Рождение императора

1

Она снова простояла всю ночь…

Уткнувшись в дверной косяк, я тихо позвал, но надежда, что мама услышит, не оправдалась. Вся в себе, передавая на расстояние десятки поручений, координируя работу массы людей, которую ночь она была на ногах.

Легкий утренний ветер трепал шерстяной платок на ее плечах. Косые солнечные лучи путались в волосах на макушке. Кажется, что светится она сама. Даже ночью.

– Мама…

Она вздрогнула, но не обернулась. Постояв еще с минуту, я пошел вниз.

Зачем она изматывает себя ночными бдениями? В гильдии достаточно координаторов, зачем она берет на себя так много? Что не дает ей спать? Что заставляет выматываться до полуобморочного состояния и валиться камнем в беспокойный, тяжелый сон?

Выходя из дома, я скрылся в невидимости, перепрыгнул все ступеньки крыльца и побежал. «Доброе утро» – прошептал смешливый голос в голове. Слепящая и стремительная, словно луч солнца в маминых волосах – это была Целесс. После ее приветствия утро всегда преобретало завершенность, словно вместе с ней во мне и мире вокруг просыпалось все, что еще не успело проснуться.

– Привет! – улыбнулся я.

Это была идея отца – бегать по утрам. Я не видел, чтобы сам отец или соседи бегали, но мама поддержала его идею, и я решил попробовать. Уж не знаю, что заставило их предложить мне встречать день бегом, но очень скоро я оценил их совет и теперь следовал неотступно, до самого снега.

Отражаясь от гравия, солнце слепило глаза. Целесс наверняка потащит купаться. Она не упустит такой погоды. Не упустит ни дня, ни мгновения, ни секунды, когда можно лениво поваляться на солнышке. Это не похоже на ланитов: она такая одна. И пытается сделать таким же меня, сколько себя помню – всю жизнь. И приходится выкраивать часы для работы, пока в голове не появится ее шальная улыбка, солнечные локоны, и зовущий на очередное приключение хитрый взгляд.

Скоро гильдийцы покинут уютные домики и направятся по резиденциям. Сйчас же на улицах пусто. Я чувствую все, чем наполнен мир вокруг. Если в камнях мостовой есть хоть тень знакомой энергии или креацина – они в моей власти. И какое же это удовольствие – чувствовать и понимать это!

Камень – да, но не крылья Им Каруса. Не их информационная составляющая, не программа невидимости и не слишком сильно преобразованные стихийные части. Сдаюсь…

Я вернусь к ним позже, все! Слишком долго я сидел над этой безделицей. Они раскроются, как раскрывалось все до них. Просто их время еще не пришло. «Всему свое время» – говорит мама. Я подожду. Я умею ждать.

Перескакивая через ступеньки, я забежал в дом и вышел из невидимости. Ступни тонули в ковре, ладони раскрылись навстречу ветру, я закинул голову, подставляя шею.

– Андрес, не в доме! – крикнула Анж справа, из столовой.

Она терпеть не может ветер. Улыбаясь, я прошел мимо и наблюдал, как поднялись в вихре ее волосы.

– Андрес!!!

Полгода назад, еще до того как отец сдался и отдал мне крылья, я экспериментировал с расщипителем пыли. Тулис говорит, что теперь вся пыль копится на чердаке. Надо будет проверить.

– Доброе утро, Андрес, – вежливо кивнул гувернер, идя навстречу. Я кивнул в ответ. – Андрес!

Ну, что? Целесс еще десять лет назад сказала, что ты псионик. Я знаю, что ты знаешь: я поздоровался!

Старик буравил меня взглядом, пока я не промямлил:

– Доброе утро, Тулис.

Можно, наконец, заняться снижением уровня невидимости и закреплением ее на более низком уровне. Смог же я разобрать крылья, несмотря на древние программы невидимости. Или же разобраться с заданиями гильдии? Это важнее, конечно, но чем больше я помогаю школе гильдии, тем более радостной становится их наглость. Мне уже пообещали отдельную комнату в школе. Мама назвала это честью, будто я днями и ночами мечтаю о дне, когда меня туда упекут.

Запустив душ, я поднял лицо под еле теплые струи и засмеялся.

– Что смешного ты нашел под душем?

– Папа? – остановив воду, я быстро обтерся, замотался в полотенце и вышел. Отец сидел на подоконнике, крутя в руках какой-то иллюзор.

– Привет, сын, – улыбнулся он, кинув мне подставку илюзора.

– Ты когда вернулся?

– Только что. Это тебе.

Я покрутил в руках вещицу, разбираясь в простой программке.

– С библиотекой? Спасибо.

– Пользуйся. Мать опять не спала?

Я покачал головой и отвел взгляд. Не знаю, почему я чувствую себя виноватым, ведь это не я заставляю ее работать ночами!

– Ладно, пойдем завтракать.

– Я сейчас.

Подождав, пока отец выйдет, я осмотрелся. Куда бы пристроить новую безделушку? Не найдя подходящего места, я оделся и зашел в кабинет. Будет ли у меня в школе свой кабинет? Вряд ли…

В углу, по диагонали от двери, над высокой железной вазой парил осветительный кристалл. Он был слишком далеко от рабочего стола, и я никогда не зажигал его. Пожалуй, это идеальное место для иллюзора с библиотекой. Теперь, чья бы иллюзия не появилась из подставки, человек будет освещен снизу, как чудовища в сказках Тулиса.

– Мам, пап.

– Доброе утро, сынок, – улыбнулась мама.

Она казалась изможденной: вокруг глаз пролегли тени, взгляд был тусклым, а улыбка – жалкой. Подавив злость, я сел за стол. Удушить бы их всех там.

– Через месяц в школу, Андрес, ты не забыл? – заметил отец.

– Вы хотите окончательно испортить мне лето, постоянно напоминая о школе?

– Ты так и не позаботился о школьной одежде, – напомнила мама. – Если хочешь, я схожу с тобой к портному. Сегодня же.

– Хорошо.

– Может, ты выспишься? – запротестовал отец, и я подался вперед.

– Вернемся, тогда высплюсь, – отмахнулась мама.

– Как поездка? – поинтересовался Тулис, наливая себе чай.

– Из невидимого – мелочи. Да, и из видимого – тоже. Разве что открыл новый портал, да посмотрел еще один город-пещеру. Гадко там.

Я поднял взгляд на отца. Возьми меня с собой следующий раз! Ну, возьми! Слова застряли в горле, и я опустил взгляд. Мама, как всегда, не отпустит. Но мне уже пятнадцать лет! Почти шестнадцать! Даже Целесс уже побывала у Воронки! А я не выбирался никуда, кроме как за день пути!

Папа не успел договорить, когда мама замерла, и вилка медленно выскользнула из ее пальцев.

– Мама? – я привстал.

– Марго? – обернулся отец.

Посмотрев на него, мама улыбнулась. Потом перевела взгляд на меня, на учителя и улыбка перешла в смех.

– Что случилось? – вскинул брови отец.

– Император женится, – уже надрываясь от смеха, вымолвила мама.

– На ком? – поперхнувшись воздухом, спросил отец.

– Догадайся.

– На ком?

– На твоей саранче! – мама приложила руку к груди, пытаясь успокоиться, я же засмеялся в голос. Папа, роняя приборы и спотыкаясь, поднялся и побежал к выходу.

– И от нас поздравь! – крикнула мама на прощание. Не скрывая радости, папа обернулся, кивнул и убежал. Тулис неодобрительно покачал головой, а мама подмигнула мне.

Через четверть часа мы направились к домашнему порталу.

Мы сняли мерки и заказали балахон за минут пятнадцать. Портной хорошо знал нас, но мерки с меня снимал при каждой встрече. Уже сейчас мы были одного роста с отцом, а маму я перерос на голову. Я скучал по тому времени, когда мы гуляли по Зальцестеру, и она обнимала меня за плечи.

– Я не хочу в школу, мам, – начал я, когда мы вышли от портного. Мама подняла на меня усталый взгляд. – Тратить пять лет на то, чтобы слушать учителей, которые сами же периодически просят помощи у меня! Чему они смогут меня научить, мам?

– Андрес, – она ухватилась за мое плечо, и я накрыл теплые ладошки своей ладонью. – Школа – это не только новые знания. Школа – это так же знакомство с такими же магами как ты, приобретение связей. Дисциплина, в конце концов…

– Вот о дисциплине – это ты кстати упомянула, – усмехнулся я.

– Ну, ладно! Пусть ты можешь много больше, чем все студенты поступающие с тобой вместе взятые! Пусть даже учителя могут позавидовать стройности твоей мысли и работоспособности…

– Так убеди меня.

– Ты познакомишься с новыми людьми, заведешь друзей.

– Зачем мне друзья, мам?

– Как зачем? – удивилась она, снова поднимая взгляд. – Всем нужны друзья.

– И тебе? – я улыбнулся. Если у мамы и были друзья, я о таковых не знал. И этим я был в нее. Кроме Целесс я ни с кем не дружил и не хотел дружить.

– Андрес, тебе пятнадцать лет. В конце концов, не плохо бы познакомиться с какой-нибудь девушкой.

– Для продолжения рода, что ли? – я засмеялся в голос. Давай поговорим об этом, мам. Увидев, что она шутливо замахивается, я увернулся. Мама тоже смеялась.

Наверно, запас ее убеждений иссяк. Она, лишь, опустила взгляд, и улыбка медленно сошла со щек. Я знаю, почему ты поскорее хочешь отправить меня в школу. Но это ничего не изменит. Ничего.

– Мы решили отпустить Тулиса.

– Правда?!

– Да, до школы месяц… Андрес, только не надо высказывать подобных восторгов при учителе!

– Месяц свободы! – не унимался я. – Целый месяц!

– Как будто Тулис тебе сильно докучал.

– М-м…

Благодарно поцеловав мать, я вернул ее руку на плечо и двинулся дальше. Улыбка не сходила с лица. Казалось, что мне обрубили поводок.

Не удивительно, что моя радость была для мамы странной. Я сам предпочитал проводить максимум времени в кабинете, когда был свободен от уроков Тулиса. Но все же, он – занудный надзиратель, без одобрения которого мама не отпускала меня даже к Целесс.

– Сынок, зайдем в лавку магических безделушек? Возможно, найдется что-нибудь интересное в качестве свадебного подарка?

Я обратил внимание на знакомую вывеску. Даже, не заметил, как мы дошли до нее.

– Я там по десять раз все разобрал и заново собрал, мам.

– Ну, вдруг что-нибудь новенькое появилось?

Пожав плечами, я подчинился.

– Здравствуй, Клауния, – улыбнулась мама хозяйке лавки.

– Привет, Клау! – подмигнул я толстухе.

– Привет-привет! Проходите!

Клау хозяйничала в лавке магических безделушек, где я, действительно, разобрал и собрал заново буквально каждый предмет. Она называла меня компаньоном, когда я дарил ей свои поделки. Сама же Клау предоставляла все новинки мне на растерзание, зная точно, что они вернутся к ней через пару дней или недель не просто целыми, но иногда даже усовершенствованными.

– Что-нибудь новенькое? – спросил я, обнимая хозяйку за внушительную талию и протискиваясь вместе с ней в проем двери следующего зала. Клау обожает меня с детства. Она смешливая и добрая тетка. Последнее время она повторяет: «Как жаль, что у меня нет дочки», и ждет, что я начну краснеть. Иногда успешно.

Клау передала шкатулочку. Стоит покопаться: в ней что-то еще кроме сигнализации.

– Клау, что это за сфера? – крикнула мама из первой залы через пару минут. Клау оказалась возле нее через секунду, с улыбкой на круглом лице и искрами в черных глазах.

– Это зеркало души.

– Как оно работает?

– Сфера улавливает второй уровень мыслительного потока. То есть показывает то, о чем человек, находящийся рядом, возможно и не думает… но что на уме, глубже чем мысли.

– Хм, – мама обернулась к проему, откуда я наблюдал за ней. – Андрес, здесь есть кое-что интересное!

Я улыбнулся, подходя. Не люблю псиоников. А эта сфера, похоже, была искусственным псиоником. Наверно, потому я ее и игнорировал до этого.

– Зеркало души. Улавливает второй уровень мыслительного потока. Хороший подарок Кларисс на свадьбу? – мама затаила улыбку на губах. Через пару секунд до меня дошел смысл ее недоброй шутки, и я широко улыбнулся.

– Берем!

Мама засмеялась, наблюдая, как Клауния с радушной улыбкой заворачивает сферу. Расплатившись, мы пошли к выходу.

– Я возьму на пару дней? – спохватился я, приподняв шкатулку, которую вертел в руках.

– Конечно, котенок! – улыбнулась Клау.

Я закрыл дверь и почувствовал, как загорелись уши.

– Котенок? – усмехнулась мама.

– Ты же хотела, чтобы я завел себе друзей…

– Котенок… – повторила мама с ухмылкой и потрепала меня по щеке. – Около шестнадцати лет назад, когда ты еще не родился, Кларисс пригласила твоего отца на свой трехсотлетний юбилей.

– Без тебя?

– Я была тогда где-то в море на другой стороне земли, Андрес. Так, что ты думаешь, твой отец подарил Кларисс на День рождения?

– Плащ с глубоким капюшоном?

– Хуже! – засмеялась мама, передавая мне сверток со сферой. – Он подарил ей невидимое зеркало!

– Ааах! – я захохотал, обнимая мать за плечи, чтобы не разойтись при огибании пары, идущей навстречу. – Жестоко.

– Удивительно, как за эти шестнадцать лет они еще не истребили друг друга.

– И их ненависть все крепнет! – вторил я, улыбаясь.

В чем-то я завидовал отцу. Например, его способности заставлять окружающих людей любить себя. Даже Кларисс, полукровка своенравная, сложная и довольно вредная по натуре, была отцу другом и советником сколько я себя помнил, а мне стала вроде старшей сестры или тетки. – Я ведь могу поехать на свадьбу?

– Конечно!

– Но ведь я наверняка уже буду в школе.

– Хороший повод повидать родителей, не правда ли?

Я отвернулся, чтобы мама не заметила моей счастливой физиономии. Побывать на свадьбе Императора, да еще в первых рядах! Может, хоть на этот раз найдется время разобраться в летунах под потолком Главной залы…

С каждым часом солнце жарило все сильнее. Когда мы подошли к центральной площади, небольшой ветерок сопровождал нас уже два квартала. Я бы взмок без него. Это мама, казалось, была рождена в песках. Я же жару не люблю.

Украдкой поглядывая на меня, мама улыбалась. Иногда кажется, что я – единственный знакомый ей маг. Она замирает каждый раз, когда я что-то делаю. Будь то просто игра со стихиями или безделицы в доме – она обожает это. И гордится мной. Я знаю.

К порталу стояла небольшая очередь. Все пытались укрыться от солнца под узким навесом. Мы встали в конец.

– Слетай, покупайся, когда жара спадет, – предложила мама, оборачиваясь ко мне. Я промолчал, лишь хмыкнув. Целесс не отстанет, пока не утянет меня к морю. А эта жара вымотала уже. Я бы лучше закрылся вкабинете и занялся заказами гильдии.

Какая же она маленькая – мама. Я посмотрел на ее макушку, загорелые плечи передо мной, и закрыл глаза, сжав крепче сферу и шкатулку в руках.

Мы вернулись как раз к обеду. Отец так и не вернулся из резиденции гильдии, так что обедали втроем с учителем. А после обеда настала пора расставания. Я не ожидал, что способен переживать по поводу ухода Тулиса. Несомненно, я был рад. Но радости этой след простыл, когда настало время сказать учителю «спасибо и до свидания».

– Ты же будешь здесь, в Зальцестере?

Я заметил удивленный взгляд мамы.

– Конечно, Андрес, – улыбнулся Тулис и прикоснулся к моему плечу. – Ты можешь навестить меня, когда только вздумается.

– Я обязательно буду заходить, учитель, – прошептал я и обнял старика, растроганного и прослезившегося. Улыбнувшись маме, Тулис пошел из гостиной. В это мгновение он казался старше и сгорбленнее, чем все годы службы в нашем доме.

Я же стоял посреди гостиной сам не свой, растерянный, с замершими слезами в глазах. Я знал его всю жизнь. Из года в год, изо дня в день он был рядом, как часть нашего дома и семьи. Только теперь я понимал, что люблю этого старика и стало больно в груди оттого, что теперь его не будет рядом.

– Иди сюда, – позвала мама тихо, шевельнув пальцами поднятых ладоней.

Если она обнимет меня, станет еще тяжелее. Развернувшись, я вышел.

– Да, Целесс…

Я обернулся к парящему на уровне груди кругу в дальнем углу кабинета. Развернув сверток с зеркалом души, поставил сферу на один из столов в кабинете.

– Пошли купаться!

– Я устал.

– От жизни, что ли?

Обернувшись к проекции, я легонько улыбнулся.

– Ну, пошли! Погода необыкновенная, море теплое…

– Целесс, я серьезно устал. Мы сегодня делали примерки для балахона к школе… потом еще…

– При встрече расскажешь.

– Целесс…

– Андрес, не надо убеждать меня в том, что ты ленивый зануда. Я это и так знаю. Ты хочешь, чтобы я зашла за тобой?

– Не надо.

– Значит, сам прилетишь?

– Прилечу…

– И не смотри на меня так! Жду у моря.

Я усмехнулся: Целесс! Вот кому никто и никогда не может отказать. Маленькая принцесса Зальцестера. Мама говорит, что страшно представить, что будет, когда она повзрослеет. Не знаю… мне не страшно.

Проходя по коридору, я остановился у приоткрытой двери родительской спальни. Не думал, что мама свалится замертво, хотя как раз это было ожидаемо после бессонной ночи. Тихо подойдя к кровати, я присел на корточки. Есть ли на свете кто-то красивее нее? Я смотрел на беспокойные глаза под плотно закрытыми веками, на дрожащие реснички. На плотно сжатые губы и острые скулы. Во мраке спальни она не казалась такой изможденной, как при свете. Лишь бессильно откинутая рука придавала ей уставший вид.

Прикоснувшись к маленькой ладошке, я осторожно расправил пальцы. Внутри все заворочалось. Желая откинуть локон с щеки, поднес ладонь к ее лицу, но одернул руку и, горя от стыда и бессилия, стремительно вышел.

Найти Целесс на побережье, где мы обычно купались, не составило труда. Птица ее, белая как снег, лениво топталась среди редких деревьев поодаль. Целесс же млела на послеполуденном солнышке рядом с водой.

Спрыгнув со своего летуна, я отпустил птицу пастись рядом с альбиносом подруги и сел рядом с ней.

– Это было «зеркало души»? – Целес лениво повернулась на живот и посмотрела на меня.

– Да. Откуда ты знаешь?

– Я тоже думала о подобном подарке. Но только ты можешь действительно его подарить.

– Слишком оригинально?

– Ха! – Целесс оперлась на кулак и согнула ногу в коленке.

– Просто «ха»? – уточнил я, облокачиваясь рядом с ней и забирая ладонью грязно-желтый песок.

– Просто «ха», – скучающим тоном подтвердила Целесс.

– Ну, как хочешь… – скрывая улыбку, проговорил я и высыпал песок Целесс в волосы.

– Ах, ты… – она вскочила, но я был быстрее. Отпрыгнув на пару шагов, я начал раздеваться, пока подруга вытряхивала из волос песок. – Ну, погоди! – бормотала она, под мой смех. Через мгновения, когда она закинула гриву золотистых волос назад и начала заворачивать их обратно в жгут, я забежал в воду. Обожаю ее злить…

Широкими взмахами я покрывал метр за метром. Даже не рыбой в воде – я был самой водой. Это моя любимая стихия. Покорная, родная и знакомая. Обернувшись, я увидел Целесс, гребущую слабее, но столь же уверенно. Набрав в легкие воздух, я нырнул. Глубже, еще глубже… метр за метром вниз, вода становилась холоднее, уши заложило, и я зажал нос, выдыхая. Миллиарды песчинок звонко перестукивались на дне. В легких стало тесно, и я поднял голову. На поверхности показалась фигурка подруги, и я пошел резко вверх.

– Аааа! – закричала она, целиком поднятая на руках над водой, а потом ушедшая вместе со мной под воду с головой. Я смеялся, отдуваясь. Целесс отплевывалась, но тоже смеялась.

Мы купались до вечера, вылезая на берег, обсыхая под ласковым солнцем и бултыхаясь снова. Я рассказал о своем решении отложить крылья Им Каруса и взяться, наконец, за задания гильдии. Тема о нежелании идти в школу не была для Целесс новостью, но и это мы в очередной раз обсудили. Она к предстоящей учебе относилась проще. Как всегда, как годы подряд, как всю жизнь, проведенную вместе, мы разделили все новости и переживания. Лишь о маме я не мог ей рассказать. Но она сама все знала, и я был благодарен за ее молчание. Когда солнце начало клониться к закату, мы разлетелись по домам, как и сотни раз до этого. Целесс – в резеденцию гильдии псиоников, а я – домой.

Вечером я сидел в кабинете, разбираясь со шкатулкой, позаимствованной в лавке Клаунии. Меньше часа мне понадобилось, чтобы разобрать всю программу шкатулки. Я не раз видел такие коробочки, служащие хранилищем невидимых сигнализаций, но эта одновременно защищала, уменьшала и отводила взгляды. Замечательная вещица. Я отложил коробочку и обернулся. На комоде за спиной стояло зеркало души. Охнув, я ошеломленно поднялся. Битый час я провел, полностью погруженный мыслями в шкатулку, но сфера за спиной показывала совершенно иное. В клубящемся голубоватом свете ее нутра медленно вращалась, выгибаясь, женская фигура. Маленькая, легкая и грациозная, с гривой каштановых волос и затягивающими, словно трясина, глазами. Я сглотнул и подошел к шару. Быстрей бы избавиться от этого зеркала…

– Андрес?

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся к отцу и подвинулся, прикрывая собой сферу.

– Привет, пап.

– Ты в порядке? – подойдя ко мне, отец прикоснулся тыльной стороной ладони к щеке. Я и сам чувствовал, каким пунцовым стал.

– Ты что-то хотел? – спросил я и голос сорвался.

– Мама сказал, что вы нашли подарок к свадьбе Кларисс.

– А, да, – я в ужасе кивнул.

– Зеркало души. Оно же у тебя?

– Д-да… – я кинул взгляд за плечо. Изображение в сфере расплылось и померкло. Вряд ли кто мог узнать, что за женщина там была. Но то, что в сфере вращался силуэт обнаженной женщины, было очевидно.

– О-о… – протянул отец с улыбкой, обойдя меня. Взяв безделицу в руки, папа поднял взгляд. – Может, тебе девушку завести пора?

Я промолчал и отвернулся, чувствуя как горю. Покрутив шар в руках, отец поставил его на прежнее место, хлопнул меня по плечу, пожелал спокойной ночи, и вышел. Я облегченно вздохнул.

Пора спать…