Рэни Карвус

Глава 13. Битва в гномьих пещерах

— Все целы? — Я поднялся на ноги и отряхнул испачканную куртку и брюки.

— Слезь с меня, ты, туша… — прохрипел Юджин, на которого свалился, не удержавшись на ногах, здоровяк Лем.

— Извини, — прогудел наш оборотень, поднимаясь на ноги и помогая подняться рыжему.

— Тебе на диету бы сесть, — проворчал Юджин, возвращая на нос слетевшие очки. — Говорят, в столице это сейчас модно.

— Вот пусть в столице и садятся, — не остался в долгу Лем. — Медведи — это тебе не столичные фифы, как Рэни говорит.

— Хватит трепаться, — прервал закадычных приятелей Мариус, внимательно осматриваясь по сторонам. — Куда нас закинуло?

Мне тоже это место было незнакомо. Мы находились на берегу горной речушки, возле старой заброшенной дороги. Странно, это точно возле поселения гномов? Сородичи нашего рыжего гнома обычно следили за состоянием дорог, не допуская, чтобы их размыло после осенних ливней, и очищая от оползней. Дварфы — хозяева рачительные.

— Это старая дорога к заброшенной шахте, — протерев линзы своих очков и водрузив их обратно на нос, ответил Юджин. — Ею давно никто не пользуется.

— Сколько отсюда идти? — Я посмотрел на солнце. Сейчас где-то за полдень. — Лучше оказаться на месте засветло.

— Да здесь совсем рядом, всего с лигу пройти! Давайте за мной, я знаю, где срезать по тропинкам.

Хорошо, что Морвен не ошибся и нас выбросило почти у самого входа в пещеры гномов. Идти оказалось и в самом деле недалеко. Юджин шел впереди, указывая дорогу, мы следом, зорко поглядывая по сторонам.

— Вон центральный вход. — Юджин сложил свою подзорную трубу, через которую изучал подступы к поселению. — Никого не видать. Ни живых, ни мертвых.

Мы залегли на высоком скальном выступе, козырьком нависшем над мощенной булыжником дорогой, ведущей к большим, обитым полосами железа воротам, сейчас открытым настежь.

— Не нравится мне все это… — ни к кому конкретно не обращаясь, тихо произнес Мариус. — Куда все мертвяки подевались?

— Неупокоенные не любят солнца. Наверняка засели в пещерах. Может, попробовать их шугануть? — Юджин достал свою рунную трубку, со щелчком приводя ее в боевое положение и прицелившись в открытые ворота. — Может, вылезут?

— Попробуй, — дал я добро, накрывая нас Куполом Праха. — Всем приготовиться. Давай!

Ручная мортира Юджина глухо рявкнула, и спустя пару мгновений в глубине пещеры полыхнуло и раздался грохот взрыва.

— Вон они!

Из ворот черной рекой хлынули неупокоенные.

— Боги, сколько же их… — Кажется, это сказала Кари.

Мертвяки быстро обнаружили наш отряд и сейчас очень шустро карабкались вверх по склону, уставившись на нас провалами глаз и ощерив рты с отросшими черными клыками.

— Что застыли?! Бейте их! — вывел я из ступора замершую команду, поведя вдоль склона Могильным Серпом. Первую шеренгу зомби разрезало пополам. Хлынула черная кровь. Команда наконец взяла себя в руки, и в зомби полетели заклинания. Кладбищенский Ветер в секунды иссушал неупокоенных, оставляя от них лишь костяки, Серое Надгробие придавливало сразу по десятку восставших, вбивая их в каменистый склон, а Призрачный Вихрь разрывал на куски.

Наконец, натиск неупокоенных, выплескивающийся из ворот, начал спадать. Можно было уже не лупить не глядя перед собой, не опасаясь, что промажешь, а выцеливать отдельных зомби, чем мы и занялись. Мариус с Юджином мстительно прикончили последних, еще шевелившихся мертвяков, и мы спустились с уступа на небольшую площадь перед воротами. Пробравшись через завалы трупов, скользя по лужам черной крови, мы подошли к створкам центральных ворот. Картина была абсолютно сюрреалистической. Одно дело смотреть на зомби в фильме ужасов, зная, что с тобой-то точно ничего не произойдет, и совсем другое при ярком свете солнца переступать через разорванные тела, еще пару дней назад бывшие живыми существами. Как говорят в Одессе, две большие разницы.

— Как же так, а? Что же это? — Юджин пинком отбросил верхнюю половину тела мертвяка с клыками, как у нильского крокодила. Тела восставших мертвецов трансформировались невероятно быстро. — У, твари, ненавижу!

— Спокойно, дружище. — Лем сжал плечо рыжего гнома. — Будем надеяться, что, может, еще найдем живых. Насколько я знаю ваш народ, у вас там целый лабиринт. Может, кто успел спрятаться.

— Хорошо бы, — шмыгнул носом Юджин. — Я не успокоюсь, пока лично каждый закуток не проверю. У меня здесь троюродная сестра жила с племяшками.

Я осторожно заглянул в открытые ворота. Никого.

— Юджин, долбани-ка еще разок из своей базуки. Может, еще вылезут.

— Ага, сейчас. — Маленький дварф нацелил ствол своего боевого артефакта в темную глубину пещеры и нажал на спуск. Знакомо рявкнуло, и в темноте начального, самого верхнего уровня гномьего поселения вспухло огненное облако. Все напряглись, ожидая новой волны зомби, но… на нас больше никто не выскакивал.

— Неужели кончились? — негромко спросила Кари, пристально вглядываясь во мрак пещеры.

— Вряд ли. В этом поселении жило около трех тысяч дварфов. Здесь, внизу, богатые залежи меди и железа, — ответил Юджин, засовывая свой ручной гранатомет в кобуру на поясе. — А мы хорошо если половину покрошили.

— Идем вперед, — подал я команду. — Не разделяемся. Если будет нужно, то заглянем в каждую щель. Мощных заклятий не применять. Если завалит, откапывать нас будет некому. — Я создал и подкинул вверх магического светляка, засиявшего ярким светом над нашими головами. — Все, пошли.

Отступление девятое. Храм Единого.

— Ваше святейшество, Рэни Карвус жив, — склонился в низком поклоне вошедший с докладом клирик в богатой, расшитой серебром сутане.

— Не может быть! — Правая Длань Единого сжал унизанные перстнями пальцы в кулак. — Он был мертв! Это невозможно!

— Он воскрес. Наш человек в клане Земли видел его собственными глазами, ваше святейшество, — еще ниже склонился клирик, занимавший в Ордене должность Блюстителя Истины. — Человек надежный, и я склонен ему верить. Альбинос со своей командой направлялся к портальной площадке. Собраны все были по-походному.

— Вот, значит, как… — прошептал глава Церкви Единого. — Значит, пророчество оказалось верным. Он дважды умер и дважды воскрес… — Глаза первого рыцаря Ордена фанатично блеснули. — Настали последние времена. Мы ждали этого момента тысячу лет, с тех пор, когда пророк Изекиль изрек слова истины и создал Церковь. И мы готовы.

***

— Слишком тихо… Не по себе как-то… — прошептал Мариус, когда мы, прочесав верхний уровень и не найдя ни одной живой души, спустились по широкой каменной лестнице на минус второй этаж. Строения гномов росли не вверх, как у людей, а вниз. Было темно. Висящие через ровные промежутки бронзовые настенные светильники давно погасли, и только сияние моего светляка, летевшего чуть впереди, выхватывало неясными кусками окружающее пространство. Гномы защищались до последнего. Об этом свидетельствовали выбитые двери, наспех сооруженная из подручных материалов баррикада, валяющееся оружие. И кровь. Много крови. На стенах домов, каменном полу. Красная кровь. Она давно свернулась, но было видно, что это кровь убитых жителей. Живых. Тогда еще живых. И запах. Тяжелый запах смерти вокруг.

— Не нагнетай. — Лем, несмотря на его габариты, умевший двигаться абсолютно бесшумно, пригнулся, едва не ударившись головой о выступ крепежной арки. — А в пещерах всегда тихо.

— Угу. Особенно когда мастерские работают, — хмыкнул Юджин. — Но странно, где остальные? Видно, что здесь была бойня, но нет ни одного тела.

— Ты же видел тех, снаружи. Они восстали.

— Мне доводилось видеть неупокоенных. Вернее, то, что от них оставалось. И у тех не было клыков и когтей, как у тайгаров. Никогда! И наши воины получали раны в борьбе с восставшими, но не становились такими, как они!

— Боюсь, что это уже не те мертвяки, что были раньше, — ответил я сжавшему до зубовного скрежета челюсти маленькому гному. — Повелитель Гиар говорил об этом. Наш мир соприкоснулся с темной вселенной.

— Боги, сделайте так, чтобы мы нашли живых. Умоляю вас, — негромко произнес Юджин, и как будто в ответ на его молитву откуда-то снизу раздался отчаянный детский крик.

— Там ребенок! Быстрее! — Юджин сорвался с места, перепрыгивая через три ступеньки лестницы, ведущей на нижние уровни. Мы рванули следом, на ходу готовя атакующие заклинания. — Это возле лечебницы, я по эху слышу!

— Никаких мощных заклятий! — проорал я, большими прыжками несясь вслед за гномом. — Только ближний бой!

Успели вовремя. Миновав очередную развилку выбитого в скальном основании коридора, мы выскочили на свободное пространство, чуть не врезавшись в спины группе мертвяков. Те не заметили нашего присутствия, пытаясь достать маленькую, лет пяти, гному, забившуюся в узкую щель под самым потолком, меж двух огромных каменных блоков. Кари оказалась на острие атаки, на ускорении врубившись в толпу неупокоенных. В ее руках возникли мечи, окутанные дымкой серого тумана. Лезвия проходили сквозь тела мертвецов, как раскаленный нож сквозь масло. Вокруг Кари образовался вихрь из серых росчерков, из которого вылетали головы и конечности неупокоенных. Вернее, уже упокоенных. Серые клинки Кари обрывали нежизнь восставших окончательно и бесповоротно. Несколько мгновений, и все было кончено. Нам даже не удалось опробовать приемы ближнего боя, которые повелитель Гиар разработал для каждого индивидуально. Юджин разочарованно вбросил рукоять шестопера, тоже на мгновение окутавшегося серой дымкой, в петлю и брезгливо переступил через лужу натекшей черной крови.

— После тебя как на бойне побывал.

— Чистюля, тоже мне. Можно подумать, после твоего шестопера было бы чище. — Кари втянула клинки и задрала голову к потолку. — Вылазь, мелкая! Мы уже всех убили!

— Боги, Кари, ну кто так с детьми обращается, — прогудел Лем. — Ты ее еще больше напугала.

Подойдя к стене, гигант-оборотень протянул ладонь к щели под потолком, откуда поблескивали детские глазенки. — Не бойся, милая, — ласково проворчал Медведь. — И не слушай злую тетю Кари. Никто тебя больше не обидит. Мы тебе поможем. Вон, спроси у дяди Юджина. У него здесь двое племяшек живут, правда, дядя Юджин?

— Конечно, правда! Люсия и Зарко. Они на третьем уровне живут, четвертый дом от мастерской. Ты их знаешь?

Из каменной щели показалось испачканное детское личико с заплаканными глазенками.

— Знаю, они со мной в подвале прятались. Папа сказал, чтобы мы сидели тихо и не вылазили. А вы правда всех страшных убили, тетя Кари? — Маленькая гнома шмыгнула носом и вытерла его грязным рукавом, только еще больше испачкавшись.

— Правда, правда. Тетя Кари великий воин, — успокаивающе сказал Лем, протягивая вторую ладонь и извлекая из спасительной щели ребенка, который сразу же прижался к широкой груди Медведя.

— Откуда такие познания, Лем? — спросил Мариус. — У тебя что, уже дети есть?

— Детей нет. А вот братьев с сестрами и племянников — целая куча. Ты очень храбрая девочка. — Лем извлек из кармана платок, своими размерами могущий поспорить со скатертью, и вытер замурзанное личико гномочки. — Тебя как зовут?

— Меня зовут Марика. А вы не видели моего папу? Он говорил, что скоро придет, и все не приходил и не приходил. А потом очень пить захотелось, и я вылезла, хоть и было очень темно и страшно. А потом за мной плохие погнались.

Все отвели глаза. Как сказать ребенку, что его родители со стопроцентной вероятностью погибли?

— Нет, моя хорошая, — поглаживая девочку по голове, ответил Лем, похоже, взявший на себя функции опекуна и няньки. — Но мы обязательно его поищем. Вот попей водички. — В руке Медведя оказалась фляга, к горлышку которой мелкая надолго припала.

— Спроси ее, — прошептал Юджин. — Где они прятались? В каком подвале? Мои племяшки еще могут быть там!

— Дай попить ребенку. Мы слышали только один крик. Будем надеяться, что здесь еще есть живые, — одернул дварфа Мариус.

Наконец девочка оторвалась от фляги.

— Марика, а где ты пряталась? — Лем, держа на руках гномочку, отошел от стены, чтобы она не смогла увидеть того, что осталось от неупокоенных после клинков Кари. Такое зрелище не для детских глаз. Тут и взрослого-то замутит, не то что пятилетнего ребенка. — Сколько еще с тобой детей было?

— Много. Все кричали, а потом папа всех спустил в подвал и сказал сидеть тихо, чтобы нас плохие не услышали.

— А где этот подвал?

— В лечебнице. Меня туда папа привел.

— Я знаю, где это, — подскочил на месте Юджин. — Давайте за мной!

— Лем, в центр, — послав перед собой светляк, на бегу начал я отдавать команды. — Мы с Кари по бокам, Мариус в арьергарде. Лем, береги девчонку.

— Понял, Рэни, — рыкнул Медведь, одной рукой прижимая к себе ребенка, а на пальцах другой отращивая огромные когти, со струящимся вдоль них некромантским серым туманом. За девочку я был спокоен. Если придется, лохматый и одной рукой сотню умертвий положит. В Звериных кланах отношение к детям было совсем другим, не сравнить со Стихийными, где главенствовал принцип — выживет сильнейший. Младшие кланы своих детей берегли.

Добежали быстро. Лечебница дварфов — приземистое одноэтажное строение с выбитыми дверьми и окнами — выскочило из-за поворота внезапно. Я подкинул вверх еще пару светляков. Надеюсь, что мы успели. Юджин, пробежав по коридору, спустился по короткой лестнице ко входу в подвал, который был завален обломками мебели, сломанными лежаками и прочим хламом. Видимо, это было сделано взрослыми специально, чтобы умертвия не учуяли живых и не полезли вниз. Дверь в подвал была приоткрыта. Очевидно, худенькая Марика смогла пробраться сквозь завал и попыталась найти помощь. В кромешной тьме, пробираясь мимо оживших мертвецов… Она и в самом деле очень храбрая девочка.

— Люсия! Зарко! Вы здесь? Это я, дядя Юджин!

Завал был разметан в считаные мгновения, и гном распахнул дверь нараспашку. Я подбросил к потолку еще один светляк, осветивший просторный сухой подвал с расставленными вдоль стен пустыми стеллажами, на которых некогда хранились лекарства.

— Дядя Юджин! — К рыжему из-за одной из мощных каменных опор, поддерживавших низкий потолок, кинулись двое детишек. Юджин рухнул на колени, сграбастав их в охапку и прижав к груди.

— Милые мои… Родные… — Рыжий дварф нацеловывал невредимых ребятишек, и у меня защемило сердце. И не у меня одного. Великан Лем, так и не отпустивший пригревшуюся у него на руках Марику, отвернулся, чтобы скрыть слезы.

Детей, изнывавших от жажды, напоили и, как смогли, успокоили. Всего их оказалось девять. Как я понял из сбивчивого рассказа детей, самому старшему из которых было семь лет, их привели родители на обследование. У гномов ходила какая-то пещерная лихорадка, и Брамбур-старший — отец Юджина и по совместительству глава дварфов — повелел проверить детей во всех поселениях, где жили гномы. Когда полезли мертвяки, их спрятали в подвале, завалив вход, в надежде, что отобьются. Не получилось. Умертвий оказалось целое море. У гномов иногда вылезали наружу неупокоенные, гномы не сжигали своих покойников, а хоронили их в дальних, специально для этого предназначенных штольнях. Дети земли, ничего не попишешь и через тысячелетние обычаи не переступишь. И если от нескольких зомби специально обученные стражи могли отбиться, правда, и в тех случаях часто неся потери, то сейчас… Шансов у них не было никаких.

— Двигаем отсюда. Быстро. Не дай боги мертвяки нагрянут, нам с таким грузом далеко не убежать. — Я обеспокоенно выглянул из подвала и прислушался. Вроде тихо.

Маленькие гномы, в отличие от земных детей того же возраста, оказались на редкость послушными и понятливыми. Никто не устраивал истерик и не требовал немедленно отвести их к маме. Дети дварфов с детства были приучены к дисциплине и без лишних слов поняли, что нужно делать.

— Дети, слушайте дядю Юджина и делайте все так, как он скажет. Держитесь вместе и не теряйте друг друга. Лучше всего держитесь за руки. Если на нас нападут, ни в коем случае не бегите. И не бойтесь. Вон, посмотрите на дядю Лема. Видите, какой он большой и сильный? Он не даст вас в обиду. — Великан Лем, вынужденный согнуться, так как низкий потолок бил его по голове, ободряюще помахал малышне рукой. — Все, пошли.

Дети сбились в центре отряда, а мы все создали что-то вроде защитного внешнего кольца. Можно было, конечно, унести их всех на руках, так было бы быстрее, но мы могли нарваться на мертвяков, а в многочисленных поворотах и коридорах гномьего муравейника это было реально опасно. А поэтому всем нам были необходимы свободные руки на случай внезапной драки.

Шли быстро и молча. Дети, сбившись в кучку, почти бежали на своих коротких ножках, старясь не отстать. А меня терзало нехорошее предчувствие. Слишком все как-то гладко. Небольшая группа мертвяков, которую покрошила Кари, и все? Где все остальные? Поэтому я и спешил вывести детей, прежде чем они нас найдут.

Накаркал… Поднявшись по лестнице на верхний уровень и выйдя в прямой, широкий коридор, ведущий к выходу, откуда уже были видны отблески дневного света, мы прибавили шаг, предвкушая наконец-то выход из жуткой коллективной могилы, в которую превратилось поселение гномов. И тут меня накрыло. В мозгу как будто лопнул сосуд, и я почувствовал впереди смерть. Голодную, алчущую смерть. Перед внутренним взором возникла картинка, как на экране старого черно-белого телевизора. Темная, бурлящая масса, перегородившая выход, и три темных сгустка, стоявших впереди. И я их каким-то образом чувствовал. Еще один подарок от Гиара? Вполне в его стиле.

— Стоять! — я резко выкинул вверх сжатый кулак, и команда замерла, мгновенно прикрыв спинами сжавшихся детей. — Впереди засада. Я чувствую.

— Сколько их? — уточнил Лем, раздувая ноздри, будто стремясь учуять поджидающих нас мертвяков.

— Много. Не меньше тысячи, — ответил я.

Если верить видению, у выхода собрались все оставшиеся неупокоенные. Но что за странные темные сгустки я видел? Похоже, это те, кто управляет армией мертвецов. Не тупая нежить, а настоящие полководцы. Стратеги, устроившие для нас великолепную ловушку. Да, сейчас я прекрасно видел очертания капкана, в который мы умудрились угодить. Разобравшись с неупокоенными на поверхности, мы возомнили себя победителями и очертя голову полезли под землю, тогда как таинственные кукловоды быстро собрали всех уцелевших мертвяков и расположились у входа, терпеливо дожидаясь момента, когда мы осознаем бесполезность своих усилий и решим вернуться.

— Что будем делать, сюзерен? — деловито спросила Кари. — Прорываться?

С детьми? И как она себе это представляет?

— Юджин, отсюда есть другой выход? — покосился я на дварфа.

— Да, — ответил тот. — Технический тоннель, ведущий на другую сторону горы. Но до него неблизко.

В моем сознании опять возникла картинка. Темная масса всколыхнулась. Она еще не сорвалась с места, лавиной хлынув в нашу сторону, но сложилось впечатление, что от этого момента нежить отделяет всего один миг. Всего один приказ «кукловодов» — и мертвая армия помчится на нас, зажав в тесных коридорах, делающих невозможным применение разрушительных заклинаний. А еще я вдруг понял: таинственным генералам нужен именно я.

— Выводите детей, — сухо велел я отряду. — А я разберусь с засадой.

— Рэни, может, стоит уйти всем, отвести детей, а потом вернуться? — спросил Мариус, опираясь на свою любимую глефу, которой он предпочитал орудовать в ближнем бою.

— Не выйдет. Они меня тоже почуяли. И просто так не отпустят, а до технического тоннеля с таким грузом мы добежать не успеем. Кому-то нужно прикрыть ваш отход.

— Но…

— Не время пререкаться! — отрезал я. — Выводи всех к реке. Судя по рассказу того уцелевшего, мертвяки не любят воды.

— Я тоже об этом подумал. — Юджин вскинул свой шестопер на плечо и коротко кивнул.

— Сюзерен, а… — подала было голос Кари.

— Нет. Это приказ, вассал.

В глазах Кари мелькнуло отчаяние пополам с яростью. Но вбитая с детства установка беспрекословного подчинения приказам все-таки взяла верх. Она резко развернулась, тряхнув волосами, заплетенными в тугую косу, и пошла вслед за устремившимся в одно из боковых ответвлений коридора Юджином.

Я подождал, когда стихнут их шаги. Ну что ж, пойдем, посмотрим, кто там такой храбрый, что перегородил мне дорогу. Страха не было. Да и чего бояться человеку, которому уже дважды довелось умереть? Убьют в третий? Пусть попробуют. Я прогнал энергию по внутренним каналам, как учил повелитель, настраиваясь на битву. Все-таки у покойника, каким я с недавних пор стал, есть свои преимущества. Сердце не выпрыгивало из груди, во рту не пересыхало, а коленки не дрожали. Я вспомнил далекую школьную молодость и усмехнулся. Тогда безобидная драка за углом школы вызывала море эмоций, а сейчас мне было почти фиолетово. Один против тысячи? Подумаешь, плюнуть и растереть.

Что там у меня в запасе? Повелитель Гиар к обучению подходил индивидуально и подбирал приемы тоже исходя из возможностей и предпочтений каждого. Например, в ближнем бою против неупокоенных Кари использовала свою сверхскорость и мечи. Только с одной добавкой. Совсем несильное само по себе заклятие Тумана Некроманта оказалось очень действенным, если его прицепить к оружию. Любой металл, сколь угодно прочный и острый, шкуры трансформировавшихся мертвяков почти не брал. Поэтому даже одно умертвие, выползшее из гномьей шахты, могло положить с десяток гномов, а уж эти ребята силой обделены не были и киркой и топором владеть учились с пеленок. С Туманом клинки резали и кромсали плоть восставших, как хорошая хозяйка капусту нарезает, легко и просто. Кари предпочитала свои мечи, Юджин тяжеленный шестопер, которым он вертел как прутиком, силы в рыжем гноме, несмотря на его невеликий рост, было немеряно. Натори-младшему нравилось работать глефой, которую он нашел в оружейке повелителя демонов, да так под шумок себе и оставил, а Лем использовал свои когти, что делали его, обернувшегося зверем, страшным оружием.

Ну а со мной пришлось повозиться. Оружием я не владел. Школьному учителю истории это не было нужно, а Рэни Карвус больше уделял внимание книгам, чем обязательным для каждого Высшего занятиям с холодным оружием, в общем-то справедливо посчитав, что махание острыми железяками ему в жизни вряд ли пригодится. Ведь есть магия! Знал бы он тогда, что владение оружием может стать жизненно необходимым, — не пропускал бы уроков мэтра Пагиса, даже зная, что отец будет недоволен. Но повелитель Гиар и здесь нашел выход. Оказалось, что некромагию можно наложить на некоторые стихийные заклинания.

Получилось это случайно, когда я, отдыхая после очередной выматывающей тренировки на арене, а других у владыки демонов просто не было, от нечего делать создавал воздушные кулаки и кидал их в поднятых Гиаром демонов, отданных нам на растерзание. Мы только что разучили тот самый Туман Некроманта, и Кари с парнями оторвались на полную катушку, изничтожив несколько десятков зомбаков. От меня в этом деле толку было мало, и я ни с того ни с сего решил прицепить Туман в воздушному кулаку. Каково же было мое удивление, когда кулак размером с яблоко, окутавшись полупрозрачной серой дымкой, пролетев через арену, проделал в стоящем неупокоенном сквозную дыру. Зомби мешком рухнул на землю.

У команды синхронно отвалились челюсти, и на меня навалились с требованиями объяснить, как это у меня получилось. А я и сам не знал. Оно как-то само произошло, как в тот раз, перед кампусом Огненных. Мариус вслед за мной попробовал проделать тот же фокус, только не с воздушным кулаком, а с файерболом, но у него ничего не вышло. Меня крайне заинтересовала новая возможность, однако времени как следует изучить ее у нас не было, к тому же того, что проделал я, не смог повторить даже повелитель Гиар, чем я втайне от всех гордился. Я хоть в чем-то превзошел своего учителя. Повелитель тогда кинул на меня один из своих странных взглядов и туманно сказал про какие-то чаши весов, и что усиление одного неизбежно ведет к усилению другого. Я тогда ничего не понял, списав все на обычные закидоны владыки мертвых, но приемчик для ближнего боя с Гиаром все-таки разработал.

Создав несколько модернизированных воздушных кулаков на расстоянии дальше вытянутой руки, я начал разгонять их, заставив описывать около меня круги, все быстрее и быстрее, пока Кулаки Некроманта, как я назвал свое заклятие, не слились в свистящую, полупрозрачную завесу, окружившую меня подобно кокону. Вот теперь посмотрим, кто есть ху. Я хмыкнул и неспешно направился к выходу. На крайний случай у меня было с пяток убойных заклятий, но их можно было применять только на поверхности, например, для упокаивания поднявшегося кладбища, но я не знал, сколько времени надо будет Юджину, чтобы вывести детей из подземелья. Применишь такое — и своды переходов могут рухнуть, устроив на месте поселения гномов большую братскую могилу. Поэтому потяну время, сколько смогу.

Меня встречали. Огромный холл центральной пещеры был забит под завязку. Я на мгновение почувствовал себя рок-звездой, собравшей на свой концерт огромный стадион фанатов. Только здесь меня ждали не восторженные поклонники. Я создал самый мощный светляк, на какой был способен, и подкинул его вверх. Под высоким каменным сводом гномьей пещеры вспыхнуло маленькое солнце, заставив меня на мгновение зажмуриться. Море нежити с воем отхлынуло на несколько шагов назад, но три фигуры, стоящие впереди, не сдвинулись с места. Одного я узнал. Старый маг Земли, помощник отца, я часто видел его в нашем родовом замке. Двое других тоже были смутно знакомы — наверное, его помощники. Вот и нашлись те трое магов, отправленных отцом выяснить, что происходит у гномов.

— Мы ждали тебя, четырехцветный… — раздался в голове тихий шепот. — Ты нужен нам… Присоединяйся, и ты встанешь по правую руку Владыки… Этот мир станет твоим…

Голос постепенно усиливался, обретая уверенность, наполняясь красками. Он звал меня. Звал обрести немыслимые богатства, власть и магическую силу, равную богам. Застыв перед армией нежити, я разглядывал пустые глаза личей, понимая, что предложение исходит не от них. Нет, эти трое — лишь послушные марионетки, за которыми стоит кто-то могущественный. Кто-то достойный. Кто-то, перед кем не зазорно преклониться… Я решительно тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

Опять ментальная магия! Как же я вас ненавижу, твари! Подняв руку, я спустил с цепи заготовленное заклинание. Воздушные кулаки понеслись к фигурам магов, но те окутались защитными коконами, и мой удар не причинил им вреда. Заклинания бессильно скользнули по сероватой пленке и выкосили десяток обычных мертвяков, стоявших позади троицы.

И тут словно кто-то дал команду «Фас!». Толпа нежити в едином порыве бросилась на меня. Первые неупокоенные, столкнувшись с Коконом Некроманта, мгновенно превратились в фарш. Затем заклинания перемололи еще десяток. Затем еще. И еще. Чувствуя себя в роли блендера, я попытался рвануться к выходу, понимая, что если так и дальше пойдет, меня просто завалят телами. Но тут особо резвый мертвяк перепрыгнул барьер воздушных кулаков и попытался вцепиться мне в шею. Причем тот факт, что в полете заклинание разорвало его надвое, лишив нижней половины туловища, нежить абсолютно не смущал. Врезав зомби локтем, я отбросил его на Кокон. Меня тут же окатило волной мерзких ошметков, в которые перемололо тварь.

Нет, надо что-то делать! Войну обороной не выиграть. Вспомнив реакцию нежити на светляк, я зажмурился и зажег над своей головой еще одно маленькое солнце. От количества вложенной силы меня ослепило даже сквозь прикрытые веки, а недовольный вой мертвяков оглушил. Почувствовав, что давление на Кокон ослабло, я метнулся в сторону выхода, надеясь, что на открытом пространстве смогу продемонстрировать весь свой арсенал приемов. И поначалу мне это удалось. Выкашивая широкую просеку в строю мертвецов, я преодолел пару десятков метров, но потом мне в спину ударило. Меня подбросило в воздух, завертело и со всего размаху впечатало в жесткий каменный пол. Я почувствовал, как жалобно хрустнули кости, и увидел, как распадается мой Кокон, не сумевший выдержать подлого удара.

«Вот и все!» — пронеслась в голове мысль.

Порадовавшись, что мертвецы не ощущают боли, я приготовился к участи пловца, попавшего в реку с пираньями. Однако нежить внезапно застыла, а в сознании возник все тот же голос.

— Бесполезно сопротивляться! Ты все равно станешь слугой Владыки! Но если признаешь его власть добровольно, то получишь щедрую награду. Подумай, у тебя еще есть шанс!

Море неупокоенных расступилось, пропуская ко мне знакомую троицу. На их застывших, будто вырезанных из камня лицах не было эмоций, пустые глаза не выражали ничего. Куклы, манекены — вот кем они являлись. Получается, это — та самая щедрая награда? Да лучше окончательно сдохнуть, чем превратиться в подобную марионетку!

— Да пошли вы! И ваш владыка тоже! — выплюнул я в мертвые глаза магов, усилием воли выталкивая из головы чужой голос.

Чувствуя, как хрустит что-то в груди, я рывком поднялся, зачерпнув силы и сформировал мощное заклинание огня, которое мне показал Мариус. Но крайний из троицы небрежным жестом поставил щит, небрежно отразивший мой выпад, а ответный удар вновь сбил меня с ног, заставив растянуться на полу, уткнувшись в разорванное брюхо какого-то мертвяка.

— Подчинись! — грохотало в сознании. — Иначе умрешь!

— Опоздали, ребятки. Я как бы уже, — прохрипел я, отплевываясь и запуская в противников еще одно плетение, показанное повелителем Гиаром.

Оно принесло чуть больше пользы. Средний маг даже пошатнулся, принимая заклинание на свою защиту. Воспользовавшись этим, я опять жахнул светляком, желая ослепить гадов, и бросился к выходу, формируя новые кулаки для Кокона. Мне бы только выбраться — а там я устрою тварям пышные похороны, обрушив гору на их безмозглые головы! Но уйти мне не позволили. Магическая плеть ловко захлестнула мою лодыжку и бросила на пол, едва не выдернув ногу из сустава, а второй удар разбил недоформированный Кокон и едва не погасил сознание.

Однако, даже видя перед глазами цветные пятна, я не собирался сдаваться. Я всеми силами цеплялся за свое существование. Еще одной задумке Гиара удалось захватить с полсотни мертвяков и превратить их в изломанные, сочащиеся темной кровью мешки с костями. Но тут откуда-то со стороны магов ко мне прилетела черная молния, от которой я едва смог увернуться. Оценив дыру размером с кулак, появившуюся в камне, я понял, что слуги Владыки отбросили церемонии. Разорвав модифицированными воздушными кулаками ближайших неупокоенных, я наугад ударил заклинанием Серпа, стремясь если не задеть, то хотя бы отвлечь магов. Не получилось — новая черная стрела пронеслась над ухом, обдав волосы едва сдерживаемой энергией смерти.

Все, шутки кончились! Пришла пора переходить к тяжелой артиллерии! Разметав мертвяков, пытавшихся дотянуться до меня своими когтями и клыками, я замер, формируя плетение Некромантического Шторма. И тут меня достали. Черная молния ударила в плечо, в очередной раз сбив с ног. Никогда не думал, что мертвые тоже способны чувствовать боль. Она была просто невыносимой! Мое тело скрутило в адских муках, сознание заволокло багровой пеленой, из горла вырвался дикий крик. Левую руку словно окунули в расплавленную лаву. Был бы я жив — наверняка уже умер бы от болевого шока.

И ведь даже потерять сознание не удавалось! Странно, но эта боль словно вывела мой разум на новый уровень. Багровая пелена схлынула, открывая потайную дверцу в моей памяти. Я каким-то образом точно знал, что мне делать. Знания древней магии, старше даже стихийной, вспыхнули перед внутренним взором. И не только смертельные заклятия. Теперь я осознал, кто я на самом деле. Четырехцветные были не только средоточием магии этого мира, но и его защитниками. Темные миры существовали. И у этих миров были свои владыки. Четырехцветные были извечными противниками темных владык, своей магией оберегая Орхант от вторжения тьмы и хаоса. Случалось это с периодичностью в пять тысяч лет, и по какой-то причине знание об этом сохранилось только в древнем пророчестве.

— Хрен вам! — оскалился я собирающимся меня добить гадам.

Легкое волевое усилие — и вокруг меня возникла сияющая сфера. Черные молнии, выпускаемые мертвыми магами, бессильно исчезали, только коснувшись ее поверхности. Я поднялся на ноги и посмотрел на свою левую руку. Вот дерьмо… Хорошо прожарили, с корочкой. Рука походила на сырую, непрогоревшую ветку, вынутую из костра. Местами проглядывали сухожилия и кости. Ну да это мы сейчас поправим. Древнее заклинание возникло перед глазами, губы прошептали слова давно исчезнувшего языка.

Я увидел. Тончайшие антрацитовые нити тянулись от магов в невидимый простому глазу черный разлом, змеящийся в глубине, под самыми нижними шахтами гномьего поселения.

Маги, что-то почувствовав, перестали пробовать на прочность мою защиту и соединили руки, вокруг которых возникло темное пламя. Явно готовили что-то мощное. Но что это было, узнать мне было не суждено. Мое заклятье сработало первым. Мертвые маги застыли. А потом стали прямо на глазах иссыхать и распадаться прахом. Мое заклинание разило тихо и безотказно. Своим магическим зрением я видел, как нити, ведущие в разлом, истончаются и рвутся. Подчиняясь какому-то наитию, я мысленно потянулся к ним и схватил, тут же почувствовав, как в меня вливается невероятная энергия и сила.

Наверное, так и становятся вампирами. Только я пил не кровь, а магическую силу, сущность любого мага. Такого удовольствия я не испытывал никогда в жизни. Я чувствовал себя всесильным, почти богом! Я мельком глянул на сожженную руку и увидел, что она прямо на глазах обрастает мясом и молодой кожей. Поломанные кости с тихим хрустом вставали на свои места. Да-а-а… Что ж, ребятки, теперь у меня есть чем вам ответить. Вам и вашим Владыкам.

Оставшиеся без контроля неупокоенные вновь кинулись на меня. Только теперь они не представляли никакой угрозы. Я сделал широкий жест, обводя рукой пещеру, и армия нежити повторила участь своих полководцев. Оглядев усыпавший пол прах, я сосредоточился и проник магическим взором сквозь уровни, коридоры, камень, металл и землю, выискивая живых. Нет. Ни одной яркой искры во тьме поселения гномов не было. Только мрак и нежить. И чудовищный Разлом.

Что ж, жаль, но гномам придется отстраиваться заново. Мрак может выжечь только свет. Я вышел из пещеры, для верности отошел от входа метров на триста, окинул взглядом гору, много сотен лет служившую домом для коротышек, и поднял руку. Оставляя пальцами огненные росчерки, я начертил в воздухе знак-печать, созданный древними четырехцветными как раз для того, чтобы закрывать подобные разломы. А потом направил Печать в разлом.

Я видел, как она, проникнув сквозь сотни метров горной породы, ударила в змеящуюся трещину. А потом… Возник свет. Он раздвинул пласты земли и камня, подобно ядерному взрыву, выжигая возникший нарыв, а в небо из того места рванул яростный столб пламени. Землю тряхнуло, и я еле устоял на ногах. Жилище гномов сложилось внутрь себя самого, как карточный домик. Еще раз тряхнуло, на этот раз тише, и меня обдало пылью и осколками камня от схлопнувшегося свода центральной пещеры. Поселение гномов перестало существовать.

— Вот вам и помогли, называется… — разочарованно протянул я, рассматривая огромную груду битого камня — великую братскую могилу, в которую превратилось поселение дварфов.

***

— Что это такое? Мариус, ты же Огненный! — первым вскочил на ноги после мощного подземного толчка Юджин, задрав голову вверх.

Я тоже завороженно уставилась в предзакатное небо. В низко нависшие над горами облака бил столб белого пламени, хорошо видимый, наверное, даже из столицы.

— Я не знаю такого заклинания, — не сразу ответил Натори-младший. — И поверь мне, никто не знает.

— Это работа Рэни, — прогудел Лем, облепленный испуганными детьми со всех сторон. — Больше некому. Ну-ну, не бойтесь, — успокоил он ребятишек, вцепившихся в него, как клещи. — Там дядя Рэни всех плохих прихлопнул.

— Может, ему нужна помощь? Он может быть ранен. — Я обернулась назад. Столб огня исчез, только облака в том месте были окрашены красным.

— Кари, да что с тобой в последнее время? — Мариус поправил лямку походного мешка и окинул меня задумчивым взглядом. — Рэни приказал вывести детей. И мы их выведем. Хочешь вернуться и оставить нас без прикрытия? А если опять на неупокоенных напоремся?

— Да, ты прав.

Я запредельным усилием воли взяла себя в руки. Долг вассала перед сюзереном превыше всего. А вновь внезапно вспыхнувшие чувства… Не время и не место.

— Он сказал, что догонит. — Лем осторожно отцепил от себя Марику, ни за что не желавшую расставаться с Медведем, и поставил ее на землю. — И если он сказал, то сделает.

— Да, он слово держит, — поддакнул Юджин. — Пойдем вдоль реки, лиг через десять будет еще одно наше поселение. Там у меня много родни, пристроим ребятишек пока там, а потом видно будет.

— Дети столько не пройдут, — покачал головой Лем. — Они устали, напуганы и хотят есть. Надо будет устроить привал.

— Поддерживаю. — Мариус выдернул воткнутую в землю глефу. — Только отойти надо подальше. Возможно, в округе шастают еще неупокоенные.

— Я знаю подходящее место. С лигу всего пройти. — Юджин уже привычно встал впереди отряда, указывая путь, но не успели мы пройти и десятка шагов, как растущие вдоль мелкой, но бурной горной реки кусты затрещали, и из них вывалился, чудом не словив выпущенное Мариусом на звук смертельное заклятье, окровавленный человек.

Команда не могли уйти далеко. К тому же с детьми быстро передвигаться не получится. Юджин сказал, что выведет всех к реке, вот туда я и двинул. А пока иду, стоит подумать, что мне со всем этим делать. Возникшие во мне силы меня, мягко говоря, беспокоили. Как и открывшиеся знания. Черт, мне бы сейчас очень не помешал совет Гиара. Но как? В мир демонов нельзя попасть так же легко, как открыть дверь в соседнюю комнату. Туда меня провели Высшие демоны, обратно портал открыл сам Гиар. Да и смогу ли я пройти грань миров? Повелитель говорил, что мертвые не могут пересечь границу. Разве что… Я вытянул из-под обгоревшей после попадания молнии личей одежды цепочку, на которой висел прощальный подарок Гиара Кровавого.

Рубин сверкал гранями в лучах заходящего солнца. Разбить? Нет. Поколебавшись, я спрятал камень обратно. Создавать новую Пустошь во владениях клана я точно не стану. Будем разбираться своими силами. А рубин оставим на самый крайний случай, когда не будет другого выбора. Но вот хватит ли их, этих сил? Нас слишком мало, да и опыта никакого. Сможем ли уберечь целую страну, если разрывы, подобные тому, что я только что закрыл, станут появляться повсеместно? Пять человек? Вернее, три человека, оборотень и гном? Да и возникший разлом смогу закрыть только я, здесь мне помощи ждать неоткуда. А еще святоши, о планах которых у нас нет никакой информации. Почему они так стремились меня убить? Неужели они в сговоре с теми силами, против которых я только что сражался? Зачем им это? Только ради власти? Или у них какие-то другие соображения? Черт, голова кругом… Надо переговорить с отцом. А лучше со всеми главами кланов разом. Это дело касалось уже не одного меня, а всего Орханта.

Задумавшись, я брел по дороге, когда вдруг почувствовал недалеко выброс магической энергии. Как будто тонкую иголочку в мозг воткнули. Я-то знаю, что мозг сам по себе не имеет нервных окончаний и не может ничего чувствовать, но ощущение было именно таким. Я включил свой черно-белый телевизор и сразу увидел примерно в лиге от себя ярко светящиеся ауры. Черт, что же я раньше не додумался? Успели. У меня отлегло от сердца. Я хоть и проверил на наличие живых гномье поселение, перед тем как закрыть Печатью разлом, все равно испытал облегчение от того, что с ними все в порядке. Стоп, а это еще кто? Уж ауры своих друзей я изучить успел. И свечение малышни дварфов тоже видно. А здесь какая-то рваная, искрящаяся аура, с красными всполохами. Чужой. Срочно туда! Эх, жаль, что у меня нет ускорения, как у Кари. Оно бы мне ой, как пригодилось. Я бросился бежать вверх по склону холма, на ходу окутываясь пеленой защиты. Это не нежить, у тех ауры мертвые, гнилые. Это — маг! Черт, быстрее!

Скатившись по склону и проломившись сквозь густой кустарник, я вылетел на берег мелкой по причине долгого отсутствия дождей горной речушки и получил прямо в лоб сдвоенный удар файербола и Копья Праха. Вернее, почти получил. Защитная пелена отбила огненный шар, который, рикошетом отскочив, разнес вдребезги небольшой валун, а Копье Праха попросту впитала. Ох ты, я теперь, оказывается, могу поглощать некромантские плетения? Козырно…

— Эй! Вы чего?! — Я поднял руки вверх, пока в меня еще чего не швырнули. — Своих не узнаете?

— Рэни? — подслеповато прищурившись от бьющего ему прямо в глаза садящегося солнца, спросил Юджин, не перестав, впрочем, целиться в меня из своей ручной базуки.

— Нет, твоя бабушка! Убери свою пукалку, рыжий, а то ведь я и обидеться могу.

— Рэни, слава богам! Ты как? А что там такое было?

Команда кинулась ко мне, забрасывая вопросами.

— Стоп! Это еще кто? — я указал на лежащее на берегу недвижное тело. — На вас напали? Я почувствовал выброс магии и побежал сюда.

— Да не, какой там напали… — Юджин засунул свое оружие в кожаную длинную кобуру на поясе и оглянулся. — Вывалился прямо на нас, вот как ты сейчас. В него Мариус файерболом пальнул да промазал, на его счастье. А потом он рухнул без сознания.

— Живой?

— Живой пока. Дышит. Раненый только. Так что там такое было, Рэни? Землю тряхнуло так, что мы все с ног попадали. Что за столб огня до самого неба?

— Потом все вопросы. — Я подошел к лежащему на походном одеяле парню. Человек, не гном. Молодой, где-то нашего возраста, может, чуть постарше. Рукав и правый бок куртки незнакомца потемнели от впитавшейся крови. На святошу не похож, хотя… Тот молодой менталист тоже не был похож.

— Откуда он здесь взялся? — Я присел на корточки возле бессознательного незнакомца, вглядываясь в его лицо. Черт, кого-то он мне напоминает…

— Мы не знаем. Но посмотри на его одежду. Это явно не простолюдин. — Мариус, как всегда, первым заметил детали, ускользнувшие от меня самого. И точно. Дорогая ткань, хоть сейчас и грязная и окровавленная, вышивка серебром. Точно не крестьянин.

— Ему надо помочь. Помогите снять с него куртку.

С парня аккуратно стянули верхнюю одежду, оставив его только в тонкой нательной рубахе, намокшей от крови.

— Лем, займи ребятишек, не надо им это видеть. Мертвяков рядом нет, я знаю.

Медведь понятливо кивнул и отошел в сторонку, громко спросив у ребятишек, кто может быстрее всех зажечь костер. Нет, у него точно талант от бога.

— Боюсь, у него нет шансов. — Склонившаяся над раненым Кари печально качнула головой. — Он потерял много крови. Мы даже до ближайшего поселения дварфов его не донесем. Умрет по дороге.

Внезапно лежащий глухо застонал и открыл глаза, оказавшиеся ярко-синего цвета, какого не бывает в природе.

— Они убили… Они всех убили… — прошептал синеглазый и вновь потерял сознание.

Так вот кого он мне напоминал. Такие глаза были только у одного рода из всех магических кланов, населявших Орхант. Отверженные. Он — Форга.

— Клан Молнии. Мы как раз недалеко от границы с их долиной. — Юджин угрюмо посмотрел по сторонам. — Неужели и у них началось?

Дерьмо! Почему я не могу лечить, как Гиар Кровавый? Ведь он вылечил тогда Лема, пострадавшего от удара неупокоенного, просто проведя рукой! На кой хрен великие силы, если не можешь помочь раненому?

Я в ярости ударил кулаком в песок. Должен же быть выход?! И вселенная откликнулась. Еще одно знание из наследия древних взорвалось перед глазами, на мгновение выключив меня из реальности. Истинные четырехцветные могли не только убивать. Они могли и спасать жизни.

— Держите его, — коротко приказал я, закатывая рукава. Мои соратники недоуменно переглянулись, но спорить не стали. Юджин навалился на ноги лежащего без сознания парня, а Мариус и Кари прижали к земле руки. Вот сейчас и посмотрим, чего я стою. Я сосредоточился и закрыл глаза. Перед глазами вспыхнула аура, на глазах угасающая. Парень умирал, держась на этом свете только чудом. Здесь не помог бы и повелитель Гиар. Я вгляделся в рану. Тело лежащего стало полупрозрачным, подчиняясь внутренней команде. Удобно иногда иметь рентгеновское зрение. Точно! Я был прав. Глубоко в груди парня, только немного не доставая до сердца, сидел наконечник стрелы. Видимо, во время горячки боя он словил стрелу в грудь и дернул за древко, оставив кусок металла внутри. Я не врач, но и я понял, что вырезать его нельзя, парень этого уже не перенесет. Нужны другие методы. Я положил ладонь на грудь Форги. Кровь — не вода. Но, может, мои силы четырехцветного и здесь сгодятся? А ну-ка… Получилось! Наконечник, выталкиваемый напором крови, стал медленно двигаться, отходя от сердца. Еще немного… Есть! Кусок заостренного металла показался из раневого канала. Плеснула темная кровь. Вот теперь можно работать. Я вытащил наконечник, показавшийся мне очень горячим, и отбросил его в сторону. Теперь закрыть рану. Добавить энергии телу, чтобы не остановилось сердце. Черт, я плеснул слишком много. Тело выгнулось дугой, чуть не скинув Юджина.

— Держите крепче! — Я надавил двумя руками на грудь раненого, прижимая его к земле. Это оказалось непросто, даже вчетвером мы едва могли удерживать бившееся тело Форги. Наконец конвульсии стали ослабевать, скованные судорогой мышцы расслабились, и парень затих.

— Рэни, ты что с ним сделал? — Юджин вытер выступивший на лбу пот. — Он бился, как дикий тайгар!

— Смотрите! — Мариус уставился на грудь лежащего мага. Рана исчезала прямо на глазах. Несколько мгновений, и от нее не осталось даже следа. Только на коже, там, где я приложил к груди руку, остался отпечаток моей пятерни, как от ожога. Ничего себе… Внезапно будто серая пелена встала перед глазами, и меня повело в сторону. Я зашатался, и если бы не Кари, подхватившая меня, точно бы позорно рухнул на землю. Что это со мной? Похоже, я отдал слишком много энергии. Стоп. А какую энергию я отдал? У меня похолодело в груди. Я ведь мертв! Я отдал энергию мертвых! Что я наделал?!

— Сюзерен, что с вами? — Кари обеспокоенно склонилась надо мной, и вновь, как тогда, в Пустоши, близко-близко я увидел ее глаза. Мне вдруг до безумия захотелось прижаться к ее губам, но я даже пальцем пошевелить не мог. Вот гадство!

— Он не дышит! Рэни!!!

Подлетел Юджин, и на мою грудную клетку обрушились пудовые гномьи кулачищи. Я услышал, как треснуло несколько ребер. Я читал как-то, что при реанимации переломы ребер совсем не редкое явление, но не думал, что когда-нибудь мне придется испытать это на себе.

— У него сердце не бьется! Бургыз нат габур! Оживай, морда альбиносная! — орал Юджин, ломая мне очередное ребро в тщетной попытке завести давно небьющееся сердце.