Рождение патриарха

ГЛАВА 9

Тело танар'ри упало на пол пещеры. Капля крови, стекая из уголка рта, впиталась в кожу. Прошло уже пять месяцев с тех пор, как я лишился половины своей души. Это было первое диаблери, совершенное мной с того момента. Пожалуй, можно было и раньше его провести, но я не хотел рисковать и дожидался более полного восстановления.

— Хм, похож на помесь глаабрезу и беса, хотя не представляю, как такое возможно, — проворчал себе под нос Рунг. По его команде два скелета моего изготовления перетащили труп на рабочий алтарь — по сути, простой каменный стол, покрытый руническими узорами и приспособленный нами для различных операций. Одним из свойств стола было то, что он создавал некое стазис-поле, препятствующее разложению как на физическом, так и на энергетическом уровне. — Ну, как самочувствие?

— Как обычно, физическая эйфория, смешанная с гнилым привкусом во рту. — Демон на самом деле оказался очень питательным, вполне возможно, кровь глаабрезу в нем действительно была.

— Регнаг! Паршивец! Отойди оттуда! Испортишь пентаграмму — уши оторву! — Окрик Рунга, или даже скорее рев, мог бы заставить обделаться и опытного воина, но Регнаг помимо пронырливости и любопытства обладал неплохой выдержкой.

— Ее же нельзя испортить, она в камень вплавлена. — В голосе орчонка слышалась обида, он-то надеялся, что, пока учитель занят, сможет поближе рассмотреть самоцвет. Однако обида не помешала ему отскочить от заветного черного камня, как не всякий сайгак сумеет.

— Цыц! Тебе только волю дай, и ты адамантовый молот умудришься сломать.

Орчонок опустил взгляд, хотя я мог поклясться, что раскаяния в нем не было ни на грош.

Активировав сохраняющие чары алтаря, Рунг повернулся ко мне:

— Ты слышал, недавно из глубин поднялся отряд орогов, у них даже была стычка с харушаками. Пока сам Гарыг с гвардией не подошел, сумели многих положить.

— Ороги — это кто?

— А, ну да, ты их еще не видел, да и я не рассказывал… — протянул Рунг. — В общем, ороги — это глубинные орки, живущие в Подземье. Сильные ребята.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве проходы в Подземье не охраняются наиболее тщательно?

— Охраняются, но ты обычных орков с орогами не равняй; у орогов каждый боец доспехи и оружие имеет такие, какие не у каждого нашего вождя найдутся.

— А укрепления? Там же они еще со времен дворфов остались.

— Хм, если бы не укрепления, ороги пол-Териамара порешили бы, а так Гарыг успел подойти.

— И что было дальше?

— Да ничего. Как огры из охраны Гарыга показались, ушастые сразу и отошли, сейчас небось переговоры ведут, а может, и нет.

— Ушастые? — Признаться, ожидал всего, но чтобы орков называть ушастыми…

— А что? У них действительно уши, как у летучей мыши — большие и вогнутые. — А, ну тогда все понятно: следствие среды обитания. Слух в кромешной тьме Подземья — вещь очень важная.

— И как думаешь, что теперь будет? И что куда важнее, какую из данной ситуации можно извлечь выгоду?

— Да ничего не будет. Обычно ороги, появляясь, захватывают власть в крупнейшем племени, после чего жестко подчиняют все остальные, которые есть поблизости. Но с Гарыгом этот фокус не пройдет. Будь он обычным орком, тогда еще может быть, а так он сам любого орога в бараний рог скрутит и не вспотеет. Хоть он и выглядит больше как орк, но крови огров в нем больше половины будет, да и в гвардию у него, как ты знаешь, не гоблины входят. Так что покрутятся ороги вокруг и обратно уйдут, сил у них с харушаками тягаться нет; сюда же не племя пришло, а всего лишь небольшой отряд, десятка три клинков. В Териамар же Гарыг их не пустит, понимает, чем это может для него кончиться.

Все вроде логично и правильно, какими бы агрессивными и повернутыми на войне ни были орки, но свое положение и власть просто так никому не отдадут. Однако ороги… Как можно использовать их появление? Под шумок напасть на харушаков? Нет, ничего не получится, вот если бы глубинных орков было не три десятка, а, скажем, сотня-две, тогда да, тогда можно и весь Териамар попытаться захватить, шансы были бы неплохие. Но, увы, орогов только тридцать, а значит, график реализации наполеоновских планов остается прежним.

Но просто так оставлять ситуацию тоже не хочется. Должна быть выгода! Из любого события всегда можно извлечь что-то полезное, вопрос только в том, как это что-то найти.

Большая дворфская крепость — лакомый кусочек и населена мало, всего несколько тысяч орков и этих жалких крысенышей-гоблинов. А какие там кузни! Дворфы знают толк в постройке настоящего горна, их произведения даже эти косорукие младшие со своими рабами так просто не поломают. Только вот защитные сооружения города тоже дворфы строили, если бы не они, Хрящак со своими воинами уже пировал бы в главном зале. Младшие — слабаки и трусы, их легко поработить, главное — сразу показать, кто главный! А это Хрящак умел, недаром он заслужил звание чемпиона, но кто же знал, что тут правит огр? Да еще со своим кланом. Воины Хрящака сильны, они прошли тяжелую школу Подземья, у них отличное оружие и превосходная броня, и в поединке один на один с огром они могли бы победить. Но огров больше, да еще их поддерживают толпы младших, а значит, шансов нет! А все так хорошо начиналось. Внезапно атаковав охрану, они в первые секунды смели пару десятков врагов; потом, конечно, те оправились от неожиданности и уперлись, но судьба их была предрешена, и наличие укреплений только оттягивало неизбежное. Так Хрящак тогда думал, потому и не спешил, сохраняя силы и здоровье своих воинов, а потом, когда заслон был уже почти пробит, появились огры. И Хрящак потерял сразу троих. От ударов мощными палицами и молотами даже превосходные пластинчатые доспехи спасти не могли. Пришлось спешно отступать, и вот теперь он и его отряд находились в полудне пути от злополучного города.

Сейчас Хрящак обходил посты. Треть бойцов была серьезно ранена, почти у всех переломы и, что куда хуже, раздробление костей. И им еще повезло. Отступи они минутой позже, отряд мог и не уцелеть, хотя им удалось достать нескольких огров, но утешением это было слабым. Теперь в любом случае придется возвращаться в племя с неудачей и позором. Хорошо, если его просто разжалуют, похоже, придется изрядно раскошелиться, но своя жизнь важнее, главное, чтобы накопленного на взятку хватило, хотя должно хватить, точно должно.

Пройдя мимо очередного часового, он услышал едва уловимый звук удара, а потом такой же тихий шорох. Резко обернувшись к месту, где только что стоял часовой, Хрящак увидел, как его воин завалился на землю с аккуратно проломленной головой, а над ним стоит невысокая тонкая фигура, как будто сотканная из самой тьмы. Оружия у фигуры видно не было, но кисть правой руки была окровавлена, и сейчас пришелец с какой-то пугающей медлительностью слизывал стекающие с пальцев капли. ДРОУ! Эта мысль вызвала паническую волну ужаса, они его нашли! Выследили! Как?! На половине пути от города, в котором жило его родное племя, Хрящак с отрядом, в котором тогда было сорок семь бойцов, наткнулся на отряд темных эльфов. Их всего-то насчитывался десяток, и многие были ранены. Чуть позже выяснилось, что тот отряд столкнулся с племенем минотавров, отбиться им удалось, но в схватке дроу потеряли половину своих. Хрящак недолго думая решился атаковать. Орки потеряли дюжину, из эльфов не ушел никто, добыча была так себе, денег и самоцветов мало, а оружие и доспехи эльфов можно было только продать, для орков они совершенно не подходили. Но, оказывается, кто-то ушел. И теперь вернулся мстить, а это значит, что у орогов нет никаких шансов выжить, дроу никогда не нападают, если не уверены в своей победе.

— А у вас действительно хороший слух, обычный орк меня за работой не услышит, как бы ни старался, я проверял много раз. — Рот дроу расплылся в улыбке, явив остолбеневшему орку удлиненные верхние клыки, слегка светящиеся красным светом глаза с интересом уставились на воина. Говорил он на гоблинском.

Хрящак много раз видел дроу, приходилось ему их и убивать, а бывало, он наблюдал, как это делают сами дроу. Но этот закутанный во тьму эльф вызывал у него просто-таки панический ужас, он сам не понимал причину своего страха, но сил схватиться за меч не было, страшно хотелось бежать, неважно куда, лишь бы подальше от этого существа.

— Что-то ты какой-то молчаливый. — Шаг, и эльф уже стоит за спиной, а в следующий момент шею чемпиона глубинных орков, неудавшегося правителя Териамара и одного из лучших воинов своего народа разорвало болью.

Закончив диаблерировать командира отряда глубинников, я подал знак своим. И не дожидаясь их подхода, направился к центру стоянки. Все часовые были мной аккуратно устранены и только казались живыми. Командир, как и ожидалось, лично совершал обход постов, и теперь оставшиеся в лагере ороги были обречены.

Максимально ускорившись и не доходя до отдыхающих орков пары шагов, я вошел в форму серебряного тумана.

Что такое одиннадцать секунд в ближнем бою? Это очень много. А когда оружие противников не может причинить тебе никакого вреда, в то время как одно твое прикосновение заставляет кровь жертвы буквально выплескиваться наружу, разрывая сосуды и на воздухе образуя кровавый туман, который с огромной скоростью впитывается тобой, прибавляя сил и энергии, а тело неудачника в мгновение становится похоже на высохшую мумию, тогда одиннадцать секунд становятся вечностью, за которую убить каких-то три десятка орков так же просто, как по комнате пройти.

Крупный черный агат с белыми прожилками втянул в себя последнюю душу. Это был гибрид ловушки душ некромантов и тюрьмы духов шамана. Тюрьма духов шамана — это, как правило, бубен, в котором томятся порабощенные им души, но, увы, создать правильный бубен у меня не получалось, хоть ты о стену убейся. Зато работать с камнями по какой-то причине было очень легко, вот так и родился этот гибрид направлений, хотя он очень уступал по своей функциональности тюрьме духов, зато был гораздо надежнее, и мне не грозило в один прекрасный день случайно его продырявить и оказаться разорванным моими же собственными рабами. Рунг, конечно, утверждал, что таких случайностей не бывает и повредить бубен может только кто-то владеющий силой, причем намеренно, но как говорится, раз в год и палка стреляет, а в том, что во вселенной возможно все, я уже убедился.

Все-таки сильная вещь этот серебряный туман, только вот удерживать его — то еще удовольствие, не дорос я еще до подобных техник, не дорос. Тело так и ломит, да и последних шестерых пришлось добивать уже при помощи моих орков, они оказались то ли умнее, то ли трусливее своих товарищей и вместо бессмысленных атак на меня дали дёру. Благополучно угодил в теплые объятия спешащих ко мне на помощь бойцов урук-хаев; Гар не поскупился и выделил мне самых лучших, тех, с кем я сам постоянно тренировался, а значит, привыкших иметь дело с куда более сильным и быстрым противником. Тринадцать урук-хаев вполне успешно сдерживали шестерых орогов, разница в качестве вооружения компенсировалась численным превосходством, и как бойцы мои орки не сильно уступали соперникам. После выхода из боевого режима меня слегка мутило и качало, но совместными усилиями мы закончили этот бой, и что особо радует, обойдясь без летальных потерь.

— Хорошие у них доспехи, жаль только мало. — Варек с тоской смотрел на лезвие своего меча, которое изрядно иступилось об эти самые доспехи. — Эх, думаю, надо их всех в кучу стащить, только что с зомбяками делать?

— Ничего, сейчас сами придут и броню снимут, потом упокою, бойцы из них никакие, но хоть носильщиками сгодятся.

Орк кивнул и направился к стоянке; в этом отряде была железная дисциплина, но лишний раз вводить в искушение бойцов он не хотел.

Отправив мысленную команду бывшим дозорным, я приложился к фляге, соленая жидкость потекла по горлу и пищеводу, снимая усталость и напряжение. Да-а-а, хорошо я сегодня выложился, надеюсь, результат того стоит. Стыдно, однако ничего лучше, чем банально грабануть отряд глубинных орков, так и не придумал.

Однако мои опасения не подтвердились, добыча была хороша, ее вид мог согреть душу любого орка, или, как в моем случае, вампира, озабоченного оных орков вооружением. Почти шесть десятков комплектов брони и оружия, и, к моему огромному изумлению, пятнадцать из них были эльфийской работы, ранее принадлежавшие явно дроу. Лишние комплекты были распиханы по вещмешкам. Судя по всему, еще не добравшись до Териамара, наши гости умудрились задавить отряд темных эльфов, при этом потеряв нескольких своих бойцов. Конечно, большая часть захваченного была так или иначе повреждена, но наличие пусть и дырявого, но все равно пластинчатого доспеха — это куда лучше, чем отсутствие такового вообще. Не принимать же за доспех то убожество, которое орки делают из кожи и кусков металла?

Домой мы вернулись довольные, как коты после удачного набега на молочный завод. В операции помимо меня участвовало четыре десятка орков под командой Варека и Груна, которые вместе с Торшем возглавляли личную охрану Гара. Все участники операции получили трофейные доспехи и оружие; к сожалению, на всю нашу гвардию их не хватало, но все равно захваченного было больше, чем мы ожидали. Меня лично более всего радовали эльфийские адамантиевые мечи, вдобавок зачарованные на остроту и силу удара, а также адамантиевая броня невероятно тонкой работы, где каждая деталь была просто произведением искусства. Особенно впечатляли нагрудник и двойные ножны, в которых сверху был длинный меч, а ниже располагался его более короткий собрат. Дроу были, пожалуй, единственными во всем мире, кто умел работать с адамантием на таком высочайшем уровне, все-таки этот металл чрезвычайно сложно поддается обработке, без магии тут не обойтись, даже великие кузнецы-дворфы уступали в этом искусстве темным эльфам. Шлемов как таковых в эльфийском снаряжении не было, были твердые кожаные с металлическими вставками полумаски, закрывающие лицо от подбородка, оставляя глаза и уши открытыми. А черные плотные плащи, рассеивающие внимание наблюдателя, привели меня просто в немой восторг; видимо, это были легендарные пивафви — маскировочные плащи темных эльфов. И что самое главное, все это мне подходило по размеру! Наконец-то можно будет избавиться от уже осточертевшей разбойничьей кольчуги и другого скарба.

Первым делом я отправился в заклинательные покои, где переоделся в трофейную броню. Среди вещей дроу почти не было не затронутых магией, даже подкольчужник и нижнее белье носили на себе чары. С первым все было понятно — он распределял силу удара по всей своей площади, да и сам являлся неплохой защитой, будучи сшитым из какого-то странного материала, напоминающего по виду паутину, но при этом очень крепкого. А вот с нижним бельем я не сразу разобрался, пытаясь понять, что за чары на нем висят. Оказалось, самоочищение, пыль и грязь при попадании на ткань постепенно с нее осыпались, не оставляя никаких следов. Подобным свойством обладало всего несколько вещей, судя по всему, принадлежавших ранее одному владельцу. Облачившись во все лучшее из имеющегося ассортимента, даже маску надев, хотя для вампира она скорее помеха, чем подспорье, я почувствовал себя весьма странно. Не сказать, чтобы ощущение было неприятным, но крайне необычным. Я буквально всей кожей ощущал висящие на мне чары. В магическом зрении магия дроу имела фиолетовый оттенок, и сейчас этот фиолетовый цвет, похоже, немного раздражал мой собственный черный, входя в какое-то соприкосновение с моей аурой. И тут я вспомнил, что несколько раз читал упоминания о том, что вампиры, используя эльфийское оружие, обматывали рукоять тканью, чтобы она не жгла им руки. Контекст был разным, но похоже, что эльфийские чары действительно несут на себе некий отпечаток своих хозяев. Полученные мной вещи принадлежали темным эльфам, поэтому однозначно негативных ощущений не вызывали, но даже та щекотка, которую я сейчас испытывал, могла стать проблемой.

— Харо-ош… Гар мне уже хвастался новыми латами, но, я смотрю, ты его перещеголял, — в дверном проходе появился вездесущий Рунг. — Только вот на поверхность в этой красоте выходить не советую.

— И тебе доброго утра. Я пока и не собираюсь выходить на поверхность. А к чему такой совет?

— Ну, магия дроу под лучами солнца постепенно теряет силу, при этом разрушая материал, на который нанесена. Так, через месяц на поверхности даже адамантиевые клинки станут не прочнее бронзовых.

— Ясно. И как это можно исправить?

— Не знаю, я в зачаровании вещей не силен, и Гатан тут тоже вряд ли поможет. Чисто теоретически можно заменить эти чары другими, но, как это сделать, не представляю.

— А если заменять не чары, а наполняющую их энергию? — Зуд на теле тем временем усиливался.

— И как ты себе это представляешь? Замена чар уже требует работы на тончайшем уровне, а как заменить энергию, я вообще боюсь вообразить. — Рунг уже начал понимать смысл словосочетания «язык мой — враг мой!», но слова назад не воротишь. А по моим глазам он уже определил, что мне в голову пришла очередная безумная идея, и сейчас, судя по всему, отчаянно пытался придумать способ свалить по-быстрому, что называется, «пока не началось», не потеряв при этом лица. Но шансов я ему давать не собирался.

— Есть у меня одна идея… — Мой рот расплылся в злорадной улыбке, когда со стороны Рунга раздался тяжелый вздох; к счастью, маска надежно скрывала выражение моего лица, иначе не избежать мне праведного учительского гнева.

Впрочем, на этот раз от Рунга ничего существенного не требовалось, я просто хотел насладиться собственными эмоциями по поводу подкалывания старого шамана. Продолжительные периоды полной бесстрастности сменялись короткими моментами отдохновения, длящимися около девяти-тринадцати часов, и сейчас очередной такой момент уже подходил к концу. Тем временем, достав из «специально обученного» сундука пару бутылок консервированной крови, я направился к своему саркофагу, в котором, к слову сказать, было очень удобно спать. Оставив бутылки у изголовья, я забрался внутрь.

— Спать буду долго, меня не будить, эльфийские вещи не трогать. Если появится Жизнюк, скажи, чтобы подождал, или пусть лучше возвращается на родной план, я потом сам призову.

Дождавшись от ошарашенного орка кивка, подтверждающего, что он все понял, я закрыл крышку, успев вослед услышать начало животрепещущей тирады о моем происхождении и воспитании, как оные виделись благородному, почтенному, мудрому и, безусловно, достойному всяческого уважения скромному шаману.