Результат испытательного срока

Глава 1

Дождь. Крупные капли бьются в оконное стекло, струйки воды сползают на карниз. Люблю дождливую погоду, размытое отражение света уличных фонарей на мокром асфальте…

– Мамочка я готова, Кумочка уснул, давай читать сказку! – золотоволосый ураган по имени Ксения, врывается в комнату, шлепает мне на колени большую книжку в ярком переплете, лихо запрыгивает на подлокотник кресла.

Урагану пять лет от роду, читать по слогам умеет сама, но, как и все дети хочет внимания, скучает по мне вечно занятой, поэтому, сказка, прочитанная для нее на ночь, является незыблемым ритуалом.

Открываю книжку на странице со вложенной закладкой, негромко откашливаюсь…

– Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего лишь мельницу, осла и кота.

Старшему досталась мельница. Среднему осел. Ну, а уж младшему пришлось взять себе кота. – читаю с выражением.

Ксюшка елозит по мягкому подлокотнику, скатывается на пушистый ковер.

– Мамулечка, у тебя сегодня голос почему-то грустный, тебя на работе заездили? Бабуля ворчала, что сели и поехали. Вот приду на твою работу, и всех отругаю! Давай про Кота в сапогах не будем читать, я лучше сама тебе сказку расскажу. Волшебную, – дочка морщит носик, трясет золотистыми кудряшками и нараспев:

– В некотором царстве, некотором государстве жил-был старый черт!

– Кто? – перебиваю ребенка, изумленная наличием новых словечек в лексиконе.

– Дед мой! – лукаво улыбаясь поясняет дочка. – чтоб ему пусто было!

С трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться малышке в ответ

– Это плохие слова, – говорю спокойным тоном, – слабо больше их не повторять?

– Ни капельки не слабо! Повторять не буду и бабуле скажу, чтобы тоже не повторяла! Хорошо? А сейчас, я сама тебе почитаю про муху цокотуху, потом ляжешь спать и тебе приснится красивый для меня папа…

Чудо мое златовласое мечтательно смотрело на темнеющее окно, залитое потоками дождя…

Папа… С папой моей крохе, больше, чем мне не повезло…

Я отца своего, едва появившись на свет разочаровала. Не той половой принадлежности ребенка ожидал. Сына. Наследника. Ожидания не оправдались.

Лет до шестнадцати меня задевало равнодушие родителя, помню пыталась завоевать его любовь успехами в учебе, побеждала во всевозможных школьных олимпиадах, к одиннадцатому классу в совершенстве владела тремя иностранными языками, уверенно шла на золотую медаль.

– Запомни Арина, ты должна быть пожизненно мне благодарна, за блестящее образование, которое я тебе даю. Невзирая, что женщине оно без особой надобности. Можешь выбрать куда отправишься по окончании школы, Оксфорд, или Гарвард? – изрек родитель, потягивая утренний кофе, не взглянув на протянутый мною диплом победителя городской математической олимпиады.

Я постояла с минуту, развернулась и ушла из столовой к себе в комнату. После моего ухода, папа объявил маме, что подает на развод, раздела имущества не допустит, найми она хоть десяток адвокатов ничего у нее не получится, ибо меры для подстраховки предприняты.

Мама не стала посыпать голову пеплом, несмотря на папашины подстраховки, отсудила квартиру, загородный дом и небольшую виллу в Испании. Бизнес целиком отошел отцу, там он действительно подстраховался: переоформил на подставное лицо. Как, собственно, и финансовые активы. Справедливости ради, алименты он все же платил и очень приличные, при чем, не до совершеннолетия, а до окончания университета. Кстати, получать высшее образование, я осталась в Москве, поступила на экономический, а будучи студенткой второго курса, выскочила замуж по большой и чистой любви. За однокурсника. Брак зарегистрировали в тайне от родителей…

Ксюшка уснула на моей кровати, как всегда, улеглась поперек, ручки и ножки разбросала в стороны, звезда. Накрываю дочку клетчатым пледом, осторожно, чтобы не потревожить сон, касаюсь губами щечки, вдыхаю персиковый запах.

– Спи моя сладкая радость, – шепчу одними губами, потихоньку отхожу от спящего ребенка, подхожу к окну. Дождь перешел в ливень, хлещет наискось, свет фонарей не рассеивается на асфальте, он уплывает с потоками воды, и не добравшись до следующего фонаря обрывается…

Смотрю как ветер гнет к земле молоденькие липы и клены. Мысли уносятся в прошлое…

Школу я, как и ожидалось, закончила с золотой медалью. Отгремел выпускной, предстояло выбрать ВУЗ. Мама настаивала на МГУ, образование Московского Государственного, вроде бы котируется даже в Европе. Толком не помню, почему я заупрямилась, поступила в Университет Управления. Папаша, сменивший к этому времени третью спутницу жизни, был в ярости. Его не устроило, что единственная дочь из центра станет таскаться на учебу, на окраину Москвы в район Выхино. К счастью, его мнение меня давно не волновало. Была возможность убедится: все, что бы я ни сделала, родитель сочтет неправильным. Ну, да бог с ним.

После прохождения обязательной для зачисления в Универ медкомиссии, мы с мамой улетели в Испанию, к морю, в Москву вернулись за неделю до конца августа. И понеслось: встречи со школьными друзьями, вылазки в Торговые центры за новой одеждой, в общем не успела оглянуться, подкрался сентябрь.

Утро первого осеннего месяца выдалось по-летнему теплым, лишь прохладный ветерок напоминал, что уже не июль, да пожалуй, начинающие стыдливо краснеть листья на кленах и желтые мазки на кронах берез, не давали забыть о смене сезона. Посвящение в студенты! От волнения не спала всю ночь, таким важным и значительным казалось мне это событие. Шаг во взрослую жизнь! Эх! Шагнула я, зачем-то вырядившись в строгий синий костюм и белую блузку. На фоне демократично одетых однокурсников, чувствовала себя белой вороной…

Еле дождалась окончания мероприятия, не оглядываясь рванула из Универа… К метро, напрямик через сквер. Он догнал меня перед входом в Метрополитен. Темно-русый, сероглазый парень. Мне такие никогда не нравились.

– Как ты быстро бегаешь! Я – Сергей Журавлев, позади тебя на посвящении сидел. Слабо пешком до Кусковского парка? Давно хотел посмотреть грот, посмотрим вместе, потом угощу тебя чем-нибудь вредным. Я если что, имею в виду бургер. Знаешь на чем построен фаст-фуд? Сочетание вкусов подобрано так, что у человека во время употребления продукта в пищу, происходит реакция Майера. Пробуждается гормон счастья. Пойдем! Не стоит от счастья отказываться…

***

Как там у Булгакова?

" Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих".

Да. Это про нас. По крайней мере про меня, точно.

Солнце уже не пекло, а ласково грело, над головой пронзительно синело небо, парки и скверы одевались в золото и пурпур, куда-то летели паучки на тоненьких кружевных паутинках… Это мой парень! Моя волшебная осень! Осень с привкусом медовой дыни, спелой арбузной мякоти и сносящих голову поцелуев…

Как я умудрялась учиться? А он? Стоит отметить: в учебе, Сережа был не слабее меня, а в чем-то даже сильнее, несмотря на то что школьную программу он слегка подзабыл, среднее образование два года назад получил, в ВУЗ по окончании школы поступать не стал, год работал, где придется. Потом отслужил в армии.

– Понимаешь, я не считаю, что потерял время. Я потратил его, чтобы точно понять в каком направлении дальше двигаться. – рассказывал как-то в один из многих осенних вечеров. Мы сидели за столиком в кофейне на Маяковке, кофейня славилась банановым пудингом, морковным тортом и шикарным ассортиментом капкейков: маленьких пирожных в форме кексиков с шапками крема…

Все вечера он проводил со мной, а ночами, частенько подрабатывал, помогая какому-то "Самоделкину" ремонтировать машины, в арендованном неподалеку от МКАД гараже. По выходным носился по Москве в качестве курьера доставки товаров интернет магазина.

Прошуршала опавшими листьями осень, отмела метелями зима. В марте мне исполнилось восемнадцать лет, празднование совершеннолетия почтил своим посещением в четвертый раз женившийся папаша. Удивил. Ему вдруг понравился мой Сергей. Впервые в жизни родитель посмотрел на меня одобрительно. Вручил ключи от однокомнатной квартиры! Крутейший подарок, что уж говорить!

Сам праздник из памяти стерся, вроде все по стандарту: гости, тосты, свечи в торте, музыка. Да и сбежали мы посреди праздника. Осмотреть папин подарок…

Приличная квартира студия неподалеку от метро Павелецкая. Здесь из любимой девушки я превратилась в любимую женщину, а он в любимого мужчину.

В конце следующего лета, мы поженились. Скромные кольца, свадебный ужин для двоих. Дома, на усыпанном лепестками роз ковре, при зажженных свечах, расставленных по всей квартире. Я была самой счастливой невестой в Мире…

– Арин, ты мой воздух, как я мог без тебя дышать? Сам себе завидую… Жена… Только моя… Навсегда, – шептал мой муж, между поцелуями.

Я плавилась, сгорала и распадалась на молекулы. Счастье! Безусловное чистое счастье.

Спустя время, мы решились сообщить родителям о переменах в личной жизни. Что сказать, мама была в шоке, Сережкина, собственно, тоже, отец отреагировал ровно… Нанял приходящую уборщицу, и организовал доставку продуктов. Чтобы не заел молодоженов быт и от занятий в ВУЗЕ не отвлекал.

Быт не заел. От занятий не отвлек. Мы наслаждались друг другом и жизнью. На зимние каникулы отправились в Альпы кататься на лыжах, поездку оплатил мой отец. А по возвращению в Москву, в отношении Сергея ко мне, что-то изменилось. Неуловимо изменилось. Будто бы отдаляться и ускользать начал. Я… Я испугалась. И прекратила принимать противозачаточные. Да. Глупо. Решила ребенком к себе привязать…

– Мам, мам, мам, небо весь дождик вылило и высушилось! Там теперь солнышко, попрошу бабулю погулять меня к журавлю. В фонтан больше прыгать не буду, честное очистительное! – слышу сквозь сон у себя над ухом.

Ксюха бабулю на Чистые Пруды, к фонтану "Поющий журавль" собралась затащить, надо сказать…

Солнышко? Сколько же времени? Неужели будильник не услышала?

Разлепляю глаза, резко поднимаюсь в положение сидя…

Передо мной – довольная мордаха, перепачканная ореховой пастой.

– Мамочка я завтрак приготовила, ножик не трогала, ложкой намазала, и еще ягоды в творог насыпала, помытые. Зубы почистила, игрушки, которые к бабушке со мной поедут, в рюкзак собрала. – дочь как маленький лягушонок подпрыгивает на кровати, ловлю егозу в объятия, прижимаю к себе.

Ксения трется мордашкой о мою пижаму.

– Мамуль, ты такая вкусная. Я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю мое солнышко! Сильно-пресильно! – не размыкая объятий, вместе с дочкой выбралась из постели, крутанулась вокруг себя, спустила ребенка на пол.

Так-так. Ореховую пасту с моськи, об меня успешно вытерли. Теперь я точно вкусная. Вернее – моя пижама.

Ксенька вприпрыжку поскакала в ванную, я поискала глазами телефон. Вот он, на кресле оставила. Проверила время… Облегченно вздыхаю – не проспала. Дочурка разбудила за двадцать минут до сигнала будильника. Хорошо. Сегодня нельзя опаздывать. Сегодня… Пережить это чертово сегодня, и забыть. Стереть из памяти, вместе с воспоминаниями, второй день подряд вылезающими из подсознания…

В конце января, Сергей перевелся на заочное отделение, устроился на постоянную работу. Он намеревался это сделать, как только мы поженились, но тогда я смогла его убедить остаться на дневном, папиных алиментов вполне хватало на двоих.

Теперь он не захотел слышать никакие доводы.

– Ариш, на заочке я смогу как минимум на двух работах работать, а как максимум до бесконечности, мы не должны сидеть на шее у твоего отца. – он потерся лицом о мое плечо, совсем как Ксенька сейчас… и выскочил из квартиры, побежал по делам.

– Какая шея? Для папы это сущие копейки, он на своих лошадей больше тратит, и новая конюшня, дороже чем эта квартира, – прошептала захлопнутой двери…

Кстати. Не припомню, чтобы Сергей начал вносить в наш бюджет какие—либо деньги… Впрочем, это уже не важно.

Внешне мы оставались счастливой парой: вместе готовили завтраки, ужинали при свечах, слушали музыке, смотрели фильмы, болтали ни о чем, иногда молча бродили по Москве. Ночами все так же любили друг друга до исступления. Все бы ничего, если бы не замирающий иногда взгляд Сергея, и ответы невпопад. Потом. Пошли задержки на работе, затем отключенный во время таких задержек телефон.

Я не ревновала. На меня что-то другое накатывало: тревожно-тоскливое…

На День влюбленных, Сергей подарил мне подвеску с маленьким бриллиантиком. По нелепому совпадению, в этот же день к нам заехал отец, и безо всякого повода, вручил бриллиантовое колье с изумрудами. Я обалдела от невиданной щедрости.

– Сереж, предлагаю продать и на вырученные деньги купить тебе машину! – как только за папой закрылась дверь, кинулась к мужу с протянутой ладонью, на которой преломлялся свет в россыпи бриллиантов.

– Нет. Не выдумывай Арин, меня устраивает передвижение на общественном транспорте. И вообще. Тебе очень идут изумруды. – он сжал мою ладонь. – Черт! Арин, я совсем забыл, мне нужно в гараж к Юрику, обещал ему помочь кузов у мерса отрихтовать, – сунул ноги в кроссовки, сдернул с вешалки куртку и ушел.

С этого дня у нас совсем все разладилось. Он уходил рано утром, приходил поздно вечером, закрывался на кухне с ноутбуком. Я не показывала вида, но превратилась в клубок нервов. Все попытки поговорить с Сергеем, разбивались о стену.

То, чего я боялась, случилось в начале апреля. Он не появлялся дома до полуночи, я не спала, ждала…

Помню услышала, как в замке поворачивается ключ, у меня громко стукнуло сердце. Прыгнула в кресло, нажала на кнопку пульта телевизора, сделала вид, что что-то смотрю.

Дальше – кошмар, воплотившийся в реальность. Он забирает пульт, отключает звук.

– Арина. Я ухожу.

– Куда?

– Вещи заберу завтра, пока ты будешь на занятиях, ключи оставлю консьержке. Послезавтра у тебя всего три пары, встретимся в ЗАГС, подадим на развод. Арин, ну не смотри ты на меня взглядом больной собаки! Пожалуйста!

– Сереж, у тебя… кто-то есть?

– Да. Прости. – ответ после короткой паузы.

На экране мелькают кадры. У него кто-то есть. Меня нет. Внутри все сгорело. Осталась оболочка. Звенящая пустота. Чей-то голос:

– Как больно, милая. Как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —

Как больно милая, как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,

Прольется чистыми слезами,

Не зарастет на сердце рана —

Прольется пламенной смолой…

Боже, это же мой голос. Вслух декламирую. Плакать не буду. Оболочки не плачут.