Шеннон Макгвайр Построй мне Страну чудес[1]

Один из пикси вдруг принялся биться головой о ветку Древа Жизни, на которой сидел, а крылья его затрепетали так быстро, что по всей округе разнесся скрежещущий металлический стон, похожий на звук, издаваемый гигантской цикадой-роботом. Кловер взобралась вверх к его ветке, поправила кольчужные перчатки и, протянув руку к пикси, завела все еще вибрирующие крылышки ему за спину. Пикси никак не отреагировал на ее присутствие. Игрушки никогда ни на что не реагируют.

Чтобы оценить повреждения, Кловер аккуратно оторвала пикси от ветки и поднесла к глазам. Некогда милая физиономия, сделанная из пластика, была покрыта царапинами. Глаза дико вращались и, как и крылья, издавали стон – хоть и не столь громкий. Да, механика скоро начнет испытывать перегрузку, что закончится более серьезными повреждениями. Может, даже возгоранием. Иногда, когда сбой дают глазные сервоприводы, вспыхивает голова пикси – жутковатая авария, которая низменно случается именно тогда, когда внизу толпится малышня. Каждый раз. Неизменно. Приведите в Долину Эльфов малыша с глазами, полными изумления, и сердцем, пропитанным детской наивностью, и один из этих жужжащих подонков непременно полыхнет. Это гарантировано.

– Кловер?

Голос в соусе из радиопомех, столь же противный, как и жужжание пикси, раздался в левом ухе. Как бы ей хотелось не слышать его! Но еще больше ее страшили последствия.

– Я его взяла, – сказала она, надеясь, что микрофон донесет ее голос куда надо. – У три-джи пикси полетели сервоприводы. Бедняга сейчас расплавится. Отнесу его в мастерскую.

– И побыстрее. Тут босс, с неожиданной инспекцией.

Кловер проглотила стон. Полный беспокойства и раздражения, звуковой ком застрял в ее горле.

– Какая же она неожиданная, если мы про нее знаем?

– Он постоянно забывает, что у оленей в Зачарованном Лесу камеры в глазах. Смотрел им в зубы.

– Что, снова?

Кловер посмотрела на пикси.

– Прикрой меня. Я не приду.

– Кловер, – не унимался голос. – С ним незнакомец.

В сердцах произнеся пару слов, неуместных в Долине Эльфов, тем более под благословенной сенью Древа Жизни, Кловер пробурчала, что спускается, и направилась вниз, в одной руке держа сломанного пикси.

Она почти добралась до подножия Древа, когда чертова кукла вспыхнула.


Дверь в ближайшую мастерскую находилась ярдах в двадцати, в стороне от Долины Эльфов, за грудой скал, укрывающих Грот Русалок. Изначально, по плану Парка, эта дверь должна была находиться позади Древа Жизни, но мистер Франклин отверг эту идею.

– Детишки захотят со всех сторон обойти Древо, когда, испытывая восторг, будут рассматривать его обитателей, – сказал он своим густым, как из бочки, голосом, пропитанным любовью к малышам. – Пусть это будет полноценный опыт, и ничто не должно разрушить иллюзию.

– Прекрасно! Нам по душе ваша идея, – кивнул головой Адам. – Но вы же понимаете, что структура, включающая в себя более двух сотен миниатюрных аниматронных объектов, многие из которых соединены с независимыми дронами, нуждается в самом внимательном контроле?

Голос Адама был голосом здравого смысла инженерной команды в те дни, когда планы расширения Волшебной Страны Фей находились еще на стадии чертежей и они спорили, смогут ли позволить себе питомник единорогов.

– Если у нас не будет двери в мастерскую у самого основания Древа, – продолжил Адам, – то при каждом сбое нам придется закрывать всю Долину. Другого выхода нет!

– Тогда сделайте так, чтобы они не ломались, – отрезал мистер Франклин, и это означало: в самой Долине входа в мастерские не будет.

Каждый раз, когда Кловер вынуждена была пробегать эти двадцать ярдов с горящим пикси в руке, она немного больше, чем обычно, ненавидела человека, который владел ее домом и местом ее работы.

Сейчас же Парк был уже закрыт на ночь, и ей не нужно было, как обычно, поспешно удирать с идиотской улыбкой на лице, питая глубокое отвращение ко всему человечеству. Кловер добралась до двери, приложила карточку к считывающему устройству и вошла в полутемный, чуть влажный коридор. Облегченно прислонившись к стене, полной грудью втянула землистый запах. Странно, что люди так любят воздух открытых пространств. Их любимому воздуху явно недостает характера.

Мистеру Франклину не нравилось, что туннели мастерских такие темные. Но он смирился с этим, когда ему заявили, что переизбыток света во вспомогательных помещениях будет привлекать внимание гостей Парка, и тогда может пропасть иллюзия непреднамеренного совершенства. Но он все равно был недоволен, и Кловер подозревала, что старик предпочел бы вообще отказаться от мастерских, если бы смог, и жил бы вечно в компании послушных, никогда не ломающихся роботов. Кловер ухмыльнулась. Интересно, удивился бы он, если бы ему сказали, насколько невозможной и, одновременно, насколько достижимой была его цель? Это был парадокс. А Кловер любила парадоксы. От них людей буквально корчило, и это было смешно.

Но ухмылка ее погасла, как только она свернула за угол коридора и вышла на более яркий свет ремонтного цеха. Похоже, сегодня здесь работало две трети обычной ночной смены – у кого-то на верстаках распростерлись какие-то фантастические звери, а кто-то стирал с рук машинное масло и делал вид, что наслаждается светом ламп.

Кловер быстро подошла к своему верстаку и сунула лишившегося головы пикси в ящик. Там он останется, пока аккумулятор не выработает свой ресурс и пикси не перестанет махать крыльями. Предел неэффективности, но эти крылышки были острыми как бритвы, а их выключатель – ну разумеется – находился как раз между ними.

– Чертов дизайнер. Не может не налажать, – проворчала Кловер, закрыв ящик. Предоставив пикси самому себе, она побережет пальцы. Кловер нравились ее пальцы. А потому уродовать себя во имя искусства она не считала ни интересным, ни желательным.

Кое-кто из старых инженеров думал иначе. Они полагали, что отсутствие пальца или же изуродованный палец свидетельствует о глубокой преданности рабочему месту. Но эти люди были реликтами прошлых времен, и Кловер готова была подождать, пока они выйдут на пенсию и успокоятся. Как только последний из представителей старой гвардии навсегда повесит на крючок свой пояс с набором инструментов, требования по технике безопасности изменятся в одночасье.

– А что за спешка? – спросила Кловер, склонившись к ближайшему к ней инженеру.

Вайолет, вторая по молодости инженер из новеньких, девушка, чьи глаза до сих пор горели надеждой на будущее, обеспокоенно посмотрела на Кловер и сказала:

– Сейчас же придет мистер Франклин!

– Я это знаю. Именно ради этого меня вытащили из Долины.

– У человека, которого он привел с собой, в руках блокнот.

Да, от этого можно впасть в беспокойство. Люди с блокнотами обычно были трех типов: адвокаты, бухгалтера и специалисты по оптимизации производства. От адвоката можно отвязаться с помощью слов «требования по технике безопасности» и «соответствие нормам законодательства». Адвокаты не понимали, что происходит в тоннелях, пересекавших тело Парка подобно венам, по которым прокачивались жизнь и энергия, необходимые для поддержания всего предприятия – как кровь для тела. С бухгалтерами справиться было гораздо труднее – они требовали допустить их к накладным по поставке материалов, к журналам учета оборудования; и здесь далеко не все было в полном ажуре. И, тем не менее, договорившись с бухгалтером, можно было чуть-чуть подправить его отчет – чтобы акционеры не потребовали немедленного проведения полного аудита Парка. Но специалисты по оптимизации…

Ни один из них не понимал всей сложности и величия той мечты, которую лелеял в своей душе мистер Франклин – потому что толком ее не понимал и он сам. Он рассылал объявления о том, что ему нужны работники, творящие чудеса, и, когда семья с соответствующими производственными навыками являлась на собеседование, мистер Франклин толком даже не просматривал их резюме. Его интересовало лишь то, что они способны сотворить, только те чудеса, которые они в состоянии для него создать. По мере развития Парка он требовал от своих инженеров все более невозможных вещей: чтобы у создаваемых ими единорогов глаза сияли как у живых существ, чтобы эльфы накручивали вокруг Древа Жизни совершенно непредсказуемые, никем не спланированные спирали. И нанятые мастера всегда находили способ выполнить его требования – не колеблясь и не жалуясь, потому что Парк им был нужен так же, как и ему. Для них это была возможность работать. А следовательно, и жить.

И им совсем не нужны были люди, которые, нагрянув в созданный ими рай радуг и лунного света, видели бы в нем только скрытые издержки производства голограмм и сервоприводов. Им нужна была свобода от забот оптимизации. Волшебство и оптимизация – две вещи несовместные.

В коридоре раздались шаги, и в мастерскую, предваряя явление мистера Франклина и его спутника, вбежал один из двоюродных братьев Кловер.

– Идут! – прошипел он и, прыгнув к своему верстаку, схватил первую подвернувшуюся под руку отвертку.

В тот момент, когда мистер Франклин и сопровождающий его человек с блокнотом выросли в дверях, инженеры все как один напряженно трудились. Пикси, принесенный Кловер, все еще жужжал в ящике, а она сосредоточенно смазывала механизмы аниматронного питона, чья чешуйчатая кожа свисала с ее верстака подобно перчатке.

Вайолет полировала рог единорога. Другие инженеры не отставали от нее в усердии, всем своим видом показывая, насколько Парк нуждается в каждом из них.

– Привет всем! – радостно протрубил мистер Франклин. – Хотел зайти и посмотреть, как у вас идут дела.

Вздрогнула не одна только Кловер – то же самое сделал и человек с блокнотом, попытавшийся гримаской замаскировать свое волнение. Он был выше мистера Франклина на целых шесть дюймов, лицо загорелое, каштановые волосы слегка выцвели на солнце. На бухгалтера он никак не походил.

Прошу вас, окажитесь адвокатом, просила про себя Кловер – пожалуй, единственный раз, когда эта мысль вообще возникала у кого-нибудь в Парке развлечений.

– Мы, как всегда, рады вас видеть, босс! – произнес Адам и, отложив гаечный ключ, вышел вперед. Он улыбался, но взгляд его был резок и холоден. – И представьте нам своего спутника, – продолжил он. – В настоящий момент мы не готовы к экскурсиям – у нас в работе некоторые из технологий, составляющих коммерческую тайну компании, и посторонние не имеют права видеть то, что мы делаем.

– Большинство из того, что есть в Парке, является коммерческой тайной компании, – отозвался мистер Франклин, и в его голосе зазвучали жесткие нотки.

Вообще-то он не сильно вмешивался в дела Парка. Давал деньги и озадачивал инженеров все более сложными проектами, которые доводили их до нервных срывов, – вот и все.

– Помните об этом, если решите показать кому-нибудь что-то запретное, – закончил он.

– Непременно, мистер Франклин, – закончил Адам извиняющимся тоном.

Извинение, вероятно, было принято, потому что мистер Франклин улыбнулся и сказал:

– Никаких проблем. Это мистер Тиллман.

Он кивнул в сторону человека с блокнотом.

– Мистер Тиллман – специалист по оптимизации. Он проведет с вами несколько дней и постарается определить, что можно сделать, чтобы наши гости получали от Парка еще больше удовольствия. Помните: наш Парк – это Парк счастья, а счастливый Парк непременно должен быть заполнен счастливыми людьми.

Стоит ли упоминать, то мистер Франклин, как это бывало всегда, совершенно не заметил, как упало настроение его инженеров, когда он произнес фразу «специалист по оптимизации»?

Пикси в ящике на верстаке у Кловер вспыхнул вновь.

* * *

Кловер решила, что от судьбы ей не убежать: если кому-то и поручат нянчиться с этим типом, то именно той, у которой на верстаке случился пожар. Она была легкой добычей – слишком занята борьбой с огнем, чтобы защищаться. К тому моменту, когда она поняла, что случилось, искать повод для отказа было уже поздно. К тому же отказ мог бы открыть мистеру Франклину то, что степень нервозности в мастерской зашкаливает, а этого допустить было никак нельзя.

– Здесь то, что мы называем Зачарованным Садом, – произнесла Кловер, протянув руку в сторону укутанных мхом деревьев с мерцающими стволами, которые были покрыты ярко раскрашенными бабочками. – Обратите внимание: бабочки пока неподвижны, но мистер Франклин хочет, чтобы мы наделили их способностью к независимому полету. И это произойдет в середине следующего квартала. Сейчас мы работаем над миниатюризацией соответствующих сервоприводов и надеемся закончить эту работу к Рождеству.

Потому что мы работаем в чертовски оптимальном режиме, яростно подумала она. Ты нам тут не нужен. Отправляйся домой!

Как только сервоприводы для бабочек будут готовы, они займутся «апгрейдом» пикси. Мистер Франклин будет поражен тем, насколько более свободно будут летать его пикси и насколько редко они станут воспламеняться. Роботы горят чаще, чем их живые прототипы.

– Сколько посетителей в день проходит через… через Зачарованный Сад? – спросил мистер Тиллман.

– От десяти до тридцати тысяч в дни с полной нагрузкой, – ответила Кловер. – В целом же Парк ежедневно посещает от пятидесяти до ста тысяч. В праздники и выходные, естественно, больше. Парк способен принять в день до двухсот тысяч посетителей с билетами. Но приходит больше – на каждые четыре человека с билетами приходится в среднем по одному ребенку, не достигшему соответствующего возраста. В прошлом году нам пришлось пять раз ограничивать наплыв гостей из соображений пожарной безопасности – Парк был переполнен.

Мистер Тиллман сделал пометку в своем блокноте. До чего же Кловер ненавидела эти блокноты!

– То есть одна треть всех гостей Парка, как я понял, ежедневно проходит через Зачарованный Сад, верно? А каковы будут издержки на производство этих, как вы их назвали, «независимо летающих» бабочек?

Кловер не разрешала улыбке сойти со своей физиономии. Если она начнет грубить и ругаться, то уже не остановится.

– Десять долларов на одну бабочку, плюс издержки на обслуживание.

И минус сорок долларов на каждого из пикси, потому что пикси обслуживание уже не понадобится.

– И вы искренне полагаете, что уровень обслуживания гостей Парка в связи с этим повысится настолько, что эту программу следует считать приоритетной?

– Так хочет мистер Франклин.

Обычно эти слова клали предел всякой критике: так хочет мистер Франклин. Мистера Франклина в равной степени обожали и дети, и взрослые – за его оригинальные кинофильмы, за чудесные недорогие игрушки, за выпускаемые под его именем крупы для завтрака и, конечно, более всего – за его Парк развлечений, Страну Грез. Его замечательный парк позволял людям, уставшим от серых будней, спастись от власти повседневности и приобщиться к чему-то необычайному, к волшебству – если у них были деньги и немного свободного времени. Конечно, мистер Франклин был тупица и фанатик, не понимавший, что не все в этом мире ему подвластно; но никто не отрицал того, что его Парк – вещь исключительная, и никто не смел вступать с ним по этому поводу в пререкания.

Не стал этого делать и мистер Тиллман. Черкнув еще одну пометку в блокноте, он сказал:

– Понятно. А что это за цветы?

Черт! Кловер поспешила встать между специалистом по оптимизации и похожими на раструбы цветами, на которые он указывал ручкой.

– Особым образом обработанный пластик, – ответила она. – Выглядят сверхреалистично, никогда не вянут и испускают аромат, от которого дети успокаиваются. Это на семьдесят процентов снизило количество инцидентов в Гроте Русалок и на Лугах Единорогов.

И это было действительно важно. Единороги отличались повышенной возбудимостью и мстительностью, и им было наплевать, заплатил ли за билет тянущий их за хвост посетитель или нет. Нельзя было допустить, чтобы единорог забодал какого-нибудь расшалившегося мальчишку.

– А как насчет гостей с аллергическими реакциями? – неожиданно сердито спросил мистер Тиллман. – Не могут ли эти цветы отрицательно влиять на здоровье посетителей?

Кловер застыла, но, с трудом поборов себя, наконец пискнула:

– Эти?

Окончательно взяла себя в руки и продолжила:

– Нет, не могут. Определенно.

Ведь цветы были не пластиковые, а настоящие. Но ни у одного человеческого существа пока не проявилась аллергия на цветы, выращенные дриадами. Правда, как сказать об этом специалисту по оптимизации?

– С точки зрения организации среды это не вполне разумно, – проговорил тот. – Я поговорю об этом с мистером Франклином.

Он посмотрел на свои записи и продолжил:

– А теперь проведите меня к Гроту Русалок.

– Конечно, – ответила Кловер, вновь расплываясь в радушной улыбке. Никто, глядя на Грот Русалок, не мог не подпасть под очарование этого места. Ни один человек.

– Следуйте за мной, – сказала Кловер.

* * *

Мистер Тиллман с легкостью опроверг статистику. Не выказывая никаких эмоций, он стоял в центре обзорной площадки и делал пометки в своем блокноте, в то время как рыбы всех мыслимых и немыслимых расцветок резвились по ту сторону стекла, играя друг с другом в прятки среди леса ламинарий. Бескрылые пикси с хвостиками, как у морских коньков, плавали на спинах тунцов, с царственной грацией скользящих в воде взад-вперед. Кловер переминалась с ноги на ногу, надеясь, что мистер Тиллман не задаст ей вопроса: как это возможно, что механические пикси способны плавать под водой. Ответ был прост: механические пикси под водой плавать не могут. А то, что пикси все-таки плавают, объяснить невозможно.

Такого вопроса он не задал. Вместо этого поднял голову и спросил:

– Почему это место называется «Грот Русалок», если никаких русалок здесь нет?

– О, здесь есть русалки, – поспешно отозвалась Кловер. Она так обрадовалась, что забыла об осторожности.

– В эти часы они обычно поднимаются наверх, любуются закатом.

– Любуются закатом? – моргнул мистер Тиллман. – Я был уверен, что в этой части Парка вы не используете человеческий труд. Страховые ставки для женщин, работающих в воде…

Черт.

– Это одна из функций рудиментарного искусственного интеллекта, который управляет их действиями, – проговорила Кловер, надеясь, что слова ее звучат убедительно. – Они двигаются по направлению к источнику света, и, таким образом, в обычные часы мы имеем дополнительное средство развлечь наших гостей. Вечером, чтобы сэкономить энергию, мы переводим освещение в туннелях на ночной режим, и русалки поднимаются вверх. Но стоит солнцу сесть, как включается режим обслуживания, и они возвращаются на свои спальные места, где и проводят остаток ночи.

– Я бы хотел на них взглянуть.

Это понятно, подумала Кловер.

– Прошу сюда, – сказала она и жестом пригласила мистера Тиллмана следовать за ней по туннелю, словно вырезанному в толще коралла, наверх, к ступеням.

– Секунду, – попросила она и, отодвинув в сторону дверцу, сделанную в форме раковины, открыла контрольную панель с рядами кнопок. Нажав на пару из них, она включила свет на лестнице. Засверкали декоративные жемчужины на обзорной панели. Теперь русалки знают – кто-то идет.

Пока они поднимались по лестнице, мистер Тиллман молчал, но Кловер понимала, что он наблюдает за ней и делает заметки.

Лестница с небольшим наклоном спиралью вилась через Грот – гости, включая детей, могли без труда подниматься вверх. Если же кому-нибудь приходило в голову остановиться и отдохнуть, к их услугам были смотровые окошки, через которые видны были глубины аквариума. Кловер постаралась идти так, чтобы у мистера Тиллмана не было возможности остановиться у одного из этих окон – меньше всего ей хотелось, чтобы специалист по оптимизации начал задавать вопросы про плавающих за окнами рыб. А он непременно начал бы это делать, если бы пригляделся к некоторым из них.

Нет, ничего не получится, думала она с отчаянием. Мистер Франклин все узнает, и мы потеряем все, чего достигли. Нас выбросят во внешний мир, и мы умрем. Она посмотрела на мистера Тиллмана, стараясь угадать его мысли.

Но лицо специалиста по оптимизации не выражало ничего. Что бы он ни думал, он держал это при себе.

По мере того, как они приближались к верхним ступеням, стены туннеля становились прозрачными – плотный коралл уступал место перламутру, выстилающему внутренние полости раковин. Стенки должны были пропускать свет снаружи, и днем весь туннель сиял и переливался веселыми огоньками. Кловер не стала обращать на это внимание специалиста по оптимизации – расходы по строительству этой структуры давно окупились. Если мистер Тиллман не потребует закрытия Грота Русалок, то разговор об этих затратах вообще лишен смысла.

Они вышли наружу, на внешнюю смотровую площадку. Пол был устлан текстурированной резиной, разработанной с таким расчетом, чтобы, с одной стороны, было похоже на морской песок, а с другой – не скользить под ногами гостей. Центральный бассейн окружала «стена» кораллов, достаточно высокая, чтобы охранники успели перехватить посетителя, решившего вдруг искупаться с русалками, но и достаточно низкая, чтобы все, за исключением самых маленьких детей, могли увидеть воду и ее обитателей. Для малышей, желающих глянуть в глаза русалкам, были устроены окна. Повсюду, подобно звездам, сияли жемчужины, вделанные в стены.

В центре бассейна, словно приплывший из детских снов, возвышался искусственный коралловый остров, переливающийся розовыми, оранжевыми и пурпурными тонами. На острове сидели русалки.

Некоторые посетители были недовольны русалками. Говорили, что их «трудно отличить друг от друга», отчего дети не могли «назначить» себе любимую: все восемь русалок были покрыты голубоватой кожей, а чешуя на хвостах у всех из сероватой постепенно становилась темно-фиолетовой. Волосы – одинаково белого цвета, а лица, хоть и красивые, были не вполне человеческими. Многим взрослым гостям они казались жутковатыми, дети же не могли наглядеться на русалок и часами стояли с открытыми ртами, глядя, как те стрелой проносились под водой.

Даже мистер Тиллман был озадачен видом этих существ. Он остановился и уставился на них, после чего, преодолев удивление, спросил:

– А это кто? Они совсем не похожи на русалок мистера Франклина.

– Кожные покровы испытывают воздействие вод – из-за микроводорослей кожа через неделю начинает выглядеть искусственной, – объясняла Кловер.

Русалки по-прежнему лежали на своем острове, хотя некоторые из них тайком бросали взгляды на пришедших. Не шевелитесь, оставайтесь на месте, взмолилась Кловер.

– Волосы же изготовлены из микроволоконной проволоки, – продолжала Кловер. – Движения ее естественны, и прическа в воде не спутывается, как это происходит с настоящими волосами.

– Вы могли бы немало сэкономить на уходе, если бы микроволокно заменили на фасонный пластик, – проговорил специалист по оптимизации.

Он все еще выглядел ошарашенным. Может быть, как немногие из людей, в свое время он тоже столкнулся с русалкой и все еще не может забыть этой встречи?

– Большинство парков используют для своей аниматроники именно пластик, что позволяет избежать лишних издержек, – закончил он.

Сердце у Кловер упало. Она постаралась не подать виду и сказала:

– Большинство парков развлечений не ставят во главу угла достижение эффекта реальности, как это делаем мы. Когда дети покидают нашу Волшебную страну, они говорят, что видели настоящих русалок, а не просто красивых роботов, которые плавают, словно рыбы.

– Но ведь они – роботы, хоть и красивые. Я не могу сказать, плавают ли они как рыбы, а вот их искусственный интеллект, как мне кажется, не вполне адекватен.

Он холодно посмотрел на Кловер и продолжил:

– Не забывайте, что вы здесь создаете не эффект реальности, мисс…

– Кловер, – сказала она. – Просто Кловер. Не последуете ли за мной?

Она повернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Мистер Тиллман бросил последний недовольный взгляд на русалок и поспешил за ней.

Русалки проводили его взглядом.

* * *

Вскоре после этого мистер Тиллман заявил, что Луга Единорогов – это «пустая трата пространства и ресурсов», Загон Мифологических Существ негигиеничен и «лишен даже намека на реализм», а Библиотека Сфинкса – это «убогое воплощение излишне амбициозного проекта». Кловер подумала: если бы сфинкс сейчас не спала, специалист по оптимизации счел бы Библиотеку не такой скучной, но, поскольку у нее неизбежно возникли бы проблемы, если бы она представила мистеру Франклину труп Тиллмана, сфинкса она будить не стала.

Наконец, они вступили в Долину Эльфов, и Кловер поняла: для нее это последний шанс доказать мистеру Тиллману, каким чудом является их Парк. Если он не поймет этого здесь, возле Древа Жизни, то не поймет нигде и никогда.

Они прошли сквозь занавесь из веток, которая мешала пикси вырваться наружу и разлететься по всему Парку, и остановились. Кловер украдкой бросила взгляд на своего спутника и с облегчением увидела, что тот, разинув рот, с удивлением рассматривает маленькие ярко светящиеся фигурки, снующие вокруг дерева. Слава богу, никто из пикси не горел.

Но вдруг специалист по оптимизации нахмурился.

– Опять эти бабочки! – сказал он. – Почему они так далеко отлетают от базовой конструкции? Так они ничего не прибавляют этому месту, зато расходы…

Сдержаться Кловер уже не смогла.

– Вы издеваетесь надо мной? – спросила она.

Она протянула руки, показывая на Долину, и сказала:

– Вы что, не видите, сколько здесь волшебства и как поэтому важна эта Долина для нашего Парка? Именно здесь наших гостей посещает радостное ощущение чуда.

– Да, но, если мы демонтируем три эти аттракциона, а вместо них поставим семиэтажный водяной каскад и «американские горки», гости получат не меньше радости. У вас падает количество посетителей. Я собираюсь исправить это. Но не с помощью единорогов.

Если бы вы произнесли эту фразу в их части Парка, вы бы поняли, насколько вы неправы, подумала Кловер. Голова ее кружилась. Но вслух она произнесла:

– Вы именно это пишете в своем блокноте? Что мы должны сломать наши аттракционы и заменить их вашими механическими уродами – только потому, что, как вам кажется, гостям Парка это больше понравится? А вся наша работа – коту под хвост?

– Да, – ответил спокойно мистер Тиллман. – Это понравится им больше и увеличит посещаемость Парка. Вам придется отказаться от этих своих глупых, как вы их называете, реалистических аттракционов, но число посетителей взлетит к небесам. Вам это, кстати, тоже понравится.

Кловер уставилась на него. Рот ее открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Наконец она сделала первое, о чем могла подумать: протянув руку к своему ремню, на котором висели инструменты, вытащила гаечный ключ и, описав им в воздухе широкую дугу, с силой опустила на голову специалиста по оптимизации – как раз за ухом. Очки у того слетели. Он успел недоуменно взглянуть на Кловер, а потом рухнул на покрытую резиной бетонную дорожку – еще до того как она успела представить себе все последствия своего поступка.

Кловер всплеснула руками; гаечный ключ грохнулся на дорожку рядом с телом специалиста по оптимизации, который тихо лежал, истекая кровью.

– О нет! – прошептала Кловер, зажав ладонь рот. – Что я наделала!

Мимо пролетела стайка пикси, чьи крылышки издавали звон подобно маленьким колокольчикам. Кловер нахмурилась. Нет, она сделала именно то, что должна была сделать. И, если понадобится, сделает вновь. Нагнувшись, подняла ключ и закрепила его на ремне. Затем, ухватив мистера Тиллмана за лодыжки, потащила его к входу в туннель, туда, где находились мастерские.

Сам Парк был важнее, чем его посетители. Парк был их надеждой на будущее. И специалисту по оптимизации пора усвоить эту истину.

* * *

Когда Кловер втащила тело мистера Тиллмана в мастерскую, Адам вскочил со своего места. Мистер Франклин мирно похрапывал в кресле за одним из рабочих столов, а в руке его пурпурно сиял стакан, наполовину наполенный русалочьим вином.

– Отлично, – проговорила Кловер, опуская на пол ноги мистера Тиллмана и отводя прядь волос со своего лба. – Он не проснется еще несколько часов. А мы пока разберем этого идиота на части.

– Кловер! – проговорил Адам и, встав над ней, беспомощно взмахнул руками. – Когда я попросил тебя провести этого типа по Парку, я имел в виду… провести по Парку, а не убивать.

– Да он не мертвый, – ответила Кловер пренебрежительно, пнув неподвижное тело ногой. – Хотя, может быть, и так. У него совершенно отсутствует способность к восприятию чудес. Знаешь, что он мне сказал? Что нам нужны «американские горки». Горки! Он назвал Древо Жизни «глупым реалистическим аттракционом». Даже русалки не произвели на него никакого впечатления. Надо от него избавиться.

– Нам от него не избавиться, – проговорила Вайолет, встав рядом с Адамом. – Мистер Франклин заметит.

– Тогда заменим его! – с яростью в голосе проговорила Кловер и ухватилась за молоток. – Мы же заменили нескольких охранников аниматронными копиями. Почему бы не сделать то же самое со специалистом по оптимизации?

– Ну, во-первых, охранникам ничего не нужно делать – единороги сами отлично справляются с охраной. Во-вторых, прежде чем их заменить, мы несколько недель изучали их самих и их жизнь. Мы не знаем, есть ли у Тиллмана семья. Не знаем, заметит ли кто-нибудь подмену.

– …мы даже не знаем, человек ли он или нет.

Кловер и Адам разом обернулись к Вайолет. Та присела на колени над мистером Тиллманом, очевидно, пытаясь определить, насколько серьезной была нанесенная ему рана. Ей удалось стащить с него парик, и под ним оказалась сетчатая основа, удерживаемая на голове заколками. Под основой же прятались прижатые к голове остроконечные ушки.

Кровер охнула. Адам побледнел.

– Эльфы нас нашли, – сказал он. – Все кончено. Нам конец. Пора закругляться.

Кловер вспомнила то, как Тиллман смотрел на русалок. Глубоко вздохнув, она положила руку Адаму на плечо и сказала:

– Нет. Он заранее ничего не знал.

– Что?

– Когда он увидел то, что не смог объяснить, то был удивлен. Попытался это скрыть, но я поняла. Он ничего не знал. Он здесь по той же самой причине, по которой и мы.

Она вновь посмотрела на Тиллмана, пытаясь увидеть в нем не захватчика, а такого же, как и они, беженца, спасающегося из развалин залитых лунным светом дворцов иного мира.

– Он в бегах.

– И он, похоже, просыпается, – сказала Вайолет, выпрямляясь и делая шаг назад, по-прежнему с Тиллмановым париком в руке. – Адам?

– Сперва выслушаем эльфа, – сказал тот.

Под аккомпанемент уютного похрапывания мистера Франклина они ждали, когда Тиллман откроет глаза и сядет, протянув руку к собственному затылку. Почувствовав, что на нем только сетчатая основа парика, он замер. Посмотрел вокруг себя.

– Привет, эльф! – сказал Адам.

Несколько мгновений Тиллман глазел на них, потом выпрямился, глядя прямо перед собой, и произнес:

– Кобольды! Я должен был понять, что это вы, как только вступил в эти туннели. Франклин знает?

– Нет, – спокойно ответила Кловер. – Он думает, что мы – компания гениев-механиков, готовых работать за бобы, и поэтому не нуждающихся в надзоре. Он думает, нас здесь сорок. А нас уже сто шестнадцать. Как твоя голова?

– Болит, – ответил Тиллман, недружелюбно оглядывая кобольдов. – Спасибо не скажу.

– И напрасно. Я могла бы тебя и убить.

– Мы как раз обсуждали этот вариант, – проговорил Адам, склонившись к Тиллману и глядя ему в глаза. – Зачем ты пришел? Кто тебя послал? Ты кому- нибудь о нас рассказывал? Мы назад не вернемся.

– Мы пытались узнать, куда вы ушли, – ответил Тиллман извиняющимся голосом, словно признавался в чем-то постыдном. – Вы же исчезли все за один день. Значит, у вас был план. Вы готовились. Связывались друг с другом. Такого мы от вас не ожидали.

– А следовало, – проговорил Адам.

– Это уж точно.

Вайолет, которая была слишком молода, чтобы помнить то, что происходило в недрах Горы, нахмурилась.

– Я не понимаю, – сказала она.

– Мы раньше работали на эльфов, – сказал Адам, не отводя взгляда от Тиллмана. – Они думали, что они лучше нас, хотя были просто выше ростом.

– Но мы действительно выше, – криво усмехнувшись, сказал Тиллман. – Однако мы так и не поняли, почему вы ушли.

– Значит, вы не просто верзилы, а еще и слепые верзилы, – сказала Кловер. – Мы ушли, потому что вы не захотели нас понять. А мы вам говорили, что нужно сообща искать спасения, а не сидеть друг у друга на голове в недрах Горы и ждать, когда люди уйдут сами. Русалки уже не могли выходить из моря. Единороги умирали. Я уж не говорю о мантикорах. Если бы мы не ушли, нам была бы крышка. Пришлось вас бросить.

– Ты не ответил на мой вопрос, – повторил Адам. – Кто знает, что ты здесь?

– Все знают, – сказал Тиллман. – У меня полный набор полномочий от Королевы.

Кловер всплеснула руками.

– Я говорила, его нужно убить, – сказала она.

– Королева не знает, что вы здесь, – покачал головой бывший специалист по оптимизации.

Кобольды, все трое, посмотрели на Тиллмана.

– Я вас не искал, – пояснил он. – Честно говоря, вас вообще никто не искал. Мы лишились всего, что имели. Мы узнали, что местный менеджмент тратит время попусту, развлекая людей аниматроникой, самыми простыми роботами. Мы хотели предложить им кое-что получше.

– «Американские горки»? – ехидно произнесла Кловер.

– Да, но на основе волшебства. Горки, не зависящие от законов физики. Мы думали, что так сможем обрести новый дом.

– Новый дом? – переспросил Адам.

– Наши дворцы разрушаются.

Слова Тиллмана звучали правдиво. Он говорил тихо, спокойно, и голос его был начисто лишен высокомерных ноток. Таким голосом не лгут – вне зависимости, горька произносимая правда или нет.

– Первый рухнул год назад, – продолжал он. – Много позже вашего ухода. Мы, конечно, могли бы винить в этом вас. Вы всегда занимались обслуживанием дворцов, а мы не имели ни малейшего представления о том, как без вас поддерживать в порядке фундаменты. Хотя, конечно, мы сами виноваты. Нужно было научиться заботиться о собственной инфраструктуре.

– Смирение не в обычаях эльфов, – усмехнулась Кловер.

Тиллман глянул на нее снизу вверх.

– А что нам оставалось делать? – произнес он. – Разрушений все больше с каждым днем. Мы надеемся найти здесь место, чтобы построить новые дворцы.

– Большинство наших аттракционов – биологической природы, – сказал Адам. – Каждый квартал мы заменяем механические устройства реальными существами. Последний аниматронный единорог будет списан этой зимой, когда из Скандинавии наконец прибудет тамошнее стадо. Все русалки – настоящие. И половина пикси.

– А вторая половина, наверное, уже горит, – проговорила Кловер.

И, обернувшись к Адаму, сказала:

– Мы теряем время, которого у нас нет. Нужно от него избавиться.

– Пожалуйста, прошу вас, – сказал Тиллман таким тоном, что кобольды замерли. Даже Кловер.

– Пожалуйста, – повторил Тиллман. – Вы нужны нам. И нам нужно место, где можно жить. Здесь же места хватит для всех, и мы станем вам полезными. Мы знаем, где спят драконы, где прячутся последние из йети. Мы готовы привести их сюда, и все будем существовать в полной безопасности, под защитой человеческого невежества. Прошу вас!

Кловер и Адам обменялись взглядами.

– Мы не станем исполнять ваших приказов, – сказала Кловер. – Теперь мы свободны и независимы. К тому же застрахованы.

– Сейчас мы хотим только выжить.

Адам улыбнулся.

– Хорошо. Вот что мы сделаем…

* * *

– Этот новый персонал, который предоставил нам мистер Тиллман, просто удивителен, – сказал мистер Франклин, сияя от удовольствия. – Они полностью вписались в нашу систему и усердно работают, ни на что не жалуясь. Просто слов нет, насколько я счастлив. Говорил ведь, что специалист по оптимизации нам непременно поможет!

Вокруг его головы кружила стайка пикси.

– Совершенно с вами согласна, – кивнула Кловер.

– И спасибо вам за то, что согласились показать ему Парк. Думаю, вы достойны вознаграждения.

– Просто держите двери открытыми, – проговорила Кловер. – Больше нам ничего не нужно.

Мистер Франклин милостиво улыбнулся ей.

– Дорогая! Этот Парк будет жить целую вечность, а вы еще построите мне Страну чудес.

– Непременно, – кивнула Кловер.

Позади них, в ветвях деревьев, вспыхнул очередной пикси.

Почему я верю в фей: Шеннон Макгвайр

Роботы замечательны, но их нужно конструировать и изготавливать. Без участия человека робот просто-напросто не будет существовать (исключение составляют роботы-пришельцы, но это вообще темная история). С другой стороны, феи, вероятно, не существуют, но моя семья происходит из Ирландии, а мы там уже много веков играем в это «вероятно». Ведь когда на краю леса ты встречаешь волшебное кольцо, состоящее из стоящих кругом грибов, ты не можешь знать наверняка – исчезнешь ты или нет, верно? Поэтому я верю в фей – хотя бы потому, чтобы не разозлить их и в случае чего не попасть им под горячую руку.

Кроме того, я обожаю тематические парки. Я провела в Диснейленде много восхитительных часов и буквально влюблена в инженеров, которые работают в парках и делают все, чтобы посетителям было что посмотреть и от чего получить удовольствие. Некоторое время назад я даже хотела поработать в команде инженеров, которые очень серьезно относятся к каждому из аспектов работы парка. Я могла бы с ними войти в эту волшебную Гору Фей как с черного, так и с парадного входа. Именно эти люди помогают нам смотреть на мир другими глазами и видеть его будущее в более ярких и привлекательных красках…

Загрузка...