Реванш

Глава 10 Взгляд в прошлое-5

Наступление началось ровно в полдень, и о событии этом возвестили раскаты орудийных залпов. Самоходные гаубицы PLZ-45, скрытно выдвинувшиеся к переднему краю, обрушили шквал огня, сметая оборону противника. развернулись огромные, с газетный киоск, легкобронированные башни самоходок, взметнулись в зенит, на максимальный угол возвышения, длинные стволы орудий, заканчивавшиеся набалдашниками дульных тормозов, а в каморы скользнули тяжелые конусы снарядов.

— Азимут сто, заряд номер шесть, хором произносили, сбиваясь на скороговорку, командиры орудий, получавшие параметры стрельбы на портативные ноутбуки. — Активно-реактивный снаряд! Огонь!!!

Позиция гаубичной батареи огласилась грохотом выстрелов, из длинных стволов вырвались языки пламени, и выброшенные силой раскаленных пороховых газов снаряды типа ERFB-BB – с донным газогенератором, придававшим дополнительное ускорение в полете – умчались прочь, к позициям еще ничего не подозревавшего противника. Сорокатрехкилограммовые, начиненные мощной взрывчаткой стальные конусы калибра сто пятьдесят пять миллиметров, посланные с дистанции почти сорок километров, обрушились на позиции вражеских орудий, блиндажи, наблюдательные пункты и огневые точки, на головы чужих солдат, сжимавшихся на дне своих окопов и слышавших, как с неба падает на них свистящая смерть.

Орудия посылали снаряд за снарядом, и на срезах стволов, увенчанных цилиндрическими утолщениями дульных тормозов, плясало пламя, отчетливо видимое даже среди бела дня. Заряжающие, оглохнув от грохота залпов, эхом метавшегося в тесноте боевого отделения, с монотонностью роботов извлекали из укладки снаряды и заряды, бросая их на лоток механизма досылания, и, едва дождавшись выстрела, повторяли те же операции, и над позициями самоходных орудий вновь и вновь ревели раскаты грома. Смертоносные "гостинцы" уносились в зенит, исчезая высоко в небе, чтобы потом, описав пологую дугу, низринуться вниз, умножая хаос и разрушение. Залпы гаубиц призрачным исполинским молотом методично крушили столь тщательно создававшуюся линию обороны, проламывая проходы-бреши для своей пехоты.

Восемь залпов успели прозвучать над позициями батареи, прежде чем командиры орудий разом скомандовали:

— Прекратить огонь!

Грохот залпов смолк, но взревели мощные дизели, срывая с мест тридцатитрехтонные махины самоходных орудий. Ничем не уступавшие по возможностям лучшим мировым аналогам, хоть американской М109А6 "Паладин", хоть русской 2С19 "Мста-С", тяжелые гаубицы, с появлением которых Китай стал чуть ли не лидером в создании современной артиллерии, набирая скорость, умчались прочь. Прежде, чем противник опомнится, сможет определить координаты батареи, орудия уже сменят позицию, переместившись на несколько километров, чтобы оттуда нанести следующий удар.

Артиллерийская подготовка длилась всего полторы минуты, и ни один выпущенный снаряд не был потрачен впустую, каждый выстрел поразил избранную цель. Этому способствовали беспилотные разведчики ASN-206, назойливой мошкарой кружившие над линиями вражеских окопов. Дистанционно управляемые крылатые "шпионы" стали глазами артиллерийских наводчиков, точно знавших теперь, куда нацелить каждый следующий залп. Объективы инфракрасных и телевизионных камер выхватывали из разверзшегося внизу, на земле, ада тщательно замаскированные цели – орудия, ракетные установки, врытые в землю огневые точки – и командиры артиллерийских батарей немедленно обращали на них всю мощь своего огня. Вовсе не гаубицы, а именно эти почти игрушечные самолетики, так забавно жужжавшие маломощными поршневыми моторчиками, стали самым смертоносным оружием. Пластиковые фюзеляжи были почти невидимы для чужих локаторов, и беспилотные разведчики призраками смерти реяли над тем, что еще оставалось от позиций врага, никак не ожидавшего столь яростного натиска. Всего девяносто секунд ревели орудия, а потом залпы смолкли, и только тогда вперед двинулись танки. Останавливать эту стальную лавину, грозно лязгавшую гусеницами, было уже некому.

Учения Народно-освободительной Армии Китая шли по плану, и все собравшиеся в штабном блиндаже могли насладиться впечатляющим зрелищем, проникнувшись ощущением могущества своей любимой родины. Генерал Чжоу Байши наблюдал за тем, как выстроившиеся цепью танки "Тип-96" движутся к переднему краю противника по нейтральной полосе. Переваливаясь через еще дымившиеся воронки, боевые машины, весившие сорок две с половиной тонны, упорно ползли вперед, и до наблюдательного пункта донесся грохот выстрелов, а затем вдоль линии горизонта взметнулись дымные "кусты" разрывов.

Эпоха тактики "живых волн" прошла, китайские полководцы, имея за спиной почти неисчерпаемые людские резервы, научились беречь каждого солдата, и потому путь наступающей пехоте расчищали тяжелые орудия и реактивные установки, перемоловшие оборону врага. Там, где несколько минут назад безумствовало пламя, ничто не могло уцелеть. Артиллерия потрудилась на славу, и наступавшие полки Шестой бронетанковой дивизии, элиты НОАК, не должны были встретить даже минимальное сопротивление. Мощь огня артиллерии, и ствольной, и реактивной, буквально обратившей в ничто передний край обороны "врага", была столь велика, что прах вражеских солдат, готовившихся встретить удар китайских танков, должен был смешаться с пеплом, толстым ковром покрывшим землю, щедро напитавшуюся свинцом. Перед дивизией, рвавшейся в атаку, простиралась выжженная равнина.

— Наша армия сильна, как никогда, — с гордостью произнес облаченный в полувоенную форму, простые бриджи и френч цвета хаки, человек, стоявший по правую руку от генерала. Он повернул голову, взглянув на Чжоу Байши, и блики заиграли на толстых линзах очков в массивной роговой оправе. — Перед ударом ее бронированного кулака не устоит никакая оборона!

Боевые машины открыли шквальный огонь из орудий, с расстояния не более тысячи метров обрушив на то, что еще несколько минут назад было глубоко эшелонированным оборонительным рубежом противника, шквал снарядов калибра сто двадцать пять миллиметров. Танки "Тип 96", оборудованные механизмом заряжания, скопированным с русских танков – да и остальным, начиная от формы корпуса и до калибра пушки они почему-то сильно напоминали русские Т-72 – вели огонь с высочайшим темпом, буквально не позволяя поднять головы уцелевшему врагу.

Следом за танками редкой цепью двигались боевые машины пехоты "Тип 97", новейшие, самые совершенные в своем классе – недаром же прообразом их были опять-таки русские БМП-3, представлявшие уникальное сочетание огневой мощи, защиты и высокой подвижности. Сейчас бронемашины с ходу вели огонь из своего "главного калибра", стомиллиметровых гладкоствольных пушек, осыпая позиции врага градом фугасных снарядов.

В прочем, и сами танки "Тип 96" не блистали оригинальностью. Их главным оружием была пушка, почти точная копия русской танковой пушки 2А46, которой вооружались все российские танки ище с шестидесятых годов прошлого века. А под прочным броневым панцирем каждой боевой машины билось "пламенное сердце", танковый дизель мощностью в тысячу лошадиных сил, модернизация русского же двигателя В-54, непревзойденного по соотношению надежности, мощности и простоты. Но в целом, несмотря ни на что, это были грозные боевые машины, в умелых руках способные победить любого врага с любым оружием.

Мало что могло проникнуть за прочную броню танков "Тип 96", усиленную к тому же элементами динамической защиты. Этих сорокатонных монстров было не взять "в лоб", но угроза могла исходить с воздуха, и потому следом за танками шли зенитные самоходки PGZ-07, новейшие, только поступившие в производство, гордость своих создателей, не уступавшие лучшим аналогам за рубежом. А еще наступавшую дивизию от атак из поднебесья прикрывали зенитные комплексы "Тор-М1Э", русские, потому что китайский их аналог HQ-16A, только завершил цикл всесторонних испытаний, и некогда даже было переучивать расчеты владеть новым оружием.

— Противник уповает на свое превосходство в воздухе, на земле он слаб, — сообщил ошеломленным происходящим гостям командующий Шестой бронетанковой дивизией. На него одного, пожалуй, не действовала "магия" стального лязга боевых машин и грохота взрывов. — Но наша противовоздушная оборона крепка, пробить ее не так-то просто. Самолеты и вертолеты врага будут встречены шквалом зенитных ракет всех типов, от HQ-9, способных поражать цели за две сотни километров, до ручных комплексов FN-6, огнем зенитной артиллерии, действующей в общих порядках с танками. Те немногие, кто прорвется, не нанесут большого урона нашим войскам.

Над головой со стрекотом пролетели вертолеты, снижаясь до высоты в полторы сотни метров и разворачиваясь в цепь над боевыми порядками такового полка, шедшего на острие удара. Изящные, вовсе не производившие впечатления мощного оружия, геликоптеры "Харбин" Z-9W чуть склонили носы, словно пытаясь высмотреть что-то на земле, и от их бортов к горизонту устремились огненные стрелы противотанковых ракет. Каждая из этих машин – лицензионные копии французских многоцелевых машин AS-365N "Дофин-2" – несла по четыре управляемых снаряда HJ-8 с полуавтоматической системой наведения, при помощи трехкилограммовой боеголовки способные поражать даже самые защищенные танки с дистанции три тысячи метров.

Все же Z-9W не были полноценными боевыми вертолетами, хотя и могли не только бороться с танками врага, но и высаживать десант, оказывать огневую поддержку своей пехоте. Однако уже заканчивались испытания ударного вертолета WZ-10, настоящего "винтокрылого штурмовика", не уступавшего лучшим американским и европейским аналогам вроде "Апача" или "Тигра". Эта машина могла нести целую батарею противотанковых ракет HJ-10 – почти точная копия американской AGM-114 "Хеллфайр", — а также ракеты "воздух-воздух" и другое оружие в зависимости от выполняемой задачи, и была оснащена лучшим прицельным оборудованием, созданным китайскими конструкторами. Пока же над полем боя со стрекотом кружились освоенные в войсках и полюбившиеся за простоту и надежность конструкции Z-9, залпами противотанковых ракет расчищавшие путь своим танкам.

— В основу наступления положен принцип "трех атак", — объяснял кому-то генерал, командир дивизии, бойцы которой сейчас на запорошенном пеплом полигоне отважно громили "врага", демонстрируя свою выучку и решительность высшему руководству страны и партии. — Одновременно наступает пехота, танки и авиация. Бой разворачивается в трехмерном пространстве. Беспилотные самолеты-разведчики позволяют видеть все, что происходит на передовой, и командиры подразделений при необходимости могут немедленно вызвать огонь артиллерии.

— Наша армия способна остановить любого агрессора и в ответном ударе разгромить его! — с уверенностью произнес человечек в смешных очках, председатель Центральной военной комиссии, в сопровождении представительной свиты прибывший на полигон, чтобы насладиться впечатляющим зрелищем.

Чжоу Байши промолчал, стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение. Партийный функционер имел право заблуждаться, наблюдая за шумным, ярким зрелищем, он мог просто не знать то, что обязан был знать кадровый офицер, начальник Третьего департамента Генерального штаба НОАК, управления радиоэлектронной разведки, подразделения которой даже в мирное время каждый день находилось будто бы на передовой.

Для генерала Чжоу Байши арифметика была проста до предела. Американский стратегический бомбардировщик В-1В "Ласнер" – ну а с кем же еще остается воевать сейчас, когда Россия перестала существовать как государство, а ближние соседи смотря в рот Пекину! — способен совершать сверхзвуковой полет на предельно малой высоте с огибанием рельефа местности. Конечно, никакой самолет не может быть абсолютно "невидимым", но такие возможности в сочетании с радиопоглощающим покрытием делали заокеанского "Копьеносца" трудной целью для комплексов противовоздушной обороны. Конечно, и по массе полезной нагрузки, и по максимальной скорости В-1В уступает, например, русскому Ту-160, считающемуся лучшим в своем классе, но и "Лансер" – очень неплохая машина.

В составе Военно-воздушных сил и Национальной Гвардии США имеется девяносто два таких бомбардировщика. Каждый из них может принять на борт до тридцати бомбовых кассет CBU-97/B, а каждая кассета – это десять суббоеприпасов с тепловым самонаведением, способных поражать бронированные цели – танки и БМП – в верхнюю часть, в крышу, традиционно менее защищенную, чем лобовые проекции боевых машин. И даже если принять вероятность поражения равной пятидесяти процентам, только один "Лансер" в единственном вылете способен вывести из строя до полутора сотен боевых машин, а все вместе, действуя, словно могучий кулак, они могут уничтожить свыше тысячи целей. Одна восьмая часть танкового парка НОАК будет уничтожена в течение нескольких минут. А если добавить бомбардировщики других типов, например "невидимые" В-2А "Спирит", также способные применять противотанковые кассеты, или "ветеранов" В-52 "Стратофортресс", бомбивших еще вьетнамские города, то под огненным градом вся мощь армии Китая, ковавшаяся годами ценой невероятных усилий всего трудового народа, может растаять за считанные часы. И тогда враг возьмет их голыми руками.

Но для большинства из тех, кто со специально оборудованной трибуны наблюдал, как мчатся по перепаханному гусеницами полю многотонные боевые машины, пышущие огнем, плюющиеся раскаленным свинцом, эти соображения были бы просто паникерским бредом. Люди, выбравшиеся из кабинетов в центре Пекина, свято верили в мощь своей армии, и те, кто организовал это роскошное зрелище, постарались не разочаровать гостей.

Противник, несмотря на то, что огонь китайской артиллерии обрушился на его головы внезапно, лишая времени для раздумий, все же готовился к возможному удару. Лавина танков "Тип 96" только накатилась на изрытые еще дымящимися воронками позиции, а в тылу, почти за полсотни с лишним километров от передовой, уже разворачивались, готовясь к контратаке, две "тяжелые" танковые бригады. Сотня танков, три сотни бронемашин, поддержанные самоходными орудиями и минометами, боевыми вертолетами, появившись внезапно на поле боя, могли в один миг изменить ход сражения, и этого нельзя было допустить.

Дюжина четырехосных тяжелых грузовиков, разрисованных неровными пятнами камуфляжа, съехали с проселка, остановившись посреди поля, поросшего жесткой степной травой.

— Получены координаты цели, — сообщил командир бригады реактивной артиллерии, принимавший данные с новейших высотных беспилотных разведчиков "Парящий дракон", из поднебесья "нащупавших" бортовыми радарами массу вражеской техники. — Приготовиться к залпу! Пуск!!!

Установленные на поворотных платформах позади обшитых тонкой броней кабин коробчатые пусковые установки развернулись, поднимаясь на заданный угол, нацеливаясь в сторону далекой для расчетов передовой. Секунда – и позиция реактивных установок окуталась клубами дыма, в которых мелькали всполохи огня, и из этой плотной завесы с шелестом и гулом взмывали в небо болидами ракеты, выпростав за собой хвосты, сотканные из языков пламени.

Каждая пусковая установка системы залпового огня WM-80 несла по восемь неуправляемых реактивных снарядов калибра двести семьдесят три миллиметра, ни дальностью стрельбы ни эффективностью не уступавших снарядам русского "Урагана" или американской MLRS. В небе разом оказались десятки таких снарядов, преодолевая восемьдесят километров – предельную дальность стрельбы – за считанные секунды, обрушившихся на скопление бронетехники врага.

НУРСы, несущие кассетные боевые части, каждая – с почти четырьмя сотнями малокалиберных кумулятивных бомбочек, прожигающих стамиллиметровую броню, — накрыли вражеские колонны. На танки и БМП, выдвигавшиеся к месту боя, чтобы фланговым ударом остановить продвинувшиеся вперед китайские части, обрушился огненный дождь. Одна за другой взрывались бронемашины, получив попадание в топливные баки или укладку снарядов. Несколько секунд – и никто больше даже не помышлял о контратаке. А пусковые установки WM-80, за несколько секунд расстреляв боекомплект, уже снимались с места, растворяясь на степных просторах, так что судорожный ответный удар врага пришелся бы в пустоту.

Линия обороны была проломлена, стерта лавиной огня, пожиравшего все и вся, не оставлявшего шансов выжить. Танковые клинья впивались все глубже и глубже в пространство, занятое противником, клещами сдавливая со всех сторон уцелевшие очаги сопротивления, засыпая градом снарядов тех, кто еще пытался сдерживать натиск наступавшей китайской армии. Там, где не справлялись танковые орудия калибра сто двадцать пять миллиметров, в дело вступали шестидюймовые гаубицы PLZ-45, крейсировавшие где-то позади первого эшелона в полной готовности к бою, или реактивные установки, после залпа которых горела, кажется, сама земля.

Но враг был еще силен, и где-то глубоко в тылу, за сотни километров от передовой, содрогавшейся от грохота взрывов, готовились к взлету боевые самолеты. Истребители-бомбардировщики, отяжелевшие от подвешенных под плоскостями бомб и ракет, уже выруливали на взлетные полосы, чтобы обрушить свой смертоносный груз на головы атаковавших. Но координаты аэродрома уже были известны в штабе благодаря спутникам оптикоэлектронной разведки "Цзянбинь-3", парившим в ледяном безмолвии космоса.

— Ракетным установкам – боевая готовность! — прозвучала команда, и массивные четырехосные тягачи WS2400, на спинах которых покоились остроголовые "тела" ракет, остановились, занимая позицию. — Ввести полетное задание в системы наведения!

Оперативно-тактические ракетные комплексы DF-15В были самым сильным козырем наступавших, и пришла пора пустить их в ход, парируя попытку противника вырвать инициативу. Ракетные установки взметнулись в небо, в землю уперлись "лапы" домкратов, а расчеты лихорадочно загружали координаты вражеской авиабазы, прописывая маршрут недолгого полета, указывая цель, которую предстояло уничтожить.

Пуск! — раздалась новая команда, и ракеты, окутанные клубами дыма и огня, взвились в небо.

Заостренные обтекатели, точно наконечники пик, пронзали невесомые облака. Ракеты быстро достигли наивысшей точки траектории, начав стремительнее падение к земле. Позади остались шестьсот километров, внизу простерлось летное поле аэродрома, готового выпустить стаи крылатых машин. В точно заданный момент сработали взрыватели, раскрывая корпуса ракет, и к земле устремилась стальным градом начинка кассетных боевых частей – десятки миниатюрных кумулятивно-осколочных бомб, плотным ковром накрывших авиабазу, походившую сейчас на растревоженный улей, со всеми ее арсеналами, запасами горючего.

Чтобы остановить натиск китайской танковой лавины, нужно было атаковать непременно, создать в воздухе карусель, когда самолеты по очереди взлетают, сбрасывают свой смертоносный груз, возвращаются на базу, где их спешно заправляют и вооружают, и все повторяется снова в бешеном темпе. Именно для того, чтобы сэкономить лишние секунды, на летное поле и были поданы бомбы, лежавшие на тележках-ложементах, и здесь же стояли рядами машины-заправщики, под завязку залитые легковоспламенимым авиатопливом.

Падавшие на аэродром из стратосферы ракеты DF-15B успели мелькнут на экранах радаров, но даже поднять тревогу, отправить в укрытия суетившихся на летном поле техников, было некогда. Огненный столб взметнулся на сотни метров ввысь, от взрывов, следовавших так часто, что их невозможно было различить, задрожала земля, и огромный аэродром, основа обороны противника, исчез, словно погрузившись в преисподнюю.

Лишь несколько вражеских самолетов успели взмыть в небо, вырываясь из моря огня, расплескавшегося на месте авиабазы. Выполняя приказ, пилоты, движимые жаждой мести за тех товарищей, которым поднять в воздух свои крылатые машины не удалось, легли на боевой курс. Но навстречу им уже мчались новейшие истребители китайских военно-воздушных сил J-10A. И пусть этот проект родился не в Китае, а в далеком Израиле, пусть израильской была половина авионики – вторая половина была изготовлена в России – но это были самолеты, сравнимые с лучшими аналогами США, Европы, той же России, а в чем-то даже превосходившие своих "одноклассников". И потому их пилоты смело повели свои машины в атаку.

Зрители с земли несколько минут завороженно наблюдали за каруселью воздушного боя, кипевшего на высоте нескольких километров. Самолеты крутили головокружительные виражи, сцепляясь друг с другом в "собачей свалке", беспорядочной и беспощадной. Но китайские летчики защищали свою страну, они знали, за что идут на смерть, верили в свое оружие, и "вражеские" машины, одна за другой, выходили из боя", пораженные ракетно-пушечным огнем маневренных и мощных J-10. Ни одна бомба так и не упала на порядки наступавшей Шестой бронетанковой, и танки, неумолимо двигаясь вперед, довершили разгром. Сражение было выиграно.

— Восхитительно! — с восхищением качали головами спускавшиеся со специально сооруженной трибуны партийные деятели. — Грандиозно!

— Спектакль, — вполголоса раздраженно фыркнул стоявший рядом с Чжоу Байши генерал, штабной офицер из Пекина, сопровождавший штатских гостей. Он взглянул на своих подопечных и буркнул: – Идиоты!

— Главное, мы сумели доставить им удовольствие, — усмехнулся сам Байши, приблизившись к офицеру так, чтобы его слова оказались услышаны лишь ими двоими.

— Если бы все было на самом деле, "Апачи" и "Тандерболты" вместе с беспилотными "Предейторами" сожгли бы половину наших танков еще на нейтральной полосе. А три из пяти ракет, так эффектно ударивших по глубокому тылу врага, оказались бы на подлете перехвачены их зенитными комплексами "Пэтриот" и THAAD.

— Верно, — кивнул Чжоу Байши, тоже умевший отличать реальность от грамотно поставленного шоу. — Но какая часть из прорвавшихся к цели ракет при этом несла бы ядерные боеголовки? Американцам хватило бы и одного заряда, чтобы забыть о контрударе!

Народно-освободительная Армия Китая не готовилась сражаться с американской армией на земле. Это было просто нереально. Моряки и летчики всегда были к этому готовы, сражение с США стало бы войной флотов и эскадрилий, но трудно было представить сходящуюся грудь в грудь на поле боя пехоту. Другое дело – русские. Сибири с ее просторами, так необходимыми задыхавшейся от перенаселения страны, с запасами минеральных ресурсов, была так близка и беззащитна, что, казалось, протяни только руку – и все это будет твоим. Но теперь, чтобы стать хозяевами Сибири и Дальнего Востока, китайцам пришлось бы сражаться не с русскими, а с лучшей, без сомнения, армией мира – Армией США. Но Китай не был бы Китаем, страной с трехтысячелетней историей, если бы его лидеры в решении любой проблемы полагались только на грубую силу.

В Пекин члены Политбюро Коммунистической партии Китая возвращались в приподнятом настроении. В салоне авиалайнера Y-10 – незначительно видоизмененный "Боинг-707", далеко не новая модель, но если забыть об этом, то кажется, что летишь на лучшем в мире китайском самолете, — доставившего в столицу небольшую группу пассажиров, все время полета звучал смех, радостные голоса, шутки. Чжоу Байши, сидевший чуть в стороне от партийных деятелей, чуть морщился при этом. Его вообще многое раздражало, например, генералу, привыкшему к спартанским условиям быта, претило то, что ради пары десятков человек, пусть и стоивших каждый миллиона простых китайцев, гоняли взад-вперед огромный аэробус, рассчитанный на сто восемьдесят пассажиров.

Сам Байши редко летал с таким комфортом, как сейчас – он больше привык к продуваемым всеми ветрами, наполненным гулом моторов грузовым кабинам транспортных Y-7 или тесноте салонов легких Y-11. И потому генерал сейчас наслаждался уютом мягкого кресла, и тишиной, царившей в салоне авиалайнера, тишиной, нарушаемой лишь по-детски восторженными голосами попутчиков.

Генерал понимал овладевшую всеми радость, он и сам испытывал восторг, увидев мощь той армии, в которой служил уже второй десяток лет, упорно карабкаясь вверх по лестнице иерархии. Приятно знать, что ты живешь в великой стране, являешься гражданином могучей державы, способной дать отпор любому врагу. Но начальник управления радиоэлектронной разведки НОАК, первым узнававший о новшествах, придуманных потенциальным противником, трезво смотрел на вещи. Если танки пойдут в бой против настоящего, а не условного врага, это будет означать лишь одно – что все потеряно. Война, даже завершившись победой, окажется губительной для Китая. И тем людям, что летели вместе с Байши, предстояло принять такое решение, чтобы Поднебесная, избежав ненужных жертв, лишь окрепла, получив все то, в чем нуждалась нация.

Пребывая все в том же приподнятом настроении, члены Политбюро собрались на внеочередное совещание, в отличие от большинства, не освещавшееся широко даже скупой на информацию китайской прессой. То, о чем им предстояло говорить сегодня, пока еще не могло стать достоянием публики, потому все происходило в атмосфере секретности.

— Товарищи, вам всем известно, что происходит в России, — начал председатель КНР, обведя взглядом разом посерьезневших, проникшихся важностью момента партийных деятелей. — Фактически можно говорить об оккупации России американской армией. Наш северный сосед перестал существовать, как фигура на политической арене, зато наш заокеанский сосед, разгромив Россию, многократно усилился. Выросло его влияние, укрепился моральный дух лидеров Америки, окончательно поверивших в свое могущество и безнаказанность. Русские своей слабостью лишь раздразнили их, готовых теперь диктовать свои правила всему остальному миру. И мы, очень может быть, окажемся следующей мишенью Соединенных Штатов. Нужно быть готовыми к этому, но сделать все, чтобы избежать прямого столкновения сейчас.

Все закивали, зазвучали голоса, в которых восторг теперь уступил место обеспокоенности. Молчал только Чжоу Байши, который впервые присутствовал на подобном совещании, да еще и секретном, и попросту не понимал, зачем он вообще оказался здесь.

Вслед за Председателем слово взял министр энергетики Китая. Человек, пришедший во власть не из партийных структур, а из бизнеса, успевший поработать и с русскими, и с американцами, и с японцами над совместными проектами, был напряжен и взволнован.

— Товарищи, ситуация в России сама по себе не так опасна для нас, — произнес министр. — Оккупировав Россию, американцы получили больше проблем, чем выгоды. Им придется налаживать там мирную жизнь, поддерживать порядок, восстанавливать систему власти, преодолевая сопротивление самих русских – далеко не все смирились с поражением, и американцы уже ощутили это. Опасно иное – теперь США контролируют огромные ресурсы, колоссальные запасы нефти и газа, на которые у нас давно имелись виды. Китай оказался в сложном положении. Мы потребляем ежегодно триста двадцать пять миллионов тонн нефти – и в качестве топлива, и как сырье для химической промышленности. При этом на своей территории мы добываем порядка ста восьмидесяти миллионов тонн, а разницу покрываем за счет импорта. Сорок пять процентов необходимого объема нефти мы вынуждены ввозить, в основном из стран Ближнего Востока, в частности, из Омана. Но в этом регионе все сильнее становится присутствие американцев. Уже сейчас, располагая плацдармами в Ираке, а теперь разместив группировку и в Саудовской Аравии, они могут с легкостью перекрыть транспортные пути, задушив нас энергетической блокадой – без единого выстрела.

Пока американцы ни во что не вмешиваются, но это не значит, что так будет продолжаться вечно. Основной способ доставки нефти в Китай – морем, а на море абсолютное господство у Соединенных Штатов. В Персидском заливе, Аравийском море находятся десятки их боевых кораблей, в том числе авианосцы, есть отряды боевых пловцов-диверсантов – силы, достаточные для того, чтобы все танкеры, идущие в наши порты, пустить на дно, а нефтепромыслы, питающие нашу энергетику, поднять на воздух. Наше руководство давно видело такую опасность, и потому мы всегда проявляли заинтересованность в энергоносителях из России. Проект нефтепровода "Восточная Сибирь – Тихий океан" сулил нам избавление от американского давления, возможного шантажа со стороны США. Но сейчас всем должно быть ясно, что русская нефть для нас больше недоступна. Если она и потечет куда-то из Сибири, то только на запад, через Атлантику, но не на восток. Американцы, новые хозяева природных богатств России, явно не заинтересованы в том, чтобы поддерживать нашу экономику.

— Нефть нужна, без нее нет транспорта, нет развития экономики, нет торговли, роста уровня жизни, — согласно произнес Председатель КНР. — Если в сельский магазин не привозят свежие продукты, народ начнет винить во всем власть. А сейчас, когда наша страна развивается колоссальными темпами, нам нужно единство своего народа! Без топлива не поплывут корабли, не взлетят самолеты, наша армия не сможет проводить учения в таких масштабах, как сейчас, а если не учиться в мирное время, то на войне мы будем проигрывать настоящему врагу. Мы были готовы покупать нефть у русских, а они – готовы продавать нам ее. Еще лучше, если бы мы брали эту нефть, как хозяева, столько, сколько хотим, ничего не платя за нее. Сибирь безлюдна, русские ленивы, не хотят работать, а китайцы готовы трудиться день и ночь. Справедливо, если бы огромный край до самого Полярного круга принадлежал нам, а не им. Но теперь у этой земли иные хозяева.

— Американцы укрепляются на территории России, но не контролируют ее целиком, — сообщил министр обороны Китай. Ему, в отличие от Чжоу Байши, доводилось регулярно присутствовать на подобных совещаниях, проходивших скромно, без никчемной огласки. — Однако вдоль границы на Дальнем Востоке и в Сибири размещены крупные контингенты американской морской пехоты, на нескольких русских военных аэродромах базируется американская авиация. В случае вторжения нам придется иметь дело с сильнейшей армией мира!

— Это исключено, — отрезал глава Китайской народной республики. — Война уничтожит нас! Армия должна готовиться защищать наши границы, а не ломать чужие! Но американцы должны уйти из России! Нам нужен северный сосед, независимый, номинально самостоятельный, но не такой сильный, каким был прежде. И тогда мы возьмем все, чего только ни пожелаем.

— Американцы не покинут Россию, пока не установят там выгодный себе режим, — заметил министр иностранных дел. — Под их присмотром уже создано новое правительство, началось воссоздание армии.

— Не все русские готовы смириться с оккупацией их страны! Есть люди, и их немало, уже ведущие войну с захватчиками. Именно они и прогонят прочь американцев. Наши предки исповедовали принцип "руками варваров уничтожай варваров". Это мудро. Не будь так, нашей державы, нашего народа тоже не существовало бы. Пусть освободительная борьба в России ведется все шире, пусть американцы увязнут в войне, и наконец поймут, что лучше уйти самим, отделавшись сравнительно малыми жертвами. А мы поможем тем русским, кто не готов видеть свою страну под пятой Америки! И эти люди будут благодарны нам и ни в чем не откажут после победы!

— Мы готовы оказать любую помощь, все, что нужно, — уверенно заявил министр обороны.

— Генерал, — неожиданно Председатель взглянул на Чжоу Байши, заставив того вздрогнуть, собираясь с мыслями. — Генерал, как вы считаете, чем мы можем помочь русским, сражающимся на своей земле с американскими захватчиками?

Байши не был специалистом по партизанской войне или диверсионной тактике, его уделом была техническая разведка и то, что соприкасается с ней. И потому генерал ответил, не колеблясь:

— Информацией! — И, придя в себя от неожиданности, пояснил: – Мы может передавать русским данные разведки, в том числе космической, о дислоцировании сил противника. У нас уже введена в действие спутниковая навигационная система, доступ к ней для русских, лишившихся своей аналогичной системы ГЛОНАСС, и наверняка отрезанных от американской "Навстар", будет очень важен. Кроме того, средства связи с засекречивающей аппаратурой. Судя по тому, что нам известно, русских партизан немного, но, имея связь, навигацию, точные данные о положении врага, они смогут действовать эффективно и не имея численного превосходства.

Чжоу Байши старался говорить лаконично, быстро, словно на давно прошедшем экзамене в академии Генерального штаба. И, кажется, его ответ удовлетворил главу государства.

— Есть ли смысл организовать поставки оружия русским?

— Зависит от того, что мы готовы им дать, — пожал плечами Чжоу Байши, окончательно справившийся с волнением. — Автоматов и гранат у них, очевидно, хватает. Не смогут американцы взять под охрану каждый военный городок, им для этого нужна армия численностью не меньше, чем переставшая существовать российская. А даже в одном батальоне хватит оружия и боеприпасов небольшому отряду на недели партизанской войны. Мы можем передать им то, что всегда находится на особом контроле, например, переносные зенитно-ракетные комплексы. Американцы всегда полагаются на свое господство в воздухе. Разведку ведут беспилотные самолеты, а вертолеты быстро способны доставить бойцов для организации засады на пути противника, или для облавы. С появлением у русских ракет "земля-воздух" американцы вынуждены будут принимать дополнительные меры предосторожности, а каждый сбитый вертолет или самолет будет означать падение веры в самих себя.

Переносные противотанковые ракеты тоже могут пригодиться русским, как и ручные гранатометы, тем более, наша армия пользуется копиями оружия, созданного еще в Советском союзе, то есть знакомого и самим русским, если они просто пару лет послужили в армии. Это плюс – не нужно дополнительное обучение. Еще возможны поставки в Россию крупнокалиберных снайперских винтовок, которые при определенных условиях окажутся не менее эффективными, чем ПТУР или РПГ. У самих русских подобное оружие есть, но производится буквально поштучно, сейчас достать его их партизаны едва ли сумеют. А мы можем их завалить такими винтовками, причем под патрон русского стандарта, что снимает проблемы с боеприпасами раз и навсегда – получить патроны проще и легче, чем оружие под них. Мы создадим небольшие по численности, но оснащенные высокотехнологичным оружием группы, которые будут атаковать американцев неожиданно, сея растерянность и панику.

— Все это возможно, — прозвучал ответ министр обороны на не заданный Председателем КНР вопрос. — Мы можем передать русским противотанковые и зенитные ракеты в достаточном количестве, чтобы сжечь все привезенные американцами в Россию "Апачи" и "Абрамсы", можем поставить им приемники спутниковой навигационной системы "Бэйдоу", портативные радиостанции. Мы можем вооружить русских партизан!

— Но сперва русское сопротивление должно стать организованной силой, — предупреждающе поднял указательный палец глава правительства. — У нас есть огромный, бесценный опыт по ведению партизанской войны. Наш народ сбросил ярмо японской оккупации, избежал оккупации американской – и русской, что было вероятно в какой-то момент. Из рыхлой людской массы наши деды и отцы создали армию, и теперь мы должны помочь в этом самим русским. Генерал Байши, — взгляд Председателя впился в начальника Третьего департамента Генерального штаба. — Генерал, Политбюро поручает вам миссию в России. Наша агентура вышла на нескольких человек, могущих претендовать на роль лидеров русского сопротивления, вы должны встретиться с ними, договориться о взаимодействии.

— Товарищ Председатель, смею напомнить, что я – специалист по технической разведке, к диверсионной деятельности я не имею никакого отношения, это не моя сфера деятельности.

Чжоу Байши был готов выполнить любое задание партии и правительства, воспитанный в духе такой готовности с детства. Но сейчас он понимал, что так, как это сделает специалист, он сам полученный приказ исполнить не сможет, будучи в таких вопросах дилетантом, если говорить прямо.

— Вы и будете решать технические вопросы! Определитесь с тем, что и в каком количестве нужно русским, обговорите способы обмена разведывательной информацией, кроме того, рассмотрите возможность переправки в Россию наших специалистов по разведке, ваших людей, генерал. Радары и спутники – это замечательно, но порой стоит посмотреть на врага в упор, невооруженным глазом. Чем ближе мы будем к противнику, тем больше узнаем о нем – и тем большим сможем поделиться с русскими.

— Товарищ Председатель, я готов немедленно отправляться в Россию, если вы прикажете!

— Так и будет, — кивнул немолодой человек в очках в простой оправе, скромном костюме служащего и со стальным блеском в блеклых старческих глазах. — Наши разведчики, нелегально действующие в России, встретят вас и сведут с нужными людьми. Вы поможете русским создать настоящую армию, тайную армию, которая должна быть готова выдворить с их земли американцев. Но сперва мы попробуем сделать это бескровно, используя существующие механизмы международного права. То, что сделали Соединенные Штаты, вторгнувшись в Россию – преступление, и мы заставим вспомнить об этом весь мир. Мы потребуем созыва Генеральной Ассамблеи ООН в самое ближайшее время, и там будем настаивать на выводе американских войск из России. В этом мы не будем одиноки – усиление Америки, и без того могущественной свыше всяких пределов, не нужно никому, даже тем, кто считается верными союзниками Вашингтона. И если на Капитолийском холме не прислушаются к мнению международного сообщества, тогда придет черед действовать для вас и ваших новых друзей в России!

Председатель КНР был прагматиком и мыслил сугубо рационально. А еще он был патриотом своей страны и понимал, возможно, больше чем кто-либо другой, как важно владеть ресурсами сейчас. А ресурсы, пусть не безграничные, были совсем близко, в России, и в какой-то момент перестали быть чьей-либо собственностью. Сами русские уже не владели своей землей, но и американцы еще не укрепились на чужой территории настолько, чтобы распоряжаться там, как у себя дома. Пока не поздно, американцев можно попросить уйти из России по-хорошему, без лишних жертв, благо принесено их было уже немало. Ну а если они откажутся, еще не созданная партизанская армия перейдет в наступление, и земля загорится под ногами у оккупантов, и тем все равно уйдут, смытые волной собственной крови.

Секретное совещание в Пекине завершилось, оставив всех, кто участвовал в нем, еще более уверенными в правильности принятого решения. И никто еще не знал, что в точности такое же совещание, внеочередное и секретное, происходило в те самые минуты совсем близко, в Токио. Китайская народная республика ежегодно ввозила из-за рубежа чуть менее половины потребляемой нефти. Зависимость Японии от импорта энергоносителей была стопроцентной.

Члены японского правительства прибыли минута в минуту, с точностью швейцарских часов. Вежливо приветствуя друг друга, рассаживались за длинным столом, негромко переговаривались с соседями. Появился премьер-министр, но открывать заседание не спешил. К удивлению многих, глава правительства занял не свое законное место во главе стола, а рядом с коллегами, словно сегодня, именно в этот день и час не хотел хоть чем-то выделяться из толпы.

Все сомнения прояснились, когда в зале, отгороженном от окружающего мира, от бурлящего мегаполиса несколькими рубежами охраны, появился еще один человек. Шаркающей походкой, стараясь держаться прямо, император Акихито вошел в просторное помещение, и все, кто только что устроился поудобнее в кожаных креслах, вскочили, как первоклашки при появлении учителя, низко поклонившись и выдохнув разом:

— Банзай!

Микадо, лидер японской нации, наделенный священной властью самой великой богиней Аматэрасу, прошел к пустующему месту, и, опускаясь в кресло, жестом приказал садиться так и стоявшим навытяжку министрам. Экстренное совещание правительства началось.

— Господа, — произнес император, обводя взглядом собравшихся министров. — Господа, наша страна в опасности. События последних недель сделали всех нас, каждого японца, заложниками американской политики. Американцы использовали нашу территорию, как плацдарм для вторжения в Россию, и только чудом русские не ответили ударом по нам, как это случилось в Эстонии. В Вашингтоне уже давно не считают нас за людей – мы для них разменные фигуры, не более. Но наша страна вынуждена подчиняться воле Америки, ведь иначе нас лишат доступа к природным ресурсам, прежде всего, к нефти. И тогда Япония погибнет.

Император говорил размеренно, негромко, но в оглушающей тишине, воцарившейся в зале, каждое его слово звучало набатом. Министры, неподвижно застывшее за столом, видели перед собой не номинальную фигуру, дань традиции, а правителя. Память десятков поколений славных предков, настоящих самураев, верой и правдой служивших Империи, жила в их крови, заставляя прислушиваться к речи седого, но крепкого старика.

— Мы вынуждены закупать нефть в арабских странах – Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах, а также в Иране, — произнес министр энергетики, когда взгляд императора коснулся его. — Раньше что-то мы получали из Китая, но китайцам теперь самим не хватает собственной нефти. В арабских же странах сильно присутствие американцев. Развернув свой флот в Персидском заливе, они полностью контролируют все перевозки, и могут перехватывать все танкеры, идущие в наши порты. Отныне мы живем с ножом у горла – или с приставленным к виску пистолетом, целиком завися от воли Вашингтона.

— Американцы никогда не считали нас за людей, — зло воскликнул премьер-министр, скривив лицо, точно от внезапной зубной боли. — До сорок пятого года Япония была настоящей империей, сильной, самостоятельной. Но поражение в войне изменило многое. Нам запрещено было соблюдать обычаи предков, запрещено иметь армию, чтоб хотя бы защитить свои дома! Мы приняли вместо заветов своих дедов и прадедов конституцию, написанную американцами! Русские отобрали у нас землю, отняли Курилы и Сахалин, американцы же лишил наш народ чести!

— Япония должна снова стать великой державой, владычицей Тихого океана, — оборвал министра император Акихито. — Но для того, чтобы претендовать на большее, чем мы имеем сейчас, нужны ресурсы, доступ к ним, которого нас нельзя будет лишить, отправив на судоходные пути пару эскадренных миноносцев! Чтобы плыли по морям наши корабли, чтобы взлетели в воздух самолеты, нужно топливо, нужна нефть. Ее нам готовы были продавать русские – они все, что имеют, готовы продать, не думая о собственном будущем. Русская нефть – рядом, на Сахалине, на земле, политой кровью японцев, несправедливо отобранной у нас.

— Русскую нефть хотят сделать своей собственной американцы, — заметил чуть остывший глава правительства Японии. — И они не станут делиться!

— Мы были готовы забрать ее у самих русских – вместе с островами, нашими островами! Господин Кавамото, ведь такие планы существовали и существуют?

Император взглянул на командующего Силами самообороны Японии – под такой вывеской больше полувека скрывалась бывшая императорская армия. И тот, единственный из присутствовавших, кто явился на совещание в военной форме, ответил быстро и четко:

— Был подготовлен план комбинированной воздушно-наземной наступательной операции, имеющей целью захват Сахалина и Курильских островов. Предусматривался авиационный улар по материковой части России, базам авиации и флота. Уничтожив русские самолеты на земле, мы обеспечили бы себе кратковременное господство в воздухе, а пустив на дно хотя бы часть русских кораблей, овладели бы и морем. После этого на Сахалине должно было высадиться до пехотной дивизии, а на Курилах – воздушно-десантная бригада. Прежде, чем русские привели бы в боевую готовность свои войска, размещенные в Сибири и на Дальнем востоке, мы укрепились бы на островах, поставив противника перед необходимостью штурма, неизбежно приведшего бы к значительным потерям атакующих. Москва бы вынуждена была выбрать один из двух вариантов – контрудар с применением ядерного оружия, или же разрешение кризиса дипломатическим путем. Так уже было почти век назад, в девятьсот пятом году. Пока русские генералы отмобилизовали армию, перебросили на восток войска из европейской части страны, их царь после нескольких поражений, нанесенных нами, утратил веру в собственную страну, согласившись на невыгодный мир при посредничестве Запад. Это вполне могло бы повториться. В конечном итоге, для русских нефть Сахалина – пустяк по сравнению с тем, что скрывает их бескрайняя Сибирь, для нас же – это глоток воды посреди раскаленной пустыни. Мы будем сражаться ради своего будущего, не жалея ничего, а вот русские… я могу позволить себе усомниться в их готовности к смерти.

— И этот план был выполним? Россия – могучая страна с сильной армией!

Иной мог бы испугаться смелости мыслей командующего японскими вооруженными силами. Напасть на Россию – ядерную державу с огромной территорией, огромной армией, огромным населением, как же так, как можно решиться на такое, как можно готовиться к этом всерьез? Но микадо не чувствовал волнения – его предки раз уже одержали победу над русскими варварами, и сейчас он вполне мог повторить успех. У русских много земли, верно – но почти некому жить на ней, и японцы, задыхающиеся в пыльных мегаполисах, это знают. Население России почти такое же, как самой Японии, но расселено редко, а многие земли вообще остаются безлюдными. Ну а армия… Японские силы Самообороны оснащены лучшим оружием отечественного и иностранного производства, причем доля импортных образцов ничтожно мала – зенитные ракеты "Пэтриот", истребители "Игл", вертолеты "Кобра", причем производимые здесь, на островах, по американской лицензии, но отнюдь не закупаемые в готовом виде. Оружие русских тоже хорошее, с этим нельзя спорить, но не оружие, а храбрость и решимость того, кто держит это оружие в руках, решают исход сражения.

Император Японии был уверен, что его подданные, потомки бесстрашных самураев, не подведут, сражаясь за микадо и свою страну, за будущее своих детей, которым можно подарить сейчас огромные просторы, полные всевозможных богатств, словно специально собранных здесь для процветания японской нации. Не сомневался в этом и генерал Кавамото, ответивший на прозвучавший в тиши кабинета вопрос своего императора решительно и уверенно:

— Ваше величество, Силы самообороны вполне способны были решить такую задачу! На море мы полностью превосходили флот русских. Мы имели сорок шесть эскадренных миноносцев, еще девять фрегатов, одиннадцать субмарин против русского Тихоокеанского флота – двух крейсеров, восьми эсминцев и шести фрегатов. Только по числу подводных лодок русские нас превосходили – у них было не меньше двух десятков в строю, большая часть – атомные. В воздухе – примерно та же картина, против почти трехсот наших истребителей русские имели порядка сотни "Сухих" и "Мигов". Россия сильна, у нее много кораблей, самолетов, но русская армия вынуждена защищать огромную территорию, мы же все свои силы способны быстро собрать в один могучий кулак, нанеся молниеносный и сокрушительный удар. Но сейчас это соотношение сил не имеет значения. Русского флота больше не существует – корабли и подлодки в лучшем случае стоят в своих базах под охраной американских морских пехотинцев, оставленные экипажами, а в худшем уже ржавеют на дне морском. Весь Дальний Восток русских сейчас беззащитен!

— Русские границы теперь защищает американская армия!

Министр иностранных дел яростно замотал головой, словно разгоняя сгустившийся над присутствующими туман войны. Но даже он был впечатлен раскладом, изложенным коротко и емко командующим Силами самообороны. При существовавшем соотношении удар по России с целью всего лишь вернуть себе исконные территории, отнятые семьдесят лет назад соседом по праву победителя, казался вполне реальным.

— Всей русской армии не хватило бы, чтоб по настоящему надежно прикрыть собственные границы, — покачал головой генерал Кавамото. — Американские же войска раскиданы по всему миру, и в России сейчас сравнительно малая часть их, всего несколько дивизий, не больше полутора сотен тысяч солдат и морских пехотинцев. Этого хватит, чтобы защитить только самих себя, но не русские границы! Здесь, на востоке, большая часть американских гарнизонов – а это Третья экспедиционная дивизия морской пехоты, ранее размещавшаяся на Окинаве, — расположена вдоль китайской границы, еще они охраняют несколько баз бывшего русского флота на континенте. На Курилах американцев нет совсем, на Сахалине их несколько сотен в городах.

— Если от руки японца погибнет хоть один американский солдат, наша страна будет уничтожена! Разве не было трагедии Хиросимы и Нагасаки? Американцы показали, на что они способны, и нет причин считать, что они изменились сейчас. Нас задушат кольцом блокады, испепелят города атаками бомбардировщиков, и потом их морская пехоты пройдет по выжженной земле нашей страны!

От волнения на скулах министра иностранных дел заиграл румянец, он непроизвольно повысил голос, срываясь на крик и заставив поморщиться раздраженно своих соседей. И только тихие слова императора вновь заставили его остыть, пристыжено потупив взгляд.

— Япония не готова и не собирается воевать с Америкой, но мы никого не боимся. Мы сильны, сильнее русских, почти столь же сильны, как и американцы. Наш флот защитит наши острова, наши летчики уничтожат девять из десяти вражеских самолетов – десятый будет сбит огнем с земли. Американцы сами помогали нам вооружаться, и знают, на что мы способны. И несколько клочков суши в океане – не та причина, по которой они отправят в очередную мясорубку тысячи своих солдат. Прошлая война, хотя закончившись для них победой, унесла много жизней. Цена той победы оказалась высока, и кто в Вашингтоне решится второй раз пойти на такое? А нам без ресурсов не прожить долго. Впереди – только страдания, медленная смерть от нехватки всего, что может быть необходимо. Если русские оказались слабы, не смогли защитить то, что им дано природой, значит, эти богатства будут принадлежать тому, кто сильнее. И я верю в силу нашего народа, нашей Империи!

— Банзай! Банзай!! Банзай!!!

Троекратный вопль эхом отразился от стен, заметавшись под потолком. Министры разом вскочили из-за стола, грозно вскидывая кулаки над головой, и император довольно прищурившись, произнес:

— Япония была и останется великой империей! — И, отыскав взглядом генерала Кавамото, приказал: – План возвращения Сахалина и Курильских островов приказываю переработать с учетом изменившейся обстановки. Окончательный вариант представьте мне не позднее, чем через неделю!

Стрелка невидимого секундомера дрогнула, начиная свое неотвратимое движение по кругу к отметке "ноль". И для человека, считавшегося во всем "цивилизованном" Мире лишь символом, данью традициям, а в самой Японии – правителем нации, за этой отметкой, за этой чертой было лишь возрождение его страны, превращение ее вновь в могучую империю Восходящего Солнца.

Мир еще привыкал к изменившемуся соотношению сил, к новым "правилам игры". Кто-то подсчитывал будущие доходы, предполагая, как бы выгоднее использовать плоды победы. Другие лихорадочно думали над тем, как самим ловчее ухватить лакомый кусок с бесхозного стола. Поражение России было неожиданным, вызвав нешуточную растерянность, даже шок, в мировых столицах. А в самой Москве, кажется, ничего и не заметили. Ну, или почти ничего. Все так же мчались по улицам нескончаемым потоком личные авто и вездесущие маршрутки, спешили по тротуарам горожане.

В потоке машин лишь изредка мелькали угловатые камуфлированные "Хаммеры", но этим присутствие в столице чужих войск и ограничивалось, во всяком случае, на первый взгляд. Нигде не было видно американских блокпостов или патрулей, зато вновь появилась столичная милиция, и закрывшиеся, было, магазины, рестораны, рынки открылись вновь, наполняясь народом.

Вещевой рынок в Мытищах не испытывал недостатка в покупателях. Люди проходили в гостеприимно распахнутые ворота, гуляя по торговым рядам, приценяясь к чему-то, долго выбирая, рассматривая товар, наконец, доставая из кошельков помятые купюры к радости продавцов. Среди последних славянских лиц хватало, но хватало и уроженцев иных краев, все больше азиатов. Так было давно, к этому привыкли, и появление еще нескольких китайцев никто, кажется, не заметил. И никому не показалось странным, что эти "новички" быстро нашил приятелей среди местных, настоящих русских москвичей.

Двое зашли в открытое кафе, заказав у хозяина заведений, натурального таджика, даже в тюбетейке и халате, по шашлыку. А пока блюдо готовилось на раскаленном мангале, они, прихватив по кружке пива, устроились за одним из столиков, подальше от остальных посетителей. Эта пара ничем не выделялась из толпы, если не считать, что один был самым настоящим китайцем, но в Москве этим сложно было удивить кого-то. Простой трудяга в потертой спецовке, грузчик, может, подвизавшийся на строительстве чего-нибудь поблизости, он был не юн и не стар, невысокого роста, как и все китайцы, худощавый – словом, ничего примечательного, если не вглядываться особо пристально.

Его товарищ выглядел так же неприметно, хотя те, кто был рядом, особенно, девушки, могли и запомнить молодого, подтянутого мужчину выше среднего роста, твердый взгляд серо-стальных глаз, уверенные движения, выдававшие сильного человека. Если бы не простая одежда, явно приобретенная все на том же вещевом рынке, этот мужчина лет тридцати на вид мог бы быть звездой экрана, политиком, спортсменом – принять его можно было за кого угодно, но не за того, кем он был на самом деле.

— Благодарю, уважаемый! — тот, кто выглядел типично по-славянски, принял из рук владельца закусочной шашлык. Его китайский спутник лишь кивнул, не сказав ничего.

Немолодой таджик ушел, спеша к новым посетителям, а русский, обернувшись к китайцу, негромко произнес, заглядывая тому в глаза:

— Вы предлагаете нам свою помощь, и ничего не просите сейчас взамен. Мне кажется это странным. Моим товарищам тоже. Многие склонны к тому, чтобы не иметь с вами никаких дел.

— Без поддержки вы погибнете без всякой пользы, — покачал головой китаец, обнаруживая неплохое знание русского языка. Акцент, правда, никуда не пропал, но на это можно было не обращать внимание. — В схватке один на один с американцами вам не выстоять. А мы предлагаем более чем весомую помощь. Мы поможем вам создать армию, господин Громов, армию, которая изгонит с русской земли захватчиков!

Максим Громов, сильно преобразившийся с недавних пор, сменивший дорогой, пошитый специально на него костюм на простую, неброскую одежду – и ухитрившийся под этой одеждой укрыть девятимиллиметровый Макаров" – взглянул на своего собеседника, словно пытаясь отыскать у того рога, копыта или иные "причиндалы" нечисти:

— Вы предлагаете действительно многое, господин Байши. Но чем мы заплатим вам потом?

— Верно, потом, — кивнул генерал НОАК, не отличимый внешне от тысяч наводнивших столицу гастарбайтеров. — И думать об этом станем потом, когда ваша страна вновь будет свободной! А для того, чтобы изгнать врага, вам понадобится нечто большее, чем ненависть к нему!

Рядом играла музыка, звучали последние хиты эстрады, разумеется, про любовь. В летнее кафе, привлеченные ароматами, исходившими от мангала, заходили покупатели, уставшие бродить по рынку. Становилось людно и шумно. Жители столицы, как, кажется, и большинство русских, даже не заметили, что мир вокруг них изменился, что они живут в другой стране. Присутствие американцев, не слишком навязчивое, просто не замечали. Люди строили планы на жизнь, мечтали о чем-то, смирившись со всем, что происходило вокруг. Никто не подозревал, что два таких непохожих друг на друга человека, коротающих время за шашлыком и кружкой пива, готовят планы новой войны, войны, которая прокатится по всей необъятной России, сметая уверенного в своей полной и окончательной победе врага.

— Кажется, никому нет дела до судьбы страны, — с неожиданным раздражением произнес вдруг китаец, взглянув на веселившуюся публику, поглощавшую шашлыки и запивавшую все это пивом. — Едят, пьют, гуляют! Стадо, а не народ. Плевать на свою родину, лишь бы никто не посягнул на личный маленький мирок, уютный и спокойный! Вы всерьез хотите воевать за них – и умирать?!

— Это не лучшая часть моего народа, — выпятив челюсть, упрямо произнес Громов, взглянув в глаза Байши и выдержав его ответный взгляд, проникающий, кажется, в самые дальние уголки души. — Они просто глупы, не понимают ничего. Но есть много тех, кто ценит родину выше, чем свою жизнь, уют и покой! Их я и поведу в бой, хоть с вашей помощью, хоть без нее! Они уже сражаются с захватчиками, генерал! И готовы побеждать, и умирать ради победы, если так будет нужно!

— Я знаю это и прошу не обижаться на мои слова, господин Громов! Ни вас, ни ваших братьев я не хотел оскорбить, поверьте! Я здесь совсем не для этого! Освободительная война идет уже сейчас, хотя американцы скрывают факты, — произнес генерал Байши. — В лесах появились партизаны, в городах, особенно там, где американские гарнизоны малочисленны, тоже неспокойно. Но все это пока не более, чем комариные укусы – раздражает, неприятно, но можно потерпеть, а можно и прихлопнуть назойливое насекомое. Чтобы эти вылазки привели к результату, нужно подчинить действия партизан единому плану, координировать атаки, заставляя врага распылять свои силы. Вам нужно единое командование, нужно современное оружие. И я прибыл в Россию, чтобы вам все это дать!

— Я не возглавляю российское сопротивление, — покачал головой Громов. — Со мной лишь несколько десятков человек, а этого мало, даже если с вашей помощью вооружить их до зубов. Я не тот, кто может командовать теми тысячами партизан, что сейчас нашли укрытие подальше от людских глаз!

— Вы станете лидером русских партизан! Мы поможем вам в этом! Сейчас американцы возьмут под охрану оставленные вашей армией гарнизоны, склады, и те, кто сражается против захватчиков, окажутся без оружия, без боеприпасов, без всего самого необходимого, что может быть нужно солдату на войне! А мы вам дадим все это – чтобы вы дали это другим!

Чжоу Байши прибыл в Москву так, как большинство его соотечественников – на поезде, преодолев тысячи километров Транссибирской магистрали. Прибыл под чужим именем, по чужим документам, один, без адъютантов и телохранителей, вместе с группой китайских крестьян, отправившихся в Россию на заработки. Эти простые люди так и не догадались за время поездки, с кем делили тесное купе.

За проведенные в тесном купе дни генерал Байши успел оценить, насколько велика Россия, и насколько безлюдны края, лежащие к востоку от уральского хребта. Все, на что хватило русских – построить эту железную дорогу, и теперь к ней испуганно жались большие и малые города, а с севера над ними нависала бескрайняя тайга. Эта земля не была нужна ее хозяевам, так пусть она достанется тем, кто готов осесть на ней всерьез и надолго. Но сперва нужно было решить одну серьезную проблему – избавиться от американцев.

— Мы не сможем дать вам все – невозможно перевезти через пол-России снаряжения для целой армии, но самое нужное вы получите, — произнес генерал Байши, перегнувшись через столик, чтобы быть ближе к своему собеседнику, и понизив голос, будто опасался слежки. — Зенитные и противотанковые ракеты, снайперские винтовки, а главное – системы навигации и связи, то, на что уповают американцы! С этим вы даже сравнительно малыми силами сможете сражаться с врагом! Поверьте, мы знаем, что нужно, у нас огромный опыт партизанской войны!

Громов кивнул, соглашаясь то ли со всем сказанным, то ли с мыслью об опыте китайского народа, без малого десять лет партизанившего против японцев. А китайский "гость" продолжал изучать своего собеседника. Резидентура разведки Генерального штаба НОАК здесь, в Москве, постаралась на славу, выйдя на одного из тех, кто мог стать во главе русского сопротивления. Бывший менеджер нефтяной компании превратился в командира партизанской группы, на счету которой, хоть с начала оккупации и минуло совсем немного времени, уже было немало дел, а на руках – хватало крови врага. И не случайно именно его выбрали аналитики, поставившие опыт управления, которого у Громова хватало, выше даже собственно боевого опыта, хотя генерал Байши поначалу и сомневался в правильности этого.

Ну а для самого Громова стало полной неожиданностью, когда незнакомый китайский строитель остановил его на улице, предложив встретиться с полезным человеком. Максим рискнул – и не ошибся. Только небывалая щедрость и бескорыстность китайцев пугала, заставляя с опаской смотреть на них.

— Мы сумеем наладить поставки того, о чем я сказал, в должном объеме, и лидеры других групп сопротивления будут получать все оружие у вас, — продолжил Чжоу Байши. — Ваш авторитет вырастет, к вам будут прислушиваться все, ведь у вас будет то, чего не будет у остальных. Мы поможем вам не только оружием, но и информацией, данными разведки. Если нужно, пришлем инструкторов. Российская армия распущена – значит нужно создать новую армию, тайную, ту, которая заставит американцев бояться, заставит их, в конце концов, убраться из России!

— Людей у нас хватает, и опыта у них тоже достаточно. В моей группе – это сотрудники спецслужб, в том числе бойцы антитеррористических подразделений, успевшие повоевать в разных местах. Но оружие нам не помешает, равно как и информация. Зная, куда бить, мы сможем каждую атаку проводить с максимальным эффектом!

— Вы все получите, — уверил Громова китаец. — И наше лучшее оружие, и указание тех целей, по которым лучше применить его. Скоро первая партия груза прибудет в Москву. Мы сможем устроить все сами и сообщим вам, когда явиться за посылкой. А вы, господин Громов, должны пока выйти на связь с командирами других партизанских отрядов, особенно тех, что действуют на севере, в зоне строящегося американцами нефтепровода. Создайте штаб партизанского движения, сплотите людей, объедините их общей целью, и будьте готовы начать наступление!

Они покинули кафе, глядя на идущих навстречу людей с затаенным превосходством, а еще с жалостью и презрением. Превосходство – оттого, что оба, и китайский генерал, и бывший российский менеджер, знали то, о чем не догадывался еще никто во всей Москве, в России. И этих людей, пребывавших в блаженном неведении, им было жалко, ведь многим из безликой толпы придется умереть ради грядущей победы, даже не зная, зачем они расстаются с жизнями. И еще оба, и русский и китаец, испытывали презрение к той же толпе, не способной ни на что, кроме как есть и пить в свое удовольствие, забывшей о том, в какой стране они родились.

Покидая рынок, Максим Громов по недавно появившейся привычке осмотрелся, пытаясь обнаружить возможную слежку. Ничего не заметил, да особо и не надеялся – опытного соглядатая такому дилетанту все равно не вычислить среди десятков прохожих, да и сейчас хватает техники, позволяющей наблюдать на огромном расстоянии, ничем не выдавая себя. Ну а если его захотят взять живьем, не будут церемониться, устроив настоящую облаву.

Громов торопился – впереди было много дел. Его война началась не сегодня, и он был готов пройти весь путь до конца. Но с неожиданной помощью появился шанс не просто геройски погибнуть, но победить, вышвырнув врага прочь из родной страны. Чжоу Байши вскоре покинет Москву, так же незаметно, как появился здесь. Но он вернется, не с пустыми руками, и тогда короткий период затишья, позволивший Америке поверить в свою окончательную победу, снова сменится яростными боями. И исход их отнюдь не предрешен.

Сентябрь 2011 – Май 2012

Рыбинск