Родери. Обратная сторона мечты

Анюта Соколова

Родери. Обратная сторона мечты

Я влетаю в кабинет Его Величества Валлэ́йна, словно за мной гонится бешеный горрт.

– Дал! – ору с порога. – Ты здесь, мерзавец?!

Несчастный господин Рéйвус, королевский секретарь, с перепугу дёргается, роняет самопишущее перо и поспешно лезет за ним под стол. При этом перо благополучно откатывается к носку моей туфли, на приличное расстояние от рабочего места молодого человека.

– Дорогая, – Далáйн предусмотрительно отгораживается от меня спинкой кресла и защитой первого уровня, – тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время выяснять отношения?

– Не время?! – я сую ему под нос документ, случайно обнаруженный в ворохе бумаг, забытых им в спальне. Защита мужа для меня не преграда. – Завтра этот указ опубликуют во всех газетах!

– Лэ́ра, – глаза Его Величества опасно сверкают, – и чем ты недовольна?

Тем не менее тактическое отступление он продолжает, попутно на всякий случай активируя артефакт – мной же подаренный! Наглец!

– Как ты посмел назначить архимагом Эрно́са не меня?!

– Ты – королева Лэргáлла, – нетерпеливый взмах головой, отчего чёлка, утром с таким трудом зачёсанная назад, падает на лоб, придавая Его Величеству лихой разбойничий вид. – Тебе не кажется, что совмещать две эти должности несколько сложновато?

– Нет, не кажется! – В гневе я топаю ногой. Незадачливая самописка с жалобным треском разваливается на части под каблуком моей туфли. Что ж… жертвы на войне неизбежны.

– И зря. Архимаг – это ни минуты покоя, работа без выходных и праздников, причём большая её часть – административная. Хочешь возиться с бумагами, Лэра?

– Не заговаривай мне зубы! – злюсь ещё больше. – Мы с тобой о чём договаривались, когда я согласилась стать твоей женой?

– Что я признаю́ себя проигравшим, уберу двойную «эл» из твоего имени и помогу тебе достроить Ро́дерворд, – с готовностью перечисляет Далайн.

– А кроме этого, я занимаюсь делом! – сжимаю кулаки. – Или ты отводишь мне, магу первого уровня с пятью дипломами, отдавшей тридцать семь лет своей жизни на обучение, место исключительно в постели и гостиной? Ублажать тебя и заниматься изящным рукоделием? Ты мне, часом, пяльцы не прикупил? Или набор для вышивания?!

При упоминании постели Дал краснеет. Кто бы мог заподозрить, что Его Величество, жёсткий и беспощадный политик, в интимной сфере стыдлив и робок, словно юноша.

– Лэра… – укоризненно. – Неужели я должен объяснять тебе такие вещи… Ты королева, соответственно, главной твоей обязанностью является продолжение рода Валлэйнов…

Лучше б он молчал!

– Мне сорок семь лет, Дал, – чеканю я. – При продолжительности жизни мага в шесть веков вовсе не обязательно сразу же после свадьбы привязывать меня к подгузникам и распашонкам! Я не против детей, но считаю, что нам незачем торопиться! Или ты уже собрался помирать?

– Я не желаю повторения ситуации с моим отцом, – тонкие брови сурово сдвигаются. – Счастье, что он хотя бы обзавёлся бастардом! В отличие от меня, хранившего тебе верность три года. Короне нужен наследник, желательно не один. После этого занимайся чем хочешь – слова тебе не скажу!

Смотрю в сузившиеся карие глаза, отмечая признаки зарождающейся бури. Далайн – не послушный, подкаблучный лапочка, а волевой, целеустремлённый, упёртый тип. За этот месяц я убедилась, какой стальной хваткой он держит Корону: все министры трясутся от страха, когда Его Величество, дотошно вникающий в каждую мелочь, начинает проверять исполнение своих распоряжений.

Дал не собирался править. Его мечтой ещё в Академии было место Главы Службы Правопорядка Лэргалла. От природы наделённый выдающимся даром, Далайн занимался как проклятый, чтобы достигнуть цели. В этом мы с ним оказались похожи, нас так и прозвали – двое одержимых. Смерть Серту́га Валлэйна развеяла мечты юного талантливого мага в пыль. Но он нашёл в себе силы принять королевство, стиснуть зубы и жить дальше.

А я – я с детства мечтала стать архимагом! С шести лет, с младшей школы… И Дал прекрасно об этом осведомлён, мы ведь миллион раз планировали, как это будет – он Глава Службы Короны, я его правая рука…

И вместо этого – колыбельки и пелёнки?! Чепчики, пинетки, соски, погремушки?! Кормление по часам и минимум два года, выпавшие из жизни?! Да чтоб тебя черти забрали, Ваше Величество!

Вéстиар Ко́рэлл, первый уровень, новый архимаг Лэргалла… Незнакомое имя, ничего о нём не слышала, но заранее проникаюсь неприязнью. Это место было моё! Моё!

Как ты мог так поступить со мной, Дал?..

– Далайн Валлэйн, давай заключим новое соглашение? – заявляю, глядя ему в лицо. – Если я докажу тебе, что справлюсь с обязанностями и королевы, и архимага, ты издаёшь новый указ и назначаешь меня официально. Твоего Корэлла, так и быть, возьму в помощники. Нет – сдаюсь и учусь вышивать гладью. Преподнесу тебе ко дню рождения исподнее с незабудками!

– Докажешь каким образом? – зловещая ухмылка.

– Первое серьёзное преступление, совершённое в Эрносе при помощи магии. Раскрою его быстрее Корэлла – место моё. Нет – выбирай цвет ткани для рукоделия!

– Я тебя за язык не тянул, – ухмылка перетекает в довольную усмешку. – По рукам! Только вот жалость, свидетелей опять нет! Скажешь потом, что речь шла об одном крохотном цветочке на весь комплект, когда я рассчитываю на полноценную вышивку!

– Как это нет? – небольшое заклинание, и массивный стол, под которым не дыша притаился наш секретарь, взмывает в воздух, являя миру согнувшегося в три погибели юношу. – Господин Рейвус! Вы слышали условия соглашения, заключённого между королём и королевой Лэргалла?

– Да, – в голосе молодого человека почтение перемешано со страхом.

До моего появления в Эрносе Далайн обладал репутацией весьма сдержанного и бесстрастного правителя. Я в корне разрушила заблуждения подданных. Впрочем, за прошедший месяц Рейвус немного попривык. Чего только стоила сцена ревности, устроенная Далом на нашей свадьбе, когда Роллéйн явился меня поздравить!

– Отлично! – моя улыбка расползается от уха до уха. – Запомните, господин Рейвус, – указ в тот же день!

– Да-да, запомните, а лучше – запишите! – поддакивает муж. – Комплект белья, вышитый собственноручно Её Величеством, цвет – на моё усмотрение!

Рейвус беспомощно озирается, потом его бледное лицо освещается внезапной мыслью:

– Мне нужно взять новую самописку! – И юноша уносится со скоростью молодого горрта.

– Можешь начинать брать уроки рукоделия, – самонадеянно заявляет мне Дал. – Вестиар – отличный маг! Некромант первого уровня!

– Фи! – парирую я. – Приглашай мастеров переделывать кабинет архимага! Он слишком мрачный, не в моём вкусе!

Муж вздёргивает бровь. Наивный! Теперь я ему покажу, на что способна женщина, обманутая в своих ожиданиях!

***

Мáрике прекрасно чувствует, что её хозяйка расстроена. Озабоченно заглядывает мне в лицо, высовывает шершавый лиловый язык и ласково лижет щёку. Вся поза го́ррта словно спрашивает: «Тебя обидели?!»

– Ничего, – вздыхаю, поглаживая мягкую снежно-белую шерсть, – этот азги́урский баран ещё десять раз пожалеет о своём упрямстве! Некроманта где-то отыскал… Вот пусть этот некромант ему детей и рожает!

Ревнивое фырканье за спиной. Стрáур кладёт голову мне на плечо, тёплое дыхание щекочет ухо. Приходится второй рукой гладить и его, хорошо, что у меня всего два зверя – третьей руки Всевышний не дал.

– Ваше Величество, простите великодушно… – приглушённый голос заставляет меня обернуться. – Помогите, прошу вас!

Офьэ́н Соллáн – старший служитель при королевских горртах и самый симпатичный мне человек во дворце. Четыреста сорок три года, хотя выглядит этот худой невысокий маг совсем юным пареньком. Благо я вижу ауры – в нашу первую встречу чуть не назвала Офьэна мальчиком, вовремя спохватилась. Вначале служитель робел, разговаривая со мной, краснел и запинался, затем привык и смущаться перестал. Единственное, по-прежнему именует меня исключительно Величеством – при том, что королева я вторую неделю.

– Что случилось, господин Соллан?

– Крáуша украли… – тихий всхлип.

Теряюсь. Выкрасть горрта из королевских стойл? С территории дворца, охраняемой мощнейшими заклинаниями?! Немыслимо!

– Вы уверены? Юные горрты любопытны, уборщик мог не до конца задвинуть засов, и зверь воспользовался возможностью исследовать мир. Или хозяин взял…

Офьэн пылко перебивает, прижимая к груди ладони:

– Что вы, Ваше Величество! Крауш не способен уйти, он совсем ребёнок, всего боится! И во дворце не держат чужих горртов, указ ещё Рейстáра Валлэйна, упокой Всевышний его душу… Все пять зверей – собственность Короны.

Марике, прислушивающаяся к разговору, недовольно рыкает. Офьэн быстро поправляется:

– Кроме ваших личных горртов, разумеется.

– Но вы всё же начали поиски?

– Сразу как обнаружил пустое стойло, отправил Пáйпера, моего помощника, прочёсывать парк. Только это больше для очистки совести.

– А в Службу Охраны сообщили?

– Первым делом, – кивает Офьэн. – Доложил господину Раглло́ру честь по чести.

– Господин Соллан, и когда Крауш… пропал?

Служитель обиженно смотрит на меня.

– Вот и вы не верите, и господин Рагллор усомнился… Посмеялся! Ищи, говорит, Офьэн, свою животину сам, парк большой, зверь небось спрятался и преспокойно дрыхнет где-нибудь под кустом! Только я четыреста лет при горртах, повадки их выучил. Если бы, к примеру, исчезла Áлика, я бы и переживать не стал, – она озорница ещё та, чуть не уследишь – ускользнула и гулять пошла. За три года пять раз её в парке вылавливал! Но Алика старше Крауша на шесть лет, а это большая разница!

Симпатия к добросовестному служащему не может перекрыть досады. В Брэ́гворде я приучила всех чётко отвечать на поставленный вопрос, в Эрносе мне приходится начинать с нуля. Месяц, бо́льшую часть которого отняли предсвадебные хлопоты, слишком короткий срок для того, чтобы наладить правильные взаимоотношения с людьми, составляющими теперь моё окружение.

– И всё же, когда вы заметили, что зверя нет на месте?

– Час назад, – неохотно сознаётся Офьэн. – Хотел проверить, не раскидал ли Крауш корм. Водится за ним такое.

Вместо того, чтобы высказать возникшее в голове: «И вы сразу подумали, что его украли?», я решительно направляюсь в дальний конец стойл, где содержатся королевские горрты. Совсем юные – все привязанные к Сертугу звери последовали на Небеса за хозяином. Я помню, как они умирали, один за другим остановив свои сердца. Шесть великолепных молодых здоровых животных. Не было ещё случая, чтобы привязанный горрт выжил после смерти мага. Даже уход своего хозяина-человека они переносят очень тяжело, отказываются от пищи, болеют, тоскуют – но продолжают жить. Хотя очень немногим людям по карману личный горрт.

Четыре пары лиловых глаз настороженно следят за мной: каждый зверь в своем стойле – просторном, чистом, светлом, с удобными лежаками, магическими кормушками и поилками. Блестящая шерсть лоснится – служащие не зря едят свой хлеб. Офьэн называет имена животных: Стри́ке, Шерáу, Мáйло и Алика. Королю Лэргалла положено иметь несколько горртов, причём самых чистых кровей. Майло и Шерау взяты из того же питомника в Вэ́йнро, что и Марике со Страуром, двое других из Анзéлиса.

Последнее стойло пустует. Распахнутая дверь, разбросанный корм, сбитое покрывало на лежаке, куча игрушек со следами зубов.

– Сколько лет Краушу?

– Тридцать восемь. Только молочные зубы сменились.

– Он тоже из Вэйнро?

– У него необычная история. Родители из питомника в Азги́уре, но мать умерла родами: тяжёлый случай, тройня. Штатный маг, как назло, отсутствовал, бывает… В результате деток отдали кормящей матери в Анзелис. Двоих она приняла, а третьего, Крауша, кормить отказалась. Его срочно перекинули в Вэйнро, там он и вырос.

Я проверяю охранные заклинания. Надёжная система, установленная мастером своего дела. Далайн никому не даёт работать кое-как. В этом он превзошёл своего отца, которого раньше сам частенько поругивал за придирчивость.

– Господин Соллан, будьте добры, передайте слепок-отпечаток ауры Крауша.

Отчаянный вздох.

– Ваше Королевское Величество! Я маг седьмого уровня… Еле разбираю ауры, а уж снять их – и вовсе задача непосильная!

Прекрасно. Найди то, не знаю что… Тем не менее тщательно обследую стойло. Принюхиваюсь: вдруг учую магию. Чисто. Следы служащего, насыпавшего корм часа полтора назад. В девять часов двадцать восемь минут, если быть точной. Навыки Академии нельзя утратить: мысленно я составляю протокол осмотра. Окна, потолок, решётка, отгораживающая отведённое юному горрту помещение от общего прохода, засов… Засов отдаёт магией! Слабой-слабой – если бы я практически не ткнулась носом, никогда бы не обнаружила!

– Пожалуйста, господин Соллан, покиньте стойла и ждите меня снаружи.

Внутри разгорается азарт. Как же мне этого не хватало! Сколь милой и желанной ни была предсвадебная суета, она здорово меня вымотала. Сорок одна примерка платья – это же возненавидишь всех модельеров в мире! Да, не спорю, что в результате получился шедевр портновского искусства и восхищённые подданные долго не забудут свою королеву, выплывающую из ратуши, а потом и из Храма – в пышном голубом облаке воздушно-кружевного, искрящегося свадебного наряда.

Но чтоб я ещё раз согласилась выйти замуж за короля! Чёрта с два!

След магии настолько трудноуловим, что мне приходится буквально внюхиваться. Странный, чуть кисловатый аромат. Артефакт? Отпирающее заклинание? Но зачем? Охранный контур стоит на здании, не на дверцах в стойла. Отодвинуть засов может простой человек, не прибегая к ухищрениям. А значит, магию применяли для чего-то другого. Для чего?

Снимаю слепок. Пригодится. Даже если сейчас появится помощник Соллана, таща Крауша на поводке, само по себе заклинание представляет интерес. Теперь проход между стойлами. Горрты внимательно наблюдают за мной, опустившейся на четвереньки и ползающей по полу. Хорошо, что сейчас не времена Дэрдáна Блестящего, и королева может носить любую удобную одежду, вплоть до брючного костюма, чем я и пользуюсь. Следы людей – служителей, уборщиков, старые и не очень. Свежих три – самого Соллана и ещё двух человек. Офьэн сначала подошёл к отделению юного питомца, потом беспорядочно носился по зданию, заглядывал во все пустующие отсеки, коих (я пересчитала) шестнадцать штук. Затем старший служитель помчался к начальнику охраны, был высмеян и вернулся обратно, застав меня, жалующуюся Марике на супружеский произвол.

Выхожу во двор. Дворцовый комплекс в Эрносе спланирован разумно и основательно – прапрадедушка Далайна, Его Величество Валзио́р Скупой, устал тратить средства на поддержание в порядке древнего зáмка Валлэйнов в центре столицы и повелел выстроить новое современное здание в предместье. Бывшая окраина очень быстро стала престижным районом для родовитых магов, старающихся держаться поближе к Короне. Основная часть комплекса – роскошный парк с прудами, каналами и фонтанами, на искусственном холме высится четырёхэтажный дворец, а все службы отнесены в конец и спрятаны за деревьями, дабы не портить вид. В этом отношении королевским особам весьма удобно незаметно покидать территорию: ограда со служебным выездом прямо напротив стойл. Взял зверя и поезжай куда душе угодно: защитный контур – это тебе не охранники у центральных парадных ворот, неделикатных вопросов не задаёт.

Понятно, что магу уровня Далайна горрты ни к чему, если только не обуяет желание прокатиться. Мой дражайший супруг порталы строит почище меня. Однако и отец его, и дед при официальном четвёртом уровне едва ли дотягивали до пятого, так что всяческие личные тайные поездки верхом были в порядке вещей. Стационарный портал в стойла из королевского кабинета сохранился до сих пор.

– Что-нибудь обнаружили, Ваше Величество? – на бледном лице Офьэна читается неподдельное волнение.

– Ничего определённого. Господин Соллан, ваш помощник… как его полное имя?

– Пайпер Вéмер.

– Он отправился искать Крауша один?

– Нас при горртах всего двое, – тихий вздох. – Третий служащий недавно уволился, а нового человека не успели взять.

– Недавно – это когда?

– Позавчера.

Моя внутренняя ищейка делает стойку. Два дня назад человек увольняется, и после этого пропадает горрт.

– И что же побудило его покинуть место?

– Семейные обстоятельства. Жениться чудак надумал, – в голосе старого убеждённого холостяка звучит превосходство. – В сто тридцать с лишним лет!

– А чем ему работа помешала? – удивляюсь я.

Кажется, должно быть наоборот: содержать семью стоит денег, а государственная служба, даже такая, при стойлах, хорошо оплачивается.

– Невеста у него из Левéзворда, в столицу переезжать наотрез отказалась. Жаль, хоть и отработал Гáнтер всего ничего, но дело своё знал и к животным подход имел.

– Гантер… а дальше?

– О́йслут.

– Одно «эл»?

Настороженный взгляд.

– Вроде одно… Ваше Величество, вы думаете, это всё неспроста? И Гантер замешан в похищении Крауша?

– Чтобы думать, нужны данные, – говорю больше себе, нежели ему, – которых у меня пока нет.

Вот будет весело, если Крауш преспокойно гуляет где-нибудь в парке! А магия на засове – обычный след от кольца-артефакта на руке уборщика или вообще случайного человека, сунувшего любопытный нос в стойло. В Эрносе все с ног до головы обвешаны артефактами, ходят словно гирлянды праздничные. От сглаза, от порчи, от расстройства желудка, против старения, для бодрости или, наоборот, от бессонницы. Девицы вовсю используют омолаживающие и приворотные артефакты, слабенькие, конечно, седьмого-восьмого уровня, на грани между дозволенными и запрещёнными.

Подозревать служащих – нелепо. Служба Охраны Короны не пропустит во дворец соискателя любой должности, от подсобного рабочего до личного секретаря, не проверив досконально его родословную, включая всех бабушек и дедушек. Хорошо, что в наше время численность королевского двора едва достигает двух десятков человек, никаких пережитков старины вроде придворных дам и постельничих. Со всей бытовой суетой успешно справляются артефакты, живые люди требуются разве что для отслеживания правильности их работы и подпитки раз в несколько лет. Или ухода за оранжереями, парком и горртами.

Ловлю себя на мысли, что интересно было бы пожить во времена, когда королеву постоянно окружала свита из статс-дам. Недолго, пару деньков. Просто чтобы понять, как это – везде расхаживать, окружённой толпой сплетниц и интриганок, только и мечтающих подсидеть друг друга. Мне об этом времени довелось лишь читать в книгах: тогда я даже не предполагала, что сама стану Её Величеством королевой Лэргалла Оллиэйрой Валлэйн… Мерзкую двойную «эл» из имени я решила не убирать – привыкла за семнадцать лет. К тому же столько документов пришлось бы переписывать, начиная от дарственной на горртов и заканчивая собственностью на Родерворд. Чёрт с ней, всё равно теперь я ношу родовое имя мужа, которое наследуют наши с Далом дети…

Дети.

Страшное слово мгновенно возвращает меня в реальность, к обеспокоенному Офьэну и проблеме пропавшего Крауша. А также подозрительно долго отсутствующему господину Вемеру. Хоть королевский парк и огромен, горрт не болонка, в кустах не спрячется и в канале не утонет. На юге Лэргалла можно было бы предположить, белый зверь сольётся со снегом, но какие сугробы в Эрносе, где от зимы – одно название, большинство деревьев даже листья не сбрасывают? Иней, и то редкость, а сейчас, в начале весны, трава на газонах зеленеет с новой силой. Через день-два раскроются ранние тюльпаны… Опять я замечталась. Замужество здорово вредит рассудку!

– Господин Соллан, слепка ауры Вемера у вас, я так понимаю, тоже нет?

Виноватый и ожидаемый вздох. Впрочем, спрашивала я больше для порядка.

– Ждите меня и никуда не уходите. Я быстро.

***

Господин Денья́н Рагллор, Глава Службы Охраны Короны, встречает меня кислой миной, но пытается выдавить любезную улыбку. С таким же успехом можно ожидать сахарный сироп, выжимая лимон. Почтенный седовласый маг служил ещё батюшке Его Величества Сертуга, Рейстáру Строгому: при всех своих заслугах я для него лишь наглая безродная девчонка, окрутившая короля.

– Госпожа Валлэйн? – Две тоненькие чёрточки бровей приподнимаются в наигранном удивлении.

«Кой чёрт занёс вас в мой кабинет?» – читаю я без труда в крохотной складке на лбу.

– Светлого утра, господин Рагллор. – Отвешиваю сухой поклон.

Да здравствует Брэгворд, закаливший меня в общении с недружественно настроенными подчинёнными!

– И вам светлого… дня, – красноречивый взгляд в окно. Мол, двенадцатый час, может, для кого-то и утро, но мы, служивые, встаём с рассветом. – Чем обязан такой чести?

– В соответствии с Правилами Службы, у вас должны храниться слепки аур всех работающих во дворце. Меня интересует аура господина Пайпера Вемера.

Рагллор хмуро смотрит мне в глаза, явно прикидывая, как бы повежливее отказать под благовидным предлогом. Я отвечаю ему спокойным выжиданием, подкреплённым твёрдой уверенностью в собственных требованиях. Все указы, распоряжения, постановления и тому подобные документы, расписывающие права и обязанности королевы, я выучила в промежутках между примерками платья и согласованиями меню свадебного обеда. Поединок взглядов старый маг проигрывает. У него всего лишь второй уровень и пятьсот лет безупречной службы, у меня первый и три года в Брэгворде.

Щёлканье замка встроенного потайного шкафа, и моим глазам предстаёт внушительная картотека. Данные о каждом человеке, попадающем во дворец. Объёмное изображение, аура, подробная биография… Некоторые папки толщиной с руку, иные тоньше мизинца. Дело Вемера из последних. Рагллор собирается передать мне только запись ауры, но я опережаю его и забираю папку целиком.

Пайпера Вемера можно описать тремя «не»: немолод, некрасив и непримечателен. Сто тридцать четыре года, вытянутое желчное лицо, ранние залысины и мешки под глазами. Аура выдаёт ещё и пристрастие к острой и перчёной пище и, как следствие, начинающееся заболевание желудка, но это забота его личного целителя, а никак не моя.

– Благодарю вас, господин Рагллор.

Комментировать своё любопытство я не собираюсь. Чем меньше объясняешь людям смысл собственных поступков, тем бо́льший трепет им внушают результаты. Огромное желание поинтересоваться и уволившимся Гантером Ойслутом, но не хочется вызывать множество несвоевременных и ненужных вопросов. Тем более, если Крауш преспокойно вернулся в стойло.

– Рад был услужить.

Неприкрытый сарказм в голосе цепляет. Ничего, с начальником Охраны я ещё разберусь. Сейчас меня ждут более важные дела.

Офьэн так и стоит перед зданием, нервно переступая с ноги на ногу.

– Господин Соллан, предлагаю сначала найти вашего помощника, выяснить, какую часть парка он успел обыскать, а затем уже вместе исследовать оставшуюся.

Дожидаюсь подтверждающего кивка и создаю поисковое заклинание. Вершина магического искусства и показатель силы мага. Доступно лишь высшему уровню и ограниченному кругу лиц. И, кстати, одна из немногочисленных областей, в которых Далайн превосходит меня. Он способен растягивать заклинание на целый город, проверено в Вэйнро, я ограничена более скромной территорией, но на парк должно хватить.

Вемер находится быстро, он недалеко. Вот только сказать ничего и никому больше не сможет, как и сходить к целителю: лежащий на животе, ногами на дорожке, головой на газоне, служитель мёртв. Соллан ахает и бледнеет, я осторожно приближаюсь к телу. Проклятие первого уровня, и на сей раз не из артефакта. Радиус рассчитан настолько точно, что кроме убитого человека оно не затронуло ни травинки. Аура характерная, мощная… Маг-самоубийца или полный идиот, не иначе! Проклинать в королевском дворце, среди бела дня, не стесняясь и не маскируясь!

Сделав положенные слепки, заклинанием переворачиваю Вемера на спину. Лицо мужчины безмятежно – Проклятие подействовало мгновенно, он не мучился. Утешение так себе, но всё же.

– Ваше Величество, нужно Службу Охраны звать!

Знаю. Вот незадача-то… Теперь Рагллор на меня коситься станет ещё больше: до сегодняшнего дня убийства в королевском дворце случались разве что во времена Делéрга Красивого. Открываю портал.

– Идите, господин Соллан, я подожду здесь.

Несколько последних спокойных минут. Сделать записи для себя, оглядеться, поискать зацепки. Время убийства – десять часов четырнадцать минут, минут через семь-восемь после того, как Офьэн отправил помощника на поиски горрта. Прикидываю расстояние – похоже, столько и идти сюда от стойл, если не особо торопиться. Парк в этой части безлюден, гравийная дорожка сухая: дождей не было недели две. Стойла хоть и близко, не видны: их закрывают деревья. Проклятие бросили сзади, с приличного расстояния. Несчастный даже шаги позади вряд ли слышал. Чёткий след от портала, оставленного убийцей. Любопытно: получается, охранная система парка слабее, чем защитный контур на зданиях, и сюда может проникнуть любой сильный маг? Сажусь на корточки рядом с убитым. Кому ж ты, Пайпер Вемер, любитель остренького, помешал?

– Светлого дня, Ваше Величество.

Очень вежливый приятный голос. Поспешно поднимаюсь и встречаюсь взглядом с доброжелательными золотисто-зелёными, кошачьими глазами. К глазам прилагается загорелое горбоносое лицо, копна кудрявых тёмных волос, широкие густые брови и пухлые губы. Типичный уроженец востока Лэргалла.

– И вам светлого дня, господин…

– Вестиар Корэлл, некромант первого уровня. Университет Сто́рворда, шестнадцать лет практики там же в должности судебного мага.

Так вот ты какой, нехороший тип, претендующий на моё место архимага!

– Оллиэйра Валлэйн, первый уровень, Академия Эрноса, четырнадцать лет в Вэ́йнро и три года службы в Брэгворде.

Странное молчание и резкий выдох:

– Госпожа Ро́дери?!

Хмурюсь, разглядывая своего соперника. Ладная, атлетичная фигура, скромный приличный костюм, руки без всяких украшений-артефактов, длинные пальцы по изяществу могут поспорить с моими и уступают лишь пальцам Далайна. Румянец на щеках и вид здорового, уравновешенного человека – таким и должен быть настоящий некромант.

– Мы встречались?

– А вы не помните? Два года назад вы пришли из Брэгворда по следу преступника. Он ворвался в городскую больницу Сторворда, не желал сдаваться, взял четырёх заложников и угрожал проклясть их, если ему не дадут уйти.

– Реньé Ски́ллош? – начинаю что-то припоминать. – Насильник и убийца?

– Он самый… Я был в числе магов, отправленных вам на подмогу, хотя всё свелось к бессмысленному топтанию возле здания. Глава нашей Службы Правопорядка не решался отдать приказ заходить, опасаясь за жизнь заложников. Затем появились вы, глядя на нас, фыркнули, исчезли и вернулись через минуту со Скиллошем, скрученным заклинанием. Поблагодарили и ушли, оставив всех с отвисшей челюстью.

Мне очень хочется опять фыркнуть, но вместо этого я спрашиваю:

– Почему вас, некроманта, погнали в оцепление?! Носителя редкого мирного дара – туда, где требуются боевики-универсалы?

– Сторворд – маленький город, госпожа Ро… Валлэйн. Пять магов на государственной службе и столько же практикующих частным образом. Вышли все, причём я был самым сильным из них.

– Простите, уважаемые господа-маги, – елейный голос Рагллора заставляет Корэлла вздрогнуть, а меня – скривиться, – позвольте вас оторвать от, несомненно, важнейших воспоминаний. У нас тут, представляете, убийство, с помощью Проклятия первой степени.

Мы с некромантом переглядываемся.

– Кто вы такой, уважаемый? – ледяным тоном осведомляется Корэлл, потрясающе передразнивая издевательскую интонацию начальника Охраны.

– Деньян Рагллор, Глава Службы…

– Господин Рагллор, раз вы не Его Величество Валлэйн, то перебивать королеву и архимага Лэргалла вам по должности не положено. Будьте добры, подождите поодаль, не мешайтесь на месте преступления. Когда вы нам понадобитесь, я вас позову.

От аплодисментов меня удерживают разве присутствие покойного и уважение к смерти. Никогда доныне мои чувства к человеку не претерпевали столь быстрой перемены от неприязни до искренней симпатии.

– Что за спесивый горрт? – вполголоса интересуется некромант, едва оскорблённый до глубины души Рагллор удаляется на приличное расстояние.

– А он вам не представился? – хмыкаю я.

– Не успел. Я вышел из портала и предъявил приглашение Его Величества, этот напыщенный старик принялся рассматривать документ, словно там запрятана как минимум высокоуровневая порча. И тут влетел перепуганный маг, заявив, что в парке убили человека. Разумеется, стало не до представлений.

– Тогда я вас просвещу. Данный почтенный господин – сподвижник ещё Рейстара Строгого, бессменный недремлющий страж, вот уже пятьсот лет отвечающий за безопасность дворца и прилегающей к нему территории, бдительно охраняя род Валлэйнов от всяческих подозрительных элементов и проверяя безупречное прошлое и происхождение каждого сюда попадающего, от мелкого служащего до королевы.

– Хм. – В кошачьих глазах некроманта вспыхивают искры. – В моём случае господина Рагллора ждёт разочарование. Я родовитостью не отличаюсь, двойную «эл» Корона мне пожаловала за личные заслуги.

– Моё положение хуже вашего, – ухмыляюсь я. – По мнению данного господина, обе свои двойные «эл» я заслужила за таланты, не имеющие никакого отношения к магии.

– Однако! – Корэлл усмехается, сочувственно окидывая взглядом крепкую фигуру начальника Охраны. – И как к подобным мыслям относится Его Величество?

– Никак не относится. – Я ослепительно улыбаюсь. – Он о них не знает. Со своими мелкими затруднениями я привыкла справляться самостоятельно. Но давайте займёмся делом: как метко заметил господин Рагллор, произошло убийство.

– Проклятие первой степени. Сильный маг.

– Наглый. Уверенный, что его ауру не с чем сравнить.

– Никогда не привлекался?

– Убеждён, что останется вне подозрений.

Мы одновременно смотрим на начальника Службы Охраны.

– Это было бы слишком просто, – отрицательно качает головой Корэлл.

– И здо́рово, – вздыхаю я.

Некромант склоняется над телом.

– Каким образом человек без магии оказался в королевском дворце?

– Пайпер Вемер – помощник служащего при горртах. Для этих животных предпочтительнее, чтобы за ними ухаживали обычные люди: от посторонних магов исходит слишком мощный фон, раздражает.

– Вам виднее, у меня пока нет горрта… Убийца пришёл и ушёл порталом, напал сзади, издалека. – Вопросительный взгляд на меня, я утвердительно киваю. – Жаль, я ничем не смогу быть полезен. Нет смысла разговаривать с покойным – он даже не понял, что умирает.

– Быстрая смерть… Господин Корэлл, вы должны знать ещё кое-что.

Мне кажется, так будет правильнее. Этот некромант занял место, которое я считала своим, но при этом он вызывает искреннюю симпатию и уважение, всего в жизни добившись, как и я, сам.

– Во-первых, я поспорила с мужем, кто из нас с вами больше достоин кресла архимага. Первое серьёзное преступление – должность достаётся тому, кто быстрее раскроет дело.

– Прекрасно! – широкая улыбка. – Соревноваться с самой госпожой Родери – честь для меня! К тому же мне льстит ваша откровенность.

– Я всегда играю честно. Но это не всё. Во-вторых, примерно за час до убийства из стойл пропал молодой горрт, Крауш. На засове присутствуют слабые следы магии с кислым запахом, которые я не смогла отнести ни к одной из категорий. Офьэн Соллан, старший служитель, убеждён в том, что Крауша украли.

– Серьёзное заявление. – Весёлость Корэлла пропадает, словно она мне померещилась. – Причём первый возникающий у меня вопрос даже не «как?», а «зачем?». Кому нужен привязанный горрт, если он никого, кроме хозяина, к себе не подпустит? Может, зверь просто сбежал? Его искали?

– Крауш слишком юн, в его возрасте звери далеко не отходят. Даже если бы кто-то случайно оставил открытой дверь в стойло, максимум, на что он отважился бы, – дойти до ближайшей клумбы и погоняться за бабочками. Покойного Вемера Соллан и отправил на розыски.

Мысли у нас с Корэллом опять сходятся. Мы дружно оборачиваемся, и на сей раз я обращаюсь к насупленному Главе Службы Охраны, маячащему поодаль.

– Господин Рагллор!

Обида в старом маге борется с любопытством. В результате он подходит, но с таким независимым видом, словно делает лично мне огромное одолжение.

– Тщательно осмотрите парк, чтобы подтвердить либо опровергнуть факт пропажи горрта, – при необходимости я тоже умею распоряжаться, да так, что Рагллор невольно вытягивается в струнку. – Дела Пайпера Вемера и Гантера Ойслута доставьте в кабинет архимага. Тело в мертвецкую… У вас, надеюсь, существует специальное помещение? – Дожидаюсь кивка и продолжаю: – Предупредите своих людей, чтобы о случившемся молчали. Любой просочившийся слух я отслежу, и болтун понесёт суровое наказание.

Выполнять маг бросается сразу же. Тихий смешок некроманта еле слышен.

– Теперь я узнаю знаменитую госпожу Родери.

Порой слава первостатейной стервы полезна!

– Вы будете осматривать стойла, господин Корэлл?

– После вас? – искреннее недоумение. – Это было бы бестактно и самонадеянно с моей стороны. Как универсал я тяну, дай Всевышний, на третий уровень, артефактор из меня и вовсе аховый. Если вы сами не определили природу неизвестной магии, смешно надеяться, что это удастся мне.

– Тогда предлагаю пройти в кабинет.

Ранняя весна в Эрносе всё же сильно отличается от тёплого климата Сторворда. Хоть маги и нечувствительны к холоду, приятнее разговаривать в помещении, расположившись в удобных мягких креслах и без посторонних ушей. Соллан аж шею свернул, пытаясь разобрать что-либо из нашей беседы. А как бы ни был мне симпатичен Офьэн, посвящать его в ход расследования недопустимо. Это не Корэлл, прошедший суровую школу судебного мага и заслуживший благосклонность Далайна – пока не знаю чем, но чутью мужа привыкла доверять. В отличие от меня, он редко ошибается в людях.

– Господин Соллан, вы можете быть свободны. Надеюсь, мне не нужно предупреждать вас, что обо всём произошедшем необходимо молчать?

Дожидаюсь поклона Офьэна и открываю портал во дворец.

– Прошу вас, господин Корэлл.

– Благодарю, Ваше Величество.

***

Кабинет архимага Лэргалла в королевском дворце действительно место угрюмое и нагоняющее уныние. Я не кривила душой, утверждая, что он не в моём вкусе. Предыдущий его владелец, покойный Го́дри Эрно́лл, под конец долгой жизни стал предпочитать мрачные цвета и в одежде, и в интерьере. Тяжёлые плотные портьеры, не пропускающие света, массивная мебель из морёного дуба, благородная чёрная патина на бронзовых светильниках, аспидного цвета плитка на полу. Даже старинные фолианты в шкафах потемнели от времени.

– Обстановка тоскливее, чем на кладбище, – ёжится некромант. – Я так полагаю, мой предшественник… – Быстрый взгляд на меня и торопливая поправка: – Бывший архимаг был немолод?

– Ушёл к Всевышнему в семьсот два года. Рекордный срок даже для сильнейших магов. Не переживайте, господин Корэлл, новый хозяин кабинета волен обставить его на своё усмотрение, средства на это уже выделены Короной.

– Хлопотали за себя? – доброжелательная улыбка смягчает шпильку.

– Именно. Я с шести лет мечтала, как сяду в это старинное кресло, заняв место Эрнолла.

– И при этом – честная игра? – кошачий зелёный глаз весело подмигивает мне.

– Не люблю, когда всё даётся слишком легко.

– А я уж надеялся, вы произнесёте фразу в вашем духе, – взгляд Корэлла на миг пронизывает меня насквозь, – вроде того, что королевы не мухлюют.

– Нет-нет, – смеюсь я, – громких слов в моей жизни достаточно… Давайте займёмся делом. Вернее, делами, – добавляю я, потому что после очень вежливого стука молодой симпатичный маг в форме Службы Охраны Короны приносит папки, затребованные мной у Рагллора.

– Подождите. – Некромант предостерегающее выставляет ладонь. – Честно так честно… Вы тоже должны знать: Его Величество сразу предупредил меня, что должность архимага я буду занимать временно, пока Вас отвлекают иные, более важные обязанности. Я всего лишь временщик, госпожа Валлэйн, хоть это и не прописано в документах. Вам нет нужды соревноваться со мной или что-либо доказывать.

Я остолбенело и неприлично пялюсь на него, пытаясь выдавить из себя хоть что-то, соответствующее шокирующему заявлению. Ну Дал, ну муженёк! Да с этого надо было начинать! Если бы я знала…

«А что – если бы»? – ехидно спрашивает меня внутренний голос. Я смирилась бы с уготованной мне ролью курицы-наседки? Не возмутилась, не стала бы протестовать? Далайн прекрасно изучил меня за двадцать семь лет, проведённых вместе.

И не забыл за те три года, что мы прожили раздельно. Он в Эрносе, кляня нежданное наследство, я в Брэгворде, лелея собственные обиды. Два… не очень умных человека.

– Поздно, – свой голос я слышу словно со стороны. – Беда в том, что я совершенно не умею вышивать.

Очередь Корэлла изумлённо таращить глаза. Но я сую ему в руки папку с делом Вемера.

– Изучайте! Я займусь Ойслутом. Потом обменяемся всеми фактами, показавшимися примечательными.

Надо отдать должное некроманту, он не спорит. Утыкается в документы, позволяя мне дать себе мысленного пинка и вернуться к расследованию.

Итак, Гантер Ойслут. Копия свидетельства о рождении… хм, сто тридцать пять лет. Поздновато для женитьбы, если он человек… Нет, всё-таки маг, родители слабенькие универсалы, девятый уровень – почти ничто, в школу таких не берут, но долголетие, в отличие от второй «эл», обеспечено. Указан адрес в Левезворде, упомянута даже невеста, к которой якобы вернулся Гантер. Изображение показывает смазливого парня с холёным лицом, гладкой кожей и ухоженными руками. Такие руки бывают у благородных особ, храмовников и обеспеченных домохозяек, никак не у мелких служащих. Аура какая-то мутная, всё, что из неё можно выжать, – это возраст (не соврал), отсутствие каких-либо дурных привычек и примерно седьмой уровень магии. Ловкая подделка? Похоже… Но тогда… Чтобы подсунуть Рагллору поддельную ауру, Ойслут должен быть выше уровнем, а у начальника Службы Охраны Короны – второй.

По коже пробегают мурашки. Маг первого уровня не может довольствоваться местом помощника служителя при стойлах, разве что он преследует какие-то свои цели. Вряд ли благие. Проработал он во дворце без трёх дней пять месяцев, завтра было бы ровно. Не мог такую малость подождать? Зная, что потеряет жалование как за целую неделю? Значит, деньги его не интересовали, да и смешно магу подобной величины работать за двести золотых. Даже в Брэгворде я, считаясь простым сотрудником Службы Правопорядка, зарабатывала тысячу, что говорить про Эрнос!

Кстати, а кем служил наш красавчик до дворца? Помощник целителя в городской больнице Левезворда? Тогда вообще непонятно, на кой чёрт ему горрты!.. Что там у нас с образованием? Средняя магическая школа, доучился до четырнадцати лет, задатки некроманта и целителя, седьмой уровень, диплома не получил – провалил экзамены. Только всё это враньё. Маскировать ауру в провинциальных школах не учат, это прерогатива Академии. И слабый маг-недоучка Ойслут превращается в грозную неизвестную силу.

– Госпожа Валлэйн, – окликает меня Корэлл, – тут любопытный факт обнаружился. Покойный Пайпер девяносто три года назад служил в Королевской Академии Эрноса. Ухаживал за зверьми. Проработал пару месяцев и перешёл во дворец.

– Что вас смутило? – настораживаюсь я.

– То, что господин Вемер сию мелкую подробность не сообщил, но дотошный Глава Охраны не поленился установить и записать.

– Дотошность Рагллора порой достойна похвалы… Похоже, всё очень серьёзно, господин Корэлл.

Излагаю свои соображения, демонстрируя ауру Ойслута. Некромант пристально вглядывается, хмурится и указывает на размытые участки:

– Знаете, что это, госпожа Валлэйн? Следы от состыковки частей, собранных из разных мест. Скорее всего, эта аура вообще не принадлежит конкретному человеку. За основу взят только возраст, который подделать невозможно.

Меня самым настоящим образом передёргивает.

Политических интриг в Лэргалле не случалось издревле. Правящий вот уже пять тысяч лет род Валлэйнов пользуется уважением и поддержкой, если министры и ведут какую-то грызню, то в пределах разумного. Архимаги у трона являются посредниками между Короной и главами родов, укрощая амбиции последних и подсказывая первым. Внешних врагов у королевства нет, порталы давно объединили множество стран в одно государство. Все наши беды – маги, преступающие закон, но с этим справляется Закрытый Город.

– Господин Корэлл, вы уверены?

– Из меня паршивый универсал и артефактор, зато в своём деле, скажу без ложной скромности, я не знаю равных. Создание искусственной ауры – наука тонкая, ей кроме некромантов владеют разве что целители высшего уровня. Готов поспорить: кто бы ни сотворил сей шедевр, этот парень – мой коллега.

Час от часу не легче… Вот тебе и въедливый Рагллор! Проглядел обман у себя под носом. Но случай выходит из категории похищения горрта, отягощённого убийством служителя.

Очередной стук в дверь, и на пороге вырисовывается внушительная фигура начальника Службы Охраны.

– Ваше Величество, господин архимаг, парк тщательно обыскали, даже пруды проверили. Зверь не обнаружен.

Киваю. Я и не сомневалась.

– Господин Рагллор, ещё раз напоминаю о сохранении тайны. Ни одна живая душа не должна знать об убийстве и пропавшем горрте.

На лице мага читается недовольство – мол, незачем повторять то, что я и так хорошо понимаю. Но свои мысли он не озвучивает, гордо удаляется.

– Вы ещё не знакомы с Главой Службы Правопорядка Лэргалла? – спрашиваю у Корэлла.

– К сожалению, нет.

– Тогда идёмте.

***

Эрнос – город древний и славный. Основанный в незапамятные времена, он раскинулся на небольших островах, соединённых густой паутиной мостов. В центре столицы, в роскошном Парадном квартале, расположен первый королевский дворец, ныне превращённый в музей. Храм Всевышнего рядом с ним действует и по сей день, как и ратуша, и здание Службы Правопорядка. Статуи горртов у входа один в один повторяют каменные изваяния в Бальмонде, разве что выточены они из белого нефрита и оттого кажутся живыми.

– Почему вы не вызвали Главу Службы к себе? – недоумевает Корэлл.

Загадочно улыбаюсь, предвкушая будущую встречу. Два рослых, подтянутых охранника низко кланяются и почтительно распахивают перед нами двери. Учитывая, что огромные тяжеленные дверные полотна выточены из цельной дубовой доски, это не вежливость, а необходимость. Здание невелико, коридоры узкие, зато сотрудники – дисциплинированные профессионалы, перемещающиеся исключительно порталами, потому нет ни сутолоки, ни толкотни. Все – высокоуровневые маги, опытные, с обязательным стажем работы в столице или других крупных городах. Однажды господин Эрнолл пошутил, что управлять Службой сможет даже обычный человек без крупицы дара – настолько она отлажена, организована и упорядочена.

Не так уж покойный архимаг и ошибался, однако раскрывать преступления, совершённые при помощи магии, легче всё же магам. И руководить тоже проще магу – лучшему из лучших.

Дверь кабинета начальника Службы филёнчатая, старинная. Ручка в виде головы горрта: когда берёшься за неё, кажется, что сейчас зверь извернётся и тяпнет тебя за палец. Я стучу и осторожно приоткрываю.

– Лэра, нечего бальмо́ндские церемонии разводить! Ты когда обещала заглянуть?!

– Сразу после свадьбы, – повинно вздыхаю я, заходя в кабинет.

Корэлл следует за мной, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

Женщина в кресле за столом ослепительно улыбается, как, впрочем, и всегда. За тридцать лет я ни разу не видела, чтобы она утратила жизнерадостность и оптимизм: ни в Академии, где она преподавала, ни во время практики, когда предыдущий начальник Службы, угрюмый, желчный и ворчливый старик, гонял её по делу и без оного, выясняя пределы терпения и добродушия своей помощницы. Я бы так не смогла: на второй-третий раз скакал бы у меня господин Альгу́лли резвым козликом от непроизвольно запущенного в него заклинания. Заодно и омолодился бы.

– Разреши тебе представить… – пропускаю вперёд своего спутника. – Вестиар Корэлл, архимаг Лэргалла, университет Сторворда, некромант, первый уровень. А это, господин Корэлл, всемогущая и всесильная госпожа Али́жа Шаллáр, Глава Службы Правопорядка Лэргалла, Академия Эрноса, целитель вне уровней.

– Очень приятно, – кланяется Корэлл.

– Взаимно, – медово-карие глаза Алижи оглядывают стройную фигуру некроманта, с удовольствием задерживаясь на широких плечах. – Я так понимаю, это не просто визит вежливости?

– Ты права.

В нескольких словах я обрисовываю картину: пропавший горрт, убитый служитель, уволившийся маг с поддельной аурой, вероятно, некромант. Госпожа Шаллар внимательно слушает, в конце рассказа её улыбка перетекает в ехидную.

– Какой удар для Рагллора – проглядеть обман у себя под носом!

– Маг первого уровня – это не шуточки, Алижа, – возражаю я. – С его мощью можно обвести вокруг пальца кого угодно. Сколько таких в Лэргалле?

– Меньше двух сотен? – предполагает Корэлл.

– Сто девяносто семь магов, – отчеканивает Шаллар. – Включая дряхлых шестисотлетних старцев и юных выпускников высших школ этого года.

– Нам известен возраст – сто тридцать пять лет. То, от чего придётся отталкиваться, поскольку данное обстоятельство не исказишь, – обнадёживает некромант.

– Он не самоучка, – добавляю я. – Способы подделки аур и маскирующие их заклинания проходят исключительно в Королевской Академии Эрноса на последнем курсе. И только те, кто выбрал специализацию судебного мага. Из других городов переводятся специально, чтобы прослушать лекции по этой теме, поскольку законами Лэргалла подобные махинации запрещены, если не ошибаюсь, со времён Делéрга Красивого.

– В чём же дело? – густые брови некроманта сдвигаются. – Нужно поднять списки Академии и проверить всех магов первого уровня, получивших диплом сто пять лет назад!

Смех Алижи тоже солнечный – звонкий и искренний.

– Господин… Корэлл, правильно? Списки-то посмотреть можно, и проверить магов, которых не должно быть больше десятка, тоже несложно. А обвинение им какое предъявлять прикажете?

– Подделка ауры.

– Штраф пять золотых, если не будет доказан злой умысел, и двадцать – за намеренный обман следствия. У нас же и следствия никакого нет, да, Лэра?

Вопрошающий взгляд, обращённый на меня. Я недолго колеблюсь.

– Есть. Алижа, прошу тебя возбудить дело о намеренном введении в заблуждение Службы Охраны Короны.

– Хочешь столкнуть меня с Рагллором?

Шутливо развожу руками.

– Ничего-то от тебя не скроешь. Прямо мечтаю посмотреть, как вы схлестнётесь… Алижа, это должно быть очень деликатное расследование. С узким кругом посвящённых лиц, куда кроме нас троих войдут только те, кому ты безоговорочно доверяешь. Отправь их в архивы Академии, господин Корэлл высказал прекрасную мысль. Мне кажется, что убийство Вемера и этот Ойслут связаны.

– Скажи ещё, что и горрта действительно похитили!

– Не знаю. Но и пропасть просто так он не мог.

– Лэра, – укоризненный выдох, – неудивительно, что вы с Далайном выбрали друг друга! Два подозрительных упрямца, в каждой незначительной мелочи ищущие глубокий смысл! У тебя что, никогда горрты не убегали?

– Представь себе, нет. Молодой привязанный горрт – это ребёнок лет пяти от роду: от матери он может отбежать на пару шагов и сразу же вернуться в страхе, что потерялся. Краушу тридцать восемь лет, он слишком юн, чтобы отваживаться на самостоятельные прогулки. Года через три-четыре – да, просыпается интерес к окружающему миру, но всё равно, горрт от своего человека далеко не уйдёт.

– Так попроси Далайна позвать Крауша!

– У них ещё не установилась настолько чуткая связь, – терпеливо растолковываю очевидные вещи. Как же сложно с теми, у кого нет горртов! – Нужно провести со своим питомцем лет пять-шесть, иногда и больше, чтобы он различал твой голос на большом расстоянии. Марике и Страур начали слышать меня на пятый год, а на Дала до сих пор реагируют исключительно тогда, когда сами этого хотят. Горрты в королевских стойлах привязаны всего третий год, они обожают хозяина, но слушать или чувствовать его могут только в определённых пределах.

К тому же Дал слишком мало времени уделяет своим зверя́м. Понимаю: дела Короны на первом месте, и всё же… Горрты – те же дети, нуждающиеся в общении и ласке. Тренировался бы на них, что ли, раз так жаждет наследника!

– Правильно я не завела горрта, – фыркает Алижа. – Столько возни ради престижа и статуса!

– Почему обязательно ради статуса? – возмущаюсь я. – Знаешь, как здорово, когда есть существо, которое всегда тебя поймёт, поддержит, утешит? Разделит неприятности, никогда не бросит, не предаст? Пробежит за тобой полмира!

– Помрёт вместе с тобой, – язвит Шаллар.

– Продолжительность жизни мага и горрта совпадает. Привязав зверя-ровесника, ты на всю жизнь обретаешь друга. Посмотри статистику: почти все маги уходят к Всевышнему вместе со своим питомцем. Существует даже легенда, что и в посмертии мы будем рядом.

– Лэра, – беззлобное хихиканье, – ты веришь в легенды? Ты?!

Обиженно отворачиваюсь.

Мы с Далом привязывали маленьких горртов, брата и сестру, именно из-за той легенды. Что будем вчетвером навсегда… Далайн в душе романтик, хоть по нему и не скажешь. Помню, как он попросил меня закрыть глаза и притащил в пристройку, где жалобно скулили два огромных белоснежных зверя – подарок на моё сорокалетие. Нам, отрабатывающим практику в Вэйнро рядовыми судебными магами, было плевать на престиж. Дал носил никому не известное имя рода матери – Фарллэ́н, мы были помолвлены, счастливы и сами походили на юных горртов, весёлых, озорных и любопытных.

– Я тоже верю в легенды, – поддержка приходит оттуда, откуда я её не ожидала. Корэлл мечтательно улыбается. – Некромантия – дар уникальный. Иногда покойный вопреки всем факторам сохраняет ауру ради того, чтобы помочь дорогому человеку. У меня был случай – тело матери оправдало собственного сына спустя одиннадцать лет! Этому нет разумных объяснений, остаётся только уверовать в силу материнской любви.

– А я опираюсь на факты и доказательства, – пожимает плечами Алижа. – Поэтому открою дело, отправлю в архивы Академии своего человека, но чудес не обещаю.

– И не надо, – соглашаюсь я. – Появятся результаты – дай знать, ладно?

***

– Теперь я понимаю, – замечает Корэлл, когда мы покидаем здание и выходим на центральную площадь Эрноса. – Между официальным вызовом во дворец Главы Службы Правопорядка и визитом к подруге, чтобы лично представить ей нового архимага, огромная разница. Ни тебе подозрений, ни вопросов и слухов.

– Не могу сказать, чтобы мы были особо близки, – отвечаю ему откровенно. – Но у меня вообще мало друзей. Алижа преподавала целительство в Академии, когда я там училась, была руководителем моей дипломной работы. После выпуска мы сохранили дружеские отношения. Я ей доверяю, а вам придётся тесно сотрудничать. Глава Службы – правая рука архимага, ваши ноги, глаза и уши.

– Госпожа Валлэйн, – некромант чуть встряхивается, как проснувшийся кот, – мне кажется, что я поступаю не совсем честно, пользуясь вашими связями и идеями. Всё же наш спор предполагает раздельное расследование.

– Пока что это я пользуюсь вашими идеями – про архивы Академии, например.

– Уверен, вы бы и сами пришли к этой мысли. Сведения от госпожи Шаллар я приму с радостью, однако дальше я хочу двигаться сам.

– Вы первый день в Эрносе? – в лоб спрашиваю я.

– Второй.

– Знакомы здесь с кем-нибудь? Заручились поддержкой? Говорили с Далайном?

– Нет – на все три вопроса. Но вы тоже, насколько я в курсе, в столице только месяц.

– Я здесь родилась и училась, господин Корэлл. Почти тридцать лет. Многие мои сокурсники сейчас занимают видные должности, один из них, кстати, король Лэргалла! Какая тут честность?

Смех некроманта распугивает стайку воробьёв, суетящуюся между лап статуй.

– Начинаю завидовать вашему мужу! И всё же позвольте мне доказать, что я достоин быть вашим архимагом, Ваше Величество!

Улыбаюсь ему от души.

– Прекрасно, господин Корэлл! Если б не это треклятое вышивание… Но вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

Мою протянутую руку крепко пожимают.

– Благодарю, госпожа Валлэйн!

Оставшись в одиночестве, я какое-то время любуюсь городом. Эрнос красив в любое время года, у Храма на магически подогретых клумбах пышно цветут розы – белые и ярко-алые. Пройти чуть дальше по улице – и откроется вид на Академию, огромное пятиэтажное здание в виде многолучевой звезды. Весна, время экзаменов… Мы с Далом занимались, с головой уйдя в науки, но как-то раз всё же сбежали с последней пары и до утра бродили по древним улочкам столицы. А потом лучший студент Академии, словно отъявленный хулиган, сорвал для меня розу с клумбы, и надо же было именно в этот момент выглянуть храмовнику! Интересно, сейчас он гордится, что отчитал будущего короля?..

Пусть я подозрительна и мнительна, маг, под прикрытием чужой ауры влезший в королевский дворец, вряд ли прятался там от ревнивой невесты из Левезворда. Что бы он ни замыслил, это касается Далайна, слишком молодого, властного, решительного, жёсткого сына Сертуга. У которого до сих пор нет наследников, продолжающих род Валлэйнов.

Завещание отца Дал получил в моём присутствии. Прочитал и с ледяным выражением лица разорвал пополам; мне пришлось сращивать бумагу, чтобы разобрать уверенный чёткий почерк покойного короля. Сертуг признавал Далайна Фарллэна своим сыном, оставляя ему королевство. Вмиг из талантливого перспективного судебного мага, которому прочили блестящее будущее, Дал превратился в Его Величество Валлэйна.

Но что, если кто-то не знал о бастарде? Не подозревал о завещании? Мать Далайна – уникальная женщина из очень знатного, но обедневшего рода, втрое старше своего любовника, умела держать язык за зубами и не хвасталась связью с королём направо и налево.

Сертугу только исполнилось сто девяносто восемь лет – самый расцвет для мага, он вполне мог жениться и обзавестись детьми. Король скончался неожиданно для всех – заснул и не проснулся. Слухов ходило много, но и архимаг, и главный целитель были единодушны: у молодого здорового мужчины случилось кровоизлияние в мозг. Если бы он бодрствовал, то всё обошлось бы испугом. А так утром обеспокоенный секретарь обнаружил холодное безжизненное тело. «Глупая смерть», – повторяли вокруг, я же думала: разве смерть бывает умной? Своевременной? Ожидаемой?

Последнее возможно лишь для того, кому эта смерть выгодна. Того, кто считал, что у Сертуга нет детей, древностью рода мог поспорить с Валлэйнами и радостно прикидывал, в каком стиле обновит тронный зал к своей коронации. Я ещё три года назад задумалась о странной смерти короля, однако последующие события и собственные переживания отвлекли от этих мыслей, а в Брэгворде я уже не помышляла ни о чём, кроме как утереть бывшему жениху нос…

Только одно дело – смириться с жизнью вдали от Дала, и совсем другое – мир, в котором его больше не будет. Он язвительный, ревнивый, властный, упрямый…

Мой.

И я сделаю всё, чтобы так оставалось и впредь.

***

В политике и дворцовых интригах я разбираюсь как горрт в храмовых гимнах. Да и откуда у девочки из обычной семьи, воспитанницы приюта возьмутся подобные навыки? В высшей школе и Академии, несмотря на обилие отпрысков знатных родов, студенты всё же обучаются магии, нежели искусству коварства и борьбы за власть. Последние несколько веков Корона при раздаче должностей придерживается правила ориентироваться не на происхождение, а на личные заслуги, оттого Лэргалл и процветает.

Мне необходим маг, чувствующий себя в хитросплетении древних родов как рыба в воде. И, к моему огромному сожалению, я знаю только одного такого мага. Наши отношения не заладились с первой встречи и даже спустя тридцать лет оставляют желать лучшего, но сейчас не время вспоминать наши разногласия. Тряхнув головой, я создаю портал и выхожу в Золотом районе Эрноса.

Особняк рода Фарллэнов невелик, три этажа и центральная башенка с четырёхгранным шпилем. Лишь знатоку сразу ясно, во сколько оценивается подобное здание эпохи становления Валлэйнов, облицованное неброским бело-голубым истурэ́льским мрамором. Стоимость одной такой мраморной плитки равна месячному жалованью того же Соллана – около трёхсот золотых. Госпожа Кари́за Фарллэн вполне могла бы продать родовое гнездо за баснословные деньги и до конца своих дней жить припеваючи. Вместо этого она предпочитает режим строгой экономии, служа обыкновенным целителем в доме призрения. У высокопоставленного отца её единственного ребёнка она наотрез отказалась взять даже монету.

Я ещё не упоминала, что свою непомерную гордость Далайн унаследовал от матери?

Звонок у двери – музейная редкость: колокольчик со шнурком, за который надо дёрнуть изо всех сил, дабы внутри дома раздался усиленный заклинанием мелодичный тихий звон. Служащих госпожа Фарллэн не держит: не по средствам. Зато регулярно обновляет артефакты, защищающие здание от разрушения, тратя на это половину своих доходов.

Не стоит обвинять Дала в скупости или непочтительности к матери: король Лэргалла тысячу раз предлагал Каризе содержание, но всякий раз получал надменный ответ, что она не нуждается в подачках от Короны. Поскольку эти двое чрезвычайно похожи, встревать между ними – себе дороже. В лучшем случае услышишь много нелестного, в худшем – и заклинанием получить можно… Родная кровь.

Женщина, открывающая мне дверь, выглядит сошедшей с антикварных полотен дворцовой картинной галереи. Такая же сложная, замысловатая причёска, старомодное платье в духе Дэрдана Блестящего, прямая как палка спина, витиеватые серьги в маленьких прозрачных мочках изящных ушей. Трудно представить, что ей почти пятьсот лет: четыреста девяносто восемь, если быть точной. Выглядит госпожа Кариза моей ровесницей, только я никогда не научусь с таким достоинством двигаться, снисходительно смотреть на собеседника сверху вниз, будучи ниже его на голову, разговаривать столь изысканно вежливо, что после пары слов, произнесённых музыкальным, мягким голосом, хочется утопиться или удавиться от сознания своей сравнительной ничтожности.

– Госпожа Оллиэйра?.. Светлого дня, – спохватывается госпожа Фарллэн (приличия прежде всего!). – Прошу вас, проходите. Позвольте предложить вам чашечку чая.

– Светлого дня, госпожа Кариза. – Ответный поклон. – Благодарю вас, с удовольствием.

Хотя я терпеть не могу эту восточную моду на постоянное распитие непонятной коричневой жидкости из заваренных тёмных закорючек. Ещё при этом и сопровождаемую разглагольствованиями на тему, насколько отличаются методы сбора чая с куста и как три первых листочка с веточки превосходят всё остальное. Морс, сок, компот из плодов и ягод, даже вино в исключительных случаях, это я понимаю. Но сушёные листья?!

Дальше следует неизменный ритуал: идеально прибранная гостиная, столик на колёсиках, чашки из такого тонкого фарфора, что их страшно взять в руки… Слава Всевышнему, что я маг и мои пальцы не уступают в длине и чуткости пальцам родовитых особ. На этом общее заканчивается: мои ладони вдвое крупнее нежных бело-розовых кукольных ручек госпожи Фарллэн, и так деликатно держать невесомую чашечку, манерно отставив мизинчик, я не способна физически.

Свои великолепные кисти мага Дал тоже унаследовал от матери, хотя внешне он очень похож на Сертуга: тонкокостный, темноволосый, поджарый и хищный. Госпожа же Кариза напоминает ласку, милейшего очаровательного зверька, в котором ты заподозришь хищника лишь тогда, когда он вцепится в горло своей жертве.

Чтобы заговорить о деле, мне приходится выпить противный горчащий напиток (Никакого сахара! Как можно! Это испортит вкус!), опасаясь, что сейчас мне предложат повторить. Однако госпожа Фарллэн умна и прекрасно понимает, что мой визит вызван необходимостью.

– Чем я могу быть вам полезной, госпожа Оллиэйра?

Не «дочка» и не «Лэра». Я – безродная нахалка, сбившая её мальчика с пути истинного. Не знаю, какие отношения связывали Каризу Фарллэн с Сертугом Валлэйном, но сына она любит люто, никак, правда, эту любовь не выказывая. Её сыночек должен был жениться на девушке благородных кровей, не уступающей ему в происхождении, вместо этого ещё в школе связался с (о, ужас!) дочерью простых людей, непостижимым образом получившей сильнейшую магию. Нет-нет, это вовсе не снобизм и не родовая спесь, лишь естественное беспокойство матери: вдруг её внуки станут бездарными?!

– Нужна ваша консультация, госпожа Кариза.

Время расшаркиваний истекло. Нравится моей свекрови или нет – я жена Далайна, и там, где речь идёт о предполагаемой угрозе его жизни, лебезить не намерена. Сухо выкладываю цепочку моих рассуждений: пропавший горрт, убийство служащего, неизвестный замаскированный маг, отсутствие наследников, прерванный род Валлэйнов. Честно – жду, что меня сейчас окатят презрительными насмешками: как я связала исчезнувшего зверя и опасность для королей.

– Хорошо, что вы пришли ко мне, госпожа Оллиэйра.

Женщина отодвигает столик, выходит из комнаты, оставляя меня в недоумении. Возвращается она с потрёпанным томиком – настолько древним, что пожелтевшие края страниц приняли очертания волн.

– Летопись рода Фарллэн. Никогда не думала, что придётся открывать столь значимые семейные тайны… вам.

Выжидательно смотрю на неё. Своего происхождения я не стыжусь. Я – сбой в системе мироздания, сильнейший маг, рождённый у пары обычных людей, но ни переживать по этому поводу, ни оправдываться не собираюсь.

– Я не враг вам, госпожа Оллиэйра, но и не друг, – слова звучат мягко, противореча вкладываемому в них содержанию. – Однако, раз уж так сложилось, готова сотрудничать. Почти семьсот лет назад мой дядя, Рáсмус Фарллэн женился на Лио́ль Вэллáр, дочери знатных родителей. Как члена семьи, его посвятили в историю рода. Оказывается, у короля Оно́рига Валлэйна существовал старший брат, который отказался от своих прав на трон и основал новый род, приняв имя Альмо́нда Вэллара. Наследникам Вэлларов в день совершеннолетия под большим секретом раскрывали тайну, после чего брали клятву, что они никогда не посягнут на Корону.

Хмыкаю:

– Лучше б вообще забыли об общей крови. Такой соблазн!

Меня одаривают взглядом: «Кто бы говорил»!

– Госпожа Оллиэйра, благородство – это не пустой звук. Вэллары никогда не стремились к власти. Но в любом семействе не без дурного горрта… Младший брат Лиоль, Дáстор Вэллар, узнав правду, позволил себе усомниться в справедливости решения предка. Случился страшный скандал, под угрозой лишения наследства и родового имени Дастора заставили молчать, однако он порвал с семьёй и покинул Эрнос: больше о нём ничего не слышали. В доме было запрещено произносить его имя.

– Сколько лет сейчас было бы Дастору?

– Около шестисот… даже если он ещё жив, ему уже вряд ли нужна власть. Но если у него родился сын…

Свекровь кусает тонкие губы – еле заметно, с внутренней стороны. Только я судебный маг и привыкла при допросе подозреваемых обращать внимание на малейшие проявления нервозности.

– А потомки Расмуса и Лиоль?

– К сожалению, их брак был бездетен. Среди старой крови такое не редкость. Эта ветвь Вэлларов оборвалась.

Значит, претендовать на трон могут лишь дети того самого Дастора, если опираться на факт, что Альмонд старше Онорига, а власть в Лэргалле наследуют первенцы.

– Сделайте копию с листа книги, госпожа Оллиэйра. Здесь краткое изложение рассказа дяди. Возможно, вам потребуются доказательства.

Дотрагиваться до томика страшнее, чем до чашек, – ощущение, что сейчас он рассыплется у меня в руках. Книга древнее, чем династия Валлэйнов, старше, чем Эрнос… Вся история Лэргалла, изложенная на хрупких страницах.

– Госпожа Оллиэйра, можете мне поверить: меньше всего в своей жизни я желала Короны для своего ребёнка. Никто не ожидал, что у наших… близких отношений с Его Величеством в моём возрасте будут определённые последствия, ещё нелепее казалась мысль, что маг, на триста лет моложе меня, умрёт, не оставив других детей. Но самое невероятное то, что Сертуг, с его самолюбием, признал незаконнорожденного сына наследником.

– В завещании не было ни слова про незаконность. Там было чётко сказано: «моего сына, Далайна Фарллэна, по отцу – Валлэйна».

Зачем я это говорю?! Чтобы снова вспомнить, как бесился Дал, когда понял, что отказаться от власти не удастся?

– Надеюсь, я не зря доверила вам семейные секреты, госпожа Оллиэйра. Вы, я слышала, прекрасный дознаватель.

– Судебный маг.

– Есть разница?

– Дознаватель исполняет приказы, судебный маг приказывает. Он может сам осмотреть место, снять следы, провести допрос – если сочтёт это необходимым. Но его главная задача – связать воедино все разрозненные факты и раскрыть преступление.

– Так сделайте свою работу, – в лёгком движении руки угадывается нетерпение.

– Госпожа Кариза, я выполню свою работу, – позволяю себе усмехнуться, – не как судебный маг, а как королева Лэргалла. Ибо защищать мужа – обязанность каждой жены. Благодарю вас за чай и ценные сведения.

Она идёт провожать меня, как велят приличия, – напряжённая и взволнованная, похожая на натянутую струну. Возможно ли, что после моего ухода госпожа Фарллэн даст себе волю и станет ходить из угла в угол, заламывая руки? Упадёт на кровать, зальётся слезами? Или сядет, выпрямив спину, перебирать воспоминания?

Всегда хотела спросить: любила ли она Сертуга? Что значил для неё их роман? Почему она оставила ребёнка? Но скорее заговорит горрт, чем скажет правду эта утончённая и скованная условностями женщина.

– Всего хорошего, госпожа Кариза.

– Была рада видеть вас в добром здравии, госпожа Оллиэйра.

Шаг – и я на улице. Тихая мелодия колокольчика сопровождает хлопнувшую дверь. Свежий весенний воздух врывается в лёгкие, заставляя сделать вдох и выдох.

Фу…

***

Чтобы привести мысли в порядок, я бесцельно бреду куда глаза глядят. Когда двигаешься, легче соображать. Улицы Золотого района Эрноса безлюдны, только раз мне навстречу попадается гордо вышагивающий горрт с хозяином на спине. Половина первого – рановато для прогулок. Богатые особняки наперебой хвастаются изяществом кружевных решёток, отшлифованными до блеска колоннами, мраморными скульптурами у парадных дверей, лепным декором и мозаиками на фасадах. Дорожные плитки под ногами сплетаются в сложный узор, вазоны с цветами вынесены на всеобщее обозрение – яркие пятна роз, бегоний, фуксий, гераней.

В Брэгворде сейчас сугробы по колено, весна напоминает о себе лишь сосульками на карнизах старых домов, где нет системы снеготаяния. Не думала, что буду скучать по провинциальному южному городу, по снегопадам и вихрям разлетающейся снежной пыли под лапами горртов. Три года я жила исключительно работой, но оказывается, невольно прониклась суровой романтикой зимы. Вот тебе и Оллиэйра Родери, стервозная, сухая и бессердечная особа.

Собираю себя в кучу, подтираю розовые сопли и начинаю рассуждать. Что дальше? Самый напрашивающийся ответ – посетить Левезворд, где живёт «Гантер Ойслут». Именно потому я туда не и пойду – наверняка Корэлл уже там, опрашивает родню и разыскивает невесту. Я же уверена: ни к чему эти поиски не приведут. Настоящий Ойслут, разумеется, существовал, и невеста, несомненно, наличествует, да только сгинул этот бедный парень бесследно, подменённый где-нибудь по дороге. Кто же оставит в живых такого важного свидетеля? Покинул Левезворд слабенький целитель, в столицу прибыл маг первого уровня. Провёл Рагллора и пять месяцев изображал из себя служащего при горртах.

Академия тоже не вариант. Отыщутся в архивах имена магов первого уровня, и что? Обходить их по очереди, расспрашивая, что они делали в течение последних пяти месяцев? Только я, в отличие от Корэлла, знаю, как легко подтасовать доказательства, скрыть своё отсутствие. Хотя зацепки могут быть, всё не подделаешь.

Что остаётся? Аура мага, убившего Вемера, следы магии на засове и пропавший горрт. Аура ничего не даст – раз её даже не попытались замаскировать, значит, сравнивать её не с чем. Магия на засове, кислый запах заклинания…

Кислый запах! Я аж радостно подпрыгиваю на месте. Конечно же! Забвение. Вещь сложная, запрещённая и редко употребляемая. Чьи-то воспоминания стёрли – неизвестно, за какой период. Заклинание было на засове – следовательно, оно было направлено на тех, кто близко общается с горртами, а таких всего ничего – Соллан, покойный Пайпер и пара уборщиков. Отлично, Лэра, запомним этот факт и идём дальше.

Что не даёт покоя – так это горрт. Зачем красть животное, которое нельзя ни подменить, ни использовать? В Брэгворде был случай, когда хозяина отравили через его зверя, но в королевском дворце, где старший служитель четыреста лет общается с горртами, это быстро вскрылось бы. Соллан давно бы почувствовал, что с Краушем не всё ладно.

Офьэн рассказывал, у юного горрта печальная история. Умершая мама, отказавшаяся кормилица, малыша перекидывали из питомника в питомник. Для впечатлительных созданий, коими являются эти звери, такая цепь событий должна была отложить след на психике. Горрт мог вырасти неуравновешенным, пугливым, а то и агрессивным. Тем не менее Крауш достался королю. Странно? Очень.

Обидно, что я не приглядывалась к новым горртам Далайна. К своим-то нечасто забегала. Как бы мне пригодилась сейчас аура Крауша! Сразу можно было бы понять: здоров ли зверь, всем ли доволен. Теперь только локти кусать остаётся. Надо поговорить с Солланом – может, он почувствовал что-то необычное в поведении горрта? И с Далом… Хотя, вспомнив плотный график Его Величества, начинаешь задаваться вопросом, когда он есть и спать умудряется, не то что на поведение животных, которых он видит в неделю раз, внимание обращать.

Нет, сначала я проконсультируюсь со специалистом по горртам. Чтобы получить правильные ответы, нужно задать правильные вопросы. А чтобы искать Крауша, необходимо понять, как можно обратить привязанного зверя во вред его владельцу. Пусть Корэлл трясёт Левезворд, а Алижа – архивы, ключ ко всему заключается именно в горрте, не будь я Оллиэйрой Родери… прошу прощения, Валлэйн!

***

Вэйнро никогда не спит. Блистательный Эрнос, легкомысленный Бальмонд, учёный Анзелис имеют свои пики и спады активности. Торговый центр Лэргалла оживлён всегда – утром, днём, вечером, ночью… Стационарных порталов там больше, чем наберётся во всём королевстве, дома тянутся вверх, словно им не хватает места на земле, особняки и парки уступают в количестве магазинам, деловым конторам и представительствам гильдий, а поток людей и магов на улицах сравним разве что с толпой на праздничных гуляниях.

Питомник горртов занимает целый квартал – ряды стойл, перемежаемые выгулами и тренировочными площадками, ровные полосы высаженных деревьев и аккуратные домики обслуживающего персонала. Самые чистопородные звери, потомки первых выведенных линий, содержатся именно здесь, приобрести горрта из питомника в Вэйнро – невероятно престижно и очень, очень дорого.

Охранный контур предупреждает владельца о моём появлении, а аура говорит ему, кто пожаловал. Потому я не удивляюсь, когда в дверях центрального корпуса меня поджидает сам Стáйс Коно́ллен, высокий и загорелый обаятельный блондин с очаровательной улыбкой. Триста шестьдесят семь лет, универсал, первый уровень, закоренелый холостяк и несбыточная мечта всех незамужних дам Вэйнро.

– Светлого дня, Родери! Ох… прости!

– Светлого дня, Стайс. Я тоже никак не привыкну, так что можешь звать меня прежним именем. Уделишь мне четверть часа?

– Всё моё время к твоим услугам, Ваше Величество! – официальность обращения перекрывается шутливым тоном. – Никак ты решила завести ещё зверя? Давай, пока не поздно, у меня сейчас есть чудесные малыши самых чистых кровей!

– Благодарю покорно, мне с лихвой хватает моих близняшек.

– Твоих? – лихо вздёрнутая бровь. – А Далайн? Вы же привязывали их вместе!

– Страур решил, что хозяйка ему дороже, чем хозяин. Разве ты не слышал…

Мнусь. Как сказать: о моём побеге? О нашем споре?

– Я мало слежу за событиями в столице, – разводит руками Коноллен. – Знаю только, что вы наконец-то решили узаконить свои отношения. Через тридцать лет, м-да… Читал я в какой-то занятной книженции, что король Крáйдош Терпеливый ухаживал за своей возлюбленной Лэ́йной сто двадцать один год, так что его прапрапра… далёкий потомок меня уже не впечатлил.

– Стайс, – смеюсь я, – ты сам жену три века выбираешь! Эта худа, та толста, третья глупа, четвёртая скучна…

– Что ж мне остаётся, – преувеличенно скорбно вздыхает маг. – Тебя увёл Валлэйн, а на меньшее я не согласен. Так и проживу всю жизнь в компании моего верного Асту́ра!.. Извини, – меняется он в лице, – ты ведь, верно, с чем-то важным пришла?

– Очень важным.

– Идём в дом. Сок или морс?

– Морс.

Всё в доме увешано изображениями горртов. Статуэтки, призы, грамоты… В кабинете картина – Коноллен рядом с пожилым мужчиной на фоне двух огромных белоснежных зверей. Рейстар Строгий собственной персоной. Стайсу тут не больше сорока лет, а королю Лэргалла – пятый век.

Насколько же вкуснее противного чая холодный клюквенный морс! Располагаюсь в мягком кресле и вытягиваю ноги.

– Стайс, я хочу расспросить тебя о горртах.

Искреннее удивление:

– Ты же с ними уже восьмой год! Прекрасно управляешься!

Качаю головой.

– Нет, не о своих, а вообще. У меня сейчас… расследование, в котором горрт играет важную роль.

Пауза не проходит незамеченной.

– Ты королева Лэргалла! Какие расследования?

– Касающиеся угрозы жизни моего мужа, – отвечаю, глядя в умные серые глаза. – Угрозы реальной, но не подлежащей огласке, понимаешь?

– Я тебя слушаю, – Коноллен становится собранным и внимательным.

Третий раз за день пересказываю утренние события, опуская незначительные для Стайса детали, не называя имён и, разумеется, утаивая информацию, полученную от госпожи Каризы. Но лицо друга всё равно мрачнеет.

– Воздействие через горрта… – он с силой трёт виски, словно хочет избавиться от головной боли. – А ведь это возможно, Родери! Чёрт возьми, ещё как возможно – при определённых условиях!

Замираю и вся превращаюсь в слух.

– Начнём с пропавшего горрта якобы из моего питомника. Как его зовут?

– Крауш.

Коноллен встаёт, отпирает шкаф. Порядок в его картотеке может поспорить с ведением дел в Службе Охраны Короны, разве что папки все одного размера.

– Когда его забрали?

– Три года назад.

Стайс сосредоточенно роется в документах, затем вытягивает дело, пролистывает и озадаченно оборачивается ко мне.

– Ты ничего не путаешь?

– На память не жалуюсь. По словам старшего служителя, зверь родился в питомнике Азгиура, попал в Анзелис, а оттуда уже к тебе.

– Родери, – Стайс протягивает мне папку, – я хорошо помню этого несчастного малыша. Совершенно переломанная психика, вспышки неконтролируемой агрессии, бросался на служителей. Как ни прискорбно, его пришлось усыпить. Неужели ты думаешь, что я отдал бы искалеченное, потенциально опасное животное в королевский дворец?

– Он мог три года притворяться довольным и счастливым?

– Что ты! Животное боялось собственной тени, ни месяца не проходило без нападения. Ты знаешь, каждый горрт в нашем мире – огромная ценность. Их размножение проводят магическим путём, у матери за всю жизнь появляется не более двух детей или одна двойня. Тройняшки – это редкость, в какой-то степени отклонение, сама природа отторгает третьего лишнего, недаром приёмная мать отказалась кормить малыша. Крауша вскармливали искусственно, боролись за его жизнь, но ничего хорошего из этого не вышло. В тридцать пять лет, переломный возраст, зверь окончательно обезумел.

– Ты лично его усыпил?

– Да, – глаза Коноллена темнеют. – Это моя ответственность и обязанность. Убить горрта – всё равно что убить человека, Родери. Могу поклясться тебе, что сам применил заклинание Вечного Сна и сидел с Краушем рядом, пока зверь не умер. А потом пошёл и напился, как последний Чистильщик…

– Сними мне копии с документов, пожалуйста. Протокол признания Крауша невменяемым, слепок его ауры и свидетельство о смерти.

– Для тебя что угодно… Теперь по поводу воздействия. Понимаешь, за последнюю тысячу лет в сознании людей произошёл перелом. Горртов стали воспринимать милыми домашними зверюшками, неким показателем статуса. Приобретать ради того, чтобы небрежно похвастаться перед соседом: «У меня личный горрт».

– Что в этом плохого?

– Всё, Родери, всё… Историки не пришли к единому мнению, но я, посвятивший разведению этих животных жизнь, утверждаю: первые горрты были выведены магами, и исключительно для магов. Привязка – это своего рода мгновенная связь на любом расстоянии. Почувствовав, что хозяин в беде, зверь мчался быстрее ветра, отгонял врагов, делился силой. Горрт – это запас энергии, в экстренных случаях он может отдать её всю, спасая мага ценой своей жизни. Ты замечала, как в присутствии Марике или Страура увеличивается твой резерв? То-то… Со временем горрты стали не нужны: маги придумали порталы и переговорные артефакты, целительская магия поднялась на небывалую высоту. Но звери уже существовали, и их продолжали разводить по привычке. Никакая собачка или кошечка не сравнится с существом, понимающим с полуслова и готовым отдать за тебя жизнь.

– Где здесь воздействие? – с трудом стряхиваю оцепенение, навеянное словами Стайса.

– В том, что обратное тоже верно. Горрт способен выкачать энергию из хозяина. Только для этого его придётся должным образом настраивать – не один месяц.

– Не один? А если пять?

– Коли животное молодое и умное – вполне можно уложиться.

– Как происходит такая перенастройка?

– Нормальное взаимодействие зверя с магом, когда горрт чувствует, что хозяину плохо, и переливает в него энергию. Если изменить восприятие животного так, что он будет ощущать всё наоборот, воспринимать боль как удовольствие, то горрт начнёт не отдавать, а тянуть силу.

– Таким образом можно убить? – заставляю голос не дрожать.

– Легко и достаточно быстро, – Коноллен пристально вглядывается в моё лицо. – Всё зависит от силы мага. Седьмой-четвёртый уровень умрут минут через пять. Маги высшего уровня протянут десять.

Кто сказал, что у магов крепкие нервы? Учащённое биение моего сердца глушит голос Стайса.

– Это может сделать любой маг?

– Только хозяин.

– Зачем хозяину создавать убийственное оружие против себя?!

– Люди могут сделать оружие из всего… Тут есть одна хитрость, Родери… Неполная привязка. Когда зверя сначала держат день-два с одним магом, потом разрывают контакт и отдают на полный срок другому. Так поступали во времена Онорига Милосердного, не желая сильной связи с хозяином и гибели животных после его смерти. С виду ты не отличишь такого горрта от нормального, разве что боязливый выйдет и в развитии немного отстанет. Так вот, подобного зверя перенастроить может один хозяин, а выкачает этот горрт другого.

Унимаю сердцебиение, привожу в порядок дыхание. Мне нужны ясная голова и способность здраво рассуждать.

– Скажи, а два других твоих горрта – Майло и Шерау – с ними всё в порядке?

– Да, прекрасная пара. Лично доставил их в Эрнос.

Задумываюсь.

– Как могло получиться, что три года во дворце по поддельным документам жил горрт, и никто не задался вопросом, тот ли это зверь?

– Никто ведь не сравнивает ауры зверей так же тщательно, как человеческие. Совпадают возраст и пол – достаточно. Пришёл запрос на горртов, я отвёл двух. Ещё двое, насколько я в курсе, из Анзелиса, потомки моих призёров. Когда появился пятый, никто не заподозрил обмана. И зверь выбран верно – засветился во всех питомниках, отклонения в поведении можно списать на сложную судьбу. Крауш был великолепным экземпляром самой чистой крови, я до последнего не хотел его убивать, надеялся использовать хотя бы для размножения, пока не убедился, что это чревато последствиями. Если во дворец привели похожего красавца, то и сомнений возникнуть не могло.

Киваю и поднимаюсь. Ход дальнейших моих действий очевиден.

– Благодарю, Стайс. За морс и информацию.

– Не за что.

Коноллен встаёт вместе со мной, тихонько вздыхает, затем вдруг решается:

– Родери… Во все века Корона являлась сосредоточием заговоров и интриг…

Перебиваю его – гораздо более горячо, чем хотелось бы:

– И долг судебных магов – пресечь эти заговоры в зародыше. Наказать виновных так, чтобы никто и никогда не посмел помыслить об убийстве королей Лэргалла.

Стайс одобряюще улыбается:

– Успеха тебе, Ваше Величество.

***

Соллан проживает на территории дворца, в небольшом одноэтажном домике рядом со стойлами. Удобно – до подопечных пять минут быстрым шагом, десять, если плестись нога за ногу. Время сейчас обеденное, так что Офьэн должен быть у себя. Все служащие Короны независимо от должности обеспечены трёхразовым питанием, точно так же как и король с королевой, разве что нам с Далайном приходится посещать трапезный зал, а остальным еду доставляют на дом маленькими стационарными порталами.

На мой звонок дверь открывается с небольшой задержкой. Соллан с салфеткой в руке ошеломлённо округляет глаза.

– Ваше Величество?! – он смущённо вытирает салфеткой жир с губ. – Что же вы… Зачем же вы… Я бы сам…

– Простите, господин Соллан, у меня очень важный разговор. Могу я пройти?

– Конечно! – Офьэн отступает, приглашая меня внутрь.

Через маленькую прихожую мы попадаем в уютную комнату, совмещающую в себе кухню, столовую и гостиную. От накрытого стола исходят столь аппетитные запахи, что я непроизвольно сглатываю слюну.

– Спокойно доедайте, я подожду.

Несколько минут роли не сыграют. Никогда не понимала руководящих лиц, наслаждающихся властью над подчинёнными. Вызвать в выходной, нагрузить сверхсрочной работой, сдёрнуть с перекуса. Не потому, что это необходимо и оправданно, а просто из прихоти. Чтобы не стоять над душой, присаживаюсь на диван возле окна. На стенах комнаты тоже изображения – Офьэн с горртами и королями. Рейстар, Сертуг, Далайн… Дал на снимке выглядит суровым и надменным, истинный Валлэйн…

Почему для того, чтобы осознать, насколько нам дорог человек, надо всерьёз бояться его потерять?!

– Ваше Величество!

Вздрагиваю, перевожу взгляд на служителя.

– Вы что-то сказали, господин Соллан?

– Я спросил: с вами всё хорошо? Никогда не видел вас такой…

– Рассерженной?

– Расстроенной. Словно у вас неприятности… Извините!

Усмехаюсь. Неприятности – это спесь Рагллора, пренебрежение Каризы, уплывшее кресло архимага. Мелочи.

– Господин Соллан, я хотела расспросить вас о ваших подопечных. Это ваша обязанность – закупать горртов для Короны?

– Моя, – приосанивается Офьэн. – Я приобретал животных для Его Величества Сертуга, король был доволен. Он своих горртов обожал, баловал, каждый день обязательно выезжал куда-нибудь на одном из них. Не то что…

Служитель обрывает фразу, нерешительно смотрит на меня – разрешу ли продолжать?

– Не то что Далайн, хотите вы сказать?

– Его нынешнему Величеству с первого дня было безразлично, есть у него горрты, нет их… Если бы не требования закона, он их и вовсе не завёл бы. Вот когда вы Страура вернули, ту неделю он от зверя не отходил, а новые… Привязал, словно повинность отбыл. За три года ни разу не прокатился! Появится, погладит и уходит.

– Как вы выбираете животных?

– Связываюсь с питомниками, отправляю запросы. Подходящих по возрасту не так уж и много, в этот раз еле нашёл пятерых. Абы кого ведь не возьмёшь, требуется чистая кровь, родословная и так далее. Майло и Шерау доставил господин Коноллен лично, Стрике и Алику из Анзелиса прислали с сопровождающими.

– А Крауша?

– С ним произошла путаница. Сначала из Вэйнро отписались, что животных только два, затем служащий питомника привёл малыша. Я тогда волосы на голове рвал – королю как минимум требуется пять горртов, иначе непорядок, недобор… Его Величество ещё рявкнул – делай что хочешь, но чтоб всех за один раз привязать, некогда ему на каждого по неделе тратить! И тут такое счастье! Причём именно в день коронации, как подарок Небес! Горрт – красавец, шикарный, пушистый, холёный!

– Документы на него вы проверили?

– У господина Коноллена всегда всё наилучшим образом. Что проверять-то?

– То есть, – пристально гляжу на Офьэна, – вы подписали договор не читая? Не сличая ауру, не осматривая зверя?

– Как же не осматривая, – обижается Соллан. – Все тесты сделал и карантин обязательный выдержал. Здоровый малыш, пугливый только.

– Покажите мне документы. Кстати, как вы расплачивались с питомником? Переводом через банк?

– Наличными, – качает головой служитель. – Выходной был, банки не работали, а у меня всегда про запас сумма отложена.

– Равная стоимости чистопородного горрта? – удивляюсь я.

Обычный зверь стоит от тридцати до пятидесяти тысяч золотых – огромная сумма. Некоторым людям и даже магам не заработать на собственного горрта и за всю жизнь. Цена потомка первой линии разведения – около ста тысяч. Держать такие деньги в доме «про запас»?!

– В потайном отделении при доме старшего служителя ещё со времён отца Его Величества Рейстара короля Мáйрига Осторожного хранится триста тысяч золотых, – как нечто само собой разумеющееся, сообщает мне Офьэн. – Светлой памяти Его Величество не особенно любил афишировать траты Короны.

Пожимаю плечами. Не мне указывать Короне, как вести финансовые дела.

– Документы, господин Соллан.

Договор просматриваю бегло: стандартный текст. Отпечаток ауры Стайса в конце – подделка, я прекрасно знаю подпись Коноллена. Аура «Крауша» примечательна такими же размытыми пятнами, что и слепок Гантера Ойслута. Чувствуется одна рука.

– Вы не помните, как выглядел тот служитель питомника, что привёл горрта?

– Ох, Ваше Величество, – вздыхает Офьэн, – я же не на него глядел, а на зверя. Вроде невысокий, худой, темноволосый, хотя вечер был, а в стойлах освещение приглушённое.

– Какие-нибудь особые приметы? – спрашиваю просто из принципа. Понятно, что служитель, которому свалилось избавление от головной боли, всё внимание уделил животному и к поддельному представителю питомника не приглядывался.

– Может, вы мою память посмотрите? – доверчиво предлагает Соллан. – Я слышал… Простите, Ваше Величество! Болтают, что вы лучшая в этом деле.

– Залезть в воспоминания трёхлетней давности – это из области легенд, – моя очередь вздыхать. – Если бы всё было так просто, Служба Правопорядка раскрывала бы дела, исключительно ковыряясь в мозгах подозреваемых. К сожалению, господин Соллан, возможности магов ограничены максимум несколькими днями.

– Я что-то упустил? С Краушем неладно? – в голосе Офьэна тревога. – Он нездоров? Наследственное заболевание?

Так и подмывает сказать, что с горртом всё хорошо, за исключением того, что это не Крауш. Но Академия… Академия и вбитые навыки… После Файбэра я ни в ком до конца не уверена.

– Скажите, вы когда-нибудь слышали о неполной привязке? – перевожу я разговор.

– Разумеется, – кривится служитель с четырёхсотлетним стажем. – Умники при Онориге придумали. Зверей жалели… а на самом деле калечили!

– Разве это не то же самое, что привязать горрта к двоим людям?

– Да как можно сравнивать! – Соллан даже вскакивает и начинает бегать по комнате. – Привязка к двум хозяевам одновременно – это как дать им и мать, и отца. В два раза больше ласки и любви. У животных при этом свобода воли сохраняется – хотят, с матерью живут, хотят, с отцом. А наполовину привязанный горрт – ни то ни сё: он как будто надвое разделён, разрывается между хозяевами и ни с одним не счастлив, вместо любви – один страх потери.

– Вы сами с таким сталкивались?

– Был случай, при Рейстаре ещё. Грустная история… Может, такие звери и не умирают вместе со своим хозяином, так они и не живут толком.

– Внешне это как-то проявляется?

– Пока молодые, не особо. После ста лет чахнуть начинают, грустить. Кому горрт для статуса нужен, тем не страшно. А если хозяин хороший… Хороший так не поступит никогда!

– Крауш может оказаться наполовину привязанным? – в лоб, жёстко, наблюдая за реакцией. Слежу, как в глазах сменяются изумление, испуг, боль, волнение.

– Вот почему он от всех шарахался… Как вы узнали, Ваше Величество?!

– Это только предположение, пока без доказательств.

Но очень похожее на правду. Офьэн тяжело опускается в кресло, кисти рук сжимают подлокотники.

– Как же господин Коноллен допустил такое?!

– Питомник в Вэйнро к Краушу не имеет никакого отношения. Документы на зверя – ловкая подделка.

Тридцать лет Запретного города.

– Ваше Величество, – взгляд Соллана становится пронзительным, – это ведь всё связано, да? Гантер, убийство Пайпера, пропавший горрт?.. А цель – заговор против Короны?!

Рассматриваю его ожесточившееся лицо.

– Вам нравится ваш король, господин Соллан?

– Я не девушка, – улыбка Офьэна полна грусти. – Его Величество не может мне нравиться или не нравиться. Он – Валлэйн, наследник великой династии. Вместе со всем Лэргаллом я поклялся ему в верности. Но коли вы хотите знать… Пусть я обычный наёмный служащий при королевских горртах, эти звери – вся моя жизнь. Дважды я умирал вместе с ними – при Рейстаре и при Сертуге. Третий раз не хочу.

Проникновенные слова служителя действуют на меня сильнее, чем если бы он горячо признался в вечной любви к Далайну. Его чувства честнее и правильнее заверений в безграничной преданности Короне.

– Пожалуйста, господин Соллан, никому не говорите о моих предположениях. И вдруг Крауш обнаружится – не поднимайте шумиху. Заприте его и сообщите мне лично. А главное – ни под каким предлогом не подпускайте к нему короля. Вы меня поняли?

– Я вас понял, Ваше Величество. Очень хорошо понял.

***

После мягкого полусвета дома Соллана яркое солнце в парке слепит глаза. Почти второй час дня. Первым делом необходимо отыскать Далайна и предупредить, чтобы и близко не подходил к горртам. После нужно обязательно наведаться в Анзелис: если я права, то лже-Крауш – это брат-близнец несчастного зверя, усыплённого в питомнике Коноллена. Конечно, вряд ли его покупатель назвался настоящим именем, но чем чёрт не шутит…

Радостный визг Страура вырывает меня из задумчивости. Спутать голос своего горрта я не смогу даже под заклинанием Забвения. Сворачиваю к стойлам и замираю при виде умилительной картины: два белоснежных зверя играют на газоне с хозяином. Ну как играют… У человека итогом возни с горртом могут стать как минимум синяки, а то и переломы. Магу проще: установленная защита предохраняет от увечий, а магически увеличенные сила и скорость позволяют быть с животным на равных. Например, завалить его на спину и щекотать пузо, чем Далайн сейчас и занимается.

Марике замечает меня первая, бросается навстречу, преодолевая расстояние одним огромным прыжком. Разваливается у ног, машет в воздухе лапами – чисто кошка.

– На-а-до же, – издевательски протягивает Дал, – жена нашлась!

– Скажи ещё, ты меня искал, – фыркаю я. – Что, придумал цвет исподнего для вышивки?

– Столь важные государственные решения, – абсолютно серьёзное лицо, – так быстро не принимаются. Я колеблюсь между классическим синим и легкомысленным голубым. По твоему мнению, какой мне больше к лицу: синий или голубой?

– Светло-бежевый, – плюхаюсь на мягкую белую шерсть. – Очень пойдёт к отделке моего будущего кабинета… Дал, ты с ума сошёл! Убери руки! И губы! Целоваться посреди парка…

– Здесь никого нет, – через пять весьма приятных минут сообщает мне муж. – Только мы и горрты… Всё ещё злишься?

– На тебя злиться – бесперспективное занятие, – привожу в порядок растрёпанные волосы. – Добро бы толк был… Дурной – дурной и есть. Ты хоть представляешь, какие у нас дети получатся?! Наглые, самоуверенные, дерзкие, свободолюбивые…

– Я на любых согласен, – Далайн притягивает меня к себе, утыкается в макушку. – А ещё меня привлекает процесс…

Страур приваливается к нам с другого боку. Теперь мы возлегаем на облаке белого меха, под прицелом двух пар озорных лиловых глаз.

– Дал, почему ты так мало времени уделяешь своим новым горртам?

– Да я на них вообще смотреть не могу, – красиво очерченные губы кривятся. – После того, как ты ушла, мне один их вид поперёк горла был. Если бы не традиция, не требования закона, ни за что бы привязывать не стал!

– У тебя теперь есть опыт по отмене законов, – смеюсь, убирая со лба мужа жёсткую непослушную чёлку. – На жене потренировался, можно на зверей переходить!

– Лэра, – сердитое сопение, – ты мне мою глупость до седых волос будешь припоминать?

– А во сколько седеют маги твоего уровня? – наматываю на палец тёмную блестящую прядь изрядно отросшей шевелюры.

– Лет в семьсот? – предполагает муж.

– Тогда можешь не переживать, – отпускаю навитое колечко, и оно тут же распрямляется, – у меня склероз раньше начнётся!

Марике и Далайн одинаково давятся смехом, один Страур недоумённо озирается: с чего все так развеселились?

– У тебя не может быть склероза, – ответственно заявляет Дал. – Как и перепадов давления, ноющей поясницы, заболеваний костей или там суставов. В отличие от меня, ты ещё и высокоуровневый целитель, превосходишь по силе и проживёшь дольше.

Всматриваюсь в радужки орехового цвета. Глаза у Далайна – самое примечательное в его (чего уж скрывать) весьма привлекательном облике. Огромные, обрамлённые острыми тёмными ресницами, яркие, выразительные, блестящие, в гневе даже сверкающие, большей частью насмешливые и прищуренные.

Я не хочу жить без тебя, Дал.

– Размечтался, – ворчу я, – ещё хорони его, цветочки к могиле носи.

– Меня похоронят в родовой усыпальнице Валлэйнов, за счёт Короны.

– Что, это отменяет цветочки?

– Лэра! – возмущённый вопль. – Тебе для мужа жаль принести три чахлые гвоздики?!

– Почему чахлые?

– Потому, что пока ты, карга старая, с таким настроем их доволочёшь, они завянут!

– Далайн Валлэйн! – Я вскакиваю на ноги (извини, Марике, на лапу случайно наступила!) и упираю руки в бока. – Уматывай в свой дворец заниматься важнейшими государственными делами!

– И пожалуйста, – обижается Дал. – Выкроил, называется, минутку для жены, поиск применил, пожертвовал своим обеденным перерывом…

Теперь я его целую – до одури, до нехватки воздуха и подкашивающихся ног.

– Лэра…

– Иди, иди, Величество. У меня тоже дела… государственные. Про труп слышал? – Дожидаюсь кивка и продолжаю: – Помнишь, как мы в Вэйнро играли? Три предупреждения?

– Принимается! – улыбается Далайн.

– Первое: поставь полную защиту. Второе: ничего не ешь и не пей, прежде чем не проверишь на отраву… Ах да! И не нюхай! В букетик тоже можно заклинание запрятать, даже в пресловутые чахлые гвоздики. Третье: не подходи к горртам, за исключением Марике и Страура. Всё запомнил?

Улыбка мужа гаснет.

– Это уже не игра?

– Это чужая игра, Дал. Подлая и грязная. Но затеявший её ещё не понял, что проиграл. Брэгворд научил меня бить на опережение. Ни о чём не беспокойся, доверься мне… и потом мы поговорим о наследниках.

Далайн делает шаг и обнимает меня.

– Будь осторожна, Лэра.

***

Анзелис нельзя перепутать ни с одним из городов Лэргалла. Это молодой, кипучий, современный центр научной жизни, средоточие лучших учёных умов и новейших достижений прогресса. Движущиеся мостовые с подогревом, дома из стекла и стали, висящие в воздухе сады, оранжереи на крышах – чудеса передовой магии здесь на каждом углу. Словно назло, если меня и заносило в Анзелис, то строго по делу, как сейчас, так что вся его уникальность и необычность оставались за рамками моих визитов.

Питомник располагается на окраине – не столь огромный комплекс, как в Вэйнро, зато оборудованный по последнему слову магической науки. Вход представляет собой триумфальную арку, в центре которой скульптурная композиция изображает мать-горрта с двумя малышами. Охранная система пропускает меня без труда: быть королевой порой очень неплохо. За аркой меня встречает молодая взволнованная девушка, маг седьмого или восьмого уровня, в ярко-оранжевой форме заведения. Смотрит она на меня при этом так, словно перед ней тот самый говорящий горрт из пословицы.

– Ваше Величество! – поклон до земли, светлые волосы метут мозаику дорожки. – Принимать вас – огромная честь! Позвольте проводить вас к госпоже Генéйлли, владелице питомника, она лично покажет вам всех подходящих зверей!

Отлично, вот и готовая линия поведения, ничего придумывать не надо. Милостиво киваю и следую за оранжевым силуэтом, размышляя по пути, как жили люди до того времени, когда ауры стали заменять удостоверения личности? Ведь любой документ легко подделать, с магической защитой или без оной, особенно когда за дело берётся высокоуровневый маг. Ауры тоже пытаются маскировать, но почти безрезультатно. Максимум – подделать слепок, как господин Ойслут, но с живыми людьми это не проходит.

Здание, куда меня приводят, полностью стеклянное. Снаружи стёкла напоминают зеркала, отражающие небо с плывущими облаками. Изнутри прозрачные стены создают ощущение, что ты находишься внутри большой банки. Мне не по душе чувствовать себя рыбкой в аквариуме, но показывать это я не собираюсь. Кабинет владелицы питомника тоже заставляет содрогнуться: сплошной металл, холодный блеск и неизменные рекламные изображения горртов – объёмные и движущиеся.

– Ваше Величество! – миниатюрная женщина поспешно поднимается из кресла, тяжёлая волна густых, искусно выбеленных волос падает за спину. – Как я рада вас видеть! Сильéта Генейлли, к вашим услугам!

В таких случаях я не знаю, как себя вести: представляться или нет? Имя королевы Лэргалла известно всем, но мало кто называет меня, подобно Рагллору, госпожой Валлэйн. Своё полное имя я не перевариваю, сокращение «Лэра» только для самых близких друзей. Насколько проще было раньше, когда в ответ я гордо сообщала звучное «Родери»!

– Рада знакомству, госпожа Генейлли. Меня интересуют чистопородные звери, потомки первой выведенной линии, не старше тридцати восьми лет.

Знаете, что на свете самое страшное? Нет, не вырвавшееся на свободу погодное заклинание высшего уровня и даже не Проклятие первой степени, запущенное в лоб. Это энтузиаст своего дела, ступивший на благодатную почву. Через десять минут я узнаю мельчайшие подробности об имеющихся в наличии кандидатурах, благо их всего четыре, а не сорок. Разумеется, ни один из них мне «не подходит». Выдумывать причины сложно, но я подвожу разговор к Краушу и его двум братьям-близняшкам.

– У Вашего Величества прекрасный вкус, – расстраивается госпожа Генейлли. – Те два горрта были прекрасными образцами чистой крови! Но оба проданы и, насколько я в курсе, привязаны. Одного не так давно купил господин Сондéлл из Остенéйка, второго уже три года назад приобрёл некий господин Áллсэн из Бальмонда.

На втором имени владелица питомника позволяет себе лёгкую тень недовольства. Будь я действительно Величеством, не обратила бы внимание на чуть дёрнувшийся уголок ярко накрашенных губ. Но судебный маг – это больше чем профессия, это иное восприятие мира, образ мыслей, склад души.

– Случайно, это не Мардэ́ш Аллсэн? – небрежно интересуюсь, произнося первое пришедшее мне в голову имя. – Мы вместе учились в Академии.

– Нет, этот господин вряд ли мог с вами учиться. – Теперь губы осуждающе поджимаются. – Он старше вас как минимум в два раза, если не в три.

Госпожа Генейлли наклоняется к столу и выдвигает длиннющий ящик, полный документов – где он до этого скрывался?! Стол на тонких ножках, низ просвечивает… Наука порой пугает меня больше, чем магия.

– Радьэ́р Аллсэн, – зачитывает женщина и протягивает мне договор. – Бальмонд, Шестая линия, дом десять. Купил малыша за девяносто восемь тысяч, торговался, как мелкий лавочник за бытовой артефакт.

Беру договор, и сердце ёкает. Аура подписи… нет, не мнимого Ойслута! Это маг, убивший Пайпера!

– Госпожа Генейлли, – в моём голосе звенит сталь, владелица питомника вздрагивает, поднимая на меня испуганный взгляд, но мне уже не до игр во взбалмошную королеву, – именем Короны я предупреждаю вас, что с этой минуты снимается запись ваших показаний. Речь идёт об убийстве, совершённом при помощи магии, и аура Аллсэна совпадает с аурой преступника.

Теперь в глазах женщины плещется страх, что не мешает ей взять себя в руки и произнести относительно спокойно:

– Он сразу мне не понравился, Ваше Величество. Сильный маг, жёсткий, злой. Осматривал горрта, словно какую-то вещь, не поинтересовался ни характером, ни вкусами, ни привычками. Я торгую горртами, но они для меня больше, чем товар, и мне небезразлично, в какие руки попадёт малыш. По мере возможности я стараюсь следить за судьбой своих питомцев. Господин Аллсэн отказался разговаривать со мной, когда я захотела узнать, как произошла привязка. К сожалению, в Лэргалле нет законов, запрещающих продавать горртов только потому, что нам неприятен их будущий хозяин.

– Это дело поправимое, – бросаю я. – Опишите внешность этого Аллсэна.

– Брюнет, невзрачный, худой, невысокий, сутулый, очень бледный, несмотря на тёмные волосы и глаза. Узкое, вытянутое лицо, длинная шея… такая, знаете, неприятная манера глядеть на собеседника через плечо. Пальцы как у вас… тонкие и нервные. Маг высшего уровня – мне не удалось рассмотреть его ауру, а у меня четвёртый.

До чего же хорошо иметь дело с женщиной, когда речь идёт об описании мужчины! Хотя…

– Это не было иллюзией?

– Не могу судить, – честный ответ после недолгого раздумья. – Если у него был запрещённый артефакт, меняющий облик, я бы его не увидела.

Второй раз за день я жалею, что маги ограничены сроком снятия воспоминаний. С каким удовольствием я поглядела бы на господина Аллсэна!

– Договор покупки горрта я изымаю как вещественное доказательство. На всякий случай предупреждаю, что наш разговор разглашению не подлежит. Для всех – королева искала горрта и обещала подумать над вариантами. Анзелис попрошу не покидать.

Госпожа Генейлли взирает на меня с благоговейным ужасом. В моей голове складывается чёткий план действий, команды срываются с губ сами. Как быстро слетает с меня шелуха дворцовой жизни!

Я – Родери, судебный маг, нащупавший след.

***

Кажется, за сегодняшний день я задалась целью посетить все основные города Лэргалла. Настал черёд Бальмонда, культурной столицы королевства, утончённой и романтичной. Шестая линия находится в Парящем квартале, приюте актёров, музыкантов и поэтов. Небольшие весёлые дома окружены садами. Здесь холоднее, чем в Эрносе, и потому большинство деревьев только просыпаются от зимней спячки. Сходит снег, текут ручьи, воробьи купаются в лужах. Весна.

Десятый дом ничем не отличается от своих соседей. Белые каменные стены, вставки из лазурита. Декоративные ивы подстрижены в виде аккуратных шариков и даже без листвы выглядят очень мило. Ищу взглядом стойла для горрта: в конце сада виднеется что-то похожее. Три года назад там держали брата Крауша, зверя по имени Трайс. Поисковое заклинание показывает, что сейчас строение пустует. Проверить дом я не решаюсь, боясь спугнуть хозяина. Дорожка из разноцветных плиток приводит меня ко входу. Несколько секунд я мучительно разглядываю кнопку звонка, размышляя: а что я буду делать, если дверь откроет маг-убийца?..

Звонок с улицы не слышен, зато шаги – медленные, шаркающие – различаются отчётливо. Открывает мне почтенная древняя старушка из тех, которым в гололёд ходить хорошо, не скользко. Я даже перепроверяю ауру – нет, всё правильно, шестьсот четыре года. При том в ясных карих глазах светятся ум и живость мысли, никаких глубоких морщин и трясущихся рук, а патина благородной седины лишь украшает мага первого уровня.

– Что вам угодно, госпожа?..

– Оллиэйра Родери, Служба Правопорядка Лэргалла. Разыскиваю господина Радьэра Аллсэна.

Выражение лица из внимательно-настороженного превращается в озабоченное.

– Это мой внук, но его сейчас дома нет. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Думаю, да. Вы позволите мне пройти?

– Пожалуйста, госпожа Родери.

Какое счастье, что не весь Лэргалл знает свою королеву!

В доме чисто, ни пылинки – явно поработали не артефакты, пропускающие углы и труднодоступные места, а избирательная бытовая магия. В гостиной на софе развалилась откормленная рыжая, в полосках кошка, которая при моём появлении не соизволит даже ухом шевельнуть. Отставленная корзинка с рукоделием… пяльцы, мулине, вышитые маки и незабудки. Всевышний, и это меня ждёт?!

– Как ваше имя, госпожа? – строгий официальный тон.

– Тому́ра Вэллар.

В голове что-то щёлкает.

– Дастор Вэллар – ваш родственник?

Неподдельное изумление:

– Муж. Только он давно умер. В следующем году ровно сто лет исполнится.

По телу разливается щекочущее, непередаваемое ощущение сродни азарту охотника.

– А Радьэр – сын вашей дочери? У него другое родовое имя.

– Увы, – сдержанный тихий вздох. – Дайни́ра вышла замуж за Геншэ́на, целителя второго уровня… Аллсэны не чета Вэлларам, но ведь и времена другие. Разве при Майриге возможен был союз наследницы древней династии и мага в третьем поколении?!

– Абсолютно невозможен, – подтверждаю с каменным лицом. – Тогда это считалось преступлением против крови.

– Ах, как это верно подмечено!

Госпожа Вэллар милостивым жестом указывает мне на кресло, сама же садится на софу, прямо на хвост кошке. Я жду возмущённого кошачьего вопля, но животное лишь лениво вытаскивает полосатый хвост из-под хозяйки, даже не думая просыпаться.

– Чего требовать от подданных, когда Корона сама перестала следить за чистотой крови? Потомок Валлэйнов и Фарллэнов женится на безродной девочке!.. Но мир меняется, госпожа Родери, мир меняется… Любовь ценится дороже долга. Меня выдали замуж за Вэллара, потому что я была Ори́ллис. Наследница рода – женщина, представляете? Некромант первого уровня без возможности развивать дар!

Киваю.

– В Королевскую Академию тогда не принимали девушек.

– В Академию? – тоненькие седые брови-ниточки насмешливо взлетают. – При Майриге Осторожном девочек не брали в высшую школу! Это Рейстар велел не делать различия между полами. Женщины работают в Службе Правопорядка, женщины занимают руководящие должности, а в моей юности, – госпожа Томура зло пинает корзинку с вышиванием, – вот!

– Вашей дочери выпала лучшая участь, – направляю разговор в нужное русло. – Особенно если она унаследовала ваш дар и уровень.

– Дайнира была прекрасным некромантом, – лицо старушки озаряется гордостью, – закончила Университет в Бальмонде, служила в городской больнице. Дастор на дыбы встал, когда она объявила нам, что выходит замуж за Аллсэна. У мужа был пунктик о происхождении рода Вэлларов, носился со своей древней кровью, задирал перед соседями нос.

Выдёргиваю из всех слов одно, почему-то произнесённое в прошедшем времени.

– Госпожа Вэллар, а почему вы говорите о дочери «была»?

– Умерла она, упокой Всевышний душу моей светлой девочки… Порчу с больного снимала, да заклинание хитрое оказалось, двойное. Первое убрала, второе пропустила. Геншэн как нарочно с ней рядом стоял, вот их обоих и накрыло. В одной могиле хоронили, они как за руки схватились, так и не расцепились.

– Это случилось в Бальмонде?

– Да, почти сразу после рождения Радьэра, сто тридцать пять лет назад. Внучо́к мать даже не видел. Зато её талант унаследовал – сильный некромант, высшую школу дома закончил, а потом в Королевскую Академию поступил. Дедов любимец, Дастор обожал его…

Старушка грустно и ласково улыбается и тут же спохватывается:

– Простите, госпожа! Я болтаю и болтаю, рада любой компании, а вы ведь по делу! Что там с внучко́м моим? Опять свидетелем вызывают? Вот ведь, говорила я ему: иди на государственную службу, там и день нормированный, и отпуска, и пенсии, а он решил работать частным порядком. Сплошные проблемы – то один клиент в суд тащит, то другой! Задёргали совсем!

Опять хватаюсь за предложенную подсказку:

– Нужны показания господина Аллсэна в связи с расследованием в Анзелисе. Три года назад он купил горрта в питомнике госпожи Генейлли: есть подозрение, что животное было с изъяном.

– Да что вы! – всплеск крошечных ручек, по изяществу не уступающих рукам моей свекрови. – Я ведь чувствовала, что с этим горртом не всё ладно! Плакал он после привязки как ребёнок, никогда о таком не слышала! Может, и хорошо, что бедный малыш умер до образования связи между ним и Радьэром… Продать больного горрта! Какие жестокие люди попадаются на свете!

Прячу кривую усмешку. Трайс был здоровым, счастливым малышом, пока Аллсэн не искалечил зверя.

– Сколько горрт прожил после покупки?

– Дней восемь… нет, девять! Аккурат в день коронации юного Валлэйна помер, я ещё подумала: какое предзнаменование нехорошее. С соседкой ходила на площадь глядеть передачу из Эрноса, вернулась, Радьэр говорит: «Бабушка, зверь отмучился».

Соллан сказал, зверя привели вечером. Что-то не сходится… Торжества обычно проводят в выходной с утра или в полдень. Я в тот день в Брэгворде заперлась в кабинете, записей принципиально не смотрела, друзей у меня, чтобы обсудить церемонию, тогда не было.

– Госпожа Вэллар, вы ничего не путаете? Горрт скончался утром через девять дней после доставки его из Анзелиса?

– Почему утром? – Карие глаза недоумённо моргают. – Далайна Валлэйна вечером короновали, как положено. Единственная церемония Короны, привязанная к заходу солнца. Поздней осенью или зимой ещё хорошо, рано темнеет, а из-за коронации Рейстара в разгаре лета, помню, весь Лэргалл не спал. Далайн на середину весны попал, где-то в семь часов всё началось и к девяти закончилось.

Нервно сглатываю. Как мало я, оказывается, знаю о традициях Валлэйнов. Навёрстывать и навёрстывать.

– Вы видели тело мёртвого горрта?

– Упаси Всевышний! – Очередной всплеск рук. – Я и так-то полночи не спала, плакала. Радьэр сам всем занимался, оформлял свидетельство о смерти… Так это называется? У него же дипломы целителя и некроманта, оба первой степени.

– Надо же, – я выдавливаю некое подобие восторга, – какой сильный маг. Закончил Академию, практикует в Бальмонде… От невест, верно, отбоя нет?