Ритуал

Переводчик: Дмитрий С.

Редактор: (с 1 по 42 главу) Виктория К., с 43-ей главы Татьяна С.

Обложка: Виктория К.

Вычитка и оформление: Больной психиатр и Татьяна С.

Л.О.Р.Д.

Лорд серьезно относится к своей клятве. Только кровь скре́пит их обязательство служить тем, кто требует от них полной преданности.

Он Лидер, верит в Приказ, знает, как Править, и является Божеством[1].

Чтобы стать Лордом, он должен пройти инициацию, но может быть исключен в любой момент, по любой причине. Если же пройдет три испытания инициации, то навсегда познает власть и богатство. Но не все Лорды одинаковы. Некоторые из них сильнее, умнее, ненасытней других.

Им бросают вызов, чтобы увидеть, как далеко зайдет их верность.

Их доводят до предела, чтобы доказать свою преданность.

Они готовы показать свою приверженность.

Ничего, кроме их жизни, не будет достаточным.

Пределы будут испытаны, а мораль забыта.

Лорд может быть судьей, присяжным и палачом. Он обладает властью, с которой не сравнится никто, кроме его брата.

Если удастся пройти все испытания инициации, то ему будет дарована награда — избранная. Она — его дар за рабство.

ГЛАВА 1

ИНИЦИАЦИЯ

РАЯТ

ВЕРНОСТЬ

ПЕРВЫЙ КУРС УНИВЕРСИТЕТА БАРРИНГТОН

Я стою на коленях посреди тускло освещенной комнаты вместе с двадцатью другими мужчинами. Мои руки крепко скованны за спиной наручниками. Моя рубашка разорвана, кровь капает с разбитых губ. Я тяжело дышу, все еще пытаясь отдышаться, а сердце бьется в груди, как барабан. Мне трудно слышать из-за шума в ушах, и я обильно потею.

Нас вытащили из постелей посреди ночи, чтобы мы служили. Через две недели начнутся занятия для первокурсников в университете Баррингтон, но мы уже должны показать свою преданность Лордам.

«Тебе всегда придется доказывать свою преданность», — сказал мне однажды отец.

— Каждому из вас было дано задание, — кричит мужчина, вышагивая перед нами. Его черные армейские ботинки гулко стучат по бетонному полу. При каждом шаге звук эхом отражается от стен. — Убей или будь убит. Сколько из вас смогут это сделать?

— Я могу, — заявляю я, поднимая голову, гордо полнимая подбородок в теплом и липком воздухе. Пот покрывает мой лоб после боя. Это подстроено. Ты должен проиграть. Смысл в том, чтобы измотать тебя. Посмотреть, как много ты можешь отдать. Как далеко можешь зайти. Я позаботился о том, чтобы выиграть свой. Неважно, чего это мне стоило.

Он ухмыляется, словно я, блядь, шучу.

— Раят. Ты выглядишь таким уверенным в себе.

— Я знаю, на что способен, — говорю сквозь стиснутые зубы. Мне не нравится, когда меня перепроверяют. Каждый из нас был воспитан для этого — быть Лордом.

Богатство привело нас сюда.

И все же наша решимость разделит нас, когда все закончится.

Мужчина смотрит на парня слева от меня и кивает. Парень подходит ко мне сзади и дергает за ворот рубашки. Он расстегивает наручники, и я срываю разорванный материал через голову, а затем опускаю руки по бокам, хотя на самом деле мне хочется потереть больные запястья.

Никогда не показывай слабость. Лорд не чувствует. Он — машина.

Мужчина подходит ко мне с ножом в руке. Потом протягивает его мне рукояткой вперед, его черные глаза почти светятся от возбуждения.

— Покажи нам, на что ты способен.

Взяв у него нож, подхожу к стулу, прикрученному к полу. Срываю окровавленную простыню со стула и вижу привязанного к нему мужчину. Его руки скованны наручниками за спиной, а ноги широко расставлены и пристегнуты к ножкам стула.

Я не удивлен, что знаю его — он Лорд. Или был им. Тот факт, что мужчина скован, говорит мне, что он уже не Лорд. Но это не меняет моего приказа.

Убить без вопросов.

Хотите быть могущественным? Тогда вы понимаете, что представляете угрозу для тех, кто хочет занять ваше место. Чтобы добиться успеха, необязательно быть сильнее, достаточно быть смертоноснее.

Мужчина качает головой, его карие глаза умоляют меня сохранить ему жизнь. Его рот заклеен несколькими слоями клейкой ленты — тем, кто выдаст секреты, придется замолчать. Он ерзает на стуле.

Подойдя к нему сзади, я смотрю на его запястья в наручниках. На правой руке у него кольцо — круг с тремя горизонтальными линиями посередине. Оно указывает на власть.

Не всякий поймет, что оно означает, но я знаю. Потому что ношу такое же. И все в этой комнате тоже. Но то, что ты получил его, еще не значит, что оно останется у тебя.

Я тянусь вниз и хватаю его за руку. Он начинает кричать за лентой, пытаясь бороться со мной, но я легко снимаю кольцо и иду обратно, чтобы встать перед ним.

— Ты не заслуживаешь этого, — говорю ему, кладя кольцо в карман. — Ты предал нас, своих братьев, самого себя. Расплата за это — смерть.

Когда он запрокидывает голову назад и кричит в ленту, я прижимаю нож к его шее, прямо под линией челюсти. Его дыхание заполняет комнату, а тело напрягается в ожидании первого пореза.

Лорд не проявляет милосердия. Кровь и слезы — вот чего мы требуем от тех, кто нас предает.

Я вдавливаю кончик ножа в его шею, протыкая кожу настолько, чтобы из раны потекла тонкая струйка крови.

Он начинает плакать, слезы текут по его уже окровавленному лицу.

— Я выполняю свой долг. Ибо я — Лорд. Я не знаю границ, когда речь идет о моей покорности. Я буду подчиняться, служить и властвовать, — произношу нашу клятву. — Для моего брата я друг. Я отдам свою жизнь за тебя или заберу ее. — Вонзаю нож в правое бедро мужчины, заставляя того приглушенно вскрикнуть, прежде чем выдернуть оружие, позволяя крови впитаться в его джинсы, пока она стекает с конца стали на бетонный пол. — Ибо мы — то, чем хотят быть другие. — Обойдя его кругом, провожу кончиком ножа по его предплечью, рассекая кожу так же, как и на шее. — Мы ответим за свои действия. — Я вонзаю нож в его левое бедро и вытаскиваю его, пока мужчина продолжает всхлипывать. — Ибо они отражают то, кем мы являемся на самом деле.

Дергая за воротник его рубашки, я разрываю ее посередине, обнажая грудь и живот. Тот же герб, что и на наших кольцах, выжжен на его груди. Это то, что мы получаем, когда проходим испытания. Схватившись за кожу, я правой рукой натягиваю ее, насколько могу, а левой провожу лезвие сквозь нее, отрезая ее от его тела.

Он всхлипывает, сопли летят из его носа, а кровь льется из зияющей дыры в коже. Его тело начинает трястись, он сжимает руки в кулаки и ерзает на стуле. Я бросаю кусок кожи на пол, чтобы она лежала у его ног. Сувенир на память.

Я встаю позади него. Единственный звук в комнате — его крики, заглушаемые клейкой лентой. Хватаю мужчину за волосы, дергаю его голову назад и отрываю его бедра от стула. Его кадык дергается, когда он сглатывает. Я смотрю вниз в его наполненные слезами глаза.

— А ты, мой брат… предатель. — Затем полосую лезвием по его шее, рассекая ее. Его тело обмякает в кресле, кровь льется из открытой раны, как водопад, мгновенно пропитывая его одежду.

— Впечатляет, — человек, который передал мне нож, начинает хлопать, в то время как тишина заполняет комнату. Подойдя к нему, подбрасываю окровавленный нож в воздух, ловлю его за кончик лезвия и протягиваю ему.

Он останавливается и одаривает меня коварной улыбкой.

— Я знал, что на тебя стоит посмотреть, — с этими словами он берет нож, затем поворачивается и уходит.

Я стою, все еще тяжело дыша, теперь покрытый не только своей кровью, но и кровью брата. Подняв голову, смотрю на двустороннее зеркало на балконе второго этажа, зная, что за мной наблюдают, и, зная, что я только что блестяще прошел свой первый тест.

ГЛАВА 2

ИНИЦИАЦИЯ

РАЯТ

ПРЕДАННОСТЬ

ВТОРОЙ КУРС УНИВЕРСИТЕТА БАРРИНГТОН

Дождь льет с неба, пропитывая мою одежду, заставляя ее прилипать к коже. Я опускаюсь на колени в центре ринга. Вода, смешанная с моей кровью, растекается по земле вокруг меня.

У меня есть секунда, чтобы перевести дух и немного восстановить силы, потому что из-за дождя труднее наносить удары. Мой противник стоит напротив меня с поднятыми вверх руками, закрывая лицо кулаками, и переминается с ноги на ногу, как будто он боец, которому платят миллионы, чтобы показать себя всему миру на платных боях.

Наверное, в каком-то смысле это и есть шоу. Только не телевизионное. И нет никаких выплат. Твоя награда в том, что ты продолжаешь дышать.

— Вставай! — кричит он на меня. — Вставай, на хрен, Раят!

Улыбаясь, поднимаюсь на ноги и опускаю руки по бокам, позволяя ему думать, что я у него в руках. Словно настолько чертовски слаб, что не могу сопротивляться.

Он бросается на меня, и в последнюю секунду я делаю шаг влево, когда тот опускает плечо. И выбрасываю ногу, подставляя ему подножку. Противник падает лицом вниз, скользя в луже воды, и толпа ревет.

— Скажи мне, Джейкоб. Насколько сильно ты хочешь умереть? — спрашиваю я и слышу, как остальные смеются над моим вопросом.

Зрители всегда нужны. Твои собратья должны быть свидетелями твоей преданности. Иначе она не существует.

Он встает на ноги и поворачивается ко мне лицом. Рыча, показывает мне свои зубы, прежде чем снова бросается на меня. На этот раз я не ухожу с дороги. Вместо этого встречаю его кулаком. Удар в голову отбрасывает его назад, и кровь вытекает у него изо рта. Кожа на костяшках лопается от силы удара.

Поднеся руку ко рту, я слизываю с пальцев кровь и дождь.

— На вкус как победа, — усмехаюсь я.

Вытирая кровь со своего разбитого лица, он спотыкается, быстро моргая глазами. Я его здорово приложил.

— Ты… — задыхается он. — Ты…

— Раят, — напоминаю ему свое имя, поскольку он, похоже, забыл.

Джейкоб снова бросается на меня, на этот раз его движения гораздо медленнее, чем в прошлый раз. Обойдя его, поднимаю руку и позволяю ему врезаться в нее. Предплечьем ударяю его по кадыку, сбивая того с ног и опрокидывая на спину.

Он переворачивается на бок, кашляет и хватается за горло. Я пользуюсь моментом и бью его ногой по лицу, и кровь начинает хлестать из его сломанного носа.

Я падаю на колени, оседлав его. Руками обхватываю его горло, перекрывая ему доступ воздуха.

Джейкоб бьет меня по рукам, брыкается ногами, его бедра изгибаются подо мной, но у него нет ни единого шанса.

Когда моя хватка усиливается, его глаза выпучиваются.

— Ты не победишь меня, — рычу я.

Когда Лорд сражается, он сражается до конца. Победитель может быть только один. Только один останется в живых. И я отказываюсь быть кем-то другим.

ГЛАВА 3

ИНИЦИАЦИЯ

РАЯТ

ПРИВЕРЖЕННОСТЬ

ТРЕТИЙ КУРС УНИВЕРСИТЕТА БАРРИНГТОН

Я вхожу в дом тихо, как мышь. Приказ был прост. Мне дали адрес в Чикаго, имя — Натаниэль Майерс — и фотографию.

Убрать его.

Я прохожу по коридору и поднимаюсь по винтовой лестнице на второй этаж. Повернув направо, останавливаюсь перед закрытой дверью. Протянув руку, прикладываю палец к губам, чтобы сказать Мэтту, чтобы он был тише. Парень, как гребаный слон в посудной лавке. Нам дали напарника для этого задания, чтобы посмотреть, как мы работаем с другими, но я предпочитаю быть сам по себе. Но теперь должен прикрывать не только свою спину, но следить и за его спиной.

Мэтт кивает, проводя рукой по лицу, а затем берет пистолет и прижимает его к боку. Мы с Мэттом дружим уже три года. С тех пор, как переехали в дом Лордов и начали учиться в университете Баррингтон в Пенсильвании. Но это не значит, что я хочу работать с ним рядом. Просто в одиночку у меня получается лучше.

Открыв дверь, вхожу в комнату и вижу мужчину и женщину, лежащих на кровати, с простынями, спущенными до пояса. Она топлес, ее большие искусственные сиськи выставлены на всеобщее обозрение. Под правой грудью — татуировка в виде розы. Парень лежит на животе, руки засунуты под подушку. Я уверен, что под ней лежит пистолет. Наверное, он спит, держа палец на спусковом крючке.

Подойдя к краю кровати, приставляю дуло своего глушителя к его голове и нажимаю на курок, чтобы покончить с этим. Я мог бы выманить его, но зачем так рисковать? Слишком многое может пойти не так. И это не то, за что ты получаешь очки креативности.

Женщина шевелится, и Мэтт подходит к ее стороне кровати, еще больше срывая с нее простынь. Она полностью обнажена.

— Мэтт, — шиплю я. — Пойдем.

Он достает нож из заднего кармана, открывая его.

— Она…

— Ее нет в списке, — шепчу я. Мы не отклоняемся от наших приказов.

Он протягивает руку и хватает одну из ее грудей, заставляя ее пошевелиться и издать стон.

Я огибаю изножье кровати, подхожу к нему сзади и приставляю конец глушителя к его голове.

— Убирайся на хрен отсюда. Прямо сейчас, — требую я.

Он усмехается, поднимая руки в знак капитуляции.

— Просто немного повеселимся, Раят, — парень поворачивается лицом ко мне, но я держу пистолет нацеленным между его голубых глаз. — Разве ты не устал делать то, что говорят Лорды? Разве ты не хочешь немного киски?

Я скрежещу зубами.

— Правила существуют не просто так, — не говорю, что они имеют смысл, но я зашел слишком далеко, чтобы нарушать их сейчас.

— К черту правила, — огрызается он, заставляя ее перевернуться на бок. Потянувшись вниз, он расстегивает пуговицу на джинсах, а затем и молнию. — Я собираюсь трахнуть ее. Ты можешь делать со своим членом все, что захочешь. — Мэтт срывает ремень с джинсов и поворачивается к ней лицом.

Пронзительный крик заставляет нас обоих подпрыгнуть. Она переползает через своего мертвого мужа и выбегает из комнаты.

— Сука, — кричит Мэтт, преследуя ее.

Я закатываю глаза. Вот почему предпочитаю работать в одиночку. Выхожу за ними в коридор и вижу, что Мэтт стоит у перил. Я подхожу к нему, руку с пистолетом прижимаю к телу, а другой хватаюсь за перила. Посмотрев вниз, вижу женщину, лежащую лицом вниз на первом этаже, кровь медленно растекается вокруг нее на белый мраморный пол.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и спрашиваю:

— Она упала или ты ее бросил?

— Она, блядь, упала, — огрызается он, сразу же переходя к обороне.

Я качаю головой, скрежеща зубами.

— Пошли. Давай уберемся отсюда к чертовой матери и сообщим, чтобы ее убрали.

ГЛАВА 4

ИНИЦИАЦИЯ

РАЯТ

ОДИН ИЗ НИХ

ВЫПУСКНОЙ КУРС УНИВЕРСИТЕТА БАРРИНГТОН

Удар по задней части моих коленей сбивает меня с ног. Я скрежещу зубами, чтобы не издать ни звука, когда ударяюсь о бетон. Кровь стучит в ушах, а сердце бешено бьется в груди.

Вот ради чего я живу!

Прилив адреналина не похож ни на что, что я когда-либо знал — это зависимость. То, что нельзя купить на улице или выпить из бутылки.

Капюшон срывают с моей головы, и я моргаю, оглядываясь вокруг, чтобы восстановить зрение. Нахожусь в центре комнаты. В большом помещении стоят кресла, на которых разместились мужчины, одетые в костюмы за тысячи долларов. Увидев их на улице, вы бы никогда не подумали, что все они убийцы. Комната наполнена властью. Некоторые из них — сенаторы, другие — генеральные директора многомиллиардных компаний. Лорд создан для того, чтобы питаться другим. Это как в любом другом деле — кто-то должен быть наверху, а кто-то — внизу. После окончания университета каждый из нас занимает стратегически важное место в мире.

Мой взгляд падает на то, что выглядит как купальня, в центре которой горит небольшой костер, и мое дыхание учащается.

— Держите его, — говорит кто-то.

Меня швыряют лицом на пол. Мои руки заламывают за спину и сковывают наручниками. Я рычу, когда меня рывком возвращают в положение на коленях. Ремень обернут вокруг моей шеи и стянут сзади, ботинок давит мне на спину прямо между лопаток.

Я стискиваю зубы, пытаясь дышать тем небольшим количеством воздуха, которое у меня есть.

— Раят Александр Арчер, ты прошел все испытания инициации. Желаешь ли ты продолжить?

— Да, сэр, — удается прорычать мне.

Он кивает, заложив руки за спину.

— Снимите с него рубашку.

Другой мужчина подходит ко мне и разрезает воротник моей рубашки, затем разрывает ее по центру. Он оставляет ее свисать с моих плеч и уходит.

Инстинкт заставляет меня бороться с ограничениями, и человек, стоящий позади меня, затягивает ремень потуже, сильнее упираясь носком ботинка мне в спину, перекрывая доступ воздуха. Я сжимаю руки в кулаки и смотрю, как мужчина подносит раскаленное железо к огню.

— Лорд должен быть готов пойти на все ради своего титула. Он должен проявить силу и иметь все, что нужно, — мужчина вынимает раскаленное железо из пламени и поворачивается ко мне лицом, клеймо раскалено докрасна. — Если ты не справишься со своим положением Лорда, мы заберем то, что было тобой заработано. — Он смотрит направо и добавляет: — Заставь его замолчать.

Рукой сжимают мои волосы и дергают голову назад, чтобы я смотрел в черный потолок. Если бы я мог дышать, то зарычал бы на ублюдка, который прикасается ко мне. Мне в рот запихивают маленькую тряпочку, и я прикусываю ее, зная, что сейчас будет.

— Раят Александр Арчер, добро пожаловать к Лордам. Ибо ты пожнешь плоды своей жертвы, — затем раскаленное железо прижимают к моей груди, прижигая герб к моему телу.

ГЛАВА 5

РАЯТ

Вхожу в пустой офис, смотрю в окна от пола до потолка, расположенные за кушетками. Городские огни освещают тьму. Сейчас час ночи, и я здесь впервые.

Пройдя по коридору, я стучу в последнюю дверь.

— Войдите, — зовет мужчина.

Проходя, закрываю ее за собой. Мужчина сидит за столом перед окнами. В углу стола горит единственная лампа, и я думаю, не для того ли это, чтобы люди не узнали, что он находится в офисе в такое время.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Присаживайся, Раят, — он жестом указывает на стул напротив себя.

Я делаю то, что мне говорят, и скрещиваю руки на груди. Моя церемония вручения дипломов была три недели назад. Занятия в университете начнутся через две. В течение трех долгих лет я доказывал Лордам свою состоятельность. И теперь я один из них. Но сегодня утром меня позвал к себе один из Лордов. Это не редкость, но мне определенно стало любопытно, какого хрена ему надо.

Он достает из кармана своего пиджака от Армани фотографию и бросает ее на черную поверхность.

— Вот твое первое задание.

Взяв фото в руки, я рассматриваю девушку, но быстро перевожу взгляд на него.

— А что с ней? — спрашиваю я в замешательстве.

— Она должна стать твоей.

Моя награда — избранная.

На первом курсе мы дали клятву, зная, что не все из нас смогут выжить. На старших курсах нас вознаграждают за нашу покорность сексом. Нам разрешено брать более одной избранной. Мы можем разделить ее с другими Лордами, если захотим. Это случается часто. Я не знаю, сколько чертовых оргий наблюдал за последние три года. Для нас нет правил, когда мы берем избранную. Только для женщин. Если они соглашаются — они должны добровольно дать клятву принадлежать нам, — тогда они наши. Если друг приглашает ее на ночь, у нас есть право сказать «да» или «нет». Но если их поймают, они будут наказаны. Унижение — ключевой момент.

Я фыркаю на его ответ и бросаю фотографию на пол.

— Нет, серьезно.

Его светло-карие глаза просто смотрят на меня, челюсть сжата в жесткую линию. Мужчина выглядит слишком молодым, чтобы занимать такое положение. Морщин немного, он в хорошей форме, густая копна темных волос, которые тот зачесывает назад. Но это Лорд. В течение первых трех лет обучения в колледже мы прилагали все усилия, так что, когда закончим Баррингтон, мы будем править.

Я отворачиваюсь, провожу рукой по волосам и подбираю слова по-другому.

— Она не принадлежит мне.

— Принадлежит… пока, — мужчина кивает один раз.

В этом году она перешла на предпоследний курс Баррингтона. Я знаю ее, но никогда с ней не разговаривал. Нет причин. Как я уже сказал, она мне не принадлежит. Вздохнув из-за его молчания, я поднимаю фотографию. Она стоит посреди парковки рядом со своей белой Audi R8. Смотрит на свой телефон и не замечает, что кто-то наблюдает за ней и фотографирует ее. На ней джинсы с низкой талией и белая футболка. Темные волосы распущены, ветер треплет их, бросая пряди ей в лицо.

— Это должно быть ошибка, — убеждаю я, качая головой. — Она…

— Ты отрицаешь прямой приказ? — спрашивает он, склонив голову набок.

Я скрежещу зубами.

— Нет. Просто…

— Хорошо, — он встает, вырывая фотографию из моих рук. — Делай то, что должно быть сделано, и сделай так, чтобы это обязательно произошло.

Кивнув головой, я тоже встаю.

— Да, сэр, — затем поворачиваюсь и выхожу из его кабинета, зная, что сделаю все, что нужно.

Блейкли Андерсон будет моей!

БЛЕЙКЛИ

Я практически бегу по коридору, пытаясь найти свой первый класс. Книги в одной руке, расписание — в другой. Моя сумка свалилась с плеча и висит на руке. Дойдя до места, где, как мне кажется, я должна быть, останавливаюсь у двери и опускаю плечи.

Комната 125.

Я должна быть в комнате 152.

— Уф, — я откидываю голову назад. — Твою мать.

Это мой третий год в университете Баррингтон, так что можно подумать, что уже знаю этот колледж, но это не так. Это место размером с большой город, занимающее более трех тысяч акров. В более чем двадцати зданиях проводятся занятия, плюс квартиры и дома, потому что здесь нет общежитий. Для богатых это неприемлемо.

Я разворачиваюсь, чтобы пойти в другом направлении, но врезаюсь в кирпичную стену. Удар отбрасывает меня назад на задницу. Книги разлетаются вместе с моими бумагами и сумкой.

— Смотри, куда ты, блядь, идешь!

Я поднимаю глаза и вижу стоящего передо мной мужчину. Изумрудные глаза, такие темные, что почти пугают, смотрят на меня. Его темно-каштановые волосы подстрижены коротко по бокам, а длинные волосы сверху растрепаны, что придает им беспорядочный вид «я только что встал с постели». У него прямой нос, а на его точеной, гладкой челюсти заметен тик. Он одет в темные джинсы, обтягивающие его бедра, черную футболку, демонстрирующую его широкие плечи и мускулистые руки, и тенниски. Раят Арчер стоит и выглядит таким же взбешенным, как и каждую секунду каждого дня.

— Извини, — бормочу, поправляя очки на носу. Этим утром я слишком опаздывала, чтобы тратить время на то, чтобы возиться со своими линзами. Ненавижу их.

Протягивая руку, я жду, когда он схватит ее и поможет мне подняться.

Парень разжимает руки и засовывает ладони в передние карманы джинсов, давая мне понять, что я сама по себе. Его взгляд опускается на мою грудь, и он наклоняет голову в сторону, глазами прослеживая путь по моему животу и голым ногам. Потом медленно переводит взгляд на мою футболку и джинсовые шорты. Мое дыхание учащается, и страх ползет по позвоночнику, как паук по коже. Парень смотрит на меня так, словно я проблема, с которой ему нужно разобраться. Что-то на его пути к завоеванию мира.

Волоски на моей шее встают дыбом, а соски твердеют, когда его взгляд останавливается на моих ногах. Все во мне кричит о том, чтобы бежать — любая другая девушка сбежала бы, но я остаюсь распростертой на полу, как идиотка. Воздух становится гуще, становится трудно дышать, что только заставляет мои сиськи подпрыгивать, когда мне удается сделать глубокий вдох.

Он делает шаг вперед, кончик его ботинка врезается в подошву моего.

— В этих залах бродят животные. Если ты не будешь осторожна, один из них поймает тебя, — этот угрожающий взгляд снова встречается с моим, и Раят улыбается мне. Улыбка ничуть не дружелюбнее, чем его взгляд. Вместо этого у меня возникает ощущение, что он хочет разорвать мне горло своими идеально белыми зубами — на ум приходит улыбка на миллион долларов.

Я нервно сглатываю, во рту внезапно пересохло.

— Я…

— Блейкли? Боже, Блейкли? — я слышу знакомый голос. — Почему ты на полу? — Мэтт подходит ко мне сзади. Наклонившись, он хватает меня за под мышки и поднимает на ноги.

— Что случилось?

Я не отвечаю. Мэтт собирает мои книги, сумку и расписание, а я просто стою здесь и смотрю на Раята, как олень, застывший в свете фар. Его глаза не отрываются от моих с тех пор, как он произнес угрозу. Я точно поняла это. Это то, чего вы ожидаете от любого, кто учится в Баррингтоне.

Жестокость.

Зло.

Комплекс Бога.

Вот что происходит, когда дети вырастают, получая все, что хотят. И я не говорю о плюшевом мишке из магазина. Нет, я говорю о единственной в своем роде машине за два миллиона долларов еще до того, как они получили права.

— Здесь все в порядке? — спрашивает Мэтт.

Я смотрю вниз и вижу, что он оставил мои книги стопкой на полу у наших ног. Перевожу взгляд на Мэтта, но все его внимание приковано к Раяту. Они не друзья. Во всяком случае, уже нет. Когда-то были, но что-то случилось в прошлом году, и, скажем так, теперь они ненавидят друг друга.

— Блейкли? — рявкает Мэтт, заставляя меня подпрыгнуть.

Вместо того, чтобы ответить ему, мой взгляд снова устремляется на Раята.

Раят выгибает на меня темную бровь, его зеленые глаза все еще сверлят меня. Теперь они не такие угрожающие, а более игривые. Для него это игра. Здесь все в порядке?

— Да, — отвечаю Мэтту.

Я не очень хорошо знаю Раята, но мне известна его репутация. Ты точно не захочешь оказаться в его дерьмовом списке.

Раят моргает, разрывая контакт, и смотрит на Мэтта. Стерев улыбку со своего лица, он делает шаг к бывшему другу. Я задерживаю дыхание, когда Мэтт трусит.

— Держи свою сучку на поводке, — затем смотрит на меня, его глаза снова быстро пробегают по моему телу, заставляя мое дыхание участиться. — Иначе можно подумать, что она бродяжка. — Он возвращает свое внимание к Мэтту. — И, скажем так, ты, как никто другой, должен знать, что кто-то может решить забрать ее у тебя.

С этими словами он протягивает руку вперед и толкает Мэтта в стену, а затем проходит мимо нас, чтобы продолжить свой день.

— Какого хрена? — шипит Мэтт, отталкиваясь от стены и наблюдая, как Раят уходит, не удосужившись даже взглянуть на нас. — Блейкли? — Он кладет руки мне на плечи. — Он толкнул тебя вниз? — Его руки поглаживают мои руки.

— Нет… не совсем, — я продолжаю наблюдать за Раятом. В коридоре немноголюдно, но даже если бы это было так, вы все равно смогли бы его заметить. В нем примерно шесть футов три дюйма роста и двести пятьдесят фунтов мускулов. Он идет с легкостью, как будто у него есть целый день, чтобы добраться туда, куда тот направляется.

— Он прикасался к тебе? — рычит Мэтт.

Раят достает из кармана мобильник и набирает сообщение, прежде чем свернуть направо в другой коридор, исчезая из виду.

— Блейкли?

— Что? — огрызаюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Мэтта, когда Раят окончательно исчез.

— Что, блядь, случилось? — требует он. — Ты разговаривала с Раятом? — Мэтт, подозрительно прищурившись, смотрит на меня.

Конечно. Теперь Мэтт злится на меня. Другой человек угрожает его отношениям со мной, и это моя вина. Всегда я виновата.

— Ничего, — я отталкиваю его. — Что между вами произошло? — требую я, скрещивая руки на груди. Они живут в одном доме — Доме Лордов. Оба являются членами L.O.R.D. — Leader, Order, Ruler, and Deity[2] — тайного общества, созданного много веков назад мужчинами, чтобы подпитывать их женоненавистнические и эгоистические взгляды. Я знаю только то немногое, что Мэтт рассказал мне за последние три года, а это практически ничего. Их клятва не позволяет им говорить об этом.

— Откуда, черт возьми, мне знать? — он пожимает плечами.

Я скептически смотрю на него.

— Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, почему он тебя ненавидит? — мне трудно в это поверить.

— Раят — мудак, — добавляет парень, как будто я этого еще не знаю.

Да, но он полностью уклонился от моего вопроса.

— Неважно. Я опаздываю на занятия.

Я оставляю Мэтта стоять там, чтобы продолжить свой день, и мне удается найти нужную комнату. Поднявшись по лестнице в верхний ряд аудитории, я сажусь рядом со своей лучшей подругой с детского сада и потираю локоть. Он болит после того, как я на него упала.

— Где ты была? — спрашивает она.

Я неопределенно мотаю головой.

— Задержалась.

Она закатывает глаза.

— Дай угадаю, Мэтт?

— Что-то вроде этого.

— Эй, смотри, что я нашла, — она лезет в сумку и достает лист бумаги. Развернув его, она кладет его на мой стол.

— Что это?

— Наша первая официальная вечеринка в колледже, — визжит она.

Я беру его и читаю. Это черный лист бумаги, на котором белыми буквами сверху написано «Ритуал». Насколько я знаю, Лорды проводят его каждый год. Я слышала, как девушки говорят об этом то тут, то там, но когда бы ни спросила об этом Мэтта, он отмалчивается и говорит, что они поклялись хранить тайну.

— Это не было бы тайным обществом, Блейкли, если бы мы рассказывали всем, что происходит внутри, — сказал он мне однажды, и я закатила глаза.

Я начинаю перечитывать.

Я клянусь.

Ты клянешься.

Мы клянемся.

Ритуал — это то, что нужно сделать, чтобы стать избранной.

Избранная должна быть готова сдаться во всем, что она делает.

Я смотрю на нее и поднимаю бровь.

— Это дерьмо реально? — она хоть знает, что это значит? Я никогда раньше не видела листовки с правилами. Просто думала, что это глупый слух, чтобы некоторые девушки начали чувствовать себя желанными. Некоторые готовы на все, чтобы получить какой-нибудь член.

Она кивает.

— Надеюсь.

Закатывая глаза, я снова смотрю на лист.

Избранная находится под защитой ритуала. Все и каждый должны относиться к ней как к таковой.

— Нет, — я сворачиваю лист и бросаю ей обратно. — Это глупо. Или хреново. В любом случае, ты знаешь, что я не могу пойти. — Мэтт убьет меня, если появлюсь в доме Лордов.

— Мэтт не может говорить тебе, что ты можешь и чего не можешь делать, Блейкли, — возражает она.

Я игнорирую это и сосредотачиваю свое внимание на профессоре, сидящем в передней части комнаты. Начинаю думать о том, что сказал Раят в коридоре. Он назвал меня бродягой. Сказал, что кто-то может решить забрать меня. Это глупо, потому что он знает, что я с Мэттом.

— Подожди? — говорю слишком громко и чуть-чуть сползаю со своего места, когда парень слева шикает на меня. — Отдай мне это, — шепчу я.

Проводя по рисунку рукой, я стараюсь как можно лучше разгладить морщины бумаги на своем столе.

— Кто выбирает? — спрашиваю я, пробегая по нему глазами.

— Я не уверена, — подруга пожимает плечами, наклоняется и тоже смотрит на него.

Девушка перед нами оборачивается и смотрит на меня.

— Извини, — шепчу я.

Ее взгляд падает на бумагу, а затем она поворачивается, перебрасывая свои светлые волосы через плечо. Достаю свой мобильный и отправляю Мэтту быстрое сообщение. Я знаю, что в этот час у него нет занятий. Этим утром он собирался немного потусоваться в библиотеке.

Я: Что значит для Лорда выбрать кого-то?

Мы выходим из класса, и я снова достаю свой мобильный, чтобы проверить, ответил ли Мэтт. Он сразу же прочитал сообщение, но так и не ответил. Я вздыхаю и кладу телефон в задний карман.

Сара начинает висеть у меня на руке.

— Пойдем. Пойдем, — скулит она. — У нас мало времени, чтобы повеселиться. Это третий курс. Мы провели все лето дома. Мы поклялись, что этот год будет другим. Что мы действительно будем ходить и что-то делать. Это всего лишь одна вечеринка. Чему это может повредить? Не то чтобы у нас уже были планы.

— Я…

— Вы говорите о ритуале? — спрашивает девушка, которая сидела передо мной.

— Да, — отвечает Сара.

— Ну, я бы на вашем месте не пошла, — она прижимает свои книги к груди. — Это зло. Мерзко. Безумно. Просто какие-то парни, которые любят трахаться с женщинами.

— Как это? — спрашиваю я, заинтересованная. Что-то в том, как Раят сказал это Мэтту, пробудило мое любопытство. Ты не можешь взять то, что тебе не принадлежит.

— Тайсон Кроуфорд, — она произносит имя так, будто мы должны знать, кто это.

Мы не знаем.

— Кто это?

— Он был выпускником Баррингтона несколько лет назад. Он выбрал Уитни Минсон в качестве своей. Но, как только она провела церемонию клятвы… — девушка запнулась, ее глаза метались из стороны в сторону, чтобы проверить, слушает ли ее кто-нибудь. Убедившись, что никто не обращает внимания, она подходит ближе к нам. — Он привязал ее лицом вниз на своей кровати, обнаженную, с кляпом во рту и завязанными глазами. Оставил ее там на весь день, пока ходил на занятия. У него были камеры по всей комнате с прямой трансляцией на телефон. Затем, когда он вернулся домой, он трахнул ее, и также записал и отправил ее парню — парню, которому она изменяла после того, как дала клятву быть Тайсона.

— Черт. Дикарь. Мне это нравится. — Сара смеется.

Глаза девушки сужаются.

— Это было отвратительно, — выплевывает она.

— Что дальше? — спрашиваю я. Мне кажется, что в этой истории есть что-то еще.

— Ну, она принадлежала ему. Она была его избранной, — говорит девушка, закатывая глаза.

— В каком смысле? — спрашиваю я, все еще не понимая этого дерьма про избранность. — Никто не может просто решить, что владеет тобой, — говорю я очевидное. — Женщины — это не гребаная собственность.

Понизив голос до шепота, она говорит:

— Лорды могут делать все, что захотят. Их клятва обещает им это.

— Откуда ты обо всем этом знаешь? Ты была избранной? — интересуюсь я.

— Нет, блядь, — она усмехается, как будто обижена, что я могла даже подумать такое. Затем разворачивается и практически убегает, словно это грех — быть увиденной с нами.

— О, мы идем, — говорит Сара совершенно серьезно.

— Ритуал? Церемония клятвы? Звучит как какое-то хреновое дерьмо, — я качаю головой.

— Мэтт — член клуба. Насколько плохо это может быть? — она смеется. — Он киска.

Я не спорю с этим. Когда я поднимаю глаза, Раят проходит мимо с двумя другими парнями, которых я знаю как Ганнера и Прикетта. Члены Лорда. Члена Лорда всегда легко узнать, потому, что они носят кольцо — герб. Однако никто, кто не является Лордом, не знает, что оно означает на самом деле. Сейчас эти трое не обращают внимания на окружающих, погрузившись в свой собственный разговор. Полагаю, они всегда такие. Считают себя неприкасаемыми.

Я сжимаю руки в кулаки, снова сминая бумагу. Слова, которые он сказал Мэтту… то, что девушка только что рассказала нам. Я знаю, что они давали клятву, причем глупую, но не знаю, к чему все это избранное дерьмо. Наверное, я просто никогда не обращала внимания на то, что происходит за дверями дома Лордов. Члены должны жить все вместе, и это не рядом с кампусом.

Приняв решение, я иду по коридору. Прохожу мимо, затем поворачиваюсь и останавливаюсь перед ними, заставляя всех троих остановиться.

— Ну, привет, секси, — Ганнер, тот, что справа, улыбается мне, его голубые глаза опускаются на мои голые ноги.

— Сучка, помнишь? — спрашиваю я у Раята, который стоит посередине, скрестив руки на груди. Он назвал меня сучкой Мэтта, но он знает мое гребаное имя.

Уголки его губ приподнимаются, даря мне ухмылку, выглядящую более игривой, чем раньше.

— Я вижу, жалкий любовничек все еще не надел на тебя поводок. — Его потрясающие зеленые глаза опускаются на мою шею, и он качает головой, цокая. — Не могу сказать, что я его не предупреждал.

По моему телу пробегает жар, а лицо краснеет от смущения. Почему это прозвучало как еще одна угроза? И почему мое сердце начинает колотиться при мысли о том, что я могу стать его добычей?

— Игра без ограничений? — спрашивает Прикетт, тот, что слева.

Мой взгляд мечется к нему.

— Прости? — рявкаю я. Почти уверена, что впервые слышу, как он говорит. Я не общаюсь и не тусуюсь с другими Лордами. Мэтт — единственный, кого я знаю на личном уровне. Он всегда держал меня как можно дальше от них, и я никогда не возражала против этого.

— Они всегда такие, — отвечает ему Раят.

— Ну, и кто у нас тут? — спрашивает Сара, придвигаясь ко мне.

— Сара, — Ганнер поднимает руку, чтобы потереть подбородок, пока его глаза пожирают ее. — Рад снова тебя видеть.

— Похоже на то, — ее глаза опускаются на его промежность, и я закатываю свои.

— Что ты имел в виду, говоря, что кто-то другой может выбрать меня? — спрашиваю я Раята, выпячивая бедро.

Все трое мужчин напрягаются и смотрят на меня прищуренными глазами. Раят делает шаг вперед, его тело входит в мое пространство. Я прерывисто втягиваю воздух, когда он протягивает руку, берет прядь волос и заправляет ее мне за ухо. Его пальцы нежно касаются моей кожи, и я вздрагиваю от этого прикосновения. Он наклоняется, его зеленые глаза пожирают мои, когда он шепчет:

— Почему бы тебе не спросить Мэтта, почему ему не разрешили выбрать тебя.

Я отстраняюсь, делаю шаг назад и хмурюсь.

— Он мой парень, — что он имеет в виду, когда говорит, что Мэтт не может выбрать меня? И для чего, черт возьми, он меня выбирает?

— Продолжай говорить так, будто это что-то значит, — замечает Раят, заставляя остальных смеяться.

Я оттаскиваю Сару от них, не совсем понимая, чего хотела этим добиться. Но определенно поговорю об этом с Мэттом.

Когда мы идем по коридору, она оглядывается через плечо, чтобы посмотреть назад.

— Раят смотрит на твою задницу так, будто хочет ее съесть, — она хихикает.

— Да… ну, этого не случится.

ГЛАВА 6

РАЯТ

Я наблюдаю, как брюнетка топает по коридору, удаляясь от меня как можно дальше. Блейкли именно такая, какой я ее себе представлял. Длинные темные волосы и большие голубые глаза, спрятанные за очками в черной оправе. Она выглядит так невинно с личиком куклы Барби и загорелой кожей. Отличное, блядь, тело. Большие сиськи, учитывая, какая она маленькая во всем остальном, и упругая задница. Ростом не выше пяти футов четырех дюймов без туфель на каблуках.

Я знаю, кто она. Также знаю, что не имеет значения, что та обещана Мэтту. Он разозлил Лордов и потерял шанс на то, что девчонка станет его избранной.

Прикетт думает, что она свободна, но это далеко от истины.

Она моя.

То, что Блейкли столкнулась со мной сегодня утром, не было случайностью. Я встал на ее пути и ждал, пока девушка поднимет глаза и заметит меня. Я следил за ней с тех пор, как две недели назад мне сказали выбрать ее. Изучил ее расписание и места, куда она ходит. Она живет очень скучной жизнью, это точно.

Однако я был удивлен, что мне понравилось, как она смотрела на меня, сидя на заднице. Уязвимая. Легкая добыча.

— Это девушка Мэтта? Они все еще вместе? — спросил Ганнер, доставая из кармана свой сотовый.

— Похоже, он так думает — это ненадолго.

— У нее в руке была листовка, — констатирует Прикетт.

— Я видел, — по тому, как она была скомкана, я думаю, можно с уверенностью предположить, что она не придет. Мое замечание о бродячих животных и о том, что их нужно забирать, должно быть, вызвало у нее интерес. Хорошо. Я хочу, чтобы она расспросила и узнала, кто я такой. Я определенно больше мужчина, чем Мэтт. Все, что ей нужно сделать, это спросить его.

— Чувак, она должна быть девственница, — Ганнер смеется. — Уверен, что хочешь с этим возиться? Возьми кого-нибудь без такого опыта.

— Сомнительно, — бормочу я.

Я знаю, что у них с Мэттом никогда не было секса, но это не значит, что она не трахалась с кем-то еще. Но это было бы глазурью на торте, не так ли? Если бы я взял его женщину и трахнул ее до того, как у него появился бы шанс. К тому же, это делает ее в десять раз интереснее. И мой член еще больше хочет ее.

— Она в списке, — добавляет Ганнер, прокручивая имена на своем мобильном.

Я уже знал, что она там есть. Блейкли Рэй Андерсон будет выбрана. Только не тем парнем, которого она ожидает, но определенно лучшим выбором.

БЛЕЙКЛИ

— Мэтт? — кричу я, когда замечаю его в библиотеке, сидящего за столом. И что вы думаете? Он пишет смс на своем телефоне. — Лучше бы ты мне отвечал.

— Шшш, — шикает он на меня, вставая и убирая телефон в карман. — Потише. — Парень хватает меня за руку и тащит в проход, где мы остаемся одни. — Что ты делаешь? Разве у тебя сейчас нет занятий?

— Почему ты игнорируешь меня? — требую я.

— Я занят, Блейкли, — рычит он, отступая от меня.

— Очевидно, не слишком занят, чтобы поговорить с кем-то еще, — шиплю я.

— Я не собираюсь делать это прямо сейчас, — Мэтт проводит руками по своим темным волосам. — У меня нет времени…

Я хватаю его за руку, но он просто отталкивает меня.

— Почему ты не можешь выбрать меня?

Он смотрит на меня сверху вниз, его челюсть напрягается, и парень делает шаг ко мне, вдавливая меня спиной в книжные полки.

— О чем ты меня только что спросила?

Я сглатываю и кладу руки ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его на шаг назад. Мэтт — крупный парень. Он живет, чтобы заниматься спортом. Его внешний вид очень важен для него. Он играл в футбол всю среднюю школу. Я слишком слабая и маленькая, чтобы заставить его сдвинуться с места.

— Почему ты не можешь выбрать меня? — спрашиваю я, смягчая голос. — Что это вообще значит?

— Я скажу это только один раз, — рычит он, подходя еще ближе. Положив обе руки на книжную полку позади меня, заключает меня в клетку. — Брось это. Прямо сейчас. Это тебя не касается.

Почему он избегает этого? Насколько это может быть плохо?

— Но Раят…

— Мне плевать, что говорит этот кусок дерьма, Блейкли. Держись от него подальше. Держись подальше от дома Лордов, — он отталкивается от книжной полки, отступая назад. — И иди на гребаные занятия.

ГЛАВА 7

РАЯТ

ТРЕТИЙ КУРС БАРРИНГТОНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Я сижу в кресле, справа от меня сидит Мэтт. Мы не сказали друг другу ни слова с прошлой ночи в Чикаго. Мы получили один заказ, и в итоге мы убили и его жену.

Дверь открывается, и я сажусь прямее.

— Что, блядь, случилось? — требует Линкольн.

— Работа была выполнена, — огрызается Мэтт, тут же переходя в режим обороны, как и в случае со мной в доме прошлой ночью.

В тот момент, когда мы сделали звонок, что закончили работу, нас посадили на частный самолет и привезли обратно в Пенсильванию в дом Лордов и проводили в эту комнату, где они заставили нас ждать. Что никогда не бывает хорошо. Я видел, как мужчины входили сюда и больше не выходили.

— Ты убил его жену, — возражает Линкольн. — Она должна была остаться в живых. Я не знаю, как ты считаешь это выполненной работой.

Мэтт рычит.

— Она встала на пути.

— Это правда, Раят? — он смотрит на меня. — Она была проблемой, мешала тебе выполнить задание, и тебе пришлось убить и ее? — Приподняв бровь, он ждет моего ответа.

Я просто смотрю на него, скрестив руки на груди. Я не гребаная крыса, но также не собираюсь лгать ради Мэтта. Он переступил черту. У нас есть правила, которые мы должны соблюдать. Иначе, какого хрена мы здесь делаем? Я не убиваю ради спорта. Я делаю то, что должно быть сделано. И точка.

Линкольн вздыхает, проводя рукой по лицу. Он явно напряжен.

— Ты на испытательном сроке, Мэтт.

— Что? — он вскакивает на ноги. — Какого хрена, Линк? Ты же знаешь, что это херня!

— Я знаю, что ты убил очень важную суку! — Линкольн огрызается, глядя ему в лицо. — И теперь я должен убирать за тобой!

— Кем, блядь, она была? — требует Мэтт.

— Это не твое дело! — кричит Линкольн ему в лицо.

— Ты только что сказал, что она была важна, — возражает он.

— Убирайся нахер из моего кабинета, Мэтт, пока я не лишил тебя титула Лорда! — кричит он, указывая на дверь.

Мэтт вскакивает и опрокидывает кресло, после чего выбегает, захлопнув за собой дверь.

Я отталкиваюсь от подлокотников и тоже поворачиваюсь, чтобы выйти.

— Подожди, Раят, — рычит Линкольн.

Поворачиваюсь к нему лицом, а он плюхается за свой стол.

— Мне нужно знать, что случилось, — он сцепляет пальцы вместе на поверхности.

Я ничего не говорю.

— Черт возьми, — шипит он, откинувшись на спинку кресла. — Ты должен мне что-нибудь дать.

— Я сделал то, что от меня требовалось. Он мертв, — говорю я просто.

Он кивает один раз.

— Значит, Мэтт убил женщину.

Я отворачиваюсь от него и скрежещу зубами. Они уже подозревали, что это был Мэтт, но я только что подтвердил это. Вот почему я, блядь, не разговариваю.

— Я не знаю, что делать, Раят, — заявляет мужчина.

Я смотрю на него, а он наклоняет голову из стороны в сторону, обдумывая свой следующий шаг.

— Я мог бы назначить тебе испытательный срок.

Я сжимаю руки в кулаки, не особо удивляясь. Полагал, что они накажут меня, чтобы заставить говорить. Затем Линкольн протягивает руку и нажимает кнопку на своем офисном телефоне.

— Пригласи его.

Дверь за мной открывается, и я вижу вошедшего мужчину. Не знаю его лично, но я слышал о нем. Список его трупов длиной в милю. Садистский сукин сын. Он убил трех своих братьев в выпускном классе. Все в доме Лордов боялись его. На самом деле он легенда.

— Раят Арчер? — он протягивает мне правую руку.

— Да, сэр, — делаю то же самое и пожимаю ее.

Он жестом просит меня сесть обратно на свое место, что я и делаю.

— В чем дело? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Ну, сынок… — он садится на кожаный диван, расстегивая пуговицы своего черного пиджака. — Я хотел бы попросить тебя об одолжении.

Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в бедра. Вот как они заставят меня говорить? Угрожать мне условным сроком, а потом просить об одолжении? В ответ я попрошу больше не быть на испытательном сроке.

— И что я получу взамен?

Он запрокидывает голову назад, смеясь, отчего его тело сотрясается. Затем он смотрит на Линкольна.

— Мне нравится этот парень.

— Я же говорил тебе, — загадочно говорит Линкольн.

— Лорды всегда идут навстречу своим братьям, которые готовы пойти на большее, — он откидывается назад, устраиваясь поудобнее. — Итак, Раят… главный вопрос в том, чего ты хочешь?

Я сижу в своем черном Lykan Hypersport, припаркованном на стоянке жилого комплекса Блейк. Он находится рядом с кампусом.

Первое, чему тебя учат, когда ты становишься Лордом, — это вести разведку. Ты продумываешь любой сценарий, который даст тебе преимущество для победы.

В ее спальне зажигается свет, и я выпрямляюсь, когда она проходит мимо своего окна, наконец-то возвращаясь домой. Остановившись в углу, Блейкли снимает свою рубашку через голову. Мой член мгновенно становится твердым, когда я наблюдаю, как от этого движения ее волосы рассыпаются по спине.

Неважно, что я вижу только ее тень. Этого достаточно. Пока что.

Выйдя из поля зрения, замечаю, как в смежной комнате, ее ванной, загорается свет. Я достаточно наблюдал за ней, чтобы знать планировку ее квартиры. Сквозь витражное стекло видно еще хуже, но все же достаточно, чтобы разглядеть сбоку ее большую грудь. Изгиб и плоский живот, за которым следует ее великолепная задница.

— Блядь, — я расстегиваю молнию на джинсах и вытаскиваю свой член. Плюнув на руку, медленно начинаю поглаживать его, представляя, что держу одну руку в ее волосах, которая насаживает ее рот на мой член.

Девушка заходит в то, что, как я знаю, является ее душем, и вижу, как вода брызгает на ее тело. Закрыв глаза, ускоряю темп движения рукой и вижу, как она стоит на коленях в душе. Ее красивые голубые глаза смотрят на меня, а ее приоткрытые губы так и просят, чтобы их трахнули.

— Все, что захочет моя девочка, — я тяжело дышу, мои бедра подрагивают на водительском сиденье.

Запускаю руки в ее влажные темные волосы, вставляю член в ее горячий влажный рот и начинаю трахать его.

— Блейк, — стону, рукой набираю темп, когда представляю, как ее красивые голубые глаза умоляют, пока я трахаю это красивое лицо.

Мои яйца напрягаются, а дыхание учащается за несколько секунд до того, как я кончаю в руку.

— Блядь! — шиплю я, снимаю рубашку и использую ее, чтобы убрать беспорядок.

Смотрю в окно и вижу, как гаснет свет в ванной, потом в спальне.

Сделав глубокий вдох, прислоняю голову к подголовнику, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

— Скоро, Блейк. Скоро, — мне не придется прибегать к помощи рук или воображения.

У меня будет ее рот, киска и задница.

Я буду, блядь, владеть ею.

ТРЕТИЙ КУРС

Я выхожу из комнаты и иду по коридору к своей спальне. Толкнув дверь, захлопываю ее и вижу Мэтта, сидящего на краю моей кровати.

— Убирайся к чертовой матери, — прохожу мимо него в сторону смежной ванной комнаты.

Он вскакивает на ноги.

— Что, блядь, ты сказал Линкольну?

Повернувшись, я толкаю его в грудь.

— Я ни хрена не говорил!

Он отшатывается назад, а затем качает головой, издавая грубый смех.

— Ты должен был прикрывать меня.

— И ты должен был знать, что нельзя, блядь, трогать ее! — заявляю в ответ.

— Если бы ты позволил мне трахнуть ее…

— Ты имеешь в виду изнасиловать ее? — поправляю его. — Блядь, Мэтт! О чем, черт возьми, ты думал? Воздержание — часть нашей клятвы до выпускного года, когда мы получаем избранную. Если бы я сказал Линкольну, что ты собирался изнасиловать женщину, тебя наверняка лишили бы титула Лорда.

Мэтт проводит руками по волосам, испуская разочарованный вздох.

— Я не знаю, чувак. Мы с Блейкли поссорились…

Я фыркнул, прерывая его.

— Ты поссорился со своей девушкой и решил нарушить приказ Лордов? Они тебя выгонят!

— Я в порядке! — отмахивается он от меня. — Что Линкольн хотел сказать тебе после моего ухода?

Он упоминает только Линкольна, а это означает, что он не знает, что для разговора со мной привели другого человека.

— Я не сдавал тебя, — я избегаю его вопроса.

— Ну и что же ты, блядь, сказал? — Мэтт огрызается.

— Это не твое собачье дело, — я поворачиваюсь к нему спиной, прекращая этот разговор.

Он хватает меня за рубашку и вытаскивает из ванной обратно в спальню. Я разворачиваю тело, и мой кулак сталкивается с его челюстью.

— Не трогай, блядь, меня, Мэтт! — рычу я, сжимая и разжимая руку, чувствуя, как она уже начинает опухать от удара.

Потирая челюсть, он подходит ко мне, грудь к груди, и я наклоняю свою, готовый выбить из него дерьмо, когда он говорит:

— Если я узнаю, что ты меня наебал, я тебя прикончу, Раят.

Я улыбаюсь на это.

— Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься.

С этими словами он поворачивается и выходит из моей комнаты, хлопнув дверью.

БЛЕЙКЛИ

Пятница, и я лежу в своей кровати и смотрю фильм ужасов на Netflix, прокручивая свою страницу в социальных сетях. Не увидев ничего интересного, закрываю приложение, размышляя о своем пребывании в университете Баррингтон с тех пор, как две недели назад начались занятия.

Я больше не сталкивалась с дерьмом. Но Мэтт ведет себя странно с тех пор, как я ворвалась в библиотеку, требуя ответов. Которые он мне не дал. Он постоянно вспоминает Раята. Каждый день спрашивает меня, видела ли я его или разговаривала ли с ним. Когда отвечаю, что нет, он говорит «хорошо», но я вижу по его глазам, что Мэтт мне не верит. И это начинает меня беспокоить. Я никогда не изменяла ему раньше, даже не флиртовала с другими парнями, поэтому тот факт, что он сомневается в моей верности, выводит меня из себя.

Это я умоляю его о сексе, а он мне отказывает. Всегда говорит мне, что обещал моим родителям, что мы будем ждать нашей брачной ночи. Это полная чушь. Кто, черт возьми, ждет в наше время? Мы дурачились, но он всегда останавливал это до того, как все заходило слишком далеко, оставляя мое тело молить о большем.

— Мы уходим, — заявляет Сара, входя в мою спальню и опускаясь на край моей кровати.

— Но…

— Никаких «но», — она качает головой. — Мы только и делали, что сидели дома, а я уехала из Техаса не для того, чтобы все время сидеть дома. К тому же, Мэтт уехал из города. — Она подмигивает мне.

Он уехал домой на выходные. Я хотела спросить, почему тот не пригласил меня, но мне не хотелось видеть своих родителей, поэтому я промолчала.

— Причем тут это?

— Ты сможешь расслабиться и повеселиться без того, чтобы он обвинил тебя в желании трахнуть Раята, — подруга подслушала несколько наших споров за последние пару недель. Стены в нашей квартире слишком тонкие. А может, мы просто слишком громко ругаемся.

— Пожалуйста, — она прибегает к мольбам, когда я остаюсь в постели, просто глядя на нее. — Только на этот раз… Это всего лишь одна вечеринка.

Прошло уже много времени с тех пор, как я устраивала с ней девичник. Мэтт никогда не был большим поклонником Сары. Он говорит, что она слишком флиртует со всеми. И на протяжении многих лет открыто выражал свою ненависть к ней. Когда мы все возвращались домой в Техас, парень всегда появлялся или строил планы для нас со своими родителями, так что мне приходилось отменять свои с ней. Она никогда не сердилась на меня за это. Забавно, что я только сейчас заметила, что он так поступает.

— Ладно, — рычу я, сбрасывая с себя одеяло. Мне действительно хочется выйти и повеселиться. — Мы узнаем, что означает это избранное дерьмо, — добавляю я.

— Да! — она вскакивает на ноги. — Я пойду, оденусь. — Выбегая из моей комнаты, она кричит через плечо: — Надень что-нибудь распутное.

Я смеюсь, заходя в свой шкаф.

Час спустя мы подъезжаем к открытым воротам у дома Лордов. Он находится примерно в пятнадцати минутах езды от кампуса Баррингтон по двухполосной дороге. В свое время это была гостиница, которую им подарили. Все члены должны жить в этом доме во время обучения в колледже. Мэтт переехал сюда на первом курсе. Вам здесь не рады, если только они не устраивают вечеринку. В противном случае ворота закрыты, и территория дома не доступна для посторонних.

По обе стороны ворот стоят двое мужчин в черных плащах и белых масках, напоминающих скелеты.

В конце длинной и извилистой дороги появляется здание. Отремонтированный отель высотой в пять этажей с большими окнами. Белый кирпич с черными ставнями придает ему вид здания, предназначенного для богатых людей. Шесть колонн украшены черной гирляндой, обвивающей их сверху донизу. На земле стратегически расположены прожекторы, освещающие место проведения вечеринки.

Здесь есть большая круглая площадка с прудом посередине с фонтаном по обе стороны и белой арочной дорожкой через центр. На ней стоят мужчины и женщины с напитками, некоторые курят сигареты.

Припарковавшись на парковочном месте слева, мы выходим из машины.

— Ты уверена, что мы приглашены? — спрашиваю я.

— Конечно, — она отмахивается от меня. — Все приглашены.

— Но Мэтт никогда не разрешал мне приходить сюда.

Даже на вечеринки. Он говорил, что хотя я вне зоны доступа, ему не хочется даже видеть меня рядом с членами клуба. Я никогда не понимала, что он имеет в виду, и когда спрашивала, тот злился, взрывался на меня, а потом избегал встреч несколько дней.

Изнутри дома слышна песня «Make Hate to Me» группы Citizen Soldier.

Обе стеклянные двери широко распахнуты, и мы заходим внутрь. Мраморные полы, дорогой декор и артефакты заставляют меня открыть рот. Я выросла в окружении денег. Мой отец владеет многомиллиардным бизнесом. Моя мать не так богата, как отец, но она известна на весь мир своими показами в купальниках. Так они и познакомились. Однажды он увидел ее фотографию и пролетел полмира только для того, чтобы купить ей кофе. Через три месяца они поженились. Я родилась через шесть месяцев. Почти уверена, что моя мама залетела в ту первую ночь специально — ловушка для богатого мужчины. Потом, когда я родилась, они остановились. Я всегда умоляла о брате или сестре. Не то чтобы это отнимало у них время. Меня воспитывали няни и репетиторы. Но это совсем другой уровень.

Все белое, как снег, и отполировано до блеска. Стены выкрашены в белый цвет с черно-белыми картинами. На стене слева от меня висит большая картина Эйфелевой башни. Я была там несколько раз, но никогда не видела ее красивее, чем на этой фотографии. Прямо по курсу — парадная лестница, покрытая черным ковром с соответствующими перилами. На втором этаже открывается площадка, дающая возможность пойти налево или направо. Верхний уровень также открыт посередине, что позволяет взглянуть на высокий, выкрашенный черной краской потолок, с которого свисают люстры до первого этажа. Я вижу несколько дверей, которые ведут в некоторые комнаты. Лифт в левом углу должен доставить на третий и четвертый этажи.

— Это потрясающее место, — шепчет Сара в благоговении.

— Телефоны, ключи и удостоверения личности.

Мы обе поворачиваемся направо и видим мужчину, стоящего за стойкой. На нем черная маска с крестиками над глазами и швами на губах, а также черный плащ.

— Телефоны, ключи и удостоверение личности, — громко повторяет он сквозь музыку, протягивая нам два пакета.

Подойдя к нему, я беру их.

— Зачем? — спрашивает Сара.

— Потому что таковы правила. Либо бросайте свое дерьмо в мешок, либо убирайтесь на хер, — рявкает он, протягивая пакет парню рядом с нами. Тот, не задумываясь, выгребает свои вещи из карманов и кладет их в сумку. Он застегивает его на молнию, прежде чем отдать обратно.

Парень в маске пишет на ней, а затем кладет ее в шкафчик за ним на стене.

— Пойдем, — она хлопает глазами на меня. — Что может случиться? Это будет весело. — Затем она начинает класть свои вещи в свой пакет.

— Правда?! — что может случиться? Это то, что я хотела сделать. Выбраться и получить ответы.

Отдав ему пакет, он протягивает нам два листка бумаги.

— Напишите свое имя на бирке и прикрепите ее на пакет, — затем он нажимает на ручку и протягивает ее мне.

Нагнувшись, я пишу свое имя, а затем отдаю Саре, чтобы она сделала то же самое со своей биркой.

— Это дико. Я никогда не была на такой вечеринке, — она хватает меня за руку и начинает возбужденно подпрыгивать вверх-вниз. — Это для приза? — спрашивает она его.

Он откидывает голову назад, смеясь. Мы не можем видеть его лица, но под углом нам хорошо видно, как его кадык двигается от смеха.

— Это начало ритуала, — говорит он, успокоившись.

— Что это такое? — спрашиваю я, потому что до сих пор не получила прямого ответа.

— Не стоит слишком беспокоиться. Я сомневаюсь, что вам двоим есть о чем беспокоиться, — загадочно отвечает он и отпускает нас, переходя к следующей группе девушек, которые только что вошли.

— Пойдем, найдем немного алкоголя, — она тащит меня через коридор на кухню. Помещение большое, с приборами из нержавеющей стали. Справа расположена барная стойка, где в данный момент находятся люди.

Это выглядит как любая другая студенческая вечеринка. Единственное отличие — некоторые одеты как парень впереди — в масках и плащах.

— Кто эти люди? — шепчу я ей на ухо под «Needles» группы Seether.

Она пожимает плечами.

— Если бы у меня был телефон, я бы погуглила.

Что-то подсказывает мне, что Google ни черта не знает о ситуации, в которой мы оказались. Ритуал? По-моему, звучит по-церковному, с кровью и жертвоприношением. Интересно, это Лорды одеты по-другому? Насколько я знаю, в Баррингтоне не секрет, кто является его членами. О них не так много говорят, но я знаю только то, что рассказал мне Мэтт, а это не так много. Я просто всегда считала, что это что-то вроде братства.

Подойдя к островку, я вижу маленькие стеклянные чаши, выстроенные в ряд. В каждой из них лежат таблетки разных цветов и форм. В некоторых я узнаю Ксанакс[3], Перкоцет[4] и Аддерал[5]. То, что моя мама принимает время от времени, когда у нее стресс или болит голова.

— Что ты хочешь? — спрашивает Сара, оглядывая выстроившиеся в ряд напитки.

— Мне ром с колой, пожалуйста.

Она кивает головой и начинает наливать мне напиток. Закончив, наливает и себе. Мы поднимаем их вместе. Выпив, я кашляю.

— Боже милостивый, — я шиплю на вдохе. — Пытаешься меня убить?

Она смеется.

— Нет. Но хорошая алкогольная кома звучит неплохо.

Она дважды была в реабилитационной клинике, пока училась в школе. Ее мать пришла домой и обнаружила ее без сознания на полу в собственной рвоте. Она приняла немного Оксикодона[6]. Сара не склонна к самоубийству, но хотела, чтобы родители заметили ее. Когда это не сработало, она пошла на вечеринку, напилась в стельку и обмотала единственную в своем роде машину своего отца вокруг дерева. У нее еще даже не было прав.

Очевидно, реабилитация ничем не помогла. Думаю, ее родители были просто рады, что она уехала в колледж после выпускного класса. Теперь она была чужой проблемой.

— Давай. Пойдем, посмотрим, что это за место, — она берет меня за руку и тянет за собой из кухни в коридор. Мы заходим в открытую комнату. Я предполагаю, что когда-то это был бальный зал с высокими соборными потолками. Стены варьируются в оттенках от белого до серого. По черному гранитному полу бегут белые лозы. Это великолепно, как и все остальное, что я видела до сих пор.

Музыка здесь звучит громче. В углу в передней части комнаты стоит диджей, он тоже в черной маске и соответствующем плаще. Длинный стол вмещает двадцать четыре человека, но занята только одна сторона. Двенадцать человек сидят бок о бок, все в одинаковых черных масках и плащах, оглядывая комнату.

— Что за хрень? — шепчу я ей на ухо под песню «Like Lovers Do» группы Hey Violet.

— Мне нравится, — она быстро кивает, делая глоток. — Загадочно.

Все не может быть так плохо, верно? Нет, если в этом замешан Мэтт. Он из тех, кто носит поло и мокасины, играя в гольф. Он не из серии, я догоню тебя в переулке и убью.

— Это похоже на культ, — бормочу ей. — Если они пытаются заклеймить наши задницы, мы убегаем. — К черту ключи, мобильный телефон и удостоверение личности. Я могу купить новые.

Она смеется, как будто я шучу.

ГЛАВА 8

БЛЕЙКЛИ

Спустя два часа и три стакана я чертовски пьяна. Сара, черт возьми, почти мертвецки пьяна. Мы смеемся и танцуем под «Mad Hatter» Мелани Мартинес.

У меня появляется леденящее душу чувство, и я перестаю танцевать. Я быстро оглядываюсь вокруг, но не могу ни на чем сосредоточиться. Мои волосы бьют меня по лицу, и я заправляю их за ухо. Но они снова падают на лицо.

— Что? — она замечает и прекращает танцевать. — Ты собираешься блевать?

— Нет. Я… — мой взгляд останавливается на столе в передней части бального зала. Он стоит высоко на платформе, давая сидящим за ним людям хороший обзор толпы. Двое из них сейчас сидят за ним, лицом друг к другу. Движения их рук дают мне понять, что они увлечены разговором. Тот, что в самом конце, печатает на телефоне, заставляя меня задуматься, почему мы должны были отказаться от своего. Но тот, что посередине. Это мужчина. Я могу сказать это по тому, как он сидит. Он откинулся на спинку кресла, подняв правую руку, положив ее на край его маски. Из-за этого рукав его плаща сполз вниз, и я вижу черно-серебряные часы на его запястье. Мигающие огни бьют по ним, почти ослепляя меня.

Тот, кто сидит рядом с ним, наклоняется и, должно быть, что-то говорит, потому что маска парня двигается вверх-вниз, как, будто он соглашается.

Эти чувства возвращаются, заставляя мое дыхание учащаться, пока я смотрю на него. Поднеся напиток к губам, я собираюсь сделать глоток, но меня толкают сзади, и я дергаюсь вперед, проливая напиток на лицо и рубашку.

— Какого хрена? — я оборачиваюсь.

— Прости… Блейкли?

Я моргаю на другого парня, одетого в черный плащ и маску.

— Откуда ты знаешь?..

Он срывает маску, и на меня смотрят широко раскрытые голубые глаза. Они мгновенно сужаются, когда я моргаю.

— Блейкли? — рычит он. — Что ты… Что ты здесь делаешь?

Я не могу говорить. Вместо этого перевожу взгляд на обесцвеченную блондинку, которую он все еще держит под руку. Она цепляется за него, как типичная пьяная девушка, которая не может стоять на ногах.

— Что это, блядь, такое? — требует Сара, делая шаг вперед. — Кто, блядь, эта сука? — Она всегда была злобной пьяницей. В выпускном классе средней школы она напилась в хлам и ударила своего бывшего парня по лицу за то, что у него не было жвачки. Вызвали полицию, явились родители. Это был кошмар.

— Эй, — хнычет девушка, а потом смеется. — Я его девушка.

— Нет! — Сара огрызается, дергает меня за руку и тянет вперед. Еще больше алкоголя перекатывается по ободку моей чашки и попадает на мою одежду. — Это его гребаная девушка.

Она хмурится и смотрит на него.

— А? Детка, что она… — икает. — О чем она говорит?

— Ни о чем, — говорит ей Мэтт.

Сара смеется, но в этом смехе нет ни капли юмора.

Его слова выводят меня из транса. Мы начали встречаться на первом курсе, когда я переехала в Пенсильванию из Техаса, чтобы поступить в колледж. Мы знали друг друга в средней школе, выросли в одном городе, но тогда мне не разрешали встречаться. «Нет, пока ты не поступишь в колледж, Блейкли. Именно тогда ты станешь достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое отношения», — говорила моя мама.

Я оставалась для него девственницей. Я умоляла его трахнуть меня, и каждый чертов раз он мне отказывал. Вот она я, мне двадцать лет, и единственное, с чем я трахалась, это фаллоимитатор, которым я даже не знаю, как пользоваться, и вибратор, который прикрепляю к стене, когда мне хочется кричать, чтобы получить разрядку. Он трахнул Габби Симмонс на втором курсе. После этого его число постоянно росло. И, похоже, не останавливается.

Он делает шаг вперед.

— Блейкли…

Я выхватываю напиток Сары из ее рук и швыряю ему в лицо. К счастью, в нем было больше, чем в моем. Он задыхается, а его девушка закрывает рот рукой, заглушая смех.

— Черт, — рычит он, проводит рукой по лицу, вытирая излишки алкоголя, прежде чем надеть на него свою чертову маску, как будто у меня есть еще, что в него кинуть.

— Все кончено, — говорю ему.

— Блейкли…

— Наслаждайся, — говорю ей, прерывая его широкой улыбкой «пошел ты» и ухожу.

Пройдя на кухню, я останавливаюсь у островка. Положив обе руки на край, я склоняю голову. Мои потные, спутанные волосы падают, закрывая лицо, и я делаю пару вздохов, пытаясь успокоить дыхание. Я не буду здесь плакать. Это будет не последний раз, когда я его вижу. Я застряла здесь, пока он не окончит университет в конце этого года.

— Вот, — Сара свободной рукой откидывает мои волосы назад, и я вижу, что в другой руке у нее новый напиток для меня. На этот раз пахнет водкой. Я беру его и опрокидываю, не заботясь о том, сколько попадет на мою и без того мокрую рубашку. — Он все равно дерьмо, девочка. На хер его. Ну, не буквально. Но знаешь…

Что скажут мои родители, когда я приеду домой на каникулы, и спросят, почему он не со мной? Как я это объясню? Это практически брак по договоренности без кольца и подписанного контракта. Может быть, поэтому он и изменяет. Потому что он знает, что несмотря ни на что, я должна быть с ним. Две семьи образуют одну.

— Как ты думаешь, поэтому он никогда не разрешал мне приходить сюда? — спрашиваю я ее. — Потому что он был с ней все это время?

Она смотрит в сторону и вздыхает, думая о том же, о чем и я.

Вот почему он расспрашивал меня о Раяте? Говорят, что тот, кто обвиняет тебя в измене, обычно и есть тот самый ублюдок. Как долго он был с ней? Недели, месяцы, годы? Это может быть любой из этих ответов.

Она не выглядела знакомой. Но Баррингтон очень большой. Она может даже не ходить туда. Он сделал ее своей девушкой? Он даже не признал, когда Сара поправила ее, что я его девушка. Неужели я даже никогда не была ею?

— Да пошел он! — шиплю я.

— Да! — она одаривает меня пьяной улыбкой. — Давай вернемся туда и потанцуем еще немного. Хорошо? Покажем этому куску дерьма, чего ему будет не хватать.

— Хорошо, — я опрокидываю в себя еще немного своего напитка, а затем ставлю его на стол, не желая больше его носить.

РАЯТ

Я откидываюсь на спинку кресла, наблюдая за Блейкли через два отверстия в моей маске, когда она возвращается на танцпол. Стул вибрирует под моей задницей от колонок, расположенных прямо позади нас, пока играет «Numb» 8 Graves. Мое правое колено подпрыгивает от предвкушения.

Я выбираю тебя!

Я полагаю, что раз она выплеснула напиток в лицо своему куску-дерьма-парню, пока другая девушка висела на нем, значит, он больше не стоит у меня на пути.

Это немного облегчает мне жизнь. Не то чтобы я позволил этому ублюдку помешать тому, что я планирую сделать. Его провал — моя выгода. Она охотно позволит мне взять ее как свою. Никогда не стоит недооценивать женщину, жаждущую мести. Она сделает все, чтобы заставить бывшего пожалеть о том, что он не оценил.

Я не думал, что она придет, но все прошло лучше некуда, если бы я все это спланировал. Она здесь, пока Мэтт с Эшли. Он никогда не разрешал Блейкли приходить к нам домой. Не хотел, чтобы она видела, что происходит. Как действуют Лорды. Держал ее как можно дальше от членов клуба. Он знал, что она не была его гарантией. Во всяком случае, не до окончания учебы. Он женится на ней, потому что так велел ему отец, а она будет ненавидеть его, потому что он дерьмо.

Надежная основа для брака, как по мне.

Блейкли вскидывает руки и покачивает бедрами в такт музыке, отчего ее мокрая рубашка поднимается. Мой взгляд падает на ее проколотый пупок и бежит вниз по обнаженной коже к тому месту, где джинсы сидят низко на бедрах. Я провожу языком по зубам, желая, чтобы это было ее тело.

— Пока триста двадцать пять, — говорит Ланс мне на ухо.

Я киваю, но ничего не говорю. Удивительно, на что готовы скучные богатые дети ради небольшого развлечения. Как выпускники Баррингтон в этом году мы поддерживаем столетнюю традицию, устраивая эту вечеринку в честь начала учебного года.

Ритуал — это игра, которую придумали Лорды, чтобы скоротать гребаное время.

Представьте, что у вас больше денег, чем вы когда-либо сможете потратить. Больше, чем смогут потратить ваши внуки. Больше, чем ваши праправнуки… ну, вы поняли.

Где-то что-то должно быть отдано. После окончания университета ты начинаешь свою новую роль в мире в качестве Лорда и оседаешь с какой-нибудь сучкой, которая будет трахать мальчика у бассейна при любой возможности. Она поручит няням воспитывать твоих неблагодарных детей, пока ты летаешь по всему миру, работая, трахая в своем пентхаусе девушку на одну ночь, с которой ты познакомился в баре и не удосужился запомнить ее имя.

Да, я циничен. Любви не существует. Есть удобство. Большинство из нас уже настроены на брак с определенным человеком, который превратит нашу жизнь в ад. Есть причина, по которой богатые остаются богатыми — договоренности устанавливаются еще до нашего появления. Империи создаются для того, чтобы оставаться нерушимыми. Подписываются контракты, произносятся обещания, заключаются союзы, чтобы обеспечить наше будущее.

Мои глаза снова находят ее, когда она разворачивается и выходит из бального зала.

— Следи за полом, — говорю я, поднимаясь на ноги.

— Понял, — Ченс отмахивается от меня.

Я спускаюсь с платформы и пробираюсь сквозь толпу. Найдя ее в коридоре, я смотрю, как она открывает дверь и, спотыкаясь, входит внутрь. Она тут же выходит. Моя девочка пьяна в стельку. Я наблюдал за ней с тех пор, как увидел, что она вышла на танцпол. В какой-то момент я понял, что она почувствовала мой взгляд. Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что я планирую с ней сделать?

Блейкли открывает другую дверь и быстро отворачивается, бормоча «Извините» тому, кого она только что видела трахающимся внутри, судя по тому, как покраснели ее щеки.

Я улыбаюсь.

Спотыкаясь, она упирается рукой в стену, чтобы не упасть. Заглянув в соседнюю комнату, она делает шаг внутрь, и я делаю то же самое. Каковы шансы? Это моя комната.

Закрыв за собой дверь, я включаю свет.

ГЛАВА 9

БЛЕЙКЛИ

— Сара… — я поворачиваюсь, ожидая, что она пошла за мной, но замираю, когда вижу одного из тех мужчин в масках, стоящих в комнате вместе со мной. — О, э… — Мои глаза устремляются к двери, и я делаю шаг назад, натыкаясь на изножье.

Он подходит ко мне, и я задыхаюсь, когда мужчина поднимает руки, чтобы откинуть мои волосы назад. Я смотрю широко раскрытыми глазами и наполовину парализованная, когда он опускает руку на мою рубашку, мягко прижимая материал к моей груди. Добирается до моей груди и наклоняет голову в сторону. Давление лифчика на сосок заставляет его затвердеть.

Я задыхаюсь, когда он срывает с меня бейджик с именем. Сжимает его в руке и бросает на пол, у наших ног.

— Мэтт?.. — я сглатываю, мой язык тяжелый.

Фигура качает головой, и я хнычу. Почему верю, что это не он? И почему мне все равно?

— Мне жаль… — я облизываю онемевшие губы. — Я не должна была… Я уйду. — Спотыкаюсь на своих словах, собираясь обойти его.

Но он протягивает руку, обхватывает мою талию и притягивает меня спиной к его телу. Мое дыхание вырывается из легких.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, — грубо шепчет он мне на ухо.

Я пытаюсь вспомнить, слышала ли я его голос раньше, но песня «Killing Me Slowly» группы Bad Wolves звучит слишком громко, и мой разум затуманен.

По спине пробегает холодок, заставляя меня дрожать. Без разрешения его свободная рука задирает мою рубашку, а затем его теплая ладонь ложится мне на живот. Мое сердце бешено колотится, когда его рука начинает прокладывать путь вверх по моей грудной клетке к лифчику.

Я нервно сглатываю, и мои бедра напрягаются, когда он скользит рукой под материал и поднимается к моей чувствительной груди. Я должна смутиться по двум причинам. Во-первых, он незнакомец, а во-вторых, моя грудь мокрая от пролитого на нее алкоголя. Но это не так. Когда я откидываю голову назад на его грудь, с моих онемевших губ срывается стон. Я облизываю их на всякий случай, чтобы не захлебнуться слюной. Я представляла, каково это — чувствовать прикосновения. Знать, каково это — быть сексуально желанной так долго. Хотелось бы мне не быть такой пьяной, чтобы я могла по-настоящему все это воспринять.

— Я наблюдал за тобой раньше, — бесстыдно признается он мне на ухо. — Он забыл тебя. Позволь мне помочь тебе забыть его.

Его слова снова говорят мне, что это не Мэтт. Но он видел нас? Поэтому я чувствовала, что за мной наблюдают, пока не застала Мэтта с той девушкой? Это был он?

— Я…

— Шшш, — его рука, обнимающая меня за талию, опускается к моим джинсам. Его пальцы мягко пробегают взад-вперед по верхней части материала, заставляя мое тело покрываться мурашками. — Ты позволишь мне помочь тебе?

Моя голова кружится, комната кренится. Сердце бешено колотится, тело горит. Внезапно все вокруг стало горячим. Раздеться — отличная идея. Я киваю и вздыхаю:

— Да, — почему бы и нет? Я теперь одинока. У Мэтта кто-то есть. Почему я не могу? Дело не в том, что я любила его. Дело в том, что он, блядь, изменял мне, когда даже не трахал меня.

— Стой там, где стоишь, — приказывает он. — Понятно?

Проглотив затяжной привкус водки от последнего глотка, я отвечаю:

— Да.

Он отпускает меня, и я смотрю, как он выходит из-за моей спины и идет к двери. Запирает ее, затем поворачивается ко мне лицом.

Я смотрю на него снизу. На нем полностью белая маска. На ней черные линии в разных местах, чтобы казалось, что она потрескалась. Вокруг глаз — черные круги, губы накрашены тем же цветом. По какой-то причине это не так пугает, как должно быть. Может, это алкоголь говорит. Я никогда раньше не делала ничего такого смелого. Так безрассудно. Что-то, что на сто процентов является моим решением.

Моя мама впала бы в ярость, если бы узнала, что я была пьяна на этой вечеринке, не говоря уже о том, чтобы запереться в комнате с незнакомцем, который не показал мне своего лица.

Подойдя ко мне, незнакомец поднимает правую руку и снова проводит ею по моему лицу и шее, останавливаясь на пульсе. Он учащен. Мое дыхание стало прерывистым. Я чувствую, что скоро потеряю сознание. Опустив руку, парень снова заходит мне за спину, и я слышу, как открывается и закрывается ящик. Затем темнота застилает мне глаза.

Я поднимаю руки, чтобы убрать ее.

— Что?..

Материал падает к моим ногам, а мои руки хватают и дергают за спину. Затем я переваливаюсь через край кровати. Я бы закричала, но мое дыхание застряло в горле. Он держит мои запястья скрещенными одной рукой, пока я слышу звук металла, а затем что-то холодное затягивается вокруг каждого запястья.

— Замри, — рычит он, прежде чем я чувствую потерю его тела.

Я задыхаюсь, мое тело дрожит, пока жду здесь, как послушная собака, натягивая то, что могу принять только за наручники. Секунды спустя этот материал снова накладывают на мои глаза, лишая зрения. Парень завязывает ткань узлом, закрепляя его на своем месте.

Он хватает меня за волосы, дергает, чтобы я встала, и я вскрикиваю, удивляясь, что он не сорвал повязку.

— Ты сможешь снять ее, когда я закончу с тобой, — его голос грубее, чем секунду назад. Почти злой.

Это заставляет мои ноги напрячься, а киску пульсировать. Я стону, соглашаясь на все, что незнакомец хочет со мной сделать. Мое тело годами безмолвно кричало о том, чтобы кто-то прикоснулся к нему. Чтобы добиться своего. Я не могу удовлетворить его. Не так, как я жажду. Представьте себе, что вам нужно почесать зуд, до которого вы не можете дотянуться, как бы вы ни старались. Или пытаешься кричать под водой о помощи, зная, что тебя никто не слышит.

Мэтт отказывал мне бесчисленное количество раз. Однажды я пыталась соблазнить его на поле для гольфа, и он накричал на меня, когда мы вернулись к его родителям, сказав, что это неловко, что я трусь об него задницей, в то время как его друзья были всего в нескольких футах от нас. Никто не обращал на нас внимания, и не то чтобы я была голой. На мне была юбка. Все, что ему нужно было сделать, это приподнять ее и коснуться меня.

Мужчина шлепает меня по заднице, заставив меня подпрыгнуть и вскрикнуть.

— Ответь мне, — требует он у меня на ухо.

Он задал мне вопрос? Я пытаюсь встряхнуть свой пьяный мозг, но ничего не могу придумать, поэтому просто говорю:

— Да.

Его руки пробираются к моим джинсам, и он расстегивает их.

— Да, — повторяю я снова на случай, если он не услышал меня в первый раз, когда песня переключается на «Guest Room» группы Echos. Я знаю, что соглашусь на все, чего бы ни хотел от меня этот незнакомец. Надеюсь, он покажет мне, для чего предназначено мое тело, потому что я чувствую, что мне чего-то не хватает.

РАЯТ

Я бросаю ее на кровать, она ложится на спину. Блейкли вскрикивает, когда приземляется на скованные запястья. Я срываю маску и бросаю ее на пол, затем снимаю с нее туфли на каблуках и стягиваю джинсы с ее ног.

— Да, — она стонет, выгибая спину.

Я снимаю с нее нижнее белье и кладу его в карман. Она не получит их обратно. Заползая на кровать, раздвигаю ее ноги, проводя руками по ее бедрам. Они дрожат, и девушка задыхается. Я представляю ее вот так с Мэттом, и мои пальцы впиваются в ее кожу. Надеюсь, этот ублюдок видел, как я следил за ней на танцполе.

Хныча, она привлекает мое внимание, и я отпускаю ее. Раздвинув ее ноги пошире, я наклоняюсь и смотрю на ее киску. Она чисто выбрита и уже блестит, отчего у меня мгновенно текут слюни. Проводя по ней большим пальцем, раздвигаю ее и опускаю свое лицо, облизывая ее красивую киску.

Ее бедра подпрыгивают, и я удерживаю их на месте.

— О, боже… — девушка замирает.

Она мокрая, и я легко ввожу в нее палец. Теплая и такая чертовски тугая. Я делаю паузу, когда слова Ганнера возвращаются ко мне с того дня.

— Блейкли, — говорю я и ввожу в нее второй, заставляя ее шипеть на вдохе.

Она выгибает шею, раздвигает губы и хнычет.

— Да? — она слишком пьяна, чтобы даже осознать, что я назвал ее по имени.

— Тебя когда-нибудь трахали? — спрашиваю я, вынимая пальцы и снова вводя их в нее, одновременно кручу их так, что они поворачиваются внутри нее и медленно тянутся вверх. Я не тороплюсь, потому что не хочу причинить боль бедной девушке. Пока не хочу. Но как только она станет моей избранной, все ставки будут сделаны.

Вот для чего нужна клятва — для сдержанности. Нужно все обдумать и пережить противника. Измотать их. Не проявлять милосердия. Мы сильнее их.

— Нет. — она трясет бедрами.

— Блядь! — рычу я, прежде чем вонзить зубы в ее бедро и заставить ее вздрогнуть от тихого крика. Мой член так чертовски тверд, что болезненно прижимается к внутренней стороне моих джинсов. Три года я делал то, о чем меня просили. Я не могу нарушить эту клятву сейчас. Мне просто нужно подождать еще немного.

Убрав пальцы, я заменяю их языком и лижу ее влажную киску, заставляя ее стонать. Делаю это снова и закидываю ее ноги себе на плечи, чтобы лучше держать ее извивающееся тело, пока показываю ей, почему я лучший выбор для нее.

Мэтт возненавидит меня, потому что я собираюсь трахнуть его будущую жену. Она станет моей избранной, и я буду использовать ее так, как она даже не подозревала. Оставлю шрамы, на которые ему придется смотреть каждый день, зная, что когда-то она, блядь, принадлежала мне.

ГЛАВА 10

БЛЕЙКЛИ

— Ты действительно не помнишь? — спрашивает меня Сара, идя по коридору Баррингтон в понедельник утром.

— Нет, — отвечаю я.

Она хмурится, склонив голову набок в раздумье. После долгой паузы произносит:

— Ну, это отстой.

— Правда? А что насчет тебя?

Она качает головой.

— Наверное, мы отлично провели время.

Я смеюсь, когда она улыбается. Я позволила незнакомцу завязать мне глаза и сковать руки за спиной, и даже не уверена, что у нас был секс. Однако помню, как он повалил меня на кровать и опустился на меня. Я, блядь, закричала, или, по крайней мере, закричала в своей голове, когда кончила ему на лицо. Потом, кажется, потеряла сознание.

На следующее утро я проснулась в своей постели, Сара — в своей, а моя машина стояла на парковке нашего жилого комплекса. Наши мобильные телефоны, удостоверения личности и ключи от машины лежали на кухонном столе без объяснения того, как они туда попали. Однако мое нижнее белье отсутствовало, но в остальном я была одета в ту одежду, в которой пришла.

Мы ничего не делали, только лежали на диване, завернувшись в одеяла, ели жирные чизбургеры, пытаясь избавиться от похмелья. Ее тошнило почти весь день, а я чувствовала, что умираю. К счастью, сегодня мы чувствуем себя намного лучше.

— Есть новости от Мэтта? — спрашивает она.

— Еще одно «нет», — рычу я. Однако я помню этого ублюдка и его девушку. Он — главная причина, по которой я вообще позволила незнакомцу дотронуться до себя. Больше злюсь на Мэтта, чем на то, что я, возможно, потеряла девственность и не помню этого. Когда проснулась в своей постели в субботу утром, у меня сильно болело между ног, а на внутренней стороне бедра были следы укусов.

— Он даже не позвонил, чтобы попытаться объясниться? Попросить прощения?

Я покачала головой.

— Вот кусок дерьма, — огрызается она и смягчает голос. — Мне жаль.

— Все в порядке, — знаете, как говорится, лучше узнать это сейчас, чем через пять лет и трое детей спустя.

Мой мобильный телефон звонит в заднем кармане, и я достаю его, чтобы увидеть, что это моя мама.

— Встретимся в классе, — уходя, я отвечаю: — Алло?

— Доброе утро, дорогая. Как дела?

Интересно, звонит ли она, потому что мама Мэтта сообщила ей о нашем разрыве? Они лучшие подруги.

— Отлично, — отвечаю я, пробуя воду.

— Ничего нового не хочешь мне рассказать? — спрашивает она таким голосом, который говорит мне, что она уже что-то знает.

— Нет, — лгу я.

Она тяжело вздыхает.

— Ну, я только что говорила с Кимберли, и она сказала, что слышала, что вы с Мэттом поссорились в прошлые выходные.

— Поссорились? — я фыркаю; эта киска солгала своей матери. — Он изменял мне, мама. Мы расстались. — Почему я должна скрывать, кто он на самом деле? К тому же, сказать ей сейчас лучше, чем при личной встрече. Она может гоняться за мной из комнаты в комнату, а дом у нас большой. Сейчас я могу рассказать ей о своих чувствах, а потом повесить трубку и пойти заниматься своими делами.

— Ты ведь знаешь, что ни одни отношения не бывают идеальными? — отвечает она.

У меня открывается рот. Я знаю, что она подразумевает не то, что я думаю.

— Ты ведь не серьезно?

— Конечно, серьезно. Я думаю, что мы с твоим отцом дали тебе ложное представление о том, что такое брак.

— Значит, ты считаешь, что я должна мириться с тем, что кто-то неверен? — огрызаюсь я.

— Я думаю, что в браке приходится идти на жертвы…

— Ну, к счастью, я не вышла за него замуж, — перебиваю ее, моя кровь кипит. Я не понимаю, почему злюсь, потому что знала, что она будет такой. Вот почему я боялась рассказать ей о том, что произошло.

— Свадьба все еще в силе, Блейкли, — заявляет она.

Мать хочет, чтобы это было следующим летом, после того как я выпущусь. Они с Кимберли планируют ее уже несколько лет.

— Мама…

— У тебя еще много времени, чтобы все обдумать. Это возможность для тебя.

Я моргнула. Возможность?

— Для чего? — я удивляюсь.

— Увидишь, — она вешает трубку.

Отнимаю трубку от уха и просто смотрю на нее. Что, черт возьми, она имеет в виду? Возможность для чего? Посмотреть, как далеко он зайдет, чтобы загладить свою вину передо мной? Этот ублюдок даже не дал о себе знать. Молчание говорит громче, чем любой подарок, который может сделать мужчина. Если бы он захотел, то бы сделал это и все такое дерьмо. Если женщина просто обратит внимание, мужчина расскажет ей все, что ей нужно знать, даже не сказав ни слова.

Моя мать однажды две недели даже не смотрела в сторону моего отца. После этого он купил ей дом для отдыха — поместье на берегу океана в Саут-Хэмптоне. Она простила его быстрее, чем стопка карт падает от дуновения ветра. Теперь я это понимаю.

Возможность посмотреть, что я могу из него вытянуть. Жаль, что этот ублюдок не может дать мне ничего, что заставило бы меня простить его изменяющую задницу.

Я выключаю телефон, прежде чем положить его обратно в карман, и это чувство снова ползет по моему позвоночнику. Как будто кто-то наблюдает за мной.

Подняв взгляд, я обнаруживаю пару изумрудных глаз. Раят прислонился к дальней стене. Перед ним стоит девушка с короткими светлыми волосами и разговаривает с ним, но он смотрит на меня. Похоже, ему все равно, что я поймала его на том, что он пялится.

Затем, словно не замечая, что я стою здесь, он смотрит на девушку, которая продолжает разговор. Он кивает несколько раз, а затем его губы начинают шевелиться, но я не могу расслышать, о чем они говорят.

Парень толкает меня в плечо, отталкивая в сторону, даже не потрудившись извиниться. Я поворачиваюсь, глядя на все лица, заполнившие зал. Мое дыхание учащается, я думаю о выходных в доме Лордов. Это может быть буквально кто угодно. Не думала об этом в тот вечер, но теперь, когда трезвая, мне стало интересно. Что, если это был Мэтт? Я спросила его, и он сказал «нет», но это не значит, что он сказал правду. Черт, он уже лгал мне. Что еще? Я пытаюсь вспомнить, как звучал его голос, но не могу. Я помню, что он сказал, что Мэтт забыл меня. Он наблюдал за мной. Но, возможно, это был его способ сказать мне, что он покончил со мной. Ему не понравилось, что я уличила его и бросила. Он хотел этой власти.

Или я слишком много думаю, и это кто-то другой. Это мог быть кто-то, кто даже не ходит в Баррингтон. Это студенческий городок, затерянный в горах Пенсильвании, но это не значит, что люди здесь не отдыхают. Некоторые коттеджи в этих горах стоят миллионы, а мы находимся всего в часе езды от большого города. Люди постоянно приезжают сюда, чтобы провести выходные. Но почему в плащах и масках? Эта часть не имеет смысла. Лорды были одеты таким образом, или это было что-то другое?

Разумным ответом должен быть Мэтт. Он знал, что я там. Он знал, что я злюсь на него, и это был его способ отомстить. Он трахнул кого-то, а потом заставил меня думать, что я трахнула кого-то другого. Никаких обид. Это трюк, который он разыграл со мной.

— Эй?

Я поворачиваюсь и вижу, что Мэтт стоит передо мной, как будто я его вызвала.

— Эй? — я маниакально смеюсь. Почти уверена, что у меня гребаный психический срыв, и первое, что он решил сказать мне после того, как я уличила его в измене, это «эй»?

— Нам нужно поговорить, — его глаза обвиняюще сужаются.

Поговорить? А что тут говорить? Я думаю о том, что сказала мне моя мать, и решаю использовать этот шанс как возможность. Только не ту, которую она имела в виду.

— Я думаю, мы достаточно поговорили на вечеринке, — я скрещиваю руки на груди.

Парень проводит рукой по волосам.

— Я хотел поговорить с тобой… — он делает паузу и смотрит через мое плечо, прищурившись. Его глаза возвращаются к моим. — Эшли стало плохо, и нам пришлось уехать, прежде чем я смог найти тебя снова.

— Подожди? — я поднимаю руку. — Значит, мы больше не виделись? — Я даже не удивлена, что он уехал с ней.

Он хмурится.

— Нет.

Значит, я раздвинула ноги не для него. По какой-то причине это заставляет меня чувствовать себя лучше. Я бы предпочла, чтобы это был совершенно незнакомый человек, кто угодно, только не он.

— А что? — спрашивает он.

— Просто так, — отшатываюсь от него, собираясь отойти, но он хватает меня за руку и останавливает.

— Что, блядь, это значит, Блейкли? — рычит он, приближаясь к моему лицу.

Облизываю губы и сладко улыбаюсь ему. Пошел ты, Мэтт.

— Я просто поняла, что ты не был тем парнем, с которым я трахалась той ночью, — ладно, я не уверена на сто процентов, что у меня был секс, но хочу, чтобы он думал, что был. Он не только изменил, но и солгал мне, потому что сказал, что собирается вернуться в Техас на выходные. Мэтт думал, что будет в безопасности в доме Лордов, зная, что меня там не будет. Черт, а если бы я не поехала? Как долго он бы скрывал это от меня? Мы бы до сих пор притворялись, что мы пара?

— Что? — кричит он, сжимая свою руку на моем плече. — Ты что?

— Ты делаешь мне больно, — я пытаюсь отстраниться, но он притягивает меня ближе к себе.

Опустив свое лицо к моему, он огрызается:

— Лучше бы ты пошутила, Блейкли. Клянусь богом…

— Проблема?

Я оглядываюсь и вижу, что к разговору присоединился Раят, который теперь стоит рядом с нами.

Мэтт рычит на него.

— Убирайся.

— Я говорил не с тобой, — его зеленые глаза встречаются с моими, он скрещивает руки на груди. — Этот человек беспокоит тебя? — Тон его голоса нисколько не звучит обеспокоенным. Полное противоречие его вопросу.

Мэтт фыркает.

— Я ее парень. Ты это знаешь. А теперь отвали, Раят.

— Нет, ты не мой парень. И да, он беспокоит, — отвечаю я ему. Наконец-то я смогла вырвать руку из хватки Мэтта, потирая чувствительную кожу.

— Ты только что призналась, что изменила мне, и говоришь, что проблема во мне? — кричит Мэтт, привлекая всеобщее внимание.

— Ты мне изменял, — я тычу пальцем в его твердую грудь. — И именно поэтому я бросила твою лживую задницу.

Он проводит руками по волосам, делая глубокий вдох. Его тело напряжено, и парень выглядит так, будто собирается что-то ударить.

— Я знал, что ты окажешься очередной гребаной шлюхой. Ты бросалась на меня годами.

Я хочу смутиться, что он только что сказал, что я умоляла его о сексе, но не могу. Я в слишком сильном шоке от того, что он злится, что я изменила ему, хотя на самом деле изменял он. Я порвала с ним, а потом переспала с незнакомцем. А не наоборот.

Раят оглядывается на Мэтта и наклоняет голову в сторону.

— Похоже, кто-то выбрал твою сучку, — он беззаботно пожимает плечами. — Я же говорил тебе, что это случится.

— Ты, сукин…

— Мэтт?

Какого черта? Его девушка тоже присоединяется к нашему разговору. Она учится в Баррингтон? Если да, то, на каком она курсе?

— Что происходит? — спрашивает она, подходя к нам, ее глаза изучают всех нас.

Мэтт поджимает губы. Я жду, что он оттолкнет ее, объяснит мне все это. Он сказал, что нам нужно поговорить, так что сейчас это его лучший шанс, если я вообще его видела. Он может рассказать ей о нас, а я могу узнать, как долго он ее трахал.

Вместо этого он берет ее за руку и тащит по коридору. Девушка бросает на меня обеспокоенный взгляд через плечо, и мне на секунду становится жаль ее. Держу пари, она даже не знала обо мне.

— Невероятно, — бормочу я про себя, и смех срывается с моих губ. Хотя чего я действительно ожидала от Мэтта? Он уже доказал мне, что он за человек. Я просто никогда не обращала на него внимания. Теперь мои глаза широко открыты.

Краем глаза я вижу, как Раят опускает губы к моему уху. Мой смех затихает, и я задерживаю дыхание, когда он шепчет:

— Я же говорил тебе, что ты ему больше не нужна.

Я резко вдыхаю, когда он отстраняется. Потянувшись вверх, он медленно проводит рукой по моим волосам, пока его глаза ищут мои. Кровь стучит в моих ушах, сердце колотится в груди. Я теряю дар речи. Нет! Этого не может быть. Неужели?

Это был Раят? Если да, то он это спланировал? Это из-за его ненависти к Мэтту?

Наклонив голову набок, он опускает глаза на мои губы.

— Ты спрашивала об избранной, — его глаза возвращаются к моим. — Все, что тебе нужно знать, это… — Подойдя ко мне, он осторожно оттягивает мою голову назад за волосы, заставляя меня поднять на него глаза. Я нервно сглатываю. — Это значит, что то, что я сделал с тобой, было только началом. — Опустив губы к моему уху, он добавляет: — Ты будешь принадлежать мне, Блейк, — он сокращает мое имя, поднимает другую руку и проводит пальцем по моей шее, по пульсу, заставляя мое тело покрыться мурашками. — И я думаю, это именно то, чего ты хочешь. — С этими словами он делает шаг назад, оставляя меня смотреть, как он уходит, моя киска теперь влажная и шокированная тем, что это был он.

РАЯТ

Прошла неделя после вечеринки в доме Лордов, а она не выходит у меня из головы. Я вижу ее то тут, то там, но не подхожу к ней. Да мне и не нужно. То, как она избегает меня, говорит мне именно о том, что я должен знать — она думает обо мне. Я сомневаюсь, что она много помнит о той ночи. Блейкли была пьяна, и в каком-то смысле я воспользовался ею. Я даже не сожалею.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, захожу в библиотеку Баррингтон. Сейчас пятница, десять часов вечера, и она здесь, учится, как хорошая маленькая девочка, которой и является.

Оглядываясь вокруг, осматриваю ряды столов и пустых стульев. Студенты напиваются и трахаются. Здесь никто не обязан учиться. Родители платят за то, чтобы их дети учились в этом колледже, зная, что это гарантирует им отличные оценки. Но Блейкли — я знаю, что она здесь, знаю, где она постоянно находится. Если я не слежу за ней, то наблюдаю.

Засунув руки в передние карманы джинсов, я начинаю проходить мимо рядов книжных полок, оглядываясь по сторонам в поисках девушки.

Проходя предпоследнюю, я останавливаюсь и делаю шаг назад. Она стоит в конце, с открытой книгой в руках, уставившись в нее, потерявшись в своем собственном маленьком мире. Такой глупый шаг. Любой мог бы вытащить ее отсюда, брыкающуюся и кричащую, и никто бы никогда не узнал. Она бы просто исчезла. Пуф. Как по волшебству. К счастью для нее, я не собираюсь этого делать. Вместо этого достаю свой мобильный телефон и фотографирую ее. Затем отправлю ей.

Я подслушал ее разговор с Мэттом в коридоре в понедельник. Она думала, что он был тем парнем, которому она позволила наброситься на нее на вечеринке. Я хотел, чтобы она знала, что это был я! Я сделал это с ней. Это было только начало того, что я могу сделать. Я дал ей то немногое, что ей было нужно, чтобы она захотела большего. Она уже любопытна, но теперь я хочу, чтобы она нуждалась. Умоляла о том, что Мэтт не смог ей дать.

Я не слышу сигнала, но Блейк поправляет книгу в одной руке, чтобы удержать, а другой берет свой телефон. И ее тело напрягается, когда она видит входящее сообщение с картинкой. Я смотрю на то, как ее сиськи начинают подпрыгивать при вдохе, и облизываю губы.

Блейкли вскидывает голову, и ее широко распахнутые голубые глаза встречаются с моими.

— Раят? — нервно спрашивает она, ее глаза стреляют мне за спину. Я стою в конце прохода, зажав ее между книжными шкафами и стеной позади нее. У нее нет выхода. — Что ты здесь делаешь?

Мне приходится сдерживаться, чтобы не ухмыльнуться. Ее не волнует, что я взял ее номер в тот вечер. Вместо этого она интересуется, почему я здесь. Преследую ее. Я не отвечаю, но начинаю приближаться к ней. Девушка поворачивается ко мне лицом и делает несколько шагов назад. Большая ошибка. Она просто прижимается спиной к стене, что дает мне еще большее преимущество держать ее здесь.

Вырвав книгу из ее рук, я бросаю ее на пол у наших ног. Она смотрит на меня, ее красивые голубые глаза ищут мои. Сегодня на ней очки, и я нахожу их чертовски сексуальными. Подойдя к ней, протягиваю руку и обхватываю ее лицо, а свободной рукой скольжу за ее спину, чтобы притянуть ближе к себе. Наклонившись, провожу губами по ее уху, и она тает в моих руках. Ее тело прижимается ко мне, и я шепчу:

— Я все еще чувствую твой вкус.

Она резко вдыхает от моих слов, ее руки хватают мою рубашку.

— Ты на вкус как гребаный мед, — прорычал я, моя рука скользит в ее длинные, густые волосы. — Такой чертовски сладкий. — Она хнычет. — Такой чертовски притягательный. — Мой член твердый, упирается в джинсы. Я хочу трахнуть ее красивое лицо прямо здесь. Я не знаю, как Мэтт смог отказать ей.

— Подожди, — выдыхает она. Ее руки начинают отталкивать меня, и я делаю шаг назад. Мне нужно, чтобы она пока приняла меня. После церемонии клятвы я смогу заставить ее делать все, что захочу.

Я опускаю руки к бокам, но ничего не говорю. Вместо этого просто смотрю на нее. Смотрю на то, как краснеют ее щеки, как приоткрываются губы, а дыхание учащается. Я представляю, как она делает это, пока я прижимаю ее к себе, ее ноги обвивают мои бедра. Мой член трахает эту тугую киску, а она кричит мое имя, когда я вытаскиваю и кончаю на ее красивое лицо.

Блейкли склоняет голову и убирает волосы за ухо. Она нервничает. Мило видеть ее такой рядом со мной. Тем более что я уже засунул свой язык в ее пизду.

— Я хочу знать, что ты имел в виду, — подняв глаза, она смотрит на меня сквозь темные ресницы, поправляя очки на носу.

— О чем? — прикидываюсь я.

— Об избранной, — облизывая губы, она скрещивает руки на груди. — Что это значит? Я не понимаю…

— Тебе и не нужно, — прерываю я ее.

Она поджимает губы и отворачивается от меня, задыхаясь.

— Зачем кому-то добровольно отдавать себя чему-то, о чем он ничего не знает?

Так вот почему она здесь? Она пытается найти книгу о Лорде? Хотя я могу понять ее беспокойство, но это не значит, что я сочувствую ей настолько, чтобы дать ей то, что она хочет. Будучи Лордом, мы не знаем всего, что нам предстоит. Другой Лорд не может делиться секретами с тем, кто не является его членом. Поэтому даже мой отец не мог мне много рассказать об этом. Это было просто то, что я должен был сделать. Как и она — это прямой приказ, которому я должен следовать. Я не потеряю свой титул Лорда из-за нее. Я слишком много работал и слишком многим пожертвовал, чтобы позволить ей уйти. Поэтому даю ей повод для размышлений.

Тщательно подбирая вопрос, я спрашиваю:

— Разве ты никогда не хотела сделать что-то для себя?

Она закатывает глаза.

— Конечно.

Я знаю, что когда я закончу с ней, она станет женой Мэтта. Неважно, ненавидит она его или нет. Она проведет остаток своей жизни, служа ему. Но до этого она будет служить мне.

— Я пыталась найти в Интернете…

Смеюсь, а ее глаза стреляют в меня кинжалами.

— В интернете ты не найдешь ничего о Лорде или избранной.

Рыча, она топает ногой.

— Тогда где?

Шагнув к ней, я упираюсь ладонями в стену по обе стороны от ее головы. Она напрягается, втягивая воздух.

— Ты нигде не найдешь ничего о нас. Потому что Лорды не обсуждают свою жизнь с посторонними, — просто говорю я.

Кончик ее языка высовывается, прежде чем она втягивает нижнюю губу и закусывает ее.

— Если я… — она делает паузу. — Решу стать твоей избранной. — Понизив голос, она шепчет: — Ты причинишь мне боль?

Ухмыльнувшись, я честно отвечаю.

— Да.

Она всхлипывает, ее глаза закрываются.

— Но… я также заставлю тебя полюбить это.

Открыв свои глаза, она пристально смотрит на меня. Я вижу это. Ей чертовски любопытно. Блейкли Андерсон изголодалась по тому, что не всякий мужчина может ей дать. Но я могу. Я покажу ей то, от чего отказался Мэтт.

— Мэтт не хотел тебя, Блейк, — говорю я. Убрав руку от стены, я провожу ею по ее шее, чувствуя, как учащается пульс. — Но я хочу. — Это не полная ложь. Я бы никогда не взглянул на нее дважды, если бы не приказ сделать ее своей избранной. Но теперь я вижу ее. И она именно то, что мне, блядь, нужно. Игрушка для использования. Тело, которое можно трахать. И сладкая, блядь, месть.

— Ты хочешь меня только из-за Мэтта, — заявляет она, выпятив подбородок, словно читает мои мысли.

Я улыбаюсь, но не поправляю ее. Блейкли — умная женщина. Вместо этого я говорю:

— И это именно та причина, по которой ты решишь стать моей, — с этими словами я отталкиваюсь от стены, поворачиваюсь спиной, и оставляю ее стоять на месте и думать о нашем разговоре.

ГЛАВА 11

БЛЕЙКЛИ

В понедельник днем я вхожу в квартиру и иду в свою спальню. Это был долгий день. Я устала и хочу только одного — лечь в кровать и заснуть. Я не спала все выходные. Вместо этого лежала в кровати и думала о том, что сказал мне Раят в библиотеке в пятницу вечером.

Он прав в нескольких вещах. Но он был неправ в том, что я хочу быть его только из-за Мэтта. Я слишком долго позволяла ему диктовать свою жизнь. Ради чего? Притворных отношений? Мысль о том, чтобы стать избранной Раята, — это всего лишь мысль о том, чтобы стать его избранной.

Сняв толстовку, я собираюсь бросить ее на кровать, но останавливаюсь, заметив маленькую черную коробку, уже лежащую на ней.

— Сара? — зову я. Насколько я знаю, она все еще на занятиях.

Когда я уходила сегодня утром, коробки там не было. Подойдя к ней, я открываю ее и вижу записку с надписью «Выпей меня», лежащую рядом с маленьким пузырьком с прозрачной жидкостью. Я никогда не видела ничего подобного раньше. Я принимала таблетки еще в школе с Сарой, но никогда не употребляла ничего жидкого, кроме алкоголя. Что-то подсказывает мне, что это не водка.

Под ней также есть маленькая картинка. Я беру ее и переворачиваю. На ней изображена я в библиотеке — та самая, которую мне прислал Раят перед тем, как я нашла его стоящим в библиотеке. Я поднимаю голову и оглядываю свою комнату. Мое сердце ускоряется, и я снова опускаю взгляд на фотографию в своей руке.

— Эй? — снова зову я. — Здесь кто-то есть?

Нет ответа.

— Раят? — спрашиваю я, нервно сглатывая. Он сделал эту фотографию, значит, он должен был оставить эту коробку. Как он проник внутрь? Попросил ли он Сару помочь ему?

Я подпрыгиваю, когда звонит мой мобильный. Бросив пузырек и фотографию обратно на кровать, я хватаю телефон и нажимаю на ответ.

— Алло? — говорю я, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце.

— Ты смутила его? — спрашивает меня мама.

— Что? — спрашиваю я, еще раз быстро оглядывая свою комнату. Я подхожу к своему шкафу и заглядываю в него, но там все чисто.

— Мэтт, — рычит она. — Кимберли сказала, что ты опозорила его перед сверстниками в пятницу.

— Я не буду об этом говорить, мама, — говорю я и иду в свою ванную. Все еще одна.

— Я не знаю, что, черт возьми, там происходит, но знай, Блейкли Рэй. Ты не испортишь это для семьи. Ты выйдешь замуж за Мэтта. Продолжай в том же духе, и это произойдет гораздо раньше, чем ты ожидаешь. — Она повесила трубку.

Я возвращаюсь в свою комнату и сажусь на кровать.

Флакон лежит рядом со мной, и слезы наполняют мои глаза. Я не могу остановить это. Не могу контролировать это. Моя жизнь никогда не была моей. Почему я думала, что теперь она будет моей? Я буду миссис Блейкли Уинстон, что бы я ни делала. Мысль о том, что я буду жить во лжи, в браке без любви, просто калечит. У меня были чувства к Мэтту. Мне потребовалось время, но я была согласна провести с ним вечность.

А сейчас? Я презираю его. Я никогда не буду уважать его и никогда не выйду за него замуж по доброй воле. В этом случае моей матери придется тащить меня к алтарю.

Раят? Думаю ли я, что его внезапный интерес ко мне связан с Мэттом? Абсолютно. Меня это волнует? Нет. Мэтт может поцеловать меня в задницу. Если он может делать все, что хочет, то и я могу. И это включает в себя позволение Раяту поступать со мной по-своему.

Приняв решение, я откручиваю крышку флакона и проглатываю жидкость без запаха и вкуса, выпивая ее, как было написано в записке.

К черту!

РАЯТ

Я вхожу в ее квартиру, зная, что она дома одна. Я убедился в этом. Толкнув дверь ее спальни, обнаружил, что она лежит на кровати. Блейкли лежит на спине, ее руки подняты над головой. Глаза закрыты, а дыхание глубокое. Она в отключке.

Она приняла GHB[7].

Я так и думал, что она согласится. Люди в нашем мире всегда ищут способ уйти от реальности. Мне нужно было еще раз попробовать ее на вкус, и на то есть свои причины.

Подойдя к кровати, стягиваю с нее одеяло и обнаруживаю, что она успела переодеться в футболку большого размера, прежде чем это сработало. Я сжимаю вещь в руках, думая, что она принадлежит ее бывшему изменщику. Поднимая футболку, вижу, что она надела пару черных кружевных трусиков. Отпустив футболку, кладу руку на ее плоский живот и запускаю кончики пальцев в ткань. Дразню себя.

Мой член твердый, упирается в молнию. Я так сильно хочу трахнуть ее. С тех пор как увидел ее распростертой на полу, я хотел взять ее темные волосы в руки, засунуть свой член ей в горло и заставить ее красивые голубые глаза слезиться.

Правила ритуала просты.

Избранная должна предложить себя. Она проявила ко мне интерес, явившись на вечеринке. Если и были какие-то сомнения, что она там делала, — моя спальня доказала, что она чего-то хочет. Даже если это была просто месть Мэтту. Я приму это. Это то, что я могу использовать.

Как правило, избранная и Лорд знают друг друга. Они были друзьями или встречались. Лишь в редких случаях, как в случае со мной и Блейкли, Лорд вынужден выбрать определенную избранную. В Баррингтон есть женщины, которые убили бы за то, чтобы стать избранной. Служение Лорду — это честь для них. Мэтт держал ее в неведении не просто так. Он не хотел, чтобы она знала, что происходит. Он думал, что это не имеет значения, и она была для него надежной опорой. Теперь такой возможности больше нет. Значит, его причины держать ее в неведении изменились.

Я бы не сказал, что она была бы моим первым выбором, потому что я никогда не думал о ней в таком ключе. Она горячая штучка? Да. Но я знал, что она была под запретом. Даже после того, как получил приказ, у меня были сомнения. Это было до тех пор, пока я не начал внедряться в ее жизнь. Я следил за ней несколько недель. После того, как она дала мне себя попробовать, у меня текли слюнки, я хотел большего. Если бы я открылся ей в спальне той ночью, она бы не позволила мне прикоснуться к себе.

Если избранная согласится, она будет твоей, пока ты не решишь, что она больше не нужна тебе. Она не вспомнит имя этого ублюдка после того, как я добьюсь своего с ней.

Медленно я зацепил пальцами ее трусики и потянул их вниз по ее загорелым ногам, позволяя костяшкам пальцев коснуться ее гладкой кожи. Схватив ее за бедра, я раздвигаю их и заползаю на кровать, чтобы встать между ними на колени. Я смотрю на ее бритую киску, поднося ткань к лицу. Глубоко вдыхаю, мой член дергается в штанах. Блядь, мне нужно быть внутри нее, но это не может произойти сегодня. Еще нет.

Правила ясны, но в них ничего не сказано об игре с ней. Они позволяют нам достаточно, чтобы повеситься. Лорды всегда проверяют нас.

Я бросаю белье на пол и скольжу руками по внутренней стороне ее бедер к влагалищу. Прикусываю губу, раздвигая ее складочки для меня.

— Проклятье, — шепчу я, просовывая в нее палец.

Она не мокрая, но я и не ожидал этого. Поднеся палец ко рту, облизываю его до костяшки, а затем ввожу обратно, осторожно пробуя влажность, в то время как мои глаза поднимаются к ее лицу.

Ее голова наклонена влево, темные волосы покрывают подушку, а дыхание остается спокойным. Я тянусь свободной рукой вверх и задираю ее футболку дальше, чтобы обнажить ее грудь. Улыбаюсь тому факту, что на ней нет лифчика. Ее груди чертовски восхитительны. Круглые и упругие, они идеально ложатся в мою руку, с красивыми розовыми сосками и маленькими ареолами.

Оглядываюсь на ее киску, она становится все более влажной. Убираю палец и добавляю еще один. Она все еще не двигается.

Моя девочка доказала, что я владею ею, и мне не терпится показать ей, что это значит.

Я начинаю действовать все агрессивнее и агрессивнее. Ее голова сдвигается в другую сторону, и с ее губ срывается всхлип. Я не давал ей много наркотика из-за ее маленького размера. Я не хотел, чтобы она испытала слишком много побочных эффектов. Мне просто нужно было, чтобы она была сонной и ослабленной до такой степени, чтобы я мог с ней играть. К тому же, это может усилить желание секса.

Она выгибает спину навстречу мне, ее губы приоткрываются, и я наблюдаю, как твердеют ее соски, а ее киска сжимается вокруг моих пальцев.

Я устраиваюсь поудобнее на кровати, кладу левую руку ей на голову. Я наваливаюсь на нее всем своим весом, проталкивая третий палец в ее тугую пизду. Мой член дергается от предвкушения оказаться внутри нее. Быть там первым. Владеть ею.

У нее перехватывает дыхание, и я нежно целую уголок ее губ.

— Прекрасно.

— Раят, — она стонет.

— Да, Блейк. Это я, — говорю ей, и она хнычет. Даже под действием наркотиков и в полубессознательном состоянии она знает, что это я прикасаюсь к ней.

Я начинаю грубо трахать ее пальцами, пока мой большой палец играет с ее клитором. Ее тело раскачивается вперед-назад, заставляя ее сиськи подпрыгивать, а кровать скрипеть. Она вскрикивает, когда ее киска сжимается, и она кончает на мои пальцы.

Что-то в том, что я имею ее вот так — полностью контролируя ее тело, — очень мощно. Осознание того, что она с готовностью приняла то, что я дал ей, не зная, что это такое. Она жаждет, чтобы ею владели, чтобы ею управляли, чтобы она была моей!

Я останавливаюсь, и ее глаза остаются закрытыми. Поднеся пальцы к ее рту, я провожу ими по ее приоткрытым губам, размазывая по ним ее влагу, как глазурь.

— Скоро, малышка, — говорю я ей, прежде чем засунуть их себе в рот и вылизать дочиста. Пробуя этот гребаный мед, которого я жаждал после того, как она отдалась мне в моей спальне.

Оттолкнувшись от кровати, я сажусь между ее дрожащих ног. Наклоняюсь, берусь за воротник безразмерной рубашки и разрываю ее посередине.

— Я сожгу это, — говорю я себе, вытаскивая ее руки из нее, зная, что я на шаг ближе к тому, чтобы владеть ею и стереть все следы Мэтта.

Потянувшись в задний карман, достаю карточку и кладу на ее тумбочку. Теперь я жду.

ГЛАВА 12

БЛЕЙКЛИ

ИЗБРАННАЯ

Я перечитываю белую открытку в своей руке, оставленную на моей тумбочке в понедельник вечером после его визита.

Подняв глаза на собор, я впиваюсь зубами в нижнюю губу и нервно покусываю ее. Это именно то, о чем можно подумать — большой и средневековый, с высокими стенами и шпилями на вершине. Он стоит в глуши, в стороне от двухполосной дороги. Это напоминает мне что-то из страшного фильма, где дети приходят в здание с привидениями, чтобы исследовать его. Только все они оказываются мертвы в разных комнатах от ударов тупым предметом, а злодей размазывает их кровь по стенам.

Ладно, может быть, в последнее время я посмотрела очень много фильмов ужасов.

Над главным входом возвышается старый белый крест. По обесцвечиванию видно, что когда-то он стоял вертикально, но в какой-то момент упал. Ветер слегка раскачивает его взад и вперед, издавая скрипучий звук, что только усиливает неприятный фактор. Это не может быть страшнее, если бы это было сделано для съемок фильма.

Сегодня на улице холодно. Мое тело дрожит, а зубы стучат, пока я стою в черном мини-платье с низким вырезом, которое едва прикрывает мою задницу, и красных туфлях на каблуках от Гуччи. Я переношу весь свой вес на мыски ног. Иначе они утонули бы в мягкой земле.

Я накрасилась: дымчатые тени, толстая подводка и красная помада. Наверное, я похожа на дешевую проститутку, которая ходит по улицам в поисках Джона. Но мне не заплатят за то, что я собираюсь сделать. Нет. Я собираюсь добровольно отдать это. Отдаться человеку, который, я знаю, будет этим пользоваться. Злоупотреблять.

Снова посмотрев на карточку, я переворачиваю ее, чтобы увидеть, что на ней напечатана Церемония Ритуальной Клятвы и адрес, который мне пришлось гуглить. Это было ровно в тридцати минутах езды от кампуса, в глуши. Ниже было написано — как только избранная примет свой долг, она будет обязана служить ему.

Я становлюсь частью «ритуала» Лордов. Знаю, это кажется таким же жутким, как и звучит, но мне нужно что-то новое в моей жизни. Сколько я себя помню, мне чего-то не хватало. И Раят помог мне понять, чего именно.

«Разве ты никогда не хотела сделать что-то для себя?»

Его вопрос в библиотеке заставил меня задуматься. С самого раннего возраста у меня были мечты о том, чего я хочу в будущем, но мои родители рушили их одну за другой. Я хотела поступить в Стэнфорд, но это был не вариант.

— Баррингтон — вот куда ты поедешь, — моя мама сказала мне это, когда мне было двенадцать. Никаких возражений.

Мне нравится Баррингтон, не поймите меня неправильно, но это просто был не мой первый выбор. Я хотела хоть раз побыть нормальной. Я всю жизнь ходила в частную школу, так что Баррингтон ничем не отличается. Это уединенное место в центре Пенсильвании. Она для богатых детей — элиты. Тех, у кого криминальное прошлое длиной в милю, от которых откупились папочки, а судьи замяли дело. Что может пойти не так, если собрать их всех в одном месте? Это парни и девушки, рожденные и воспитанные для того, чтобы однажды возглавить бизнес своей семьи. Степени — это формальность. Нужны похвалы на бумаге, даже если по окончании университета им просто вручат миллиардную империю.

Думаю, еще один фактор, который привел меня сюда, в эту глушь, к этому собору — мне скучно, блядь, до безумия. Каждый день всей моей жизни был распланирован для меня. Виды спорта, которыми мне разрешалось заниматься, оценки, которые я должна была получить. Мужчина, за которого я выйду замуж.

Это было мучительно утомительно. Вам когда-нибудь хотелось просто отключить все это? Не думать о следующей секунде своей жизни? Отправиться в незапланированное путешествие? Устроить свидание на одну ночь с симпатичным парнем, которого вы пролистали мимо на своей странице? Социальные сети заставляют вас думать, что у вас есть вся эта свобода, но это не так. На самом деле нет. Вы застряли за устройством, наблюдая за тем, как другие воплощают свои мечты. Вы выкладываете селфи с фальшивыми улыбками и дорогой одеждой, надеясь, что кто-то позавидует вам. Уверяете себя в том, как у вас все хорошо. И при этом вы ненавидите свою жизнь.

— Улыбайся, дорогая, ты никогда не знаешь, кто на тебя смотрит, — всегда говорит мне мама.

Отчаяние никогда не бывает красивым.

Раят — это мой выход. Быть избранной — это мое спасение. Ну, по крайней мере, сейчас. Кто знает, как долго это продлится? Может, это все притворство, но это то, что я хочу совершить.

Сделав глубокий вдох, начинаю подниматься по лестнице в здание. Открываю тяжелые двери, и они скрипят, оповещая всех, кто здесь находится, о моем прибытии.

Мое сердце колотится в груди, пока я иду по центральному проходу. Фигуры заполняют большие скамьи по обе стороны. Все они одеты в черные плащи и белые маски. Я не была воспитана в духе религии, поэтому никогда не была в церкви. Я всегда ожидала, что такие места будут цвета золота, блестящими и дорогими, чтобы создать ощущение покоя. Это не может быть дальше от истины.

Здесь все старое. Высокие потолки того же цвета, что и темная ночь. Видно, что когда-то на них были картины, но со временем они выцвели до неузнаваемости. Пол усыпан листьями и ветками. Здесь так же холодно, как и снаружи, и старые витражи свистят от сильного ветра.

Впереди меня, похоже, большая сцена и алтарь. С обеих сторон расположены длинные лестницы, которые ведут на мансарду, откуда открывается вид на прихожан. В центре стоит ванна для крещения, утопленная в пол до самого выступа. Сторона, обращенная к нам, полностью стеклянная, чтобы люди в церкви могли наблюдать за происходящим. По три ступеньки с каждой стороны спускаются в воду, глубина которой составляет около четырех футов.

Я пробираюсь вперед на дрожащих ногах, листья и ветки, покрывающие часть гниющего пола, хрустят под моими каблуками. Старое, устаревшее и очень заброшенное, это место совсем не похоже на отель, в котором они живут. Заставляет задуматься, зачем они используют его для чего-либо.

Остановившись у входа, я замечаю, что в первых двух рядах, рядом с теми, кто одет в плащи и маски, сидят женщины. Ни одна из них не покрыта. Они такие же, как я. На каждой из них платья и туфли на каблуках. Девушка на дальнем конце привлекает мое внимание.

Это Сара.

Я собираюсь подойти к ней, но останавливаюсь, когда вижу девушку рядом с ней. Это блондинка с вечеринки в доме Лордов. Девушка Мэтта.

Он здесь? Если да, то он в плаще и маске. Волоски на моем затылке встают дыбом от мысли, что он наблюдает за мной, но я замечаю, что, ни рук, ни кистей женщин не видно. Присмотревшись, я понимаю, что они должны быть за спиной. Мое сердце колотится, кровь стучит в ушах от жуткой тишины в таком большом здании. Она оглушительна.

Я подпрыгиваю, когда сзади на мое плечо ложится рука. Пытаюсь обернуться, но он не дает мне этого сделать. Вместо этого медленно проводит руками по моим рукам, и знаю, что он чувствует, как я дрожу. Когда мужчина добирается до моих запястий, то осторожно заводит их мне за спину.

Я закрываю глаза, зная, что мне предстоит принять то, что будет. Неважно, что произойдет здесь сегодня вечером, это будет потому, что я рискнула. Сама выбрала быть здесь. Я выбираю быть его, пока ему нужна.

Он сжимает оба моих запястья одной рукой, и я слышу звук металла. Моя грудь поднимается и опускается с каждым прерывистым вдохом. Я смотрю на Сару, а она опустила голову, уставившись в пол. Быстрый взгляд на первый ряд показывает, что все они делают это.

Холодный металл обхватывает мое запястье, и он по очереди застегивает наручники до такой степени, что они защемляют мою кожу, заставляя меня хныкать.

— Слишком туго? — я узнаю голос Раята, откидывающего мои волосы с плеча.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Хорошо, — затем он затягивает их еще на один щелчок, и я с шипением вдыхаю.

— Ты сделаешь мне больно?

— Да.

Я ожидаю, что будет больно, и какая-то часть меня рада этому. Схватив меня за плечо, он дергает меня назад.

РАЯТ

Я поднимаюсь по лестнице, положив руку ей на плечо, мои пальцы впиваются в ее мягкую кожу. Я ждал этого дня слишком долго. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как мне сказали взять ее в свои избранные. Но наконец-то он настал. Дойдя до платформы, я подвожу ее к небольшому сооружению, напоминающему бассейн, которое было добавлено для проведения ритуала.

Лорды получили это здание давным-давно. Первое, что они сделали, это выпотрошили его внутри. Это не обычный собор. Все было добавлено сюда, чтобы соответствовать нашим традициям.

Она спотыкается и останавливается на краю, и я слышу, как участилось ее дыхание. Собираюсь сказать ей, чтобы она зашла в воду, но она сама делает первый шаг. Я сдерживаю улыбку. Моя девочка хочет отдаться мне, и мне не терпится сделать ее своей.

Обычно это делается, когда избранная обнажена, но она останется в одежде. Я не хочу, чтобы кто-то видел ее тело. Смысл ритуала в том, чтобы очистить их от прошлых сексуальных партнеров, но я крайне неравнодушен к тому, что принадлежит мне. Последние три года я наблюдал, как женщины в Баррингтон метались в ожидании того дня, когда они станут избранными. Так получилось, что у нее никогда не было секса. Но церемония клятвы все равно должна быть проведена, чтобы закрепить ритуал. Я уверен, что он целовал ее, обнимал и дурачился с ней. Я хочу стереть любую его частичку с ее тела.

Как часть ритуала, мы должны продемонстрировать владение. Ты трахаешь либо их рот, либо киску, либо задницу. Это не для того, чтобы доставить им удовольствие. Это для того, чтобы мы предъявили на них права. Так что, поскольку я эгоист и отказываюсь показывать то, что у меня есть, мне подойдет ее рот. Как только мы закончим здесь, я отведу ее на задний двор и трахну эту тугую пизду в лесу, на земле или у дерева. Неважно. Все увидят, что она моя, по следам на ее ногах и засосам на шее.

Блейкли будет принадлежать Лорду. Я позабочусь о том, чтобы все об этом знали.

Она делает последний шаг, теплая вода доходит ей до груди, когда я встаю рядом с ней. Отпустив ее плечо, протягиваю руку и отодвигаю темные волосы с ее лица. Она выглядит такой красивой, с макияжем и уложенными волосами. Я готов все испортить.

— Произнеси свою клятву, — приказываю я.

На короткую секунду ее глаза расширяются, и она нервно облизывает губы. Затем она делает глубокий вдох.

— Я клянусь.

Хорошая девочка. Она обратила внимание на листовку, которую сжимала в руке.

— Ты клянешься, — подтверждаю я и киваю головой, чтобы она произнесла последнюю часть вместе со мной.

— Мы клянемся, — говорим мы в унисон.

Затем поднимаю руку, хватаю ее за волосы, выбиваю ее ноги и заталкиваю ее под воду. Держу ее там. Она сразу же начинает бороться. Так сильно, что вода выплескивается через край стекла, падая на первый этаж.

Рывком поднимаю ее, и она начинает задыхаться, как только ее лицо появляется на поверхности. Я тащу ее к лестнице справа от себя и сажусь на верхнюю ступеньку, отпуская ее на секунду, чтобы расстегнуть ремень, а затем джинсы.

Она задыхается, одновременно кашляя водой. Это единственный звук в церкви. Все внизу сидят, молча, терпеливо ожидая, когда я заявлю права на свою избранную. Мэтт в том числе. Надеюсь, этот ублюдок видит, как сильно она этого хочет. Меня.

Она сгорбилась так, как только может, чтобы ее лицо не было в воде, большая часть ее мокрых волос закрывает его. Она ничего не может с этим поделать, так как ее руки все еще скованы наручниками за спиной.

Я вытаскиваю свой твердый член и несколько раз поглаживаю его, давая ей лишнюю секунду, чтобы перевести дух, зная, что сейчас сделаю еще хуже. Затем протягиваю руку, кончиками пальцев осторожно убираю волосы с ее лица, чтобы взглянуть на нее. Под глазами у нее черные лужицы, стекающие по щекам. Ее мокрые ресницы слиплись, а приоткрытые губы дрожат, пока вода стекает с ее подбородка. Ее красивые голубые глаза красны и полны страха.

Уже слишком поздно, малышка. Ты принадлежишь мне.

Я провожу рукой по воде, собирая ее длинные мокрые волосы на затылке. Схватив ее за волосы, я притягиваю ее к себе.

— На колени, — приказываю я, и ее колени падают на третью ступеньку, заставляя ее хныкать. — Открой рот.

Ее расширенные глаза смотрят на мой член, и я улыбаюсь, глядя на ее ужас. Блейкли делает последний глубокий вдох и облизывает губы, прежде чем открыть для меня свой красивый накрашенный рот. Схватившись за основание своего члена, я просовываю его ей в рот.

Я не нежен.

Ее рвотные позывы заполняют пространство церкви, и вода снова переливается через борта, пока я управляю ее головой. Вверх и вниз, она подпрыгивает на моем члене. Девушка пытается бороться со мной и отстраниться, но я не отпускаю ее. Вместо этого крепче сжимаю ее волосы, загоняя свой член еще глубже в ее горло. Она крепко закрывает глаза, и ее лицо скривилось, когда я ударяю о заднюю стенку, заставляя ее снова поперхнуться.

— Посмотри на меня, — требую я.

Она открывает глаза, и я вижу, как слезы текут по ее щекам сквозь воду, уже покрывающую ее лицо.

— Расслабься и откройся для меня, — шепчу я ей, замедляя ритм, чтобы дать ей секунду перевести дух. Она моргает, и новые слезы текут по ее лицу. Я подаюсь вперед, моя задница свисает с конца ступеньки, занимая более удобную позицию.

Я вытаскиваю, и она задыхается.

— Откройся для меня пошире, — тихо говорю я, вытирая слезы с ее лица свободной рукой, размазывая черную подводку и тушь. — Высунь язык и дыши через нос.

Сглотнув, она открывает рот как можно шире и высовывает язык.

Я наклоняю ее голову, ее рот снова поглощает меня. Я откидываю голову назад и закрываю глаза, не заботясь о том, чтобы смотреть, просто желая кончить. Я бью ее по задней стенке горла, и ее тело борется со мной, в то время как рвотные позывы возвращаются. На этот раз я не останавливаюсь.

Мои яйца сжимаются, а дыхание учащается. Я дергаю ее голову в последний раз и держу ее там, пока кончаю, заставляя ее глотать.

ГЛАВА 13

БЛЕЙКЛИ

Я задыхаюсь, когда его сперма, вода и слюни стекают по моему подбородку. Мое тело неконтролируемо дрожит, колени стерты о ступеньки. Все болит от напряжения, а руки онемели от наручников.

Остаюсь на коленях, когда Раят отпускает меня и встает. Я смотрю на него сквозь слезы, которые все еще капают, и вижу, как он засовывает свой полутвердый член в мокрые джинсы, прежде чем застегнуть их. Он большой — и в длину, и в обхвате. Мне больно держать челюсть открытой, а горло болит от его грубости.

Наклонившись, он берет меня за руку и поднимает на ноги. Я даже не уверена, что смогу идти — так сильно дрожат мои ноги. Он вытаскивает меня из воды и тянет к лестнице. Я опускаю голову и смотрю на свои мокрые ноги, пока вода стекает с нашей промокшей одежды.

Он отпускает мою руку и хватает меня за волосы, дергая мою голову вверх, и я всхлипываю.

— Не стыдись, Блейк, — шепчет он мне на ухо. — Ты — моя избранная. Гордись. Я знаю, что горжусь.

Ведя меня по лестнице, мы идем налево вниз, и я молчу, пока он ведет меня по коридору к двери.

Мы выходим на улицу. Оглядываясь вокруг, я мало что вижу. На улице темно, и только один фонарь на здании над нами освещает это место.

Собор окружен лесом, и я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть деревья. Поднимается ветер, и я дрожу. Мое промокшее платье прилипло к телу, и вода все еще стекает по ногам.

— Что мы?..

Парень поворачивается ко мне, хватает за плечи и разворачивает, впечатывая спиной в здание. Я вскрикиваю, когда он сминает мои скованные руки между церковью и мной. Он делает шаг ко мне и обрывает мои слова, закрывая рукой мой рот.

Прислонившись губами к моему уху, он берет мою мочку в рот и посасывает ее, заставляя дрожь пробежать по моему позвоночнику. Отстранившись, он грубо шепчет:

— Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь, прямо сейчас. Этот рот — мой. Эта задница — моя. Эта пизда моя. Ты, блядь, моя!

Я хнычу, когда моя киска начинает пульсировать от его слов. Не могу представить, как грубо он будет обращаться с моим телом после того, что он только что сделал с моим ртом. Я все еще не уверена, был ли у нас уже секс, поскольку в первый раз я потеряла сознание, а во второй раз накачала себя наркотиками.

Его изумрудные глаза горят. У меня сводит живот от того, как много он хочет от меня. И от того, как много я хочу дать ему.

— Теперь ты принадлежишь мне, Блейк. И я собираюсь взять то, что принадлежит мне.

Он убирает руку от моего рта, и я делаю глубокий вдох. Он делает шаг назад от меня, а я прижимаюсь к зданию. Я больше не уверена, что мои ноги смогут меня удержать. Ухватившись за подол моего платья, он задирает его так, что оно оказывается высоко на моей талии. Мое дыхание сбивается, когда Раят впивается пальцами в верхнюю часть моих стрингов и стягивает их с моих дрожащих ног, и ему приходится помочь мне выйти из них.

— Пожалуйста… — умоляю я, немного отталкиваясь от церкви, чтобы освободить руки. Мои запястья так сильно болят, а колени начинают подгибаться, заставляя меня переступать с ноги на ногу. — Расстегни наручники…

Он засовывает мне в рот мое нижнее белье и снова закрывает его рукой, прижимая мою голову к зданию. Вода наполняет мой рот, и я захлебываюсь ею, заставляя свое тело конвульсивно биться о его тело, прежде чем успеваю проглотить ее. Я моргаю, и он видит, как из моих глаз падают слезы.

Парень снова опускает губы к моему уху, а его свободная рука скользит между нашими телами и находит мою киску.

— Ты еще не знаешь, что значит принадлежать мне. Но я собираюсь научить тебя, малышка, — он проводит губами по моей шее, и я наклоняю голову в сторону, чтобы дать ему доступ. — Никто не услышит, как я тебя трахаю, и никто никогда не увидит, как я тебя трахаю.

Я тяжело дышу через нос, глотая воду, которая намочила мое нижнее белье.

— Но все будут знать, что ты принадлежишь мне, — его пальцы нежно массируют мой клитор, и я стону. — Я буду хвастаться своим трофеем, покрытым синяками от моих рук. — Он раздвигает мою киску и вводит в нее палец, заставляя меня приподняться на цыпочки. — Следами от моих зубов. — Он прикусывает мою шею, и мое тело покрывается мурашками, а я кричу в кляп. — Теперь ты живешь для меня. — Он лижет мою шею до уха. — А я для тебя. — Он вводит второй палец, и я глубоко вдыхаю носом, закрывая слезящиеся глаза. — Ты служишь и подчиняешься мне. Я защищаю тебя и владею тобой.

Мои ноги дрожат, ступни болят, а руки болят от того, что они прижаты, но моя киска насквозь мокрая. И это не потому, что несколько минут назад я была в воде. Со мной никогда так не обращались. Так доминирующе. Мое тело дрожит в предвкушении того, что он собирается с ним сделать. Это то, чего оно жаждет. Я представляла, как это будет. Возможно, я никогда не спала с Мэттом, но я достаточно поиграла с собой — моими пальцами и игрушками, — чтобы быть готовой к нему.

— Теперь… раздвинь ноги и дай мне трахнуть свою пизду.

РАЯТ

Ее маленькое тело дрожит рядом с моим, но она делает то, что ей говорят. Раздвигает ноги как можно шире, и я улыбаюсь, глядя на ее влажную кожу.

Моя!

Из нее выйдет идеальная избранная. Так хочет учиться. Так охотно подчиняется. Я вынимаю пальцы из ее киски, и она хнычет.

— Не выплевывай это, — приказываю я, убирая руку от ее рта.

Она кивает один раз. Если бы у меня была пленка, я бы заклеил рот, но у меня ее нет. К тому же, это будет проверкой того, насколько хорошо она воспримет ответственность своего избранника.

Потянувшись вниз, расстегиваю джинсы и вынимаю член. Он был твердым все это время. У нее болят руки и запястья? Она должна быть более стойкой. Иногда ты становишься таким твердым, что это мучительно. Это может поставить тебя на колени, если ты не будешь осторожен.

Я подступаю к ней, хватаю за правое бедро и поднимаю ее ногу с земли. Прижимая ее к своему бедру, смотрю вниз и наблюдаю, как головка моего члена проталкивается в ее сладкую гребаную пизду.

Моя!

Я первый, кто там оказался.

Ее приглушенный крик заставляет меня улыбнуться, когда я с силой врываюсь в нее. Она такая охуенно тугая. Что ж, это лучшее, что я могу в этом положении. Я бы предпочел, чтобы ее задница была поднята вверх, чтобы мог проникнуть в нее по-настоящему глубоко, но сделаю это, когда привезу ее к себе домой.

Я не шутил, когда сказал ей, что все будут знать, что она принадлежит мне. У меня есть вся ночь, чтобы иметь ее так, как хочу. Чтобы пометить свою территорию. И мне не терпится увидеть выражение лица Мэтта, когда я отведу ее обратно в дом Лордов. Он должен был воспринять мое предупреждение как угрозу. Я не повторю его ошибку. Я надену на нее такой чертовски короткий поводок, что она не сможет дышать без моего разрешения.

Опустив лицо к ее шее, целую ее влажную кожу, пряди ее волос прилипают к моим губам, когда я отвожу бедра назад и толкаю их вперед, заставляя ее издавать бессвязные звуки.

— Блядь, Блейк, — ее и без того тугая киска сжимается на моем члене, и мое дыхание учащается. Опускаю свободную руку на ее другое бедро и также поднимаю, используя свое тело, чтобы вдавить ее в здание. Я начинаю жестко трахать ее быстрыми толчками без защиты. Никогда не буду использовать с ней презерватив. Незачем. Я чист, и знаю, что она тоже.

У меня не было секса больше трех лет — с тех пор, как я дал клятву летом перед первым курсом. Вот почему была заведена эта традиция. Она показывает нам, каково это — почувствовать вкус власти. Владеть ею — это лишь малая часть того, что я буду делать, как только закончу Баррингтон. Лорды не хотят, чтобы мы проводили свои студенческие годы, позволяя кискам мешать нам. Мы должны доказать, что наша преданность Лордам важнее, чем наши члены.

Я забыл, как хорошо ощущается киска. Какая она теплая, мягкая и податливая, когда приспосабливается к моему размеру. И она такая мокрая, но все, же есть достаточное сопротивление, чтобы мне пришлось надавить на нее. У меня перехватывает дыхание. Моя рука уже не справлялась.

Мои яйца напрягаются сами по себе, и я скрежещу зубами, не желая, чтобы это закончилось. Но привести ее сюда было не самой лучшей идеей. Всегда есть шанс, что кто-то может вернуться сюда и увидеть ее, но Лорды все еще внутри, проходят ритуал. Я хотел быть первым сегодня, потому что не собирался больше ждать.

Зная, что не могу сдерживаться, опускаю ее ноги и вытаскиваю член, потому что собираюсь кончить в любую секунду.

Отступив от Блейкли, я хватаю ее за платье и дергаю вниз, заставляя опуститься на колени. Дотянувшись до ее рта, вытаскиваю трусы и хватаю за волосы у макушки, откидывая ее голову назад.

— Открой рот, — бросаю я сквозь стиснутые зубы.

Она раздвигает губы и смотрит на меня, слезы текут по ее размазанному макияжем лицу.

Чертовски красива! Как я и думал.

Хватаю свой мокрый член другой рукой, дергаю его один раз, прежде чем со стоном кончить ей на лицо. Сила, с которой я кончаю, почти сбивает меня с ног. Наклонившись вперед, отпускаю ее волосы и упираюсь рукой на здание позади нее, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Охренеть!

Это стоило того. Чтобы это было с ней. Знать, что я могу делать это сколько угодно и когда угодно. Это, безусловно, момент для поднятия эго. Одна только сила этого — это почти кайф, как быть внутри нее.

Оттолкнувшись от стены, пытаюсь успокоить дыхание и смотрю вниз на свой член. Крови не видно. Но я трахал достаточно женщин до колледжа, чтобы знать, что не у всех идет кровь. Я подумал, что вероятность того, что она лишится девственности, невелика. Когда я отвез Блейк в ее квартиру после вечеринки, я порылся в ее ящиках и нашел все игрушки, которые, как предполагаю, она использует для себя. Все это могло растянуть девственную плеву за годы. К тому же, у нее не было крови, когда я трахал ее пальцами. Засунув член в джинсы, застегиваю их.

Приседая до ее уровня, протягиваю руку и провожу пальцем по сперме, размазанной по ее щеке.

— Высунь язык, — приказываю я.

Она сглатывает, прежде чем приоткрыть губы и сделать это.

— Хорошая девочка, — хвалю я ее, Блейкли хнычет, и ее тело дрожит. Проводя пальцем по ее языку, я опускаю руку ниже. Затем провожу тремя пальцами по ее подбородку и засовываю их ей в рот, прижимая к задней стенке горла и заставляя ее откинуть голову назад. Блейк задыхается, глаза часто моргают от свежих слез, но она не пытается отдернуть голову. — Ближе.

Она губами обхватывает мои пальцы, а затем обводит их языком, заставляя меня стонать, посасывая их и желая, чтобы мой член снова был у нее во рту. Когда все сделано правильно, рот может чувствоваться лучше, чем киска. Медленно вытаскиваю их, позволяя ей еще раз вылизать их дочиста.

Удовлетворенный ее послушанием, особенно с учетом отсутствия опыта, я встаю и лезу в задний карман, доставая ключ от наручников.

Блейкли опускает голову и издает тихий всхлип, понимая, что ее освобождают от немилосердного металла, сковывающего запястья. Я подхожу к ней сзади и хватаю ее за плечо, заставляя встать. Она вскрикивает и спотыкается на каблуках, но я удерживаю девушку на месте. Осматриваю ее запястья и руки, прежде чем освободить их. По ее рукам стекает немного крови от того, что они порезали кожу, и они синие от недостатка кровообращения.

Это ее рук дело.

Я спросил ее, не слишком ли они тугие перед Лордами. Это было для показухи. Когда она ответила «да», я не мог показать слабость, поэтому сильнее затянул их. Но, по правде говоря, это обрекало ее на неудачу. Если бы она сказала «нет», я бы все равно сковал их сильнее.

В ритуале совершенно четко прописано, как мы обращаемся с нашей избранной во время церемонии клятвы. Что бы я ни делал с ней за закрытыми дверями, это совсем другая история. Но я не буду с ней мягко обращаться. Я не такой.

Меня обучал один из Лордов, и Тай научил меня тому, чего от меня ждут. Мы готовим этих женщин для высших сил. Даже я не могу спасти Блейк от ее будущего. Все, что я могу сделать, это подготовить ее.

Она познает ад, но пока я буду ее дьяволом.

Расстегиваю наручники, и она тихо вскрикивает, прежде чем вытянуть руки вперед. Я опускаю ее платье на место и наклоняюсь, подбирая нижнее белье и засовывая его в карман.

— Пойдем, — говорю я и беру Блейк за руку, веду вокруг здания к ее машине, припаркованной у входа.

ГЛАВА 14

БЛЕЙКЛИ

Раят усаживает меня на пассажирское сиденье и садится за руль. Я оставила в машине ключи, сумочку и телефон; он заводит ее и увозит нас от здания. Я была в глуши, поэтому не волновалась, что кто-то что-то возьмет.

Я молчу, потирая руки. Они покалывают, когда к моим пальцам наконец-то возвращается чувствительность. Мои запястья ободранные и окровавленные. Сперма все еще на моем лице, волосах и груди. Я не уверена, можно ли мне ее вытереть. Я замерзла, сидя в своем мокром платье, а мои трусы лежат в его кармане. Мои бедра горят, а киска болит. Это было не так больно, как я думала, и это заставляет меня еще больше задуматься, был ли у меня уже секс с ним. После всего, что произошло с начала занятий, я не жалею о своем решении жить так, как я хочу.

Да, некоторые могут возразить, что мое согласие стать его избранной лишает меня права распоряжаться своим телом, но я смотрю на это по-другому. Я вижу свободу в осознании того, что принадлежу ему. Тому, кто физически хочет меня. Человек может справиться с таким количеством отказов, прежде чем начнет задаваться вопросом «почему»? Что со мной не так?

— Куда мы едем? — шепчу я, нервно покусывая нижнюю губу и гадая, что теперь делать.

Он смотрит на меня в течение короткой секунды, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

— В Дом Лордов, — отвечает он, прежде чем «I Don't Give A Fuck» MISSIO и Zeala начинает заполнять машину.

Мы въезжаем в ворота отеля, и он паркует мою машину, прежде чем открыть для меня дверь.

Войдя в отель, я понимаю, что здесь нет толпы людей. Никаких мигающих огней или громкой музыки. Только тишина.

— Все еще на церемонии клятвы, — говорит он, зная, о чем я думаю.

Раят берет меня за руку и ведет в спальню, где я однажды нашла своего незнакомца в маске. Он заходит в другую дверь, и это его личная ванная комната. Перед нами длинное зеркало и стойка с двойной раковиной. Справа — дверь, где должен быть туалет. Слева — душ во всю длину ванной комнаты. Внутри только стекло с тремя душевыми лейками. По одной на каждом конце и третья посередине. Пол белый с темно-серыми стенами. Столешница черная. Странно видеть, что ничто не загромождает ее, как все те вещи, которые я оставляю на своей.

Раят отпускает мою руку, поворачивается, и его изумрудные глаза встречаются с моими. У меня перехватывает дыхание от их взгляда.

Он голоден.

Они говорят мне все, что мне было интересно. Я знаю, что то, что мы делали в лесу, было лишь примером того, что он хочет от меня.

— Прими душ, — его глаза оглядывают мое покрытое спермой и размазанным макияжем лицо, а затем опускаются вниз по моему телу. — Приведи себя в порядок. — Затем он уходит, оставляя меня внутри.

Он не просил меня спешить, поэтому я не тороплюсь. От воды жжет запястья, но это не невыносимо. Я стою под центральным распылителем и просто наслаждаюсь теплой водой, прежде чем помыть волосы его шампунем. Затем пользуюсь его гелем для душа, и мне становится интересно, не для этого ли он привел меня сюда. Еще один способ заявить на меня права. Трудно отказать мужчине, если ты купаешься в его запахе.

Выключив воду, выхожу из душа и вытираюсь белым полотенцем, которое я нашла висящим на крючке, осторожно касаясь запястья. Оглядевшись, понимаю, что мне нечего надеть, но у меня такое чувство, что это сделано специально.

Открываю шкафчик под одной из раковин и нахожу ополаскиватель для рта. Открутив крышку, наливаю немного. Я полощу рот, прежде чем выплюнуть в раковину. Я глотала воду, в которой неизвестно что было, и сперму. Много раз. Я бы хотела почистить зубы, но пока сойдет эта жидкость.

Сделав глубокий вдох, открываю дверь и выхожу в его спальню. Здесь все так, как я представляю себе у такого парня, как Раят: голые темные стены, кровать застелена черными простынями, черным пледом и двумя подушками с одинаковыми наволочками. Один комод высокий, а другой длинный темно-серого цвета. Здесь нет ни телевизора, ни зеркала. Я не обратила на это внимания, когда была здесь в прошлый раз. Слишком пьяная, да еще и с завязанными глазами.

Он стоит у длинного комода спиной ко мне. На нем все еще мокрая одежда, и я вижу, как рубашка прилипла к его коже. Виден каждый контур мышц. Они напрягаются, когда он двигается, пока что-то ищет.

Я прочищаю горло, и он захлопывает ящик. Повернувшись, Раят высовывает язык и облизывает губы, пока его зеленые глаза рассматривают меня.

— Брось полотенце, — приказывает он, и мое сердце ускоряется.

Я тянусь вверх, развязываю узел и позволяю полотенцу упасть к моим ногам. Я уже знаю, что он видел меня всю. Я проглотила ту жидкость, переоделась, забралась в постель и проснулась голой несколько часов спустя. Он раздел меня.

Раят подходит, его взгляд останавливается на моей груди. Остановившись, он протягивает руку и обхватывает мою правую грудь, и я стону, когда он сжимает ее. Он ни в коей мере не нежен, но мне это нравится. Всякий раз, когда мы с Мэттом дурачились, он был мягким. Я всегда чувствовала, что хочу большего.

Раят отпускает грудь и шлепает по ней сбоку. Кожу жжет, а звук отражается от стен в комнате.

Я отпрыгиваю назад, задыхаясь, когда удар, как электричество, проходит прямо к моей киске, заставляя ее пульсировать, и поднимаю руки, чтобы прикрыть их. Жестокая улыбка расплывается по его лицу, точно зная, что он сделал со мной. Потянувшись рукой назад, он достает наручники из заднего кармана, и я хнычу при виде их. Порезы, которые они оставили на моих запястьях, снова начинают пульсировать.

— Опусти руки, или они будут застегнуты за спиной.

Выбор. Добровольно или насильно. Почему я хочу, чтобы он заставил меня? Раят вскидывает бровь на мое колебание и подходит ближе, но в последнюю секунду я решаю опустить руки по бокам.

— Ты такая хорошая девочка, — с любовью шепчет он, бросая наручники на кровать.

Меня охватывает странное чувство разочарования от того, что я струсила. Он сказал, что сделает мне больно, и я хочу этого. Если нет боли, то как понять, что ты жив?

— Разве нет? — спрашивает он. Поднимая руку, чтобы провести костяшками пальцев по верхней части моей груди, он заставляет меня думать о другом. Мои соски твердеют от его прикосновения.

Я хочу быть его хорошей девочкой, но в плохом смысле.

— Да, — выдыхаю я. Мое тело никогда не чувствовало себя таким живым. Таким нуждающимся в чем-то, что у него уже было. Я не кончила, когда он трахал меня. Но у меня такое чувство, что в этом и был смысл. Это была демонстрация собственности, даже если никто не смотрел.

Его взгляд скользит по моей шее.

— Чья ты хорошая девочка?

— Твоя, — тихо отвечаю я.

— Моя, — соглашается он.

Он снова шлепает меня по груди, и я вскрикиваю. Это было не так сильно, как в первый раз, но это застало меня врасплох. Мои руки тянутся вверх, но я опускаю их обратно.

Уголки его губ медленно приподнимаются, показывая мне его великолепную улыбку. От одного этого у меня между ног скапливается еще больше влаги. Этот мужчина точно знает, что делает.

Раят повторяет удар снова, на этот раз сильнее, и я откидываю голову назад, закрывая глаза и издавая крик. Но не потому, что больно. Это так приятно.

Снова удар, и на этот раз я стону, мое тело слегка подрагивает, начиная привыкать к жжению.

— Тебе это нравится, не так ли, Блейк? — его голос полон веселья. — Такой большой потенциал у моей избранной.

Я не знаю, что это значит, и не собираюсь спрашивать.

— Посмотри на меня, — приказывает он, весь юмор исчез.

Я открываю глаза и опускаю голову, чтобы посмотреть на него. Его взгляд опускается на мою грудь. Протянув руки, он берет оба моих твердых соска между пальцами и щиплет их. Сильно. Я поднимаюсь на цыпочки, вскрикивая, и Раят притягивает меня за них ближе к себе. Я тяжело дышу, пока он удерживает меня на месте. Сжимаю руки в кулаки, глубоко вдыхая.

Он отпускает их, и я снова вскрикиваю от ощущения, которое это дает. Это было приятно. Так хорошо.

— Возьми свои каблуки, — Раят кивает на дверь ванной комнаты позади меня, а затем поворачивается и идет обратно к комоду.

Я захожу в ванную и нахожу их лежащими на полу, где я сняла их перед душем. Они все еще мокрые, и я выливаю то немногое, что осталось внутри, в раковину и возвращаюсь в спальню.

— Надень их, — приказывает он, даже не удосужившись посмотреть на меня.

Используя стену как опору, просовываю ноги в шестидюймовые Гуччи. Они холодные от воды, и мои ноги уже так болят от того, что я носила их раньше. Но я не говорю ему об этом. Мне даже нравится боль.

Он поворачивается, и я замечаю что-то у него в руке. Он бросает это на кровать. Я пытаюсь рассмотреть предмет, но Раят протягивает руку и хватает меня, притягивая к себе.

Я спотыкаюсь на каблуках, падая на него, но оказываюсь в его руках. Подведя меня к изножью кровати, он поворачивает меня лицом к нему и легонько шлепает по заднице.

— Раздвинь ноги. Как можно шире.

Я вижу, что Раят бросил мое нижнее белье на середину. Он снова шлепает меня по заднице, привлекая мое внимание. И я кладу руки на черное изножье для опоры, чтобы раздвинуть их как можно больше. Он наклоняется рядом с моей левой лодыжкой, и я замечаю, как он протягивает руку и вытаскивает цепочку. Она короткая, прикреплена к черной кожаной манжете, а другой конец прикреплен к столбу. Он обматывает ее вокруг моей лодыжки, закрепляя застежку. Я тяну за нее, чтобы проверить, насколько она провисает. Никак. Затем он подходит к другой лодыжке, тянет ее еще дальше к другому столбу и делает то же самое.

Стоя позади меня, он кладет руку мне на спину и подталкивает, чтобы я облокотилась на изножье кровати. Она немного выше, чем мои бедра, поэтому мне приходится вставать на цыпочки, чтобы она не упиралась мне в живот.

В тот момент, когда мое лицо касается постели, я чувствую, как мышцы в ногах напрягаются от такого положения. Втягиваю воздух, пытаясь перестроиться, но это не имеет значения. Я не думаю, что это должно быть удобно.

Раят подходит к левой стороне и нагибается, хватая еще одну цепь из-под кровати.

— Правая рука.

Я протягиваю ему свою левую, а он просто смотрит на меня.

— Правая рука?.. — я запнулась, повторяя его слова, но он же стоит на левой стороне кровати.

Наклонившись, он хватает мою правую руку и тянет ее через кровать к себе. Он обхватывает ее кожаными наручниками, закрепляя их, и я почти улыбаюсь от их ощущения. Они не так страшны, как наручники. Затем он снова обходит меня сзади и идет направо. На этот раз даже ничего не говорит. Просто хватает мою левую руку, перекрещивая ее с правой, и фиксирует запястье.

Все мое тело натянуто, верхняя часть тела скручена, как крендель. Моя шея и подбородок лежат на моих предплечьях, что затрудняет дыхание.

Он открывает верхний ящик тумбочки и достает небольшой рулон клейкой ленты. Мое дыхание учащается. Раят исчезает за моей спиной, и я пытаюсь оглянуться через плечо, но не могу. Скрещенные руки ограничивают движение моей головы.

Его мокрые джинсы трутся о мои бедра, прежде чем он наклоняется, еще сильнее вдавливая мои бедра в подножку. Край дерева, впивающийся в мою кожу, заставляет меня хныкать.

Протянув руку, он хватает нижнее белье. Свободной рукой берет меня за подбородок и отрывает его от моих рук, заставляя мою шею выгнуться под болезненным углом. Не говоря ни слова, запихивает трусы мне в рот, и тут я слышу, как рвется лента. Он наклеивает ее на мои губы, закрепляя трусы во рту, как и раньше. На этот раз они хотя бы не пропитаны водой, но все равно влажные.

Он собирает мои волосы и держит их у основания шеи, все еще откидывая мою голову назад.

— Избранная должна понимать, что такое терпение.

Я пытаюсь приспособить свое и без того ноющее тело, но ничего не сдвигается даже на дюйм.

— Она должна понимать послушание, — свободной рукой обхватывает меня за шею, пальцами впиваясь в кожу, лишая меня воздуха.

Мое тело дергается, пытаясь бороться с ним самостоятельно, заставляя цепи дребезжать, а кровать трястись.

— И она должна понять, что ее тело больше не принадлежит ей, — он целует меня в щеку и отпускает мое горло. Мое лицо снова опускается на руки, и я делаю глубокий вдох через нос.

Его руки касаются моей внутренней поверхности бедер, и я подпрыгиваю.

— Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждая унция удовольствия, которое получает твое тело, будет исходить от меня, — он мягко проводит руками вверх, и его большой палец толкается в мою все еще болезненную киску.

Я стону, прижимаясь к нему, мое тело гудит. Сердце колотится, я чувствую, как учащается пульс.

— Ты даже не прикоснешься к себе, — вытащив большой палец, он заменяет его двумя пальцами, проталкивая их до самых костяшек, и это так больно. Я всхлипываю, и слезы начинают щипать мои глаза. — Если ты не подчинишься, ты будешь наказана, малышка.

Я пытаюсь крутить бедрами, пока его пальцы медленно входят и выходят. Я знаю, что он дразнит меня, заставляя быть влажной и нуждающейся. Убрав их, я слышу, как он опускается на колени. А затем его теплый, влажный язык пробегает по моей пульсирующей киске.

Я стону, когда он лижет ее. Его руки поднимаются к моей заднице, и он обхватывает мои ягодицы, раздвигая их. Я напрягаюсь, когда язык продолжает медленно продвигаться выше. Я пытаюсь сказать ему, чтобы он остановился, но в ответ слышу лишь невнятное бормотание, в, то время как я изо всех сил дергаю свои путы, но безрезультатно.

Его пальцы еще больше впиваются в мои ягодицы, когда его язык скользит по моему анусу. Затем так же быстро все исчезает. Он легонько целует меня губами, прежде чем отпустить мои ягодицы. Но я не расслабляюсь. Я напряжена еще больше, чем раньше.

Нет, нет, нет, качаю я головой. Мы с Мэттом никогда ничего не делали там. Он никогда не пытался, но я бы ему все равно не позволила.

Раят усмехается над моим беспокойством.

— Не нужно сопротивляться, Блейк, — игриво хлопнув меня по заднице, он добавляет: — Этим я тоже буду владеть.

РАЯТ

Я вхожу в собор, поглядывая на часы. У них, может быть, остался час.

Выбрав заднюю скамью, я проскальзываю и сажусь, раскинув руки вдоль спинки. Правило Лордов гласит, что ты должен наблюдать, как твои братья принимают своих избранных. Иначе не было бы необходимости присутствовать. Нельзя демонстрировать право собственности в пустой комнате. К тому же, это заставляет всех младших членов проголодаться. Напоминает им, почему они должны три года воздерживаться от того, чтобы намочить свой член.

Я смотрю на мансарду и вижу одного из своих братьев в воде. Он накинул на голову своей избранницы черный капюшон, пока трахал ее сзади. Она совершенно голая, ее искусственные сиськи прижаты к стеклянной стенке квадратной ванны, а ее руки скованы наручниками за спиной.

Это заставляет меня вспомнить Блейкли. Я оставил ее связанной и с кляпом во рту на своей кровати, чтобы вернуться сюда.

Он подходит и вытаскивает ее из бассейна. Когда они выходят, я вижу, как низко сейчас уровень воды. Даже не по пояс. Траханье в ней — сделало свое дело. Вода должна куда-то уходить.

— Где твоя девочка? — спрашивает Ганнер, садясь на скамью передо мной. Он поворачивается на своем месте, чтобы посмотреть на меня.

— Не здесь, — отвечаю я. Это не его чертово дело, где она находится. Я позаботился о том, чтобы запереть дверь своей спальни, чтобы никто не мог добраться до нее. И я заткнул ей рот именно по этой причине. Я не хочу, чтобы кто-то услышал ее. Лорды могут быть здесь, но в отеле все еще есть персонал. Теперь, когда старшие могут использовать свои члены, здесь будут только гребаные оргии. Они будут передавать своих избранных из комнаты в комнату, приглашая других женщин присоединиться к ним. — А где твоя? — парирую я. Он выбрал ее лучшую подругу, Сару.

— Она вырубилась в моем багажнике, — он улыбается.

— Сколько их еще? — спрашиваю я, оглядывая комнату. Все первокурсники, второкурсники и третьекурсники все еще сидят в своих масках и плащах.

— Двое, — отвечает он, глядя на часы.

В этот момент я слышу, как женщина говорит:

— Я клянусь, — она стоит в воде.

— Ты клянешься, — объявляет Прикетт. — Мы клянемся, — говорят они в унисон, а затем он толкает ее под воду, где ставит ногу ей на спину, прижимая ее лицом ко дну.

Я оглядываюсь на Ганнера, а он снова проверяет свои часы.

— Тебе нужно куда-то идти?

— Сара очнется примерно через тридцать минут, — отвечает он.

— Ааа, — киваю я. Он накачал ее наркотиками, и действие скоро закончится.

Я слышу, как девушка задыхается, когда Прикетт вытаскивает ее из воды, и тут же начинает орудовать над ее задницей. За последние три года я достаточно насмотрелся на то, как Лорды берут своих избранных, чтобы я мог больше не видеть их. Мне было все равно, с кем и как они трахаются.

Теперь, когда я выбрал свою, я могу обойтись без всего остального. Я хочу жить с ней в моей спальне. К черту, я хочу съехать из дома Лордов и уехать с ней куда-нибудь подальше. Только мы, никого вокруг на мили. Тогда мне не пришлось бы затыкать ей рот, и я мог бы слушать, как она часами выкрикивает мое имя.

Прикетт и его девушка закончили, и он вытащил ее из воды, пока она рыдала. Мы заставляем этих женщин думать, что у них есть выбор быть избранной. Но это не так. Нам дают список имен, которые должны быть выбраны, еще до начала выпускного года. Манипулировать несложно. Если кто-то постоянно говорит вам о том, как это здорово, вы, в конце концов, захотите попробовать.

Еще один.

Вытащив свой мобильный, я открываю прямую трансляцию в своем приложении. Блейк все еще в том же месте, где я ее оставил. Как я и предполагал, но посмотреть все равно не мешает. В моей комнате установлено десять камер, так что я могу видеть ее с любого угла. Плюс две в моей ванной. Весь дом ими усеян. У каждого Лорда есть такое же приложение и возможность наблюдать за своей избранной. Она не сопротивляется. Я бы не удивился, если она отключилась. Это был долгий день, и я собираюсь превратить его в очень длинную ночью для нее.

— Клянусь.

Закрыв приложение, я кладу телефон на колени и смотрю на мансарду. Мэтт стоит в воде с Эшли.

— Ты клянешься, — рычит он.

Я улыбаюсь. Прости, гребаный ублюдок.

— Мы клянемся, — говорят они, и он хватает ее сзади за шею, толкая в воду лицом вниз. Она борется, вода плещется вокруг. Он связал ее руки за спиной, и лодыжки тоже связаны. Не существует правил, как удерживать свою избранную. Лишь бы это было сделано. Нахождение под водой заставит любого драться, поэтому ограничения помогают им не расцарапать нам лица. К тому же, это еще один способ доминировать над ними. Она голая, и он уже надел на нее ошейник.

Я выпрямляюсь, когда он продолжает держать ее под водой. Парень оскаливает зубы, словно злится на нее. Как будто это она виновата в том, что он облажался и потерял свою игрушку.

Она замедляется, ее тело полностью расслабляется. Какого хрена?.. Я вскакиваю на ноги.

— Мэтт! — предупреждающе кричу я.

Все в соборе поворачиваются и смотрят на меня. Я не могу видеть их лица из-за масок, но я уверен, что их глаза расширены. Лорд никогда не говорит другому члену, как обращаться со своей избранной. Мэтт одаривает меня взглядом «иди к черту», а затем выдергивает ее из воды за волосы. Ее голова откидывается назад, и она на секунду замирает, прежде чем выплюнуть воду изо рта. Вдохнув, она начинает кашлять.

Быть Лордом — не значит причинять вред нашим избранным. Они — награда. Если ты сломаешь или убьешь ее, то не сможешь заменить другой. Он знает это.

Не хочу сказать, что этого никогда не случалось, потому что случалось. И не один раз с тех пор, как я присоединился. Этих женщин объявляют пропавшими без вести и никогда не ищут. Когда общественность даже не знает о существовании вашей организации, никто не подозревает, что вы совершили преступление.

Я поворачиваюсь и выхожу из собора, возвращаясь, чтобы поиграть с Блейкли. Мой мобильный звонит, когда я сажусь в машину.

— Алло? — я отвечаю, позволяя Bluetooth принять звонок, пока я еду по гравийной дороге.

— С кем ты закончил? — спрашивает мой отец в приветствии. Он Лорд. Большинство членов попали сюда благодаря своей родословной. Мой сын или сыновья однажды станут Лордами и так далее. Это то, что не было моим выбором, но требовалось от меня. Но я был более чем готов и желал принять это.

— Блейкли, — отвечаю я, выезжая на дорогу.

— Хорошая работа, сынок, — говорит он с тяжелым вздохом.

— Ты когда-нибудь сомневался во мне? — спрашиваю я в шутку.

Он усмехается.

— Нет. Просто убедись, что ты делаешь то, что должно быть сделано.

— Всегда.

— Увидимся на выходных, — он кладет трубку, довольный нашей беседой, и «Everybody Gets High» группы MISSIO тут же заполняет мою машину.

Мэтт и близко к ней не подойдет. Пока я физически не передам ее после выпуска. И от нее не останется ничего, что он мог бы взять.

Открыв дверь своей спальни, я вхожу внутрь и нахожу ее все еще обнаженной, склонившейся над изножьем, связанной, с кляпом во рту и закрытыми глазами.

Решив дать ей еще несколько минут сна, прохожу в ванную и сбрасываю все еще мокрую одежду. Мне нужен душ. Зайдя внутрь, я закрываю за собой дверь и смотрю на свой твердый член. Выдавливаю немного мыла на руку и тянусь вниз. Обхватив рукой основание, я поглаживаю его и так болезненно сжимаю его, что у меня перехватывает дыхание.

— Что?.. — я останавливаюсь и отпускаю его, упираюсь обеими руками в стену и ступаю под распылитель. Мне так долго приходилось делать это самому, что это уже стало привычкой. Количество порно, которое я просмотрел за последние несколько лет, достаточно, чтобы заставить покраснеть проститутку. Уже не говоря о том, что я видел, как это происходит здесь, в Доме Лордов. На первом курсе мы знали, какие у нас будут требования. Я потерял девственность в пятнадцать лет с дочерью нашего соседа. Мы были одного возраста. Это не было похоже на свидание. Мы оба хотели трахаться, и это было легкое решение. После этого я трахался всю среднюю школу. Летом, перед тем как приехать в Баррингтон, я трахнул столько, сколько смог, зная, что это будет последний шанс на какое-то время. Это не принесло ничего хорошего. В тот момент, когда я приехал и понял, что мне придется делать это самому, я начал жаждать секса.

Скажите кому-то, что он не может получить что-то, и наблюдайте, как он делает все, что в его силах, чтобы добиться желаемого. Особенно если они уже испытали это раньше и знают, как это приятно. Мы несем ответственность друг перед другом. Мужчин за подобное выгоняют, лишают титулов и изгоняют. Лорды не шутят. Это организация с нулевой терпимостью. Здесь нет трех ошибок, и ты выбываешь. Они могут в любой момент решить, что тебе пора собирать свое дерьмо и убираться на хрен в течение всего времени обучения в колледже. Если ты согласишься и станешь Лордом, а потом облажаешься. Ну, скажем так, они преследуют тебя и убивают.

Закончив принимать душ, я вытираюсь и выхожу в спальню, решив, что пора будить Блейкли. Сначала открываю тумбочку и достаю смазку. Затем прохожу к краю кровати. Бросив полотенце к ногам, отбрасываю его в сторону и провожу пальцами по ее киске. Она не настолько мокрая, но я и не ожидал другого. Я выдавливаю немного смазки на пальцы и мягко провожу ими по ее киске и по заднице. Блейкли испугалась, когда я прикоснулся к ней, прежде чем ушел, чтобы досмотреть церемонию клятвы, но она узнает, что это тоже принадлежит мне, и я буду иметь ее. Даже если это означает, что она не оставит мне выбора, кроме как взять ее.

Я погружаю палец в ее киску, наблюдая за ее реакцией. Когда девушка не реагирует, я добавляю второй, и ее голова слегка двигается.

— Проснись, Блейк.

Убрав пальцы, я беру свой член и проскальзываю в нее, не дожидаясь. Она дергается, натягивает свои путы, приходит в себя. Шлепая ее по заднице, я слышу ее приглушенный стон. Глядя вниз, наблюдаю, как мой член входит и выходит из нее. Теперь я могу проникать глубже, чем раньше, и сильнее. Ухватившись за изножье по обе стороны от ее бедер, я так и делаю. Не теряя времени. Я знаю, что ей больно, но медлить нельзя. К тому же, это просто не по мне. Я не собираюсь давать ей ложную надежду на то, что это не то, что есть на самом деле.

Она принадлежит мне.

Ее киска сжимается на моем члене, и я толкаюсь в нее, изголовье ударяется о стену с каждым толчком. Наклонившись над телом девушки, я хватаю ее за волосы и поднимаю ее голову от рук. Другой рукой обхватываю шею и удерживаю в одном положении. Ее руки, скрещенные перед собой, напряжены, кисти сжаты в кулаки.

— Чувствуешь это? — спрашиваю я, заставляя ее хныкать. — Какая ты, блядь, мокрая? — Я вырываюсь и толкаюсь бедрами вперед. — Мне это нравится, — говорю я, и она прижимается ко мне. Рыча ей на ухо, врезаюсь в нее бедрами, и ее дыхание учащается, а тело напрягается. Приглушенный крик наполняет мою комнату, когда она кончает.

Я замедляю ритм и отпускаю ее волосы и шею. Блейк опускает лицо на руки, когда я полностью выхожу, и оседает на кровать. Я несколько раз засовываю большой палец в ее влажную пизду, а затем снова заменяю его членом.

Когда я прикасаюсь большим пальцем к ее покрытой смазкой попке, оказывая небольшое давление, она начинает сопротивляться, но у нее нет шансов.

— Расслабься, — говорю я, шлепая свободной рукой. — Будет не так больно. — Хныча, она перестает сопротивляться. Я вытаскиваю свой член из ее киски и снова медленно вхожу в нее, в то время как мой большой палец начинает кружить вокруг ее попки, мягко оказывая большее давление. — Хорошая девочка, — говорю я. — Просто дыши.

Блейк тяжело дышит, ее тело дрожит. Я наблюдаю, как напрягаются мышцы ее спины, борясь с ограничениями. Когда я засовываю большой палец в ее задницу, с ее заклеенных губ срывается приглушенный крик.

— Какая упругая попка, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Это будет потрясающее ощущение, когда я возьму ее. — Я собираюсь взять ее, Блейк, — сообщаю я ей. — Моя сперма заполнит эту тугую попку так же, как и твою киску.

Я оставляю большой палец внутри нее, в то время как мои бедра снова набирают темп — мой член трахает ее пизду. Я уже близко.

Мое дыхание учащается, заполняя комнату, а изголовье кровати врезается в стену. Я пытаюсь сдержаться, но прошло уже слишком много времени. Я напоминаю себе, что у меня есть завтра и послезавтра, и каждый день. Она принадлежит мне до выпуска. Я могу делать это столько, сколько захочу.

Чувствуя, как сжимаются мои яйца, я в последний раз вонзаюсь в нее до упора. Мои мышцы напрягаются, а член пульсирует внутри ее чертовски сладкой пизды, когда я кончаю.

Я вытаскиваю большой палец, и ее тело опускается на кровать, пока я вынимаю член. Оставив ее так на минуту, я наклоняюсь, беру полотенце, которое отбросил, и вытираю ее. Закончив, бросаю его и наклоняюсь над ее спиной. Срываю скотч с ее рта и вытаскиваю нижнее белье. Затем начинаю освобождать ее руки и ноги, после чего захожу в свою ванную и беру для нее таблетки. Выходя, я вижу, что Блейкли сидит на краю кровати, голова опущена, руки на коленях. Она потирает запястья.

— Вот. Возьми это, — я протягиваю ей кулак.

Она смотрит на меня, и ее усталые глаза расширяются от возбуждения.

Интересно.

— Это Адвил, чтобы помочь справиться с болью.

— О, — говорит она, разочарованно опуская плечи, когда я раскрываю руку, чтобы показать их ей.

— Ты думала, что я снова собираюсь накачать тебя наркотиками, — комментирую я.

Ее щеки краснеют, но она берет таблетки. Блейк опускает взгляд в пол, не в силах встретиться с моим.

Подойдя к ней, я осторожно беру ее за подбородок и поднимаю его так, чтобы она смотрела на меня сверху.

— Скажи мне, — у нее что-то на уме. И Блейк должна понять, что нет ничего такого, о чем она не могла бы поговорить со мной. Я не из тех, кто бежит к друзьям и рассказывает им, что мы сделали. Если я что-то и умею делать, так это хранить секреты. На самом деле, я буду похоронен со многими. То, что я сделаю с ней, будет добавлено к остальным.

— У нас был секс той ночью? — шепчет она. — В ту ночь, когда ты дал мне выпить.

Я наклоняю голову набок в ответ на ее вопрос. Неужели она не подумала, что сегодня у нее все впервые?

Она вздыхает в ответ на мое молчание.

— Я… просто на следующий день у меня все болело…

— Нет, — отвечаю я. Конечно, ей было больно. Я был груб с ней. Мне не хочется говорить ей, но с этого момента ей всегда будет больно.

— О, — и снова она выглядит разочарованной таким ответом.

— Ты сказала мне, что девственница, здесь, в ночь вечеринки, — я не собираюсь говорить ей, что не поэтому я не трахнул ее. Потому что, честно говоря, это бы меня не остановило. Это путь, который я выбрал. Лорды могут вышвырнуть тебя вон, лишить титула и власти. И как бы мне этого ни хотелось, сделать ее своей на весь выпускной год — это, черт возьми, лучше, чем один раз.

Ее глаза расширяются, а щеки краснеют при мысли о том, что она сообщила мне эту информацию.

— Мэтт никогда бы не стал спать со мной, — шепчет она.

Мне неприятно, что она упоминает его имя, но я понимаю, что он был большой частью ее жизни. Я собираюсь стереть любую мысль о нем из ее памяти. Она даже не будет знать, кто он, когда я верну ее к нему.

— Ты не должна смущаться, — говорю я ей. — Мне нравится, что я был первым, кто трахнул тебя. — Я отпускаю ее подбородок и провожу большим пальцем по ее губам.

Ее дыхание учащается, и она спрашивает:

— Что ты делал… той ночью в моей квартире?

— Я могу показать тебе, — я бы с удовольствием наблюдал, как она смотрит, как я играю с ней, пока она под наркотиками. Посмотреть, заводит ли это ее. У меня такое чувство, что она бы от этого завелась.

— Правда? — ее глаза расширились, а соски затвердели от этой мысли.

— Да, но не сегодня, — я откидываю одеяло, и Блейкли заползает под него голая. Я придвигаюсь к ней, и она прижимается ко мне. Я хочу оттолкнуть ее, но не делаю этого. Вместо этого притягиваю еще ближе, зная, что этот дом полон почти сотней мужчин, и любой из них с радостью забрал бы ее у меня.

ГЛАВА 15

БЛЕЙКЛИ

На следующее утро мы идем по коридору моего жилого комплекса и подходим к моей двери. Возле двери стоят две коробки. Раят наклоняется, чтобы поднять их, а затем берет ключи из моей руки и отпирает дверь, распахивая передо мной.

— Что в этих коробках? — спрашиваю я, входя внутрь.

— Занавески, — отвечает он, закрывая дверь.

— Занавески? — удивляюсь я. — Почему ты отправляешь вещи в мою квартиру?

— Потому что они для твоих окон.

Я иду за ним на кухню, он открывает верхний ящик, достает ножницы и срезает верхнюю часть, открывая коробку.

— Как ты узнал, где эти ножницы? — спрашиваю я, но он игнорирует меня, повторяя процесс со второй коробкой. — Зачем они мне нужны? — продолжаю я.

— У тебя есть час, — отмахивается он от меня.

Стоя здесь, я смотрю на них и думаю, какого черта Раят делает, когда он крутит меня и игриво шлепает по заднице, приказывая:

— Иди, готовься.

— Это не займет у меня так много времени, — говорю я, пытаясь понять, какого хрена он делает.

— Тебе нужно собрать сумку.

У меня ничего не было в его доме, поэтому нам пришлось зайти сюда, сегодня утром перед занятиями. Я начинаю идти в сторону своей комнаты, но останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Раята.

— Мы можем остаться здесь?

Он перестает возиться с этими чертовыми шторами и смотрит на меня. Брови нахмурены.

— Здесь? — повторяет он.

Я киваю.

— Да, в доме много народу, — и Мэтт там. — Мы можем оставаться здесь? Хотя бы иногда? Или это против правил? — Я понятия не имею, что им можно, а что нельзя делать. Мэтт ни черта не говорил мне! Я думала, что это потому, что он пытается защитить меня, но теперь я думаю, что это потому, что он скрывает от меня что-то.

— Нет. Это не противоречит никаким правилам, — отвечает он, и я улыбаюсь его честности, но замечаю, что он не отвечает на мой первый вопрос. — Иди, собирайся. — Он возвращает свое внимание к моим новым шторам, заставляя меня закатить глаза.

Я наношу немного макияжа — тональный крем, тушь и румяна. Затем расчесываю волосы и провожу выпрямителем по кончикам, чтобы быстро привести их в порядок, так как прошлой ночью я заснула с мокрыми волосами, а затем надеваю черную майку и юбку. Она похожа на теннисную юбку с широким поясом и складками. Ткань легкая и мягкая. Я наклоняюсь над столешницей, наношу красную помаду.

Захожу в свою спальню и вижу, что Раят стоит перед моим окном, любуясь черными шторами, которые теперь аккуратно висят. Должно быть, он повесил их, пока я была в ванной.

— Я готова.

Он смотрит на меня через плечо, а затем поворачивается всем телом, положив руки на бедра. Его взгляд начинает и медленно опускаться с моей груди к ногам, становясь темно-зеленым.

— Переоденься, — приказывает он.

Я смеюсь над этим и иду на кухню.

— Я собираюсь быстро выпить, а потом мы можем идти, — нагнувшись к холодильнику, беру бутылку воды. Выпрямившись, я поворачиваюсь и закрываю дверцу. — Ладно… — Я вскрикиваю, он стоит прямо там, заставляя меня подпрыгнуть. — Господи, Раят…

Он хватает меня за волосы и дергает вперед. Я издаю звук, роняя бутылку. Толкнув меня вниз, он сгибает меня в талии и тащит меня обратно в спальню и бросает на кровать лицом вниз.

Я пытаюсь встать, но он хватает меня за руки и заламывает их за спину.

— Раят… — выдыхаю его имя, когда он садится на мои бедра, прижимая меня к себе, точно зная, к чему это приведет. Он сводит мои руки параллельно спине, удерживая их одной рукой, его пальцы впиваются в мою кожу. Затем я слышу звук пряжки ремня. Раят несколько раз обматывает мои предплечья, затем застегивает ремень, фиксируя их на месте.

Мое лицо уткнулось в плед, размазывая макияж, который я только что нанесла. Он встает с моих бедер и шлепает по ним.

— Подними мою задницу вверх, — приказывает он.

Я закрываю глаза, мое сердце все еще колотится от того, что он притащил меня сюда. Извиваясь изо всех сил, я встаю на колени и раздвигаю их как можно шире, зная, чего он хочет. Все мое тело болит от прошлой ночи. Мои икры горят от той позы, в которой я была, когда он оставил меня там. Мои плечи болят от того, что меня растянули. Моя спина болит от того, как она была перекинута через его подножку. У меня синяки на бедрах. И на ногах от каблуков. Но моя киска? Она пульсирует, умоляя, чтобы к ней прикоснулись. Трахнули. Это причиняет боль самым лучшим образом, и я надеюсь, что так будет и дальше. Напоминание о том, что он делает со мной.

Я вздрагиваю, когда его руки касаются моих бедер. Раят проводит ими по моей заднице, под юбкой, прежде чем откинуть мягкий материал мне на спину. Запустив пальцы в мои трусики, он не спеша, медленно проводит ими вверх и вниз по внутренней стороне материала, его костяшки едва касаются моей киски.

Я втягиваю воздух, когда он оттягивает их в сторону, обнажая меня перед ним.

— Она такая мокрая, — хвалит он, и я утыкаюсь лицом в плед, чтобы он не услышал моего жалкого хныканья. Я всегда знала, что меня возбудит, когда надо мной будут доминировать. — Видишь, как это было легко? — продолжает он. — Чтобы кто-то увидел, что у меня есть, и взял это? — Затем я слышу, как он расстегивает молнию.

Раят не дает мне никакого шанса подготовиться к его члену. Без пальцев. Без языка. Он засовывает в меня свой твердый член, растягивая своим большим размером и заставляя меня кричать. Это больно. Так же, как и прошлой ночью. Мне больно и чувствительно, но я хочу кончить. Я хочу слышать, как он стонет мое имя. Мне нравится, что он не может сдержаться. Что у него есть первобытная потребность сделать меня своей. Снова и снова.

Он раздвигает мои ноги еще шире, и под новым углом моя задница немного опускается. Раят наклоняется ко мне, берет меня за волосы и оттягивает мое лицо назад, грубо трахая меня, пока мы оба не кончаем, и слезы текут по моему лицу.

РАЯТ

Кончив, я вытаскиваю член, и Блейкли опускается на кровать. Я срываю с нее юбку и расстегиваю ремень. Она вытягивается и сопит. Помогая ей сесть, подхожу к ее комоду, открываю третий ящик и достаю пару джинсов.

— Надень это, — я бросаю их на кровать. — Не снимай нижнее белье. — Я хочу, чтобы она весь день ходила в трусах, покрытых спермой. Позже я обязательно засуну их ей в рот. Пусть это будет напоминанием о том, что я делал с ней, когда она не слушалась. Я собираюсь выйти из ее комнаты, но она останавливает меня.

— Как ты узнал, где они лежат?

Я оборачиваюсь и смотрю на нее. Я испортил ее макияж, а ее волосы теперь в беспорядке от моих рук. Я испортил все, что она только что сделала с собой за время нашего двадцатиминутного траха. Прислонившись к дверному косяку, я скрещиваю руки на груди.

Ее взгляд падает на юбку в моей руке.

— Раят? — она рявкает мое имя. — Ты знал, где ножницы. А теперь и мои джинсы. — Ее голос повышается.

Я улыбаюсь. Она милая, когда злится. Я запомню это.

— Ты… ты рылся в моей комнате, когда меня здесь не было?

Я кладу ее бесчувственное тело на кровать. Стоя рядом с ней, я смотрю, как она спит. Она потеряла сознание в тот момент, когда кончила мне на лицо в моей постели на вечеринке в доме Лордов. Я одел ее, посадил в машину и отвез обратно в ее квартиру, пока Ганнер ехал за мной в своей машине с пьяной, отключившейся Сарой.

Завтра Блейкли мало что будет помнить. Слишком много алкоголя может сделать это с тобой.

— Готов? — Ганнер заходит в ее комнату, чтобы узнать, готов ли я к тому, ради чего мы сюда приехали.

— Дай мне минутку, — отвечаю я. Зайдя в ее ванную, я открываю ящики, ища то, что будет очень важно, когда я выберу ее своей.

Пригнувшись, открываю нижние шкафы под раковиной и вижу там средства для волос и щипцы для завивки. Встав, открываю ящик рядом с ее раковиной.

— А-га, — достаю светло-розовый контейнер. Открыв его, я вижу противозачаточные средства и убеждаюсь, что она принимает их в нужный день. Если они у нее есть, это не значит, что она их принимает. А она принимает. Как раз то, что я хотел знать. Теперь, когда знаю, что она девственница, я хочу убедиться, что мне не придется использовать презерватив. Последнее, что мне нужно, это чтобы она забеременела.

Положив контейнер на место, выхожу из ее комнаты и иду в гостиную. Достаю из заднего кармана ее сотовый, ключи и удостоверение личности и вываливаю все на столешницу на кухне.

— Я готов, — я машу Ганнеру, пока он вынимает вещи Сары.

— Нет, — говорю я ей честно. — Я посмотрел, когда привез тебя домой с вечеринки у Лордов. — Я не просто перебирал ее вещи.

Она опускает свой взгляд в пол и хмурит брови.

— Прошлой ночью… прошлой ночью ты сказал, что покажешь мне, что ты сделал со мной, когда я выпила эту дрянь, — ее взгляд снова встречается с моим. — В ту ночь ты установил здесь камеры?

— Да, — она никогда их не найдет. В ту ночь мы с Ганнером были готовы к выполнению задания. Мы пробыли здесь более двух часов.

— Сколько? — требует она, поднимаясь на ноги, но покачивается на дрожащих ногах от того, что моей член был в ее киске. Поэтому сбрасывает каблуки для большей устойчивости.

— Достаточно.

— Раят, — она бросается ко мне. — Ты не имел права!

Я протягиваю руку, хватаю ее за шею и впечатываю ее в стену рядом с дверью. Прижимаюсь к ней лицом, и наши носы практически соприкасаются. Она прерывисто выдыхает.

— Как бы мне ни нравилась эта твоя маленькая позиция, — ее красивые голубые глаза сужаются до щелочек. — Нам нужно кое-где быть. Одевайся, приводи себя в порядок, и пойдем.

С этими словами я отпускаю ее и иду на кухню, оставляя ее готовиться. Открываю ящик рядом с раковиной, беру зажигалку и подношу ее к юбке, поджигаю, а затем бросаю в раковину. Она была слишком короткой и легкодоступной. Она думала, что я, блядь, шучу, когда сказал ей переодеться. Это не так. Блейкли быстро усвоит, что я не шучу по поводу дерьма, и мне не составит труда доказать ей это.

Как и шторы. Я купил их, потому что однажды сидел в машине и дрочил на то, как она ходит голая по своей комнате и принимает душ. Я не позволю другому мужчине делать то же самое. Поэтому мне пришлось добавить ей защиты.

Она разгоняет дым, когда входит в открытую гостиную/кухню. Теперь она одета в джинсы, которые я выбрал. Ее макияж поправлен, но она уложила волосы в беспорядочный пучок, вместо того чтобы потратить время на то, чтобы что-то с ними сделать.

— Что ты жжешь? — спрашивает она.

Когда я не отвечаю, она оглядывается по сторонам, и ее взгляд падает на раковину.

— Это моя юбка? — рычит она.

— Это была твоя юбка, — поправляю я ее, и она сжимает руки в кулаки. — Мне нужно уехать из города на выходные, — говорю я ей, меняя тему. Возможно, это будет не последний предмет ее одежды, от которого я избавлюсь.

Она наклоняет голову в сторону, издавая вздох раздражения.

— Зачем? — ее тон говорит мне, что ей все равно. Просто она чувствует себя обязанной спросить.

— Не ходи в дом Лордов, — итак, я игнорирую ее вопрос.

Ее губы слегка поджались от замешательства.

— Что? Почему я?..

— Не ходи туда, — прерываю я ее.

— Конечно, — она кивает головой, как будто я верю в ту дерьмовую ложь, которую она только что сказала.

— Этого недостаточно, Блейк, — огрызаюсь я.

Она хмыкает.

— Ну, Сара там. Почему я не могу поехать туда и увидеть ее? Тебя не будет в городе. Что еще я должна делать?

Вот чего я боялся. В Доме Лордов вечеринки каждые выходные после церемонии клятвы. Никаких плащей, никаких масок. Просто гребаные оргии. Я не доверяю Мэтту рядом с ней. И я не верю, что она не напьется с Сарой. Черт, в последний раз, когда она это делала, она позволила парню связать ее и наброситься на нее — мне. Так что я очень хорошо знаю, на что она готова. Блейкли изголодалась по физическому вниманию дольше, чем я. Я знал, что не могу этого допустить; она была просто отвергнута. Я не виню ее за то, что она хочет этого сейчас, но я боюсь, что она станет слишком дружелюбной с кем-нибудь. Или кто-то может просто увидеть в пьяной женщине возможность. Я мог бы попросить Прикетта и Ганнера присмотреть за ней, но она не входит в их обязанности. Блейк моя.

Я подхожу к ней, и она застывает, ожидая, что я брошу ее на пол или свяжу и трахну. Вместо этого я говорю:

— Для нас там будет еще много вечеринок. Только обещай мне, что ты не пойдешь в Дом Лордов без меня. Никогда, — пока она не войдет в парадные двери со мной рука об руку, ей не нужно там находиться. И точка.

Ее голубые глаза изучают мои, прежде чем она облизнула губы и кивнула, смягчив голос:

— Я обещаю, — звучит гораздо правдоподобнее.

Обхватив ее щеку, я наклоняюсь и целую ее лоб, шепча:

— Хорошая девочка, — заставляя ее хныкать.

Меня учили наказывать и унижать, когда это необходимо. Но мне также показали, как важна похвала. Блейкли научится жаждать этого от меня так же сильно, как и другого.

ГЛАВА 16

БЛЕЙКЛИ

Я молча сижу на пассажирском сиденье, пока он везет нас в Баррингтон. Моя квартира находится не в кампусе, но достаточно близко, чтобы могла дойти пешком, если понадобится.

— Ты собираешься показать мне, что мы делали той ночью в моей квартире? — спрашиваю я, нарушая неловкое молчание.

Раят молчит, проезжая по одной из многочисленных парковок в поисках свободного места. Я скрещиваю руки на груди и фыркаю. Найдя место, он паркуется. Тянусь к двери, когда Раят протягивает мне свой телефон. Я отпускаю ручку двери и смотрю на него. Он кивает, чтобы я взяла смартфон.

Взяв его из рук, я вижу, что там поставленное на паузу видео. Я нажимаю на «play».

Это я в своей спальне. Лежу на спине, руки подняты над головой, и я в отключке. Раят входит в комнату и подходит к кровати. Задирает мою футболку, кладет руку мне на живот и скользит ею вниз, к нижнему белью. Мои соски твердеют, пока я смотрю, как он спускает руку по моим ногам и раздвигает их. Затем забирается на кровать и садится между ними. Раят начинает ласкать меня пальцами, и мое дыхание учащается ― тело реагирует на видео.

Я смотрю, как его пальцы заставляют меня извиваться на кровати, мое тело оживает для него само по себе. Раят становится грубым, а я вторю его движениям, раскачиваясь взад-вперед, заставляя меня кончить. Он вытаскивает пальцы и проводит ими по моим губам, прежде чем самому их облизать.

Я задыхаюсь, когда смотрю на это. Это единственный звук, который можно услышать внутри машины, пока я сжимаю свои бедра. К счастью, на видео нет звука.

Затем Раят срывает с меня футболку и выходит из кадра. Видео останавливается. Не говоря ни слова, бросаю телефон ему на колени, открываю дверь и выхожу. Я практически бегу через парковку к зданию, мне нужно было убежать от него.

Это не должно было меня так сильно возбуждать. Но тот факт, что я не знала о его присутствии, заставило мое тело покрыться испариной. Раят знал, что нужно моему телу, что ему нравится.

Я иду на свой первый урок и сажусь рядом с Сарой. У нее на лице широкая улыбка.

— Как прошла ночь?

Я краснею и опускаю взгляд на свой стол. Конечно, она знает, что я никогда не спала с Мэттом, но пыталась.

— Хорошо. А у тебя?

Она ставит локоть на свой стол и кладет подбородок на руку.

— Потрясающе.

Девушка передо мной оборачивается, сверля меня взглядом.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы двое не…

— Не лезь не в свое дело, — говорит ей Сара.

— Может, не надо говорить так громко, — огрызается она, а затем поворачивается обратно, перебрасывая волосы через плечо, как в прошлый раз.

Мы выходим из класса, когда я вижу Раята в другом конце коридора. Как и раньше, он стоит с Ганнером и той блондинкой.

— Обед? — спрашиваю я Сару, прежде чем она уходит.

— Конечно, — бросает она через плечо.

Я пытаюсь подойти к ним поближе, не выглядя так, будто подслушиваю. Я спешу за угол и выглядываю.

Она стоит перед ними, положив обе руки на бедра. Ее короткие светло-русые волосы убраны в высокий хвост, а одета она в короткие шорты и футболку с черными туфлями на каблуках. Она стоит ко мне спиной, поэтому я не вижу ее лица. Ганнер ухмыляется, а Раят выглядит скучающим, глядя на нее.

— Синди Уильямс, — я слышу знакомый голос.

Я подпрыгиваю и оглядываюсь, чтобы увидеть, что Мэтт наблюдает, как я подслушиваю. Черт! Попалась. Почему именно он?

— Кто? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди, не ожидая ответа.

Он улыбается холодной и собранной улыбкой. Как будто это был его план, чтобы заставить меня заговорить с ним.

— Ее старший брат… он на пять лет старше меня. Однажды он станет президентом Соединенных Штатов.

— Да, точно, — я смеюсь над этим странным разговором, который мы ведем. Это первый раз, когда он заговорил со мной с тех пор, как мы поссорились здесь, в холле.

— А Раят… — я напряглась, когда он произнес свое имя. — Раят Арчер будет самым безжалостным и известным судьей в Нью-Йорке. Ну, возможно, в США.

Я хмурюсь, глядя на него.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — почему он вообще со мной разговаривает? Разве он не был на церемонии клятвы с той девушкой, с которой был в доме Лордов? Разве он не знает, что я принадлежу Раяту?

Он фыркает.

— Синди Уильямс будет миссис Синди Арчер.

Мой пульс ускоряется от его слов. Теперь я понимаю, почему он говорит со мной. Он думает, что может причинить мне боль. Он думает, что я такая нуждающаяся, одинокая сучка, что после одной гребаной ночи уже влюбилась в Раята! Серьезно? Значит, из-за того, что парень наконец-то трахнул меня, я должна его любить?

Он делает шаг ко мне, и я упираюсь спиной в стену.

— Мэтт… — предупреждаю я.

Наклонившись к моему уху, он шепчет:

— Она будет его женой. У нее будут его дети. И она будет той, кого он трахнет, привязав к своей кровати.

У меня по позвоночнику пробегает холодок. Не от его слов, а от того, как он их произносит. Мрачный тон его голоса посылает предупреждающие мурашки по моему позвоночнику.

Он отстраняется и улыбается мне.

— Точно так же, как ты будешь для меня всем этим, — протягивая руку, он играет с прядкой волос, выпавшей из моего беспорядочного пучка. — Развлекайся, пока можешь, Блейкли. Может, он и трахает тебя сейчас, но я буду тем, кто будет обладать тобой до конца твоей жалкой гребаной жизни. И я никогда не позволю тебе увидеть свет. — Наклонившись вперед, он облизнул край моего лица, заставив меня почувствовать вкус рвоты. — И ты заплатишь за то, что сделала со мной. Помни, что сейчас он играет с тобой, но ты будешь принадлежать мне. Пока смерть не разлучит нас. А она не наступит достаточно быстро для тебя. — Его взгляд опускается на засосы, которые Раят оставил на моей шее, затем на синяки на руках и запястьях. — Ты можешь быть его шлюхой, но потом ты будешь моей никчемной шлюхой. — Затем он уходит.

РАЯТ

— Почему ты не выбрал меня? — спрашивает Синди, положив руки на бедра. — Я знаю, что мое имя было в том списке, — огрызается она.

Я ничего не говорю. Не каждую девушку выбирают. В этом году у нас пятнадцать выпускников и сотни женских имен в списке. Поэтому некоторые Лорды предпочитают иметь несколько. Список женщин, желающих стать избранной, длиной в милю.

Ганнер смеется над ее словами.

— Какого хрена ему выбрать тебя в избранные? Он будет трахать тебя каждый день после выпуска, пока не умрет. Зачем ему добавлять год к тюремному сроку?

Оскалив зубы, она издала рык и развернулась, топая по коридору.

— Мужик, тебе не понравится быть ее мужем. Она будет жалкой сукой, — он хлопает меня по плечу, глядя, как она, покачивая задницей, идет по коридору. — Я бы держал ее с кляпом во рту двадцать четыре часа в сутки, привязав к доске в подвале.

— Это единственный план, который у меня есть, — мои родители устроили мой брак с Синди Уильямс много лет назад. Я был старшеклассником в средней школе, а она — младше. Мы жили в Нью-Йорке; ее семья жила в Калифорнии. Мы поехали с ними в семейный отпуск в Альпы. Оба наших отца — Лорды. И два ее старших брата тоже. Ее отец хотел, чтобы она была с другим Лордом, и когда мой отец сказал ему, что в следующем учебном году у меня будет посвящение первокурсников, зазвенели свадебные колокола.

Мы провели две недели в Альпах. В первую же ночь она нашла дорогу в мою комнату и разбудила меня, засунув мой член себе в рот. Я провел больше времени в постели, трахая ее, чем катаясь на лыжах. Когда у нее полный рот, все в порядке, но когда нет, она только и делает, что болтает им. Без остановки.

— Итак, что ты собираешься делать? — спрашивает Ганнер, привлекая мое внимание.

Я смотрю на него.

— С чем?

— С ледяной королевой. Она, наверное, уже разговаривает по телефону с папочкой и доносит на тебя, что ты выбрал Блейкли, а не ее.

Я отмахиваюсь от него.

— Пусть. Они ничего не смогут с этим поделать, — мой отец знал, что мне сказали выбрать Блейкли. Он понимает, что у меня не было выбора, и он также знает, что то, что он и моя мать устроили с Уильямсами, никуда не денется. Сейчас моя цель — испортить Мэтту его жалкую жизнь. — Я нашел правильную девушку.

Ганнер хлопает меня по груди.

— Кстати, о твоей девушке, — он указывает в конец коридора.

Я вижу Блейкли, идущую в противоположном направлении с опущенной головой, прижимая к груди стопку книг в руках.

— Увидимся в доме Лордов, — говорю я ему и иду по коридору. — Блейк? — кричу я ей, но она продолжает идти. — Блейкли! — я называю ее полным именем, когда она предпочитает игнорировать меня.

Догнав ее, хватаю ее за плечо и поворачиваю к себе. Она смотрит на меня, и в ее глазах стоят слезы. Я хмурюсь. Я высадил ее час назад, и она избегала меня. Я знал, что ее возбудит, если она посмотрит, как я ее играю с ней.

— Что случилось?

Она оглядывается на то место, где я только что стоял, а затем снова на меня. Ничего не ответив, она снова начинает уходить.

— Блейк? — рявкаю я, хватая ее за руку. Она пытается вырваться, я крепко сжимаю ее и тащу в соседнюю комнату, которая, как оказалось, была пуста.

— Не трогай меня! — кричит она, роняя все свои книги на пол, когда я закрываю за нами дверь.

— Что, блядь, с тобой происходит? — требую я, приближаясь к ее лицу.

Ее глаза прищуриваются прямо перед тем, как она дает мне пощечину.

— Пошел ты! — кричит она. Она собирается сделать это снова, и я хватаю ее за запястья, кручу ее вокруг себя и обхватываю свободной рукой спереди. Прижимаю обе ее руки к груди, ее спина прижата ко мне спереди. — Да пошли вы все. — Она сопит, затем ее тело прижимается к моему, и она начинает плакать.

— Эй, — я отпускаю ее и поворачиваю лицом к себе, понимая, что что-то серьезно не так. Она опускает голову, и я хватаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Лучше скажи мне прямо сейчас, блядь, что с тобой происходит.

Ее налитые кровью глаза изучают мои, а затем она качает головой, ее ноздри раздуваются.

— Я дала клятву позволить тебе трахнуть меня, Раят. Я не обязана давать тебе ничего другого.

Я скрежещу зубами.

— Это так не работает…

— Кто сказал? — она фыркает, отстраняясь от меня. — Ты? — Ее глаза опускаются на мои ботинки и бегут вверх по джинсам и футболке. Когда взгляд достигает моих глаз, он полон презрения. Затем она быстро берет свои книги и идет мимо меня к двери.

Я делаю шаг перед ней и ударяю рукой по двери, блокируя ее выход.

— Блейк…

Она смотрит на меня, ее голубые глаза теперь пылают огнем. Что-то произошло, что вывело ее из себя, и мне не нравится, что она не хочет говорить мне, что именно.

— Если ты не планируешь сорвать с меня одежду и нагнуть меня над столом, мы закончили, — заявляет она, выгнув бровь.

Эта сучка бросает мне вызов.

Мой член уже тверд от ее поведения, но я также потерял дар речи. Кто бы мог подумать, что Блейкли такой фейерверк? Я не знал. Мэтт всегда говорил о ней как о маленьком цветочке, который он должен защищать от самого слабого ветерка.

Я отпускаю дверь, поднимаю руки в знак капитуляции и отступаю в сторону. Я позволю ей уйти прямо сейчас, потому что у меня есть идея получше, как напомнить ей, что она находится со мной. Я не Мэтт. Я не буду мириться с этим дерьмом.

Она распахивает дверь и выбегает, ее каблуки стучат по полу, когда дверь захлопывается, оставляя меня в классе.

ГЛАВА 17

БЛЕЙКЛИ

Я сижу за барной стойкой на кухне в нашей квартире и пью ром с колой. Это уже третья порция. Сегодня я пропустила все занятия. Мне было наплевать.

Мэтт доконал меня. Он был прав. Неважно, кого я трахну сегодня, завтра или на следующей неделе. Конец будет один и тот же. Я буду принадлежать ему. А теперь я его разозлила. Он практически сказал мне, что будет держать меня в клетке в темноте, как свою сексуальную рабыню.

Что, блядь, я ему сделала? Он изменял мне! Он даже не рассказал мне о ритуале. Как я должна была поклясться быть его, если я об этом не знала? Раят выбрал меня, но Мэтт не проявлял ко мне никакого интереса. Только к нашему будущему мужа и жены. Не будем забывать о девушке, с которой он был бог знает сколько времени.

Я делаю еще один глоток, соломинка издает чавкающий звук, когда я понимаю, что достигла дна. А тут еще Раят. Я ни хрена не расскажу ему о нас с Мэттом. Он и так собственник и контролирующий. Если бы он знал, что Мэтт сказал мне, он, вероятно, выместил бы это на моей заднице, а я этого не допущу. Я не сделала ничего плохого.

Поднявшись на ноги, иду на кухню, чтобы налить себе еще выпить, но понимаю, что бутылка пуста.

— Отлично, — я бросаю ее в раковину, и она разбивается вдребезги, некоторые осколки падают на пол. Отступаю назад, не желая порезаться, и подхожу к бару, беру сотовый, чтобы позвонить Саре.

— Привет, девочка, — она отвечает на втором звонке.

— Хочешь куда-нибудь сходить? — спрашиваю я вместо приветствия. Либо она хочет, либо нет. У меня нет времени ходить вокруг да около.

— Да, — отвечает Сара взволнованно. — Ганнер и я…

— Только я и ты, — перебиваю я ее. — Мне нужен девичник. И, пожалуйста, не говори Ганнеру, куда мы идем. Я сейчас избегаю Раята.

— Конечно, — говорит она без колебаний. — Ты в квартире?

— Да, — я киваю сама себе.

— Я буду там через двадцать минут, — Сара вешает трубку. Я кладу мобильник на стойку и иду в свою комнату и к шкафу, оставляя беспорядок от разбитого стекла на кухне. Начинаю рыться в своей одежде в поисках самой откровенной вещи, которая у меня есть. Этот ублюдок сжег мою юбку. Пошел он к черту!

Улыбаясь, снимаю платье с вешалки.

— Идеально.

Раздеваюсь и влезаю в юбку, натягивая ее до талии. Затем поднимаю два куска ткани вверх и обматываю вокруг шеи. Повернувшись, смотрю на себя в зеркало и на платье с вырезом крест-накрест. Оно демонстрирует мой живот, грудь и всю спину. Перекрещивающийся материал едва прикрывает мои сиськи. Глядя вниз, дергаю за шнурок на правом бедре, отчего юбка задирается еще больше.

Двадцать минут спустя мы входим в «Блэкаут». Это четырехэтажный клуб на окраине города.

— Ты была здесь раньше? — спрашиваю я Сару, пока мы сдаем наши вещи на входе. Я ни за что не понесу все это с собой, пока буду танцевать и пить. К тому же, я под алкоголем с телефоном — это не очень разумно. Не хочу писать пьяные смс Раяту, когда я возбуждена в два часа ночи. Или сделать что-нибудь похуже, например, послать ему фотографии своей киски, находясь в ванной.

— Нет. Дженис рассказывала мне о нем на днях.

Я киваю. Конечно, наша соседка рассказывала. В прошлом году нас с Сарой разбудили в три часа ночи, потому что копы стучали в ее дверь. У нее дома нашли наркотики, и Дженис провела три недели в тюрьме. Нам пришлось кормить ее кошку и поливать растения за нее.

Мы протискиваемся сквозь толпу, и я хватаюсь за перекладину для устойчивости. Надо было надеть босоножки. Я уже так много выпила; я собираюсь выползти отсюда после закрытия.

К нам подходит бармен.

— Что будете? — кричит он нам.

Я собираюсь протянуть ему свою банковскую карту, чтобы открыть счет, когда парень рядом со мной перекладывает сотню через барную стойку.

— Я куплю их напитки, Бенни.

Подняв глаза, вижу, что на меня смотрит пара темных глаз. Ухмылка покрывает его небритое лицо, и его взгляд падает на мои сиськи.

— Нет, спасибо, — я отстраняю парня, шлепая своей карточкой по барной стойке.

Он фыркает.

— Давай, позволь нам купить выпивку на эту ночь.

— Нам? — спрашивает Сара.

— Меня зовут Натан, — представился парень справа от нее, положив предплечье на барную стойку. — А это мой друг Митч. — Он жестом указывает на того, кто рядом со мной.

— Что ж, спасибо за предложение, Натан и Митч, но у нас все в порядке, — я смотрю на бармена. — Ром и колу. Две, пожалуйста.

— Да ладно, — тот, что рядом со мной, берет мою карточку, и его другая рука хватает меня за предплечье. — Вы должны быть благодарны, что мы предлагаем позаботиться о вас на эту ночь. — Ухмылка возвращается на его лицо. — Вы сможете расплатиться с нами позже.

Его слова злят меня. Он ожидает, что мы встанем на четвереньки и будем целовать его гребаные ботинки, потому что он предлагает заплатить? Может быть, пару сотен долларов на выпивку для нас сегодня вечером?

— Нет, спасибо, — повторяю я и отдергиваю руку от него, забирая свою карточку из другой.

— Эй…

— Это был не гребаный намек, придурок, — Сара огрызается, обрывая его. — Ответ — нет. Выбери двух других девушек. — Она хватает меня за руку, оттаскивая от бара. — Пойдем, — рычит она. — Здесь есть другие бары, где можно выпить внутри этого клуба.

Оглядываясь на них через плечо, я вижу, что к ним присоединился еще один парень, но он стоит спиной ко мне, поэтому не могу рассмотреть его лицо. Но вижу татуировку на его шее, которая выглядит как паук, выползающий из-под воротника рубашки. Мой взгляд переходит на того, кто представился Митчем, и он уже смотрит на меня. Поворачиваясь к нему спиной, перекидываю волосы через плечо.

Пошел он к черту!

РАЯТ

Ненавижу клубы. Не очень люблю тусовки. Даже в старших классах я не часто ходил в клубы. Я вообще ненавижу людей. Потом к этому примешиваются алкоголь и наркотики, и я просто не могу с ними справиться.

Дом Лордов постоянно устраивает вечеринки, и хотя я их терплю, но на них не пью. Слишком много возможностей для того, чтобы все пошло не так. Я предпочитаю быть уравновешенным и контролировать ситуацию. Таким образом, если что-то пойдет не так, я смогу с этим справиться.

Поэтому тот факт, что мы с Ганнером в «Блэкауте», не способствует моему и без того плохому настроению. Я оставил Блейкли в покое с тех пор, как она устроила сегодня небольшую истерику в Баррингтон, но потом мне позвонил Ганнер и сказал, что у нас возникла ситуация. Меня это не радует.

То, что я стою на одном из балконов второго этажа, смотрю вниз на первый этаж и наблюдаю, как другой мужчина трогает то, что принадлежит мне, заставляет меня злиться.

Оттолкнувшись от перил, бросаюсь в коридор и вижу двух мужчин, стоящих у перил. У обоих на поясе кобуры с заряженными пистолетами.

— Раят, — один кивает мне.

Подойдя к краю, я указываю на Блейкли и Сару на втором этаже. Они опрокидывают рюмки в баре.

— Видишь тех двух девушек. Одна одета в белое платье, другая — в черное?

— Да. А что с ними?

— Никто их не трогает. Понял?

Он кивает.

— Да, сэр.

Удовлетворенный тем, что они сделают все необходимое, если что-то случится, я иду дальше по коридору и подхожу к двери. Вставляю ключ, чтобы войти, и открываю ее.

Тай трахает официантку.

Ее карие глаза расширяются, когда она видит, что мы с Ганнером входим в комнату. Вскрикнув, она упирается ладонями в стол, над которым он ее нагнул, и пытается подняться. Схватив ее за шею, он прижимает ее лицом к столу и продолжает трахать сзади.

— Пусть смотрят, — говорит он ей.

— Тай…

Наклонившись над спиной девушки, он тянется к ней и открывает ей рот, засовывая внутрь свои пальцы — по два с каждой стороны, — чтобы она не могла больше спорить с ним.

— Заткнись, блядь, — рычит он.

Ее лицо искажается, и она закрывает глаза от смущения. Это Тай. Он всегда был хорош в унижении. Этот человек научил меня всему, что я знаю.

Он погружается в нее, их бедра ударяются о стол, заставляя его дребезжать.

Официантка стонет, не в силах сдержаться, пальцами сжимая края стола, держась за него. Она борется с неизбежным. Слюни стекают по ее накрашенным губам на стол. Ее волосы закрывают часть лица, и комната наполняется ее нечленораздельными звуками, которые он из нее вытягивает. Затем она закатывает глаза, когда Тай делает последний толчок — и они оба кончают.

Выйдя из нее, он снимает презерватив, выбрасывает его в мусорное ведро у своего стола и садится.

— А теперь убирайся на хрен, — приказывает он, и официантка с радостью подчиняется, бежит так быстро, как только может, мимо нас, но спотыкается за дверью.

— Чем я могу вам помочь, ребята?

— Подвал, — я перехожу к делу. — Мы можем им воспользоваться?

Он улыбается нам.

— Конечно. Тебе не нужно спрашивать, — Тай кладет предплечья на стол. — Просто укажи на них, и я распоряжусь, чтобы их доставили.

ГЛАВА 18

БЛЕЙКЛИ

Мы находимся в клубе уже три часа. Мы выпили и натанцевались до упаду.

— Хочешь поговорить об этом? — спрашивает она, когда мы подходим к бару за новой порцией. Я не уверена, алкоголь это или мигающие огни, но мне становится трудно видеть.

— Нет, — мои проблемы — это не ее проблемы. И я все еще не уверена в этом ритуальном дерьме. Должна ли она рассказать Ганнеру, если он ее спросит? Может, она расскажет ему без его просьбы? Я люблю свою подругу, но собираюсь держать это при себе. Это не то, что она может исправить в любом случае.

— Хорошо, — говорит Сара, не беспокоясь, что я что-то от нее скрываю. — Просто знай, что я здесь, если тебе понадоблюсь.

— Вот, пожалуйста, дамы. Любезно предоставлено двумя джентльменами в конце бара, — бармен ставит перед нами две рюмки.

Я смотрю направо, мои волосы бьют по лицу, ожидая увидеть снова этого придурка. К счастью, парни не беспокоили нас с тех пор, как Сара сказала им отвалить. Но вместо этого с удивлением вижу изумрудные глаза, смотрящие на меня. Он стоит там, держа в руках стакан виски. Рядом с ним стоит Ганнер и пьет пиво. Из моей груди вырывается смех, заставляя его глаза сузиться. Забавно. Я даже не злюсь и не удивлена, что этот ублюдок нашел меня.

— Клянусь, я ему не говорила, — заверяет Сара, похлопывая меня по плечу.

— Все в порядке, — я киваю, поднимая свой стакан. Смотрю на Раята секунду, прежде чем опрокинуть рюмку. Часть попадает мне в рот, и холод стекает по моим грудям, поскольку сегодня они выставлены на всеобщее обозрение.

— К черту их, Би. Мы пришли сюда, чтобы повеселиться. Я и ты. Пойдем потанцуем, — предлагает Сара, когда я ставлю пустую рюмку.

— Веди, — полушутя говорю я. Я в хлам и чувствую себя прекрасно. Он не сможет испортить мне вечер. Черт, даже Мэтт не может вывести меня из себя прямо сейчас.

Сара хватает меня за руку и тянет на танцпол. Мы пробираемся мимо людей, натыкаясь на них, пока не оказываемся в центре. Я поднимаю руки над головой и начинаю двигать бедрами под «Taste of You» Резза и Дав Кэмерон.

Свет мигает, поэтому трудно сфокусироваться на чем-либо. Поэтому закрываю глаза и опускаю руки, проводя ими по бедрам, двигая головой из стороны в сторону, позволяя волосам хлестать по лицу. Я чувствую, как басы пульсируют в моем теле. Яркий свет согревает мою кожу.

Кто-то подходит ко мне сзади, и грубая джинсовая ткань прижимается к задней части моих бедер. Затем пара рук хватает меня за талию, прежде чем опуститься на бедра. Вместо того чтобы оттолкнуть, я обнимаю их и притягиваю к себе, точно зная, кто это. Раят не знает, как держаться подальше. Я прислоняюсь к нему спиной, кладу голову ему на грудь, глаза все еще закрыты.

Его рука ложится на мой обнаженный живот, другая скользит вверх по моему телу. Он обхватывает мою шею, и я хнычу. Моя задница упирается в его твердый член в джинсах.

Наклонившись, Раят покусывает меня за ухо, и я стону.

— Блядь, да.

Мой пульс учащается, а голова кружится. Я уже так много выпила еще до того, как мы приехали сюда. Просто хочу отпустить себя, почувствовать музыку, вибрации и пот, покрывающий мое тело. Это все так сильно.

Его рука сжимается, на секунду лишая меня воздуха, и мое нижнее белье становится мокрым. Мои губы приоткрываются, я не могу дышать. Может быть, Раят вырубит меня. Когда он ослабляет хватку, я чувствую непреодолимый прилив разочарования.

Чуть приподняв руку, он перемещается от моей шеи к подбородку. Его свободная рука опускается ниже и поднимается под мое платье.

— Да, — стону я. — Пожалуйста…

— У тебя столько проблем, — рычит Раят мне на ухо, заставляя меня дрожать.

— Накажи меня, — говорю я ему, поднимаю руки и тянусь назад, чтобы схватить его за волосы. Он шипит мне на ухо, когда я болезненно их тяну.

В этот момент мне уже все равно. Мэтт сейчас ни хрена не может сделать. Раят ясно дал это понять — никто меня не тронет. Никто не услышит меня. На данный момент я принадлежу ему. И я собираюсь наслаждаться этим.

— Будь осторожна с тем, о чем просишь, малышка, — он целует мою шею, прикусывая ее.

Я задыхаюсь, мои бедра подаются вперед, чувствуя его пальцы очень близко к моей киске. Я настолько мокрая, что мои стринги промокли. Песня сменяется на «Sick Like Me» группы In This Moment, и он разворачивает меня, его руки на моих бедрах не дают мне повернуться слишком далеко.

Поднимая руку к моему лицу, Раят убирает волосы с моих глаз и проводит большим пальцем по моим приоткрытым губам, пока наши бедра соприкасаются. Я высовываю язык и обхватываю его палец, втягивая его в рот.

Его глаза темнеют под мигающими флуоресцентными лампами, и я чувствую, как рык из его груди вибрирует в моей. Я закрываю глаза и посасываю его палец, в то время как его другая рука переходит на мою шею. Схватив меня за волосы, Раят откидывает мою голову назад, его большой палец отрывается от моих губ. Он опускает свои губы к моей шее и целует мою кожу.

— Раят… — хнычу я, впиваясь ногтями в его рубашку. Это мое наказание? Танцы? Возбуждение? — Я хочу тебя, — я стону, мой низ живота трется о его твердый член. — Блядь. — Мои руки тянутся к его ремню, но он отступает, хватая меня за запястья, чтобы остановить.

Он смотрит через мое плечо и кивает один раз. Видимо, чтобы подать сигнал Ганнеру. Затем хватает меня за руку и тащит с танцпола. Мои пьяные ноги не могут удержаться на шестидюймовых каблуках. Раят отводит меня в гардеробную у входа и достает мою сумочку, ключи и телефон.

Снова взяв меня за руку, он выводит меня через черный ход, и мы идем к его машине. Я спотыкаюсь, мое зрение затуманено. Часто моргаю, но это не приносит никакой пользы.

— Ты… ты накачал меня наркотиками? — спрашиваю я, когда он подводит меня к пассажирской двери. Они с Ганнером купили нам выпивку. Я не думаю, что они могли подсыпать что-то в нее.

Он толкает меня спиной к двери и встает между моих ног. Берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.

— Нет, — отвечает он, его зеленые глаза изучают мое лицо. Раят одаривает меня коварной ухмылкой, которая освещает его великолепное лицо даже на тусклой парковке. — Я хочу, чтобы ты не спала и помнила каждую мелочь, которую я сделаю с тобой сегодня ночью.

Я хнычу, мои бедра напрягаются.

— Начиная с этого момента, — Раят поворачивает меня лицом к пассажирской двери автомобиля, прижимая мой обнаженный живот к холодному металлу, заставляя меня дрожать. Заламывает мои руки за спину, в ушах все еще звенит от громкой музыки, поэтому я не слышу, как защелкиваются наручники, прежде чем они обхватывают каждое запястье. И, как и раньше, он застегивает их очень туго.

Наклонившись, открывает дверь и помогает мне сесть на свое место. Захлопывает дверь, и я вскрикиваю, когда мои руки оказываются зажаты за моей спиной.

РАЯТ

Я сажусь за руль и завожу машину. Мы знали, что Сара привезла их сюда, поэтому я привез Ганнера, чтобы каждый из нас мог отвезти их обратно. Наклонившись к Блейкли, пристегиваю ее ремень безопасности.

— Это тридцать минут езды, — хнычет она, пытаясь поправить руки за спиной.

— Надо было об этом подумать, — я не был так уж зол, пока не увидел, что на ней надето. Гребаный купальник прикрыл бы больше. И я знаю, что она оделась так из-за нашей ссоры. Протягиваю руку и дергаю за обе бретельки, обнажая ее сиськи. Хватаю ее левую и сжимаю. Блейкли откидывает голову назад, задыхаясь. Наклонившись над центральной консолью, я втягиваю ее сосок в рот, делая его твердым. Она приподнимает бедра, как может, пристегнутая ремнем безопасности.

Отстранившись, шлепаю ее, заставляя снова вскрикнуть. Если бы машина была достаточно большой, я мог бы трахнуть ее в ней, потому что окна затемнены. Но мне нужно больше места для работы. К тому времени, как мы вернемся в квартиру, Блейкли, вероятно, уже отключится.

Я поднимаю ее юбку и дергаю в сторону ее нижнее белье.

— Насколько ты мокрая, Блейк? — спрашиваю я, проводя пальцами по ее киске.

— Такая мокрая, — стонет она.

Я ввожу в нее палец, и она не лжет.

— Для кого? — спрашиваю я.

— Для тебя, — она шевелит плечами, пытаясь освободить руки, скованные за спиной.

— Чья ты девочка? — спрашиваю я, запихивая в нее еще один палец.

Она задыхается, ее сиськи подпрыгивают от этого движения, а она раздвигает ноги для меня еще шире.

— Твоя.

— Моя, — напоминаю я ей, когда начинаю трахать ее пальцами, пока она сидит на пассажирском сиденье моей машины.

Девушка вскрикивает, ее ноги сдвигаются на сиденье, бедра выгибаются, а голова бьется о подголовник. Я не затыкаю ей рот. Мне нравится, как звучит ее голос, когда Блейк выкрикивает мое имя.

Мои пальцы входят и выходят из нее, другой рукой я щипаю ее соски. Она выгибает спину, ее пизда сжимает мои пальцы, пока она кончает.

Я вытаскиваю их, и она опускается на сиденье. Губы приоткрыты, пока Блейкли пытается отдышаться. Отодвигаю пряди волос, закрывающие ее лицо, и засовываю пальцы ей в рот.

— Очисти их, — приказываю я.

Ее щеки втягиваются, когда она высасывает с пальцев влагу, и я вытаскиваю их с хлопком. Схватив ее за лицо, заставляю ее посмотреть на меня.

— Никогда больше так не делай. Ты меня поняла?

Ее глаза остекленели, грудь вздымается, а тело дрожит. Я хочу протащить ее через всю машину и засунуть свой член ей в глотку. Хочу быть грубым с ней. Напомнить ей, кто я, блядь, такой и что она принадлежит мне, но я этого не делаю. Она облизывает свои онемевшие губы и кивает.

— Да.

Отпустив ее, откидываюсь на спинку водительского сиденья, переключаю передачу и трогаюсь с места.

Блейк отрубилась, как я и ожидал, к тому времени, как припарковался у ее квартиры. Отстегнув ремень безопасности, помогаю ей выйти из машины и заношу ее в дом, ее руки все еще скованы наручниками за спиной.

Затащив ее в дверь, направляюсь в ее комнату, но останавливаюсь перед кухней. Что-то на полу привлекает мое внимание — это стекло. Его осколки разбросаны по полу, и я хмурюсь. Что, черт возьми, произошло? Я знал, что она дома, потому что наблюдал за ней по камерам, но потом меня вызвали в дом Лордов на совещание. Как только оно закончилось, Ганнер сообщил мне, что девочки собираются тусить. К тому времени, когда я проверил ее, она уже собиралась в клуб.

Пройдя в ее комнату, я положил девушку на кровать лицом вниз. Она даже не издает ни звука. Снимаю с нее каблуки, затем кладу ее на бок, чтобы снять недоуздок с ее шеи. Затем спускаю его вниз по животу и ногам, после чего бросаю его на пол.

Это тоже будет сожжено. Провожу руками вверх и вниз по ее попке, слегка шлепая ее.

Блейкли зарывается лицом в подушку, издавая стон, когда возбуждается. Перемещая руку к ее лицу, откидываю волосы набок.

— Спокойной ночи, малышка, — говорю я ей и поворачиваюсь в сторону ванной.

— Раят? — она стонет мое имя.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее через плечо.

— Да?

— Мои запястья? — спрашивает она, облизывая пересохшие губы с все еще закрытыми глазами.

— Они остаются, — говорю я ей.

Девушка всхлипывает, снова зарываясь лицом в подушку. Я снова подхожу к ней.

— Ты думала, что твое наказание — это оргазм?

— Они причиняют боль, — она игнорирует мой вопрос.

— Хорошо, — говорю я, а затем делаю паузу, у меня появляется идея. — Их можно снять. Если… ты расскажешь мне, что произошло сегодня.

Она отворачивает голову от меня и бормочет:

— Спокойной ночи.

Мои брови поднимаются. Что, черт возьми, произошло такого, о чем она не хочет, чтобы я знал?

— Что случилось на кухне? — я пробую другой способ.

Ничего.

— Хорошо, — я тянусь вниз и расстегиваю ремень. Блейк не оставила мне другого выбора. Зажав кожаный ремень между ладонями, я шлепнул им по ее бедрам.

Она вскрикивает, ее тело напрягается.

Делаю это снова и приказываю:

— Подними задницу вверх.

Она зарывается лицом в подушку, хнычет, но поднимается на колени, выгибая спину.

Бросив ремень рядом с ней на кровать, протягиваю руки и провожу ладонями по красным следам, которые он оставил. Блейкли виляет попкой, и я хватаю ее за трусы и разрываю их посередине. Моя рука спускается по ее заднице, к ее киске.

— Последний шанс. Расскажи мне, что произошло сегодня, — говорю я, вводя два пальца в ее уже мокрую пизду.

Она стонет, ее бедра качаются на моей руке.

— Ничего…

Я убираю пальцы и шлепаю ее по киске.

Девушка вскрикивает, ее тело дергается, и она пытается свести колени вместе.

— Не смей, — предупреждаю я, и она приостанавливается, медленно возвращая их на место. — Ты лжешь мне, Блейк, — я вздыхаю, предупреждающе постукивая по ее киске, и она вздрагивает. Моя левая рука тянется к цепи, соединяющей наручники, и я сжимаю ее в руке, потянув к заднице.

Блейк приподнимает голову с кровати.

— Раят, — она задыхается. — Пожалуйста…

Снова похлопываю ее по киске, прежде чем снова ввести в нее два пальца.

— Ты контролируешь ситуацию, — говорю я. Манипуляция — это важно. — Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, и я сниму их.

Она молчит, и это выводит меня из себя.

Я ввожу третий палец в ее киску и провожу им туда-сюда, обводя ее клитор. Блейкли раскачивает свое тело вперед-назад, хныча от того, что делает моя рука. Я прикладываю больше силы, сильнее натягивая наручники.

Она задыхается, ее тело раскачивается, пытаясь трахать мои пальцы, как будто это мой член. Ее киска прижимается ко мне, и я вытаскиваю их. Ее тело прогибается, и она стонет.

Я еще раз шлепаю ее по киске, а затем снова ввожу пальцы.

— Я могу делать это всю ночь, малышка, — говорю я с улыбкой.

Блейк снова близка к оргазму, и я останавливаюсь. Она вскрикивает, зарываясь головой в подушку, раздражаясь. Я шлепаю ее по киске, затем начинаю снова.

Как раз в тот момент, когда она собирается кончить, я останавливаюсь.

— Хорошо, хорошо, — вырывается у нее. — Пожалуйста… просто позволь мне… — Она замолкает, а я продолжаю, и на этот раз я позволяю ей кончить. Вытащив пальцы, я подношу их к губам, когда она вздыхает: — Мэтт.

Я делаю паузу.

— Прости? — она только что назвала меня своим бывшим?

Она вытягивает ноги, прижимаясь к кровати, и шепчет:

— Он угрожал мне.

— Мэтт угрожал тебе? — рычу я. — Когда? Что, блядь, он сказал?

— Это не имеет значения, — она вздыхает. — Никогда не имеет.

Я достаю из заднего кармана ключ от наручников и расстегиваю их. Прежде чем Блейкли успевает пошевелиться, я толкаю ее на спину и сажусь рядом. Протянув руку, откидываю волосы с ее лица.

— Расскажи мне, что он сказал, — Блейк чертовски пьяна, и я даже не уверен, как много из сегодняшнего вечера она вспомнит, когда проснется. Поэтому должен использовать это как возможность узнать все до того, как она протрезвеет и снова станет кирпичной стеной, как это было сегодня.

Ее глаза закрыты, и она тяжело дышит. Девушка собирается снова потерять сознание в ближайшее время.

— Блейк? — рявкаю я, и она открывает свои тяжелые глаза.

— Сегодня. Раньше, — она облизывает губы, поднимается и проводит руками по волосам. — Я видела, как ты разговаривал со своей женой.

Я хмурюсь.

— Ну, он поймал меня, когда я наблюдала, как ты разговариваешь со своей будущей женой, — она хихикает. — Я думаю, он подумал, что я ревную. Как будто он думает, что я уже люблю тебя. — Следует еще один смех, как будто этого никогда не произойдет. — И он сказал мне, что ты можешь иметь меня сейчас, но когда ты закончишь со мной, я останусь с ним до самой смерти. И он превратит мою жизнь в ад. — Она зевает и бормочет дальше. — Что-то насчет того, чтобы не видеть дневного света. Твоя шлюха, его шлюха… — Она прерывается.

— Блейк…

— Он прижал меня к стене и вылизал мое лицо, — она вздрогнула. — Я думала, что меня стошнит.

— Он что? — я огрызаюсь, мое тело напрягается, а давление повышается при этой мысли. Но Блейкли игнорирует мою вспышку гнева. — Какого хрена ты не сказала мне об этом, когда я спросил тебя раньше?

Она смотрит на меня. Ее красивые голубые глаза выглядят расфокусированными и усталыми.

— Я не знаю, что произошло между вами, но я знаю, что Мэтт — причина, по которой ты выбрал меня.

Я вздыхаю. Она недалека от истины.

— Блейк…

— Я не буду наказана за то, что он сделал, Раят, — мягко говорит она. — Ты можешь трахать меня, но я сказала себе, что Мэтт больше не будет диктовать мою жизнь.

Я провожу рукой по волосам от ее признания. Она не ошибается. Мэтт — вот почему я должен был выбрать ее. Но без нее этого бы не случилось.

— Почему ты позволила мне выбрать тебя? — спрашиваю я.

Она слабо улыбается.

— Потому что ты заставил меня почувствовать себя желанной.

Мэтт — дурак и покойник!

— Я ненавижу всех, — продолжает она, снова закрыв глаза. — Мою маму за то, что заставляет меня выйти за него замуж. Мэтта за то, что он обвинил меня в том, что ты его ненавидишь. А ты… — Она прерывается и шепчет: — Я просто убегу, когда ты закончишь со мной.

Я стою и смотрю на нее, мои руки сжаты в кулаки. Какого хрена он вообще с ней разговаривал? Он сказал ей, что я женюсь на Синди? Может, это и правда, но мы не обсуждаем это дерьмо. Откуда ему это знать?

Когда она начинает тихо похрапывать, я кладу наручники в тумбочку, затем накрываю ее одеялом и целую в лоб, желая спокойной ночи.

ГЛАВА 19

БЛЕЙКЛИ

Прекрасный осенний день здесь, в Техасе. «Bad Intentions» Niykee Heaton гремят в моих ушах, пока я бегу по старой тропинке за домом моих родителей. Я выросла здесь. Всю жизнь прожила в одном доме. Офис моего отца находится в центре Далласа, но мы живем довольно далеко от него на двадцати акрах земли. Он ездит на работу, но по большей части он даже не в штате. По работе ему приходится много ездить.

Волоски на затылке встают дыбом, и я останавливаюсь. Тяжело дыша, выдергиваю наушники из ушей.

— Эй? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Слева от меня — небольшой пруд. В остальном здесь только деревья. — У тебя паранойя, Блейкли. — Мэтт постоянно на меня наезжает за то, что я хожу по этой тропе. Он говорит, что это небезопасно.

Вставляю наушники обратно и снова начинаю бег трусцой. Я бегу уже почти тридцать минут. И почти дошла до точки разворота. Песня меняется на «Mirrors» Natalia Kills, когда тропа поворачивает направо, и я вижу что-то краем глаза.

— Что за?.. — я останавливаюсь и выдергиваю наушники, разворачиваясь, чтобы идти обратно. — Эй? — на этот раз кричу я. — Есть кто-нибудь? — Здесь поблизости можно встретить рысь, так что, возможно, это какое-то животное.

Когда снова убеждаюсь, что теряю самообладание, потому что здесь ничего нет, вставляю наушники обратно и поворачиваюсь назад, чтобы продолжить путь. Я подпрыгиваю, когда вижу, что кто-то стоит передо мной посреди тропы. Мое сердце колотится в груди. Это мужчина, одетый в черные джинсы и черную футболку с короткими рукавами, с широкой стойкой и опущенными руками. Его рост, наверное, больше шести футов, и на нем боевые ботинки.

Я напрягаю бедра, гадая, как долго он следит за мной. В моих ушах все еще гремят наушники, и я тянусь вверх, чтобы вытащить их на случай, если он заговорит со мной. На нем белая маска, поэтому я не могу разглядеть его лицо, но что-то в нем кажется мне знакомым.

Мужчина делает шаг ко мне, и я делаю шаг назад. Он останавливается, и я сглатываю комок, который образуется в моем горле, в то время как мои соски твердеют.

Нет. Нет. Нет.

Только не снова.

Я чувствую его взгляд на своих ногах. Сегодня утром я решила бежать в шортах. Мой пульс подскакивает, дыхание учащается, заставляя мои сиськи подпрыгивать в спортивном лифчике.

— Я наблюдал за тобой, — моя киска пульсирует от его признания, и слезы застилают мне глаза. Даже его голос звучит знакомо. Где я слышала его раньше? — Ты бегаешь здесь каждый день. — Он наклоняет голову в маске набок.

— Пожалуйста… — хнычу я, воздевая к нему руки. — Я просто хочу закончить свою пробежку, — говорю я, медленно делая шаг назад, когда жар моего тела поднимается при мысли о том, что мы здесь одни.

— Ну, — он усмехается за своей маской, — я не знаю, кончишь ли ты, но я кончу. — Мужчина бросается на меня.

Я поворачиваюсь, чтобы убежать, но он врезается мне в спину, сбивая меня с ног. Я пытаюсь бороться с ним, но он уже на моей спине. Мужчина хватает меня за руки и обматывает чем-то грубым мои запястья, закрепляя их позади меня, и я чувствую, как между ног у меня собирается влага.

Боже, нет.

Он хватает меня за волосы и рывком поднимает на ноги, оттаскивая с тропы. Затем пихает меня глубже в лес. Я спотыкаюсь и падаю на землю. Ветки и сучья впиваются в мои голые ноги. Пытаюсь встать, но его кулак бьет меня по спине, снова сбивая с ног.

— Лежи, сука! — приказывает он, прижимая меня лицом к неровной земле.

Слезы текут по моему лицу, когда мужчина срывает с меня шорты вместе с нижним бельем. Затем раздвигает мои ноги. Я вскрикиваю, когда его рука касается моей киски.

— Ахх, ты мокрая, — удивленно говорит он.

Я всхлипываю, мое тело дрожит.

— Тебе нравится, когда тебя берут, не так ли, маленькая шлюшка, — он берет меня за волосы и наклоняется. — Не волнуйся, похоже, ты все-таки кончишь.

Я сажусь прямо, хватая ртом воздух в темноте. Потянувшись, сбиваю несколько вещей на пол, чтобы найти свет. Когда нажимаю на кнопку, в комнате загорается свет, и я вижу, что нахожусь дома, в своей квартире, голая в своей кровати. Одна.

— Только не это, — я вздыхаю. Наклонившись вперед, опускаю лицо на руки и пытаюсь успокоить дыхание. Я смотрю на свой мобильный, и он показывает, что сейчас чуть больше трех часов ночи. Как я попала домой? Клуб… выпивка с Сарой… Раят. Он появился. Должно быть, привез меня домой.

Откинувшись на спину, смотрю в потолок. Во рту пересохло, и во рту ощущается привкус застарелого алкоголя. Сбросив с себя одеяло, встаю с кровати на шатких ногах и открываю дверь своей спальни. Выйдя, останавливаюсь и вижу, что Раят сидит на моем диване с мобильником в руках и смотрит прямо на меня.

— Раят? — визжу я, делая шаг назад. — Ты… что ты здесь делаешь? — Я спотыкаюсь на словах, все еще пытаясь перевести дыхание.

Его взгляд падает на мои твердые соски, и я скрещиваю руки на груди. Он опускается к моим ногам, и я скрещиваю их тоже, опираясь на дверной косяк моей спальни для поддержки.

— Что ты делала? — спрашивает он, выгнув бровь.

— Ничего, — беззаботно пожимаю плечами, но его глаза пробегают по моему телу, и по их взгляду понимаю, что он знает, что я несу полную чушь. Прикусываю губу, чтобы не заскулить. Только не это. Это не может повториться.

— Ты что-то делала, — Раят встает, убирая телефон в карман, и подходит ко мне.

Я сглатываю комок в горле.

— Спала, — это не полная ложь. Я буквально только что проснулась в таком состоянии.

Остановившись передо мной, он приказывает:

— Раздвинь ноги.

Если я что-то и знаю о Раяте, так это то, что он получит то, что хочет. Несмотря ни на что. Отталкиваюсь от стены и раздвигаю для него дрожащие ноги — унижение захлестывает меня.

РАЯТ

Блейкли практически выбежала из своей комнаты, тяжело дыша, соски затвердели, ноги дрожали. Она выглядела так, будто только что кончила. И удивилась, увидев, что я все еще здесь. Блейк знает, что ей не позволено этого делать.

Опустив голову, она закрывает глаза и делает глубокий вдох. Девушка выглядит почти пристыженной. Я кладу руку на внутреннюю сторону ее бедра. Она вздрагивает, но не отстраняется. Провожу рукой между ее ног и нащупываю ее киску, просовывая средний палец между ее губами. Она чертовски мокрая.

— Ты трогала себя? — спрашиваю я. Я бы с удовольствием посмотрел, как она кончает.

Блейкли качает головой, не отрывая глаз от пола.

— Ты чертовски мокрая для человека, который только что спал.

Она молчит.

— Расскажи мне, — говорю я, широко раздвигая ее киску и проталкивая в нее палец, видя, как она возбуждена.

— У меня был сон, — шепчет она.

— И?

— И ничего. Это был просто сон, — туманно отвечает она.

— Это было что-то, — ввожу в нее второй палец, и Блейк хнычет. — Расскажи мне об этом.

Я нежно играю с ее клитором, просто пытаясь расслабить ее. Девушка уже возбуждена. В данный момент прелюдия не нужна.

— Я бежала по лесу, — она сглатывает. — Ну, бежала трусцой по тропинке. И кто-то следил за мной.

— Да? — убираю пальцы и скольжу рукой вверх по животу и груди, размазывая влагу по ее коже. Разжимаю ее руки, скрещенные на груди, и начинаю играть с ее соском.

— Он… — застонав, она останавливает себя.

— Что с ним? — спрашиваю я, уговаривая себя не ревновать. Это был всего лишь сон. — Что он сделал?

Блейк молчит долгую секунду, прежде чем прошептать:

— Он сбил меня с ног, связал мне руки за спиной и утащил с тропы, — снова пауза, она делает дрожащий вдох. — И…

— И что? — я наклоняюсь и целую ее шею, ощущая соленый привкус ее пота. Отстранившись, облизываю губы, чтобы попробовать еще раз.

— И он трахает меня, — шепчет она.

— Ты имеешь в виду, что он тебя насилует, — поправляю я ее.

Она хнычет и закрывает лицо руками.

— Эй, — хватаю ее за руки и убираю от лица. Качая головой, она опускает лицо и смотрит в пол. Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. — Не стыдись, Блейк. — Я никогда не был из тех, кто испытывает стыд. Нам всем нравится что-то другое. Некоторым из нас требуется немного больше, чтобы завестись. У некоторых из нас воображение лучше, чем у других, когда дело доходит до фантазий.

Блейкли фыркает.

— Это не первый раз, когда мне снится этот сон.

— Когда он был у тебя в последний раз?

— Летом. Мы с Мэттом были дома, и он остался у нас ночевать, — она сглотнула. — Я проснулась мокрой и возбужденной. Я разбудила его, чтобы рассказать ему об этом. Хотела пошалить. Он ушел и не разговаривал со мной две недели. — Первая слеза стекает по ее лицу. — Он сказал, что со мной что-то не так. Что я испорчена. — Блейк закрывает лицо руками и начинает плакать.

Нет ничего плохого в том, что у девушки есть фантазии о принудительном сексе. Мэтт — просто ублюдочная сука. Чем больше вижу, каким он был и остается с ней, я думаю, что он ее дрессировал. Я полагал, что у него были настоящие чувства к ней, но считаю, что были и другие причины, почему он был с ней. И я собираюсь выяснить их.

Притягиваю ее к себе, обнимая.

— Хорошая девочка, — хвалю ее за то, что она рассказала мне, и ее тело дрожит рядом с моим. Наклонившись, обхватываю ее за ноги, поднимаю и несу обратно в ее комнату. Сообщение, над которым я работал, может подождать.

ГЛАВА 20

БЛЕЙКЛИ

— Мэтт? — я толкаю его в плечо.

— Что? — бормочет он, глаза все еще закрыты.

— Вставай, малыш, — целую его грудь. — Я хочу поиграть.

— Блейкли… — он открывает глаза и проверяет свой сотовый на комоде рядом с моей кроватью. — Уже за полночь.

— Я знаю, — встаю и седлаю его бедра. Поднимая его руки, кладу их на свою грудь. — Мне только что приснился этот сон.

— Да ну? — он хихикает, его руки сами сжимают мою грудь. — Наверное, было хорошо? Что мы делали?

— Ну, я бегала трусцой…

— По той тропе, от которой я велел тебе держаться подальше? — он прерывает меня.

Я закатываю глаза.

— Да, да. Я бежала, а за мной следовал мужчина. Он сказал, что следил за мной, — я трусь своей киской о его член. Чувствую, какой он твердый через его боксеры. Мэтт не будет меня трахать, но мы занимаемся другими вещами. Мое тело жаждет секса. Так сильно. Я не знаю, сколько еще смогу ждать. — В общем, когда я хотела убежать, он догнал меня, связал мне руки за спиной и потащил за деревья…

Его руки опускаются с моей груди.

— Что?

Я отмахнулась от его обеспокоенного тона.

— Я хотела этого. Просто в этом было что-то такое. Я была…

— Тебе приснилось, что тебя изнасиловали? — огрызнулся он.

Я нервно прикусываю нижнюю губу. Мое сердце ускоряется, а плечи опускаются.

— Господи, Блейкли. Ты хоть представляешь, что я при этом чувствую? — Мэтт смотрит на меня.

— Ты? — спрашиваю я, глядя на него сквозь ресницы.

— Да. Я, — он спихивает меня с себя и встает с кровати. — Если какой-то парень решит, что хочет тебя изнасиловать, ты ему позволишь. И оторвешься на этом дерьме.

Этот сон снится мне с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. И сначала я была противна сама себе. Зачем кому-то мечтать и возбуждаться от чего-то подобного, когда люди переживают нечто столь травмирующее в реальной жизни?

— У многих женщин есть фантазии о принудительном сексе, — возразила я. После пятого раза, когда мне приснился этот сон, я начала проводить исследования и обнаружила, что я не одинока.

Они называют это фантазиями о принудительном сексе, потому что изнасилование подразумевает насилие. И для женщин, которые фантазируют об этом, это факт, что кто-то хочет их так сильно, что они не могут сдержаться. Не могут принять отказ. Это скорее аспект доминирования.

Мэтт фыркает, натягивая джинсы.

— Пожалуйста. Никто не просит, чтобы его изнасиловали, Блейкли.

Я вздрагиваю.

— Если у меня есть фантазия, это не значит, что я хочу, чтобы это случилось в реальной жизни. Со мной. С кем угодно, если на то пошло, — в исследованиях, которые я нашла, говорится, что те, кто фантазирует об этом, наиболее эротически открыты и авантюрны. Я не отношусь ни к тем, ни к другим, потому что я все еще девственница. Думаю, мне снится этот сон, потому что я хочу, чтобы он взял меня. Хочу, чтобы Мэтт доминировал надо мной, но он каждый раз мне отказывает.

Я думаю, мне снится, что это происходит на той тропе, потому что он предупреждал меня о том, что это небезопасно. И каким-то образом я связала эти два события.

Мэтт натягивает рубашку через голову и смотрит на меня сверху вниз. Его губа оттопырена, и он с отвращением качает головой.

— Это чертовски отвратительно, Блейкли. Ты ебанутая, — и с этим выходит из моей комнаты, захлопывая за собой дверь.

Раят кладет меня на кровать, и я откатываюсь, не в силах смотреть ему в лицо. Слышу, как он снимает джинсы и футболку, прежде чем заползти ко мне.

Кровать прогибается, когда он ложится.

— Блейк, — он кладет руку мне на плечо и разворачивает меня к себе лицом. — С тобой все в порядке, — говорит он, проводя кончиками пальцев по моей щеке, чтобы убрать волосы с моего залитого слезами лица.

Я сглатываю и пытаюсь успокоить дыхание.

— Это неправильно, — шепчу я. После этого я сказала себе, что больше никогда не увижу этот сон, а если увижу, то буду драться, кричать, кусаться и бежать быстрее. Но на этот раз я не сделала ничего из этого. Позволила ему поймать себя и собиралась насладиться этим, если бы не проснулась слишком рано.

— Нет, это не так, — возразил Раят. — Это просто фантазия. Они есть у всех. И это нормально.

— Это не то насилие, которого я жажду, — честно говорю я ему. — Хотя мне нравится грубость, я думаю, это больше похоже на идею о том, что мужчина настолько поглощен желанием обладать мной, что его невозможно остановить. И тот факт, что я не могу повлиять на то, что он делает. Чувство отсутствия контроля заставляет меня чувствовать себя хозяином положения. Я позволяю ему поймать меня, даже если убегаю. Позволяю ему делать это, хотя борюсь с ним, — бормочу я, пытаясь выплеснуть все это. Мэтт не хотел слышать, что я чувствую, и никогда больше не упоминал об этом.

Глаза Раята ищут мои, и я отворачиваюсь, снова чувствуя стыд.

— Я знаю, это звучит глупо, — шепчу я.

— Нет, не глупо.

— Просто это трудно объяснить, — облизываю мокрые губы.

— Я думаю, это имеет смысл.

Прикусив нижнюю губу, добавляю:

— Я думаю, что этим мужчиной был ты.

Раят устраивается на боку и подпирает голову рукой.

— Почему?

— Потому что до сих пор у него никогда не было лица, — оно просто всегда было размытым. Или я просто никогда не помнила его, когда просыпалась.

— И ты видела меня в этот раз? — спрашивает он, его зеленые глаза изучают мое лицо. Раят не испытывает ни капли отвращения от того, что я только что ему рассказала.

— Нет. На нем была маска. Такая же, как у тебя, — тихо отвечаю я. Я видела Раята в маске только однажды ночью на вечеринке в доме Лордов, и тогда даже не знала, что это он.

Он вздыхает, его рука лениво скользит вверх и вниз по моей руке.

— Ну, после того, что мы сделали на вечеринке в доме Лордов, когда на мне была маска… потом ты была без сознания, когда я прикоснулся к тебе здесь, в твоей квартире… Я могу это понять. Логично, что ты поставила меня на место этого парня. Я доминировал над тобой. И это то, что тебе нравится.

Мои щеки вспыхивают, и Раят обхватывает мое лицо ладонями.

— Все в порядке, Блейк. Ты в порядке. И я буду более чем готов дать тебе то, что ты хочешь.

Мое сердце замирает от его слов, а глаза расширяются.

— Что ты имеешь в виду?

— Скажи мне, чего ты хочешь, вместе с твоими пределами, и я сделаю это. Все, что тебе удобно.

— Ты имеешь в виду мою фантазию? — медленно спрашиваю я.

Он кивает.

Мои бедра сжимаются при этой мысли. Так много возможностей. Сценариев. А у меня был только один и тот же, снова и снова.

— Я подумаю об этом, — отвечаю ему, все еще чувствуя себя немного неловко, говоря об этом. Я не уверена, что буду чувствовать себя нормально, говоря ему о том, чего я хочу. Или то, что я думаю, что хочу. Я даже не уверена, что это такое на самом деле.

РАЯТ

Я целую ее лоб и притягиваю ее тело к своему. Я не собираюсь лгать ей, но ее фантазия меня заводит. Я чувствовал, что ей хотелось бы, чтобы над ней доминировали, но это фантазия на совершенно новом уровне. Я более чем счастлив исполнить ее.

Мэтт жалок и ничего не знает о сексе. Три года без него, и этот ублюдок не провел никакого исследования? Он ни разу не подумал о том, что, возможно, его девушка жаждет чего-то, на что ему стоит обратить внимание?

Ни одна женщина не просит, чтобы ее изнасиловали — это фантазия о подчинении. Блейк хочет, чтобы над ней доминировали так, чтобы она знала, что ей это понравится. Это акт принуждения.

Я не знаю точно, когда начались эти сны, я не сексолог, но, возможно, дело в том, что Мэтт отказывал ей так много раз, что ей пришлось заставить себя наслаждаться тем, чего жаждало ее тело. Мне понравилось, как она выпила GHB и отдалась мне, не зная, что я собираюсь с ней сделать. Черт, она даже думала, что я лишил ее девственности.

Для нее это был способ отдаться чему-то, что она знала, что не сможет контролировать. Но это все равно был ее выбор.

Мэтт пытался изнасиловать жену на задании, а Блейк он унизил за то, что та фантазировал об этом? Это не имеет никакого смысла. Хотя одно не похоже на другое. Он сказал ей, что она больная? Я знаю Лордов, которые предпочитают смотреть, как другие мужчины трахают их избранных. Я бы никогда такого не позволил, но это не значит, что это неправильно. Блядь, может это значит, что я не уверен в себе, и это совершенно нормально. Это моя проблема, а не чья-то еще. Кого это, блядь, волнует? Пока все стороны согласны, делай что хочешь, блядь.

Отодвигаю грудь от ее лица, смотрю вниз и вижу, что ее глаза закрыты, а губы приоткрыты, Блейкли снова спит. Проводя рукой по ее мягким волосам, задаюсь вопросом, что ей сейчас снится? Я и она? Возвращение на ту тропинку в лесу?

Я хочу, чтобы она увидела меня без маски и поняла, что это, черт возьми, я даю ей именно то, чего она хочет. Если она хочет ролевых игр, то я подыграю ей. Блейк может дать мне как много, так и мало. Неважно, у меня есть воображение, и я сделаю так, чтобы ей понравилось все, что я придумаю.

Прижимаю ее к себе и закрываю глаза, думая о том, что маленькая фантазия о принудительном сексе звучит сейчас чертовски хорошо.

ГЛАВА 21

БЛЕЙКЛИ

Я стою в ванной и готовлюсь, когда заходит Раят, уже одетый в свою вчерашнюю одежду.

— У тебя сегодня нет занятий, — говорю я ему. По пятницам у него их нет. Если подумать, я никогда не видела, чтобы он ходил на занятия или говорил о них. Он может быть в кампусе, но никогда ничего там не делает. Это заставляет меня задуматься, действительно ли Лорды должны посещать занятия.

— Мне нужно кое-куда успеть до того, как мой самолет вылетит сегодня утром, — загадочно говорит он, подходя ко мне. Раят шлепает меня по заднице, глядя на нее сверху вниз. Я все еще голая, и мои волосы мокрые. Я только что вышла из душа. — Черт, эта задница…

— Ты выбираешь, — я прерываю его.

Раят подходит ко мне сзади и протягивает руку. Он аккуратно убирает волосы с моей груди и плеч, чтобы они легли мне на спину, и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, в то время как его глаза находят мои в зеркале.

— Что выбираю? — он снова целует мою шею.

— Фантазию, — нервно шепчу я.

Раят поднимает руку и обхватывает мою шею, а другой рукой начинает массировать мою грудь.

— И что же?

— Ты сказал мне прошлой ночью, чтобы я сказала тебе, чего хочу, чтобы осуществить свою фантазию, — что-то в нашем разговоре прошлой ночью сняло груз с моих плеч. Я проснулась с чувством легкости — более уверенной в себе и в том, чего желаю.

— Да, — соглашается он, его зубы впиваются в мою кожу.

Я сглатываю стон и сосредотачиваюсь на том, что пытаюсь сказать, пока у меня не сдали нервы.

— Я говорю тебе сейчас, я хочу, чтобы ты выбрал.

— Как я буду действовать? — подтверждает он.

Я киваю.

— Да.

Ухмыляясь, Раят встречает мой взгляд в зеркале.

— Последний шанс.

Я хмурюсь.

— Для чего?

— Чтобы переосмыслить это, — я собираюсь спросить, что он имеет в виду, но он продолжает: — Потому что ты, возможно, не захочешь давать мне такую власть.

Я нервно сглатываю, но киваю.

— Я уверена, — я не отступаю. Мой разум знает, что хорошо, а что плохо, но мое тело жаждет плохого. И как бы ни были мои знания о Раяте, я знаю, что могу ему доверять. Мое тело реагирует на его прикосновения, губы, доминирующую манеру поведения. Все, чего я когда-либо хотела от Мэтта, чтобы взял все под свой контроль. Было бы глупо не использовать Раята, когда он предлагает мне такой шанс.

— Пределы? — спрашивает он. — Что-нибудь запретное?

Прикусив губу, я думаю только об одном.

— Никакого анала, — он явно неравнодушен к задницам. Я бы хотела облегчить ему задачу.

— Хорошо, — Раят снова целует мою шею и отстраняется от меня. — Увидимся в воскресенье. — Он шлепает меня по заднице и поворачивается, выходя из ванной.

— Подожди. Когда мы это сделаем? — спрашиваю я.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом, наклоняя голову в сторону, размышляя об этом.

— Ты хочешь знать? Или ты предпочитаешь быть застигнутой врасплох?

Мысль о том, что я не знаю, заставляет мое сердце учащенно биться, а кожу покалывать. Это просто лишает меня еще одного выбора, о котором я не подозревала, что хочу, чтобы он был.

— Удиви меня.

Раят кивает, а затем поворачивается, чтобы уйти.

РАЯТ

Я останавливаю свою машину на стоянке у дома Лордов. Войдя в двойные двери, проверяю время на своих часах. У меня есть два часа до того, как самолет моего отца отправится в Нью-Йорк. Я ненавижу опаздывать, но не собираюсь откладывать это на потом.

— Эй, где ты был? — спрашивает Прикетт, увидев, что я вошел. В одной руке у него яблоко, в другой — сотовый. Очевидно, что Ганнер не рассказал ему о том, что мы делали в «Блэкауте» прошлой ночью. Но я и не ожидал этого. Это не было связано с Лордами. Просто два чрезмерно ревнивых мужчины, которые готовы на все, чтобы доказать свою точку зрения.

— Мэтт здесь? — спрашиваю я Прикетта, избегая его вопроса. Вообще-то я предпочитаю оставаться в квартире Блейк. Она не такая уединенная, как мне хотелось бы, но это лучше, чем это место, полное озабоченных гребаных мужчин.

— Да, он в спортзале, — они с Ганнером обмениваются взглядами.

Я бегу вверх по лестнице, поворачиваю направо на втором этаже. Затем несусь по коридору к двойным дверям в конце. Я распахиваю их, замечая, что Ганнер и Прикетт позади меня.

Тренажерный зал большой, в нем есть все, что только можно придумать, много станций, чтобы мы все могли комфортно заниматься одновременно. Когда говоришь почти сотне мужчин, что они не могут трахаться, многие из них начинают тренироваться, чтобы отвлечься от того, чего они действительно хотят. К счастью, в это время большинство из них уже на занятиях или еще спят.

В данный момент здесь только Мэтт. Я замечаю его в углу, он занимается со свободным весом. Он ухмыляется, когда его глаза встречаются с моими в зеркалах от пола до потолка.

— Почти уверен, что эти гири слишком тяжелы для тебя, — шутит он.

Подойдя к нему, поднимаю тридцатифунтовую гантель со скамьи рядом с ним и замахиваюсь, ударяя его по голове.

Он спотыкается, роняя гантели, которые держал в руках.

— Черт… — стонет он, его рука тянется к ране, из которой теперь течет кровь. Надеюсь, он сейчас видит гребаные звезды.

Глаза Ганнера расширяются, а Прикетт роняет свое яблоко на пол. Не обращая внимания на них обоих, хватаю Мэтта за волосы и дергаю его к скамье для жима лежа. Я бросаю его на нее лицом вниз.

— Нагрузите его, — приказываю я Прикетту и Ганнеру. Если уж я собираюсь устроить им шоу, то пусть работают.

Мэтт все еще ошеломлен после удара по голове, поэтому еще не до конца понимает, что происходит. Поэтому его тело вялое и медленное, чтобы встать. Его голова свисает с конца, а руки — с боков, касаясь пола.

Прикетт и Ганнер кладут по пятьдесят фунтов на каждый конец, а затем поднимают с перекладины. Прижав штангу к спине, они прижимают Мэтта, но держат с двух сторон, заставляя его стонать от тяжести.

Я приседаю на корточки перед его лицом, которое свисает с конца скамейки.

— Я видел, как ты вчера разговаривал с моей девочкой.

Очевидно, что Блейк не помнит наш разговор перед тем, как она отключилась прошлой ночью, потому что она не упомянула об этом сегодня утром. И я не буду напоминать ей, но и не собираюсь сдавать ее. Мэтт должен думать, что я видел это, а не то, что Блейк рассказала мне, что он сказал и сделал. Потому что я знаю, что если бы не заставил ее, она бы никогда не рассказала мне. И мне это не нравится.

Ганнер и Прикетт давят своим весом на оба конца перекладины, еще больше вдавливая ее в спину Мэтта, заставляя его оскалить зубы от молчания. Он кашляет, лицо краснеет, но он полностью осознает, что сейчас происходит.

— Она не твоя, — Мэтту удается выдавить сквозь стиснутые зубы. — Неважно, что ты, блядь, делаешь! Она будет моей!

Я не могу возразить, потому что это правда. Но это не значит, что мне это чертовски нравится.

— Вот в чем дело, Мэтт. Мне похуй на это. Сейчас она моя. И я, блядь, не делюсь. Так что в качестве напоминания… — я встаю и хватаю его за потные волосы. Дернув его голову вверх, подношу колено к его лицу, слышу треск, и он вскрикивает. Его тело дергается, и парням приходится крепче ухватиться за перекладину, чтобы удержать ее на месте.

Держа руку в его волосах, снова приседаю рядом с ним и шепчу ему на ухо:

— Это было за то, что ты провел своим гребаным языком по ее лицу. Еще раз так сделаешь, и я вырежу эту чертову штуку, — я отпускаю Мэтта, и его окровавленное лицо падает на скамейку.

— Держись от нее подальше, Мэтт. Это будет твоим единственным предупреждением. Я уже забрал ее у тебя однажды, и могу сделать это снова, — с этими словами парни отпускают концы, и штанга соскальзывает справа по его спине. Вес подхватывает его тело и вместе с ним валит его на пол.

Я поворачиваюсь и иду к двойным дверям, чтобы выйти из зала, когда слышу его крик:

— Она не принадлежит тебе! Она будет моей женой! — Мэтт кричит, когда двери закрываются за мной. Спустившись по лестнице на первый этаж, я направляюсь в свою комнату, чтобы собрать сумку для поездки домой.

— Что это, блядь, было? — Прикетт вбегает в мою комнату с Ганнером за спиной.

— Ничего, — лгу я. Я не в настроении проходить через это с ними. Все мое тело сейчас вибрирует, потому что я так зол на Мэтта. На Блейкли. Я знаю, что это не ее вина, но тот факт, что я мог никогда не узнать, не дает мне покоя. И я даже не могу, блядь, сказать ей об этом, потому что тогда она поймет, что сказала мне прошлой ночью. Блядь!

— Какого хрена, Раят? Это не пустяк, — огрызается Ганнер.

Я бросаю сумку на свою кровать и поворачиваюсь к ним лицом.

— Мне не нужна была твоя помощь. Так что в следующий раз не ходи за мной и не вмешивайся.

Ганнер фыркает, а Прикетт проводит руками по волосам.

— Послушай… — Прикетт делает шаг ко мне. — Все изменилось с тех пор, как вы с Мэттом вернулись из Чикаго в прошлом году. Мы все это знаем. Мы все это видели. Я не знаю, что там, черт возьми, произошло, но тебе нужно собраться с мыслями. Драться с Лордом из-за избранной?.. — Он покачал головой. — Это последнее, что ты хочешь.

Я наступаю на него, не собираясь отступать. Я люблю Прикетта как брата, но не собираюсь ломать его гребаную челюсть.

— Тогда ему нужно держать свои гребаные руки подальше от того, что принадлежит мне.

— Господи, Раят. Ты влюбляешься в нее? — спросил Ганнер, широко раскрыв глаза.

— Нет, блядь, — я шиплю на его тупой вопрос. — Речь идет о Мэтте и о том, что он наложил свои руки на то, что ему не принадлежит! — кричу я. — Я не давал ему разрешения…

— Я собираюсь остановить тебя прямо на этом месте, — Прикетт прерывает меня, поднимая руки вверх и отступая назад, давая мне немного пространства. — Он трахнул ее?

— Нет, — я бы убил этого жалкого сукина сына прямо там, в тренажерном зале, и повесил его тело на всеобщее обозрение, просто чтобы доказать свою правоту.

— Тогда ты не можешь преследовать его, Раят. Если только он не сделал что-то с твоей избранной без твоего разрешения, Лорды не сочтут твою истерику оправданной.

— Истерика? — я грубо рассмеялся.

— А как еще это можно назвать? — Ганнер пожимает плечами.

Мои зубы скрежещут, потому что я могу объяснить им это миллионом разных способов, а они все равно не поймут.

Кто-то стучит в дверь моей спальни, и я огрызаюсь:

— Что?

Она распахивается, и Сара просовывает голову внутрь. Ее взгляд переходит с меня на Прикетта, а затем на Ганнера.

— Я иду на занятия, — говорит она ему.

Он смотрит на нее, потом снова на меня. После долгого раздумья вздыхает.

— Я провожу тебя, — затем оставляет меня наедине с Прикеттом.

— Я…

— Уходи, Прикетт, — я закончил этот разговор.

Он опускает голову, потирая затылок.

— Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Раят. Мне бы не хотелось, чтобы ты зашел так далеко и потерял все из-за куска задницы, — затем тоже поворачивается и уходит, оставляя меня в бешенстве.

Час спустя я сажусь в частный самолет моего отца, когда у меня в кармане звонит мобильный. Усевшись в белое кожаное кресло, я вижу, что это номер, который не сохранен и не показывает имени. Не редкость.

— Алло? — отвечаю я.

— Привет, Раят.

Я сразу же узнаю его голос и сажусь в кресло ровнее. Я не разговаривал с ним с тех пор, как виделся посреди ночи в его офисе, когда он сказал мне выбрать Блейкли.

— Сэр…

— Я слышал, что сегодня утром в доме Лордов возникли проблемы.

Я скрежещу зубами. Откуда, черт возьми, он знает? Прикетт и Ганнер могут не понимать, что я сделал, но они не крысы. В зале больше никого не было. И я знаю, что Сара не знает, что произошло. Остается только одна возможность. Мэтт! Он уже рассказал все своему папочке. Может, он думает, что если ему удастся лишить меня титула Лорда, то он быстрее получит Блейкли. Может, это и был его план с самого начала. Пойти к Блейкли, угрожать ей, думая, что она побежит ко мне, а я нападу на него. Черт, если это и был его план, то я его подтолкнул и дал ему именно то, что он хотел.

— Да, сэр. Этого больше не повторится, — вру я. Мэтт должен усвоить урок. Если мне придется сделать это снова, то так тому и быть. Я приму эти последствия, когда придет время.

— В этом нет необходимости, — говорит он пренебрежительно.

Я хмурюсь и повторяю.

— Нет необходимости?

— Да. Я не знаю подробностей, да и мне это не важно. Но просто чтобы у нас было взаимопонимание, — он делает паузу и прочищает горло. — Ты делаешь все, что, черт возьми, необходимо, чтобы держать его подальше от нее. А я позабочусь о том, чтобы об этих надоедливых слухах ничего не было слышно.

На моем лице появляется улыбка. Что, черт возьми, Мэтт сделал, чтобы разозлить этого человека?

— Я ясно выразился? — спрашивает он в ответ на мое молчание.

— Да, сэр.

Щелчок.

Я откидываюсь назад, когда двигатели самолета оживают, и эта улыбка становится еще шире, отчего у меня болят щеки. Эта игра только что стала намного веселее.

Лимузин подъезжает к фасаду викторианского особняка на севере штата Нью-Йорк, где я вырос.

Я выхожу, беру сумку и поднимаюсь по ступенькам. Не успеваю дойти до последней, как дверь распахивается. Моя мама вскрикивает, закрывает рот руками и бежит ко мне.

— Раят! — кричит она слишком громко мне в ухо, крепко обнимая меня.

Я бросаю свою сумку, чтобы обнять ее в ответ.

— Привет, мам.

— Боже мой, я так рада, что ты дома, — она отстраняется и обхватывает мое лицо обеими руками. — Ты такой взрослый мужчина. — Я вижу, как слезы начинают скапливаться в ее голубых глазах.

Я никогда не возвращаюсь домой. Это не из-за нее или из-за моего отца. Я просто предпочитаю быть в другом месте.

— Я здесь только на выходные, — напоминаю я ей.

Она улыбается мне.

— Я знаю. Но скоро ты снова будешь жить здесь.

Я ничего на это не отвечаю.

— Сынок, — зовет мой отец из дома.

— Он ждал тебя, — мягко говорит она.

Поцеловав ее в щеку, я наклоняюсь и хватаю свою сумку, прежде чем войти внутрь.

— Я возьму ее, — мама выхватывает сумку у меня из рук. Когда я собираюсь забрать ее, она добавляет: — Я отнесу ее в твою комнату. — Затем поворачивается и практически бежит вверх по лестнице.

Глубоко вздохнув, иду по коридору и захожу в его кабинет. Отец сидит за своим столом и печатает на компьютере.

— Я рад, что ты смог вернуться домой, сынок, — говорит он, бросая взгляд на меня, а затем возвращается к своему экрану.

Я падаю на коричневый кожаный диван.

— Ты сказал, что это важно.

У него звонит мобильный телефон, и он встает.

— Дай мне секунду, — выходя из комнаты, отец отвечает на звонок.

Я достаю свой и ввожу пароль, прежде чем открыть приложение, которое показывает мне внутреннее убранство квартиры Блейк. Она лежит в постели. Должно быть, она вернулась вздремнуть после первого занятия. Я знаю, что она устала. После пьяного состояния прошлой ночью и пробуждения после того сна, она не выспалась.

Блейкли лежит на правом боку, лицом к одной из камер. Одеяла сдвинуты до подножки. На ней только стринги. Ее одежда лежит на полу у кровати.

— Извини за это, — объявляет мой отец, входя, и я закрываю приложение, прежде чем он успевает увидеть, на что я смотрю.

— Все в порядке, — я засовываю телефон в карман и думаю о чем угодно, только не о ней, чтобы не обращать внимания на мой твердый член.

Отец садится обратно за свой стол, расстегивая пуговицу на пиджаке от Армани, его зеленые глаза встречаются с моими.

— Мне звонил мистер Уильямс.

Я закатываю глаза.

— Не могу сказать, что я удивлен. Уверен, я знаю, чего он хотел.

Он кивает.

— Синди сказала ему, кого ты выбрал, и он хотел знать, почему.

— Ты сказал ему, что это не его чертово дело? — рычу я. Боже, эта семья раздражает. Тот факт, что я должен жениться на ней, вызывает у меня мигрень. И они продолжают упускать из виду тот факт, что ее никто не выбирал. Это должно быть первым намеком. Я видел, как Лорды воюют за то, чтобы иметь одну и ту же избранную, но при этом отказываются делиться ею друг с другом.

— Ну, она будет твоей женой…

— Не по своей воле, — прервал я его, вставая.

Он тяжело вздыхает.

— Браки по расчету — не редкость в нашем обществе, Раят.

Я подхожу к окну и смотрю на территорию. Отсюда видны конюшни. Моя мама любит лошадей. Она ездит верхом с детства. Единственный вид лошадей, который нравится моему отцу, это те, которые приносят ему деньги на ипподроме.

— Да, ну, если только в брачном контракте ничего не говорится о сохранении верности, — я бросаю на него острый взгляд. — Для любого из нас. — Она может трахать кого хочет, а я буду трахать кого хочу. Я не хочу, чтобы меня застали со спущенными штанами вокруг лодыжек, а она попыталась забрать у меня все, что у меня есть.

Отец проводит рукой по лицу.

— Уильямсы сейчас не проблема.

— Тогда что же? — спрашиваю я, снова глядя в окно.

— Мэтт.

Я напрягаюсь. Мой отец знает, что я сделал сегодня утром? Что Блейкли создает проблемы? Он знает, что я должен был выбрать ее, но знает ли он, почему? Я решаю, что лучший способ выяснить, что он знает, — это прикинуться дурачком из-за того, что я сделал с Мэттом в спортзале сегодня утром.

Я фыркнул.

— С ним всегда проблемы.

— Я серьезно, Раят. Он начинает волноваться. Он предложил заплатить.

Я оглядываюсь на него и рычу.

— Сколько? — значит, мой удар коленом по лицу привел его в отчаяние? Он думает, что у меня есть шанс забрать у него Блейкли.

— Пятьдесят штук.

Я закатываю глаза.

— Уинстоны всегда были чертовски дешевы.

— Хочешь сказать, ты хочешь предложить больше?

Подойдя к дивану, я сажусь и вскидываю бровь.

— С каких пор это вариант? — он, должно быть, шутит, но я посмотрю, к чему это приведет.

Он пожимает плечами.

— Дело не в тебе. Дело в Мэтте, — наклонившись вперед, он кладет руки на стол. — Итак, я спрашиваю тебя… Сколько еще мы собираемся предложить?

— Я собираюсь жениться на Синди, — возражаю я. — Зачем мне делать предложение женщине, которую потом придется отбросить в сторону? — Его логика не имеет никакого смысла.

— Я не могу тебе этого сказать, — просто отвечает он.

Я закатываю глаза.

— Конечно, нет. Откуда ты вообще знаешь, что он хочет купить ее сейчас? — Мэтт пытается гарантировать свое будущее, которое я угрожал у него отнять. Он никогда не хотел ее. Мэтт должен жениться на Блейкли, потому что его отец сказал ему, что именно так и будет. Других причин для этого нет. Теперь этот ублюдок напуган. Я взял его игрушку, и он знает, что она не будет чистой и невинной, когда я закончу с ней. Нет, она будет грязной и запятнанной. Использованная всеми возможными способами.

Когда Блейк будет сосать и трахать его член так, что у него закружится голова, его первой мыслью будет — это Раят научил ее этому? Еще как научил, сукин ты сын!

— Мне звонили, — туманно отвечает он.

И я больше не задаю никаких вопросов, потому что знаю, что не получу никаких ответов.

— Итак, я собираюсь спросить тебя еще раз, — о говорит, и я замираю и смотрю на него. — Сколько она стоит для тебя?

ГЛАВА 22

БЛЕЙКЛИ

Я лежу в своей кровати, одетая в футболку и серые мальчишеские шорты, смотрю фильм про Хэллоуин и закусываю попкорном, запивая его бокалом вина. Ну, технически, я пью его из бутылки. Просто звучало хорошо.

Сара в доме Лордов, а я дома одна, потому что Раят уехал из города на выходные. Еще только вечер пятницы, а я уже схожу с ума от скуки. Я всегда была домоседкой, но мне одиноко без Сары. Мы всегда были домоседами вместе. И я проводила с Раятом каждый день после церемонии клятвы. Просто странно быть здесь одной. Место кажется таким тихим.

Звонит мой мобильный, и я беру телефон, чтобы увидеть, что это Раят.

— Алло? — отвечаю я, прежде чем сделать глоток из бутылки. Я и близко не пьяна. У меня осталось больше половины.

— Привет, малышка, — приветствует он. — Что ты делаешь?

— Валяюсь в постели, — я настоящая тусовщица.

— О, да?

— Ага. Чертовски скучно. Ты не разрешаешь мне выходить, — мне втайне нравится, как он контролирует меня. Как будто утоляет жажду. Но это жестоко, что он говорит мне это и оставляет меня здесь одну. Если мне придется сидеть под домашним арестом, я бы предпочла, чтобы это было с ним.

Он усмехается.

— Ну, тебе не будет скучно, если я буду рядом.

Мое дыхание учащается, и я делаю еще один глоток.

— Что бы ты сделал, чтобы занять меня? — спрашиваю я.

— Ну, для начала, я бы сорвал с тебя эту футболку вместе с нижним бельем. И забрал бы у тебя эту бутылку вина.

Я поднимаю глаза, забыв, что здесь есть камеры. Я до сих пор не знаю, где они находятся в квартире. Но у меня такое чувство, что они есть не только в моей спальне. Что-то в осознании того, что он наблюдает за мной, возбуждает меня. Я глубже погружаюсь в кровать, устраиваясь поудобнее.

— И?

— Я бы сковал твои руки наручниками за спиной, а потом перевернул бы тебя, прижав их под тобой, — я застонала от образа, который он мне дает. — Затем перетащил бы тебя через кровать так, чтобы твоя голова свисала с края. Я бы приказал тебе открыть рот, чтобы я мог трахнуть его.

— Раят, — стону я его имя, облизывая губы, представляя его у себя во рту. Я дала ему свой рот только той ночью во время церемонии клятвы.

— Ты бы широко раздвинула для меня ноги, а я бы использовал вибратор на твоей мокрой пизде. Ты бы кончила с моим членом в горле.

Он так вульгарно говорит о том, чего хочет и как этого хочет. Мне это нравится в нем. Я бы хотела быть такой же открытой, как он. Мне требуется много усилий, чтобы сказать ему, чего я хочу. Я думаю, это из-за того, что Мэтт так часто отказывал мне. Он всегда заставлял меня чувствовать себя грязной. Не только из-за моих фантазий, но и в любое время, когда я показывала ему любое сексуальное желание. Думаю, именно поэтому мне нравится, как Раят берет все в свои руки, даже не спрашивая меня.

Потянувшись вверх, хватаю себя за грудь поверх футболки, зная, что мои соски твердые.

— Блейк, — предупреждает он. — Не трогай себя.

Я бьюсь головой об изголовье кровати.

— Нечестно. Ты специально меня заводишь. Во сколько ты вернешься в воскресенье? — я меняю тему.

— Не раньше вечера понедельника, — отвечает он.

— Что? Ты сказал в воскресенье, — сегодня только пятница. Он уехал сегодня утром, но так и не сообщил мне время возвращения в воскресенье. Я надеялась на раннее утро.

— Кое-что случилось, — говорит он неопределенно.

Похоже, это часто случается в его жизни.

— Ну, тогда, наверное, увидимся в понедельник, — я стараюсь, чтобы это не звучало грустно или отчаянно. Я прожила двадцать лет без секса. И могу продержаться три дня.

Мы прощаемся, и я ложусь, устраиваюсь поудобнее и включаю фильм погромче.

РАЯТ

Я отпираю дверь и вхожу. Быстрый взгляд на часы говорит мне, что уже почти час ночи. Захожу в спальню и вижу, что она лежит на левом боку и крепко спит. Попкорн все еще на кровати рядом с ней, телевизор включен на главный экран Нетфликс, а пустая бутылка вина стоит на тумбочке.

Я бросаю сумку рядом с ней и открываю ее. Потянувшись внутрь, достаю все, что мне понадобится. Затем подхожу к ящику ее комода и достаю стринги. Вернувшись к Блейкли, хватаю покрывало и срываю его с нее. Она шевелится, переворачиваясь на живот.

Идеально.

Я сажусь на кровать и беру ее за руки, осторожно отводя их за спину и скрещивая запястья. Блейкли стонет, ее голова двигается. Я беру кабельную стяжку и обматываю вокруг запястий, крепко фиксируя.

— Что?.. — сонно бормочет она.

Затем я протягиваю руку, хватаю ее за волосы и отрываю ее лицо от подушки. Блейкли кричит, уже полностью проснувшись. Сидя на ее спине, протягиваю руку, засовываю стринги ей в рот и тут же хватаю клейкую ленту. Отрывая зубами кусок, кладу его ей на рот, закрепляя их внутри, в то время как она брыкается и бормочет в кляп.

Я утыкаю ее лицом в подушку, а свободной рукой хватаю черный мешок с завязками. Отпустив на секунду ее волосы, Блейкли поднимает голову, чтобы вдохнуть через нос, и я надеваю мешок ей на голову и затягиваю шнурок, завязывая его на шее, чтобы он держался на месте, но достаточно свободно, чтобы она могла вдыхать воздух через низ.

Слезаю с нее, а она барахтается, пытаясь освободиться, когда я хватаю ее за ноги и завязываю еще одну стяжку вокруг ее лодыжек. Затем перекидываю ее через плечо и выношу из квартиры.

Выношу через боковой выход, где уже припаркован мой внедорожник. Открыв багажник, кладу Блейкли на живот. Беру веревку, которая уже лежала у меня в багажнике, и быстро продеваю ее между ее связанными запястьями, а затем между связанными лодыжками, затягивая веревку.

Отступив назад, я наблюдаю, как она борется с ограничениями, изнуряя себя. Блейкли бормочет какую-то чушь через кляп, и ее тело дрожит. Она не видит меня через мешок на голове. Я лишил ее всего, кроме слуха. Но даже он ограничен приливом адреналина — кровь бурлит в ее ушах.

Положив руку ей на плечо, толкаю ее набок и задираю рубашку, чтобы обнажить ее грудь. Я тянусь к ней, обхватывая одной рукой ее горло, а другой сжимаю ее грудь. Я наклоняюсь и шепчу:

— Кричи сколько хочешь, малышка. Теперь ты моя.

Затем я захлопываю дверь.

Тридцать минут спустя съезжаю с шоссе на гравийную дорогу и подъезжаю к дому. Я выхожу и обхожу заднюю часть внедорожника. Она все еще борется на боку. Потянувшись в карман, перерезаю веревку, но оставляю стяжки. Ее ноги падают на пол, и я вытаскиваю ее из багажника за руку, после чего снова перекидываю ее через плечо и несу в дом.

Проходя по коридору, я протягиваю руку и шлепаю ее по заднице, и Блейкли стонет.

Я пинком открываю дверь спальни и швыряю девушку на кровать. Я был здесь раньше и подготовил ее, сняв плед и верхнюю простыню, и положив все, что мне понадобится. Перевернув Блейкли на живот, я разрезаю стяжку, которая связывает ее руки, затем толкаю на спину, оседлав ее грудь.

Она кричит сквозь кляп, и ее руки бьются об меня. Но я легко хватаю ее левую руку и просовываю через узел, который уже сделал в веревке, прикрепленной к раме кровати. Затем я делаю то же самое с правой.

Слезаю с кровати, и она отталкивается ногами, застегнутыми стяжкой, поворачивая тело вправо и влево. Подхожу к концу кровати и разрезаю и эту стяжку. Затем прикрепляю каждую лодыжку веревкой к столбику кровати, широко раздвинув их, заставляя Блейкли распластаться, как орел. Затем встаю в конце и оглядываю ее. Ее рубашка задралась в борьбе, обнажив проколотый пупок. Мой взгляд опускается к ее серым мальчишеским шортам. Там мокрое пятно.

Я знал, что так и будет. Это была ее фантазия. К черту Мэтта за то, что он заставляет ее стыдиться того, что она хочет.

Обхожу кровать с левой стороны, беру нож и приставляю его к внутренней стороне ее ноги. Блейкли замирает, больше не кричит. Ее тяжелое дыхание наполняет комнату. Я провожу лезвием вверх, осторожно, чтобы не порезать кожу, и добираюсь до ее нижнего белья. Просовываю лезвие между материалом и кожей, разрезая их.

Блейк хнычет, ее тело дрожит. Поместив руку между ее ног, накрываю ее влажную киску. Она выгибает спину, издавая приглушенный крик.

Я вдавливаю ладонь в ее тазовую кость и сжимаю ее пизду. Засунув в нее три пальца и быстро вынув их, шлепаю по ее киске.

Ее тело отталкивается от кровати, и раздается приглушенный крик. Я шлепаю ее еще раз, и она извивается и поворачивается, пытаясь сомкнуть ноги.

Этого не случится, малышка.

Заползаю на кровать и сажусь рядом с ней. Я немного приподнимаю мешок, чтобы она открыла мне шею, и обхватываю ее левой рукой, прижимая к матрасу, но не перекрывая ей воздух. Бросив нож рядом с собой, снова накрываю ее киску правой рукой и на этот раз трахаю ее пальцами. Ее тело само по себе раскачивается вперед-назад, а она бормочет бессвязные слова сквозь кляп.

Проходит совсем немного времени, прежде чем ее киска сжимается, и Блейкли кончает.

Убирая пальцы, облизываю их по очереди. Пробую этот сладкий, гребаный мед.

Затем разрезаю веревку, связывающую ее ноги. Она закрывает их и поднимает колени. Я улыбаюсь, раздвигаю их руками и сажусь между ними. Расстегиваю молнию на штанах и достаю свой член. Он был таким твердым с тех пор, как я позвонил ей из самолета на обратном пути. Я недолго пробыл в Нью-Йорке. После разговора с отцом мне захотелось убраться оттуда к чертовой матери и вернуться сюда, к ней. Зная, что это была возможность, которую я не хотел упускать. Блейкли дала мне зеленый свет сегодня утром в своей ванной, чтобы я воплощал ее фантазии, как захочу. То, что она думала, что меня не будет в городе все выходные, было лучшим шансом.

Когда я смотрю на нее, связанную и с кляпом во рту, с мешком на голове, зная, что использую ее в своих интересах, я возбуждаюсь так же сильно, как и она.

Сжимаю свой член и проскальзываю в нее. Она засасывает меня, и я прикусываю язык, чтобы не застонать от удовольствия.

Блядь!

Подношу нож к ее шее, и Блейкли снова напрягается. Разрезаю завязки и срываю мешок с ее головы. Она быстро моргает от резкого света спальни.

— Привет, малышка, — говорю я, улыбаясь, когда мой член дергается внутри нее.

Она снова моргает, ее красивое лицо залито слезами. Я поднимаю руку и осторожно откидываю волосы с ее лица, но не снимаю скотч. У меня будет достаточно времени, чтобы услышать, как она выкрикивает мое имя в выходные, пока мы здесь.

— Такая красивая, — говорю я ей.

Блейкли хнычет.

Я приставляю кончик ножа к ее шее, и она выгибается дугой, тяжело дыша через нос. Провожу ножом по ее рубашке, разрывая ее пополам. Затем бросаю ее на пол.

Она обхватывает ногами мои бедра, и я наклоняюсь вперед. Взяв ее за подбородок, я поворачиваю ее голову в сторону. Слизываю слезы с ее щеки, и мои бедра начинают двигаться.

— Такая хорошая девочка кончила для меня, — говорю я ей. — Я знал, что ты это сделаешь.

Я отстраняюсь и толкаюсь вперед. Блейкли дергает за веревку, связывающую ее руки. Ее руки посинели от того, как сильно ей удалось их затянуть. Я только сделал узлы, в которые их можно было просунуть для легкого доступа, потому что не хотел накачивать ее наркотиками. Мне нужно было, чтобы она была в сознании и понимала, что происходит. Поэтому мне нужно было максимально упростить процесс ее удержания, пока она боролась со мной. Она сделала их еще туже, потянув за них во время своей бессмысленной борьбы.

Я наклоняюсь, беру сосок в рот. И сосу его, пока трахаю ее. Кровать бьется о стену с такой силой, что мы можем ее сломать.

Ее мокрая пизда снова сжимается, и она кончает.

— Это моя девочка, — говорю я, облизывая ее грудь до шеи. Целую ее бьющийся пульс и просовываю свободную руку под ее голову. Хватаю ее за волосы, удерживая на месте, пока впиваюсь зубами в ее шею, втягивая соленую кожу в свой рот, зная, что оставлю там большой засос.

Отпустив ее, провожу поцелуями по ее подбородку, по клейкой ленте, и вот я уже у ее губ. Я целую их, прежде чем отстраниться. Ее голубые глаза встречаются с моими, прежде чем она закрывает их.

— Посмотри на меня, — тихо приказываю я.

Блейкли снова открывает их, и я хватаю ее за колени, широко раздвигая ее ноги, но мои глаза опускаются, чтобы посмотреть, как мой член входит и выходит, покрытый ее влагой. Прикусив губу, я вонзаюсь в нее, заставляя ее сиськи подпрыгивать, а глаза закрываться. Она снова кончает, как и я.

ГЛАВА 23

БЛЕЙКЛИ

Он убирает скотч с моего лица, от жжения я вздрагиваю, и вытаскивает трусы из моего рта. Я тут же начинаю всхлипывать. Он освобождает мои руки и притягивает мое дрожащее тело к своему.

Я знала, что это Раят, еще до того, как он заговорил со мной. Я чувствую его руки. Я знаю прикосновение его губ. И знаю, как он трахает. Мое тело никогда не было таким живым. Я никогда в жизни не кончала так сильно. Наверное, это мало о чем говорит, ведь он единственный парень, с которым я когда-либо спала. Но даже когда я фантазировала об этом в прошлом, я никогда так не кончала.

— Шшш, — успокаивает он меня, пока я лежу на боку, зарывшись лицом в его футболку в этой незнакомой спальне. — Ты в порядке, — говорит он, поглаживая мою голую спину.

Я щурю глаза и пытаюсь перевести дыхание, позволяя ему обнимать меня, как будто ему не все равно.

— Я чувствую себя виноватой, — тихо признаюсь я.

Раят отстраняет меня от себя и проводит рукой по моему лицу, вытирая слезы.

— Не надо. Не делай этого с собой, Блейк.

— Я кончила, — сглатываю комок в горле. — Мне понравилось. — Стыд накатывает на меня, как тяжелая волна.

— Все в порядке, — говорит он мне. — Это была фантазия, Блейк. Я хотел, чтобы тебе понравилось.

Какая-то часть меня испытывает облегчение от того, что мне понравилось, но большая часть стыдится этого. Тот факт, что он лишил меня зрения, голоса и сковал меня, заставил мое тело кричать от радости. Я лежала в багажнике машины и плакала, дыша в этот мешок, такая возбужденная. Я продолжала слышать голос Мэтта, который говорил, как я испорчена. Как неправильно было моему телу наслаждаться этим.

Раят отстраняется, тянется к тумбочке. Затем протягивает мне бутылку воды.

— Вот, выпей это.

Я сажусь и пью, мои руки дрожат так сильно, что я промахиваюсь мимо рта, и вода немного стекает по моей обнаженной груди. Сделав еще глоток, возвращаю ему бутылку и вытираю залитое слезами лицо. Ложась обратно, шмыгаю носом, и Раят снова устраивается рядом со мной, притягивает меня к себе и обнимает.

— Прости меня, — шепчу я, не совсем понимая, за что именно прошу прощения. Просто мне кажется, что это то, что нужно сказать ему в данный момент.

— Не стоит. — Он вздыхает. — Нет причин для сожалений. Фантазии никому не вредят, Блейк. — Раят нежно целует мои волосы. Я закрываю глаза и позволяю ему обнять меня, пока я пытаюсь успокоить дыхание и перестать плакать. Кажется, что прошло несколько часов, но я начинаю расслабляться. Все болит. Мое тело истощено. Отстранившись от него, я ложусь на спину и смотрю в потолок.

— Ты в порядке? — спрашивает Раят, протягивая руку и поглаживая мой живот.

Я киваю.

— Где мы?

— У меня дома.

Я смотрю на него, и его изумрудные глаза пристально рассматривают на меня.

— У тебя?

— Да. Я купил его пару лет назад, но никогда не остаюсь здесь. Я всегда в доме Лордов. Я решил привезти тебя сюда, потому что не хотел разыгрывать это в твоей квартире. Я хотел забрать тебя оттуда и дать тебе новую обстановку. Ты сказала во сне, что он тащит тебя в лес. Я хотел, чтобы ты использовала свое воображение и посмотрела, куда это тебя приведет. Дать тебе контроль над тем, куда ты думаешь идти.

Я сажусь, кладу руку на его футболку и замечаю, что он все еще одет в свою одежду.

— Спасибо, — говорю я ему. Он сделал то, что Мэтт отказался делать. Раят просто выслушал меня. Не осуждал меня. Он спросил, чего я хочу, а потом дал мне именно это.

Он подносит мою руку к губам и целует костяшки пальцев.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — честно отвечаю я.

— Расскажи мне об этом, — призывает он. — Есть ли что-то, что тебе не понравилось?

Я краснею, жалея, что Раят не выключил свет, чтобы не видеть моего лица.

— Нет.

— Это то, что ты хотела бы сделать снова?

Я киваю, нервно покусывая нижнюю губу.

Раят протягивает руку, оттягивает ее от моих зубов и проводит по ней подушечкой большого пальца. Его взгляд скользит по мне, прежде чем снова встретиться с моим.

— Ты бы хотела, чтобы было сделано по-другому?

— Я не знаю.

— Блейк, — он вздыхает. — Я более чем готов сделать то, что ты хочешь, но ты должна сказать мне, что.

Отводя от него взгляд, я чувствую, как слезы снова начинают щипать мои глаза от стыда.

— Я… — комок возвращается, и я не могу его проглотить.

Раят осторожно берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.

— Что?

— Я просто не хочу выбирать, — шепчу я. Мое тело любит, когда над ним доминируют. Как бы он ни хотел это сделать — это нормально. Это пугает, но и возбуждает. Для меня то, что я даю ему власть над собой, дает власть мне. Это раскрепощает. Для меня это не имеет никакого гребаного смысла, но это то, что я чувствую лучше всего. Я думала, что мне понравится фактор неожиданности, но в итоге это оказалось самым большим возбуждением.

Раят кивает.

— Хорошо, — наклонившись, он нежно целует мой лоб, прежде чем снова притянуть мое тело к своему. — Тебе понравилось, что я с тобой разговаривал? Я хотел убедиться, что ты знаешь, что это я, не испортив при этом тебе настроение.

— Я знала, что это ты, еще до того, как ты заговорил, — говорю я ему.

— Да? — он вскидывает бровь. — Что ж, я приму это как комплимент.

Я хихикаю и пытаюсь сменить тему.

— Почему ты вернулся?

— Я вернулся пораньше ради тебя, — отвечает он, зевая.

Я поднимаю брови.

— Даже суток не прошло.

— Я ненавижу Нью-Йорк, — заявляет он.

Я не упоминаю, что Мэтт сказал мне, что Раят однажды станет там судьей. Сомневаюсь, что он все знает. Скорее всего, он просто лгал, чтобы заронить мысли в мою голову.

— Ты голодна? — спрашивает Раят.

— Нет, — я зеваю и вытягиваю свои отяжелевшие конечности.

— Отдохни немного. Ты, наверное, устала, — говорит он, отстраняясь от меня. Намек на то, что он не собирается ложиться со мной в постель.

— Который час? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя истощенной.

Он смотрит на свой мобильный.

— Почти два тридцать, — затем Раят наклоняется и поднимает верхнюю простыню. Он кладет ее на кровать, а затем делает то же самое с одеялом, сложенным в углу.

Я закрываю глаза и снова зеваю. Я уже почти отрубаюсь, когда открываю глаза и вижу, что он идет к двери.

— Эй, Раят?

Он поворачивается ко мне лицом.

— Да?

— Спасибо, — говорю я снова.

— Тебе не нужно благодарить меня, малышка, — говорит он, выключая свет и выходя из комнаты.

Я переворачиваюсь на другой бок, натягиваю одеяло до шеи и закрываю глаза, слыша, как он закрывает дверь, когда выходит, не заботясь о том, чтобы принять душ прямо сейчас.

РАЯТ

Воскресным вечером, я стою в ванной комнате у раковины и чищу зубы. Выплевывая зубную пасту, оборачиваюсь и смотрю на Блейкли, лежащей в джакузи. Она расслабленно откинулась назад, положив голову на белую подушку и закрыв глаза. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок. Некоторые пряди упали на лицо и намокли. Ее левое колено согнуто, и оно выглядывает из пузырьков пены, наполняющих джакузи.

Я подхожу к бортику и сажусь на край. Положив руку на ее колено, скольжу вниз по внутренней стороне бедра, погружая руку в обжигающе горячую воду. Блейкли вскакивает, раскрывая глаза, от прикосновения.

— Ты спала? — спрашиваю я ее.

— Нет, — отвечает она сквозь зевоту.

Я смеюсь над этой ложью.

— Ну же, — похлопываю ее по бедру. — Я не хочу, чтобы ты заснула здесь и утонула.

— О, ты заботишься обо мне, — она улыбается.

— Нельзя трахать мертвую телку, — шучу я. Ну, можно, но опять же, это не то, что мне нравится.

Она бросает в меня несколько пузырьков пены, которые попадают на мою футболку. Я встаю, и она протягивает руку, хватая меня, чтобы остановить.

— Мы можем остаться здесь на ночь? А утром встанем пораньше, чтобы вернуться.

— Конечно, — я все равно не собирался уезжать так поздно. Я знаю, что она устала, и, честно говоря, я тоже. Выйдя из ванной, я вошел в главную спальню. Только прилег в постель, как на тумбочке зазвонил мой мобильный. Взяв его, я вижу, что это сообщение от Прикетта.

Включи телевизор.

Нахмурившись, беру пульт, лежащий рядом с телефоном, и направляю его на плоский экран, висящий на стене. Он включается, и мне даже не нужно переключать канал. Съемочная группа стоит у дома в Пенсильвании. Полицейские машины, машины скорой помощи и фургон коронера собрались на большой подъездной дорожке трехэтажного особняка из белого кирпича.

— Что происходит? — спрашивает Блейк, выходя из ванной.

Я смотрю на нее, одетую лишь в короткое полотенце, и моя первая мысль — бросить ее на кровать и трахнуть. Но я отбрасываю эту мысль и возвращаю взгляд к телевизору.

— Не знаю, — честно отвечаю я.

В кадр входит брюнетка, держа микрофон у лица.

— Объявлен розыск, — объявляет она. — Позади меня вы увидите, что полиция и ФБР находятся в доме семьи Мэллори…

— О, черт, — шепчу я, садясь прямее.

— Кто это? — спрашивает Блейк. — Ты их знаешь?

Я киваю в ответ.

— Все, что мы знаем на данный момент, это то, что был взлом с одним смертельным исходом…

— Блядь! — шиплю я, поднося руки к голове.

— Что? — требует Блейк. — Что случилось?

Если это тот, о ком я думаю, то головы вот-вот полетят. Грегори Мэллори — очень важный Лорд здесь, в Пенсильвании. У него список людей, желающих его смерти, длиной в милю. Его положение заставляет врагов выстраиваться в очередь, желая заполучить его голову.

— Раят?.. — Блейк огрызается, пытаясь привлечь мое внимание, чтобы получить ответ на ее вопрос, но я игнорирую ее.

Три агента ФБР выходят из парадных дверей дома и подходят к репортеру.

— Выключи это, — слышно, как один из них обращается к женщине.

— Я Джейн, из Ньюс Уан. Нам разрешено быть…

Он прерывает ее, забирая микрофон, в то время как другой швыряет камеру на землю. Изображение становится размытым, и они возвращаются в студию.

Я выключаю телевизор.

— Раят, что происходит? — требует Блейк.

Звонок моего телефона не дает мне ответить ей. Я отвечаю, когда вижу, что это мой отец.

— Алло? — спрашиваю я, вставая с кровати и проходя в гостиную.

— Ты видел это дерьмо? — рычит он.

— Да. Что, блядь, случилось? — спрашиваю я, замечая, что Блейк стоит в гостиной в конце коридора, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

— На Грегори было совершено покушение. Но он не был дома…

— Подожди, — перебиваю я его. — Они сказали, что один погибший. Кого, черт возьми, они убили?

— Реми, — отвечает он.

Я падаю на диван и закрываю лицо руками.

— Блядь! — вздыхаю я. Все хуже, чем я думал.

— Да, — соглашается отец.

Я отвожу телефон от уха, чтобы посмотреть на экран, когда он вибрирует. Это сообщение.

Дом Лордов. Сейчас!

— Мне пора, — говорю я ему, даже не дожидаясь ответа. Стоя, я смотрю на Блейкли. — Одевайся. Мы уезжаем.

Она широко разводит руки, и полотенце падает к ее ногам.

— Во что? Мне нечего надеть. Ты разрезал мою рубашку и нижнее белье, — вскинув бровь, она кладет руки на свои узкие бедра.

Мой взгляд на секунду останавливается на синяках, которые покрывают ее тело в разных местах вместе со следами моих зубов. У нее два засоса — один на шее, другой на внутренней стороне бедра. Мы провели все выходные в моей хижине, только и делая что трахаясь, а я все еще возбужден.

— У меня есть одежда, которую ты можешь надеть, — указываю на спальню, не обращая внимания на свой член. Сейчас не время. Нам нужно идти. — Возьми футболку и пару треников из моего шкафа. Мы уходим через пять минут.

К счастью, Блейкли больше не спорит со мной и идет одеваться.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит? — спрашивает она, когда мы уже сидим в моем внедорожнике и мчимся по шоссе, чтобы вернуться в дом Лордов.

— Я не могу, — честно отвечаю я.

— Не можешь или не хочешь? — огрызается она, начиная раздражаться.

Я ерзаю на своем месте.

— Не могу. Я дал клятву…

Она фыркает.

— Мэтт всегда говорил это дерьмо. Тогда это тоже была ложь.

Я бросаю на нее быстрый взгляд и вижу, что она смотрит в пассажирское окно. Тот факт, что она даже упомянула его, выводит меня из себя.

— Слушай, даже если бы я мог тебе сказать, я бы не стал, потому что это не твое собачье дело, — огрызаюсь я.

— Точно! — она смотрит на меня. — Иногда мне нужно напоминание, что единственная причина, по которой ты трахаешь меня, — это чтобы позлить Мэтта!

Мои руки крепче сжимают руль.

— Блейк…

— Так что спасибо за это, Раят, — добавляет она с укором.

— Блейк! — я предупреждающе огрызаюсь.

Она хмыкает, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку кресла.

Я включаю «If You Want Love» группы NF, чтобы заглушить свои мысли и все остальное, что она хочет сказать.

_______________

Мы входим в дом Лордов, когда сталкиваемся с Сарой и Ганнером. Она смотрит на меня настороженно, и я задаюсь вопросом, распространяются ли в доме какие-нибудь слухи, пока меня нет, относительно Мэтта и меня.

— Где вы двое были? — спрашивает Сара, глядя на Блейкли. — Вы, ребята, пропадали все выходные.

— Мы были в квартире, — отвечает она.

— Мы были там только вчера, — Сара смотрит на Ганнера. — Я на самом деле волновалась. Твоя комната была разрушена. Вещи перевернуты. Похоже, была какая-то борьба.

Щеки Блейк вспыхивают в тот самый момент, когда Мэтт выходит из-за угла. Я не упускаю из виду синяк под глазом от моего удара коленом по лицу в последний раз, когда я его видел.

— Мы уехали в мой домик на выходные, — отвечаю я на предыдущий вопрос Сары, не отрывая взгляда от Мэтта, пока он не исчезает в другом коридоре, прежде чем Блейк успевает его заметить.

— Мы уехали в спешке, — шутит Блейк.

— Ну, я рада, что вы, ребята, вернулись, — Сара улыбается ей.

— Вообще-то, мы только захватим несколько вещей, а потом вернемся в квартиру, — сообщаю я им.

— О, — ее лицо опускается. — Я писала и звонила тебе все выходные, а ты так и не ответила, — говорит она ей.

Блейк хмурится, а я смотрю на Ганнера. Он делает вид, что не слушает, и смотрит в сторону парадной лестницы.

— Хм, — добавляет Блейк. — У меня на телефоне не было ничего от тебя. Может быть, у меня не было приема. Мы были довольно далеко.

Я хватаю Блейк за руку, заканчивая этот разговор, и тащу ее прочь по коридору в свою комнату.

Закрыв дверь, поворачиваюсь к ней.

— Я должен присутствовать на собрании, — говорю я ей.

Блейкли просто смотрит на меня, ее красивые голубые глаза все еще горят от предыдущего разговора. Она не разговаривала со мной с тех пор, как я набросился на нее по дороге сюда.

— Оставайся здесь. Я вернусь, когда закончу, — с этими словами поворачиваюсь и выхожу из комнаты, чтобы увидеть Ганнера и Сару в коридоре.

— Сара собирается пообщаться с Блейкли, пока мы заняты, — говорит он мне.

Я киваю и открываю для нее дверь своей спальни. Сара даже не смотрит на меня, когда входит, и я захлопываю дверь сильнее, чем хотел.

Ганнер смеется.

— Уже неприятности в раю?

— Давай покончим с этим, — я игнорирую его и прохожу мимо него.

ГЛАВА 24

РАЯТ

Выйдя из лифта, мы с Ганнером заходим в подвал. Бункер был добавлен после того, как отель был передан Лордам. Здесь оружейный склад. Здесь больше пушек, патронов и оружия, чем нам может понадобиться. Здесь же проходят все наши важные встречи.

Стены матово-черные, на дальней стене висят стеллажи с оружием. На правой стене висят ножи разных размеров и цветов.

В центре комнаты стоит черный стол. Достаточно мест, чтобы поместилось пятьдесят человек. Я замечаю, что присутствуют только старшие. Плюхаюсь рядом с Прикеттом, игнорируя Мэтта, который сидит напротив меня. Ганнер занимает место справа от меня.

Линкольн входит в комнату и не теряет времени даром. Хлопая в ладоши, он начинает:

— Я полагаю, что все уже видели новости и знают о том, что произошло.

— Да, — говорят все в унисон.

Он занимает стул во главе стола.

— Мне нужны два добровольца для задания. Не могу сообщить вам никаких других подробностей, кроме того, что работа может занять день, а может и три недели. Все зависит от того, сколько времени вам потребуется, чтобы ее выполнить.

Я уже собирался вызваться, когда услышал слова Мэтта.

— Раят и я разберемся с этим.

Широко раскрытые глаза Ганнера устремляются на меня, а Прикетт проводит рукой по лицу.

— Раят? — Линкольн смотрит на меня, откидываясь на спинку стула, ожидая подтверждения.

Я не могу сказать «нет». Если я это сделаю, это докажет всем здесь присутствующим, что у меня проблемы с Мэттом.

— Звучит неплохо, сэр, — говорю я, а затем сжимаю руку на коленях. Ублюдок!

— Отлично. Вы все свободны, — Линкольн встает и торопливо выходит. Я, конечно, обязательно пойду и узнаю подробности, чем бы я ни собирался заниматься.

— Ты, блядь, серьезно? — Прикетт огрызается мне в лицо, как только мы выходим из комнаты и запрыгиваем в лифт. К счастью, там только он, Ганнер и я. Остальные остались позади.

— Что я должен был сказать? — прорычал я.

— Нет. Что ты отказываешься работать с ним.

Я фыркнул на это.

— Он явно подставляет тебя, — он продолжает.

— Пусть, — я пожимаю плечами.

— Раят…

— Мне сейчас на него насрать, — я огрызаюсь на Прикетта и переключаю свое внимание на Ганнера. — Мне нужна от тебя услуга.

— Я позабочусь об этом, — он кивает, уже зная, о чем я собирался попросить.

— Спасибо, чувак. — Лифт звенит и останавливается на первом этаже. Мы выходим, и Линкольн стоит там.

— Можно тебя на минутку? — спрашивает он меня.

— Да, — говорю я ему, когда Ганнер и Прикетт уходят по коридору, оставляя нас наедине. — В чем дело?

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спрашивает он.

— Сомневаешься во мне? — я вскидываю бровь.

Он усмехается.

— Никогда, — его лицо становится серьезным, и он смотрит на часы. — Все, что я знаю, это то, что у тебя есть пять часов. Так что я бы убедился, что твоя девочка дома и спит в постели, прежде чем ты уйдешь.

БЛЕЙКЛИ

— Все в порядке? — спрашивает меня Сара, пока мы сидим на кровати Раята.

— Да.

— Почему у меня такое чувство, что ты мне врешь? — она тихонько смеется.

Я вздыхаю, снимая завязку с волос. Небрежный пучок все равно рассыпался.

— Ганнер рассказал тебе что-нибудь о Лордах?

— Нет, — она качает головой. — И меня это полностью устраивает. Я бы предпочла не знать.

— Это сводит меня с ума, — признаюсь я. — Что, блядь, они могут делать такого секретного?

— Послушай, Блейкли… — она берет мои руки в свои. — О чем бы ты ни думала, оставь это. Хорошо? Я наслушалась всякого дерьма, пока жила здесь, и тебе лучше об этом не знать.

— Например? — я настаиваю.

Отпустив мои руки, она заправляет прядь волос за ухо.

— Они…

Дверь открывается, и она подпрыгивает, когда я поднимаю голову, вижу, как в комнату входят Раят и Ганнер.

— Эй, детка. Пойдем, — Ганнер стоит в дверном проеме, держа дверь открытой, очевидно, забирая ее от меня.

Она оглядывается на меня, одаривая мягкой улыбкой.

— Увидимся завтра на занятиях.

Я киваю, злясь, что они прервали то, что она собиралась мне сказать, но, думаю, подождать до утра не так уж плохо.

Раят заходит в ванную, и я встаю, следуя за ним. Он включает воду в раковине и наклоняется, брызгая водой на лицо.

— Мы останемся здесь на ночь? — спрашиваю я его.

— Нет, — приходит его отрывистый ответ, после чего он снимает с крючка полотенце для рук и проводит им по лицу. Затем просто бросает его на стойку. — Мы направляемся в твою квартиру. — Затем Раят проходит мимо меня и возвращается в свою спальню.

— Как долго мы будем этим заниматься? — спрашиваю я, следуя за ним.

— Не надо, Блейк, — огрызается он. — Я сейчас не в настроении.

— Может быть, я не в настроении терпеть твое дерьмо! — говорю я.

Он разворачивается, его рука тянется к моему горлу и впечатывает меня обратно в стену. С такой силой, что выбивает воздух из моих легких. Его лицо наклоняется к моему, наши губы почти соприкасаются, его зеленые глаза смотрят в мои, а в его острой челюсти дергаются желваки.

Я почти забыла, каким страшным Раят может быть. Он был милым, даже понимающим. Но это напоминает мне, что это всего лишь соглашение, и я для него — ничто. Как я и сказала в машине, я здесь только для того, чтобы он мог позлить Мэтта.

— Я сказал, что не буду делать это прямо сейчас. И именно это имел в виду. Так что, если ты не хочешь по-настоящему увидеть меня взбешенным, предлагаю тебе отвалить на хрен, — его голос низкий, слова контролируемые, но его рука, обхватывающая мое горло, дрожит, выдавая его истинные чувства в данный момент.

Мне интересно, это я или что-то другое. Поднимаю подбородок, сжимая губы в линию.

— Я поняла.

Отпустив мою шею, он отходит.

— Пойдем.

Мы выходим из его комнаты, и я смотрю через коридор, чтобы увидеть Мэтта, выходящего из комнаты. Его глаза встречаются с моими, и он улыбается мне. Это заставляет волоски на моей шее встать дыбом. Его голубые глаза переходят на Раята, и я замечаю, что у него синяк под глазом. Что, черт возьми, с ним случилось? Это сделал Раят? Они подрались? Поэтому Раят на взводе? Мэтт сказал ему что-то обо мне? Не то чтобы Мэтт знал обо мне какие-то секреты. У меня никогда не было возможности совершить что-нибудь безумное.

— Скоро увидимся, — говорит Мэтт, кивая головой в сторону Раята с той же улыбкой на лице.

Раят хватает меня за руку и тащит по коридору. Я оглядываюсь на него через плечо как раз в тот момент, когда белокурая блондинка выходит из комнаты Мэтта, затаскивая его обратно в комнату и закрывая за ними дверь.

_______________

Мы входим в мою квартиру, и я на взводе. Мне не нравится не знать, что происходит. Особенно когда это может касаться меня.

— Что Мэтт имел в виду? — спрашиваю я Раята, когда мы входим в мою спальню. — Почему он скоро тебя увидит?

— Не сейчас, — он тяжело вздыхает, почесывая затылок.

— Раят…

— Блейк! — выкрикнул он мое имя, пригвоздив меня взглядом. Вздохнув, Раят медленно подходит ко мне.

Я не двигаюсь. Подойдя ко мне, он запускает руку в мои волосы и облизывает губы.

— Мы можем просто пойти спать? Это были длинные выходные и еще более длинный день. Мы можем обсудить это завтра.

Мои глаза ищут его взгляд, и я ненавижу то, что не могу понять, лжет он или нет. Я достаточно хорошо знала Мэтта, чтобы понять, пытается ли он избежать разговора или просто меня в целом. Раята читать сложнее.

Кивнув, я говорю:

— Конечно.

Наклоняясь, он нежно целует меня в лоб.

— Я принесу тебе воды, — он отстраняется и идет на кухню, а я снимаю его футболку и треники, прежде чем забраться в свои холодные простыни.

Я устала. Я думала, что отключусь в его хижине, но последующие события очень быстро разбудили меня.

— Держи, — говорит Раят, входя в комнату со стаканом воды для меня.

— Спасибо, — я беру у него стакан и выпиваю больше половины, не понимая, как мне хотелось пить.

Он забирает стакан и ставит его на тумбочку, после чего забирается в кровать рядом со мной.

— Сладких снов, Блейк, — он снова целует мой лоб, притягивая меня к себе.

Моя последняя мысль о том, что утром у нас не будет этого разговора.

ГЛАВА 25

РАЯТ

Через несколько минут я слышу, как она тихо посапывает. Наркотик действует быстро. Блейк не ела уже несколько часов. Я подсыпал снотворное в ее воду, пока был на кухне. Мне нужно было, чтобы Блейкли отключилась, не задавая вопросов. Я устал от того, что не могу на них ответить. Не только из-за клятвы, которую я дал, но и потому, что я понятия не имею, что собираюсь делать. Я не хотел оставлять ее в доме Лордов, поэтому мне нужно было как можно скорее вернуть ее сюда и уложить спать.

Выбираюсь из-под нее, а она даже не шевелится. Блейкли будет злиться на меня, когда проснется утром, но я разберусь с этим, когда выполню свое задание.

Встав с кровати, выхожу из ее комнаты как раз в тот момент, когда Ганнер и Сара входят в парадную дверь.

— Дай нам секунду, — говорит он ей, и она направляется в свою комнату в другом конце квартиры.

— Она в отключке. Проспит всю ночь, — говорю я ему.

Он кивает один раз.

— Я дам тебе знать, что происходит, как только смогу. — Ганнер понял, что я хочу, чтобы он и Сара оставались здесь с Блейкли, пока меня не будет. Я не смогу контролировать, что она делает или куда ходит, пока я работаю. Я все еще не хочу, чтобы она была в доме Лордов, даже если Мэтт в отъезде, поэтому мне нужно было дать ей причину, чтобы она не уходила. То, что Сара здесь, — это лучшее, что я смог придумать за такое короткое время.

— Конечно. Просто будь осторожен, — его взгляд падает на закрытую дверь ее спальни. — И не беспокойся о ней. Я позабочусь о том, чтобы с ней ничего не случилось, пока тебя нет.

Мой мобильный вибрирует в кармане, и это сообщение с заблокированного номера.

Открыв его, я вижу, что это адрес собора. Не говоря больше ни слова, выхожу и направляюсь к выходу.

Тридцать минут спустя вхожу в двойные двери собора, спрятанного в лесу. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что я один. Но эта победа длится недолго, когда двери со скрипом открываются позади меня, и Мэтт входит внутрь.

— Все будет как в старые добрые времена, — он одаривает меня гребаной ухмылкой, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Постарайся на этот раз не убить невиновного, — подъебываю его. Но вместо того, чтобы обидеться, он просто смеется.

Двери открываются, и мы оба поворачиваемся лицом к трем вошедшим мужчинам. Все трое в черных плащах и белых масках на лицах, чтобы скрыть свою истинную личность.

Мой пульс учащается, а сердце начинает бешено колотиться от адреналина, разливающегося по венам. Я и забыл, как мне этого не хватало. Действие. Это та часть Лордов, которую я люблю. Я не собираюсь притворяться, что мне не нравится насилие. Я люблю его.

— Джентльмены, — говорит тот, что крайний справа.

Мэтт делает шаг к ним.

Все трое поднимают на нас оружие.

— Руки вверх, — приказывает один.

Я поднимаю свои, как и Мэтт.

— Повернитесь. Ложитесь на живот, руки за спину, — требует тот, что посередине.

Я делаю то, что мне говорят, и улыбаюсь про себя. Пусть игра начнется.

ГЛАВА 26

РАЯТ

Меня останавливают и сажают на стул, где каждое запястье пристегивают наручниками к задней ножке. Затем мои лодыжки также пристегивают наручниками к передним ножкам. Капюшон, закрывавший мое лицо, сорван, и я втягиваю глоток свежего воздуха, моргая и оглядываясь вокруг.

Мы находимся на каком-то складе. Быстрый взгляд говорит мне, что он под землей. Ни окон, ни дверей. Только лифт на другом конце большого помещения. Бетонные пол и стены.

Я пытаюсь покачать стул из стороны в сторону, чтобы понять, сколько мне понадобится, чтобы сломать его, но это бесполезно. Эта сука зацементирована в чертов пол. Передо мной стоит стальной стол, который, я уверен, тоже зацементирован.

— Немного перебор, — говорю я, проверяя сами наручники, но они самые настоящие, застегнутые наглухо. Я знаю, что Блейк втайне нравятся эти чертовы штуки, и не знаю почему.

— Это необходимо? — рычит Мэтт, прикрепленный к стулу рядом со мной. Цепи на его наручниках лязгают, когда он тоже пытается освободиться.

После того, как на нас надели наручники и накинули капюшоны на головы, нас вытащили из собора и бросили в какой-то автомобиль.

Офицер, который стоит справа от меня, держа руки на поясе, ничего не говорит. Еще один мой быстрый взгляд вокруг говорит мне, что трех парней, которые нас забрали, нигде не видно. Они были курьерами, не больше.

Лифт дзинькает, привлекая наше внимание за несколько секунд до того, как он открывается. Из него выходит сам Грегори Мэллори. Я никогда не встречал его раньше. Безжалостный, властный ублюдок, у которого на спине висит мишень. Жалкий ублюдок, который пытался выстрелить, промахнулся. Полагаю, именно поэтому мы здесь. За ним следуют еще двое мужчин. Они выглядят так, будто работают на ФБР — черные костюмы-тройки, солнцезащитные очки и наушники. Но никто из них не похож на тех, кого я видел по телевизору.

Он отодвигает единственный стул за столом и садится. Я замечаю его движения. Вытащив фотографию из кармана своего пиджака Том Форд, он шлепает ей по поверхности и сдвигает в центр стола перед нами.

— Эрик Бейтс. Запомни имя, заклейми это гребаное лицо в своей чертовой памяти, — приказывает он.

Я смотрю на него. У парня иссиня-черные волосы, бледная кожа и татуировка на лице в виде гребаной китайской звезды на щеке. Трудно забыть.

— Понял, — говорю я.

— Не играй, блядь, парень! — он вскакивает со стула, опрокидывая его, и бьет меня по лицу с такой силой, что если бы стул, к которому я прикован, не был прикреплен, я бы оказался на заднице.

Сделав глубокий вдох, я смотрю на него.

— Я сказал, я, блядь, понял.

— Мне нужна его голова! — он тычет пальцем в фотографию. — Мне нужны его блядские яйца! Я хочу разорвать его на гребаные куски! — Он хлопает сжатыми в кулаки руками по столу, заставляя его дребезжать.

— Что-нибудь еще? — с сарказмом спрашивает Мэтт.

Грегори оскалил зубы на Мэтта.

— Если вы двое не сделаете этого, я позабочусь о том, чтобы вы гнили в тюрьме строгого режима до конца своих чертовых дней, — предупреждает он.

Мэтт усмехается.

— Мне нравится анал. А как насчет тебя, Раят?

— Пока я подающий, — говорю я, подыгрывая Мэтту.

— Конечно, — добавляет он. Затем смотрит на него. — Я уверен, что мы сможем найти кого-то, кто охотно станет нашей сучкой.

Грегори тянется через стол, хватает его за рубашку и пытается притянуть к себе, но Мэтт не приближается. Когда он понимает, что Мэтт пристегнут наручниками к этому чертову стулу, он ударяет его лицом в стол.

— Я оторву ваши гребаные головы…

Офицер прочищает горло, прерывая его. Грегори отпускает его и отпихивает назад. Мэтт очень медленно поворачивает шею. Затем наклоняется и сплевывает немного крови на бетонный пол.

— Сделайте это! — с этими словами он поворачивается и топает к лифту, а двое его весельчаков снова садятся ему на задницу.

Офицер достает из кармана ключи от наручников и расстегивает сначала мои запястья, а затем лодыжки. Я встаю и потягиваюсь, пока он освобождает Мэтта.

— Не устраивайся слишком удобно, — мужчина, наконец, заговорил и добавил, информируя нас: — они сейчас снова наденутся.

БЛЕЙКЛИ

Я просыпаюсь и со стоном переворачиваюсь на другой бок. Мое тело так сильно болит. Моя киска набухшая и чувствительная. Я думаю, это от того, что Раят шлепал ее. Но, черт возьми, в то время это было потрясающе.

Схватив телефон, я вижу, что сейчас чуть больше десяти утра. Я проспала еще семь с половиной часов после того, как он разбудил меня в моей комнате и похитил. Я встаю с кровати и направляюсь в ванную. Я так и не привела себя в порядок после того, как мы занимались сексом прошлой ночью. В тот момент мне было просто наплевать.

Сходив в туалет и приняв хороший горячий душ, я выхожу из спальни и ищу Раята.

— Эй? — окликаю я, проходя по длинному коридору. Я задыхаюсь, обхватывая руками свое обнаженное тело, когда выхожу в открытую комнату. Это гостиная.

Ничего, кроме высоких потолков с массивными окнами. Мысль о том, что кто-то может меня увидеть, заставляет меня отпрыгнуть назад, прикрываясь свое тело. Но, выглянув наружу, я вижу, что это всего лишь лес.

— Раят? — зову я, но в ответ лишь тишина.

Возвращаясь в спальню, хватаю простыню, которая была сдвинута на край кровати, и оборачиваю ее вокруг себя. Я подхожу к темно-серым шторам, свисающим с потолка, и отдергиваю их, чтобы показать еще больше леса по другую сторону окон от пола до потолка. Здесь очень красиво. В доме есть две стеклянные двери, которые выходят на заднее крыльцо. Я обхватываю дверную ручку, но останавливаю себя: сначала нужно найти его.

Идя обратно по коридору, я оглядываю голые стены. Мебель из черной кожи. В доме нет ни ковров, ни картин, ни произведений искусства. Если бы я не знала, что он принадлежит Раяту, я бы сказала, что он пустует.

Кухня — это то, что любой шеф-повар назвал бы мечтой: все приборы из нержавеющей стали, три духовки, два холодильника и одна большая морозильная камера. Одна только кладовка по размеру как моя спальня в квартире.

Я начинаю подниматься по лестнице, но останавливаюсь, понимая, что у меня нет при себе мобильного. Возвращаюсь в спальню, беру его и звоню Раяту.

— Алло? — отвечает он на первом же гудке.

— Где ты? — спрашиваю я, оглядывая спальню, как будто он вот-вот появится.

— Мне пришлось сорваться в Баррингтон. Я не хотел тебя будить.

Ох.

— Как далеко это отсюда?

— Тридцать минут. Я должен вернуться через пару часов.

— Хорошо. Тогда увидимся, — мы вешаем трубку, и я иду на кухню и делаю себе кофе. Он мне понадобится. Сейчас я действительно могу заснуть.

Когда все готово, открываю раздвижную стеклянную дверь, выхожу на задний дворик и сажусь в кресло. Оглядевшись вокруг, вижу, что он огибает всю заднюю часть дома. Готова поспорить, что и спереди тоже.

Смотрю налево, и с моего места видна гравийная подъездная дорожка. Мое сердце учащенно бьется, когда я вижу внедорожник Раята, припаркованный на самом видном месте.

Он здесь!

Вот на чем он привез меня сюда. Это была не его машина и не моя, потому что он бросил меня назад. Я поняла это по тому, сколько вокруг меня было пространства.

Мое дыхание становится тяжелым, когда мой телефон пикает, и я смотрю на него, чтобы увидеть, что получила сообщение с фотографией.

Я открываю его, и вижу, что это я, сидящая на крыльце с кофе секунду назад. Снимок сделан с линии деревьев, но с частного номера.

Я ставлю кофе на стол.

— Эй? — зову я.

Единственный звук, который я слышу, — это птицы. Мой мобильный снова пикает, и я читаю сообщение.

Найди меня.

Я кладу свой телефон рядом с кофе и спускаюсь по лестнице. Я чувствую мягкость травы. Идя по тропинке, приближаюсь к линии деревьев. Я смотрю туда, откуда, кажется, была сделана фотография, но там никого нет.

— Эй? — зову я, обойдя вокруг, чтобы посмотреть на дом. — Раят? Я знаю, что ты здесь. — Я улыбаюсь, понимая, почему он привел меня сюда. В эти выходные мы несколько раз воплотим в жизнь мою фантазию.

Кто-то стоит на заднем крыльце, одетый в темные джинсы и черную футболку, лицо закрывает белая маска.

Мое сердцебиение учащается, когда он делает первый шаг. Мой разум подсказывает мне, что это Раят, но кожу начинает покалывать, потому что не могу быть уверена на сто процентов.

Второй шаг, третий. Медленно он спускается по ступенькам. Когда его ботинки ступают по траве, он останавливается.

Волоски на моей шее встают дыбом от его пристального взгляда. Плотнее прижимаю к себе простыню, понимая, что под ней я голая, как под открытым небом. Что, если кто-то увидит нас? От этой мысли моя киска сжимается.

Он делает первый шаг ко мне, и я поворачиваюсь, убегая от него дальше в лес. Я оглядываюсь через плечо, но его уже нет.

Резко останавливаюсь, мое сердце колотится от быстрого бега. Повернув голову, чувствую, как волосы бьют меня по лицу. Протягиваю руку и отбрасываю их с лица, когда кто-то хватает меня сзади.

Я вскрикиваю, мою кожу головы покалывает от этого действия. Он тащит меня назад, схватив меня за волосы, и я поднимаю руки, в результате чего полностью теряю простыню, обнажая свое тело.

Он останавливает меня и толкает на землю. Мне удается перевернуться на спину, когда он опускается на колени, оседлав меня.

Его руки обхватывают мою шею, и он сжимает ее, лишая меня воздуха, прежде чем я успеваю крикнуть о помощи.

Я упираюсь руками в землю, приподнимая бедра, и выгибаю спину. Моя киска пульсирует, когда он широко раздвигает мои ноги. Босыми ногами пинаю рыхлую грязь и сучья деревьев, пока борюсь за дыхание. Кровь стремительно стучит в ушах, но киска мокрая, а соски твердые. Точки начинают танцевать вокруг, затуманивая мое зрение.

Он отпускает меня, и я начинаю кашлять, судорожно втягивая воздух, пока он расстегивает джинсы и достает свой твердый член. Он хватает меня за ноги, притягивая ближе к себе, так, что моя спина скользит по неровной земле, и входит в меня без всяких прелюдий. Я вскрикиваю, прежде чем его руки снова обхватывают мое горло, лишая меня воздуха.

Я лежу посреди леса, пока он трахает меня, обхватив горло обеими руками. Я чувствую под собой ветки и камни, царапающие мое обнаженное тело. Я кончаю, не в силах издать ни единого звука. На этот раз эти точки становятся больше, в моей голове кровь пульсирует сильнее, и в тот момент, когда начинаю закатывать глаза, он издает дикий рык, кончая, когда входит в меня.

Он выскальзывает как раз в тот момент, когда я закрываю глаза. Не в силах открыть их, не говоря уже о том, чтобы дышать, я чувствую, как он поднимает меня на руки и несет мое обмякшее тело обратно в дом, зная, что теперь мне нужен новый душ.

Я резко открываю глаза и сажусь в кровати. Несколько раз моргаю, ожидая, пока мои глаза привыкнут к темной комнате. Я снова в своей квартире. Мягкий свет проникает из-под черных штор, которые Раят повесил на мое окно.

Встав, направляюсь в ванную. Воспользовавшись туалетом, включаю воду в раковине и сбрызгиваю лицо. Сон о том, что мы делали в его хижине, заставляет мое тело бодрствовать.

Мы только и делали, что трахались весь день в субботу и почти все воскресенье. Черт, он даже дважды будил меня. Мне никогда в жизни не было так больно. Я почти уверена, что у меня воспаление мочевого пузыря, учитывая, что он горел, когда я ходила в туалет. Конечно, это может быть связано с тем, что он трахал меня посреди леса. Знаете, ветки деревьев, грязь и все такое, наверное, не самая лучшая идея.

Выключив воду, я вытерла лицо и вышла из ванной. Я собираюсь выключить свет, но останавливаюсь. Теперь при освещении вижу, что в своей постели я была одна.

Это странно, но не редкость. Раят должен быть в гостиной или на кухне. Клянусь, этот парень никогда не спит. Он трахает меня до потери сознания, а когда я просыпаюсь, он уже бодрствует.

Подойдя к своей кровати, беру футболку и надеваю ее, прежде чем открыть дверь в спальню. Я вскрикиваю, когда вижу Ганнера, стоящего на моей кухне. Мои руки тут же тянутся к груди, забывая, что на мне футболка.

— Что случилось? — спрашивает Сара, выбегая из своего коридора.

— Я напугал ее, — говорит Ганнер, улыбаясь. Довольный собой.

Я хмыкаю и соглашаюсь.

— Это было неожиданно, — затем, быстро оглядевшись вокруг, я хмурюсь, когда не вижу того, кого ожидала увидеть. — Где Раят? — спрашиваю я.

— Он на задании, — отвечает Ганнер.

Я хмурюсь.

— Что значит «задание»?

— Я имею в виду, что он ушел.

— Он просто ушел? — спрашиваю я, пытаясь понять, о чем он говорит. Сегодня утром мой разум немного заторможен.

Он кивает.

— Да. Он вернется, когда закончит, — с этим Ганнер выходит из кухни.

— Ну и когда это будет? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Не знаю. Но не пытайся связаться с ним. Он не ответит.

Какого хрена? Он просто взял и ушел? Не попрощался? Никаких эй, увидимся позже? Ничего!

Ворвавшись на кухню, я иду за напитком, потому что мой язык словно наждачная бумага, и вижу на стойке пузырек с таблетками. Я беру их и читаю надпись. Это снотворное. Моя мама принимает их.

— Он?.. — мой голос затихает, когда я вспоминаю, как он принес мне воды прошлой ночью. Он всегда дает мне бутылку, но эта была в чашке. Я даже не задалась вопросом. Я слишком доверяла ему.

— Ганнер? — огрызаюсь я.

— Да? — он снова появляется на кухне.

Я поднимаю бутылку.

— Знал ли Раят вчера вечером, что он уезжает на задание?

Он переводит взгляд с меня на Сару, которая скрещивает руки на груди и выгибает бровь, глядя на него. Проводя рукой по волосам, он выглядит обеспокоенным, молча отвечая на мой вопрос.

— Черт возьми, — рычу я, бросая их через всю комнату. Они ударяются о стену и разбиваются вдребезги. Да пошел он!

ГЛАВА 27

РАЯТ

Меня усаживают на стул, руки сковывают наручниками за спиной, а ноги — кандалами.

Женщина-офицер смотрит на меня свысока и ухмыляется.

— Удачи, красавчик, — смеясь, она выходит из комнаты.

Меня привезли сюда три часа назад. Столько времени им понадобилось, чтобы зарегистрировать меня, обыскать и переодеть в новый оранжевый комбинезон. После встречи с Грегори на нас с Мэттом надели наручники и посадили в патрульные машины. Мы были официально арестованы по фиктивным преступлениям и зарегистрированы под вымышленными именами. Выяснилось, что наша цель находится в тюрьме. Нам просто повезло.

Дверь открывается, и входит Грегори.

Я перевожу взгляд в правый верхний угол, чтобы увидеть, как на камере гаснет красная мигающая лампочка. Он садится напротив меня.

— Два раза за одну ночь, — говорю я, удивляясь, почему снова с ним встречаюсь. Разве он не сказал все, что ему нужно было сказать ранее на складе? Иначе, почему бы ему не поговорить с нами здесь?

— Я слышал, ты лучший, Раят, — говорит он, откинувшись на сиденье.

— Я бы не стал верить всему, что ты слышишь, — возражаю я.

Он фыркает.

— Большинство лучших — самые самоуверенные в своей области.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, переходя к делу.

— Я хочу убедиться, что ты понимаешь ситуацию.

Я наклоняю голову в сторону, проводя языком по передней части верхних зубов.

— Я понимаю, что ты хочешь отомстить этому жалкому куску дерьма за убийство твоего сына.

Я не виню его. Ублюдок, который собирался убрать его, вместо этого убил его шестилетнего сына, Реми. Я даже не могу представить, что сейчас чувствует этот человек. Я из тех людей, которые никогда не доверят свою месть в чьи-то руки. Я бы сам расправился с ними. Я бы хотел увидеть, как жизнь уходит из их глаз, когда они захлебываются собственной кровью от моих рук.

Он поднимает голову, проверяет, выключена ли камера, и наклоняется вперед.

— Я отдал приказ убить его. Но копы, которые нашли этого ублюдка, арестовали его и вместо этого засунули в камеру.

Я хмурюсь. Нам с Мэттом не рассказали никаких подробностей, так почему он говорит мне об этом сейчас? Тем более что Мэтт не присутствует. Они поместили его в отдельную от меня комнату после того, как нас оформили.

— Ты думаешь, они на его оплате?

Он вздыхает.

— Я не уверен, какого хрена думать.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— У меня есть сведения, что он находится в одиночной камере.

— Зачем им это делать? — Грегори посадил большинство из этих людей в камеры. Так зачем им прятать убийцу его сына? Большинство из этих людей похвалили бы его. Прятать его не имеет особого смысла. Особенно если они пошли против требования Грегори и арестовали его, когда должны были стрелять на поражение. Без вопросов. Мертвец не может защищаться, так сказать.

— Я не уверен. Лучшее, что я могу придумать, — они знают, что я пришлю кого-нибудь, чтобы закончить работу, которую они не смогли сделать.

Я киваю в знак понимания.

— Понял.

Он встает, получив от меня то, что хотел.

— Как только это будет сделано, тебя отпустят. Даю слово. Никто не узнает, что это произошло, — в комнату заходит мужчина-полицейский и помогает мне подняться.

Он ведет меня по коридору в открытое помещение. Это двухэтажное здание с постом охраны посередине. Кто-то свистит, и я оглядываюсь, чтобы увидеть парня, прислонившегося к решетке своей камеры. Он посылает мне воздушный поцелуй.

Я ухмыляюсь, когда офицер подводит меня к камере. Он открывает клетку, и я вхожу внутрь, где он снимает наручники, а затем запирает меня внутри.

— Вовремя.

Повернувшись, я вижу Мэтта, сидящего на верхней койке. Он спрыгивает вниз.

— Где ты был?

Я игнорирую это.

— Это был твой план? Запереться со мной в маленькой камере? — он знал не больше меня, что повлечет за собой это задание, но мне нравится выставлять его дерьмом.

Он пожимает плечами.

— Если ты здесь, то тебя там нет.

Шагнув вперед, я говорю:

— Может, я и не трахаю ее прямо сейчас, но я это сделаю, как только мы выберемся отсюда.

— Ты, сукин сын…

Я хватаю его голову и впечатываю ее в белую кирпичную стену слева от меня. Кровь мгновенно течет из его носа, покрывая стену. Я делаю это снова. И еще раз.

Я слышу, как охранники кричат со своего поста, и заключенные начинают повышать голос, пока я толкаю Мэтта на пол и бью его ногой в лицо, отбрасывая его назад и заставляя кровь разлетаться.

Камера открывается, и меня валят на пол, где на меня снова надевают наручники. Я улыбаюсь, когда они вытаскивают меня оттуда, ведя в одиночную камеру. Я здесь не для того, чтобы играть в соседей с Мэттом. Я здесь, чтобы выполнить работу и вернуться к Блейк.

БЛЕЙКЛИ

Раят пропал три дня назад. И каждый день, который проходит без каких-либо вестей от него, бесит меня еще больше.

Вот что подразумевают люди, когда говорят, что они были призраками? Я имею в виду, никто просто так не исчезает. Но это как пуф, он исчез. Как будто этого ублюдка никогда и не существовало. Я не сплю по ночам. Не могу сосредоточиться на уроках. Это не потому, что я скучаю по нему. Это потому, что я чертовски зла.

Каждую секунду дня думаю о том, что скажу ему, если когда-нибудь увижу его снова. И ни один из вариантов не является хорошим.

— Эй? — Сара входит в мою спальню.

Я перевела взгляд на нее, сидя на кровати. Я смотрю документальный фильм о серийных убийцах. Это дает мне идеи, что сделать с ним во сне, если он когда-нибудь вернется.

— Привет, — я не так часто с ней разговаривала. Они с Ганнером живут здесь, но я вижу их редко. Они слишком заняты, трахаясь большую часть времени в ее комнате. Я знаю это, потому что слышу их.

— Мы идем ужинать. Хочешь пойти с нами? — спрашивает она.

— Нет, спасибо, — я не в настроении что-либо есть.

Она вздыхает.

— Ганнер говорит, что это просто часть того, чтобы быть Лордом.

— Принято к сведению, — я отмахиваюсь от нее, глядя в свой телевизор.

— Блейкли…

— Я не пытаюсь быть грубой, но хочу, чтобы меня оставили в покое, — перебиваю я ее.

Кивнув, она поворачивается и закрывает дверь, выполняя мою просьбу. Опустившись еще дальше на кровать, беру свой мобильный телефон, лежащий рядом со мной. Нажимаю на его контакт и навожу курсор на номер. Внутренняя борьба между желанием сказать «иди на хуй» и «пожалуйста, поговори со мной» в равной степени занимает сейчас мои мысли.

И, конечно же, как тупая сука, я нажимаю вызов.

— Вы позвонили Раяту… — вешаю трубку и бросаю ее через всю комнату в тот момент, когда его голосовая почта отвечает, испуская крик. Очевидно, он не намерен вступать в какие-либо контакты с внешним миром, включая меня.

Перевернувшись на живот, утыкаюсь головой в подушку и снова кричу, на этот раз как можно громче. Я ненавижу, когда меня игнорируют. Это меня больше всего раздражает, и именно так Мэтт поступил бы в тот момент, когда я задала бы вопрос, на который он не захотел бы отвечать.

ГЛАВА 28

РАЯТ

Я никогда по-настоящему не заботился о людях, поэтому тот факт, что я нахожусь в одиночной камере, она же административная изоляция, уже пять дней, меня не очень беспокоит. Но что беспокоит, так это то, что я вдали от Блейк.

Я не могу лгать даже самому себе. Я привык быть рядом с ней все время. И секс, блядь, я жажду ее запаха, ее прикосновений и ее сладкого, блядь, тела.

Я нахожусь в бетонном блоке шесть на девять футов без окон двадцать три часа в сутки. У меня даже нет решетки на двери. Она стальная, со щелью, через которую мне выдают еду. Это единственный раз в моей жизни, когда я жалею, что я не из тех, кому нужно много спать, чтобы мог хотя бы проспать всю ночь. Но нет, я почти всю ночь на ногах.

Однажды мне сказали, что когда мужчины оказываются в таких ситуациях, как я, они пишут романы в своей голове. Или решают математические задачи, или поют песни, чтобы занять себя и скоротать время. У тех, кого держат здесь долгое время, могут начаться галлюцинации.

Я? Я провожу каждую секунду каждого дня, вспоминая свои выходные в хижине с Блейк.

— Смит!

Я сижу и смотрю, как открывается дверь. Входит охранник, которого я знаю по имени Генри. С его кулаков свисают кандалы.

— Пора в душ, — он ухмыляется мне.

БЛЕЙКЛИ

Я лежу в кровати, что, похоже, делаю постоянно. Если не на занятиях, то именно здесь я и нахожусь, смотря телевизор в одиночестве. Ганнер и Сара сегодня на вечеринке в доме Лордов. Она пригласила меня, но я сказала ей «нет, спасибо». Я лучше напьюсь в одиночестве в своей постели, одетая только в футболку. Вместо того чтобы сейчас наряжаться и притворяться, что мне нравятся люди.

Раят заставил меня возненавидеть весь мир. Прошло уже шесть дней с тех пор, как он уехал. И до сих пор ни одного гребаного контакта.

Но как бы то ни было, я говорю себе, что с этим покончено. В конце концов, я начну в это верить.

Слышу звук, доносящийся с другой стороны двери моей спальни, и выключаю телевизор.

— Сара? — зову я.

Быстрый взгляд на мобильник показывает, что еще нет и полуночи. Не может быть, чтобы они вернулись. Пожав плечами, я снова включаю звук, когда дверь открывается.

Я смотрю в изумрудные глаза, которые не видела почти неделю. Там стоит Раят, одетый в ту же одежду, в которой он был, когда я видела его в последний раз. У него порез над глазом, покрытый засохшей кровью. Нижняя губа треснута, а костяшки пальцев разбиты.

Мои глаза сужаются, когда мое сердце начинает бешено колотиться. Я ненавижу то, что меня волнует, как он выглядит. Тот факт, что он был в драке, вызывает у меня желание задать миллион вопросов, но я знаю, что он не ответит ни на один из них.

Войдя в мою комнату, он закрывает за собой дверь.

— Я приму душ, — объявляет он и заходит в мою ванную.

— Что за?.. — замолкаю и вскакиваю с кровати, врываясь в ванную.

Он наклоняется к душу и включает воду.

— Убирайся к черту из моей квартиры, — приказываю я.

Вместо того чтобы сделать то, что я сказала, Раят тянется вверх и снимает свою футболку, обнажая грудь. Мой взгляд падает на синяк над его ребрами. Похоже на гребаный ботинок. Господи, что он, блядь, делал?

Повернувшись ко мне спиной, он расстегивает джинсы и стягивает их с ног вместе с боксерами. У него еще больше синяков на ногах и спине. Я нервно сглатываю и собираюсь шагнуть к нему, но он снова открывает дверь в душ и заходит внутрь.

Зайдя под струю, он упирается руками в стену и опускает голову. Я смотрю, как втягивается его живот, когда он глубоко дышит, и ребра становятся более заметными. Он выглядит так, будто ему больно.

Решившись, зная, что потом, вероятно, пожалею об этом, я снимаю рубашку и нижнее белье и делаю шаг внутрь.

Я кладу руки ему на спину, и он напрягается от моего прикосновения.

— Ты в порядке? — тихо спрашиваю я, зная, что это глупый вопрос, но мне нужно, чтобы он заверил меня, что он в порядке.

Вместо этого он поворачивается ко мне лицом и натыкается на меня. Я ловлю его, но его колени подгибаются, и у меня не хватает сил удержать его. Я падаю вместе с ним на пол душевой, а он прислоняется головой к стене и закрывает глаза.

— Я так устал, — бормочет он.

Вода из душевой лейки бьет на нас, заставляя меня быстро моргать.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, убирая мокрые волосы с лица и убирая голову в сторону, чтобы не оказаться прямо под водой.

Его голова падает вправо, и он открывает свои тяжелые глаза, встречаясь с моими.

— Пустяки. Мне просто нужно поспать.

Я скрежещу зубами от его лжи. Из него явно выбили все дерьмо. Его не было почти неделю. Он хоть немного поспал?

— Раят?..

— Я в порядке, Блейк, — он похлопывает меня по бедру. — Я просто хочу помыться и лечь спать.

Сделав глубокий вдох, я киваю.

— Хорошо.

ГЛАВА 29

РАЯТ

Что-то твердое ударяет меня в спину, выбивая из меня дух. Меня толкают на колени, и я прижимаюсь лицом к мокрому полу душа. Повернув голову в сторону, я смотрю в мертвые карие глаза. Татуировка китайской звезды на его лице.

Эрик Бейтс.

Попался!

Я убил этого ублюдка! Мне потребовалось несколько дней в одиночной камере, но мне нужен был только один выстрел, и я его сделал. Я не дурак. Кто-то все подстроил и сделал так, чтобы я оказался здесь в одно время с ним. У меня даже не было возможности раздеться. Как только я увидел его, воспользовался возможностью.

Меня рывком поднимают на ноги и тащат из душа по коридору обратно в мою камеру. Кандалы на моей талии расстегнуты, но руки в наручниках оставлены передо мной. Дверь открывают, и меня заталкивают в нее. Дверь захлопывается за мной и запирается. Подняв глаза, я вижу, что на моей кровати сидит человек, которого я не узнаю.

Вскинув бровь, я спрашиваю:

— С каких это пор в одиночной камере назначают соседей по комнате?

Он лезет под подушку и достает короткий нож, которого там раньше не было.

— Удивительно, что они позволяют нам делать, когда им нужно, чтобы мы о чем-то позаботились.

Я не упускаю тот факт, что охранники бросили меня сюда все еще в наручниках. Это подстава. Такая же, как та, в которой я убил ублюдка!

— Кто тебя послал? — спрашиваю я. Это был не Грегори. Я сделал то, на что подписался. Если бы он выдал меня, его бы уволили.

Мужчина ухмыляется, демонстрируя свои уродливые коричневые зубы. Он уже давно в тюрьме. Вероятно, пожизненный срок.

— Скажем так, друг хочет, чтобы я послал тебе сообщение.

— Друг?

Он встает, и я делаю шаг назад, но мне некуда идти в этой бетонной коробке.

— Я не знаю, что ты сделал, но он хочет, чтобы ты страдал.

Гребаный Мэтт! Это должен быть он. Я избил его и оставил в нашей камере. Очевидно, он завел друзей, пока я сидел здесь один. Хорошо для него. Уголки моих губ приподнимаются в ухмылке, когда я признаюсь:

— Я трахнул его девушку.

Он тихонько хихикает.

— Этого достаточно, — поднимая нож, он смотрит на него. Почти уверен, что, если он порежет меня им, мне потом понадобится прививка от столбняка, потому что он обесцвечен. Я определенно не первый, на ком он будет применен. — Киска того стоила? — Его глаза встречаются с моими.

— Еще бы!

Он набрасывается на меня, впечатывая меня спиной в стальную дверь. Он опускает нож в мою сторону, и мне удается увернуться, но его другая рука наносит удар по моим ребрам, от которого у меня перехватывает дыхание. Он отступает от меня на шаг, и я сгибаюсь пополам.

— Похоже, мне стоит попробовать, — он смеется, пока я кашляю. — Он предложил мне кусочек, как только я закончу с тобой. — Я смотрю на него. — Брюнетка? Голубые глаза? Я не запомнил ее имя. Да это и не важно. Она будет моей сучкой…

Я бегу на него, сгорбившись, и мое плечо ударяет его в живот, впечатывая его спиной в противоположную стену. Небольшое пространство не позволило мне получить такой большой импульс, но это все, что у меня есть. Нож падает на пол, и я пытаюсь ударить его, но наручники мешают. Мне нужно повалить его на пол.

Он бьет кулаком мне в грудь, и мои колени подгибаются, отчего я валюсь на пол. Пытаясь прийти в себя, я слышу его смех, когда он стоит надо мной.

— Он сказал, что у нее неплохие сиськи.

Я вижу нож рядом со мной. Схватив его, я вонзаю его в верхнюю часть его ноги.

— У нее шикарные сиськи.

Он откидывает голову назад, крича, и я встаю, бью его коленом в живот. Он сгибается, и я валю его на пол. Лицом вниз. Я сажусь ему на спину и обхватываю его шею руками в наручниках, тяну назад, перекрывая ему доступ воздуха.

Звуки бульканья, когда он борется со мной, заполняют мою камеру. Но я не отпускаю его. Нет, пока этот сукин сын не сдохнет, потому что я точно, блядь, никого к ней не подпущу. Она моя. Мне придется напомнить об этом Мэтту.

Его тело слабеет, и не проходит много времени, как он падает на пол. Я все еще держу его, тугие наручники щиплют мою кожу, когда слышу скрип открывающейся двери.

Подняв глаза, я вижу, что в камеру вошел Грегори.

— Что за хрень? — спрашивает он, его расширенные глаза смотрят на парня, на котором я сижу.

— Он мертв? — выдавливаю я.

Опустившись на колени рядом с ним, он прижимает пальцы к его шее.

— Да, — отвечает он.

Я отпускаю его и перекатываюсь с него на бок, выпуская длинный вдох.

— Кто следующий? — спрашиваю я шутливо, но он не смеется. Затем мои тяжелые глаза закрываются.

Проснувшись, мне требуется секунда, чтобы сфокусировать взгляд на Блейкли, спящую рядом со мной. Протянув руку, провожу по ее темным волосам, рассыпанным по подушке.

Чертов Мэтт пытался убить меня, пока мы были заперты. Это не может остаться безнаказанным. Есть много вещей, на которые я могу не обращать внимания, но это точно не из их числа. Он заплатит за это. И я знаю лучшую месть. Она лежит прямо передо мной.

Стягиваю одеяло с ее спины и вижу, что она голая. Я так сильно хотел трахнуть ее, как только вернулся, но мое тело просто не выдержало этого. Я едва мог принять душ, не говоря уже о том, чтобы доминировать над ней, но сейчас я чувствую себя лучше. Подзарядился. Свет, проникающий в ее комнату, говорит мне, что сейчас раннее утро. Сегодня воскресенье, а значит, у меня есть целый день с ней.

Проведя рукой по спине Блейк, я скольжу по ее попке, прежде чем слегка шлепнуть ее. Она сдвигается, издавая стон.

Я придвигаюсь ближе к ней, моя рука скользит между ее ног, чтобы найти ее влагалище. Она хочет перевернуться на спину, но я рукой толкаю ее на живот.

— Раят? — шепчет она.

Прижавшись губами к ее спине, нежно целую ее мягкую кожу, а другой рукой раздвигаю ее киску. Я толкаю в нее палец, а она даже близко не там, где я хочу, чтобы она была.

Я прокладываю поцелуями путь к ее шее, где впиваюсь в ее кожу, заставляя ее дрожать.

— Раят? — произносит она, звуча гораздо бодрее.

— Проснись, малышка, — шепчу я, мой палец снова входит в нее.

— Что? — она пытается перевернуться, но я полностью перевернул ее на живот. — Раят! — огрызается она, заставляя меня улыбнуться. — Я так зла на тебя.

— Хорошо, — я убираю руки с ее ног и сажусь между ними, широко раздвигая их коленями.

Она приподнимается на руках, и я тянусь к ней, хватаю их и отвожу за спину, зажав в одной руке. Другой я шлепаю ее по заднице, пока ее лицо падает в подушку.

— Иди к черту, Раят, — шипит она, ее тело бьется под моим.

Я хихикаю.

— Я собираюсь, — моя рука возвращается к киске, и я улыбаюсь тому, что она становится все более влажной. — Ты скучала по мне.

— Я ненавижу тебя, — рычит она.

— Могу с этим жить, — ввожу второй палец, и она издает звук, средний между рычанием и хныканьем, ее тело раскачивается вперед-назад. — Вот так, Блейк. Скачи на моих пальцах, как хорошая маленькая шлюшка. Покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

Ее спина выгибается еще сильней от моих слов, а ее киска становится еще более влажной. Мысли о парне в моей камере заставляют меня злиться. Тот факт, что Мэтт предложил Блейк этому человеку в обмен на избавление от меня, заставляет меня быть на грани. Скольких он пошлет за мной, чтобы добраться до нее?

Чтобы кто-то другой трахал то, что принадлежит мне. Мой член — единственный, который когда-либо был здесь. И так будет и впредь.

Убрав свои пальцы, она опускается на кровать. Я беру свой член и ввожу его в нее, не желая больше играть. Я хочу трахаться!

— Это моя пизда! — говорю я ей.

— Уу-гу, — она стонет и соглашается. — Твоя.

Я выскальзываю и врываюсь в нее, заставляя ее вскрикнуть.

— Запомни это, Блейк, — я делаю это снова. — Никогда не забывай, кому ты принадлежишь.

— Никогда, — она плачет.

К счастью, у меня достаточно времени, чтобы напомнить ей, если она что-то из этого забудет.

Я стою на кухне и пью йогурт в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.

— У нас церемония в следующие выходные, — говорю я громко, чтобы Блейкли услышала меня из своей комнаты.

Она высовывает голову из открытой двери. Я вижу, что она все еще злится на меня, но в то же время ей любопытно.

— Церемония? Еще одна? — она выгибает бровь. — В соборе?

— Нет, — я качаю головой. — Эта в доме Лордов.

Выйдя из своей комнаты, она поправляет полотенце под мышками, давая мне возможность взглянуть на ее сиськи. Я кончил на них около часа назад, прежде чем мы приняли душ в третий раз с тех пор, как я вернулся прошлой ночью.

— Для чего это?

— Чтобы тебя показать, — честно говорю я.

Она нервно покусывает нижнюю губу, опустив глаза, чтобы посмотреть на свои босые ноги.

— Мне нужно… что-то делать?

Она имеет в виду сексуальные отношения.

— Просто будь моей, — говорю я просто.

Кивнув, она поворачивается и уходит в свою комнату.

Я делаю глоток йогурта, когда слышу, как поворачивается ключ во входной двери ее квартиры. Через несколько секунд она открывается. Я ожидаю, что это будут Сара и Ганнер, но вместо них входит светловолосая блондинка. Ее зеленые глаза мгновенно находят меня. Они опускаются на полотенце, которое сидит низко на моих бедрах, не оставляя места для воображения. Они медленно пробегают по моему животу, останавливаются на прессе, а затем поднимаются к груди. Когда они встречаются с моими, ее глаза сужаются, как будто это я здесь по ошибке.

— Кто ты, блядь, такой? — требует она.

Я делаю еще глоток йогурта.

— Кто ты, блядь, такая? — спрашиваю я, хотя уже знаю.

— Что мне надеть?.. — Блейкли замолкает, выходя из спальни. Ее расширенные глаза смотрят на женщину. — Мама? — вскрикивает она. — Что ты здесь делаешь?

— Блейкли, — шипит она, когда ее взгляд падает на дочь. Они останавливаются на следах укусов и засосов, которые усеивают ее шею и спускаются вниз по рукам. Затем опускаются к ее ногам. Я оставил следы по всей моей девочке. — Что, черт возьми, здесь происходит?

Блейкли смотрит на меня, открыв рот, а глаза по-прежнему размером с четвертаки. Я допиваю свой йогурт и выбрасываю его в мусорное ведро. Пройдя мимо ее матери, я подхожу к Блейкли. Обхватив ладонями ее лицо, я наклоняюсь и нежно целую ее лоб.

— Не задерживайся, — затем захожу в спальню и закрываю за собой дверь.

БЛЕЙКЛИ

— Мама, — выдыхаю я. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, моргая. То, что Раят поцеловал меня в лоб, вывело меня из транса.

— Похоже, я пришла как раз вовремя! — огрызается она, положив руки на бедра. — Кто это, блядь, был, и что ты с ним делала?

Я закатываю глаза.

— Это не твое дело…

Ее грубый смех прерывает меня.

— Я плачу за эту квартиру и этот колледж, юная леди. Все, что ты делаешь, — это мое дело. И я звонила тебе. Поэтому ты не отвечала? Потому что ты была с ним?

Я нахмурилась.

— У меня не было от тебя никаких звонков.

— Как будто я в это верю, — она фыркает. — Где, черт возьми, Мэтт? — Ее темно-зеленые глаза рыщут по квартире, как будто я его где-то спрятала. Что я сижу в этой квартире и трахаюсь и с ним, и с Раятом.

Я сжимаю руки в кулаки.

— Мы больше не вместе. Я же сказала тебе, что бросила его. Он мне изменял. — Мой голос повышается.

— А я сказала тебе, что ты все равно выйдешь за него замуж! — огрызается она.

Я вскидываю руки вверх.

— Знаешь что, я не буду этого делать, — после того, как Раят исчез, а потом появился снова, почти избитый до полусмерти, и вел себя, как ни в чем не бывало. После того, как он разбудил меня и трахал все утро, я все еще злюсь. На него, на нее и на себя за то, что позволила всему этому продолжаться. — Ты не можешь заставить меня быть с ним. Я не буду этого делать. — Мне просто нужно успеть до его выпускного. А потом я убегу. К тому времени я смогу накопить достаточно денег, чтобы сбежать так, чтобы они не узнали. Я просто буду снимать немного наличных каждый день, чтобы не пришлось пользоваться картой и оставлять следы.

— Что? Ты думаешь, что тот парень там лучше, чем Мэтт? — требует она, указывая на закрытую дверь моей спальни. — Он не любит тебя.

Я вздрагиваю от ее слов. Даже при том, что я знаю, что это правда, я ненавижу, что она ведет себя так, будто никто никогда не мог этого сделать. Она говорит так, будто Мэтт — мой лучший вариант, и я должна смириться с этим.

— Не волнуйся, мам. Я не буду приводить его домой на праздники. Это просто секс.

Она дает мне пощечину, заставляя меня ахнуть от шока.

— Ты маленькая неблагодарная сучка…

Я слышу, как позади меня открывается дверь спальни, и моя мама делает шаг назад, когда из нее вырывается Раят. Он обхватывает рукой ее горло, впечатывая ее спиной в стену.

— Никогда больше не прикасайся к ней! — оттащив ее от стены, он снова впечатывает ее в нее, отчего наша с Сарой фотография падает со стены рядом с ней, а стекло разбивается о пол. Приблизившись к ней, он спрашивает: — Ты поняла?

Она кивает изо всех сил, ее руки сжимают его предплечье, а глаза расширены. Он перекрывает ей воздух.

— Блейк не собирается отвечать на твои звонки или на твои сообщения. Так что прекрати, блядь, пытаться, — он отпускает ее. — А теперь убирайся на хрен, — приказывает он, пока она потирает шею.

— Я не подчиняюсь приказам…

Он хватает ее за волосы, и она кричит, когда он тащит ее через всю комнату к входной двери. Открыв ее, он выталкивает ее в коридор.

— Ты, сукин сын…

— Не возвращайся, блядь! — затем он захлопывает дверь перед ее лицом и продолжает запирать ее. — Я сегодня же поменяю замки.

Я остаюсь на месте, прижав руку к пульсирующей щеке, и слезы застилают мне глаза. Он поворачивается, чтобы снова подойти ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает он, беря меня за подбородок и заставляя посмотреть на него.

— Да, — лгу я, пристыженная и смущенная тем, что она сделала. Моя мама никогда не била меня раньше. Хотела бы я знать, в чем причина ее одержимости Мэттом.

— Ты уверена? — его изумрудные глаза изучают мои, прежде чем опуститься на мое покрасневшее лицо.

Я киваю, отворачиваясь от него, и шепчу:

— Спасибо.

Подойдя ко мне, он мягко заставляет меня снова посмотреть на него. Я не могу говорить сквозь слезы, которые отказываюсь проливать, но он выглядит обеспокоенным.

— Она тебе не нужна, Блейк. Не тогда, когда у тебя есть я, — затем, наклонившись вперед, он целует меня в лоб, а затем тянет в спальню, чтобы начать четвертый раунд.

Мне неприятно об этом думать, но очевидно, что он вернулся как раз вовремя.

Я иду по коридору с Сарой в Баррингтон в понедельник утром, когда спрашиваю:

— Ты писала мне сообщения в последнее время?

Она хмурится.

— Ни разу с тех выходных. А что?

Я не получала от нее никаких сообщений, но она тоже жила в этой квартире. За исключением субботнего вечера. Они с Ганнером так и не вернулись после того, как ушли на вечеринку в Дом Лордов. Что-то подсказывает мне, что Ганнер знал, что Раят вернулся, и хотел оставить нас в покое.

— Ну, моя мать появилась в нашей квартире вчера утром…

— Что она? — вскрикнула она. — Что она хотела?

— Ну, в том-то и дело. Она сказала, что звонила и писала мне, но я ничего не получала. И я знаю, что ты говорила, что писала мне, когда мы с Раятом были в хижине, а я не отвечала.

Она кивает.

— Я взорвала твой телефон и ничего.

Я поправляю книги в руке.

— Это странно… да?

Она пожимает плечами.

— Я называю это благословением. Ну, не тот факт, что мои звонки не прошли, но определенно то, что касается звонков твоей матери.

— Но разве твое сообщение не должно было дойти, как только я получила обслуживание? — спрашиваю я, размышляя вслух.

— Возможно. Думаю, это зависит от того, как долго ты была без связи. Тебя не было все выходные.

— Но… — я разговаривала с Раятом, пока была там. Я звонила ему, а потом получила от него сообщение. Был ли он разряжен, когда я подключила его той ночью? Не могу вспомнить. Когда я с Раятом, он требует всего моего внимания. — Ты позвонишь сейчас? — спрашиваю я ее.

— Конечно, — мы останавливаемся, и она достает свой телефон из заднего кармана. Она переходит к недавним вызовам и нажимает вызов на моем номере. Мой сразу же начинает звонить.

— Хм… — я отклоняю вызов.

— Видишь, как я и сказала. Это счастье, что ты пропускаешь ее звонки, — шутит она.

— Думаю, да, — скептически добавляю я. Просто это кажется странным.

— Так что еще она хотела сказать? — продолжает она.

— Многое. Она вошла к нам с Раятом, мы оба в полотенцах, только что из душа.

Она откидывает голову назад, смеясь.

— Это, блядь, золото. Хотела бы я быть там, чтобы увидеть это. Что она сказала по этому поводу?

— Она набросилась на меня. Сказала, что я все еще выхожу замуж за Мэтта… — я прервалась, не желая говорить ей, что моя мать дала мне пощечину. Было достаточно неловко, что Раят был там.

— Боже, какая же она сука, — она вздыхает. Повернувшись ко мне лицом, она мягко улыбается. — Я рада, что у тебя есть Раят. Неважно, какая у тебя с ним ситуация, он гораздо лучше для тебя, чем этот хрен. Я имею в виду, — продолжает она. — Этот парень почти не оставлял тебя в покое после церемонии клятвы. Разве что Лорды требовали его внимания. Ты точно знаешь, что этот парень не трахает все вокруг, и это больше, чем Мэтт когда-либо делал для тебя.

Она не ошибается в том, что он не игнорирует меня, как это делал Мэтт в прошлом, но это не значит, что Раят не трахает других женщин, верно? Могу ли я вообще назвать это изменой, если это так? Я имею в виду, это не отношения как таковые. Это скорее взаимопонимание. Я его, а он… мой? Затем мне приходит в голову новая мысль. Что если Лорды заставили его сожительствовать с кем-то другим для выполнения задания? Он проводил со мной каждую секунду, так что не будет надуманным предположить, что они заставили его сделать то же самое с кем-то еще, верно?

Ревность ползет по моей спине и заставляет мою кровь закипать. Даже если я не имею права называть его своим, мысль о том, что он прикасается к кому-то еще, все равно приводит меня в ярость. Я сглатываю желчь, которая хочет подняться при этой мысли.

— Как дела у вас с Ганнером? — спрашиваю я, меняя тему. Пытаюсь сказать себе, что это не имеет значения. Я не люблю его, и он никогда не расскажет мне ничего о Лордах.

— Боже, девочка… — она облизывает губы, и мы снова начинаем идти. — Так чертовски хорошо.

Я смеюсь.

— Секс настолько хорош, да? — мне пришлось слушать, как они трахались, как кролики, пока они оставались в квартире на прошлой неделе, когда Раят не было.

— Абсолютно. Этот человек знает, что делает, — мы подходим к двери нашего класса и останавливаемся. — Прошлой ночью он буквально душил меня.

Мои глаза расширяются.

— Во время секса? — то же самое Раят практически сделал со мной, когда мы были в лесу.

Она кивает.

— У него одержимость игрой с дыханием.

Игра с дыханием? Это что-то вроде извращения?

— Я кончила так сильно, прежде чем вырубилась на хрен, — с этим она открывает дверь, чтобы войти в класс.

— Блейк? — я слышу, как меня зовут. Не глядя, я понимаю, кто это.

— Я сейчас приду, — сообщаю я Саре.

Повернувшись, я вижу, что ко мне направляется Раят, убирая в карман свой мобильный телефон. Он одет в джинсы, простую белую футболку и бейсболку. Ни один мужчина не должен выглядеть так хорошо, будучи одетым так небрежно. Меня бесит, что я злюсь на него и одновременно хочу его трахнуть.

— В чем дело? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. Что, если это все какая-то большая игра, в которую я с ними играю? Я знаю, что он выбрал меня из-за Мэтта, но что, если Мэтт сказал ему выбрать меня? Что, если это их способ поиздеваться надо мной? Он слишком хорошо понимал, чего я хочу. Тогда мне казалось, что ему не все равно, но что если это не так? Потом он просто встает и уходит от меня без объяснений. И возвращается, как будто ничего и не было.

— Меня не будет сегодня.

Все мои мысли о том, что он не трахается с кем-то еще, разбились об эти четыре слова. Неужели я думала, что я одна такая? Он гребаный Лорд. Мне сказали, что они могут делать все, что хотят — так гласит их клятва.

— Конечно, — я фыркнула, заставив его нахмуриться. — Дай угадаю, Лорды?

— Нет. Это личное.

Ладно, я буду кусаться и буду любопытной сучкой.

— Куда ты идешь?

— Кое-что случилось, — туманно отвечает он.

Как я этого не заметила? Сколько раз он отмахивался от моих вопросов? Или что-то таинственно всплывает? Наверняка это другая женщина. Хорошо, что я не люблю его. Я не буду той тупой сукой, которая верит всему, что говорит мне парень, потому что я хочу, чтобы он был тем, кем он не является. Ненавижу, как сильно моя мама была права.

— Хорошо, — я протягиваю руку, чтобы открыть дверь, но он делает шаг передо мной, блокируя ее. — Раят…

— Что случилось? — прерывает он меня, изучая мое лицо.

— Ничего, — лгу я.

Он тяжело вздыхает.

— Не позволяй своей матери доставать тебя, Блейк.

Я воздерживаюсь от фырканья. Конечно, он думает, что это связано с ней. Моя мать может быть стервой, но она никогда не заставляла меня думать, что она кто-то другой. Он — посмешище. Лжец. А я — дурочка, которая никогда не задавалась этим вопросом. Вместо того чтобы поправить его, я киваю.

— Я переживу это.

Он уходит с моего пути и открывает для меня дверь.

— Увидимся утром.

Ничего не ответив на это, я вхожу в класс и сажусь на свое место рядом с Сарой. Она печатает на своем мобильном. Я достаю свой из кармана и ищу «Игра с дыханием». Я надеюсь, что, проведя небольшое исследование, я выкину все дерьмо из головы.

ГЛАВА 30

РАЯТ

Я вхожу в офис в центре Далласа с адвокатом за спиной и оглядываю заброшенное помещение. Так поздно здесь никого нет. Уже за полночь. Это неофициальная встреча, как и в прошлый раз, когда я был здесь.

Когда мы идем по длинному коридору, я слышу смех, доносящийся из задней части офиса. Толкнув дверь, вхожу внутрь и вижу своего отца и еще одного человека, которого хорошо знаю.

— Раят, — он встает. — Рад, что ты присоединился к нам… — Он замолкает, когда видит человека, вошедшего позади меня.

— Гаррет, — говорит мой отец, признавая, что наш адвокат тоже стоит.

— Мистер Арчер, — он кивает, держа в руке свой портфель.

Я опускаюсь в кресло с высокой спинкой рядом с отцом.

— Я тот, кто созвал эту встречу, — пришло время уладить кое-какие дела. Убедиться, что люди понимают, чего я хочу, и что собираюсь это получить.

Фил откидывается в кресле и вздыхает.

Мой отец поднимает на меня бровь.

— Зачем мы здесь, Раят? — затем он смотрит на нашего семейного адвоката, который был у нас еще до моего рождения.

Я уже принял решение после того, как Мэтт наебал меня, пока мы были в тюрьме. Но выходка матери Блейк укрепила мои мысли о том, что нужно сделать.

— Я предполагаю, что это из-за моей жены. У нее было много чего сказать о тебе сегодня, — Фил Андерсон расслабляется в своем кресле. — Сказала, что ты поднял на нее руки — задушил ее и вышвырнул из квартиры.

— Да. После того, как она дала пощечину вашей дочери.

Его челюсть заостряется, он шлепает рукой по столу.

— Она не упомянула об этом.

— Почему я не удивлен? — я ворчу. Эта сука больше никогда не прикоснется к Блейк. — Я здесь, чтобы сделать предложение, — говорю я, переходя к делу, поднимая руку к Гаррету.

В комнате воцаряется тишина. В последний раз, когда я был в Нью-Йорке, мой отец спросил меня, сколько бы я заплатил, чтобы выбить Мэтта. Я так и не дал ему точного ответа, потому что не был уверен. Теперь уверен.

Гаррет кладет портфель на стол Фила и открывает его, вытаскивая пачку бумаг.

Мистер Андерсон надевает очки и читает их.

— Я не понимаю…

— Пятьсот тысяч, — прерываю его, чтобы он не искал.

Он прочищает горло, снимает очки и смотрит на меня.

— Уинстоны…

— К черту Уинстонов, — огрызаюсь я. Нет никакого подписанного контракта, в котором говорится, что Блейк должна выйти замуж за Мэтта. Я знаю, я сделал домашнее задание, чтобы убедиться в этом. — Я хочу ее. — Однажды он уже отдал ее мне, приказав сделать ее своей избранной. Я не думал, что это будет сложно, но на всякий случай пришел подготовленным.

Он наклоняет голову в сторону.

— Надолго?

— Гаррет, — приказываю я, и он достает еще одну пачку бумаг и кладет их на стол мужчины.

Надев очки обратно на лицо, мистер Андерсон берет их и тоже начинает читать.

— Брак, — говорю я просто.

Мой отец не вмешивается, что означает, что он все обдумал и не собирается со мной спорить. Но я не думаю, что он понимает, что это значит. Это не временное решение. Я женюсь на Блейк, и она будет моей женой — навсегда. Я не буду жениться на Синди.

Фил смотрит на меня сквозь темные ресницы.

— А соглашение с…

— Вы подписали соглашение с Уинстонами? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— Конечно, нет, — он фыркнул. — Этим занималась моя жена.

Именно.

— Это всего лишь устная договоренность, — я пожимаю плечами. — Не то, из-за чего он мог подать бы на тебя в суд. И если бы это было так важно для тебя, ты бы не стал заставлять меня выбирать ее в качестве моей избранной.

Он отводит от меня взгляд и смотрит на фотографию Блейкли, которая стоит на его столе. Взяв ее в руки, он делает глубокий вдох.

Я сижу прямо, положив локти на колени.

— Империя Уинстонов рушится. Кимберли — мать Мэтта — пришла к вашей жене, чтобы заключить сделку, — но никто из нас не знает, в чем именно заключалась сделка. — Они пришли к Андерсонам в надежде соединить ваше наследие с их. Чтобы спасти его. А не наоборот. — Отец Мэтта хочет летать на спине семьи Блейкли. Женившись на ней, он получит возможность помогать управлять этим бизнесом. Однажды ее отец уйдет на пенсию, и Мэтт возьмет на себя сто процентов, позаботившись о том, чтобы Уинстоны оставались частью. — Мне не нужна твоя компания, — добавляю я. — Что бы ты ни решил оставить ей после своей смерти, это ее собственность. Я просто хочу Блейкли. — Я не уверен, что она будет делать с компанией своего отца. Она единственный ребенок, поэтому, думаю, что она продаст ее. Насколько я знаю, она никогда не работала на него раньше.

— Брачный контракт? — спрашивает он, желая убедиться, что все это оформлено в письменном виде.

Я смеюсь.

— Брачного контракта не будет, — это подразумевает, что наш брак потерпит крах, а этого просто не может быть. — Но у меня есть контракт… — Я щелкнул пальцами на Гаррета, и он тоже достал его из портфеля. — В этих бумагах это указано. — Я также позаботился о том, чтобы исключить часть, где она может трахаться с кем захочет, как я сказал своему отцу добавить к моему с Синди. Блейкли будет трахаться и сосать только мой член.

— Ей потребовалось много времени, чтобы принять брак с Мэттом. Как ты убедишь ее выйти за тебя замуж? — спрашивает ее отец.

— Она согласится. Я не сомневаюсь, — встаю, готовый покончить с этим. Блейкли понятия не имеет, что мне пришлось срочно ехать в Техас. Сегодня я должен был лететь в Нью-Йорк, чтобы встретиться с Гарретом, привести все в порядок и подготовить документы, а потом мы должны были лететь сюда на эту встречу. Я хотел приехать к ее отцу, а не наоборот.

По дороге сюда я проверил камеры в ее квартире, и она была в отключке в своей постели.

— Я уже все подготовил, как ты видишь, — Гаррет достал ручку из пиджака. — Все, что тебе нужно сделать, это подписать. Если ты согласен, конечно. Если нет, мы можем обсудить все, о чем у тебя есть вопросы. — Я прямо указываю в контрактах, что и как я хочу — только ее. — Как только ты их подпишешь, я переведу деньги на твой счет.

Он кивает, принимая судьбу своей единственной дочери. Она будет моей женой. Я наебу любого, кто встанет у меня на пути.

— Как скоро состоится свадьба?

— Как можно скорее, — честно отвечаю я.

— Но вы оба учитесь в колледже…

— Почему это проблема? — спрашиваю я, склонив голову набок. Многие люди женятся до и во время учебы в колледже. Ей не нужно учиться в Баррингтон после того, как я закончу колледж в этом году. Ей не нужна степень, и она точно не будет работать. Я буду единственным кормильцем нашей семьи. Блейкли будет зависеть от меня во всем, а я буду давать этой женщине все, что она, блядь, захочет.

— Это просто кажется быстрым, — он пожимает плечами.

— Ну, я уверен, что если бы ваша жена хотела, Блейкли уже была бы выдана замуж за Мэтта, — прорычал я.

Он тяжело вздыхает, как будто тоже в это верит. Мистер Андерсон начинает снова перечитывать контракты, когда мой отец заговорил:

— Если это то, чего ты хочешь…

— Да, — твердо говорю я.

Ее отец встает и поправляет пиджак.

— Ты любишь ее? — спрашивает он.

Я думал об этом миллион раз с тех пор, как оказался в тюремной камере, оставшись один на один со своими мыслями. И каждый раз я приходил к одному и тому же ответу.

Нет!

Говорят, что любовь терпелива и добра. Я не являюсь ни тем, ни другим, когда дело касается Блейкли. Я властный, собственнический и безумно ревнивый. Что может означать только одно — я одержим ею! До такой степени, что хочу спрятать ее от всего мира. Я не хочу, чтобы другой мужчина смотрел на нее, не говоря уже о том, чтобы говорить с ней. Мэтт помог мне понять это.

Поэтому, вместо того чтобы лгать своему будущему свекру, я спрашиваю:

— Ты любил Валери, когда женился на ней?

Он кладет руки на бедра и вздыхает. Я знаю, что у него был брак по расчету. Блейкли этого не знает, но я знаю.

— Я научился любить ее со временем, — наконец отвечает он.

Подхожу к его столу, кладу на него ладони и наклоняюсь.

— Я обещаю, мистер Андерсон, что Блейкли будет в хороших руках. Мне не нужно любить ее, чтобы обещать, что я буду защищать ее. И это больше, чем сделал бы Мэтт.

Он несколько раз кивает сам себе.

— Ты прав. Но… — он делает паузу. — Мне не нужны деньги. Я все подпишу. Она будет твоей. Но я не возьму у тебя ни цента за нее. Если она решит выйти за тебя замуж, тогда она твоя.

Я улыбаюсь. О, она точно выберет меня.

— Очень благородно с твоей стороны.

— Я не буду таким, как Валери, — он качает головой. Протягивая мне правую руку, он добавляет: — Добро пожаловать в семью, сынок.

БЛЕЙКЛИ

Я стою в своей ванной, подкрашивая губы, когда вижу, как открывается дверь и входит Раят. Ничего не говорю ему и снова смотрю на себя в зеркало. Я и так опаздываю. Я проспала свои будильники. Мое тело было настолько измучено, что мне действительно удалось уснуть, несмотря на свой гнев на него.

Я собиралась пропустить душ, но поняла, что мне нужно вымыть голову, так что из-за этого я отстала от графика еще на двадцать минут.

Он подходит ко мне сзади, его взгляд падает на полотенце, обернутое вокруг моего тела. Протянув руку, он срывает его с меня.

— У меня нет времени, — говорю я ему, отстраняясь. — Я опаздываю.

— И что? — он вскидывает бровь, шлепает меня по заднице, заставляя подпрыгнуть.

— То, что я не могу пропускать занятия! — моя мама уже злится, что я не трахаюсь с Мэттом. У нее будет приступ, если она узнает, что я пропускаю занятия из-за Раята.

— К черту Баррингтон, — он обхватывает мои бедра и отрывает их от стойки.

— Раят… — он протягивает руку и хватает меня за волосы, заставляя меня зашипеть на выдохе.

Его взгляд встречается с моими в зеркале, и его голос понижается до глубокого рыка.

— Наклонись и раздвинь свои гребаные ноги, Блейк.

Мое сердце начинает колотиться, температура тела повышается. Я хочу сказать ему, чтобы он шел к черту. Или вернулся к той, с кем он провел ночь. Но судя по тому, как светятся его изумрудные глаза, я не могу. Может быть, я слишком много думаю. Может, он не был с кем-то еще прошлой ночью. Если да, то почему он все еще хочет меня? Не похоже, что он набрасывается на меня, только когда Мэтт рядом. Мы вообще-то никогда его не видим.

— Блейк, — предупреждает он, вырывая меня из моих собственных мыслей.

Он отпускает мои волосы, и я перегибаюсь через стойку, широко расставив ноги, как он и приказал. Холодная поверхность стойки заставляет меня дрожать, когда он проводит рукой между моих ног.

Когда он засовывает в меня палец, я поднимаюсь на цыпочки и хнычу. Затем вытаскивает его, и я слышу, как Раят расстегивает ремень, а затем молнию. Это его способ проверить, дать ему понять, что я достаточно мокрая. Затем головка его члена проталкивается в меня.

Я задыхаюсь. Мои ладони лежат на столешнице рядом с моей головой, а бедра отодвинуты.

Он не теряет ни секунды. Звук моего тяжелого дыхания наполняет комнату, пока он трахает меня. Я откидываю волосы с лица, как могу, зная, что мне придется заново делать макияж, когда он хватает меня за волосы и дергает, чтобы я встала.

Я вскрикиваю, глядя на него в зеркало, когда он опускает свои губы к моему уху, его глаза смотрят на меня.

— Выходи за меня.

Я хочу рассмеяться, но его член как раз попадает в нужную точку, поэтому вместо этого я просто смотрю на него тяжелым взглядом, прерывисто дыша.

Раят проводит носом по моей шее и вгрызается в ключицу, в то время как его другая рука скользит вверх по моему телу, обжигая кожу. Он массирует мою грудь, а затем скользит рукой по моей шее. Я нервно сглатываю. Мысли о том, что я нашла, пока искала про игру с дыханием, проникают в мое сознание. Я облизываю губы, гадая, каково было бы, если бы он снова забрал его.

Как будто он читает мои мысли, его рука поднимается и закрывает мне рот. Я хнычу, моя киска сжимается вокруг него. Я глубоко вдыхаю через нос, желая, чтобы он забрал у меня и это.

Почему? Почему я хочу, чтобы со мной обращались как с ничтожеством? Хотела бы я объяснить, как сильно мое тело жаждет доминирования. Как сильно мой разум мечтает об этом.

— Выходи за меня, Блейк, — повторяет он, а затем зажимает мне нос, забирая и это.

Мой взгляд снова находит его в зеркале, в то время как мои уши закладывает, а тело бьется в конвульсиях. Его рука присасывается к моему лицу, пока я пытаюсь втянуть воздух через рот.

Раят ускоряет темп, врезаясь передней частью моего тела в стойку, зная, что на ней останутся синяки. Мои колени бьются о шкафы.

Я поднимаю руки, чтобы схватить его за руку, но он не двигается. Мои легкие начинают гореть, глаза слезятся. Он продолжает трахать меня, не прерывая зрительный контакт в зеркале, а я начинаю впадать в панику, но мое тело реагирует на нарастающие ощущения.

Я пытаюсь оторвать его руку от своего лица, но он рукой отпускает мои волосы, просовывает свою руку между моими руками и спиной, фиксируя их на месте, и шепчет:

— Ты сможешь дышать после того, как кончишь для меня.

Мое сердце колотится, и слезы текут из моих глаз, но волна приближается. Она затянет меня так глубоко, что я не смогу вырваться на поверхность.

Комната кружится, и мои глаза закрываются в тот момент, когда плотина прорывается и волна уносит меня под воду. Как я и предполагала.

ГЛАВА 31

РАЯТ

Я убираю руку от ее рта и носа как раз в тот момент, когда ее глаза закрываются. Она прерывисто втягивает воздух, когда я выхожу из нее, поднимаю ее дрожащее тело и несу в спальню. Уложив девушку, сажусь между ее раздвинутых ног. Ее глаза открыты, но Блейк бесцельно смотрит вокруг, пытаясь сориентироваться.

Три года воздержания от секса и наблюдение за тем, как это делают другие, изрядно портит психику. Я прочитал обо всех причудах и фетишах, о которых только можно подумать. К тому же, чем дольше ты воздерживаешься, тем грязнее должно быть твое воображение, чтобы возбудиться. Эротическая асфиксия может быть очень опасной. Некоторые предпочитают полностью терять сознание. Другим просто нравится, когда им на несколько секунд перекрывают доступ воздуха. А некоторым нравится физический аспект удушения. Полное подчинение — вот что их возбуждает.

— Ты такая красивая, Блейк, — я наклоняюсь и целую ее в щеку, пробуя на вкус ее слезы. Садясь обратно, толкаю свой твердый член в ее мокрую пизду, заставляя ее дрожащее тело вздрагивать.

Я наблюдаю за ней, пока мои бедра задают медленный и устойчивый ритм, давая ей возможность перевести дыхание. Голубые глаза начинают фокусироваться на мне. Она тянется вверх, обхватывая руками мою шею, чтобы притянуть мое тело к своему.

Наклонив ее голову в сторону, я осыпаю поцелуями ее гладкую шею.

— Готова? — спрашиваю я ее.

— Да, — отвечает она, затаив дыхание.

— Сделай глубокий вдох, — приказываю я. Она делает то, что ей говорят, и я снова закрываю ей рот рукой. Я не могу зажать ее нос из-за положения моей руки, но удостоверяюсь, что моя ладонь закрывает и его. Мои бедра ускоряют темп. Наши тела шлепаются, а ее ногти впиваются в мою спину, заставляя меня шипеть на вдохе, когда я чувствую, как они режут мою кожу.

Блейкли выгибает спину и шею, а мое тело продолжает прижимать ее к себе. Я чувствую жар от ее дыхания, когда она пытается выдохнуть, в то время как ее тугая пизда снова сжимается на мне.

Убрав руку от ее рта, я приподнимаюсь и обхватываю ее лицо обеими руками. Она задыхается.

— Посмотри на меня, — приказываю я.

Ее глаза снова расфокусированы, и слезы свободно падают из их уголков.

— Что ты скажешь, малышка? — спрашиваю я, вытирая их.

Она моргает, ее красивые глаза находят мои.

— Ты хочешь быть его шлюхой до конца своих дней, или ты хочешь быть моей хорошей девочкой? — это ее единственный шанс выбрать меня. Я без проблем обману или заставлю ее стать моей женой. Но если она выберет меня, а не его, это будет еще лучше.

— Твоей, — вздохнула она.

— Моей, — соглашаюсь я.

Я отстраняюсь, и ее руки падают по бокам. Она слаба, ее тело все еще пытается спуститься с высоты. Перевернув ее на живот, поднимаю ее бедра в воздух, широко раздвигая ее ноги. Вонзаясь в ее мокрую пизду, подтягиваю ее к себе, чтобы она облокотилась на меня спиной. Протягиваю руку, хватая ее за грудь одной рукой, заставляя ее стонать. Блейк откидывает голову на мою грудь, а я другой рукой снова закрываю ей рот, сжимая пальцами ее нос, и я трахаю ее, заставляя кровать ударяться о стену.

На этот раз ей не требуется много времени, чтобы затихнуть, ее тело уже обессилено. Мне требуется еще несколько толчков, и я кончаю в нее.

Убираю руку от ее лица, и Блейк глубоко вдыхает, ее тело все еще прижимается к моему. Я осторожно укладываю ее на спину, подперев голову подушкой, а затем встаю с кровати. Подхожу к своему рюкзаку и достаю коробку. Открыв ее, достаю обручальное кольцо с огранкой «принцесса» весом шесть каратов, которое купил вчера в Нью-Йорке, и надеваю его ей на палец.

— За то, чтобы быть моей навсегда, Блейк, — говорю я, глядя, как она спит.

БЛЕЙКЛИ

Открываю тяжелые веки и вижу, что в комнате темно. Хныча, потягиваюсь и чувствую боль в теле. Я просто лежу здесь, смотрю в потолок и слышу, как дождь барабанит в окно.

Это трудно объяснить, но я чувствую себя новым человеком. Я никогда в жизни так сильно не кончала. Было ощущение, что я парю. В глазах мелькали точки, и когда я думала, что потеряю сознание, он отпускал меня, и все возвращалось назад. Каждый дюйм моего тела покалывало. Это было похоже на лучший кайф, которого можно достичь, не принимая наркотиков.

Даже сейчас мое тело все еще слегка покалывает. Как будто огонь, который невозможно потушить, все еще не угас.

Решив, что мне пора вставать, откидываю одеяло и на шатких ногах иду к двери. Открыв ее, обнаруживаю, что Раят сидит на диване, прижав мобильник к уху. Его изумрудный взгляд сразу же замечает меня.

— Я тебе перезвоню, — он вешает трубку, даже не удосужившись дождаться, пока собеседник попрощается. Раят встает и идет ко мне, а я стою в дверях, не уверенная, что мои ноги выдержат такой долгий путь к нему.

Подойдя ко мне, он целует меня в лоб.

— Который час? — спрашиваю я. Моего телефона на тумбочке не было.

— Чуть больше двух часов дня.

Я хмурюсь.

— Я пропустила занятия, — это был его план с самого начала?

Он кивает.

— Тебе нужен был отдых.

— Раят, — рычу я. Мои руки толкают его, но он не двигается. Я не уверена, потому ли это, что мое тело чертовски слабое, или потому что он просто очень сильный. — Моя мама убьет меня. — Повернувшись, прохожу через свою комнату и иду в ванную. Голова немного кружится, и мне приходится использовать столешницу для опоры. Это можно сравнить с тем, когда ты быстро встаешь из горячей ванны, и у тебя кружится голова, и ты видишь точки.

— Все в порядке, — возражает он, заходя сзади меня.

— Тебе легко говорить, — огрызаюсь я, забирая со столешницы свое нижнее белье. Я собираюсь надеть их, но он выхватывает их у меня из рук.

— Раят! — я вскрикиваю, тянусь за ними, но он швыряет их через всю ванную.

Я вздыхаю.

— Как по-взрослому, — он хватает меня за руку и разворачивает, впечатывая меня спиной в стену. — Раят…

— Успокойся, — мягко говорит он, его глаза ищут мое лицо. — Ты волнуешься из-за пустяков.

— Моя мама…

— Нахер твою мать, — прерывает он меня с рычанием.

Я чувствую себя как ребенок, который хочет топнуть ногой.

— Ты не понимаешь.

— Я все понимаю. Твоя мама думает, что может контролировать тебя.

— Да, — говорю я сквозь стиснутые зубы, ненавидя признавать это. — Она платит за эту квартиру.

— Съезжай.

Я продолжаю, как будто он не предложил только что что-то настолько идиотское.

— Она платит за Баррингтон.

— Бросай учебу.

— Ты с ума сошел? — требую я, а он только усмехается. — Я не Лорд, Раят, — огрызаюсь я, и он прижимается ко мне. — Я не могу делать все, что захочу.

Он берет меня за подбородок, заставляя откинуть голову к стене, чтобы я смотрела на него, и придвигается ближе.

— Ты моя, Блейк. И в этом заключена большая сила.

Отпустив мою шею, он проводит руками по моим рукам, заставляя меня покрыться мурашками. Он берет мою левую руку и подносит ее к губам, целуя костяшки пальцев.

— Все не так просто… — мой голос затихает, когда я замечаю кольцо на пальце, сердце начинает колотиться в груди. — Раят. — Я вздохнула. — Что?..

Воспоминания о сегодняшнем утре возвращаются, как ураган, обрушившийся на маленький городок.

«Выходи за меня, Блейк».

«Ты хочешь быть его шлюхой до конца своих дней, или ты хочешь быть моей хорошей девочкой?»

«Твоей».

«Моей».

— Это, — он снова целует руку, — ответ на все твои проблемы, Блейк. Все, что тебе нужно — это я. Я позабочусь о тебе.

— Но… ты, же пошутил, — удается мне вымолвить, несмотря на трудности с дыханием. С таким же успехом он может снова закрыть мне рот и нос. Эти пятна вернулись, и я пытаюсь их сморгнуть.

— С чего бы мне шутить по этому поводу? — спрашивает он, склонив голову набок.

— Потому что ты… ты встречаешься с другими женщинами, — это единственная причина, которую я могу придумать.

— Кто, блядь, сказал тебе это? — рявкает он, заставляя меня подпрыгнуть.

Неужели я ошиблась?

— Ты. Твое поведение. Ты продолжаешь исчезать… — я тороплюсь, не имея на самом деле ничего другого.

Он отстраняется от меня, и я прижимаюсь к стене без его поддержки. Позволяю своим трясущимся коленям подогнуться и сползаю вниз, чтобы сесть на холодный кафельный пол, пока он начинает вышагивать по моей ванной.

— Каждый раз, когда я спрашиваю, куда ты идешь, ты не отвечаешь, — продолжаю на его молчание, потому что, честно говоря, я начинаю сомневаться в себе. Я имею в виду, действительно ли этот мужчина попросил меня выйти за него замуж? Вид камня на моем пальце кричит «да!» — Ты со мной только из-за Мэтта. — Он даже не говорит что, это ложь. — Ты — Лорд.

— Мэтт — Лорд, и ты собиралась выйти за него замуж, — возражает он, продолжая шагать.

— Нет. Я не собиралась, — я качаю головой.

— О, я забыл. Ты собиралась сбежать, — он фыркает. — Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься убежать от меня… — Он сжимает руки в кулаки. — Ты далеко не уйдешь, Блейк.

— Подожди, — я провожу рукой по лицу. — Как ты узнал?.. — Найдя силы в своем вновь обретенном гневе, я поднимаюсь на ноги. — Как ты узнал, что я собираюсь сделать? — Я даже не сказала Саре об этом. Слишком боялась, что она что-нибудь скажет Ганнеру.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом. Не знаю почему, но меня бесит, что он полностью одет, а я голая. Это заставляет меня чувствовать себя уязвимой. Что глупо. Этот человек связал меня, заткнул рот, завязал глаза и лишил меня воздуха. Не знаю, почему вдруг одежда имеет значение.

— Ты сказала мне.

— Нет, не говорила.

— Нет, говорила. В ту ночь ты была пьяна в стельку, и я привез тебя домой из «Блэкаута», — его голос повышается.

— Что еще я тебе сказала? — требую я.

— Хватит, — огрызается он и бросается ко мне, снова вдавливая меня спиной в стену. Он поднимает руки, обхватывая мое лицо, и смотрит на меня сверху вниз. Я делаю дрожащий вдох. — Просто знай, Блейк. Если ты попытаешься убежать от меня, я найду тебя. И когда я найду тебя, ты пожалеешь о том дне, когда бросила меня. — Смягчив взгляд, он одаривает меня угрожающей улыбкой. — Ты была моей вчера, сегодня и завтра. — Он нежно целует мой лоб. Нежность противоречит его угрожающим словам. — И ты останешься моей навсегда.

Я хочу испугаться, но это не так. Раят Арчер — собственник, контролирующий и чрезвычайно ревнивый. Он чертовски токсичен. Но я не могу свалить всю вину на него. Может быть, я — причина его токсичности. Может быть, это мои плохие привычки вызывают его худшие качества. Черт, может, я ошибаюсь, и это его лучшие качества.

Я хочу, чтобы его руки обхватили мое горло. Хочу, чтобы его тело прижимало мое, и я хочу, чтобы он жаждал меня так же, как я нуждаюсь в нем.

Так кто же здесь на самом деле токсичен?

— Я никуда не уйду, — говорю я ему, но даже я знаю, что это ложь. В конце концов, он покончит со мной, и я буду принадлежать Мэтту. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить это.

Он отпускает мое лицо, его костяшки пальцев пробегают по линии подбородка к шее.

— Я думаю, ты лжешь, — в его голосе слышится нотка удовольствия, и это заставляет меня дрожать.

Я нервно сглатываю.

— Нет…

— Я думаю, ты хочешь убежать, Блейк, — его глаза изучают мое лицо, уголки его губ приподнимаются. — Только для того, чтобы я тебя поймал.

Мое сердце колотится в груди, а бедра напрягаются. Почему это звучит так весело? Почему меня возбуждает мысль о том, что он будет искать меня? Зная, что, когда найдет меня, накажет меня?

— Ты этого хочешь, Блейк? Хочешь, чтобы я преследовал тебя?

— Да, — я произношу это слово еще до того, как успеваю подумать о нем.

Его взгляд опускается на мою грудь, когда костяшки его пальцев пробегают по моей груди и твердым соскам.

— Мы можем поиграть в эту игру. Просто знай, — его глаза снова встречаются с моими, — что как только я поймаю тебя, я сделаю с тобой все, что захочу. — Мой желудок подпрыгивает от возбуждения от его угрозы. — И после того, как я притащу тебя сюда… — Взяв мои руки, он переплетает наши пальцы и поднимает их над моей головой, прижимая к стене. — Ты станешь моей женой.

Я облизываю приоткрытые губы и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить дыхание.

— Сначала тебе придется найти меня.

Наклонившись, он целует меня в щеку.

— Мне нравятся мои шансы, — затем он отпускает и отстраняется от меня. Я опускаю руки по бокам, как десятифунтовые гири. — Скоро увидимся. — Бросив последний взгляд на мое обнаженное тело, он выходит из ванной.

Я поднимаю руки и провожу ими по лицу, делая вдох. Мое внимание привлекает кольцо. Я смотрю вниз на большой квадратный бриллиант, окруженный другими бриллиантами. На мой вкус, оно немного вычурное, но такое великолепное. Провожу по нему кончиком пальца.

Что случилось с его будущей женой? Почему он вдруг захотел меня?

Мои родители никогда не позволят мне быть с кем-то, кроме Мэтта. Ну, мой отец, возможно. Моя мать одержима им.

Но если я отдамся Раяту до того, как мне придется выйти замуж за Мэтта? Это будет моим выходом. Моя мать ненавидит идею развода так же сильно, как ненавидит идею, что мы с Раятом будем вместе. Поэтому, если я выйду замуж за Раята, у нее не будет выбора, кроме как принять его. Она бы не хотела, чтобы ее дочь развелась через несколько недель после свадьбы. Это только выставит ее в плохом свете.

Улыбаясь, подхожу к стойке и смотрю на себя в зеркало. Пока что я буду убегать от Раята, но когда он поймает меня, я выйду за него замуж. Как он и сказал. Хотя бы для того, чтобы позлить мою мать!

Зайдя в спальню, начинаю дергать простыни в поисках своего мобильника. Я нахожу его на полу. Позвонив отцу, сажусь на край кровати и жду, когда он ответит.

— Привет, милая.

— Привет, пап, — говорю я, улыбаясь. — Как там дела?

— Хорошо. А у тебя? — медленно спрашивает он. Я не так много разговаривала с ним с тех пор, как начались занятия в этом году. Но это не редкость — неделями не разговаривать с ним. Он всегда был занятым человеком.

— То же самое, — говорю я, прижимая телефон плечом и ухом к себе. — Мне нужна услуга.

Он молчит долгую секунду.

— Хорошо. В чем дело?

— Мне нужен самолет, — отвечаю я, прикусив нижнюю губу. Это не первый раз, когда я им пользуюсь.

— А… куда ты собралась? — спрашивает он, звуча обеспокоенно. — Все в порядке?

— Да. Да. Мы с Сарой просто уезжаем. Ну, знаешь, чтобы устроить девичник, — я легко лгу.

— А как же занятия? — спрашивает он.

Черт!

— Это всего на пару дней. Мы уже договорились с нашими профессорами.

— Хорошо, — он прочищает горло. — Ты уверена, что все в порядке?

— Да, — отвечаю я.

— Я могу дать его тебе к завтрашнему вечеру.

Это не сработает.

— Может, сегодня вечером? — он молчит. — Просто мы уже собрались, и я бы хотела первым делом с утра оказаться на пляже…

— Конечно, милая. Я распоряжусь, чтобы его заправили и отправили в твою сторону.

Я расслабляю плечи и выдыхаю.

— Спасибо, папа, — я вешаю трубку и даже не пытаюсь искать камеры. Вместо этого полностью игнорирую Раята. Я знаю, что он наблюдает за мной, но он меня не слышит. У него нет аудио, насколько я знаю. А даже если бы и было, это не скажет ему о том, куда я направляюсь.

ГЛАВА 32

РАЯТ

Я сижу в своей машине и наблюдаю за ней через лобовое стекло. Как в старые добрые времена. Когда я следил за ней все эти две недели. До того, как я хотел, чтобы она знала, что она будет моей.

Блейкли выходит из машины, одетая в белый сарафан с короткими рукавами, темно-фиолетовые туфли на каблуках и черный зонтик, защищающий ее от непрекращающегося дождя, пока мужчина достает из багажника три ее сумки.

Интересно.

Блейкли думает, что я не найду ее. Я мог бы сэкономить ей время и проблемы с упаковкой, потому что она не наденет ни одной чертовой вещи, пока мы будем в отъезде. Ну, кроме наручников и, возможно, повязки на глаза.

Она поднимается по трапу, чтобы сесть в частный самолет своего отца, а я беру сумку с пассажирского сиденья, прежде чем выйти из машины. Перекинув ее через плечо, прохожу в самолет, стряхивая с себя дождь, который накрыл меня, и осматриваюсь. У ее отца есть частный двухэтажный самолет, в котором могут разместиться до пятидесяти человек. В нем белый ковер, белые кожаные сиденья, коричневое дерево и золотая отделка — он выглядит на все миллионы долларов, в которые он ему обошелся.

— О, здравствуйте, сэр, — белокурая стюардесса, которая не может быть старше двадцати одного года, приветствует меня с улыбкой. Ее карие глаза оглядывают меня с ног до головы. — Я не знала, что у нас есть еще один гость. Не хотите ли полотенце, чтобы обсохнуть?

— Где она? — спрашиваю я, игнорируя ее и переходя к делу.

— В задней комнате, сэр, — отвечает она, ее взгляд падает на мой вялый член в джинсах.

— Спроси ее, не хочет ли она шампанского, — приказываю я.

Она кивает и идет в заднюю часть самолета, открывая дверь. Я слышу, как блондинка спрашивает:

— Не хотите ли выпить перед полетом, мэм? У нас есть немного шампанского.

— Да, пожалуйста, — я слышу приятный голос Блейк. Почти как в песне. Она очень гордится собой. Не могу дождаться, когда увижу выражение ее лица, когда она увидит меня.

— Конечно, — она закрывает дверь и возвращается ко мне.

Я открываю бутылку шампанского и наливаю его в фужер. Затем достаю из кармана прозрачный пузырек и выливаю все содержимое в напиток. Взяв нож, перемешиваю его, а затем вытираю о свои уже мокрые джинсы. Подняв фужер, протягиваю его блондинке.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Ее взгляд опускается к фужеру, и она нервно глотает, проводя руками по своей обтягивающей черной юбке-карандаш.

— Проблемы? — спрашиваю я.

— Нет, — она качает головой. — Нет, сэр. — Протянув руку, она берет его из моей руки и возвращается в спальню. Оставляя дверь открытой, я слышу их обмен. — Вот, пожалуйста, мисс Андерсон.

— Спасибо.

— Всегда рада, — она закрывает дверь и возвращается ко мне, нервно заправляя воображаемый клок волос за ухо.

— Ты уволена, — говорю я ей.

— Что? — ее широко раскрытые глаза встречаются с моими. — Но…

— Забирай свои вещи и убирайся с этого самолета, — я наклоняюсь к ней и слышу, как она резко вдыхает. — Или я выброшу тебя на высоте пятидесяти тысяч футов.

Отстранившись, она хватает сумочку и выбегает из самолета до того, как закрывается дверь.

Я достаю свой мобильный из заднего кармана и отправляю сообщение Филу.

Я: Я только что уволил твою стюардессу. Я найму кого-нибудь другого, кто лучше справится со своей работой. И кстати, вот новые координаты, которые нужно передать твоему пилоту. Мы с Ганнером срываем поездку девочек.

Затем выключаю его, прежде чем снова убрать в карман. Эта блондинистая шалава понятия не имеет, кто я такой, но она видела, как я подсыпал в напиток Блейк наркотик, а затем подал его ей. Все, что она поняла, это то, что я везу ее в другую страну и продаю в сексуальное рабство за один гребаный доллар или миллион долларов.

Это был тест, и она его провалила.

Одна из вещей, которые я усвоил как Лорд: если дать кому-то достаточно веревки, он всегда повесится сам.

Я добираюсь до задней части комнаты. Повернув ручку, медленно открываю дверь, чтобы убедиться, что она не заметит меня сразу.

Блейкли стоит у края кровати, придвинутой к правой стене. Слева — письменный стол, а рядом с ним — дверь в ванную комнату. Она стоит спиной ко мне, роясь в черно-белой сумке Диор. Я бросаю взгляд на пустой фужер из-под шампанского на столе.

— Нам нужно поговорить о том, что ты берешь напитки у незнакомцев.

Блейк подпрыгивает, крутится вокруг себя, и от этого действия ее платье взлетает вверх, демонстрируя мне в процессе свой зад. Положив руку на грудь, она задыхается.

— Господи, Раят! Какого хрена ты здесь делаешь? — ее голубые глаза сканируют большое пространство, как будто я пришел не один. — Как ты меня нашел?

Войдя в комнату, я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, блокируя ее единственный выход. Даже если она будет без сознания через несколько минут.

— Знаешь, мне обидно, как мало ты мне доверяешь.

Она фыркает.

— Пожалуйста… — шагнув вперед, она спотыкается, но восстанавливает равновесие. Ее взгляд устремлен на меня.

— Чувствуешь себя хорошо? — спрашиваю я, не проявляя ни малейшего беспокойства.

Ее рука тянется к голове, и мой взгляд падает на ее голые ноги.

— Я полагаю, что ты надела это платье для меня. Поскольку я никогда бы не позволил тебе выйти в нем из дома, — оно низко опускается спереди, показывая мне ее круглые идеальные сиськи. Я просто хочу стянуть его и пососать их. Пометить их отпечатками своих рук. Она любит, когда я их шлепаю. Блейкли становится такой мокрой. Еще одна причина, по которой его нужно сжечь.

— Раят… — она моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. — Ты… накачал меня наркотиками?

— Да.

Она шагает ко мне, снова спотыкаясь, и я ловлю ее.

— Будь осторожна. Не поранься, — повернув нас, я толкаю ее обратно в закрытую дверь и прижимаю ее к ней своим телом, удерживая ее. — Это моя работа.

Она хнычет, ее отяжелевшие глаза моргают.

— Что? Что ты собираешься делать? — она облизывает губы. У нее во рту пересохло.

— Все, что захочу, — напоминаю я ей о нашем соглашении.

— Ты жульничал, — шепчет она. — Каким-то образом…

— Я выигрываю, — поправляю я ее. — А ты, Блейк… — Протягиваю руку и провожу по ее волосам. — Ты — мой приз.

Ее длинные черные ресницы трепещут, и она закрывает глаза. На этот раз они больше не открываются. Тело Блейк прижимается к моему, и я подхватываю ее на руки и кладу на кровать.

Переворачиваю девушку на живот и задираю платье высоко на талии, обнажая светло-розовые хлопковые стринги. Стягиваю их с ее ног и кладу в карман, а затем снимаю туфли на каблуках. Затем беру одну из белых подушек с кровати и подкладываю ее под бедра, поднимая ее задницу вверх. Подойдя к единственной сумке, которую принес, достаю черную силиконовую пробку, а затем заползаю на кровать и сажусь между ее раздвинутых ног.

Провожу руками вверх и вниз по задней поверхности ее гладких бедер, впиваясь пальцами в ее кожу и массируя их. Я не могу насытиться ею. Я хочу трахать ее каждую секунду каждого дня. А когда мне удается поспать, она снится мне во сне.

Блейк стала моей новой навязчивой идеей.

Я пробираюсь к ее киске и засовываю палец внутрь, чтобы посмотреть, насколько она влажная. Недостаточно.

Поднявшись на колени, расстегиваю молнию на джинсах и достаю свой член. Он чертовски твердый. С тех пор как она сказала мне, что хочет, чтобы я преследовал ее. Моя девочка любит играть в игры.

Сплевываю в правую руку и обхватываю ею основание члена, а большой палец другой руки засовываю в рот, чтобы намочить его. Устроившись между ее ног, раздвигаю их еще шире, чтобы ее попка и киска были подняты в воздух, чтобы я мог поиграть с ними.

Я начинаю поглаживать свой твердый член, в то время как другой рукой прикасаюсь к ее попке. Провожу большим пальцем по ее сморщенной дырочке, прежде чем осторожно ввести его в нее. Я стону от того, насколько она тугая. Как чертовски приятно будет ощущаться, когда я возьму ее позже.

Мое дыхание учащается, и ритм на моем члене тоже. Я напрягаю руку почти до боли, и с шипением выдыхаю воздух.

Убирая большой палец, я наклоняюсь и плюю ей на задницу, чтобы заменить его другим пальцем. Двигаю им, пока не решаю добавить еще один.

От взгляда на ее тело, лежащее передо мной, мои яйца напрягаются. Мне нравится, что она позволяет мне играть с ней, как я хочу.

Я вытаскиваю пальцы и снова ввожу их в нее. Мои глаза прикованы к ее попке, которая поддается, позволяя мне войти. Я стону, думая о том, как это будет приятно. Мои яйца сжимаются, а тело напрягается, пока я пару раз поглаживаю свой член и быстро убираю пальцы, прежде чем кончить в ее попку и киску.

Тяжело дыша, тянусь к пробке и провожу ею вверх-вниз между ее ног, покрывая черный силикон своей спермой. Затем широко раздвигаю ее попку и осторожно ввожу его в нее.

— Все, что захочу, — говорю я громко, как будто она меня слышит.

Откинувшись назад, я смотрю на Блейк сверху вниз. Ее красивая бритая киска и черный бриллиант, торчащий из ее попки.

Это все мое!

— Прекрасно, — ее тело расслаблено настолько, насколько это вообще сейчас возможно. Это идеальное время, чтобы подготовить ее к тому, что я собираюсь сделать позже. Я позабочусь о том, чтобы она проснулась для этого. Какая-то больная часть меня хочет, чтобы было больно, и я знаю, что какая-то часть ее будет любить это.

Моя девочка такая.

Убрав подушку из-под ее бедер, я укладываю ее на кровать и ложусь рядом. Откинув волосы с ее лица, провожу костяшками пальцев по ее щеке, думая о выражении лица Мэтта, когда он увидит ее на церемонии с моим кольцом на пальце, зная, что она будет моей навсегда.

Он поймет, что со мной не стоит играть в долбаные игры, потому что я всегда выигрываю.

БЛЕЙКЛИ

Я стону, уткнувшись лицом в мягкую подушку, пахнущую лавандой. Перекатившись на спину, открываю тяжелые глаза и смотрю вверх, чтобы увидеть незнакомый матово-черный потолок.

— Что? — моим глазам требуется секунда, чтобы сфокусироваться. На противоположной стене — прозрачный камин, над которым висит телевизор. Справа — раздвижная стеклянная дверь. Прищурившись, я не вижу ничего, кроме деревьев и того, что похоже на снег, по другую сторону двери.

— Что случилось? — спрашиваю я себя, поднимая руку к голове. Все так туманно, и все болит. Как будто я сильно напилась и упала с лестницы. Это был бы не первый раз, когда я это делаю. Я могу быть неуклюжей.

— Я нашел тебя.

Оглянувшись на открытую дверь спальни, я вижу Раята, прислонившегося к дверному проему. Его руки скрещены на груди, он одет в джинсы и белую толстовку, рукава которой подняты, чтобы показать его подтянутые предплечья. Благодаря этому цвету его кожа выглядит еще более загорелой, чем есть на самом деле. Его изумрудные глаза яркие, а губы подергиваются, как будто он хочет улыбнуться, но отказывается позволить себе этот простой жест, чтобы дать мне понять, что ему весело.

— Ты жульничал, — говорю я, и его взгляд падает на мою грудь. Посмотрев вниз, я понимаю, что я голая. — Где мое платье? — спрашиваю я, проводя руками по животу. Я даже не собираюсь спрашивать о нижнем белье. Уверена, что он их порвал.

— Сжег его, — отвечает он без малейших угрызений совести.

— Раят, — рычу я, наблюдая, как он отталкивается от дверного проема и подходит к кровати. Его глаза медленно блуждают по моему обнаженному телу, и его язык выскальзывает, чтобы провести по губам. — Ты не можешь продолжать жечь мою одежду. — Я пытаюсь говорить так, будто мне важно, что он спалил дорогое платье, но, судя по тому, как его глаза зажигают мое тело, мне совершенно наплевать, что он с ним сделал.

Когда я сажусь, комната кружится, но замираю, когда чувствую что-то.

— Что?.. — осекаюсь, когда улыбка, которую он сдерживал, появляется на его лице.

Он выгибает бровь.

— Что-то не так?

— Что ты сделал? — спрашиваю я, ужас сжимает мою грудь от ощущения моей задницы. Там что-то есть.

Он тянет руку вверх, потирая свежевыбритую челюсть.

— Это то, что я собираюсь сделать.

Отпихивая его с дороги, я пытаюсь встать с кровати, но мои колени подгибаются, бросая мое тело на его.

Потянувшись вверх, он берет меня за волосы и откидывает мою голову назад, удерживая меня на месте. Я задыхаюсь, его сила заставляет меня споткнуться на шатких ногах, но другой рукой Раят обхватывает мою талию, притягивая меня к себе, чтобы удержать. Опустив губы к моей шее, он шепчет:

— Тебе нужно успокоиться, малышка. Ты все еще не отошла от успокоительного.

Как только он отпускает меня, я иду в ванную. Там есть длинная стойка с раковинами для него и для нее по обе стороны. Под столешницей — только матово-черные ящики. Вниз идут три ряда, а поперек — четыре. Столешница отделана белым мрамором в тон полу. В верхней части высокого зеркала расположены светильники, заставляющие меня моргать своими чувствительными глазами.

Включив дальнюю раковину справа, я наклоняюсь, но останавливаюсь. Когда Раят входит позади меня, я устремляю свой взгляд на него в зеркале, и мое сердце учащенно забилось.

— Раят? — мой голос нервно дрожит.

Я начинаю оборачиваться, когда он подходит ко мне сзади. Он хватает меня за запястья и наваливается своим телом на мое, прижимая меня к белой мраморной стойке. Я прерывисто выдыхаю, от этого движения мои волосы рассыпаются по гладкой поверхности.

— Раят? — спрашиваю я, мое сердце бешено колотится.

— Шшш, — выдыхает он мне в затылок. Отпустив меня, он встает, но кладет руку мне на спину, чтобы удержать меня в согнутом положении.

Рукой он проходит между моих ног, затем надавливает на мой зад, и я чувствую что-то… внутри себя? Я напрягаюсь.

— Сделал ли я с тобой что-нибудь, что тебе не понравилось? — размышляет он.

— Нет, — мое сердце колотится, а разум пытается вспомнить, что, черт возьми, произошло, пока я была в отключке.

— Ты доверяешь мне? — спрашивает он, и я чувствую давление там, где никогда не чувствовала его раньше.

— Да, — хнычу я, задыхаясь. Я доверяю Раяту больше, чем кому-либо другому, и даже я понимаю, как это печально.

— Пока ты была в отключке, я вставил в твою попку пробку.

— Ты что? — я вскрикиваю и пытаюсь встать, но его рука на моей спине не дает этого сделать.

— Успокойся, — он шлепает меня по бедру, и я вскрикиваю. — Я собираюсь трахнуть твою задницу, Блейк. Пришло время получить то, что принадлежит мне.

Схватив меня за волосы, он дергает меня, чтобы я встала, притягивая меня спиной к себе. Другой рукой обхватывает мое горло, заставляя меня поднять подбородок.

В новом положении я чувствую пробку. Я стону от того, как она вдавливается в меня. Так непривычно, но в то же время хорошо. Я чувствую ее не только в своей заднице, но и в своей киске. Мысль о том, что она просто находится там, заставляет меня чувствовать себя еще более покорной ему.

— Вопреки твоему мнению, я не хочу причинить тебе боль, Блейк, — говорит он, его глаза буравят меня в зеркале. — Я должен был растянуть эту тугую попку, чтобы подготовить ее к моему члену.

Я сглатываю, прижимаясь к его руке. Моя задница напрягается сама по себе, сжимая пробку, чтобы проверить, действительно ли она там. И почему эта мысль меня возбуждает. Я уже чувствую себя такой наполненной, что не могу представить, как он будет чувствовать себя внутри меня.

— Я обещаю, что это будет приятно, — Раят целует меня в щеку, словно читая мои мысли.

Слезы застилают мне глаза, но я понимаю, что он говорит. И какая-то часть меня хочет отдать ему это. Хочет, чтобы он взял ее. Это та чертова часть, которой Мэтт стыдился.

— Я доверяю тебе, — удается мне прошептать.

— Это моя хорошая девочка, — он проводит губами по моему лицу до уха, где покусывает его, заставляя меня застонать. Отстранившись, Раят снова встречает мой взгляд в зеркале. — Оставайся здесь. — Затем он поворачивается и выходит из ванной.

Я немного наклоняюсь, снова напрягая задницу и чувствуя внутри себя пробку. Ощущения приятные, но в то же время неудобные. У меня возникает желание вытолкнуть ее, но я не делаю этого. Вместо этого кладу руки на край и пытаюсь успокоить дыхание.

Раят возвращается через несколько секунд с веревкой, свисающей с его рук. Кровь стучит в ушах, когда он кладет руку мне на спину и толкает грудью на стойку. Затем хватает меня за бедра, немного отводя их от края, оставляя свободное пространство.

— Раздвинь ноги, — приказывает он, шлепая меня по заднице.

Пот начинает выступать на моем лбу. Сглатывая, я раздвигаю их как можно шире, зная, что Раят собирается сделать с моей задницей, и он собирается сделать так, чтобы мне это понравилось.

ГЛАВА 33

РАЯТ

Я беру одну из веревок и складываю ее вдвое, продеваю ее через серебряную ручку на крайнем правом нижнем ящике и обматываю вокруг лодыжки Блейк, затем завязываю в узел и прикрепляю к ящику. Перейдя к другой лодыжке, делаю то же самое, закрепляя ноги девушки далеко друг от друга.

Стоя позади нее, хватаю Блейкли за запястье, отрывая ее руку от стойки и отводя вправо. Ее предплечье свисает с края. Делаю то же самое с ее запястьями, закрепляя их на верхнем ящике. Затем то же самое делаю с левым.

Я смотрю на нее, связанную, открытую для меня, с черной пробкой в заднице, и у меня начинают течь слюнки. Я мечтал об этом с тех пор, как увидел ее на заднице в коридоре в Баррингтон. Наш полет длился более четырех часов. Это дало мне возможность дважды поменять ее пробку. Мне нужно было подготовить ее для меня. Как бы мне ни хотелось просто вогнать в нее свой член, я хочу, чтобы Блейк получила удовольствие.

Проведя ладонью по ее бедру, я сильно шлепнул ее по левой ягодице.

Блейк подпрыгивает, скуля.

Я делаю то же самое с другой.

Ее дыхание учащается, наполняя большую комнату. Обхватив ее киску, ввожу в нее палец, и она покачивает попкой для меня.

— Ты уже такая мокрая для меня, — говорю я, а затем вынимаю его, шлепая по ее пизде.

Она вскрикивает. Схватив рукой ее волосы, отрываю ее лицо от столешницы и смотрю на нее в зеркало.

— Ты знаешь, почему я привязал тебя здесь, а не на кровати?

— Нет, — шепчет она. Ее наполненные слезами глаза сейчас такие красивые.

Я знал, что она не поняла.

— Это потому, что я хочу, чтобы ты увидела, как ты кончаешь с моим членом в твоей заднице.

Она делает рваный вдох.

— Ты кончишь, Блейк, — обещаю я ей. Потянувшись в передний карман джинсов, достаю розовый вибратор — Lovense Lush 2[8]. Я купил его для нее на прошлой неделе, но еще не успел им воспользоваться. Сейчас самое подходящее время.

Достаю свой телефон из другого кармана и запускаю приложение. Включаю вибратор и тру им о ее клитор, одновременно положив мобильник на стойку рядом с ее головой. Она извивается, ее тело натягивает веревки. Я нежно потираю клитор по кругу, просто дразня ее.

Когда проталкиваю в нее два пальца, Блейкли поднимается на цыпочки, приглушенный крик вырывается из ее приоткрытых губ, когда я начинаю трахать ее пальцами, делая ее еще более влажной. Ускоряю темп, становясь немного более агрессивным. Когда я думаю, что она готова, я вынимаю их, и ее тело опускается на столешницу.

Я беру вибратор и провожу им по ее влажной пизде, смазывая ее, прежде чем ввести его внутрь. Блейк тяжело дышит, ее лицо лежит на столешнице, глаза закрыты.

— Раят… — кричит она, поднимая голову, и широкие голубые глаза встречаются с моими в зеркале.

Я знаю, что она и раньше пользовалась вибраторами. Я видел их в тумбочке в ее квартире. Но использовать его на себе и использовать его кем-то — это два совершенно разных ощущения. Она не контролирует ситуацию. Я контролирую.

Я расстегиваю ремень, затем расстегиваю молнию на джинсах и достаю свой член. Затем беру смазку и распределяю ее по всей длине, стараясь покрыть каждый сантиметр, пока она не стекает с меня.

Протянув руку, беру бриллиант и медленно вращаю его по часовой стрелке. Блейк втягивает воздух, ее тело напрягается.

— Расслабься, — предупреждаю я, шлепая ее по ягодице. — Сосредоточься на вибраторе.

Я осторожно тяну за пробку, и она хнычет. Прежде чем пробка успевает выскочить до конца, я осторожно ввожу ее обратно, и девушка стонет.

— Вот так, — говорю я и делаю это снова.

Ее дыхание учащается, и она дергает за веревки, которые держат ее открытой для меня.

На этот раз я вытаскиваю пробку и бросаю в раковину, в которой все еще течет вода с тех пор, как Блейк включила ее, заменяя пробку двумя пальцами, которые все еще покрыты смазкой от нанесения ее на мой член.

— Сделай пару глубоких вдохов, — говорю я ей.

Ее влажные глаза встречаются с моими в зеркале, и она поджимает губы, делая глубокий вдох, а затем расслабляется, когда выдыхает, пока я ввожу в нее третий палец. Блейкли плачет, и я убираю их.

— Еще раз, — говорю я ей.

Первая слеза стекает по ее щеке, но она делает то, что я говорю. На этот раз я повторяю процесс только с двумя пальцами, зная, что она готова.

Отпустив ее, стягиваю толстовку и бросаю ее на пол. Не хочу, чтобы одежда мешала. Взяв член в руку, я подхожу ближе к Блейк и провожу головкой члена по ее заднице, медленно двигая им вверх и вниз, размазывая смазку по всей ее поверхности.

— Еще один, — говорю я, напоминая себе, что нужно действовать медленно. Если я порву ее, мне придется подождать, чтобы сделать это снова.

Когда она делает глубокий вдох, я толкаю головку в нее, раздвигая ее тугую попку. Блейк вскрикивает, и я прикусываю нижнюю губу, когда она раскрывается для меня.

Я вытаскиваю и снова толкаюсь, только головкой. Даю ей привыкнуть к этому.

— Раят, — тихо плачет она, ее тело уже дрожит под моим.

Я просовываю руку между ее телом и столешницей — вот почему я оставил немного места — и начинаю играть с ее клитором. Она упирается головой о столешницу, и я вытаскиваю член и снова вхожу в нее, на этот раз глубже.

Дергая за веревку, она хнычет.

— Проклятье, — стону я, не в силах остановиться. Вытаскивая, снова вхожу в нее, немного глубже.

Блейк задыхается, а я, блядь, пытаюсь не кончить прямо сейчас. Стиснув зубы, выскальзываю и наблюдаю, как ее задница открывается для меня, когда снова вхожу в нее, на этот раз с большей силой, погружаясь глубже.

— Я на середине, — говорю я, скорее себе, чем ей.

Ящики дребезжат от веревок, к которым я ее привязал, а ее колени бьются о дерево.

— Ты так хорошо справляешься, — говорю я ей, заставляя ее хныкать. — Так хорошо, Блейк. — Я вытаскиваю и снова вхожу в нее, пальцами тяну вибратор, чтобы напомнить ей, что он здесь, на случай, если она слишком сосредоточена на своей заднице. То, как Блейкли толкается в меня, говорит мне, что это небольшое отвлечение сработало.

Я делаю это снова, на этот раз проталкиваясь в нее до конца. Отпустив вибратор, подхожу к своему мобильнику и увеличиваю уровень вибратора до максимума, а затем прислоняюсь к ее спине. Запустив руки в ее длинные темные волосы, отрываю ее лицо от мрамора, чтобы она посмотрела на себя в зеркало. Оно мокрое от слез.

— Блядь, ты потрясающая, Блейк, — говорю я, целуя ее в щеку и пробуя солоноватый вкус. — Моя хорошая девочка.

Ее губы приоткрыты, и она тяжело дышит. Ее тело уже неконтролируемо дрожит.

— Сейчас я трахну тебя в задницу, — предупреждаю я ее, и прежде чем она успевает что-то сказать, я начинаю двигаться.

БЛЕЙКЛИ

Это больно, но в то же время приятно. Я не могу перевести дыхание. Между его членом в моей заднице и вибратором в моей киске, мне трудно сосредоточиться.

Сначала мне казалось, что мне нужно в туалет. Мое тело хотело, чтобы я сопротивлялась — отказала ему. Но потом он начал двигаться, и, черт возьми, если это не было приятным ощущением. Ненавижу, что он прав.

— Ты чувствуешь, как глубоко я в твоей заднице, Блейк? — рычит он мне в ухо. Его зеленые глаза прикованы к моим в зеркале. — Насколько она тугая?

Мои бедра прижаты к столешнице, спина выгнута под странным углом, а конечности закреплены на ящиках. Мои сиськи подмяты под себя, и мне уже трудно дышать.

— Блядь, — рычит Раят, руками хватает меня за волосы, заставляя кожу головы покалывать. — Твоя задница так чертовски хорошо обхватывает мой член. — Мне удается сделать глубокий вдох. — Я знал, что так и будет.

Мое лицо находится всего в нескольких дюймах от зеркала, и каждый раз, когда я дышу, оно запотевает. Его рука в моих волосах — единственное, что не дает моему лицу ударяться о стекло при каждом толчке.

Все кажется таким напряженным. Он кажется в десять раз больше, чем, когда он в моей киске. Пот покрывает мою спину и грудь — мое тело начинает скользить по мраморной стойке. Мои руки онемели от веревки, обмотанной вокруг запястий, но я ничего не могу с этим поделать. Мое тело реагирует на член Раята в моей заднице и на вибратор в моей киске.

Я приоткрываю губы в стоне и закрываю глаза. Звук его тела, шлепающего по моему, заполняет комнату, как и его ворчание. Они заводят меня еще больше. Тот факт, что Раят наслаждается, делает меня еще более влажной. Моя киска сжимает игрушку внутри меня, и я уверена, что у меня текут слюни, но я не в силах закрыть рот.

Это первобытно. Как будто он не может себя контролировать. Ему нужно было взять это. Точно так же, как я сказала ему, что представляю свою фантазию о принудительном сексе. Это похоже на полную капитуляцию. Я отдаю ему последнюю частичку себя, которую могу предложить.

Он отпускает одной рукой мои волосы и обхватывает меня за шею.

— Открой глаза, — требует Раят с рычанием. — Ты будешь, блядь, смотреть!

Я открываю свои отяжелевшие веки, из них катятся свежие слезы. Я даже не уверена, почему плачу. Это не так больно, как я думала. Мое тело непроизвольно напрягается, незнакомое чувство начинает нарастать между ног. Моя киска и задница начинают пульсировать от сокращений. Они ползут по моему телу, как миллионы пауков — взрыв, который начинает нарастать.

Он прижимает меня крепче, и комната, кажется, исчезает, в глазах темнеет, хотя глаза открыты. Я чувствую, что у меня кружится голова, тело дрожит.

— Вот и все, Блейк, — я слышу его грубый голос у себя в ухе, и кончаю, звук, такой нереальный, срывается с моих губ. Волна, такая тяжелая и горячая, нахлынула на меня, лишив меня дыхания.

Мое тело замирает, и Раят впивается в мою задницу. Его член пульсирует внутри меня, когда он тоже кончает.

Потом вынимает его из меня, а я хнычу. Затем он вытаскивает вибратор, бросая его на пол. Тот продолжает оставаться включенным, пока Раят срывает полотенце, наброшенное на серебряный стержень, и вытирает между моих дрожащих ног, приводя меня в порядок. Затем развязывает веревки. У меня нет сил даже встать со стойки. Одна сторона моего лица лежит на мраморе покрытая моими слезами и по́том.

Раят хватает меня за плечи, притягивая к себе, как раз вовремя, прежде чем я успеваю рухнуть на пол, и несет в спальню. Он садится спиной к изголовью кровати и притягивает меня к себе на колени.

Мое тело так сильно дрожит, что кажется, будто у меня припадок. Я совершенно не контролирую свои двигательные навыки. Я понимаю, что все еще плачу, когда облизываю губы и чувствую вкус слез.

— Шшш, — он нежно покачивает меня взад-вперед. Одной рука он обнял меня, другой гладил по моей голове. — Ты отлично справилась, Блейк. — Он целует мои волосы. — Такая хорошая девочка.

Я хватаю футболку, в которую он все еще одет, и зарываюсь в нее лицом, крепко зажмурив глаза, не в силах контролировать свои эмоции.

ГЛАВА 34

РАЯТ

Блейк перестала плакать, ее тело обмякло, и я слышу ее ровное дыхание. Она снова потеряла сознание. В первый раз она была в отключке недостаточно долго. Было ясно, что, когда она очнулась, наркотики еще были в ее организме.

Я слышу, как в ванной звонит мой мобильный. Осторожно кладу девушку на кровать и укрываю, затем иду в ванну. Я выключаю кран, беру вибратор, выключаю его и беру со стойки сотовый. На экране мелькает «папа».

— Алло? — отвечаю я.

— Сынок, — приветствует меня он. — Я только что говорил с Филом. Он сказал, что вы с Блейкли отправились в путешествие.

Мне не нужно было следить за установленными в ее квартире камерами, чтобы понять, что она позвонит папе. Ей нужно было быстро сбежать, и его самолет казался ее единственным вариантом. Только мы летели не туда, куда она планировала, а в Хэмптон. Я сказал ему, чтобы он сообщил пилоту о нашем новом месте назначения и о том, что мы с Ганнером сорвали поездку девочек. Он даже не удивился.

— Так и есть, — отвечаю я.

— Ну…

— Мы не сбежали, чтобы пожениться, если тебе это интересно.

Не то чтобы он был приглашен на свадьбу.

Он вздыхает, давая мне понять, что у него что-то на уме.

— Ты знаешь, что я поддержу тебя на сто процентов. Я просто хочу убедиться, что это то, чего ты хочешь.

— Контракт уже подписан. Сделка заключена.

Она будет моей женой.

— Но Лорды… — он сделал паузу. — Она должна быть посвящена в твои жены. Ты уверен, что хочешь провести ее через это?

— Она бы сделала это, когда выходила замуж за Мэтта, — пожимаю плечами я, не видя проблемы. Или разницы в этом вопросе. Кроме того, что ее фамилия будет Арчер.

— У Мэтта не будет титула, которым ты будешь награжден, Раят, — рычит он.

Жена Лорда — это совсем другое, чем избранная. Как моя жена, она будет неприкасаемой. Непобедимой. Потому что я дам ей столько власти, сколько она, блядь, захочет. Мэтт собирался сделать ее своей шлюхой. Возможно, он позволит любому, кто захочет попробовать кусок, получить его. Он планировал использовать ее, чтобы получить то, чего не давал ему его титул. Ни один человек, блядь, не прикоснется к ней, кроме меня.

— Она справится, — говорю ему я.

— Мы оба знаем, что если Мэтт не женится на Блейкли, то у него ничего не получится. Его отцу нужна фамилия Андерсон, чтобы остаться в живых.

— К чему ты клонишь? — раздражаясь, огрызаюсь я.

Он говорит так, будто я еще не спросил ее отца и не получил его разрешения. Как будто собираюсь просто проснуться и отбросить ее в сторону. Таков был первоначальный план, но не сейчас. Не после того, что Мэтт сделал со мной, когда мы были в тюрьме, работая на Грегори.

— Я хочу сказать, что дать ей свою фамилию — это не то же самое, что взять фамилию Мэтта.

— Ты позвонил по какой-то другой причине или просто чтобы позлить меня? — рычу я.

Он фыркает.

— Я просто… Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь. Женитьба Лорда — это не то же самое, что выбрать избранную. Ты не сможешь отбросить Блейкли в сторону, когда закончишь с ней играть.

— Ты не возражал, когда в Нью-Йорке я предлагал за нее деньги, — напомнил ему я. Пока он там был, дважды спрашивал меня, сколько бы я за нее заплатил.

— Это было связано с Мэттом. Не с тобой, — возражает он.

Я наклоняюсь, поднимаю свою толстовку и, подойдя к дверному проему, прислоняюсь к нему. Мой взгляд падает на спящую в кровати Блейкли. Чувство всепоглощающей ревности охватывает меня при мысли о том, что чьи-то губы поцелуют ее тело. Чьи-то руки пробегут по ее нежной коже и влажной киске. Трахнут ее, как это делал я. Она будет стонать чье-то имя. Или умолять о члене.

Она моя! Это так просто.

Я зависим от ее улыбки, от прикосновений. От звука ее голоса. От того, как она произносит мое имя. Как ее запах остается на моей одежде, когда я не с ней. Все в ней питает голод, который невозможно утолить. Я это знаю, и она тоже. Вопрос не в том, люблю ли я ее. Вопрос в том, смогу ли я отдать ее Мэтту после выпуска? Нет, блядь! Считайте меня эгоистом, но я никому ее не отдам.

— Я понимаю разницу, отец. Спасибо за заботу, но Блейкли Андерсон будет моей женой. — Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще о моем решении на ней жениться.

Вернувшись к кровати, я провожу костяшками пальцев по ее щеке.

— Раят? — шепчет она, переворачиваясь на спину.

— Да, малышка? — спрашиваю я, скользя пальцами по ее шее и, остановившись, чувствую сильный ритм ее пульса.

На кратчайший миг ее тяжелые ресницы поднимаются, мягкий взгляд голубых глаз встречается с моим, а затем веки снова закрываются.

— Поспи со мной.

— Все, что захочет моя девочка, — говорю я и, сняв одежду, забираюсь в постель рядом с ней. Она перекатывается, подставляя мне спину, и я прижимаюсь к ее теплому телу, притянув Блейк к себе. Через несколько секунд она снова засыпает.

БЛЕЙКЛИ

Я ожидала, что, выйдя замуж, буду чувствовать себя по-другому. У меня над головой всегда висело темное облако, и я думала, что, когда стану женой Мэтта, оно разверзнется и утопит меня. Это даже близко не похоже на то, каково это — быть замужем за Раятом.

Это чувство освобождения, которое я даже не могу объяснить. Единственное, с чем могу это сравнить, — это когда ты плаваешь и выныриваешь на поверхность. Это чувство жжения в легких, стеснения в груди. Когда ты отрываешься от поверхности, делаешь первый вдох и чувствуешь на своем лице солнце. Вот что такое для меня Раят.

Мое солнце. Мой воздух.

Мы провели два дня вместе, занимаясь только сексом, играя в кошки-мышки. Мы могли бы буквально делать это в моей квартире или в его домике в лесу. Вместо этого он попросил пилота моего отца отвезти нас в один из домов отдыха его родителей в глуши. Было холодно, сыро и пошел снег. Мы проводили каждую секунду в помещении, трахаясь по всему дому. На обратном пути даже вступили в клуб «Высокой Мили». Это был самый лучший отпуск в моей жизни. И ни одной линии загара. Все эти годы я проводила его впустую, сидя на пляжах с Сарой.

Приземлившись в Пенсильвании, мы пошли и подали заявление на получение разрешения на брак. Через три дня мы уже были в мэрии на церемонии бракосочетания.

Я смотрю на кольцо у себя на руке и провожу по нему большим пальцем. Это все еще трудно осознать. Это похоже на сон. То, что я никогда не могла себе представить. Наверное, те выходные, которые мы провели вдали от дома, можно назвать медовым месяцем, потому что у нас не было времени выбраться из города после того, как мы сказали «да».

Я стою в ванной комнате Раята в доме Лордов и смотрю на себя в зеркало. Мои волосы уложены во французский твист, у меня красные матовые губы, на глазах серебристые и черные тени для век, толстая черная подводка сверху и снизу, очень густая тушь для ресниц.

Проводя руками по белому атласному платью, я делаю глубокий вдох. Сегодня вечером церемония. Сказать, что я нервничаю, значит преуменьшить. Я не знаю, чего ожидать. Но одно я знаю точно: я больше не Блейкли Андерсон. Теперь я Блейкли Арчер — жена Раята.

Это не трудно сказать или понять. Я понимаю, что мы сделали. Я также понимаю, что никогда не оставлю его. Я обязана Раяту. Своей преданностью. Своим телом. Своим сердцем? Должна ли я его любить? Или достаточно всего остального?

Того факта, что он даже был готов спасти меня от Мэтта, вполне достаточно.

— Блейк, ты готова? — слышу я голос входящего в комнату Раята.

— Да, — отвечаю я и, повернувшись, встаю в дверях ванной, как раз, когда он входит.

Раят останавливается; его изумрудный взгляд опускается на шлейф моего платья и медленно поднимается вверх по облегающему материалу, который обтягивает меня, как перчатка. По правой ноге идет разрез, такой высокий, что я даже не смогла надеть нижнее белье, потому что он поднимается выше бедра. Атласный материал покрывает мою грудь, поднимаясь, до места, где он обхватывает мою шею, две шелковые части завязываются сзади в большой бант, оставляя остатки атласа спадать на открытую спину. Каждый раз, когда я двигаюсь, чувствую, как мягкий и прохладный материал скользит по моей коже, заставляя меня дрожать. Вырез на спине опускается до самой задницы.

Я не надела платье в мэрию. Туда я пошла в белом костюме. Но сегодня мне хотелось для него нарядиться. Однажды Раят сказал мне, что гордится тем, что называет меня своей избранной после того, как мы произнесли церемонию клятвы. Я хотела, чтобы он чувствовал это и сегодня, зная, что я теперь его жена.

Мое сердце начинает бешено биться, дыхание становится учащенным от того, как Раят смотрит на меня. Его изумрудные глаза несколько раз медленно пробегают вверх-вниз.

Протянув руку, он поправляет галстук-бабочку и прочищает горло. Он делает шаг ко мне, я делаю шаг назад, и он останавливается.

— Ты его сожжёшь? — нервно спрашиваю я.

Платье откровенное, демонстрирует мою голую спину, ногу и бедро, а также небольшую часть груди сбоку. Но почему-то, даже там, где оно меня прикрывает, я все равно чувствую себя незащищенной.

Раят снова начинает подходить ко мне, и на этот раз я не отступаю.

Приблизившись ко мне, он берет в ладони мое лицо и заглядывает мне в глаза.

— Нет, — шепчет он, опуская глаза на мою грудь. — Блейк… ты выглядишь сногсшибательно.

Я краснею и, глубоко вздохнув, опускаю голову, не в силах сдержать проступившую у меня на лице улыбку.

В дверь стучат, и она тут же распахивается.

— Раят?

Я поднимаю взгляд, а он отвечает:

— Что?

— Ты нужен, парень, — сообщает ему Ганнер, а затем смотрит на меня. Подмигнув, он показывает мне большой палец вверх. — Горячая жена.

Мои щеки горят. Я все еще не могу поверить, что мы это сделали.

— Ганнер… — начинает Раят.

— Я не уйду, — он входит в комнату и скрещивает руки на груди с игривой улыбкой на лице.

Раят издает гортанный рык и поворачивается ко мне лицом.

— Встретимся там, — он целует меня в щеку и, повернувшись, уходит.

На секунду я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь замедлить сердцебиение. Я выхожу из комнаты, убедившись, что закрыла и заперла за собой дверь его спальни, а затем кладу ключ в карман своего клатча, в котором едва помещается мой мобильный телефон.

Направляясь в бальный зал, я ищу глазами Раята или Сару, но нигде их не вижу. В зале много народу. Помещение наполнено белыми мерцающими огнями и приятной фортепианной музыкой. Это так отличается от того, когда я была здесь в первый раз.

— Не хотите ли бокал шампанского, мисс?

Я собираюсь сказать ей «нет», вспомнив свой последний опыт. Сейчас не время напиваться или накачиваться наркотиками. Но подошедшая девушка уже откупоривает пробку и берет фужер.

— Да, пожалуйста.

Протягивает его мне, я благодарю ее и делаю глоток.

Свет немного гаснет, музыка затихает, как и все разговоры.

— Добрый вечер, дамы и господа.

Я поворачиваюсь лицом к сцене и вижу, что Раят стоит в центре с микрофоном в руке.

— Я хочу поблагодарить вас всех за участие в ежегодной церемонии Дома Лордов.

Я делаю еще один глоток.

— Это были долгие четыре года, — говорит он, задумчиво проводя рукой по подбородку.

Я хмурюсь, гадая, что он имеет в виду.

— Как Лордов, нас учат никогда не принимать поражение. Никогда не отказываться от того, чего мы хотим.

Раят глядит в мою сторону, поверх моего плеча. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что он смотрит, и сразу же жалею об этом. Это Мэтт. Он стоит там, одетый в костюм и галстук, как и остальные, а его девушка в черное платье с блестками и глубоким вырезом, демонстрирующим все ее достоинства. Повернувшись к ним спиной, я снова смотрю на сцену.

— Некоторые из нас никогда не узнают поражения. Другие никогда не узнают победы, — продолжает Раят. — Но я могу с уверенностью сказать, что тот, кто не попробует, никогда не узнает, на что способен.

Я делаю глоток шампанского.

— Блейкли, — произносит он.

Я захлебываюсь своим напитком. Затем быстро вытираю его с подбородка, молясь, чтобы он не пролился на платье. Только не снова! В прошлый раз я ушла с вечеринки вся в алкоголе.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами.

Он стоит там, выглядя как настоящий влиятельный мужчина, одетый в дорогой смокинг, с зачесанными назад волосами и чисто выбритый. Он просто великолепен.

— Для тех из вас, кто не знает, Блейкли — моя избранная.

Что он делает? Бокал у меня в руке начинает дрожать.

— Иногда в жизни везет. И я могу сказать, что я самый счастливый человек в этом зале.

О, Боже. Нет. Нет. Нет.

— Просто посмотрите на нее, — он взмахивает рукой в мою сторону, и мои глаза сразу же устремляются на его обручальное кольцо. Мысль о том, что он мой, наполняет мой живот бабочками. — Она удивительная, захватывающая дух, с добрым сердцем и на сто процентов моя.

Не делай этого…

— Со вчерашнего дня я могу называть ее своей женой.

Просторный зал наполняют восхищенные вздохи, и я задерживаю дыхание.

— Потрясающая миссис Блейкли Рэй Арчер, — представляет меня Раят сотням людей.

Я дрожащей улыбкой отвечаю на последующие аплодисменты, желая, черт возьми, провалиться сквозь землю.

Раят спускается по лестнице и подходит ко мне, толпа расступается перед ним.

— Что ты делаешь? — шиплю я себе под нос.

Он берет у меня из рук мой напиток и передает его проходящему мимо официанту. Раят кружит меня и, ничего мне не ответив, притягивает к себе.

ГЛАВА 35

РАЯТ

К черту каждого из них, черт возьми!

— Раят, — шепчет она. Ее взгляд мечется по залу.

Я начинаю с ней танцевать. Одна рука на ее обнаженной спине, другую поднимаю, чтобы обхватить ее лицо, пока сквозь динамики в бальный зал льется «Broken» группы Lifehouse.

Блейк нервно покусывает нижнюю губу, а ее глаза продолжают осматривать зал, глядя на каждого, кто за нами наблюдает.

Остановившись, я провожу костяшками пальцев по ее щеке и подбородку, а затем приближаюсь к ее лицу. Она облизывает губы, смачивая матовую красную помаду. Я провожу по ним большим пальцем, опуская к ней голову. Ее красивые голубые глаза глядят на меня, и все остальное в комнате словно исчезает. Блейкли смотрит только на меня, но все взгляды обращены на нее. На мою жену.

Я никогда не задумывался о браке. Это было потому, что он меня никогда не волновал. Я смотрел на него скорее, как на контракт. И хотя таковым он и является, мне кажется, что это нечто большее.

Блейкли облизывает свои накрашенные губы, а я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам. Я целую ее. Первый раз я поцеловал ее вчера, стоя в мэрии и вручая ей свою жизнь. Эта мысль никогда не приходила мне в голову. А теперь? Теперь я не могу насытиться. Неважно, что мы делали, это ощущение более интимное, чем любое другое.

Ее язык встречается с моим, и я чувствую вкус шампанского. Оно такое же сладкое, как и она. Она целует меня с такой страстью, с такой потребностью. Как будто дышит ради меня.

Всего несколько недель назад Блейк стояла на этом самом месте, и все, о чем я мог думать, это о том, что заберу ее у человека, которого ненавижу. Теперь все, о чем могу думать, — это провести с ней остаток своей жизни.

Я поднимаю руки к ее шее, чтобы все наблюдающие могли видеть мое кольцо, наклоняю голову и открываю глаза. Мой взгляд направлен на Мэтта, который, как я и думал, стоит позади нее. Надеюсь, он все говорит за меня.

Я, блядь, победил!

Судя по тому, как сузились его глаза и сжались кулаки, Мэтт понял, о чем идет речь. Он хватает Эшли и, развернувшись, убегает с ней.

Замедляя поцелуй, я отстраняюсь. Тяжелые глаза Блейк медленно открываются и смотрят на меня.

— Я задолжал вам танец, миссис Арчер, — наконец-то отвечаю я на ее вопрос, и он плавится в моих руках. На ее кукольном личике написано выражение чистого восхищения, и это вызывает у меня улыбку. Я хочу видеть это чаще.

Это ведь не больно, когда твоя жена влюбляется в тебя, верно?

Я чувствую, что это не займет много времени.

БЛЕЙКЛИ

Я иду по коридору в спальню Раята. После трех бокалов шампанского и бесчисленных рукопожатий с поздравлениями мне захотелось в туалет. Я отпираю дверь и закрываю ее за собой. Я мою руки, когда слышу, как открывается и закрывается дверь его спальни.

— Ты сегодня вечером видел Сару? — спрашиваю я и, выключив воду, хватаю полотенце, чтобы вытереть руки.

Повернувшись, я собираюсь вернуться в спальню, но кто-то встает передо мной, преграждая мне путь. Я хочу закричать, но меня заталкивают в ванную и, зажав рукой рот, прижимают к стене.

Я смотрю в голубые глаза. И начинаю кричать ему руку.

— Шшш, Блейкли. Я просто хочу поговорить, — он убирает ладонь и вскидывает обе руки.

Я глубоко вдыхаю.

— Что ты делаешь, Мэтт? — огрызаюсь я. Если Раят его здесь найдет, то надерёт ему задницу.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Я толкаю его в грудь, но он не двигается с места.

— Нам не о чем говорить, — сжав кулак, я бью его в грудь.

Мэтт вздыхает и отступает, дав мне возможность выйти из ванной. Я спешу в спальню и тянусь рукой к дверной ручке, и тут он говорит:

— Раят заплатил твоему отцу пятьсот тысяч, чтобы на тебе жениться.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Смех клокочет в моей груди, но я сдерживаюсь.

— Ты лжешь, — мужчины не платят за своих жен. Такое дерьмо ты видишь в фильмах.

Мэтт продолжает:

— Твой телефон. Он отслеживает тебя по нему.

Мой пульс учащается от его слов.

— Нет…

— Твои входящие звонки и смс. Он их блокирует, — рычит Мэтт.

Мои колени начинают подгибаться от удара в грудь, который наносят мне его слова, но мне удается устоять на ногах. Но я спорю:

— Он не мог…

— Подумай об этом. Твоя мама сказала мне, что не может с тобой связаться. Я пытался звонить и писать тебе, — Мэтт делает шаг ко мне, и я застываю на месте. — В те выходные Раят уехал в Нью-Йорк, но рано вернулся домой, он заблокировал номер Сары, чтобы она не могла тебе позвонить и позвать на вечеринку.

Слезы наворачиваются на глаза от того, насколько логично звучат его слова, но я не хочу в это верить.

— Нет. Как бы он?..

— В ту первую ночь здесь, на вечеринке… когда ты застукала меня с Эшли? Он забрал твой телефон, ключи и удостоверение личности, прежде чем отвезти тебя домой. Раят загрузил на твой телефон приложение, дающее ему доступ ко всему. Даже к тому, что ты гуглишь. Он может слышать каждый звонок, читать каждое сообщение. Он следит за тобой.

Слезы капают из моих глаз, даже когда я качаю головой, отказываясь верить в то, что, как я знаю, является правдой. Это должно быть так. В этом слишком много смысла.

Мэтт вздыхает.

— Я знаю, что для нас больше нет надежды. Но я просто подумал, что ты должна знать, за кого вышла замуж. — Его взгляд падает на мое кольцо.

— Как…, — я прочищаю горло. — Откуда ты все это знаешь?

— Потому что я сделал это с Эшли, — просто отвечает он. — Все Лорды делают это со своими избранными. Как ты думаешь, почему мы заставляем всех сдавать свои вещи на вечеринке? Это чтобы дать нам доступ к ним, когда все остальные слишком заняты вечеринкой.

Я сглатываю застрявший у меня в горле ком. Это должно быть правдой, верно? Это многое объясняет. Почему моя мама не могла до меня дозвониться. Почему звонки Сары не проходили, когда Раят должен был уехать, но волшебным образом проходили, когда мы возвращались после выходных в хижине. Как он нашел меня на частном самолете моего отца. И тот факт, что он зажал мне рукой рот и нос на следующий день после того, как я погуглила про игру с дыханием.

— Откуда ты знаешь, что он давал моему отцу деньги? — спрашиваю я, мои плечи дрожат.

Мэтт поднимает голову, почесывая затылок.

— Я знаю, потому что…, — его рука падает вдоль тела, он замолкает и вздыхает. — Потому что я предложил за тебя пятьдесят.

Потянувшись вверх, я закрываю рот рукой, чтобы скрыть рыдания. Я знала, что он не любит меня, но это? Для него все это было игрой. Я была не более чем высокооплачиваемой проституткой. Мой отец продал меня тому, кто больше заплатит.

— Блейкли… — Мэтт делает шаг ко мне, но я отстраняюсь, ударившись о дверь спальни. Он останавливается. — Я так…

— Убирайся! — кричу я.

Мне стыдно, как никогда. Стыдно, что я думала, что делаю что-то правильно, когда на самом деле это была моя самая большая глупость.

— Блейкли…

— УХОДИ! — кричу я, отступая с дороги и открывая для него дверь.

Мэтт идет к ней и, когда доходит до двери, останавливается.

— В одном Раят был прав. Ты действительно выглядишь потрясающе. — Затем он выходит из комнаты, а я захлопываю дверь и закрываю ее на ключ.

Я падаю на задницу и, подтянув к груди колени, закрываю рот рукой, чтобы заглушить рыдания.

Все до единого меня продали. Каждый из них, черт возьми! Никто не был на моей стороне. Они никогда не спрашивали, чего я хочу.

Убрав руку ото рта, я смотрю на свое кольцо и начинаю срывать его с пальца. Оно отскакивает и летит через всю комнату. Я подползаю к нему в своем дорогом платье и подбираю его. Затем подхожу к кровати и кладу его в центр.

Войдя в ванную, смотрю на себя в зеркало. Мой макияж размазан по лицу. Я ожидала выглядеть так позже этим вечером по другой причине. Даже не потрудившись стереть его, хватаю свой клатч, в котором лежит мой телефон, зная, что у меня есть всего один шанс уйти. Потому что если все, что сказал Мэтт, правда, то Раят найдет меня в течение нескольких минут.

ГЛАВА 36

РАЯТ

— Поздравляю с бракосочетанием, Раят. — ко мне подходит Грегори и пожимает мне руку.

— Спасибо, сэр, — я делаю глоток шампанского.

— Помни, что я сказал, — кивает он мне. — Что-нибудь нужно. Дай мне знать. Я твой должник.

Я киваю ему и достаю из кармана мобильный телефон. Я замечаю, что Блейк уже давно нет. Положив его в карман, поднимаю голову и осматриваю толпу. В дальнем углу у бара вижу Сару и Ганнера.

Пробираюсь к ним и беру еще один напиток.

— Эй, ребята, вы не видели Блейк? — спрашиваю я.

— Нет, — хмурится Сара. — Я писала ей дважды, но ответа нет.

Ганнер качает головой.

— Но, кстати… гладко, чувак, — он показывает жестом на сцену и маленькое шоу, которое я устроил.

Я ухмыляюсь, но ухмылка исчезает, когда в другом конце зала я замечаю Мэтта. Он стоит, прислонившись спиной к стене с бокалом в руке. От улыбки на его лице моя кожа покрываться мурашками. Когда он вот так просто стоит и смотрит на меня, меня охватывает тревога.

Звонит мой мобильный, и я достаю его. Я вижу, что это заблокированный номер, поэтому поворачиваюсь и, открыв раздвижную стеклянную дверь, выхожу на улицу. Я стою на задней террасе, смотрю на освещенный белыми огнями гигантский бассейн и нажимаю кнопку ответа.

— Алло?

Меня встречает долгое молчание.

— Алло? — снова спрашиваю я, но ничего. — Кто это? — требую я.

— Твоя жена.

От холодного тона, которым были произнесены эти два слова, у меня по спине пробегает холодок, и я застываю на месте.

— Блейк?

— Как ты мог? — ее голос дрожит, говоря мне, что она сердится.

— Как я мог что? — я смотрю вверх и на ухоженный двор. — Где ты?

Блейк грубо смеется.

— Хочешь убедиться, что получил то, за что заплатил?

Я вскидываю голову, и мой пульс учащается.

— Блейк…

— Как ты мог? — рычит она. — Знаешь, я никогда не ждала, что ты меня полюбишь. Но я была настолько глупа, что думала, что ты хотя бы уважаешь меня.

— Где ты? — рычу я сквозь стиснутые зубы. Развернувшись, рывком открываю дверь и вхожу в бальный зал.

— Давно ушла, Раят.

— Куда? — спрашиваю я и, промчавшись через бальный зал, спускаюсь в коридор.

— Ты хочешь поиграть в игры, Раят? Я могу играть. Я могу играть в них весь день напролет.

Я захожу в свою спальню и распахиваю дверь. Оглядевшись, я не вижу в ней Блейк.

— Тебе лучше…

— Что? — перебивает она меня. — Вернуться и поклониться тебе? Ни единого шанса, Раят.

Я замечаю что-то на кровати. Подойдя ближе, я вижу, что это ее обручальное кольцо, сумочка и мобильный телефон. Твою мать! Она убегает.

— Я найду тебя, — выдавливаю я. — Я уже говорил тебе это однажды… и Блейк.

Я делаю глубокий вдох, мои руки дрожат.

— Когда я найду тебя, я притащу тебя обратно за волосы, с пинками и криками. — Я сделаю все, что потребуется. — Не заставляй меня делать тебе больно.

Блейк тихонько смеется, как будто не верит ни единому моему слову. Звук расползается по мне, как раскаленная лава, обжигая кожу, заставляя меня злиться еще больше.

— Ты не можешь найти то, что не можешь отследить, Раят.

О, но я найду.

— Скоро увидимся, миссис Арчер.

— Нет. Не увидимся.

Щелчок.

— Черт побери! — кричу я, швыряя мобильник через всю комнату, и он ударяется о стену, экран разбивается на миллион осколков.

Моя грудь вздымается, и я тяну руки вверх, чтобы сжать волосы в кулак. Неважно, откуда она звонила; она принадлежит мне. Это ничего не меняет. Я верну ее, но ей не понравится, как я это сделаю.

ГЛАВА 37

РАЯТ

Я сижу на черном кожаном диване, облокотившись на колени. В правой руке рассеянно кручу обручальное кольцо.

На внутренней стороне кольца выгравировано «Пока смерть не разлучит нас» — точно такое же, как у моей жены.

Ее нет уже два дня. Ни единого слова, ни единой зацепки о том, куда она пропала. И нет ни малейшего представления, где ее искать. Она исчезла — пуф — как призрак.

Когда я найду ее — а я найду, — мне понадобится вся моя сила, чтобы не убить ее на хрен. Вот как я зол.

В кармане вибрирует мой новый телефон, я достаю его и вижу сообщение с неизвестного номера.

Отрицательно.

Убрав его, я скрежещу зубами. Что ж, это интересно. Но то, чему у меня сейчас нет времени посвящать свою жизнь. Одна проблема за раз.

— Что мы знаем? — спрашивает мой тесть, сидя за столом в своем кабинете с видом на центр Далласа. И снова посреди ночи.

— Ничего, — отвечает Прикетт, сидящий справа от меня.

Я ничего не говорил с тех пор, как узнал, что она решила сбежать. Это кажется бессмысленным, потому что говорить особо нечего.

— Блейк не вернулась в свою квартиру, ее машина стоит на том же месте, что и раньше, а свой сотовый она оставила в доме Лордов вместе с обручальным кольцом, — сообщает сидящий слева от меня Ганнер.

Мой отец вздыхает, стоя у окна от пола до потолка.

— Она просто исчезла.

— Люди просто так не исчезают, — ее отец хлопает руками по столу. Уверен, что Фил тоже хочет ее задушить. — Ей нужны деньги, чтобы выжить.

— Она найдет работу, — предлагает Прикетт.

— Она в жизни не работала ни одного дня. Какие у нее есть навыки? — рявкает он. — Но, если у нее она есть, значит, где-то там есть ее запись.

— Нет, если у нее черная зарплата, — заявляет Ганнер, откинувшись на спинку дивана. — На ум приходят Вегас и стриптизерша.

Я сжимаю руки от его слов, и за такие мысли мне хочется ему врезать.

— Мэтт играл с ней, — говорит мой отец, поворачиваясь к нам. — Он понял, что его шанс с ней упущен, и решил сорвать ее брак с Раятом.

Его взгляд встречается с моими.

— Вероятно, он планировал, что Блейк устроит большую сцену на глазах у всех, но получил нечто лучшее, когда вместо этого она сбежала.

Приехав сюда тридцать минут назад, мы посмотрели запись из моей спальни, на котором были Мэтт с моей женой. Я пересмотрел его уже бесчисленное количество раз. Я понял, что нет ничего такого, что явно указывало на то, куда пропала Блейк.

Но видео не изменило моего мнения о ситуации, в которой она нас оставила. Мне плевать, насколько расстроена из-за меня Блейк; она все равно за это заплатит. Как и Мэтт, но с ним я разберусь позже. Сейчас она — мой главный приоритет.

Фил проводит руками по лицу, делая глубокий вдох.

— Найди ее, — говорит он, взглянув на меня. — Найди ее и верни. Любой ценой, которую ты сочтешь необходимой.

Я киваю. Я все равно планировал так сделать, но спасибо за разрешение.

— Ее главная угроза — это те, кто хочет навредить Раяту, — продолжает он. — Жена Лорда — это та, кого можно использовать против нас. И об этом только что объявили всему проклятому миру.

Браки Лордов всегда заключаются ради власти. Жен похищали с целью получения выкупа. Некоторые были изнасилованы, другие убиты. Любой из наших врагов может увидеть, что у нас есть, и забрать это. Неважно, любит ли пара друг друга или нет. Это все равно влияет на наш мир. Жена — это наша игрушка и одновременно наша слабость.

— Она уязвима там одна.

Фил встает и спихивает со стола компьютер, тот падает на пол.

— БЛЯДЬ! — положив руки на поверхность, он тяжело дышит. — Мы не можем обратиться с этим к прессе. Мы ничего не можем сделать, чтобы общественность узнала, что Блейк пропала. Это навлечет на нас гребаную войну. Кто-то может увидеть Блейк и схватить еще до того, как мы ее найдем.

Его глаза бросают вызов. Я не спорю.

— К тому времени, когда мы найдем ее тело, будет слишком поздно.

Он прав. Мы не можем доверять никому за пределами этой комнаты.

— Я ее найду, — спокойно говорю я, нарушив, наконец, молчание. Но чего никто не знает, так это того, что сейчас самая большая угроза для нее — это я.

БЛЕЙКЛИ

— Вы можете поцеловать невесту.

Из всего, что я делала с тех пор, как столкнулась с Раятом в холле Баррингтона, это самые пугающие слова, которые я слышала.

Поцеловать? Эта мысль ударила меня как кирпич по лицу. Удар чуть не сбил меня с ног. Мы еще ни разу не целовались в губы. Честно говоря, я даже не думала об этом. Что это должно было случиться.

Раят делает шаг ко мне, его правая рука касается моей щеки, взгляд опускается к моим приоткрытым губам, и я делаю глубокий вдох, когда его грудь прижимается к моей.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Мое сердце колотится, а на шее выступают капельки пота. Почему я так нервничаю? Я уже целовалась с мальчиком. Черт, я даже целовалась с Сарой. Но Раят? Поцелуй с моим теперь уже мужем звучит слишком интимно… запретно.

Но я не могу остановиться. Это должно быть сделано — такова традиция, чтобы благословить брак. Раят прижимает свои губы к моим, и я закрываю глаза, как только мои губы приоткрываются. Его прикосновения нежны, губы почтит требовательны. Я открываюсь ему, отдавая последнее, что могу предложить, и когда он обхватывает меня за талию, крепко прижимая к себе, прислоняюсь к нему.

Его язык проникает в мой рот, и я стону, желая большего. Мне нужна та агрессия, которая всегда в нем есть. Руками скольжу по его спине и прижимаюсь к нему. Мне нужно, чтобы он был ближе.

Но Раят отстраняется, и я открываю тяжелые глаза, в которых плещется разочарование из-за того, что я не сделала этого раньше.

Его глаза уже смотрят на меня, и он облизывает губы, как будто ему нужно еще раз ощутить мой вкус. Его рука двигается, чтобы провести костяшками пальцев по моей щеке, и он шепчет:

— Теперь ты моя навсегда, миссис Арчер.

— Мисс?

— Что? — я моргаю, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о дне нашей свадьбы. Оно не выходит из головы с тех пор, как я ушла от него.

— Можно мне Бад Лайт? — окликает мужчина, поднимая руку от своего столика.

Я киваю.

— Конечно. Что-нибудь еще?

«Соберись, Блейкли! Была причина, по которой ты его бросила».

Мужчина ласково улыбается мне, его янтарного цвета глаза опускаются на мои обтягивающие шорты.

— Твой снимок.

Мило! Фальшиво рассмеявшись, как будто его шутка была смешной, я поворачиваюсь и направляюсь к бару, чтобы взять его заказ.

— У тебя только что появился новый столик, — кивает мне Джанетт, бармен и владелец заведения.

Оглянувшись через плечо, я вижу, как за него садятся трое мужчин.

— Мне нужен Бад Лайт, — говорю я ей, и она открывает для меня одну бутылку. Поставив ее на поднос, я отдаю его мужчине, а затем подхожу к своему новому столику.

— Что я могу предложить вам, ребята? — спрашиваю я, прижимая поднос к правому бедру.

Теперь это моя жизнь. Официантка в захудалом баре у черта на куличках. Меня не было три недели. Ни телефона, ни машины, ни доступа к внешнему миру, кроме тех, кого я здесь вижу, и это именно то, чего я хочу. Я не знаю, насколько далеко простирается власть Лордов, когда дело касается полиции или федералов.

Но Раят все еще живет в моей голове, и это меня бесит.

Я бросила все, когда сбежала из дома Лордов. Я знала, что не вернусь. Чтобы сбежать, мне нужна новая жизнь. У меня есть немного денег, но я не могла вернуться в свою квартиру и взять их, поэтому, пока я не смогу снова их накопить, мне нужна была какая-то незаметная работа.

Я подала заявление, и Джанетт тут же наняла меня. Думаю, по моему белому атласному платью и размазанному макияжу она поняла, что я от кого-то бегу. И, конечно, по тому, что у меня не было ни контактного телефона, ни документов. Она помогла мне. И за это я перед ней в долгу.

— Мне Корону, — говорит сквозь музыку один из парней.

Второй кивает.

— Да, звучит неплохо. Давай две.

Третий парень откладывает меню и смотрит на меня. Его темно-синие глаза опускаются на мой белый укороченный топ. Он сидит очень плотно, сквозь него просвечивается мой черный бюстгальтер — шикарно, я знаю.

Я покрасила волосы в черный цвет с помощью дешевой краски из долларового магазина. Я пыталась придумать миллион вещей, которые я могла бы сделать, чтобы изменить свою внешность на случай, если моя фотография или имя попадут в новости. Но, к моему удивлению, этого не произошло.

С каждым днем, я чувствую все более сильный напряг. Как будто мое время на исходе. Я не планирую оставаться здесь надолго. Я знаю, что мне нужно двигаться дальше, чтобы избежать своего прошлого. Я уже чувствую, что за мной следят. Но твержу себе, что это безумие. Если бы Раят был в курсе, где я нахожусь, он бы дал о себе знать. У него не хватит терпения прятаться в тени и наблюдать за мной.

— Как тебя зовут? — спрашивает парень, положив предплечья на стол и наклонившись ко мне.

— Рэй, — называю я ему свое второе имя. Все еще желая быть осторожной. Все равно здесь меня все так называют.

— Рэй, — он проводит языком по своим белым зубам. — Ну, и что ты предлагаешь, Рэй?

— Зависит от того, что вам нравится, — пожимаю плечами я.

Мы здесь не экспериментируем с напитками. Клиенты обычно предпочитают норму. Я не собираюсь перечислять весь список, когда он прямо у него перед носом.

— Мне нравишься ты.

Парень откидывается на спинку стула, его взгляд падает на мои шорты, как и у предыдущего посетителя, и мне приходится сдержаться, чтобы не закатить глаза. Вот как я зарабатываю свои чаевые.

— Прекрати, чувак, — его друг шлепает его по руке, смеясь. — У нее, наверное, есть парень.

«Вообще-то, муж».

Если мне повезет, он аннулирует мой брак, но я в этом сильно сомневаюсь. Раят больше подходит на того, кто от моего имени составит липовые бумаги о мучительной смерти. Это самое малое, что этот ублюдок мог бы для меня сделать.

— И что? — хихикает над своим другом парень. — Что скажешь, сексуальная мамочка? Сходишь со мной на свидание после смены?

Мамочка? У мужчин такое реально прокатывает?

— Я освобождаюсь только в три, — сообщаю ему я.

Тот факт, что он думает, что я буду изменять своему воображаемому парню, достаточно оскорбителен. Ясно, что он просто хочет трахаться. Никто не ходит на свидание в три часа ночи.

Не скажу, что я об этом не думала. Переход от такого количества секса, как было у нас с Раятом, к ничегонеделанию — это полный отстой. Сегодня утром мне пришлось лечь в ванну и раздвинуть ноги, чтобы чертов кран, включенный на полную мощность, сделал свое дело. У меня нет ничего, чтобы отвлечь меня, и я не могу сделать это пальцами. Это, мягко говоря, расстраивает.

— Все в порядке, — ухмыляясь мне, он сцепляет ладони и закладывает их за голову. — Я подожду, пока ты не закончишь. Потом мы продолжим.

— Что вы хотите выпить, сэр? — спрашиваю я, сдерживая вздох.

Смех его друга усиливается.

— Чувак, просто закажи свою гребаную выпивку и оставь ее в покое.

— Удиви меня, — наконец говорит он.

Повернувшись к ним спиной, я направляюсь к бару.

— Три Короны, пожалуйста.

Джанетт кивает и поворачивается, чтобы принести пиво, а Раят, как обычно, заполняет мои воспоминания.

— Раят! — визжу я, когда он наклоняется и подхватывает меня на руки, прижимая к себе посреди подъездной дорожки. — Что ты?..

— Это традиция — переносить жену через порог, — сообщает он мне, входя в хижину.

Я улыбаюсь ему.

— Никогда не думала, что ты из тех, кто соблюдает традиции.

Войдя в спальню, он швыряет меня на кровать, и прежде чем я успеваю подняться, опускается на мои бедра, положив руки по обе стороны от моей головы, прижимая меня к себе.

— Думаю, Вы скоро узнаете, что я полон сюрпризов, миссис Арчер.

— Вот, держи. — Джанетт ставит напитки на мой поднос, снова возвращая меня в реальность.

— Спасибо, — бормочу я.

— Ты в порядке? — спрашивает она, останавливая меня, прежде чем я успеваю уйти.

— Да, — лгу я, и ее светло-карие глаза смотрят на меня скептически. — Я буду в порядке.

— Смотри, — она наклоняется, кладя руки на стойку бара. — Я не знаю всей истории, и мне не нужно знать, но обещаю, что тебе будет лучше.

— Я не могу уйти, — говорит Джанетт в мобильный телефон, стоя за барной стойкой. Мы закрыты уже почти час и почти закончили уборку. — Нет, — выдавливает она из себя. — Мне нужно сделать еще несколько вещей…

— Можешь идти, если тебе нужно, — говорю я.

Она смотрит на меня, и надеюсь, не сердится на меня за то, что я подслушала ее разговор. Нас здесь осталось только двое, и музыка выключена, так что сейчас тут тихо.

— Да, хорошо, — говорит она после долгой паузы. — Я сейчас приду.

Убрав мобильный телефон в карман, она смотрит на меня.

— Ты уверена?

— Да, — кивая, говорю я. — Не беспокойся. Я закрою дверь.

— Спасибо, Рэй. Ты классная. Увидимся завтра, — Джанетт достает свою сумочку из-под барной стойки, бросает на нее ключи, а затем выбегает через парадную дверь.

Я хватаю ключи и иду, чтобы запереть за ней входную дверь. Затем подхожу к мешкам с мусором, выстроенным перед баром. Я не спешу возвращаться в свой номер. Это дерьмовое место, но зато дешевое. Опять же, неприметное. Там принимают наличные. У моей соседки всегда есть посетители, и я уверена, что, судя по тому, как ее кровать ударяется о стену, она получает деньги за свое время.

Подхватив два пакета, я неловко выношу каждый из них через заднюю дверь в переулок к мусорному контейнеру. Поставив их на землю, я открываю крышку и бросаю каждый по очереди. Захлопнув ее, я шлепаю руками, чтобы стряхнуть с них грязь, и оборачиваюсь, чтобы увидеть стоящую передо мной фигуру.

Я с криком отпрыгиваю назад.

— Привет, Рэй, — говорит парень, который был сегодня вечером, стоя перед дверью, загораживая мне единственный путь обратно.

— Ты напугал меня, — вздыхаю я, прижимая руку к своему бешено колотящемуся сердцу. — Что… что ты здесь делаешь?

— Я ждал тебя.

Я отступаю от него на шаг, ударяясь спиной о противно пахнущий мусорный контейнер. Мы закрыты уже больше часа. Он ждал меня все это время?

— Тебе нужно идти, — говорю я ему и пытаюсь обойти его, но он отходит в сторону, блокируя меня.

— Да ладно, — ухмыляется он. — Ты действительно думаешь, что я не знаю, кто ты?

У меня сводит живот, но я пытаюсь притвориться.

— Я не знаю…

— Ты Блейкли Рэй Арчер.

У меня перехватывает дыхание от того, что он знает мое полное имя. Мой взгляд падает на его правую руку, но я не вижу кольца, которое, как я знаю, носит Раят, с гербом Лорда на нем. Является ли этот парень Лордом?

— Тебя послал Раят? — спрашиваю я дрожащим голосом.

Его улыбка растет.

Если это тест, то я чувствую, что только что его провалила.

— Просто скажи ему, что ты меня не нашел. Пожалуйста…

Схватив меня за топ, он меня разворачивает. Затем впечатывает спиной в заднюю дверь бара и наступает на меня.

— Зачем мне это делать?

— Пожалуйста, — умоляю я.

Я не могу вернуться. Я думала об этом, но прошло уже слишком много времени. Раят меня убьет. Я не сомневаюсь, что переступила черту, которую невозможно отменить. И в тот момент, когда я решила бежать, знала, что буду бежать всю оставшуюся жизнь. Но это было лучше, чем альтернатива. Раят, моя мать, отец, Мэтт — все сделали меня дурой. Глупой идиоткой, которая думала, что она действительно может чего-то стоить.

— Что ты дашь мне взамен? — спрашивает он.

Я сглатываю комок в горле.

— У меня есть немного денег…

Парень со смехом откидывает голову назад.

— Мне не нужны твои деньги, сучка, — шипит он мне в лицо. — Нет, мне нужно то, что есть у Раята.

Парень отступает на шаг, и у меня появляется достаточно места, чтобы поднять колено и дать ему по яйцам.

— Бляяяяяяяяяяяядь, — согнувшись, он хватает себя между ног.

Я отталкиваюсь от стены и бегу по переулку. Но вцепившаяся в мои волосы рука отшвыривает меня на землю.

— Отстань от меня! — кричу я, отталкиваясь ногами, но парень наваливается на меня, своим весом придавливая к неровной холодной земле. Сегодня вечером прошел дождь, поэтому в мою одежду и волосы впитывается вода.

— Нет, пока я не получу то, что он мне должен, — рычит парень, обеими руками обхватив мою шею и сжимая ее.

Я выгибаю спину, руками обхватываю его предплечья, а губы приоткрываются, пытаясь втянуть воздух, но он ограничивает его. Мои ботинки пинают бетон, а лицо бьется, как барабан. Слезы заполняют мои глаза, делая его фигуру размытой.

— Я отправлю тебя обратно к нему по кусочкам, — рычит он, тряся меня.

Точки застилают мне зрение, я с трудом пытаюсь глотнуть воздуха, начиная сдаваться. Руки падают на бетон, веки тяжелеют. В тот момент, когда я думаю, что вот-вот умру, его голова откидывается назад, и я вижу, как по его горлу скользит нож. Кровь хлещет из открытой раны, забрызгивая меня, а его руки слабеют настолько, что я могу освободиться.

Кашляя, я отползаю назад, прежде чем его тело падает туда, где только что лежала я.

Пытаясь отдышаться, теперь мокрая и вся в крови, я смотрю на стоящего позади него мужчину, и у меня сводит живот. Он гораздо страшнее того, кто только что пытался меня убить.

Раят Александр Арчер меня нашел.

ГЛАВА 38

РАЯТ

Я смотрю на нее сверху вниз, наблюдая, как она таращится на меня этими красивыми голубыми глазами, сидя на заднице в полном и абсолютном шоке. Блейк выглядит так же великолепно, как и прежде. Ее волосы стали темнее, но в остальном она все та же голубоглазая женщина с кукольным лицом, которой я был одержим. Кровь теперь покрывает ее белую майку, шею и часть лица. Мне нравится, как это на ней смотрится — очень подчеркивает ее глаза и красные губы.

Блейк сидит на земле, и ее большие сиськи подпрыгивают, пока она пытается восстановить дыхание после того, как этот ублюдок практически ее задушил.

Если кто и убьет ее, то только я. У меня есть такая привилегия. Она моя жена. Я решаю, когда с ней покончить, и мой член напоминает мне, что я еще не совсем к этому готов.

Я поднимаю нож и провожу лезвием по джинсам, стирая с обеих сторон его кровь.

Блейк отползает еще немного назад, вставая на ноги. Она поворачивается, чтобы бежать, но в конце переулка стоят Прикетт и Ганнер, загораживая ей выход. Она оглядывается на меня, а затем бросается внутрь бара через заднюю дверь.

— Ганнер, позаботься о камерах наблюдения, — говорю я, и он кивает. — Прикетт, ты со мной.

Я открываю заднюю дверь и вхожу внутрь, зная, что бежать ей здесь некуда. Мы уже закрыли входные двери снаружи на цепь. Их грохот заставляет меня улыбнуться. По крайней мере, она понимает серьезность своих действий.

Блейкли смотрит на нас через плечо, волосы бьют ее по лицу. Она бросается бежать, но Прикетт хватает ее и швыряет на стол, где она скатывается со стола на пол, увлекая за собой пару стульев.

Лежа лицом вниз, она издает стон, вяло пытаясь встать на четвереньки. Но Прикетт дергает ее вверх, перегибая через край стола и одной рукой заводя ей руки за спину. Другой рукой он достает из заднего кармана наручники. Блейк начинает приходить в себя и кричать, борясь с ним, но он застегивает наручники и туго их затягивает.

Я подхожу к столу и поднимаю один из упавших стульев. Повернув его так, чтобы он стоял спинкой назад, я сажусь на него, располагаясь прямо перед тем местом, где ее голова свисает с края. Прикетт продолжает стоять позади нее, упираясь предплечьем ей в спину, придавливая ее к деревянной поверхности.

Подняв нож, я осторожно прижимаю его к ее лбу, и Блейк замирает. Я медленно провожу ножом по ее щеке, отодвигая волосы, чтобы посмотреть ей в глаза. Они смотрят на меня.

— Привет, Блейк, — с любовью говорю я.

— Просто убей меня на хрен, — огрызается она сквозь стиснутые зубы.

Я наклоняю голову в сторону, провожу ножом под кончиком ее подбородка и надавливаю на кожу, заставляя ее сильнее наклонить голову, чтобы не порезаться.

— Зачем мне это делать? Я люблю тебя.

Блейк фыркает на ложь, от этого действия пряди распущенных волос кружатся вокруг ее лица.

Убрав нож из-под ее подбородка, я роюсь в кармане, чтобы достать оставленное ею обручальное кольцо.

— Я подумал, что ты захочешь его вернуть, — я держу его перед ее лицом.

— Единственное, чего я хочу, это развод, — Блейк обнажает свои красивые, белые зубы. Стол дребезжит, когда она начинает бороться с захватом Прикетта.

Я и забыл, как мне нравилась эта сторона Блейкли. Перед тем, как она ушла, между нами все стало слишком комфортно. Ну, знаете, словить эти чувства и все потому, что она выглядела сногсшибательно в платье. Хорошо, что теперь мы вернулись в нормальное русло.

— Пока смерть не разлучит нас, Блейк. И я еще не готов убить тебя.

Она начинает бороться с ним сильнее, но Прикетт ее не отпускает. Он убирает предплечье с ее спины и вместо этого ложится на нее, рукой хватает ее за волосы и дергает ее голову вверх. Это действие заставляет Блейк закричать, и я пользуюсь случаем, чтобы достать две таблетки из кармана и засунуть их ей в рот, а затем зажать его рукой.

Ее тело бьется, и я встаю со стула, отпихивая его со своего пути. Присев перед ней, я кладу другую руку на стройную шею Блейк, удерживая ее на месте, но не ограничивая доступ воздуха.

Мое лицо находится в нескольких сантиметрах от ее лица, и я вижу, как слезы начинают наполнять ее глаза, когда она пытается покачать головой.

— Неважно, проглотишь ты или они растворятся, Блейк. Результат один и тот же.

Она моргает, от чего слезы стекают у нее по щекам на мою руку, размазывая кровь мертвого парня, убитого мною в переулке. Я обхватываю рукой ее шею, и Блейк, раздувая ноздри, сглатывает таблетки.

— Вот моя хорошая девочка, — хвалю я, и она хнычет.

Убрав обе руки, я киваю Прикетту. Он тоже отпускает ее волосы и встает с нее, уходя, чтобы помочь Ганнеру, поскольку мы скоро уезжаем.

Встав во весь рост, я переворачиваю ее на спину, прижимая ее скованные наручниками руки. Убираю волосы с ее залитого слезами и окровавленного лица. Блейк моргает, ее веки становятся тяжелыми.

— Ненавижу тебя, — шепчет она.

— Я знаю, — говорю я ей, проводя пальцами по ее шее, затем по груди и обнаженному животу. Она немного похудела. Это заставляет меня задуматься о том, на что она пошла, чтобы не допустить этой ситуации. — Но мне также все равно.

Хныча, она отворачивается от меня и смотрит в потолок, медленно моргая, пока свежие слезы стекают по ее лицу.

— Как? — фыркает она, облизывая губы.

Я улыбаюсь ей, смахивая слезы костяшками пальцев.

— Я же говорил тебе… тебе от меня не убежать.

Наклонившись, я целую ее щеку, пробуя их на вкус. Блядь, я так по ней скучал. Я почти не спал после ее ухода, думая о том, что я сделаю с ней, когда увижу ее снова. Теперь, когда она у меня, я хочу привязать ее к своей кровати и напомнить ей, как сильно она любит, когда ею владеют.

— Я всегда найду тебя.

Когда Блейкли закрывает свои тяжелые веки, на этот раз они не открываются. Ее тело расслабляется, а дыхание выравнивается. На шее у нее следы от того ублюдка, который пытался ее убить. Та небольшая одежда, что на ней, мокрая от брызг его крови. Я собираюсь сорвать ее и сжечь.

Просовываю под нее руки и поднимаю ее обмякшее тело со стола как раз в тот момент, когда Прикетт и Ганнер выходят из задней части бара.

— Пошли, — приказываю я.

БЛЕЙКЛИ

Я сажусь, хватая ртом воздух. Рукой тянусь к груди, и понимаю, что на мне уже не форма, а футболка большого размера. Глаза бесцельно бегают по сторонам, и я вижу, что нахожусь в кровати. В той, которую слишком хорошо знаю. Запах его одеколона, витающий в комнате, словно облако дыма, душит меня.

Раят вернул меня обратно! Эта мысль меня подавляет. Я потерпела неудачу. Даже если я все сделала правильно, меня все равно поймали.

— Доброе утро, миссис Арчер.

Я дергаю головой влево, и вижу Раята, стоящего в дверях смежной ванной комнаты в его комнате в доме Лордов. Я сбрасываю с себя одеяло и выбираюсь из кровати. На трясущихся ногах я падаю на его комод, отчего тот дребезжит.

— Держись от меня подальше, — предупреждаю я, мой голос неровный из-за душившего меня незнакомца и того, что Раят заставил меня проглотить. Мой разум все еще немного затуманен, но я понимаю, что нахожусь в опасности.

Он усмехается, засунув руки в передние карманы джинсов, и выглядит до последней капли спокойным и собранным, прислонившись к дверному косяку.

— Это будет трудно, поскольку мы женаты, Блейк.

— Я же сказала тебе, что хочу развестись, — рычу я.

Раят отталкивается от дверного косяка, и я бегу к двери спальни, но он быстрее, а я все еще слаба, что дает ему преимущество встать передо мной. Он поднимает руку, и я склоняю голову, всхлипывая, руки дрожат.

— Шшш, — говорит он, нежно касаясь моего лица, заставляя меня поднять на него глаза. — Я не собираюсь причинять тебе боль, Блейк.

— Нет, собираешься.

Я надрывно глотаю воздух. Раят в самом начале обещал, что сделает это. Оказывается, он был прав, и мне это понравилось.

— Ты этого хочешь? — спрашивает он, его глаза ищут мои, и я нервно сглатываю. Я забыла, какими напряженными они могут быть. — Ты хочешь, чтобы я наказал тебя?

— Нет, — шепчу я, но при этой мысли у меня бешено колотится сердце. Мое тело знает, на что он способен, и оно чертовски по нему скучало.

— Уверена? — его рука скользит по моей щеке, спускаясь к центру груди. — Мой член скучал по тебе, малышка.

Раят наклоняется, нежно целует мой лоб, и я задерживаю дыхание.

— А моя пизда по мне скучала?

— Нет, — лгу я, мои бедра сжимаются при мысли о нем у меня между ног. Даже когда я боялась, что он найдет меня, я все равно мечтала о нем. Я видела его лицо, слышала его голос, чувствовала его тело. Я представляла, как он находит меня, похищает и трахает — точно так же, как мы делали в моей фантазии о принудительном сексе, — но я никогда не скажу ему об этом.

Раят хмурится.

— Очень жаль.

Кончиками пальцев он обводит мой сосок, заставляя его затвердеть от прикосновения через рубашку, и я понимаю, что Раят снял с меня лифчик. Удовлетворившись реакцией моего тела, он запускает руку в мои волосы и медленно оттягивает мою голову назад.

— Но просто чтобы ты знала…

Раят наклоняется к моему уху и шепчет:

— Ты встанешь на колени и откроешь рот. Ты раздвинешь для меня эти нежные и сексуальные ножки. И я возьму эту задницу, — он отстраняется, и его зеленые глаза темнеют, вглядываясь в мои, заставляя мой пульс учащаться. — Я буду трахать свою жену. Когда и как захочу.

Я сглатываю комок в горле от его угрозы, в то время как моя киска пульсирует. Я в таком дерьме!

Раят отстраняется.

— И как бы мне ни хотелось напомнить тебе об этом прямо сейчас, мы опаздываем. У нас встреча.

Схватив за руку, он вытаскивает меня из комнаты и ведет по коридору. Мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку B, чтобы попасть в подвал. Как только двери закрываются, я выдергиваю из его ладони свою руку. Я удивлена, что Раят молчит. Я думала, что он загонит меня в угол, но, возможно, он уже сказал все, что хотел.

— Где моя форма, что на мне была? — спрашиваю я его.

— Сжег ее, — отвечает он, даже не удосужившись на меня посмотреть.

Ублюдок…

Дверь открывается, мы выходим в коридор и направляемся к закрытой двери. Открыв ее, Раят отходит в сторону, чтобы я могла войти. Шагнув внутрь, я останавливаюсь. Мои ноги не в состоянии нести меня дальше. В кресле сидит мой отец, рядом с ним незнакомый мне мужчина.

— Блейкли, — рычит он и поднимается на ноги.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Раят пихает меня дальше в комнату, закрывая за собой дверь и заключая меня в клетку.

— Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — огрызается отец, огибая длинный стол.

— Я? — задыхаюсь я, указывая пальцем на свою грудь. — Ты продал меня.

Он фыркает.

— Я не взял за тебя ни пенни.

Я хмурюсь.

— Но Мэтт…

— Мэтт был взбешен, потому что Раят объявил о вашем браке. Он бы сказал что угодно, чтобы заставить тебя уйти, — добавляет мужчина, который остается сидеть. Он кажется намного спокойнее моего отца, что заставляет меня задуматься, кто он и что здесь делает.

Нет! Мэтт был не просто убедителен, все, что он говорил, имело смысл. Как кусочки головоломки, которые складываются вместе. Но чтобы убедиться в этом, я поворачиваюсь лицом к Раяту.

— Так ты не предлагал за меня деньги?

Он прислоняется к закрытой двери, как бы блокируя ее на случай, если я попытаюсь убежать. Скрестив руки на груди, он отвечает:

— Нет. Я предложил.

Я открываю рот. Я, блядь, так и знала!

— Я не шлюха, Райт.

Он ничего не говорит, но мой отец еще не закончил:

— Я всегда знал, что Мэтт — жалкий кусок дерьма. Вот почему я заставил Раята выбрать тебя в качестве своей избранной.

Я моргаю.

— Ты что?..

Я снова смотрю на Раята, но он опять ничего не говорит. Просто смотрит на меня, как тогда, когда я сидела на заднице в коридоре после того, как столкнулась с ним. Угрожающе и безразлично одновременно. Тот игривый и беззаботный Раят из нашей брачной ночи давно ушел. Вернулся к делам. Я для него просто гребаный приказ.

— Но он решил жениться на тебе, — слышу я слова отца.

— Что?

Я делаю шаг назад, чтобы видеть их обоих одновременно. Задняя часть моей шеи болит, вероятно, из-за того, что Прикетт прижимал меня к столу. Я устала переводить взгляд между моим отцом и моим мужем.

— Ты говоришь так, будто я должна быть благодарна, — огрызаюсь я на отца. Чего он ждет от меня? Встать на колени и поблагодарить Раята за то, что он женился на мне, чтобы мне не пришлось провести жизнь с Мэттом? Прямо сейчас я пытаюсь понять, чем Раят лучше? Почему это должно быть одно или другое?

— Ты должна, — требует он, делая шаг ко мне.

Рука хватает меня за предплечье, дергает в сторону, и я ударяюсь о твердое тело Раята, который тут же обнимает меня за плечи.

Мой отец испускает долгий вздох.

— Я не собираюсь поднимать на нее руки, как это делала моя жена.

Я моргаю, пытаясь уследить за сменой тем.

— Откуда ты это знаешь? — Раят должен был сообщить ему о том, что произошло. Он единственный человек, который знает.

Отец машет рукой, отстраняя меня.

— Теперь, когда ты вернулась, у нас есть дела, о которых нужно позаботиться, — говорит он.

— О чем, например? — спрашиваю я, мой пульс учащенно бьется. Что нужно сделать?

— Ты должна пройти инициацию.

От этого слова у меня скручивается живот.

— Что ты имеешь в виду? — медленно спрашиваю я, отстраняясь от Раята. К счастью, он отпускает меня.

— Я имею в виду, что Раят будет могущественным…

— Да, да, известным судьей в Нью-Йорке, — перебиваю я его. — Но какое это имеет отношение ко мне?

Другой мужчина встает со своего места.

— Кто тебе это сказал? — требует он, глазами впиваясь в Раята через мое плечо.

— Мэтт, — отвечаю я.

Тишина окутывает комнату, заставляя мое дыхание участиться. Неужели я не должна была знать об этом? Если да, то что они сделают теперь, когда знают?

— Я никому не говорила, — быстро добавляю я. — Раят даже не знал, что я знаю.

— Это правда? — спрашивает мужчина у Раята.

— Да, — выдавливает он.

Дерьмо! Теперь он злится на меня еще больше? Должна ли я была рассказать ему о том, что знала?

— Почему… почему это секрет? — спрашиваю я.

Мужчина садится на свое место, теперь пристально глядя на меня.

— В любом случае, у Леди есть разные уровни, как и у Лордов, — продолжает он, полностью игнорируя мой вопрос. — Ты будешь так высоко, как только сможешь подняться. Леди всегда соответствует своему Лорду.

Я поднимаю руку и потираю виски, закрывая глаза на короткую секунду.

— Я чертовски устала и немного заторможена от наркотиков.

Я открываю глаза.

— Итак, может кто-нибудь объяснить мне, что происходит, вместо того чтобы говорить загадками? — огрызаюсь я.

Кто, бл*дь, такие Леди? И какое отношение это имеет к тому, что Раят — Лорд?

— Ты получишь сообщение, в котором будет указано имя, место и время, — начинает мой отец. — Это будет порядок твоего посвящения.

Я фыркаю.

— Я не буду вступать в это тайное общество! — Они совсем охренели. — Я не хочу иметь ничего общего с Лордами.

Другой мужчина снова вскакивает на ноги.

— Ты будешь делать то, что мы скажем…

— Дайте нам поговорить, — прерывает его Раят.

Мужчина выбегает, но мой отец не торопится. Подойдя к нам, он кладет руку на плечо Раята.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Затем он уходит.

— Что происходит, Раят? — требую я, как только за ними закрывается дверь. — И не лги мне.

Он выдвигает одно из черных кожаных кресел за столом и жестом приглашает меня сесть. Закатив глаза, я опускаюсь в него. Раят выдвигает кресло рядом со мной и поворачивает его так, чтобы мы оказались лицом к лицу. Наклонившись вперед, он кладет локти на колени.

— Мы уже женаты, Блейк, — напоминает он мне. — Если ты не пройдешь посвящение, то у тебя отнимут статус Леди.

Мои глаза расширяются.

— Мы можем развестись?

Может, все-таки есть надежда?

— Нет! — рявкает он, от чего я вздрагиваю.

Опустив голову, он проводит руками по волосам. Это явный признак того, что он злится.

Потратив секунду, чтобы хорошенько рассмотреть его, я вижу, какими усталыми выглядят его зеленые глаза. Интересно, потерял ли он сон, как я? Интересно, думал ли он обо мне так же, как я о нем?

— Я не понимаю, — уже тише говорю я. — Ты только что сказал…

— Ты либо убиваешь, либо тебя убивают, — рычит он, прерывая меня.

Я смеюсь над этим, но останавливаюсь, когда он просто смотрит на меня.

— Это должно быть шутка, да?

— Без этого никак не обойтись! — рявкает он, вскакивая на ноги.

Он не может быть серьезным. Должно быть, я все еще в отключке. Может, мне снится кошмар. Или, возможно, галлюцинации.

— Я не могу…

— Нет, можешь, — кивает он. — Я знал, что ты должна будешь сделать, когда шел на это.

— Как ты мог? — шепчу я, чувствуя, как сжимается мое горло. Я была заданием, которое он пытался купить. А теперь я Леди, которая должна кого-то убить?

— Мы все идем на жертвы, чтобы получить то, что хотим, — заявляет он.

Я стою на дрожащих ногах, сжимая руки в кулаки. Шагнув к нему, он смотрит на меня сверху вниз, его зеленые глаза такие холодные, какими я их никогда не видела. Это заставляет меня понять, насколько хорошим актером он был, и насколько я глупа.

— Чего ты, похоже, не понимаешь, так это того, что я больше не хочу быть твоей женой, Раят! И я не хочу вступать в твое дурацкое тайное общество. Так что нет, я не хочу ничем жертвовать ради тебя, потому что не хочу быть с тобой.

Мое сердце колотится в груди, а кровь стучит в ушах от этой лжи. Я не могу позволить ему увидеть, как сильно по нему скучала. Я что-то почувствовала к нему в ночь церемонии, но потом Мэтт все испортил тем, что сказал мне. Я ненавижу и его тоже. Может, Сара и права — мне лучше было оставаться в неведении.

Обхватив мое лицо ладонями, Раят тяжело вздыхает.

— Все это не имеет значения, Блейк.

ГЛАВА 39

РАЯТ

Блейк не проронила ни слова с тех пор, как я сказал ей, что ее желания больше не имеют значения. Это было жестоко, но это правда. Я устал от нее что-то скрывать. Она должна знать, что происходит в мире Лордов. Ей это может не нравиться, но она научится жить с этим.

Кровь, смерть и секреты — вот из чего состоит моя жизнь. Ее жизнь будет такой же.

Я быстро смотрю, как она сидит на пассажирском сиденье моего Lykan Hypersport. Ее голова наклонена в сторону, а глаза закрыты. Блейк заснула, как только мы покинули дом Лордов. Я дал ей не очень большую дозу, когда нашел ее прошлой ночью в захудалом баре. Я был зол на нее и знал, что она будет на каждом шагу бороться со мной, поэтому накачать ее наркотиками было лучшим вариантом, чтобы перевезти ее, не причинив ей вреда. Это была всего лишь пара таблеток снотворного. На обычного человека они бы не подействовали так хорошо, но я рассчитывал на то, что она уже была измотана. Я уже хорошо знаю свою жену. Она не высыпалась, находясь в бегах.

Подъезжая к дому, я заглушаю машину, и Блейк ворочается.

— Мы дома, — говорю я ей.

Открыв тяжелые веки, Блейк моргает.

— Почему мы здесь? — спрашивает она, оглядывая лесистую местность.

— Мы здесь живем.

— Нет… моя квартира…

Я выхожу из машины и обхожу ее спереди, открывая дверь для Блейк.

— У тебя ее больше нет, — говорю я и, схватив ее за руку, вытаскиваю наружу. — Я перевез все твои вещи в домик.

После того как Блейк сбежала, я разнес ее квартиру. Не самый лучший момент, но я искал хоть малейшую зацепку о том, куда она могла пойти. Как только я смог сесть и посмотреть на то, что натворил, то сказал «к черту» и нанял компанию по переезду, чтобы упаковать все ее барахло и перевезти его. Я знал, что, после того, как я ее найду, она туда не вернется.

Блейк ничего не говорит, когда мы входим в дом. Я тяну ее по коридору в главную спальню, потому что нам обоим нужен душ.

Войдя в ванную, включаю душ, а затем встаю перед ней.

— Подними руки, — приказываю я.

Она делает, как я сказал, и поднимает их над головой. Я снимаю футболку, в которую ее одел, а затем стягиваю с ее ног свои треники и нижнее белье.

— Залезай. Я возьму полотенца.

Подойдя к бельевому шкафу, беру все необходимое и кладу их рядом с душем, затем быстро раздеваюсь и присоединяюсь к ней. Она стоит, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди и опустив голову. Ее мокрые волосы прилипли к шее и груди. Когда кровь стекает по ее телу и исчезает в стоке, Блейк всхлипывает. Я не стал отмывать ее после того, как мы вернулись в дом Лордов. Я сорвал с нее форму, сжег ее, переодел Блейк в кое-что из своей одежды, а затем уложил в свою кровать и ждал, пока она проснется.

— Блейк, — тихо говорю я, и она поднимает на меня глаза, по ее лицу текут слезы.

— Ты убил его, — шепчет Блейк, ее губы дрожат.

Мне было интересно, когда это до нее дойдет. Когда у нее будет секунда, чтобы остановиться и подумать о том, что я сделал в переулке за баром. В то время она боялась меня и была слишком озабочена тем, чтобы спасти себя. Теперь, когда мы сбавили обороты и наркотики больше не действуют, содеянное мною возвращается с полной силой.

— Да.

Блейк снова всхлипывает.

— Ты перерезал ему горло, — ее плечи трясутся, глаза расширены, а руки начинают судорожно вытирать кровь с шеи и груди. — Это его кровь…

— Шшш, — я обхватываю ее лицо и заставляю посмотреть на меня, отвлекая внимание от того, что осталось от мужчины. — Я должен был.

Она качает головой, но я держу ее руками.

— Да.

Прижимаясь к ней всем телом, я добавляю:

— Он поднял на тебя руки. И это неприемлемо.

Я убью любого ублюдка, который прикоснется к моей жене. Это так просто.

В тот момент я был зол на нее, но в то же время испытывал облегчение от того, что мы приехали вовремя. Что, если бы я не нашел ее в тот момент? Она была бы сейчас мертва. Секундой позже я бы нашел ее тело в том переулке. Это еще больше разозлило меня. То, что она убежала, подвергло ее жизнь опасности.

Блейкли всхлипывает, и я оттаскиваю ее от стены и обнимаю. Одной рукой прижимаю к себе, а другой провожу по ее мокрым волосам, пока она плачет у меня на груди.

— Ты в безопасности, Блейк, — говорю я ей. — Обещаю.

— Мне жаль, — плачет она.

Я вздыхаю, чувствуя, как угасает вся злость, которую я испытывал к ней. Это моя вина в той же степени, что и вина Мэтта. Я использовал ее, а потом бросил это ему в лицо, и он отомстил мне единственным способом, который знал — пошел к ней. Это игра, в которую мы играли с тех пор, как она стала моим заданием. Но наш брак повысил ставки.

Теперь мне есть что терять, и он это знает. Как сказал ей мой отец, она теперь важна для Лордов. Мэтт не может ее тронуть, но он может поручить кому-то другому заняться ею. Это то, что пугает меня больше всего. Я нажил слишком много врагов за эти годы. Слишком много членов Лорда не прошли инициацию с тех пор, как я начал четыре года назад. Скольким из них было отказано, потому что я их обошел?

— Раят? — шепчет Блейк, подняв голову с моей груди и глядя на меня снизу-вверх.

— Да? — спрашиваю я, моя рука запуталась в ее волосах.

— Спасибо, что спас меня, — шепчет она, ее глаза смотрят на меня с тем же восхищением, с которым она смотрела на меня в ночь вечеринки в Доме Лордов. До того, как все пошло прахом.

— Не благодари меня, Блейк, — говорю я ей, мой взгляд падает на следы на ее шее. Я бы пошел на войну за свою жену. Один человек — ничто. — Я всегда буду приходить за тобой.

Свежие слезы проливаются на ее ресницы, и я почти наклоняюсь и целую ее, но останавливаю себя. Вместо этого отстраняюсь и хватаю мыло с полки, чтобы помочь ей вымыться.

Блейк молчит, пока мы оба заканчиваем в душе. Я стараюсь намылить каждый ее сантиметр. Я даже помыл ее волосы, прежде чем заняться собой. Закончив, выключаю воду и помогаю ей вытереться. Она как будто на автопилоте — здесь, но не совсем.

— Я устала, — тихо говорит она, а потом зевает.

И в кои-то веки я тоже. Я устал от недосыпа, стресса и просто от ощущения неизвестности. Я выхожу из ванной и откидываю одеяло на своей кровати. Она вползает ко мне, голая, с мокрыми волосами. Я ложусь рядом с ней на спину. Прижавшись ко мне, она обхватывает меня руками, и я вздыхаю, закрывая глаза.

Я так чертовски по ней скучал. Я не понимал этого до сих пор. Я имею в виду, я проводил каждую секунду каждого дня в поисках ее, но это был тот факт, что она убежала от меня. Не потому, что я хотел ее. Это было больше похоже на то, что ты принадлежишь мне, и я найду тебя. Теперь понимаю, что это всегда было нечто большее.

Мой телефон пикает, и я тянусь к нему, чтобы взять с тумбочки. Это сообщение. Открываю его, читаю, и у меня скрежещут зубы.

Блядь!

Решив проигнорировать его, я блокирую экран и кладу телефон на место, а затем притягиваю к себе Блейк и закрываю глаза.

БЛЕЙКЛИ

Я просыпаюсь и разминаю отяжелевшие конечности. Мое тело все еще измождено, но голова ясная. Отсутствие света в комнате говорит о том, что еще не утро. Но, честно говоря, у меня больше нет чувства времени. Я могла быть в отключке три дня, насколько я знаю.

Встав с кровати, я зову Раята, но в ответ получаю тишину. Решив поискать его, иду в гостиную и включаю свет. Он сидит посреди дивана, одетый в футболку и джинсы. Его руки разложены на спинке, а в правой он держит стакан с виски. Я хмурюсь. Я никогда не видела, чтобы он пил, кроме того случая, когда он и Ганнер последовали за мной и Сарой в «Блэкаут». Его волосы сухие и уложены в идеальную прическу, как он обычно ее носит. Я помню, как мы лежали с ним после душа, но он выглядит так, будто не спал несколько часов.

— Раят?

Мой взгляд падает на журнальный столик, который стоит перед ним. На нем мой мобильный, обручальное кольцо и клатч — все три вещи, которые я оставила на его кровати, когда сбежала. В конце лежит конверт из плотной бумаги.

Мое сердце учащенно бьется при виде их. Я поблагодарила его в душе за то, что он спас меня, и говорила серьезно. Если бы он не нашел меня, я была бы мертва.

— Что ты делаешь? — шепчу я. — Вернись ко мне в постель.

Он поднимает правую руку, подносит стакан к губам и отпивает. Его глаза встречаются с моими и смотрят на меня.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, делая неуверенный шаг к нему, уже понимая, что что-то не так. Раят не умеет скрывать эмоции.

Он грубо смеется, и от этого звука волоски на моей шее встают дыбом.

— Три недели, Блейк. Три гребаных недели! — он наклоняется вперед и смотрит на пустой стакан в своей руке.

Я сглатываю, зная, что это будет не так просто. Он не простит меня.

— Мэтт…

— Мэтт хотел, чтобы ты ушла от меня. Только не говори мне, что ты не знала, что он делал, — прерывает меня он. — Мы оба знаем, что ты не глупая. И вместо того, чтобы прийти ко мне, ты сбежала.

Я скрещиваю руки на своей обнаженной груди.

— Ты солгал мне. Зачем мне идти к тебе?..

Раят встает и бросает стакан в зажженный камин, не давая мне договорить. Звук разбивающегося стекла заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Не злись на меня за ситуацию, в которую ты сам себя загнал, — кричу я, расцепляя руки. — У тебя была сотня шансов признаться. Рассказать мне, что, черт возьми, происходит. Ты принял решение, и теперь тебе не нравятся последствия. — Развернувшись, я поворачиваюсь к нему спиной и отправляюсь в спальню.

— Ты права, — тяжело вздыхает он.

Его слова заставляют меня остановиться. Никогда в жизни я бы не подумала, что Раят Арчер признает чью-то правоту, кроме своей. Медленно, я поворачиваюсь к нему лицом, и он снова опускается на диван.

— Хочешь знать, что случилось? — он снова кладет руки на спинку, раздвигая ноги. Его поза и прищуренные глаза говорят мне о том, что он ни в чем не раскаивается. — Сначала ты была заданием. Я пытался отказаться от него. Сказал, что ты мне не принадлежишь. Но это был не вариант. Лордам не отказывают.

Раят наклоняет голову в сторону, его глаза пробегают по моей обнаженной груди. — Поэтому я последовал за тобой. Изучил твой распорядок дня, — он тихонько смеется. — Или его отсутствие. Затем сделал свой ход.

Я хмурю брови.

— Что ты имеешь в виду?..

— Ты действительно думала, что случайно наткнулась на меня? — качает головой он. — Я сам встал на твоем пути, Блейк. Это был мой путь в твою жизнь. Это было время, чтобы ты увидела меня. Чтобы захотела меня.

Я сжимаю руки в кулаки от его признания.

— Ты…

— Ганнер позаботился о том, чтобы Сара нашла эту листовку. Кстати, мы сделали ее только для вас двоих.

Неудивительно, что я никогда не видела такой раньше.

— Я дал тебе достаточно информации, чтобы тебе стало интересно.

Слезы начинают щипать мои глаза от того, какой глупой я была. Ни одна чертова вещь не была случайной. Это все была гребаная игра. Частичка за частичкой он играл со мной.

Раят ухмыляется.

— Ты была голодна, Блейк. — Мое сердце замирает от его слов. — Мэтт отказывал тебе так долго, что мне не нужно было давать тебе много, чтобы ты умоляла о большем.

Первая слеза скатывается по моей щеке, и он наблюдает за ней. Затем он отворачивается, оттягивая губу с отвращением.

— Ты не единственная, кто тут облажался, Блейк, — добавляет он. — Я начал что-то чувствовать к тебе.

Он фыркает на это признание.

— Потому что ты хорошо выглядела в гребаном платье. Я подумал: что плохого в том, что твоя жена любит тебя? Может, у нас все-таки есть шанс.

Я ненавижу, что мой пульс учащается при этой мысли. Что он действительно может любить меня. Это все, чего я когда-либо хотела. Чтобы кто-то любил меня такой, какая я есть. Принял меня. Я думала, что это так, но это было частью его игры.

— Потом ты сбежала… и это напомнило мне, что это было на самом деле. Работа. Мой гнев превзошел все остальные чувства, которые я испытывал в течение кратчайших секунд.

Сглотнув комок в горле, я снова шагаю к дивану.

— Раят?..

— Ранее в ду́ше я понял, что стал чертовски мягким по отношению к тебе, Блейк. Знаешь почему? — он не дает мне ответить. — Потому что ты плакала. Потому что другой мужчина пытался причинить тебе боль. Вот от чего я пытаюсь тебя защитить. Я должен быть твоей самой большой угрозой. Но вместо этого влюбляюсь в тебя.

Мое сердце колотится, а кровь стучит в ушах. Я не хочу, чтобы его слова волновали меня, но они волнуют.

— Раят…

— Меня с детства учили, что послушание очень важно, — продолжает он, как будто только что не признался, что любит меня. — Что власть и унижение идут рука об руку. Я видел, как Лорды ломали своих избранных и своих Леди, чтобы держать их в узде. А ты? Ты обронишь пару слезинок, и я становлюсь чертовски мягким.

— Мне жаль, — говорю я сквозь комок в горле.

— Сожаления недостаточно! — кричит он, вскочив на ноги.

— Накажи меня, — предлагаю я, делая еще один шаг вперед.

Раят смотрит на меня с небрежным выражением в своих красивых глазах. Он ушел. Я потеряла то немногое, чего мы добились прошлой ночью. И я ненавижу то, что у меня болит в груди. Что мне вообще, блядь, не все равно. Он только что признался мне, что это была игра.

— Мило, — фыркает он.

— Я серьезно.

Я делаю еще один шаг, отчаянно пытаясь удержать то, от чего я бежала последние три недели. Да, он совершал ошибки, но и я тоже. Мы не идеальны. Но он прав. Я испытывала те же чувства на вечеринке до того, как Мэтт пришел и все испортил. До того, как я приняла решение уйти, вместо того, чтобы пытаться понять, что делает Мэтт.

Его взгляд опускается на мои голые ноги и бежит вверх по телу, останавливаясь на груди и далее на моих глазах.

— Мне больше не интересно.

От его признания мою грудь охватывает паника.

— Чего ты хочешь, Раят? Хочешь, чтобы я умоляла? Хочешь преподать мне урок?

— Нет, Блейк. Мне больше ничего от тебя не нужно, — наклонившись вперед, он поднимает конверт. Подойдя ко мне, он кладет его мне в руки, его холодные глаза смотрят на меня. — Считай это своим свадебным подарком. — С этими словами он берет с кресла свою кожаную куртку и выходит, хлопанье входной двери заставляет меня подпрыгнуть.

Я опускаюсь на диван и дрожащими руками открываю конверт. Вытаскивая бумаги, я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Это документы о разводе. Мое сердце разрывается от боли, когда я листаю бумаги и вижу, что он уже их подписал.

Когда я швыряю их на журнальный столик, они задевают мое кольцо. Я читаю гравировку на внутренней стороне кольца: «Пока смерть не разлучит нас». Я надеваю его на палец, и у меня сжимается желудок.

Как мы до этого дошли? Это то, чего я хотела, только теперь это не так. Да, мы начали со лжи. Но я не невинна. Я стала его избранной только из-за Мэтта. Раят был прав. Я убежала, когда должна была пойти к нему после того, как Мэтт загнал меня в угол в спальне Раята. Неважно, насколько я была зла или растеряна, бежать от своих проблем это не выход. Даже я знала, что, в конце концов, они меня настигнут.

Наклонившись вперед, я облокачиваюсь на бедра, закрываю лицо руками и проглатываю комок, застрявший в горле. Почему меня волнует, что он хочет уйти? Неужели дело в том, что я не справилась? Я почувствовала то, что он сказал о той ночи на вечеринке в доме Лордов, и именно поэтому то, что сказал Мэтт, так сильно ранило. Потому что я думала, что наконец-то получила то, чего хочет каждая девушка — любовь и признание.

Он преследовал меня. Убил ради меня человека. Спас меня. Это больше, чем кто-либо другой когда-либо делал. Раят пообещал мне в ду́ше, что с ним я в безопасности. Что он защитит меня. А потом это? Я отказываюсь так просто спустить его с крючка.

К черту его и эти бумаги.

Я встаю, беру их в руки и иду к камину. Я бросаю их в огонь и смотрю, как сгорает мой единственный план спасения.

Пока смерть не разлучит нас, сказал он мне однажды. И я собираюсь заставить его съесть эти слова. Возвращаясь в нашу спальню, я захожу в гардеробную и смотрю на свою одежду, которую он принес из моей квартиры. Я беру футболку и белые хлопковые шорты. Одевшись, чищу зубы. Я полощу рот, когда слышу, как открывается входная дверь.

Возвращаясь в гостиную, кладу руки на бедра, готовясь к ссоре, ожидая, что это будет Раят. Он вернулся. Он тоже передумал. Я не против поспорить с ним.

— Раят? — слышу я женский голос, когда закрывается входная дверь. Затем в гостиную входит человек, которого я ожидала увидеть в последнюю очередь. Она останавливается, и ее широко распахнутые глаза встречаются с моими. — Блейкли? — Она задыхается, нервно сглатывая.

Мой взгляд опускается на ее каблуки и пробегает по черному тренчу, в который она одета, уже зная, что под ним она, скорее всего, голая. На правой руке у нее висит черная кожаная дизайнерская сумка.

— Что ты здесь делаешь? — требую я, мою кожу покалывает от ревности. Мой разум делает выводы так же быстро, как бьется мое сердце.

— Я здесь, чтобы увидеться с Раятом, — улыбается мне она. На ее идеально ухоженном лице больше нет удивленного взгляда. — Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — говорю я, вздернув подбородок.

Она смеется.

— Ну, тебя не было здесь последние три недели, а я была.

Нет! Я не верю ни единому ее слову. Раят много кто, но точно не изменщик. Он совсем не похож на Мэтта. И я не позволю этой суке добраться до меня. Я не совершу эту ошибку снова.

— Ты лжешь.

— Да ладно, Блейкли, — смеется она, делая шаг ко мне. — Ты же не думала, что он останется верным после того, как ты его бросила, правда?

Я остаюсь на месте, позволяя ей подойти ко мне.

— У такого мужчины, как Раят, есть потребности, — она проводит языком по верхним отбеленным зубам. — Потребности, для удовлетворения которых тебя здесь не было.

Остановившись, она выпячивает правое бедро.

— Кто-то ведь должен был его удовлетворять.

— Тогда, наверное, я должна поблагодарить тебя, да? — спрашиваю я, выгнув бровь.

— Это я должна тебя поблагодарить, — она дотрагивается указательным пальцем до кончика моего носа, и мне стоит больших усилий не откусить его. — Если бы ты не убежала, как маленькая испуганная девочка, Раят, возможно, никогда бы мне не позвонил.

Я тянусь вниз, правой рукой кручу обручальное кольцо, а потом изо всех сил бью ее по лицу. Мне нужна разрядка. Драка с сукой как раз очень для этого подходит.

Задыхаясь, она подносит руку к лицу и роняет — как я предполагаю, это ее сумка для ночевки — к своим ногам. Убрав руку, она смотрит на кровь из пореза, оставленного на ее щеке моим кольцом.

— Сука! — шипит она.

— Прости, это мое обручальное кольцо тебя порезало? — спрашиваю я, даря ей извиняющуюся улыбку.

— Ты гребаная сука… — обвиняет она меня.

Я сижу на диване, одетая в тренч Синди. Покончив с ней, я сделала макияж и прическу, а затем уселась поудобнее, ожидая, когда мой муж вернется домой бог знает откуда. Мне кажется, что такой будет моя жизнь — всегда ждать его. Не зная, что он делает и где он находится.

Услышав, как открывается и закрывается входная дверь, я сдерживаю улыбку. Несколько секунд спустя в гостиную входит Раят, одетый в ту же одежду, в которой ушел, и останавливается.

— Что ты все еще здесь делаешь? — требует он, оглядывая меня. Я вижу, как взгляд становится горячим, что говорит мне о том, что даже если он злится, он все равно трахнет меня.

Достаточно хорошо.

— Я приготовила тебе выпить, — игнорирую его вопрос я и наклоняюсь вперед, поднимая с журнального столика стакан со скотчем.

Раят просто смотрит на меня, не двигаясь. Уверена, он думает, что я нашла его тайник с наркотиками и пытаюсь его вырубить или отравить.

— Ну ладно, — я пожимаю плечами и глотаю обжинающую жидкость.

Часть ее стекает по моему подбородку на грудь.

— Упс, — говорю я, оттягивая верхнюю часть тренча, чтобы он мог лучше рассмотреть. — Хочешь слизать это с меня? — спрашиваю я.

— Что ты здесь делаешь, Блейк? — огрызается он. — Я дал тебе то, что ты хотела. Забирай свое дерьмо и уходи.

Я улыбаюсь ему, не позволяя его словам задеть меня. Раят бросал мне вызов на каждом шагу, и теперь я собираюсь сделать то же самое с ним.

— А что, если я хочу чего-то другого?

Потянувшись за спину, он достает бумажник и выхватывает стодолларовую купюру.

— На этот раз нужны деньги, чтобы сбежать? — он бросает ее мне на колени.

Я стряхиваю ее на пол, как назойливую мошку, и игнорирую оскорбление, что за сто долларов я далеко продвинусь. Встав, я говорю:

— Я не уйду, Раят.

Он агрессивно проводит рукой по волосам.

— Блейк…

— Что, если я скажу тебе, что трахалась с парнем, пока меня не было?

Раят сжимает зубы, напрягает плечи. Именно такой реакции я и ждала.

— Ты этого не делала, — возражает он.

— А что, если я скажу тебе, что трахалась с двумя парнями? — я поднимаю правую руку, показывая ему указательный и средний пальцы.

— Блейк, — рычит Раят, заставляя мое сердце биться. Он не понимает, что дает мне именно то, чего я хочу. — Лучше бы это было ложью.

— А если нет? — спрашиваю я, изогнув бровь. Я приманиваю его.

Протянув руку, он притягивает меня к себе.

— Тогда я сделаю тебе больно.

Я не могу сдержать ухмылку, которая расползается по моему лицу. Он не похож на человека, который хочет развода. Мужчине, покончившему со своей женой, наплевать, что она делает, не говоря уже о том, на каком члене она скачет.

— Это справедливо, малыш. Ты получаешь киску, а я — член.

Его брови устремляются к переносице, замешательство отражается на его великолепном лице.

— Что?

Я отстраняюсь от него и иду в прачечную. Я открываю дверь и вхожу внутрь, хватая блондинку, которую связала и бросила туда два часа назад. Слава богу, на ней действительно было что-то надето под плащом, иначе мне пришлось бы одевать и ее.

— Вот, — я пихаю ее к нему.

Синди спотыкается, и Раят хватает ее, прежде чем она успевает упасть на лицо. Жаль.

— Какого хера, Блейк? — рявкает он, удерживая плачущую и что-то бормочущую Синди. К счастью, заклеенный рот помогает ей немного успокоиться.

— Считай это своим свадебным подарком, — повторяю я его слова и скрещиваю руки на груди.

— Что, блядь, ты сделала? — требует он, сдергивая с ее рта скотч.

— Раят… Раят, пожалуйста, — умоляет она его, крупные крокодильи слезы текут по ее лицу, смывая ее некогда безупречный макияж и засохшую кровь от моего кольца. — Помоги мне. Она сумасшедшая…

— Синди пришла, чтобы получить свой ночной трах — ты знаешь, тот, который она получала последние три недели, пока меня не было, — и была удивлена, увидев меня здесь, — прерываю я ее бессвязный рассказ.

Раят смотрит на меня, его зеленые глаза расширены от недоверия. Я даже не могу объяснить то чувство облегчения, которое испытываю, когда он подтверждает то, что я уже знала. Он к ней не прикасался.

— Ты серьезно? Ты правда думаешь, что я трахаю ее?

Я пожимаю плечами.

— Это то, что есть. Назовем это выравниванием игрового поля.

— Ты ебанутая! — кричит она, борясь в его хватке. — Ты гребаная сука…

Он ударяет Синди головой в стену, вырубая ее, и я сдерживаю улыбку удовлетворения. Раят отпускает Синди, она падает на пол, и он перешагивает через нее ко мне. Я остаюсь на месте, не боясь его. Уже нет. Мой муж могущественен, но если я хочу стать Леди, то мне нужно подняться до его уровня. Для начала я должна встретиться с ним лицом к лицу.

— У меня не было интрижки, — рычит он.

— Она доказывает обратное, — я показываю на женщину без сознания.

— Значит, ты поверишь ей так же, как и Мэтту?

Я произношу единственные слова, которые, как я знаю, заставят его зайти еще дальше:

— Что ж, Мэтт не ошибся.

Он сказал, что Раят заплатил моему отцу пятьсот тысяч, но на самом деле это было неправдой. Тем не менее, Раят действительно предложил столько за меня. Так что, если хотите знать, это своего рода правда. Маячок в моем мобильном, контролирующий, с кем я разговариваю, — все это было правдой.

Раят шагает ко мне, нос к носу. Давай. Я согласна. Я не зря бросила в огонь те бумаги о разводе. Раят хочет Леди? Я дам ему долбаную леди.

ГЛАВА 40

РАЯТ

Пытаясь осознать то, к чему я вернулся домой, я качаю головой.

— Я не трахал ее больше трех лет.

Еще до того, как я дал клятву. Блейк — единственная женщина, с которой я был с тех пор, как присоединился к Лордам на первом курсе в Баррингтона.

— Конечно. И я ни с кем не трахалась, пока меня не было, — подмигивает мне Блейк, игриво покусывая нижнюю губу.

Какого хера?

Повернувшись ко мне спиной, она собирается уйти, но я хватаю ее за плечо и разворачиваю к себе. Рукой хватаю ее за шею.

— Лучше бы тебе, блядь, врать, Блейк.

Я выслежу и расчленю любого мужчину, к которому она прикасалась. Потом буду бить эту прекрасную задницу до посинения, пока она не вспомнит, кому она принадлежит.

— Ты этого хочешь, Раят? — продолжает она. — Хочешь, чтобы мы были в свободных отношениях?

— Абсолютно нет…

— Ты трахаешься с кем хочешь, — она наклоняет голову в сторону, ее взгляд падает на мою футболку, и самая сексуальная ухмылка, которую я когда-либо видел, пересекает ее лицо. — Я трахаюсь с кем хочу.

Мои руки чертовски дрожат. Кровь кипит.

— Мы можем поделиться… Может, ты хочешь посмотреть, как другой мужчина трахает меня.

Я разворачиваюсь, впечатывая ее спиной в стену. Ее глаза закрываются, а губы приоткрываются, издавая всхлип.

— Я думаю, эти три недели вдали заставили тебя забыть, кто я, Блейк. Позволь мне напомнить, — подхватив ее, я перекидываю Блейк через плечо и несу в спальню, где бросаю на нашу кровать.

Она хихикает, и это заставляет мой твердый член дергаться от предвкушения. Я даже не могу думать о том, что прямо сейчас играю в ее игру. Блейкли знает, что нужно сделать, чтобы вывести меня из себя, и она это сделала.

Открыв тумбочку, беру наручники. Заведя ее руки за спину, я затягиваю их на запястьях так туго, как только могу, и слышу стоны, которые Блейк пытается скрыть. Это заставляет меня улыбнуться. Я наклоняюсь к ее спине и шепчу ей на ухо:

— Ты хотела, чтобы тебя наказали. Помни об этом.

Затем встаю и переворачиваю Блейк на спину, заставляя ее кричать. От этого у меня дергается твердый член. Те три года, что мне пришлось воздерживаться от секса, были ничто по сравнению с тремя неделями без нее.

Это была гребаная пытка.

Расстегнув джинсы, вытаскиваю свой твердый член, а затем расстегиваю поясок, удерживающий плащ. Я распахиваю его, чтобы обнажить ее тело, и она выгибает спину, шевеля руками под собой, пытаясь унять боль. Это ей не помогает.

Забравшись на кровать, я раздвигаю коленями ее ноги и тянусь рукой к киске. Она мокрая. Я знал, что она будет мокрой. Блейк уже была возбуждена, просто умоляя, чтобы ее трахнули.

Я проникаю в нее без прелюдии. Какая-то часть меня хочет сделать ей больно. После того, как я кончу, я хочу, чтобы она все еще чувствовала меня между своих ног. Я наваливаюсь на нее всем телом, прижимая ее еще сильнее, отчего на ее глаза наворачиваются слезы.

— Я скучал по тебе, Блейк, — честно говорю я, проводя губами по ее подбородку. — И я покажу тебе, насколько сильно.

Бедрами начинаю двигаться, сильно и быстро. Наши тела бьются друг о друга.

Блейк выгибает спину, из ее приоткрытых губ вырывается крик. Я сажусь, обхватываю руками ее шею и сжимаю, лишая воздуха, пока вхожу в ее мокрую пизду. Я смотрю, как тяжелеют ее веки, как синеют губы. Как только ее глаза закрываются, я отпускаю ее, и она, кашляя, делает прерывистый вдох.

Я замедляю темп, чувствуя каждый дюйм ее тела, обхватывающего мой член.

— Посмотри на меня, — требую я, схватив ее за подбородок, чтобы удержать ее лицо.

Ее влажные глаза встречаются с моими.

— Если другой мужчина хоть раз прикоснется к тебе, я убью его, Блейк. — наклонившись губами к ее щеке, я слизываю ее слезы, пробуя на вкус. — Мучительно… медленно.

Я целую уголок ее приоткрытых губ.

— Неважно, хотела ты этого или нет, — сообщаю я ей. — А потом я напомню тебе, что ты принадлежишь мне.

Я врезаюсь в нее, заставляя хныкать.

— Ты меня понимаешь?

Снова приподнимаясь, я смотрю, как мой член входит и выходит из ее бритой киски. Я снова смотрю на нее, ожидая ответа, но ее глаза закрыты. Я шлепаю ее по груди, заставляя киску сжаться вокруг моего члена.

— Отвечай, — требую я, шлепая по другой.

— Да, — стонет она. — Понимаю.

— Кому ты принадлежишь? — рычу я, снова набирают темп.

— Тебе.

— Да, блядь, мне, Блейк!

Я хватаю ее за ноги, пальцами впиваясь в ее бедра и широко раздвигая их, чтобы войти глубже. Я врезаюсь в нее снова и снова, пока она не сжимается вокруг меня и не кончает на мой член.

Я не отпускаю ее. Кровать ударяется о стену, комната наполняется ее криками, ее тело прижимается к моему. Я наращиваю темп, мои яйца напрягаются.

— Раят… — выдыхает она. — Раят, я не…

Я наклоняюсь и закрываю ей рот рукой. Я заставляю ее замолчать, точно зная, что она собирается сказать, но мне плевать. Толкаясь еще раз, я кончаю в нее.

Я жду секунду, пока она лежит подо мной, тело содрогается и пытается отдышаться. Я выхожу и падаю на кровать рядом с ней, ожидая, что Блейк закричит на меня, но она не кричит.

Раздается звонок в дверь, и я сажусь, переворачиваю Блейк на живот, чтобы расстегнуть наручники.

— Одевайся, — приказываю я, шлепнув ее по заднице, а затем выхожу из спальни, зная, что нам еще предстоит разобраться с дерьмом. Наша ссора может подождать.

БЛЕЙКЛИ

Я переодеваюсь в футболку и хлопчатобумажные шорты, прежде чем выйти из спальни и пройти по коридору, чтобы увидеть, что Раят сидит на диване, мой отец — в кресле, а тот человек из дома Лордов — напротив.

Бросив взгляд на Раята, я иду к дивану, но сажусь на другой конец. Моя злость на него снова зашкаливает.

— Уже неприятности? — спрашивает мужчина, в его голосе звучит веселье.

— Кто ты, черт возьми, такой? — требую я, скрещивая руки на груди. Я злюсь, что проиграла битву против Раята. Я бросила ему вызов, думая, что смогу победить, а этот ублюдок все равно победил меня.

— Блейкли…

— Нет, все в порядке, — прерывает он моего отца. — Леди должна быть дерзкой, если хочет преуспеть. — Его взгляд скользит по Раяту.

Я нервно сглатываю при этих словах. Я забываю, что должна показать себя Лордам, а не только своему мужу. У меня такое чувство, что их будет гораздо труднее переубедить, чем мужчину, которого я трахаю.

— Меня зовут Эббот Арчер, — гордо объявляет он, и мой желудок опускается.

Бляяяяяяядь.

— И я твой свёкор.

Мужчина встает с кресла и подходит ко мне. Я смотрю на него сквозь ресницы, и он берет меня за левую руку. Я задерживаю дыхание, когда он проводит большим пальцем по моему обручальному кольцу.

— Полагаю, ты не подписала бумаги.

— Что? — распахиваю я глаза. — Как ты?..

— Она бросила их в камин, — отвечает Раят, не дав мне договорит.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, сидящего на другом конце дивана, но он что-то набирает в мобильном.

— Хорошо, — хвалит Эббот.

Я снова поднимаю на него глаза.

— Я не понимаю…

— Ты прошла свое первое испытание посвящения. — Мой свекор кивает головой отпускает мою руку, и она шлепается мне на голое бедро.

Первое испытание посвящения? Я думала, мне придет смс с именем, временем и адресом? Никто не говорил, что меня будут проверять несколько раз. Сколько будет тестов? Раят сказал, что я бросила их в огонь. Я так и сделала, но он уже ушел.

— Как ты?..

Я замолкаю, пытаясь собрать воедино все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Я думала, что мой разум ясен, но я явно ошибалась. Оглядываю большую открытую гостиную и панорамные окна, в которых видна темная ночь. Должно быть, у него здесь есть камеры. Конечно, есть. Я должна была догадаться. Мэтт сказал, что они всегда наблюдают. Он придумал эти бумаги и поссорился со мной. Ему нужна была стратегия отхода, а потом, он сидел где-то в сторонке и наблюдал за мной.

— Ты меня подставил, — говорю я Раяту, поворачиваясь на диване так, чтобы оказаться к нему лицом.

Он все еще набирает что-то у себя в телефоне. Потянувшись, я выхватываю у него из рук мобильный и швыряю в другой конец комнаты. Раздаётся звук разбитого стекла, и я втайне надеюсь, что раздолбала это чертово устройство. Раят прищуривается и глядит на меня.

— Блейк…

— Я, блядь, разговариваю с тобой. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это притвориться, что слушаешь! — рявкаю я.

— О, она мне нравится, — шепчет моему отцу мистер Арчер.

Я встаю, свирепо глядя на Раята.

— Итак, все, что ты сказал мне в комнате ранее, было ложью.

Откуда мне теперь знать, что правда?

Его челюсть напрягается, а ноздри раздуваются.

— Ты обманул меня. Заставил думать, что хочешь развода. А если бы я их подписала?

И что тогда? Это было бы расценено как провал. Тогда он пришел бы домой и убил меня?

— Ты бы этого не сделала, — фыркает он, как будто от него невозможно уйти. Думаю, тот факт, что я сожгла их, доказывает его правоту.

— А если бы я это сделала, Раят? Что тогда? — кричу я.

Он делает два шага, сокращая расстояние. Протянув руку, он берет меня за подбородок и нежно проводит большим пальцем по моим приоткрытым губам.

— Если ты хоть на секунду подумала, что я позволю тебе от меня уйти, то должен напомнить тебе, кто я… снова, — уголок его губ трогает ухмылка.

Мое дыхание учащается, и я отстраняюсь. Прикосновения и слова кажутся слишком интимными для нашей аудитории. Тем более что это наши отцы.

— Но ты их подписал, — возражаю я.

— Я должен был, — рычит он, поворачиваясь ко мне спиной. — Это был приказ Лордов…

— Лордов? — резко смеюсь я. — Как долго они будут контролировать нашу жизнь, Раят?

Я огрызаюсь, и он поворачивается ко мне лицом.

— А? Что ты будешь делать, когда они скажут тебе оставить меня?

— Не скажут, — качает головой он.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что они этого не сделают! — кричит он.

— Я в это не верю! — кричу я в ответ. — И ты предан им. Не мне.

— Блейк, — вздыхает он, проводя рукой по волосам. — Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Испытай меня, — говорю я, широко разводя руки.

Давайте покончим с этим прямо сейчас. Он может устроить мне испытание Лордов, и когда я пройду его, все закончится.

— Я не могу, — сквозь стиснутые зубы рычит он. — Не в этом смысле.

— Серьезно? — огрызаюсь я. — Все было гребаным испытанием с того момента, как я столкнулась с тобой в коридоре в Баррингтоне, и вдруг ты не можешь. Это не имеет никакого гребаного смысла, Раят!

— Все изменилось.

— Что, черт возьми, изменилось? Потому что все это выглядит как одна и та же гребаная игра.

В комнате воцаряется тишина после моей вспышки. Я снова падаю на диван. Положив локти на колени, я закрываю лицо ладонями и делаю глубокий вдох.

— Как я могу доказать тебе свою преданность, если ты не доверяешь мне свои секреты? — я поднимаю на него глаза, он стоит перед окнами. Нагнувшись, он берет свой сотовый, а затем засовывает руки в карманы джинсов.

— Там есть…

— Нет! — прерывает он своего отца, разворачиваясь.

— Что такое? — вскакиваю на ноги я.

— Ничего, — огрызается Раят.

— Ты лжешь. И снова что-то от меня скрываешь.

— Я не буду рисковать твоей жизнью! — кричит он, его лицо становится красным.

Сделав глубокий вдох, я подхожу к нему.

— Ты делаешь это ради Лордов. Почему я должна принять это, а ты нет?

— Потому что я выбрал эту жизнь, Блейк, — рычит он.

— А потом я выбрала тебя, когда сожгла те бумаги о разводе. Так что я в середине…

— Уже нет, — прерывает он меня. — Ты пройдешь свое последнее посвящение, потому что я буду там, чтобы убедиться, что все пройдет гладко, а потом ты закончишь. Ты станешь Леди и моей женой. Вот и все.

Это не конец. Даже близко нет. Он в этом на всю жизнь, и меня пугает, что они так сильно его контролируют.

— Но Лорды все равно призовут тебя выполнять для них работу.

— Это то, на что я подписался, — соглашается он.

Это только заставляет меня еще больше нервничать за наше будущее.

— А как насчет того, чего я хочу?

— Я говорил тебе раньше и скажу снова: это не имеет значения.

На этот раз его взгляд выглядит мягким, почти раскаивающийся, как будто ему больно говорить мне это.

Я поворачиваюсь и смотрю на отца, надеясь, что он сможет мне как-то помочь.

— Папа…

Он поднимает руку, останавливая меня, и я опускаю плечи.

— Боюсь, он прав, принцесса. Я не буду подвергать тебя опасности больше, чем ты уже подвергалась. Все это началось из-за меня и закончится из-за меня.

Мое дыхание участилось.

— Что это значит?

Он смотрит на Раята.

— Могу я поговорить с тобой наедине?

— Нет, — отвечаю я за него. — Ты не можешь.

— Конечно. — Раят игнорирует меня и открывает раздвижную стеклянную дверь. — Давай выйдем.

Я собираюсь побежать за ним, но мистер Арчер останавливает меня.

— Должен сказать, у меня были сомнения на твой счет.

Я оборачиваюсь и вижу, как он расслабляется в кресле. Его правая лодыжка опирается на левое колено.

— Я никогда не был большим поклонником Синди, — пожимает плечами он. — Вот почему я не стал спорить, когда он сказал, что хочет тебя.

При упоминании ее имени я оглядываю комнату и вижу, что ее здесь больше нет. Где она? Неужели она проснулась и сумела освободиться, пока мы с Раятом занимались сексом в спальне? Это наводит меня на другую мысль. Почему Раят так удивился, обнаружив ее здесь, когда вернулся, ведь он явно видел, как я сжигала бумаги о разводе?

— Где она? — спрашиваю я в поисках Синди.

— Кто? — отвечает он, наклонив голову в раздумье.

— Синди.

— Откуда мне знать? — спрашивает он, пожимая плечами.

— Это еще один тест? — нервно сглатываю я.

Он поднимается с кресла и поправляет пиджак.

— Я думаю, тебе нужно немного отдохнуть, Блейкли. Многое произошло за последнее время.

— Нет, — качаю головой я. Я не сошла с ума; я потеряла человека. Она была прямо здесь. Я связала ее запястья. Заклеила ей рот скотчем, который Раят снял, а затем ударил ее головой о стену, вырубив ее. — Она была…

Звук раздвижной стеклянной двери, открывающейся позади меня, прерывает меня.

— Эббот, давай убираться отсюда. Оставь этих двух голубков в покое, — зовет мой отец, входя в дом.

Подойдя ко мне сзади, он кладет руки мне на плечи и целует меня в голову.

— Я позвоню тебе завтра. Отдохни немного.

Затем, не говоря больше ни слова, они оба покидают дом.

Я медленно оборачиваюсь и вижу, что Раят прислонился к закрытой раздвижной стеклянной двери. Скрестив руки на груди, он смотрит на меня.

— Я не схожу с ума, — заявляю я, как будто он обвинил меня в этом.

Он никак не реагирует. Даже не моргает.

— Она была прямо здесь. — Я подхожу к стене, где она лежала на полу. — Ты вырубил ее. Потом отнес меня в спальню.

И снова никакого ответа.

— Куда она пошла, Раят? — спрашиваю я его.

— Не беспокойся о ней, — наконец говорит он, отталкиваясь от стекла.

— Раят… она.

— Блейк. — Он подходит ко мне и берет мое лицо в ладони. — Не волнуйся об этом.

ГЛАВА 41

РАЯТ

Я ненавидел то, что мне пришлось навязывать ей документы о разводе. Я бы никогда не сказал ей об этом, но какая-то часть меня думала, что она их подпишет. Блейк была на меня зла, и Лорды это знали. Они хотели ее проверить, и я не мог сказать им «нет». Блейкли должна доказать свою преданность мне так же, как я должен был доказать ее им. Поэтому я сказал единственное, от чего, по моему мнению, она захочет со мной поспорить. Мне нужно было ее разозлить. Блейкли любит ссоры. Мне нужно было, чтобы она нашла в себе силы и выступила против меня.

Выбежав из дома, я проехал милю по дороге и остановился, наблюдая за ней по мобильнику через установленные в гостиной камеры. Я даже не могу объяснить, как я был за нее горд, когда смотрел, как решительно она бросает в огонь те документы. Это было больше похоже на «я заставлю тебя полюбить меня», чем на «я люблю тебя», но я это приму.

Честно говоря, не знаю, что бы я сделал, если бы она их подписала. Но я не врал, когда сказал ей, что никогда не отпущу ее. Возможно, я бы бросил их в огонь, спалив все доказательства ее подписи.

Увидев, что она их сожгла, я бросил смотреть и отправился в «Блэкаут». Мне нужно было встретиться с Таем. Это новая проблема, с которой мне придется разбираться.

— Раят, — нервно шепчет Блейк. — Расскажи мне.

Она поднимает руки к моей футболке и сжимает материал.

— У тебя нет проблем с тем, чтобы заставить меня проявить себя перед Лордами, но ты не позволяешь мне доказать это тебе.

— Ты уже доказала, — говорю я, проводя рукой по ее длинным темным волосам, чувствуя, какие они мягкие.

Ее лицо мрачнеет, а глаза опускаются на пол. Отступив от нее, я поворачиваюсь, чтобы пойти в душ, н тут ее слова останавливают меня.

— Я знала, что ты с ней не спал.

Повернувшись, я смотрю на нее.

— Откуда ты знаешь?

Блейк делает дрожащий вдох.

— Потому что ты совсем не похож на Мэтта.

— Ты права, — рычу я. — Я не такой.

Подойдя ко мне, она обхватывает меня руками за шею и притягивает к себе.

— Сейчас у тебя есть шанс, Раят. Доказать мне, насколько ты мне доверяешь.

Я отвожу от нее взгляд, мои глаза устремлены на большие окна, которые выходят на задний двор и лес, зная, что там спрятаны мои секреты.

— А что, если ты не сможешь с этим справиться? — спрашиваю я, возвращаясь взглядом к ее глазам. — Ты не можешь решить уйти, если увидишь что-то, что тебе не понравится, — честно отвечаю я. Я этого не допущу.

— Кто сказал, что я собираюсь уйти? — спрашивает она, наклоняя голову в сторону. — Разве ты не предпочел бы иметь жену, которая знает, кто ты на самом деле, и хочет остаться, чем ту, которая притворяется, что ты кто-то другой?

Выпустив длинный вдох, я обдумываю ее слова. Она права. Я бы предпочел, чтобы она знала, кто я такой. Лорд могущественен, но он также одинок в мире, полном людей. Избранные знают только секс и вечеринки. Леди знают больше, но все равно очень мало. Большинство предпочитает оставаться в неведении. Мой отец никогда не скрывал от матери, кто он такой, но я видел, как она выходила из комнаты, отказываясь подслушивать его разговор с кем-то другим. Я не виню ее за это. Некоторые просто не хотят знать, что за зло ходит по земле.

Синди была бы такой же — хотела бы оставаться в неведении. Все, что ее интересовало бы, это власть и образ жизни, которые могло обеспечить нам мое состояние. Вот почему я ее не хотел.

Но Блейк? Мне нравится, что она хочет быть частью моего мира. Хотя я никогда не позволю ей подойти слишком близко. Я не могу рисковать ее жизнью, но я могу разделить с ней свою.

Приняв решение, я киваю.

— Хорошо.

Ее лицо загорается, и она прикусывает нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, но ей это не удается.

— Но… — добавляю я, — если в какой-то момент мне покажется, что ты не справишься, я могу отвести тебя назад.

— Это…

— Сделка, — прерываю ее я прежде, чем она успевает закончить этот аргумент.

Закатив глаза, она отвечает:

— Ладно. Это сделка.

— Пойдем, — говорю я, вытаскивая ее через раздвижную стеклянную дверь и спускаясь по ступенькам.

— Раят, там кромешная тьма, — шепчет Блейк, как будто кто-то нас услышит. Ближайший сосед находится в трех милях отсюда.

— Все в порядке. Я знаю, куда мы идем.

Она молчит, пока я иду с ней в лес, идя по тропинке, которую я проложил за эти годы. Достав из кармана телефон, я включаю фонарик, поскольку освещение заднего крыльца уже слишком далеко, чтобы помочь мне найти дверь, что находится на склоне холма.

Подойдя к ней, я набираю код и открываю ее.

— Смотри под ноги, — говорю я Блейк, пропуская ее вперед, но держа за руку. Как только дверь за мной закрывается, я останавливаю Блейк и включаю свет.

Он освещает лестницу, ведущую в бункер. На этот раз я становлюсь перед ней и спускаюсь по лестнице первым.

Как только мы оказываемся на площадке, я отпускаю ее руку, включаю другой фонарь, чтобы осветить комнату, и, повернувшись, смотрю на Блейк. Она останавливается, пространство наполняет ее тихий вздох. Широко раскрытые глаза осматривают заднюю стену — на крючках и на полках цепи, ножи и пистолеты. Справа клетка, которая сейчас пуста. Но стул в центре комнаты — вот что привлекает ее внимание. На нем сидит связанная Синди с черным капюшоном на голове. Она пытается вырваться, бормоча в кляп что-то неразборчивое.

Скрестив руки на груди, я прислоняюсь к столу и внимательно наблюдаю за женой. Ее широко раскрытые глаза сфокусированы на Синди.

— Как?..

— Пока ты переодевалась твой отец помог мне отнести ее сюда, — сообщаю я ей. Блейк должна понять, что я не единственный, кто будет ее защищать. Он очень ясно выразился, когда говорил со мной на заднем крыльце перед тем, как они с отцом ушли.

Устранить любую угрозу для его дочери. Я без проблем на это согласился.

Блейк медленно поворачивается, ее глаза наконец встречаются с моими.

— И все это из-за того, что она солгала, что спала с тобой?

Я сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться ее наивности. Это была одна из причин, по которой я не хотел ей это показывать. Иногда мне нравится, какой невинной она была, когда впервые со мной столкнулась.

— Это было ее оправданием для появления, Блейк.

— Я знала, что она лжет… но я не понимаю, — облизывает губы она.

Я отталкиваюсь от стола и поворачиваюсь к нему лицом. Подхватив черную дизайнерскую сумку, я переворачиваю ее вверх дном, высыпая содержимое.

— Вот что она принесла в наш дом.

Блейк подходит ко мне и все осматривает. Она берет шприц, наполненный прозрачной жидкостью.

— Но… она сказала, что пришла, чтобы увидеть тебя.

— Она пришла, чтобы причинить тебе боль.

Глядя на меня, Блейкли хмурится.

— Что ты имеешь в виду?

— Я купил этот дом два года назад, Блейк. Я никогда не приглашал туда Синди. Она хотела, чтобы ты поверила, что я там с ней встречался, но это ложь. Ее единственной целью было причинить тебе боль.

Ее хмурый взгляд становится все тяжелее, и Блейк опускает шприц.

— Тогда как Синди узнала, где находится этот дом?

Я улыбаюсь.

— Это хороший вопрос. Давай спросим у нее.

Подойдя к сидящей в кресле Синди, я снимаю с ее головы капюшон.

Она тут же начинает метаться. Ее руки привязаны веревкой к подлокотникам, а ноги широко расставлены и прикреплены к ножкам стяжками. Я срываю скотч с ее рта.

Запрокинув голову назад, она кричит так, что у меня звенит в ушах.

— Никто тебя не услышит, — говорю я.

Она наклоняется вперед изо всех сил, чтобы посмотреть на Блейкли.

— Помоги мне. Пожалуйста, — умоляет Синди. — Он гребаный псих.

Блейкли не обращает на нее внимания и берет рулон клейкой ленты, который был в сумке Синди.

— Что ты собиралась с этим делать? — спрашивает ее она.

— Ты меня слышала? — кричит Синди. — Он собирается убить меня.

Слезы текут по ее щекам, когда она отчаянно дергает за веревку.

Отложив ленту, Блейк берет шприц.

— Что здесь?

— Чертова сука, — шипит Синди. — Послушай меня!

— Давай посмотрим. — Блейк подходит к нам, и Синди начинает всхлипывать. Остановившись, Блейк смотрит на меня. — Не все ли равно, куда я ее этим ткну?

Я пожимаю плечами.

— Маловероятно. — Наверное, это какое-то успокоительное.

Я не могу представить, чтобы у Синди были навыки медсестры, чтобы колоть вену. Особенно если Блейк будет сопротивляться.

— Хорошо, — Блейк тычет им Синди в верхнюю часть руки, ее большой палец нависает над поршнем.

— Подожди. Подожди. Подожди. Я скажу тебе, — тараторит Синди. — Только не делай этого. Пожалуйста. Я расскажу тебе. Все, что ты хочешь знать, — говорит она сквозь слезы, текущие по ее лицу.

— Я слушаю, — говорит Блейк, но не вынимает иглу из руки Синди.

— Мэтт сказал мне, где ты живешь, — плачет она.

— Как он узнал? — спрашиваю я. — Здесь никто не был.

Не считая отца, Блейк была первым человеком, которого я сюда привел. Ну, а теперь еще мистер Андерсон.

Синди шмыгает носом.

— Он не сказал. Просто Мэтт знал, что ты привез ее сюда, когда должен был быть в Нью-Йорке.

— Откуда, бл*дь, он знал, что я не оставался в Нью-Йорке? — бросаю я, от чего Синди вздрагивает.

— Я не знаю, — хнычет она. — Пожалуйста, вытащи ее.

Блейк вынимает иглу, и Синди опускается в кресло, тихо плача. Я начинаю расхаживать по комнате. Как, черт возьми, он узнал, что я не уехал? Он..

— Он наблюдал за мной, — говорит Блейк.

Я останавливаюсь.

— Что ты имеешь в виду? Почему ты так думаешь?

Блейк надевает на иглу колпачок.

— Той ночью на вечеринке в доме Лордов — в твоей комнате — он сказал мне, что в те выходные, когда ты рано вернулся домой и должен был быть в Нью-Йорке, ты заблокировал мои входящие звонки и сообщения от Сары, чтобы я не пошла в дом Лордов, — ее глаза встречаются с моими. — Что, если он следил за мной и увидел, как ты вернулся и привез меня сюда?

Я сжимаю руки в кулаки при мысли о том, что он следит за ней. Я вернулся домой, чтобы удивить ее фантазией, но что, если бы я не вернулся? Что бы он сделал?

— Мы занимались сексом на улице. В лесу, — нервно сообщает Блейк. — Ты написал мне сообщение, чтобы я нашла тебя, и…

— О чем ты говоришь? — прерываю я ее.

Она смотрит на Синди, которая все еще тихо плачет, а потом снова на меня.

— Когда я позвонила тебе. Ты солгал и сказал, что тебе нужно в Баррингтон.

— Та часть, где я пишу тебе, — огрызаюсь я.

Сглотнув, она повторяет.

— Ты прислал мне сообщение после телефонного разговора. Сказал мне найти тебя.

— Блейк, — бросаюсь к ней я. — Нет, я этого не присылал.

— Нет, посылал! — возражает она.

— Покажи мне, — рявкаю я.

Вздохнув, она показывает на лестницу.

— Мой телефон в спальне.

БЛЕЙКЛИ

Как он мог забыть это сообщение?

— Мы пойдем за ним, — рычит он и, схватив меня за руку, дергает к лестнице.

— Это была я, — раздается тихий голос Синди.

— Что? — кричит Раят, заставляя ее вздрогнуть.

Она смотрит на нас сквозь мокрые от слез ресницы.

— Это была я. Мэтт пользовался моим мобильным телефоном. Он написал тебе. Он сказал мне, что Раят заблокировал его номер у Блейкли. Его звонки и сообщения не проходили, поэтому он попросил воспользоваться моим телефоном. Я тогда не знала, что он собирался сказать тебе.

— Нет, — качаю головой я, отказываясь в это верить. — Это был Раят.

— Какой был номер? — спрашивает Раят, повернувшись ко мне лицом.

— Это был… — сердце колотится у меня в груди, и я замолкаю.

— Что, Блейк? — рявкает он. Схватив меня за плечи, Раят смотрит на меня сверху вниз.

— Это был заблокированный номер, — шепчу я.

— Сукин сын! — кричит он, отступая от меня. — Какого хрена ты решила, что это я?

— А кто еще это мог быть? — спрашиваю я, облизывая губы. — Ты уже присылал мне мою фотографию в библиотеке.

Пожав плечами, я добавляю:

— Ты сказал, что тебя нет, но я видела твой внедорожник на подъездной дорожке. Потом я пошла искать тебя в лесу и увидела, что ты стоишь на крыльце.

Я знаю, что это был Раят. Это он трахнул меня и отнес в дом. Он снял маску, и мы приняли душ. Почему я должна была сомневаться в тексте?

— Я думала, ты дурачишься.

— Ублюдок! — кричит Раят и поворачивается к Синди.

Она съеживается на стуле, пряча лицо. Он берет ее за подбородок и запрокидывает ей голову, от чего Синди хнычет.

— Ты знала, что он был здесь…

— Нет, — плачет она, слезы текут по ее лицу. — Он попросил воспользоваться моим телефоном на вечеринке в доме Лордов той ночью. Я спросила, могу ли я пойти с ним, а Мэтт сказал, что нет, что он задержится допоздна, но вернет мне телефон утром.

Его хватка усиливается, и Синди всхлипывает.

— Когда Мэтт вернул его мне, я посмотрела и увидела, с кем он переписывался. Там также было видео…

— Что, блядь, было на видео, Синди? — требует Раят.

Откинув голову назад под странным углом, она пытается посмотреть на меня, и Раят кричит ей в лицо:

— Отвечай!

— Видео… где вы двое занимаетесь сексом в лесу, — рыдает Синди.

Раят отпихивает ее лицо и, подойдя к столу, кладет на него обе руки и склоняет голову. Его белая футболка туго обтягивает широкие плечи и спину, демонстрируя его напряженные мышцы.

Я застываю на месте, пытаясь понять, о чем говорит Синди. Мэтт видел, как мы занимались сексом той ночью в лесу, но что, если он видел больше? Сидел ли он на парковке моего жилого комплекса, когда появился Раят и похитил меня? Он должен был сидеть, верно? Иначе откуда бы он знал, где находится хижина? Если да, то есть ли у него видеозапись этого?

— Я не понимаю, — шепчу я сквозь ее рыдания. — Почему он сказал мне найти его, зная, что ты здесь, со мной?

Никто не отвечает. Вместо этого Раят спихивает все ее вещи со стола, и они отскакивают от бетонного пола. Тишина опускается на комнату, и уверена, что Синди сейчас затаила дыхание.

Раят медленно поворачивается, снова прислоняясь к столу. Скрестив руки на груди, он устремляет взгляд своих зеленых глаз на нее.

— Один шанс. Как ты узнала, что Блейк сегодня вечером будет здесь?

Синди склоняет голову, ее плечи опускаются в знак поражения.

— Мэтт позвонил мне и сказал, что она вернулась в город. Он знал, что вы двое были в доме Лордов, и если у меня и был какой-то шанс с тобой, то только этот.

— В смысле? — рычит он.

Синди поднимает голову, ее влажные глаза умоляют его пощадить ее, но даже я знаю, что она этого не получит.

— Это значит, что я должна была избавиться от нее. Но я не…

Раят отталкивается от стола и подходит к ней.

— Нет, Раят… — кричит Синди, содрогаясь на стуле. — Пожалуйста, ты должен понять…

Он заставляет ее замолчать, зайдя за кресло и обмотав веревку из ее сумки вокруг ее шеи. Раят туго ее затягивает, Синди борется в кресле, сжимая и разжимая руки. Приподнимая бедра, она пытается избавиться от веревки, перекрывающей ей доступ воздуха.

Раят наклоняется, его губы приближаются к ее уху, а зеленые глаза смотрят на меня. Мое дыхание учащается, когда он шепчет ей:

— Посмотри на мою жену, Синди. Я хочу, чтобы она была последним, что ты увидишь.

Меня бесит то, что я сейчас возбуждена. Что каждая клеточка моего тела понимает, что он обрушит ад на любого, кто захочет причинить мне вред. Я должна ей сочувствовать, но я не сочувствую. Синди знала, что я стою на ее пути к желаемому. И собиралась сделать все возможное, чтобы получить его.

Какая-то часть меня не может винить ее. Я бы сделала то же самое.

Ее силы слабеют, лицо теряет цвет, а губы становятся синими. Я вижу, как ее глаза закатываются, а тело обмякает, пока Раят держит веревку, забирая ее жизнь. Уже вторую ради меня.

Я хочу спросить, сколько человек должно умереть, чтобы я могла жить, но, если бы Раят задал мне этот вопрос, я бы ответила, что столько, сколько нужно.

Он снимает веревку с ее шеи, и ее безжизненное тело просто опускается на стул. Подойдя к столу, Раят бросает ее на него.

— Иди в дом. Я буду там через минуту, — приказывает он, повернувшись ко мне спиной.

— Я больше не собираюсь выполнять твои приказы, Раят. — с трудом произношу я, расправив плечи. Мой муж только что показал мне, кто он на самом деле. Я должна показать ему, кто я.

Он издает рык и поворачивается.

— Блейк…

Я бросаюсь к нему, руками тянусь к его лицу, приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам, обрывая ту чушь, которую он собирался мне сказать. Это не имеет значения. Есть ситуации, когда слова оказывают большее влияние на человека, и это не одна из них.

Раят не колеблется. Его руки обхватывают мои бедра, и он поднимает меня. Затем разворачивает и опускает на стол.

Отстранившись, я откидываю голову назад, и он прокладывает дорожку поцелуев вниз по моей шее, где его зубы впиваются в мою чувствительную кожу, заставляя меня дрожать.

— Раят, — выдыхаю я.

— Блядь, Блейк, — стонет он, разрывая мою футболку, обнажая перед ним мою грудь. — Блядь, ты совершенна.

Его рука захватывает мою левую грудь, и он сжимает ее, заставляя меня хныкать. — Ложись, — приказывает Раят, шлепая меня по бедру, и я не против последовать его приказу.

Лежа спиной на холодном металлическом столе, я дрожу, когда он стягивает мои шорты и нижнее белье с моих ног и бросает их через плечо. Раздвинув мои ноги, он расстегивает молнию на джинсах. Когда он вытаскивает свой уже твердый член, я гадаю, из-за Синди это или из-за меня. Его возбудило то, что он сделал с ней? Или тот факт, что я возбудилась от того, что он сделал?

— Ты, Блейк! — рычит Раят. — Всегда, блядь, ты. — добавляет он, как будто читая мои мысли, затем толкается в меня, широко раздвигая мою и без того чувствительную киску, чтобы вместить его размер, и я вскрикиваю. Раят поднимает руку и обхватывает мое горло, но не перекрывает мне воздух.

— Ты все еще мокрая от моей спермы, — заявляет он, его бедра врезаются в меня.

Я опускаю руки на стол, хватаясь за край по обе стороны от нас, чтобы сохранить равновесие.

— Я собираюсь снова наполнить тебя спермой, Блейк. Каждый раз, блядь, твоя киска будет течь от нее, смачивая твое нижнее белье. В напоминание о том, что я был там, и что она принадлежит мне.

Я понимаю его потребность доминировать надо мной после того, что Синди рассказала ему о том, что Мэтт наблюдал за мной. Черт, вот почему я хотела его. Чтобы напомнить ему, что я его жена. Что независимо от того, как сильно она хотела его, он принадлежит мне. Но я не принимаю противозачаточные. Я не взяла их с собой, когда убегала. И меня не было три недели. Я пыталась напомнить ему об этом в спальне, но он не дал мне говорить.

— Раят, я не…

Его рука сжимается вокруг моего горла, пальцы впиваются по обе стороны моей шеи, на этот раз снова перекрывая мне слова и воздух.

Он смотрит на меня сверху вниз, на его губах появляется улыбка.

— Я знаю, Блейк, и мне, блядь, все равно.

Я бы застонала, если бы могла, но его рука, обхватившая мое горло, не дает этого сделать. Он ускоряет темп, и мои руки падают с края, а веки тяжелеют от недостатка кислорода. Я отпускаю, отдавая ему контроль. Я доверяю ему свою жизнь.

Раят вдалбливается так сильно, что моя голова свисает с края, и я вижу перевернутое тело скорчившейся в кресле Синди. Ее лицо мокрое от слез, а волосы спутаны. У меня кружится голова, и ее тело начинает покрываться пятнами.

Я закрываю глаза, и кровь стучит в ушах, перекрывая звук его стонов. Мое тело плывет, поднимается, как воздушный шар. Все выше и выше к небу. Боль делает его еще более приятным, и я свободно отдаю ему контроль.

Это вызывает привыкание, как наркотик. Я чувствую головокружение, почти кайф. Моя киска сжимается вокруг него, и Раят шипит на вдохе, когда мое тело реагирует, и я кончаю на его член. Волна жара прокатывается по мне, и он отпускает мое горло.

Втягивая воздух, я начинаю кашлять, но это не замедляет его движения. Я чувствую прилив крови и потерю остатков концентрации. Он толкается в меня еще раз, и я чувствую, как он пульсирует. Он кончает в меня, как и обещал.

ГЛАВА 42

РАЯТ

Я смотрю вниз и вижу, как мой полутвердый член выскальзывает из Блейк, и из ее мокрой пизды капает сперма. Я провожу по ней пальцами, а затем засовываю их в нее, от чего с губ Блейк срывается стон.

— Надо убедиться, что в ней останется все до капли, — говорю я, и Блейк двигает на моих пальцах бедрами взад-вперед. Она такая нуждающаяся во мне шлюха.

— Раят, — выкрикивает она, все еще пытаясь перевести дыхание, в то время как ее тело неконтролируемо содрогается.

— Шшш, — говорю ей я, вытаскивая пальцы.

Наклонившись, целую ее плоский живот. Она зарывается руками мне в волосы, и я снова целую ее нежную кожу, спускаясь к киске.

— Не могу дождаться, когда ты забеременеешь, Блейк, — шепчу я, прижимаясь к ее коже, языком облизывая ее пизду, пробуя на вкус ее и себя.

Блейк стонет от моих слов.

Я никогда не думал о детях. То есть, конечно, я знал, что когда-нибудь они у меня будут. Но с тех пор, как она вернулась, я только об этом и думаю. О ее выпуклом животе и набухших сиськах. Я хочу, чтобы Блейкли Рэй Арчер была беременна моим ребенком, и я этого добьюсь.

Закинув ее дрожащие ноги себе на плечи, я опускаюсь на бетонный пол у края стола и просовываю в нее язык. Не отрывая глаз, я смотрю, как Блейкли извивается передо мной. Ее руки обхватывают груди, и она щиплет свои твердые соски.

Моя девочка любит, чтобы было немного больно. Это ее возбуждает.

Я не останавливаюсь. Я могу бесконечно смотреть, как она кончает, и никогда от этого не устану. Я мог бы сказать, что это вопрос контроля, но это нечто большее. Дело в том, что я единственный, кто когда-либо видел ее такой. Такой уязвимой и неспособной контролировать свои желания.

Блейк стала моей навязчивой идеей, но я знаю, что сам я тоже стал ее навязчивой идеей.

Ее тело бьется на столе, и я тянусь к ее ногам, большим пальцем поигрывая с ее клитором, пока ее бедра скользят по моему лицу. Она выгибает спину, ее дыхание снова учащается, и бедра сжимаются вокруг моего лица, удерживая его на месте, кончая во второй раз.

Я сосу ее пизду, как будто это моя личная сосалка со вкусом меда, наполняя рот ее сладким вкусом. Ее тело опускается на стол, ноги падают с моих плеч. Отстранившись, я наклоняюсь над столом, возвышаясь над телом Блейк, и берусь за ее лицо. Она смотрит на меня затуманенными глазами. Они все еще расфокусированы из-за того, что моя рука обхватила ее горло, ограничивая доступ воздуха. Я надавливаю ей на щеки, Блейк понимает, чего я хочу, и высовывает кончик своего розового языка, медленно пробегает им по губам, а затем приоткрывает их для меня. Наклонившись, я сплевываю ей в рот.

— Попробуй себя, — приказываю я, наблюдая, как ее влага скользит по языку прямо в горло. Сжав губы, Блейк сглатывает, и я прижимаюсь губами к ее губам, желая попробовать еще раз.

Блейк стонет, ее язык встречается с моим для быстрого поцелуя, после чего я отстраняюсь, и она вдыхает.

Я срываю футболку через голову.

— Вот, тебе нужно что-нибудь надеть, пока я несу тебя в дом.

С моей помощью Блейк садится, и я надеваю футболку ей на голову. Теперь, когда я знаю, что Мэтт в курсе того, где мы живем, мне нужно убедиться, что она не будет находиться на улице без одежды, независимо от времени суток. Это также означает, что мне нужно повесить затемненные шторы на все окна в гостиной. У него слишком много возможностей за ней наблюдать.

Мэтт мог бы сейчас сидеть снаружи, потому что знал, что Синди здесь.

— Блядь! — шиплю я. Я о ней забыл.

— Что? — спрашивает Блейк и напрягается.

— Не волнуйся об этом, — говорю я, стягивая футболку, чтобы ее прикрыть.

— О чем? — спрашивает Блейк, и тут ее взгляд падает на мертвую девушку в комнате. — Я хочу помочь тебе.

— Блейк…

— Раят, позволь мне помочь тебе.

Выпустив вздох, я киваю. Я все равно не могу оставить ее здесь одну. Сегодня вечером мне нужно позаботиться о паре вещей. Блейк этого не знает, но я собираюсь снова ее испытать. С той лишь разницей, что на этот раз я не буду винить ее, если она не пройдет.

— Хорошо. Сначала мы должны забрать мой внедорожник.

Я еду по двухполосной дороге, фары освещают то, что впереди, когда звонит мой мобильный, и я поднимаю его, чтобы быстро проверить.

Готово!

Именно то, что я хотел увидеть. Я сделал телефонный звонок, пока Блейк собирала нам сумку. Сегодня еще какое-то время мы, возможно, не вернемся в хижину. Я закрываю сообщение от Ганнера и снова бросаю мобильный на колени. Съехав с главной дороги, я поворачиваю к открытым воротам.

— Что мы здесь делаем? — спрашивает Блейк, усаживаясь поудобнее.

— Занимаемся делами, — туманно отвечаю я.

Она скоро все узнает. В поле зрения появляется Собор, и я заезжаю на парковочное место. Сейчас тут никого, кроме нас, нет.

— Пойдем.

Я глушу внедорожник. Выйдя из машины, мы оба идем к задней части автомобиля, и я открываю люк.

— Возьми это, — я протягиваю Блейк лопату. Затем беру завернутое в пакет тело и перекидываю его через плечо. — Ты в порядке?

Оглядев Блейк, убеждаюсь, что она не хочет убежать или остаться здесь вместо того, чтобы следовать за мной.

Блейк кивает в ответ.

Поправив свою ношу, я иду прочь от внедорожника в сторону здания. Блейк молча следует за мной, обходя его сзади. Мы проходим мимо места, где я впервые трахнул ее после церемонии клятвы, и идем дальше. Чем дальше мы отходим от собора, тем темнее становится вокруг.

— Почти пришли, — говорю я ей.

Подойдя к старым кованым воротам, я останавливаюсь.

— Открой, пожалуйста, — прошу я.

Блейк проносится мимо меня, снимает сломанный замок и толкает его, скрип заставляет ее вздрогнуть, и она быстро оглядывается по сторонам, как будто кто-то может это услышать.

Мы входим на кладбище, и я иду направо, где, как мне известно, есть место. Опустив тело на землю, я тянусь за лопатой.

Блейк, не говоря ни слова, передаёт ее мне, и я начинаю копать.

БЛЕЙКЛИ

Раят кряхтит, втыкая конец лопаты в землю, а затем вдавливает ее ногой, копая могилу. Мне понадобилась всего секунда, чтобы понять, зачем мы сюда приехали.

Оглядывая кладбище, я вижу, что большинство надгробий одинаковые — маленькие, с именем и фамилией, датами рождения и смерти. Ни любимого отца, ни любящей матери… ничего больше не упоминается, как это обычно бывает. Некоторые совсем пустые.

— Что это за место? — спрашиваю я его.

— Старое захоронение, — отвечает он, снова втыкая наконечник, а затем отбрасывая в сторону лишнюю землю.

— Почему мы хороним Синди здесь? — интересуюсь я. — Ты не боишься, что кто-то ее найдет?

Они используют собор для церемонии клятвы, но, насколько я знаю, он может быть использован и для других целей.

— Здесь хоронят Лордов, избранных и Леди… Ну, это не совсем правда. Все гораздо сложнее.

Раят перестает копать и смотрит на меня. При свете Луны его глаза кажутся более темного оттенка зеленого. Или, может, они кажутся мне такими из-за того, что я только что видела, как он поступил с Синди.

— В основном это те, кто предал свою клятву, но, если члену братства приходится кого-то убить, его тоже хоронят здесь. Если член братства умирает от естественных причин, то его хоронят там, где он захочет, — Раят небрежно пожимает плечами, возвращаясь к раскопкам. — Или кремируют. Перед смертью они получают привилегию выбора.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Скольких ты здесь похоронил?

Снова остановившись, он втыкает наконечник в землю и опирается на лопату предплечьем. Я вижу, как поблескивает от пота его лоб, поскольку Раят начал потеть от работы.

— Семерых.

Я сглатываю и киваю головой.

— Сколько из них были Лордами?

— Около половины.

Зачем ему убивать кого-то, кто не является Лордом? Ему приказали их прикончить? Я знаю, что парень, который пытался убить меня, не был Лордом, и Раят перерезал ему горло. Так что, по крайней мере, об одном я знаю. Если того парня вернули и похоронили здесь.

— Сколько из них было женщин? — интересуюсь я.

— Это первая. Еще вопросы? — спрашивает он, изогнув темную бровь, и я качаю головой.

Я понимаю, что Раят устал. Что я чертовски устала. Это была долгая ночь, и после того, что он сделал со мной в том подземном бункере, я хочу лечь спать. Но я не хотела оставаться в домике одна, не после того, что нам рассказала Синди. Даже сейчас мне кажется, что за нами кто-то наблюдает. Но я не скажу об этом Раяту. Я не хочу, чтобы он волновался или, что еще хуже, думал, что я не справлюсь с этой жизнью.

Закончив, он отбрасывает лопату в сторону и закатывает завернутое тело в могилу. Затем снова берет лопату и накрывает ее.

Я молча стою, раскачиваясь взад-вперед, скрестив руки на груди, пытаясь согреться. Перед тем как мы ушли, я надела штаны для йоги, теннисные туфли и одну из его толстовок.

Закончив, Раят перекидывает лопату через плечо, и мы молча идем обратно к собору и к внедорожнику. Но Раят удивляет меня, когда открывает заднюю дверь здания и затаскивает меня внутрь.

Мы идем по коридору к двери, которую он толчком открывает. Это какой-то офис. Раят бросает грязную лопату на пол и поворачивается ко мне лицом.

— Что мы?..

Дверь, открывающаяся позади меня, заставляет меня подпрыгнуть, мое сердце начинает колотиться в груди, и я взвизгиваю, когда вижу, что внутрь заглядывает Ганнер.

— Мы готовы, — радостно говорит он.

Раят кивает.

— Спасибо.

Ганнер заходит внутрь, ставит коробку на пол, а потом просто стоит и смотрит на меня. Мои расширенные глаза переходят на Раята.

— Что происходит? — спрашиваю его я.

Шагнув ко мне, он обхватывает мое лицо своими грязными руками и облизывает губы.

— Ты мне доверяешь?

— Да, — без колебаний отвечаю я, хотя вся дрожу от нервозности. Это еще один тест? Что, если я провалюсь?

Его глаза ищут мои.

— Мне нужно, чтобы ты пошла с Ганнером.

— Что? — вскрикиваю я. — Нет, Раят…

— Доверься мне, Блейк, — кивает мне он. — Мне нужно, чтобы ты пошла с Ганнером.

Мой желудок завязывается в узел, а в голове проносятся сотни различных сценариев того, что должно произойти. Почему он хочет избавиться от меня? Разве я не доказала, что могу выдержать то, что он делает? То, что должна делать Леди?

— Хорошо, — шепчу я, зная, что с ним не поспоришь. И я не лгу. Я действительно доверяю ему. Если он хочет, чтобы я пошла с Ганнером, то я так и сделаю.

Раят наклоняется и нежно целует мой лоб, затем делает шаг назад. Его руки опускаются вдоль тела, я поворачиваюсь к нему спиной и следую за Ганнером из комнаты.

Я молчу, направляясь за ним по коридору до новой двери. Этот собор большой, но я уже ходила по этому коридору раньше. В прошлый раз я была вся мокрая, а мои руки были скованны наручниками за спиной.

Остановившись, Ганнер распахивает дверь.

— Сначала Леди, — жестом он приглашает меня пройти.

Когда я вхожу в комнату, то напрягаюсь, увидев скамьи, заполненные Лордами. Все они одеты в плащи и маски и сидят молча. Должно быть, они прибыли, пока мы были на кладбище, потому что, когда мы приехали сюда, парковка была пуста. Раяту понадобился добрый час, чтобы похоронить Синди. Может, даже больше. Я знаю только, что рада, что здесь теплее, чем на улице.

Ганнер берет меня за руку, и я ступаю своими отяжелевшими ногами к первой скамье. В конце, ближе к проходу, уже есть свободное место. Я опускаюсь на него и смотрю на Ганнера, ожидая, что он скажет мне что-то, что поможет разобраться в происходящем, но вместо этого Ганнер пятится назад и выходит через боковую дверь, оставляя меня одну.

Мои ноги дрожат, и я нервно тереблю обручальное кольцо, когда слышу шум на балконе второго этажа. Я поднимаю глаза и вижу, как двое мужчин в плащах и масках тащат женщину в центр, где я вижу стул, уже стоящий прямо на краю бассейна.

На ней только футболка, черные трусы и капюшон на голове. Она борется с двумя Лордами, и это приводит к тому, что ее и без того короткая футболка задирается на животе. Они толкают женщину на стул, где пристегивают ее запястья к деревянным подлокотникам, затем быстро делают то же самое с ее лодыжками.

Я нервно сглатываю, оглядывая сидящих на скамьях Лордов, чтобы увидеть реакцию на то, что, черт возьми, происходит. Но все они, насколько я знаю, могут спать, поскольку мне не видно их лиц.

Это еще одна церемония? Если да, то я буду следующей? Чему мы будем клясться?

Двое Лордов отходят от женщины, и тот, что слева, срывает с нее капюшон. Я невольно прикрываю руками рот, прежде чем из него вырвется вздох. Это Эшли — подружка Мэтта.

Мой взгляд мечется по сцене, наблюдая, как оба мужчины делают еще несколько шагов назад и скрещивают руки на груди.

Комнату заполняет звук скрипящей двери, и я смотрю направо. У меня сводит живот, когда я вижу, что это Раят. Он не одет ни в плащ, ни в маску. На нем джинсы, футболка и боевые ботинки. Он запачканный, весь в грязи, а его футболка промокла от пота, когда он рыл могилу на заднем дворе.

Он медленно поднимается по лестнице на второй этаж, не торопясь, как и всю ночь. Эшли видит его и ерзает на стуле. Раят останавливается рядом с ней, и я напрягаюсь.

Что он делает?

Зачем ему причинять ей боль? Она не должна нести ответственность за действия Мэтта.

Повернувшись, Раят подходит к столу в углу и берет нож. Я собираюсь сказать ему, чтобы он остановился, но закрываю рот обеими руками, прежде чем успеваю произнести слова. Раят велел мне доверять ему. Может, он просто хочет ее напугать.

— Эшли, — обращается к ней Раят, и она всхлипывает, дергаясь в своих путах. Клейкая лента не дает ей говорить. — Я полагаю, ты знаешь, почему ты здесь?

Эшли качает головой, по ее лицу текут слезы.

Он подходит к ней и срывает скотч.

— Ты жалкий сукин сын! — кричит она. — Мэтт убьет тебя!

Эшли качает головой туда-сюда, отчего ее светло-русые волосы бьют ее по лицу.

— Забавно, что ты думаешь, будто ему есть до тебя дело, — говорит Раят, и все Лорды усмехаются.

Она оскаливает на него зубы.

— Мэтт любит меня больше, чем эту суку.

Я убираю руки ото рта. Должно быть, она говорит обо мне.

— Должно быть, поэтому он так сильно ее хочет, — кивает головой Раят. — Чтобы доказать тебе, что любит тебя больше.

Протянув руку, он прикладывает кончик ножа к ее щеке, и Эшли изо всех сил отворачивает от него голову.

— Мы будем играть в игру, — говорит ей Раят. — Она называется «Исповедь». Подходит, да? Я буду задавать тебе вопрос, и каждый раз, когда ты будешь отказываться отвечать или лгать, я буду тебя резать.

— Ни хрена я тебе не скажу! — кричит она.

— Все так говорят.

Раят проводит кончиком лезвия по ее шее ниже уха, из раны мгновенно льется кровь, а высокие сводчатые потолки наполняются пронзительным криком Эшли.

— Начнем с чего-нибудь легкого, — объявляет Раят. — Ты знала, что Мэтт и Блейкли были вместе, когда встретила ее на вечеринке в доме Лордов?

— Да, — выплевывает она.

Я выпрямляюсь. Она знала, кто я? Мэтт рассказал ей обо мне?

— И все же ты согласилась стать его избранной до той ночи? — спрашивает Раят, наклоняя голову набок.

— Он рассказал мне о ней все. Эта сучка была им одержима.

Я скрежещу зубами от ее слов, но не знаю, почему удивлена. Такие мужчины, как Мэтт, всегда говорят так, будто все женщины их хотят. Я хотела, потому что мне было позволено хотеть именно его. Если бы у меня был выбор, я бы точно выбрала кого-то другого.

— Она была в отчаянии. Чертова голодная сука, которая не понимала намеков, — кричит Эшли. — Ты должен знать, она вышла замуж за первого парня, которого трахнула.

Думаю, она пыталась оскорбить Раята, но он просто улыбается ей, гордясь тем фактом, что лишил меня девственности.

Я сжимаю руки в кулаки. Мне на самом деле было жаль ее, я подумала, что, возможно, она не знает, что Мэтт за человек, но Эшли знала, что мы были вместе. Знала, что я была девственницей. Сколько еще Мэтт ей рассказал? Откинувшись на спинку скамьи, я скрещиваю руки на груди, готовая слушать, в чем он еще заставит ее признаться.

ГЛАВА 43

РАЯТ

Улыбаясь, я перемещаю нож к шее Эшли, и она откидывает голову назад, с каждым вдохом ее грудь быстро поднимается и опадает. Как бы эта сука ни пыталась изображать из себя недотрогу, она напугана.

— Идем дальше, — говорю я. — Ты знаешь, где была Блейк, когда убежала?

Я не собираюсь тратить на это время. Ганнер и Прикетт вытащили Лордов сюда ради шоу, так что я дам им шоу.

— Нет, — рычит Эшли.

Опустив нож, я срезаю кусок кожи с верхней части ее плеча.

— Это ложь.

Она кричит, кровь стекает по ее руке и стулу, а кусок кожи валяется на полу возле моего ботинка.

Если Мэтт знал, что она вернулась, и послал Синди убрать с ее пути Блейк, то Мэтт должен был знать, где она была все это время, что вполне логично. Это просто дополнительные кусочки головоломки, которые мне были нужны. Поскольку у меня теперь имеется телефон Синди, у меня есть доступ ко многим их секретам. Все они связаны с моей женой и ее бегством от меня.

— Еще раз. Ты знала, где была Блейк, когда она сбежала?

— Да, — с трудом произносит она сквозь рыдание, опустив голову.

Теперь у нас что-то получается.

— Как ты узнала?

Шмыгая носом и облизывая запачкавшие верхнюю губу сопли и слезы, она отвечает:

— Мэтт сказал мне, что собирается поговорить с ней в твоей комнате. И что после этого Блейк выбежит… он сказал мне проследить за ней и сообщить ему, куда она пошла.

Меня бесит, насколько перехитрил меня Мэтт. Я знал, что он сказал все это Блейк, чтобы заставить ее уйти, но Мэтт точно знал, что она сделает, и хотел за ней проследить. Я думал, что это для того, чтобы Блейк от меня ушла, но Мэтт хотел знать, где она, когда понял, что я не могу с ней связаться.

— Тебе это не показалось странным? — говорю я, помахивая окровавленным ножом. — Что твой Лорд хотел, чтобы ты последовала за его бывшей?

— Он… он сказал, что просто хотел убедиться, что Блейк не вернется, — Эшли дергает за ограничители, и я вижу, как из-за туго затянутых застежек из ее запястий начинает сочиться кровь. Ее руки синеют. Она продолжает сжимать их и разжимать.

— Но она вернулась, — добавляю я. — Потому что я нашел ее и вернул.

— Нет, — быстро мотает головой Эшли, разметав волосы. — Она вернулась за Мэттом.

Я хмурюсь.

— Почему ты так думаешь?

Раздается тихий всхлип.

— Он мне так сказал. Сказал, что Блейк вернулась ради него. Что она хотела с тобой развестись… — Не полная ложь, когда я притащил ее обратно. — И что я должна была помочь ему позаботиться о ней.

Мэтт сказал Синди, что Блейк в доме Лордов — что было правдой — и что, если она хочет меня, ей нужно убрать с дороги Блейк. Этот человек просто натравливает всех известных ему сук на мою жену, в надежде, что кто-нибудь ее уберет. Только через мой труп!

— Синди сказала мне другое.

Эшли вскидывает голову, и ее широко раскрытые мокрые глаза встречаются с моими. Она не знает, что я уже играл в эту игру с ее подружкой.

— Синди… нет…

Я провожу по ее руке кончиком лезвия, рассекая кожу, и Эшли вскрикивает.

— Попробуй еще раз.

— Остановись, — всхлипывает она. — Пожалуйста… ты не понимаешь.

То же самое сказала Синди.

— Объясни мне это в самой простой форме.

Она говорит, брызгая слюной.

— Блейк взрывала телефон Мэтта, пока ее не было.

— Еще одна ложь…, — я хватаю Эшли за волосы и, толкнув головой вперед, провожу лезвием по ее шее, не слишком глубоко, чтобы перерезать только кожу, а спинной мозг.

— Говори правду! — кричу я, уже начиная уставать.

Она всхлипывает.

— Я не знаю…

Я делаю надрез вдоль верхней части ее обнаженного бедра. Я не бью ее ножом, потому что не хочу, чтобы Эшли умерла. И все же. Я просто хочу, чтобы она почувствовала боль достаточную, чтобы пошла кровь.

Я обхожу ее, наступая своими черными боевыми ботинками в разлитые на полу лужи крови и оставляя вокруг стула кровавые следы. Не обращая внимания на ее крики, я подхожу к столу и беру оставленный Ганнером мобильный телефон. Открыв чат, я читаю его вслух.

— Ты знаешь, что Раят будет снова ее искать, Синди говорит Мэтту, — говорю я, перескакивая на середину их разговора. Нет необходимости пересказывать все заново. В конце концов, она была частью этого, поэтому должна об этом помнить.

— Да. Я на это рассчитываю. На этот раз ему не повезет. Единственное, что он увидит, это выбранные мною видео. Кстати, это был твой парень, — поясняю я Эшли, которая просто сидит, истекая кровью и плача. — Вот тут-то все и становится интересным. — Я прокручиваю страницу немного вниз. — К разговору присоединяешься ты, Эшли.

— Я могу дать ей успокоительное. Тогда тебе не придется с ней драться. Всего один укол, и она отключится. Отправляешь со спящим эмодзи.

— Не давай ей слишком много. Ты можешь ее убить. Я хочу, чтобы она отключилась, а не умерла, — ответил Мэтт Синди на твою прекрасную идею.

— Но как я смогу доставить ее к тебе? спросила Синди твоего парня.

— Я буду рядом. Просто сообщи мне, когда все будет готово, — ответил Мэтт.

Опустив телефон Синди, я смотрю на нее.

— Мне продолжать?

Она сужает глаза и скалится, обнажив зубы.

— Ты, бл*дь, его испортил! — рычит Эшли. Я задел за живое. Хорошо. Наконец-то, у нас что-то получается. — Его шанс стать великим Лордом. А потом ты выбираешь его девушку? Вы оба заслуживаете того, что получите.

— И ты была более чем готова помочь ему? — склонив голову на бок, спрашиваю я.

— Конечно, — огрызается она. — Леди стоит на стороне своего Лорда.

— Оу, — киваю я. — Теперь понимаю. Он обещал тебе не только возмездие, но и статус Леди. — Что должно быть ложью, потому что он все еще планировал жениться на Блейк. Лорды — это много чего, но им все еще разрешено иметь только одну жену. Они могут трахать вне брака столько женщин, сколько захотят, но юридически (на бумаге) у них одна жена.

— Она даже не должна была вернуться. Ради него я осталась и присматривала за ней три гребаных недели. Изо дня в день, пока она работала в этом захудалом дерьмовом баре и жила в этом отвратительном мотеле.

Эшли фыркает.

— Я сказала ему, что закончила и ухожу, чтобы вернуться, а он послал Дерека за ней присмотреть, — она одаривает меня ледяной улыбкой. — Он хотел отплатить тебе, и Блейк была лучшей платой, которую Мэтт мог ему дать.

Сделав глубокий вдох, она задирает нос вверх, а я прижимаю окровавленный нож к бедру, ее кровь пачкает мои джинсы.

— Так что, пошел ты, Раят! — огрызается Эшли, а затем окидывает взглядом нижний уровень. — Он сделает ее жизнь несчастной и позаботится о том, чтобы ты это увидел.

Она поднимает налитые кровью глаза и смотрит на меня.

— Это было познавательно. Спасибо за игру, — говорю я, узнав все, что мне нужно было знать. На самом деле я уже все это знал, но, чтобы убить Эшли перед Лордами, мне нужно было ее признание. Я впиваюсь пальцами в спинку стула. — Твой приз — смерть.

— Нет… подожди. Мэтт…

Я толкаю стул с привязной к нему Эшли вперед, сбивая в бассейн. Ее голос разносится по всему собору, а затем ее голова уходит под воду. Кровь мгновенно окрашивает воду в красный цвет, делая ее похожей на красное вино, а Эшли дергается в опускающемся на дно кресле.

Я сейчас немного театрален. Больше, чем обычно, но я подумал, что будет поэтично убить ее, как это чуть не сделал Мэтт, когда был с ней в воде на церемонии клятвы. Я не должен был вставать и останавливать его. Это был урок, который я усвоил на собственном горьком опыте.

БЛЕЙКЛИ

Я чувствую оцепенение.

Мне даже не грустно от того, что Раят пытал женщину, или от того, что похоже, ему это нравилось.

Сидя здесь, я понимаю, что все было ложью. То есть, часть меня уже это знала, но думать об этом и получить подтверждение — две разные вещи.

Теперь я просто выгляжу глупо. Все время, пока я была с Мэттом, у него была другая. И она обо мне знала. Она была в курсе всего, притворяясь, что не знает, кто я. Помогала ему, когда я убегала. Она следила за мной, как моя самая большая поклонница.

Все Лорды встают и один за другим покидают собор, а я остаюсь на своем месте, не в силах пошевелиться. Вместо этого я устремляю глаза на стекло, за которым видна внутренняя часть бассейна.

В красной воде на дне лежит мертвое тело Эшли, все еще привязанное к стулу. Каждый момент моей жизни за последние пару месяцев каким-то образом отслеживался или форсировался.

Единственное реальное решение, которое я приняла, — это остаться женой Раята. Он был вынужден выбрать меня в качестве своей избранной. Я чувствовала себя вынужденной выйти за него замуж, чтобы спастись от Мэтта. Раят сказал, что я не обращала внимания, если думала, что он хочет со мной развестись, но я решила не подписывать эти бумаги. Я хотела бороться за него. За нас. В мире, полном дыма и зеркал, он — нечто реальное. Мы попали сюда случайно, но мы все еще вместе по своей воле.

Я не могу отблагодарить его за то, что он нашел меня, когда я бежала. Я думала, что Раят следил за мной, пока меня не было, но оказалось, что это был Мэтт. Он следил за мной, и когда понял, что Раят подобрался близко, то заплатил какому-то куску дерьма по имени Дерек, чтобы тот меня убил.

— Блейк?

Я моргаю, опускаю глаза и вижу пару смотрящих на меня зеленых глаз. Раят стоит передо мной на коленях. Я ничего не говорю. Мои губы не слушаются.

Он тяжело вздыхает. Протянув руку, он проводит большим пальцем по моей щеке, затем вытирает его о свои уже окровавленные джинсы. Я плачу? Не знаю, почему я должна плакать. Я ничего не чувствую к той суке, которую он только что убил.

— Пойдем, — Раят берет меня за руку и тянет, чтобы я встала, но ноги подкашиваются, поэтому он поднимает меня, баюкая в своих объятиях.

Свесив голову с его предплечья, я поднимаю взгляд вверх и вижу, как Ганнер и Прикетт вытаскивают из воды безжизненное тело Эшли. Они все еще одеты в свои плащи, но их маски лежат на полу. Я смотрю, как они разрезают стяжки, и ее тело с грохотом падает на пол, затем Раят выносит меня за дверь, и я больше ее не вижу. Какая-то часть меня хочет посмотреть, как ее хоронят. Было приятно знать, что Синди находится под землей на кладбище, где никто никогда не будет искать. Я хочу такого же удовлетворения и с Эшли.

Раят усаживает меня на пассажирское сиденье своего внедорожника, пристегивает ремнем безопасности, а затем закрывает дверь. Я прислоняюсь головой к холодному окну, пока он везет нас неизвестно куда.

Я даже не обращаю внимания на то, куда мы едем. Его мобильный звонит дважды, и он говорит с кем-то по Блютузу, но я снова отключаюсь.

Разве это имеет значение — жизнь?

Мэтт хочет моей смерти. Особенно сейчас. Что, если ему это удастся? Я хочу больше времени проводить с Раятом. Я хочу, чтобы у нас были дети. Должна ли я это получить? Заслуживаю ли я этого? Нет. Я ничем не отличаюсь от тех, кто пытается меня убить. Но все остальные тоже делают все возможное, чтобы получить то, что они хотят. Я собираюсь делать то же самое.

«Ты либо убиваешь, либо будешь убит», — сказал мне однажды Раят. Я не понимала, насколько это правда, но теперь понимаю. Это всего лишь игра, и кто знает, кто останется в живых, когда она закончится.

ГЛАВА 44

РАЯТ

Я припарковался на забитой до отказа парковке «Блэкаута» и вышел. Блейк ничего мне не сказала, и, честно говоря, это меня беспокоит. Я беру с заднего сиденья сумку и, перекинув ее через плечо, подхожу к двери и забираю Блейк. Я закрываю пассажирскую дверь, а задняя с грохотом распахивается перед клубом, когда я иду через парковку. Ее придерживает для меня Тай и смотрит на Блейк.

— Она в порядке?

— Да, — лгу я, пытаясь убедить больше себя, чем его.

Я твержу себе, что это просто была долгая ночь. Между нашей ссорой, фиктивным разводом, сексом в моем бункере и двумя убийствами — ей просто нужно немного отдохнуть.

Клуб в полном разгаре, но звук песни «Honesty» Хэлси, кажется, даже не смущает ее. Я несу Блейк по лестнице, затем в лифте на четвертый этаж, по длинному коридору, где Тай отпирает для меня дверь.

— Вот, держи, — он засовывает ключ в мой задний карман, так как у меня сейчас заняты руки.

— Спасибо, чувак.

— Всегда пожалуйста. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно, — Тай закрывает за мной дверь, оставляя нас наедине, и я иду с Блейк в заднюю хозяйскую комнату и прямо в ванную. Мне нужен душ. Я покрыт не только кровью, но и грязью от копания могилы.

Усадив ее на столешницу из черного мрамора, я начинаю раздевать ее, а она молчит. Ее глаза остекленели — она смотрит на меня, но ничего не видит.

— Нам нужен душ, — говорю я ей, и Блейк медленно кивает в знак согласия. Она слушает, значит, я еще не совсем ее потерял.

Оставив Блейк на столешнице, я захожу в душ и включаю воду. Раздевшись, я поднимаю Блейк на руки и несу в душ. Я ставлю ее на ноги, но прижав своим телом к белой кафельной стене, направляю на нас поток горячей воды, смывая еще одну ночь мертвых тел.

Блейк моргает, ее глаза фокусируются на моих.

— Вот моя девочка, — с облегчением выдыхаю я, провожу рукой по ее мокрым волосам и улыбаюсь ей.

— Ты веришь в рай и ад? — тихо спрашивает Блейк, и я вижу, как ее голубые глаза наполняются слезами. — Я никогда об этом не задумывалась…

Она облизывает губы.

— Но должно же быть что-то лучше, чем это, правда? Столько ненависти. Столько обмана. Как кто-то может знать, что настоящее, а что фальшивое?

— Нет, — честно отвечаю на ее вопрос я. — Я не верю в жизнь после смерти.

Ее глаза находят мои, и я в который раз ненавижу то, какой уязвимой она выглядит — почти сломленной. Я хочу сделать ее целой. Это моя работа как ее мужа. Она принадлежит мне, а Мэтт все еще контролирует ее эмоции, заставляя ее сомневаться во всем.

— Лорды показали мне, что тьма существует. Что не обязательно умирать, чтобы сгореть. А потом появилась ты…, — я кладу обе руки на ее мокрое лицо, и она моргает, от чего по щеке стекает первая слезинка. — Я могу видеть тебя, прикасаться к тебе и целовать тебя.

Я вытираю ее большим пальцем.

— Я могу любить тебя, — я опускаю глаза на ее пухлые губы, и нижняя дрожит. — Ты, Блейкли Рэй Арчер, — мой рай.

Отпустив лицо Блейк, я беру ее левую руку и подношу костяшки пальцев к губам, целуя обручальное кольцо.

— Я дал обет защищать тебя, Блейк, и я покажу любому, кто попытается причинить тебе боль, мою версию ада.

Я готов поджечь весь мир, а вместе с ним и себя, если это означает спасти ее.

БЛЕЙКЛИ

Это реально!

Это то, чего я хотела. Все это время. Принятия, любви, понимания. Что если он прав, и это все, что мы получим? И когда ты умираешь, тебя просто… нет. В конце концов, ни для кого не останется даже воспоминаний.

Я могу жить с этим, потому что у меня есть он.

Обвивая руками его шею, я притягиваю его лицо к своему. Его руки ударяются о стену, оставляя между нашими губами минимальное пространство. Я смотрю на его волевой подбородок, изгиб губ и зеленые глаза — теперь, когда я знаю, кто он на самом деле, они выглядят по-другому, более сексуально, что заставляет мою кровь бурлить.

Я знаю, кто ты, Раят Александр Арчер. Я не боюсь того, что вижу, и не стыжусь.

От воды его темные волосы намокли, и несколько длинных локонов упали на лицо и попали в глаза. Наклонившись вперед, он прижимается своими губами к моим, но я отстраняюсь настолько, чтобы снова встретиться с его глазами и прошептать:

— Я люблю тебя, Раят.

Его губы захватывают мои, и я открываюсь для него, позволяя ему взять контроль над собой. Это страстно и в то же время необходимо. Вода, падающая на нас, делает наши губы скользкими, а поцелуй грязным. Его зубы врезаются в мои, и я издаю стон, желая, чтобы они впились мне в кожу, чтобы у меня остались гребаные шрамы, чтобы навсегда сохранить напоминание о сегодняшней ночи.

Я думала, что знаю, какой будет любовь, выйдя замуж за Мэтта. Не то, о чем я мечтала, но вполне терпимо. Раят показал мне, что есть нечто большее. Я больше не соглашаюсь на что-то, я беру это.

Одной рукой Раят зарывается в мои мокрые волосы, и я обхватываю его левой ногой за бедро.

— Блядь, Блейк, — рычит он, отрывая свое лицо от моего. Его губы опускаются к моей шее, и я наклоняю голову в сторону. — Я так чертовски сильно тебя люблю.

Я прерывисто втягиваю воздух.

— Я люблю…

Его губы снова захватывают мои, и Раят опускает руку. Затем вводит в меня свой твердый член. Ударившись затылком о стену, я задыхаюсь, чувствуя, как он растягивает меня. Я все еще чувствительна, но я не собираюсь отказывать ему. Не сейчас. Никогда.

Раят Арчер — убийца, и все, о чем я могу думать, это о том, как бы я хотела доказать свою любовь к нему так же, как он ко мне. Он заслуживает этого. Кровь за кровь. Он так много пролил за меня. Я не боюсь пролить кровь за него.

Я задыхаюсь, впиваясь руками в его кожу, чувствуя, как напрягаются его мышцы, пока его пальцы впиваются в мою задницу, и он поднимает меня на ноги.

— Да, — задыхаюсь я, когда он вытаскивает и вставляет в меня свой член, и я ударяюсь спиной о стену. — О, Боже.

Мои глаза закрываются, и он увеличивает темп, трахая меня так, как мне нравится.

Вода из распылителей проскальзывает между моими приоткрытыми губами, и я глотаю ее, пытаясь отдышаться. Если это то, что чувствуешь, когда тонешь, я не хочу быть над водой.

Ванная наполняется его рычанием и звуком шлепков наших тел. Сжимаю ноги вокруг его бедер, и скрещиваю лодыжки, цепляясь за его скользкую кожу. Я не могу подпустить его достаточно близко, достаточно глубоко. Я хочу, чтобы этот мужчина поглотил меня. Взял то немногое, что осталось от меня, и сделал это своим.

Я не из тех женщин, которым нужно знать, кто я. Все, что мне нужно знать, — это кто я рядом с ним. И я точно знаю, кто я — я его. Все остальное, блядь, не имеет значения.

Он врезается в меня, его член попадает в ту точку, которая всегда заставляет мое тело гореть изнутри. Мои стоны становятся громче, дыхание тяжелее.

Он отрывает меня от стены только для того, чтобы швырнуть на другую стену напротив нас, заставляя меня вскрикнуть.

— Это то, что я хотел услышать, — рычит он. Его рот переходит на мою шею, и я чувствую, как он посасывает мою кожу.

— Раят! — я выкрикиваю его имя, мое сердце уже колотится, огонь разгорается. Он начинает двигаться сильнее, быстрее, зная, что я близко. Закрыв глаза, я позволяю волне накрыть меня, зная, что уже тону. Почему бы не позволить ей меня смыть?

Я лежу в постели, слушая грохочущую под нами музыку. Это не так уж плохо, но определенно заметно.

— Мне нужно вернуться в коттедж, — говорю я.

— Ты туда не вернешься, — заявляет он, входя в спальню с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Вода все еще стекает по его рельефной груди и прессу. Его руки покраснели от царапин, оставшихся после моих ногтей.

— Мне нужно взять учебники для завтрашних занятий.

Сегодня понедельник, и мне нужно возвращаться в Баррингтон. Черт, я так сильно отстану. К настоящему времени я уже все проваливаю. Я пропустила так много работы, но это того не стоило. В то время мне было все равно, тогда я собиралась жить в бегах. Теперь это уже не тот случай.

Раят как раз собирается вытереть волосы, но останавливается. На его губах появляется улыбка, а затем он начинает смеяться.

— Что смешного? — я сажусь.

— Ты закончила школу, Блейк, — объявляет он.

— Прости? — спорю я.

— Ты ушла. Думаешь, люди не поймут, что тебя там не было?

Честно говоря, я никогда по-настоящему об этом не задумывалась. Когда ты бежишь, спасая свою жизнь, занятия в колледже уже не имеют значения.

— И что? Я просто не могу не вернуться. Раят, мне нужна степень.

И меня убьют родители. Может быть, это еще одна причина, по которой отец так злился на меня за то, что я уехала из города.

— Не волнуйся, я все прикрыл, — отмахивается он.

Вскинув бровь, я медленно повторяю его слова.

— Ты прикрыл?

Раят кивает.

— Что, черт возьми, это значит? — мне нужно, чтобы он объяснил, что именно сделал.

— Рассказал всем, что мы взяли недельный отпуск для нашего медового месяца. — пожимает плечами он. — Мы были молодоженами. Это вполне логично.

— Что? — таращусь на него я. — А как же остальные две недели?

— Я заплатил кое-кому, чтобы они тебя заменили. Они будут подменять тебя до конца года, — непринужденно объясняет он. Как будто нет ничего страшного в том, что кто-то другой ходит в школу вместо меня.

— Раят… — рычу я его имя, но сделав паузу, обдумываю сказанное им ранее. Он сказал «мы»? — Ты тоже прогуливал ту первую неделю?

— Я прогуливал каждый день.

Я задыхаюсь.

— Раят! Какого хрена ты это делал?

— Ты ожидала, что я буду жить дальше? Сидеть на гребаных уроках, пока ты была в бегах и в опасности? — резко усмехнувшись, спрашивает он.

Я фыркаю.

— Я была в порядке.

Его глаза становятся большими от этой лжи, всякая игривость теперь исчезла.

— Ты, блядь, серьезно сейчас?

Вместо того чтобы сказать еще одну фразу, я скрещиваю руки на обнаженной груди.

— Этот человек собирался тебя убить, — рычит он.

— Из-за тебя, — выплевываю я.

Раят напрягается, его глаза темнеют.

— Прости?

Как он посмел принимать за меня такое важное решение? Но я не знаю, почему я удивлена. Я имею в виду, посмотрите, как мы сюда попали.

— Он сказал мне, что ты ему должен. Что он собирался отправить меня тебе по частям. Так что я была в опасности только из-за тебя.

Для него это не новость. Раят только что заставил Эшли признаться, что человек по имени Дерек — я предполагаю, что это он — был послан следить за мной. Но я не рассказывала ему, что этот парень проболтался.

— Он сказал тебе это дерьмо, и ты только сейчас мне об этом говоришь? — кричит Раят, его лицо становится красным.

Я небрежно пожимаю плечами.

— Ты никогда не спрашивал. Ты был слишком занят тем, что накачивал меня наркотиками и тащил обратно. О, а потом мне пришлось пройти тест. Потому что, знаешь, Лорды сказали, что пришло время еще больше усложнить наш брак…

Раят протягивает руку и, схватив лампу, бросает ее через всю комнату. Она разбивается, ударяясь о стену, отрезая меня от мира. Между нами воцаряется тишина; единственным звуком является слабый бас музыки из расположенного внизу клуба, и я сижу на кровати голая, опустив плечи.

Повернувшись, Раят кладет руки на комод и наклоняется над ним. Я смотрю, как он пытается унять дыхание, от чего пульсируют мышцы его спины, покрытые следами царапин.

— Я знаю, что это не твоя вина, — мягко говорю я. Это была вина Мэтта. Все началось из-за него. — Ты спас меня…

— Но это было так, — прерывает меня он и поворачивается. — Как, по-твоему, я нашел тебя?

Я хмурюсь.

— Я… не знаю.

Проведя рукой по лицу, Раят прислоняется спиной к комоду.

— Помнишь ту ночь, когда мы с Ганнером нашли тебя и Сару здесь, в «Блэкауте»?

Я киваю, нахмурив брови.

— Да, но какое это имеет отношение к делу?

— В баре к вам приставали несколько парней, — добавляет он.

Я сажусь прямее.

— Как ты об этом узнал? — я никогда об этом не говорила. Может, Сара рассказала Ганнеру о нашей ночи.

— Мы были здесь, наверху, наблюдали за вами, девочками, и видели, как они к вам подошли, — признается он.

— Как вы?.. — я понимающе киваю головой. — Мой телефон. Вы выследили нас здесь. Мне было интересно, как ты нас нашел.

Черт, я должна была, блядь, догадаться. Если бы я только открыла глаза, то, наверное, смогла бы все понять.

— Короче говоря, мы с Ганнером их убили, — признается Раят, как будто в этом нет ничего особенного.

— Что? — задыхаюсь я. — Раят…

— У них были наркотики, Блейк. Дерьмо, которое доказывало, что они собирались сделать с вами двумя больше, чем купить вам выпивку, — огрызается он, затем испускает тяжелый вздох.

— Ты выяснил это до или после того, как убил их? — требую я.

— После.

— Господи, Раят. — Я провожу рукой по своим все еще влажным волосам. Я понимаю, что парни могли причинить нам вред, но он убил их задолго до этого. — Ты не можешь продолжать убивать случайных людей.

— Я убью любого, кто прикоснется к тому, что принадлежит мне, Блейк, — заявляет он как ни в чем не бывало.

Понизив голос, Раят продолжает:

— Они были здесь с другом — третьим парнем. Он видел, что произошло, и знал, что мы о них позаботились. В то время я не знал, конечно, что Эшли последовала за тобой, когда ты убежала, но Тай подслушал разговор в «Блэкауте», что парень знал, где ты была. Мы последовали за ним. Это навело меня на мысль, что Мэтт ему рассказал, и он привел нас прямо к тебе

— Нет…, — запинаюсь я, пытаясь собрать все кусочки воедино. Должно быть, это был парень с татуировкой на шее. Той ночью в баре с Сарой я не видела его лица, но это имеет смысл.

Он кивает, споря со мной.

— Его послал Мэтт, когда Эшли надоело за тобой следить. Он знал, где ты была. Может, тогда он не хотел за тобой идти. Он хотел сидеть и наблюдать за тем, что я делаю. В тот момент это больше касалось меня, чем тебя.

— Но… мы только что узнали… — осекаюсь я, увидев его пустое лицо. Он уже, блядь, знал все это, но хотел, чтобы Эшли призналась перед Лордами, дав ему причину, необходимую для ее убийства. — Я не могу в это поверить.

— В какую именно часть?

— Всю, — огрызаюсь я, глядя на него сквозь ресницы. — Боже, Раят, сколько секретов ты от меня скрываешь?

— Я не веду счет, — заявляет он, глядя на меня своими зелеными глазами.

— Для тебя это шутка? — требую я и, сбросив с себя одеяло, встаю с кровати.

— Нет. Я воспринимаю все, что касается тебя, чертовски серьезно, — оттолкнувшись от комода, отвечает Раят.

Я подхожу к нему, пристально глядя на него.

— Что еще ты хочешь мне сказать на данный момент?

— Ничего.

— Ты, блядь, лжешь.

Раят опускает свое лицо к моему, его губы растягиваются в улыбке, и он говорит:

— Докажи это.

Я хочу дать ему пощечину, но он ловит мое запястье и, другой обхватив мое горло, впечатывая меня спиной в ближайшую стену.

— Хочешь попробовать еще раз, Блейк?

— Пошел ты, Раят, — рычу я.

Когда он отпускает мое запястье, моя рука падает на бок, и он делает шаг ко мне, его нос касается кончика моего.

— Не возражай, если я… — его руки скользят по моим голым бедрам к ребрам. — Я никогда не смогу насытиться тобой, — грубо рычит он.

От его слов мое сердце начинает биться быстрее, но я все еще на него злюсь, поэтому говорю:

— Хорошо. Потому что ты останешься со мной до самой смерти.

Наклонив голову, он легонько целует кончик моего носа.

— Это все, чего я хочу.

— Разве ты не романтик? — говорю я, стараясь сохранить ровное дыхание. Не желая показывать ему, что, пока мы разговариваем, мои бедра напрягаются. Нас разделяет только его полотенце. Я уже голая.

— Блейк, я буду всем, что тебе нужно.

ГЛАВА 45

РАЯТ

Я и Ганнер спустились в подвал в «Блэкаут». Тай дал нам зеленый свет, чтобы использовать его, и Ганнер указал на двух мужчин, которые приставали к нашим девушкам. Теперь они лежали на бетонном полу, с окровавленными носами и все такое.

— Спасибо, джентльмены, — я киваю двум охранникам в футболках «Блэкаут». — Дальше мы сами.

Они кивают и выходят из комнаты, поднимаясь по лестнице, оставляя нас одних.

— Какого хера, мужик? — спрашивает один из парней, вставая на колени. Он тянется вверх, размазывая кровь по лицу.

— Бляяяяяяядддь, — перекатываясь на спину, стонет другой.

— Нравится трогать то, что вам не принадлежит? — спрашиваю я, выгнув бровь.

— О чем ты говоришь? — тот, что стоит на коленях, поднимается на ноги.

— О двух женщинах, к которым вы приставали в баре, — подстегиваю я их память, поскольку знаю, что вышибалы их немного поимели, прежде чем привести сюда. — Те, от которых ты не принимал отказа.

Парень фыркает.

— Ебать этих шлюх…

Мой кулак врезается ему в лицо, отбрасывая его голову назад. Он спотыкается о другого лежащего парня, отчего тот снова падает на пол.

— Эти шлюхи принадлежат нам, — заявляет Ганнер, непринужденно прислонившись к стене. — И нет, мы не будем делиться ими с вами.

Я сегодня не в настроении устраивать кровавые разборки. Тем более что Блейк заметит, как только я дам о себе знать. Поэтому я подхожу к задней стене и снимаю с крючка цепь. Подойдя к парню, которого я ударил, я несколько раз обматываю ее вокруг его шеи, а затем тащу его к стене, рывком поднимая на ноги.

— Какого, блядь, хера? — рычит с пола другой парень и, поднявшись на ноги, смотрит, как борется его друг, пока я наматываю цепь на крюк на стене. Я дергаю за него, и ноги парня отрываются от пола. — Какого хрена ты делаешь?

Парень бросается на меня, но Ганнер отталкивается от стены и сбивает его обратно на пол.

— Где твой друг? — спрашивает Ганнер.

— Кто? — огрызается он. — Ты, блядь…

Ганнер бьет его ногой в лицо, кровь летит изо рта.

— Вас было трое в баре.

— Блядь… ты…

Ганнер топает ему по руке, заставляя его кричать.

Как только я закрепил своего человека там, где мне нужно, обматываю цепь вокруг крюка на полу. Наблюдая за тем, как парень висит, я роюсь в его кармане, доставая ключи от машины, бумажник и мобильный телефон.

— Что это? — спрашиваю я, вытаскивая пузырек с таблетками. Рецепт был выцарапан. Но нетрудно догадаться, что это белые таблетки — Рогипнол[9]. — Ты собирался накачать их наркотиками. — заявляю я. Вот почему они так настаивали на том, чтобы принести им выпивку.

— Подай мне одну из них, — Ганнер жестом показывает на другую цепочку. Я бросаю ее ему, и он делает то же самое со своим парнем. Он также забирает его вещи.

Мы выходим из подвала и поднимаемся по лестнице, где стоят два охранника, которые следят за тем, чтобы никто не спустился и не побеспокоил нас.

— Дайте им час. — говорю я, и они кивают. — Пусть эти ублюдки, мать их, повисят там.

— Да, сэр, — в унисон говорят они и кивают.

Мы с Блейк уже три дня живем в квартире над «Блэкаутом», и меня это бесит. Я не из тех, кто прячется, но это был наш единственный выход. Я поставил новые камеры в коттедже и по всему участку. Я хочу понаблюдать за ними еще неделю, чтобы узнать, не ошивается ли там Мэтт. Пока ничего. Но он не был в доме Лордов. Значит, этот ублюдок тоже скрывается. Долго он так делать не будет, так что мой вопрос в том, чего он ждет?

Какая возможность ему нужна, чтобы сделать свой ход? И что, блядь, это будет? Заберет ли он ее у меня? Или он просто убьет Блейк и оставит, чтобы я ее нашел? Он рассматривает любой из вариантов.

Я ненавижу оставаться в неведении, а Блейк начинает сходить с ума. Она хочет уйти из этого проклятого клуба и вернуться в коттедж. Неужели она не понимает, что я бы предпочел, чтобы мы были одни в глуши, а не здесь?

Я просто продолжаю уговаривать себя еще немного подождать. Мэтт станет беспокойным, и когда он это сделает, я появлюсь, чтобы отрезать его гребаную голову.

Я стою на балконе второго этажа «Блэкаута» и смотрю, как внизу танцуют девушки. Ганнер привел сегодня Сару. Я решил, что немного выпивки раскрепостит Блейк и напомнит ей, что она здесь не пленница.

Мы мало что взяли с собой, поэтому Сара принесла ей платье и пару туфель на каблуках. Конечно, я это не одобрил, но ей больше нечего было надеть. Как только я сорву с нее это платье, я верну его Саре. Удивительно, что Ганнер еще его не сжег.

Мой сотовый вибрирует в заднем кармане, и я достаю его, чтобы прочитать сообщение.

Завтра вечером; «Блэкаут».

Дерьмо! Я смотрю на жену, а она улыбается, держа в одной руке напиток, а в другой — сотовый. Я заставил ее взять его с собой. Она перестает подпрыгивать и делает глоток, а затем берет в руки телефон. Она читает текст, ее тело напрягается. Затем она поворачивается и смотрит на меня.

Положив руки на перила, я облокачиваюсь на них и пристально смотрю на нее, стараясь выглядеть невозмутимым от того, что я только что получил. Честно говоря, она готова. Моя девочка доказала, что способна взять на себя больше, чем я думал.

Черный свет отражается от ее красивых голубых глаз, и я могу сказать отсюда, какие они сейчас большие.

Сара трогает ее за плечо, но она ее игнорирует. Секунду спустя она ставит свой напиток и направляется к лестнице. Я отталкиваюсь от перил и иду ей навстречу.

— Я получила сообщение, — говорит Блейк, запыхавшись от бега на каблуках по лестнице.

— Знаю. Я тоже получил.

Ее сообщение отличается от моего, но они означают одно и то же. Пришло время для ее инициации.

Блейк облизывает губы.

— Раят, а что, если?..

— С тобой все будет хорошо, — я кладу руки ей на плечи. — Ты меня не увидишь, но я буду здесь, хорошо?

Она быстро кивает.

— Тогда встретимся в соборе, — напоминаю я ей, и Блейк снова кивает.

— Эй, — я притягиваю ее к себе. — Это будет только завтра вечером, так что возвращайся туда и повеселись с Сарой.

Не могу поверить, что я только что это сказал. Я бы предпочел, чтобы мы были в постели, чем чтобы она трясла задницей на танцполе на глазах у других мужчин. Хотя большой камень на ее руке не мешает. Я хотел что-то, что издалека говорило бы: отъебись, я замужем, и мой муж тебя выпотрошит. Думаю, я принял правильное решение.

— Хорошо, — она поднимается на цыпочки и прижимается своими губами к моим. — Я люблю тебя.

Я провожу руками по ее спутанным, мокрым от пота волосам.

— Я тоже тебя люблю, малышка.

Затем Блейк поворачивается и направляется обратно вниз по лестнице, гораздо медленнее, чем, когда по ней бежала.

Снова облокотившись на перила, я смотрю, как она пробирается сквозь толпу и возвращается к Саре. Блейк пару раз кивает, а затем они берут новые напитки.

— Разве вы не самая милая пара?

Я смотрю направо и вижу, что ко мне подошел Тай.

— У нее завтра вечером посвящение. Вот.

— Что я должен делать? — без колебаний спрашивает он.

— Присматривай за ней.

Тай кивает.

— Конечно. Просто напиши мне, когда это произойдет, и я прослежу, чтобы за ней постоянно присматривали.

Оттолкнувшись от перил, я протягиваю правую руку.

— Спасибо, чувак.

— Без проблем, — он обнимает меня и хлопает по спине. — Загляни ко мне в кабинет, прежде чем закончить вечер. Я жду телефонного звонка, который может дать ответ на твою проблему с Мэттом.

Не успеваю я на это ответить, как он идет обратно к своему кабинету. И я начинаю жалеть Тая. За то, что он имел и потерял. Я не могу себе представить, через что он прошел. Я видел его ярость. Гнев управлял им очень долго, пока он не понял, что может отомстить. И он это сделает — скоро.

Мы всегда так делаем. Это то, чему нас учат.

БЛЕЙКЛИ

Ганнер нашел нас на танцполе и забрал у меня мою подругу, так что я восприняла это как намек на то, что с меня тоже хватит. Я поднимаюсь на верхнюю ступеньку лестницы и вижу, что Раят все еще стоит на том же месте, где был последние три часа. Просто наблюдает за мной. И я надеюсь, что он не убьет тех двух мужчин, которые пришли поговорить со мной и Сарой. Они действительно были милыми и просто завязали разговор. Они тут впервые и хотели только узнать, как добраться до ближайшего отеля после того, как покинут «Блэкаут».

— Пойдем, — он берет меня за руку.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, когда он направляется не в квартиру, которую мы сейчас называем домом.

— Мне нужно поговорить с Таем, — туманно отвечает он.

Дойдя до конца коридора, он свободной рукой набирает код на клавиатуре и толкает незапертую дверь.

Раят входит и затаскивает меня внутрь. Я замираю, увидев развалившуюся на диване женщину. Мужчина оседлал ее ноги, у нее во рту его член, одной рукой он прижимает ее к подушке, а другой держит за волосы.

Ее глаза встречаются с моими, и она начинает бормотать что-то бессвязное. Я отворачиваюсь, поворачиваясь всем телом к Раяту, который стоит рядом со мной и, в отличие от меня, ничуть не смущается.

Какого хрена?

Почему Раят не постучал?

Мужчина ускоряет темп, и я слышу, как она начинает давиться. Повернув голову, я смотрю через плечо и вижу, как он грубо трахает ее рот, пока не засовывает член ей в глотку до упора и не рычит, когда кончает.

Быстро отстранившись, мужчин закрывает ей рот рукой и приказывает:

— Глотай.

Она смотрит на него, быстро моргая, а слезы текут по ее лицу, размазывая макияж. Женщина пытается покачать головой, но он не дает ей этого сделать и добавляет:

— Если ты этого не сделаешь, то будешь всё слизывать.

Я снова отвожу взгляд, мое лицо пылает от его слов. Черт, я пьяна и возбуждена. Почему мы здесь?

— Хорошая девочка, — слышу я, как он хвалит ее, и она хнычет.

Я знаю, девочка. Я понимаю. Почему мы жаждем этого? Чтобы нас хвалили за то, что другие сочли бы унизительным. Я бы сделала для Раята какую-нибудь больную и извращенную хрень, если бы знала, что он похвалит меня за это. Я все время хочу угодить Раяту. И когда он говорит мне «хорошая девочка», мне кажется, что все, что я делала на самом деле что-то для него значило.

— А теперь возвращайся к работе, — требует мужчина, и я слышу, как он застегивает молнию на штанах.

Девушка проносится мимо меня в мгновение ока и выбегает за дверь.

— Раят, — радостно приветствует его парень. — Ты уже второй раз за последнее время ловишь меня со спущенными штанами. — хихикает он.

Второй раз? Боже милостивый, я думала, что это плохо, что он не постучал в этот раз. Когда же он усвоит урок?

— Думаю, мне стоит начать стучать, — шутит Раят, и я воздерживаюсь от того, чтобы закатить на него глаза.

— Ну, ты же знаешь, я люблю публику.

В этом есть смысл. Я поворачиваюсь и расправляю плечи, а парень уже сидит за своим столом. Его черные ботинки опираются на поверхность, а руки заложены за голову, пальцы переплетены, на лице расслабленное и беззаботное выражение. У него есть растительность на лице, но не чрезмерная — скорее, это легкая щетина, идущая по изгибу его острой линии подбородка. Его черные волосы — густые и растрепанные — выглядят так, будто он давно их не стриг. Интересно, он специально их так уложил или ему просто все равно? Его голубые глаза смотрят на мои, и он не выглядит ни капельки пристыженным из-за того, что я была смущена тем, что мы вошли.

— Блейк, наконец-то мы встретились, — объявляет он, одаривая меня ухмылкой.

Должна ли я знать этого человека? Я имею в виду, я слышала, как Раят о нем упоминал. Я знаю, что он владеет «Блэкаутом» и одолжил нам квартиру над клубом, но это все, что я знаю о нем. Последние несколько дней я практически не выходила из квартиры.

— Блейк, это Тайсон Кроуфорд. Тай, это моя жена, Блейк.

Мое сердце сразу же начинает колотиться при его имени. Я смотрю на Раята широко раскрытыми глазами, а он хмурится.

— Э-э… — откашливаюсь я. — Приятно наконец-то с тобой познакомиться, — добавляю я, вспомнив о манерах. — Спасибо, что позволил нам здесь пожить.

''Боже мой! Сара знает, что он владелец «Блэкаута»?''

— Конечно, все что угодно для Раята и его жены, — говорит Тай и, встав, обходит кресло. Прислонившись спиной к краю, он скрещивает лодыжки и складывает на груди руки. Его взгляд отстраняется от меня и переходит к моему мужу.

— Все готово. Я проинформировал всех, кто будет завтра на смене, о ситуации.

Я хмурюсь. О чем он говорит?

— Спасибо, чувак. Все должно пройти гладко, но на всякий случай…

— Я понимаю, — перебивает он Раята. — Никогда нельзя быть слишком осторожным с тем, кого любишь.

— Да, — сквозь стиснутые зубы говорит Раят. — Есть что-нибудь на Мэтта?

Я прислушиваюсь. Этот парень — Лорд, значит, он должен знать Мэтта.

— Нет, — отрывисто отвечает он. — Но на улице уже ходят слухи — двое моих охранников слышали, как несколько парней говорили о том, что ты убрал его избранную.

Вы когда-нибудь чувствовали, как меняется воздух? Можете ли вы определить момент, когда в комнате меняется атмосфера? Потому что я чувствую это в эту самую секунду. Воздух становится гуще, температура выше, поскольку при упоминании того, что сделал Раят, настроение мужчины меняется. А может, это просто я. Боюсь того, что случится с моим мужем, когда Мэтт решит дать о себе знать.

Раят улыбается и слегка приподнимает подбородок. Он гордится собой. И больная, извращенная часть меня тоже им гордится. Этот человек сделает все, что потребуется, чтобы не только защитить меня, но и любить меня.

— Он не может прятаться вечно, — добавляет он.

— Ну да, Мэтт — кусок дерьма и заслуживает того, чтобы его вздернули посреди собора, где медленно истечет кровью на глазах у всех Лордов, — заявляет Тайсон, и от темноты в его голосе волосы у меня на затылке встают дыбом.

Настолько, что я потираю кожу, как будто это поможет.

— О, я собираюсь преподать ему урок, — соглашается Раят, его голос такой же угрожающий.

— Я хочу видеть, как ты это сделаешь, — кивает Тайсон, и уголки его губ растягиваются в садистскую улыбку.

— Конечно, — соглашается Раят.

— Дай мне знать, если тебе понадобится что-то еще, брат. — Тайсон протягивает правую руку, и Раят ее пожимает. Тайсон притягивает его к себе для мужественного рукопожатия/объятий и свободной рукой хлопает его по спине. — Вы двое сегодня выспитесь. Завтра у вас будет напряженный день.

ГЛАВА 46

РАЯТ

Я отпираю дверь в квартиру. Отступив в сторону, я пропускаю вперед Блейк и, закрыв дверь, запираю ее за собой.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Это была долгая ночь, и Блейк много выпила. Кивнув, она направляется в сторону спальни.

— Эй. — я следую за ней. — Поговори со мной.

Я точно знаю, что у нее что-то на уме.

— Тайсон? — удивив меня своим вопросом, спрашивает Блейк.

Я считал, что из всего, что произошло на этой неделе и что произойдет завтра вечером, мужчина, которого мы застали за диким трахом, будет последним, о чем она спросит.

— А что с ним? — интересуюсь я.

— Он Лорд?

Что ж, это привлекает мое внимание. Он не носит кольцо. Уже нет. После окончания школы большинство из нас не появляются на людях. Только по особым случаям в доме Лордов. В остальное время мы предпочитаем сливаться с толпой.

— Да.

— Так вот откуда ты его знаешь? — медленно спрашивает Блейк.

Я киваю.

— Почему он владеет этим клубом?

Мне еще интереснее, к чему она клонит.

— Почему тебе важно, что он владеет «Блэкаутом»?

— Я думала, что быть Лордом — это значит обладать властью. А это просто клуб.

Я киваю.

— Так и есть. Но не все Лорды предпочитают сидеть в многоэтажном офисе с видом на большой город. Лорд может быть где угодно. Тай предпочел уйти в подполье и работать на грязной стороне.

Ему всегда нравилось пачкаться. Он был безжалостным. Лучший в своем выпуске. Он мог выбрать любую профессию, но «Блэкаут» был тем местом, где он хотел быть.

— Владеть «Блэкаутом» — это тоже имеет ряд преимуществ для Лордов, — заверяю ее я.

Блейк нервно облизывает губы.

— Я слышала о нем… в Баррингтоне.

Я хмурюсь.

— Что ты слышала?

О Лордах часто болтают. Каждый посещающий Баррингтон мужчина хочет стать его членом. Не из-за статуса, который ты получаешь во время учебы в колледже, а из-за того, что ты получаешь после окончания колледжа и выхода в реальный мир. А те, кому это не удается, любят молоть языками о вещах, которые, как им кажется, они знают. Вот почему Лорды заставляют нас убивать — это их страховой полис. Если тебя выгнали до выпуска, ты не станешь разевать рот, поскольку у них есть возможности тебя похоронить. Я уже видел, как это делается, и этих жалких ублюдков буквально заживо закопали за собором.

— Что его избранная изменила своему парню, чтобы стать избранной Тайсона…

— Не верь всему, что слышишь, Блейк, — прерываю ее я, сняв футболку. Я поворачиваюсь и бросаю ее на пол, мне сейчас на нее плевать.

Блейк хватает меня за плечо, и рывком разворачивает к себе. Я провожу рукой по лицу, а она смотрит на меня.

— Ты знаешь, что случилось?

Конечно, знаю. Но я говорю:

— Неважно, что произошло.

— Раят, — рычит Блейк. — Скажи мне. Когда ты оставил меня с Ганнером и Сарой, мы проверили его избранную, но ее не существует. Никаких страниц в социальных сетях. Нет записей о том, что она когда-либо была в Баррингтоне. Как будто ее выдумали.

Я вздыхаю.

— Так и есть, Блейк.

Лорды могут сделать так, что человек просто перестанет существовать. Если захотят. И они хотели, как можно быстрее, избавиться от ее существования. Честно говоря, они подвели Тая и ее. Они гарантируют нам защиту до тех пор, пока мы верны своей клятве. С Таем дело обстояло иначе. Но опять же, можете ли вы гарантировать жизнь? Я так не думаю. Не в том смысле, в котором мы живем.

— Правда? — спрашивает она, широко распахнув глаза.

Я киваю.

— Да, она никогда не изменяла своему парню с Тайсоном. Потому что у нее его никогда не было. Он был преследователем.

Моргнув, Блейк приоткрывает губы.

— Преследователем?

Я киваю.

— Да.

— Что… что с ней случилось? — на этих словах она запинается и облизывает губы, которые, как мен известно, уже начали неметь от выпивки.

Я не могу вдаваться в подробности того, что с ней сделали. Было довольно тяжело наблюдать, как Тай с этим справлялся, не говоря уже о том, чтобы это пересказывать. Обхватив ладонями лицо Блейк, я говорю:

— Он отомстит.

Нахмурившись, она спрашивает.

— Что ты имеешь в виду? За преследователя?

Я качаю головой.

— Иногда лучшая месть — это преследовать кого-то, кого они любят так же сильно, как любил ты.

— Я не понимаю, — хмурится Блейк.

Я целую ее лоб и притягиваю к себе. Я бы поступил точно так же, если бы попал в такую же ситуацию, как Тай. Только я бы не стал так долго ждать. Лорды учат терпению, но даже у меня не было бы такой выдержки.

— Давай ляжем спать, — говорю я, заканчивая этот разговор.

БЛЕЙКЛИ

Я просыпаюсь от звука телефонного звонка.

— Раят? — бормочу я, протягивая руку, чтобы разбудить его и ответить.

Это должно быть его телефон. Мне никто никогда не звонит. Я просто уверена, что это потому, что он заблокировал большинство моих знакомых.

— Раят! — рычу я, поскольку в тихой комнате по-прежнему раздается звонок.

Я вожу руками по кровати, но ничего не чувствую. Затем поднимаюсь к его подушке — опять ничего.

— Что за?..

Сев, я поворачиваюсь, чтобы взять с тумбочки свой телефон, и вижу, что звонит именно он.

Поднеся его к лицу, я закрываю глаза от яркой подсветки.

— Алло? — сквозь зевоту спрашиваю я.

Мне никто не отвечает, я отвожу телефон от лица и, прищурившись, смотрю на экран. Там написано МОЙ, и я закатываю глаза от того, что Раят сохранил свой номер, пока я отсутствовала.

— Раят, что ты делаешь? — говорю я, снова ложась. — Иди ко мне в постель.

Должно быть, уже поздно или раннее утро. Мы легли спать только после часа ночи, и я все еще чувствую на языке привкус алкоголя.

— Хочешь быть моей хорошей девочкой? — спрашивает он таким сексуальным, глубоким голосом, от которого пульсирует моя киска.

Закрыв глаза, я, почти постанывая, вытягиваю ноги на его сторону кровати. От чего-то в этих словах у меня слабеют колени. Слава Богу, я лежу.

— Всегда.

— Ты знаешь, что такое хорошая девочка, верно? — продолжает он.

— Почему бы тебе мне не напомнить?

— Хорошо.

Я слышу, как он ухмыляется, подыгрывая мне.

— Это когда я могу делать с тобой все, что захочу, а ты это принимаешь.

— Принимаю, да? — я переворачиваюсь на спину и смотрю в темноту, свободной рукой накручивая на пальцы несколько прядей волос.

— Настроен сделать мне больно? — шучу я.

— Да.

От одного этого слова у меня по спине пробегает холодок, соски твердеют, а ноги сами собой раздвигаются. Сделав глубокий вдох, я говорю:

— Громко сказано для человека, которого здесь даже нет.

Раят тихо смеется.

— О, я здесь, Блейк.

— Где?..

— Но, — прерывает меня он. — Прежде чем мы начнем, скажи мне.

Что ему сказать? Моя голова все еще немного заторможена, а губы все еще как бы онемели. Сегодня я довольно много выпила, и мне даже не удалось отоспаться. Свободной рукой я откидываю с лица волосы.

— Что именно? — прямо спрашиваю я.

— Чтобы поступал с тобой по-своему, — прямо отвечает он.

Да, пожалуйста.

— Поступай со мной по-своему, — без колебаний говорю я, зная, что он собирается меня трахнуть.

И внезапно я уже не чувствую себя такой усталой. Конечно, он не конкретен. Раят хочет держать меня в неведении, как тогда, когда он меня похитил, воплотив мою фантазию о принудительном сексе.

— Вставай, Блейк. И тащи сюда свою задницу. Сейчас же, — уже без прежней игривости приказывает он, а затем вешает трубку.

Бросив телефон на кровать, я вскакиваю на дрожащие ноги и мчусь в ванную. Я быстро чищу зубы и полощу рот, пытаясь избавиться от привкуса рома и колы. Затем надеваю одну из его футболок и трусы, не желая спускаться туда голой. Очевидно, что мы одни, но я предпочитаю хоть что-то на себя набросить, а не ходить по клубу в чем мать родила. К тому же, я даже не знаю, куда идти. Мне придется его найти.

Открыв дверь квартиры, я тихо ее захлопываю, чтобы не защелкнулся замок, потому что у Раята есть ключ, а у меня нет. Я прохожу по единственному коридору до лифта в конце, и он тут же передо мной открывается. Нажав на нижний этаж, я молча жду, пока разъедутся двери.

Я тереблю ладоням футболку. Они становятся потными. Я нервничаю, потому что никогда не знаешь, чего захочет Раят. Особенно здесь. Например, может, он собирается трахнуть меня на танцполе? Перегнув через барную стойку? А может, на сцене, где выступают группы для специальных мероприятий?

Лифт останавливается, и двери открываются. Начинает играть песня «Oh Lord» группы In This Moment. Вслушиваясь в слова, зная, что я собираюсь дать моему Лорду все, что он захочет, текст становится еще более сексуальным. Что-то подсказывает мне, что Раят выбрал эту песню как предупреждение. Мигающие неоновые огни горят так, будто клуб открыт, но это совсем другое дело — быть здесь, когда никого нет.

Ступив на танцпол, я оглядываю пустой бар и стоящие вокруг столов стулья.

— Раят? — кричу я сквозь музыку.

Тут громче, чем обычно, по крайней мере, мне так кажется. Может, это начало похмелья.

Скользнув рукой по футболке, я понимаю, что оставила свой мобильный телефон в кровати наверху.

— Ну, черт, — шиплю я.

Подняв голову, я откидываю на плечо волосы, и у меня учащается пульс от того, что я вижу в угловой кабинке.

Там темнее, туда почти не попадает свет, но я все равно могу различить сидящую там фигуру. Она одета в черный плащ, и мои бедра напрягаются, когда я вижу на лице белый отблеск — маска.

Он, блядь, хочет поиграть!

От этой мысли мне в уши ударяет кровь. Песня останавливается и переходит на «All The Time» Джеремиха и Лил Уэйна, и я вижу, как Раят медленно выходит из кабинки, а затем ступает на танцпол.

Я делаю шаг назад, а он стоит там, склонив голову набок. Раят протягивает правую руку и хватает что-то со стола. Его рука касается бедра, и луч света падает на металлические наручники.

Черт! Мое тело словно вибрирует, хотя мне уже трудно перевести дыхание. Замечаю в руке у Раята что-то еще, похоже, какой-то черный кожаный ремень Нет, этого не может быть. Слишком трудно разглядеть из-за постоянно мигающего света.

Я пытаюсь моргнуть, попытаться сосредоточиться, но в следующую секунду понимаю, что все это время Раят ко мне шел, и теперь становится все ближе. Сделав шаг, он останавливается.

Это танец. Кто поведет? Сердце бешено колотится, ладони вспотели. Я хочу, чтобы Раят меня преследовал. Он знает, что мне это нравится. А ему нравится притягивать меня к себе.

Поэтому я даю нам то, чего мы оба хотим. Я поворачиваюсь и бегу изо всех сил, зная, что он меня догонит.

ГЛАВА 47

РАЯТ

Подбежав к ней сзади, я хватаю ее за волосы и останавливаю.

Ее голос разносится сквозь музыку по пустому клубу.

— Слишком медленно, — рычу я в ухо Блейк, затем толкаю в сторону бара.

Она упирается руками в столешницу, я хватаю их, резко завожу ей за спину и сковываю наручниками, убедившись, что они хорошо и крепко застегнуты, как нравится моей девочке.

Затем я рывком заставляю ее встать, разворачиваю и перекидываю через плечо. Блейк хнычет от такого положения, и я несу ее к двери в конце коридора.

Я точно знал, что сказать жене, чтобы она сюда спустилась. Я наблюдал за ее реакцией, следил за тем, как ее тело реагирует на меня и на то, что я с ней делаю. Моей девочке нравится, когда ее хвалят. Я замечал это и раньше, но сегодня, когда мы были в кабинете Тая, и он похвалил ту женщину за то, что она проглотила его сперму, я почувствовал, как Блейк прижалась ко мне.

Я знаю, что она нервничает из-за своего сегодняшнего посвящения, и хотел сделать для нее что-нибудь, чтобы немного от этого отвлечь. Ничто не может быть эффективнее траха. Так что я собираюсь сделать с ней все возможное, а потом похвалить ее за то, что она мне это позволила.

Открыв дверь, я несу Блейк в подвал и чувствую, как на моем плече подпрыгивает ее тело. Тай дал мне код, чтобы отключить в «Блэкауте» все камеры, поэтому я об этом позаботился, прежде чем позвонить ей и попросить спуститься вниз. Внешние камеры все еще включены, но я не хочу, чтобы кто-нибудь вернулся и вошел в систему, пока мы не спим, или посмотрел это завтра.

Я уже спускался сюда, после того как Блейк отключилась, и приготовил все, что хотел. Я собираюсь показать ей темную сторону того, что нравится нам обоим.

Я ставлю ее на ноги, и Блейк делает глубокий вдох. Я уверен, что из-за упирающегося ей в живот плеча ей было трудно дышать. Блейк смотрит на меня, ее глаза полны желания. Она готова ко всему, что я запланировал, или так ей кажется. Возможно, после этого Блейк почувствует себя иначе.

Я достаю из кармана нож и открываю его.

— Раят, — вздыхает она и делает шаг назад, но я хватаю ее за футболку и притягиваю к себе.

— Не двигайся, — приказываю я и разрезаю посередине материал, а затем оба рукава, чтобы снять его полностью.

Мой взгляд падает на ее красивые розовые соски, и я вижу, что они твердые. И не только они!

— Раздвинь ноги, — требую я, и Блейк раздвигает ноги.

Я оттягиваю в сторону трусики и провожу пальцем по ее киске.

— Вот что мне нравится чувствовать.

Я легко ввожу его в нее, чувствуя, какая она уже мокрая. Когда я с ней закончу, с нее будет капать сперма.

Я ввожу второй, просто ощупывая ее, и Блейк задыхается. Я с ней играю. Вынув пальцы, я хватаю трусики и медленно спускаю вниз по ее ногам.

Блейк стоит передо мной обнаженная, со скованными за спиной руками, и я ей улыбаюсь.

— Великолепно! — хвалю ее, и глаза Блейк становятся тяжелыми. — Но я хочу, чтобы ты была грязной.

Когда она открывает рот, чтобы спросить, что я имею в виду, я протягиваю руку, хватаю ее за волосы и тяну в центр комнаты, заставляя ее кричать.

Заставляя ее встать на колени, и опускаюсь позади нее. Я беру короткую, прикрученную к полу цепь, и прикрепляю противоположный конец к цепи, соединяющей наручники, приковывая ее к бетонному полу.

Встав, я обхожу Блейк спереди, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Она стоит, расправив плечи, выпятив и без того большие сиськи, которые подпрыгивают при каждом вдохе.

— Раят, — стонет Блейк, глядя на меня снизу-вверх и ерзая на коленях.

— Шшш, — говорю я, опустившись перед ней на корточки. Протянув руку, я провожу пальцами по ее приоткрытым губам. — Я сделаю так, что тебе будет хорошо.

Блейк прерывисто вздыхает, и я убираю руку от ее лица, чтобы достать из кармана то, что мне нужно.

— Открой рот, — приказываю я.

Увидев, что я держу, Блейк распахивает глаза, но подчиняется без колебаний. Я вставляю кляп ей в рот, заставляя открыть его немного больше, чтобы убедиться, что уплотнительное кольцо хорошо прилегает к ее зубам. Затем наклоняюсь и застегиваю за ее головой пряжку, затянув так, чтобы Блейк не могла самостоятельно ее вытолкнуть.

Присев на корточки, я смотрю на нее. Мне нравится затыкать ей рот. Обычно я запихиваю в него ее трусики и заклеиваю скотчем, но мне хотелось, чтобы в этот раз все было по-другому. Хотелось иметь возможность использовать ее рот и в то же время ограничить ее голос.

Конкретно этот кляп — кляп, широко раскрывающий ее рот для легкого использования. Не скажу, что это удобно, но металлическое кольцо обтянуто кожей, как и ремни, так что это не больно. Блейк двигает во рту языком, и я смотрю на ее идеальные белые зубы и уже вижу стекающую по горлу слюну. Она изо всех сил пытается ее проглотить и хнычет, когда понимает, насколько это трудно.

Протянув руку, я провожу костяшками пальцев по ее щеке и кожаному ремню. Блейк закрывает глаза, пытается вырваться из прикрепленных к полу наручников.

Убрав руку, я лезу в другой карман и достаю фломастер. Открыв глаза, Блейк замечает его и начинает вырываться сильнее, пытаясь что-то сказать, но получается только хрюканье.

Я снимаю крышку и беру в руку ее левую грудь. Сжав её до такой степени, что Блейк издает звук, похожий на крик, я рисую вокруг ее твердого соска сердечко. Затем повторяю это с другим. Затем кладу руки ей на колени и раздвигаю их. И снова из ее открытого рта доносятся нечленораздельные звуки. Я пишу слово «МОЕ» над ее киской и над тазовой костью.

— Лучше, — говорю я, и Блейк содрогается всем телом.

Покончив с этим, я бросаю фломастер в другой угол комнаты, и провожу руками по ее киске, так как ноги Блейк уже широко раскрыты.

— Оу, — говорю я, глядя ей в глаза. — Она уже вся мокрая, Блейк.

Блейк откидывает голову, и поднимает свои влажные глаза на потолок, стараясь не смотреть на меня, как будто ей слишком стыдно встретиться со мной взглядом.

Так не пойдет.

Протянув руку, я кладу большой палец ей под подбородок и два пальца в рот и заставляю опустить голову.

— Смотри на меня!

Блейк втягивает воздух и дрожит всем телом. Ее язык зажат под моими пальцами, и она пытается их сдвинуть, но это бесполезно. Она сказала мне все, что я хочу, а сегодня я хочу сделать свою жену моей маленькой шлюшкой.

Использовать ее, блядь!

Просовываю два пальца в нее до упора, и она дергается. Я ввожу в нее третий, и комнату заполняет ее тяжелое дыхание. Я начинаю трахать Блейк пальцами, и ее бедра раскачиваются вперед-назад в такт моему ритму, не в силах остановиться. Блейк пытается сомкнуть колени, но я меняю позу и встаю перед ней, раздвигая их своими как можно шире. Она полностью обездвижена, у нее нет голоса и нет выбора, кроме как стоять на коленях и наслаждаться.

Ее тело напрягается, ее пизда сжимает мои пальцы, и она кончает. Убираю пальцы из ее киски и рта, и Блейк опускается на колени. Я поднимаю свою пропитанную соками руку, и смотрю на нее. Я хочу вылизать пальцы дочиста, но не делаю этого. Этот оргазм был не для меня.

Я встаю и смотрю на Блейк. У нее немного слюны на подбородке, но недостаточно.

— Я хочу, чтобы из этого рта текла влага так же, как из этой киски, — говорю я, и она хнычет. Ее наполненные слезами голубые глаза смотрят на меня.

Правой рукой хватаю Блейк за волосы, чтобы зафиксировать ее голову, и засовываю ей в рот два пальца, пропитанные ее влагой. Я медленно провожу ими по внутренней стороне ее щеки, а затем перехожу к другой.

— Высунь язык, — мягко приказываю я.

Блейк просовывает его сквозь кольцо, и я провожу пальцами по его верхней части, проталкивая их к задней стенке ее горла, заставляя ее давиться, а тело дергаться. Я делаю это снова и уже не вынимаю.

Блейк сопротивляется, звенит цепями.

— Дыши через нос, — говорю я.

У нее не так много опыта в отсасывании члена. Мой член был у нее во рту только один раз во время церемонии клятвы. Женщинам нужна тренировка, чтобы глубоко заглотить член. Некоторые — но не большинство из тех, с кем я был, — могут сделать это прямо с порога. Чтобы освоить это ремесло, они, например, тренируются на фаллоимитаторах дома в одиночестве, еще до того, как у них появляются парни.

Блейк пытается сглотнуть, сжимая горло, и я провожу пальцами по ее языку вверх-вниз, а затем прижимаю их к задней части, повторяя движение. Блейк снова давится, и я смотрю, как она моргает, и у нее по лицу бегут свежие слезы.

Когда я вытаскиваю пальцы, она задыхается, и с губ сбегает слюна. Она стекает по подбородку Блейк и при каждом вдохе и выдохе покрывает ее идеальные груди и плоский живот.

— Вот так-то лучше.

Голова Блейк свисает вперед, слюна из ее открытого рта стекает на пол, и я с удовлетворением наблюдаю за ее дрожащим телом.

Моя девочка.

Моя жена.

Моя грязная маленькая шлюшка.

Я снимаю маску, бросаю ее на пол и, сняв плащ, устраиваюсь поудобнее.

БЛЕЙКЛИ

Я не чувствую ни рук, ни ног. Всё онемело. Мое тело покрыто потом и слюной, а челюсть болит.

Открыв тяжелые глаза, я вижу, как Раят встает поудобнее моим стоящим на коленях телом, и понимаю, что сейчас произойдет. Звук его молнии только подтверждает это.

Он хватает меня за волосы и запрокидывает назад мою голову. Я гляжу на него полными слез глазами, а он смотрит на меня сверху вниз с тем, что я могу охарактеризовать только как грубое доминирование.

Мне это нравится!

Это то, чего хочет мое тело. То, в чем оно нуждается. Быть его. Ты можешь быть чьей-то женой, но все равно хочешь, чтобы тебя использовали. С Раятом я никогда не чувствую за это стыд или смущение.

Я пытаюсь сглотнуть скопившуюся в горле слюну, но ничего не получается. Прикусив нижнюю губу, он несколько раз поглаживает свой твердый член, а затем входит в меня.

Он проскальзывает мне в рот, и излишки слюны вытекают из уголков моих приоткрытых губ и сбегают по коже, попадая на мои сиськи. Все мое тело мокрое — если не от пота, то от слюны или влаги между ног.

Его член скользит по внутренней стороне моего рта, и я пытаюсь сосать его изо всех сил, но это невозможно, так как мои губы не могут сомкнуться вокруг него.

— Блядь, Блейк, — рычит Раят.

Отпустив мои волосы, он сгибает колени, становясь ниже, проводит своей большой рукой по моему затылку и, зафиксировав ею мою голову, медленно трахает мой рот, зная, что долго так продолжаться не будет.

Раят прижимается к задней стенке моего горла, и я задыхаюсь, борясь с тошнотой, пытаясь дышать.

Я моргаю, по моему лицу стекают свежие слезы, а он смотрит на меня сверху вниз, его зеленые глаза прикрыты и полны желания. Он проводит языком по нижней губе, а затем прикусывает ее зубами.

Моя намокшая киска сжимается, желая, чтобы он ее трахнул.

Раят полностью вынимает член из моего рта, и по моему лицу снова течет слюна, а он опять входит в меня, на этот раз сильнее толкаясь в заднюю стенку моего горла. В тот момент, когда я задыхаюсь, он его вытаскивает. Я быстро вдыхаю, прежде чем он подается бедрами вперед. Его рука на моем затылке не дает мне двигаться. Я не могу сопротивляться.

Нет. Я принадлежу ему, чтобы он использовал меня, как захочет. И от этого мои соски напрягаются, а киска умоляет, чтобы ее трахнули.

Его хорошая девочка.

У меня из носа течет так же сильно, как слезы из глаз. Я могу только представить, как ужасно я выгляжу, но он смотрит на меня так, словно я самая красивая вещь, которую он когда-либо видел.

Вытаскивая, Раят пробивается обратно, и когда его глаза закрываются, я понимаю, что он собирается трахать мой рот, как будто это моя киска. И тут с его губ срывается стон:

— Проклятье.

Я стою на коленях, в наручниках и с кляпом во рту, борясь с тошнотой и пытаясь при каждом удобном случае сделать вдох.

Раят хватает меня за волосы, и мои глаза начинают закатываться от недостатка кислорода, но тут он вытаскивает из моего рта член и, наполнив комнату диким рыком, заливает мой рот спермой, которая стекает по лицу и телу.

Я опускаюсь на пол, пытаясь отдышаться, и слышу, как Раят застегивает молнию на джинсах. Я открываю тяжелые глаза и смотрю на него сквозь мокрые ресницы.

Тяжело дыша, он опускается передо мной на колени. Протягивает руку, обхватывая мое горло, но не лишая меня воздуха. Слава Богу, потому что я все еще пытаюсь отдышаться.

— Хорошая девочка, Блейк. Хорошая девочка.

Я закрываю глаза, и из моего открытого рта вырывается нечленораздельное хныканье на его похвалу. Это того стоило!

ГЛАВА 48

РАЯТ

Я подхожу к ней сзади и расстегиваю соединенную с наручниками цепь. Блейк расслабляется, будто думает, что я собираюсь освободить ее от наручников, но это не так.

Прижав руку к ее спине, я приказываю:

— Лицом на пол.

Я знаю, что Блейк больно сдвинуться с места, поэтому хватаю ее за плечо и помогаю ей. Ее лицо лежит в слюне и сперме, и она широко раздвигает ноги, демонстрируя мне блестящую киску.

Я встаю на колени позади нее, мои руки на ее покачивающейся заднице. Я засовываю два пальца в ее киску, и Блейк ерзает на коленях. Я знаю, что бетонный пол холодный и твердый, но в этом-то и дело. Моя жена любит немного боли вместе с удовольствием.

Я ввожу в нее третий палец, и из ее все еще заткнутого рта вырываются невнятные крики. Наклонившись, я плюю ей на задницу и перемещаю пальцы из ее пизды вверх. Она снова дергается, и я кладу руку ей на спину.

— Не двигайся, Блейк! — предупреждаю я.

Несмотря на то, что я только что кончил, я все еще тверд. Я всегда готов для нее. Несмотря ни на что. Снова расстегнув джинсы, я вытаскиваю свой еще влажный член и раздвигаю ее ноги шире, заставляя сильнее выгнуть спину.

Я проталкиваюсь в ее влажную пизду и, схватив одной рукой соединяющую наручники цепь, другой рукой провожу Блейк по пояснице, проскальзывая большим пальцем в ее задницу.

Блейк дергается, комнату наполняют неразборчивые звуки из ее открытого кляпа, и я улыбаюсь. Я не даю ей ни предупреждения, ни шанса оправиться от того, что уже с ней сделал. Вместо этого я беру свою жену так, как будто плачу за то, чтобы ее использовать — жестко и быстро.

Мое тело со шлепками бьётся о ее тело. Колени болят от бетонного пола, и я знаю, что у нее ноет все тело. Но это не мешает ей снов кончить, на этот раз на мой член. Я не отстаю от нее.

Вытащив его, я встаю, а Блейк вытягивается и ложится на пол. Я достаю из кармана ключ и расстегиваю наручники, затем застежку на кляпе. Я вынимаю его изо рта, и Блейк стонет.

— Перевернись, — тихо требую я.

Она измождена, но делает то, что ей говорят, глядя на меня тяжелыми глазами.

Нагнувшись, я подхватываю на руки дрожащее тело Блейк, и несу ее из подвала в квартиру.

Вымыв Блейк волосы и намылив все тело, я помогаю ей выйти из ванны. Затем оборачиваю ее полотенцем и подхватываю на руки.

Она вот-вот потеряет сознание. Наш маленький сеанс в подвале забрал все, что у нее осталось. Положив ее на край кровати, я еще немного вытираю ее, а затем Блейк ложится, уютно устроившись на простынях.

— Вот.

Я передаю ей два обезболивающих, зная, что у нее болит челюсть, да и все остальное тоже. Я не хотел долго ее там держать, учитывая положение, в котором она была.

Блейк принимает таблетки, а затем протягивает мне свою бутылку воды. Я ставлю ее на тумбочку, а затем заползаю рядом с ней.

— Ложись на живот, — приказываю я.

Я сажусь на ее спину и, быстро растерев и разогрев ладони, кладу ей на кожу. Я начинаю ее массировать, и Блейк стонет. Проходит около минуты, прежде чем я слышу ее тихое посапывание, но продолжаю растирать ей спину, руки и ноги, надеясь, что, когда она утром проснется, ей не будет так больно.

Закончив, я ложусь и притягиваю ее к себе. Поцеловав ее влажные волосы, я шепчу:

— Я люблю тебя.

В надежде, что она меня слышит, я закрываю глаза.

Но снова их распахиваю, потому что слышу, как звонит мой сотовый.

Застонав, я тянусь к тумбочке и беру его.

Обязательная встреча в доме Лордов.

Я убираю телефон и вздыхаю. Сегодня поздно вечером. К счастью, сейчас достаточно рано, чтобы я мог пойти на встречу и вернуться в «Блэкаут» до того, как Блейк пройдет инициацию.

БЛЕЙКЛИ

Я немного навеселе. Возможно, выпила больше, чем следовало, но мне нужна была жидкая храбрость, чтобы сделать то, что должно быть сделано сегодня вечером. Дело не в том, что мне следует притворяться, что я флиртую с мужчиной. Дело в том, что я знаю, что мой муж после этого с ним сотворит. Почему этот парень заслуживает смерти? И почему его выбрали для моего посвящения? Неужели этих людей выбирают наугад?

На мне еще одно платье Сары, и Раят буквально зарычал, когда увидел меня в нем, но ничего не сказал. Я делаю еще один глоток, затем ставлю стакан на стол. Быстро оглядевшись, я пытаюсь найти в толпе Раята, но там слишком много народу, и сегодня он не стоит на балконе второго этажа.

И еще я не чувствую его, как это обычно бывает. Интересно, может, это потому, что я просто нервничаю? Трах-фестиваль, который мы устроили прошлой ночью в подвале, выбил меня из колеи, и сегодня я проспала до полудня. Проснулась чертовски разбитой, и мне понадобилась еще одна горячая ванна, чтобы как-то расслабить мои напряженные мышцы. Это помогло. Но даже сейчас эти высокие каблуки убивают мои ноги. Не говоря уже о том, что у меня до сих пор на сиськах сердечки и надпись МОЕ между ног. Интересно, сколько фломастер держится на коже?

— Буу.

Я вздрагиваю, услышав у себя над ухом чей-то голос. Повернувшись, я вижу стоящую передо мной Сару.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, широко распахнув глаза и притянув ее к себе.

— Я пригнала твою машину.

— Правда?

Она кивает, и я говорю:

— Спасибо.

Я так по ней скучала. С тех пор, как в этом году начались занятия, мы не часто виделись. Из-за Лордов, моего побега и того, что кто-то пытался меня убить, мы отдалились друг от друга. Даже больше, чем, когда я встречалась с Мэттом.

— Конечно. Думаю, у Лордов будет встреча в доме…

Я хмурюсь. Я этого не знала.

— Сегодня утром Раят позвонил Ганнеру, дал ему адрес коттеджа и попросил пригнать сюда твою машину. Ганнер отвез меня туда и сказал, что подвезет сюда Раята, когда они закончат.

Он обещал, что будет здесь.

— Когда они закончат? — спрашиваю я ее.

— В любой момент, — Сара смотрит на свой телефон. — Но я хотела прийти и помочь моей девочке.

Она мне подмигивает.

Но знает ли она, что я делаю? Знает ли она, что Ганнер сделал для того, чтобы стать Лордом? Я даже не знаю, что сделал Раят на данный момент. И, вероятно, никогда не узнаю.

У меня в клатче вибрирует мобильный, и я его достаю. Открыв сообщение, я делаю глубокий вдох, думая, что это о парне с инициации, но это от Раята.

У меня была встреча в доме Лордов. Уже еду.

Хорошо. Скоро увидимся.

— Пока мы ждем, я быстренько схожу к своей машине.

Я хочу взять из своего багажника пару туфель на плоской подошве, чтобы надеть их, как только все закончится. Я не могу жить с тем маленьким чемоданом, который мы привезли с собой. Если бы я знала, что после похорон Синди мы не вернемся, то собрала бы несколько сумок.

— Я пойду с тобой.

Мы идем через заднюю дверь «Блэкаута» к моей машине и смеемся, когда Сара рассказывает мне о том, что на прошлой неделе сделал Ганнер. С ее стороны было очень мило пригнать мне мою машину. По какой-то причине мне кажется, что ко мне вернулась частичка свободы. У меня почти месяц не было возможности сесть за руль своей машины.

Я оставила ее, когда убегала, и вот уже четыре дня мы прячемся здесь. На моем лице появляется широкая улыбка.

Отпираю машину, она подает звуковой сигнал, и Сара замирает.

— Черт.

— Что? — спрашиваю я.

— Кажется, я оставила свой сотовый на барной стойке, — Сара хлопает по платью, прекрасно зная, что в нем нет карманов. Она расстегивает клатч и начинает в нем копаться.

Я падаю на водительское сиденье.

— Садись. Я подвезу тебя к задней двери. Так тебе не придется идти пешком.

К тому же, чем быстрее она туда доберется, тем лучше. Я не хочу, чтобы кто-то его взял.

Усаживаясь, я проезжаю через парковку, поскольку моя машина стояла в самом последнем ряду (клуб сегодня переполнен) и подъезжаю к двери.

— Я буду здесь, — говорю я выходящей из машины Саре.

Она закрывает дверь, а я беру из подстаканника свой мобильный и начинаю звонить Раяту, но останавливаюсь. Я не хочу быть той женщиной, которая ни секунды не может прожить без звонка своему мужчине. Все равно скоро мы с ним увидимся.

Дверь моей машины открывается, и я вижу, как Сара плюхается на мое пассажирское сиденье.

— Это было быстро…

Чья-то рука хватает меня за волосы, и я впечатываюсь лицом в руль. Боль взрывается у меня перед глазами, и я мгновенно чувствую вкус крови. Затем моя голова откидывается назад, и я даже не успеваю закричать, как чья-то рука зажимает мне рот.

— Ты была очень занята, Блейкли, — слышу я рычащий мне в ухо мужской голос.

Мои глаза слезятся от нанесенного в лицо удара, поэтому, когда я пытаюсь на него посмотреть, то вижу лишь размытую фигуру, но мне известно, кто это. Я мотаю головой и пытаюсь закричать, но он только крепче впивается мне в волосы, обжигая болью кожу головы.

— Не волнуйся, я не собираюсь тебя убивать. Пока что. Это просто предупреждение.

Он отпускает мой рот и снова впечатывает меня лицом в руль. На этот раз все вокруг становится черным, и рот наполняет еще больше крови. Я начинаю ею захлебываться, и она стекает с губ на приборную панель и лобовое стекло.

Одной рукой он по-прежнему держит меня за волосы, а другой сжимает мне горло, лишая воздуха.

— Ты знаешь…, — он наклоняется ко мне и, пробежав влажным языком по моей пульсирующей щеке, слизывает слезы. — Я должен был воплотить в реальность твою фантазию об изнасиловании.

Мое и без того бешено колотящееся сердце пропускает удар, и я пытаюсь дотянуться до дверной ручки, легкие горят от недостатка кислорода, а в наполненных слезами глазах пляшут черные точки.

Он убирает руку, и я прикрываю тяжелые веки, делаю прерывистый вдох и снова выплевываю изо рта кровь.

— Раят… тебя убьет, — хриплю я.

Маленький автомобиль наполняется звуком его смеха.

— Скажи своему мужу, что я буду его ждать.

Затем он в последний раз вдавливает мое лицо в руль.

Когда он меня отпускает, мое тело обмякает на водительском сиденье, и все, что я слышу, — это шум крови в ушах. Кажется, что сердце бьется у меня перед лицом, и я не могу сглотнуть. Из уголков моего рта вытекают слюна и кровь. Я ничего не вижу, но даже не знаю, открыты ли мои глаза.

— Блейкли! — слышу я. — О, Боже!

Я вздрагиваю от этого звука. Я просто… просто хочу спать.

— Помогите! — снова кричит голос. — С тобой все будет хорошо, — плачет девушка.

Что случилось? Я не понимаю, о чем она говорит.

— Какого хера? — кричит кто-то еще.

Чьи-то руки хватают меня за плечи и грубо вытаскивают из машины. Я даже не могу сопротивляться, если Мэтт передумал и решил за мной вернуться. В этот момент я его до тех пор, пока он дает мне поспать.

— Садись в машину. Отвези нас, — приказывает голос, и меня подхватывают на руки. Я чувствую, как вокруг меня смыкается темнота, наконец-то дав мне немного покоя и тишины.

ГЛАВА 49

РАЯТ

Я еду по шоссе, мой взгляд устремлен на часы на приборной панели. Встреча в доме заняла больше времени, чем нужно. Теперь мне нужно тащиться в «Блэкаут», чтобы успеть до того, как Блейк получит сообщение об инициации.

Из динамиков доносится звонок моего телефона. Я вижу, что это Тай.

— Алло? — отвечаю я.

— Раят, — выкрикивает он, и это мгновенно заставляет бешено забиться мое сердце. — Я не знаю, что случилось. Чувак, прошла всего лишь секунда…

— Дай мне поговорить с Блейк, — перебиваю его я.

— Я не могу, — тяжело вздыхает он. — Раят, она…

— Что, блядь, случилось, Тайсон? — огрызаюсь я, а Ганнер уже достает из кармана свой сотовый, вероятно, чтобы позвонить Саре.

— Мы в больнице. Встретимся здесь. Мне нужно идти.

Он кладет трубку.

— Сара не отвечает, — оторвавшись от телефона, рычит Ганнер.

— Держись, — я жму на тормоз и, свернув на съезд, который уже почти проехал, разворачиваюсь и мчусь в противоположную сторону.

Меньше чем через двадцать минут я с визгом останавливаю свой внедорожник перед дверями отделения скорой помощи. Мы с Ганнером выскакиваем из машины. Войдя в здание, я нахожу стойку медсестры.

— Блейкли Рэй Арчер, — выкрикиваю я, постукивая рукой по столешнице. — Она моя жена!

— Раят? — слышу я из коридора знакомый голос.

— Неважно, — говорю я бесполезной медсестре и ухожу.

— Сэр, Вы не можете…

Проигнорировав ее, я бегу к Тайсону. Он стоит в центре коридора.

— Что, блядь, происходит? — кричу я, но мои глаза падают на запачкавшую его рубашку кровь, и я моргаю, пытаясь осмыслить увиденное.

Она не может принадлежать моей жене. Я всю свою жизнь смотрел на кровь, но сейчас чувствую, что меня вот-вот стошнит. От мысли, что с Блейк что-то случилось, потому что меня не было с ней рядом.

Тай поднимает руки.

— Я не знаю, что случилось. Я вышел на улицу, и Сара… она кричала о помощи. Блейк… истекала кровью…

— Где она? — быстро говорю я, борясь с желанием ударить по его чертовой морде, поскольку у Тая явно проблемы с одним предложением.

— Там, — он указывает на дверь, у которой мы стоим. — Гэвин на дежурстве и уже видел ее.

Я распахиваю дверь и вбегаю в палату. Моя жена лежит на больничной койке, а Сара сидит рядом с ней в кресле и держит Блейк за руку. У нее опухшее и покрытое синяками лицо, кое-где наложены швы.

— Сара, — тихо произношу я. Ее макияж размазан, лицо красное и в пятнах.

— О, Раят, — отпустив руку Блейк, она бросается ко мне и обхватывает меня за шею, почти отбросив на шаг назад.

Я оцепенело похлопываю ее по спине, глядя на безжизненное тело моей жены. Такое маленькое и беззащитное, лежащее на кровати. Они ее не помыли, поэтому на лице и шее видна засохшая кровь. Она забрызгала даже ее руки и кисти.

Дверь позади меня открывается, и Сара немного отстраняется.

— Ганнер, — кидается к нему она, а я опускаюсь в ее пустое кресло. Я беру теплую руку Блейк и сжимаю в своей ладони.

— Что случилось? — снова спрашиваю я, надеясь, что кто-нибудь мне что-нибудь скажет.

— Она хотела взять что-то из своей машины… мы вышли на улицу. Но я забыла свой телефон.

Сара вздрагивает, отстраняясь от Ганнера.

— Блейк отвезла меня в заднюю часть здания, — говорит она, обхватив себя руками. — Меня не было всего несколько минут. Когда я вернулась, она сидела на водительском сиденье… вот так. Я… закричала.

Сара мотает головой.

— Чтобы кто-нибудь помог. Блейк просто сидела там, вся в крови, — она смотрит на Блейк, и по ее лицу текут свежие слезы. — Тогда к нам подошел тот парень…

— Кто? — прерывает ее Ганнер.

Сара показывает на дверь.

— Тот парень, что сейчас в коридоре. Я даже не знаю, кто он. Он вытащил Блейк из машины и перебежал к другой. Потом сказал мне залезть в его тачку и велел мне ее вести, а сам сел сзади, — Сара снова начинает всхлипывать, а Ганнер притягивает ее к себе и крепко обнимает.

Дверь снова открывается, и я думаю, что это Тай, хочу сказать ему, чтобы он убирался к чертовой матери, но это другой Лорд.

— Раят. Ганнер, — кивает он нам обоим.

— Доктор Гэвин, — говорю я и, отпустив руку Блейк, кладу ее на кровать.

— У меня есть несколько рентгеновских снимков, которые я хотел бы с тобой просмотреть, если у тебя есть минутка, — он держит в руках пленку.

— Конечно, — оцепенело киваю я.

— Мы зайдем позже, — говорит нам Ганнер, а затем выводит из палаты всхлипывающую Сару и уходит.

БЛЕЙКЛИ

Я слышу голоса, но они доносятся откуда-то далеко. Как будто я стою в одном конце туннеля, а они в другом — эхом отдаются в моей голове. Которая пульсирует так, будто кто-то использует ее как барабанную установку.

— Я же говорил тебе, что это случится…

Голоса начинают звучать отчетливее.

— Я говорил вам, ребята, что мы должны были протестировать ее по-другому, — пробивается сквозь барабанный бой другой голос.

— Это была не инициация! — огрызается знакомый голос.

— Нет! Это был тот кусок дерьма, за которого ты собирался выдать ее замуж! — возражает другой, и я его узнаю. Это голос Раята.

— Я никогда не собирался этого допустить! — кричит в ответ второй. — Почему ты думаешь, что я заставил тебя выбрать ее?

Это мой отец.

— А? Уж точно не ради шутки.

— Ну, ты же никогда не отвечал, когда я спрашивал.

Я открываю отяжелевшие веки, несколько раз моргаю, и комната обретает четкость. Я лежу на больничной койке. Справа стоит Раят, прислонившись спиной к подоконнику, на нем белая футболка, джинсы, черная бейсболка задом наперед и кеды.

Рядом с ним на кушетке сидит мой отец, одетый в темно-синий костюм, и держит в руке мобильный. Посмотрев налево, я вижу, как по просторной палате вышагивает мой тесть, тоже одетый так, словно только что пришел с заседания совета директоров.

— Если мы будем спорить, то ничего не добьемся, — заявляет он, сделав глубокий вдох.

— Да, — с трудом хриплю я и вздрагиваю. — От вас… головная боль только сильней.

— Блейк! — Раят отталкивается от подоконника и подходит ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

Не дождавшись моего ответа, он оглядывается на отца.

— Позови медсестру.

Тот поворачивается и выбегает из комнаты.

— Эй, принцесса, — подойдя к другой стороне больничной койки, мягко говорит мой отец.

— Я…, — я прикрываю глаза, они болят от света.

— Выключи свет, — приказывает Раят, и тут я слышу щелчок выключателя и медленно открываю глаза. В комнате приятный полумрак, и основной свет потушен.

— Лучше? — спрашивает он и осторожно сжимает мою руку.

Я киваю.

— Да.

Дверь открывается, и входит Эббот, за ним медсестра.

— Добрый вечер, Блейкли. Как Вы себя чувствуете?

Я издаю стон. Она слишком бодра со своей широкой улыбкой, уложенными в милую прическу светло-русыми волосами и карими глазами, которые, как я замечаю, быстро сканируют моего мужа, а затем возвращаются ко мне.

— Она сказала, что у нее болит голова, — отвечает Раят, поняв, что я не собираюсь обращать на нее внимания.

— Я могу дать Вам обезболивающее, — с энтузиазмом кивает медсестра. А потом снова смотрит на него. — Я сейчас их принесу.

Я закрываю тяжелые веки.

— Что случилось?

— На тебя напали, — отвечает Эббот.

Раят снова сжимает мою руку.

— Ты не помнишь?

— Нет, — отвечаю я и, открыв глаза, смотрю на него.

Он выглядит уставшим. Его красивые зеленые глаза не такие яркие, как я помню. На лице щетина, и я знаю, что он не мыл волосы, так как на нем кепка.

— Как долго я здесь нахожусь? — облизав потрескавшиеся губы, спрашиваю я.

— Три дня, — отвечает отец.

— Вот, я принес тебе это, когда бегал за медсестрой, — Эббот пихает в руку Раята чашку со льдом.

Он отпускает мою руку и кормит меня с ложечки кусочками льда. Они просто тают во рту, и мне хочется пить, а не жевать лед. Я так хочу пить. Проглотив талую воду, я провожу языком по верхним и нижним зубам, проверяя, все ли они на месте. Убедившись, что они на месте, я чувствую себя немного лучше.

— Хочешь еще? — спрашивает Раят, и я киваю.

Возвращается медсестра со шприцем и этой дурацкой гребаной улыбкой на лице.

— От этого Вас начнет клонить в сон. Возможно, Вы захотите спать…

— Нет, — прервав ее, говорю я. Я уже три дня в отключке? Это слишком долго. — Я не хочу…

— Все в порядке, Блейк, — говорит мне Раят, а затем смотрит на нее и кивает. Его глаза возвращаются к моим. — Мы будем здесь, когда ты проснешься.

Наклонившись, он нежно целует меня в костяшки пальцев, и у меня снова тяжелеют веки.

ГЛАВА 50

РАЯТ

Я выхожу из палаты Блейк и иду по коридору. Мне нужен гребаный энергетический напиток. Черт, мне нужно, чтобы мне поставили капельницу с кофеином. Это похоже на то, когда Блейк убежала, но на этот раз я знаю, что она не пропала, а прямо передо мной.

Хотя могла бы. Мэтт мог легко ее увезти. И я еще больше запутался, почему он этого не сделал. То есть, слава Богу, что это не так, но почему? Какого хрена он задумал?

Это его способ поиграть с едой, прежде чем съесть?

Способ затянуть пытку. Я убил двух его единственных союзников, а Мэтт просто бросил Блейк, когда у него была возможность ее забрать и заставить заплатить за мои грехи.

Подойдя к торговому автомату, я вставляю пятидолларовую купюру и нажимаю на энергетический напиток, который ни хрена мне не поможет.

Я не знаю, какого хрена задумал Мэтт, но мне это не нравится.

— Давай, — я бью по автомату, увидев, что он ничего мне не выдал. — Сукин сын!

Я пинаю его.

— До этого я запихнул в него двадцатку и ничего не получил.

Я смотрю на стоящего рядом Тая и тяжело вздыхаю.

— Что ты здесь делаешь?

Он обещал мне, что присмотрит за ней. Это я подвел ее, ожидая, что кто-то другой обеспечит ее безопасность.

Тай засовывает руки в передние карманы джинсов и, уронив голову, опускается на пятки.

— Я не могу свалить, зная, что ты все еще здесь.

Я закатываю глаза и собираюсь уйти. К черту пять долларов, но его слова меня останавливают.

— Ты был здесь со мной…

Вытащив руку из кармана, он проводит ею по своим непокорным волосам, мой взгляд падает на его рубашку, и я понимаю, что это все та же, что была на нем, когда он привез мою жену. Я знаю это, потому что на ней все еще ее кровь. Я не покидал больницу, но, к счастью, Ганнер привез мне новую одежду.

— Я просто подумал, что должен быть с тобой на случай… — Тай замолкает.

Я сжимаю руки в кулаки.

— На случай, если она умрет? — заканчиваю я за него.

Я драматизирую. Я поговорил с Гэвином, и он сказал, что все хорошо, так как серьезных травм нет. Кровотечения нет. У Блейк сломан нос, есть несколько порезов и синяков, но факт в том, что все могло быть намного хуже.

Тай опускает плечи.

— Я не знал…

— Что, Тай? — повышаю я голос. — Что там был Мэтт? Потому что он знал, что Блейк там.

Мы жили там всю неделю. Не то чтобы ему было трудно об этом узнать. Накануне вечером я дал ей с Сарой потанцевать, хотел, чтобы она немного повеселилась. Я должен был просто с ней сбежать.

— Это не твоя вина, — мягко говорит Тай, и я грубо смеюсь.

— Спасибо за мнение, которого я не просил, — я поворачиваюсь к нему спиной.

— Лорды заботятся только о себе, Раят! — кричит он.

Снова остановившись, я скрежещу зубами и поворачиваюсь к нему лицом, но ничего не говорю.

— Ты хочешь ее спасти? — подходит ко мне Тай. — Единственный способ сделать это — отпустить ее, потому что даже если ты завтра умрешь, она будет принадлежать им.

Я напрягаюсь от его слов.

— Ее отец не сможет ее спасти. Твой отец не сможет ее спасти. Они не берут пленных, Раят.

Я свирепо смотрю на него:

— Тогда почему ты все еще член клуба, Тай?

Вскинув бровь, я продолжаю:

— Просто предай свою клятву, и они примут это решение за тебя.

Тай ухмыляется, поднимает левую руку и кладет мне на плечо.

— Как ты думаешь, почему я выбрал тот ад, что сам себе создал? — с этими словами он дважды хлопает меня по плечу и уходит.

Я смотрю на энергетический напиток, который так и не получил, но за который заплатил, и стискиваю зубы. Он говорил о «Блэкауте». Лорды устроили его в этот клуб. Купили землю, построили здание, а потом передали ему все это безвозмездно. Теперь мне интересно, что он должен сделать, чтобы его сохранить.

Покачав головой, я говорю себе, что меня не должны заботить его проблемы. Когда-то заботили. Я даже сидел с Таем в приемной, но я знаю, чем это закончилось. Гораздо хуже, чем то, что случилось с Блейк.

Я знаю, что Блейкли вернется домой и, что я ее не отпущу. Я повидал от Лордов плохого, но я также видел, как они заботятся о своих членах — как о гребаных королевских особах.

Я сделаю все, что нужно, и позабочусь о том, чтобы, если со мной что-то случится, Блейкли и наши будущие дети были в полной безопасности. Это лучшее, что я могу для них сделать.

Вернувшись к аппарату, я наклоняюсь, прикладываю лоб к холодному стеклу и тяжело вздыхаю.

— К черту!

Затем я выпрямляюсь, протягиваю руку и хватаюсь за заднюю часть футболки. Я срываю ее через голову, сбив при этом кепку на пол.

— О Боже!

Мимо проходит медсестра Блейк.

— Что… что Вы делаете, мистер Арчер? — в замешательстве спрашивает она. Ее взгляд падает на то, как от тяжелого дыхания напрягается мой пресс.

Не обращая на нее внимания, я обматываю футболку вокруг правой руки, сжимаю кулак и бью им по стеклу.

Она с визгом отпрыгивает назад.

— Раят!

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а я вытаскиваю руку из автомата, разматываю футболку, стряхиваю остатки стекла, а затем натягиваю ее обратно, вместе с кепкой.

Потянувшись, я хватаю два энергетических напитка.

— Ваша рука, — подходит ко мне медсестра. — У Вас кровь.

У меня по руке из пореза течет кровь. Ничего страшного.

— Вам нужно наложить швы…

— Я в порядке, — говорю ей я. После драк у меня и не такое бывало.

— Но… — она хватает меня за руку. — У Вас там может остаться стекло.

— Тогда я его вытащу, — я выдергиваю руку из ее пальцев. — Идите и делайте то, за что Вам, блядь, платят, и помогайте тем, кто этого хочет.

Она ахает, как будто я ее оскорбил, хотя не делал ничего подобного. Это, в полном смысле слова, ее работа. Оставив ее стоять с открытым ртом, я прохожу по коридору в комнату ожидания и вижу, что Тай все еще здесь.

Вздохнув, я сажусь рядом с ним и, не говоря ни слова, протягиваю ему один из взятых из разбитого автомата напитков.

Он усмехается, но берет его. Это максимум извинений, что могут ему обломиться. Единственный человек, который когда-либо услышит от меня извинения — это моя жена. Но я понимаю, что это была не его вина. Во всем виноват я. И когда Блейк наконец-то вернется домой, я дам себе шанс придумать, как убью Мэтта за то, что он к ней прикоснулся.

— Я попросил Сару отвезти нас сюда на моей машине, — говорит он. — Так ты сможешь посмотреть на нетронутую машину Блейкли. Посмотри, не оставил ли он что-нибудь.

Я сглатываю, зная, что мне не понравится то, что я увижу там после того, что Мэтт с ней сделал. Но он прав, мне нужно посмотреть, не оставил ли он какие-нибудь улики, чтобы найти его до того, как у него появится шанс снова к ней прикоснуться.

— Спасибо.

БЛЕЙКЛИ

— Раят, — рычу я. — Я могу это сделать.

— Я знаю, что ты можешь, Блейк, — лжет он.

Если бы он думал, что я могу, тогда бы действительно мне это позволил.

Я отпихиваю от себя его руку и, когда Раят не двигается с места, сдаюсь и позволяю ему помочь мне дойти до кровати. У меня сломан нос, а не нога.

Сев на больничную койку, я вздыхаю.

— Когда я могу уйти? — спрашиваю я.

Мне кажется, что пять дней — первые три я была в отключке — это слишком для разбитого лица. Меня продолжают посылать на все эти анализы, которые каждый раз оказываются в норме.

— Они сказали, возможно завтра.

— Почему не сегодня? Я в порядке, — говорю я, выпятив разбитую нижнюю губу, в надежде, что это вызовет сочувствие.

Не вызывает.

— Если бы доктор решил, что ты можешь уйти сегодня, он бы тебе разрешил, — совершенно серьезно произносит Раят.

— Это похоже на тюрьму, — говорю я, бросаясь головой в подушку, от чего Раят смеётся. — Что смешного?

— Если говорить от лица человека, который был в тюрьме, то это совсем не похоже на тюрьму.

Я открываю рот, чтобы спросить, когда, черт возьми, его арестовали, но тут дверь открывается, и входят наши отцы. Они теперь, наверное, как лучшие гребаные друзья. Всегда вместе. Всегда здесь. Может, так было всегда, а я просто об этом не знала.

Я не разговаривала с матерью. Уверена, что отец сказал ей держаться от меня подальше после того, как Раят рассказал о пощечине. На самом деле, это было приятно и немного грустно, потому что я даже по ней не скучала.

— Ладно, в коттедже все выглядит хорошо, — говорит Раяту мой отец.

— Что ты имеешь в виду? — интересуюсь я.

— Я установил новые камеры. Внутри и снаружи, — отвечает Раят. — Я послал их туда, чтобы понаблюдать за ними и убедиться, что они хорошо работают.

— Почему ты сомневаешься, что они работают? — спрашиваю я, запихивая в рот картошку фри, которую принес мне Эббот.

— Я наблюдаю за ними уже больше недели и не заметил никакой активности, — заявляет Раят, сев на диван.

— Разве это не хорошо?

— Никогда нельзя быть слишком осторожным, — туманно отвечает Раят.

Я запихиваю в рот еще одну жареную картошку, закрываю глаза и издаю стон. Так чертовски хорошо. Открыв глаза, я замечаю, что все смотрят на меня.

— Что? — нервно спрашиваю я.

Мой отец проводит рукой по волосам.

— Я думаю, пришло время…

— Фил…, — откашливается Эббот. — Мы договорились…

— Я передумал, — прерывает его он.

Я перевожу взгляд на Раята, и он пожимает плечами, словно тоже не понимает, о чем они говорят.

— Ладно, — сажусь я в постели. — Что происходит?

— Ну…, — сглатывает мой отец. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Тогда говори.

Мне надоели все эти секреты. Просто выложите все прямо здесь, в открытую.

Он делает глубокий вдох и снимает галстук. О, он серьезен. Расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, он говорит:

— Я встречался с женщиной из Баррингтона — ЛиЭнн Мэйс. Она была моей избранной.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что мой отец — Лорд. Тот факт, что он был в доме Лордов после того, как Раят притащил меня обратно, стал для меня самой большой подсказкой. Однако мне кажется странным, что я никогда не обращала особого внимания на его жизнь. Или что он никогда мне не рассказывал. Все бизнес-поездки. Каждый раз, когда ему приходилось пропускать день рождения или праздник — это потому, что ему нужно было поработать на Лордов?

Я хмурюсь при упоминании этого имени, не узнав его, и удивляясь, почему вдруг оно вдруг возникло. Я бросаю взгляд на Раята, а он смотрит в пол, его лицо напряжено, словно он пытается решить, известно ему, кто это или нет.

— Я должна ее знать? — спрашиваю я.

— Нет, — мой отец качает головой, но смотрит на Раята, а затем снова на меня.

— Почему она так важна? — спрашиваю я, сканируя комнату, а мой муж по-прежнему в глубоких раздумьях над именем.

— Потому что я ее любил, — объявляет отец, и его широкие плечи опускаются, как будто это был непосильно-тяжелый груз.

Хорошо. Я и не ожидала, что у моего отца никого не было до встречи с моей матерью. Я никогда не слышала, чтобы кто-то из них говорил о прошлых отношениях, но это не значит, что их не было. Так что не знаю, почему это такая новость.

— Мама об этом знала? — спрашиваю я.

Его лицо немного бледнеет, и он расстегивает еще одну пуговицу.

— Она уже была обещана другому… ЛиЭнн, — говорит он, игнорируя мой вопрос.

Опять, как будто это должно что — то для меня значить. Или для любого из нас.

— Но твоя мама… ты знаешь, что мы поженились вскоре после знакомства?

— Да, — медленно отвечаю я.

— Ну… — он почесывает затылок. — У нас был брак по расчету.

— Нет, не был, — утверждаю я, как будто была свидетельницей, и смеюсь над этим.

Папа вздыхает.

— Был. Мы тебе солгали.

— Почему… подожди? — я сажусь прямее. — Зачем вам лгать о своем браке?

Он опускает глаза в пол, а я смотрю на сидящего на диване Раята. На этот раз он уже смотрит на меня, и в его глазах жалость.

— Ты знал, что они мне лгали?

— Да, — без колебаний отвечает он.

Мое лицо искажается в замешательстве.

— Зачем ты это выдумал?

Мой отец пожимает плечами.

— Ну, твоя мать всем рассказывала эту историю, а когда ты подросла, это стало нормой.

Я оглядываюсь на Раята, и он пристально на меня смотрит. Это заставляет меня задуматься о том дне, когда у нас будут дети. Расскажу ли я им, как мы познакомились? О ритуале? О церемонии клятвы? О доме Лордов? Точно нет.

— Я понимаю, почему ты скрывал это от меня в детстве, но ты мог бы рассказать мне это в последние несколько лет. Особенно когда попытался заставить меня сделать то же самое.

Мой отец вздыхает.

— Я никогда не хотел, чтобы ты выходила замуж за Мэтта. Это сделала твоя мать.

— Ты мог сказать ей «нет», — возражаю я. — Ты знаешь, как я относилась к браку по расчету. И как сильно я этого не хотела.

Он расстегивает еще одну пуговицу на рубашке.

— Я не мог. Она угрожала…. — я перевожу взгляд с него на моего тестя, который повернулся ко всем спиной и смотрит в окно, засунув руки в карманы брюк.

— Угрожала чем? — спрашиваю я, когда молчание затягивается. — Что такого плохого тебе сделали Лорды, что ты не смог за меня заступиться?

Моя мать практически шантажировала его. Я не удивлена. Она такая же мстительная стерва.

— Ну… — он нервно сглатывает, и я вижу на его лбу бисеринки пота. — Моя избранная… это было так давно. И…

Я никогда не слышал, чтобы мой отец так запинался.

— Ублюдок! — шипит Раят и встает на ноги.

— Что? — спрашиваю я, глядя, как он начинает расхаживать по комнате.

Раят игнорирует меня и агрессивно проводит обеими руками по волосам.

Что я пропустила?

— Я не могу в это поверить, — бормочет про себя Раят. — Мэйс…

— Теперь ты понимаешь, почему мы хотели, чтобы ты рассказал Лордам, что произошло, — огрызается мой отец.

Пользуясь возможностью избежать моего предыдущего вопроса, он, очевидно, понимает, что Раят понял, а я упустила.

— Но вот твой шанс. Расскажи своему отцу и мне, что произошло.

Раят останавливается и поворачивается к нему лицом. Он не говорит, но его напряженная фигура достаточно красноречива. Он в ярости.

— Мы знаем, что ты этого не делал, — говорит ему мистер Арчер, снова поворачиваясь к сыну. — Нам просто нужно знать.

— Я не гребаная крыса! — кричит Раят.

Ух ты! Какого хрена я упускаю? Мне кажется, тут не что-то одно.

— Папа, — говорю я, пытаясь успокоить их обоих, но он меня игнорирует.

— Крыса? — мой отец насмехается над Раятом. — Ты серьезно? Он больше не Лорд. Он в бегах, его лишили титула. Это уже в прошлом. Мэтт отправил твою жену — мою дочь — в больницу. Как ты думаешь, почему я заставил тебя выбрать именно ее? А? — требует он. — Я не хотел, чтобы она была рядом с ним.

— И он за это заплатит, — сквозь стиснутые зубы рычит Раят.

— Или почему я не взял деньги, когда ты предложил ее выкупить.

Я прищуриваюсь, глядя на Раята.

— Для меня было честью отдать Блейкли тебе, — добавляет он, смягчив тон.

Черт, они ведут себя так, будто меня здесь вообще нет.

— Ты знал все это время, — Раят с отвращением качает головой на своего отца, который не отрицает его слов.

— Мэтта нужно убрать. И у тебя все еще есть возможность это сделать, — вздыхает отец. — Все, что тебе нужно сделать, это сказать нам…

— Я не для того работал на износ, не для того посвятил свою жизнь гребаным Лордам, чтобы потерять свой авторитет из-за Мэтта! — прервав его, кричит Раят.

— Значит, ты рискнешь своей женой? — орет ему в лицо мой отец.

Грудь Раята вздымается от глубокого вдоха.

— Нет, — качает головой он, понизив голос, и мой отец улыбается, довольный его ответом. — Я не буду таким, как ты.

Его слова стирают с лица отца улыбку.

— Это ты решил все держать в секрете от Блейк. Это ты решил рискнуть своей жизнью, позволив Валери замутить брак по расчету, — поджав губы, Раят оглядывает его с ног до головы. — Эта женщина обращалась с ней как с дерьмом! А ты не смог быть чертовым мужчиной и заступиться за свою дочь! — фыркает Раят. — И ты называешь себя Лордом?

— Слушай сюда! — набрасывается на Раята отец, но мой муж не отступает. — Ты не знаешь, что я сделал для своей семьи!

— А мне и не надо, — Раят делает шаг назад и показывает на меня. — Я знаю, чего ты не сделал.

Его зеленые глаза находят мои.

— Прости, Блейк.

Мой пульс учащается от искренности его голоса. Раят никогда не извиняется.

— Но твой отец всю твою жизнь тебе лгал. Валери не твоя мать.

— Что? — спрашиваю я, переводя взгляд с мужа на отца.

— Раят? — шепчу я. — Почему… почему ты это сказал?

В комнате воцаряется тишина, и мистер Арчер проводит рукой по лицу.

— Папа? — я устремляю взгляд на него. — Скажи ему, что он ошибается.

Пауза затягивается, и у меня холодеет внутри. Как бы я последнее время ни ненавидела свою мать, они бы не стали об этом лгать. Ведь так?

ГЛАВА 51

РАЯТ

Я должен был, блядь, догадаться! Я должен был потребовать больше информации. Гребаные Лорды не дали мне получить всю информацию. Ты не можешь их допрашивать.

Я знаю, что ты убил очень важную суку! Это кричал Мэтту Линкольн, прежде чем назначить ему испытательный срок и вышвырнуть из своего кабинета. ЛиЭнн была важной, потому что Фил Андерсон сделал ее важной. В иерархии Лордов мистер Мэйс находился не так уж высоко. Поэтому я никогда не задавался вопросом, почему ему суждено было умереть. Он нарушил свою клятву. Это просто.

— Почему ты так говоришь? — спрашивает Блейк, и у нее дрожит нижняя губа. — Я… я не понимаю.

Я провожу рукой по своему небритому лицу.

— Когда я вышвырнул Валери из твоей квартиры, я вырвал у нее клок волос и сдал их на анализ вместе с твоими.

Я получил результаты, когда сидел в офисе отца Блейк в центре Далласа после того, как она от меня сбежала. У меня не было ни времени, ни желания копаться в том, кто ее биологическая мать.

Блейк смотрит на меня широко распахнутыми глазами, не мигая.

— Нет…, — шепчет она.

— Я знал о браке по расчету. Для Лорда это обычное дело, — быстро добавляю я. — У меня было предчувствие.

Сюрприз, сюрприз, они не подходили друг другу, но до сих пор я не знал, что ее биологическая мать — ЛиЭнн. После того как Фил назвал ее имя, мне понадобилось несколько минут, чтобы собрать все воедино.

— Блейк, — я подхожу к ее кровати, и она подтягивает колени к груди, ее глаза теперь устремлены на отца в отчаянной просьбе всё ей объяснить. Я, блядь, сделаю это! — Блейк?

Я сажусь на край кровати и, развернув Блейк, беру ее руки в свои. Она медленно переводит свои влажные глаза на меня.

— В младших классах мы с Мэттом оказались напарниками по одному заданию. Это было наше посвящение. Нам дали имя и место. Убрать Лорда, нарушившего свою клятву.

— Я не…, — сглотнув, шепчет она. — Как это связано с… моей мамой… ЛиЭнн?

— Кое-что… — я не дам им услышать, как я рассказываю, что именно произошло. — Кое-что пошло не так, и его жена тоже была убита.

Взгляд Блейк устремляется на отца, но он слишком труслив, чтобы посмотреть ей в лицо. Вместо этого он таращится в пол, потирая шею.

— Когда мы вернулись с задания, Мэтту назначили испытательный срок. Затем на следующий год, за две недели до начала занятий, я как раз только принес присягу, твой отец позвал меня на встречу и сказал, что я должен выбрать тебя.

— Я пытался спасти тебя от Мэтта, — надломленным голосом начинает отец Блейк. — Мы знали, что он убил ЛиЭнн.

Он делает паузу.

— И нам нужно было время, чтобы это доказать.

Я чувствую, как его глаза буравят мой затылок. Они думали, что смогут уговорить меня, заставить отказаться от него, но этого не случилось. Ни тогда, ни сейчас. Вот для чего нужна исповедь. Когда я вздерну Мэтта в комнате, полной Лордов, как предложил Тайсон, Мэтт прольет там не только кровь, но и все свои секреты. Он сам расскажет всем, что сделал той ночью.

— Итак, — хмурит брови Блейк, — Мэтт убил жену Лорда?

— Да, — рычит ее отец. — Она была моей избранной… и твоей матерью. Я любил ее. — Его голос падает до шепота. — И до сих пор люблю.

Мне почти жаль этого ублюдка. В комнате снова воцаряется тишина, и по щеке Блейк скатывается первая слеза.

Я слышу, как вздыхает ее отец.

— Блейкли, ты должна понять…

— Пожалуйста, уходи, — не дав ему договорить, шепчет она.

Он подходит к ней с противоположной стороны.

— Я знаю, что ты расстроена…

— Пожалуйста, — игнорирует его Блейк, ее красивые голубые глаза встречаются с моими. — Пожалуйста, пусть они уйдут.

Я отпускаю ее руку и встаю лицом к ее отцу.

— Мне показать тебе выход? — выгибаю я бровь, глядя на него.

Он расправляет плечи, хватает со спинки стула пиджак и галстук и уходит. Мой отец уходит вместе с ним.

Наклонившись, я целую ее в лоб.

— Я сейчас вернусь.

Пробежав по коридору, я подхожу к стойке медсестер и вижу, что они меня заметили.

Отец Блейк вздыхает.

— Раят, когда ты станешь отцом, ты поймешь.

Я делаю шаг к нему, стукнувшись грудью о его грудь.

— Ты должен понять, что в следующий раз, встретившись с тобой в центре Далласа в два часа ночи, я тебя на хрен вырублю.

— Раят, — шипит мой отец.

Как будто мне есть дело до того, что он хочет сказать. А мне похрен. Он все это время знал, почему мистер Андерсон хотел, чтобы я выбрал его дочь. Мой отец никогда в этом не сомневался. Он даже позвонил мне после церемонии, чтобы убедиться, что это Блейк. Когда в Нью-Йорке он спросил меня, сколько я готов за нее предложить… и я готов поставить свою жизнь на то, что именно поэтому он не заставил меня жениться на Синди. Это был их план.

Я сжимаю руки в кулаки, и подумываю сделать это прямо сейчас. Какого хрена ждать Бог знает сколько? Но тут я замечаю за стойкой медсестер мисс Выбеленную Блонди с прижатым к уху телефоном и широко распахнутыми глазами. Наверное, она уже набрала номер службы безопасности. Эта сучка таращится на меня с тех пор, как пару дней назад я сломал торговый автомат. Поэтому я пока отхожу в сторону.

— Я хочу, чтобы этих мужчин исключили из списка посетителей комнаты моей жены. Они больше не допускаются.

— Раят, — рычит ее отец. — Ты не можешь не пускать меня к ней.

— Смотри, — затем я разворачиваюсь и иду обратно в ее комнату.

Войдя, я застаю ее лежащей на боку в позе эмбриона. Она лежит спиной ко мне и плачет. Я выключаю основной свет и подхожу к ее кровати. Затем забираюсь к ней, Блейк разворачивается, прижимается ко мне и плачет еще сильнее.

— Шшш, — я пытаюсь успокоить Блейк, поглаживая по спине. Я знаю, что, если она будет слишком сильно плакать, у нее снова разболится голова.

БЛЕЙКЛИ

Входя в коттедж, чувствуешь себя… по-другому. С потолка свисают черные шторы, закрывающие все панорамные окна с видом на лес. Это делает помещение более мрачным. Напоминает мне «Блэкаут».

— Когда ты их повесил? — спрашиваю я.

Раят ставит на журнальный столик сумку, которую Сара принесла для меня в больницу.

— Я попросил это сделать Ганнера и Прикетта, пока мы были в клубе.

— Зачем?

— Потому что я подумал, что где-то здесь может ошиваться Мэтт, и не хотел, чтобы он видел, что происходит в доме.

Я киваю в знак понимания.

Вздохнув, Раят подходит ко мне и целует меня в голову.

— Шторы не будут здесь вечно, — обещает он, как будто может знать, что я их ненавижу.

Раят уходит на кухню, а я направляюсь в ванную комнату, чтобы принять горячую ванну. Я истощена морально и физически. Раздеваясь, я снимаю рубашку, затем стягиваю с ног шорты вместе с нижним бельем. Я поворачиваюсь и встаю перед зеркалом. Я не смотрела на себя с тех пор, как Мэтт вмял меня лицом в руль. Я не хотела видеть то, что уже знала — он меня изуродовал.

Это было его целью. Сделать меня отталкивающей для Раята. Мэтт хочет, чтобы Раят меня бросил. Мэтту не нужна я. Нет. Он не смог победить Раята, так что теперь ему надо настроить его против меня. Это единственное, на чем он может сыграть.

Раят входит в ванную, и я опускаю голову, не в силах встретиться с его глазами в отражении зеркала.

— Эй.

Я чувствую на своей шее кончики его пальцев, одной рукой он убирает с моего лица волосы, а другой разворачивает меня к себе. — Блейк, посмотри на меня.

Чувствуя себя побежденной, я поднимаю голову.

— Тебе больно? — обеспокоенно спрашивает Раят, как только видит, что я едва сдерживаю слезы.

— Нет, — шепчу я.

Он одаривает меня извиняющейся улыбкой.

— Прости меня за отца.

Я от него отворачиваюсь, смотрю на белый потолок и не даю пролиться своим слезам. Они так близко.

— Блейк, — не отстает Раят. — Поговори со мной.

Сглотнув комок в горле, я сдаюсь.

— Он хочет, чтобы ты меня выкинул, — шепчу я.

— Что значит «выкинул»? — морщится Раят, задавая этот вопрос. — О ком ты говоришь?

— О Мэтте. Он хочет, чтобы я стала уродливой, и ты меня бросил.

— Блейк… — тяжело вздыхает Раят. — Ты так думаешь?

— Я это знаю.

Подойдя ко мне, он зарывается пальцами в мои волосы и поворачивает к себе.

— Я люблю тебя, — говорит он, от чего я шмыгая носом. — Ты единственная женщина, которой я когда-либо говорил это. И так будет до самой моей смерти. Твое лицо заживет, шрамы исчезнут, но моя любовь к тебе не изменится. Поэтому, что бы он тебе ни сказал, что бы ты ни почувствовала, пусть это тебя не задевает. Именно этого он и хочет. Понимаешь?

Его слова делают то, чего я пыталась избежать, и слезы проливаются мне на ресницы, только уже по другой причине. Та ночь до сих пор как в тумане. Я знаю, что это был Мэтт, но я не помню ни одного нашего разговора, если он вообще был. Я просто знаю, что таков его план. Он хочет, чтобы я была подальше от Раята, и знает, что я никогда его не оставлю.

Наклонившись, Раят нежно целует меня в губы, и я знаю, что он чувствует вкус моих слез. Когда он отстраняется, я хватаю его за рубашку, не давая уйти слишком далеко.

— Ты примешь со мной ванну?

— Конечно.

— У тебя есть ко мне вопросы? — спрашивает Раят, сидя напротив меня в огромной джакузи. Я наполнила ее миллионом пузырьков. Он берет мою ногу и, положив себе на бедро, начинает ее растирать.

— О чем?

— О той ночи, когда у нас с Мэттом было задание.

— Ты сказал, что не выдашь его.

Я не уверена, что хочу знать. Я даже не знала о существовании ЛиЭнн, а теперь должна просто слушать, как мой бывший ее убил? Даже это для меня слишком хреново.

— Я расскажу тебе все, что угодно, — отвечает Раят.

— Что угодно? — вскидываю бровь я, а он смеется, и на его губах играет улыбка.

— Наверное, это был неправильный ответ, — смех Раята усиливается.

— Ты сам это сказал.

Он кивает.

— Хорошо. Что угодно.

— Расскажи мне о том, как ты попал в тюрьму.

С тех пор как он сделал это замечание, я не могу выбросить из головы его образ в наручниках. Уверена, что он будет выглядеть так же сексуально, как я себе это представляю.

— Ты уловила это, да?

Он на секунду отпускает мою ногу и проводит рукой по своим волосам, от чего они намокают и встают дыбом.

— Помнишь, как я напоил тебя водой и уложил спать, прежде чем исчезнуть из твоей квартиры? — Раят погружает руку в воду и возвращается к растиранию моей ноги.

— Да…

Какое это имеет отношение к делу?

— Подожди… тебя арестовали? Вот где ты был?

Прикетт сказал мне, что он на задании и не стоит ему звонить или писать, потому что он не ответит.

— Ну, технически не арестовали. Это было задание, на которое меня вызвал Мэтт.

Я хмурюсь.

— Зачем ему это делать?

Еще один из его безумных планов?

— Именно, — говорит он, запутывая меня еще больше. — Помнишь, когда мы были здесь перед тем, как вернуться к тебе, и я включил телевизор? Там была стрельба?

Я киваю.

— Это был дом судьи. Он Лорд. На него было совершено покушение. Кто-то ворвался, но его в тот момент не было дома. Вместо этого они убили его шестилетнего сына.

Я ахаю, прикрыв рот рукой.

— Поэтому ты был так груб со мной? — спрашиваю я, вспоминая, что он сказал мне в доме Лордов после встречи.

«Я сказал, что сейчас не буду этого делать. И я именно это имел в виду. Так что, если ты не хочешь увидеть меня по-настоящему взбешенным, предлагаю тебе отвалить на хрен», — его голос низкий, слова уверенные, но дрожь в руке, обхватившей меня за горло, выдает его истинные чувства.

Раят кивает.

— У нас было экстренное собрание в доме Лордов. Им нужны были два добровольца. Я собирался вызваться, но Мэтт меня опередил, предложив наши с ним кандидатуры.

Ребята тогда не были в хороших отношениях, так зачем ему это делать?

— И как ты отреагировал?

— Сказал «да», — пожал плечами Раят.

— А что было потом?

— У меня было пять часов, чтобы собраться с мыслями, и одной из моих проблем была ты. Я напоил тебя водой, мне нужно было, чтобы ты уснула, пока я буду уходить. Мы с Мэттом встретились в соборе и были похищены, потом увиделись с судьей…

Я откидываюсь на бортик и, пока он растирает мои ноги под теплой водой, слушаю его рассказ о проведенных с Мэттом днях в тюрьме. Каждое слово заставляет мое сердце биться. Как ему удается делать это каждый день? Просто слепо идти на задание, о котором он даже понятия не имеет? И почему он должен это делать?

— Подожди, — останавливаю его я. — Ты вернулся в мою квартиру, едва держась на ногах. Ты тогда только вышел?

— Да, — кивает Раят. — В тюрьме Мэтт пытался меня убить. Он вызвал меня на задание, чтобы убрать меня от тебя, но, когда понял, что я быстро к тебе вернусь, ему пришлось придумать новый план.

Когда картинка начинает складываться, я делаю длинный вдох.

— Невероятно, — качаю головой я.

— Что?

— Вот почему ты на мне женился, — со знанием дела говорю я. — Потому что он пытался тебя убить. Так что тебе нужно было нанести ему какой-то ответный удар.

Раят молча смотрит на меня, а я продолжаю.

— И что может быть лучше, чем объявить об этом перед всеми на ежегодной вечеринке дома Лордов?

Все было спланировано. Я даже не могу на это злиться. Все было очень хорошо продумано.

— Я так и сделал, — кивает Раят.

Потянувшись вперед, Раят хватает меня за руки и притягивает к себе, наши лица почти соприкасаются, наши тела разбивают пузырьки.

— Я всегда был эгоистом, Блейк. Готов сделать все, что потребуется, чтобы добиться желаемого. И из всего, что я сделал, ты, безусловно, самая большая награда за мой эгоизм.

ГЛАВА 52

РАЯТ

Я лежу на спине в нашей спальне. Уже, наверное, за полночь, а здесь кромешная тьма. Вместе с раскатами раздающегося снаружи грома слышен звук работающего потолочного вентилятора.

Слева ко мне прижимается Блейк, одной рукой я подпираю голову, а другой держу мобильник. В приложении я просматриваю изображения с камер, окружающих дом снаружи и внутри. На них стекающий по водосточным трубам дождь и участки уже залитой дождем земли. Время от времени вспыхивает свет.

— Раят, — шепчет Блейк. — Ты не устал?

— Нет, — говорю я, мой взгляд сосредотачивается на части переднего двора, которая выглядит как-то подозрительно. Как будто в конце подъездной дорожки что-то или кто-то стоит. Я смотрю на другую камеру, где обзор получше, и выдыхаю, увидев, что это передвинутый для меня Ганнером мусорный бак.

Затем мобильный вырывают у меня из рук.

— Блейк…

Я слышу, как он падает на пол.

Блейк откидывает одеяло и садится мне на бедра.

— Если ты не спишь, то обрати внимание на меня.

Медленно скользнув руками по моей груди, она нежно проводит кончиками ногтей по моей коже, и меня охватывает дрожь.

Я кладу руки на ее обнаженные бедра и сжимаю пальцы. Мы всегда спим голыми. Я предпочитаю, чтобы она одевалась так, будто на улице двадцать градусов мороза, а дома жара.

Она наклоняется вперед и прижимается губами к моей шее. За окном сверкает молния, освещая комнату сквозь занавески.

— Блейк, — предупреждаю я, мои руки поднимаются вверх по ее телу.

— Что? — невинно спрашивает Блейк.

— Мы не можем, — говорю ей я, ненавидя, что она уже чувствует, как я напряжен.

— Почему? — шепчет она, целуя меня в ухо, а мои руки движутся вверх по ее спине и зарываются ей в волосы.

— Потому что тебя только что выписали из больницы.

Как только эти слова слетают с моих губ, она начинает тереться об меня бедрами.

Блядь!

— Ты становишься мягче со мной? — шепчет Блейк, ее теплое дыхание овевает мою кожу, и я понимаю, что вот-вот сломаюсь.

— Нет, — говорю я и переворачиваюсь, увлекая ее за собой.

Блейк удивленно вскрикивает, и я прижимаю ее к себе.

— Хорошо.

Снова сверкает молния, освещая комнату, и я вижу на ее лице улыбку.

— Я не хочу причинять тебе боль, — говорю я и, наклонившись, прижимаюсь губами к ее шее. Находясь сверху, я могу контролировать, что и как мы делаем.

— С каких пор?

Я издаю грубый смешок. Моя жена пытается надавить на меня.

— Это не сработает, Блейк.

— Я хочу быть твоей хорошей девочкой.

От звука ее голоса я издаю стон — она так хочет доставить мне удовольствие.

— Ты и есть моя хорошая девочка, — говорю ей я.

— Тогда скажи мне объездить твой член, — мягко говорит она.

— Блейкли, — произношу я ее полное имя, надеясь, что она поймет серьезность моих слов.

— Раят, — отвечает она, пробежав пальцами по моим волосам и слегка потянув за них. — Трахни меня. — отчаянно приказывает она, ее бедра поднимаются навстречу моим.

И я чувствую, как то немногое, что у меня оставалось от сдержанности, ломается. Потянувшись, я беру свой член и проникаю в ее влажную киску. Она уже готова для меня, как и я для нее.

Выгнув спину, она издает звук, который может быть только победным, а я обещаю себе двигаться медленно и быть с ней осторожным. Я могу заниматься любовью со своей женой.

БЛЕЙКЛИ

Прошло три недели с момента моего пребывания в больнице. Кажется, жизнь наконец-то возвращается в нормальное русло. Ну, настолько нормальное, насколько это возможно. С тех пор, как я сбежала, ничего не изменилось. Странно, что я теперь не езжу в Баррингтон.

Раят не хочет этого допустить. Он клянется, что у человека, которого он нанял на мое место, одни пятерки. Когда я спросила его, как он собирается закончить универ, если пропускает все занятия, он ответил: «Я — Лорд. Нам не нужно появляться. Несмотря ни на что, мы получим дипломы».

Думаю, это вполне логично. Они должны выполнять задания — хранить верность своей клятве — и из-за некоторых из них им приходится отсутствовать по несколько дней, а то и недель. Баррингтон на обеспечении у Лордов. Я всегда знала, что Университет был нечестным. Только став Леди, я узнала, насколько.

Раят был прав — мое лицо наконец-то зажило, и уже ничего не заметно. У меня все еще часто болит голова, и в начале этой недели Раят отвез меня к Гэвину, чтобы тот провел дополнительные тесты, но он все ясно мне объяснил. Сказал, что, со временем боли будут все реже и реже.

— Я почти закончила, — объявляет Сара. Я смотрю в потолок ванной комнаты Раята в доме Лордов, а она заканчивает работу над моей шеей.

Сегодня Хэллоуин, и тут большая вечеринка. Отель расположен на нескольких сотнях акров, и они создали дом с привидениями, прогулку по лесу и зеркальный лабиринт. На самом деле это довольно круто. Мне пришлось умолять Раята прийти. Клянусь, я вижу, как он сходит с ума, сидя в коттедже и глядя в камеры. С тех пор, как я в последний раз видела Мэтта в своей машине в «Блэкауте», о нем не было ни слуху, ни духу. Как будто он сквозь землю повалился.

— Готово, — отходит от меня Сара.

Опустив голову, я поворачиваюсь лицом к зеркалу.

— Мило, — улыбаюсь себе я.

Я — жертва. Это настолько хреново, насколько я могла себе представить. Хэллоуин должен быть страшным. Я не хотела делать все эти «посмотрите на меня, я милый шмель». Я пошла противоположным путем.

Не поймите меня неправильно, я все еще одета как шлюха. Я хочу так завести своего мужа, чтобы, когда мы наконец-то останемся одни, он сорвал с меня эту штуку, потому что ему надоело, что меня в ней видят другие. Мне нравится быть его хорошей девочкой, но мне также нравится, когда он меня наказывает. Я дошла до того, что нам нужно немного оживиться. Я должна отвлечь его от мыслей о Мэтте, и я знаю, как это сделать.

Я знаю, как Раят относится к Лордам — он посвятил им всю свою жизнь. Я хотела показать ему, что я тоже могу это сделать. Он стольким пожертвовал, чтобы достичь своего положения, и ему придется продолжать это делать. Даже после Баррингтона. Так что я жертвую собой ради него.

Мэтт испортил мое посвящение, и Раят на прошлой неделе сказал мне, что Лорды не собираются заставлять меня это делать. Часть меня была разочарована. Я хотела показать ему, что могу быть достойной Лорда. Другая часть меня задавалась вопросом, не в этом ли на самом деле заключался план Мэтта — не дать мне пройти инициацию в надежде, что Лорды меня изгонят. В любом случае, он проиграл.

— Они закончили, — говорит Сара, прочитав сообщение на своем мобильном.

Как только мы приехали, Лорды провели собрание в подвале. Это дало нам время подготовиться.

— Хорошо. Пойдем и встретим их.

Если Раят застанет меня в таком виде в своей комнате, мы сегодня из нее не выйдем.

Схватив со стойки сотовый, я выключаю свет и, переступив с ноги на ногу, надеваю туфли на каблуках, а затем иду к двери.

— Я написала Ганнеру, что мы встретимся с ними в бальном зале, — сообщает она мне, пока я закрываю за нами дверь.

— Хорошо.

Мы проходим по отелю. На декорации они не поскупились. Стены коридора покрыты чем-то похожим на паутину. Кое-где она спускается с потолка так низко, что приходится пригибаться. На полу стоят дымовые машины, чтобы напустить тумана.

— Давай сначала выпьем, — зовет сквозь музыку Сара, и я киваю в знак согласия.

Да, пожалуйста. Мы с Раятом не пользовались презервативами, и я больше не принимаю противозачаточные средства, но никаких признаков беременности не было. В больнице мне сказали, что это стандартная процедура — сделать тест, и он оказался отрицательным. К тому же, у меня только на прошлой неделе закончились месячные. Честно говоря, я этим удивлена. Но не волнуюсь. По крайней мере, я бы хотела сначала закончить колледж, а до этого еще целый год.

Пройдя на кухню, она наливает нам обеим по смешанному напитку, похожему на какой-то фруктовый пунш из ведьминого котла. Закончив, мы возвращаемся в бальный зал. Здесь, как и в тот первый вечер, в углу во главе зала стоит диджей.

Я вижу, как некоторые Лорды — не старшеклассники — ходят с подносами в руках, подавая напитки и закуски. Сегодня они не одеты в свои плащи и маски. Теперь они все в черном, а половина их лиц разрисована, как у скелетов.

Перед тем, как мы выйти из коттеджа, я разрисовала лицо Раята. Мне пришлось солгать и сказать, что мне нужно, чтобы Сара нанесла нужный макияж мне, когда мы приедем. Я могла бы сделать это сама, но Раяту не надо знать, какой я буду.

Поднеся к губам соломинку, я делаю глоток, надеясь, что от этого не сотрется помада. Я чувствую, как он входит в комнату, и улыбаюсь про себя.

Чья-то рука больно шлепает меня по заднице.

— Хочешь, я трахну эту задницу, чтобы напомнить тебе, кто здесь хозяин? — рычит он мне на ухо.

Эта мысль заставляет меня сильнее сосать свою соломинку. Обернувшись, я смотрю на него.

ГЛАВА 53

РАЯТ

Да чтоб меня!

Блейк накрасилась сильнее, чем обычно. Черные тени для век с густыми и длинными накладными ресницами. Они похожи на паутину, а сверху подведены черной подводкой. Это еще больше подчеркивает ее голубые глаза. Ее губы накрашены в тёмно-красный цвет.

Мой взгляд падает на ее шею. Она тоже накрашена. Все сделано так, будто ее шея перерезана от одного края до другого. Нарисованная кровь стекает из раны прямо ей на грудь, которую открывает глубокий вырез платья. На груди у Блейк перевернутый крест, такой же, как над входом в собор.

Я провожу костяшками пальцев по кресту и, скользнув рукой в платье, чувствую то, что и так уже знал — на ней нет лифчика.

Бросив взгляд на Блейк, я говорю:

— Ты действительно напрашиваешься, да?

— Возможно, — Блейк подносит соломинку к губам и посасывает ее.

— Тут не хватает некоторых аксессуаров.

Она перестает сосать соломинку и хмурит брови.

— Например?

Я наклоняюсь к ней и приближаюсь губами к ее уху.

— Этого кляпа с расширителем, а стекающей по твоему телу слюны и моей спермы, — отстраняясь, я смотрю на нее сверху вниз, и Блейк сглатывает.

Черт, она смотрелась бы потрясающе! На полу разорванное в клочья платье, Блейк в бункере, связанная и обнаженная и с кляпом во рту, готовая к тому, чтобы я ее использовал — звучит идеально. Я бы предпочел провести ночь с ней в таком виде, а не здесь.

Блейк опускает взгляд на мои черные джинсы, под которыми заметны очертания твердого члена.

— Да, — говорю я ей, и она поднимает на меня глаза. — Мой член ровно настолько твердый, насколько мокрая твоя киска.

Я в этом уверен.

— Раят, — Блейк толкает меня в грудь и смеется, думая, что я шучу.

Я хватаю ее за руку и резко притягиваю к себе, отчего она врезается в мое тело. Прикоснувшись ладонью к ее щеке, я нежно провожу большим пальцем по ее накрашенным губам.

— Я знаю, что ты делаешь.

— И? — шепчет Блейк, приоткрыв губы.

Она проводить по губам языком и засасывает в рот мой палец.

— Это работает, — рычу я.

Отстраняясь, я вынимаю у нее изо рта большой палец, и Блейк мне улыбается.

— Можешь позже мне это доказать.

Затем она поворачивается ко мне спиной, чтобы поговорить с Сарой.

БЛЕЙКЛИ

Я иду через задний двор, мои каблуки проваливаются в рыхлую землю. Здесь холодно, но мне потребовалось время, чтобы перевести дух. В помещении стало жарко и тесно. Мы здесь уже больше часа, а музыка слишком громкая. Раят разговаривал с Ганнером и Прикеттом, поэтому я воспользовалась моментом, чтобы отойти.

Посмотрев налево, я вижу грузовик с прицепом, везущим людей в лес на страшную прогулку. Впереди меня, на задней части участка, находится дом с привидениями и зеркалами. Сегодня ночью я планирую заставить Раята меня там трахнуть.

Подняв свой новый напиток, который сделал мне Раят, я делаю глоток и замираю, услышав справа от себя смех.

— Тайсон! — визжит какая-то девушка.

Прищурившись, я вижу, как Тай подхватывает женщину и перекидывает ее через плечо. Он несет ее к линии деревьев, и я понимаю, что следую за ними. Когда он останавливается, я замираю, стараясь держаться так, чтобы они меня не заметили за густыми деревьями.

Тай опускает девушку на ноги, а она откидывает свои светлые волосы на плечо и глядит на него. Одним глотком Тайсон допивает свой напиток и бросает на землю пустой бокал.

— На колени, — приказывает ей Тайсон. — Ноги под себя.

Я поджимаю губы и, посасываю соломинку, прислоняюсь к дереву.

Она делает то, что ей велят, сначала снимает туфли на каблуках, а затем опускается в своем мини-платье на колени, устроившись задницей на пятках ног. На голове у нее кошачьи ушки, на кончике носа розовая краска, на щеках черные усики, кошачий образ завершают черные тени для век и толстая подводка.

Тайсон тянется вниз, расстегивает ремень и срывает его с петель, а я делаю еще глоток, уставившись на него как какая-то вуайериста. Стоя перед ней на коленях, он продевает кожаный ремень под ее голени, обматывает его вокруг ее ног поверх бедер и туго затягивает, от чего девушка стонет.

Отсюда мне видно, как тянется ее кожа. Надавив на ей плечи, Тайсон толкает ее к хилому дереву, перед которым она стоит. Затем достает из заднего кармана наручники.

Я еще немного посасываю свою соломинку, жжение меня больше не беспокоит. Я уже сбилась со счета, сколько раз я его чувствовала с тех пор, как мы приехали.

— Левую руку, — требует он, и девушка без вопросов подчиняется.

Тайсон застегивает наручники на ее запястье, затягивая их до такой степени, что она вскрикивает. Ее грудь быстро поднимается и опадает. Держа ее запястье, он обходит девушку сзади, заводя ее руку за тонкое деревце.

— Другую, — Тай щелкает пальцами, и она протягивает руку.

Тайсон со щелчком застегивает за деревом наручники. В таком положении фигура девушки напряжена, грудь выпячена, оттуда, где я стою, слышно ее тяжелое дыхание.

Тай снова подходит к ней и, опустившись на колени, проводит по ее лицу костяшками пальцев. Она наклоняется к нему, ее губы приоткрываются, и Тай просовывает ей в рот два пальца. Девушка давится, ее грудь вздымается, после чего он вытаскивает у нее изо рта пальцы и бьет ее по лицу, заставляя хныкать.

Моя киска пульсирует, и я делаю еще один глоток. Мне нужно идти…

— Открой, — приказывает Тайсон, и девушка снова приоткрывает губы. — Хорошая девочка.

Он хвалит ее, и я сглатываю, сжимая бедра. Снова засунув ей в рот два пальца, он медленно проводит ими по ее высунутому языку.

Сделав еще один глоток, я слышу бульканье воды и замираю в надежде, что они этого не слышали. По тому, как он трахает пальцами ее рот, а она издает рвотные звуки, я бы сказала, что они ничего не слышали.

— Не закрывай рот, — приказывает ей Тай, затем вытаскивает пальцы и встает. Он расстегивает молнию на джинсах.

Нет! Я разворачиваюсь, чтобы забежать в здание, но врезаюсь в чье-то крепкое тело и вскрикиваю.

— Шшш, — к моим волосам тянется рука, спокойно оттягивает мне голову, и я заглядываю в зеленые глаза.

Это Раят. Блядь!

— Я…

— Шшш, — шепчет Раят, его глаза смотрят поверх моей головы, и уверена, он видит, что я подглядывала.

— Хочешь на них посмотреть? — спрашивает он, его взгляд снова опускается ко мне.

Я кмотаю головой, но не могу заставить себя произнести слова. Мои онемевшие губы отказываются лгать.

Он отстраняется и, положив руки мне на плечи, разворачивает меня. Я вижу все еще стоящую на коленях и закованную в наручники девушку. Тайсон стоит перед ней, широко расставив ноги в черных боевых ботинках. Одной рукой он держит ее за волосы, а другой направляет основание уже засунутого ей в рот члена.

— Раят… — шепчу я.

— Все в порядке, — заверяет меня его низкий голос, и я чувствую, как его губы опускаются к моему уху. — Меня не волнует, если ты будешь на них смотреть. Меня волнует только, если кто-то будет смотреть, как я трахаю тебя.

Сглотнув, я чувствую, как его рука медленно задирает мое платье. Его пальцы скользят у меня между ног, оттягивая в сторону нижнее белье.

— Пока я ласкаю твою киску, Блейк, смотри, как он трахает ее в рот.

ГЛАВА 54

РАЯТ

Я гадал, куда, блядь, подевалась моя жена. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти ее снаружи. Я видел, как она последовала в лес за Тайсоном и Ники.

Когда дело касалось секса, Блейк всегда была любопытной. У нее очень открытый ум, и она готова попробовать все. И хотя я никогда бы не стал делить ее с другим и не позволил бы даже смотреть, как я ее трахаю, ей нравится наблюдать за другими. Я заметил это в первый раз, когда мы в «Блэкауте» застали Тайсона с официанткой. Блейк было почти стыдно, что ее это возбуждает.

Здесь темно, и мы в самой гуще деревьев, так что нас никто не видит. Ну, Тайсон бы мог, если бы посмотрел вверх, но он слишком занят, чтобы отвлекаться. К тому же, ему нравится, когда вокруг зрители.

— Ты мокрая, — говорю я, и Блейк дрожит и постанывает.

Я максимально раздвигаю ее киску, насколько позволяет эта поза, и ввожу в нее палец, от чего Блейк резко втягивает воздух.

— Раят… я…

Другой рукой я обхватываю ее за горло, не дав ей договорить. Блейк не нужно ничего мне объяснять.

— Просто смотри на них, — приказываю я, чувствуя, как она сглатывает, прижимаясь к моей руке. Пока я не собираюсь лишать ее воздуха.

Тайсон вынимает изо рта у Ники свой возбужденный влажный член, у нее по груди стекает слюна, но ее рот все еще широко раскрыт. Она глядит на Тая, прижимаясь спиной и головой к дереву из-за того, что он сковал наручниками ее запястья.

Я ввожу и вывожу палец из Блейк, затем добавляю к нему еще один, от чего ее дыхание учащается. Света от горящих на внешней стороне дома огней вполне достаточно, чтобы нам было все видно сквозь деревья.

Тайсон опускается на колени и снова засовывает пальцы в рот Ники, запрокинув ей голову под странным углом, и Блейк сжимает киской мои пальцы.

Ники задыхается, у нее вздымается грудь. Он вытаскивает пальцы и бьет ее по лицу.

— Пожалуйста! — вырываясь, умоляет Ники.

— Пожалуйста, что? — спрашивает Тай, просовывая свою покрытую слюной руку между ее стянутых ног. — Ты хочешь кончить?

— Да! — быстро кивает головой Ники. — Боже, да.

Когда Тай находит то, что искал, у нее из груди вырывается крик.

Блейк стонет, ее бедра двигаются взад-вперед на моей руке.

Тай обхватывает Ники за шею и прижимает ее затылком к дереву.

— На что ты готова ради этого? — спрашивает Тайсон. Мышцы его предплечья напрягаются, пока он трахает пальцами ее пизду.

— На все, что угодно, — выдыхает Ники, облизывая свои влажные губы.

Я ввожу в Блейк третий палец, и прежде чем она успевает издать хоть звук, убираю руку у нее с шеи и зажимаю ей рот.

— Шшш, — шепчу я на ухо Блейк. — Мы же не хотим их прервать.

Блейк качает головой и вдыхает через нос.

Тайсон убирает руку, и Ники разочарованно замирает.

— Кончишь, кончу я, — сообщает он ей.

Ники открывает рот, понимая, чего он хочет. Зажав ладонью ее щеки, Тай наклоняется к ней и сплевывает ей в рот.

— Не глотай, пока я тебе не скажу, поняла? — приказывает Тай.

Она не может ответить, потому что для этого пришлось бы закрыть рот, и Ники старательно кивает, так как Тай удерживает рукой ее залитое слезами лицо.

— Я хочу, чтобы мой член утопал в твоей слюне, — добавляет Тай.

Ники моргает, и по ее щекам катятся новые слезы, Тай отпускает ее лицо, чтобы встать. Схватив ее за волосы, он засовывает свой член в ее открытый рот.

Дыхание Блейк учащается, она снова двигается взад-вперед, а я трахаю ее пальцами совсем как Тайсон трахает Ники в рот.

Мои промокшие пальцы проникают в нижнее белье Блейк, ее пизда сжимается, а все тело напрягается. Ее киска пульсирует, и я чувствую, как несколько секунд спустя она кончает мне на пальцы. Убрав руку от ее рта, я вытаскиваю из нее пальцы и подношу их к ее рту.

— Оближи их, — грубо приказываю я.

Мой член такой чертовски твердый, мне хотелось бы, чтобы он был покрыт ее влагой, и Блейк облизывала бы его, а е пальцы.

Издав рык, Тайсон тоже кончает в рот Ники.

— Глотай, — приказывает он ей, и я чувствую, что у Блейк подкашиваются ноги.

Я подхватываю ее на руки и несу обратно в дом. Думаю, хватит с нас этой хэллоуинской вечеринки. Пора отвезти жену домой, чтобы я мог кончить.

БЛЕЙКЛИ

Мы с Раятом лежим на полу в гостиной коттеджа. Горит камин, его пламя согревает комнату. Я укрыта одеялом, хотя я вся потная. Мы даже не дошли до спальни. Как только мы оказались дома, я набросилась на Раята. Меня бесило такое долгое ожидание. Будь моя воля, мы бы занялись сексом в его машине на парковке дома Лордов.

Раят лежит на спине, одна рука у него за головой, другая рассеянно перебирает мои волосы, а моя голова лежит на его голой груди. Мои пальцы пробегают по гербу Лорда.

— Когда тебе его сделали? — спрашиваю я.

— За пару недель до начала занятий, — отвечает он.

— В этом году?

— Да.

Я сажусь, и его рука опускается с моих волос на обнаженную спину. Глядя на него сверху вниз, я спрашиваю.

— Было больно?

Раят тихонько смеется.

— Ну, это не очень приятная процедура.

— Мне тоже нужно будет его сделать?

Раят садится и обхватывает ладонями мое лицо. Пристально смотрит на меня своими зелеными глазами.

— Почему ты так решила?

Я пожимаю плечами.

— Я просто подумала, что если у Лордов должно быть какое-то клеймо, то и у их Леди тоже.

— Нет…

— А если я захочу? — тихо спрашиваю я.

Между нами воцаряется тишина, и я отвожу глаза. Мой взгляд падает на его клеймо.

— Блейк, — Раят поднимает руку и проводит ею по моим волосам, заставляя меня снова встретиться с ним взглядом. — Зачем тебе это нужно?

Облизав губы, я честно ему отвечаю. Мне помогает выпитый ранее алкоголь.

— Я хочу как-то показать свою преданность. Доказать, что я полностью в деле.

— Да, — хмурится Раят и, потянувшись к моей левой руке, целует мое обручальное кольцо.

— Это для тебя, — вздыхаю я.

— Для меня этого достаточно, — заявляет Раят.

Отстранившись от него, я встаю, плотнее укутываюсь одеялом и собираюсь уйти из гостиной в нашу спальню, но он вскакивает и хватает меня за руку.

— Эй? — тихо говорит Раят. — Мне не нужно, чтобы ты доказывала свою преданность. Понимаешь?

— Ты же свою доказал, — напоминаю ему я.

— Это было тогда, — Раят отпускает меня и проводит рукой по волосам. — А это сейчас.

— И? — мой взгляд снова падает на клеймо. На круг с тремя пересекающими его линиями. Я знаю, что он символизирует власть. Которой у Леди не так уж много.

— И я знаю, что ты ко мне чувствуешь.

Я смотрю на него. Мне стыдно за то, что я об этом подумала. Конечно, у Леди нет такого знака, как у Лорда. Мы ведь ниже их, верно? У большинства Лордов браки по расчету. Мы одноразовые.

— Это было глупо, — говорю я, чувствуя себя полной дурой. — Я просто подумала… хотела доказать тебе, что люблю тебя всего. Даже ту часть, которая забирает тебя у меня.

На его молчание я нервно облизываю губы и добавляю:

— Однажды ты сказал, что сам выбрал эту жизнь. Я хочу показать тебе, что я тоже выбрала ее сама.

Я собираюсь уйти, но Раят обхватывает меня сзади, и я оказываюсь к нему спиной. Откинув мои волосы с плеч на спину, он нежно целует меня в шею, прямо за ухом.

— Ложись на пол, — приказывает он.

При звуке его голоса мое сердце замирает, дыхание учащается. Не раздумывая, я отстраняюсь и делаю то, что мне говорят.

Он подходит к камину и берет с крючка щипцы, а затем снимает с правой руки кольцо Лорда. Когда я смотрю, как он зажимает его щипцами и подносит к огню, у меня в груди начинает бешено колотиться сердце.

ГЛАВА 55

РАЯТ

Я пытался отговорить себя от этого. Я горд тем, что Блейк хочет украсить свое тело гербом Лорда. Для меня это просто еще один способ заявить на нее права. Еще один способ показать, что она моя. Тот самый, что со временем не потускнеет и не смоется в душе водой с мылом, как тот фломастер, которым я воспользовался в подвале «Блэкаута».

Блейк лежит у камина, сжимая обернутое вокруг ее груди одеяло. Как бы ей ни хотелось обратного, она все еще нервничает. Что вполне объяснимо.

— Убери одеяло.

Блейк распахивает его, показывая мне свое обнаженное тело, и я едва сдерживаю рычание при виде своей голой жены. Она все еще с этим Хэллоуинским мейкапом, с нарисованной на шее кровью и свисающим между грудей перевернутым крестом.

Убрав кольцо от огня, я подхожу к Блейк и опускаюсь рядом с ней на колени. Затем протягиваю руку и беру ее стринги.

— Возьми их в рот. Прикуси зубами, — приказываю я.

Выхватив из моих рук трусики, Блейк делает то, что я сказал. Я прижимаю ее к полу, положив левую руку ей на грудь.

— Сцепи пальцы за головой и сделай глубокий вдох.

Блейк кладет голову на руки, а я опускаю взгляд на ее тело, глядя, как колышется ее грудь. Затем без предупреждения вдавливаю свое кольцо ей в кожу, прямо под левой грудью. Блейк выгибает спину, рыдая в свой импровизированный кляп. Я несколько секунд держу ее дрожащее тело, а затем отдергиваю раскаленное кольцо.

Отбросив в сторону щипцы и кольцо, я убираю руку, которой прижимал Блейк к полу. Я поднимаю свою жену и, заключив в свои объятия, вытаскиваю у нее изо рта трусики. Ее глаза плотно закрыты, а по лицу текут слезы.

— Ты хорошо справилась, Блейк, — говорю ей я.

Ее длинные темные ресницы распахиваются, и наши взгляды встречаются.

Прижавшись губами к ее губам, я чувствую вкус ее слез. Она открывается мне, и я углубляю поцелуй. Я вновь устраиваюсь с ней на полу, и теперь, когда она лежит подо мной, я широко раздвигаю ей ноги и располагаюсь между ними.

— Так, блядь, хорошо, — хвалю ее я, и Блейк тянется к моим волосам, царапает ногтями мою кожу, заставляя меня стонать.

Просунув между нами руку, я вставляю в нее свой член, и слышу, как Блейк с силой втягивает воздух. Я обрушиваюсь на ее губы и уже не отпускаю. Я терзаю их, двигая бедрами взад-вперед — овладевая ею.

Я хочу, чтобы Блейк знала, что отдалась мне не просто так. Я возьму у нее, но и отдам ей все, что у меня есть. Как бы я ею ни владел, она мне чертовски нужна.

— Я люблю тебя, — я отрываюсь от ее губ, чтобы это сказать, а затем снова прижимаюсь к ее губам, и у нее перехватывает дыхание.

БЛЕЙКЛИ

Прошло шесть недель с ночи Хэллоуина. Она была, мягко говоря, насыщенной событиями. Я подглядывала за тем, как Тайсон трахает в лесу женщину. Мой муж поставил на мне клеймо, как будто я принадлежащая ему скотина. Но я об этом не жалею. Я хотела, чтобы он понял, как далеко зашла моя любовь к нему.

Все шло хорошо. Мы погрузились в рутину, от которой мне почти начало казаться, что мы нормальные. Ходим в кино, ужинаем. Как будто мы настоящая пара, не живущая в тайном обществе. Это безумие, ведь на самом деле мы муж и жена. Иногда мне приходится напоминать себе, что Раят мой муж, потому что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Раят отпирает входную дверь в коттедж. Я вхожу в фойе, но останавливаюсь, увидев в гостиной Мэтта, сидящего на коричневом кожаном диване. Он откинулся на спинку, положил руки на подушки, и вообще выглядит расслабленным.

— Завтра вечером мы ужинаем с Таем, — напоминает мне Раят, входя следом за мной. — Напомни мне купить бутылку его любимого виски.

Не будь я так напугана, то наверняка покраснела бы от того, что у нас какие-то планы с мужчиной, за сексом которого я открыто наблюдала. Вместо этого я сглатываю.

— Раят? — с трудом произношу я сквозь подступивший к горлу ком и оглядываюсь на закрывающего входную дверь мужа.

— У нас вечеринка, — доносится до меня веселый голос Мэтта.

Раят поднимает голову, остановившись рядом со мной. Его взгляд устремлен на Мэтта.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — произносит Раят.

Как ему удалось пройти мимо камер?

Мэтт наклоняется, облокотившись на колени.

— Пришел забрать то, что принадлежит мне, — он переводит взгляд на меня.

Я качаю головой, не могу удержать в руках сумочку, и она падает к моим ногам.

— Нет, — с моих губ срывается одно единственное слово.

Раят кладет руку мне на грудь, чтобы пихнуть меня себе за спину, но Мэтт вскакивает на ноги и, достав из-за пояса джинсов пистолет, направляет его на меня.

— Не двигайся, или я ее пристрелю, — предупреждает Мэтт.

— Мэтт, — рявкает Раят, вытянув перед собой руки. — Отпусти ее. Это наши терки. Ты злишься на меня. Это я тебе нужен.

— Нет… пожалуйста…

— Он прав, Блейкли. Я хотел тебя. Но ты, блядь, вышла за него замуж! — кричит он, пистолет дрожит у него в руке. — И как бы мне это ни было противно…

Меня трясет, но я не могу пошевелиться. Неважно, какие мысли проносятся у меня в голове. Я не могу оставить Раята.

— Если ты не будешь моей, то не будешь ничьей.

На меня обрушивается удар, похожий на наезд грузовика. Меня отбрасывает к входной двери. Мое тело сотрясается, как при землетрясении, а вдалеке раздаются громкие удары. Я не могу дышать. Мое тело раздавлено. Подняв руки, я чувствую мягкий материал. Приоткрыв веки, я вижу перед собой белое пятно. Подняв глаза, я встречаю взгляд зеленых глаз.

— Раят… что?

Возвращается осознание того, что это Раят прижимает меня к двери. Своим телом. Я чувствую на своей груди влагу.

— Что? — я смотрю вниз, и моя футболка пропитана кровью.

— Ты в порядке, — уверяет Раят, прерывисто втягивая воздух. — Ты в порядке, — повторяет он, словно пытаясь убедить в этом нас обоих.

Я смотрю на его белую футболку и вижу, что она вся в крови.

— О, Боже, — задыхаюсь я. — Раят.

В него стреляли.

— Блейк, — Раят протягивает руки и обхватывает мое лицо, его руки холодные и липкие. — Мне жаль…

Я пытаюсь перевести дыхание, а глаза щиплют слезы.

— Не надо… Не делай этого.

— Я люблю тебя, Блейк, — шепчет он.

— Нет. Нет. Нет. Нет. Не надо! — кричу я, хватаясь за его окровавленную футболку. — Зачем?

Почему он так поступил с нами? Со мной?

— Ты думаешь, я готов за тебя убить, но умереть за тебя не способен? — Раят слегка качает головой. — Глупышка.

Его слова становятся все тише. Из-за шумящей в ушах крови я едва могу их расслышать.

— Раят… — всхлипываю я.

— Ты заслуживала лучшего, — шепчет он.

По моим щекам текут слезы, и я облизываю мокрые губы.

— Мне жаль, что я не был лучше.

— Раят? — рыдаю я. — Пожалуйста. Не оставляй меня.

Из его носа начинает течь кровь.

— Пожалуйста… — срывающимся голосом умоляю я.

Я вижу, как от его красивого лица начинает отливать кровь. Раят прижимается лбом к моему лбу.

Я обхватываю его руками, пытаясь удержать, но у него подкашиваются колени, и я падаю вместе с ним на пол. Наклонившись над ним, я вижу, как вокруг нас на плитке начинает растекаться лужа крови. Раят поднимает руку к моему лицу.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я, сжимая в руках его футболку.

— Потому что… я люблю тебя, — сквозь кашель говорит он, а затем его рука падает на пол.

— Раят? — кричу я. Ударяюсь о его грудь. — Ра-ят? — вырывается у меня, и все мое тело сотрясается от рыданий.

— Вставай! — Мэтт хватает меня за волосы и оттаскивает от мужа.

— Нет! Я его не оставлю! — кричу я, вырываясь из его рук.

— Оторви от пола свою задницу! — требует он и, наклонившись, хватает меня за шею. Он дергает меня к себе, и футболка Раята выскальзывает у меня из рук.

Мэтт поднимает меня, душит, и я брыкаюсь. Беззвучно кричу, глядя на лежащее на полу мертвое тело Раята. Его глаза теперь закрыты, а голова наклонена в сторону, лицом ко мне.

Мэтт наклоняется к моему уху.

— Он добровольно отдал тебя мне, Блейкли. Отдавать свою жизнь за тебя было чертовски бессмысленно. Во всяком случае, для него. Для меня это было все, — затем он тащит меня из дома.

Я впиваюсь пальцами ему в предплечье, от которого мне нечем дышать. У меня из-под ног летит земля и камни, образуя вокруг облако пыли. Таща меня за собой, Мэтт садится в машину. Когда он меня отпускает, кто-то другой закрывает за ним дверь. Я хватаю ртом воздух, а он швыряет меня на сиденье. Затем он с силой упирается коленом мне в грудь.

Я пытаюсь закричать, но ничего не выходит. Он достает из кармана шприц и зубами снимает колпачок. Я тихо плачу, а он хватает меня за лицо и запрокидывает мне голову. Затем я чувствую укол в шею. Мое тело мгновенно немеет, руки и ноги лежат как неживые. Он убирает с моей груди колено, и я делаю неровный вдох. Мэтт поворачивает мое лицо так, что мне приходится смотреть на его нависающую надо мной фигуру. Он улыбается.

— Я всегда побеждаю, Блейкли. И ты всегда будешь моей, — отпустив меня, он проводит костяшками пальцев по моему лицу.

— Она отрубилась? — слышу я вдалеке чей-то голос.

Я моргаю, изо всех сил стараясь снова их открыть.

— Почти, — отвечает Мэтт.

— Это заняло у тебя достаточно много времени, — огрызается голос.

И я пытаюсь напрячь свой затуманенный мозг, чтобы понять. Он кажется таким знакомым…

— Я сделал свою работу, — огрызается он.

На этот раз, когда мои глаза закрываются, то больше уже не открываются.

Проснувшись, я переворачиваюсь на бок. Я хватаюсь за голову и живот и чувствую, что мне плохо. Меня тошнит.

Открыв тяжелые веки, я вижу, что лежу на кровати в незнакомой комнате. Она большая, с бело-фиолетовым декором. Я скатываюсь с постели и пробираюсь в соседнюю комнату. Слава Богу, это ванная. Я падаю к унитазу и, пока меня рвет, слышу, как открывается дверь спальни. Я сажусь на задницу, вытирая рукой рвоту со рта.

— Так-так-так, шлюха проснулась.

Меня снова тошнит. И тут я решаю, что с меня хватит. Я падаю на задницу, прислоняюсь спиной о борт джакузи и, подняв глаза вижу стоящего в ванной Мэтта. А рядом с ним свою маму.

— Ты… — выдавливаю из себя я. — Ты помогла ему это сделать?

Голос показался мне знакомым. Это была моя гребаная мать?

— Ты слишком много ей вколол, — не обращая внимания на мои слова, рявкает она.

— Я вколол ей меньше нормы, — возражает он. — Ей нужно поесть.

Выйдя из ванной, Мэтт через несколько секунд возвращается с подносом, который, видимо принес из спальни. На тарелке с яичницей лежит кусок тоста. Все кажется несвежим.

Сколько я уже здесь?

А Раят? О Боже, Раят. Воспоминание обрушивается на меня, как удар кулаком в лицо. Они его убили! Может, моя мать и не нажимала на курок, но она помогла Мэтту. Мое горло сжимается, глаза застилают слезы.

Мэтт ставит тарелку на столешницу и бросает мне кусок тоста. Он падает передо мной на пол.

— Съешь это, — приказывает он.

Я смотрю на него сквозь мокрые ресницы, искренне желая спалить его задницу.

— Отъебись! — сквозь стиснутые зубы рычу я.

Мэтт улыбается.

— О, мы этим займемся. Но сначала поешь.

— Нет! — говорю я ему.

Раят мертв. Моя мать помогла Мэтту убить его и похитить меня. Почему я должна делать то, что он мне говорит?

Мэтт фыркает.

Моя мать вздыхает.

— Тебе нужно поесть…

— Отъебись! — кричу я, не дав ей договорить. У меня горит горло, в ушах звенит.

— Вот так, — Мэтт бросается ко мне и подбирает с пола тост. Одной рукой схватив меня за волосы, он запрокидывает мою голову и запихивает тост мне в рот, прямо в горло.

Я давлюсь, с моих губ падают куски хлеба.

— Не делай этого, — шипит моя мать, оттаскивая его от меня.

Я снова ползу к унитазу, и меня снова выворачивает.

— Ей нужен врач, — рычит Мэтт.

— Я знаю, что с ней не так, — заявляет моя мать.

— Да, она два дня была в отключке. Ей нужно поесть.

— Нет, — не соглашается мама.

Я сажусь на задницу и вытираю с подбородка слюну.

— Она беременна.

Я не подтвердила это официально. Я хотела подождать еще несколько дней, прежде чем сделать тест, потому что у меня и раньше бывали задержки. Даже когда я принимала противозачаточные, и мне не хотелось зря обнадеживать себя. Я опускаю глаза.

— Сукин сын! — шипит Мэтт. — Ты позволила ему обрюхатить себя, тупая сука! — кричит на меня он.

— Черт побери, этот гребаный ублюдок! — пинает шкафы Мэтт.

Я смотрю на него сквозь мокрые от слез ресницы, меня так сильно тошнит, что я снова плачу.

— Он мой муж! — кричу ему я.

Затем на моих губах появляется улыбка, и я добавляю:

— Он может делать со мной все, что захочет.

Его лицо краснеет от ярости.

— Он мертв, Блейкли. Так же, как и этот ребенок, — Мэтт начинает закатывать рукава. Затем он сжимает руки в кулаки и подходит ко мне.

Моя мать кладет руку ему на грудь, останавливая его.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Избавляюсь от этого, — с раздражением отвечает он.

Я отталкиваюсь от унитаза и снова упираюсь спиной в бортик ванны, подтягивая к груди колени. Я смотрю, как они смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами. Пусть Раят и мертв, но я не позволю им тронуть нашего ребенка. Я найду способ выбраться отсюда. Я выиграю себе немного времени.

— Ты ее не тронешь, — вздергивает подбородок мать.

— Ты шутишь, — показывает на меня Мэтт. — Она, блядь, беременна. Мне не нужен его ребенок! Только не говори мне, что ты, блядь, хочешь ребенка от Арчера?

— Конечно, хочу, — она скрещивает руки на груди. — Это даст мне второй шанс. На этот раз я сделаю все правильно.

Мать смотрит на меня и с отвращением поджимает губы.

— Нет, — качает головой Мэтт.

— Да, — шипит она. — Еще ничего не видно, значит, срок совсем небольшой. Ты прожил двадцать один год без нее. Проживешь еще семь месяцев.

Он хмыкает.

— Это приводит к еще большим осложнениям.

— Я с этим разберусь. Я найму повара для специальной диеты. Врача, ей нужны дородовые витамины, УЗИ. Все будет хорошо…

— Ты, блядь, сошла с ума, если думаешь, что я отдам тебе своего ребенка, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Так вот почему Раят сделал шаг мне навстречу? Потому что он знал, что мы ждем ребенка? Может, я неосознанно подавала знаки, которые не видела сама, а он видел.

— Тем более что ты даже не моя биологическая мать.

Я ожидала, что это ее разозлит, но она просто улыбается, а Мэтт фыркает.

— Благослови тебя господь, милая, — снисходительно говорит она. — Я сама вырежу из тебя этого ребенка, а потом оставлю то, что от тебя останется, для Мэтта.

От ее слов у меня сводит живот. Полными слез глазами я сканирую ванную, чтобы понять, нет ли там чего-нибудь, что я могла бы использовать против них. Мне нужно проверить спальню. Они наверняка что-нибудь упустили, и у меня получится сбежать.

— Отлично, — Мэтт закатывает глаза. — Она может оставить его себе, но после того, как ребенок родится, мы с Блейкли уйдем.

Моя мать кивает.

— Договорились.

Они оба поворачиваются и выходят из ванной. Я слышу, как закрывается дверь спальни, затем звук нескольких замков, давая мне понять, что где бы мы ни были, я заперта в этих двух комнатах.

Я начинаю плакать, думая о Раяте. Как он мог так со мной поступить? Добровольно умереть, оставив меня. Вот почему он это сделал? Потому что знал, что я беременна? Как я буду жить без него? К горлу снова подступает желчь, и я на ощупь возвращаюсь в туалет.

ГЛАВА 56

РАЯТ

Бип… Бип… Бип… Бип…

Я со стоном поднимаю руки к голове и давлю на нее, пытаясь остановить пульсирующую в глазах боль.

Бип… бип… бип…

— Кто-нибудь выключит этот гребаный звук? — скрежещущим голосом спрашиваю я, в горле такое ощущение, будто проглотил наждачную бумагу.

— Раят? — раздается откуда-то взволнованный голос.

— Да, — я открываю глаза и вижу перед собой размытую фигуру. — Блейк?

Я тянусь к ней, но моя рука скользит по воздуху.

Бип… бип… бип… бип…

— Выключите это! — срываюсь я, в голове эхом отдается звук собственного голоса, и я вздрагиваю.

— Мы не можем. Это единственное, что говорит нам о том, что ты жив, — узнаю я голос Ганнера.

— Я ведь разговариваю, так? — рычу я.

— Ты не разговариваешь уже неделю, — заявляет он.

Прижав ладони к глазам, я снова тру их. Теперь они немного более сфокусированы. Я вижу сидящего на диване Ганнера, стоящего у окна Прикетта, а затем застывшую на краю моей койки Сару.

— Где Блейк? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

В комнате повисает тишина.

Бип… бип… бип… бип…

Когда я не вижу Блейк, и пиканье машины убыстряется.

— Где она, блядь?

Сара отворачивается от меня, и я слышу, как она шмыгает носом. Она хочет встать, но я хватаю ее за предплечье и дергаю обратно на больничную койку.

— Где она, блядь, находится? — кричу я.

— Она… ушла.

— Сара! — огрызается Ганнер.

Сара закрывает лицо руками и начинает рыдать.

— Что, черт возьми, значит, она ушла? Куда она ушла?

— Мэтт… — рыдает Сара. — Он ее забрал.

Бип. Бип. Бип.

Я отпускаю ее, и Сара с плачем выбегает из комнаты. Я сажусь, не обращая внимания на головную боль и нечеткое зрение. И начинаю выдергивать у себя из рук подключенные провода.

— Раят, — начинает Ганнер. — Ты не можешь уйти. В тебя стреляли четыре раза…

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке, — возражает Прикетт. — Тебе нужен отдых. Твое тело должно восстановиться.

— Мне нужна Блейк! — кричу я. — Где она?

Ганнер вздыхает, а Прикетт проводит руками по волосам.

— Где она? — паника сжимает мою грудь, словно тиски.

Этого не может быть. Он сказал, что я здесь уже неделю?

— Мы не знаем, — тихо говорит Прикетт. — Мы подъехали к коттеджу как раз в тот момент, когда от нее отъезжала другая машина… мы вошли внутрь и нашли тебя в фойе, ты не подавал признаков жизни. Ганнер начал делать тебе искусственное дыхание, Сара звонила 911, а я пошел за машиной. К тому времени было уже слишком поздно. Блейк уже не было. Обыскав дом, мы поняли, что она должна была быть в машине. По пятну от твоей крови на полу мы решили, что ее утащили.

Спустив обе ноги с кровати, я пытаюсь встать, но колени подкашиваются. Я падаю, но хватаюсь за край кровати.

— Раят… — ко мне подбегает Ганнер и хватает меня за руки, чтобы помочь встать.

Я отпихиваю его. Ну, я пытаюсь, но он не двигается.

— Мне нужен мой телефон. Я должен пойти и взять его…

— Нет.

— Да. Я не могу быть здесь.

Не сейчас, пока она там. Где-то одна. Потерянная. В ужасе. Я должен быть с ней. Я должен ее защищать.

— Мой телефон…

— Раят! — огрызается Ганнер, когда Прикетт выбегает из комнаты.

Я выдергиваю из руки капельницу, и кровь хлещет на койку.

— Раят, вернись в кровать! — требует Ганнер.

— Нет. Мне нужен мой чертов телефон, — почему они меня не слушают? — Он был в джинсах…

Дверь с грохотом открывается, ударяясь о внутреннюю стену, и в палату входит Прикетт с парой медсестер. Они даже не дают мне шанса объяснить.

Пиххнув меня локтем в спину, Прикетт заставляя перегнуться через край кровати, и я чувствую боль в бедре. Затем закрываю глаза с ее именем на губах.

— Что?..

Голова снова затуманена. Свет ослепляет. Моргая, я наклоняю голову в сторону. Мне хочется протереть глаза, но я понимаю, что запястья прикованы к больничной койке.

Вздохнув, я бормочу:

— Вы, должно быть, надо мной издеваетесь.

— Боюсь, ты не оставил им других вариантов.

Открыв глаза, я вижу стоящего рядом с койкой отца.

— Мне нужно уйти, — говорю я, чувствуя, как язык прилипает к небу.

— Тебе нужно восстановиться, — возражает он.

— Почему все продолжают это говорить. Блейкли…

— Мы ее найдем.

Я открываю глаза и вижу, как в палату входит мой тесть с двумя чашками кофе. Он — последний человек, которого мне сейчас хотелось бы видеть, но, возможно, единственный, кто хочет отыскать Блейк так же сильно, как я.

— Я знаю, где она, — рычу я. — Если бы кто-нибудь дал мне взять мой чертов телефон.

— Он у меня, — мой отец достает из заднего кармана мобильный. — После того, как тебе ввели снотворное, Ганнер поехал в коттедж и вытащил его из твоих джинсов. Думаю, когда приехали парамедики, им пришлось их с тебя срезать. Он все еще был у тебя в кармане.

Я пытаюсь до него дотянуться, но чертовы шнуры меня останавливают. Я опускаю голову на подушку и стискиваю зубы, чтобы не закричать. Я не хочу, чтобы мне снова вводили успокоительное.

— Включи его, — рычу я. — У меня там есть отслеживающее ее приложение.

Мой отец смотрит через кровать на стоящего слева от меня тестя.

— Э-э, — начинает отец. — Раят, ее сотовый был оставлен. Ты не можешь ее отследить.

Я закрываю глаза, бесясь от необходимости объяснять, что сделал, но и радуясь тому, что это сделал.

Гэвин вздыхает.

— Я должен спросить Раят. Эти травмы от тебя?

— Нет, — огрызаюсь я.

Я груб с Блейк во время секса, но я никогда не бил ее физически. Это Мэтт ударил ее лицом об руль, а не я.

Гэвин приподнимает бровь.

— Зачем мне врать?

Даже сделай я это, не похоже, что у меня возникли бы какие-нибудь проблемы. Лорды специально направляют своих членов в правовую систему. К сожалению, избиение жены не является уголовным преступлением. Кому нужно, чтобы Лорд сидел в тюрьме за нападение или домашнее насилие, когда он нужен для задания.

— Во время первоначального осмотра, — продолжает Гэвинн. — Я заметил на ее теле, сделанные фломастером надписи. Я подумал, что, возможно, все вышло из-под контроля.

Я даже не злюсь из-за того, что Гэвинн думает, будто это сделал я, но от мысли о том, что он видел ее обнаженной, неосознанно сжимаю кулаки.

— Нет, — повторяю я. — Я не бил свою жену.

— Ты знаешь, как это бывает с Лордами и их избранными, — добавляет он. — Я повидал здесь немало за последние двадцать лет, с тех пор как окончил Баррингтон.

Затем Гэвинн размещает на стене рентгеновские снимки Блэйк и щелкает выключателем, освещая пленку. Я вижу все ее кости от груди и выше. Гэвин берет конец ручки и указывает на место между ее правым плечом и шеей.

— Это то, о чем я думаю?

— Да, — рычу я и добавляю: — оставь это там.

Гэвинн коротко кивает.

— Я просто хотел сообщить тебе, что, помимо всего прочего, мы сделали тест на беременность. Он оказался отрицательным.

Я и не ожидал, что это произойдет так быстро, но определенно буду продолжать попытки.

— Это стандартная процедура, — добавляет он.

— Когда я вернул ее после побега, то вживил ей между шеей и плечом маячок, — говорю я, глядя на отца Блейк. — Так что, если Мэтт об этом не узнал и не вырезал его, то он по-прежнему там.

Никто не знал.

Фил проводит рукой по волосам и кивает. Вероятно, борется с тем фактом, что я сделал что-то настолько морально неправильное, но также и единственное, что сейчас может спасти ей жизнь. Я никогда больше не позволю ей уйти.

— Хорошо. Да, хорошо, — наконец соглашается он. — Давай отследим, и я поеду за ней.

— Нет, черт возьми, — я сажусь, дернув за провода. — Я поеду с тобой.

— Ты не покинешь больницу, пока тебя не выпишут, — огрызается мой отец.

— Он без меня не уйдет! — возражаю я.

Я хочу обнять Блейк, подхватить на руки и знать, что в этот момент она в безопасности. Я не хочу, блядь, чтобы мне позвонили и сказали, что ее нашли, а потом разговаривать с ней по телефону. Или еще хуже, что если они найдут ее труп? Нет. Я в это не поверю. Блейк не мертва. Она жива, и я хочу убедиться в этом собственными глазами.

— Ты теряешь время! Снимай это, и пойдем.

Кто знает, что Мэтт с ней делает? Но у меня есть сотня идей о том, что я сделаю с ним. И ни одна из них ему не понравится.

Отец кладет руку мне на плечо.

— Нет, пока ты не поправишься.

— Она беременна, — заявляю я.

В комнате воцаряется тишина.

— Это Блейк тебе сказала? — спрашивает отец.

— Нет.

— Тогда ты не знаешь…

— Я, блядь, знаю, понятно! — огрызаюсь я.

Впервые я понял это пару недель назад. Думаю, это случилось в ночь на Хэллоуин. В ту ночь мы занимались сексом три раза к тому времени, когда наконец-то легли спать. Были и другие признаки. Я даже не уверен, что Блэйк их заметила, но они были. Я знаю тело своей жены лучше, чем она сама.

Мой отец вздыхает, проводя рукой по лицу.

— Ты подменил ее противозачаточные таблетки?

Моя жена сидит на мне верхом, а я лежу на спине в главной спальне коттеджа, подперев голову руками. Блейк проводит пальцем по выжженному у меня на груди гербу Лордов, слегка обводя его.

— Через шесть месяцев мы должны развестись. Моя мать будет в шоке.

От этой мысли я фыркаю.

— Этого не случится.

Ее палец замирает, и глаза пробегают по моей груди и лицу, прямо к моим глазам.

— Я понимаю, почему мы это сделали, Раят.

— О, да? Просвети меня, — я хочу услышать ее идеи о том, почему я сделал ее своей навсегда.

— Ты не любишь меня, — пожимает плечами Блейк. — Я не люблю тебя. Ты хотел жениться на мне, чтобы отомстить Мэтту. Я согласилась, потому что не хотела его и потому что это разозлит мою маму. Я понимаю, что сегодня в мэрии никто из нас не думал о «долго и счастливо».

Зевнув, Блейк кладет голову на мою голую грудь.

Я все еще возбужден. Я мог бы трахать ее всю ночь, но дам ей отдохнуть. В конце концов, у меня впереди вся жизнь, чтобы трахать свою жену. Потому что, что бы она ни думала, когда сегодня я произносил клятву, это было навсегда. После нескольких минут молчания, руки Блейк соскальзывают с моего тела, и ее дыхание выравнивается.

Она вырубилась.

Отняв от головы пальцы, я несколько раз провожу ими по ее вьющимся волосам. Затем осторожно переворачиваюсь, укладывая Блейк рядом с собой. Затем встаю с кровати и иду в ванную. Я достаю ее противозачаточные таблетки, а затем пачку, которую хранил в своей сумке в глубине шкафа. Я пробиваю даты, которые она уже использовала, и кладу обратно в ящик те, что с плацебо. Блейкли никуда не денется. Если для этого мне придется постоянно делать ее беременной, не вопрос.

— Да нет, — рявкаю я.

И вздохнув, добавляю:

— Блейк убежала и не взяла их с собой.

На следующую ночь была церемония в доме Лордов, где она меня оставила. Когда я вернул ее обратно, то даже не потрудился дать ей фальшивое дерьмо. Моя жена больше не собиралась это терпеть.

Мистер Андерсон ставит свою чашку кофе на поднос рядом с моей кроватью и развязывает мне левое запястье.

— Что ты делаешь? — кричит мой отец, когда он расстегивает второе.

— Разве ты его не слышал? Моя дочь беременна. Мы должны ее найти. Устройство слежения приведет нас прямо к ней.

— Ему нужна медицинская помощь, — возражает мой отец.

— Я найму врача. Гевина. Я заплачу за то, чтобы он поехал с нами.

Наконец-то! Хоть кто-то понял!

— Дай мне мой сотовый, — приказываю я отцу, пока мой тесть выходит из комнаты, оставляя нас наедине.

Он притягивает его обратно.

— Раят…

— Не вешай мне лапшу на уши! — огрызаюсь я и вздрагиваю. Освободившейся рукой я хватаюсь за бок, чтобы ослабить жгучее давление. Не помогает.

— Как, блядь, ты собираешься ее спасать? — резко говорит он. — Раят, ты ранен. Я знаю, что ты любишь Блейк, но рискуя своей жизнью ради ее спасения, ты просто подвергаешь опасности вас обоих. Опять.

Оскалив зубы, я смотрю на него.

— Дай мне мой чертов телефон.

Дверь распахивается, и мой тесть возвращается вместе с Гэвином.

— Я должен посоветовать не…

— Я, блядь, ухожу, — прерываю я доктора.

Мое тяжелое дыхание заполняет комнату, и я кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не заскулить от боли в боку. Блядь, я не могу дышать.

— Я пришлю тебе обезболивающие таблетки, но Раят… с тобой я поехать не могу, — сообщает мне Гэвин.

— Это… прекрасно.

Если мне удастся выбраться, я съем их, как конфеты. Достаточное количество таблеток может заставить вас почувствовать себя непобедимым.

Мой отец агрессивно проводит рукой по волосам и шипит проклятия.

— Черт побери, Раят. Ты даже не знаешь, жива ли она!

Вот оно. Причина, по которой он не хочет, чтобы я рисковал своей жизнью ради ее жизни — потому что он думает, что это того не стоит.

— Я постоянно рисковал своей жизнью ради Лордов, — глубоко вздохнув, говорю я. — Для своей жены я сделаю не меньше. Она этого заслуживает!

Это все из-за меня. Я ввел ее в эту жизнь, в эту ситуацию. Я ее от этого и избавлю.

После долгой паузы он протягивает мой телефон, и я его беру. Глубоко вздыхая, я молюсь, чтобы Мэтт не нашел маячок. Лорды не часто ими пользуются. По мне, так это должно быть обязательным. Но опять же, я действительно люблю свою жену.

Затем, не говоря больше ни слова, он отворачивается от кровати, берет с дивана свое пальто и выходит из комнаты.

— Раят…

— Дай мне сотню, — перебиваю я Гэвина. После долгого раздумья он уступает.

— Мне нужен час.

— У тебя есть двадцать минут! — огрызаюсь я. Я снова ложусь на кровать, и он поворачивается и выходит из комнаты, мой тесть следует за ним.

Я разблокирую телефон и захожу в приложение.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — повторяю я.

Когда я вижу красную точку, у меня начинает щипать глаза, и я испускаю вздох. Опустив голову на подушку, я шмыгаю носом.

— Я нашел тебя, Блейк. Я иду.

Затем я набираю контакт и нажимаю вызов.

БЛЕЙКЛИ

Я раскачиваюсь взад-вперед, сидя посреди кровати. Уверена, что начинаю сходить с ума. Я плакала до тех пор, пока у меня не заболел живот. Много раз. Из-за того, что Раят заслонил меня собой и врезался в дверь, чтобы стать живым щитом. Теперь я на него злюсь. Так, блядь, злюсь, что он позволил Мэтту победить и оставил меня.

Встав с кровати, я иду в прилегающую ванную, чтобы воспользоваться туалетом. Это моя жизнь. Одиночество и скука.

Мне становится интересно, не так ли чувствовал себя Раят в те дни, когда сидел в тюрьме. Но только Раят знал, что его выпустят, когда он закончит свою работу.

А я? Я в тюрьме на всю жизнь. И моя мать планирует вырвать моего ребенка не только из моих рук, но и из моего тела. Я не могу этого допустить. Не позволю. У меня есть план, но не уверена, как я его осуществлю. А если я попытаюсь и потерплю неудачу? Что они тогда со мной сделают?

Закончив, я подхожу к раковине и мою руки. Вытерев их, я возвращаюсь в спальню, чтобы провести еще один долгий день, уставившись в стену. У меня даже телевизора нет. Я предполагаю, что это для того, чтобы я понятия не имела, что происходит во внешнем мире.

Выйдя из ванной, я вскрикиваю, поскольку вижу, что у кровати стоит Мэтт и осматривает мой завтрак. Мне пришлось практически запихнуть его в горло. Я не голодна, но я не буду морить голодом своего ребенка.

Мэтт поворачивается ко мне, и я пячусь обратно в ванную. Усмехаясь, он подходит и встает в дверном проеме, его огромное тело теперь блокирует мой единственный выход.

Отлично, Блейк! Очень умно.

— Что тебе нужно? — требую я.

Его голубые глаза опускаются на мои голые ноги и бегут вверх по моим бедрам, пока не останавливаются на моих шортах. Затем на рубашке.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, чего я хочу.

Я качаю головой.

— Моя мать…

Мэтт протягивает руку, хватает меня за шею и вжимает спиной в стену. Затем прислоняется ко мне всем телом, и от того, что я чувствую у него в джинсах твердый член, мне снова хочется блевать.

— Твоей матери, блядь, здесь нет! — улыбается Мэтт. — К тому же, я могу кончить в тебя и не беспокоиться о том, что обрюхачу тебя.

Я хнычу, пытаясь оторвать от себя его руку, обвившую мою шею, но ничего не получается.

Наклонившись, Мэтт проводит влажным языком по моему лицу, слезы щиплют глаза, и я задыхаюсь.

— Ты знаешь. Я притворялся, что меня отталкивает твоя навязчивая идея об изнасиловании.

— Это называется фантазия о принудительном сексе… — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Мудак.

— Нет, — качает головой Мэтт. — Я говорю об изнасиловании, Блейкли. Потому что я собираюсь заставить тебя плакать.

Он прищуривает глаза.

— Ты не будешь наслаждаться или получать от этого удовольствие. Не так, как это было, когда я смотрел, как Раят похищает тебя из твоей квартиры, а потом снова в лесу, — фыркает он. — Я причиню тебе гребаную боль, изобью и унижу.

Моя душа уходит в пятки при мысли о том, что он сделает со мной, если у него появится шанс. И как задуманное им может навредить моему ребенку.

— Но я дам тебе фору, — Мэтт отпускает мое горло и делает шаг назад.

Я прислоняюсь к стене и, вдыхая воздух, потираю шею.

— Просто потому, что знаю, как ты любишь погони, — его глаза опускаются на мою грудь.

— Я не буду…

— Десять минут, — говорит Мэтт, поднимая руку и глядя на часы.

— Мэтт! — огрызаюсь я. — Я не собираюсь…

Он наотмашь бьет меня по лицу, от чего моя голова запрокидывается в сторону. Я задыхаюсь, хватаюсь руками за стену, чтобы в нее не врезаться.

Мэтт хватает меня за волосы и тянет к стойке, упираясь в нее бедрами, а я кричу о помощи. Хотя я знаю, что здесь никого не будет.

Удерживая меня на месте, Мэтт поднимает руку и снова хватает за шею.

— Почему, Блейкли? — вздыхает Мэтт, как будто разочарован. — Ты позволила Раяту играть с тобой.

Я дрожу, пытаясь от него отстраниться.

— Но думаю… — Мэтт откидывает мою голову в сторону и целует меня в щеку. — Если ты не хочешь играть, тогда я просто трахну тебя здесь и сейчас.

— Нет. Нет. Нет, — задыхаясь, произношу я. — Я буду играть.

Я пытаюсь кивнуть головой, в отражении зеркала мои мокрые глаза умоляют Мэтта дать мне еще один шанс. — Я буду играть.

— Хорошо, — он отступает назад и за волосы заталкивает меня в спальню. — Иди. Время пошло.

Я выбегаю из спальни и захлопываю за собой дверь. Необходимость открыть её может дать мне лишнюю секунду. Она мне понадобится. Я понятия не имею, где мы находимся, но решаю спуститься по лестнице на нижний этаж в надежде, что смогу выбраться. На лестничной площадке я спотыкаюсь о край ковра и падаю. Я быстро вскакиваю, бегу к входным дверям и пытаюсь их открыть.

Черт! Они заперты. Я поворачиваю засов и пытаюсь снова. Ничего. Какого хрена? Смотрю вверх и вижу еще один замок, который слишком высок, чтобы я могла до него дотянуться.

— О, кстати. На все двери добавлены навесные замки. И ключ только у меня.

Я разворачиваюсь, волосы бьют меня по лицу. Подняв глаза, я вижу, что Мэтт перегнулся через балкон, в его руке нож, и он медленно проводит лезвием по лицу, делая вид, что бреется.

— И все окна пуленепробиваемые, — одаривает меня ледяной улыбкой Мэтт. — У меня было время подготовиться к твоему возвращению домой, детка.

Я отталкиваюсь от двери и бегу в дом. Звук его злобного смеха отскакивает от стен, разносясь по всему дому. Я вижу еще одну лестницу и решаю, что мне стоит подняться, раз Мэтт думает, что я здесь внизу. Я хватаюсь за деревянные перила, чтобы остановиться, и, развернувшись бегу вверх, но там натыкаюсь прямо на Мэтта.

Удар сбивает меня с ног. Я вскрикиваю от падения на безжалостный пол и перекатываюсь на живот, чтобы отползти от Мэтта.

— Разве это не весело? — смеется он. Обхватывает руками мои лодыжки, и тащит меня назад по плитке.

Я кричу, пытаясь ухватиться за все, что вижу, но у меня получается только потянуть за собой ковер и стоявший у стены стол.

Мэтт разжимает мои щиколотки, и я пытаюсь встать, но он хватает меня за волосы и рывком поднимает на ноги, а затем впечатывает лицом в стену. Прижимает меня к ней своим мощным телом.

— Мэтт, — всхлипываю я, — пожалуйста…

— Шшш, Блейкли, — успокаивающе говорит мне на ухо он. — Все в порядке, детка. Это просто игра. Здесь мы оба выиграем.

Я пытаюсь покачать головой, но Мэтт задирает ее еще выше, заставляя меня смотреть на высокий потолок. Кулаками бью по стене, пытаясь оттолкнуться от нее и дать мне немного пространства.

— Твоя мать планирует сделать все возможное, чтобы вытащить из тебя ребенка, — Мэтт прижимает кончик ножа сбоку от моего живота, и я застываю, затаив дыхание. — Так что, пока ее нет, мы поиграем. Таким образом, я все равно получу то, что хочу. А она получит то, что хочет она.

— Валери не моя мама. Ты убил мою мать, — рычу я, ненавидя то, как чертовски беспомощна. Ненавижу Раята за то, что он так поступил со мной. С нами! Он обещал меня защищать.

Мэтт смеется мне в ухо, от чего я снова чувствую во рту привкус рвоты и сглатываю.

— Я просто хотел попробовать ее на вкус. Я собирался до конца жизни трахать ее дочь. Она лежала там, голая и ждала. Умоляла, чтобы ее трахнули. Какой мужчина упустит возможность получить и то, и другое?

— Мой муж, — рычу я.

Смех Мэтта становится громче.

— Раят понятия не имел, кто она такая. Но если бы знал, держу пари, он бы изменил свое мнение.

— Ты больной! — кричу я. — Ты гребаный ублюдок!

Мэтт отрывает меня от стены и толкает вперед с такой силой, что я спотыкаюсь и падаю на колени.

Затем чувствую на себе его руки. Он переворачивает меня на спину и садится сверху. Мэтт задирает мою рубашку, обнажая лифчик, и я бью его по лицу. Он хватает меня за запястья и прижимает их к бокам.

— Ты ведь знаешь, что твоим родителям пришлось записать тебя в избранные, верно?

— Нет, — задыхаюсь я.

— Не любая женщина может отдаться Лорду. Мы можем выбирать только из тех, кто есть в списке, — руки Мэтта крепче сжимают меня, и я хнычу. — Даже они знали, какая ты шлюха.

Я выгибаю спину и кричу о помощи, но это превращается в рыдания.

— Не плачь, детка. Это твоя фантазия. Ты же этого хочешь.

— Нет, — всхлипываю я, волосы прилипли к моему мокрому лицу.

— Да. Я видел Раята. То, как он нес тебя связанную и с кляпом во рту, как бросил тебя в свой внедорожник, а потом связал. Он даже поднял твою рубашку и играл с твоими сиськами. Потом лес — вот это было интересно. Я хотел, чтобы ты нашла меня, но вместо этого ты нашла его. И я смотрел, как он получает то, что должно было принадлежать мне. Я видел, как он трахал тебя в лесу, — шепчет Мэтт. — И знаешь, что я делал? Я дрочил, глядя, как ты кончаешь, пока он трахает и душит тебя. Тебе нравилось, когда с тобой обращались как со шлюхой, которой ты и являешься. Я недооценил тебя, детка. Но все в порядке. Я могу признать свои ошибки.

Я хнычу.

— Для тебя я выстрою их в ряд, — Мэтт облизывает мое лицо, и я пытаюсь повернуть голову, но не могу, так как он прижимает меня к себе. — Заставлю свою Леди работать на Лордов. О тебе будут говорить…

— Ты не гребаный Лорд! — кричу ему я.

Я слышала, как кто-то сказал, что его лишили титула. В бегах после того, как Раят убил Синди и Эшли.

Лицо Мэтта становится красным от ярости, он наклоняется ко мне так близко, что его лоб упирается в мой, и он кричит:

— Я ЛОРД…

Я двигаю головой настолько, чтобы впиться зубами ему в нос. Так высоко, как только могу, чувствуя, как рвется кожа и ломаются кости. Мой рот наполняется его кровью, Мэтт дергается назад, освобождаясь от моих зубов, а я сдираю ими его кожу. Затем сплевываю ее на него.

Опустившись на колени, Мэтт с диким криком подносит к лицу трясущиеся руки.

— Пошел ты! — я переворачиваюсь на бок, чтобы было удобнее опираться на левую руку, и бью его ногой по лицу, отбрасывая еще дальше. — Ты, ублюдок!

Раскинув руки в стороны, Мэтт запрокидывает голову назад, кровь льется с его лица, он кричит так громко, что у меня звенит в ушах.

Я вскакиваю на ноги, поворачиваюсь и выбегаю из коридора, но попадаю в другой. В нем много дверей. Я пробую их все, ища место, где можно спрятаться. Сориентироваться. Помыться. Теперь я вся в его крови. Она капает на пол с моего подбородка. Он сможет меня выследить. К тому же, меня тошнит.

Дверь наконец открывается, и это лестница. Я закрываю ее за собой и бегу вниз, пропуская последние три ступеньки. Приземлившись на ноги, я спотыкаюсь, но на этот раз мне удается устоять на ногах. Я вижу дверь справа от себя и открываю ее. Закрыв ее за собой, я запираю ее и прислушиваюсь к себе, делая вдох за вдохом.

Здесь кромешная тьма. Моя рука скользит по стене возле двери в поисках выключателя, но когда я его нахожу, то замираю. Под дверью я вижу свет из коридора. Поэтому не включаю его, чтобы себя не выдать.

— БЛЭЙКЛИ! — выкрикивает мое имя Мэтт.

Я закрываю рот руками, пытаясь заглушить всхлипывания и отступая от двери в темноту.

— Ты гребаная сука! — продолжает он. — Ты будешь умолять на коленях! На гребаных коленях, СУКА!

Делая еще один шаг назад, я ударяюсь обо что-то твердое, и, к счастью, моя рука заглушает мой крик. Это стена.

Паника сжимает мою грудь, и я поворачиваюсь лицом к ней. Мои руки судорожно тянутся к стене в надежде найти какую-нибудь дверную ручку или выход. Но мысль о выходе исчезает, когда дверь в комнату распахивается.

Повернувшись, я вижу, как в темную комнату входит истекающий кровью Мэтт. Из-за горящего в коридоре света видны только очертания его фигуры.

— Я нашел тебя, маленькая сучка.

Я пытаюсь отдышаться, но не могу. В груди тяжело, а от бега болит бок.

— Я знал, что тебе нравится борьба.

Мэтт подходит ближе, тянется за спину, достает из заднего кармана наручники, и у меня в горле застревает комок. Он улыбается.

— Посмотрим, как ты будешь бороться, когда я надену на тебя вот это.

ГЛАВА 57

РАЯТ

— Ты это слышишь? — спрашивает Фил и прислушивается.

Звук слабый, но я его слышу.

— БЛЭЙКЛИ!

— Это Мэтт, — подтверждаю я то, чего мы так ожидали.

— Да, — раздраженно произносит Фил. — Давай двигаться дальше.

Мы выследили Блейк в окрестностях Ниагары, на озере Онтарио. Это около четырех часов езды на машине. Частный самолет Фила прилетел сюда за один. Мы понятия не имеем, почему Мэтт выбрал именно это место, но предполагаю, что он планирует в какой-то момент перевезти Бдейк в Канаду.

Благодаря другому Лорду мы смогли получить отпечатки пальцев и увидели проходящие под строением туннели. К счастью, нам удалось войти в них снаружи. На планах не было видно законченного сооружения.

Когда мы подходим к повороту направо, я держу пистолет в руке у бедра. Вжавшись спиной в стену, я поднимаю палец, чтобы дать Филу знак замолчать. Только я собираюсь выглянуть из-за угла, он хватает меня за руку и шепчет:

— Кто-то идет.

Я замираю, прислушиваюсь, и, конечно, слышу шаги. И… это стук каблуков? Звук становится громче, шаги ближе. Похоже на высокие каблуки. Смотрю на тестя, он пожимает плечами. Кто, блядь, может здесь быть? Особенно женщина?

Шаги все ближе и ближе. Прикрыв левый глаз, я поднимаю пистолет. Я не собираюсь стрелять, кто бы это ни был, но хочу, чтобы там понимали, что я выстрелю.

Я слышу последний шаг, затем вижу перед собой человека.

— Я разнесу тебе голову…

Человек крутится на месте, и я тут же роняю руки, опустив пистолет. В меня впиваются распахнутые зеленые глаза.

— Валери, — шепчет Фил, в полном шоке глядя на свою жену.

Блядь!

Она делает шаг назад, а он вперед. Я смотрю, как Валери открывает рот, чтобы закричать, но Фил рывком притягивает ее к себе и поворачивает так, чтобы она оказалась к нему спиной.

— Возьми шприц, — приказывает Фил, поворачивая ее ко мне.

Я роюсь в сумке и, достав лекарства, снимаю зубами с иглы колпачок. Зажав Валери рот рукой, мистер Андерсон отводит ее голову в сторону, подставляя мне ее шею. Я прокалываю ей кожу и ввожу наркотики. Тело Валери мгновенно обмякает, и Фил роняет ее на пол.

— Блядь! — шипит он, проводя руками по волосам. — УБЛЮДОК!

— Потише! — шиплю я. — Если мы можем слышать Мэтта, то и он может слышать нас.

Фил шагает, вцепившись руками в волосы.

— Нам нужно идти дальше, — рычу я. — Не похоже, что у нас много времени. Отведи ее назад…

— Нет, — прерывает меня Фил, его глаза поднимаются к моим.

— Отведи ее обратно в машину, — требую я, не в настроении ссориться со своим тестем, но, если понадобится, я это сделаю. — Я схожу за Мэттом.

— Мне нужно…

Пронзительный крик прерывает то, что он собирался сказать, и я сжимаю руки в кулаки.

— Мы теряем гребаное время, — рявкаю я. — Отведи эту суку в чертову машину и жди нас.

С этим я поворачиваюсь, даже не удосужившись посмотреть, выполнит ли он просьбу.

БЛЕЙКЛИ

Сжав в кулаке мои волосы, Мэтт волочет меня вверх по лестнице в главную часть дома. Протащив через дверь, он толкает меня вперед, и я растягиваюсь на полу.

— Черт! Я и не знал, что с тобой может быть так весело, Блейкли, — смеется у меня за спиной Мэтт.

Я поднимаюсь на четвереньки и начинаю отползать, но он хватает меня за лодыжку и дергает назад. Я всхлипываю, пытаясь ухватиться за что угодно, но ничего не нахожу, а мое тело, тем временем, скользит по холодной плитке.

Наконец мы останавливаемся, и Мэтт снова хватает меня за волосы, рывком поднимает на ноги и ведет в гостиную. Я замечаю кого-то, сидящего в кресле с высокой спинкой, но большую часть моего лица заслоняют волосы, ограничивая мне обзор.

Мэтт перекидывает меня через спинку дивана, заводит руки мне за спину и застегивает на них наручники, и все надежды, что, как мне казалось, у меня были, исчезают.

Я всхлипываю, он дергает меня, чтобы я встала, и обхватывает сзади за шею.

— Шшш, Блейкли. Все в порядке. Это всего лишь член. Ты уже брала его раньше.

Закрыв глаза, я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не доставить ему никакого удовольствия от слез.

Мэтт наклоняется и шепчет мне в ухо:

— Я видел, как Раят трахал тебя, детка. Он отнюдь не был нежным.

— Это то, что она предпочитает!

Я поднимаю взгляд, вижу в кресле знакомое лицо, и чуть не плачу от радости.

— Тайсон…

Мэтт не дает мне договорить, зажав рукой мой рот.

— Ты бы видел, что он сделал с ней в подвале «Блэкаута». — взгляд Тайсона падает на мои ноги.

Моя грудь напрягается. Раят позволил ему за нами наблюдать. Он обещал мне…

— Какого хера ты здесь делаешь? — огрызается на Тайсона Мэтт.

Тай вытягивает руки, чтобы показать, что в них нет оружия, а затем скрещивает их на груди.

— Просто пришел забрать Блейкли.

Мэтт оттаскивает меня от дивана.

— Как ты?.. — произносит Мэтт и фыркает. — Он, блядь, вживил в нее маячок.

Я распахиваю глаза.

— Не он, а я, — жестоко улыбается Тайсон, отчего его красивое лицо приобретает злобный вид.

Мэтт усмехается.

— Какого хрена ты отслеживаешь жену Раята?

— Потому что она — подарок.

Я качаю головой, ни капли в это не веря. Раят никогда бы…

— Подарок? Ты думаешь, я поверю, что Раят отдал бы ее тебе?

— О, Боже. Нет, — смеется Тай, откидывая голову. — Она — подарок Лордов.

Мэтт напрягается, и я пытаюсь успокоить дыхание, чтобы хоть что-то расслышать сквозь шум крови в ушах.

— Знаешь… — оглядывает комнату Тай. — Поскольку они должны мне жену и все такое.

Он пожимает плечами и, поджав губы, осматривает меня с ног до головы.

— Она не мой первый выбор, но…

Тайсон беззаботно пожимает плечами.

— Ты знаешь, как это работает. Как только Леди становится вдовой, они повторно дарят ее другому Лорду.

Это не может быть правдой. Я отказываюсь в это верить.

Мэтт матерится себе под нос, и на мои глаза наворачиваются слезы.

— Я знал, что в конце концов ты позаботишься о Раяте. Мне просто нужно было сидеть и ждать. Ты же в курсе, я терпеливый человек, — Тай поднимает руку и проводит ладонью по своему небритому лицу. — К тому же, ты мне должен.

Тайсон поднимается, глядя на Мэтта.

— За тот трюк, который ты провернул перед «Блэкаутом».

Мэтт усмехается.

— Я знал, что тебе это понравится.

Подождите? Тайсон все это время был в курсе?

— И снова, я знал, что ты появишься в ту ночь, — продолжает Тайсон. — Раят был слишком ослеплен Блейкли, чтобы думать ясно. Ты не позволил бы ей пройти инициацию, чтобы стать Леди. Ни одному мужчине не понравится, когда женщина имеет больше власти, чем он.

Мэтт смеется над этим, но не отрицает.

— Но почему ты ее не забрал? Это был единственный изъян в твоем плане. У тебя была прекрасная возможность, но ты ее упустил, — Тайсон наклоняет голову в сторону.

— Я хотел, чтобы он знал, что все это гребаное время я был прямо перед ним. И если бы захотел, то смог бы ее получить, — отвечает Мэтт.

— Ну, теперь он мертв. Так что тебе больше нечего доказывать. Во всяком случае, не ему. Отдай ее мне! — приказывает Тайсон, приближаясь к нам.

— Это может быть весело, — слова Мэтта решают мою судьбу, и это похоже на удар кулаком в грудь, выбивающий из меня воздух. — Мы вдвоем и она.

Я пытаюсь освободиться от руки Мэтта, но он только крепче сжимает мне голову.

— Расскажи ему, Блейкли, — призывает он. — Расскажи ему о своей фантазии об изнасиловании.

Я всхлипываю от его слов, смущенная и напуганная.

— Вдвоем будет еще лучше, — продолжает Мэтт, а Тайсон просто смотрит на меня. — О, и она любит игры с дыханием.

Он зажимает мне нос, лишая воздуха.

— Мы можем ее придушить.

Я моргаю, отчего по моим щекам текут новые слезы, и вижу, как Тайсон закатывает глаза.

— Трахать телку без сознания — не самое веселое занятие. Но я не жду, что ты это поймешь. Ты всегда был ленивым.

Мэтт просто смеется над оскорблением.

— Это будет весело. Я трахну ее в пизду. А ты… ну, ты всегда был любителем рта.

Тайсон наклоняется и тянется к сумке, которую до этого я не видела, и достает рулон клейкой ленты. Я хнычу, в глазах начинают плясать черные точки, грудь горит от нехватки воздуха, и подгибаются колени, но Мэтт удерживает меня на месте.

— Думаю, у меня еще есть время, — кивает Тайсон.

Я одного Мэтта не в силах побороть, не говоря уже о них двоих.

— Люблю повеселиться со своими игрушками, — объявляет Тайсон, отрывая зубами кусок клейкой ленты. — А ты, Мэтт?

Он прикладывает кончик этого куска к своей руке, затем отрывает еще один. Потом еще. Пока у него не набирается четыре куска.

Я начинаю биться в руках у Мэтта, мой крик заглушается, и я чувствую, как Мэтт напряжен. Они собираются убить меня, но сначала изнасилуют.

— Это самое лучшее, — соглашается Мэтт. — Что у тебя на уме?

Мэтт толкает меня вперед, я быстро вскрикиваю, но тут же врезаюсь в Тайсона, а он хватает меня за горло, перекрывая воздух.

Его когда-то красивые голубые глаза впиваются в меня. Его рука больно сжимает мне шею, и он поднимает меня на ноги и бросает на большой журнальный столик, снова прижав мои руки.

Я брыкаюсь и извиваюсь, но, как обычно, без толку. Тайсон протягивает правую руку с прилепленными на ней четырьмя кусками скотча.

— Заткни ее! — приказывает он Мэтту.

Тот отрывает обрывки ленты и прижимает их к моему рту, каждый раз это как удар. Я понимаю, что не смогу их снять. После того, как Мэтт фиксирует на мне последний кусок скотча, Тайсон отпускает мою шею, и я глубоко вдыхаю через нос.

Тайсон отступает назад, и я переворачиваюсь на бок, конвульсивно бьюсь о кофейный столик и падаю на пол.

— Черт, я рад, что ты смог к нам присоединиться, — смеется Мэтт и хлопает его по спине.

Тайсон не обращает на это внимания и, зарывшись пальцами мне в волосы, поднимает меня на ноги.

— У тебя пять минут.

Затем он толкает меня от себя.

Смех Мэтта становится громче, и я понимаю, что проиграла. Все кончено. Мой худший кошмар только что умножился надвое. Тайсон все это время играл с Раятом. Еще одна ложь. Еще одна часть, которую я не предвидела.

Я поворачиваюсь, волосы хлещут меня по залитому слезами лицу, и я выбегаю из гостиной, зная, что мне никуда не деться, но я должна попытаться.

Уже мчась по коридору, я чувствую, как чья-то рука хватает меня сзади за рубашку и затаскивает в затемненную комнату.

Я кричу в ленту, когда меня прижимает к стене чье-то крепкое тело.

— Шшш, Блейк. Это я.

ГЛАВА 58

РАЯТ

Блейк застывает, ее крик прекращается, но она тяжело дышит.

— Это я, Блейк, — снова говорю я.

Затем я протягиваю руку и включаю свет. Она моргает, затем поднимает свои красивые голубые глаза на меня.

Я провожу рукой по ее окровавленному лицу с наклеенными на него полосками скотча.

— Я сейчас это сниму, хорошо? Но ты не должна шуметь.

Блейк, моргая, кивает, и по ее лицу текут слезы.

Я как можно быстрее срываю с нее все четыре слоя.

— О, Боже мой! Раят, что… как?..

Я зажимаю ей рот рукой.

— Мы должны вести себя тихо, — говорю я.

Блейк снова кивает, и я убираю руку. Она глубоко вдыхает, но слушается.

— Вот моя хорошая девочка.

Блейк хнычет, и я оттаскиваю ее от стены. Покопавшись в кармане ее шорт, я вытаскиваю ключ от наручников и, развернув Блейк, расстегиваю их.

— Раят… — тихо всхлипывает она, прижимает ко рту дрожащие руки, чтобы хоть как-то успокоиться. — Я не…

— Я объясню это позже, хорошо?

Не дожидаясь комметариев, я целую ее в лоб. Блейк поднимает руки и зарывается в ткань моей рубашки.

— Черт, я скучал по тебе, Блейк, — шепчу я и, притянув к себе, крепко ее обнимаю.

— Я люблю тебя, — всхлипывает она, уткнувшись лицом в мою грудь.

— Я тоже тебя люблю, — я отстраняюсь, обхватываю ладонями ее залитое слезами лицо. — Мне нужно, чтобы ты осталась здесь.

— Что? Нет! — Блейк распахивает глаза, и у нее на лице проступает паника. — Раят… нет.

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. В темноте. Я вернусь, хорошо?

— Пожалуйста, — задыхается Блейк, у нее подкашиваются колени.

Я подхватываю ее и, стиснув зубы от боли в боку, помогаю ей опуститься на пол. Пока я сюда летел, выпил несколько обезболивающих таблеток, но от них нет никакого толку.

— Я обещаю, Блейк. Посмотри на меня! — приказываю я, грубо обхватив ее лицо. Я жду, пока ее глаза сфокусируются на моих. — Я обещаю, что мы скоро поедем домой. Но я должен забрать Мэтта.

— Но Тайсон…

— Он пришел со мной, Блейк. Он здесь, чтобы нам помочь.

Я лежу на больничной койке, прижимаю к уху сотовый и жду, когда Фил вернется с обезболивающими таблетками, чтобы мы могли убраться отсюда на хрен.

— Алло?

— Привет, Тай, я….

— Блядь, Раят! Приятно слышать твой голос.

— Мне нужна небольшая услуга, — говорю я, переходя к сути звонка. Сейчас у меня нет такой роскоши, как время.

— Говори, — без колебаний отвечает он.

Я был к нему несправедлив. В том, что случилось с Блейк той ночью в «Блэкауте», не было его вины. К тому же, после того, как она от меня сбежала, именно он подал мне идею со следящим устройством. Будем надеяться, что, когда я до нее доберусь, не найду того, что нашел он.

Блейк шмыгает носом и быстро кивает. Я выключаю свет и запираю дверь, чтобы Мэтт не смог войти, не выбив эту чертову штуку.

— Вот мы и пришли. Готова ты или нет, — взволнованно восклицает за дверью Мэтт.

Я вытаскиваю из-за пояса «Глок» и крепко сжимаю его обеими руками. Учитывая то, что Мэтт сделал с Блейк, мне понадобится все мое желание, чтобы не выстрелить ему между глаз. Я почти готов послать к черту исповедь и просто избавиться от него прямо здесь и сейчас. Но для него это была бы легкая смерть.

— Эй, Тай? — разносится по коридору голос Мэтта.

— Да? — спрашивает он.

— Как ты вошел? — спрашивает Мэтт, и я скрежещу зубами.

Блядь! Я думал, у нас будет больше времени. Мы планировали, что Мэтта будет больше интересовать погоня, а не вопрос, как Тайсон попал в дом.

— Туннели, — отрывисто отвечает Тай.

Я дохожу до конца коридора и вижу, что Мэтт все еще стоит в гостиной, положив руки на бедра.

— Когда у тебя была возможность остаться с Блейкли наедине, чтобы без ее ведома установить на ней маячок? — интересуется он.

— Ты серьезно, Мэтт? — рявкает Тай, стоя за диваном и доставая из сумки ошейник и поводок. — Мы будем играть в «Сто вопросов» или поиграем с сучкой?

При упоминании Тая о прикосновении к моей жене я скрежещу зубами, но понимаю, что это необходимо. Но это вовсе не значит, что мне это нравится.

— О, мы поиграем, — заверяет его Мэтт. — Но ты ее трогать не будешь.

Какого хера? Я распахиваю глаза, увидев, как кто-то входит в комнату позади Тайсона. Выбежав в гостиную, я поднимаю пистолет и направляю его на мужчину.

— Не двигайся, блядь.

Мэтт в шоке поворачивается ко мне лицом.

— Раят, — рычит Мэтт.

— Отойди, блядь, — приказываю человеку, который держит у затылка Тая пистолет.

— Господи! — шипит мужчина, но не двигается. — Ты ни хрена не можешь сделать, Мэтт.

Челюсть Мэтта сжимается.

— Папа, когда я его там оставил, он был мертв.

— Папа? — усмехается Тай. Он заметно расслабляется, больше не считая угрозой человека позади себя. — Ты тоже в этом участвовал?

— Конечно, — фыркает Мэтт. — Она собиралась его убить.

Я хмурю брови.

— Что это значит? — бросаю я. — Зачем Блейк…

— Ее инициация, — прерывает меня Тай, поворачиваясь лицом к Джейку Уинстону. — Это ты должен был быть в «Блэкауте». Из-за тебя Мэтт вообще там оказался.

Джейк упирает пистолет в грудь Тая и вжимает его в диван.

— Эта сучка стала слишком большой проблемой, — огрызается Джейк.

Блейк получила свое первое сообщение только в ночь перед инициацией. В больнице я проверил ее мобильный и так и не увидел, откуда в ночь нападения она получила еще одно сообщение с деталями задания. Теперь я знаю почему. Вот почему Мэтт не убил ее и не забрал, это был отвлекающий маневр. Он просто пытался спасти своего отца.

— Почему Лорды хотят твоей смерти, Джейк? — требую я. — Что ты натворил?

Он одаривает меня ледяной улыбкой.

— Это то, что я собираюсь сделать.

Подняв пистолет, он помещает его между глаз Тая.

Я нажимаю на курок, в комнате раздается звук выстрела, и я пробиваю ему руку. Джейк вскрикивает, пистолет выпадает из его пальцев, и Тай бьет кулаком ему в лицо.

Мэтт поворачивается и бросается на меня. Я снова нажимаю на курок, но Мэтт уже на мне, пистолет стреляет в потолок. Он ударяет меня спиной о журнальный столик, и у меня перехватывает дыхание. Боль пронзает мой бок, а затем появляется жжение, от которого я вижу плывущие вокруг точки.

Бляяяяяяядддь!

— Не волнуйся, Раят, — смеется мне в лицо Мэтт. — Я сделаю твою жену своей шлюхой.

Нет!

— Через мой труп, — говорю я.

Смеясь, он это игнорирует и добавляет.

— Я не буду таким жадным, как ты. И позабочусь о том, чтобы все остальные тоже попробовали.

Затем он встает с меня, и я начинаю кашлять, порывисто втягивая воздух. Я чувствую на спине влагу и понимаю, что удар что-то сделал с моим и без того израненным телом. Я истекаю кровью. Возможно, разошлись швы. Я могу в любой момент умереть, но заберу с собой Мэтта.

Стиснув зубы, я наношу удар ему в лицо и отбрасываю его назад, понимая, что у меня мало времени, чтобы сделать то, ради чего я пришел.

БЛЕЙКЛИ

Я выхожу из ванной под звуки выстрелов. Раят велел мне оставаться здесь, но я не могу. Он жив! Он пришел за мной. Я должна ему помочь. Любым способом, каким смогу.

Я бегу по коридору и слышу мужские голоса, звуки борьбы. Остановившись, я вижу, как в гостиной у дивана Тайсон пинает скорчившегося на полу человека. Он останавливается, и мужчина переворачивается на спину, стонет от боли, его лицо залито кровью, он прижимает к груди окровавленную руку.

Тайсон наклоняется, подбирает с пола пистолет и, выпрямившись, направляет его на того, кто, как я теперь понимаю, является отцом Мэтта — мистера Уинстона.

— Если Лорды хотят твоей смерти, то ты уже мертв, — Тайсон стреляет из пистолета, попадая Джейку в лицо.

Я вскрикиваю, отпрыгиваю назад, у меня звенит в ушах.

— ПАПА! — кричит Мэтт и подбегает к нему.

Тайсон делает шаг назад, опустив пистолет.

Мэтт падает на колени и упирается кулаками в грудь отца. Комнату наполняет его тяжелое дыхание, он вытирает окровавленное лицо тыльной стороной ладони.

Я улыбаюсь, эта сцена слишком знакома. Я делала то же самое с Раятом, когда в него выстрелил Мэтт. Но только я знаю, что Раят на самом деле не умер. А Джейк мертв. Тот факт, что половина его лица исчезла, говорит сам за себя.

— Карма — сука, — говорю я, но не думаю, что кто-то меня слышит.

Мэтт вскакивает на ноги. Он бросается на Тайсона, но тот снова поднимает пистолет и направляет его в грудь Мэтта. Он останавливается, его ноздри раздуваются, а грудь вздымается.

— Ты, сукин сын! Я, блядь, тебя прикончу! — кричит Мэтт.

— Ты всегда был никчемным Лордом, — Тайсон наклоняет голову в сторону. — Тебя нужно было прикончить много лет назад.

От этих слов лицо Мэтта становится красным, а голубые глаза сужаются до щелочек.

— Сделай это! — бьет себя в грудь он, словно горилла. — Убей меня, блядь, ты, жалкий сукин сын! — кричит Мэтт.

— Всему свое время, — спокойно говорит ему Тайсон.

— У тебя, блядь, нет яиц! — подзадоривает его Мэтт, наступая на ствол.

Тайсон берет пистолет и бьет им Мэтта по лицу.

— Ты, как никто другой, должен знать, что Лорды не позволяют нам так просто уйти. — приседает рядом с ним Тайсон. — Они заставляют нас страдать больше, чем кто-либо другой.

Затем он поднимает взгляд, и я вижу, как сзади к Мэтту подходит Раят.

Раят хватает Мэтта за волосы и откидывает его голову назад, а затем вонзает ему в шею иглу. Мэтта падает на пол рядом с телом его мертвого отца.

— Раят! — задыхаясь, подбегаю к нему я.

— Блейк, — бормочет он, когда прислоняюсь к нему.

Я обхватываю его руками, и он отшатывается назад. Раят тянется к моим волосам, но не обнимает меня так же крепко, как я его.

— Вау! — Тайсон хватает меня за руки и оттаскивает от Раята.

— Что случилось? — спрашиваю я, вытирая текущие по моему лицу слезы. До этого момента я даже не понимала, что плачу.

— Мы должны отвести их к самолету, — огрызается Тай, помогая бледному, как бумага, Раяту перебраться на диван. Он усаживает его, и я вижу, что у Раята идет кровь.

— Боже мой. С ним все будет в порядке? — спрашиваю я, в груди разрастается паника.

Что случилось? Мэтт снова в него выстрелил?

— Я в порядке, — кашляет Раят.

А взгляд, который бросает на меня Тайсон, говорит об обратном.

— Тай…

Тай кладет руки мне на плечи, слегка встряхивая.

— Мне нужна твоя помощь, хорошо?

— Я отнесу Мэтта в самолет и свяжу, а потом вернусь и заберу Раята, — говорит мне Тайсон.

— Хорошо, — киваю я с заднего сиденья, проводя рукой по темным волосам Раята, пока его голова лежит у меня на коленях.

— Я не могу поверить, — сердито говорю я.

Раят не должен был даже приезжать. Ему еще рано покидать больницу.

— У тебя были проблемы, — хрипло произносит Раят.

— Ты прав. У тебя проблемы, — огрызаюсь я. — Ты подвергаешь свою жизнь опасности. Опять.

Он кашляет.

— Ты… тоже, — оттолкнувшись от моих ног, он поднимается.

— Раят! Ты должен был подождать…

— Я могу идти, Блейк, — Раят рывком открывает дверь машины и выходит.

— Черт! — я выскакиваю и вижу, как его колени подгибаются. — Я тебя держу.

Я хватаю его за руку и обхватываю за плечи, удерживая на ногах.

— Я же сказал тебе подождать! — рявкает Тайсон, сбегая по трапу из частного самолета моего отца.

— Это была его идея! — рычу я, срываясь на мужа, как ребенок.

Подойдя к нам, Тайсон хватает его за руку и занимает мое место. Я изо всех сил помогаю ему подняться по трапу и забраться в самолет, но чувствую, что это больше похоже на ту работу, с которой легче справиться в одиночку.

— Открой дверь спальни, — Тайсон подбородком показывает на заднюю часть самолета.

Я бегу впереди них и, открыв дверь, придерживаю ее, пока он помогает Раяту войти внутрь. Тай усаживает его на край кровати.

— Оставайся здесь, — затем он смотрит на меня. — Не позволяй ему ложиться. Пусть остается в сидячем положении.

Потом роется в кармане и протягивает мне перочинный ножик.

— Срежь с него рубашку.

Я киваю и беру его.

— Хорошо.

— Блейк, — шепчет мне Раят.

— Я знаю, — я шмыгаю носом и пытаюсь открыть эту чертову штуку.

Я роняю его на пол.

— Черт.

И поднимаю.

Раят тянется, кладет свои окровавленные руки на мои трясущиеся. Мои глаза встречаются с его глазами — он выглядит измученным.

— Прости меня.

Он хмурится.

У меня сжимается горло.

— За это… за тебя. Я сделала это… — я шмыгаю носом, у меня начинает дрожать нижняя губа.

— Нет. Это не так, Блейк, — качает головой Раят.

По моей щеке скатывается слеза.

— Спасибо, что спас меня.

Мне все еще трудно поверить, что он сидит передо мной живой. Я слишком долго видела его мертвым на полу коттеджа, чтобы теперь принять это как реальность. Что у меня есть еще один шанс быть с ним.

— Я же говорил тебе, — Раят одаривает меня своей обычной ухмылкой. — Я всегда тебя найду.

Дверь в комнату открывается, и входит Тайсон с бутылкой скотча в одной руке и таблетками в другой.

— Возьми это.

Он пихает их в руку Раята, затем открывает бутылку и передает ее мне. Затем его жесткие голубые глаза впиваются в меня.

— Мне нужно снять эту рубашку!

Осторожно я разрезаю ее спереди, следя за тем, чтобы случайно не порезать Раята. Только я заканчиваю, Тайсон срывает ее до конца и бросает на пол.

— Встань перед ним. Мне нужно, чтобы ты удерживала его на месте.

— Что значит «на месте»? — уточняю я.

Но Тай игнорирует меня, забирается на кровать и садится за ним.

— Раят, чувак, я должен ее зашить.

— Знаю, — признает Раят, затем делает еще один глоток скотча.

Тайсон открывает какой — то портфель, и у меня глаза лезут на лоб от того, что в нем лежит. Не знаю, почему. Мне стоило ожидать такого дерьма на частном самолете моего отца, он ведь Лорд. Уверена, что такая ситуация часто случается, когда они отправляются на задания.

— У меня есть иголка и нитка, но это займет слишком много времени. Другой вариант — скрепки…

— Прижги, — рычит Раят, не давая ему договорить. — Прижигание будет самым быстрым способом.

— Что? — спрашиваю я, грудь охватывает паника. — Нет. Должно быть что-то…

— Ты хочешь, чтобы он истек кровью? — огрызается Тайсон, и я сглатываю, качая головой.

— Эй, — Раят берет мои дрожащие руки в свои и притягивает меня к себе, глядя на меня снизу.

И все, о чем я могу думать, это о том, что обезболивающие таблетки не подействуют достаточно быстро. Он это почувствует.

— У нас есть какие-нибудь наркотики? — спрашиваю я, облизывая свои влажные губы. Нам нужно то, что дал мне Раят, когда я убежала. Это вырубило меня почти мгновенно. Тайсон качает головой, даже не поднимая на меня глаз.

— Все будет хорошо. Я обещаю, — заверяет меня Раят, видя, как напрягаются мои плечи.

— Подай мне скотч, — требует Тайсон, указывая на него на небольшом выступе рядом с кроватью.

Я делаю, как он говорит.

— Положи это ему в рот. — Тай протягивает мне мочалку.

Прежде чем я успеваю что-либо сделать, Раят выхватывает ее у меня из рук и засовывает себе в рот, а затем обхватывает меня за талию, в то время как я стою у него между ног. Прерывисто вздохнув, я обхватываю его руками, прижимая его голову к своей груди.

Тайсон берет зажигалку и проводит ею по лезвию ножа, нагревая металл, которым он собирается прижечь рану. Я смаргиваю новые слезы, чтобы лучше видеть.

Зажав рукоятку ножа между зубами, он берет скотч и выливает его на спину моего мужа. Раят напрягается, и из его заткнутого кляпом рта вырывается приглушенный звук.

Я хнычу, а голубые глаза Тайсона смотрят на меня так, будто я делаю только хуже.

Я осторожно глажу Раята по голове, прижимая его к себе, и знаю, что он чувствует мою дрожь. Затем Тайсон снова нагревает нож и прижимает плашмя его лезвие к ране на спине моего мужа, который крепче прижимается ко мне.

От запаха горящей плоти меня тошнит. А когда я осознаю, что это плоть моего мужа, меня буквально рвет. Но мне удается сдержаться.

Закончив, Тайсон бросает нож рядом с собой, затем берет что-то из портфеля и заклеивает его скотчем.

Я смотрю в потолок, пытаясь остановить слезы, прежде чем мне придется снова заглянуть в глаза Раяту. Я не хочу, чтобы он видел меня расстроенной.

— Этого будет достаточно до того, как мы доставим его в больницу. Я сообщу пилоту, что мы готовы. Сделай так, чтобы он все время лежал на животе.

И с этим Тай оставляет нас одних.

Я выхожу из спальни, оставляя дверь открытой, чтобы услышать, если ему понадоблюсь. Я иду по проходу и подхожу к передней, где сидит Тайсон. Я сажусь напротив него, думая, что будет неловко, если я выберу другое место, ведь мы единственные, кто бодрствует.

— Раят спит, — сообщаю ему я, и он кивает, но не смотрит на меня.

— Я не наблюдал за вами с Раятом в подвале, — неожиданно произносит Тай.

Нахмурившись, я возражаю.

— Но ты сказал Мэтту…

— Я дал Раяту коды, чтобы отключить камеры наблюдения. Я знал, что той ночью, когда он отключил все камеры в клубе, вы двое провели некоторое время в подвале.

От его слов я быстро выдыхаю. Раят был прав — он на сто процентов на нашей стороне.

Снова повисает неловкое молчание, и нам нечего на это сказать. Сейчас я чувствую себя глупо, что поверила ему. Но в свою защиту скажу, что это было очень убедительно.

— Я… спасибо, — я протягиваю ему перочинный нож.

Тай наконец-то поднимает глаза, но не делает никакого движения, чтобы взять его у меня.

— Это плохая примета — закрывать нож, который открыл кто-то другой.

Вздохнув, я закрываю его и протягиваю снова. На этот раз Тай его берет.

Тай заканчивает печатать что-то на своем телефоне, затем убирает его, откидывается на спинку и берет стакан скотча, который стоит на столике между нами. Я замечаю, что там есть еще один.

— Я приготовил тебе выпить.

Я просто смотрю на него, от чего он усмехается и добавляет:

— Наркотики я не подмешивал.

— А хотелось бы. Мне бы сейчас не помешал хороший сон, — говорю я и скольжу взглядом по пустому самолету. — Где Мэтт?

— Там, где ему и место — в багаже.

Опустив взгляд на напиток, я почти делаю глоток, но потом вспоминаю, что, возможно, беременна. Сомневаюсь, что ему об этом известно. Интересно, в курсе ли он, что я знаю о том, что с ним случилось? И о его избранной?

— Могу я дать тебе совет? — спрашивает Тай.

Я смотрю на него из-под ресниц.

— Да.

Честно говоря, я, блядь, тону. Посреди океана со связанными за спиной руками. Мой муж отключился в комнате после того, как его друг прижал к его коже раскаленный нож, чтобы остановить кровотечение от огнестрельного ранения, которое нанес ему мой бывший, пытаясь меня убить. Блядь, да. Дай мне все советы, которые у тебя есть.

— Никогда не заставляй его выбирать.

Я хмурюсь.

— Я не пон…

— Между тобой и Лордами.

Почему он думает, что я заставлю Раята выбирать? Я понимаю, что он дал им клятву. И если они предадут клятву, наказание — смерть.

— Я бы никогда…

— Ты это сделаешь. Ты можешь этого не осознавать, но ты будешь бороться. Все пары борются.

Тай делает глоток.

— Когда ты разозлишься, он будет кричать и говорить всякие обидные вещи, а потом его отзовут на задание. И вместо того, чтобы работать, он будет проверять свой телефон, чтобы узнать, ответила ли ты на его пять сообщений с извинениями.

Тай смотрит в окно, держа на коленях стакан с виски.

— Я не говорю, что, если ты поставишь его в такое положение, он выберет Лордов, а не тебя, — Тайсон снова переводит взгляд на меня. — Я говорю, что он выберет тебя. И это приведет его к смерти. Знаю, это эгоистично. Говорить тебе, чтобы ты забыла о своих чувствах и всегда ставила его на первое место.

— Разве не так поступают, если кого-то любят? — тихо спрашиваю я.

Тай подносит свой напиток к губам и, хмыкнув, выпивает его залпом.

— Нет двух людей, которые любят одинаково. И у каждого свое мнение о том, что такое любовь.

Я вздыхаю. Мы с Раятом ссоримся. Очень часто. И так будет всегда? Как только все станет известно и больше не останется секретов, будем ли мы по-прежнему вцепляться друг другу в глотки? Я не могу ответить на эти вопросы, но понимаю, что Тайсон не ошибается. Раят сойдет с ума, если ему придется уехать, а я буду злиться и игнорировать его сообщения.

— Как часто они будут его у меня забирать?

— Нет установленных дат. Но Раят — один из лучших, и Лорды это знают. Это может быть три раза за год, а может быть и двадцать, — небрежно пожимает плечами Тай. — Его могут вызвать после завтрака и вернуть до ужина. Или он может пропустить Рождество, юбилеи и рождение каждого из ваших детей.

Подняв бокал, он его допивает. Поставив его на стол, он проводит рукой по губам и небритому лицу.

— Лорд служит, когда его призывают. Мы — машины, созданные для войны. И кто-то, где-то всегда пытается ее развязать.

От его ответа мне не становится легче. Но мне интересно, откуда он это знает. Из личного опыта? Я знаю, что с его избранной что-то случилось, но он также не носит обручального кольца. Поэтому мне любопытно, почему он никогда не двигался дальше.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

— Конечно, — на удивление охотно отвечает Тай.

— Ты старше.

По его лицу расползается хитрая улыбка, от чего голубые глаза Тая становятся ярче.

— Это не вопрос.

Я нервно сглатываю.

— На три года старше, чем Раят. Почему ты не женат на Леди?

Он молча смотрит на меня, улыбка исчезла, и я чувствую, что должна объяснить свой вопрос. Поерзав на сидении, я заправляю за ухо прядь волос.

— Я думала, ты знаешь, что почти все Лорды должны жениться на ком-то до окончания Баррингтона.

Тай кивает.

— Так и есть. Лорды считают, что мужчину больше уважают, когда у него есть жена. Это позволяет им выглядеть надежными и заслуживающими доверия во внешнем мире.

— Значит, у тебя никогда не было брака по расчету?

Не знаю, была ли его избранная просто развлечением, или той, на ком он планировал жениться, но я не собираюсь его об этом спрашивать.

— Был, — Тай снова расслабляется в кожаном кресле. — Но обстоятельства меняются. И я увидел возможность. Лордам нужен был кто-то для грязной работы.

— «Блэкаут»? — я убеждаюсь, что понимаю.

Тай кивает.

— Я должен был носить костюм и галстук, управлять многомиллиардным бизнесом, иметь великолепную жену с собакой, двоих детей, — он взмахивает рукой. — Все это дерьмо. Которое, как мне казалось, я хотел. Но, как и любой другой человек, я передумал и сделал Лордам предложение. Я решил взять на себя «Блэкаут» по одной причине.

— По какой? — медленно спрашиваю я, гадая, не слишком ли я копаю, но он охотно выдает мне информацию. Раят никогда бы не рассказал мне о Тайсоне, и я это в нем уважаю. Но это не значит, что я не хочу знать.

— Они согласились позволить мне выбрать, на ком я женюсь. Когда придет время. — на лице Тая проступает медленная коварная улыбка, демонстрируя его идеально белые зубы.

Я хмурюсь еще сильнее.

— Ты так хотел свободы выбора, что отказался от своего высшего титула Лорда?

Эта улыбка становится шире и превращается во что-то зловещее.

— Я из тех, кто будет ползать по полу и слизывать грязь с их ботинок, как крестьянин, выпрашивающий у короля объедки. Просто чтобы убедить их в своей слабости. И когда они отвернутся, смогу перерезать им глотки.

ГЛАВА 59

РАЯТ

Я открываю отяжелевшие веки и чувствую запах стерильной палаты еще до того, как вижу белые стены и понимаю, что нахожусь на больничной койке. Я пытаюсь поднять правую руку, но она не двигается.

— Только не это… — я опускаю, ожидая, что моя рука прикована наручниками к перилам, но вместо этого вижу на ней спящую, прижимающуюся ко мне брюнетку.

Блейк! Слава Богу. Наклонившись, я целую ее лоб, позволяя своим губам задержаться, чтобы почувствовать прикосновение ее кожи.

Блейк открывает глаза, и ей требуется секунда, чтобы сосредоточиться на мне.

— Раят? — задыхаясь, произносит она. — Ты проснулся.

Блейк пытается встать, но я удерживаю ее на месте.

— Нет, Блейк…

— Но доктор Гэвин…

— Нет. Пожалуйста, — я притягиваю ее к себе. — Оставайся здесь.

Я вдыхаю запах ее волос, этот знакомый клубничный запах заставляет меня улыбнуться.

— Останься здесь со мной. Еще немного.

— Хорошо, Раят, — Блейк поднимает глаза и нежно целует меня в щеку.

— Боже, я по тебе скучал, — говорю я, и ее глаза наполняются слезами.

— Никогда больше так не делай, — рычит она. — Просто чтобы ты знал, когда ты вернешься домой, я надеру тебе задницу.

Я смеюсь и целую ее в лоб.

— Ты в порядке?

— Да.

В тот момент, когда Блейк отвечает, я вижу у нее под глазом синяк.

— Он тебя ударил?

— Со мной все в порядке… — отстраняется Блейк.

— Блейк, — рычу я. — Скажи мне, что он с тобой сделал.

На исповеди перед Лордами я заставлю его признаться в грехах, связанных с ЛиЭнн, но не в том, что он сделал с Блейк. Не хочу, чтобы все знали, через что прошла моя жена.

Вздохнув, она проводит рукой по волосам.

— Он сказал мне бежать.

Я хмурюсь, вспоминая что-то об игре.

— Зачем ему?..

— Он хотел разыграть мою фантазию, — нервно шепчет Блейк. — Сказал мне бежать от него. Он хотел поймать меня и изнасиловать.

Я стискиваю зубы, мои мышцы напрягаются, усугубляя и без того острую боль.

— Сначала у меня получилось его задержать. Потом он поймал меня, и появился Тайсон…

— Нам нужно было, чтобы Мэтт поверил, что Тайсон приехал за тобой, — говорю я.

Не зависимо от исхода ситуации, Мэтт все равно заподозрил бы неладное, но мы знали, что он не откажется от дополнительной помощи, чтобы поиметь Блейк.

— Тай должен был сыграть свою роль.

Она фыркает.

— С этим он справился. Тайсон заставил меня думать, что он участвовал в нападении в «Блэкауте». Он даже бросил меня на кофейный столик…

— Ему нужно было к тебе подобраться, — говорю я, хотя меня бесит тот факт, что он к ней прикасался.

Меня бесит не то, что он был с ней груб, а то, что он вообще к ней прикасался. И тот факт, что Мэтт искренне думал, что они с Тайсоном изнасилуют мою жену.

— Мы знали, что он будет тебя как-то удерживать. Либо веревкой, либо стяжками, либо наручниками.

Блейк хмурится, ее брови сходятся на переносице.

— Вот почему ключ оказался у меня в кармане?

Я киваю.

— Тайсон положил его туда, когда я лежала на журнальном столике.

Как только Тайсон увидел, что Блейк в наручниках, ему пришлось подойти к ней вплотную.

— Мне жаль, Блейк.

— Я в порядке, — она берет меня за руку.

Мягко улыбнувшись, Блейк добавляет:

— Мэтт никогда ко мне не прикасался.

Она лжет. След на ее лице доказывает, что он успел прикоснуться к ней до моего появления.

— Ты спас меня. Снова.

Положив ладонь на ее нежную щеку, я провожу большим пальцем по теплой коже Блейк. Не знаю, что буду делать, если никогда больше ее не увижу.

— Я люблю тебя, Блейк.

— Я тоже тебя люблю, — она наклоняется и нежно прижимается своими губами к моим.

Когда она отстраняется, я оглядываю комнату, но мы по-прежнему одни.

— Где Мэтт? Пожалуйста, не говори, что он снова сбежал.

— Нет. Тайсон держит его в подвале в «Блэкауте». Он просил передать тебе, что, когда ты будешь готов, доставит его в Собор.

Я начинаю подниматься.

— Мы можем сделать это сегодня вечером.

Блейк кладет руки мне на грудь и пихает меня обратно.

— Нет.

— Блейк…

— Мне нужно, чтобы ты пришел в себя. И Раят, этого не произойдет, пока ты не поправишься.

— Блейк, — рычу я.

«И она туда же».

— Ты нужен нам.

— У нас нет времени… — начинаю я и замолкаю. — Нам?

На ее лице появляется улыбка, и Блейк кивает.

— Нам, Раят, — потянувшись, она берет черно-белую фотографию и протягивает ее мне. — У нас будут близнецы. И ты нам понадобишься…

— Близнецы? — спрашиваю я, чтобы убедиться, что ослышался.

Она кивает, на ее идеальном лице сияет великолепная улыбка. Я никогда не видел, чтобы ее глаза были такими яркими.

— Два ребенка.

Я протягиваю руку, обхватываю ее лицо и притягиваю к себе. На этот раз я целую Блейк глубоко, страстно. В конце концов я ее спас, но именно она вернула меня к жизни. Эта женщина невероятна. И я самый счастливый мужчина, который может назвать ее своей.

БЛЕЙКЛИ

Раят пролежал в больнице три недели. В итоге ему снова потребовалась операция из-за внутреннего кровотечения. Он переусердствовал и нуждался в отдыхе. Я следила за тем, чтобы он его получал. Удивительно, что он был таким послушным. Должно быть, ему это действительно было нужно, учитывая, какой он упрямый. Но я могу ему соответствовать. Как Леди, я понимаю, что должен делать мой Лорд. Я также понимаю, что даже он не всесилен. И скоро у нас будет еще два человека, о которых придется заботиться. Мне нужно было, чтобы он выздоровел на сто процентов.

Я все время проводила с ним здесь, в этой палате. Но понимаю, что, когда его выпишут, это будет уже не в моей власти. Он нервничал. Он хочет отомстить, и я тоже.

Я выплевываю зубную пасту и вытираю рот, выхожу из ванной и иду в его палату.

Раят стоит у больничной койки, надев джинсы, но все еще без рубашки.

Я прислоняюсь к дверному проему и наблюдаю за ним. Он немного похудел, даже не смотря на всю ту еду, которую Ганнер и Прикетт приносили нам извне. Хотя ему это и не нужно. У Раята Александра Арчера прекрасное тело. От его точеного пресса до широкой груди и мускулистых рук — этот мужчина восхитителен. И я его жажду.

Раят поднимает глаза и ухмыляется, поймав мой взгляд. Затем лезет в сумку, которая лежит на его кровати, и достает оттуда платье.

— Надень это, — приказывает он.

Я смеюсь, как будто он шутит. Затем смотрю в окно и вижу покрывающий землю и здания снег.

— Раят, вчера выпал снег. Я замерзну до смерти.

Он подходит ко мне.

— Я тебя согрею.

— Я серьезно.

— Я тоже, — осмеливаясь возразить, вскидывает бровь Раят.

Я фыркаю.

— Как оно вообще туда попало?

Я удивлена, как он его не сжег.

— Я сказал Саре упаковать тебе что-нибудь сексуальное.

— Оно немного откровенно, тебе не кажется?

— Может быть, я хочу посмотреть на то, что принадлежит мне, — возражает он.

Я вздыхаю, понимая, что Раят окончательно пришел в себя, и что мой послужной список не очень хорош, когда дело доходит до победы в этих битвах с ним.

Закатив глаза, я тянусь вниз и, сняв свитер, кидаю его на пол, затем расстегиваю джинсы и, стянув их с ног, отбрасывая в сторону.

— Подними руки, — приказывает Раят, и я поднимаю их над головой, позволяя ему надеть на меня платье.

Прохладный материал мягко прилегает к моей теплой коже.

— Идеально, — хвалит он, проводя кончиками пальцев по моей груди, которую демонстрирует V-образный вырез, и я краснею.

Раят кладет руку между моих бедер и проводит ею вверх, чтобы погладить мою киску. Я издаю стон, желая почувствовать его там. Почувствовать его на себе. Я не знаю, беременность это или что, но я всегда возбуждена. Больше, чем обычно. Может, дело в том, что я не могла быть с ним, пока он выздоравливал.

— Иди сюда.

Раят хватает меня за руку и тянет к кровати. Протянув руку, он спихивает сумку на пол.

— Наклонись и раздвинь ноги! — рычит он мне на ухо.

Я не спорю. Я благодарю Бога. Раят задирает мое платье и шлепает меня по заднице.

Я зарываюсь лицом в матрас, чтобы кто-нибудь, проходя мимо его палаты, не услышал, что мы здесь. Он просовывает пальцы в мои стринги и проводит костяшками вверх — вниз по моей мокрой киске. Я толкаюсь бедрами к нему.

— Кому-то не терпится, — вслух размышляет Раят.

— Пожалуйста, — прошу я, зная, что, как бы он ни старался не спешить, он хочет трахаться так же сильно.

Раят не отвечает, но звук расстегиваемой молнии — это все, что мне нужно знать. Секундой позже головка его члена проталкивается внутрь меня, и я не могу сдержать стон от ощущения того, что он раздвигает меня, приспосабливая к своему размеру. Мои глаза почти закатились от этого ощущения. Прошло слишком много времени.

Раят проталкивается до конца, и у меня перехватывает дыхание. Затем он наклоняется и обхватывает рукой мое горло, сжимая, но не настолько, чтобы лишить меня воздуха.

— Блядь, Блейк, — рычит он, прежде чем его губы оказываются на моей шее, посасывая мою кожу, а его бедра набирают темп, прижимая меня к краю кровати.

Я закрываю рот рукой, чтобы заглушить нечленораздельные звуки, которые он вырывает у меня. Его зубы впиваются в мою кожу, а затем он напрягается, входя в меня.

Раят выходит, и я оседаю на кровать.

— Это нечестно, — хнычу я.

Смеясь, он больно шлепает меня по бедру.

— Ты еще не закончила, — Раят встает на колени позади меня.

— Что ты?..

— Стой так! — он шлепает меня по киске, и я вскрикиваю, и тут же снова зарываюсь лицом в матрас.

Его пальцы широко раздвигают меня, и я глубоко вдыхаю, почувствовав, как в меня проникает что-то холодное и резиновое.

— Раят… что?..

— Просто небольшое развлечение, — Раят встает и берет меня за руку, помогая мне тоже встать.

ГЛАВА 60

РАЯТ

— Ты хочешь есть? — спрашивает Блейкли, глядя в пассажирское окно моей машины, которую я попросил Ганнера подогнать к больнице сегодня утром.

— Если только тебя, — отвечаю я, пробегая глазами по ее гладким и стройным ногам. У меня твердеет член от мысли, что сейчас у нее из пизды вытекает моя сперма.

Блейк закатывает глаза.

— Настоящую еду. По дороге домой мне нужно заехать в магазин. Что бы ты хотел на ужин?

— Я мог бы питаться твоей киской, Блейк, — я протягиваю руку и просовываю ей между бедер.

— Раят, — протестует Блейк, отталкивая мою руку. — Ты за рулем.

Еще раз оглядевшись вокруг, она спрашивает:

— Куда мы едем?

Блейк поворачивает голову и видит, что я только что проехал мимо нашего выезда.

— Мне нужно кое с кем встретиться, прежде чем мы поедем домой, — туманно отвечаю я.

Зная, что она собирается со мной спорить, я беру с колен свой мобильный и включаю приложение.

— Раят! — спустя секунду визжит Блейк, поскольку внутри ее киски включается вибратор.

— Нам ехать еще тридцать минут, Блейк, — сообщаю ей я, ухмыляясь ее смущению. — Сколько раз за это время ты сможешь кончить?

— Ты сейчас не серьезно, — хнычет она, откидывая голову на подголовник, пока я мчусь по шоссе.

— Конечно, серьезно. Я опускаю телефон на колени, оставив его включенным.

— Черт, — скулит она, сжимая руками подол своего красивого платья.

Я сорву его с нее и сожгу, как только привезу жену домой. Блейк права. Оно слишком откровенное, но со своей целью справляется.

Не в силах удержаться, я снова тянусь к ней, просовываю руку в верхнюю часть ее платья и сжимаю ее груди.

— Раят, пожалуйста. Я не могу…

— Можешь и будешь, — говорю я и, ущипнув ее твердый сосок, убираю руку. — Я хочу, чтобы твое белье было пропитано моей спермой и твоей влагой. Насквозь пропитано, Блейк.

Впившись пальцами в кожу, она качает бедрами вперед-назад. Я не дал ей кончить, когда трахал ее в своей больничной палате. Я специально заставил ее ждать, зная, что она умирает от желания.

Блейк откидывает голову, выгибая спину, и машину заполняет звук чистой пытки и облегчения, а затем она опускается на сиденье.

— Это первый, — я считаю, и Блейк тут же начинает приспосабливаться снова.

Я въезжаю на заднюю парковку «Блэкаута» и глушу машину. Я выключаю приложение, и Блейк опускается на сиденье совершенно обессиленная.

Наклонившись, я просовываю руку ей между ног.

— Идеально, — хвалю ее я, пробегаю пальцами вверх и вниз по ее стрингам.

Они намокли, как я и хотел. Шлепнув ее по бедру, я приказываю:

— Раздвинь ноги. Широко.

Блейк закрывает глаза, сглатывая, и делает то, что я велел. Я оттягиваю ее трусы в сторону и медленно вытаскиваю вибратор. Она хнычет от пустоты.

Не в силах остановиться, я подношу его ко рту и облизываю, пробуя сладкий мед, который так люблю. Затем бросаю его и выхожу. Подойдя к ее двери, я открываю ее и вытаскиваю Блейк.

Затем перекидываю ее через плечо, и она визжит. Я шлепаю по обнаженной заднице Блейк и несу ее через парковку, чтобы она не намочила туфли. Земля покрыта снегом и лужами воды.

Войдя в боковую дверь, я ставлю Блейк на ноги и прижимаюсь к ней всем телом у выкрашенной в черный цвет стены.

— Кто ты? — требую я, блуждая глазами по ее красивому лицу. Она все еще пытается перевести дыхание.

— Твоя хорошая девочка, — тихо отвечает Блейк.

— Ты чертовски прав.

Я хватаю ее за лицо и целую, давая ей попробовать то, что только что сделал в машине. Блейк открывается мне, и я углубляю поцелуй, а затем быстро отстраняюсь. Затем тяну ее вниз по лестнице, в подвал.

В центре комнаты, широко расставив ноги, стоит Тайсон и поливает водяным шлангом прикованного Мэтта.

— Для такой компании ты должен выглядеть наилучшим образом, — говорит ему Тай.

— Пошел ты! — кричит Мэтт, выплевывая воду.

Он привязан к стулу в центре комнаты. Именно по этим причинам по всему бетонному полу тут установлены дренажные системы.

— Вижу, ничего не изменилось, — произношу я. — Мне захотелось зайти и посмотреть, как у тебя дела. Знаешь, прежде чем я тебя выпотрошу.

Мэтт ерзает на стуле.

Сегодня утром я разговаривал с Тайсоном, еще до того, как Блейк проснулась. Я хотел зайти и сделать Мэтту небольшой подарок, прежде чем его убить.

— Но сначала… решил зайти, и кое-что тебе подарить.

Мы с Тайсоном оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на мою жену, которая прислонилась к дальней стене, скрестив руки на груди и немного не понимая, зачем мы здесь.

— Сними нижнее белье, — приказываю я.

Ее распахнутые глаза встречаются с моими, и Блейк сглатывает. Но колеблется лишь секунду, затем опирается на стену и спускает стринги по своим все еще дрожащим ногам. Я подхожу к ней, и она, покраснев, отдает их.

Я снова поворачиваюсь к Мэтту.

— Ты хотел попробовать.

Это заняло некоторое время, но его у нас с Блейкли в больничной палате было предостаточно. Я заставил ее рассказать мне все до мельчайших подробностей, что произошло, пока она была у Мэтта.

— Я подумал, что должен сделать одолжение. Считай, что это твоя последняя трапеза.

Я запихиваю ее покрытые влагой трусы ему в рот. А затем шлепаю по нему рукой, а Тайсон отрывает от рулона клейкую ленту и приклеивает несколько кусков ему на лицо.

Тело Мэтта начинает сотрясаться в конвульсиях, как будто он из последних сил старается, чтобы его не вырвало, и он не захлебнулся собственной рвотой.

Я хватаю его за лицо и заставляю посмотреть на меня.

— Тридцать минут назад я трахал эту сладкую пизду и кончил в нее, — я одариваю его ледяной улыбкой, видя в его широко раскрытых глазах ужас. — На случай, если тебе интересно, почему они такие мокрые.

Мэтт смотрит на меня и его лицо краснеет от ярости.

Я сказал своей жене, что никто никогда не услышит и не увидит, как я ее трахаю, и я не врал. Но я никогда не обещал, что другой мужчина не почувствует вкус моей вытекшей из ее пизды спермы и размазанной по ее нижнему белью. Вот почему я кусал ее за шею и шлепал по внутренней стороне бедра в машине. Я хотел показать ее ему. Показать, что у меня есть то, что он никогда не получит. Что бы он ни делал. Мне нужно было напомнить ему, что я, блядь, владею им так же сильно, как он хотел бы владеть ею. Я мог бы кончить в чашку и заставить его все проглотить, но это было слаще. Думал, что он получит ее, но не без меня — мы с женой одна команда. Лорд и Леди.

Я шлепаю его по лицу, заставляя вздрогнуть.

— Скоро увидимся.

С этим я поворачиваюсь, беру Блейк за руку и выхожу из комнаты, за нами следует Тайсон.

— Когда его доставить? — спрашивает он, закрыв дверь.

Я смотрю на свою жену и вижу, что ее щеки раскраснелись, а глаза опущены в пол, и понимаю, что у меня есть немного времени, чтобы с ней помириться.

— Я сделаю это в воскресенье вечером.

Сегодня четверг, так что у меня есть остаток недели и все выходные, чтобы провести их дома наедине с женой, напоминая ей, что она принадлежит мне. Пока смерть не разлучит нас.

БЛЕЙКЛИ

Воскресным вечером, я сижу на диване в офисе в Соборе. Раят молча сидит за столом, и тут раздается тихий стук в дверь.

— Войдите, — произносит Раят.

Я поднимаю глаза и вижу, как входит Тайсон. Не знаю, почему я ожидала, что он будет одет в плащ и маску, но это не так. На нем черные джинсы и черная футболка с V-образным вырезом. Его темные волосы, как обычно, в полном беспорядке.

— Он готов.

Раят кивает.

— Спасибо. Сейчас приду.

Тайсон смотрит на меня, и у меня такое чувство, что он бросает мне вызов. Это один из тех случаев, когда мне придется отбросить свои чувства в сторону ради мужа. Выходя, он закрывает за собой дверь.

Между нами воцаряется тишина, и, когда Раят заговаривает, я смотрю на свое обручальное кольцо.

— Блейк, ты не должна…

— Я остаюсь, — перебиваю я его, взглянув ему в глаза.

Раят поджимает губы, но кивает.

— Всего одну минуту, — он возвращается к набору текста на своем телефоне.

Снова раздается стук в дверь, и Раят со вздохом откладывает телефон.

— Что? — огрызается он.

Дверь открывается, и в комнату заходит мой отец, закрывая ее за собой. Я встаю.

— Я должна идти…

— Подожди! — он протягивает руки в знак капитуляции.

Я останавливаюсь, опустив глаза в пол. Я не разговаривала с ним с тех пор, как оказалась в больнице. Он даже не пытался позвонить или написать мне. Не знаю, то ли он сам не захотел, то ли Раят его заблокировал на моем телефоне. В данный момент мне даже не хочется спрашивать.

— Я бы предпочла этого не делать, — заявляю я и прохожу мимо него.

Но как только я хватаюсь за ручку двери, останавливаюсь и оборачиваюсь. Мой муж сидит за столом, его пальцы сцеплены за головой, он расслабленно откинулся в кресле и смотрит на меня. Мой отец, однако, похож на раненого щенка, уставившегося в пол.

— Мне нужно кое-что узнать.

— Что угодно, — отец заглядывает мне в глаза и делает шаг ко мне.

— Мэтт сказал мне, что Лорд не может выбрать любую женщину. Они должны быть из списка.

Отец нервно сглатывает, но кивает головой и шепчет:

— Это правда.

Я издаю грубый смех, от которого он вздрагивает.

— Ты выставлял меня шлюхой? — рявкаю я, надеясь, что Мэтт мне солгал. Но нет. Это была гребаная правда! — Вот что такое избранная, отец — шлюха!

Тогда я этого не понимала. Черт, я и сейчас не понимаю на сто процентов, но очевидно, что родители одалживают этих девушек Лордам, чтобы те служили им за их преданность. Мы — приз. Предложение рабства. А если у меня будут дочери? Я никогда не допущу, чтобы с ними такое случилось! Или сыновья? Я бы точно не хотела, чтобы нашим сыновьям пришлось выбирать. Черт, я даже не знаю, что случилось с Тайсоном, но я знаю, что она была не первой, кто умер.

— Нет, — мой отец быстро качает головой, делая еще один шаг ко мне. — Все было не так.

— Тогда как? — требую я.

Раят опускает руки и встает.

— Блейк…

— Нет. Я разберусь, — мой отец подает знак моему мужу.

Я скрещиваю руки на груди и выпячиваю бедро, нетерпеливо ожидая.

— Твоя мать… Валери, — тут же поправляется он. — Она записала тебя, потому что хотела, чтобы ты была с Мэттом. Это был их с Кимберли план. Когда я узнал, мы поссорились. Я не хотел, чтобы ты была избранной, но было слишком поздно. Я не мог это остановить. Единственным выходом было вмешаться. Поэтому я дал Раяту то задание, которое дал, зная, что его преданность была на стороне Лордов, и он бы от него не отказался.

Он делает еще один шаг ко мне, я отвечаю ему тем же, ударяясь спиной о дверь, и его лицо мрачнеет.

— Я никогда не думал, что все зайдет так далеко. Пожалуйста, Блейкли. Ты должна мне поверить. Я просто пытался спасти тебя от Мэтта.

Я смотрю на Раята, который стоит за своим столом, засунув руки в карман джинсов. Его устремленные на меня изумрудные глаза ничего не выдают. Жалеет ли он об этом? Это мой самый большой страх. Я знаю, что мы встретились не случайно. Это было вынужденно. Но я все равно влюбилась в него. Что если это всего лишь его обязательства перед Лордами? Что если я просто игра, которую он не хочет проиграть? Игра, на которую он пойдет, чего бы ему это ни стоило.

— Дай нам минутку, — говорит Раят моему отцу.

Тот вздыхает и, понурив плечи, направляется к двери, а я делаю шаг вперед, чтобы он мог выйти.

Я молча смотрю на свое обручальное кольцо, когда Раят подходит ко мне и, обхватив ладонями мое лицо, нежно вынуждает меня поднять на него глаза.

— Прекрати, — приказывает он.

Я пытаюсь отвести взгляд, но его руки не дают этого сделать.

— Я вижу это выражение на твоем лице, Блейк. Я хочу, чтобы ты знала… что бы там ни говорили, или что бы я ни делал — просто знай, что я люблю тебя.

Я киваю, и слезы застилают мне глаза.

— Я серьезно, — притянув меня к себе, он нежно целует меня в лоб. — Может, ты и начиналась как задание, но теперь ты — моя жизнь.

Он опускает руки на мой живот и нежно поглаживает его.

— Вы трое — моя жизнь. И вы, ребята, всегда будете на первом месте. Ты меня понимаешь?

Его слова заставляют мое сердце биться, и я нервно сглатываю.

— Я люблю тебя, — шепчу я.

Поцеловав меня в губы, Раят толкает дверь, и мы входим в Собор. Все Лорды сидят на скамьях, одетые в плащи и маски. Раят ведет меня к первому ряду, и я сажусь на то же место, где сидела в прошлый раз, когда смотрела, как он пытал того, кто хотел разрушить мою жизнь.

Раят поднимается по лестнице и подходит к свисающей с потолка черной простыне. Он протягивает руку и сдергивает ее, выставляя на показ то, что находится за ней — Мэтта.

Его руки связаны над головой прикрепленной к потолку веревкой. Ноги широко расставлены, прикованы к полу, и на нем только боксеры.

Он весь в крови, и я задаюсь вопросом, как Тайсон мучил его последний месяц, пока Раят выздоравливал. Этого было недостаточно, чтобы его убить, но, судя по оставшимся на нем синякам и засохшей крови, определенно достаточно, чтобы покалечить.

Раят перемещается к бассейну и встает лицом к прихожанам.

— Лорды, я считаю, что это поучительный момент для всех вас, — начинает он. — Вот этот Лорд решил предать свою клятву и быть нелояльным к нам.

Мэтт поднимает голову и впивается взглядом в затылок Раята.

— Каково его наказание? — спрашивает Раят.

— Смерть! — одновременно отвечают все, и я вздрагиваю.

— Продолжай, — рычит Мэтт. — Я ни хрена не скажу!

По лицу Раята расползается улыбка.

— Тебе и не нужно… она скажет.

Просторное помещение заполняет звук открывающейся и закрывающейся на втором этаже двери, а затем я вижу, как мой отец тащит на сцену Валери. Я выпрямляюсь, мои глаза устремляются на Раята. Его глаза уже прикованы к моим. Он пытался сказать мне, что я не должна оставаться здесь на ночь. Так вот почему? Я думала, он пытался спасти меня от того, что собирался сделать с Мэттом, но, возможно, это было сделано, чтобы защитить меня от женщины, которую я считала своей матерью.

Мой отец останавливает ее и заставляет встать на колени. Она хнычет сквозь кляп. Подойдя к ней, он вынимает его, и она плачет еще сильнее. Он хватает ее за волосы и откидывает ее голову назад.

— У тебя есть один шанс объясниться, — спокойно говорит он.

Я знала, что мой отец был Лордом с тех пор, как Раят вернул меня обратно, но я никак не ожидала увидеть его в действии. Это то, о чем он хотел поговорить со мной в офисе? Подготовить меня к тому, что он планировал сделать? Может, он не хотел, чтобы я была здесь?

Валери всхлипывает, ее тело дрожит.

— Он убил ее.

— Валери! — огрызается Мэтт. — Заткнись на хер, тупая сука!

Раят подходит к нему и достает что-то из заднего кармана. Это черный кляп. Он засовывает резиновый шарик ему в рот, а затем закрепляет его на затылке.

— У тебя будет время высказаться, — уверяет его Раят.

— Все в порядке, — отец проводит руками по ее волосам, и при одном только прикосновении ее тело дрожит от страха. — Продолжай.

Она фыркает.

— Я… я нашла тебя, когда ты разговаривал с ЛиЭнн. Ты хотел рассказать о ней Блейкли… — ее наполненные слезами глаза встречаются с моими. — Я не могла позволить этому случиться. Не могла…

Опустив глаза в пол, я отворачиваюсь от нее. Всю свою жизнь я искренне считала ее своей матерью, и, хотя я любила ее, не могу смириться с тем, что она собиралась забрать моих детей. Она считает, что я так сильно ее подвела, что хочет все исправить.

— Продолжай, — просит мой отец. Его рука по-прежнему с любовью гладит ее по голове, но Валери дрожит, как лист.

— Он должен был просто ее напугать. Но Мэтт зашел слишком далеко, — плачет она. — И убил ее…

— Ты права, — мой отец делает шаг назад, и она замирает от облегчения. Думает, что он собирается вознаградить ее за то, что она сказала правду.

— Мэтт действительно зашел слишком далеко, — соглашается отец, кивая головой. — Но ЛиЭнн все еще очень жива.

Мои глаза взметаются к Раяту, он смотрит на моего отца, на его лице написано замешательство, что говорит о том, что он был в неведении так же, как и я.

— Нет, — быстро качает головой Валери. — Он убил ее…

Позади меня раздается скрип открывающихся двойных дверей. Все на скамьях оборачиваются, чтобы посмотреть на того, кто вошел, но я не могу. Я застываю на месте. Смотрю вверх на своего мужа. Его и без того стиснутая челюсть сжимается, тело становится напряженным, а глаза темнеют.

Слышен лишь звук стучащих по бетонном полу каблуков, по нему кто-то идет — нет, не кто-то — женщина. Мои глаза наполняют слезы, я в защитном жесте обхватываю руками свой растущий живот, не зная, чего ожидать.

— Не прерывайтесь из-за меня, — раздается среди прихожан женский голос, и у меня болезненно сжимается грудь.

Нет. Нет. Нет. Я не верю.

— ЛиЭнн, — произносит мой отец и улыбается. — Я подумал, что ты захочешь присоединиться к веселью.

Я моргаю, и по моему лицу катятся слезы.

Мэтт корчится в своих путах, а Валери рыдает на коленях.

Краем глаза я вижу, как какая-то фигура начинает подниматься по лестнице слева. Я не могу на нее не посмотреть. Длинные темные волосы большими волнами струятся по спине. Она одета так, словно на похороны. Большая черная шляпа с черной кружевной вуалью, закрывающей половину ее лица. Плотно облегающее черное платье с длинным шлейфом. Подойдя к чердаку, она поворачивается лицом к прихожанам, и я слышу, как сидящие на скамьях члены церкви ахают от ее красоты. Все в этой женщине кричит о силе и богатстве. У нее потрясающая загорелая кожа и большие голубые глаза. Губы, которые кажутся накрашенными красным — но не слишком сильно.

Я очень похожа на нее.

— Не понимаю, — первым произносит Раят. — Я видел, как ты умерла.

— Нет. Ты видел, как я лежала на полу. Ты никогда не проверял, мертва ли я, — поправляет его ЛиЭнн.

Он почесывает затылок и делает шаг назад. Тот факт, что его это действительно беспокоит, заставляет меня нервничать еще больше.

ЛиЭнн встает перед Валери, положив руки на стройные бедра.

— Ты нанесла мне удар, — вслед за этим раздается звук пощечины. — Потому что не хотела, чтобы Блейкли знала правду.

Она смеется и, обхватив лицо Валери, запрокидывает вверх ее голов, заставляя на нее взглянуть.

— Если бы не я, у тебя никогда бы не было шанса стать матерью. Это не моя вина, что у тебя не получилось, — говорит ЛиЭнн, и отталкивает ее.

Валери всхлипывает, ее голова падает вперед.

— А ты, — ЛиЭнн подходит к Мэтту, который все так же бьется в конвульсиях. — Ты хотел меня изнасиловать. Мужчины всегда думают, что их член наделяет их силой.

Она протягивает руку и хватает его между ног, от чего он запрокидывает голову назад и орёт в кляп.

— Как раз наоборот.

ЛиЭнн щелкает пальцами, и к ней подходит мой отец, держа в руке нож. Он протягивает его ей, и, отпустив Мэтта, ЛиЭнн вонзает этот нож ему между ног. Под всеобщие стоны Лордов она выдергивает нож, кровь стекает по ногам Мэтта на пол, а он кричит в свой кляп.

— И давай проясним ситуацию — ты меня столкнул.

Я перевожу взгляд на Раята, и он, кажется, взял себя в руки. Его гнев по поводу такого поворота событий показывают только сжатые в кулаки руки и тяжелое дыхание.

— Как?..

— Я знала, что ты придешь, — прерывает моего мужа ЛиЭнн и смотрит на моего отца. — Он меня предупредил.

Она тихонько смеется.

— Я заказала убийство Натаниэля. Я попросила тебя, — ЛиЭнн вдавливает длинный черный ноготь в грудь моего мужа, и я скрежещу зубами от этого прикосновения. — Потом Фил сообщил мне, что у тебя есть напарник. Я сразу поняла причины, побудившие его присоединиться. Все из-за твоей жены.

Раят напрягается, отталкивает от себя ее руку, а я выпрямляюсь, когда взгляд ЛиЭнн останавливается на мне.

— Поднимите ее.

Двое мужчин хватают меня за руки, и я поднимаюсь со своего места.

— Не трогайте меня! — кричу я, пытаясь высвободить руки, но они без труда тащат меня вверх по лестнице.

— Какого хера, — рявкает Раят, бросаясь ко мне, как только мы оказываемся на лестнице. Он оттаскивает меня от двух мужчин.

— Все в порядке, — говорит ЛиЭнн, жестом указывая на меня, и Раят отпихивает меня за спину, прикрывая меня и детей. — Я здесь не для того, чтобы причинить ей вред.

— Тогда пусть твои гребаные псы ее не трогают, — огрызается Раят.

— На самом деле, как раз наоборот, — ЛиЭнн держит нож, с которого все еще капает кровь Мэтта, и протягивает его мне рукояткой вперед. — Я здесь, чтобы дать ей то, что она хочет. Месть.

Мое сердце колотится, адреналин зашкаливает. Сглотнув, я выхожу из-за спины Раята и смотрю на нее. Я протягиваю дрожащую руку и беру у нее нож.

— Это… это инициация? — дрожащим голосом спрашиваю я.

Меня проверяют? Если да, то почему Раят в этом не участвует? Он выглядит смущенным и рассерженным.

— Нет, — отступает она. — Это для развлечения, дорогая. Мамочка продала тебя Уинстонам, чтобы сохранить свой секрет о том, что послала Мэтта меня убить.

Я распахиваю глаза и смотрю вниз на Валери. Она все еще всхлипывает, раскачиваясь взад-вперед на коленях.

— Так вот почему ты была так одержима моим браком с Мэттом? — требую я. — Ты с готовностью отдала меня ему, потому что папа все еще общался с моей биологической матерью?

Она поднимает голову, по ее лицу текут сопли и слезы.

— Я твоя мать! Ты неблагодарная маленькая сучка! — Валери переводит взгляд на ЛиЭнн, которая со скучающим взглядом кладет окровавленную руку на бедро. — Все, что тебе нужно было сделать, это выйти за него замуж!

— Он не хотел меня! — кричу я.

Фыркнув, она облизывает губы:

— Ты думаешь, я хотела твоего гребаного отца? Ты идешь на жертвы ради Лордов.

Моя держащая нож рука дрожит, но хватка крепнет.

— Ты собиралась забрать моего ребенка, — я не хочу, чтобы кто-то знал, что у меня их будет двое. Это должна знать только я и мой муж.

— Она что? — требует Раят, подходя ко мне.

Он думает, что я рассказала ему все, что происходило со мной в те дни, когда я была в плену у Валери и Мэтта, но это не так. Я игнорирую его и подхожу к ней:

— Ты сказала, что сама вырежешь из меня моего ребенка и оставишь Мэтту то, что от меня останется, — мои глаза наполняют гневные слезы. — Мать никогда не скажет такое своему ребенку.

Рыча, она поднимает подбородок.

— Хорошо, что я не твоя мать, — Валери переводит взгляд на Раята, который стоит слева от меня. — Он тебя ни хрена не любит! Ты — игра, Блейкли. Для Мэтта. Для него. Я собиралась оказать тебе гребаную услугу.

Ее зеленые глаза перемещаются на мой живот.

— Я заслужила этого ребенка! Заслужила свой шанс. И я его получу…

Оборвав ее, я падаю на колени и вонзаю нож ей в живот. Рот Валери приоткрывается, с ее приоткрытых губ срывается краткий вдох, и я дергаю за ручку, протянув через весь живот, разорвав ее на части — выпотрошив ее — как она планировала сделать со мной.

Стоя перед ней на коленях, я чувствую на своей коже кровь и то, как она впитывается в джинсы. Я смотрю, не в силах отвести взгляд, как жизнь покидает зеленые глаза Валери, и надеюсь, что Раят ошибался насчет того, что нет ни рая, ни ада. Потому что я надеюсь, что она будет гореть. Когда придет мой день и мне придется предстать перед Богом, я с радостью отправлюсь в ад за жизнь, которую забрала, потому что так спасла две другие. Мои дети заслуживают шанс на жизнь, которую им захочется. А не на ту, которую собиралась им навязать эта сука.

ГЛАВА 61

РАЯТ

— Замечательно, — чокнутая сучка хлопает в ладоши и поворачиваясь лицом к прихожанам.

Вы свободны, Лорды, — объявляет ЛиЭнн. — Это семейное дело. Кыш.

Она машет руками в воздухе.

Не обращая на нее внимания, я опускаюсь на колени рядом с женой. Блейк все еще стоит на коленях, ее трясет, а рука сжимает рукоятку ножа, который находится внутри мертвой Валери.

— Блейк? — тихо говорю я, убирая ее волосы с плеча на спину, чтобы лучше рассмотреть ее профиль. — Блейкли?

— Она в порядке, дорогой, — смеется ЛиЭнн, как будто это шутка.

Я смотрю на нее, сузив глаза.

— Ты тоже можешь уйти.

ЛиЭнн открывает рот, но тут рядом с ней появляется Фил.

— Пойдем. Давай дадим им немного личного пространства.

— Но…

— У тебя будет достаточно времени, чтобы с ней поговорить.

Фил уговаривает ЛиЭнн, а я только и думаю, что «только через мой труп»! Эта сука и близко не подойдет к моей жене. Я ей не доверяю.

— Хорошо, — она кивает и смотрит на висящего на ремнях окровавленного, но очень живого Мэтта. — Но что насчет?..

— Я, блядь, с этим разберусь! — огрызаюсь я, поднимаясь на ноги. — Убирайся нахуй!

Ее лицо каменеет, и она делает шаг ко мне.

— Слушай сюда, мальчик, — ЛиЭнн тычет пальцем мне в лицо. — Все, что у тебя есть, это благодаря мне. Я могу забрать это вот так просто…

Она щёлкает пальцами, и я сжимаю руки в кулаки, чтобы не свернуть ее чертову шею.

— Сейчас, сейчас, сейчас. Это был долгий день, — Фил хватает ее за плечи и оттаскивает от меня. — Мы уходим.

Он кивает, а затем берет ЛиЭнн за руку и тянет к лестнице.

— Блейк? — рявкаю я с чуть большим остервенением, чем хотел. Это ее не смущает.

Она сидит на коленях и всхлипывает, ее одежда теперь пропитана кровью.

— Пойдем, — я наклоняюсь, хватаю ее под мышки и рывком поднимаю на ноги.

— Я… убила ее… Я…

Я поворачиваю Блейк к себе и беру в ладони ее лицо.

— Посмотри на меня.

Слезы текут по ее щекам, размазывая некогда красивый макияж.

— Она собиралась забрать наших детей… — вылетает у Блейк.

— Эй, — нежно говорю я.

— Я не могла… не позволила бы ей это сделать, — она облизывает свои влажные губы.

— Тебе не нужно объясняться, Блейк. Все в порядке.

— И Мэтт, — мокрые глаза Блейк обращаются к его окровавленному телу. — Он был только за.

— Они к тебе не прикоснутся, Блейк. Никогда больше.

Я успокаиваю ее, но тут замечаю что-то краем глаза. Бросив быстрый взгляд, я ожидаю появления ЛиЭнн, но это Тай.

— Я обещаю, — начинает плакать она. — Обещаю их защитить…

Бросив нож к нашим ногам, она закрывает руками живот.

Мое сердце разрывается из-за нее. Как неуверенно она, должно быть, сейчас себя чувствует. Вся ложь, которую ей говорили на протяжении всей ее жизни. Черт, даже я не ожидал, что ЛиЭнн будет жива. Вот так сюрприз.

— Я знаю, — говорю я. Понимая, что ничего другого она сейчас не услышит. — Ты молодец, Блейк, — говорю я, проводя рукой по ее длинным темным волосам. — Ты моя хорошая девочка.

Ее окровавленные пальцы хватают меня за рубашку, и она зарывается в нее лицом. Обхватив руками дрожащее тело Блейк, я прижимаю ее к себе. И смотрю на стоящего рядом с Мэттом Тайсона и киваю ему.

Сегодняшний вечер прошел не так, как я планировал, но в данный момент я просто хочу, чтобы он закончился. Я хочу отвезти свою беременную жену домой, вымыть ее и жить дальше вместе.

Тай берет со стола веревку и заходит Мэтту за спину. Он несколько раз обматывает ее вокруг его шеи, а затем подбрасывает вверх, чтобы она висела над стропилами. Вытащив из кармана нож, он наклоняется и перерезает обе веревки, обмотанные вокруг его лодыжек. Затем Тай дергает за новую веревку на шее, отрывая босые ноги от пола.

Я кладу одну руку Блейк под колени, а другую на спину, подхватываю ее и несу вниз по лестнице, слушая, как борется Мэтт, пока в соборе не воцаряется тишина.

ЭПИЛОГ

РАЯТ

ДЕСЯТЬ НЕДЕЛЬ СПУСТЯ

Я вхожу в коттедж.

— Блейк? — зову я, но меня встречает тишина.

— Блейк? — говорю я чуть громче, но снова ничего не получаю в ответ.

Когда я вбегаю в нашу спальню, дверь с силой ударяется о внутреннюю стену.

— Блейкли? — произношу я ее полное имя.

По-прежнему ничего.

Войдя в ванную, я вздыхаю, когда вижу клубящийся из душа пар. Я начинаю снимать обувь, расстегиваю джинсы, затем футболку. Открыв стеклянную дверь, я вижу, что она стоит ко мне спиной и держит голову под струями воды.

Протянув руку, я обхватываю ее и поднимаю, а она визжит.

— Раят!

Я разворачиваю ее и прижимаю спиной к стене, обхватываю ладонями ее лицо, а она смеется.

— Ты меня напугал.

— Прости, — улыбаюсь я, а Блейк делает лицо, говорящее мне, что она в курсе, что мне ни капельки не жаль. — Как сильно ты меня любишь?

Я опускаю руки к ее растущему животу. Мы только на прошлой неделе узнали, что у нас будут мальчики-близнецы. Я в восторге, но какая-то часть меня сочувствует моей жене. Потому что ей придется жить в доме со мной и двумя такими же пацанами, как я. Хорошо, что она упрямая и твердолобая.

Лицо Блейк мрачнеет, и она прижимается ко мне.

— Что ты сделал?

— Я солгал, — признаюсь я.

— О чем? — рычит она.

Я сказал ей, что у меня была ранняя встреча в доме Лордов, но последние два часа я был не там.

— У меня была встреча, но не с Лордами.

Блейк хмурится.

— Зачем тебе лгать об этом? Разве я еще не доказала, Раят? Что я могу с этим справиться.

— Конечно, доказала, — я не хотел обнадеживать ее на случай, если ничего не получится, но все получилось. И теперь я умираю от желания рассказать ей. — У меня была встреча с Грегори Мэллори.

Она хмурится, наклоняя голову в сторону.

— Я… подожди, разве он не тот судья, из-за которого ты попал в тюрьму?

Я киваю.

— Он должен был оказать мне услугу.

— Какого рода услугу? — скептически спрашивает она.

— Помнишь, ты говорила, что если бы у тебя был выбор, ты бы предпочла остаться жить здесь, в коттедже, в Пенсильвании?

— Да, — медленно отвечает Блейк.

— Так вот, я только что осуществил твое желание.

— Не понимаю, — Блейк облизывает свои влажные губы.

— Он собирается уйти на пенсию, и когда это произойдет, я займу его место.

Быть Лордом — это быстрый путь к карьере. Но пройдет еще около десяти лет, прежде чем я стану судьей. А пока я побуду дорогостоящим адвокатом, чтобы получить необходимое время в зале суда. Если я начну прямо с порога, это вызовет слишком много вопросов.

Блейк ахает, и подносит руки ко рту.

— Ты серьезно?

Я киваю.

— Да.

— Мы останемся здесь? — она взволнованно ударяет ладонями меня в грудь. — Нам не нужно ехать в Нью-Йорк?

— Нет, — качаю головой я.

Она подпрыгивает, а затем прижимается губами к моим губам. Мои руки тянутся к ее мокрым волосам.

Я никогда не хотел ехать в Нью-Йорк. Нежелание моей жены только укрепило меня в этом. Я могу быть могущественным везде, куда бы ни поехал. Лорды хотят, чтобы я стал судьей, так что я им и стану, но они никогда не говорили, где я должен жить. Все ожидали, что я вернусь домой, но все изменилось. Эта женщина стала моим домом. Она родит моих сыновей. А после этого еще больше. Я хочу, чтобы дом был полон детьми. Я собираюсь делать ее беременной. Она заслуживает того, чтобы я дал ей ту жизнь, которую она хочет. И это здесь, в этом домике, со мной и нашей увеличивающейся семьей.

Я не могу гарантировать, что состарюсь вместе с ней, но буду проводить каждую секунду каждого прожитого дня, доказывая ей, что она на первом месте, несмотря ни на что.

БЛЕЙКЛИ

Я вхожу в дом в Техасе, в котором выросла. Закрыв за собой дверь, иду по коридору к кабинету отца. Повернув ручку двери, я останавливаюсь и стучу в нее.

— Войдите, — раздается голос.

Сделав глубокий вдох, я вхожу. За его столом сидит ЛиЭнн, похожая на восседающую на троне королеву. Она одета в черное платье с открытыми плечами, из которого торчат ее искусственные сиськи. Ее темные волосы убраны в тугой хвост.

Меня бесит то, как сильно я на нее похожа. Это напоминание о том, какой глупой я была все те годы, когда верила в ложь, которую мне плели о моей матери.

— А Раят знает, что ты здесь? — это ее первый вопрос.

— Конечно, — ложь. — У меня нет секретов от мужа.

Ни за что на свете он не позволил бы мне приехать и увидеться с ней без него. Он ее ненавидит! Не доверяет ей. Я чувствую то же самое, но какая-то часть меня не могла отказать ей в просьбе увидеться. Вчера поздно вечером Раята вызвали на задание, и я чувствую, что это не было совпадением. Что-то подсказывает мне, что эта женщина имеет большое влияние на Лордов. Я просто молюсь, чтобы он был слишком занят, чтобы проверить маячок, который поместил в меня после моего побега. Какая-то часть меня хочет его вырвать. Другая напоминает мне, что он спас мне жизнь, а будучи Леди, я никогда не буду в полной безопасности.

ЛиЭнн ухмыляется, жестом указывая на стоящий напротив стола стул.

— Ты поймешь, что даже в браке иногда единственный человек, которому ты можешь доверять — это ты сама.

— Это говорит женщина, которая бросила свою семью, — жалю ее я.

Мне жаль отца, я не единственная, кого она оставила. Но она его одурачила. Учитывая, что он, кажется, все еще ее любит.

ЛиЭнн открывает ящик стола и протягивает мне лист бумаги.

— Что это? — спрашиваю я, держа руки на коленях.

— Посмотри.

Я беру его и читаю надпись. Это свидетельство о браке с ее именем и именем моего отца.

— Не понимаю.

— Мы с твоим отцом поженились на последнем курсе университета Баррингтон.

Я хмурюсь.

— Какое отношение это имеет ко мне? — бросив лист на стол, я откидываюсь на спинку стула. — Это еще раз доказывает мою точку зрения, что ты бросила не только свою дочь, но и мужа.

— Двоеженство незаконно во всех штатах, — отвечает она.

Я опускаю глаза на ее безымянный палец и вижу на нем огромный бриллиант.

— Итак, ты развелась и вышла замуж за другого? — киваю я. — Не знаю, почему это так важно.

Я помню, как Тайсон и Мэтт обсуждали, что после смерти Лорда его Леди отдается новому Лорду. Интересно, попросила ли она моего отца, поскольку в прошлом году Раят убил ее мужа, теперь, когда Валери тоже мертва.

— Я была замужем только за одним мужчиной, Блейкли, — она открывает другой ящик и достает фотографию, кладет ее на стол передо мной.

Взяв ее в руки, я вижу, что это ее более молодая версия, но она похожа на меня. Парень, с которым она стоит рядом, — мой отец.

— Я… нет, — я отпихиваю от себя фото. — Ты была замужем за человеком, которого убил Раят.

Я не могу вспомнить его имя. Не уверена, что кто-то вообще сообщал мне эту информацию.

ЛиЭнн наклоняет голову в сторону.

— Брак твоего отца с Валери был ложью. Он никогда не был законным, потому что мы уже были женаты.

Я провожу рукой по волосам.

— Почему это, черт возьми, имеет значение?

— Потому что я хочу, чтобы ты знала правду.

Я фыркаю.

— Нет никакой правды. Все, что мне говорят, ложь.

— Ты думаешь, я оставила тебя из-за твоего отца. Я оставила тебя, потому что меня призвали Лорды. И ты никогда, никогда не смеешь сказать им «нет».

— С чего им просить тебя его оставить? — усмехаюсь я.

Я знаю, что Лорды должны подчиняться своей клятве, но мне никогда не говорили, что это должна делать Леди.

— Потому что Натаниэль Майерс был моим заданием.

От ее ответа у меня напрягается спина.

— Задание, которое в итоге затянулось намного дольше, чем следовало. Вот почему я его заказала. С меня было достаточно, и мне хотелось, чтобы это закончилось.

Сглотнув, я ерзаю на своем месте.

— Все еще не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

— Мужчины приходят и уходят, Блейкли. Но твой ребенок? Вот где они тебя достают. Эти Лорды предпочитают браки по расчету, потому что они отказываются влюбляться в своих жен, потому что это покажет их слабость, — фыркает она. — Мужчины могут получить киску где угодно. Женщина может получить член где угодно. Только дети делают нас дикими. Ты уже доказала это тем, как вела себя с Валери на исповеди. Ты приняла ее угрозу забрать твоего ребенка на свой счет.

Я признаю, что запаниковала после того, что сделала. Но если бы у меня был шанс все изменить, повторила бы я все это? Безусловно. В мгновение ока.

— Так вот что ты собираешься делать? Заставишь меня делать то, что тебе нужно, или заберешь моего ребенка?

— Конечно, нет, — фыркает ЛиЭнн, как будто это абсурд. — Просто хочу, чтобы ты поняла, что я сделала то, что должна была сделать… для тебя.

Я хлопаю руками по столу.

— Хватит мне врать! — поднявшись на ноги, я наклоняюсь над столом. — Тебя не было рядом двадцать лет! Ничего из того, что ты сделала, не было для меня.

Она откидывается на спинку кресла, закинув одну ногу на другую, ничуть не обеспокоенная моей вспышкой гнева.

— Раят.

Имя моего мужа на ее накрашенных красных губах заставляет мое сердце биться быстрее.

— А что с ним?

— Это была я, — она наклоняет голову в сторону.

— Нет, — я отказываюсь в это верить. — Папа…

— Валери записала тебя в избранные, чтобы отдать долг Мэтту за мое убийство. Но как, по-твоему, ты оказалась с Раятом?

Я опускаюсь на свое место.

— Отец заставил его выбрать…

— Я приняла это решение.

Нет. Этого не может быть. Мой отец сказал мне, что Раят был лучшим выбором. Он спасал меня от Мэтта. Но мой отец лгал мне не раз. У этой женщины, которая говорит, что она моя биологическая мать, нет причин лгать мне, верно?

— Почему? — бросаю я.

— Я видела, каким он был той ночью. Он вошел, выполнил работу и не рассказал ни единой душе о том, что сделал Мэтт. Или пытался сделать. Это великий Лорд.

Я закатываю глаза.

— Я так устала от этих гребаных Лордов.

— А Джанетт? — смеется ЛиЭнн. — Ты действительно думала, что эта женщина возьмет тебя на работу? У тебя не было опыта. Ни документов, ни денег. Ничего. Не говоря уже о том, что ты была несовершеннолетней, — ЛиЭнн широко разводит руками. — Я позаботилась о том, чтобы она взяла тебя к себе.

— Нет, — шепчу я. Мой отец был зол, когда я вернулась. — Никто не знал, где я.

Если бы она знала, где я, то знал бы и мой отец. Он бы никогда не позволил мне отсутствовать так долго.

— О, я знала. Конечно, я держала это при себе, — улыбается мне ЛиЭнн. — Я хотела посмотреть, как далеко зайдет Раят, чтобы тебя найти. Он не разочаровал. Тогда я поняла, что сделала правильный выбор.

Я сижу, замерев, и слушаю ее. Как сильно эта сука все организовала. Для нее это было похоже на игру.

— А тот факт, что отец и мистер Арчер хотели, чтобы Раят признался в том, что Мэтт планировал с тобой сделать? — спрашиваю я.

Это не имеет смысла. Когда я была в больнице, папа хотел, чтобы Раят признался. Если они были в курсе, что ЛиЭнн жива, значит, уже знали правду о том, что Мэтт сделал той ночью.

Она откидывает голову назад, смеясь так, будто я слишком глупа, чтобы понять очевидное.

— Его проверяли. Видишь ли, Лорды всегда заставляют Лордов проявить себя. И тот факт, что он не был стукачом, спас ему жизнь.

— Значит, отец Раята испытывал своего сына, зная, что, если он провалится, его убьют? — вот что делают с Лордом, пошедшим против своей клятвы.

ЛиЭнн взмахивает наманикюренной рукой так, будто это не имеет значения. Жизнь или смерть — для нее не имело значения, что случится с моим мужем.

— У него не было выбора.

То же самое сказал мне Раят, когда я спросила его о документах на развод. Лорды приказали, и на этом все.

Поднеся к губам сигарету, ЛиЭнн собирается затянуться, но я выхватываю ее у нее из рук и кладу на стол.

— Я, блядь, беременна, — напоминаю я.

— О, да, — улыбается ЛиЭнн. — Моими внуками.

Я медленно откидываюсь назад, и выражение моего лица заставляет ее рассмеяться.

— Я все знаю, — совершенно серьезно говорит она.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, на глаза наворачиваются слезы. — Я устала от игр. Просто скажи мне, почему ты хотела, чтобы я сегодня с тобой встретилась.

ЛиЭнн проводит языком по верхним зубам, а затем мягко мне улыбается.

— Я просто хотела тебя увидеть.

Мои брови ползут к переносице.

— Я хотела сказать тебе в лицо, что горжусь тобой.

Я ненавижу то, как при этих словах у меня замирает сердце. Я не знаю эту женщину и не хочу ее знать.

— Мне не нужно твое одобрение.

— Я знаю, но это не значит, что я не могу тебе этого сказать, — пожимает плечами ЛиЭнн.

— Невероятно, — я поднимаюсь со стула и направляюсь к двери.

— Лорд — ничто без своей Леди, — восклицает она, вынуждая меня остановиться.

Я оборачиваюсь, чтобы на нее посмотреть.

— Раят без тебя просто обычный человек, — встав, ЛиЭнн обходит стол и приближается ко мне. — Ты делаешь его Лордом, Блейкли.

Я вытягиваю руку и порывисто вдыхаю, когда ее пальцы хватают прядь моих волос.

— Никогда не становись на колени, думая, что тебе нужно ему служить. Преклони колени, потому что ты хочешь служить ему.

Я нервно сглатываю.

— У тебя есть сила заставить его слышать, видеть и верить в то, что ты хочешь. Помни об этом, когда он скажет тебе, что любит тебя.

Отбив ее руку от своей, я усмехаюсь.

— Я совсем не такая, как ты, мама. Я не брошу свою семью и не буду манипулировать своим мужем.

— Может, сейчас нет, — соглашается она, ее глаза опускаются к моему растущему животу. — Но к тому времени, когда они будут готовы начать инициацию, ты такой станешь.

Я даю ей пощечину, звук отскакивает от стен кабинета моего отца. Подойдя к ней, я прижимаюсь грудью к ее груди, от ее слов во мне закипает кровь.

— Ты будешь держаться подальше от меня, моего мужа и моих детей. Ты меня поняла?

— Блейкли, — ЛиЭнн потирает щеку, тихонько смеясь. — Это неизбежно.

— Нет, — я отказываюсь в это верить. — Мои дети не будут ни Лордами, ни Леди. Я отказываюсь…

— Единственная проблема с этим, дорогая. В том, что это не твое решение.

У меня сжимается грудь.

— Почему ты думаешь, что я и твой отец не хотели, чтобы ты знала о нашей жизни? — она вскидывает бровь. — Нашу настоящую историю?

ЛиЭнн качает головой, ее глаза смягчаются.

— Ты не сможешь уберечь их от этого, как бы ни старалась. Просто прими это.

С моих ресниц скатывается первая слеза, потому что ЛиЭнн права. Я это знаю. Раят никак не может выбраться из Лордов, и я никак не могу уберечь его от нашего будущего.

— Я сделаю все, что нужно, — наконец говорю я.

На ее лице появляется улыбка, от которой она становится похожей на Чеширского кота.

— И это как раз то, что делает тебя мной, нравится тебе это или нет.

ЭПИЛОГ 2

РАЯТ

ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Я стою в костюме на нашей кухне, в одной руке чашка кофе, в другой бумаги. Сегодня днем у меня суд. Второй день процесса, который, как я уже понял, затянется на долгие месяцы. Это Лорд, который облажался. Но для всего мира он еще один корпоративный миллиардер, который заслуживает того, чтобы гнить в аду. Я уже знаю результат, но мы должны дать миру шоу, которое они хотят. Когда его приговорят и забудут, он будет ликвидирован. Как и все Лорды, предавшие свою клятву.

Подняв глаза, я вижу, как на кухню входит Рейн. На нем баскетбольные шорты и больше ничего, он выглядит так, будто не спал несколько дней.

— Не хочешь рассказать мне, почему мне пришло уведомление о том, что в три часа ночи кто-то отключил сигнализацию? — спрашиваю я, ставя свою чашку на стойку.

Рейн ухмыляется:

— Думаю, ты бы предпочел, чтобы я этого не делал.

Открыв холодильник, он берет кувшин молока и пьет, не взяв стакан. Рейн знает, что его мать ненавидит, когда он так поступает.

— Кто бы она ни была, ей лучше исчезнуть, — говорю ему я, когда он опускает кувшин.

На его лице снова появляется ухмылка. Взгляд его зеленых глаз говорит мне, что девушка определенно все еще в этом доме.

— У тебя есть десять минут, — предупреждаю я.

— Ему хватит двух, — на кухне появляется Ройал — его брат-близнец, и выглядит он не лучше. Его волосы в беспорядке. На его голой спине трудно не заметить царапины, а на шее — следы укусов. Он одет только в треники.

— В любую минуту домой может вернуться ваша мать с вашей сестрой, и я не собираюсь прикрывать вас двоих, — качаю головой я.

Они оба фыркают, пытаясь изобразить невозмутимость. Они выше ее пяти футов четырех дюймов, в них самих шесть футов два дюйма, но я видел, как она укорачивала их одним взглядом.

— Эй, у меня в комнате только одна девчонка, а у этого придурка — две, — показывает на Ройала Рейн.

Мы с Блейк всегда были открыты с мальчиками в вопросах секса. Мы понимали, что это произойдет. Они старшеклассники, скоро закончат школу, но это не значит, что она открыто разрешает это под нашей крышей.

— Рой…

— Они уже ушли, — уверяет меня Ройал.

— Итак, папа… — прислоняется к противоположному углу Рейн, глядя на меня, и я уже знаю, что будет дальше. — Нам обоим нужно поговорить с тобой.

Ройал качает головой, его непокорные волосы падают ему на глаза.

— Нет никаких «мы». Это твой разговор.

Рейн закатывает глаза на своего близнеца, затем они снова поворачиваются ко мне.

— Скоро выпускной. Еще три недели. Потом этим летом начнется инициация в Баррингтоне…

— Мы поговорим об этом, когда приедет твоя мама, — прерываю его я.

— Мы знаем, как она относится к Лордам, — вздыхает он. — Но мы хотим присоединиться.

— Нет, — Ройал игриво пихает его в плечо. — Ты хочешь быть Лордом. Какого хрена я должен хотеть воздерживаться от секса только для того, чтобы доказать, что я мужчина?

Фыркнув, он добавляет:

— Для этого дерьма я слишком люблю киску.

Я провожу рукой по своему чисто выбритому лицу.

— Мальчики…

— Может, если бы ты хоть на пять секунд перестал трахаться, то увидел бы картину в целом, — огрызается на Ройала Рейн. — Роль Лордов…

— Переоценивается, — смотрит на меня Ройал. — Без обид, папа.

Я пожимаю плечами.

— Не обижаюсь.

Часть меня гордится тем, что Рейн хочет присоединиться, но еще большая часть хочет, чтобы он был самим собой. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, насколько сильно Лорды контролируют мою жизнь. Я посвятил им все задолго до начала инициации. Но, несмотря ни на что, я никогда не пожалею о своем решении присоединиться, потому что оно привело меня к Блейк.

— Я…

Рейна прерывает звук хлопающей входной двери, и его губы сжимаются от того, что его мать дома. Она ясно дала понять, что думает об их присоединении к Лордам — этого не случится. Мы говорили с ними об этом на протяжении многих лет. Конечно, были некоторые личные подробности, которые мы им не рассказывали, но нам хотелось, чтобы они увидели, какое зло там обитает зло. Что дьявол действительно приходит в самой соблазнительной форме.

— Доброе утро, — на кухню входить моя жена с нашей дочерью.

Ее длинные темные волосы уложены крупными локонами, она одета в темно-синий костюм и черные туфли на каблуках. Она все такая же потрясающая, как и тогда, когда я встретил ее в Баррингтоне.

— Доброе утро, — я хватаю Блейк за руку и, притянув к себе, обхватываю ладонями ее лицо. — Я по тебе скучал.

Она уезжала всего на два дня, но мне казалось, что прошла целая вечность.

— А я скучала по тебе, — она наклоняется и нежно целует меня в губы, затем отстраняется.

— Как тебе Стэнфорд? — спрашиваю я, глядя на нашу дочь.

Райанн как две капли воды похожа на свою мать, но я не слишком переживаю, потому что Ройал и Рейн не подпускают к ней мальчиков. Они защищают ее, как я защищаю их мать. Хорошо, что у нас есть поддержка. В этом году она перешла в старшую школу. И она напоминает мне Блейк — уже не может дождаться, когда отсюда уедет.

Когда я впервые встретил Блейк, она мечтала о другой жизни, не такой, которую ей навязали родители. И мы сделали все, что в наших силах, чтобы наша дочь получила шанс на то, чего хочет.

— Потрясающе! — улыбается она.

— Ребята, вы же не хотите всерьез отпустить ее в Стэнфорд? — возмущается Рейн. — Я думал, это шутка.

— Не все хотят сидеть дома с мамой и папой, — Райанн упирает руки в бедра. — У некоторых из нас есть мечты.

Рейн усмехается.

— Это же тридцать часов езды…

— Бери сорок, — поправляет его Ройал.

— Бывают такие штуки, называются самолетами, — с сарказмом говорит Райанн. — И у нас такой один есть. Ты можешь прилетать ко мне в любое время.

Она смотрит на Ройала.

— Там много симпатичных девушек. Подумай о жаркой погоде — пляже и купальниках.

— Правда? — Ройал с интересом приподнимает темную бровь.

— Кстати, о девушках. Похоже, ты подрался с деревом, — Блейк замечает Ройала, ее глаза с неодобрением скользят по его царапинам.

Рейн начинает смеяться, Райанн поджимает губы, а Ройал просто качает головой.

— Что-то вроде этого.

— Надеюсь, ты предохраняешься, — заявляет Райанн.

— Какого хрена, Рай? Ты не должна знать такие вещи, — говорит ей Рейн.

— Р презервативах? — спрашивает она, наклоняя голову в сторону.

— О сексе, — отвечает Ройал.

— Мне семнадцать, а не десять, — она перекидывает свои длинные темные волосы через плечо и выходит из кухни.

— Папа?.. — Рейн переводит взгляд с меня на мать и кивает головой.

— Мы обсудим это позже, — говорю ему я, когда Блейк выходит из кухни, и следую за ней по коридору.

— Имеет ли этот разговор, который мы обсудим позже, какое-нибудь отношение к двум девушкам, проехавшим по нашей подъездной дорожке в семь утра, или к той, что у меня на глазах пробиралась через раздвижную стеклянную дверь?

Я улыбаюсь, она все видит.

— Нет. Он хочет присоединиться к Лордам.

Блейк напрягается.

— Нет, — качает головой она.

— Блейк…

— Ответ — нет, Раят! Ты знаешь, как я к этому отношусь, — Блейк снимает пиджак и бросает его на кровать.

— Мы все знаем, но он хочет присоединиться к ним так же сильно, как ты хотела поступить в Стэнфорд.

Моя жена никогда не хотела учиться в Баррингтоне, но, опять же, ей не дали такой возможности. Последние два месяца они с Райанн посещали колледжи, чтобы понять, в какой из них ей хотелось бы поступить в следующем году после окончания школы. Пока, похоже, побеждает Стэнфорд.

— Это не честно, — она кладет руки на бедра и смотрит на меня.

— Знаю.

— Нет, я имею в виду нечестно по отношению ко мне. Одно — это образование, а другое может привести к смерти, — огрызается Блейк.

— Мы всегда говорили детям, что будем слушать, чего они хотят, — напоминаю ей я.

— Кроме этого, — она отстраняется от меня и поворачивается ко мне спиной.

— Ты ведешь себя неразумно.

Остановившись, Блейк оборачивается, приоткрыв рот.

— И ты, кажется, забываешь обо всем, через что тебе пришлось из-за них пройти.

Подойдя к ней, я хватаю ее за бедра, удерживая на месте.

— Ему не нужно наше разрешение.

Ее нижняя губа начинает дрожать:

— Знаю, — шепчет Блейк. — Я просто не хотела, чтобы она оказалась права.

— Кто? — хмурюсь.

— Неважно, — уклоняется от ответа Блейк.

Раздается стук в дверь, и входит наша дочь.

— Эй, моя машина…

— Опять! — кричит из коридора Ройал.

— Значит, я поеду в школу с мальчиками, — сообщает Райанн.

— Хорошо, — кивает Блейк. — Ты уверена, что выспалась в самолете?

— Да, — улыбается нам она. — Люблю вас, ребята. Увидимся после школы.

— Люблю тебя, — в унисон говорим мы.

Жена поворачивается ко мне спиной, и я слышу сопение. Я вздыхаю:

— Блейк…

— Мы уходим, — просовывает к нам голову Рейн.

— Подождите! — кричит Блейк, вытирая лицо, прежде чем повернуться к нему лицом. — Твой отец сказал, что ты хочешь поговорить о Лордах.

Рейн смотрит на меня, затем снова на нее и расправляет плечи.

— Да, хочу.

Блейк кладет одну руку на бедро, другую запускает в волосы, и кивает скорее себе, чем ему.

— Хорошо. Мы поговорим, когда ты вернешься домой.

— Правда? — спрашивает Рейн, его лицо озаряется.

— Правда, — говорит ему она.

— Спасибо, мам. Люблю вас, ребята.

Он уходит, а мы оба молча слушаем, как закрываются двери, и спорят дети. Потом мы слышим, как заводится машина Ройала, и они уезжают. Мы снова остаемся в тишине.

Я подхожу к Блейк, и она смотрит на меня глазами, полными слез.

— Я не хочу, чтобы он меня ненавидел, — задыхается Блейк.

Притянув ее к себе, я крепко обнимаю ее, целуя в голову.

— Он никогда не сможет тебя ненавидеть, Блейк.

Она отстраняется.

— Я так долго ненавидела отца и Валери, потому что не понимала, что происходит на самом деле. Я думала, что правильно быть с ними честными.

— Так и было.

— Как? — Блейк показывает на дверь. — Он думает, что это какая-то игра.

— Нет. Это не так.

Рейн понимает о Лордах больше, чем я в его возрасте. Я кинулся в омут с головой, не зная, чего ожидать. Я старался дать ему максимум информации, зная, что этот день настанет.

— Все, что нам нужно делать, это слушать. У нас есть еще несколько месяцев до начала инициации.

Кивнув, Блейк проводит рукой по волосам.

— Наверное, — тихо говорит она. — Я просто чувствую, что у меня связаны руки.

— Вот-вот будут, — мой взгляд падает на ее обтянутую шелковой блузкой грудь.

— Раят… — Блейк толкает меня плечом, и я хватаю ее за запястья, притягивая к себе. Она врезается в меня всем телом, сокращая разделяющее нас расстояние.

Отпустив одно, я запускаю руку в ее длинные темные волосы и тяну за мягкие пряди, заставляя ее поднять подбородок, так что ей приходится смотреть на меня.

— Дом в нашем распоряжении, и у меня есть несколько часов до отъезда, — моей жены не было уже два дня, и я планирую наверстать упущенное время.

Она сглатывает, ее красивые голубые глаза ищут мои.

— Что нам делать?

Я улыбаюсь, опускаясь губами к ее шее.

— Я знаю несколько вещей.

Первое — это сорвать с нее эту гребаную одежду.

После того, как она убила Валери, а с Мэттом разобрались, все успокоилось. Наша жизнь вошла в нормальное русло — настолько, насколько это возможно, будучи Лордом и Леди. Я предложил ей устроить большую свадьбу — настоящую, с друзьями и семьей. Хотел, чтобы у моей жены был шанс, чтобы весь мир увидел, как я признаюсь ей в своей безграничной любви. В конце концов, будучи Лордом, я научился тому, что если нет свидетелей, то ничего и не было.

Блейк отказалась. Моя жена понимала, как сильно я ее люблю, и не нуждалась в зрителях. Вместо этого она фотографировала. Постоянно. Меня и ее. Наших мальчиков-близнецов и нашу дочь. Я хотел, чтобы у нас была большая семья, но осложнения во время беременности Райанн привели к экстренному кесареву сечению и гистерэктомии[10]. И хотя я представлял, что у нас будет больше детей, я был счастлив с семьей, данной мне Блейк.

Я купил этот домик в глуши, чтобы быть одному. Чтобы уйти от всего. Моя жена сделала его домом. Некогда пустое здание теперь заполнено фотографиями тех лет, что мы провели вместе во время отпусков, свиданий, успехов наших детей в школе и спорте. В них история нашей жизни.

Конечно, она не всегда была гладкой. Я и не ожидал, что так будет. Блейк может быть такой же упрямой, как и я. Мы ссорились из-за Лордов, моей карьеры, детей. Однажды она спросила меня, верю ли я в жизнь после смерти. Есть ли что-то лучше этого. Прошло почти двадцать лет, а мой ответ не изменился.

Я был вынужден выбрать ее своим избранной, но Блейк продолжает выбирать меня каждый день. И это то, что я называю раем. Потому что жизнь без нее была бы адом.

КОНЕЦ