Рейтинг собачьей нежности

Глава 5

Парадная была такой шикарной, а лестница такой широкой, что казалось, даже великие князья, случись им тут оказаться, не побрезговали бы прогуляться по этим ступеням.

– Квартира на втором этаже. Балкона нет. Но это ее единственный минус.

Дверь была шикарной, двойной, сразу как-то становилось ясно, что за ней прячется статусное жилье.

– Но нам с тобой вот сюда.

И Олег показал на дверь напротив. Она выглядела гораздо скромней. А открывшая им дверь пожилая женщина была в домашнем халатике и с какими-то скучными кудельками на макушке. У ее ног крутилась маленькая собачка, которая радостно приветствовала Банту, но от Барона с Кокосом удрала в глубь квартиры.

– Марина Захаровна сказала, чтобы мы оставили Банту у вас.

– А что же Лика? Сама не смогла подъехать?

– Она в больнице.

– Что случилось? Передозировка?

– Да.

– Ну, ясно.

Тон соседки нельзя было назвать встревоженным, и Олег не преминул отметить это обстоятельство.

– Похоже, что вы не слишком-то удивлены.

– Да я каждый день ждала чего-нибудь такого. С тех пор как погиб Павел Семенович, нет мне ни минуты покоя. Вроде бы и не родственники мы с ними, а только Павел был такой интеллигентный, такой обходительный человек, что привязалась я к ним больше, чем к иным своим кровным родственничкам, от которых слова доброго годами не услышишь. А у Павла Семеновича что ни слово из его уст, то комплимент.

– Значит, вы хорошо знали их семью?

– А то! Мы и с женой его покойницей общались вполне по-дружески. Жаль, рано ушла. И сдается мне, что смерть Наташеньки была лишь первой ласточкой, первым звоночком. Дальше-то у Павла все под откос пошло.

– Вы имеете в виду его материальное состояние?

– Да нет! – отмахнулась женщина. – При чем тут деньги! Вам бы молодым все деньги да деньги. А я вот с высоты прожитых лет точно могу сказать, деньги – это еще далеко не главное в этой жизни.

– А что же главное?

– Душевное спокойствие. Чтобы у твоих близких все было хорошо. Чтобы дети были здоровы. А старики были и здоровы, и долговечны. А вы все деньги, деньги…

– Без денег тоже плохо. То же здоровье, чтобы его поддерживать, тоже финансы нужны.

– С этим у Паши все в порядке было, – отмахнулась соседка. – Деньги к нему так и плыли в руки. С момента смерти Наташеньки он состояние свое утроил. Я о другом говорю. Они с Наташей очень любили друг друга, а она ушла так рано. И вслед за ней оба друга Паши, с которыми он еще в девяностых общее дело открыл, тоже один за одним ушли. А ведь если люди даже в девяностые сумели плечом к плечу выстоять, то это о чем-нибудь да говорит? Порядочные очень были люди, я их близко не знала, но по их поступкам было понятно, что они из того же теста, что и сам Павел, были слеплены. И вот, поди же ты, умерли! А ведь тоже совсем не старые еще мужчины были. Одному семьдесят стукнуло, другому вообще шестьдесят с небольшим. Жить бы еще и жить, а вот нет. О том, что Лика по кривой дорожке пошла, вам и говорить нечего, наверное, все уже сами поняли. Наркоманкой она стала. И как бедному Павлу было жить? Денег полно, но при этом рядом с ним не было ни единого близкого человека, которому он мог бы доверять и на которого мог бы положиться. Жена умерла. Друзья тоже. Осталась дочь, но доверять Павел ей больше не мог. Будут его в таком случае деньги радовать? Как думаете?

– Да, печальная история, вы правы.

– О чем и речь. Ладно, что я тут с вами заболталась… В какой больнице Лика находится? Надо будет ее хоть проведать да спросить, не надо ли ей чего.

– Не надо.

– А что так?

– Умерла она.

Женщина пошатнулась и ухватилась рукой за дверь.

– Ох! Как же так?

– Да вот так.

– Тогда мне тем более надо ехать! У них же родственников никого не осталось. Кто похоронами заниматься будет? Нельзя допустить, чтобы Лику как какую-нибудь бродяжку хоронили. Она все-таки дочь Паши, хоть и непутевая!

Но внезапно лицо у соседки посерело, и она прижала руку к груди:

– Что-то нехорошо мне.

Друзья успели подхватить ее прежде, чем женщина упала. Ноги у нее совсем не слушались. Им пришлось фактически затащить женщину в ее квартиру. Маленькая белая собачка металась с испуганным видом, и ее можно было понять. Вместе с Сашей и Олегом в квартире оказались и Барон с Кокосом, которые, как дикие невоспитанные животные, тут же стали все нюхать. Да еще и принялись носиться за хозяйской собачонкой, которая с отчаянным визгом забралась на кресло, где полулежала ее хозяйка. Но оказавшись рядом с хозяйкой, малышка неожиданно набралась духу, ощерила зубы и зло зарычала, давая понять всем вокруг, что готова отдать за эту женщину всю свою маленькую собачью жизнь без остатка.

Но Барон с Кокосом уже утратили интерес к собачонке. У них нашлось множество других дел в чужой квартире. Все нужно было обежать, обнюхать, исследовать. В общем, вели себя как законченные обормоты. И пока Саша с Олегом пытались привести женщину в чувство, их собаки были предоставлены самим себе. Правда, Саша велел Барону сидеть смирно, и тот на минуту даже послушался, но стоило Саше отвернуться, как Барон испарился.

Хорошо еще, что женщина была в состоянии хотя бы шептать.

– Там… лекарство!

Слабой рукой она указала на тумбочку, где стояли баночки-скляночки с сердечными каплями.

Выпив их, женщина заметно приободрилась.

– Мне уже лучше, спасибо, – поблагодарила она ребят. – Надо же, вроде бы ожидала чего-то в этом роде с Ликой, а все равно шоком для меня эта новость стала. А она точно умерла?

– Да уж точней не бывает. Из больницы сообщили.

– Вот беда, вот беда, – повторила женщина. – Это все он! Злой гений их семьи! Это он Наташеньку раньше времени в могилу упек. И друзей Павла Семеновича тоже он, наверное, оприходовал. Да что там говорить, на наркотики Лику тоже он подсадил! Уголовник!

Это было уже более чем интересно. Прямо какой-то многогранный злодей вырисовывался, и к тому же упорный. Между смертью матери Лики и ее собственной кончиной прошел не один месяц.

– Бабуля, вы говорите, говорите!

– Поведайте нам все, что знаете!

И друзья попытались поудобней усадить свидетельницу, чтобы она им еще что-нибудь рассказала.

Упрашивать пенсионерку не было нужды.

– Я вам все расскажу! Я уж и в полицию ходила, да не слушают меня там. А вы, ребятки, я вижу, хорошие, не чета тем бездельникам из нашего отделения. Вы поможете найти убийцу, который всю семью Павла Семеновича под корень извел!

Саша с Олегом пообещали, что приложат максимум усилий, чтобы выполнить эту задачу.

И пожилая женщина начала говорить:

– Наташенька-то сроду ничем не хворала, крепкое у нее было здоровье, дай бог каждому. Ни одного денечка никогда не болела, а взяла и в одночасье умерла. Уж Павла Семеновича тогда следователи затаскали. Как я его ни выгораживала, следователь все равно в голову себе вбил, что Паша мог быть в смерти жены виновен. Все проверил! И на кого квартира оформлена, и кому бизнес принадлежит, и до счетов в банке добрался.

– И что?

– А ничего! Никаких зацепок. Квартира в собственности у Паши. Бизнес тоже его. У Наташи на счете что-то около сотни тысяч рубликов, исключительно на хозяйственные расходы, а у Павла даже тогда на счетах десятки миллионов. Если уж кому из супругов из корыстных побуждений и убивать другого, так это Наташе, а не Павлу. Он-то ничего от смерти жены в материальном плане не выиграл. Все это следователь разузнал, но не успокоился. Начал другое думать. Дескать, был у Наташи любовник, Павел про измену жены узнал и вознамерился за любовника ей отомстить. Стали эту версию проверять, снова пусто. И я им сказала, что супруги душа в душу жили. И многие другие соседи мои слова подтвердили. И в телефоне самой Наташи никаких подозрительных контактов не обнаружилось. Оставили эту версию, стали другое думать.

– Что же еще?

– Решили, что это у Павла имеется женщина на стороне. И он эту женщину решил в дом привести, а от законной супруги избавиться. Только это все чушь полнейшая. После смерти жены Павел на других женщин и не смотрел. Почти год вдовел, а потом сам вслед за Наташенькой ушел.

– И тоже сердечный приступ?

– Тоже. Да и то сказать, страшный тот год у Паши выдался. Не успел он жену похоронить и оплакать, как у него друг умер. Вслед за этим второй. Тут уж за Пашу в полиции всерьез взялись. От смерти Наташи он ничего не выигрывал. А компаньоны на него завещание оставили, тут уж полиция начала суетиться. Но только ничего у них не получилось. Сердечный приступ, он и есть сердечный приступ.

– Но его же спровоцировать можно, например, приемом каких-то особых препаратов.

– Во-во! Только препаратов этих ни у кого в крови не нашли. Обычные лекарства, которые им были прописаны. Ну а если подумать, что Наташеньку и компаньонов действительно убили, то уж точно не Павел это сделал. Павел и сам в пострадавших оказался. Последним на тот свет ушел.

– Почему? За ним еще дочь последовала.

– Но она же от передозировки скончалась? Так вы сказали!

– Это пока еще не доказано. Рабочая версия.

– Ах, рабочая… То есть возможно, что у Лики тоже сердечный приступ приключился?

– Возможно. Она ведь употребляла наркотики?

– Да. Павел обнаружил это уже после смерти жены. Некому было повлиять на девочку. Павла девчонка совсем не слушалась.

– Почему?

– Дело в том, что Павел не родной отец Лики. Он взял замуж Наташу, когда она была уже с малышкой. И хоть девочку он записал на свою фамилию, она стала Кононова, но контакта у них с Ликой не получилось.

– Сколько же лет было Лике, когда ее мать вышла замуж за Павла Семеновича?

– Годика три, как мне помнится. Мы с мужем тогда сюда только переехали. И я помню, что первое время Павел Семенович один жил, а потом у него Наташенька с Ликой появились.

– То есть Лика была еще совсем кроха. И что же за все эти годы Павлу не удалось объяснить девочке, что он и есть ей отец, более родной, чем настоящий?

– Возможно, что в детстве Лика его считала папой. Я помню, они с ней гуляли, она его называла папой. Но потом в подростковом возрасте то ли кто-то ей сказал, что он не родной, то ли она сама удосужилась в документы заглянуть, только все у них изменилось. Лика стала подчеркнуто игнорировать все, что говорил ей Павел. Слушалась только свою мать. Да и то, как она ее там слушалась. Скорее, слушала. А выполнить сказанное или нет, решала сама.

– Когда же появились наркотики?

– Наверное, тогда же и появились. Когда у детей пропадает контакт с родителями, тут жди проблем.

– Но точно вы не знаете?

– Точно Павел узнал правду только после смерти Наташи. Он и раньше подозревал, что с девчонкой что-то не в порядке. Но после похорон Наташи девчонка явилась домой в таком состоянии, что закрыть глаза на правду было уже невозможно. Тесты, которые он заставил ее сдать, лишь подтвердили его догадки. Павел сразу же отправил Лику на лечение, потом был период реабилитации, затем снова срыв и снова лечение. В последнее время Лика вроде бы пошла на поправку, Павел был доволен, начал заговаривать о том, чтобы им с ней снова жить вместе…

– Погодите, а где все это время жила Лика?

– У нее от матери осталась квартира. Там и жила. И я Павла Семеновича не осуждаю. Кому захочется жить с наркоманкой. Она же и из дома может что угодно упереть, и вообще.

– Адрес Лики вы знаете?

– Нет. И никогда там не бывала. Даже не представляю, что это за квартира и где.

Она замолчала, Олег с Сашей тоже приумолкли. Им было о чем подумать. Новой информации, которую на них вывалила эта свидетельница, было так много, что требовалось время, чтобы распихать ее по всем извилинам мозга.

– Но если вы подозреваете некий злой умысел, который стоит за всеми этими смертями и несчастьями, которые преследовали семью Кононовых в последнее время, то кто может оказаться этим злодеем?

На какое-то время соседка задумалась, а потом воскликнула:

– Так вы сами у него спросите! Небось вам он скажет!

– Кого нам спросить?

– Нелюдь эту! Того гада, который Лику на наркотики подсадил.

– Вы точно знаете, кто это такой?

– А чего же мне не знать? В нашем доме на первом этаже живет. К счастью, не в нашем подъезде. Вы к нему сходите да потрясите подонка. Уверена, он вам про Лику куда больше моего рассказать сможет. Я со старшим поколением семьи общалась. А вот Лика с этим Ключом настоящую дружбу водила.

– Ключ?

– Прозвище у него такое. Наркоман и преступник! Он Лику к дурному приучил. Одно время она даже жила у него, но потом отец вмешался и велел Лике убираться на квартиру ее матери. Тогда она в ту квартиру перебралась жить, но к своему бывшему дружку все равно то и дело наведывалась.

– К нему? Или к отцу?

– Плевать Лике на Павла было. Она сюда и не приходила. Она его ненавидела. И всегда говорила, что желает ему самого плохого, вплоть до смерти. Матери, кстати сказать, она тоже такое говорила. Так что, может, это она всех и перетравила. С нее бы сталось!

– А Банта после смерти хозяина жила у вас?

– Нет, Банта как жила в квартире Павла, так там и продолжает жить. Я только хожу ее кормить, и гуляем мы с ней и Зюлей трижды – утром, днем и вечером. А так Банта самостоятельная барышня.

– То есть собака живет одна?

– Одна.

– А Лика появляется редко?

– После смерти Павла Семеновича стала появляться, но только для того, чтобы взять Банту. На выходных они с ней на соревнования ездят. Я еще радовалась, что девочка хоть чем-то увлеклась. Думала, как хорошо, на природу ездит, общается со здоровыми нормальными людьми. Глядишь, жениха себе там присмотрит, или на нее кто-то внимание обратит. А оно вон как получилось.

– Но почему Лика не заняла квартиру отчима? Она ведь его наследница?

– Не знаю. Хотя если честно, то я понятия не имею, как Павел собирался своим богатством распорядиться. Может, если бы Лика не была наркоманкой, то он бы ей все оставил. Своих детей у него никогда не было. Но учитывая пристрастие Лики к наркотикам, тут я даже и не знаю, что он мог придумать.

Что же, пока что сыщики уразумели только то, что в этой истории есть куда больше темных пятен, чем им хотелось бы. И чтобы разобраться, им нужно было двигаться дальше.

– Так мы оставим Банту у вас? – спросил Олег у соседки.

– Оставляйте, конечно. Сейчас мы с ней домой пойдем.

Услышав это, Олег с Сашей переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же мысль.

– Значит, у вас есть ключи от квартиры Лики?

– Это квартира Павла, – поправила их женщина. – А Лика там последнее время не жила.

– Но бывала? Хотя бы для того, чтобы забрать Банту на соревнования.

– Это да. Но повторяю, Лика там не жила.

– Уверены?

– Я ведь регулярно бываю в квартире и точно могу вам сказать, что там ничего не поменялось. Если Лика и приходит, то она ничего не трогает в квартире отца. Впрочем, что я вам буду объяснять, пойдемте, сами все увидите. Хотите?

Еще бы друзья не хотели! Тут же вскочили и выразили полную готовность сопровождать соседку. Та кликнула Банту, за которой немедленно устремились и Барон с Кокосом. А маленькая Зюля засеменила следом, то и дело огрызаясь на больших собак и ни разу не давая себя в обиду.

Квартира оказалась роскошной. Тут Олег не соврал. Но вот насчет порядка – это соседка здорово погорячилась. Порядком тут и не пахло. Даже наоборот, все было перевернуто вверх дном. На полу валялись вещи, выброшенные из ящиков. Все носило следы вдумчивого и подробного обыска.

– М-да… Ничего себе порядочек!

– Я не понимаю! – прижала к груди пухлые ручки соседка. – В чем дело!

– Это вы нам скажите.

Но соседка лишь изумленно водила глазами по сторонам и твердила:

– Боже мой! Что это все значит?

– То есть раньше вы ничего подобного тут не видели?

– Нет! Конечно, нет!

– И как давно вы тут были в последний раз?

– Так вчера вечером! Мы с Бантяшкой погуляли, я отвела ее домой, тут все было в полном порядке.

– А утром вы в квартиру не заходили?

– Нет. Зачем? Лика сама забрала Банту и сразу уехала.

– Вы видели, как Лика сегодня утром приходила в эту квартиру?

– Нет. Как приходила, не видела, – задумчиво и уже несколько успокаиваясь, произнесла женщина. – Она зашла ко мне уже с собакой, чтобы сообщить, что у них все в порядке и они уходят. Сказала, что вернутся поздно вечером. И что с Бантой сегодня гулять уже не нужно, потому что она и так за день нагуляется и набегается.

– Значит, чисто теоретически Лика могла приехать вчера вечером после вашего возвращения с прогулки, за ночь устроить в квартире шмон, а утром уехать?

– Ну… наверное. Думаете, это она? Но зачем ей это?

– Не знаю. А днем кто-нибудь приходил в эту квартиру?

– Я не видела.

Соседка с ужасом переводила взгляд из стороны в сторону.

– И что же это такое делается? – в полном расстройстве произнесла она. – То смерти, то болезни, то теперь это! И фарфор пропал! У Павла Семеновича была коллекция статуэток начала века. И старинные безделушки, и бронза, а теперь я тут ничего не вижу! Шкаф пуст!

– У кого есть ключи от квартиры?

– У меня и у Лики. Возможно, есть еще комплекты, но я об этом ничего не знаю.

– А этот Ключ? У него, простите за тавтологию, могли быть ключи?

– Вполне возможно! Лика с этим негодяем очень тесно одно время общалась. Да и после своего переезда она то и дело к нему наведывалась.

– Чем он занимается?

– Мерзавец он, вот и все, что я могу про него сказать! Наркотиками одно время торговал. Потом поймали, посадили, так он вышел и снова за старое взялся. Его снова поймали, на этот раз он осторожней себя повел. Но я уверена, что горбатого только могила исправит. Наверняка снова какой-нибудь гадостью промышляет.

– А работать пробовал?

– Нет, не работает. Целыми днями дома торчит. Правда, последнее время его вовсе редко видно.

– Сейчас можно и не выходя из дома работать. Например, можно в интернете свой блог вести.

– Что?

– Ну, рассказывать людям о чем-то полезном. Делать обзор покупок, еды… да чего угодно!

– И что же он может обозревать?

– Да хотя бы те же наркотики.

– В интернете?

– В даркнете все возможно.

– Это еще что за фигня такая?

– Темная и фактически никак не контролируемая часть интернета, где можно приобрести все, начиная от оружия и заканчивая все теми же наркотиками. Знаете, сколько в мире ежеминутно появляется новых химических соединений? И все они потенциально могут вызывать какие-то изменения в психическом состоянии личности, то есть могут являться наркотиками. Их и можно тестировать.

Соседка покачала головой:

– Мне этого не понять. Но если это правда, то куда только наш мир катится? И вообще, почему наши спецслужбы не закроют на фиг все эти даркнеты? Это же какой-то рассадник преступности!

– Не обязательно, что Ключ именно этим занимается. Это я так, для примера привел. Можно что-то еще придумать. Мастер-классы, например, тоже пользуются большой популярностью. Будет рассказывать пользователям, как употреблять наркоту, чтобы дотянуть… Сколько ему?

– Да уж под тридцатник будет.

– Чтобы дотянуть хотя бы до тридцати лет.

Но женщина на это сказала, что у нее от всех этих новостей и разговоров теперь помимо сердца разболелась еще и голова. И давление подскочило. И в ушах звенит, а в пятке колет. И если они и дальше намерены ее так сильно расстраивать, то она лучше пойдет и сразу ляжет и умрет. И хотела уйти. Но Банта как только смекнула, что она сейчас останется совсем одна, заскулила так жалостливо, что женщина застыла на месте.

– Не могу! Сейчас сердце от жалости разорвется. И к себе взять не могу, мои этого не поймут.

– А хотите, мы заберем Банту с собой?

– Правда? Возьмете? Вот это было бы славно!

Банта поняла, что речь идет о ней. И тут же оказалась возле Саши, всем своим видом показывая, что именно его она выбрала в качестве хозяина.

– Вот и чудесно! – обрадовалась соседка. – Прямо камень с души. Только… что же мне с квартирой делать? Полицию вызвать?

– Полиция уже тут, – важно произнес Олег. – И в случае возникновения вопросов к вам мы всегда подтвердим, что вы не виноваты в случившемся.

– Да, я не виновата. И пусть Лика сама разбирается, что там случилось у нее в квартире. В конце концов, Лика моему присмотру только Банту поручала. А кто там антиквариат упер и ценный фарфор, меня это не касается. Ну, прощайте. Пойду я!

И закрыв дверь, ушла к себе. Ее Зюля, напоследок облаяв больших собак, ушла вместе с нею. А два сыщика и три собаки породы русский охотничий спаниель двинулись дальше по пути своего расследования.