Рейдер

Предатель

Если бы Павлов не щелкал по клавиатуре, тишину в кабинете можно было назвать гробовой.

– К чему вы клоните, Артем Андреевич? – суровым голосом прервал молчание Мальков.

– Пока ни к чему, – печально улыбнулся адвокат, – я лишь поясняю ситуацию. Вы должны были спохватиться при первых же признаках готовящегося захвата. Но и ваша служба безопасности, и ваши юристы эти тревожные симптомы проморгали. Ну, а теперь ключевой вопрос: кто из вас не является на сегодняшний момент акционером компании «Микроточмаш»?

– Я не являюсь, – ответил директор пансионата, – я пришел сюда не так давно, когда акции были уже выкуплены.

Павлов щелкнул по клавише в последний раз, откинулся на спинку стула и оглядел руководство НИИ.

– Изменю вопрос: кто из вас перестал быть акционером НИИ?

– Что это все значит, Артем? – встревожился Батраков.

– Только то, что кто-то голосовал не арестованными акциями на фиктивном собрании акционеров за смену руководства. Это значит, что кто-то из вас…

Руководители недоуменно переглянулись.

– Да-да, из вас, – подтвердил адвокат, – или сам завладел предприятием, или тайно передал свои акции нынешним захватчикам.

В кабинете воцарилась такая тишина, что стало слышно, как ветер качает кроны берез. Никто не хотел признаваться.

– Это чисто технический вопрос, – вздохнул Павлов, – и его можно легко прояснить, например, достав реестр акционеров.

И тогда подал голос Прошкин. Он встал из-за стола, откашлялся и все тем же хриплым голосом произнес:

– Это… кхм… это я виноват.

По кабинету пролетел короткий вздох ужаса и разочарования. Все уставились на стоящего, словно провинившийся школьник, зама по науке.

– Удельная цена тридцати сребреников, – угрюмо прокомментировал Мальков. – Сколько же ты выручил в абсолютном выражении, Иуда?

– Ничего я не выручил… – устало произнес Прошкин и сел, почти упал на стул. – И в реестре вы никаких изменений не найдете.

У него был вид совершенно раздавленного человека.

– Как так – ничего не выручил? – опомнился Батраков. – Что, вообще, происходит?!

– Доверенность, – понимающе хмыкнул Павлов и обратился к Прошкину: – Вы дали кому-то доверенность на управление акциями?

Тот убито кивнул.

– А почему ты молчал? – поддержал его финдиректор.

– Шпионит, – мрачно предположил Мальков. – На рейдеров работает.

– Ни на кого я не работал и не работаю! – вскипел Прошкин. – У меня не было выбора! Они подставили моего сына! Или я делаю, как скажут, или мой сын садится в тюрьму на несколько лет. Ты бы поступил иначе?

Прошкин рывком поднялся и, с шумом оттолкнув стул, двинулся к выходу.

– Подождите, – жестом остановил его Артем. – Ваш сын хотя бы вышел на свободу?

Зам по науке понурился:

– Пока нет. Его обещали выпустить под подписку о невыезде сегодня утром.

– А кто предложил вам эту сделку? – не отпускал его Артем.

– Один опер из городского отдела милиции, – убито сказал Прошкин и вдруг испугался: – Но я не буду называть его фамилию!

– А кому вы дали доверенность?

Прошкин на секунду задумался:

– Его фамилия Кухаркин. Я его не знаю и раньше не встречал… Все! Больше я ничего не скажу!

Зам по науке двинулся к выходу, но, когда он рванул дверь на себя, там оказался огромный охранник с поднятым для стука кулаком.

– Извините, Александр Иванович, – через плечо Прошкина обратился он к Батракову, – но там подъехал джип…

– И что?! – раздраженно рявкнул Батраков.

Охранник виновато пожал бугристыми плечами:

– Они говорят, что они новые хозяева.