Рождение Героя

1 Адонай

Эта история началась ранним весенним утром, в маленькой рыбацкой деревушке. Она располагалась в долине Уссури, на берегу Великого Океана. Это была обычная деревушка, коих было очень много на всем побережье долины. Состояла она из нескольких десятков человеческих жилищ, домов гномов и их хозяйства. Так как люди были рабами и сами принадлежали гномам, то своей собственности они не имели. Дома людей были больше похожи на землянки. Они были наполовину вкопаны в землю. Это делалось по двум причинам. Во-первых, людям запрещалось иметь очаг, а так как ночи иногда бывали довольно прохладны, без очага было холодно. Поэтому, вкопавшись на метр с небольшим, можно было немного утеплиться за счет земли. Во-вторых, дома людей не должны были быть выше домов гномов. Так, вот в этих полуземлянках и жили люди. Вход в них был занавешен дерюгой из грубого сукна. На полу лежало сено, на котором и спали. Какие-то подобия одеял и подушек были сплетены из всё того же сена и усилены лыком. Стены были оплетены тонким ивняком. Крышу покрывали камышом. Так как гномы были очень жадными и скупились даже на сено и камыш, то набивали эти жилища людьми по полной. В таких вот небольших хижинах могли ночевать до десяти человек. Дома гномов были полной противоположностью. Они стояли на высоком каменном фундаменте, имели несколько каминов для обогрева и приготовления пищи. Стены были срублены из толстых бревен, а крыши покрыты черепицей. Дома старшин, или БенСуров, были в несколько этажей. Дома простородных гномов одноэтажные. Они всегда стояли особняком от людских землянок и всегда на самом высоком месте в деревне. Вообще вопрос высоты очень сильно беспокоил гномов. Это был их комплекс, который они так и не перебороли со времен Великих войн. Сами гномы редко когда вырастали выше метра, поэтому и запрещали людям стоять возле себя в полный рост, дабы не оскорбить хозяев своей высотой. Поэтому они и строили себе высокие дома, а людей держали в землянках. Поэтому и дома свои они строили на самом высоком месте в деревне.

Дома гномов располагались полукругом, образуя небольшую площадь. Эта площадь всегда была вымощена камнем. На другом ее конце всегда находился колодец, увенчанный скульптурой героического БенСура. Пить воду из этого колодца могли только гномы. Для людей же использовались менее чистые источники, из которых поили скотину, брали воду на стирку, ну и соответственно на питье для людей. Вообще гномы были очень брезгливы и непомерно жадны. Поэтому и еда, и вода для людей были всегда не чисты, а по большому счету это были помои и объедки со стола гномов. Свежую еду гномы позволяли, есть людям только по большим праздникам. Так вот помимо жилищ для людей, домов гномов и всевозможных хозяйственных построек, таких как загон для скота, конюшни и склады, были еще и ясельные. Это тоже были полуземлянки, но состоящие из нескольких комнат, в них человеческие женщины готовились рожать, а так же находились там до тех пор, пока кормили грудью.

Вот именно в этой ясельной все и началось.

В то утро в ясельной находилось четыре роженицы, но собиралась рожать только одна. К ней уже позвали повивальную бабку, и та уже зашла в ясельную. Женщина лежала в дальней комнате и стонала от боли предродовых схваток. Повитуха подошла к ней и погладила шершавой рукой ее густые черные волосы, затем она, что-то шепнула на ухо и вытерла пот с ее лба. Старуха повернулась к своим помощницам и приказала им принести теплой воды в кувшине и тазик, а также чистые льняные полотенца. Только для родовых ритуалов гномы разрешали людям использовать чистую теплую воду, подогретую на костре под пристальным вниманием гномов и чистые льняные полотенца. Девушки быстро выполнили приказ, и повитуха попросила всех выйти из комнаты. Несколько минут женщина громко кричала и внезапно утихла, а через пару секунд мужчины, ожидавшие в большой комнате, услышали пронзительный детский плач. Они вошли в комнату и остолбенели. Повитуха держала на руках младенца с яркими голубыми глазами и белоснежными волосами. Это было очень странно и необычно, так как все люди были черноволосыми и кареглазыми. Причем не только в этой деревне, или в долине Уссури, но и во всем Реальном Мире. А тут родился голубоглазый блондин.

— Немедленно приведите сюда старца Аркина. — Приказала им повитуха. — И никому не говорите о том, как выглядит этот младенец.

Мужчины покорно кивнули и выбежали из ясельной. Через полчаса в нее вошел высокий седовласый старец. Его одеяния разительно отличались от остальных. Если все жители деревни были одеты в грязные, изорванные, кое-как сшитые мешковины и лапти, то Аркин был одет в хлопковую рубаху, шерстяные штаны, подпоясанные кожаным ремнем, и длинный льняной плащ. В руках у него был резной посох, а на ногах кожаные сандалии. Эту одежду Аркин заслужил, работая помощником гнома-Менди в одном из храмов империи. Его проводили в комнату, где лежала роженица, и показали младенца.

— Не может быть! — Выкрикнул старец, увидев младенца. — Легенды древних оживают на наших глазах!

— Что это за легенды? — Спросил старца отец ребенка.

— Это древняя легенда об избраннике, который освободит нас от тысячелетнего рабства гномов.

— Расскажите ее нам?

— Хорошо, — старец присел, и внимательно осмотрев собравшихся, начал свой рассказ. — Эта легенда очень древняя. И перед тем как рассказать ее вам, я требую, что бы вы все поклялись мне в том, что она останется тайной. Никто в деревни, кроме находящихся здесь, не должен знать, ни эту легенду, ни то, как выглядит этот младенец.

Аркин еще раз окинул взглядом окруживших его людей и, дождавшись одобрительных кивков, продолжил.

— Давным-давно люди безраздельно властвовали во всем Реальном Мире. Они были великими магами и владели всеми тайнами волшебства. Но однажды из Высоких Гор Севера вышли гномы. Они подошли к царям людей и попросили принять их дары и разрешить жить в их городах. Цари впустили гномов в свои царства и приказали людям обращаться с ними как с равными. Гномы не владели тайной магии, но были искусными ремесленниками. Они поселились в городах людей и начали учиться у них секретам волшебства. Через несколько столетий колдуны гномов не уступали в своем умении человеческим, и вот во время празднования великого праздника в честь прародителя всех людей, гномы напали на царей во всех городах и убили их. Началась Великая война между людьми и гномами. Она продолжалась два тысячелетия, но все же гномы одержали победу. Они захватили наши города и поработили людей. Еще несколько столетий они выискивали последних человеческих магов и убивали их. В конце концов, остался только один человек, который знал секреты волшебства. Это был слепой пророк Ездра. Перед своей гибелью он произнес страшное проклятие на всех гномов и великое пророчество. В нем говорилось, что спустя десять веков родиться светловолосый младенец с ярко голубыми глазами. В нем возродится магия. Он поднимет восстание и освободит людей от рабства. Гномы, кстати, приложили огромные усилия, что бы эта легенда исчезла из памяти людей. Они убивали всех кто, хоть что-то слышал о ней. Даже в среде гномов-Менди запрещали говорить о ней. Вот так они и предали ее забвению, но не забыли сами. Менди очень пристально следят за тем, что бы о ней никто не вспомнил, и что бы она ни в коем случае не свершилась. Отнеситесь к этому самым серьезным образом.

— Это значит, что я отец избранника? — Прервал рассказ старца счастливый Хазар.

— Вполне может быть, мой друг. Но над нашей деревней нависла страшная угроза.

— Я клянусь тебе, старец, что приложу все усилия, чтобы защитить младенца.

— Если о нем узнают, то убьют всех нас. — Старец достал трубку и, раскурил ее. — Когда я служил в храме у гномов-Менди, то слышал о сожженных деревнях. Гномы-Менди знают о пророчестве, поэтому Верховные миссиры-Ксаи и осматривают каждого новорожденного человеческого ребенка, а Менди ведут тщательную родословную всех людей. И если они увидят в нем признаки избранника, даже если он и не будет им, то они убивают всех жителей деревни и полностью сжигают ее. Затем они поднимают его родословную и убивают всех его родственников до пятого колена. Именно поэтому они и ведут родословные людей, а не для того что бы избежать кровосмешения. Но нам повезло. Наш старшина, гном Аргон-БенСур, сейчас на охоте. Он специально уехал на нее, чтобы преподнести дичь Верховному миссиру Гондор-Ксаю, который приедет к нам через неделю, чтобы проверить новорожденных младенцев. Он хочет подготовить большой пир в честь его визита. Сейчас в деревне нет гномов, Аргон-БенСур оставил за старшего меня и именно поэтому у нас есть шанс скрыть младенца.

— Но Аргон-БенСур знает, сколько женщин и когда должны родить. Если мы спрячем ее, то он может догадаться, и тогда мы обречены.

— Ты прав, Хазар. Но в соседней комнате есть еще три роженицы, которые должны родить до приезда миссира. Приведите их сюда, а ты повитуха приготовь для них кровати. Я же сварю отвар, чтобы вызвать преждевременные роды, и если хоть одна из них родит близнецов, мы спасены.

Люди немедленно принялись выполнять приказы старца. Мужчины вышли и окружили ясельную, что бы никто из людей деревни не смог войти в нее и увидеть младенца. Женщины сбегали на гномью кухню и принесли необходимые для отвара травы и коренья. За подобное их могли запросто казнить, но тогда они об этом даже не подумали. Через полчаса все женщины уже лежали на кроватях с непонимающим и очень взволнованным видом.

— Я понимаю ваше беспокойство, но прошу выслушать меня очень внимательно. — Обратился к ним Аркин. — Сегодня в этой комнате свершилось чудо. Родился тот, кто избавит нас от ига гномов. Но произойдет это не сегодня и не завтра. Мальчик должен вырасти, окрепнуть и много чему научиться. А для этого мы должны сохранить его рождение в тайне. Сейчас я дам вам отвар, он вызовет роды и если хоть одна из вас родит близнецов, то мы спасемся. В противном случае погибнем мы все.

Аркин разлил отвар по чашкам и отдал их роженицам. Те по очереди выпили его и расслаблено легли на кровати. Через пару минут у первой начались схватки и старец замер в ожидании, но родился один мальчик, через минуту у второй женщины родилась дочь, и, наконец, повитуха начала принимать роды у третьей. Надежда еще не покидала Аркина и остальных, собравшихся в доме, но когда на свет появился только один малыш, старец в отчаянье рухнул на табуретку. Он откинул голову назад и закрыл глаза. В доме наступила тишина, прерываемая лишь вскриками младенцев. Внезапно первая женщина схватилась за живот и закричала от боли. У нее опять начались схватки, и через несколько секунд она родила еще одного мальчика. Старец облегченно выдохнул, а люди радостно заулыбались. Они были спасены. Второго близнеца отдали матери избранника, вместо ее светловолосого малыша.

— Теперь слушайте меня очень внимательно. Сейчас вы все спокойно выйдите из ясельной и пойдете на причал. Там сядете в лодки и отплывете на один из дальних островов. — Говоря это, Аркин внимательно смотрел в глаза людей окруживших его. — Ни с кем не разговаривайте. Остров выберите самый незаметный, подальше от больших проток и проливов. Лодки разбейте и сбросьте в море. В деревни для всех вы будите мертвы. Я сообщу БенСуру, что вы попали в шторм и разбились о скалы. Оберегайте малыша ценой своих жизней. Я же присоединюсь к вам позже, когда появится такая возможность.

Люди покорно поклонились и как только начало темнеть покинули деревню. Свет от восходящей луны освещал дорогу двум небольшим рыбацким лодкам, которые удалялись от берега. Рядом с деревней было большое количество маленьких островов. Их никто никогда не считал, но было их не меньше тысячи. Это было идеальное место, для того чтобы спрятать младенца. Лодки причалили к небольшому острову, затерянному между множества подобных. После того как все сошли на берег, трое мужчин столкнули их в пролив, туда где течение посильнее. Далее все сделало море само. Лодки налетели на подводные скалы и разбились. Подобные случаи были здесь нередки, так как в протоках между островами таких подводных камней было множество. И именно поэтому гномы и не любили плавать между островов. На острове был небольшой, но густой лес в центре которого, было неглубокое озеро с чистой пресной водой. На берегу этого озера люди и устроили прибежище. Костер они разожгли только тогда, когда рассвело, чтобы его свет не привлекал внимания, как гномов, так и людей. На остров, с Адонаем, так назвали младенца, отправилось четверо мужчин и три женщины. Аркин дал им рецепт отвара, который заменял младенцу материнское молоко. Все эти рецепты он изучил в храме, служа гномам-Менди. И так они поступали каждый день. Разжигали по утрам огонь, варили отвар, готовили еду для себя и гасили его вечером.

Через два дня после рождения Адоная, в деревню вернулся с охоты Аргон-БенСур со своей семьей и всеми гномами. До этого он никогда не оставлял деревню без присмотра, но этот случай был особый. Раньше, если ему нужно было куда-то отъехать, он всегда оставлял за себя простородного гнома, или даже нескольких. Но в этот раз ему понадобились все его гномы без исключения. Дело было в том, что именно его деревню выбрал Гондор-Ксай для проверки всех окрестных новорожденных младенцев. Это оказывало огромную честь Аргон-БенСуру, но в то же время и накладывало большую ответственность. Помимо Гондор-Ксая и его свиты, в деревню должны были съехаться старейшины из других деревень. А среди них были не только БенСуры, но и АкХаны. Аргон должен был непременно, не только удивить их всех пышностью встречи, но и угодить. Только так он смог бы подняться по службе и наконец-то перебраться в Дуртарас, столицу клана Белой Бороды. Он привез много добычи. Повозки ломились от количества дичи. Были здесь и косули, и кабаны, и фазаны, и много другого разного зверья. Вдобавок к этому он заказал из Аквамориуса, города на юге побережья долины Уссури, обоз с самым лучшим тыквенным сидором. Гномы очень любили тыквенный сидор, и пили только его. Виноградное вино было очень любимо людьми, а потому считалось нечистым. Его пили люди на свои праздники и только по разрешению гномов. То ли дело тыквенный сидор. Сваренный из сладких тыкв, выращенных на среднеземных пустошах. Только мысль о нем, уже вызывала у гномов обильную жажду. Как уже говорилось, Аргон был гномом БенСуром. Это была каста низших дворян. Еще были Менди, АкХаны и Ксаи. Ксаи получили свое имя от династии Ксаев-Первых. Именно эта династия гномов первой вышла из Высоких Гор Севера в Реальный Мир и получила договорную грамоту у царей людей. Сейчас Ксаи переродились из династии в касту. Так называли правителей всех кланов империи гномов. Следом за ними шли — АкХаны. Высшие дворяне. Каста АкХанов брала свое начало из династии АкХанов-Бунтарей. Именно эта династия подняла народ гномов на войну с людьми. Поэтому в ее честь все высшие дворяне империи получили приставку АкХан и наполнили эту касту. БенСуры, или низшие дворяне, получили свое название не от династии, а по имени гнома БенСура-Мученика. Его историю знали все гномы без исключения. Он был вестником в самый разгар Великих войн. БенСур попал в плен. Его долго пытали и в итоге казнили, но он так и не выдал своих тайн. Именно в честь этого подвига и было увековечено его имя. Особняком в иерархии каст стояли гномы-Менди. Это были жрецы и монахи. Имя им дала династия Менди-Осветленная. Именно эта династия начала первой постигать азы человеческой магии. В ее-то честь и была названа каста. Менди владели всеми храмами и школами в империи. Они были хранителями памяти, законов и всех ритуалов. Помимо всего прочего отличались и одежды гномов. Менди ходили всегда в черном. Из украшений им полагался лишь жемчуг и серебро. БенСуры обязаны были носить, хоть и цветные, но однотонные наряды. Одежды АкХанов и Ксаев пестрили всеми цветами радуги. Гномы вообще очень любили яркие цвета и драгоценные украшения. БенСуры украшали себя, как правило, дешевыми камнями, так как сами были не очень богаты. Ксаи и АкХаны на украшения не скупились. Но отличить их друг от друга было очень легко. Только Ксаи имели право носить на себе красное — червонное золото и красные драгоценные камни. Рубины, гранаты и прочие красные самоцветы были священными для гномов. Их называли застывшей кровью Высоких Гор Севера. Ну а АкХаны довольствовались изумрудами, бриллиантами, топазами и иже с ними самоцветами. Простородные гномы вообще не имели драгоценных украшений. Еще гномы делились на Правородных, Возвышенных и Низложенных. Правородные — это те, кто уже родился Ксаем, АкХаном, или БенСуром. Возвышенные были теми, кто получил титул за свои заслуги. Низложенные же наоборот, потерявшими титул за проступки. Лишь Менди опять были в стороне от этой чехарды. Великие миссиры Менди сами выбирали тех, кто станет Менди. Независимо от того, кем был гном до этого. Ксаем, АкХаном, БенСуром, или простородным. Отказаться было нельзя. Аргон-БенСур был как раз из Возвышенных. Правородные недолюбливали Возвышенных, и это вызывало определенную напряженность в среде гномов. Но закон есть закон и поэтому одни терпели других. Аргон-БенСур получил титул за то, что спас АкХана на охоте. На того набросился снежный барс и уже почти перегрыз горло, но подоспевший Аргон вовремя убил зверя. Было это тридцать с небольшим лет назад. Тогда Аргон получил приставку БенСур и получил эту деревню в управление. Он был, конечно, доволен, но желал большего, поэтому так особенно и готовился к предстоящему визиту Гондор-Ксая. Такого шанса больше могло и не появиться.

Рабы встретили возвращение своего господина торжественными песнями и восхвалениями его таланту охотника. Процессия была очень длинной, так как включала в себя и обоз с семьей Аргон-БенСура, и обоз с дичью, и обоз с сидором. Все время пока обозы въезжали в деревню, люди стояли на коленях и, не глядя на гномов, осыпали их лепестками цветов. Единственным человеком не стоящим на коленях на площади был Аркин. Аргон-БенСур очень уважал этого старца, так как тот был слугой Менди, а эти рабы имели несколько иной статус. Аркин был образован, сведущ в ритуалах и традициях гномов. С ним можно было долго и о многом говорить, так как он побывал во всех уголках Реального Мира, разнося приказы Менди. Но, на коленях он не стоял не по этому, а просто, потому что был довольно стар. Но опять же, только Аркин из всех старцев деревни, получил право, не становится на колени рядом с Аргон-БенСуром.

— Как дела в моей деревне, Аркин? — Не слезая с лошади, крикнул Аргон-БенСур. — Чего случилось? Чего не случилось?

— Дела твоей деревни прекрасны, мой господин.

Аркин подошел к Аргону и преклонил одно колено. Этого было достаточно, так как Аргон был на лошади и поэтому все равно был выше Аркина. Одет Аргон был не в обычную походную одежду, а в охотничий костюм. Все тело гномов было покрыто шерстью, которой они очень гордились. На охоту они одевали кожаные костюмы, скрывающие всю шерсть под собой. На охоте многое могло случиться, но одно случалось каждый раз. Их шерсть забивалась репейниками, колючками и прочей мерзостью. Иногда она так сбивалась, что приходилось ее выстригать. А гномы этого очень не любили. Шерсть сильно отличала их от людей. Они считали ее своим достоянием и даром богов, а людей лишенными этого дара. Гномы завивали свою шерсть в косички. Косички сплетали в причудливые узоры и украшали драгоценными камнями и брошами, согласно своих титулов и возможностей. Поэтому одежды у гномов были свободными и легкими, чтобы ничего не сковывало и не скрывало красоту плетений. Костюм для охоты был наоборот очень стянутым и плотным. Все было подогнано по размеру. Ничего не болталось и не свисало. Для гномов охота была более ритуальным действом, нежели добычей дичи. Они никогда не применяли на охоте магию, в противном случае пропадал азарт. Даже когда зубы барса вцепились в шею АкХана, тот не применил магию. Погибнуть на охоте от клыков дикого зверя считалось честью. А вот спасти себе жизнь, применив магию, наоборот бесчестью. За такое можно было и в Низложенные попасть. Поэтому костюм для охоты и был столь ценен. Здесь не было стальных доспехов, но были плотные стеганые латы, укрепленные толстой бычьей кожей. Ноги и руки были крепко затянуты ремнями. Свободными от костюма оставались лишь лицо, ладони и, конечно же, подошвы. Гномы вообще не носили обувь. Их стопы были настолько крепки, что кожа на подошве была больше похожа на кость. Это была еще одна отличающая гномов и людей черта. Гномы очень гордились этим. Почти так же сильно, как и шерстью. Они часто заставляли людей ходить босыми ногами по острым камням. Их очень забавляло то, как люди вскрикивали от боли и пытались как можно быстрее уйти с камней. Поэтому гномы никогда и не носили обувь. А людей они презрительно обували в лыковые лапти. Только немногие могли заслужить у гномов кусок кожи, что бы сшить из него сандалии. Одним из таких как раз и был Аркин.

— Пока ваше сиятельство отсутствовал, все дела в деревне делались вовремя, дабы приумножить ваши богатства. Я лично следил за тем, что бы работали все, не покладая ни рук, ни ног. — Продолжил Аркин, несмотря на гнома. — Мы выловили много разной рыбы, мой господин. По моему приказу часть ее засушили про запас, а остальную же закоптили для будущего пиршества.

— Это похвально, Аркин. Продолжай.

— Следующая новость, возможно, несколько омрачит ваше настроение, мой господин. Не далее как три дня назад разыгрался шторм и по возвращении рыбаков мы не досчитались двух лодок. На следующий день мы обнаружили их обломки. Они разбились о скалы, мой господин.

— Мда. Это действительно печально. — Освободившись от шлема и почесывая бороду, прошептал Аргон-БенСур. — Сколько рабов погибло?

— Семь человек, мой господин.

— Семь? Ну да ладно. Не велика потеря. — Гном сплюнул и, повернувшись к своему писарю, продолжил. — Выпиши с ярмарки рабов на семь человек больше.

Гном кивнул в ответ и Аргон-БенСур опять повернулся к Аркину.

— Есть что еще добавить?

— Да, мой господин. Конечно. — Аркин с трудом сдерживал улыбку на лице. Ведь погибли его друзья, а он улыбается. Так не должно было быть. А радоваться действительно было чему. Аргон-БенСур поверил Аркину, что люди погибли, а значит, он не будет их искать. Полдела было сделано. Оставалось самое главное. Младенцы. Что бы скрыть свою радость Аркин с силой прикусил щеку. Да так, что даже слезы из глаз потекли. — Все четыре роженицы, которых вы так милостиво перевели в ясельную, разродились, увеличив число ваших рабов на четыре человека.

— Что!? Все четыре сразу!?

— Да, мой господин. Прямо в один день.

— Это странно. Ты не находишь, Аркин?

— Если вы считаете это таковым, то, как я смею вам перечить, о светлейший Аргон-БенСур.

И опять хитрость Аркина сработала. Его лесть перебила мысли Аргона и тот успокоился.

— Не поймешь этих человеческих женщин. — Аргон опять сплюнул и, обратившись к своей свите, крикнул. — Плодятся как собаки помойные.

Свита подхватила реплику старейшины долгими ругательствами в адрес человеческих женщин и громогласным смехом.

— Все на этом? Или еще чего расскажешь?

— Про дела деревни это все, хозяин. — Только теперь Аркин осмелился посмотреть в глаза Аргон-БенСуру. И вторая его хитрость удалась. Теперь ни Адоная, ни его хранителей искать не будут, а значит, все получилось. — Я взял на себя смелость и приказал истопить вам и всем остальным гномам большую баню. В нее уже подали горячий чай и мед. Все как вы любите.

— Вот почему ты такой умный старец, а? — Спрыгивая с лошади, прорычал Аргон. — Не отвечай. Сам знаю. Это все школа Менди. Только бывшие слуги Менди могут так угождать гномам. Поэтому я и держу тебя при себе. Ладно, мы в баньку, а ты давай собирай весь народ и займись обозами. Да смотри, что б ни одна бочка сидора не разбилась, а то не пощажу даже тебя.

Аркин несколько раз утвердительно кивнул и вновь припал на одно колено. Только когда все гномы скрылись за дверями бани, Аркин встал и взмахом руки разрешил встать остальным. Поднявшись и отряхнувшись, люди сразу же начали заниматься разгрузкой обозов, а Аркин еще долго стоял и смотрел в сторону океана. Ведь там, на одном из многочисленных островков сейчас в полной безопасности находился тот, кто освободит людей от ига империи гномов.

Все оставшиеся дни перед визитом Гондора в деревни кипела работа. Люди украшали главную улицу, ведущую к дому старейшины. На площади устанавливали помост для театрального представления и столы для пиршества. Позади домов гномов люди разбивали шатры для прибывающих делегаций из соседних деревень. Простородных гномов размещали в них. БенСуров и АкХанов в домах гномов деревни Аргона. Рожениц с младенцами помещали в обычные землянки. Так что людям приходилось ночевать прямо под открытым небом. Благо погода была теплая и сухая. Рабы репетировали праздничный спектакль, посвященный величию гномьей расы. Аргон-БенСур решил поставить спектакль о взятии кланом Белой Бороды главного человеческого города в долине Уссури, который впоследствии был переименован в Дуртарас. Наконец к обеду воскресенья все приготовления были закончены, а уже вечером к деревне подъехала делегация Верховного Миссира клана Белой Бороды Гондор-Ксая. Процессия была слишком большой, что бы поместиться в маленькой деревушке, которая итак была переполнена и людьми и гномами со всей округи. Огромные и тяжелые повозки, груженные походной провизией, со скрипом остановились на специально приготовленной полянке. Сразу за ними расположились, и кареты Ксаев и их свиты, запряженные тройками белоснежных скакунов. К каретам тут же подбежали рабы носильщики. Гномы нехотя взлетали с карет и мягко приземлялись на носилки. Ксаи были, наверное, самыми ленивыми гномами в империи. Они даже магией пользовались как то нехотя. Как только все гномы улеглись на носилках, главный распорядитель свиты гном Раз-АкХан приказал носильщикам трогаться. Те тут же подхватили носилки и направились к деревне. В процессии было более тридцати носилок, и в каждой возлежал один гном. Это была вся семья Гондор-Ксая и главные вельможи клана Белой Бороды. В течение почти часа носильщики проносили высоких гостей к их ложам и как только гномы перепархивали на диваны, тут же удалялись. Как только все высокие гости заняли свои места, над площадью воспарил Аргон-БенСур. Сейчас он был одет в праздничную шелковую тунику ярко-синего цвета.

— Я рад приветствовать в своей деревне столь важных гостей. — Начал свою приветственную речь Аргон-БенСур. — Надеюсь, дорога была не очень утомительна для вас верховный миссир. Но даже если так, то мои рабы и рабыни быстро помогут вам расслабиться. По моему приказу они приготовили для вас вкуснейшие яства и ярчайшее театральное представление. Специально для вас мы привезли самый лучший тыквенный сидор из самих среднеземных пустошей.

Сказав это, Аргон-БенСур поклонился Гондор-Ксаю, а площадь наполнилась громкими овациями. Это был звездный час Аргона, и он уже чувствовал себя если не АкХаном, то, как минимум служителем в Дуртарасе. Он взмахнул руки вверх и небо над деревней наполнили грозди праздничного салюта. И в ту же секунду на площади заиграл оркестр. На сцену выбежали танцовщицы, а между диванами гномов засуетились официанты, разнося сидор и закуски. Гондор-Ксаю понравилось начало, и он поманил Аргона присесть к нему на диван.

— Ты подтвердил свою репутацию, мой друг — Обратился Гондор-Ксай к Аргон-БенСуру. — Я давно слышал о том, какие пиры ты умеешь давать, но признаюсь, ты превзошел все мои ожидания.

— Благодарю вас, верховный миссир. — Преклонив голову и поцеловав руку, прошептал Аргон. — Но вы еще не пробовали нашу фирменную осетрину с омарами. После нее вы заберете меня в Дуртарас немедленно.

— Ха. Ха. Ну и про твою наглость я тоже наслышан. Хотя такие устроители пиров мне в столице нужны. — Похлопав по плечу Аргона, засмеялся Гондор-Ксай. — Ну, дела потом обсудим. Давай свой спектакль.

— Как прикажете.

Аргон встал и три раза хлопнул в ладоши. Оркестр тут же умолк. Гномы-стражники приглушили свет, и вот уже на сцене появился старец Аркин.

— Мы рады приветствовать столь высоких гостей в нашей скромной деревне. — Прокричал Аркин и глубоко поклонился. — Сейчас вы увидите величайшую битву, в которой доблестная армия Ксаев клана Белой Бороды разгромила превосходящие силы армии людей, вероломно вторгшейся на исконную землю гномов.

Аркин говорил еще долго, воспевая доблесть гномов и превращая людей в туповатых и нелепых клоунов, но Аргон-БенСур его уже не слушал. Он присел чуть позади Гондор-Ксая и внимательно следил за ним. Как он ест, как смеется, сколько пьет. Все остальное не имело никакого смысла и значения. Главное что бы Гондор был доволен и тогда он точно заберет его в Дуртарас. Находиться, в этой пропахшей рыбой деревне, Аргону было уже невыносимо. Он дал себе завет. Если Гондор-Ксай не пригласит его в столицу, то он сожжет всю деревню, убьет всех так ненавистных ему людей. Да, он это сделает и пусть после этого его лишат титула БенСура и ему придется вернуться в гвардию. Но, или все, или ничего. Пока все шло просто замечательно. Гондор закатывался от смеха. Его жена и дети тоже были очень довольны. Вельможи АкХаны так же веселились и объедались. Все шло хорошо. Единственный кто был недоволен, был Раз-АкХан. Ведь в случае чего, именно его место и должно было достаться Аргону. Спектакль медленно клонился к финалу, а угощения и сидор не кончались. Многие гномы, не выдерживая такой нагрузки, падали с диванов. Тогда их поднимали стражники-гвардейцы и относили в их покои. Именно на такой эффект и рассчитывал Аргон-БенСур. Ведь если гном смог уйти с пира своими ногами, то пир не удался. А вот если он не помнит, как оказался в постели, то значит все прошло как надо. Гномы очень любили пировать и пьянствовать. Они могли часами возлегать на диванах и поглощать сушеные грибы и вяленное, или копченое мясо, запивая его прохладным сидором. Но Аргон-БенСур устроил такую быструю подачу, что уже через полчаса половина гостей дружно храпела в своих опочивальнях. Все было рассчитано до мелочей. Аргон лично науськивал официантов и те под страхом смерти не допускали, что бы бокалы гостей были пустыми хотя бы пару секунд. А гном не мог удержаться, если у него в бокале что-то налито, а на тарелке есть еще что-то не съеденное. Поэтому рабы сразу же накладывали гостям новые порции мяса и рыбы и подливали сидор в бокалы. Единственный, кого так сказать, не торопили напиться, был Гондор-Ксай. С ним поступали с точностью наоборот. Это было нужно Аргону для того, что бы остаться с ним наедине. Так и произошло. Где-то через полтора часа, когда спектакль закончился, гвардейцы унесли спать последнего гостя. На площади в тот момент остались лишь Гондор-Ксай и Аргон-БенСур.

— Сто лет на таком пиру не пировал. — Продолжал нахваливать Аргона Гондор. — Ты смотри, как всех быстро уложило. У тебя действительно талант.

— Мой господин, если вы заберете меня в Дуртарас, то я сделаю так, что о ваших пирах будут слагать легенды. Даже Ксаи Рыжей Бороды будут почитать за честь приглашения на них.

— Ты, Аргон-БенСур, говори, но не заговаривайся. — Огрызнулся Гондор. — У Белой Бороды и клана рыжебородых действительно не все гладко. Но Ксаи Рыжей Бороды правят империей, а мы ей служим. Ты меня понял?

— Да, мой господин.

— Теперь по поводу твоего повышения. Ты меня, конечно, извини, но не могу я забрать тебя. Видишь ли, мой управитель пиров Раз-АкХан. Он, как и я Праворожденный, а ты Возвышенный и всего лишь БенСур. — Говоря это, Гондор-Ксай лениво потягивался на диване. — Кто бы, что не говорил, но у нас, Праворожденных, есть свои привилегии. Поэтому я и не заберу тебя в Дуртарас и не позволю погубить эту деревню. Да, да, мой друг. Я могу читать мысли других гномов. Это потому, что я Праворожденный.

— Но господин…

— Не перебивай. Понимаешь, твоя деревня на хорошем счету. Она приносит неплохой доход. В ней не происходит ничего дурного. Я не могу позволить тебе сжечь ее дотла. Потому что это не твоя деревня, а моя. А если ослушаешься, то низведу тебя до простородного и даже не позволю вернуться в гвардию. Отправлю простым надсмотрщиком в самую глушь и забуду о тебе. Понял?

— Да, верховный миссир. Я все понял.

— Да не расстраивайся ты так, Аргон-БенСур. Мне тут придворные Менди сказали, что Раз-АкХану осталось жить лет пять, ну десять максимум. Стар он уже. Потерпи, чутка, а как помрет он, возведу тебя в сан АкХана и призову в Дуртарас.

Сказав это, Гондор-Ксай щелкнул пальцами и к нему подлетел бочонок с сидором. Еще щелчок и пробка с громким хлопком отлетела в сторону.

— На сегодня дел больше не будет. Младенцев осмотрим завтра.

— Как прикажете, господин. — Преклонив голову, ответил Аргон-БенСур.

— Тота жа.

После этих слов Гондор-Ксай еще раз щелкнул пальцами и бочонок перевернулся. Из его горловины начал вытекать пьянящий прохладный сидор. Он тек прямо в глотку Гондора и тот сглатывал его огромными жадными глотками. Через пару минут бочонок опустел, и ни капли не пролилось мимо.

— Вот учись, БенСур, пока я жив. — Брякнул Гондор-Ксай и тот час же отключился.

Аргон махнул рукой, и гвардейцы понесли спящего миссира в его покои.

— Еще приказания будут, хозяин? — Донесся до Аргона голос Аркина. — Мы все правильно сделали? Вы довольны нами?

Аргона переполняла злоба из-за неудачи с Гондором-Ксаем. Но люди тут были не при чем. Они действительно сегодня были хороши. Выполнили все так, как и требовал Аргон-БенСур. Но почему же тогда ничего не получилось? Ах да. Хитрец Раз-АкХан. Ну да. Аргон-БенСур понял, где он просчитался. Он недооценил этого старого прохвоста. Тот предугадал желание Аргона занять его место и сыграл на опережение. Да. Точно. Больше нет сомнений. Именно он настроил Гондор-Ксая против Аргона. Ну что ж, Раз-АкХан, ты выиграл бой, но война не закончилась.

— Так будут еще приказы? — Не унимался Аркин.

— Да, Аркин. Принесите мне бочонок сидора, а потом наведите тут порядок. Завтра будут смотрины младенцев. Все должно пройти без проблем.

По взмаху руки Аркина, двое мужчин принесли Аргон-БенСуру бочонок с сидором. Тот взял его одной рукой, не смотря на то, что весил он килограмм двадцать. Гномы вообще были очень сильны физически. Другой рукой он выдернул пробку и присосался к нему с такой жадностью, как будто это был его последний бочонок с сидором в жизни. Но как ни старался Аргон осушить его на раз, у него не получилось.

— Значит, будем учиться, верховный миссир Гондор-Ксай. — Прошептал Аргон и опять приложился к бочонку. Но и в этот раз осушить его не получилось. Аргон отключился раньше, чем сидор в бочонке закончился. Он так и рухнул с дивана, не отпуская его из рук. Вместе с ним его и отнесли в кровать.

Утром с первыми лучами солнца Гондор-Ксай и остальные гномы уже восседали на своих диванах в ожидании показа младенцев. Это была еще одна отличительная черта гномов. Как бы они вечером ни напились, утром они были всегда бодры и полны сил. Человеческое похмелье от виноградного вина их очень забавляло. Иногда они специально спаивали своих рабов, что бы на следующее утро позабавиться над их болезненным видом. Аркин тоже был на площади и пристально следил за верховным миссиром. Он специально поставил своих рожениц в самый конец, надеясь, что к финалу, Гондор-Ксай устанет, его глаза замылятся и он ничего не заметит. Но в этот раз Аркин ошибся. Гондор-Ксай не собирался самолично проверять младенцев, а позвал гнома Менди.

— Достопочтенный Аракс-Менди, прошу вас оказать нам великую честь и проверить здешних младенцев. — С поклоном обратился Гондор-Ксай к появившемуся только утром Менди. — Я лично не смею в вашем присутствии делать это. Так что не откажите. Очень просим.

Аракс-Менди поднялся со своего места и, поклонившись, полетел к роженицам. Гномы-Менди были очень прозорливы и в отличие от Ксаев могли распознать близнецов среди новорожденных. Аркин был очень встревожен, и он должен был помешать Менди. Но как? Гном пролетал от одной роженицы к другой. Внимательно осмотрев младенца, он нашептывал ей на ухо его имя. Затем его помощники заносили в реестр родословных его имя и место жительства. Только после этого роженица, поклонившись, удалялась прочь. Менди хоть и медленно, но неумолимо приближался к роженицам из деревни Аркина, а он так и не знал, как отвлечь монаха. И вдруг Аркин увидел на запястье Аракса-Менди браслет. Аркин узнал бы этот браслет из тысячи. Это была искусно сплетенная серебряная змейка с двумя большими черными жемчужинами вместо глаз.

— О боги! Этот браслет! — Внезапно завопил Аркин и, упав на колени, пополз к Араксу-Менди. — Мой господин. Мой любимый господин Айрек-Менди. Прошу вас, достопочтенный Аракс-Менди, простите мне мою дерзость.

Аркин дополз до гнома-Менди и, обхватив его за ноги, принялся целовать его стопы. Слезы текли по щекам Аркина, а его лицо источало скорбь.

— Ты знал Айрека-Менди, раб? — Спросил у Аркина ошарашенный Аракс-Менди.

— Да, мой господин. Я имел честь служить посыльным его святейшеству целых пятьдесят лет. — Рыдая, проревел Аркин. — Браслет на вашей руке. Это был его браслет. И раз его сейчас носите вы, то мой любимый хозяин опочил.

Гном посмотрел на Аркина. Потом перевел взгляд на браслет. Этот диковинный браслет действительно принадлежал его учителю Айреку-Менди. Но об этом никто не знал. Этот браслет был символом рода Айрека и тот сохранил его в нарушение всех законов касты Менди. Более трехсот лет Айрек хранил свою тайну, и лишь на смертном одре он передал этот браслет ему.

— Ты видел этот браслет раньше, раб?

— О да, мой господин. Айрек-Менди часто показывал мне его. Он говорил, что этот браслет принадлежал его прежней семье и что в нем заложена вся родословная его предков.

Аркин хотел продолжить, но Аракс-Менди оборвал его и, взяв под руку, увел с площади.

— Рек-Менди, закончи проверку, а мне нужно пообщаться с рабом нашего покойного владыки.

Помощник Аракса-Менди, Рек, кивнул и начал проверку младенцев. Это именно то, чего добивался Аркин. Рек-Менди был послушником, а значит, не будет так пристально изучать младенцев, а значит, все получится.

— Так ты служил владыке Айреку-Менди?

— Да, мой господин. С десяти лет, когда он взял меня на ярмарке рабов и до тех пор, пока не сломал себе обе ноги, падая со скалы. — Проговорил Аркин и начал вставать с колен. — Если позволите, то я хотел бы встать с колен, сам Айрек-Менди разрешил мне не стоять на коленях в присутствии гномов.

Аркин показал Араксу-Менди левую грудь, на которой красовалась печать Айрека-Менди.

— Когда я увидел у вас браслет, то понял, что мой любимый хозяин умер. Я не смог сдержаться и прервал ваш ритуал. Я прошу за это прощения и прошу перед смертью разрешить мне паломничество к могиле Айрека-Менди.

— Не переживай, человек. За эту выходку тебя не казнят, хотя могли бы. Первый раз вижу такого преданного раба, особенно зная крутой нрав Айрека-Менди.

— Да. Нрав у владыки был суровым, но более справедливого господина я не встречал.

— Что есть, то есть. Суров, но справедлив. — Почесывая бороду, задумался Аракс-Менди. — К сожалению, паломничество тебе совершить не удастся. Усыпальница преподобного Айрека-Менди далеко на востоке у самых топей. Тебе туда дорогу не осилить.

— Горе мне старому калеки, если я даже на могилу своего господина прийти не могу. — Аркин зарыдал и рухнул на колени. — Тогда позвольте, мне молиться о нем каждую ночь до конца своей никчемной жизни.

— Ну, это тебе ни разрешить, ни запретить никто не может. Это твое право, старик.

— Господин Аракс-Менди, осмотр закончен. — Перебил монаха его послушник. — Все чисто ничего странного не обнаружено.

— Что ж, старик. — Протянув для поцелуя руку, буркнул Аракс-Менди. — В следующем году я собираюсь навестить могилу достопочтенного Айрека-Менди. Я упомяну в молитве про твои страдания.

Аркин бросился в ноги Араксу-Менди, стараясь исцеловать каждый волосок на его ногах. В конце концов, Араксу-Менди это надоело и он, оттолкнув Аркина, вернулся к Гондор-Ксаю.

— Поздравляю вас, Гондор-Ксай. Сегодня мы увидели хороших новых рабов клана Белой Бороды.

— Прошу вас, уважаемый, отберите себе в слуги самых лучших из них. — Раскланялся Гондор-Ксай перед Менди.

— В следующий раз, Ксай. В данный момент наш храм не нуждается в пополнении. Но я запомню вашу щедрость.

Аракс-Менди поклонился и продолжил свой путь дальше вместе со своими послушниками.

— И откуда только взялся этот Менди на мою голову? — сплевывая шерсть, бормотал Аркин.

— Они пришли утром, старец. — Ответил ему Хазар, стоявший рядом. — Просто случайные паломники.

— Поэтому я и ненавижу Менди. Они всегда появляются не вовремя. Но благо и в этот раз нам повезло. Боги на нашей стороне Хазар.

После отъезда гномов Менди засобирался в путь и Гондор-Ксай. Он и его свита погрузились в кареты и под звуки праздничного марша направились на восток в Дуртарас. Начали расходиться и гномы из соседних деревень. Все покидали деревню в хорошем настроении, и только у Аргон-БенСура лицо было мрачнее тучи. Он долго не мог простить себе этого провала. Даже когда разошлись все гости, он продолжал лежать на диване и пить сидор. Люди потихоньку разбирали сцену, убирали украшения с гномьих домов, а он все лежал и пил. Больше в веселом настроении и бодром духе его в этой деревне никто не видел.