Резкие движения

Пролог.

На работу в понедельник я ехал в мерзком настроении.

Почему?

Достало менять жизнь на бабло. Бесцельный и бессмысленный обмен времени на деньги. Время тратилось на никчемную работу. Деньги - на покупку того, что мне не причиталось. Уважения.

И даже здесь я лопухнулся, принимая за оное - зависть. 'О боже! Эта скотина может тратить больше, чем я!'

Говоря мягко, я был недоволен жизнью и собой.

Порог офиса пересекся в девять ноль семь. Шеф демонстративно посмотрел на часы.

-Опаздываем!

-Херня, - буркнул я, проходя мимо.

Мудак, как античный хулитель последовал за мной. Понедельничный похмельный синдром начальства наложился на мой настрой - я и так не ангел. А уж сегодня....

На четвертой минуте воплей руководства, не сдержавшись, я высказал все. И не ограничившись словами, в присутствии половины офиса, зарядил козлу 'в табло'. В глазах пары коллег мелькнула зависть, большинство решило - 'ведущий продажник' спятил. Объяснять свои мотивы я не собирался.

Расчет был быстрым. Памятуя мордобой обсчитывать не рискнули, выдав наличность и ворох бумаг.

-Отваливай! - напутствовал побитый кретин захлопывая дверь вонючего рая.

Совет был хорош, чего не скажешь о советчике. Сунув пачку в карман я перешел площадь, вломившись в турагенство.

-Море, девки, солнце. Немедленно, - я перечислил менеджеру нехитрые потребности.

-Три звезды, две недели, вылет сегодня, - моментально врубился прожженный агент. Люблю таких.

-Идет, - припечатал я, начиная бег от себя.

Вечером, взгромоздившись в самолет и залив в себя грамм триста, я отключился, не заморачиваясь названием страны и отеля.

Курортный сервис не подвел - мою тушку перегрузили в 'челнок' и через пару часов вместе с сумкой выставили на теплый асфальт: цикады, духота, нечитаемые, приторно-любезные восточные морды. Сверив название на путевке и буквы на вывеске сопровождающий довел до портье и вручил ключи. Дав смуглому парню зеленую десятку я добрел до номера и растянулся на широкой кровати. Все, прибыл.

Глава 1.

Понедельник, ночь.

Проспав пару часов и пробудившись по причинам естественного порядка, я наощупь разыскал санузел и в темноте, осквернил. Разобравшись с включением света и обретя оный, огляделся. Просторный номер, широкая койка, кресло, стол, холодильник. За прозрачной занавеской - полуоткрытая балконная дверь. Взгляд в окно подсказал - поздно. Часы на руке конкретизировали - пол-двенадцатого. Жара ушла, стояла просто теплая ночь. С улицы доносилась музыка, стало быть местность не спала. Пора осваиваться. Влекомый жаждой к перемене мест, я покинул номер.

Ближайшее место 'водопоя' обнаружилось в лобби. При нем - люди: кучка картежников-немцев и пара русских компаний. Симпатичных девок не обнаружилось. Средиземноморские курорты не меняются.

Игноря гламурных юнцов с рощицей соломинок в 'Мохито' я прихватил в баре кофе с бутылкой и нагруженный булькающим скарбом направился к людям посолидней, надеясь встретить цельных личностей не терпящих полутонов. И соответственно - разбавленных напитков.

Разглядев к кому иду, я поднял бровь - с солидными погорячился, но насчет цельных - угадал. Байкеры. Ладно, отступать поздно. Не люблю.

-Привет, славяне, - Поставив обе емкости на их стол, я поинтересовался, - Не помешаю?

-Падай земляк, разберемся. - Обнадежил басом пузатый детина. Двое остальных кивнули. Я сел, припав к кофе. Опрожнив чашку и закурив, я почувствовал себя более-менее прилично. Общество вполголоса трепалось, не обращая внимание на мое похмельное чудо.

Компанию составляли трое. Первый - пузан, с исчерченными татуировками ручищами. Рожа была под стать - красная, шалая и бородатая. Он хорошо бы смотрелся на пиратской палубе, с парой тесаков. Голос соответствовал - мощный, даже клокочущий. Сочетающий первобытную мощь и свирепость. Наверно, таким орал загонщик мамонтов. Вторым был поклонник мото, относящийся к другому типу: сухой, крепкий, с холодными насмешливыми глазами крупного бизнесмена или бизнес-наемника. Хотя в нем не чувствовалось отстраненности первых и холодного равнодушия вторых. Принадлежность к мотобратству выдавала спортивная куртка со встроенной защитой, брошенная на соседний стул. Третий участник собрания блистал облупленным носом, простодушными синими глазами и копной русых волос. По виду - типичный селянин с Орловщины. Интересная компания.

Сочтя, что пауза затянулась, а приличия - соблюдены, пузан повернулся ко мне.

-Бизнесмен? - раздалось над ухом приглушенное извержение вулкана, заставившее дернуться гламурных деток по-соседству.

-Уже нет, - ответил я, сворачивая головку 'Столичной'. Кивнув официантке, я жестом попросил четыре стопки.

Пока я разбирался с 'горючим' гора в косухе, отвернувшись, продолжила беседу, прерванную моим появлением. Разливая, я слушал краем уха.

-Брат, пойми. Дело не в коже. И не в колесах. Ты представь - дорога, ветер в рожу. В лапах - руль, за спиной - девка. И братья рядом. Вы стая. Мир - твой.

'Селянин' - кандидат в неофиты, - понял я. Глазенки поблескивали. Похоже процесс вербовки подходил к концу.

-А работа?

-Насри!

'Оригинальная манера работы с возражениями' - отметил я про себя, мысленно представив байкера в своем бывшем отделе: заслать на переговоры в 'Ашан и после такого закупщиц можно будет брать голыми руками.

-Да, брат!? - Взревела гора, обращаясь уже ко мне.

-А на что он девку кормить будет? - поинтересовался я. -Тачку шаманить?

-Братья помогут!

-На содержание возьмут?

'Гора' нахмурилась.

-Не понял, чел. На братьев тянешь?

-Ты его на содержание поставишь, если он с работы спрыгнет? И 'убитые колеса' возьмет? -, закончив с разливом, я повернулся к нему. - А, романтик? ... Ответа не слышу!

Здоровяк исчерпал вербальные аргументы. Толстые пальцы потянулись ко мне.

-Уймись. -На плечо опустилась рука 'наемника' и руки пузана замерли. Одна опустилась, вторая похлопала меня по плечу.

-Прости, брат. Перебрал малехо. Без обид?

Переведя взгляд на 'миротворца' я поднял стопку и приглашающе кивнул на другую. Тот отрицательно кивнул. Я без эмоций опрокинул свою.

-Не услышал ответа. Убрал собеседника - отвечай сам.

Холодные глаза потеряли насмешливую составляющую.

-Пьянота в Армани. Ты же кроме своего бабла, ни хера не видишь. На х@я тебе ответ? Звуки услышишь. Не смысл.

Грубовато. Но меня трудно задеть, пока сам того не желаю. Сейчас - не желал и чужие эмоции просквозили мимо. Я желал выпить. В обществе и сейчас. Придется раскрутить интеллектуала-практика на дискуссию. Благо провокация сработала - парень повелся.

-Высокомерие - прикольный грех. Уж прости, не сыграть - грешно.... Романтика асфальта - для молодых, хромированные железяки - для лохов старше....-, я помолчал, усиливая впечатление паузой, - Казаться, а не быть.... Быть кем? Поставил планку знающего - оправдай...

Глаза собеседника потеряли лед. Усмешка, пожалуй даже добрая, сломала жесткую линию рта. Внутренне я устыдился.

-Уел, коммерс..., - его взгляд на секунду 'ушел в себя'. - ....только одинаковые слова мы действительно понимаем разно.... Вот - дружба. Для тебя - выпить, по душам поговорить. И по домам. Личное - отдельно. Прочее - тоже. Так?

-Примерно, - неопределенно произнес я, стараясь не сбить 'певца' с нот.

Холодноглазый кивнул.

-Для нас - иное. Личное - главное. Люди. Друзья. Прочее - кал. Бабло, бизнес.... - вынужденная необходимость копейку заработать. Главное, с пути не свернуть. Не продаться.

Прям политрук - сплошные лозунги. До сути доберемся?

-Дорога при чем? Колеса, хром, кожа? Домами бы дружили...

-Ты ж не младенец - идиотские вопросы задавать. У каждой движухи своя легенда. Ритуал, антураж. Молодняк сперва на внешнее ведется. Маркетинг, чую, не понаслышке знаешь. Людей испытывать надо. И суку в себе - давить постоянно. Так, мало-помалу характер куется.

Ну, слава богу, вырулил.

В разговор вступил, заскучавший от теории, здоровяк.

-Вы о птичках или конкретика просматривается?

-Дима, не гони, - , обрезал собеседник. - Похоже парень к перекрестку подъехал. Путеводитель каменный читает - направо, налево... Коня там или жизнь...

Как психолог - парень неплох. По крайней мере, что я на жизненной развилке - разобрался. Прикольно - я надпись 'разбираю', они - меня. Что за мэн, что за конь?

-Костя правильно сказал, - пробасил здоровяк, - Но слова - ветер. Дела, только дорога кажет.

Холодноглазый, которого оказывается звали Костей, хлопнул меня по плечу.

-Не грузись, брат. Давай 'на посошок' и мы погнали - дорога ждет.

Жаль, но увы - капитальной пьянки с разговором сегодня не случится. Мы дружно звякнули 'стеклом'. Байкеры встали. Костя протянул визитку.

-Надумаешь - звякни.

Похоже - заценил. Надеюсь, не Армани. Поддельный, кстати.

Парни вышли. Во дворе сочно рявкнули моторы пустив дрожь по стеклу.

Да, наверно что-то в этом есть - мчаться как кентавр, в ночи. Только куда? От чего?

Не мое. Сам бегу. Зачем попутчики, когда нет цели?

Понедельник кончился, а с ним - старая жизнь. Хотя, тогда я так не думал. Ошибся...

Глава 2.

Вторник. Утро, 5.31.

Проснуться в бешенстве?

Легко. Женский визг в шестом часу утра обеспечит нужное состояние. Особенно с похмелья.

В гудящую голову будто ткнули ржавым гвоздем. Поковыряли. И протолкнули глубже. Через две секунды я возненавидел отель и всех ужратых, гламурных сук. Через четыре, вслепую обулся. И через шесть, в трусах и кроссовках в бешенстве распахнул дверь в коридор, воздвигшись Командором на пороге.

Типичная картина курортного отдыха: пьяное мужское тело на полу, визжащее женское - у стены. И местный 'мачо', стоящий нос к носу с вопящей девкой. Ко мне, естественно - задом. Что вы не поделили, суки!? Кто будет сверху?!

Ухажер отвесил даме оплеуху. Я - пендель в мужской копчик. Мачо, поджав пострадавшую конечность подал голос. Теперь орали дуэтом. Стерео...?

А что ты думал, тварь? Не хер мудохать девок ранним утром, забив болт на весь отель.

Отвизжавшись, любитель славянских блядей начал разворот. Зря - мой запал не иссяк. В удар правой я вложил немалый вес и жесткое похмелье. Челюсть 'Ромео' щелкнула. Шум падающего тела. Благословенная тишина..., разбавленная тихими всхлипами у стенки. Багровая пелена потихоньку спадала с моих глаз.

Нет, я не буйный. Завожусь быстро...

Порядок восстановлен? Можно в люлю? Я показал девке профилактический кулак, кинув прощальный взгляд на 'потерпевших'. Еще один, более тщательный. Может, все же 'белка'?

Увы - не она. Из-под тела аборигена торчал приклад. Кажется, я свернул челюсть местному менту!

Позвоночник превратился в унылую субстанцию. Ментов нельзя бить просто так. И за непросто. Не любят, суки...

Не откупиться. Да и нечем.... Пары тысяч наличности тут явно не хватит. В голове пронеслась вереница образов - драп в аэропорт, визг местного МВД и МИДа, вдогонку. И долгие, отеческие беседы в родной ментовке. Про только начавшийся отдых даже и вспоминать....

Мда, удачно съездил...

Я перевел взгляд на всхлипывающую дуру и открыл пасть. Вопрос я задать не успел - со стороны лобби дважды огнестрельнуло. Меж лопаток похолодало. Уютная гостиница быстро превращалась в не пойми что.

Я обратился в большое ухо, утеряв интерес к битой даме. Вроде тихо. Похмелье однако, прошло. Прокравшись коридором до поворота, одним глазом я глянул в лобби. Вид на стойку и портье. Замер - прям суслик на кучке. Вид бледноватый, что-то тихонько завывает. Что и кому...?

Вспышка в лобби, грохот по ушам. Портье, мотнув руками, исчез. Застрелили? Круто местные гуляют.

Не став досматривать, я максимально бесшумно вернулся на исходную. Обойдя троицу в коридоре я тихо прикрыл дверь и принялся за сборы. Мент, стрельба, убийство портье... Мужики при оружии лапают отдыхающих девок... Валить! Срочно!

Паспорт, бабло и севший мобильник полетели на измятую кровать. По-быстрому натянув майку и джинсы подумав, я добавил легкую куртку. Заново обувшись, я рассовал по карманам тонкую пачку 'зеленых', телефон и документы. Подхватил со стола сигареты с зажигалкой. Готов.

Пора выметаться, выписываться не будем.

Новая стрельба. Похоже - с улицы. Что за хрень? Заваруха приобретала масштаб. Во что я вляпался? Я замер посреди комнаты, не зная что делать - лезть в окно или... Куда мне, бедному, податься?

Поражаясь сохранившейся способности соображать, но чувствуя - это ненадолго, я подошел к занавеске и не трогая тюль, глянул в окно. Стометровый пустырь поросший выжженной травой и редкими деревьями разделял меня и кремовое здание соседнего отеля. Вдоль отеля шел густой кустарник, упиравшийся в пляж. Левее просматривался серый кусочек моря. Все выглядело пусто и хмуро. Кто стрелял?

В других условиях я пожалуй, затаился бы в номере, но мент со свернутой челюстью у дверей - подталкивал к действиям.

Собравшись с духом, я взялся потной ладошкой за ручку балконной двери. В этот момент пейзаж зашевелился - на заднюю веранду соседней гостиницы снося пластиковые столы выбежало семеро. Трое не останавливаясь сразу рванули вдоль пляжа. Оставшиеся, в том числе - две девки, замешкались. Судя по жестикуляции - спорили. Из тех же дверей выскочили еще двое. Четверка прекратила спор развернувшись к 'пришельцам'. Ближний из последней пары прямо на ходу вскинул руки. Очередь была отлична слышна. А еще - видны четверо упавших.

Подкатила тошнота.

Один из лежащих приподнялся. Кажется - девчонка. Два быстрых, почти слившихся выстрела. Девка упала. Один из стрелявших вышел на открытое пространство и выпустил остаток магазина в сторону пляжа. Постояв, он закинул автомат на плечо и вернулся в отель. Второй, закурив, пошел следом. Как хозяин - не торопясь, не скрываясь. Даже не смотря по сторонам.

Отойдя от окна я тотчас блеванул, а отдышавшись - вытащил сигареты. Руки тряслись. Помучившись, я наконец прикурил, первой затяжкой всосав треть сигареты и лихорадочно соображая - 'что делать'?

ЧТО ДЕЛАТЬ, БЛ@ДЬ?!

Как ни крути вариантов всего два - сидеть на жопе и молиться или лезть в окно... и тоже молиться.

Я порылся в заботливо упакованном гостиничном холодильнике и вытащил первую попавшуюся емкость. Припал. Пойло обожгло, однако сто грамм чуток согрели душу, родив третий выход.

Уронив на ковер пустой пузырек я прислушался. Тихо. На грани слышимости, со стороны коридора, слышались голоса. Сделав над собой сверх-усилие, я открыл дверь. Девка и пьяный мужик исчезли. Остался только мент, лежащий в той же позе. Мент ли?

После увиденного я засомневался. Ладно, семь бед - один ответ! Убедившись что посторонних нет я за шкирку втащил беспамятного 'Ромео' в номер.

Прикрыв дверь ногой я вытащил тело в центр комнаты и перевернул. Лет тридцать, смуглая кожа, обильная небритость. Ну и естественно - опухшая челюсть.

Не обращая внимания на красоту морды красавчика я оглядел его с ног до головы, пытаясь понять - мент или....?

Смахивало на 'или'. Формы нет, одет не в слишком чистую 'гражданку'. Единственные признаки принадлежности к 'органам' - оружие и жилетка. Кажется, военные называют такие разгрузочными - зеленая херня на молнии, с кучей карманов на пузе и боках. Из расстегнутых карманов торчали горловины набитых магазинов. Автомат, висевший на шее - 'Калашников'. Не уверен, но кажется местные вооружены чем-то другим. Или нет?

Логика окончательно отказала. Положившись на собственное воображение, я вперился в лежащего, пытаясь вообразить хотя бы теоретически - этот заросший юный дядя может быть арабским ментом?

На мента эта морда походила, как вошь на удава. Хоть убейте - не бывает ментов с такими грязными лапами. По крайней мере - по моему разумению. У моей покойной мамы было выражение - 'можно сеять морковку под ногтями', как крайняя степень недовольства чистотой рук. У этого типа можно было высевать огород.

-Будем считать тебя 'духом', - объявил я телу, пинком по голове укрепляя беспамятство и торопливо принимаясь за грабеж - время поджимало. Напялив жилетку с содержимым и взяв оружие я оттянул затвор, с умным видом посмотрев на показавшуюся зеленую задницу патрона - заряжено.

Отомкнув магазин и убедившись что в нем хватает 'зеленых задниц' я понял что исчерпал причины оставаться 'дома'.

Оружие в руках вселило уверенность другого рода - 'со стволом, я - мишень'. Для любого мента, бандита. Военного. Поколебавшись, я отогнал мысль оставить ствол в номере. Фамилий тут не спрашивали, моча всех подряд - безоружных и прочих. Готов ли мочить я?

Не знаю.... мне бы в аэропорт, ребята...

С этой нехитрой мечтой не оглядываясь на беспамятного аборигена я в третий раз за утро подошел к двери и прислушавшись, потянул ее на себя....

Вторник. 5.40.

... Пристальный взгляд соседки напротив был первым, что я увидел. Той самой, что верещала пять насыщенных минут назад. Кивнув 'знакомой' я, не спеша выходить, высунул голову в коридор. Взгляд вправо-влево обнаружил еще пяток туристических голов насторожено озирающих окрестности. Стрельба перебудила всех, но дураков 'качать права' пока не нашлось.

Соседка подняла тонкие бровки. Не обращая внимания на вопросительный взгляд красотки, я поцокал языком разглядывая ее заплывший глаз. Девка фыркнула и распахнула дверь. Я тупо смотрел как она, таща за собой чемодан и нетрезвого дружка понеслась в сторону выхода.

Куда, кобыла? - едва не вырвалось у меня.

Добежав до угла и почти свернув, парочка остановилась и попятилась.

Оглушительно близкие выстрелы, усиленные коридором. Обоих отбросило к стене, сложив неопрятной кучкой. Торчащие головы 'зрителей' сдуло. Единственной головой в коридоре, наверно - чугунной, осталась моя. 'Планка' упала второй раз за утро, до багрового тумана в глазах. Ярость вышибла все. Упершись в косяк и вдавив приклад в плечо я замер, нацелив ствол вдоль коридора. Мир сузился до освещенной полоски.

Две тени вошли в прицел и палец сам нажал спуск. Раскатисто бахнуло и пол-магазина унеслось в коридор. Странно знакомый, острый запах. В ушах звенело и бухало. Окончательно зверея я разглядел новую неопрятную кучку из других людей.

'Отрыв' от дверного косяка, шаг вперед. Двери вдоль коридора тронулись навстречу. Подплыл усеянный пулевыми отметинами коридорный 'перекресток' и четыре тела, припорошенные штукатурной пылью. Не останавливаясь, я прошагал мимо лежащих и сжав автомат ворвался в пустой гостиничный 'предбанник'. Никого?

Тяжело дыша я сглотнул. В организме будто дернули рубильник обрезавший звон в ушах. С автоматом наготове, не двигаясь, я оглядывал помещение.

Слева за стойкой - привалившийся к стене лежащий в светлом. Портье. Голова наклонена вперед. На лбу, выше глаза - темное пятно.

Перед стойкой пусто. Дальше шли низкие диваны, за ними, напротив ресепшен - бар, в котором я пил вчера. Протянувшаяся вдоль стены стойка со сверкающим частоколом бутылок и посуды. Пуста.

Хотя... еще один труп? Из-за дивана торчали ноги в шлепках и пестрых шортах. Мужик средних лет смахивал на отдыхающего. Качал права?

Не считая этих двоих, холл был пуст. Еще раз обшарив его глазами я, наконец расслабился. И снова напрягся подняв глаза - за стеклянной стеной отделяющей холл от площадки, почти уткнувшись в нее капотом, стоял пустой белый пикап специфического вида. Смотря новости по ящику, я неоднократно видел такие в репортажах из Ливии, Афгана и Ирака. Там, в телевизоре, эти машинки катались по по улицам, набитые бородачами в симпатичных зеленых повязках. Обычно - со здоровым пулеметом в кузове. Как тот, на который сейчас таращусь. Рифленый ствол с внушительным 'зрачком' торчал на полметра выше пустой кабины. Теперь эти автотуристы приехали сюда. С Кораном или идеей Курдистана - не суть

Глядя на него я однозначно понял - влип. По-полной. Хуже не бывает. Забудь о местных перегибах, о загулявших местных. И, увы! - даже о ментах.

Такие тачки не катаются по цивильным дорогам. Если этот пикап проехал по трассе - полиции там нет.

Остро захотелось курить. Присев на ближайший диван я откинулся на спинку и засмолил. Струя дыма вторглась в неподвижный воздух трансформируясь в сизое облако.

Как быстро все переменилось. Еще вчера утром я был офисной крысой, днем - беспечным безработным, вечером - бухим туристом. А сегодня почти труп мечтающий о кутузке за избиение полицейского.

Накатило осознание реальности.... черт! - безнадежности, заставив внутренне съежиться. Опершись скулой на кулак я уставился в никуда.

Может...? Скосил глаза на автомат. Нет, не может... Я не воин. И даже не военный. Могу качественно дать в морду. Как оказалось - пальнуть. Даже попасть. Убить. Но не более. Два трупа и один полутруп - не показатель. Повезло.

Единственная хорошая новость - о этих троих меня спросят нескоро. Если вообще, это будет кому-нибудь интересно. За исключением соратников убиенных. Эти спросят...

Я потер лицо ладонями. Ешкин кот....

Иллюзии кончились - на побережье началась большая заваруха. А я и остальные собратья-туристы - будущие заложники и расходный материал. Начинается игра 'кто не спрятался - я не виноват'.

И что делать?

Про аэропорт и мечтать не стоит - под сотню кэмэ, по незнакомой, враждебной местности? Только направление и знаю. И то - не факт. Уйти в горы, отрыть нору? Выживалец, х@ев. Сколько я там высижу с пачкой сигарет, зажигалкой и колбасой из буфета? Ни теплых вещей, ни инвентаря. Через неделю такой жизни сам приползу сдаваться.

Позаимствовать гидроцикл или моторку? Я покосился на пулеметное дуло. Коли такая дура окажется свидетелем моего отплытия - я стопроцентный покойник. Да и где искать эти моторки? Бродить по пляжу? Сейчас?

На хер. Отложим...

Еще с пару сигарет я примирялся с мыслью, что мое выживание под большим вопросом. Кое-как уложив ее в голове, я принялся обдумывать планы на ближайший час. Планировать на большее означало терять время. Закончив с планами и позаимствовав в баре сигареты, шоколад и плоскую коньячную 'фляжку' я пристроил добычу по карманам и потопал обратно, в коридор.

Вторник. 5.50.

На 'перекрестке' ничего не менялось. Парень с девчонкой - у стены, опрокинувшийся чемодан - рядом. На стене десятки белых выщербин и хаотичный узор темных брызг. Оба 'духа' почти соприкасаясь головами лежали тут же, уткнувшись носами в вытертый ковролин. Спина одного, изогнутая под прямым углом, бугрилась разорванной, окровавленной тканью из которой торчал кусок позвоночника.

Я отвел глаза и, стараясь не смотреть на месиво, носком ботинка зацепил автомат придавленный телом. Железяка подавалась неохотно. Под телом что-то треснуло и автомат подался, а я - едва не блеванул, увидев как шевельнулась торчащая из тела, кость.

Подобрав оба автомата я прислонил их к стене, решив не трогать измазанные кровью разгрузки. Желающие разжиться запасными магазинам могут мараться сами.

Пора переходить к следующей части.

-Братья-славяне! - громко произнес я, не сомневаясь, что минимум человек сорок, прильнув к дверям ловят любой шорох из коридора.

-Нужна пара мужиков. Желающих жить и лучше - не нервных.

Скрип открывающейся двери. Истерический всхлип.

-А почему только двое? -, женский голос срывался. - Что вообще происходит?

Так. Вместо мужиков сейчас здесь будет толпа баб. В истерике. Полдня на слезы, валерьянку и прописные истины... Я сменил пластинку.

-Все заткнулись! В коридоре четыре трупа! В холле - два! Первая дура, вылезшая в коридор получит в морду прикладом!

Новый способ подачи информации оказался действенным - в коридоре стало тихо.

-Нужны два добровольца, умеющих обращаться с оружием! - проорал я. - Желающие есть?

Сзади щелкнула 'собачка' - нашелся первый идиот. Я обернулся. Вчерашний 'селянин'! -Е-мое!

-Здорово, - кивнул я.

'Селянин' кивнул и вылупился на мертвых.

Еще одна дверь приоткрылась и резко захлопнулась. Ругань вполголоса. Отчетливо донеслось, - 'Заткнулась!'. Словечко набирало популярность. Дверь хлопнула и в коридор вышел второй - костистый мужик лет сорока, тоже уставившийся на убитых.

-Мужики, - нарушил я тишину. - Понимаю - эмоции, но времени в обрез - давайте к делу. А они такие - по поселку бегают местные с оружием и палят в кого попало. То ли у них бунт, то ли - революция, хрен разберешь. Эти двое, - кивнул я на трупы, - Из этих самых Фиделей.

-Оружие я раздобыл, патроны - вот лежат, - я кивнул на разгрузки покойников. - Берите стволы и заступайте на охрану.

Объяснение не супер, но к этому брифингу я не готовился.

-Ты, - кивнул я 'селянину', - обоснуйся со стороны пляжа. А мы - к главному входу.

Добровольцы разобрали оружие. 'Костистый' с немым вопросом посмотрел на свой единственный магазин и на несколько моих, выглядывающих из разгрузки. Я приглашающе указал на покойников - пора пачкать руки. Одеревенев лицом тот нагнулся, принимаясь шарить по карманам. Глядя на него 'селянин' присел и дернув кадыком, тоже запустил руку под труп. Его едва не вывернуло, однако парень сдержался.

Намокшие в крови, рваные разгрузки снимать никто не стал. Тихий мат, сопение. Понимаю мужиков - занятие, мягко говоря - непривычное. Опять-таки - все в крови.

-Готово, - проговорил 'костистый', разгибаясь. В руке он держал стопку - четыре магазина.

Второй, сидя на корточках, по быстрому обтирал куском ткани изгвазданные кровью 'рожки' и распихивал их по карманам. Закончив, он тоже встал.

-Тебя как зовут?-, спросил я.

-Андрей.

-Лады, Андрей. Расклад - не фонтан, но деваться некуда. Паси вход со стороны моря и старайся не маячить. Будет кто ломиться с оружием - стреляй. Остальное сам сообразишь.

'Селянин' кивнул и с оружием под мышкой двинул на пляж. Мы с оставшимся - к главному входу. Пройдя через фойе, я остановился перед тонированными стеклянными дверями.

-Ты тут с кем? - , спросил я не оборачиваясь.

-С подружкой. Здесь познакомились...

-А...-, глубокомысленно протянул я. Захлопнув пасть, я внимательно осмотрел площадку перед отелем. Кроме пикапа и пары прокатных машин, на тридцатиметровом асфальтовом круге было пусто. Никто не разгуливал и за кустами, рассаженными по периметру площадки. Напарник молча пялился на бандитскую тачанку.

-Вещь! -, наконец сказал он. Взаимосвязь тачки и отсутствия полиции на дорогах он явно не уловил. Ну и ладно.

-Пошли, - скомандовал я.

Стеклянные двери отеля с шорохом разошлись и мы, прислушиваясь, вышли на площадку.

На улице было свежо и сумрачно. Тучи тянулись с моря, упираясь в голые верхушки близких гор. Насыщенная, яркая зелень высоких деревьев на сером фоне туч смотрелась как-то тревожно. Ощущение - сродни затишью перед чем-то нехорошим.

Хлопок со стороны поселка. Потом захлопало часто.

-Выстрелы, - наконец вслух сообразил я. Напарник завертел головой. Стрельба смолкла.

Я не мог отделаться от впечатления, что в любую минуту из кустов вывалится вооруженная толпа. Однако, как не прислушивался - вокруг было тихо. Сделав над собой усилие, я отвел глаза от кустов и подошел к пикапу. В местных номерах я не разбирался, но тут они были. Полуторная кабина. Я заглянул поверх приспущенного окна. На заднем сиденье лежала куча-мала из шмотья и картонных коробок. В замке торчали ключи. Неплохо. Если что - транспорт есть. Обойдя капот и задрав голову, я посмотрел на стальную тушу пулемета, нависшую над кабиной. Сбоку торчал короб, с тянувшейся к затвору лентой. В звеньях виднелись зеленые патронные жопки. Кажется заряжено.

Мужик подошел ко мне и стал рядом, рассматривая местную тачанку.

-Тю... - , протянул он.

-Управиться сможешь? - поинтересовался я, имея ввиду пулемет.

-С такой дурой...? Не знаю, не пробовал..., - мрачновато закончил он.

-Кинь клич. Может найдутся умельцы...

Мы переглянулись. Именно в этот момент опять раздались частые хлопки. Со стороны поселка сухо и раскатисто треснуло. Явно не автомат. С дороги послышался шум приближающейся машины. Мы оба напряглись. Машина, не сбавляя скорости пронеслась по дороге, скрытой за деревьями и кустарником. Удаляющая стрельба, чей-то близкий, захлебнувшийся вопль. Машина тормознула. Скрип шин. Кратко и четко простучал автомат. Машина опять тронулась, удаляясь.

'Костистый' побледнел. Я, наверно - тоже.

-Убивают...?, - севшим голосом выговорил он.

-Похоже - охотятся. Прямо с машины,- я обернулся к нему. - Сооруди в холле что-нибудь типа баррикады и засядь там. Обзор там вполне приличный, а на улице не хер отсвечивать. И возьми в помощь кого-нибудь из мужиков. А я - пойду, пошарю по окрестностям.

Глава 3.

Вторник. Утро, 6.10.

Пожелав мне удачи мужик шмыгнул в 'родные стены', оставив меня наедине с чужой, во всех смыслах, действительностью. Чувствуя как опять холодеет спина, я подошел к зеленой изгороди и стараясь не отдаляться от нее, опасливо зашагал в сторону улицы.

Поднятый шлагбаум при въезде в отель, пустая стеклянная будка рядом. Дорожка с единственным, 'левым' тротуаром шла дальше. Я пересек тротуар и вломился в густой кустарник. Поимев пару царапин, но одолев кусты, я двинулся вдоль них к трассе. Дойдя до нее, я присел и осторожно выдвинул голову из-за кустарника, осматривая дорогу. Широкая, обсаженная с обеих сторон деревьями, улица была пуста. Метрах в трехстах, на другой стороне виднелась пара, утопающих в зелени, одноэтажных строений и три припаркованные и кажется, пустые, легковушки. Ни транспорта, ни пешеходов. Если не считать за такового труп на проезжей части. Наверно тот, кто орал минуту назад. Машину, из которой стреляли было не видно.

Судя по всему, эта, уходящая в обе стороны дорога и была главной улицей поселка. Слева, насколько я помнил мельком виденную вчера, в фойе, карту, она круто изгибалась вглубь побережья, соединяясь с приморским шоссе проходившим выше. Справа начинался собственно поселок, протянувшийся на пару-тройку километров между трассой и морем. Еще один выезд на трассу, кажется, был в самом конце.

Первым отелем, если считать от ближайшего съезда, был соседний, на веранде которого полчаса назад убили четверых. Наш отель был вторым. Дальше, вдоль моря, с минимальным промежутками шли еще три десятка тур-борделей, в стороне которых теперь иногда раздавалась стрельба.

-Ладно, что дальше?

Разгуливать в открытую по улице - не лучшая в мире идея. Я убрал голову и продолжил свое путешествие с изнанки улицы - вдоль густых и колючих кустов и, соответственно - дороги. Первым открытием стала небольшая асфальтированная стоянка с моей стороны дороги, скрытая за деревьями и кустами, с пятью блестящими туристическими микроавтобусами. Точь в точь как тот что привез меня. Ровный ряд 'мерсов' поблескивал тонированным стеклом. Не углядев на стоянке людей, я пересек ее, по дороге наугад подергав пару дверей - заперто.

Снова колючие кусты. За кустами началось подобие газона - выжженная, жесткая трава и редкие деревья. Метрах в тридцати замаячила новая стена кустов. За ней, в просветах деревьев, голубел стеклянный фасад отеля.

-Вперед, Чингачгук, - скомандовал я себе. Стараясь не высовываться, на полусогнутых, я домчался к новым кустам и поспешил нырнуть в них. Отдышавшись и прислушавшись я присел на одно колено и медленно отвел в сторону пару веток, уставившись в просвет.

От края асфальта до кустов, было метра полтора. Дальше, до самого подъезда, шла просторная площадка. Правее - проезд, упирающийся в главную дорогу.

У отеля, кормой ко мне, стоял Логан-такси с распахнутыми передними дверями. На ближней ко мне дверце торчали чьи-то, задранные к небу, здоровенные ноги. Хозяин ног, сидя на пассажирском сиденье, курил. Судя по специфическому запаху - явно не табак. Воображение моментально нарисовало небритого, укуренного Конана.

Конан, Бэтмен... какая, на хрен, разница! Обкуренный дядя обгадил мой план - тихонько просочиться дальше. Тут хрен пройдешь.

Убедившись, что страж беспорядка прочно засел в машине, я принялся за осмотр гостиницы. В фойе просматривался еще один мужик, разгуливающий по холлу. Я пробежал глазами по фасаду - несколько окон были открыты. Сквозняк колыхал занавески. Из одного, кажется на третьем, послышался треск дерева и женский крик. Гортанная команда, и женщина заткнулась. Похоже, к кому-то вломились гости. На этом события кончились.

Не знаю как и почему, может - перегруз, но вместо продолжения наблюдения, я погрузился в бесплодные, сожалеющие раздумья о рембате, где прошла срочка. Позитивный итог службы - два раза по пол-рожка и познание устройства гаубицы Д-30. Не, автомат я разобрать могу. Даже собрать. А толку?

Единственным светлым пятном в моей 'военной биографии' стал прошлогодний случай когда наш, ошалевший от бабла учредитель, вывез сотрудников и клиентов на пострелялки, решив разнообразить корпоративную жизнь. Отстояв длинную очередь на стрельбище, я получил дробовик, беруши и десяток патронов и после этого был допущен на поле, где летали тарелки. Охренев от самого себя, я, впервые жизни стреляя из двухстволки, сшиб подряд все десять тарелок. Охреневший не меньше моего инструктор, отсыпал мне новую пригоршню пластмассовых цилиндров и по какой-то особо извращенной траектории выпустил еще десяток. Первую, я просто-напросто не увидел. Меня тронули за плечо и показали удалявшуюся красную точку. Я кивнул и меланхолично подшиб девять последующих. Меланхолично - поскольку на тот момент, пребывал в состоянии глубокого похмелья....

Вторник, 6.10.

Сеанс воспоминаний прервал шорох по-соседству. Сердце забухало. Я замер, едва не оросив штаны. Осторожно скосив глаза, я увидел метрах в десяти, крадущуюся вдоль кустов почти голую фигуру. Мужик был в одних трусах. Дополнительно наличествовало исцарапанное пузо и грязные коленки. Сгорбившись и не сводя глаз со входа в отель, дядька тихо маячил у кустов, время от времени тихо шипя, наступая на сучок или колючку.

Я с облегчением выдохнул - собрат-турист.

-Эй..., - тихо окликнул я 'диверсанта'. 'Следопыт' дернулся всем телом. Испуганные, затравленные глаза. Увидев оружие, в них появилась обреченность.

-Турист? - по-прежнему тихо поинтересовался я.

Глаза обрели жизнь.

-Да, -громко прошептал он. - Из этого отеля. Я с Кирова, - зачем-то добавил он.

-Тише! -, я оглянулся на вход и Логан. Не обнаружив явного криминала я жестом поманил его ближе.

Через две минуты тихого, срывающегося шепота, у в общем-то, матерого мужика, от волнения так застучали зубы, что он умолк. Даже представить не мог, что они стучат так громко.

Основное, мужик которого звали Мишей, выложить успел. Стараясь вести здоровый образ жизни дядя Миша ежедневно совершал ранне-утренний заплыв, километра на два. Сегодня, подплывая к берегу он едва не хлебнул воды став свидетелем утреннего расстрела. Троих сбежавших, с его слов, какие-то проворные местные хлопцы 'положили' в конце пляжа. Там, насколько он смог разглядеть, стояло что-то типа загрядотряда. Чуть очухавшись Миша доплыл до пляжа и хоронясь за лежаками, на пузе дополз до деревьев. Не рискуя соваться в отель, в чем был,он уже минут двадцать бродил по кустам пытаясь разглядеть что творится в отеле.

-Ты сколько там народу видел?

-В конце пляжа стоит джип, - продолжая лязгать зубами, выговорил он. - Ч-человек пять-шесть. И из от-теля выходили на веранду д-двое. И в фойе од-дин.

-А этот? -, я мотнул головой в сторону стоящего Логана.

Миша посмотрев в указанную сторону, помотал головой.

-Он же п-пустой!

-Ноги... -, прошипел я.

-Ч-что, н-ноги?, - Миша глянул на себя. Я чуточку развернул его, кивком головы показывая на машину. Узрев ноги 'Бэтмена', он тихо ойкнул. Впечатлительный дядька.

-Те, на пляже, они далеко?

Не отрывая взгляда, от открытой дверцы, Миша пролязгал, - М-мет-тров пп-ятьсот. Т-там еще с-сухое русло к-к морю в-выходит.

-А в-вы к-кто? - , наконец решившись, спросил он.

-Прохожий.

-А я д-думал - в-вы из эт-тих....

-Нет..., - отрезал я, пытаясь сложить информационный пазл. Исходя из того, что на улице нет постов - поселок заблокирован снаружи. Скорее всего - посты на трассе и с обеих концов пляжа. По поселку гуляют 'зондеркоманды', сгребая в кучу заложников. И просто развлекаются - девок до хера, бухла - тоже.

По улице опять проехала машина. Постовой не пошевелился. Укурился в зюзю? Скорее всего знает - свои. Значит, до кучи имеем разъездной патруль.

Отчетливо дошло - из поселка не выбраться. Остаток жизни исчисляется часами. Эта мысль была не первой за утро, 'нагнув' слабее. Привыкаю, наверно.

С другой стороны, если нет возможности жить вечно, на ближайший час открывается масса вариантов. К примеру, нажраться. Или застрелить того здоровяка в этой маленькой машинке.... и не только его. Вон, за стеклом, еще рожа маячит. Максимум, что я теряю - несколько часов, в дополнение к бездарно потраченным сотням тысяч.

Может и в самом деле, партизанщиной заняться? Автомат есть. Пару секунд я обдумывал эту мысль, разглядывая 'Конана' и второго араба, маячившего за стеклом фойе.

Миша жалобно вздохнул. Еще один смертничек. Может на 'живца'? Все равно - не жилец.

Я оценивающе осмотрел Мишу - вид жалобный и безобидный. Чем не живец?

-Дружище. Отползи метров на десять. А потом, держа руки над головой, медленно и печально вылезай из кустов, завывая что турист и хочешь сдаться.

-З-зачем? -, лязгая зубами спросил Миша.

-Пора кончать этот бардак, - ответил я фразой из любимого анекдота.

Говоря по-правде, я собирался затеять маленькую авантюру - выманить на открытое место побольше народу и 'положить' сколько получится. Я, вообще, еще тот забавник. За что и огребал неоднократно. А тут - дальше фронта не пошлют. По идее, местные моджахеды, вряд ли напрягутся при виде голого Миши. Правда, для нас с 'живцом' это могло выйти боком.

С другой стороны - что терять?

Вторник, 6.20.

-Начинайте, Михаил.

Жалобно глядя на меня, Миша отступил метров на восемь. Я ободряюще похлопал по цевью и указал глазами на отель. Сгорбившись, 'живец' проломился сквозь кусты и срываясь на фальцет, прокричал.

-Я т-турист! С-сдаться х-хочу!

Тачка качнулась - гигантские ступни опустились на асфальт. 'Бэтмен' выбрался из машины. Потянулся. Здоровый - хрен промажешь. Встав рядом с машиной, он неприветливо посмотрел на почти голого, 'руссо туристо'.

О, черт! А магазин я не сменил! Интересно, сколько в нем осталось? От 'Бэтмена' меня отделяло всего метров двадцать - бренчать железом не тянуло.

Поглядывая на него, я вытянул полный магазин из разгрузки и осторожно положил перед собой, приведя в соответствие желания и возможности. Авось полсекунды это потом сэкономит.

Пока я терзался - 'менять-не менять' из дверей вышел второй. И на что я не рассчитывал - третий. У этого, вместо автомата была бутылка, к которой он с удовольствием прикладывался.

Дикие люди. Еще семи утра нет, а уже пьют.

Хмурый 'Бэтмен' зашагал к трясущемуся, как лист, Мише.

Понеслась! Автомат поднялся. Два выстрела согнули 'Бэтмена'. Остаток магазина ушел в пару у дверей. Витрина с грохотом рухнула, открывая внутренности холла. Тип с автоматом упал, любитель выпить - ломанулся в отель. Отсоединив магазин и подхватив новый, я сиганул сквозь кусты, стараясь не терять из виду спину бегущего и одновременно - воткнуть магазин. Под ногами захрустело стекло - холл. Долбанный магазин не сдавался.

Беглец с разбега бухнулся грудью о барную стойку, протягивая руки к своему оружию. Роняя магазин я выставил автомат вперед, набегая на него, как в штыковой. Ствол ткнулся в поясницу. Мужик взвыл. Глухой звук удара приклада по кумполу. Скручиваясь, 'дух' упал. Следом, со стойки с лязгом загремело оружие. Уф!

Запалено дыша и матерясь, я отступил назад и подобрал с пола магазин. Щелк. Клац. Ура, я опять вооружен!

Топот из коридора, приближающиеся голоса. Плюхнувшись на кожаный подлокотник дивана и поджав ногу под себя, я примостил ствол на спинке - выход из коридора был как на ладони. Не успев порадоваться удачной позиции я услышал звук приближающейся машины. Кажется - патруль. Больше просто некому. Машина сбавила скорость, сворачивая...

Мать, мать, мать!

Именно в эту секунду из коридора на мушку вывалились двое и я нажал спуск. Частые выстрелы, вонь подпаленного дивана. Сухой щелчок. Я сполз на пол, меняя магазин. Со двора длинно загрохотал автомат. Как зародыш, я скорчился на полу. Автомат заткнулся. Скрежет. Тишина.

Интересно - куда стреляли? Кажется - не сюда.

Обмирая и стараясь не шуметь, на четвереньках я шустро прополз к соседнему дивану. Приподнял голову над подлокотником - вид два ряда диванов и пасмурное небо в выбитом стекле. Тишина. Воображение нарисовало небритые, носатые рожи с оружием, засевшие напротив выхода. И пара таких же, в коридоре. Добегался, партизан. И Мишу добегал.

На четырех костях, посреди диванного лабиринта выхода не видать, ни из отеля, ни из ситуации. Только из жизни. Час истек досрочно. Надеюсь пуля - это не особо больно.

Глава 4.

Вторник. Утро, 6.27.

Почему никто не орет, не щелкает оружием и не предлагает сдаться?

Подгоняемый тревожным любопытством я приподнялся над спинкой дивана и поспешно согнулся, осмысливая 'захваченную картинку'.

-Не понял.... Перекрутив 'видеозапись', я понял, что вообще ничего не понял. В дворе, кроме Логана, появилась еще одна белая малолитражка с мутно-белыми стеклами.

Откуда она взялась - примерно понятно. Но почему стекло - белое? И где люди?

В отеле - гробовая тишина. На пару с уличными непонятками все капитально давило на нервы.

В очередной раз представив носатую засаду, я истерически хихикнул. Потом еще раз. Предел настал - пошла истерика.

С улицы донеслось, - Парень, ты живой?

-Миша? -, разом обрезало смех.

-Ага... Че ржешь?

-Крыша едет... Кто приехал?

-Не знаю... -, голос звучал растеряно. - Тут автомат лежал...

-И что?

-Я взял,... пострелял....

До меня доперло - истыканный пулевыми дырками триплекс имеет белый цвет.

Голый Миша спас мою задницу. Истерика вернулась громогласным хохотом, прерываемым всхлипываниями. Меня согнуло на полу до слез и рези в желудке.

-Парень!? - , смог расслышать я, когда приступ отступил. Вытирая глаза тыльной стороной ладони и все еще всхлипывая, я более-менее успокоился.

-Все-все, друже! .... А кто приехал?

-Сам сходи, посмотри, - пробурчал Миша. -Тут битого стекла до хрена, а я - босый.... И мертвяков боюсь.

Вторник, 6.30.

Я наконец привстал и озираясь, покрутил головой. Любитель выпивки лежал ничком у стойки. Дальний конец холла был пуст. Никто не маячил в проеме. Вид на пол загораживали диваны. Держа автомат наготове, я взгромоздился на сиденье и разглядел два лежащих тела. Кажись - мертвые. Спустившись и подобрав пустой магазин, я сунул его в разгрузку и держась ближе к стенам, по большой дуге обошел холл, по дороге подхватив автомат лежащего.

Не доходя метров пяти до проема я наконец полностью увидел 'мою' пару. Отпустило окончательно - живые так не лежат.

Подобрав оружие и свалив его на диван, я крикнул, - Выхожу.

Мишу я застал за мародерством. Пыхтя, он стаскивал с ног 'Бэтмена' пыльные бутсы сорок пятого размера.

Утыканная дырками машина не побуждала к любопытству - заляпанные кровью стекла, какие-то бурые, обмякшие фигуры на передних сиденьях. Бр-р.

Не ограничившись обувью, Миша принялся вытряхивать мертвого бугая из разгрузочной жилетки. Бог в помощь.

Кстати, это мысль! На заднем сиденье Логана, искомого я не обнаружил. Пришлось лезть в багажник. Ага, вот оно - початый цинк 'зеленых задниц'. Взяв одну и разогнувшись, я выщелкнул патрон из своего магазина. Сравнив и убедившись в идентичности, я набил найденными патронами карманы и не поленившись, разыскал брошенный магазин. Набивание магазина напоминало поедание семечек. Щелк, следующий, щелк, следующий...

Держа магазин я обернулся к соратнику. Патрон вырвался из рук, улетев... Прикольно - разгрузка, автомат, ботинки больше нужных, размера на четыре, ... трусы и сбитые коленки. Боевой хомяк... Хотя, побегаешь босиком и тапкам рад будешь. Хохот я сумел сдержать.

Сверху, со второго этажа, послышалось осторожное, -Мужики... все кончилось?

-Началось, - пробурчал я.

-Выходить можно?

Из окон высовывались новые головы.

-Что происходит? -, с нервными нотками, требовательно. Голос - женский.

-Чечня местная происходит, - пояснил я, стараясь быть кратким. И не обращая внимание на нарастающий галдеж, повернулся к упакованному Мише.

-Собери оружие с трупов. И запасные магазины. Раздай стволы.

-Кому?

-Откуда я знаю? Людям.

-Ты кто, парень? -, кажется это уже было.

-Турист. С соседнего отеля, - я мотнул головой в сторону своей гостиницы.

-А вообще?

-Просто торгаш. Манагер.

-Вояка бывший? - В его глазах еще светилась надежда.

Я вылил на нее ведро воды.

-Полрожка перед присягой, срочка - в рембате. Вот такая я вояка.

-Твою мать! - в сердцах высказался дядька. -Что делать-то?!

Из холла раздался женский визг - любопытные наткнулись на убитых.

-Для начала - собрать стволы, пока им не приделали ноги.

Вторник, 6.35.

В итоге, собирать стволы мы пошли вдвоем. Успели вовремя - отдыхающие начали просачивание.

Шмон покойников происходил под взглядами любопытных и причитание впечатлительных. Возбужденные туристы гомонили на нескольких языках. Краем глаза я косил на них - пара идиотов снимала холл на мобильники, кучки вокруг убитых. В первых рядах - женщины с расширенными и, просто любопытными, глазами. Тянули шеи не попавшие в первые ряды. В глубине коридора кто-то рыдал. Начинался обыденный Содом.

-Давай быстрей.

Под дикими взглядами мы обобрали трупы, свалив оружие на облюбованный диван.

-Из персонала кто есть? -, поинтересовался я у собравшихся. -Мужики, подходите ближе!

Подходить никто не спешил. На нас поглядывали с опаской. Как на сумасшедших.

-Твою мать! Ты, - обратился я к ближайшему. - Жить хочешь?

Мужик молча отодвинулся, увлекая за собой бабу и голенастую девочку-подростка.

Телок.

-А если девку твою сейчас трахнут? С дочкой?

Что-то я не то несу. Народ тупил глазки, избегая встречаться взглядами. Того и гляди - разбегутся.

Отодвинув мудака и раздвинув женщин просочилось четверо.

-Не кипешуй, браток. Не пугай козлика и девок.

Коллектив спаяный и спитый. Цепкие глаза с красноватым отливом белков, кирпичный загар на мятых рожах. Остальные особи мужского пола не спешили сокращать дистанцию. Пусть их.

Я махнул четверке рукой, - Сюда.

Мы разместились между баром и заваленным оружием, диваном. Дяди выжидательно рассматривали то диван, ставший оружейным складом, то меня с Мишей.

-Минуту.

Обойдя их, я подтащил поближе беспамятного араба. Все воззрились на лежащее тело а я, пользуясь паузой постарался собраться с мыслями.

-Этот парень и еще четверо..., ммм... скажем так - лежащих в холле и на улице, вломились в отель и застрелили семерых. Отдыхающих, - уточнил я. -У нас в отеле - примерно аналогично. Там убили четверых. Судя по всему такая херня по всему поселку.

Прочие присутствующие, старавшиеся держаться в отдалении, услышав сводку информбюро в моем исполнении, стали подтягиваться ближе. Всеобщий шум сам собой стих.

-На пляже стоит заградотряд из таких же моджахедов. Несколько шустрых, попытавшихся сделать ноги, уже завалили.

Тишина стала полной.

-В общем, господа отдыхающие, мы вляпались в местную заваруху. Властей не видно и не слышно. Есть стволы и пленный, - я кивнул на лежащего. -Вот этот чел. Оружием предлагаю вооружиться самим, дядю - допросить. Короче, мужики, если жить хотим - давайте организовываться.

Выслушав спич, народ пару секунд молча переваривал услышанное. Самую быструю реакцию продемонстрировали женщины - пока мужики ворочали мозгами, сразу две тетки закатили истерику. Иностранцы загалдели, требуя перевода и хрен его знает чего еще. Прочие заговорили в полный голос, выплескивая эмоции. К сваленному оружию потянулись 'левые' руки. Ситуация шла вразнос.

Выстрел в потолок. Всеобщий столбняк.

-Вы четверо - взяли автоматы, - скомандовал я 'похмельной команде'. Команда молча разобрала оружие.

-Местных привели?!

Из толпы вытолкнули маленькую темноглазую женщину.

-По-русски говоришь?

-Да.

-Сюда. Будешь переводить.

Я вылил на голову пленного первую попавшуюся бутылку. Запахло сивухой.

Лежащий зашевелился и попытался приоткрыть глаза. Сразу же плотно зажмурившись, он зашипел и вялыми руками принялся тереть глаза. Я толкнул зажмуренного ногой.

-Кто ты?

-Переводи! - прошипел я местной. Та что-то злобно-вопросительно вякнула не по-русски.

Пленный односложно пробормотал ответ. Хрен поймешь.

-Его имя Сирхаб, - перевела темноглазая.

-Пусть расскажет что они делают в поселке.

Тетка протарахтела короткой фразой.

Пленный приподнялся на локте, устраиваясь поудобнее.

-Отдай оружие, - пробормотал он почти без акцента, не открывая глаз.

Солидный дядя, приметный увесистой цепью и здоровенной 'гайкой' на пальце, громко засопел. Судя по выхлопу, его вчерашний вечер удался. Подкачало утро.

-Сука! У меня тут дочка с женой! ,- взорвался он. Физиономия быстро принимала бордовый оттенок.

Неожиданно проворно для своего возраста и комплекции, он пнул лежащего ногой. Град ударов ногами, нечленораздельный мат. Пленный сжался на полу, закрываясь от ударов.

-Стой! - , потянул я мужика.

-Тварь, пальцы топырит!!! Убью, козла!!!

Судя по сноровке, опыт в разборках у мужика имелся.

-Кто-то едет! - истошный крик с улицы.

-Берите стволы! - заорал я, разворачиваясь.

Подбегая к разбитой витрине я увидел нежно-салатовый минивэн, выворачивающий на площадку. Стрелять я начал прямо на бегу. Вэн клюнул, завизжав тормозами. Меня поддержал другой автомат и я поспешно грохнулся на пузо, захрустев битым стеклом - в такой кутерьме несложно получить пулю с любой стороны. Лобовик пошел белыми пятнами, двери машины распахнулись и из них посыпались люди. Треск очередей, бледные вспышки ответных выстрелов. Машина затряслась от попаданий. Звон стекла, мат, крики, женский визг.

Яростная и бестолковая перестрелка кончилась внезапно. Шипение пробитых шин, удаляющиеся крики с дороги. Пустая машина с открытыми дверцами, оседала на обода. На асфальте под днищем, расплывалась маслянистая лужа, быстро подбираясь к осколкам стекол и сбитым листьям.

Уже ученый, я сменил магазин, прежде чем подняться над бортиком.

Глава 5.

Вторник. Утро, 6.45.

Как ни странно - трупов не было. Ни у них, ни у нас.

Захрустело стекло - Миша. И мужик с 'гайкой'. Уже с автоматом.

-Саныч, - обойдя фигуру в труселях, он протянул лапу.

-Дима.

-Пойдем, договорим, - мотнул головой он. Точно - тертый дядька.

-Эй, Махмуд, - крикнул Саныч, подходя к избитому арабу.

-Он Сирхаб, - напомнил Миша.

-Насрать, -мотнул головой Саныч. - Урод, тебя еще разок отоварить? Или просто ляжку прострелить?

Посеревший араб раскололся до жопы. Сбивчивый трехминутный рассказ укладывался в две фразы: ночью захвачены порядка пятнадцати поселков на побережье. И самое главное - в С'Анталии шли уличные бои.

Вторник. 06.50.

Заперев гостя в подсобке, мы вернулись в бар. Остаток ракии, которой поливали Сирхаба прикончился за один 'проход'.

-И куда нам бечь?, - прервал затянувшуюся паузу Михаил.

Саныч вытащил мобильник и посмотрев на экран, убрал назад.

-Связи нет.

-Интересно, что будет когда 'шуганутые' добегут до начальства? - 'зашел' с другого ракурса Миша.

-Ничего хорошего.

-Валим к нам в отель, - гостеприимно отозвался я, - Там, кстати, и пулемет был...., полчаса назад.

Саныч оживился. - Какой?

-Большой, - максимально честно ответил я.

-О@уенно. Короче, давайте сваливать....

Договорить не дали. По зданию прошла вибрация отозвавшаяся испуганными возгласами. Со стороны фасада, на улицу посыпались обломки кирпичей. Вибрация перешла в прерывистый гул и кирпичи, вперемешку со стеклом, лавиной хлынули на асфальт, подняв серое облако. Пыль шустро вползла в холл, погрузив все в едкий, кашляющий туман. Суматошные тени, крики, отрывистый вой пожарной сигнализации.

Не понимая что происходит, наощупь схватив автомат я побежал в глубь гостиницы. Ушибив плечо о приоткрытую дверь и едва не протаранив головой стену, я влетел в пустую комнату. Несколько секунд ушло на опознание типового интерьера туалета.

Вибрация прекратилась, возобновившись после короткой паузы. Подскочив к окну, я опустил ручку, открывая открывая вид на собственный отель. На балконах торчали зеваки, пялившиеся на верхние этажи нашего здания. Покрытый известковой пылью, матерясь и кашляя, я перелез через подоконник и спрыгнул в кусты. Опять! Мат, новые царапины. Несколько раскрошенных кирпичей просвистели рядом. Поспешно выдравшись из колючих объятий и отбежав от стены, я задрал голову. Балкон четвертого этажа выстрелил дублем дымных фонтанов, обернувшихся дырами в стене и падающими вниз обломками облицовки.

-Бум-бум, - глухо донеслось сверху.

Новым фонтаном вылетело окно. Кусок стены.

Дошло - обстрел. Арабы добежали до своих. Продолжая смотреть, я попятился. Дыры продолжали пятнать верхние этажи, окна сочились пылью и дымом, газон пестрел пятнами битой штукатурки.

Прекращение обстрела застало меня посреди газона. Из отеля валили люди, с верхних этажей - дым. Пожар занимался медленно, но верно.

Вычленив взглядом из хаотично расползающейся толпы фигуру с грязными коленками, я замахал руками.

-Веди всех в наш отель.

-А ты?

Готового ответа у меня не было. Только смутные мысли основанные на опыте прошлой жизни.

-К дороге схожу.

Огибая дымящее здание я кинул последний взгляд на маленький апокалипсис. Демонстрация мощи достигла своего - несколько сот перепуганных людей разбрелись по пустырю, не понимая что делать и куда идти.

Вторник. 7.20.

Свернув, я остановился, не веря глазам - часа хватило, что бы сделать неузнаваемым уютный уголок. Утерявшая холеный вид, мятая 'живая ограда', заваленная битым кирпичом площадка, поседевший от пыли асфальт и выбитые оконные проемы. Сверху - жидкая дымная пелена с верхних этажей. Бриз относил ее в сторону суши, постепенно раскочегаривая маленькие язычки огня. Смысл выражения 'Мамай прошел' налился пониманием и смыслом.

Как в кошмарном сне пройдя площадку, я направился к дороге, оставив сюр за спиной.

С обочины дорога просматривалась метров на четыреста-пятьсот, в обе стороны. Я добросовестно просмотрел - никого и ничего. Пора сделать паузу.

Вытащив сигареты я присел на высокий бордюр и засмолив, поглядывая на окрестности и размышляя, просидел минут пять.

Похоже, дурацкое сопротивление дало первые плоды - за несколько минут перекура - ни одной машины. Желание кататься мы отшибли. Человек тридцать гражданских, за те же пять минут, вразнобой прошмыгнувших через дорогу говорили, что туристы в меру сил, разбегались.

Добивая чинарик, я переключился от частного к общему - если Сирхаб не соврал, у его соратников хватает дел. На кону две ладьи - город-миллионник и туристический край. Кадровый резерв, как у всех - не безразмерный. И наверняка - жесткая нехватка квалифицированных кадров. При изобилии неопытных долбо@обов. Именно вторую категорию, по идее, должны были кинуть на туристов - зашел, пальнул в потолок - даже идиот справится.

Опять-таки - заложников наверняка выше головы. Возиться с отдельно взятым, строптивым отелем сейчас просто недосуг.

Волки придут, когда освободятся от важных дел.

Власти, думается, сейчас займутся самым ценным имуществом - городом. У них тоже кадровый голод.

Кто победит - хрен знает, но день-два относительно спокойной жизни наверно есть. Если я не ошибся в раскладе. А потом...

Конкретные ребята в зеленых повязках.... или - зеленых касках. Вопрос - что хуже?... учитывая квалификацию местных военных...

Мысль о горном схроне посетила вторично. Додумать не успел - машина. Точнее - две.

Вот и шанс проверить теорию практикой. Я начал привыкать к высокому ценнику проверок. Выкинув бычок, без спешки и мандража я улегся за ближайшим деревом, рассматривая светлый пикап шедший первым.

Машины не торопились. Подумав, я перевел рычаг на одиночные, усадив мушку на лобовое стекло. Первый выстрел. Пикап вильнул, открыв обзору вторую машину. В нее пошел следующий. Визг тормозов, грохот - пикап подпрыгнул, в развороте наехав на высокий бордюр. Легковушка визгнула тормозами, врубая заднюю. Вихляя, она шустро сдавала назад, к повороту. Я успел сделать еще один выстрел, прежде чем она укрылась за деревьями. Пикап еще раньше обогнал ее по обочине, исчезнув там же. Спустя две секунды и три выстрела дорога была девственно пуста.

Такие же лохи как и я. Или боятся лезть под пули.

Оглянувшись в сторону поселка и не увидев ничего интересного, я на всякий случай отошел метров на десять и снова присев, закурил еще одну. Тучки на небе потихоньку рассасывались, намекая на дневную жару. Где-то неподалеку подали голос горлинки.

На чем я остановился? Пересидеть в горах. Десять дней голода и холода. Наверно можно, при наличии одеял и колбасы.

Минусов имелось два. Первый - если верх возьмут боевики?

Второй минус мог показаться и менее и более, весомым. Как смотреть. Свалить - бросить всех. Конечно я никому ничего не должен. Но эта логика однажды уже завела в тупик - мне так и не удалось наплевать на мнение окружающих.

А иметь совесть, по нынешним временам - запредельная роскошь. Пропуск в рай, точнее - срочный вызов.

На трезвую голову такое не решить. Я откупорил стеклянную фляжку, но глотнуть не успел - идиллию нарушил грохот скорострелки. Трассеры прошли над кронами, вонзившись в многострадальный отель. Похоже, все что ниже им просто не видно. Поставив коньяк на бетон, я привстал, пытаясь понять, где расположилась скорострельная дура.

Примерно поняв где, я припал к коньяку, продолжая пикник на обочине.

Горячие арабские парни, с перерывами, долбили отель минуты две. За это время я успел допить и принять решение - не стоит плевать против ветра. В прошлой жизни из меня ни хрена не вышло. Рискну начать новую.

Осталось понять - с чего? Я задумался...

Глава 6.

Вторник. Утро, 8.00.

Отель переменился. Под козырьком подъезда возникла составная, 'трех-диванная' баррикада, включающая в себя помимо мебели две малолитражки. Пикап, развернув, притулили сбоку. За пулеметом был незнакомый мужик, расположившийся с максимальным комфортом - на затащенном в кузов, белом, пластиковом стуле.

Передовой дозор в составе двадцати с лишним рыл, стоял за баррикадой, вооружившись автоматами и пивом. Встревоженные рожи, местами - откровенно мрачные. Баррикада тихо гудела голосами и пыхала сигаретным дымом. При виде меня тихий говор смолк.

-Свои, - на всякий случай опознался я.

Четверть 'похмельной команды', затесавшийся в эти ряды, подтвердил, - Наш.

Как источник свежих новостей я оказался в центре хмурого, настороженного внимания.

-Что там?

-По поселку заложники бегают. Видел человек двадцать.

-А эти...?

-Арабы? Видел разок.

-И...?

-Две машины шли со стороны трассы. Скажем так - особого желания воевать у них не заметно.

-А власти?

-Вот власть, - я похлопал по автомату. -В кузове - еще одна торчит. Других нет.

Жестом прервав желающего оспорить, я добавил. - Минут через десять договорим, подойду, - и не дожидаясь ответа пошел в отель.

Внутри, хорошо ощущаемая тревожность, уступала место подавленности и страху. Диваны, кресла, стулья, местами - пол, везде сидели беженцы с потухшими глазами. Самый настоящий, до смерти перепуганный, табор. В проходах бродили обеспокоенные 'хозяева'. У бара тихо бухали - приход коммунизма отмечали немногие. Как показалось - просто заливали страх.

Несмотря на количество собравшихся, было тихо. На шум разъехавшихся дверей обернулись почти все. Такого количества отчаявшихся глаз я не видел ни разу в жизни. Скрестившись на мне этот коллективный взгляд надавил физически, породив неодолимое желание развернуться, сбежать. Упрямство свело скулы, не давая сделать шаг назад. Сжав зубы до скрипа, я ощутил прилив злости и бешенства. Только бешенство помогло пройти страшный в своем отчаянии, молчаливый, людской коридор.

Поворот наконец укрыл от взглядов. Напряженный затылок дико заныл. Выдох сквозь стиснутые зубы. Напряг слегка отпустил. Чуть-чуть.

Знакомый перекресток. Накрытые тела оттащили в сторону, соединив убийц и жертв.

На Михаила я наткнулся за поворотом. Сказать что я обрадовался - не сказать ничего. Похоже - взаимно.

-Здорово! Чего в коридоре ошиваешься?

-В лобби застрелиться тянет. Бабы, дети... И глаза...

-Штанами не богат? - неожиданно 'свернул' он.

-Пошли.

Слабый запах блевотины встретил на пороге. Пленный исчез, оставив сквозняк и шевелящиеся занавески. Заглянув сортир и убедившись что гость и в самом деле смылся я выкинул его из головы. Проветрил и на том спасибо.

Порывшись в сумке я извлек последние джинсы и пару футболок.

-Держи...

Санузел мы поделили по-братски - мне достался умывальник, Мише - душ. Вода пока была. По быстрому ополоснувшись, мы вернулись в комнату. Исцарапанное пузо Миши прикрыла черная футболка 'Джек Дэниелс'. Длинные штанины укоротили ножом. Поменяв безразмерные гавнодавы на мои щегольские мокасины, кировчанин преобразился, смахивая в новом облике на пирата-неформала.

-Красавец, -пробурчал он, кинув взгляд в зеркало.

-Что за стрельба была? - вернулся он к занимавшей его теме.

Я кратко пересказал свои мысли о приоритетах воинственных арабов. Компаньеро задумался.

-Пошли пожрем, - предложил я. Спустившись на цокольный этаж и отыскав столовую, мы, уже почти привычно приступили к мародерству. С анархией свыклись не все - припасов хватало. Хотя, скорее всего такое начало дня отшибло аппетит у всех.

Хлеб, холодное мясо и сыр сделали нас более оптимистичными. Отяжелев на полкило, не торопясь, мы вышли на улицу, погрузившись в атмосферу раннего летнего утра. Тихий, прозрачный воздух. Поднявшееся солнце прижало тучи к горам, не успев прокалить местность.

Вторник. 8.20.

Обойдя отель мы подошли к главному входу. Из личного состава заставы, теперь в наличии осталось двое - пулеметчик, дремавший в кресле и разгуливавший под козырьком костистый мужик, предложивший подружке заткнуться. Остальные, судя по всему привлеченные начинавшейся сварой в холле, переместились внутрь. Там одолели апатию, начав оживленный обмен мнениями. Судя по обильно жестикулирующим силуэтам, участвовали все - дамы, ополченцы, погорельцы, иностранцы. И алканавты, покинувшие бар.

Неосторожное приближение к фотоэлементу - дверь Пандоры открылась - меня шатнула звуковая волна - галдеж, ругань, призывы сплотиться и требовать... Бл@ть.

Желания присоединиться к митингу не возникло. Отойдя от дверей и восстановив тишину, я вопросительно посмотрел на Мишу.

-Толку не будет, - дипломатично выразился он.

-Надеюсь. Хрен знает, до чего они могут договориться. Саныча найдешь?

-А надо?

-Да.

Пока Миша отсутствовал, я не утерпел.

-Пулеметчик!

-Чего? - отозвался голос из кузова.

-Ты в этом железе шаришь?

-Немного, - подмигнул он, опять погружаясь в дрему. Я сел 'на измену' - немного, это как? Видел передачу по 'ящику'? Хотя... других - нет.

-Поговорим? - подал голос 'костистый'.

'Пулеметчик' приоткрыл глаз. Уяснив с кем говорит его напарник он с любопытством посмотрел на меня, удержавшись от вопросов.

-Сам напросился. Ночью захватили больше десяти поселков. В С'Анталии - разборки арабов и властей, на предмет кто из них - власть.

Оба помрачнели. Вот и поговорили.

-Сейчас еще двое подойдут - продолжим... , - 'обнадежил' я, усевшись на 'баррикадный' диван и закурил, наслаждаясь тишиной.

Вторник. 8.30.

Двери раздвинулись, впустив на улицу отголоски мерзко-настырного голоса. Вместе с воплями наружу проникли трое - Саныч, Миша и мужик с 'похмельного отряда'. Двери закрылись, голос умолк.

-Привет, горячий столичный парень.

-Здорово..., - с продолжением я затруднился . -...Мужики, давайте познакомимся, что ли?

Красномордый любитель золотых цацок оказался скуп на информацию. - Я Саныч, он -Игорян. С Ярославля.

Игорян кивнул, подтверждая слова шефа. То что главный у них - увешанный золотом, Саныч, было видно невооруженным взглядом. 'Быковатые', с 'претензией' - никогда не любил таких, но выбор небогат.

-Сергей, - отозвался 'костистый'. - По жизни - автомеханик со Ржева.

-Саша, - представился 'пулеметчик' из кузова. - Самарский ВОХР.

Слава богу - хоть один полувоенный.

-Михаил, - отрекомендовался пират-неформал, - главбух.

-А я - Дима.

-Дима-партизан, - пошутил Игорян.

Мне захотелось сунуть ему в грызло.

-Ладно, с чего начнем? Окна закладывать или пароход искать? - Саныч мыслил предметно.

-Пароход, - это был я.

В отеле отсидеться нереально. Кажется это понимали и остальные.

-На чем плывем? - подвел я итог прений.

-Когда? -это Саша.

-И кто поведет?- дополнил автомеханик.

Пауза. Вопрос требовал осмысления - бесхозных пароходов с крыльца не просматривалось, а даже раздобыв оный - как с ним управляться? В отеле, из всех корабельных специалистов найдутся только кочегары.

Тишина затягивалась, грозя перейти в ступор В самом деле - не на матрасах же, выгребать к 'нейтралке'?

Забрезжила идея.

-А морские прогулки или дискотеки тут практиковались?

-Ага. И что?

-Славненько. Значит пароход и рулевой где-тут тут имеются. При желании - найти можно.

-Ну что с того? - пробурчал Игорян.

-А то. Найдешь хозяина, сообщишь - есть желающие в вояж... пятьсот рыл, готовые скинуться по пять сотен. Итого - четверть ляма зеленью. Что-то мне подсказывает, что не откажется ни капитан, ни пассажиры.

Все переглянулись, светлея. 'Четверть ляма' - звучало весомо и внушительно.

-Убедим..., - улыбаясь, заверил Саныч.

-А где этого капитана искать?

Дай говна, дай ложку. Достал, мудак.

-Спросите местную обслугу.

Первый уловил несообразность в словах Михаил.

-А ты?

-А мы, - поправил я, -В соответствии с тем, что ляпнул Игорек, займемся партизанщиной.

Игорек проглотил. Не смолчал начальник.

-На хера?

-Один нападает - второй защищается. Если начнут они - сколько протянет отель? Минут пятнадцать? А нам круиза дождаться надо.... Значит мы и начнем....

Я помолчал.

-Второй вопрос - какие из нас партизаны. Но если жути не нагоним - до вечера не доживем...

Глава 7.

Вторник. Утро, 9.00.

С детства я уяснил две истины, которые и поныне считаю основными.

Первая - любая задуманная гадость начинается с изучения ситуации. Вторая житейская истина заключалась в том, что гораздо эффективнее - делать, не спрашивая санкции. Принцип 'одна голова, а две лучше' применим только тогда, когда главная задача голов - прикрытие задниц.

Исходя из житейских постулатов - требовалась возвышенность и окуляры. Решив поберечь покой сограждан, а также не светить собственные планы, в качестве наблюдательной вышки я избрал горящий отель.

Не особый знаток пожаров, но на мой взгляд, полыхало на троечку - пол-пятого этажа и местами, четвертый.

Проведав пленного и услышав из-за двери мат Сирхаба, я с легкой душой пошел на поиск бинокля. Он нашелся в третьем по счету, взломанном мной, номере. Двадцатикратный Бушнел меня устроил.

Проведав забытого в холле главбуха, я застал его выбитым из колеи. Новость о добровольно-принудительном зачислении в партизаны дошла до него только сейчас и теперь он задумчиво разглядывал запыленные бутылки. Сужу по себе - на трезвую голову такое принимается трудно.

Теперь Миша стоял перед дилеммой - остаться верным принципам или привести психику в порядок, похерив здоровый образ жизни. Образ, психика, да и сама жизнь, сейчас были под вопросом.

Оставив буха терзаться, я снял со стены карту поселка и стырив со стойки грязный фломастер потопал наверх.

Минут через десять, полюбовавшись на окрестности, поверх деревьев, ситуацию я более-менее уяснил, поставив на карте два крестика и знак вопроса. А также - убедился в правильности выражения безвестного стратега, сгинувшего в веках - 'информации никогда не бывает достаточно'. Или это был безвестный бизнес-тренер? Возможно. Не помню. Короче, информации теперь было до фига, и это вызвало новые вопросы.

Первый крестик обозначал серый 'Прадо' на берегу. По прямой до него было полкилометра. Запылен, задний борт - откинут, двери - нараспашку. В и вне машины просматривались четверо живых и вооруженных, в некотором отдалении - семь тел беглецов. Окопов на пляже я не приметил. На откинутой створке борта просматривалась накрытая скатерть-самобранка. Из плюсов, помимо пляжного настроя загряд-отряда, наличествовал, повышающийся в сторону суши, берег. Хреновые дела арабов усугубляло сухое русло, в котором они расположились - природная углубление на ровном пляже позволяло им не слишком светиться, оставляя возможность подобраться поверху.

Вторым крестиком был пост на съезде. Удаление - метров восемьсот-километр. Народу и тачек там было поболе - я насчитал пять машин и около сорока человек, на обеих обочинах современной бетонки. В кузове зелененького Унимога имелось 'нечто' скорострельно-крупнокалиберное, о двух стволах и парне, ловко и быстро крутившего зенитное чудо. Наверно - тот самый вспыльчивый зенитчик, раздолбавший мишин отель. Там же, за деревьями просматривалось пулеметное гнездо, обложенное мешками. Я полюбовался на ствол с перфорированным кожухом и две головы в зеленых банданах. Мешки запали в голову - неплохой эрзац рытью окопов. Идею надо стырить!

Вопросительным знаком шел подозрительно тихий микроавтобус, торчавший на ближайших задах поселка - в приспущенное окошко кто-то подозрительно много курил.

В очередной раз, но под новым ракурсом задумавшись о вреде курения, я, сделав над собой легкое усилие, заставил мозги переключиться на насущные проблемы.

С чего начинать на новом поприще?

Самой легкой целью рисовался пляжный пост - прихватить Мишу, влезть на горку и в два смычка расстрелять беспечных отдыхающих. Дальше все выглядело более печально и неочевидно - стрельба поднимет остальных и нам на голову свалится арабская подмога... Откуда и в каком количестве - знает только аллах и местный полевой командир.

Варианты?

Тихо уложить ножом четырех здоровых парней? Не умею, не обучен. Да и вообще это из области фантастики. Придется 'закладываться' на прибытие подмоги и основную засаду ставить на нее.

В итоге все может выглядеть так. Пляж - два-три криворуких в нападении и четверо аналогичных по уровню подготовки остолопов - в защите. После начала стрельбы и воплей уцелевших, на помощь летит арабская конница и натыкается на полноценную засаду. Если все удается - арабы перестают ездить на 'срочные вызовы' и главное - соваться в наш угол. По крайней мере сегодня. Или - до прибытия старших и опытных товарищей.

Был вариант и попроще - принести на алтарь победы прокуренный минивэн. Онищенко наверно одобрит. Как курильщик с приличным стажем, с одной стороны - не горю желанием своими руками сокращать поголовье собратьев по вредным привычкам. А с другой - если там успокаивают нервы сбежавшие туристы?

Пожалуй, главврач перетопчется.

Решено - начнем с пляжа. Да и Крузак - неплох. Хоть по пляжу покатаюсь, если доживу.

Определившись с целью, теперь следовало озаботиться людьми и инструментом. Думается, пулемет отдадут только после грандиозного визга. Хотя и стрельбу исключать не стоит. Что в Ярославле, что в Самаре - народ весьма упертый.

Спустившись по провонявшей дымом лестнице, я окликнул уже бухого компаньеро. Тот, пригорюнившись, сидел перед полным стаканом.

-Ты так сопьешься, друг.

Кислая рожа главбуха, пожевала губами, воздержавшись от комментариев.

-Бери бутылку и пошли. Нам понадобятся добровольцы, а им - положительный пример - грозный русский партизанен. Немало народу мечтали в детстве пускать под откос поезда. Дадим шанс осуществить мечту.

Вторник. 9.50.

Засада вышла, скажем прямо - не фонтан. Как говорится, из подручных средств. Как умели. Желающих положить жизнь за сограждан набралось немного, а те что нашлись... Скажем так, их стимулы немного отличались от тех, что описывают в газетах. Пришлось пустить в ход свои профессиональные навыки - склонять людей к тому, что им категорически не надо. Вот уж никогда не думал, что придется заниматься продажами на войне. Дурдом.

Надеюсь, результат будет лучше начала.

Засада, как таковая, состояла из двух частей.

Группа пляжных нападающих, в лице двух членов похмельного отряда. Поправить голову они успели, собственно благодаря чему - пошли. Глядя, как нетвердой походкой они карабкаются по прибрежным булыжникам, закрадывались сомнения - не распугает ли пара пьяных русских медведей свою дичь, до выхода на прицельный выстрел.

Их задача была проста - добраться до гребня и постараться попасть хотя бы в машину. После чего сменить позицию и разрядить в арабов еще по магазину. А услышав первые выстрелы с нашей стороны - со всех ног бежать 'домой'. Что означало 'со всех ног' в исполнении пьяных на пересеченной местности я старался не думать.

Вторая часть нашего отряда состояла из четверых строевых и трех разнорабочих. Главная ударная сила - Саша-вохровец при пулемете и ржевский автомеханик, как пособник и по совокупности - водила. Вспомогательная - я и Миша, при двух автоматах и десяти рожках. Разнорабочие, в лице трех гламурных юношей без оружия, трудившихся на подсобных работах - набитие песка в наволочки, обдирание растительности и расчистка секторов стрельбы. В случае удачного исхода юношам были обещаны стреляющие трофеи, для 'поднятия веса' в глазах их собственных баб. На это их и купили. Покупали мы их вдвоем, естественно, на виду девок, но вне зоны слышимости. Я упирал на оружие, главбух - на благодарность беспомощных и чистых юниц, с благоговением смотрящих на защитников. Поддатый главбух оказался на диво красноречив. Девки, явно - бляди, но у юности свой взгляд на жизнь, на девок - тоже.

Я конечно скотина - развод чистой воды, но куда деваться? Битые жизнью сограждане не горели желанием покидать отель. Мужики посерьезнее, отговорившись наличием семей уклонились, оставшись охранять 'гнездо'. Вообще, с желающими воевать был капитальный напряг. Кроме похмельных и отмороженных. Я начал догадываться, почему государство старается призывать молодых. Думаю здоровье тут - не главный фактор.

Почему согласился идти пулеметчик - осталось загадкой. В голове ВОХры обитали свои тараканы, непонятные непосвященным. Надеюсь - он умеет стрелять.

Я все сильнее жалел, что ввязался в этот дурдом. Оставалось надеяться, что у врагов, с личным составом - дела хуже наших.... если это вообще возможно....

Расположились мы на обочине, за кустами, по центру пологого изгиба дороги, обложив тачанку кипарисовыми ветками, а пулеметчика - набитыми песком, наволочками. Позиция давала хороший обзор в обе стороны улицы. На всякий случай я демонстративно вытащил ключ зажигания и уложил в карман - пусть думают что хотят, но пулемет - главная ударная сила. И она не должна смыться с позиции, просто потому, что у кого-то не выдержали нервы.

Гламурный молодняк засел в приличном отдалении, сохраняя возможность 'сделать ноги', если дело старших товарищей накроется блестящим, звонким тазом.

В дикорастущем кустарнике стих топот двух пьяных питекантропов. Мат доносился еще секунд двадцать. Весь расчет строился на шуме ветра и прибоя, которые, по-идее должны были заглушить топот вооруженной гопоты.

Наставшая тишина. Скачок напряжения. Лежа перед самодельным бруствером и глядя на пустую дорогу, я беззвучно материл себя за расточительность, ностальгируя по коньяку. Допинг сейчас бы не помешал.

Парило. Тишина давила на уши и нервы. Автомеханик шумно почесался. Кто-то рыгнул, осквернив морской воздух чесноком и перегаром. Дрожащий мужской голос вполголоса выругался. Интересно, как это выглядело у Ковпака?

Ну где шляется эта пьянь? Не заблудились часом?

От резких хлопков в стороне моря все вздрогнули.

-Приготовились! - хрипанул я. - Сучок все видят?

Сучком он назывался номинально - обрубок ветки кипариса, был воткнут в метрах сорока. Напротив места где арабские мстители, по-идее, должны были свернуть к пляжу.

Кому они должны? - всплыла дурацкая мысль.

-Стреляем по команде! - на всякий случай предупредил всех я.

Бухгалтер, начиная лязгать зубами, тихо пробурчал, -Дима, з-заткнись. И так всего т-трясет.

Я заткнулся - нижняя челюсть тоже начала лезгинку. Не комильфо затевать перебранку, стуча зубами друг на друга.

Постукивая зубками, вчетвером мы вслушивались в хлопки с пляжа. Алканавты палили бодро. На трассе не подавали признаков жизни - сиеста или очередной намаз? Перестрелка теряла оживленность - выстрелы звучали реже. Меня потихоньку начала разбирать злость на восточную беспечность - грандиозные стратегические планы шли в задницу.

Отдаленный шум мотора вызвал некоторое облегчение. Слава богу, скоро этот кошмар кончится - едут!

Первым, из-за поворота показался однажды знакомый, пикап. Следом - микроавтобус. Колонну замыкала смутно знакомая малолитражка, идущая с отставанием метров в сто.

-Б-бля, - дрожащий голос. -С-стреляем?

-Сучок! - злым шепотом напомнил я. -Ждите, бл@ди!...

Бл@ди выждали. Но не дождались.

Вохровец не выдержал первым - всех вжал в траву грохот крупнокалиберного пулемета. Арабы не доехали до поворота метров тридцать. Наверно Саша был прав - в этот момент машины шли прямо на нас и его очередь проткнула две первых насквозь. До сего момента я даже не представлял себе как выглядит лобовой удар очереди такого калибра!

Передок пикапа разлетелся в клочья, раскидав по асфальту куски двигателя и подвески. В зад ткнулся микроавтобус. Пулемет продолжил превращение в фарш, двух, слипшихся куч железа.

Боже! Тачки, люди и асфальт разлетались лохмотьями. Сопровождающий это, оглушающий грохот выстрелов деморализовал всех. Даже нас - стрелять никто и не пытался. На дороге и без того творился ад.

Исчерпав аргументы в ленте, пулемет смолк. Вдоль всей директрисы стрельбы пыль стояла столбом. Сквозь этот серый туман просвечивало густое серо-белое облако на месте обоих машин.

Арабы не стреляли.

Засада ошеломленно молчала. Ни я, ни Миша не сделали ни единого выстрела. Пулемета хватило за глаза. Господи - вот это мощь! Даже находясь по эту сторону мушки я чувствовал себя подавленным. Даже думать не хотелось, что пришлось на долю арабов. На их месте, я, наложив полные штаны, несся бы отсюда без оглядки.

Теперь я начал понимать как выглядит и ощущается настоящий животный ужас.

Я приподнялся на локте, вглядываясь в рассеивающуюся завесу. Пыль постепенно оседала.

Ёё!!!

Это мы наворотили!? Груда железа на дороге даже отдаленно не напоминала автомобили.

Царила мертвая тишина, ощущаемая через звеневшие уши. Сглатывание помогло частично, звон стал тише, обволакиваясь ватными пробками. В кузове завозились, бренча железом. Звон перекатывающихся гильз. Злой мат.

Обернувшись к пулеметчикам я показал большой палец и пересиливая нежелание, встал. Парни сделали свою работу, теперь отдуваться нам.

-Пошли, Михаил!

Кинув Сергею ключи от машины, я перешел через дорогу и держась обочины зашагал вперед. Миша, с секундной задержкой пошел по противоположной стороне. Жара не ощущалась - было зябко.

Бренчание железа сзади стихло. Из кузова коротко и резко лязгнуло. Пулемет перезаряжен.

Это успокоило и нервировало, одновременно. Метров через сорок новые впечатления начисто выбросили из головы эти мысли.

Куча железного хлама стала ближе. Хруст под ногами, шипение разбитых автомобильных потрохов.

Металлический щелчок с обочины. Мой автомат рыкнул на звук, а я - упал на колени. Ответ прошел поверху, сбив на макушку несколько листков. Отчетливая мысль - он или я. Три выстрела решили дело - он. Чужая голова ткнулась в землю.

Как деревянный, я поднялся. Глаза бегали по окрестностям не останавливаясь, ожидая вспышек выстрелов или шевелящихся кустов. Мысленным пинком мобилизовав себя, я добежал до головной машины и присел, обшаривая взглядом дорогу. Месиво - кровь, машинное масло, рваное железо, плоть...

Добитый мной араб лежал поодаль. У него была только одна рука. Точнее - одна целая кисть. Вторая походила на маленький, окровавленный веник.

Я поглядел дальше, в сторону трассы - легковушка бесследно исчезла. Ладно. Еще раз оглядев обочины и не обнаружив криминала я замахал своим.

Через три минуты, сгибаясь под тяжестью трофеев, Миша, трое мальчишек и я, рысили к пикапу. Я снова ощущал жару. Перед тем как нырнуть в кусты, оглянувшись, я увидел далеко на дороге несколько неподвижных силуэтов. Арабы смотрели молча. Стрелять никто не стал. В следующую секунду нас разделили деревья.

Глава 8.

Вторник. Утро, 10.20.

Когда мы подошли к входу, опередивший нас пикап уже окружили люди. На взгляд, от четверти до трети отеля - нашумели мы изрядно. Саша с Сергеем отсиживались в кузове. Разговор поддерживали три юных оболтуса, демонстрирующих свежие трофеи.

Бух поморщился, я улыбнулся - положительный пиар не помешает. Уныние туристов наконец-то сменилось радостным возбуждением.

Молодежь, увидев нас с Мишей, примолкла. Толпа оборотилась к нам. На автомате я изобразил 'чи-из' и пользуясь случаем, толкнул речь.

-Господа! Надеюсь, до конца дня нас не побеспокоят. Просьба - не выходить из отеля и не подниматься выше второго этажа - возможно повторение обстрела. Как у соседей.

Все были на позитиве - возражений не было. Пора к негативу.

-Теперь о эвакуации...

Внимание стало абсолютным - съехать досрочно хотели все.

-Мы постараемся раздобыть транспорт... и он будет стоить денег.

Я развернулся в сторону буха.

-Кассой заведует Михаил, валюту сдавать ему. Пятьсот баксов с носа. Не сдавшие до вечера - рискуют задержаться.

Миша недовольно посмотрел на меня. С похожим, но несколько более злым, выражением, на меня уставилось около сотни глаз. У остальных оно варьировалось от растерянного до недоуменного. Большинство смотрело зло - у них хотели забрать деньги. Мысль, что помощь бывает платной, в голове подавляющего большинства укладываться не желала.

-За бабло?! Защитнички гребанные!!!

-Уважаемый, подойдите, - я был подчеркнуто корректен.

Вперед протолкался взъерошенный, красный от злости мужик.

-Террористов отогнали, гостиница цела, транспорт будет ночью. Что не устраивает?

-Билет дороговат!- отзыв был произнесен с вызовом и поддержан остальными - господа раздухарились,

-Если дорого - ищи таксистов, - намекнул я.

-И найду - автомат дайте!

-Стволы с трупов сняты. Которые с утра наколбасили... Ты что успел с утра, добрый человек? Поср@ть и похмелиться? Ну вали в сортир и разгреби ту кучу. Может там найдешь.

Из толпы заржали. Злой, но не переубежденный диссидент играл желваками, топчась на месте.

-Ну хватит!-, из рядов собравшихся вышел еще один активист, -Вот тысяча, за меня и жену. Фамилия - Понтровский Игорь. Жена - Галя.

Такая активность радовала больше.

Мужик протянул бухгалтеру серо-зеленую стопочку. Следом вышел розовощекий дядька. Его бумажки были розовыми,

-Гут. евро, Хайнц унд Хелен Шиповски. Битте.

Буха обступила толпа - дело пошло. Главное - не попадаться на глаза, злому как черт, кировскому счетоводу.

11.00.

'Штаб бригады по борьбе с терроризмом' расположился в лобби, при баре, под бдительным взглядом 'нарконтроля' - туристы предпочитали гуртоваться тут же. Секретность планов становилась относительной, но крепло доверие вкладчиков - бух принимал деньги за соседним столом. В перерывах между клиентами кидая на меня красноречивые, косые взгляды. Перед ним лежала раскрытая тетрадка с подходящей к случаю надписью на розовой обложке - 'Romantic Dream' - в нее записывались имена и суммы. Рядом с ней лежала пухлая пачка мятой наличности, а перед столом - говорливая очередь желающих уехать. Все - с баблом.

За главным столом расположились экстренно повышенный в статусе и по-прежнему сонный, терминатор-пулеметчик, хмурый Саныч и я. Попивая кофе и поглядывая на прираставшую наличность я размышлял какие неплохие бабки гребли отельеры - четверть миллиона с двух заездов. Сколько же они зарабатывали за сезон?!

Окинув взглядом змеящуюся очередь я прикинул время на окончание церемонии. Где-то с час. Время есть, пожалуй стоит обсудить предварительные планы на отплытие.

-Что скажешь, золотой?

-Еще неизвестно, кто тут золотой, - проворчал Саныч, косясь на кучу черного нала. По цвету, пресловутый нал был розово-зеленого окраса.

-Что по пароходу?

-Пока ничего, - вынужденно сознался 'золотой'. Наверно, выражение моего лица было слишком выразительным - Саныч опустил голову, избегая встречаться взглядом.

-Местных нашли?- уточнил я, начиная кое о чем догадываться.

-Нет.

-А искали?

Ответа мы не услышали. Похоже я поставил не на ту лошадь. От немедленного мордобоя и изъятия казенного оружия остановило народное - 'за битого - двух небитых' и завет управленца - 'звездюли раздаются за закрытой дверью'. Ну и третье - других исполнителей нет. Я всерьез задумался, но открыв рот ограничился только.

-Отойдем.

Прикрыв дверь в комнате администратора, я схватил красномордого за ворот и качественно приложил спиной к стене. Показателем качества выступил диплом в алюминиевой рамке, свалившийся со стены. Саныч даже не барахтался.

Выпустив отвороты я отошел и присел на стол, не сводя с него глаз.

-Завязывай с бухлом и собирай мозги в кучу. Через полчаса дашь полный расклад по всем вариантам. Если нет - соберу народ и сообщу, благодаря кому придется задержаться...

Посмотрев на настенные часы, я вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

11.30.

Следующие полчаса я развлекался, наливаясь кофеем в обществе спящего терминатора и контролируя сбор средств, старательно уклоняясь от взглядов собирателя, корпящего над гроссбухом вместо заслуженной сиесты. И поднимающего голову только для нового, укоризненного взгляда.

Стрелял глазками не он один. Конкуренцию буху в этом занятии составили отельные дамы. Получив утренний удар по психике и оклемавшись, слабый пол получил второй нокаут - на расстоянии вытянутой руки были спасители, деньги и оружие. Сочетание действовало возбуждающе. И побуждающе. Поглощенный делом бух и впавший в анабиоз терминатор с их точки зрения были безнадежны и взгляды 'отельных василисков' скрестились на мне.

Охотниц ненадолго отвлекла брутально-оружейная фотосессия, затеянная в противоположном конце холла гламурными отроками. Юность проиграла и выиграла одновременно - опытный взгляд бывалых дам оценил качественный перевес гламурных фиф и хлипкость кавалеров. Гламурные девицы остались при своих, а их кавалеры - без новых обязательств.

После краткой паузы дамские взгляды вернулись ко мне. Присутствие 'бывших' смутило считанные единицы - женщина отличается от девушки не физиологией, а психологией. Есть цель, есть средство. Нет сантиментов. Я чувствовал себя средством.

Нацепив маску сосредоточенного дебила и стараясь не обнадежить кого ненароком я сосредоточено глотал кофе, кляня про себя предприимчивых баб. Минуты текли чересчур неторопливо.

Краем глаза поглядывая на женский зверинец, выглядящий благопристойно на поверхностный взгляд, я погрузился в размышления о женском цинизме, к которому приходит каждая вторая привлекательная женщина к тридцати годам. Под ним я понимал безжалостное вычеркивание всего, выходящего за рамки сакрального 'ты - мне, я - тебе'. Предпочтительнее - 'ты'.

Вошедший с улицы, распаренный ржевский механик прервал полет философской мысли. И слава богу! - я уже склонялся к точке зрения, что в женоненавистничестве что-то есть.

У Сергея был вид человека, вернувшегося с пляжа - красная морда, майка, темневшая мокрыми пятнами на спине и подмышках. С образом диссонировало наличие автомата и отсутствие пляжного полотенца

Распространяя запах свежего пота он упал на стул.

-Не нашел..., - устало выдохнул он. Искал он алкашей-героев, не вернувшихся в отель после 'пляжной войны'.

Терминатор вышел из летаргического сна и поерзав задницей, выжидательно посмотрел на пришельца, ожидая подробностей. Напомнив мне воспитанную овчарку, ожидающую 'мясного подношения'.

-Сейчас.

Сходив за стойку и нацедив газировки, механик разом выхлебал пол-литра и вернулся за стол.

-На улице - пекло, - сообщил он очевидное и наконец перешел к сути.

Пулеметчик переспрашивал, уточняя. Я молчал, не влезая в разговор - меж собой эти двое ладили лучше. Миша, не прекращая мусолить деньги, грел уши. Очередь - тоже.

Поплутав по зарослям, механик выбрался к месту откуда стреляли наши, опознанное по гильзам и мятой траве. Поостерегшись приближаться к краю и нарваться на пулю, он покружил по площадке, так и не увидев криминала - крови или тел. Пляж он осматривал с безопасной дистанции, издалека. С его слов, осевший Крузак стоял там же. Вокруг, меняя колесо суетились трое. Не обнаружив никого в окрестностях обоих гостиниц - нашей и соседней, окончательно спекшись, Сергей вернулся в отель.

-Может, в другую сторону побежали. Или ...- он подвел жестом черту под горлом и рассказом. Очередь притихла. Миша уткнулся в гроссбух. Сергей - припал к газировке. Булькание воды стало единственным звуком, нарушавшим тишину.

Мы с Терминатором переглянулись. Лес рубят - щепки летят?....

Я лихорадочно перебирал в уме варианты - начать вторую серию партизанской войны? Вытащить Сихаба из зиндана и предложить арабам обмен? Пожалуй, мысль хреновая - в их закромах тысячи заложников... Оставить, как есть?

Парни молча ждали. Я встал, прихватив 'Бушнелл'.

-Пошли, посмотрим на пляж.

К морю мы вышли через задний выход, пройдя отель насквозь и сразу попав в пекло. Ослепительно-белое солнце прокалило окрестности, делая жару невыносимой. Покосившись на бассейн, манивший прозрачной, как слеза водой, мы пересекли задний двор. Я завертел головой - где байкер с Орловщины?

-Меня ищете?

Я вздрогнул - голос шел с земли. Присмотревшись, я разглядел вырытый окоп полного профиля, накрытый пляжным зонтиком и набросанными сверху, ветками. Такими темпами к концу недели селянин соорудит тут укрепрайон.

-Круто. Долго рыл?

-Я привычный.

Ладно, каждый развлекается как умеет. По крайней мере там не печет. Пожав плечами я выбрал кочку повыше и подняв бинокль принялся высматривать Крузак. На старом месте его не оказалось. Я повел стеклами вдоль берега и обнаружил его, выписывающим загадочные эволюции на пляже - закладывая виражи и описывая резкие зигзаги, он попеременно поднимал в воздух гальку и брызги, разъезжая на границе земли и моря.

Манера езды натолкнула на мысль - это не арабы. А если они - то окончательно слетевшие с колеи. Маневры джипа увидел не только я, реакция колебалась в диапазоне от хохота до щелканья затвором.

-Сто процентов - наши алкаши.

Бинокль приблизил Крузак - в спущенном окне торчали их счастливые рожи. Не я один мечтал погонять джип по пляжу.

-Наши, - объявил я.

Оставив народ наблюдать за носящейся по песку, машиной, я с облегчением убрался в отель, подальше от уличного пекла.

В холле все оставалось по прежнему - укоротившаяся очередь, рассевшиеся на диванах кучки туристов. Кое-кто уже дремал. Молодежь угомонилась, тихо переговариваясь в своем углу. При их виде в голову нагрянула новая мысль - и я, свернув с курса пошел к ним.

-Поразвлечься хотите?

-В смысле?

Я отозвал в сторону тех троих, что ходили с нами и тихо изложил идею. Парни заулыбались и через полминуты вся тусовка, включая девок, смылась из холла.

Ухмыляясь, я вернулся к штабному столу. Завидев меня счетовод объявил перерыв. Встав и с наслаждением потянувшись, он, забрав кассу и гроссбух направился ко мне.

-Как успехи?

-Сейчас, - Миша налил кофе, щедро плеснул коньяк и закатил глаза, отхлебнув получившуюся смесь.

-Ты даже не представляешь, как это славно - завязать со здоровым образом жизни!

Я не представлял, в последние годы специализируясь на нездоровом.

-Ты куда молодняк заслал? - вкрадчиво поинтересовался счетовод.

-Да так, в окрестностях погадить.

Миша поднял бровь.

-В этом ты и сам мастак, - намекнул он на подставы, сыпавшиеся на него с раннего утра,

Я ухмыльнулся.

-Потом вместе посмотрим. Ты мне лучше скажи - что с деньгами?

Бухгалтер помахал толстенной пачкой.

-Чуть меньше двухсот тысяч. Точнее не скажу, тащат все - баксы, евро, рубли.

Я прикинул.

-То есть осталось человек сто?

-Поменьше. У некоторых столько наличности не оказалось. Сколько было, столько и сдавали. Кто по сотне, кто по две-три.

-Не страшно, - отмахнулся я. К торгу с местными мы пока не приступали. А там что двести, что двести пятьдесят - особой роли не играет. Главное - много. Но на всякий случай я уточнил.

-Этих небогатых - много?

-Человек сорок.

-Переживем.

-Отказники появились, - сообщил бух и сделал паузу на глоток ядерно-кофейной мешанины. - Принципиальные. Дескать помощь за деньги - западло. Обязаны и точка.

-Может у них с деньгами туго?

-У большинства - есть. Принципиально не хотят... Я в дискуссию не лез. Это ты у нас полемист...

Всегда недолюбливал нынешних принципиальных. У них, почему-то, все принципы направлены на себя любимого.

-За главного у них тот, что требовал автомат для торгов с таксистом, - с умыслом добавил кировчанин.

Воспоминание о горластом мудаке не добавило добрых чувств - принципиальный халявщик еще не понял, что правила игры изменились.

Миша, наблюдая за моим изменившимся лицом, подкинул идею.

-Трупы бы похоронить, жара. Да и вообще - чисто по человечески...

Похоже, бух пытается мной манипулировать, автоматически отметил я и вместо ответа глянул на часы. Без трех двенадцать.

-С отказниками попозже разберусь. Сейчас Саныч должен подойти насчет пароходов. Заканчивай с оставшимися и убери деньги в сейф.

-В какой?

-Пошарь за стойкой, у портье.

-Ладно, - Миша допил бодрящий напиток и подал голос, - Перерыв окончен. Господа, готовьте ваши денежки...

Глава 9.

Вторник. День, 12.10.

Саныч задерживался. После краткого размышления я встал из-за стола, решив наведаться в угол оппозиции.

-Привет,

Молчание и убегающие взгляды. Впрямую смотрели двое - давешний оппонент и дама средних лет, ликом напоминающая озабоченную из медицинской рекламы. Оппонент склонился к уху дамы и шевельнул губами. Ее взгляд выразил недоумение, изгиб тонких губ - брезгливость.

-Я за деньгами, - рубанул я правду-матку.

-Брать деньги за спасение - бесчестно! - выпалила 'медичка', перехватывая инициативу.

-А спасаться за счет других?

-Вы драматизируете ситуацию - возмутилась мадам.

-Драматизирую? - изумился я.

-Можно договориться с повстанцами о пропуске туристов в безопасную зону.

-Договоритесь.

-Я не специалист.

-Тогда заткнитесь и давайте деньги, - вышел я из себя.

Лицо дамы пошло красными пятнами, рот сжался в линию. - Оружие не дает вам права решать за всех, - отчеканила она.

-Практика покажет...

Мысленно извинившись перед спящими, я поднял предмет спора и обратил в аргумент, послав пулю в стену. Холл переполошился. Я не сводил глаз с железной леди, ошеломленно пялившейся на дымящийся ствол.

-Ну?

Стальная леди оказалась резиновой женщиной, прогнувшей под обстоятельства взгляды и хребет.

-Берите, - протянутый ворох зеленых бумаг. Ее приоритеты менялись радикально быстро.

-Спасибо.

Глядя на мокрое пятно на джинсах медички, испытывая чувство неловкости, я взял деньги. Терзался я не из-за денег - становится не по себе, когда прямо на глазах принципы сбрасывают, как старую кожу. Отсчитав пять сотен я всунул в ее ледяную руку избыток наличности.

-Остальные к Михаилу, - скомандовал я и дождавшись пока все поднялись, добавил. -В качестве штрафа работаете похоронной командой. Уберете трупы из гостиницы и похороните наших. До заката. Ответственные - вы двое, - показав стволом на принципиального мудака и мокрую гуттаперчевую женщину.

Бунтовщики двинули к кассе, а я - к Санычу, наконец-то показавшемуся в дверях.

12.30.

На сей раз 'золотой' не подвел - информации оказалось изрядно. В поселке жили, аж четыре лицензированных судоводителя. Имелся и пункт базирования в виде причала, оборудованного необходимым для заправки.

Чего и сколько там стояло - выяснить не удалось. По словам обслуги там обычно всегда торчали прогулочные суда, уходившие в порт только для длительной стоянки.

Вопрос с судном мы отложили на потом - сперва следовало раздобыть и уломать капитана.

Убедительности, в виде оружия, денег и горячего желания покинуть берег, имелось в избытке. Теперь осталось найти - кому изложить аргументы.

В поселок пошли втроем - я, Саныч и местный, которого он кликал Махмудом. Памятуя Сирхаба, я уточнил, - Махмуд?

Смуглый парень ослепительно улыбнулся, демонстрируя прямо-таки акулий оскал. Так и не понял - это значит 'да'? По крайней мере, на Махмуда он среагировал. Возможно, причина энтузиазма и согласия отзываться хоть на 'Шарика' - деньги. Перед выходом ему сознательно продемонстрировали кучу наличности - на будущих переговорах заинтересованный свидетель не помешает. Не тащить же деньги с собой? Наше слово у местных не котировалось. По крайней мере, теперь он мог искренне заверить капитана, что обещанное бабло существует. Ну и для повышения энтузиазма - пообещали процент.

Пополнив перед выходом запас патронов, сигарет и коньяка, я захватил бинокль и карту, держа в уме мысль изучить окрестности. Соломенный 'Стетсон' и темные очки завершили экипировку. Полюбовавшись на отображение в тонированной витрине я хмыкнул - 'дон Педро идет на войну'.

Саныч покрылся потом едва ступив за порог отеля. Махмуд, как местный, вообще не прореагировал на тридцатиградусный температурный перепад. Что до меня - хоть я и не любил жару, но переносил ее довольно спокойно, проведя пол-детства в Средней Азии, куда меня, еще в советские времена, отсылали к родне на летние каникулы. Детство кончилось, страна распалась, родня перебралась в Россию. Мне осталась привычка к жаре и зеленому чаю.

Выйдя на тихую, выжженную солнцем дорогу я оставил ностальгию. Беглый огляд окрестностей - к утреннему трупу, лежавшему на старом месте, добавился еще один, поодаль. Над обеими беззвучно роились черные точки. Кроме мух, в этой стороне не было заметно ни малейших признаков жизни. С противоположной стороны, картина была практически зеркальной - полотно дороги, вместо трупов - железный лом, накрошенный Терминатором. На кустах вдоль дороги висело два десятка белых листков. Я дошел до ближайшего и изучил плоды творчества молодняка. Слово 'Welcome!' чуть ниже 'by', силуэт танка и дважды подчеркнутое 'only!'. Лаконичная подпись - 'Russian'.

Немного вычурно, но посыл понятен.

Я содрал пару листков и сунув в карман, кивнул проводнику - идем? Парень сделал рукой извилистое движение, предлагая перейти проезжую часть. Перейдя, мы взяли правее, вдоль непроницаемо-колючей зеленой стены. Метров через пятнадцать обнаружилась прогалина - начало узкой тропки, дальше забор из сетки-рабицы, за ним - ухоженные персиковые заросли. Проводник приподнял надрезанный кусок, показывая проход. По очереди пробравшись в дыру мы оказались в ароматном раю. Пахло одуряюще. На ходу сорвав упругий, толстый персик, я куснул золотистый бок и промычал, - Пошли, камрады.

Мне начала нравиться война.

Неторопливая прогулка по саду заняла минут десять, закончившись на задах капитального сарая. Перебравшись через забор за его 'спиной', из-за угла мы оглядели окрестности. С изнанки, туристический рай выглядел непрезентабельно - вымощенная бетонными плитами улица, ближе к обочинам переходившая в помесь слежавшегося гравия и сухой земли, кустики зеленой и сухой травы, вперемешку с булыжниками усеивавшие импровизированные тротуары. С левой стороны, где местность повышалась, шел растрескавшийся бетонный бортик высотой около метра и ржавый сетчатый забор, поверху. Другая сторона улицы отличалась отсутствием бортика, компенсированного эпизодической 'колючкой' поверх сетки. За заборами начинался вал густой зелени, где уже было невозможно различить, где заканчиваются кусты и начинаются деревья. За буйной растительностью просматривались черепица крыш. Из достопримечательностей наличествовал открытый мусорный контейнер на правой обочине и массивные железные ворота с кирпичными столбами, увитые вьюном. После ворот улица плавно забирала влево, ограничивая видимость полусотней метров.

Швырнув лохматую персиковую косточку на землю я вытер пальцы о джинсы.

-Что дальше?

Проводник вытянул руку в сторону мусорного бака, Саныч хмыкнул. Постаравшись придать себе уверенный вид, мы вышли в проулок. У меня опять исчезло ощущение жары, страх - универсальный кондиционер. Красную рожу Саныча покинули краски, проявив на бледном ноздреватом носу лиловые прожилки.

-Пошли, - скомандовал я, маскируя мандраж краткостью.

Не знаю, как остальные. Мне, короткая прогулка по нейтральной полосе, которой и были пустые зады поселка, стоила лет пяти. Уши ловили любой шорох, глаза реагировали на скачущего воробья. Раз пять я был готов вскинуть автомат. Прошмыгнувшая кошка едва не стала причиной трагедии - очередь чудом осталась в стволе. Скрип камешка под ногой был громовым раскатом. Бледный Саныч, не скрываясь водил автоматом на любой звук. Проводник просто молча потел. Бесконечное путешествие испуганных параноиков закончилось, когда проводник сказал 'здесь' и принялся ожесточенно скрестись в зеленую калитку. Ввалившись в дворик и услышав звук закрывшейся калитки мы шумно выдохнули....

Местные негромко приветствовали друг друга. Мы с Санычем обменялись облегченными взглядами - дошли, нашли. Поглядев в глаза компаньона, я увидел расширенные, как у наркомана, зрачки. Посмотрев на хозяина, я увидел еще одну пару расширенных глаз - парень тоже трусил. Как ни крути - это к нему ввалились вооруженные гости.

Слава богу, темные очки делали меня бесстрастным мерзавцем. Хорошо - челюсть не трясется. Уже. Или почти. Неважно. Сейчас я невозмутимый белый мачо со стволом. Выжмем из имиджа, максимум.

-Капитан? - уточнил я.

-Да, - осторожный ответ человека, не понимающего цели вопроса.

-Принеси диплом...

Оный был продемонстрирован спустя полминуты. Я с интересом повертел солидную бумагу - трехцветная печать, каллиграфия. Сурово. Из содержания понятна только дата. С тем же успехом это могло быть свидетельство курсов поваров. Нахмурясь, я передал аусвайс Санычу.

-Пойдет?

Глядя на нашу пантомиму, Себастьян Перейра занервничал сильнее.

-Нормально, - не моргая, подтвердил ярославский жох.

Кэп выдохнул.

-Махмуд, объясни.

Проводник затараторил с умопомрачительной скоростью. Я закурил, присматриваясь к нашему Негоро. Переходная стадия между продвинутым пляжным мальчиком и непроницаемо важным восточным мужчиной с солидным животом. Наш приобрел пузико, но не успел снять бандану.

Мореплаватель прервал тарахтенье проводника, повернувшись к нам.

-Я достаточно хорошо говорю по-вашему. Что вы хотите?

-Нанять тебя и твой корабль.

-Когда?

-Сегодня ночью.

Капитан вежливо улыбнулся.

-Неудачное время.

-Для хороших денег нет плохих времен, - намекнул я.

Капитан вопросительно приподнял бровь.

-Твой корабль здесь?

Кивок. Мысленно, я выдохнул - вожделенная посудина рядом.

Договориться удалось не сразу. Уточнив местонахождение и вместимость судна, степень готовности, мы приступили к жесткому торгу. Кэп, поняв что мы хотим, уперся мертво, беспокоясь за посудину, семью и задницу. Деньги и ствол решали не все вопросы. Похоже -тупик.

Спасло ситуацию предложение воссоединить, дорогие сердцу кэпа части жизни, на судне. Это повернуло дискуссию в конструктивное русло - воображение капитана захватила мысль пересидеть заваруху в эмиграции с солидными деньгами. А не с голой задницей, как другие.

Мы сошлись на ста семидесяти, сэкономив обществу почти восемьдесят штук.

Дальше был чай в тенистой беседке, восточные сладости и прочая лабуда ни о чем. Уложившись в двадцать минут и ударив по рукам мы, вручив небольшой задаток, откланялись. Уговорившись о встрече на закате.

Глава 10.

Вторник. День, 14.00.

Налитый чаем Махмуд-Пятница с энтузиазмом трусил к садовой ограде, радуясь окончанию похода и заработанным деньгам. Его повысившиеся настроение искало выход и таки, нашло. Проводник развязал язык. Хлынул поток местечковых сплетен, похвальбы, жалоб на судьбу и начальство. Саныч, изможденный жарой и страхом, пустил болтовню аборигена мимо ушей. Его больше заботило возможное появление арабских супостатов. Я отбоялся свое час назад и потому внимал. Метров через двадцать поток словесных помоев принес единственный улов - корыто кэпа оказалось служебным, а не личным. В принципе - без разницы, но восточные люди готовы задрать ценник даже после торгов. Может и сгодится.

Дойдя до заветного сарая и свернув к дыре мы притормозили. Ощущая запах персиков, я жестом попросил проводника заткнуться и хлопнул по плечу расслабившегося было ярославского барыгу. Плечо дернулось.

-Что?!

-Дальше топайте сами.

-А..., а ты?

-Схожу осмотреться. Турист я или нет?

Возражать е@нутому Саныч не стал. Душеспасительные беседы с самоубийцами - не его амплуа. Пожав плечами, он подтолкнул к дыре проводника и нырнул следом.

14.10.

Проводив взглядом их, исчезающие за деревьями, спины я присел на пыльный ящик и вытащил карту. Если верить измятому листку, поселок походил на вытянувшуюся вдоль берега, чуток беременную гусеницу. Месяце на пятом. Спинку будущей мамаши составляли отели, пузико - жилой поселок. Главная улица шла вдоль спины, делая несколько побегов-проездов в жилые квартальчики. На окраине одного сейчас куковал я. Жирная линия шоссе, петлей огибала поселок поверху, соединяясь с центральной улицей парой коротких 'отростков'. На верхней точке ближней 'смычки' чернела отметка, отмечающая пост с зениткой. Под ним - вторая, бывший пляжный пост. С удовольствием зачеркнув второй кружок, я перевел глаза на маленький прямоугольник портовой зоны у второго съезда. От вожделенной стоянки гостиницу отделяли поселок и два километра отелей, забитых арабами и заложниками. Мда..

Подняв взгляд от схемы к реальности я поискал глазами точку с хорошим обзором. Вблизи таковой не нашлось. Придется прогуляться. Войдя в сад и повернувшись спиной к морю я зашагал наверх, в сторону шоссе.

Подходящее местечко сыскалось минут через пятнадцать - каменная осыпь, с выпирающим поверху, куском скалы.

Едва не поломав ноги на разнокалиберных булыжниках, я вскарабкался к каменному зубу и угнездился на одном из выступов, усевшись на шершавый, нагретый солнцем камень. Задница вспотела моментально.

Неподвижный воздух, духота, отдаленное цвириканье местной разновидности кузнечиков.

Серый язык осыпи подо мной протянулся метров на двести, глубоко вдаваясь в сплошную завесу зеленых крон, тянувшуюся до моря. По зеленому морю, граничившему с голубым, в причудливом беспорядке рассыпались темно-красные пятнышки крыш. На границе твердого и жидкого шел ряд стеклянных и бетонных коробочек причудливых форм и расцветок - отели. Узкая лента пляжа и бескрайняя, темно-голубая, вода. Гладкое и абсолютно чистое море не пятнали морщинки волн, белые следы катеров и цветастые пятна парапланов. Да, на такое можно любоваться часами. Мне, увы, пришлось ограничится парой минут.

Вздохнув, я вытащил бинокль. Поерзав окулярами по местности, я мысленно разбил местность на квадраты, принимаясь за тщательный осмотр. Прогляд главной улицы ничего не дал - деревья закрывали ее почти целиком, лишь иногда показывая черный асфальт в нечастых прогалинах. С портовой зоной дело обстояло получше - безумный садовник до нее не добрался. Или нашелся безумный дровосек, очистивший портовый клочок от растительности. Местечко, громко именовавшееся портом представляло комбинацию длинного причала и большого ангара. У берега и причала стояли катера, на берегу - десяток аквабайков. От уреза воды шли рельсы, упиравшиеся в ворота ангара. Конец причала выходил на узкую асфальтированную площадку, тянувшуюся вдоль боковой стены ангара. С остальных сторон ее ограничивал забор, с 'прорезью' опущенного сейчас, шлагбаума.

Ладно, по-хрен дым - где мой пароход?

Взглянув на то, что стояло у причала я выругался - путешествие будет вояжем ливийских 'туристов' на Лампедузу. У причала стояли две пузатые деревянные шхуны, длиной метров сорок-пятьдесят. Да, они блестели стеклом надстроек и полированными медяшками, а светлые брезентовые навесы над палубами придавали им некую респектабельность. Даже свернутые паруса на мачтах! Картинка, бля...

А движки там есть? И сколько народу там сможет поместиться?

Мысленно упаковав пятьсот человек в корпус одной из посудин, я представил и результат и выругался вторично. Корыта напоминали вожделенный пароход не сильнее, чем хомяк - павиана. Знай я заранее, какую посудину нам сосватает шкипер...

Какой вой поднимут в отеле, когда узнают, как я вложил их драгоценное бабло!

Ладно, хватит визжать. Утрамбуем. Как селедку.

Выкурив сигарету и восстановив душевное равновесие я принялся за изучение подъездов. Прямой короткий проулок, перегороженный бело-красным, полосчатым шлагбаумом выходил к главной улице. Следов охраны обнаружить не удалось. Разве что, напрягал очередной белый 'Логан' у въезда. Эта модель встречалась сегодня слишком часто.

Посверлив подозрительным взглядом белую малолитражку, уже без особой цели я пробежался взглядом вдоль побережья, разглядывая пляж и отели. Если забыть про ситуацию - красота. Местность как вымерла - ни единого человечка. Хотя....

Я не сразу понял, что именно разглядел. А когда понял... Ледяные иголки взбежали с плеч на голову, подняв волосы дыбом. Пляж, перед одним из отелей усеивали тела. Еще несколько десятков - у берега, в воде. Сотни рассыпанных кукол.

Желудок скрутило спазмом, выдавливая желчь в рот. В следующую секунду я выблевывал ее на камни.