Римские императоры. Биографический справочник правителей римской империи 31 г. до н. э. — 476 г. н. э

КЛАВДИЙ II ГОТСКИЙ

Клавдий II Готский (Марк Аврелий Валерий Клавдий) (268–270 гг.) родился около 214 г., вероятно, в Дардании (Верхняя Мезия). В Historia Augusta приводятся письма, свидетельствующие, что он служил военным трибуном при Траяне Деции и Валериане, назначившим его главнокомандующим в Иллирике. Эти документы вымышлены, но, возможно, придуманные сообщения содержат какую-то долю истины. Во время убийства в 268 г. Галлиена в окрестностях Медиолана, в котором Клавдий, судя по всему, принимал участие, он занимал в этой области пост заместителя командующего. Выбрали нового императора из двух претендентов: Клавдия и другого крупного военачальника Аврелиана, также замешанного в заговоре. Неизвестно, почему армия избрала именно Клавдия, хотя, возможно, сыграла роль репутация Аврелиана как поборника строгой дисциплины. Так или иначе, но была пущена в ход история, о том, что будто бы умирающий Галлиен формально назначил Клавдия своим преемником.

Однако убийство Галлиена возмутило солдат, и в войсках началось брожение, которое удалось приглушить лишь традиционным обещанием выплатить дополнительное вознаграждение в размере двадцати золотых монет на человека. Со своей стороны, сенаторы в Риме, возмущенные тем, что Галлиен отстранил их от управления, приветствовали его смерть. Они тут же приступили к уничтожению его друзей и родственников, в том числе его брата и сына Мариана. Клавдий призвал сенаторов к милосердию, настаивая даже на том, чтобы обожествить покойного императора и успокоить этим армию.

После восхождения Клавдия на престол осада Медиолана с мятежным военачальником Авреолом, которую вели и Галлиен, и его убийцы, продолжалась без перерыва. Узнав о смене правителя, Авреол попытался прийти к соглашению, но когда его приближенные выступили против этого, решил сдаться Клавдию, видимо, на условии, что ему сохранят жизнь. Но его вскоре убили — солдаты были возмущены тем, что он предал Галлиена. Несмотря на устранение этой опасности, Клавдий по-прежнему был вынужден оставаться на севере Италии, поскольку возникла серьезная угроза со стороны алеманнов. То ли по наущению Авреола, то ли потому, что гарнизон в Реции был ослаблен, его части стянули к Медиолану, но алеманны прорвалось через Бреннеров перевал и дошли вплоть до озера Бенак. Здесь их встретил Клавдий и нанес алеманнам столь тяжелое поражение, что на север вернулась едва ли половина их первоначального количества. Клавдий же присвоил себе титул «Германский».

Отколовшаяся Империя, основанная Постумом на западе, переживала трудные времена, и Клавдий, чтобы еще больше ослабить ее, послал в Южную Галлию разведывательный отряд под командованием Юлия Плацидиана. Тот, расположившись у Куларона, установил связь с Испанией и тем самым вернул ее под власть центрального правительства. Сам Клавдий не возглавлял этот поход, так как считал, что в первую очередь необходимо организовать сопротивление сотам на Балканах. В 268 г. Галлиену не удалось одержать окончательную победу при Найссе, но его полководец Марциан продолжал тревожить захватчиков, а потом прибыл и сам Клавдий, чтобы довершить разгром. Когда готам, испытывавшим недостаток продовольствия, пришлось в поисках пропитания спуститься из лагеря на горе Гессакс в Македонию, Клавдий яростно атаковал их, по-видимому, неподалеку от города Марцианополя. Этот успех был отмечен выпуском монет (VICTORIAE GOTHICae) и принес императору звание «Готского», под которым его с тех пор и знали. Новые отряды готов перешли через Данувий, чтобы оказать помощь своим соплеменникам, но они не добились особых успехов, другая их часть попыталась на кораблях герулов пробиться к городам Эгейского моря, но также встретила отпор и потерпела поражение от римского флота во главе с Тенагиноном Пробой, наместником Египта. Многие германцы, попавшие в плен во время различных войн, были зачислены в римскую армию либо расселены на севере Балкан. Об интенсивном строительстве дорог в этой области свидетельствуют сохранившиеся мильные камни.

Клавдий еще был занят осадой готов на горе Гем, когда поступили сообщения о том, что племя ютунгов, которое до тех пор довольствовалось выплачиваемыми Римом деньгами, перешло Данувий в поисках новых земель и угрожает Реции, а другое племя, вандалы, готовится вторгнуться в Паннонию. Поэтому Клавдий, поручив борьбу с готами Аврелиану, поспешил с войсками в Сирмий, чтобы осмотреть новый театр военных действий. Но его армию поразила чума, и в январе 270 г. ее жертвой пал и сам Клавдий.

Хотя он правил менее двух лет, его кончину искренне оплакивали как солдаты, так и сенат, и его обожествление последовало незамедлительно. Более того, впоследствии память о нем вновь была воскрешена, когда Константин Великий заявил, что его бабка приходилась Клавдию дочерью или племянницей. Это утверждение было вымышленным, но из-за него жизнеописания Клавдия превратились в восторженные панегирики. Но тем не менее несомненным остается тот факт, что он был выдающимся полководцем, показавшим прекрасный пример военного искусства и доблести, которому Империя обязана своим сохранением. Но он не имел ни времени, ни возможности заняться тяжелыми экономическими проблемами; например, качество посеребренной бронзовой монеты стало еще хуже, что неблагоприятно сказалось на и без того стремительном росте цен. На его монетах изображен типичный представитель данувийских военачальников того времени: коротко стриженный, бородатый и неумолимый.

КВИНТИЛЛ

Квинтилл (Марк Аврелий) (январь — март/апрель 270 г.) был братом Клавдия Готского и, видимо, возглавлял те его войска, которые сосредоточились в Аквилее для защиты северо-восточной части Италии от набегов германских племен. Когда до его лагеря дошло известие о смерти императора Клавдия, его провозгласили императором сначала, видимо, его солдаты, а затем, довольно восторженно, и сенаторы. Они опасались, что очевидный кандидат на престол, Аврелиан, возглавлявший армию на Нижнем Данувии, вряд ли будет испытывать к ним расположение. По всей видимости, Квинтилла признали и в провинциях, поскольку монеты с его именем были выпущены не только в Риме и Медиолане, но и в Сисции и Кизике. Не было их только в Антиохии, находившейся под властью правительницы Пальмиры Зенобии, которая собиралась открыто отделиться от Империи. Опасались также нападения со стороны государства, основанного Постумом.

По просьбе Квинтилла сенат обожествил его покойного брата, о чем имеется надпись на монетах, выпущенных в Риме и Медиолане. Квинтилл особенно стремился завоевать расположение Викторина, правителя отколовшегося Галло-Римского гоение имевших ключевое значение войск в приданувийских землях, откуда и сам был родом, и на монетах, выпущенных в Медиолане, появились персонифицированные изображения Верхней и Нижней Панноний. Но на Балканском полуострове вновь стало неспокойно, так как готы, возвращавшиеся в родные места, на другой берег Данувия, могли разграбить Анхиал и Никополь на Истре, если бы им не дали достойный отпор. В отражении натиска, видимо, немалую роль сыграли местные войска, но решающий перелом принесло вмешательство Аврелиана. После этой победы Аврелиан двинулся в Сирмий, гарнизон которого провозгласил его императором, а сам он заявил, что именно его Клавдий Готский намеревался сделать своим преемником. Хотя, с другой стороны, Historia Augusta придерживается мнения, что покойный император избрал Квинтилла, имевшего, в отличие от бездетного Клавдия, двух сыновей. Квинтилл узнал о том, что Аврелиан провозгласил себя императором, он все еще находился в Аквилее, и поэтому не двинулся к столице. Этим он совершил серьезную ошибку, так как, находясь в Риме, смог бы предпринять шаги для укрепления своей власти, например, путем раздачи народу обещанного вознаграждения. В течение нескольких дней он пытался противостоять притязаниям Аврелиана, но затем, покинутый своими солдатами, покончил с собой, вскрыв себе вены.

Трудно точно сказать, как долго длилось его правление. Евтропий и Зонара сообщали о семнадцати днях (превратившихся в девятнадцать в Historia Augusta), хотя, возможно, это ошибочно прочитанное число семьдесят семь, каковое приводится в так называемом «Хронографе 354 года». Зосима также предполагал, что он правил несколько месяцев; да и многочисленность его монет делает этот срок наиболее вероятным. Поэтому скорее всего он встретил смерть в марте или апреле 270 г. На папирусе, датированном 25 мая, сообщается, что к этому времени в Египте уже знали об избрании другого императора.

Евтропий, поддерживаемый Historia Augusta и Орозием, наделяет его исключительной скромностью и учтивостью. Несомненно, отчасти это объясняется тем, что во времена Евтропия брата Квинтилла, Клавдия Готского, уже объявили предком Константина. Но при этом Евтропий идет дальше, утверждая, что он по своим качествам не только ни в чем не уступал Клавдию, но и превосходил его. Причина подобной лести кроется в том, что Квинтилл был ставленником сената. Однако на самом деле он явно уступал в опыте, умении руководить и заслугах как своему брату, так и Аврелиану, напору которого он так быстро уступил.

АВРЕЛИАН

Аврелиан (Луций Домиций Аврелиан) (270–275 гг.) происходил не из Сирмия, как сообщается в одном источнике, а из более восточной дунайской области, именуемой Нижней Мезией. Он родился в 214 г. в бедной семье. Сведения о молодых годах его жизни, приводимые в Historia Augusta, полностью вымышлены. Но в 268 г., когда Авреол поднял мятеж против Галлиена, он, видимо, командовал конницей на севере Италии. Аврелиан вместе со своим земляком Клавдием Готским подавил мятеж, но почти сразу вслед за этим организовал заговор против Галлиена, после чего Клавдий, ставший преемником императора, назначил Аврелиана командующим кавалерией.

После смерти Клавдия от чумы в 270 г. Аврелиан быстро завершил войну с готами, освободив от осады Анхиал и Никополь, а затем стал оспаривать императорский титул у брата покойного императора, Квинтилла. Он провозгласил себя императором в Сирмии, уверяя при этом, что именно его, а не Квинтилла Клавдий собирался назначить своим преемником.

Неотложной задачей Аврелиана стала организация отпора германскому племени ютунгов, перешедших через Бреннеров перевал и двинувшихся в глубь Италии. Прослышав о его приближении, ютунги начали отступать, надеясь добраться до родных мест с награбленной добычей, но Аврелиан перехватил их и наголову разбил во время переправы через Данувий. Тогда они прислали послов с просьбой о возобновлении мирного договора и денежной дани, которую ранее платили им римляне. Дексипп описывает, как закутанный в пурпурный плащ император принял эту делегацию перед всей армией, восседая на возвышении. Предложения ютунгов были отвергнуты, но им все же разрешили беспрепятственно вернуться в свои земли.

После этого Аврелиан направился в Рим, где сенаторы без особого восторга (поскольку он не был их ставленником) наделили его соответствующими полномочиями. Однако почти сразу вслед за этим его вновь вызвали на север, на этот раз в связи с тем, что вандалы, еще одно германское племя, перешли Данувий. Приказав наместникам Верхней и Нижней Паннонии сосредоточить все продовольственные запасы в городах, чтобы враг не мог ими воспользоваться, он самолично прибыл на место военных действий и одержал решающую победу. Вандалы запросили мира, и Аврелиан выставил этот вопрос на суд своего войска, которое согласилось удовлетворить их просьбу. Вандалам разрешили вернуться в родные места при условии, что они оставят в заложниках своих сыновей и поставят для римской конницы две тысячи всадников.

Не успели вандалы уйти за Данувий, как нависла угроза еще более грозного германского вторжения. На этот раз на Апеннинский полуостров прорвались племена алеманнов и маркоманнов (возможно, вместе с очередной волной ютунгов). Аврелиан поспешно вышел из Паннонии и встретил их в окрестности Плацентии. Здесь, отрезав им путь к отступлению через Альпы, он потребовал, чтобы они сдались; но они заманили его в засаду и нанесли тяжелое поражение. По Риму поползли тревожные слухи, и на улицах вспыхнули кровавые беспорядки. То ли их вызвал начальник монетного двора (rationalis summa rei) Фелициссим, то ли они вспыхнули как раз из-за того, что Фелициссим был убит. Так или иначе бунт подняли чеканщики, недовольные тем, что остались без работы. Это произошло, видимо, потому, что они без разрешения ухудшили качество монет ради собственной выгоды. Как бы то ни было, беспорядки, поддерживаемые некоторыми сенаторами, радовались любому ослаблению власти Аврелиана, распространялись со зловещей быстротой.

Сам Аврелиан избежал худших последствий своего поражения, так как германцы, одержимые жаждой добычи, разбились на множество отдельных рассеянных отрядов. Тогда он смог нанести им ряд сокрушительных поражений на реке Метавр, у Капища Фортуны и при Тицине, мало кто из захватчиков сумел перебраться обратно через Альпы. Император не стал их преследовать, поскольку его ждали неотложные дела в Риме. С тяжелыми потерями чеканщики и те, кто их поддерживал, были разбиты на Целиевом холме, а несколько сенаторов подверглись конфискации либо вообще расстались с жизнью.

Однако в целом это происшествие выглядело мелочью по сравнению с гораздо большей опасностью — постоянной угрозой вторжения из Центральной Европы варварских племен. Памятуя об этой опасности, Аврелиан в 271 г. приступил к строительству новой стены вокруг столицы. Этот крепостной вал протяженностью двенадцать миль (намного больше, чем прежняя стена Сервия Туллия), был толщиной около четырех и высотой шесть метров. В нем было восемнадцать одинарных и двойных ворот, защищенных сторожевыми башнями, где размещалась тяжелая артиллерия[3].

Правда, стена не представляла собой капитального укрепления, а предназначалась лишь для отражения внезапного нападения варваров, не имеющих осадных орудий. Более того, конструкция стены не могла не быть простой, поскольку на строительстве использовался лишь труд гражданских лиц: выделить на это солдат было совершенно невозможно, так как все они требовались для выполнения своих прямых обязанностей.

Помимо постоянной внешней угрозы, унаследованную Аврелианом Империю тревожили и внутренние узурпаторы — Септимий в Далмации, Домициан в Южной Галлии (возможно, это военачальник, разбивший Макрианов во время правления Галлиена) и где-то еще некий Урбан. Но все это были лишь мимолетные претенденты на власть. Куда большую опасность представляли для Империи крупные отколовшиеся государства как на Востоке, так и на Западе. В восточных провинциях властвовала, словно в независимом государстве, правительница Пальмиры, Зенобия, со своим сыном Вабаллатом Атенодором, которые в первой половине 271 г. провозгласили себя Августой и Августом. А на Рейне остатками Галло-Римской империи (основанной Постумом и все еще занимавшей значительную, хотя и несколько уменьшившуюся, территорию) правил Тетрик. Аврелиан вознамерился уничтожить оба независимых государства и без проволочек приступил к осуществлению этой трудной двойной задачи.

Его первой целью было Пальмирское государство, и в 271 г. он двинулся против него на Восток. По пути он немного задержался, чтобы отчистить Фракию и прилегающие к Данувию земли от грабителей. Более того, он переправился на северный берег реки, где погнался за готами и быстро разбил их в ряде крупных стычек, во время которых погиб вражеский вождь Каннабавд. Эти победы принесли императору вполне заслуженное звание «Готского», так как после этого готы в течение многих лет не беспокоили Империю. Но несмотря на ошеломляющие победы, видимо, именно в это время он решил покинуть заданувийский выступ в Дакии, оставив его готам, и в итоге вся эта большая область, последнее крупное римское завоевание, стала следующей (после Десятинных полей), утраченной Римом навсегда. Это произошло потому, что выступающие границы Дакии было почти невозможно защитить: эта область раз за разом подвергалась набегам, да и большая часть стоявших здесь легионов уже была выведена. Поэтому Аврелиан благоразумно отодвинул границу к реке и переселил жителей на правый берег, где на месте Мезии и Фракии основал две новые провинции, названные (в честь Дакии) Дакией Прибрежной и Дакией Внутренней.

После этого император продолжал поход против отколовшейся Пальмиры. Он без боя овладел Малой Азией, если не считать недолгого сопротивления города Тианы, который он не отдал на разграбление своим солдатам. Подобная сдержанность побудила другие греческие города оказать ему благосклонный прием, а Египет, также без сопротивления, сдался его полководцу Пробу (будущему императору). В Сирии Аврелиана встретили основные пальмирские силы под командованием Забда. В столкновении у Оронта его тяжелая кавалерия не выдержала конкуренции с легкой римской конницей. Аврелиан, радостно встреченный населением Антиохии и получивший подкрепление из различных восточных областей, одержал еще одну победу на Эмесской равнине, после чего направился за Зенобией в саму Пальмиру. Город готовился к осаде, но пока он искал поддержки у персов, Аврелиан взял его штурмом. На допросе у Аврелиана Зенобия возложила всю ответственность за мятеж на своего главного советника Кассия Лонгина, который и был казнен. Пальмира сдалась, но после возвращения Аврелиана в Европу вновь подняла мятеж, отказавшись подчиняться Марцеллину, которого император оставил своим наместником на Востоке. А в Египте в то же время стал проявлять неповиновение некий Фирм. Однако Аврелиан незамедлительно вернулся на Восток, захватил и разграбил Пальмиру, а Фирма принудил к самоубийству.

Теперь ничто не мешало ему завершить объединение Империи. Он направился в Галлию и сместил Тетрика, который, покинув свои войска во время сражения на Каталаунских полях, перешел на его сторону (274 г.). Галло-Римская империя прекратила существование. Тетрик, его сын и Зенобия были проведены по Риму во время торжественного триумфального шествия. Однако после этого всех троих освободили; престарелого Тетрика назначили наместником Лукании на юго-востоке Италии, а Зенобию поселили в Тибуре, выдав замуж за римского сенатора. Так закончилась активная жизнь женщины, которой восхищался Эдвард Гиббон, назвавший ее единственной героиней античного мира.

Среди задач, поставленных перед собою Аврелианом, не последнее место занимало реформирование денежной системы, поскольку все ухудшавшееся качество монеты вело к безудержному росту цен. Доверие к торговле можно было бы восстановить чеканкой полноценной серебряной монеты и увеличением в разумных пределах выпуска полновесных золотых монет, но эти меры представлялись неосуществимыми из-за недостатка драгоценного металла. Тем не менее новые монеты из низкопробного серебра хотя бы имели более привлекательный внешний вид по сравнению с прежними жалкими монетами. Более того, на них был указан номинал, и они имели твердо установленную стоимость в золотом эквиваленте.

Эти разумные шаги стали возможными потому, что возвращение восточных провинций обеспечило Империи более постоянные доходы. С помощью этих дополнительных источников денежных средств Аврелиан смог осуществить и другие меры, направленные на обретение финансовой устойчивости. Он аннулировал все долги казне и жестоко наказывал растратчиков и доносчиков. В Риме он ввел контроль за ценами на хлеб, изменил порядок его бесплатной раздачи (по наследственному принципу) и ввел в рацион свинину, растительное масло и соль. Наладив снабжение продовольствием, он приступил к очистке русла Тибра и обустройству его берегов. А в других частях Италии предпринимались попытки возобновить обработку пустующих земель, возможно, с целью снизить цены на вино. Усиление государственной централизации и регламентации достигалось путем преобразования продовольственных и корабельных цехов в корпорации официального, полувоенного характера.

Кроме того, Аврелиан сделал ряд важных нововведений в области религии. Культ солнца, отражавший стремление общества к монотеизму, давно набирал силу в Империи и теперь уже значительно преобладал над языческим культом и образом мыслей. Решающий шаг в этом направлении предпринял Аврелиан, установив грандиозный и щедро финансируемый культ Непобедимого Солнца (Sol Invictus), выделив этому божеству роскошный храм и основав при нем новую коллегию жрецов по образцу древних жреческих коллегий. День рождения этого божества праздновался 25 декабря (этот праздник в виде Рождества унаследовало от солнечного культа христианство). Наиболее активно солнцу поклонялись на родине Аврелиана в данувийских землях, и сам император во время похода против Зенобии посетил Эмесу и Пальмиру, ведущие идеологические центры этого культа. Еще Элагабал пытался заменить традиционные римские культы поклонением эмесскому солнцу, но цель Аврелиана заключалась не в ниспровержении ритуалов предков, а в их дополнении, так что теперь Солнце стояло во главе пантеона, объединяя основные религиозные течения Запада и Востока в единую наднациональную веру. Небывалый случай: голову самого Солнца поместили на лицевой стороне бронзовых римских монет с надписью «Повелитель Римской Империи» (SOL DOMINVS IMPERI ROMANI), причем Аврелиан был изображен его жрецом. Культ официально ввели в армии, и его символы появились на военных знаках отличия.

Конец 274 г. Аврелиану пришлось провести на Севере, там он подавлял беспорядки в Лугдуне и отражал набег варваров на Рецию. Но главным его стремлением оставался Восток, где ему не удавалось отвоевать у парфян Месопотамию. Летом 275 г. он выступил с армией в Азию. Но когда в октябре или ноябре он достиг фракийского города Кенофрурия, расположенного между Перинфом и Бизантием, случилось незначительное, казалось бы, происшествие, приведшее к катастрофическим последствиям. Аврелиан уличил во лжи своего личного секретаря Эрота и пригрозил его наказать. Эрот, стремясь обезопасить себя, сообщил некоторым высшим командирам преторианцев, будто император решил подвергнуть их наказанию вместе с ним. Как он и надеялся, командиры, из страха перед железной дисциплиной Аврелиана — хотя кое-кто, возможно, чувствовал за собой какую-то вину, — приняли его слова на веру, и один из них, фракиец по имени Мукапор, убил императора.

За пять лет правления Аврелиан добился громадных успехов в борьбе как с внутренними, так и внешними врагами, сделав необратимым выход империи из хаоса, который грозил привести к ее распаду. Многочисленные и разнообразные монеты чеканились в правление Аврелиана на монетных дворах в Риме, Медиолане (откуда монетный двор перенесли в Тицин), Лугдуне (после подчинения Тетрика), Кизике, Антиохии (отвоеванной у Зенобии), Сисции и Сердике. В Сердике, где основали новый монетный двор для переселенцев из Дакии, находящихся под защитой армии, надписи на некоторых монетах славили императора как «рожденного богом и повелителем» (DEO ET DOMINO NATO), что было непривычным преувеличением. Правда, на других монетах попадаются эпитеты вроде «восстановитель армии» (RESTITVTOR EXERCITI) и даже «освободитель» и «усмиритель мира» (RESTITVTOR, PACATOR ORBIS). Со своей стороны Аврелиан воздавал должное верным дунайским землякам, составлявшим костяк его армии (VIRTVS ILLVRICI, GENIVS ILLVRici, PANNONIAE).

Historia Augusta сообщает, что Аврелиана называли «Мечедержцем» (manu ad ferrum), и с необычной меткостью добавляет, что он был скорее необходимым, чем хорошим императором. Сенат боялся его, а однажды, как сообщают, он резко одернул свою жену Ульрию Северину (в честь которой тоже выпустил монеты), когда та спросила, нельзя ли ей оставить хотя бы один рулон пурпурного шелка. Он ответил: «Богу не угодно, чтобы ткань ценилась на вес золота».

ТАЦИТ

Тацит (Марк Клавдий) (с октября или сентября 275 г. приблизительно по июнь 276 г.). Его происхождение весьма туманно: сведения некоторых письменных источников (причем не только Historia Augusta, чего можно было ожидать, но и Евтропия и Виктора) о нем самом и о его правлении малодостоверны. Местом его рождения называют город Интерамна в Италии, но основано это на вымысле; вероятнее всего, он был, как и многие другие императоры той эпохи, выходцем из данувийских земель. Так же, скорее всего, безосновательно утверждение о том, будто он притязал на родство с историком Тацитом, а мнение, будто он провозгласил себя императором лишь после шести месяцев междуцарствия, вызвано путаницей в определении точной продолжительности его правления. Более того, заявление, будто Тацит взошел на престол в возрасте семидесяти пяти лет, основано лишь на желании изобразить почтенного сенатора; вероятнее всего, он был значительно моложе. В равной степени утверждение этих древних авторов, будто его восшествие на престол представляло собой возрождение влияния сенаторов, основано лишь на ряде выдуманных романтических и нравоучительных историй, выдающих желаемое за действительное. На самом деле, как признают Зосима и Зонара, его провозгласил не сенат, а армия, т. е. он был таким же солдатским императором, как и его предшественники и преемники. Однако известно, что во время убийства Аврелиана он находился не в войсках, а пребывал у себя дома в Байях в Кампании. Именно оттуда, после того как солдаты провозгласили его императором, он отправился в Рим, чтобы присутствовать на подтверждении сенатом его императорских полномочий, которые, как сообщается, он принял с подобающей скромностью.

Сенаторы удовлетворили его просьбу об обожествлении Аврелиана. Тацит стремился основать свою собственную династию, так как у него были сыновья, которые могли унаследовать власть. Он поставил сразу же своего единоутробного брата Флориана во главе преторианцев. В это время германские племена предприняли одно из самых грозных своих выступлений: франки перешли Рейн, а южнее алеманны и еще одно германское племя, лонгионы (лугии), прошли долиной Неккар и тоже ворвались в Галлию. Хотя под их натиском пало множество неукрепленных городов, Тацит и Флориан посчитали, что в первую очередь необходимо разрешить острый кризис на Востоке, и выступили в этом направлении. Дело в том, что другие германские племена, в том числе герулы и меотиды (готы с побережья Меотийского озера), которых, как считается, Аврелиан призвал на помощь в борьбе с персами, после его смерти продолжили наступление и вторглись в Малую Азию со стороны Кавказа; они продвинулись на юг вплоть до Киликии. Тацит и Флориан начали боевые действия против них, и Флориан одержал победу, которую Тацит восславил на монетах (VICTORIA GOTHIca), и принял титул «Готский».

Еще один родственник императора, Максимин, которого он назначил наместником Сирии, не смог оказать ему большой поддержки и сам был убит. А вскоре пришло известие и о смерти Тацита в городе Тиана в Каппадокии. Есть два противоречащих друг другу рассказа о том, как он встретил смерть. Согласно одному из них, он погиб от рук убийц Максимина, успевших добраться из Сирии до Малой Азии. Другие источники утверждают, что Тацит заболел лихорадкой и умер естественной смертью — явление столь необычное среди императоров третьего века, что вполне может оказаться правдой.

На монетах, относящихся к короткому правлению Тацита, обильно и многообразно присутствует обычный оптимистический патриотизм. На одной из монет император отождествляет себя с самой Храбростью (VIRTVS). Бог Солнце по-прежнему изображается покровителем имперской армии; он поднял руку, благословляя богиню, называемую Божественным Провидением (PROVIDENTIA DEORum), которая держит два знамени. Но, как правило, главную роль играли древние божественные покровители Рима и в первую очередь богиня Рома. Один примечательный персонаж, Милосердие Эпохи (CLEMETIA TEMPorum), изображен в виде императора, принимающего земной шар из рук Юпитера; на другой монете тот же самый текст неожиданно сопровождает фигуру Марса, не только с копьем и щитом, но и оливковой ветвью мира.

Historia Augusta добавляет к этому несколько штрихов личного характера, степень доверия к которым каждый может определить по своему разумению.

ФЛОРИАН

Флориан (Марк Анний Флориан) (примерно с апреля по июнь 276 г.) в Historia Augusta называется то родным братом императора Тацита, то его братом только по матери; разные имена позволяют предположить, что последнее более вероятно. Тацит поставил его во главе преторианской гвардии, а потом взял с собой на Восток сражаться против готов, вторгшихся в Малую Азию из-за Черного и Азовского морей и дошедших до Киликии. Флориан успешно вел войну и сумел отрезать племенам захватчиков путь к отступлению, когда до него дошла весть о смерти Тацита в Тиане. Тогда он объявил себя императором, не дожидаясь, когда его провозгласят солдаты и сенат утвердит это решение. Видимо, какое-то время дела Флориана шли вполне успешно, так как его имя появляется на монетах западных монетных дворов (в Риме, Лугдуне, Сисции и Тицине) и его, по всей вероятности, признали по всей Империи, за исключением Сирии и Египта; эти две провинции спустя три недели стали в открытую поддерживать военачальника восточных гарнизонов — Проба. Узнав о неповиновении Проба, Флориан решил выступить против него, считая, что численный перевес его сил будет иметь решающее значение. Армии встретились вблизи города Тарса, но Проб уклонился от генерального сражения. Пока войска выжидали, жаркий климат подрывал здоровье непривычных к нему солдат Флориана (он их привел из Европы), и они решили, что с них довольно гражданской войны, убили Флориана, возможно, не без участия Проба (хотя восторженный биограф последнего избегает любых предположений на этот счет).

Несмотря на краткость правления Флориана, его монеты на удивление разнообразны. Особенно много изображений и надписей, посвященных воинской храбрости Флориана (VIRTVS FLORIANI AVGusti), которую он выказал, когда служил под началом Тацита, и которую продолжал проявлять с помощью объединенной армии (CONCORDIA MILITum, EXERCitus). Так, Флориан при поддержке Марса, Приносящего Мир, становится Умиротворителем Мира (PACATOR ORBIS) и Освободителем Века (RESTITVTOR SAECVLI). Победы будут вечно сопутствовать ему (VICTORIA PERPETVA). Наиболее характерной особенностью его сверхоптимистических надписей на монетах является забота о стабильности и устойчивости: PERPETVITATE AVG(usti), AETERNITAS AVG(usti), PAX AETERNA, SECVRITAS AVG(ujri). SECVRITAS SAECVLI. Это были тщетные и несбыточные желания, и Флориан, вместе со своими провозглашенными во всеуслышанье надеждами, появился и сгинул, не оказав никакого влияния на события и кризисы эпохи.

ПРОБ

Проб (Марк Аврелий Эквиций) (276–282 гг.) родился в Сирмии, возможно, в 232 г. (хотя это может быть предположением историка, основанным на том, что ко времени смерти ему было пятьдесят). Неясно также, был ли его отец и в самом деле огородником, как утверждают некоторые; с тем же успехом он мог быть мелким государственным чиновником или солдатом.

Сведения о начале карьеры Проба в лестном изложении Historia Augusta кажутся по большей части вымышленными. Но, судя по всему, он был наиболее выдающимся военачальником из всех, что служили под началом Аврелиана, по поручению которого он защищал границу от набегов германского племени алеманнов. Позднее, в правление Тацита, он занимал высокий пост в Сирии и Египте — по некоторым сведениям, должность главнокомандующего на Востоке. После смерти Тацита в Тиане в 276 г. Проб отказался признать императором Флориана, заявив, что именно ему Тацит завещал престол. Через две-три недели армия Проба провозгласила его императором. Когда армии встали друг напротив друга неподалеку от Тарса, Проб не стал вступать в решающее сражение, и эта тактика имела успех, поскольку измотанные жарой солдаты Флориана убили последнего и перешли на сторону противника.

Проб направился в Рим, где сенат подтвердил его императорские полномочия. На протяжении всего своего правления он относился к сенату с подчеркнутым уважением, хотя трудно согласиться с традиционным мнением, будто сенат играл ведущую роль в управлении государством. Тех убийц Аврелиана, что дожили до этих дней, настигла кара. Между тем его смерть спровоцировала новый всплеск угрозы со стороны германских племен, что стало очевидным уже в короткое правление Тацита. Военачальники Проба нанесли поражение франкам, а сам он в ходе тяжелого, длившегося более года похода взял в плен Семнона, вождя лонгионов, но впоследствии позволил ему и его племени возвратиться в родные места при условии, что они вернут пленников и награбленное.

Затем Проб предпринял успешное наступление на другие германские племена — бургундов и вандалов — которые пришли на помощь своим соплеменникам. Хотя его войско уступало им в численности, он умелыми действиями разбил армию врага по частям. Пленных бургундов и вандалов отпустили примерно на тех же условиях, что и лонгионов, но когда они, вопреки обещаниям, не вернули пленников-римлян, Проб возобновил наступление, взял в плен их вождя Игилла и принял титул «Германии». Он потребовал заложников и получил их. Девять вражеских вождей преклонили колени у его ног. Шестнадцать тысяч германцев были взяты в римскую армию и распределены по различным частям. В результате победоносной войны было освобождено шестьдесят крупных городов Галлии, а на другом берегу Рейна были воздвигнуты укрепления, дабы не допустить повторения враждебных действий.

В 278 г. Проб отразил еще одно вторжение германцев, на сей раз вандалов, после чего стал называть себя, как сообщают надписи на монетах, освободителем Иллирика (RESTITVTOR ILLVRICI). В следующем году он отправился на Восток, откуда приходили сообщения о новых беспорядках. Сначала крупный военачальник по имени Юлий Сатурнин узурпировал императорскую власть в Сирии и выпустил свою золотую монету в Апамее; но его убили либо его же солдаты, либо люди, подосланные Пробом. Затем шайка разбойников засела в горной крепости Кремна в Исаврии (юг Малой Азии), где выдерживала длительную ожесточенную осаду до тех пор, пока не был убит их вождь Лидий (или Пальфуэрий). Затем племя блеммиев прорвало южную границу Египта и захватило города Копт и Птолемаиду, наместнику удалось их изгнать.

Конечной целью Проба было вернуть из-под власти персов бывшую прежде провинцией Ртима Месопотамию. Однако пока он считал неразумным ввязываться в военные действия и вместо этого сделал вид, что согласен на перемирие, хотя и отказался от предложенных даров. Это устраивало обе стороны: новый персидский царь Баграм II еще не чувствовал уверенности в своем положении, а сам Проб горел желанием вернуться в Европу, где его ждали серьезные дела. Проходя через Фракию, он расселил на территории Империи сто тысяч бастарнов (скифов). Однако настоятельнее всего его присутствие требовалось в Галлии и Германии, поскольку командующие войсками в этих областях, Прокул и Бонос, начали мятеж. Historia Augusta взбирается на новые высоты обличающего многословия, повествуя о том, кто они такие и что сотворили. Но, по всей видимости, оба командира подняли мятеж (возможно, в сговоре друг с другом) в Агриппиновой колонии, где они вместе возглавляли армию Империи. Вскоре мятежники встретили свою смерть — Прокул, как утверждают, после того, как его выдали императору, а Бонос покончил с собой, когда положение стало складываться не в его пользу. Найденная в Валенции Испанской надпись со стертым именем Проба позволяет предполагать, что волнения распространились и на эту область. Более того, в Британии поднял бунт имперский наместник. Чтобы усмирить его, послали Викторина, выходца из Мавретании, ранее рекомендовавшего этого наместника императору и теперь горевшего желанием снять с себя позор.

Вернувшись в 281 г. в Рим, Проб устроил роскошный Триумф, который запомнился многочисленностью и разнообразием поверженных врагов, служивших украшением процессии. Теперь он мог наконец выступить против персов и принялся готовить для этого армию. Однако Проб, по-видимому, переоценил терпение своих солдат. Они сражались за Рим в слишком многих войнах, а в перерывах между ними их заставляли заниматься тяжелым трудом, например, расчищать землю под новые виноградники. Более того, в Historia Augusta приводится высказывание Проба о том, что в скором времени потребность в армии и вовсе отпадет. Хотя источник этой цитаты вызывает подозрение, подобное утверждение в устах правителя, гордившегося тем, что он усмирил Империю, может казаться достоверным. Все это вряд ли вызывало любовь высших военачальников, которые могли лишиться своих должностей. Вскоре, будучи в Сирмии, Проб получил известие о том, что войска в Реции и Норике провозгласили вместо него императором Кара, префекта преторианцев. Отряд, высланный против него Пробом, дезертировал, а ему самому пришлось искать спасения от собственных солдат в крепости, они все же ворвались в нее и убили его.

Хотя не следует забывать о преувеличенной восторженности литературных источников (поскольку, во-первых, не было никакого «восстановления» власти сената, а во-вторых, количество мятежей в правление Проба указывает, что не все было так гладко, как хотелось их авторам), полководческий талант Проба, вероятно, можно сопоставить с талантом его соотечественника Аврелиана, чьи усилия по восстановлению пошатнувшейся Империи он успешно продолжал. Монеты красноречиво говорят о том, как он сам относился к своим планам и достижениям. Основной упор делался, как и во времена предыдущих правителей, на столь желанное согласие в войсках (CONCORD/0 MILITwm) и на наступление нового Золотого века спокойствия (FELICIA TEMPORA), который принесет император — Спаситель мира (RESTITVTor ORBIS). Но наиболее примечательной особенностью монет и медальонов Проба является необычайное разнообразие их лицевых сторон: на них изображены многочисленные варианты портрета императора и приводятся бесчисленные сочетания его титулов, что свидетельствует о новом подъеме культа личности императора.

КАР

КАР (Марк Аврелий Нумерий [?]) (приблизительно с сентября 282 по декабрь [?] 283 г.). Точные сведения о его происхождении отсутствуют. Historia Augusta делает несколько предположений, но, скорее всего, он был выходцем из Нарбона в Южной Галлии. В 276 г. Проб поставил его во главе преторианцев. Шесть лет спустя, когда Кар собирал войска в Реции и Норике для похода против Персии, солдаты провозгласили его императором, несмотря на то, что он якобы решительно возражал. Посланные против Кара войска разбежались, а Проб погиб от рук своих же солдат. Уверения Historia о непричастности к этому Кара вызывают большие сомнения.

Получив известие о смерти Проба, он отправил сенату сообщение, что армия провозгласила его императором. То, что он сообщил об этом как о свершившемся факте, не испросив сначала формального одобрения сената, было воспринято как пренебрежение традициями; это свидетельствовало о наступлении тех времен, когда авторитарная власть окончательно перестает маскироваться. Тем не менее Кар счел разумным внести предложение о обожествлении своего предшественника или, по крайней мере, согласиться с этим. Затем он сделал все возможное для того, чтобы основать собственную династию. Подобные попытки предпринимались и прежде, но, к счастью, у Кара, в отличие от большинства его предшественников, было два взрослых сына, которых он мог привлечь к управлению Империей или отправить в поход. Сначала старший, Карин, а затем и его брат, Нумериан, получили титул Цезаря и Предводителя Молодежи (Princeps Iuvetutis).

Первый кризис правления Кара был вызван набегом сарматов и квадов, перешедших Данувий и вторгшихся в Паннонию. Кар, видимо, не заходя в Рим, отправился в поход против этих племен и разбил их, уничтожив (согласно некоторым, возможно, преувеличенным сообщениям) не меньше шестнадцати тысяч врагов и взяв в плен двадцать тысяч душ обоих полов. Этих пленников можно видеть на монете, выпущенной позднее Нумерианом, где император изображен на колеснице вместе со своим отцом. На ней имеется надпись TRIVNFV(.y) (triumphus) QVADOR(um). В конце года Кар, взяв с собой Нумериана и оставив Запад на попечении его старшего брата, выступил в направлении Азии, чтобы исполнить замысел

Проба и вернуть Месопотамию. Он сам утверждал, что это было главным делом его жизни и что цель его восшествия на престол заключалась именно в сокрушении персов. Все складывалось удачно, поскольку персидский царь Баграм II вступил в междоусобную войну со своим братом Хормиздом. Монетный двор в Кизике приветствовал появление (ADVENTVS) Кара и Нумериана на Востоке. В 283 г. император, без сопротивления вступив в Месопотамию, нанес персам поражение и захватил сначала Селевкию на Тигре, а затем и саму царскую резиденцию Ктесифонт. Провинция Месопотамия была полностью отвоевана, а Кар принял титул «Персидский» и возвел своего сына в ранг Августа.

Затем он решил развить успех и проникнуть еще глубже на территорию Персии. Этот план, как сообщают, поддержал начальник преторианцев, Аррий Апр. Но в конце июля Кара нашли среди ночи мертвым в его палатке, в лагере близ Ктесифонта. В тот день была сильная гроза, и, по некоторым утверждениям, его убила молния. Согласно Виктору и Фесту, это было актом божественного возмездия, так как Кар пытался выйти за пределы отведенного ему успеха. Другие полагают, что он скончался от болезни. Но, скорее всего, его смерть была делом рук Апра — тестя сына императора, Нумериана, тот мог рассчитывать на большее, как только Кар перестанет стоять у него на пути.

Historia Augusta характеризует Кара как «человека, можно сказать, посредственных способностей, которого, однако, следует отнести скорее к хорошим, чем к плохим императорам». Однако в других местах тот же автор уже без оговорок называет его «хорошим императором», а его военные достижения за время правления, не длившегося и года, вряд ли можно отнести к незначительным.

КАРИН

Карин (Марк Аврелий) (император-соправитель, декабрь [?] 283 г. — начало 285 г.) был старшим сыном Кара, который после своего восшествия на престол возвел его в ранг Цезаря. Когда в декабре или в январе его отец и старший брат отправились в поход против персов, Карина оставили в Риме, чтобы он вместе с тщательно подобранными советниками управлял делами на Западе. В отличие от несовершеннолетних цезарей этого столетия, ему оказывали императорские почести, а на выпушенных в честь него монетах он изображался с лавровым венком. В 283 г., после победы его отца над персами, ему присвоили титул Августа и императора-соправителя. На монетах, выпущенных в Лугдуне в честь восстановления мира, они изображены вместе.

После смерти Кара его сыновья без чьих-либо возражений стали его преемниками, Карин на Западе, а Нумериан на Востоке. Через некоторое время Нумериан направился в родные места, но осенью 284 г. скончался при загадочных обстоятельствах. Восточная армия отказалась признать Карина единоличным правителем и провозгласила императором своего старшего командира по имени Диокл, более известного как Диоклетиан — имя, которое он стал носить позже.

Тем временем Карин объявил о военных победах над германцами и бриттами и принял титулы «Германский» и «Британский». Однако он был не в состоянии выступить против Диоклетиана, так как другой его военачальник, Марк Аврелий Юлиан, наместник Венеции, поднял мятеж в дунавийских землях. Оказавшийся в его распоряжении монетный двор в Сисции выпустил монеты, на которых Юлиан объявлялся Августом, владеющим двумя Паннониями (PANNONIAE AVGurri). При этом он давал традиционное обещание предоставить всеобщую свободу (LIBERTAS PVBLICA). Примерно в начале 285 г. Карин двинулся на юг и в окрестностях Вероны подавил мятеж, одержав победу над войсками Юлиана. Теперь Карин мог заняться Диоклетианом, и враждебные армии сошлись вблизи города Марга на Данувии. Началась яростная битва, но когда, казалось, Карин уже держал победу в руках, его убил один из старших командиров, и армия сдалась Диоклетиану.

Предполагалось, что убийца отомстил Карину за то, что он соблазнил его жену. Из подобных историй состоит все крайне недоброжелательное повествование о Карине. Historic Augusta не упускает ни единой байки о нем, какой бы нелепой (или банальной) она ни была.

«Его ванну всегда охлаждали снегом… Он назначил градоначальником одного из своих привратников — столь низкого поступка никто не мог ни понять, ни объяснить… Не было человека испорченней, чем Карин, который прелюбодействовал и постоянно развращал молодежь (мне стыдно пересказывать, что пишет о нем Онесим), и даже предавался порочным удовольствиям с представителями своего пола… Он заполонил дворец лицедеями и шлюхами, мимами, певцами и сводниками… Непрерывно женясь и разводясь, он сменил девять жен, причем некоторых он бросал еще беременными».

Неизвестно, насколько верно последнее утверждение, но монеты были выпущены в честь всего одной жены, Магнии Урбики; потому ее и считают супругой Карина, что они вместе изображены на монете. К концу правления он выпустил монеты в честь трех обожествленных представителей своего рода: Кара, Нумериана и некого мальчика по имени Нигриниан, которого надпись называет внуком Кара, так что он, видимо, приходился сыном Карину или Нумериану. Очевидно, Карин стремился как можно громче заявить о появлении новой династии императоров.

Для последнего периода правления Карина, когда тучи быстро сгущались над его головой, характерны монеты, на которых традиционно славятся верность армии и мир, который она должна принести. Кроме того, на монетах присутствуют и другие пункты весьма обширной программы императора, нацеленной на благо общества, в чем имелась особая потребность, поскольку в 283 г. Рим перенес страшный пожар, опустошивший огромные районы города. Насколько следует доверять этим самовосхвалениям, с одной стороны, и ядовитым литературным источникам, с другой? Надо признать, что последняя точка зрения выработалась в правление династии Диоклетиана, свергшего Карина, и потому не может считаться беспристрастной. Но в какой-то степени ее подтверждает то обстоятельство, что после смерти Нумериана его солдаты не имели ни малейшего желания признавать императором Карина.

НУМЕРИАН

Нумериан (Марк Аврелий Нумерий Нумериан) (император-соправитель, примерно с июля 283 г. по ноябрь 284 г.) был младшим сыном Кара, который возвел его в ранг Цезаря и Предводителя Молодежи вскоре после того, как та же честь была оказана его брату, Карину. Кар взял Нумериана, а не Карина, в поход против персов, и после одержанной победы юноше оказали императорские почести наравне с его отцом.

После смерти Кара Нумериан вступил на престол в качестве соправителя Карина (его провозгласили Августом еще при жизни их отца). Хотя на некоторых монетах Нумериана называют прежним титулом «Предводитель Молодежи», на других оба правителя занимают равноправное положение, а на бронзовом медальоне, где Нумериан изображен консулом в пышном придворном одеянии в восточном стиле, можно видеть, как оба соправителя, стоя бок о бок, обращаются с речью к войскам (ADLOCVTIO AVGG. [Augustorum]), хотя на самом деле их разделяли многие сотни миль. Поначалу Нумериан пытался продолжать войну с персами, поставив во главе войска начальника преторианцев Аррия Апра, хотя того подозревали в убийстве Кара. По сведениям Зонары, военные действия Нумериана успеха не принесли, а монета с надписью «Усмиритель мира» отражает лишь желаемое. Дело в том, что Нумериан не испытывал склонности к войне и потому отправился домой через Малую Азию.

Продолжение рассказа можно найти в Historia Augusta, как, впрочем, и в других источниках. Нумериан, по-прежнему вместе с Апром, достиг окрестностей Никомедии, где начал испытывать боль в глазах. Мы уже отмечали, что этим заболеванием часто страдают люди, измученные, подобно ему, длительной бессонницей. Его положили на носилки. Вот тогда Апр и прикончил его. Но еще несколько дней солдаты продолжали справляться о его здоровье, а Апр неизменно отвечал, что Нумериан не может предстать перед ними, поскольку вынужден беречь глаза от ветра и солнца. В конце концов трупный запах не позволил скрывать истину. Апр надеялся, что ему удастся представить смерть Нумериана как естественную и что он сам унаследует освободившийся престол. Солдаты придерживались иного мнения, которое было не в пользу Карина (хотя тот незамедлительно обожествил покойного брата). Они предпочли Диоклетиана (см. следующую статью), первым делом обвинившего Апра в убийстве и собственноручно заколовшего его.

Согласно Historia, Нумериан был молодым человеком, чьи наклонности никак не соответствовали задачам, возлагаемым на императора, особенно в трудную эпоху конца третьего века, ибо его интересовала прежде всего литература. Его ораторский талант и написанные им речи вызывали немало восхищения. Кроме того, он пользовался уважением как поэт, не уступая, как говорили, лучшему поэту тех времен, Олимпию Немезиану, чье произведение Об охоте (Cynegetika), от которого сохранилось 325 строк, было написано во время правления Карина и Нумериана. В этой поэме проскальзывает обещание написать эпическую поэму о деяниях братьев-императоров.