Ржавое поле

Глава 2

В тот день они засиделись допоздна. Мирон, устроившись с ноутбуком на диване, внимательно слушал разговор старших. Бабушка плакала, вспоминая какой яркой и жизнерадостной была мать Мирона. Полина Николаевна достала старый альбом с детскими фотографиями дочери и долго разглядывала каждую, тихонько всхлипывая. Дед зазывал всех на рыбалку, отвергая все возражения Валерия о том, что весенняя вода еще не ушла, и клева не будет. Память его сильно подводила, он терял нить разговора и надолго замолкал, путал имена, единственное, о чем он не забывал, это подставлять опустевший стакан, когда Валерий доставал из-под стола бутылку, чтобы налить еще по одной.

Когда все уже собирались идти спать, бабушка подошла к Мирону и протянула ему старое помятое фото. На черно-белом снимке была его мать, примерно его возраста, в школьной форме с кружевным фартуком, ее волосы были собраны большими белыми бантами в два длинных хвоста, а на лице была счастливая улыбка. Рядом с матерью стоял парень, невысокий и хмурый, его рука лежала у нее на спине, он показался Мирону смутно знакомым.

– Кто это? – спросил Мирон бабушку.

– Володька, – ответила она. – Я забыла уже, а они ведь крепко дружили в детстве. Я думала, он ее в ЗАГС отведет после выпуска, но тут твой отец появился и все расстроил.

Мирону не понравилось, что в голосе бабушки он услышал сожаления по несостоявшийся свадьбе его матери с будущим убийцей и он тут же сказал ей об этом.

– Кто знает, – задумчиво сказала она. – Может, сложись все по-другому, и Вика жива была бы, и Володька до такого не дошел бы.

– И я бы не родился, – добавил Мирон.

– Ой, и правда! – заволновалась бабушка. – Прости дуру старую, не думаю, что говорю. Правду говорят: «Что не делается – все к лучшему». Пошли, я расстелила тебе в комнате.

Она забрала у Мирона снимок и проводила в спальню, где его ждала старая пружинная кровать. Засыпать на новом месте было непривычно и не удобно. Кровать под его весом сильно прогибалась в области таза, и лежать на животе, как Мирон привык, было некомфортно. Он долго ворочался пока не смог найти позу, в которой ему все-таки удалось уснуть. Ему снилось как тот парень, что цеплялся к Соне напал на него, но рядом не было собаки чтобы за него заступиться. Парень повалил его на землю и начал бить Мирона кулаками по лицу, отчего тот сквозь сон почувствовал вкус крови на языке. Здоровяк продолжал наносить удар за ударом, а Мирон, глядя на его озлобленное лицо, видел, как оно меняется, превращаясь в смуглое обветренное лицо Владимира Хромова.

– Тебя не должно было быть! – прокричал убийца.

Мирон проснулся от этого крика и сел на кровати. Его лоб и спина покрылись холодным потом, а рука, на которой он лежал, онемела и теперь, когда доступ крови был восстановлен, Мирон чувствовал будто тысячи невидимых игл вонзаются в нее. Растерев руку и немного придя в себя от кошмарного сна, Мирон, впервые осмотрел комнату, в которой ему предстояло жить следующие несколько месяцев. Спальня была маленькой, но светлой. Сквозь легкие, зеленые шторы пробивался свет утреннего солнца. Потолки и стены в комнате были выбелены известкой с добавлением синего пигмента, люстры не было, только голая лампочка висела на толстом скрученном проводе. Помимо кровати в комнате был шкаф и комод, в углу стояло трюмо. На стенах висели фотографии в рамках, на них была мать Мирона, Вика, похоже, когда-то это была ее комната.

Из кухни доносился звон посуды. «Все уже завтракают, что ли?» – подумал Мирон. Он быстро оделся и пошел на кухню. За столом сидел отец и ел бутерброд с колбасой, бабушка сидела напротив и мелкими глотками пила чай. Дед – на табуретке у окна починял рыболовную сеть.

– Доброе утро, – приветливо сказала бабушка. – Садись. Что будешь, чай или кофе?

Мирон выбрал кофе и пока бабушка вставала за чайником сел за стол рядом с отцом и взял последний лежащий на столе бутерброд.

– Посмотрим, как тебе кофе с парным молоком понравится, такого в городе не нальют. – бабушка Поля поставила перед Мироном большую кружку горячего напитка.

– Спасибо. – Мирон поднес кружку к губам и сделал аккуратный глоток. Вкус и правда отличался от того к которому он привык, ему понравилось.

– Как поспал? – спросил его отец и не дождавшись ответа продолжил. – Сейчас кофе допью, и поеду, завтра на работу с утра, а нужно еще кучу дел переделать. Ты сегодня с той девочкой пойдешь гулять?

– С какой девочкой? – вклинилась в разговор бабушка Поля.

– С почты. Она вчера Мирону предложила деревню показать. – объяснил Валерий.

– А, Настенька. Хорошая девочка. Сходи с ней, Мирон, погуляй. Только допоздна не ходите, чтобы я не волновалась.

Мирон кивнул и спрятал лицо за кофейной кружкой. Его смутило то, как настойчиво родные пытаются свести его с Настей. Но девушка ему понравилась, она была симпатичной и намного приветливее той Сони, за которую он полез заступаться. «Овца» – подумал Мирон, вспомнив девушку с собакой. «Меня чуть не убили, а она даже спасибо не сказала!» – из-за ночного кошмара Мирон пересмотрел свое отношение к вчерашнему происшествию. Сейчас ему казалось, что он рисковал гораздо больше, чем это, возможно, было на самом деле.

– Внучок, сходишь за водой? – спросила его бабушка. – В доме кончилась и баню нужно истопить.

– Хорошо, баб. А это где?

– Да не далеко, сейчас отца пойдем провожать, я покажу.

Они быстро закончили завтрак, и оставив деда с его сетями вышли во двор.

– Звони, – сказал Валерий и ненадолго обняв сына сел в машину. – До свидания Полина Николаевна! – крикнул он, уже выезжая на дорогу.

– До свидания – тихо сказала бабушка, глядя вслед удаляющейся машине. – Вона как спешит! Ты не обижайся внучок, но папка у тебя говно, а не человек.

Мирон промолчал.

– Зайди в дом, свитер надень, а то холодно. И на веранде галоши дедовы возьми, а то ноги промочишь. – велела бабушка.

Мирон вернулся в дом. Сумки с его вещами еще лежали у двери, он взял обе и отнес в комнату. Открыл одну и достал из нее черный свитер, подумав немного, достал из нее же темно синие спортивные штаны, решив, что в них идти за водой будет удобнее. Переодевшись, Мирон вернулся во двор к бабушке, которая ждала его у калитки с тележкой и сорокалитровой алюминиевой флягой на ней.

– Вот, – вручила она тележку внуку. – Пойдешь в конец улицы там тропинка, по ней спустишься к роднику. Не заблудишься. Сначала в баню натаскай воды, в печь и в бочку холодную, и одну флягу в дом.

– Хорошо, баб.

Мирон вышел на улицу и пошел по маршруту, указанному бабушкой. Фляга громыхала каждый раз, когда тележка наезжала на кочку или лежащий на дороге камень. Воздух был прохладным и влажным, на траве, что росла у дороги, блестели капельки росы. Дойдя до конца улицы, Мирон оказался перед глубоким оврагов по дну которого текла река. Вода была темно-коричневой, грязной. Глядя на покрытые водой под самую макушку ивы, Мирон вспомнил вчерашние слова отца о том, что весенняя вода еще не ушла. «В такой воде – много не нарыбачишь» – подумал он. Тропинка, о которой говорила бабушка, начиналась у самого конца улицы и, сворачивая в сторону, уходила вниз. Два колеса тележки с трудом умещались на ней, и Мирон решил, что надежнее будет толкать тележку перед собой. Спустившись по тропинке вниз, он увидел, торчащую из земли железную трубу диаметром с его кулак. Из трубы текла мощная струя чистой родниковой воды, она падала между двух покрытых ржавым налетом досок и разбивалась брызгами об обломки кирпичей, набросанных здесь видимо для того, чтобы вода не размывала берег. Мирон снял флягу с тележки, открыл ее и подставил под струю воды. «Нелегко ее в гору тащить будет» – думал он, глядя как фляга быстро наполняется водой.

– Привет. – услышал Мирон у себя за спиной. Обернувшись, он увидел мальчика лет 10, с растрепанными русыми волосами, в грязных джинсовых шортах и рваной майке. В руках мальчуган держал ручку такой же тележки что была у Мирона, только краска на ней совсем облезла, да фляга отличалась по форме.

– Привет. – сказал Мирон мальчугану.

– А ты местный, да? Я в деревне всех знаю, а тебя не видел. – сказал мальчуган прищурившись.

– Не местный. Я к бабушке приехал.

– Как зовут?

– Мирон.

– Будем знакомы Мирон, меня зовут Чарли.

–Чарли? – удивился Мирон необычному имени. – У меня так собаку звали.

Мальчуган смутился. Ему явно не понравилось сравнение с собакой. Но он решил не показывать виду и сказал:

– Значит, теска мой. Ты его с собой привез?

– Не, он помер давно.

– Жаль. Мы бы подружились. Давай не задерживай, у тебя вон уже течет мимо все!

Мирон повернулся к фляге, через край которой уже переливалась вода, и, подтянув к себе, закрыл ее крышкой. Подцепив флягу тележкой, он откатил ее в сторону давая Чарли пройти к роднику.

– Как твою бабушку зовут? – спросил Чарли, устраивая флягу под струей воды.

– Полина Николаевна.

– Баба Поля? Так мы соседи, получается. Я через дом от вас живу. Дед у вас совсем плохой стал, да и бабушка уже старенькая, хорошо, что ты приехал, хоть воду ей не придется самой возить. – Чарли ловко откатил полную флягу из-под воды и быстро закрыв подцепил тележкой. Было видно, что у него большой опыт в этом деле. – Пошли, что ли.

Подниматься по тропинке было не легко, как и думал Мирон, поэтому ребята не разговаривали. Когда вышли к улице и немного отдышались Мирон спросил:

– Чарли – это твое настоящее имя?

– Не, но меня так все называют. – ответил мальчуган. – А ты на долго?

– На лето точно, дальше видно будет. А как тебя на самом деле зовут?

– А у тебя мама вены вскрыла или удавилась?

Мирон бросил тележку и схватил Чарли за майку.

– Слышь, ты! – начал он.

Чарли поднял руку и локтем надавил Мирону на кисть, от чего тому пришлось разжать пальцы и выпустить его.

– Я же говорил я всех знаю, и все знаю! – крикнул Чарли. – Ты ко мне с вопросами не лезь, я к тебе не буду, догоняешь?

Мирон стоял и, сжимая кулаки, молча смотрел Чарли в глаза. Чарли так же ни слова не говоря смотрел прямо на него, а в двух шагах от них, по дороге, катилась опрокинутая, раскрытая фляга и расплескивала воду.

– Чарли привет! – парни обернулись на голос и увидели бабушку Полю, которая стояла у калитки и смотрела на них.

– Привет баба Поль! – крикнул в ответ Чарли. – А мы тут с внуком вашим познакомились.

– Молодцы, ребята. Как твоя мать, Чарли, не хворат?

– Поправилась.

– Ну и хорошо. – тут бабушка заметила катающуюся по дороге флягу и прокричала – Мирон! Ты что флягу опрокинул? Подымай ее скорее, и иди на родник. Такими темпами ты до вечера не управишься и ни на какое свидание не успеешь! А Настя быстро себе другого найдет, ты не думай! Торопись, давай!

Чарли посмотрел на Мирона и его губы сложились в ехидную улыбку.

– Теперь и это знаю. – сказал он.

Мирон сморщился.

«Дать бы тебе по шее!» – подумал он – «Только бабушка не оценит. Да и сам я к себе лучше относиться не стану, если малолетку поколочу». Мирон поднял флягу и, подцепив ее тележкой, пошел к роднику. Деревня ему нравилась, а вот деревенские не очень. «Этот Чарли псих какой-то! Мог ведь просто не отвечать, но нет, гадостей наговорил. И я тоже хорош. Нужно начинать в руках себя держать, а не бросаться на каждого дурочка, что за языком не следит. «Я все знаю» – что это значит вообще? Придурок мелкий! Хоть бы Настя оказалась не похожей на своих земляков, а то, кого не встречу – все с придурью» – размышлял по дороге Мирон.

На почту он пришел без десяти четыре. Настя, со скучающим видом, сидела за стойкой, а перед ней стояла высокая худая старуха. Сквозь бледную, покрытую глубокими морщинами кожу старухи было видно синие и зеленоватые вены. Выглядела она очень старой, но несмотря на свой возраст спину держала прямо. На старухе был надет длинный вязаный жилет, а под ним черная блузка с высоким воротником. На ее шее висела толстая серебряная цепочка с большим круглым медальоном. Присмотревшись, Мирон, смог разглядеть на нем странный символ, похожий на когтистую лапу неведомого зверя. Старуха посмотрела на вошедшего Мирона холодным, оценивающим взглядом. От этого взгляда у Мирона по спине побежали мурашки. Было в нем что-то не доброе, зловещее.

– Здравствуй, юноша. – сказал старуха. Голос у нее был низкий и глубокий. – Ты, я так понимаю, внук Полины? Она много о тебе рассказывала. Рада, наконец, увидеть тебя лично. И прими мои соболезнования по поводу кончины твоей матери. Вика была прекрасной женщиной. Она часто бывала у меня, когда жила здесь. Страшная, страшная утрата.

– Прошу прощения – сказал Мирон. – Могу я узнать, как вас зовут?

– Ох, конечно, где же мои манеры. Меня зовут София, можете называть меня бабушка Софа, меня так все здесь называют. – сказала старуха. – А ваше имя мне известно. Можете не представляться. Будем знакомы.

Старуха протянула Мирону свою ладонь, он легко пожал ее, обратив внимание на огромный золотой перстень с черным камнем на безымянном пальце старухи.

– Настенька, отправишь письма сегодня? Очень важно, чтобы они дошли как можно скорее. – сказала старуха, повернувшись к стойке. – Что ж, приятно было познакомиться с вами, юноша. Предайте Полине, что Соня не сможет прийти завтра, она будет у вас в следующую среду. До свидания.

Когда за старухой закрылась дверь, Мирон обратился к Насте:

– Это что за чудо?

Настя улыбнулась.

– Во-первых: привет, я тоже рада тебя видеть. Во-вторых: это бабка Софья, и никто ее бабушкой Софой не называет, как бы ей не хотелось. Она что-то вроде местной ведьмы.

– Ведьмы? – переспросил Мирон. Он вспомнил слова отца, что в деревне люди живут в магическом мире, и все еще верят в магию и колдовство.

– Ну ведьма, знахарка, гадалка. Она отвары всякие продает, порчу снимает. К ней даже из города бизнесмены, всякие, приезжают на консультации. – сказала Настя. – Она наша местная достопримечательность.

– Интересно зачем мама к ней ходила? Еще и часто – задумчиво сказал Мирон.

– Гадать, наверное, ходила. У нас все девчонки к ней ходят. Она безобидная, только не от мира сего. Вот, с письмами с этими, опять же. У нас их по вторникам забирают, и я ей уже тысячу раз об этом говорила. А она все «отправь сегодня, отправь сегодня».

– А кто она Соне? Я вчера ее видел, она к нам за молоком приходила. – сказал Мирон. О повторной встрече у памятника Ленину, он решил не упоминать.

– Бабка ее, вроде. Хотя детей у нашей ведьмы не было никогда, а внучка вот откуда-то есть. – ответила Настя. – Ты с этой, Соней, не общайся лучше. Она тоже странная. Хамка каких поискать. – ревниво добавила она.

Настя провела его по деревне, которая оказалась совсем небольшой, четыре улицы и один переулок. Показала местный дом культуры, в котором летом по воскресеньям проводили дискотеки и в котором располагался пункт местного участкового. Показала магазин, один на всю деревню, и старую, деревянную церковь с покосившейся колокольней. Церковь заинтересовала Мирона больше всего. Она была жуткой и, казалось, вот-вот развалиться. Он хотел подняться на колокольню, но Настя сказала, что церковь заперта и внутрь просто так не попасть.

– А это наша школа. – сказал Настя, показывая рукой на длинное, одноэтажное здание. – Тут только до девятого класса учат. На следующий год придется в райцентр ездить. Пошли, там есть качели.

Настя взяла Мирона за руку и повела за собой в сторону школы. Обойдя здание по, выложенному кирпичами, тротуару они оказались на заднем дворе школы, где была баскетбольная площадка, турники и пара качелей. Одни из качелей были заняты красивой девушкой в коротком зеленом платье, которую раскачивал стоящий рядом пухлый, румяный парень.

– Настя! – радостно крикнула девушка и, спрыгнув с качели побежала им навстречу. Она обняла Настю и закружила ее на месте, весело смеясь. Девушка была на голову выше спутницы Мирона, у нее было сильное, стройное тело и короткие темно-русые волосы, прикрывающие уши, но не достающие до плеч. Смех ее был высоким и громким, от него Мирону стало тепло и радостно, и он тоже заулыбался.

– Да отпусти уже! – проворчала Настя. – Мирон, знакомься – это Вероника. Моя лучшая подруга. А тот толстячок – Настя кивнула в сторону румяного паренька – Олег.

– Приятно познакомиться – сказал Мирон. Они с Олегом пожали руки и улыбнулись друг другу.

– А он правда симпатичный, не обманула – громко прошептала Вероника. Мирон покраснел от этих слов, и взглянув на Настю, увидел, что та тоже залилась краской.

– Надолго к нам? – спросил Мирона Олег.

– На лето, а там видно будет.

– Сочувствую. У нас скукота. Через неделю другую хоть на рыбалку сходить можно будет, а сейчас вообще делать нечего.

– Почему же, нечего? – сказала Вероника. – А загорать и купаться?

– А еще не рано? – сказал Мирон. – Вода еще холодная.

– В реке еще холодная, и на озере тоже. Настя ты показала Мирону озеро? Ладно, еще покажешь. У нас есть запятая на ржавом поле. Там вода уже теплая.

– Что такое «запятая» и «ржавое поле»? – спросил Мирон.

– Ржавое поле – это свалка старой техники. – ответил Олег. – Там комбайны, сеялки и все такое, стоят, гниют. А запятая, это старица. В половодье ее затапливает, а когда вода уходит остается что-то типа озера. Она мелкая, там вода быстро греется. Поплавать не получится, но поплескаться можно, если ты такое любишь.

Мирон плохо понимал то, о чем говорил ему Олег. Слишком много незнакомых слов. Поэтому он просто кивнул, решив, что сам все увидит и поймет.

– Завтра туда пойдем загорать! – Вероника подошла к Мирону и взяла его за руки. – Пойдешь с нами? Устроим пикник у воды, костер разожжем. Будет здорово!

Мирон согласился.

Они качались на качелях и болтали. Девчонки с интересом расспрашивали Мирона о его жизни в городе. Когда тот начал жаловаться на то, что в деревне не ловит сеть, Олег попросил его показать ему смартфон. Мирон достал телефон из кармана и протянул Олегу. Тот, недолго повертел трубку в руках и спросил:

– А видосы есть смешные?

– Не, без интернета ничего не работает. – ответил Мирон.

– Как же ничего?! – сказала Вероника. – Камера работает. Мирон, можешь меня пофотографировать?

Мирон не любил делать фотографии, но уже хотел согласиться, когда Олег вызвался снимать Веронику сам.

– Покажи куда жать – попросил он Мирона.

Когда ребята отошли в сторону искать места для съемки Мирон спросил Настю:

– Они встречаются?

– А тебе зачем? – беспокойно спросила она.

– Просто, интересно.

– Встречаются. Уже больше года – сказала Настя. Она подумала, что Мирону понравилась Вероника и ей стало грустно от этого. «Конечно она ему понравилась. Она же красавица. А еще подруга называется! Не нужно было их знакомить» – думала Настя.

– А ты с кем-нибудь встречаешься? – спросил ее Мирон.

– Нет. – быстро ответила Настя. И тут же, в мыслях, принялась ругать себя за быстрый ответ. «Он сейчас поймет, что я на него запала и убежит!»

– Я тоже нет. – сказал Мирон и улыбнулся.

Повисло неловкое молчание. Мирон пытался придумать, что сказать, но в голову ничего не приходило. Настя же была занята мыслями о том почему он спросил ее встречается ли она с кем-нибудь, и для чего сказал, что сам не встречается. «Я ему нравлюсь» – думала она. – «Точно нравлюсь!». От этих мыслей она разволновалась и покраснела. Дыхание ее стало частым, а ладони вспотели.

– Ты слышал про убийцу, который из тюрьмы сбежал? – спросила она просто для того, чтобы что-то сказать.

Услышав этот вопрос, Мирон облегченно выдохнул. Он был рад, что тишина нарушена, и был рад узнать что-нибудь новое о том, что его так сильно интересовало. Он рассказал Насте о вчерашней встрече с участковым и о том, что узнал в интернете.

– Ты его знала? – спросил Мирон. – Убийцу?

– Да. Мы тут все друг друга знаем. Магазин, что я тебе показывала, его был. Сейчас им жена его заправляет, тетя Марина. И Машу тоже знала. Она соседкой твоей бабушки была. Так жалко ее.

– Очень жалко! – сказала вернувшаяся со съемок Вероника. – Мирон, сможешь мне на флешку фото скинуть?

Мирон кивнул, забрал у Олега телефон и положил обратно в карман.

– Маша была просто лучшая! – продолжала Вероника. – Не пойму, что она в этом Хромове нашла. Он такой мерзкий был. И усы эти его.

– Так они правда встречались? – спросил Мирон.

– Говорят – сказала Настя. – Она даже забеременела от него, я слышала.

– Он ее и придушил, чтобы она жене ничего не рассказала. – подхватила Вероника. – Скот! Надеюсь, его поймают и пристрелят!

– Родителей ее жалко. – сказал Олег. – Они уже год пьют, с горя. Чарли совсем забросили.

– Чарли? – Мирон поморщился, услышав имя нахамившего ему мальчугана.

– Это ее брат. – пояснила Настя.

– Я с ним сегодня познакомился. Он псих, какой-то. – сказал Мирон.

– Он хороший – возразила Вероника. – Просто за ним не смотрят. Как Машу убили, родители совсем его забросили.

Мирону стало стыдно за себя. Сегодня он чуть было не подрался с человеком, который проходил через тоже что и он – смерть близкого человека. Он проникся сочувствием к несчастному мальчику и решил, что обязательно подружится с ним. «Он хотя бы знает, кто во всем виноват» – подумал Мирон, но тут же отбросил эту мысль. Меряться горем было плохой идеей.

Посидев еще немного, ребята пошли домой. Мирон предложил Насте проводить ее до дома, но та отказалась.

– Ты еще заблудишься потом. Меня баба Поля прибьет – улыбаясь сказала она.