Рифы

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фируз попытался пошевелить руками, ослабить веревки. Не получилось связали крепко. И ноги стянуты так, что стали отекать.

Но если бы и удалось освободиться от веревок — что толку? Из тесного кубрика выбраться можно только ползком. Высунешь голову в люк — и попадешь к тем, что захватили катер.

Сколько их? Судя по голосам, трое…

Он стал перебирать в сознании все то, что произошло… Взял стержень, чтобы подать Джафару очередной сигнал, перегнулся через борт… Очнулся в кубрике связанный, когда на катере уже включили мотор. Катер прошел немного и встал. Тогда-то и раздались новые голоса: Сушков принимал пассажиров. Оказывается, те ждали на рифах.

А Джафар остался под водой… Впрочем, как только заработал мотор, он, конечно, всплыл. Наверное, плывет к поселку за помощью. Да и на берегу уже подняли тревогу: с пристани видно место, где стоял на якоре катер… Словом, в беде не оставят.

Он снова заворочался на дне кубрика. Удалось повернуться на бок. Теперь перед глазами был крохотный иллюминатор. За толстым стеклом мелькали скалы.

"В рифах рыщут, прячутся, — подумал Фируз. — Знают, что катер будут искать".

Кисти были стянуты за спиной. Он пошевелил ими, стал шарить по настилу, на котором лежал. Но под пальцами были только доски.

С трудом приподнял голову, осмотрел кубрик. Ничего подходящего. Надо же: лишь вчера произвел генеральную приборку, выбросил в море весь хлам. Осталось только зеркальце — вон оно болтается на гвозде под иллюминатором. Смотрись в него, горе-моряк, проворонивший свой катер!

А если разбить зеркало?.. Фируз вспотел от волнения. Он с опаской посмотрел на задвинутый люк, медленно поднял связанные ноги, коснулся ими потолка кубрика. Упираясь ступнями в потолок, повернулся. Теперь колени были возле иллюминатора. Еще усилие, и они надавили на зеркало. Стекло хрустнуло.

Долгие минуты ушли на то, чтобы вновь перевернуться на спину, нащупать пальцами острый осколок. Фируз воткнул его в щель в настиле кубрика и стал перепиливать веревку.

Между тем катер проскочил рифы и вырвался на чистую воду.

Солист уверенно вел судно. Он стоял у штурвала, жадно курил, поминутно оглядывался.

— Теперь куда пойдем? — спросил Сушков.

— К берегу. Катер затопим. Погляди, где у него пробка.

— Нельзя к берегу. Надо подальше уйти. Здесь у поселка уголовка ждет. Я же сказал: накололи нас…

— Не брешешь? — Солист выхватил пистолет, подбросил на ладони, сунул назад за пазуху. — Темнить будешь — прикончу!

— Ты о другом думай, — сказал третий бандит, тощий человек в стеганке.

— Не лезь! — Солист обернулся к нему, оскалив зубы. Заросший, с всклокоченными волосами, в порванной грязной одежде, он был страшен.

Но человек в ватнике не испугался.

— Чего там "не лезь"! — он скривил губы. — Сам же виноват, а яришься… Какую тебе ксиву сготовили — права, путевку, а ты завалился, как жлоб… А моторку я, что ли, угробил? Парня на берег кто посылал? Снова ты! Мол, плаваешь хорошо, а мы еле гребем на воде. Чем тебе парень не угодил? Ты лодку хотел, он тебе катер пригнал… О деле думай — как концы замести, от уголовки оторваться…

Наступило молчание.

— Про уголовку — старик? — спросил Солист после паузы.

— Кто же еще! — ответил Сушков.

— Выкладывай, как было.

— Ну, приплыл на берег. Кругом темнота. Насилу нашел его хазу. Рассказал, как и что. Думал, базарить будет: "Фархада"-то на его денежки покупали…

— А он?

— Выслушав меня, всплеснул руками и стал благодарить своего аллаха, что так получилось. Дескать, оперативники нагрянули, обложили поселок. А он мечется на берегу, не знает, как нас предупредить, чтобы не приходили…

— Откуда знает старик про оперов?

— Подслушал! На почте по телефону с городом говорили. А у него там второй телефон, в другой комнате. Он и подслушал.

— Худое дело, — пробормотал главарь банды. Он показал на темневший далеко впереди мыс. — Вон там будем высаживаться… Ищите пробку, да поскорее!..

Человек в ватнике приложил козырьком руку к глазам, вгляделся в горизонт.

— На мысу будет сподручно, — сказал он. — Там и дорога недалеко.

— Они нас в поселке встречают, а мы — на шоссе, и концы в воду!

Преступники подняли доски настила, обнажив нижнюю часть шпангоутов и кильсон. Кингстона не было.

— Должно, в кубрике! — крикнул Солист. — А ну, лезьте туда!

Мыс был совсем близко. Следовало торопиться — брошенный у берега катер сразу укажет след. И Сушков приоткрыл люк кубрика.

Здесь все было в порядке. Связанный им человек лежал в той же позе. Он был неподвижен. Вероятно, все еще без сознания. Или смирился со своей участью.

Сушков влез в кубрик, стал шарить по настилу. Широкая медная пробка кингстона оказалась прямо под люком. Он тронул пробку. Та поддалась.

В люк всунулась голова Солиста.

— Нашел?

— Порядок, — успокоил его Сушков.

— Отвинчивай и вылезай: подходим!

Сушков стал отвертывать пробку. Один поворот. Второй. Третий…

Он стоял на коленях, спиной к связанному.

А Фируз в эти секунды перерезал последнюю прядь одной из веревок. Кисти были в крови, пальцы ломило от боли, но он все водил и водил крепкий, как железо, смоленый трос по осколку стекла в щели настила.

Последний поворот пробки. Давлением воды ее вытолкнуло из кингстона. Невольно Сушков отпрянул.

В тот же миг сзади протянулась рука, схватила его за шею, рванула.

Бандит опрокинулся на настил. Фируз навалился на него, огромной ладонью зажал рот Сушкову.

— Убью, если крикнешь, — прошептал он.

У Фируза была свободна одна рука. Обхватив ею врага, он рвал другую из-под опутывавших ее веревок, извивался, пытаясь освободить ноги.

Между тем вода прибывала. Она почти совсем скрыла лежавшего на настиле преступника.

Наконец-то свободна и вторая рука! Фируз вцепился ею в горло бандита, но получил сильный удар ногой в живот и отлетел к переборке. И тут же на него бросился Сушков. Стиснув друг друга, они катались по настилу тесного кубрика, наносили удары — руками, коленями. Ноги Фируза все еще были связаны, и это давало противнику преимущество.

В кубрике шла борьба, а на палубе уже никого не было. Несколько минут назад катер обогнул мыс, направился к его основанию и, развернувшись кормой к берегу, высадил на мелководье двоих бандитов. Все больше погружаясь в воду, неуправляемое судно медленно поплыло дальше.

Катер намного опередил киржим: тяжелому судну с большой осадкой пришлось далеко обходить рифы, чтобы не напороться на подводные камни.

На носу киржима стояли Джафар и Белов. Первое время они видели в бинокль мелькавший среди скал катер, определили, что тот пересек скальный архипелаг. А затем преследуемое судно затерялось в волнах.

Наконец рифы остались позади. Справа, километрах в трех, был берег, далеко впереди обозначился мыс.

Подошел старшина киржима.

— Не видно их, — сказал он. — Может, к берегу подались?

— Хорошо, если так, — заметил Белов. — Там их ждут…

— Катер, — крикнул матрос, наблюдавший за морем с крыши рубки. — Вот он, огибает мыс!

Он оторвал бинокль от глаз, рукой показал направление.

Джафар навел бинокль на оконечность мыса. В окулярах возникла точка.

— Видишь его? — спросил Белов.

Джафар кивнул.

Старшина подал команду. Киржим на полной скорости понесся к мысу.

— Умные! — сказал старшина. — На мысу камыш как стена. Дивизию можно спрятать. А рядом автомобильная дорога.

— По дороге не пройдут, — заметил Белов. — Там все перекрыто. — Он тронул за плечо старшину. — А за мысом что? Есть еще удобные места для высадки?

— На пять километров тянется голый берег: песок и песок…

— Давайте к мысу. К самому основанию!

— Не подойду. — Старшина покачал головой. — Там очень мелко.

— Ну, сколько сможете! Я высажусь, а вы обойдете мыс — они, может быть, все же пошли дальше…

Старшина пошел в рубку.

Белов обернулся к товарищу. Бледный, с повязкой на голове, сквозь которую проступала кровь, Джафар стоял, наклонившись вперед, не спуская глаз с далекого катера.

— Не нервничай, — тихо проговорил Белов. — Сам подумай: на хвосте у них висим, побоятся тронуть Фируза…

— Я пойду с тобой!

— На ногах едва держишься! В больницу тебя надо, а не…

Белов не договорил. Киржим приблизился к мысу, стал поворачивать.

— Давай! — крикнул старшина, высунувшись из рубки.

Белов вынул пистоле! поднял его над головой и соскочил в воду.

Джафар неподвижно стоял на борту. Он видел, как Белов достиг берега, вошел в камыши. Стена серых стеблей качнулась, поглотив человека, выпрямилась и застыла.

Тогда Джафар бросился в море.

Камыши сомкнулись за спиной Белова, и сразу стало тихо и сумрачно. Пахнуло плесенью. Под ногами запружинила гнилая земля.

Он осторожно раздвигал заросли, шаг за шагом приближаясь к противоположной стороне мыса.

Впереди обозначился просвет. Это была поляна. На ней высилась куча высохшего камыша. Куча шевелилась!

Белов взвел курок пистолета. Раздался щелчок, слишком громкий для тишины камышового царства. Из вороха стеблей появилась морда зверя. Еще миг, и на поляну вышел шакал с добычей в зубах: из пасти почти до земли свешивалась птичья голова на длинной шее.

Зверь постоял, прислушиваясь, скользнул в заросли.

Белов смело перебежал поляну. Шакал — чуткий зверь. Он охотился значит, вокруг спокойно.

Теперь было недалеко до берега. Десяток-другой шагов, и Белов вышел к воде. Он сразу увидел киржим. Судно разворачивалось к мысу. Это означало, что катера не обнаружили.

Однако его не видно было и возле мыса. Куда же девался катер?

Белов побежал к основанию мыса. Возле берега плавали в тихой воде принесенные штормом бревна, холмики водорослей. А впереди, где заросший мыс переходил в низкий песчаный берег, на воде что-то чернело.

Тоже бревно или куча водорослей?

Но от этого предмета расходились круги. Он двигался! Двигался и медленно погружался!

Белов бежал, напрягая все силы.

Вдруг из камышей выскочил человек, вбежал в мелкую воду и, высоко поднимая колени, устремился к тонущему катеру. А тот уже был готов скрыться в глубине.

По белой повязке на голове Белов узнал Джафара.

На пути Белова оказалось нагромождение промазученных досок, водорослей. Пришлось войти в камыши, чтобы обогнуть препятствие.

Когда он вновь появился из зарослей, Джафар плыл назад, поддерживая на воде Фируза.

— Жив? — крикнул Белов.

Джафар не ответил.

Белов вбежал в воду, принял Фируза. Тот был без сознания.

— Откачивай, — тяжело дыша, проговорил Джафар. — Скорее!

И он снова поплыл к катеру.

Через несколько минут Джафар вынес на берег Сушкова.

Подошел киржим, отдал якорь. Все, кто был на борту, прыгнули в воду, поспешили на помощь.

Где-то на берегу грохнул выстрел.

— Беги, Володя! — крикнул Джафар.

Белов кинулся на звук выстрела.

За мысом начинался крутой каменистый холм. Вновь прозвучал выстрел теперь уже на вершине холма, затем еще один.

Перескакивая с камня на камень, Белов карабкался по крутому откосу.

Первым, кого он обнаружил на холме, был Солист. Бандит лежал за Обломком камня и, вытянув руку с пистолетом, готовился выстрелить. Другой рукой он опирался на камень: растопыренные толстые пальцы, широкое серебряное кольцо на одном из них.

Преследователя он не видел.

Белов подполз, рванул в сторону руку преступника с пистолетом. Грянул выстрел. Пуля ударила в камень, с воем умчалась в небо.

Он вложил в удар все то, что накипело на сердце за эти недели. Бандит опрокинулся на спину и потерял сознание.

Послышались голоса. Белов встал. Он увидел: у подножья холма милиционер ведет второго преступника; двое оперативников карабкаются по склону.

Белов подождал их, указал на лежащего и пошел назад, к мысу.

Фируз и его противник были там, где их вытащили из воды. Оба уже очнулись.

Джафар хлопотал возле друга, бинтовал обезображенные кисти Фируза, что-то говорил ему, улыбался…

Белов подсел, достал сигарету.

— Четвертого не упустите, — морщась от боли, сказал Фируз.

— Поселковый почтарь, — вставил Джафар. — Оказывается, он хозяин «Фархада»… Подслушал наш с тобой разговор!..

Помолчали. Потом Белов поднялся на ноги.

— Я подгоню машину. Отвезу вас в поселок.

Фируз покачал головой, поглядел на лагуну, где затонул катер.

— Быстрее же будет, — настаивал Белов. — Тебе к врачу надо!

— Куда он уйдет от своего катера? — сказал Джафар. Он тоже встал, тронул Белова за плечо. — Ты поезжай, Володя, не теряй времени…