы говорите, что Доктор мертв.
- Так говорит Крысенок, - поправил Коган.
- Джонни сказал, ему сообщил Диллон.
- Вот дерьмо, - сплюнул Коган.
Мимо проехал коричневый "маверик грэббер".
- Опять не они, - вздохнул Фрэнк. - Ну и что?
- Потому что он знает сам, - объяснил Коган. - Он очень хорошо знает, что Доктор мертв.
- Откуда?
- Он заплатил одному типу пять тысяч, чтобы убрать Доктора.
- Вот дерьмо!
- Его жену зовут - постой, она носит большие кольца в ушах, - её зовут Конни.
- И что?
- Эта сука привезла деньги, - пояснил Коган. - За Доктора. Думаешь, он стал бы платить, если бы не знал, что дело сделано?
Фрэнк не ответил.
- Знаешь, почему он это сделал? - спросил Коган.
- Знаю, - кивнул Фрэнк.
- Доктор совершил ошибку, вот почему.
- Это верно, - подтвердил Фрэнк.
- Ну вот, и он сам тоже.
- Это не одно и то же, - возразил Фрэнк.
Мимо проехал "монте-карло".
- Нет, одно и то же. Доктора убрали за то, что он всех всадил в дерьмо. То же самое сделали и вы с ним. А надеялись, что обвинят во всем Трэтмена. Вот что я и имею в виду. Если однажды не справишься, все может случиться снова.
Вдали показалась бежевая "ривьера".
- Это он, - сказал Коган.
- Я не уверен, - замялся Фрэнки.
- Нет, ты уверен, - Коган открыл глаза и посмотрел на "ривьеру", которая разворачивалась на заднем дворе.
- Сколько он тут пробудет?
- Не знаю.
- Ладно, я по-хорошему спрашиваю. Он её трахает здесь или повезет ещё куда?
- У неё тут соседка по комнате, - пояснил Фрэнки. - А он знает одного парня, который держит мотель.
- Ладно, Коган наблюдал, как открылась дверь "ривьеры" и оттуда высунулась женская нога. Затем Амато помог девушке выбраться и захлопнул дверцу.
Коган наклонился и поднял с пола пятизарядный "винчестер". Другой рукой он вынул ключ зажигания.
- Эй, я думал, я поведу машину, - возмутился Фрэнки.
- Да, но здесь может стать слишком шумно, а некоторые парни, как только становится шумно, сразу линяют.
Коган смотрел, как Амато повел девицу к входу в дом. Потом открыл дверь "дастера" и выскользнул из машины. Амато с девицей были от него ярдах в тридцати пяти. Коган подался вперед, уперся локтем в крышу машины и прицелился.
Амато оторвался от девицы, которая открыла дверь ключом, повернулась и помахала ему. Он помахал в ответ. Девушка исчезла.
Коган выстрелил. Пула попала Амато в живот и отбросила его к стене. Затем Коган снова выстрелил, пула угодила чуть выше и прошла навылет. Коган выстрелил ещё раз, Амато стал сползать вниз и завалился на правый бок.
Коган быстро нырнул в машину, бросил "винчестер" на заднее сиденье и вставил ключ в замок зажигания.
- А теперь поехали.
"Дастер", визжа шинами, рванул с места.
Когда они проехала три с половиной мили, Коган заметил:
- Ты слишком гонишь.
- Ох, тут скоро будет полно копов, - пробормотал Фрэнк.
- И один из них нас задержит, - кивнул Коган. - Притормози.
- Не могу.
- Слушай, парень, притормози.
- Не могу, правда.
- Слушай, - Коган старался сдерживаться, - моя машина в Массачусетсе, ехать долго, я не хочу, чтобы нас поймали.
- Хочешь сам вести? - спросил Фрэнк.
- Ага.
Фрэнк остановил машину, вышел и пересел назад. Коган перебрался вперед.
- Ладно, - буркнул он, - позаботься об оружии.
- Будь спокоен.
На мосту Коган остановил машину. Фрэнк открыл окно и выбросил оружие, потом начал поднимать стекло.
- Подожди, - остановил его Коган.
Послышался плеск.
- Вот теперь порядок, - кивнул он и снова запустил мотор. - Трава не скрывает отпечатков, а вода скрывает.
Он повел машину на стоянку к востоку от Сэйлема. Там стояли "джордан марч" и голубой пикап.
- Теперь ты знаешь, что делать, - сказал Коган, направляя машину к "лтд".
- Конечно. Я возвращаюсь к моей машине, оставляю там эту и еду домой.
- Просто оставляешь, - сказал Коган.
- О нет, - поправился Фрэнки - Я её вытираю.
- Ты в порядке?
- Ага.
- А где твоя машина?
- На стоянке в Обердэйле.
- Я просто хотел убедиться, - пояснил Коган. - Некоторые забывают.
Коган подогнал "дастер" к пикапу. Стоянка была пуста. Коган открыл дверь водителя и вышел, а Фрэнк перешел на его место и положил руки на руль. Коган держал дверь левой рукой, а правой достал из-под куртки "смит-вессон".
- Тебе следует помнить, - сказал он, опуская пистолет к окну.
- Да знаю, знаю, - отмахнулся Фрэнк. - Вытираю машину, сажусь в свою, еду не слишком...
Коган поднял револьвер и выстрелил Фрэнку в лоб. Тот упал на сиденье. Коган приставил дуло револьвера к его груди и выстрелил ещё четыре раза. Потом убрал оружие и принялся вытирать машину.
Глава 19
Ближе к обеду в Южном Эттлборо Коган припарковал свой белый "эль камино" возле серебристого "торонадо" и направился в бар.
Там сидел водитель и потягивал имбирный эль. Коган сел на табурет рядом.
- Ты опоздал, - заметил водитель.
- Так говорила мне мать, - хмыкнул Коган. - "Опоздаешь на свои похороны". Надеюсь, она окажется права.
- Славно повеселился?
- Сделал все, что мог, - отмахнулся Коган и заказал пива.
- Я так понимаю, сейчас все под контролем?
- Знаешь, - вздохнул Коган, - я хочу тебе помочь, но с тобой слишком трудно. Я мог бы заставить тебя ехать в Бостон. Мне надо в Фрэмингем, а не сюда, я просто хотел сделать тебе одолжение.
- А что такого в этом Фрэнингеме, пожар? - спросил водитель.
- Нет. У Стиви кончился товар, у меня была его машина а у него - моя, я поехал и привез ему немного. Люблю оказывать услуги.
- Окажи и мне, - попросил водитель. - Никогда не оказывай мне услуг. Я видел, как ты работаешь.
- Слушай, гони деньги.
Водитель протянул ему конверт.
- Прости, - Коган слез с табурета.
- Собираешься пересчитывать? - удивился водитель.
- Мне надо отлить, - пояснил Коган. - Ты меня нервируешь, оставь меня в покое. Когда я нервничаю, мне всегда надо отлить.
Он пошел в туалет, потом вернулся.
- Теперь лучше? - спросил водитель.
- Здесь только пятнадцать.
- Три человека, - пояснил водитель. - Я не был уверен, следует ли платить за парнишку. Пришлось спросить босса. Он сказал, что следует.
- Он прав. По пять за каждого.
- Правильно. Столько он велел мне заплатить Митчу.
- Ага. Но как я понимаю, Митч связался с шлюхой и сел. И не смог вам помочь. Я вас выручил, так что цена возросла до десяти.
- Диллон платит только по пять, он сам мне сказал.
- Больше так не будет.
- Слушай, - возмутился водитель, - ты работаешь на него, получаешь так, как он скаал. Разбирайся с ним, а я тут не при чем.
- Ты нигде не при чем, - сплюнул Коган, - все вы такие. Как что не так, вам нужен человек, чтобы уладить дело. Я говорю, что цена вдвое выше.
- Скажи Диллону, - буркнул водитель. - Разбирайтесь сами.
- Он умер, - сообщил Коган. - Нынче утром.
Водитель помолчал, потом протянул:
- Боссу это не понравится.
- Мне тоже, - кивнул Коган.
- А от чего... - промямлил водитель.
- Я сегодня пришел утром домой, прочел записку от жены: его отвезли в больницу.
- Значит, там он и умер, - вздохнул водитель.
- Да. Инфаркт. Ты знаешь, что это такое?
- Вот оно что, - протянул водитель. - Ну и как он был тебе? Тот ещё сукин сын?
- Он был неплохой человек.
- Да уж. Просто замечательный.
- Я давно его знал, - пояснил Коган. - Он нашел мне эту работу, сказал, что предстоит ещё чем-то заняться.
- Босс тоже давно его знал, - заметил водитель. - Он его уважал.
- Я тоже. А знаешь, почему?
- Ты его боялся?
- Нет, - покачал головой Коган. - Не то. Просто он знал, как делать дела.
- Так мне говорили, - согласился водитель.
- А когда все шло не так, знал, что делать.
- И ты тоже, - сказал водитель.
- И я тоже.