Дочь ела, не поднимая глаз от тарелки. У неё были светлые густые волосы и загорелые руки, она напоминала девушку, сидящую на краю плавательного бассейна.

И. Манди

Нет, это не производит никакого впечатления.

Манди нельзя цитировать.

Ф. Фюман

— Всё же, бассейн — это как-то мелко. Нет, податься к морю не предлагаю…

— Хы-хы, — отреагировали с обеих сторон.

С. Тарица

* * *

— Сядем здесь, — посулил Норман. — Гелий выгружу… А вы прогуляйтесь, там два шага. Вещи потом доброшу.

— Как скажете.

Норман косо глянул на Кейриса, вдруг расхохотался — что не вязалось с этим внезапным переходом на «вы» (его манера общения так и оставалась для прибывшего загадкой); по-прежнему ухмыляясь, выбрал вверх антиграв — и эффектно, с невесомым прилив-отливом, втопил флаер в скальную площадку, считанные секунды назад прорисовавшуюся в зелёнке отрога. Касание не ощутилось вовсе — блистательно для орбитального планетолёта.

Спрыгнув на статичную, наконец-то, поверхность (не скала: бетонит, просто вросший в ландшафт), Кейрис с наслаждением сделал первые шаги; глубоко вдохнул, огляделся…

Воздух нёс привкус особой свежести. Тонкие острые оттеночки… Нет, грамотный воздух. Через четверть часа будет вдыхаться как родной.

От строения под ветвями — совершенно незаметного до сего момента — отделилась девчонка в комбинезонистых шортах, богатая стройной юной худобой — припустила бегом к флаеру; но, увидев Кейриса, притормозила, остановилась, явно оробев.

Норман, выбравшийся наконец из люка, пришёл на выручку:

— Ну? В чём проблема? Это наш доблестный инспектор. Встречай.

Девчонка заволновалась ещё больше:

— Айка же…

— Что — Айка?.. Айка рядом с инспектором, галактическим пилотом третьего ранга — ноль без палочки. Как и ты. Так что вы с Айкой равны, но у тебя преимущество — ты глубокомысленней.

— Ну нет, меня не возьмут же… — прошептала девчонка еле слышимо, — Айка, всё равно же ей…

— А ну-ка, не мямлить! — нахмурил бровь на неё Норман. — И не шептать! Айка, Айка… А ничего — что мне гелия четыре тонны в корректор лить? Взлёт, посадка, да… Короче: через полчаса — буду на главной. А вам ходу — десять минут. Понимаешь? Проводи гостя, не пугайся. Сдашь Айке. Я позвоню ей.

Обернулся к Кейрису:

— Это Мерисцента. Работает, между прочим. В матчасти разбирается. В отличие от многих бездельниц… Ну давайте, знакомьтесь.

Если перед стеснительной девчонкой гнать официоз — будет совсем плохо. Кейр включил велеречивость.

— Я Кейрис. Можно просто Кейр. Совсем коротко — Кей, но это лишь для друзей, зовущих меня на «ты»… Боюсь, я недостаточно долго здесь пробуду, чтоб стать для кого-то Кеем — но всё же, информирую…

— Мерисцента, — подтвердила своё имя девушка. — Можно коротко —…

— Не-не! — остановил её Кейр. — Буду звать только по-длинному! Ме-рис-цента… Роскошное имя. Заодно его выучу…

Девушка с осторожностью улыбнулась. Как следует поднять взгляд у неё всё ещё недоставало сил.

Причёска собеседницы состояла из прямых, невьющихся, но торчащих в произвольные стороны коротких прядок — аккуратная всклокоченность такая. Волосы — светловато-серые, в «платину»… Выглядело забавно-мило. Личико, кстати, тоже было милым — и, по рассмотрении, нравилось всё больше.

— Касательно девчонок, — довесил инструкцию Норман. — Не церемонься с ними. Лучше прямо на «ты» — даже если они «выкают»; так здесь принято.

— Учту. Он прав, Мерисцента?

Деловито кивнула:

— Да.

Вздохнула, настраиваясь… Произнесла, вполне уже решительно:

— Ну, пойдёмте.

Норман, незаметно сместившийся на дальний план, прощально вскинул ладонь — Кейрис кивнул в ответ…


Что ж, у инспектора две развлекательные задачки. Растормошить, разговорить робкую девчонку — раз. Что-то выяснить у неё, неподготовленной — два. Вот именно так, есть возможность начать игру в инспектора прямо сразу.

— Неплохо терраформировано. Мне нравится.

— Но это только в долинах. Пока.

— Я знаю.

В лесу хранилась нежная, совершенно земная прохлада. Тропинка была неширокой, петляла. Хвоя, листва; мхи, травы… Мало птиц, но много больших стрекоз. Мерисцента шла спереди, полуоборачиваясь — так ей, не видя Кейриса, явно проще было вести беседу. Она, несомненно, старалась.

— Вы что инспектировать будете?

— Это секрет.

Вот именно, неудачный вопрос — неудачный ответ. Кейрис подал шар со своей стороны:

— А кто эта Айка?

Мерисцента несколько напряглась, судя по интонации:

— Айка наша… активистка. Она хорошо гостей встречает.

— То, есть, меня должна была помпезно встретить Айка? А Норман обломал сценарий?

Собеседница ещё более забеспокоилась:

— Да, но… не сердитесь на Нормана! Он деловой. Время экономит… И честный.

— Какое там сердиться — наоборот, Норман всё правильно сделал! Классическое появление инспектора — из ниоткуда, с неожиданной стороны! Если я что-то понимаю в инспекторах… Хотя понимаю, если честно, немного.

— А! Как бы… Я слышала, говорили, вы — не… настоящий инспектор, вы ведь галактический пилот.

— Всё верно. Это называется назначенный инспектор. Нередкая практика — назначить инспектором кого-то, как бы, постороннего… Считай, что инспекция несерьёзная — раз её может выполнить пилот.

Мерисцента аккуратненько кивнула. Разговор снова поте-рял пульс, дыхание, реакцию зрачка — но Кейрис решил вызволить его к жизни:

— Объясню проще. Мне после тяжёлого задания полагается отдых. А у вас тут — как сказали, цветущий сад.

— Сада мало. Всё больше лес…

— Это даже приятней. Но всё равно, просто так у вас болтаться было б скучно. Вот и получилось: отдыхай, Кейрис, инспектором на Рианноне. Попробуй только не отдохнуть, в такой-то командировочке!

— У нас хорошо. Вам понравится, — посулила Мерисцента с тоской в голосе.

…Тропинка выпетляла к ручью — потом снова оторвалась в сосны и травы… Наконец, вильнула влево и вверх — раскрыв, как ладонь фокусника, плоскость, пустую и ровную.


Главная посадочная площадка отличалась гладкостью бетонита, но не цветом — пятнами и разводами она воспроизводила нечто природное.

«Камуфляж» — определил Кейр. Ангары тоже были на вид скалисты и не привлекали внимания. Застывшие робогрузчики успешно напоминали камни.

Всё внимание привлекала Айка — в красно-рубиновом мини, подиумной поступью направившаяся к ним с середины плаца, заранее просигналив приветствие ладошкой. Улыбка ей удавалась на двенадцать баллов из десяти. Да, во всех отношениях яркая девчонка.

— Здравствуйте, Кейрис! Вы даже лучше, чем на фото. Очень рада с вами познакомиться.

— Взаимно.

— Надеюсь, Мерисцента не очень вас утомила молчанием?

— Ну, что вы… — (Кейрис обернулся к прятавшейся за ним Мерисценте — но та уже ухитрилась куда-то испариться. Увы…) — То есть нет, вот как следовало сказать: ну, что ты… Мне Норман посоветовал сразу на «ты», это правильно?

— Да, так удобней, — улыбнулась Айка. — Пойдёмте. Я вас со всеми познакомлю. Я, как бы, назначена к вам гидом. На первое время. Буду вас развлекать и всё показывать.

— Очень хорошо.


Амплуа гида Айка отрабатывала всерьёз. Ещё на бетоните планетодрома, на первых ста шагах удосужилась поведать, что название планете было дано на стадии выбора модели терраформирования, исходя из рельефа: степи с естественным облеснением — какая тут связь, Кейрис не понял, но уточнять не стал: названия всегда берутся с потолка, лишь бы нравилось.

— У вас всё ещё дальний фронтир? — поинтересовался он.

— Простите? — улыбнулась Айка, являя вежливое недопонимание.

Кейр взялся объяснить:

— Колония считается фронтиром, если оперфлоту требуется на концентрацию более двух недель. Все объекты на местности по максимуму маскируются. Чтоб планета выглядела необитаемой. Чтоб чужой зонд, там, десант — оставался в неведении о нас как можно дольше. А мы его, конечно, засечём. И оперфлот разберётся… Видимо, ваша планета числилась, как фронтир; сейчас это уже не совсем так — но менять порядок незачем, по крайней мере в ближайшей перспективе.

Айка кивнула:

— Наверно да, именно это. Вы хорошо объяснили. Просто, так принято — никто даже не задумывался. Считается, как бы, чтоб не портить природу… А на центральных планетах — всё сверху видно?

— Видно… Но не специально. Там тоже никто не задумывался, о чужаках всяких. Поначалу…

— А… Вы на Земле были?

— Да. Я там учился.

— О-о! — на личике провинциалки высветился стандартный восторг. — И как там? Как на картинках, играх?

— Почти. Ну, стоит съездить, посмотреть… Визу — придётся получить, да, но транспорт — дёшев. Транспорта много, и он дёшев. От вас до Альтеи — и то дороже, чем от… Проксимы, скажем, до Земли. А, ладно, что-то я… Я о чём: у вас великолепно земной ландшафт скопирован.

— Да. Все говорят. Но это в долинах.

— А вокруг?

— Ну… Посадки… В океанах — флюорелла, ей атмосферу правили, давно выправили, она скоро вымрет…

— Флюорелла? Фтор, что ли, выкорчёвывали?

— Что?

— А, ничего… И долго ей ещё вымирать?

— Ну… лет пятьдесят, говорят. Ещё надо почву нарастить к тому времени — но пластунция быстро почву наращивает; особенно если жовоедов подсадить…

— Так вот вы чем заняты: пластунцию сеете. С жовоедами.

— Да… Ну, не мы — роботы сеют… По программе. И само расползается. Нам почти делать нечего.

— Ясно. Значит, если выйти из долин — вокруг пластунция, до горизонта, вся в жовоедах, так?

— Не-ет… Вокруг долин — в последнюю очередь засеем. Ну её… Пластунция — тоже вымрет. Потом. А долины — просто их сделали, чтоб жить, и всем показывать, какой планета будет. Но пока никто почти не смотрит. Говорят, рано ещё…


…Дорожки — бетонит, пенофлекс — имитировали геометрическую хаотичность, но исподволь ухитрялись выдать маршрут в любую нужную сторону. Ландшафт был явно курортно-туристического пошиба, однако зависший в развитии лет десять назад, на стадии, весьма далёкой от финальной убедительной роскоши. Всё же, уютно и симпатично: без суетных излишеств поинспектировать, пожить, поправить здоровье…

Пять минут пути вывели в «центральную парковую зону», досужие завсегдатаи которой почтительно останавливались, смотрели вслед, говорили «Здрасьте!» — Кейрис отвечал, Айка торжественно улыбалась.

— Что-то, я вижу, мальчиков чуть ли не на порядок меньше.

— Их же и было меньше… Ещё, в академию забирают.

— Академию?..

— Десантную.

— А.

Муссировать тему было бы неправильно.


…Вышли ко вполне плавательному, судя по тщательности дна, бассейну (формой и берегами он, конечно, мимикрировал под природный водоём) — никого, несмотря на тёплую погоду, в нём не плескалось.

— Здесь я должна спросить, куда вы желаете пойти, — поведала Айка.

— А какие варианты?

— Можно сразу к вашему дому — но вещи ещё не закинули… А можно, как раз по дороге, зайти к Людвигу, представить вас. И Рихтер — это наш Первый Инженер — подойдёт… Ну, как?

— К Людвигу. И Рихтеру.

Айка достала мобик, отправила сигнал (Рихтеру, видимо) — и повела по кривоколенным дорожкам к рощице, где прорисовалось строение с выразительно помпезным, даже несмотря на затенение крышей, входом. Официальная резиденция правителя Рианнона Людвига Пятого.

Двери впустили их в интересно изогнутый холл с креслами, инсталяциями и наглядной агитацией на стенах, тотчас ожившей (завлекательные пролёты над Рианноном в настоящем и грядущем) — на кульминации коих зрелищ вступил молодой мудро-бархатный голос:

— Я рад приветствовать вас на вверенном мне форпосте цивилизации, земной колонии Рианнон. Любые инспекционные замечания, пожелания, наблюдения будут учтены с моим доскональным интересом. Я готов немедленно предоставить вам…

— Спасибо, Людвиг, — прервал его голос от входа. — Я сам всё расскажу гостю. За справками, если что, к тебе обратимся.

Вошедший — субъект лет пятидесяти, высоколобый, ясноглазый, в камуфляжных тонов костюме — плоть от плоти Рианнона — был, конечно, Рихтером.

— Первый Инженер Терраформирования Рихтер, — подтвердил он. — Здравствуйте, Кейрис. Рад знакомству.

— Взаимно.

— Ну, давайте что-ли в общих чертах ознакомлю с обстановкой… Пойдёмте в приёмную. Айка, подожди нас в холле.


Затворив дверь (приёмная была обставлена с уклоном в добротную старину: совещательный овальный стол, терминалы, экраны), Рихтер жестом пригласил располагаться — и сразу же объяснил:

— Я почему всегда отсылаю их — Айку, там, других… Мало ли, в нашей беседе всплывёт нечто э-э… травмирующее. Всё это ерунда, формалистика, конечно — но лучше перестраховаться. И нам беседовать проще…

— Травмирующее — связанное с Целестой?

— Да. И не только. Сразу скажу: поговорите с Аахеном, он просветит, лучше прямо сегодня — а то мало ли…

— Это их… Как бишь… Курирующий воспитатель?

— Да.

— Он ведь один? Справляется?

— Воспитателей было с десяток, поначалу. Наладили процесс — отбыли. Старшие помогают младшим… Самая малышня — по семьям, учёба и контроль — на Людвиге… Всё — на Людвиге. Аахен, в общем, бездельничает. Как и я.

Кейрис подхватил вежливую полушутливость:

— Прям-таки, всерьёз бездельничаете?

— Да! Я — наиболее бездельничающий представитель персонала Рианнона! Ибо руковожу. Так что не стесняйтесь звать меня на помощь по любому поводу… Ну, то есть, так: по поводу барышень — к Аахену. По остальным вопросам — ко мне. Или Людвигу.

— Отлично.

— Ну, вот… Давайте, что ли, запустим карту долинок… — Рихтер вызвал на визоры объёмную модель местности. — Долинок две. Верхняя… Нижняя. Так и называются. Вот, всё можно посмотреть…

— Я вижу, у вас тут совершенно земные условия.

— Справляемся…

— А что компенсируют ваши компенсаторы?

Рихтер мягко улыбнулся:

— Климат же. Долины несколько э-э… впереди процесса. Как минимум, подправляем здесь температурно-осадочный режим.

— Как это делается, интересно?

— Ну, основное — тропосферная ионизация. Локальная. Великолепно управляет потоками. Причём, трансмиттером делается сам динамический йонный корд; все эти поля излучателей — в прошлом.

— Их я тем более не встречал.

— Ну, мало ли, может, слышали…

Кейр покивал. Сменил тему:

— Но я знаю, что вы серьёзно недозаселены. Даже для этой стадии.

— Ну так, дорого же! Вдобавок, как назло, цены упали…

— ??

Рихтер закинул руку на глубокомысленный затылок:

— Видите ли… Я не только про транспорт — хотя транспорт до нас вампирски дорог, до сих пор! Тут ещё вышло мнение, что флюорелла, э-э… проблемна. Чуть ли не, «океан вообще не очистится». Это, конечно, ерунда. Но народ в итоге не рвётся столбить здешние просторы, цены совершенно бросовые. Мы — в смысле, губернатор — и не продаём… Но пока, надо же как-то деньги делать!

— Понимаю. И на чём делаете?

— Биосинтез, конечно… Под каждый геоценоз можно подобрать продукт — такой, что на порядки дешевле выйдет, чем в синтезёрах… Даже при нашем дорогущем транспорте. Ну, подобрали, делаем… Есть такой заливчик… вот он на карте… далеко, да… но тем безопасней… Мы в него сеем. Собираем… Видели на картинках роботов, таких, иссиня-ржавых; они на Вторую Площадку садятся?

— Нет пока.

— Это вот оттуда. Коррозия — просто жуть.

— Я начинаю верить, что флюорелла — страшная вещь…

— Не-ет, она наполовину уже убита. И до конца убьётся… Просто, ещё важно балансировать с растущим фотосинтезом… А в заливчике — не одна она, там гаврики и похуже… Но, тоже вытравим. Когда время придёт.

— Не скоро, чувствую, в ваших морях станет можно купаться.

— Лет через пятьдесят. Тьфу для терраформии. Очень скоро… Зато: дожди, реки — чистейшие! А купаться — в нашей долине два бассейна. В Нижней — ни одного, но там речка уже вполне. Холодная, правда… Но изумительный дикий лес. Если любите.

— Не очень.

— А, и ладно, — Рихтер вернулся в схему Верхней. — Терраски… Сосновая Балка… Рубикон. Три наших посёлка. Персонал в основном здесь… Я прикидочно ваше знакомство с персоналом на завтра планирую — годится?

— Да.

— А сегодня вас берут в оборот девчонки, знаете?

— Нет. Но ладно, пусть берут.

— Отлично. Айка всё объяснит… Кстати. Не называйте их целестеанками. Это так, местный жаргон… Технический, не афишируемый. И да! Главное. Ни слова про карантин!!

— Карантин?? Какой ещё карантин?

— А, вы не знаете. И правильно, что не знаете: нет никакого карантина. Это вот что было: тогда, на Целесте, ну, когда рвануло — биологическая же опасность, не шуточки! — объяви-ли карантин. Но выяснили, что вне комплекса, действительно, ничего нет. Однако деток этих продержали-таки в карантине полгода. Вдобавок ко всем прелестям… И вот, некоторые рассматривают Рианнон как продолжение их карантина. Дескать, колония, мелкая, малорентабельная, изолированная… Совершенно ответственно заявляю: карантин снят, выход открыт, если кто из девок начнёт эту бодягу — чётко им заявите: нет никакого карантина. И это без подвоха, официально.

— Ясно. Учту.

— Так… Показать… Что ещё показать?

Кейрис пожал плечами:

— Да… пожалуй, достаточно для начала. Спасибо за интродукцию. Вопросы, конечно, ещё появятся… Буду постоянно теребить вас.

Рихтер мило, по-детски, улыбнулся:

— Всегда пожалуйста.


Айка в холле встрепенулась, вскочила, заулыбалась. Вышла с Кейрисом (Рихтер остался что-то там помониторить):

— Ну, что — веду вас к вашему дому?

— Да.

— А… я вот ещё хотела спросить… Вы там подключились? Вас теперь вызвать можно? А то я пробовала, и…

— Нет. Нельзя.

— Почему-у?

Кейрис высветил на лике светскую ехидную улыбочку:

— Я намеренно отключён. Если принимаешь вызовы — сис-тема знает, где ты находишься. А инспектору положена свобода действий.

Айка удивилась:

— У вас мобик какой-то особый? Наши не отключаются…

Кейр достал свою пилотскую планшетку.

— …Ух ты, какой большой… Он что, и не гнётся?.. А, нет, гнётся… Это какой-то особый, да?

— Пилотский.

Глаза собеседницы округлились:

— Он что, в космосе передаёт?

— Местами…

— Угу… Хм… А… если дома, по визору — вас же можно звать?

— Да. Если я дома. Не сплю, не занят… Спать могу в любое время. Смена режима, понимаешь…

— Ну… понимаю, — кивнула Айка, впадая в тяжкую задумчивость.


Рассекли наискось парковую зону. Перешли по мостику речку — ранее (судя по руслу) склонная к контрастным паводкам, она явно лет десять как остепенилась.

— Как называется?

— Что?

— Река.

— Никак. Просто — речка. Она же одна. Чтоб не ассоциировалась ни с чем.

— Мудро.

По сошествии с моста Айка выплела рукой очередной экс-курсоводный жест:

— Здесь начинается Рубикон — наш посёлок. Он назван так, потому что за речкой. В древности было выражение «совершить рубикон» — что означало перейти реку… Я тоже здесь живу, кстати! Недалеко. Вам на карте должно быть отмечено, где я живу.

— Ага. Разберусь.

По логике объяснений Айки, посёлок должен был бы располагаться посреди реки, а не за ней — но Кейрис знал, что названия даются по принципу «лишь бы нравилось»…

Ландшафт посёлка был представлен лесом с пятачками внезапных лужаек, путаностью дорожек и превосходной маскировкой строений — всего пару раз из пиршества светотеней глазу достались фасады (или борта?) погружённых в лесные сени построек. Столь же неожиданно вырисовалась цель похода: прогалина, на ней, если приглядеться — клумбочки-газончики, подводящие взгляд к затенённой флексованной веранде. Дверная мембрана по приближении к ней подобострастно щёлкнула.

— Вроде всё должно быть, — обнадёжила Айка. — Это гостевой коттедж… Если что нужно — скажите мне, или Людвигу…

— Угу…

За верандой следовал вполне пространный холл-студия, с рудиментом моды на барную стойку. Айка первым делом оживила визор:

— Вот, тут, я вам памятку послала. Это приглашение, сегодня, на вечеринку. Вам Рихтер, наверно, говорил…

— Да, упомянул.

Айка зачастила:

— Это вообще-то совершенно обычная вечеринка, неофициальная, тихая, мы часто так собираемся — вы просто зайдёте, посмотрите на нас, это же удобно, когда все вместе, вам же нужно с населением знакомиться?

— Да. Зайду, конечно. Нет проблем.

Выученно оглядев, напоследок, пространство, Айка правильно ретировалась:

— Ну ладно, я вас оставлю… Обустраивайтесь, отдохните. Я зайду за вами перед вечеринкой, можно? Я же ваш гид!

— Конечно.


Ну, что ж: холл, веранда, три спальни. Техника сносная. Пищевой синтезатор встроен в регенерацию — что говорило о капитальности строения — а бытовой, как водится, автономный, Кейр проверил его: заправлен по самые уши всеми элементами; синтез пачки ароматных салфеток выполнил на ура, не накосячив в запахе ни на йоту.

Кресла, столики. Сонор, светокомбик. Ваза с живыми травинками. Комплект снобистской многоразовой посуды (никто её, конечно, ни разу не использовал).

Обильная полка с баночками несинтезируемого импорта — пряности, чай… Просто море чая. Даже пара-тройка брендовых сортов, узнаваемых — возможно, легальные подделки (сканировать планшеткой этикетки, по базе, было лень).

Кейрис занёс вещи в правую спальню. Хмуро оглядел стены и потолки… Вернулся в холл, подправил настройки визора. Нарвался на список из десятка неотвеченных вызовов, сегодняшних, от неизвестных имён (два, впрочем, от Айки) — и на четыре текстовых сообщения: «НЕ ВЕРЬТЕ, ОНИ ВСЁ ВРУТ!!!!!!!» — «Кармина — дура, не связывайтесь с ней» — «11111!!!!!!!!!!!!!?» — «Здравствуйте, давайте встретимся. Есть сведения для Вас.» — последней, дуре по имени Кармина, ответил: «Готов выслушать. Время, место?»

Наконец, посвятил полчаса синтезу поддельной копии своего комбеза — приложенный темплейт оказался не совсем точен, пришлось дважды ресинтезировать, подправляя.

Ладно, до вечеринки ещё пара часов. В самый раз пообщаться с курирующим воспитателем.


Вызвал Аахена — тот отозвался сразу, лучась стариковской живостью и добротой глаз — вот именно такой же, как на фото в базе:

— Инспектор? Рад видеть, рад слышать…

— Взаимно. Зайду познакомиться. Прямо сейчас, если не возражаете.

— Конечно же, жду вас.

Жил Аахен на рубиконовой стороне речки — однако поодаль от посёлка, на господствующей высоте, с хорошим видом на другой берег: пронаблюдать и откурировать, если что, прямым человеческим взором…

Коттедж был солиден, двухэтажен, с длиннейшей лоджией под кронфлексом. Хозяин — сухонький подтянутый старичок — встретил инспектора на пороге, широким жестом направил в гостевой холл, где легко можно было бы разместить и воспитать с полсотни (если не больше) подопечных.

— О, замечательный простор… для вашего, как говорит Рихтер, безделья.

— Конечно же, — не повёл и бровью Аахен. — Располагайтесь, где нравится… Процесс отлажен. Потому и «безделье». Тем более, за учёбой и распорядком следит Людвиг. Я даю лишь то человеческое, что Людвиг не может дать.

— Значит, тишь да гладь, — Кейрис присел в кресло.

— Почти… Нет, скажем честно — социум всё ещё бурлит и развивается. Но — не то, что пять лет назад было. Сейчас уже, считайте, спокойно. А ещё через пять лет — вот совсем тишь да гладь будет. И скука…

— А что так мало парней?

Аахен посерьёзнел миной:

— Вы знаете, что многие из них — из старших, конечно — точно так же погибли в комплексе на Целесте?.. Но, не только это. Большинство рекрутируют в Десантную Академию — вы, кстати, сами же оттуда?

— Нет. Я пилот, но не десантник.

— А. Ну, ладно… Так вот: такие, как они — идеальный материал для Академии. Академия становится отцом, матерью, домом родным — всем.

— Да, можно понять.

— Опять же: самые мелкие всё ещё живут по семьям, в Террасках. В наших посёлках — лет с десяти-двенадцати… Старшие с младшими. Самостоятельно… Собственно, здесь уже нет никого младше семи лет… Ну, посчитайте: пять лет после аварии; самых маленьких адаптировали ещё до нас: с ними проще…

— Понятно… Так. Ладно, дайте чёткие инструкции: что их травмирует, что — нет.

— А ничего не травмирует. Всё прошло уже. Формальность… Но, хотите инструкции — извольте: не расспрашивать их о Целесте, родителях, аварии. Если сами заговорят — не пугаться, поддерживать беседу. Но и не докапываться. Достаточно чётко?

— Да.

— Ну и славненько… Вообще, сама тема травмы их порой обижает — не травмирует, заметьте, обижает! — ибо наши не-весты не желают числить себя какими-то ущербными. Что правильно.

— Угу… И сколько у вас этих невест выходит? Сотня?

— Ну, буквально годных-то в невесты поменьше будет… Кстати! Хочу сразу предупредить: секс-туризм категорически не приветствуется!

— И отлично! Тем идилличней атмосфера. Право, я уже проникся… Так. А теперь скажите: что мне у вас найти?

Аахен озвучил правильное удивление:

— Вы у меня спрашиваете?

— Да. Мне всё равно: найти, не найти… Дудку, например. Если типичное.

— Ну, ищите… — воспитатель развёл руками.

— Я почему спрашиваю. Дудка — минимальное нарушение. Легко завезти, легко засечь… Она ведь даже в моче отслеживается.

— Химическим способом…

— Да.

— …То есть, с расходом сертифицированных тест-капсул! — поднял палец Аахен. — А такие игрушки нам не по карману. Так что, найдёте — спасибо скажем. Устраним.

(Что ж, по всему видно: дудка есть. Как не быть! Персонал скучной колонии пользует дудку себе в утеху, на это принято закрывать глаза. Правда, с появлением юного поколения режим могли бы ужесточить — но не сделали этого; молодцы, симпатяги…)

— Решено, дудки чураться не буду. А если… Что там ещё типично в терраценозах… Рогалики?

— Рогалики??.. Ах, рогалики… Понятно. Ну, рогалики — это уже серьёзно. Кое-кому влетит. Не мне, конечно.

— Да. И опять же, зависит от количеств… Ну так что? Поискать? Найти? Не найти?

— Право слово, как знаете! Это совершенно не в моём ведении!

— Ясно. Действую по собственному усмотрению… Не обессудьте, — Кейрис встал, намереваясь прощаться. Спохватился: — А, чуть не забыл! У вас кураторский вход в учебную базу…

— Да.

— Давайте-ка, я уполномочен поставить апдейт. Лучше сделаю это от вас.

— Пожалуйста. Вот мой терминал.

— Угу… Отлично… Есть… Лекарство пользуете?

Аахен выразил благородное недоумение:

— Как можно?!

— Ну, как хотите… Но давайте же, поставлю и лекарство! С моего ключа… Вы — ни при чём… Ну неужели вам нужен честный, глухой апдейт?

Аахен всплеснул руками — выдавая выверенный градус возмущённого негодования:

— Нет, ну такого ещё не было! Инспектором шлют отдыхающего пилота, который даже не связан с конторой, кажется… И он же ставит нелегальное лекарство в апдейт — согласен, оно у всех стоит, но не настолько же в лоб! Что, совсем уж плохи дела в Центре — бардак одолел всё?.. Либо — вы меня дурачите: вы — супер-спец; но тогда я уж и не знаю, чем мы так провинились… Ну, расследуйте — скажете, что за страшенные дела тут у нас творятся, самому уж интересно!

Кейрис игриво хмыкнул.

— А почему бы не наоборот? Центр уже не нуждается в жестоких инспекциях, одёргиваниях, подзатыльниках — они-то как раз свидетельствуют о не слишком отлаженной власти. Наоборот: теперь всё управляется мягко и гладенько. Может быть, мой визит — аккуратный сигнал кому-то, чтоб тот без лишнего шума перестал творить фигню, и быстренько внял генеральной линии… А генеральная линия — это нечто тонкое, релятивное; её фибрами души чувствовать надо…

— Н-да. Быть вам генералом, — сухо отозвался воспитатель. — Вы — не пилот, вы — искушённый политик.

— Нет, я именно пилот. В нашей службе, знаете, своеобычны многосуточные зависания в тесном кругу — ждёшь, когда орбиты лягут, например… И приводит это к длиннейшим прениям на философские темы. Сочинить с потолка, для поддержания беседы, политический тренд — это наше, пилотское.

Аахен осклабился, принимая вновь дружелюбие. Взялся объяснить:

— Откуда моё брюзжание. На Рианноне ваша — первая инспекция на моей памяти. И сразу — вот именно такая, раздолбайская, да не оскорбит вас это слово… На Тетрисе, где я раньше служил, часто проверяли. Совершенно иной коленкор… Вот и думаешь: то ли Рианнон — настолько тихое место, то ли отношение к инспекциям изменилось.

— Скорее — первое. Хотя, не берусь судить… Я в роли инспектора впервые, — Кейрис поднялся, — Что ж. Я к вам ещё наведаюсь. А может, нет. Пойду, пораздолбайствую… Я, действительно, отдыхать приехал.

Лучезарнейше улыбнулись друг другу.


На пороге, уже провожая, Аахен вспомнил:

— Да… Вот ещё что. У гостей в первый день бывают странные вызовы: молчат, спрашивают ерунду всякую, грубят даже… Это определённый сорт девушек, определённый момент развития… На второй день, что характерно, проходит. Одноразовый стресс такой.

— Забавно, я как раз с ходу отключил вызовы.

— Завтра уже можете включить. Проверено.

— Спасибо.

— Ну, успехов!


Что ж, Аахен поживей Рихтера. Но тоже скучноват. И бесполезен… Людвига, что ль, помучить?.. И девок. Конечно, девок! Так, до вечеринки полтора часа…

Возвращаясь к себе, решил пройти окольными путями. Миновал несколько отлично замаскированных коттеджей (можно было б посмотреть карту, да ещё и выяснить, кто там живёт — но копаться в планшетке было лень)… Один из домов, чей тыл как-то уж слишком внезапно возник во рассмотрение, заинтересовал симпатичным цветничком: древовидные травы, как бы лес в миниатюре — и шокирующими гигантами цветы выше их крон, редко-меткие, лиловых оттенков — мистическая близость с примесью пепельной сиреневы… Налюбовавшись игрой масштабов, инспектор прошёл по тропинке вдоль стены — и здесь, за витриной бифлекса, отгораживающей входную терраску, узрел Мерисценту: одна коленка вверх; недвижимая, в общест-ве забытой кружки и упавшей подушки; глядит куда-то в фасадную потустороннюю траву — но на самом деле внутрь себя, ничего не видя…


Было в Мерисценте нечто странное. Вот что: она выглядела как человек, которому только что злоумышленники сообщили, что он должен передать им совершенно неподъёмную сумму, а иначе —… (подставляем сообразное сюжету и жанру). Вот человек и сидит в оторопи, с жизнью прощается; ни единой мысли, как быть, что делать… Понятно, преувеличение — но было в Мерисцентином состоянии нечто именно от этого.

Ситуация требовала расследования. Несомненно, требовала… Кейрис поднял руку, обозначил себя:

— Привет, Мерисцента! Не помешал?.. Как дела?

Мерисцента встрепенулась. Узрела инспектора. Смертельно застыла взглядом, как будто Кейрис — именно тот человек, который пришёл за неподъёмной суммой…

Новопосвящённый вымогатель попытался разрядить обстановку:

— Прошу прощения. Я зашёл, вероятно, не вовремя… Я полный олух, в ваших порядках. Видимо, я бестактен.

— Н-нет! Вы… всё хорошо!

Кейрис осторожно высветил дипломатическую полуулыбку:

— Давай так. Если что не хорошо — так и говори, иначе ведь я не пойму… Здесь принято иногда заходить в гости? Или…

— Да, принято, конечно!.. Всё нормально, вот… дверь открыта!

— Спасибо.

Он вошёл за приглашающей хозяйкой, сквозь верандочку и дальше в холл — готовясь увидеть страшные недопустимые вещдоки — но ничего такого в переднем холле не было, кроме небольшого, нормального беспорядка, даже импонирующего; хозяйка спешным жестом подхватила с кресел и скомкала пару шмоток, затолкала их в инпут синтезатора — и, помедлив, натыкала по панели что-то взамен: она пыталась, конечно, спрятаться хоть на секунды в какое-нибудь простое дело, чтоб взять себя в руки… Ну да: вышла блузочка, белая, тщедушная… Вышла она, по рассмотрении, злостно прозрачной (Кейр представил сею вещь на ладной Мерисцентиной фигурке; да если ещё без бра…) — но хозяйка со вздохом отправила изделие обратно «в топку».

— Ерунда, — попытался успокоить её Кейр. — Ну, чуть-чуть ошиблась. Опасити и филл-ин проверь.

— Нет, — трагически покачала прядями Мерисцента. — У меня синтюх голодает. Кальция ему всё недостаёт… Чем-то я его не тем кормлю.

— У вас же лес! Дрова. Дровами синты великолепно заправлять, если одежду… Ну и весь мусор туда, конечно… А хочешь, у меня сделаем — мой по самый торец заправлен?

— Да не… Ничего.

Болтовня, кажется, слегка успокаивала Мерисценту.

— А в твоём коттедже кто-то ещё живёт? Другие девчонки?

— Их забрали. Сейчас уже никто.

— Не скучно одной?

— Нет.

Беседа едва не угасла — но тут Кейрис успешно уцепился взглядом за чайную полку: здесь наставлено было не меньше, чем у него, в гостевом коттедже.

— У вас любят чаи, да? Свои выращиваете? Выводите?

Мерисцента закивала.

— Привозим… Выращиваем. Но это почти те же сорта, что у вас там! Всё же оттуда… У вас что — на Земле… на Альтее — совсем нет таких чаёв?

Кейр улыбнулся.

— На этот вопрос невозможно ответить.

— Почему?

— Гм… Ты знаешь вообще, что такое чай?

— Что?

Пилот присел на высокий табурет. Скрестил руки.

— Экскурс в историю… Раньше чаем называли строго одно растение. А ныне чай — это любой водно-растительный экстракт для питья. Понимаешь?

Мерисцента кивнула.

— Причём… Поначалу ещё пытались «держать сорта» — теперь плюнули. Везде своё, название ни о чём не говорит. Разобраться в сортах чаёв — невозможно! Вот ещё пример: кавачай.

— Квач?

— Ну да.

— У нас его не любят.

— И ладно… В древности это был отдельный напиток — кова, или кава. Из неких зёрен… Потом его тоже влили в чай. Хотя название «кавачай» ещё живо — для большинства это просто очередной чай. Какая была древняя кова на вкус, я и не знаю.

— А древний чай? Из одного растения? Пробовали?

— Пробовал. Гадость.

— Ну, понятно…

Разговор, ведомый с Мерисцентой, склонен внезапно скоропостижно умирать — она снова забивается в свою ментальную ракушку, и поди достань её обратно. Паузы больше тридцати секунд — клиническая смерть.

Кейр решил выгрузить на рассмотрение большой проблемный вопрос, без обиняков:

— Айка… Я заметил… она на тебя как-то высокомерно смотрит. Она тебя обижает?.. Доминирует? В вашем возрасте… да и не только в вашем… это бывает.

— Нет-нет, ничего такого! — изо всех сил замотала головой Мерисцента, с явным рецидивом прежнего тревожного отчаяния в глазах. Да, копать надо где-то здесь…

Кейрис прошёлся по холлу. Вспомнил примерное содержание одной из инспекторских инструкций.

— Ты, наверно, думаешь, я гневно пойду к вашим, Людвигу, там, Аахену — «Что творите — девушек обижаете! Разберитесь с этим!» — и, с чувством выполненного долга, уеду? А тут какая-нибудь Айка к тебе: «Ага, наябедничала инспектору? Ну, всё!!»… Так вот: я работаю строго иначе. Я не извещаю ваших ни о чём. Данные идут в Центр через моего аудитора на орбите. По защищённой связи. Или вообще не идут — если я не хочу… Если не найду, что присоветовать — я же пилот, а не психолог! — то из Центра придёт грамотный точный совет, как тебе поступить, что сделать — чтоб решить проблему тонко и тихо. Или, если случай тяжёлый — тебя просто заберут; пришлют сюда людей, наконец, сменят порядки — но на растерзание Айки или кого-то там тебя не оставят. Понимаешь?

Мерисцента кивнула, по-прежнему насупленно.

— Спасибо. Но… всё не так.

— А как?

Испытуемая тяжко молчала.

— Послушай. Я же вижу, с тобой что-то происходит. Ну? В чём дело? Пойми, я — именно тот, кому можно всё рассказать. И нужно.

Мерисцента совершенно съёжилась, сжалась, глядя в пол…

— Так. Теперь кажется, что именно на меня ты как-то особо реагируешь.

Она помотала головой сперва утвердительно, затем отрицательно — явно уносясь в самую стремнину своего растерянного хаоса — но Кейрис не отступал:

— Давай-ка, говори, что с тобой. Я не скажу никому. Ну?

Мерисцента обречённо, безвольно присела на локоток дивана («как кролик на удава — вот как она на меня реагирует…» — сформулировал Кейрис) — и начала, едва разборчиво:

— Норман… сказал… когда я вернулась… что инспектору я больше понравлюсь, чем Айка, вот он знает людей… Поэтому он и высадил тогда… сразу… Я не поверила… ну, не могла поверить… И вот, вы приходите… — она подняла глаза со стоящими слезами: — Вас Норман попросил, да?

— Не-ет! — решительно запротестовал Кейрис. — Я — вот реально! — действительно шёл мимо! Гулял по посёлку. Вышел на твой дом. В карту не смотрел. Не веришь?

Вздохнула.

— Верю.

— Ну, вот. Мне не хотелось бы общаться с одной Айкой.

Кивнула. Робко.

— Да… но… всё равно же… не может быть…

— Не может — что?

Мерисцента пробормотала нечто неслышимое; замотала головой, будто отменяя свои слова; вздохнула — и наконец озвучила более разборчиво:

— Так странно…

Кейрис присел, чтоб получше видеть её лицо.

— Чего же странного?.. Смотри. Ты — глубокомысленная, как Норман сказал. Задумчивая. Спокойная. Это же всё замечательно. И живёшь рядом. Естественное желание — зайти, поболтать вечерком… По-моему, ничего странного.

Глубокомысленная нахмуренно качнула прядями:

— Но Айка тоже близко живёт… И вы не знаете ещё других девчонок. Вы выберете кого-нибудь ещё…

Кейрис риторически выдохнул — и, с нажимом, произнёс:

— Я никого не выберу.

Мерисцента удивлённо вскинула взор.

— Ну да, я знаю. Многие увозят отсюда девушек. Но я — инспектор. Я здесь не за этим. Я не намерен никого забирать. Если тебя удручает таковой факт — и ты считаешь засим любые контакты со мной бесполезными — дай знать, не обижусь. Готов больше не беспокоить, не заходить, с тобой не связываться.

Мерисцента зримо испугалась:

— Н-нет-нет! Заходите, сколько угодно! Я… не против!

Кейрис аккуратно улыбнулся.

— Спасибо. Воспользуюсь приглашением. Если ты действительно не против.

— Конечно же, нет!

— Ну что ж, славно… И да, кстати: через час же ваша вечеринка. Ты там будешь?

Мерисцента решительно помотала головой.

— У меня уроки ещё на сегодня. Людвиг задал мне пройти до восьмого уровня. Там босс в конце очень злобный… — и ещё, как бы оправдываясь, добавила: — Я по усиленной программе занимаюсь. Ну, я сама так выбрала… Чтоб время не терять… А вообще-то девчонкам, почти всем, снизили нагрузку! В честь вашего приезда. Но я…

— Ладно-ладно, — согласился Кейрис. — Тебе видней, — он встал, по логике пора было откланяться; но его вдруг потянуло сказать нечто, что давно хотелось сказать:

— У тебя причёска замечательная. Сама придумала?

Кивнула, с серьёзностью. Пояснила:

— У меня волосы торчливо растут. Вот и придумала.

— Отлично… Ну ладно, всё! Пойду собираться на это ваше мероприятие. Надеюсь, обойдётся без потерь.

Улыбнулась. Без тоски, по-настоящему… Проводила, вежливо, до цветничка («Ты сажала?» — «Угу…»)…


Ну вот, робкую девчонку немного разговорил. Успокоил… Значит: Норман — после короткого общения на орбите — сразу определил, что именно с ней приезжему пилоту будет приятней, чем с Айкой? Ну-ну…

Да, кстати…

Отошёл подальше в лесок, вызвал Зиверта по защищённому каналу.

— Парящим в небе — салют! Проверка связи.

— И вам, работникам приземлённого фронта, метеорит с кисточкой!.. Ну, что? Как оно? Внедряешься в податливую девичью почву?

— Не нагнетай! Секс-туризм здесь не приветствуется, между прочим.

— Гм… То есть, видит, но… неймёт?

— Да. Только с собой, на вывоз.

— Ну, этого добра и так везде навалом, бесплатно… Или — что? Действительно ультрасексапильные девки?

— Кто — как. Разные. Ну, залезь в их базу, посмотри…

— Лазил. Смотрел. Наивняк… Сфоткаться даже не могут нормально. Чё все так тащатся? Что, наивняк и ценится?

— Не знаю… Девки как девки — не грузись.

— И не гружусь. Так, для поддержания беседы… Чем вообще занят-то?

Кейрис спародировал важность:

— Ну… Усыпляю бдительность. Дезориентирую. Прикидываю, где копнуть.

— Ох… Ты стратег, я вижу…

— А то!

— Оке… Ладно, будь. Успехов.

Зиверт сделал ручкой и отключился.


Вернулся в коттедж, переоделся.

Проверил вызовы (ещё пяток новых), прочитал ответ от Кармины: «Завтра утром?»

А хрен его знает, что будет утром… Что ж, утром и ответим.


Явилась Айка — счастливо сияющая, в особо сложном голубом платье с белой объёмной подпушкой, Кейрис раньше знал, как это называется, но забыл; кончалось всё это, впрочем, всё равно серьёзно выше коленок.

— Куда идём?

— В эспланаду. Это недалеко, у речки — но, с той стороны.

— А вот у нас бы сказали: на эспланаду.

— Ну… это… наша эспланада — она такая… Сейчас увидите.

Прошли знакомыми уже дорожками к мостику, за ним повернули влево, в аллейки вдоль речки. Ух ты…

— Беру свои замечания обратно. Однозначно: не «на», а «в»... Единственное — это вовсе не эспланада.

— Ну… здесь раньше была эспланада. Такая, прогулочная… Пять лет назад. Но когда нас привезли, сделали досуговый центр, как бы — но называется по-местному всё равно эспланада, понимаете?

— Да. Теперь ясно.

Эспланаду можно было бы числить анфиладой — павильончики, ротондочки, галерейки, бифлексовые полупрозрачные потолки-навесы (сверху наверняка камуфляжные) — с пояснением, что рианноновские анфилады кривоколенны, конечно же; ладно, ничем иным как эспланадой называть не будем.

Во входной ротонде (где эспланада ещё не являлась во всём масштабе) инспектор с Айкой был встречен нестройным режиссурным «О-о-о!..» от стайки цветастых девиц, кои сразу были по часовой стрелке поименованы (Беата, Цереона, Рейка, Мирадора…) — но остались регламентно по бокам прохода, нестройно улыбаясь; блистающая Айка провела гостя дальше, где им встретились Селеста и Пелерина (носительница имени родной планеты была сдержанна и небесна, в приятной ауре прямых песочных волос) — и дальше, дальше, где неформальность тусовки наконец доросла до естественности — и инспектор уяснил наконец запутанную внушительность эспланады.

По бортам кое-где стояли напитки и торталетки, коими никто особо не интересовался. Местами звучала музыка (твикеры фокусировали звук в центре, как водится — даже слишком резко; впрочем, дешёвые излучатели — а иных на эту ораву и не напасёшься — дадут звук с «бахромой» при широком фокусе, так что всё правильно)…

Айка представляла собравшихся, очно и заочно. Некоторые, под благожелательные её улыбки, представлялись сами. Наиболее глобальная из состоявшихся дискуссий звучала так:

— Я — Лайкра.

— А я — Серна!

— Оч-приятно.

(Парочка разных, но с одинаковыми бантами-прищепками в одинаковых причёсках, девчушек.)

— Скажите, а вы… правда с Земли?

— Я там учился.

— Ну и как там?

(Конечно же, здесь весь срок придётся отвечать на вопрос «А как там, на Земле?»)…

— Как на картинках.

— А ещё?.. Расскажите, мы будем слушать очень-очень внимательно!

— Лучше сами расскажите, что знаете. А я поправлю, если что не так.

— Ну… Земля — родина человечества, — поделилась информацией Лайкра.

— Да. И всё?

— Но… на Земле человечеству было плохо! — решительно вступила Серна.

— Так, так… — заинтересовался Кейрис. — Давай, рассказывай.

Секунды покопавшись в памяти, собеседница продемонстрировала мощную историческую образованность:

— На Земле человечество предавалось унынию и войнам, поэтому было направлено в космос. Но для этого пришлось пересмотреть эфиродинамику, тогда быстро изобрели антиграв, зеро-трансфер и прочее. А материалы, роботы и компьютеры у человечества уже давно были, только не было неисчерпаемых источников энергии — когда они появились, человечество и было направлено в космос. Потому что энергию надо было куда-то деть.

— Да, с энергией вечно такие проблемы: деть её куда-нибудь, — согласился Кейрис, поглядывая на Лайкру: та всё явственней переминалась-пританцовывала, сжимала-разжимала ладони в кулачки — то ли некуда было деть энергию, то ли от избытка жизненных токов скоропостижно захотелось в туалет…

— Ладно, — отрегулировала атмосферное напряжение Айка, — ещё обсудите, если надо будет… — и бантоволосые, отсигналив ладошками, ушушукались прочь, Серна за Лайкрой…


…В обросшем вьюнами закутке священнодействовали, не обращая внимания ни на кого и ни на что, двое: одна, с высоко оголённой талией, исполняла танец позвоночника — другая сидела, скрестив ноги, и выпиливала крипто-загогулины руками.

— А. Калипса и Мелеринда, — назвала их Айка.

— Что они танцуют?

— Статик мовшен. А вот в той ротонде — дуби бумц, пойдёмте? Вы что любите?

— Нет жёстких предпочтений. Последнее время слушал хаски таск.

— Я такого не знаю. Скиньте мне! — она извлекла из ниоткуда свой розовый мобик.

— Ну, лови, — Кейр выскреб мизинцем из глубин планшетки апплетик, щёлкнул отправить. — Только это особое, пилотское…

— Я послушаю!

Ничего особого в хасках не было, Кейр любил их за сдержанность (совсем не жрали ресурсов) и неповторяемость (за многие часы не возникало ощущения надоедливых возвратов мысли).

— Кстати. Я как раз сегодня скачала новое. Три музыки: дуба дам, тыбы дым и… как его ещё… якцуп цоп! Вы слышали?

— Нет ещё.

Кейр догадался, что эти музыки были в поставленном им же, Кейром, сегодня апдейте базы.

Они, конечно, считают, что их сеть как-то невидимо связана с общецивилизационной, ну, канал медленный — но подключён… Принимают за людей каких-нибудь Людвиг-ботов… Да, чувство, что ты всё-таки изолирован — травмирует. Им вредно знать, что вся инфа оттуда-сюда приходит оказией, нарочными, чисто материальной почтой — поскольку зеро-трансфер считает информацию той же материей; да так оно и есть…


— …Ну, ладно, — вдруг заявила Айка. — Значит, так. Я точно знаю, что ещё чуть чуть — и вам до ужаса надоем.

— Да что ты!

— Ну правда! Так что, вы ходите, общайтесь, знакомьтесь! Если понадоблюсь — спросите, меня позовут. Я тут буду, никуда не уйду. Меня же назначили вам помогать… Просто надоедать не хочу.

— Ну, хорошо. Отдохнём друг от друга.


Айка отдалилась — держа инспектора в поле зрения, так что всецело отдохнуть от неё не светило; ладно, инспектор ещё не так уж и устал. За следующую четверть часа он отчаялся разобраться в топологии эспланады — зато окончательно уяснил здешний дресс-код: казуальная одежда — шорты, парадная одежда — любое иное, изыски по фантазии; если фантазия буксует — то парадные, с изысками, шорты. Как-то так.

Девушки порхали, стреляли глазками, здоровались — но больше жались в углы, как будто инспектор ввалился в клуб и испортил детям праздник («ничего, ничего, продолжайте!» — «д-да, мы продолжаем!») — ходит, улыбается… Высматривает что-то.

Высмотрел: всё же, по прикидкам, их здесь получалось поменьше сотни. И даже чуток поменьше, чем поменьше…

Кое-кого из припоминаемых по фото точно не было. Как минимум, не было близнецов — на Альтее Кейрис мельком глянул рианноновскую базу (где-то годовалой данности — оказия явно сачковала), полистал, конечно же, девок — и более других ему запомнились забавные близняшки, совершенно одинаковые: так вот, их не было. Неужели забрали, обеих? Жаль… На них ему было бы интересно глянуть вживую. Или, как Мерисцента, уроки делают?.. Ладно, разберёмся понемногу…

Где-то вдалеке мелькнул Рихтер с парой сослуживых тёток — нет, «про барышень» не к нему, а к Аахену (которого нет, конечно).

Всё же, пожалуй, эспланада не столь уж велика…


Кей вступил в шестиугольный ареал, где посекторно дуби-бумцало с особым упорством (в каждом секторе по-своему, но в едином ритме)… Девчонка, витоволосая, серебряно-блестючая, вроде даже представленная; как же её звали — ну, как-то звали — подскочила и резко выпалила:

— Музыка — фигня!

— Да, возможно.

— Я слушаю старую музыку! Совсем старую. Тогда люди её вручную писали. Эти музыки имеют ограниченную длину, представляете? Кончается — и всё!

— Я знаю. Группа людей работала год, чтоб сделать час музыки. Представить — немыслимо. Сейчас никто не возьмётся за такое.

— Старые музыки вообще странные. Неровные очень. Но, если вникнуть — сильные, необъяснимые такие вещи!! Раньше люди много думали. У них было много проблем. Поэтому даже над музыкой думали, как над важной проблемой… Я это так понимаю.

— Да, наверное.

— А пойдёмте… вон туда! — и она (игнорируя чьё-то сзади «Рейка, ну тебе, как всегда, больше всех надо?!») поволокла инспектора в аппендиксный закуток, где двое мальцов ковыряли некую визорную блок-схему (на Рейку отреагировали с вежливой опаской). — Вот! Здесь залиться можно… Я свою музыку сочинила. Цупа цап называется… — по залитии (с Рейкиного мобика) в ушах настырно зацупало, затем ринулось оголтело цапать… — Не очень сложная, да… И дальше пока не придумала. Поэтому есть конец! А ещё я сипучки собираю. А вы сипучки не собираете?

— Нет.

— Жаль… А то б махнулись… Ну ла-адно, идите к остальным, а то они совсем на меня озвереют…

Кейр не стал спрашивать, что такое сипучки — уж больно цупало… Скрылся в тенистую галерею, сел на бортик меж розодендронами — но к нему тут же подплыла фиолетово одетая томная брюнетка с нетипично длинными, старательно волнис-тыми волосами:

— Здравствуйте, Кейрис. Меня зовут Феликса.

— Рад видеть.

— А вот мне сказали… Третий ранг пилота — самый низкий?

— Конечно же, ниже некуда.

— А вот у нашего Нормана второй…

— Ещё бы. Вдобавок, он — орбитальный пилот, я — галактический.

— И что это значит?

— Я — худший из лучших. Норман — среднейший из средних. Ранговость — это наше всё! Вы симпатизируете Норману, да?

Красотка неопределённо повела плечом.

— Увы, я с ним недолго общался. Но, я поддерживаю ваш выбор. Норману — чего передать?

— Н-нет, — открестилась жестом Феликса, срочно отошла.

Да ну… Все они дёрганые какие-то…


Довольно быстро стемнело — светило вытеснили светлячки-фонарики с плаванием голографических светоформ под потолком; утомлённый их кропотливым шевелением, Кейрис выбрался под открытое небо порассматривать звёзды — но и они затмевались, можно сказать, спецэффектом, очень напоминавшим классическое полярное сияние — что добавляло философский контраст в тёплую ночь; впрочем, цвета сияния тоже были какими-то тёплыми.

Подошёл Рихтер, представил явление:

— Та самая тропосферная ионизация.

Гордо улыбнулся, ушёл.

— Красиво, — поделился впечатлением Кейр с кем-то, на минутку вставшим рядом… То, стоящее, счастливо улыбнулось — но не нашлось что сказать, и опять же срочно куда-то делось…

В добавление к сиятельному зрелищу далеко справа, за чёрной скальной грядой, вычертилась яркая белая молния; вторая, третья… десятая, надоело считать — и наконец, пришёл размазанный гром. Это было далеко — но сильно.

Взамен Рихтера-разъяснителя рядом оказалась Айка, она успокоила:

— Грозы — там, на плато. Кстати, речку подпитывают… А у нас, если дождик — то дозированный, несильный.

— Угу.

Айка вновь отошла. Кейр вполне изучил спецэффекты, огляделся — его внимание к здешним небесным достопримечательностям, похоже, питало в публике гордость — подошёл к подсвеченному фонтанчику…

Девчонка, ранее озвученная, как Инносента (вот дурацкое имя!) — в кричаще-красных шортах, с голым пупком, хорошей грудкой, зачем-то завешенной бахромой — и с мальчишеской резкостью движений — решительно возникла, малиново улыбнулась (бледная кожа, медные волосы), кивнула на сияние:

— Здрасьте. А что, на Земле тоже такое есть?

— Да, схожее.

— Тоже корректируют??

— Нет. Само.

Инносента глубоко задумалась.

— А-а… Земля — самокорректируется! Круто! И у нас так будет, да? Само?

— Почему бы и нет.

— Ага. Спасибо, — облизала сухие губы, нервно мотнула головой. — Я… ещё подойду! — и ретировалась, на ходу оглянувшись и едва на кого-то не налетев.


Сияние вытерла невидимая облачность, потянуло холодком. Кейр вновь заметил Рихтера, подошёл к нему:

— Ночью, по расписанию, дождичек?

— Когда как.

— А сегодня?

— Может будет, может нет.

— А я подумал, вы досконально контролируете погоду.

— Досконально-то можно… Ради гостя, скажем… Но — не нужно. Экономим, на менее жёстких границах допуска… Вам ведь нужна жизнь такая, как есть? Без показухи? Ну и вот.

— Да-да, всё отлично!

Но Рихтер продолжал выглядеть каким-то уязвлённым, обиженным. Помолчал; кивнул «ладно, пойду; осваивайтесь» — и убыл.

Кейрис поднялся в пустоватый пассажик с парапетом в сторону речки — похоже на рудимент эспланады, действительно — и облокотился на перила.

Кто-то очередной подошёл и встал рядом — Кей обернулся… Незнакомка в масочке, скрывающей глаза, маскарадной, по рецепту старинных балов; и одеяние, как это называется… готическое. Не глядя на Кейриса, произнесла:

— Кроны деревьев порвёт гроза… Вам нравится — когда конденсатор подсел, и капли почти пробивают, отпрыгивают, уже сильно так…

— Что?

— У вас есть зонтик?

— Нет.

— Я взяла свой, — она показала матовый цилиндрик на колечке. — Нет, я не клеюсь, вам предложат…

— Зонтик?

— Да. Это легко предсказать… Полночь. Наполнит. Альбомный лист… Сполохи молний сорвутся вниз.

— Что за строчки?

— Стихи поэта с Земли… У вас, на Земле — дожди такие же?

— Сравним. Если ваш… твой… дождливый прогноз сбудется.

— А зонтики? Такие же?

Кейр взял предмет с узкой протянутой ладошки, повертел. Вернул.

— Схожие. Но мощность излучателя — так не поймёшь.

— Ну, смотрите… — девчонка прилепила зонт себе на правое плечо, в рабочую позицию. — Если вы, вот так, смóтрите вверх — и капли во-от на столько уже проскакивают — и отпрыгивают — то через пару минут края совсем сдохнут — и левое плечо, и ваша девушка; и вы уже весь — вы все мокрые; идёте в дом, одежду — в ресинтез, вам же пришлось… Всё это легко предсказать.

— И… ты что-то хочешь мне посоветовать, да?

— Нет. Действуйте, как получится. И — поймёте, как всё легко предсказать. Через день… Или два.

Она задумалась, ушла в себя — затем вдруг ярко улыбнулась, адресовав улыбку то ли Кейру, то ли своим мыслям; повторила утвердительно, как решение:

— Через день. Или два!

И, задев готическим ветром своего разворота, ушла за спину, исчезла.


Кейрис ещё бродил, разговаривал с кем-то — но в некий момент почувствовал, что народ стремительно рассасывается. За считанные минуты реальность предстала почти опустевшей эспланадой — и наготове возникшей Айкой:

— Ну, вроде все разбредаются… Вы тоже?

— Да.

— Я вас провожу. Зонтика же у вас нет? А то вдруг дождик…

Как всё легко предсказать, действительно…


Поначалу всё было безупречно-безмятежно: в тёмных кронах играл деловитый ночной ветерок, светоэлементы включались и аккуратно подсвечивали дорожки и направления.

Дождь пошёл идеально вовремя — едва эспланада скрылась в двухстах шагах: несколько тёплых, разведочных капель — и почти сразу же припустил, ходко-уверенно, светясь чёрточками в подножном свете, перекрашивая дорожки.

— Ничего, проскочим, — Айка достала зонтик, уже знакомой модели, — та-ак… Держите лучше вы, ладно? Я вечно не туда наклоняю…

Зонтик был маловатый, дамский. Оба еле вмещались в круг.

— Конечно, стоило второй взять, — щебетала близкая Айка, источая нежный запах тонированной одорантом юности, — но никто не думал, что дождь; взяла же на всякий случай просто… А… вы тоже любите смотреть вверх, на капли? Только так идти трудно…

Капли проскакивали, отпрыгивали… Зонту оставалось минуты две.

— Ой, конденсатор подсевший, кажется… — признала очевидное Айка. — Но ничего, тут близко, дойдём же…

Дошли — добежали — совершенно мокрые: зонтик сдох с предельной стремительностью. Уже под сенью жилища Айка выразила, всем естеством, опасный озноб, была раздета и драпирована полотенцами (халата или аналога такового среди готового, как назло, не было); долго и затейливо правила на синте копии своих одеяний — вдобавок Кейрис, по её решению, получил одежды в первую очередь (хотя у него-то было во что переоблачиться) — в общем, зрителю было дано время не только удостовериться во всецелой прелести Айкиных обводов, но и найти, выбрать, заметить какие-нибудь детальки, которые потом можно будет особенно любить и лелеять в памяти. Экспозицию контрастно оттеняла натуральная робкая стыдливость (преодолеваемая под давлением суровой необходимости при ставшем таким уже близким, в этой дождевой передряге, Кейрисом).

«Режиссура наивна, хотя исполнено без сучка без завалинки, конечно. А вот стыдливость совершенно натуральна. Забавно даже…» — помыслил зритель…

Наконец привыкшая к своей пляжной разоблачённости перед Кейром (и даже, похоже, вошедшая во вкус) гостья вынуж-дена была всё же одеться — начав зато называть инспектора на «ты» (что после всех этих согревающих обниманий, «я не смотрю» — «н-ничего-ничего», и прочего, звучало нормально); далее Кей под заряженным зонтиком проводил (деланно возражавшую — «ничего, дойду») Айку до дома (пустовавшего — сожительниц не было); отказался гостить под предлогом наступавшей сонливости; получил такой же заряженный зонтик (по ходу, дождь совсем перестал) — и, наконец, покинул общество стремительно входящей в его орбиту (атмосферу, почву…) небожительницы с Рианнона. В сценарии были, возможно, прописаны факультативные нежные объятья у порога — но Кейрис опустил этот пункт; что же было предусмотрено драматургом на случай, если Кей начнёт всерьёз приставать, он отказался проверять ещё раньше.

Дома заварил рианноновского релаксного чая, нацедил на соноре нечто приятно шуршащее, сожрал химическую таблетку от доктора Фермена, замаскированную под репеллентный чип — и, на широком двойном ложе, ушёл в объятья Морфея.


Пожалуй, хорошая планета для сна.


Проснулся раньше обычного.

Принял душ и лёгкий завтрак, вышел оглядеться.

Небо вдохновляло: синева с бирюзовым отливом, упругие розоверхие облачка, не уместившиеся за южным горизонтом. Дождь напоминал о себе лишь нежной свежестью воздуха.

Та-ак, утречко приятное. Чем бы развеяться?.. А! Вот что. В самый раз порассекать на глайдере.


Из ответственного персонала ранним птахом светился Рихтер — и ещё двое незнакомых лиц. Помимо Людвига, разумеется. По девкам шарить не стал — но стоящая первой Айка тоже была доступна: статус на ночь не выключала, да может, ей велели быть всегда в досягаемости.

От Айки отдохнём…

Связался с Рихтером.

— Доброго утречка! Мне бы глайдер.

— Э-э… С пилотом? Планты смотреть?

— Не-не, маленький. Самому покататься. Чисто над долинкой.

— А. Возьмите у Леннара. Площадка на востоке от вас, в трёх минутах ходу, знаете?

— Видел. Помню.

— Отлично. Леннару передам.


Площадка радовала идиллическим расслабленным запус-тением. Старый бетонит, травинки… Глайдеров раз-два-три и обчёлся. Леннар оказался мальцом лет тринадцати, аккуратненьким, в комбинезончике, вынырнувшим навстречу с другой стороны — и поднявшим ладонь в приветствии. Кейрис ответил тем же.

— Здравия! Мне сказали, тут глайдер можно взять. Прокатиться.

— Ну да… Вот… этот. — Леннар показал. — Он простенький, конечно… Всё вручную. Почти без опций. Но он ничего. Норман на таком, однажды — по крышам скакал, и в лесу!

— Я не Норман. Но — справлюсь, думаю.

— Ну да, вы же ещё более крутой пилот!

Кейр поднял палец.

— Разъясняю. Норман — орбитальный пилот. Я — галактический.

— Ну да, галактический же круче, да?

— Нет. Это совершенно разное. Орбитальный — виртуоз в посадке-взлёте на планету. Атмосфера, швартовка… На глайдере лихо рассечь — это близко к тому. А галактический — строго в космосе. Гравитации, перегрузки, зеро-трансферы… Это вот как сажать за руль капитана морского корабля… А, морей-то в вашем обиходе нет…

— Нет, нет, я понял! Я знаю про моря, по учебникам! И про корабли… То есть — вы совсем земное не водите?

— На самом-то деле посадить планетолёт смогу. Но — хуже Нормана… И с глайдером справлюсь. Хотя, такой тип никогда не водил… Но он, говоришь, простенький?

— Да, да! Конечно, справитесь.

— Угу… — Кейрис прищурился. — Так. Если в Нижнюю долину заскочу — ничего?

— О… Там же… Хотя, можно… По реке, да?.. Сейчас, я трассу вобью… Вдоль реки держитесь. Там, в Нижней — лес. Много. Знаете?

— Да.

— Но, деревья он сам обойдёт! Берег, просеки, вода — отлично. С кустами — похуже. Зажуёт, это он может… Но, если гакнется — маячок вверх отстреливаете, вот этот, и мы подможем.

— Ясно… Сколько его антиграв даёт?

— Пол-«же» опорная. Единица в отсечку…

— Да, хило.

— Но он на экранном эффекте ж летит! Знаете?

— Ага.

— А на форсаже — полтора. Но это десять секунд только… Кстати! В Нижней — маячки же пассивные, думали сменить, но пока не… Так вот: если заблудитесь, навигатор йокнет — на форсаже на тридцать метров вверх прыгните — и всё, он маячки словит, и дальше пойдёт.

— Угу.

Кейр занял водительское место. Провёл по сенсорам… Леннар разглагольствовал:

— У нас девки любят на форсаже прыгать, просто так. Прыг-скок, невесомость, хи-хи-ха-ха, движок перегреют, кондёр посадят — вынимай их потом… Вы им глайдер не давайте!

— А что, я на речке там встречу девок?

— Нет… Нет, конечно! Это я вообще, на будущее!

— Ладно. Понял. Ну, будь!

Кейр аккуратно, по-школярски поднял глайдер — и уверенно, но без лихачества двинул в сторону речки. То есть, проблем с ним не будет, успокойтесь…

Хотелось именно в нижнюю долинку. Она ведь какая-то другая, вроде бы?


Пройдя скальные «ворота», сменил стиль вождения на нормально раскованный — но особо не гнал: получше оглядеться…

Речка — правильная, ландшафтники постарались. Плёсы, камешки, рогоз. Лес — тоже: классический, снобистский, земной. Похоже, целились на совершенно ломовые цены… Потом, когда повалит публика попроще — сделают демо-долинок со всякой кричащей экзотикой, вплоть до полного дурдома…

Кейрис бессистемно порассекал поймы, поляны; залез в несколько найденных просек — наконец добился, чтоб навигатор «йокнулся», то есть потерял маршрут. С этого момента пошло повеселей.

Инспектор достал свой пилотский планшет, запустил притаившийся в самых глубинах апплет, подцепил все внешние сенсоры глайдера на вход — и сделал ещё серию рейдов по полянам и просекам; наконец, кажется, что-то поймал… Ноосферный анализатор — забавная штука. Отслеживает градиенты чего ни попадя: химические, тепловые, радиационные… И нередко успешно указывает направление на след цивилизации: человеческое жильё, например. Или даже его останки.

Убедившись, что ошибка исключена — хотя след и уводит довольно далеко в лес — Кейрис вернулся к речке, потому что надо было сделать ещё кое-что. Зажевать куст.

Он неплохо водил глайдер, иначе не удалось бы отмерить тютелька-в-тютельку: заборник поперхнулся — но прокашлялся; движок тянул — но почти не давал форсаж, и готов был, в случае чего, перегреться. Теперь легенда воистину радовала своим нахрапистыи изяществом.


Зигзаги просек вывели к обработанной — неряшливо, немашинно — делянке с коттеджем в недальней перспективе. Можно было не тратить форсаж на зависание: дудка-дудочка, она, родимая… Вокруг ещё какая-то ботва — но не в счёт.

Кейр скромно забрал вбок — и опустился близ глухой стены коттеджа; кстати, на ней виднелся слот энергокабеля — а подзарядиться и правда стоило: это окончательно сокрыло бы все лесные петли, что навернул излишне любопытный инспектор.

Прогулочной поступью выйдя к фасаду, Кейр наткнулся на всклокоченную ярко-зеленоглазую дивчину в белой, кажется, ночнушке со следами падений на траву и землю (шорт на ней не угадывалось — может, вообще ничего не было, кроме ночнушки?) — она с явным трудом совмещала два занятия: удержаться на ногах и углядеть в небе двухминутной давности пролёт глайдера (или что за астральный след она искала в атмосфере?). Заметив гостя, воззрилась на него в заторможенном недоумении.

— Привет лесным жителям! Инспектор Кейрис… Заборник забросало — движок греется, форсаж не тянет, я починюсь у вас, ладно?.. Да и зарядиться тут, я вижу, можно… Как удачно!

Объяснять, как он сюда попал, Кейр не собирался. Глайдеры, конечно, помнят маршрут к этому местечку. То, что Леннар (или кто-то ещё, до него) этот маршрут заблокировал — не вопрос для девичьих раздумий: ну, значит, разблокировался как-то…

— О… Так это вы! — выговорила наконец зеленоглазая.

— Я. Как у вас тут кабель армируется?

Девица хлопала глазками и всё пыталась вместить в себя, по частям, обстановку…

Кейрис обошёл её — и направился в коттедж. Миновал флексовую верандочку, всю в пьяной свалке пенолитовых кресел — и попал в главный холл, выдержанный в той же бардачной стезе. На широко разложенном дальнем диване спали — что говорило о сегодняшней перенаселённости коттеджа; взгляд Кейра задержался на спавших: ага, вот они, близнецы… Неодинаковость поз (сонно разметались, по-кошачьи заезжая друг на друга руками-ногами) не умаляла сходства (да что там сходства: идентичности!) — наоборот, дарила возможность рассмотреть как бы один экземпляр одновременно с двух ракурсов. Медового цвета волосы, медового оттенка кожа, нежно-сладкие линии ног (покрывала не требовались или не нашлись), пляжный низ — бретелечно-ниспадающий (на правом экземпляре задранный) верх, строго одинаково оранжево-медовых тонов. Им явно нравилось ничем не отличаться. Будто почувствовав взгляд Кейриса, правый экземпляр зашевелился, приоткрыл глаза и пробормотал загадочное:

— Он пострашно теся обапл…

Левый дубль отозвался, не просыпаясь, задвигая ногу повыше на бедро правого:

— Енеа, ана оно… — и медовые уплыли обратно в сны.

Тут коттедж наконец отреагировал на вторжение: в ближайшем, правом, дверном проёме возникла — и остановилась в секундном замешательстве — приятно блондинистая девица в жатом, в рельефинах, пуловере, съезжающем вырезом на плечо. Из-за неё — одной головой — выглянула вторая, в чёрных куд-ряшках, с некоторой неменяемостью лика…

Кейрис взялся переозвучить свою легенду (взгляд блондинистой был совершенно осмысленным) — но тут из левой двери вылетела кареглазая и кареволосая девица, стремительная, тоненькая, в юбчонке-топе с раскосыми полосами; она срочно взяла на себя инициативу:

— Здравствуйте, инспектор, мы, конечно, видели ваши фото, очень приятно, я Шеннона, это вот Неллика и Хелинда, а там ещё на пороге — Эмерета, кажется, она спросонья усталая очень, не обращайте внимания, — (близнецы были обойдены, как нечто точно внимания не стоящее) — вы нас инспектируете, да?

— Да. И при этом — нет. Отбой тревоги. Я просто подзаряжусь — и двину дальше, ничего страшного не будет.

— Совсем-совсем ничего?

— Примем за отправную точку, что да. Пока то, что я вижу — не повод для репрессий.

— Ага… Приятное начало… Это радует… Тогда… Может, и не будем остальных будить?

— Вас здесь много?

Шеннона протащила Кейриса на веранду, поморщилась на раздрай, протащила дальше — наружу, где ей не понравилась Эмерета, но её Шеннона взяла за плечики и затолкала в дом — как раз всучив появившейся вслед Неллике.

— Девять человек. Спят ещё Шана, Шона, Витрадора, Лиана и Беста.

— Ну что ж, пусть дрыхнут.

— А вы к нам — на Рианнон то есть — надолго?

— Как получится. Временем не ограничен.

Неллика куда-то дела Эмерету и вновь возникла на крыльце, рассматривая гостя. Она прятала руки в длинно болтающиеся рукава. Из-под пуловера её выглядывали (и кончались, едва выглянув) узкие шорты с белыми отворотами — открывая длинные, нежно очерченные ноги: она как раз присела на кронфлексовый краешек перил, выгодно их демонстрируя.

Шеннона тем временем, несколько озадаченно, огляделась.

— Глайдер сзади дома, — попытался внести ясность Кейр.

— Ага, — согласилась Шеннона, подумав. — И… Айка не с вами? Я думала, вы с ней будете. Нас вот отправили… на делянку.

— По-земному это называется заимка. Домик в глуши. С огородами.

Собеседница кивнула, задумалась ещё на секунды. Добавила:

— Если что — я всё про всех знаю. Спрашивайте у меня, если что.

Роскошные локоны, правильный носик. Несколько стратегических веснушек… Вообще обитательницы заимки были как на подбор эффектны — включая «спросонья усталую», но чудесно зеленоглазую Эмерету.

— Так как у вас кабель армируется?

— Давайте, покажу, — отозвалась Неллика, как раз поймавшая взгляд инспектора.

Шеннона гордо отмахнулась:

— Сиди уж! Я сама.

Неллика беззлобно пожала плечами, продолжая внимательно изучать Кейра.

Шеннона смерила её взглядом, потащила Кейриса за дом.

— Ну вот ещё, — пробурчала она, — Неллике нужно подцепить инспектора…

— Что, правда?

Шеннона набрала код на щитке; слот высветил армировку.

— Да, как ни странно… Красотка, да?.. Странно одета, да?.. Стильная такая, да?.. Увы! У Неллики — секрет, который, она думает, никто не знает. А мы-то знаем, но ей не говорим. Тот ещё секретик…

Кейр флегматично улыбнулся:

— Видимо, и меня в него сейчас посвятят?

— Ну, вам это точно стоит знать. Во избежание… Только ей не говорите, что знаете!

— Угу.

Шеннона понизила голос, но ярче загорелась глазками:

— Лапочка Неллика — беременна. Маскируется из последних сил. Мы знаем, от кого — но вы его не знаете… Ну, она строит из себя такую взрослую, оформившуся… В бассейн при всех уже не ходит, всё ей прохладно что-то. Потому что видно уже. Вы, если месяц здесь просидите, тоже увидите — она совсем распухнет.

— Месяц — вряд ли просижу.

— Ну, так на это она и рассчитывает. Вы западёте на неё, такую взрослую, фигуристую… Увезёте. Наглая, да?

— А что, у вас тут нет противозачаточных?

Шеннона поморщилась:

— Ну… Только перманентные. По уважительным причинам. Кое-кому, из персонала…

— Ага. А у вас Людвиг этих уважительных причин не находит… Знакомо. Статус малонаселённой колонии. Демографическая политика.

— Да, глупо… Но, по-любому: не надо быть дурой!

— То есть, в вашей тусовке, производство детей — моветон?

— Конечно же! Хотя — случаи бывают. Получается, просто очередная семья здешняя. Они уже не с нами живут… И уехать не пытаются.

— Понятно, — Кейрис подогнал энергокабель, вставил а слот. — Значит, так… Я буду заряжаться минут пятнадцать. Чтоб ваша система не просела. Попутно заборник гляну. Не обращайте внимания… И даже так: просьба мне не мешать. Я сам, без суеты, всё сделаю.

— А… Ну я пойду в дом, то есть, — на этом посуле Шеннона сладко зевнула и даже качнулась, кажется (Кейр понял, что ее утреннее состояние было ненамного лучше, чем у остальных — просто, видимо, сконцентрировалась ненадолго).

— Именно. Спасибо за помощь.

Проводил взглядом. Нет, больше не покачивалась. Тонкая, гибкая, сложена великолепно.


На самом деле здешний генератор вполне потянул бы нормальную зарядку, без просадки. Но Кейрис собирался зарядку прервать.

Заряжать глайдер «по горлышко» не стоило — именно, подзарядить, но в меру. А для ручного прерывания зарядка предпочтительна медленная.

Поглядывая на индикацию, разъял заборник, вытряхнул недожёванное, продул тягой… Аппарат был приятно прост и надёжен — хоть и хиленький, 0,5g… Три минуты — и всё. Можно сниматься.

Отогнал кабель, обесточил слот.

И тут, повернувшись, заметил у глайдера какое-то движение теней.

Неторопливо приблизился.

Возникшая из-за поднятого стабилизатора рука в спадающем рукавчике поправила волосы… И вот уже вся Неллика предстала пред очи, предъявляя на детальное рассмотрение изящество линий и красоту лица. Если она что-то и скрывала одеждой, то абсолютно успешно. Изъянов в зрелище не было.

— Подбросите? До Верхней… Мне нечего делать в этой обдолбанной тусовке. Достало!

— Гм… — обозначил сомнение Кейрис. — Я не собирался афишировать, что вас здесь с вашими делами застукал. Дудочки — не повод пыль поднимать. Кому она нужна, эта пыль?

Неллика чего-то прикинула; нашлась сразу:

— Да нет проблем. Не узнают. Вы высадите меня сразу после Ворот, у третьей площадки. Я покажу. Дальше доберусь. Где я, что я — никто не следит. А вы — как бы один вернётесь. Только… Трассировку надо стереть, в глайдере. Я могу. Сделать? Он простенький же…

— Нет нужды. Навигатор потерял трассу. Случайно.

— Отлично, — и ничего более не спрашивая, Неллика забралась в глайдер.


Вблизи пассажирка впечатляла просто до опасности сильно: яркие глаза, нежный овал лица; и ещё какие-то сверхценные коленки — все эти линии… В общем, фоткаться с такой: «Я на Рианноне», остальных не нужно, чтоб не выглядело массовкой.

— Я почему к ним отправилась: просто, я Айке обещала дать время. Но сейчас — всё, Айке уже ничто не поможет.

— Почему?

— Объясню… Полетели, а?


Кейрис пожал плечом, взялся за джойстик; снялся, вырулил к просеке… Если Неллика решила доложить начальству об ушлом инспекторе — нет смысла препятствовать. Наоборот, поможем… Если, как и предупредила Шеннона, просто клеится — тогда это не более чем забавно.

— Что ж, внимательно слушаю.

— Сначала хочу уточнить… Вам девчонки наговорили про меня, да?

— Возможно… Смотря что.

— Ну, как же… Например — что я жду ребёнка. От Найфреда. Отличный способ меня отшить, да…

— Понимаю. Но, я готов сделать поправку на женскую конкуренцию.

Неллика кивнула, глядя на Кейриса, не пряча взгляд.

— Так вот. Никакого ребёнка я не жду. С Фредом — да, тусовалась, но не более того. И вообще: я ещё девственница. Вы можете получить справку в медблоке, Людвиг меня проверит, при вас. Или вы ему не доверяете?.. Да хоть сами можете проверить — я всё понимаю, не обижусь!

Глайдер вылетел к речке. Кейр поднял палец (— Маячки подцеплю…) — и сделал форсажный подскок на тридцать метров (Неллика на невесомом падении зажмурилась и вдохнула, с привычным восторгом — но явно постаралась скрыть это, по-взрослому); кликнул на автопилот — «домой», отпустил джойстик и полуобернулся к пассажирке:

— Значит, так. Я не собираюсь распространять про тебя дурацкие слухи. Я не сплетник. Считай, я вообще про тебя ничего не знаю.

— Так узнайте! Я же говорю! Хоть… — она решительно мотнула головой, — сейчас, здесь! Остановимся, если надо!

Кейр вздохнул, посмотрел сочувствующе.

— Так… Понимаю: на тебя наговаривают, тебя это нервирует. Ты хочешь оправдаться. Но! Я — не тот человек, перед которым нужно оправдываться. Я — не из полиции нравов! Понимаешь?.. И кстати, я даже вообще не поборник девственности. Да будь у вас с Фредом хоть пара детей уже — я только порадовался бы за здешнюю демографию!

Неллика кивнула, иронично выдохнула.

— Я же не просто так всё это говорю.

— А зачем?

Она деловито поправила плечико — которое тотчас сползло обратно:

— Ну, смотрите. К вам липнут девки. «Возьми меня — нет, меня — нет, меня…» Любые гадости друг на друга вешают. Противно просто. А вы, наверное, и не собирались никого брать, да? Вы же так, по делу…

— Ну, да.

— Но вы можете в итоге решить, что кого-то всё-таки можно взять. Это со многими здесь выходит. Ну, предположим…

— Предположим. И что?

— Я даю вам готовое решение. Взять надо — меня. Потому что я — лучшая… Нет, выслушайте! Я не только визуально лучшая. А ещё и… Есть внутреннее соответствие. Присмотритесь. Айка — только внешне неотразимая. А другие и внешне не тянут.

Забавно, думал Кейр, разглядывая пассажирку. Спокойна, не кокетничает — ну, разве что эти интересные движения с кофточкой (кстати, он уже поймал себя пару раз на желании «обнять и успокоить», когда она про девственность нагнетала…). Хм, когда вот так в лоб заявляют «я — лучшая», можно и вправду поверить…

— Оке. Всё понял. Ближе к отъезду свяжусь с тобой, если что. Или раньше, если соскучусь.

Неллика уверенно кивнула.

— Когда пересмотрите всех — всё равно возьмёте меня. Просто, предупреждаю. Если мне кто-то симпатичен — то и я ему буду симпатична. Знаете, почему? Потому что я ничего из себя не строю. Вы получаете то, что видите. Без обмана. Вы же прямолинейный человек?

— Наверно, да.

— Вот я прямолинейно и говорю всё это. Давайте, покажу площадку… Вот здесь — налево…

Кейрис взялся за джойстик.

— …и лучше по самому краю. В Нижней мобик дёргано ловится, вообще не ловится, знаете, наверно…

— …Маячки пассивные, — кивнул Кейр.

— Да. Так вот, здесь — тоже самый край, не прочтётся, что меня высадили. Меня Людвиг не водит. Вас — водит, наверно. Вы ж инспектор.

— Мой планшет невидим для Людвига. Так что только через глайдер.

— Отлично… Людвиг вам будет мешать, я думаю. С инспекцией… Ну, всё. Смóтрите остальных, берёте меня. Всё просто.


На площадке не было никого и ничего — Кейр огляделся — но Неллика сделала успокаивающий жест, выудила мобик из глубин рукава — и, по трём щелчкам, от обнаружившегося внезапно строения поодаль отделился робот-квадрацикл на пух-лых колёсах — и пошёл на зов… Неллика торжествующе улыбнулась, коснулась ноги инспектора тыльной стороной кисти (интересный прощальный жест) — и неторопливо выбралась вниз, по ходу обогатив память зрителя ещё несколькими ракурсами фирменных нежных коленок, в изгибе и без… и, затем, прочих линий, прослеженных от и до среза шортиков… Наконец, в полуобороте, ветер на миг очертил её грудки под пуловером — но из складок пониже вычертить не смог ничего.


Кейр задумчиво взмыл, тронулся к речке.

Н-да… Безудержно красивая девчонка ловит твой взгляд, подсаживается — и заявляет «вы меня берёте», без вариантов. Причём девчонка такая, что действительно умом тронешься, захочешь взять… Вот уж, полная мощь Рианнона… Или ещё не полная?? Нет, воистину безумное местечко… Что ж, новости в целом тонизирующие: дудка в тихом закутке (кто б сомневался!), близнецы — нашлись (и не разочаровали!), к ним впридачу — деятельная Шеннона и разящая наповал Неллика (в её отсутствие, кстати, чары рассеиваются: уже и не можешь вспомнить, что в ней такое особенное было) — ладно, сама же рекомендовала оставить себя «на потом»: пофлиртуем с ней позже, если сложится… И наконец вот ещё какая инфа получена: по мобикам их отслеживают, это ясно, но — некоторых, значит, «водят» (отслеживают приоритетно?), некоторых — нет… Нарушение Конвенции (Зиверт предупреждал, что в способах её обхода всегда открывается много интересного): повод помучить Людвига — чем отбрехается?.


Размышления прервал привязавшийся над речкой птеродрон: планирующий, на антиграве сильно меньше единички — но шустрый; побольше самой крупной стрекозы и маркированный законной красной полосой. Меняя стреловидность крыльев, он ухитрялся не отставать — глупых форсажных трюков инспектор, впрочем, не делал. «Автономен часов на сорок. Солидный калибр…» — хмуро прикинул Кейрис.


Леннара на площадке не было; сердито впаял глайдер третьим в ряд, с полуразворотом на месте — мальцу понравится, дрону тоже. Мрачно поглядывая на небо, отправился к себе.


Нашёл, по инспекторскому ключу, систему мониторинга дронами. Вывел на визор пару-тройку их камер… Камеры работали по спектровыборке, вне оптического диапазона — ясно, это для машинного разума, а не созерцания пролётов над пейзажами… Объекты распознавались, впрочем, неплохо (деревья, люди, домики) — но прямой перехват потока ничего не давал: алгоритмами владел только Людвиг… То есть, две новос-ти — и обе плохие. В утешение удалось подогнать пару дронов прямо к коттеджу и отснять планшеткой сигнатуру протокола (благо, светились во все стороны) — так что, незамеченными не пройдут! Но сама возможность слежки и сопровождения раздражала.

Связался с Людвигом. Потребовал (так ему!) отменить все полёты дронов на период инспекции. Людвиг стращал рисками ослабления контроля — но риски росли экспоненциально, засим сошлись на отмене на двое суток, «а там посмотрим».

Нет, борьба с дронами недостаточно порадовала. Настроение осталось зловредно-склочным.

Вызвал Людвига ещё раз.

— Людвиг, а вот ты следишь за девушками по их мобикам. Конвенция Личной Тайны не позволяет это. Как ты её обходишь?

— Моя слежка статистически недоказуема.

— Я понимаю, что спрятать концы — раз плюнуть. Но самого себя ты же должен как-то обмануть! Чтоб нарушать с чистой совестью. Как?

— Я непогрешим, если не выхожу за статистическую погрешность.

— Ага… То есть: за всеми сразу следить — нельзя, а за одним-двумя — можно? Людвиг, а я могу затребовать и для себя эту опцию! Сколько объектов для слежки мне положено?

Людвиг выдал, моментально, интерфейс на шесть точек-объектов. Первым объектом был он сам (незыблемо привязанный к Резиденции), остальные не заняты. Чтоб поменять объект слежки, требовалось продираться через меню — а Людвиг у себя там, конечно, может менять объекты с любой скоростью, то есть динамически следить за всеми сразу… Ловко!

— Хм… А чё-то я тебя не могу заменить ни на кого.

— Это и не нужно. Включив себя в объекты слежки, я приравниваю себя к остальным — и выключаюсь из соглядатаев вашего процесса.

— Э-э… Ясно, новый логический финт… Ну, пять — тоже неплохо… О! Ещё вопрос: кто-либо имеет доступ к такому же интерфейсу слежения?

— Никто, ибо инспекторский ключ уникален.

— Ладно, не к такому же — но схожему! Вот Аахен: наверняка имеет возможность следить, по выбору, за своими питомцами. Только за ними. За пятью…

— Использование инерфейса слежения Аахеном не достоверно, ибо схожесть не детерминирована.

— Уфф… Понятно, всё, спасибо.

Ещё немного повозившись, Кейрис выставил Рихтера, Аахена, Айку, Мерисценту, и… чуть не поставил Неллику — нет, стоп, сам обещал же не светить контакт с ней и всё что связано с заимкой… Блестяще! Людвиг только что получил ещё один инструмент слежения за интересами инспектора! К кому там инспектор подбирается?..

Выбор пятого был отложен, так как Кейрис заметил, что один из объектов — Айка — решительно приближается к его коттеджу… времени хватило как раз чтоб смыться сквозь заднюю дверь, уйти в лес. Зачем?.. Просто, не было настроения на Айку.


Вызвал с планшетки Рихтера. Тот был приветлив:

— Ну что, прокатились?

— Да! Желаю общаться с персоналом. Как условились.

— Всё готово. Значит, так. Подходите на ту же площадку. Я там сейчас буду.


Рихтер прибыл на нормальном четырёхместном глайдере, взял Кейриса на борт (Айка, по следилке, помаявшись у двери, затеяла опасно приближаться — но не успела)…

— Вас не слишком… покоробило… как пилота… водить это тощее корытце?

— Нет. Позабавило.

— Если помощней что понадобится — я вам… зарезервирую. Тут дело ещё в чём… Весь нормальный транспорт — в Террас-ках. Да и занят бывает… А такой глайдер — можете брать когда угодно, любой, и спрашивать не надо. Я Леннару сказал, и Дитриху… это тоже малец-техник.

За минуту проскочили центр долины; на малой тяге вышли и легли на площадку, где стояла пара таких же глайдеров — и, поодаль, двенадцатиместная длинная полуторка.

— А что у вас в Нижней так с маячками аскетично? Экономите на связи и навигации?.. Спутниковая — из-за ваших ионизаций всяких не идёт, что ли?

Рихтер сложно покачал головой:

— И да — и нет… Да есть спутниковая. Для роботов. Грубая… А в долинах — локальная ретрансляция. Баловство одно… Ну понимаете: изящные девушки с тонкими мобиками, им нужны частые соты… Поставили эту байду, пока только в Верхней. Да в Нижней и не нужна она… Ну ей-богу: две маленькие долинки, не заблудишься — какую ещё навигацию, ежам на смех?!

Рихтер повлёк Кейриса от площадки к недалёким строениям — на ходу продолжая:

— Вот опять же, эти самые глайдеры-полушки: закупили чисто для юного поколения… Дешёвые. Но надёжные, кстати! За пять лет всего шесть штук убили… Так и живём. Ну что, медблок смотрим?

— Давайте.

…Отлично замаскированный, на сорок мест, пустующий, стандартный. Всё на Людвиге. Явно избыточный — ну, с запасом…

— Технопарк смотрим?

— Попробуем…

…В ангарах и на площадках роботы настраивали и чинили роботов, техники (картинно вежливые и дружелюбные) помогали своим присутствием. Роботов Кейрис на веку своём повидал тьмущи, все они разные — и одинаковые по сути…

— Хозблок смотрим? Принтеры и прочая…

— Нет. В следующий раз.

Принтерами в провинции по старинке звались большие ресинтезаторы — под мебель и подобный хлам (хотя в принтере нет ресинтеза, это прошлая техническая генерация). Смот-реть их, конечно, было бестолку.

— Ага… Ну, вот и Терраски.


Терраски, действительно, соответствовали названию. Фиш-кой пейзажа были пологие скальные террасы, восходящие к границам плато — здесь оно врезалось чуть-чуть в долину — и таковой ландшафтный изыск был использован с любовью и вкусом; причём, самостийным — а не профессионально-дизайнерским, как везде.

Дорожки интригующе прятали изгибы за кустами и увитыми арками, расходились и возвращались. Кто-то из селян досуже упражнялся в каменных заборчиках ручной кладки; ему оппонировал некий умелец плетения плетней — выходило эклектично, непредсказуемо… Цветники теснились высоченными охапками стеблей с шарами, стрелами, соцветьями всех мастей и оттенков — или, наоборот, мшистыми кочками с загадочной мелочью… Тень делалась плющами-вьюнами на перекрытиях — настоящих деревьев здесь росло совсем немного. Дома тоже отдавали большей самобытностью: камни, крыши, вторые этажи, балкончики… Пейзанки в палисадниках улыбались, здоровались. Там-сям мелькали детишки — вот где было мальчиков и девочек поровну! Попадались и совсем мелкие — явно рианноновского производства — но этих было немного.

— Ну, что, — в рекреацию? — вопросительно предложил Рихтер. — Часть народу на служебных местах, конечно — но большинство выберутся, подойдут…

…За последовавшие полчаса инспектор был массово ознакомлен, представлен, поздорован, расспрошен о всякой вежливой ерунде; рекреация — место для посиделок под плющами, стиль тропикана, бамбуковые фашины и прочее — собрала на пике человек восемь: подходили-уходили, знакомились, вкушали плющевые чаи (слава богу, плющило несильно)…

Рихтер, решив, видимо, не надоедать, оставил Кейриса на попечение словоохотливого инженера по имени Витовт — тот уже минут пять как вещал своё, терраформическое — Кейрис, с усилием, усваивал:

— Обычно почвогенераторный биоценоз строится из ровно трёх растений. Пионер, качок и подшёрсток, он же подпитка… Мы же обошлись без подшёрстка — пионером к пластунции идёт торчица — и всё! Качает, как слон!.. Далее. Цепочку фагов укоротили, паразитарный контур выключен — хотя раньше он числился необходимым! — инсектов не используем вообще, с ними морока… Жовоеды — наше всё! Ну и терминатор, конечно. Остановить, чтоб не лезла… Терминатором у нас пштюц. Отличный терминатор, жрёт насмерть — и сам, сожрав, дохнет. Ближе двухсот к долинам не пускаем. Ну, полтораста, кое-где…

— Двухсот чего?

— Километров.

— А.

— То ли дело в долинках! Тут…

Кейр попытался сменить тему:

— Кстати! Зачем вам ставили этот фронтирский камуфляж? Ваши долинки — сами по себе артефакт явный.

Витовт театрально воздел палец:

— А потому что положено! Чиновничий ксенопараноидальный бред… — чуть приблизился и понизил тон: — На самом деле, я слышал, к межколониальным войнам же готовились. Оборонять от своих… А вся эта ксеножизнь —… Между прочим, — собеседник хитро прищурился. — Что-то слыхал я, что именно ваши в последних миссиях что-то нарыли… Вы, я подозреваю, знаете…

— Знаю.

— Ну и?

— Врут.

— Понимаю, понимаю, секрет…

— Ну вот и отлично, что всё понимаете… — Кейрис рассмеялся. — Супер-секрет. Пока что вся ксеножизнь — неисчислимые глюки в аппаратуре. Какой уж тут камуфляж от них нужен — никто не в силах и помыслить.

— Но всё же — какие-нибудь усиления охранных режимов обсуждаются?

— Нет. Не более, чем раньше… Хотя, всё равно все всегда врут. Я тоже.

— Ну да, ну да… Понимаю… А! Кстати… Моя жена. Знакомьтесь.

Им улыбнулась молодая женщина в шортах с лямками на боках, за которые хватался топтавшийся при ней трёхлетний малыш:

— Эльмира… Здравствуйте, инспектор… Ну, что — наши целестеанки вешаются на вас гирляндами, проходу не дают?.. Или — дают?.. Всё, что только возможно дать?.. Не пугайтесь, я сама целестеанка. Из самых старших. Я — нарушение тренда… Ох, ну ладно — (малыш решительно тянул её в сторону) — извините, не буду вам мешать, — она вторично улыбнулась…

— Что за тренд? — поинтересовался Кейрис у её супруга.

— Так срулить отсюда. Знаете же… Никого ещё не присмотрели? Или — глаза пока разбегаются?

— Разбегаются, да — но никого и не присматриваю.

— А. Поначалу многие так говорят. Но реально — никто ещё не уезжал отсюда без девки. Ну — очень редко. Совсем редко.

— Странно. Дорого же.

— Да не так уж… Девки — всегда дорого… Хотя да, некоторые — кредиты брали. А были и э-э… рецидивисты. Вон Норман — вывез уже троих; специально на полугодовые вахты устраивался…

Кейр удивился:

— Норман? Троих? Чуть ли не в год по девке?

— Да. Он, похоже, только на это деньги и тратил. Поначалу ещё скидка была, от фонда…

— Странно. Непонятно. Если он тут работает — зачем вывозить? Девки же здесь, под боком.

— А, он за дело болеющий. Сочувствующий. Знаете, им непомерно важно, чтоб вывезли… Ну, опять же: амплуа бога-кумира, которого все добиваются… Хотя, так подумать — его просто использовали… А сейчас — успокоился. Выбрал себе идеальную жену, деньги копит. Снимется отсюда, когда она подрастёт… Могу показать. Издали. Рыженькая такая. Норман за неё просто убить готов.

— Не показывайте. А она-то к нему как?

— Прекрасно. Вообще, очень трогательные отношения.

— Рад за них… А почему девкам так важно, чтоб вывезли?

— Ну, там… Знаете, Аахен лучше объяснит. Он же психолог. Там опять эта их травма пресловутая, то-сё…

— Ладно. Поинтересуюсь.


Вернулся Рихтер:

— Так… Что-нибудь ещё? Я, честно говоря, плохо представ-ляю, что вам показывать.

— Я тоже. Так что предлагаю нынешнюю экскурсию считать успешной и завершённой.

— Ну и славно. Отвезти вас?

— Нет, лучше прогуляюсь пешком. Недалеко ведь.

— А. Тоже вариант… Хотя, сегодня чуть жарче обычного. Но ничего, тени вдосталь. И светило у нас не жёсткое… А хотите, бассейн вам на вечер зарезервирую? Тёплый, крытый. Который слева, в низинке…

— Гм… А разве у меня нет допуска зайти туда в любой момент? Проинспектировать?.. Или… вы сим просите меня не смущать понапрасну местных жителей — в стыдливые моменты их омовений?

Рихтер замахал руками:

— Да нет, что вы! Заходите, ничего страшного там не творится! Я банальнейше вот о чём: представьте, тишина, спокойствие, никто не плещется вокруг; не спрашивает «а на Земле у вас так же?» — гостям обычно нравится именно вот так расслабиться после здешнего дня… А наши не обидятся, времени-то всё равно вдосталь. Наоборот, нам приятно гостя порадовать.

— А. Что ж, это идея! Пожалуй да, спасибо.


Прогулка вышла ненапряжённой. За полчаса добрался до центра парковой зоны — здесь дорожки окончательно растек-лись в мелкую сеточку — и решил забрать вбок; для ориентации включил навигацию по карте — и, заодно уж, раз засветился в системе, следилку… Ах, как занимательно! Айке кто-то (Рихтер?) сообщил, что Кейрис «пошёл лесом» — она явно отправилась «ненароком наткнуться» на инспектора… Ну, раз есть такая игрушка — постараемся ускользнуть…

Забрав вправо, избежал напрашивавшегося открытого ареала. Несолоно хлебнувшая Айка задумчиво сместилась к рубиконовому мостику — правильно делает… Однако, на схеме нашёлся второй мостик, пониже; и, кстати — поближе к Аахену… Вот и славно.

Вызвал его.

— День добрый. Оказывается, я недостаточно осведомлён о… Короче: все дружно уверены, что я отсюда кого-то из девушек увезу. Что за фатальное предначертание?

— Совершенно закономерный вопрос. Ожидаемый… Вам не трудно ко мне зайти? Знаете, так не люблю эти костыли коммуникации… Когда можно позволить роскошь физического присутствия…

— Да. Нетрудно. Зайду.


А теперь понаблюдаем за Айкой… Нет, похоже, Аахен её информацией не потчует: Айка всё ещё надеется выловить инспектора возле верхнего мостика… Если б знала, что инспектор направился к Аахену — вычислила бы, что пойдёт через нижний… Ну, тем лучше.

Кстати: её какие-либо подружки могли бы информировать. «Инспектор идёт к…»… Проверить?.. Насколько они каждая за себя?

Хотя, парк сегодня пустоват…

…Ага: вон у мостика маячат девицы. Отлично. Подойти поближе, остановиться, покопаться в планшетке. Понаблюдать за Айкой…


Девиц было трое: Пелерина — без Селесты, к сожалению, с кем-то ещё (Белайда?.. Беата?..) — эти двое зашушукались, заметив инспектора; чуть поодаль с моста созерцала воду, заодно втыкивая что-то в мобик, красношортая Инносента; её во-лосы на солнце интересно отливали металлом — и сегодняшние шорты были разбавлены в светлоту, с тем же отливом. Это блондинистая рыжесть: медь без каштановых тонов. Так что всё логично: медные металлические шорты!

Заметив, что Кейрис задержал на ней взор, она встрепенулась, забеспокоилась. Собралась, кажется, с мыслями. Сошла с мостика, приблизилась, старательно дыша («хорошие грудки» — вновь отметил Кейр). Робко затормозила в трёх шагах. Нервно мотнула головой, для начала.

— Здрасьте! А… Скажите… А на пилота — долго учиться?

— Не очень. Но — практика долгая… — (Кейрис старался выглядеть не опасным) — Если ты сама подумываешь стать пилотом — (девчонка торопливо — но при этом с каким-то запозданием — кивнула) —…то у меня хорошая новость. Последнее время в галпилоты стали брать девушек.

Она облизала губы, снова кивнула. Раз, другой, третий.

— С-спасибо!

Резко, стремительно, взлетев волосами — развернулась, убежала в сторону эспланады.

«Н-да. Даже хуже, чем в прошлый раз. Контакт с противоположным полом не даётся. Короткая заготовочка — и всё, дальше не идёт… Потренировалась бы, что ли, на Леннаре…»


Ну, что… Похоже, эти тоже Айке ничего не сообщили…


Аахен встретил инспектора более мягким, свойским обликом — он был в шлафроке почти камуфляжной расцветки. Направил по элеватору наверх, на ту самую лоджию с видом на реку; предложил кресло (Кейр развернул его на созерцание пейзажа), устроился рядом. Доверительно пояснил:

— Почему я всё лично поговорить норовлю… Есть ещё причина. Людвигу — людвигово, человецам — человечье. Не обязательно мы будем обсуждать нечто крамольное. Но, чисто для свободы дискуссий…

— Да, это мне можно и не объяснять.

— Отлично. Ну что ж, к теме… Спасибо, милая, — (чудесно приятная девчушка в сходном, но сильно укороченном шлаф-роке принесла регламентно-корректное питьё: арабеску со льдом; учтиво поклонилась, вышла). — Значит, так. Каждый гость, конечно же, попадает в наивную опеку наших невест.

— Да, — (Кейр попытался отыскать взглядом эспланаду — но не смог: а ведь там она где-то!).

— Невесты патриархальны несколько и целомудренны, прошу любить и жаловать. Типичный гость Рианнона оказывается пойман в их сети и кого-нибудь увозит — их социум действительно назначен на исчерпание, вывоз, ре-социализацию. Рианнон — их временное пристанище.

— А я думал, их завезли заселить колонию. Только мужиков почему-то недодали.

— Согласен, у нас полный свод норм недозаселённой колонии. Но с нашими барышнями это не работает, тренд ясен и очевиден. И только безумец станет подобный тренд переламывать. Я — не безумец.

— Вот здесь поподробнее. Что за тренд?

— Тренд на вывоз. Конечно, некоторые сживаются, обус-траиваются здесь, да. Но это, на их языке — облом, неудача. Потеря рейтинга. Даже работящий муж на этой планете — не совсем то. Мужчина должен именно увезти.

— Почему?

Аахен сцепил пальцы в замочек.

— Сейчас объясню. Это обратный эффект травмы… Смотрите. Большой, внешний мир жестоко и страшно с ними обошёлся — но некая часть этого мира — в лице государства — спасла их и отправила в сие тихое, уютное местечко. Так?.. Но они чувствуют, что эта любящая их часть — государство — не то чтобы всерьёз заботится. Это, скорее, бездушный механизм. Машина, которая по своему регламенту их просто извлекла оттуда — и перенесла сюда. И всё. Больше дела до их проблем нет. То есть, внешний мир, если и не совсем жесток — то как минимум равнодушен. А когда-то они с ним ладили, жили в нём, входили в него… То есть, внешний мир — предмет реванша, самоутверждения; необходимость вернуться в него и там реализоваться — важнейшая часть вытесненной фрустрации… Я слишком путано объясняю?

— Нет. Продолжайте.

— Ну, вот. Своим ходом, в белый свет как в копеечку, отправляться — боязно; никто там не ждёт; да и денег элементарно мало. А мужчина оттуда, который увезёт и пристроит — идеальное решение проблем, просто чудо на все сто, сертификат от внешнего мира, что их снова ценят и замечают. То есть, поймите, они готовы влюбиться просто за то, что вы их заметили и взяли. Чистосердечно, по настоящему. Это не холодный расчёт, «охмурю мужика — использую» — а всё искренне, поймите!

— Пока не понимаю, но верю на слово… И что, обратно не возвращаются? Дескать, не сошлись характерами?

— Ни в коем случае! Вернуться — вторая травма, ещё более тяжёлая… Год страховки — полная социализация, здесь всё продумано.

— Что продумано?

— А. Вы не знаете условий. Рассказываю. Поручитель оплачивает, помимо транспорта, годовую страховку класса «А» — то есть с гарантированным трудоустройством по итогам года. Соцпакет, медицину, вменённые риски. То есть, на весь круг выходит…

(Кейрис осмыслил сумму… Солидный бонус, выплаченный ему за последнюю — тяжелейшую! — миссию, как раз и ушёл бы, возжелай он забрать отсюда какую-нибудь прелестную жертвочку целестеанских фрустраций — которой невтерпёж реализоваться… Ну, осталось бы средств чисто на жизнь, до следующей — наверняка менее денежной — миссии… Конечно, на счёте у Кейра ещё кое-что имелось, но это — подушка безопасности, её тратить никак не стоило… Нет, девочки, пилот-инспектор никого из вас не возьмёт. Что бы там ни мечталось всяким Айкам и Нелликам…)

— …а оформляется-то как раз легко. Заявление, по форме. Согласие девушки, по форме. Ну, и сертификат половозрелости.

— Сертифицирует — Людвиг?

— Конечно. В медблоке. В любой момент, по желанию заявительницы.

— И сколько у вас сейчас девиц с сертификатом?

— С полсотни. Из них самых ярких и активных — человек пятнадцать. То есть — тех, кто будет за вами назойливо увиваться. Уж простите их за это, и поймите здешнюю специфику… Остальные три дюжины тоже, кстати, будут мечтать, что вы их случайно заметите и выберете.

— Как бы им объяснить, что никого не выберу…

— Что ж, бывает и такое. Но — редко. Крайне редко… Объяснить — не получится. Не поверят. Так что просто принимайте вещи такими, как есть.


«Нормально… Планета ушлых, цепких невест-на-выданье. Соревнуются в меткости отстрела, аж клочья летят. Никто не уйдёт без невесты, шансов нет…»

Хотя, пожалуй, есть одно приятное исключение…


На обратном пути захотелось почему-то увидеть Мерисценту. Возможно, по ассоциации со вчерашним. Кейр повторил маршрут и вышел к её дому.

Дверь среагировала на него открытием — его ждали? Или, просто, входи кто угодно?

Однако же, хозяйки не было.

Кейрис задействовал следилку: Мерисцента… так… похоже, направляется домой. С пятой площадки. Скоро будет здесь. Ладно, ждём… И — да, всё-таки…

Зайдя с терминала, глянул настройки допуска в дом: никакого «открыто всем»: инспектор Кейрис был эксклюзивно допущен ко входу — вкупе с тройкой незнакомых девчонок. Занимательно…


С пшикающим выдохом у коттеджа лёг глайдер.

Кейрис направился к порогу; щёлкнула дверная мембрана…

— Твой дом впустил меня в твоё отсутствие, Мерисцента, — на опережение озвучил себя инспектор.

За Мерисцентой — с ходу явившей бледную озабоченность лика — вслед входил красавец-мужчина, выше на голову, в однотипном с ней серо-жёлтом глухом комбезе.

— Это Найфред… — исчезающим шёпотом представила спутника Мерисцента. Спрятала взгляд в отстёгивание рифлёных ботинок — и, не подняв его, встав в адгезы, поспешила утечь в свою спальню.

— Найфред, — подтвердил Найфред.

— Инспектор Кейрис, — поддержал парад очевидностей Кейрис.

— Я понял, — сообщил несомненное Найфред. — Рад знакомству.

— Взаимно, — соврал Кейрис.


Найфреду он был не рад.


«Вот каков, значит… Вездесущий милашка Найфред! Выходит, и здесь отметился…»

Что говорить — Найфред был хорош.

Ростом чуть выше Кейра, заметно шире в плечах и мощней — при атлетически идеальном телосложении. Эффект усугубляла особая гордая стать, клиническая невозмутимость в каждом жесте и слове.

Не обращая никакого внимания на наэлектризованность атмосферы, гость подобрал с пола и закинул в ресинтез рифлёные жёлто-чёрные Мерисцентины ботинки (схожие были на нём) — Кейрис заметил, что подошвы у них чем-то (или кем-то?) разъедены… Поводил властными пальцами по контролям. Достал пакетик с белыми гранулами, кинул вслед в зев синта.

Вернулась Мерисцента, переодетая в домашнее — игнорируя её тяжёлый взгляд, потыкал что-то вскользь в блоке регенерации; наконец величественно выпрямился, отсалютовал небрежной рукой — и, не прощаясь, с непоколебимой важностью убыл наружу.


Кейр донёс своё понимание ситуации:

— Ну что ж, пожалуй, я тоже пойду, извини за вторжение.

— Нет! Не надо уходить! — внезапно резко отреагировала Мерисцента.

Кейрис остановился…

Из синтюха выползли ресинтезированные ботинки; с совершенно искренним любопытством инспектор взялся их рассмотреть:

— Ого… Да, дровами такие шмотки не протопишь. Кальций, магний, сера, фтор… Мне тоже понадобятся керамитовые подошвы, если я поеду смотреть на жовоедов?

Мерисцента вяло кивнула. Прошла до кресел, развернулась. Остановилась. Подняла голову. И с неожиданной для себя решимостью заявила:

— Я ничем с ним не занимаюсь.

— Что-что? С кем?

— С Найфредом. У нас совершенно нет никаких отношений! Вы у него спросите, он скажет. Просто работаем вместе — иногда — он учит… Практика.

Требовательно и хмуро посмотрела на Кейриса — ожидая реакции. Воистину, усталость придавала ей решительности. Как будто не было сил смущаться и робеть.

Кейр улыбнулся.

— Я должен был сказать, что нет проблем, отношения с Найфредом — ваше личное дело, и тому подобное… Но скажу совершенно другое. Ты действительно хочешь уехать — я знаю. Так что — ну его, Найфреда, ты права. Если, конечно, он не собирается тебя забрать…

— Нет. Ему здесь нравится.

— Ну, значит, всё правильно делаешь.

Мерисцента деловито кивнула — не отрывая испытующего взгляда от инспектора. Нет, была она всё-таки ещё напряжённая. Усталая, хмурая…

Кейрис взял со стола, повертел в руках баночку — это же традиционно удобная чайная тема:

— Чай с планеты Кердык… Знаешь, что кердыковская плантация накрылась? Теперь это триматрик. Если не подделка.

— Три-что?

— Трёхматричный синтез. В курсе?

— Нет.

Кей подошёл к визору, пальцами набросал на нём схемку:

— Ну, там так… Первый биосубстрат рождает второй. Второй — третий… Постадийное усложнение. Триматрик от природного продукта уже неотличим. Но — за что боролись, на то напоролись: скорость синтеза до той же природной и падает. Синтез дороже транспорта. То есть, триматрик применяют, когда плантация сдохла — или её невозможно расширить.

Мерисцента кивнула. Явно, всё понимала. Хотя, похоже, это её не очень интересовало…

Помыслила о чём-то своём-хмуром ещё несколько секунд. Подняла на инспектора близкий серо-небесный взгляд. И произнесла:

— Я… всё-таки ещё… хочу сказать… что…

— Ну. Говори.

Взгляд сконцентрировал отчаянную решимость.

— Я собрала уже четверть суммы. Я сама уеду! Не скоро, да!.. Ну или… Может, это неважно, но… Просто говорю на всякий случай… Если кто-нибудь захочет меня забрать — то вот, четверть уже есть, сейчас. Остальное я заработаю — и отдам. Я уже многое умею. Я могу заработать! Просто, чтоб вы знали!

Кейрис улыбнулся, поднял умиротворяющую ладонь.

— Спасибо, Мерисцента. Буду знать… Я, как известно, никого не намеревался брать. Хотя при этом почему-то уже второй раз захожу к тебе просто так, поговорить… Странно, да. Кстати, и ты ко мне заходи. Когда захочешь.

Мерисцента с готовностью кивнула. В ней мелькнуло какое-то просветление… Просветлённая Мерисцента — это чудесно.

Момент был абсолютно естественный. Сам собой происходящий. Кейрис дотянулся — и потрепал её по голове, по её забавной торчливой причёске. Сначала осторожно, едва касаясь — но причёска замечательно восстанавливала торчливость, что ни делай (собственно, это и хотелось, давно уже и неудержимо, проверить) — так что в итоге вышло ощутить тепло её макушки: такой, чисто дружеский, ободряющий жест; Мерисцента застыла на эти секунды, не дыша… И, отводя свою деликатную руку, пилот произнёс:

— Ладно. Я вижу, ты действительно устала. Поспи, отдохни.


…Нет, было у Мерисценты что противопоставить другим, даже Неллике: рациональность, складность, точность. Не вычурность — лица, фигуры, манер (Айка) — а естественность, милую удачность абсолютно каждой черты и детали. Такое не надоедает, а понемногу нравится всё больше и больше. Кейрис был взросл и опытен, чтоб ценить действительно ценное.


Вернулся к себе.

Найфред… Ох уж этот Найфред… Вроде хорошо всё: Мерисценту приголубил, по головке погладил, прям-таки нежные отношения — но какой-то неприятный осадок, связанный с Найфредом, остался. Непонятно, почему… Мерисцента явно не врёт: ничего у неё с Найфредом нет… Так. Ладно. Всё!

Включил визор, желая покопаться в базе, что ли… но первым делом наткнулся на оставленный на потом вопрос Кармины: «Завтра утром?»

Отписал: «Утром не получилось, можно сейчас».

Ответ пришёл за считанные секунды: «Можно! Прямо сейчас! У воды?» — и, пока Кей размышлял, что за вода тут в явках-паролях, довесился точкой на карту: а, ну да. Берег речки, в пяти минутах, в лесу… Отправил подтверждение.

Залез в базу, ознакомился с внешностью Кармины: ну… все они что-то сегодня миленькими кажутся, да — хотя обычная такая, рианнонистая… Была ли она на вечеринке? Поди пойми…


Прождал полчаса, побрасывая камешки в речку. По ходу внёс Кармину в следилку шестым номером (Людвиг и так знает об их свидании: назначила прямым текстом) — её точка упорно висела дома, в одном из рубиконовых жилищ. Действительно, бестолочь: назначает — не приходит. Ну, фиг с ней.

Так, что-то ещё было на сегодня… Ах, да: бассейн! Было бы невежливо не воспользоваться… Что ж, прямо отсюда и двинем.


Планшетку выключил, попробовал выйти к цели по памяти — дорожки слегка сопротивлялись, но привели. И здесь, у самого бассейна — в загороженной кустами аллейке — его нагнала трепетно дышащая девчонка:

— Мне показалось! Что за нами следят! Я шла за вами — но вроде, хвоста нет!

— Кармина, — узнал её Кейрис.

— Да! Но здесь… Нас всё-таки могут увидеть!

— Кто?

— Все! Все — против нас!

Начало было безрадостным. Но ладно уж, обещал выслушать…

— Я иду в бассейн. Можно там запереться.

— Но… — девчонка обратилась взором на тускло мигавшую индикацию у входа, — бассейн показывает, что уже заперт!

— Всё правильно. Допуск только у меня. Это у вас гостевой режим.

Девчонка просияла.

— А… Ну да. Я не сообразила. Конечно же. В бассейне можно! Там не застукают! Я знаю, секретные беседы делаются возле воды — она… экранирует!

«Шумит она, а не экранирует! Нет, воистину дура… Или притворяется?? Хитрая, наоборот?»


Кронфлекс, сверху наверняка имитировавший нечто скалистое, скрывал бассейн небезызвестной «фаллической» планировки: длинная двойная дорожка для заплывов, у начала её — тестикулы мелководья, неги, гидромассажа, тут же рядом — санузел и открытый пищеблок; Кейрис замкнул вход и осматривался — пока Кармина заливала ему в уши скороговорчатое признание:

— Я вообще-то опоздала, сначала, мне не везло — синтюх блузку зажевал, и всё не хотел делать, она — видите — так и вышла жёваной! — (Кейрис ничего не увидел, кроме вздымания-опускания кое-чего под ней) — потом смотрела на вас, из кустов — раз я опоздала, вы будете злиться, я думала; но я уже собиралась выйти — но тут вы пошли… сюда.

— Вообще система утверждала, что ты дома, а не в кустах, — безучастно сообщил Кейрис, провоцируя следующую версию вранья.

— Естественно, я же мобик дома оставила — я не дура же! — без тени замешательства объяснила Кармина, продолжая мусолить пальцами и взглядом блузу, — …О! Я здесь её ресинтезирую! Здесь отличный синтюх, он вообще всё может!

(…А ведь, похоже, сказала правду. Достаточно же оставить мобик… И, похоже, это делают все и регулярно. Какой прок вообще от следилки?!)

Однако, первым делом опоздавшая сделала купальник. Прокомментировала:

— Немного окунусь — но плавать не буду. А то причёска ляжет.

Переоблачилась в предназначенных дебрях фальш-пальм… Застала инспектора натыкивающим на пищевом синте что-нибудь прохладительное. Зримо ажитировалась:

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги