Рожденный от ветра

II

Признаюсь со всей откровенностью: я был потрясен, когда, взглянув на наручные часы, обнаружил, что просидел над сочинениями Бриджмена не только вторую половину дня, по и часть вечера. Глаза мои болели, ведь мне постоянно приходилось их напрягать: с каждой минутой в библиотеке становилось все темнее и темнее. Я зажег свет и наверняка вернулся бы к прежнему занятию, если бы до меня не донесся негромкий стук во входную дверь. Дверь в библиотеку была приоткрыта, и поэтому я услышал, как судья отозвался на стук и ворчливо поздоровался с поздним гостем. Я готов был поклясться, что ответивший ему голос принадлежал вдове Бриджмена — да и кому еще он мог принадлежать? Беспокойство пронизывало его насквозь. Гостья прошла в дом и вместе с судьей направилась в кабинет. Что ж, я хотел с ней познакомиться — и вот она, возможность.

Тем не менее, дойдя до приотворенной двери в кабинет, я остановился, а потом тихонько, на цыпочках, отошел в сторону. Мне показалось, что судья Эндрюс и его поздняя гостья о чем-то спорят. Похоже, старику мгновение назад задали нелепый вопрос: «Только не я, дорогая моя, это совершенно исключено… Но если вы все-таки намерены упорствовать в своем безрассудстве, что ж, я найду вам кого-нибудь в помощь… Бог свидетель, я бы и сам отправился с вами — пускам это глупая авантюра, пускай ожидается сильный снегопад… но, дорогая моя, я ведь далеко не юноша. Мои глаза уже не те, что раньше, а ноги слабы. Боюсь, мое старческое тело подведет вас, причем в самую неподходящую минуту. Во время снегопада северные районы — не самое лучшее место».

— В этом ли дело, Джейсон, — донесся до меня голос вдовы Бриджмена, отмеченный все теми же нервными полутонами, — или в том, что вы считаете меня сумасшедшей? Ведь когда я приходила в предыдущий раз, вы так прямо и заявили!

— Прошу простить мою несдержанность, Люсиль. Но давайте посмотрим правде в глаза. То, о чем вы мне рассказали, это ведь… из области фантастики! Доказательств, что парень ушел именно в том направлении, у нас нет. Только ваши догадки.

— Я рассказала вам чистую правду, Джейсон! А что касается моих, как вы выразились, «догадок», то у меня имеются кое-какие доказательства. Взгляните вот на это…

Последовала небольшая пауза, после чего судья заговорил снова.

— Но что это такое, Люсиль? — негромко поинтересовался он. — Одну минутку, надену очки. Гм, похоже, тут изображен…

— Нет! — раздался ее пронзительный возглас, не давая судье договорить. — Прошу вас, только не упоминайте Их, не произносите его имени!

В ее голосе зазвучали истерические нотки. Впрочем, продолжила она уже более ровным тоном:

— Что касается этого предмета, — до меня донесся металлический звон, словно на стол бросили монету, — прошу, просто храните его у себя дома, и сами все увидите. Когда Сэма — вернее, его бедное, растерзанное тело — наконец нашли, он сжимал это в правой руке.

— Но ведь прошло двадцать лет… — произнес судья, умолк на секунду, а потом поинтересовался: — Это чистое золото?

— Да, но никто не знает, где и кем оно было отлито. За эти годы я показывала его нескольким экспертам, и всякий раз получала один и тот же ответ. Это очень древняя вещь, но какая культура ее породила, неизвестно. Не будь она отлита из золота, можно было бы подумать, что она внеземного происхождения. Но даже золото… оно тоже не совсем обычное. У Кирби есть точно такой же…

— Вот как? — В голосе судьи чувствовалось удивление. — И где же он его раздобыл? Судя по тому, что я вижу в увеличительном стекле, эта вещь, чем бы она ни была, огромная редкость!

— Думаю, вы правы, она действительно очень редкая и древняя — пережиток какой-то неизвестной нам эпохи. А какая она холодная на ощупь! В ней чувствуется холод океанских глубин, и если ее нагревать… впрочем, попробуйте сами. Но я скажу вам заранее, она хранит тепло совсем недолго. И мне известно, что это значит…

Кирби получил свой экземпляр по почте несколько месяцев назад, еще летом. Мы тогда были дома, в Мериде. Это на Юкатане. Вы же знаете, я осела там после… после того как…

— Да-да, знаю, можете не продолжать. Но кому взбрело в голову отправлять парню эту вещь? Да и зачем?

— Скорее всего так ему хотели напомнить… пробудить в нем все то, что я пыталась подавить. Я уже рассказывала вам о… о Кирби… о том, каким странным он был уже в раннем детстве. Я надеялась, что с годами это пройдет — увы, тщетно. Последний месяц, перед его исчезновением, был самым ужасным. Все началось после того, как он получил по почте этот талисман. Затем, три недели назад, он… в общем, он упаковал кое-что из вещей… — Женщина на минуту умолкла — думаю, чтобы немного успокоиться, потому что, судя по голосу, чувства переполняли её. Я неожиданно для себя проникся к ней сочувствием.

— Кто послал ему эту вещь, я не знаю, могу только догадываться… однако на посылке был штамп Нависсы. Вот почему я здесь.

— Штамп Нависсы? — В голосе судьи слышалось неподдельное изумление. — Но с чего кому-то вспоминать историю, случившуюся двадцать лет назад? И в любом случае, кому взбредет в голову делать такой редкий и дорогой подарок совершенно незнакомому человеку?

Ответ на этот вопрос был произнесен почти шепотом. Я с трудом разобрал слова вечерней гостьи.

— Потому что наверняка есть и другие, Джейсон! Те люди в Стилуотере были не единственными, кто называл Его повелителем. Его культ… он до сих пор существует… должен существовать! Думаю, это сделал кто-то из них, кто-то выполнял приказ повелителя. А откуда взялся этот талисман… да откуда же еще, как не…

— Нет, Люсиль, это невозможно, — перебил ее судья. — Верить в такие вещи я отказываюсь. Если это правда…

— Безумие, какого нашему миру не вынести?

— Именно.

— Сэм говорил то же самое. Тем не менее он сам искал встречи с этим ужасом и даже взял меня с собой. И тогда…

— Да, Люсиль, мне известно, что — по вашим словам — случилось потом, но…

— Никаких «но», Джейсон. Я хочу вернуть своего сына. Помогите мне, если вам угодно — или не помогайте. Это ничего не меняет. Я сама разыщу его. Он здесь, больше ему быть негде. Если потребуется, я отправлюсь на его поиски одна, без чьей-либо помощи — пока еще не поздно!

В её голосе вновь прорезались истерические нотки.

— Ну, в этом нет необходимости, — попробовал успокоить ее судья. — Завтра я первым делом найду кого-нибудь вам в помощь. Мы даже сможем подключить к поискам конную полицию. У них всего в нескольких милях от Нависсы зимний лагерь. Я завтра утром попробую дозвониться до них. Думаю, лучше поторопиться, потому что с первым же сильным снегопадом телефонная линия наверняка выйдет из строя.

— И еще кто-то должен помогать лично мне… У вас есть на примете надежный человек?

— Найду. Но, похоже, я уже знаю, кто это будет. И он с готовностью поможет вам. Он из достойной семьи и сейчас гостит у меня. Вы можете познакомиться с ним уже завтра…

После этих слов послышался скрип отодвигаемых стульев. Мне стало стыдно за это глупое подслушивание. Я быстро вернулся в библиотеку и закрыл за собой дверь. Спустя какое-то время, когда вечерняя гостья покинула дом, я вновь отправился в кабинет судьи Эндрюса. На этот раз я постучал в дверь и вошел лишь тогда, когда он крикнул «Войдите!» Старик расхаживал взад-вперед по комнате — он был явно взволнован.

Увидев меня, судья остановился.

— Ах, это вы, Дэвид. Присаживайтесь. У меня к вам будет одна просьба. — Он и сам устроился в кресле, беспокойно ерзая. — Даже не знаю, с чего начать…

— Начните с Сэмюеля Бриджмена, — отозвался я. — Я ознакомился с его книгами. Признаться честно, они меня заинтересовали.

— Но откуда вам известно?..

Я почувствовал, что краснею — ведь я, стоя под дверью, подслушал их разговор. Тем не менее ответ нашелся:

— Я только что видел, как миссис Бриджмен вышла из дома. Думаю, речь пойдет о ее муже, но может статься, вы хотите поговорить и о ней самой.

Судья Эндрюс кивнул, взял со стола золотой медальон диаметром около двух дюймов и потер пальцами выпуклый рисунок.

— Вы правы, но…

— Да?

В ответ он тяжело вздохнул:

— Ну что ж, похоже, придется рассказать вам всю историю — или по крайней мере то, что известно мне… ничего другого мне не остается, если уж я рассчитываю на вашу помощь. — Он покачал головой. — Бедная, безумная женщина!

— Вы хотите сказать, она слегка… помутилась рассудком?

— Отнюдь, — поспешил поправиться судья. — Она, как и я, в здравом уме. Другое дело, что слегка… взбудоражена.

И тогда он рассказал мне все — от начала и до конца, завершив уже глубокой ночью. Постараюсь передать эту историю собственными словами. Судья говорил без передышки, а я слушал его, не перебивая. Этот рассказ лишь укрепил меня в намерении разгадать тайну Бриджмена.

— Как вы теперь знаете, — начал судья, — в юности мы с Сэмюелем Бриджменом были очень дружны. Люсиль я тоже знал — еще до того, как они поженились. Вот почему она спустя столько лет обратилась за помощью именно ко мне. Однако это чистое совпадение, что сейчас я живу в Нависсе, всего в нескольких милях от места гибели ее мужа.

Даже в молодости Сэм был бунтарем. Традиционные науки, включая антропологию и этнологию, его не интересовали — по крайней мере в их общепринятой форме. Мертвые и легендарные города, страны с экзотическими названиями, странные боги — вот что составляло его страсть. Я помню, как он сидел и предавался мечтаниям — об Атлантиде и Земле My, Офире и Курдистане, о Г'харне и затерянном Ленге, о Р'лайхе и других сгинувших странах, забытых именах из древних легенд и мифов. А ведь в это время ему бы работать на свое будущее… В конце концов будущее обернулось для него отнюдь не тем, о чем он мечтал…

Двадцать шесть лет назад он женился на Люсиль — и поскольку в ту пору, получив приличное наследство, располагал средствами, то мог себе позволить не работать в привычном смысле слова. Вместо этого Сэм всецело посвятил себя тому, что было близко и дорого его сердцу. С публикацией книг — особенно последней — он окончательно отвратил от себя коллег-ученых, занимавшихся науками, на которые он изливал свое «воображение». Именно в таких терминах они об этом и думали: фантазии, плод выпущенного на волю и не знающего границ воображения, несущего хаос в устоявшиеся области вроде науки и теологии.

Со временем на него стали смотреть как на дурака, наивного клоуна, который подкреплял свои сумасбродные аргументы ссылками на труды Блаватской и абсурдные теории Скотта-Эллиота,[1] на безумные писания Эйбона и корявые переводы Гарольда Хэдли Коупленда,[2] игнорируя достоверные, хоть и прозаические факты, добытые учеными и историками.

Когда и почему Сэм увлекся теогонией этих северных широт, — в частности, верованиями индейцев и метисов, а также легендами эскимосов, обитающих еще дальше к северу, — мне неизвестно, однако в конце концов он и сам поверил в них. Особенно интересовала его легенда об Итакве, боге снега и ветра, или, как его еще называют, Шагающем с Ветром, Шагающем со Смертью или даже Шагающем Среди Звезд — сверхъестественном существе, которое якобы бродит среди ледяных ветров и турбулентных атмосферных потоков в небе над северными странами и прилегающими холодными морями.

Увы, его решение побывать в здешних краях совпало по времени с проблемами в нескольких окрестных поселках. Происходило что-то странное. В эти края стали съезжаться тайные псевдорелигиозные группы (как правило, бродячие), желающие стать свидетелями «Великого пришествия». Странно, согласен, но известен ли вам хоть один уголок нашей планеты, где чокнутые не сбивались бы в организации — религиозные и так далее? А здесь, имейте в виду, этот вопрос всегда стоял остро.

Не спорю, некоторые из членов этих так называемых эзотерических групп были в целом разумнее среднестатистического индейца, полукровки-метиса или эскимоса. В основном они ехали из Новой Англии, из таких заштатных массачусетских городишек, как Аркхем, Данвич или Инсмут.

Впрочем, полицейские, расквартированные в Нельсоне, никаких мер не принимали — хотя бы потому, что такое здесь случается часто. Можно даже сказать, слишком часто. В данном случае предполагалось, что в Стилуотер и Нависсу эту разношерстную толпу привлекли странные события, которые происходили в самих городках и их окрестностях. Так, например, за пять лег до этого случилось несколько довольно странных исчезновений, а также необъяснимых смертей, обстоятельства которых так и не были раскрыты.

Я лично проделал небольшое расследование, но определенных результатов оно не дало. И даже если отбросить в сторону неподтвержденные догадки, уже сами цифры и факты — вот что удивительно! — внушают тревогу.

Так, например, все население Стилуотера неожиданно исчезло за одну ночь! Вы не обязаны верить мне на слово — если хотите, можешь покопаться в газетах. Статей было предостаточно!

А теперь прибавьте к этому еще с полдюжины легенд о гигантских следах на снегу, истории о странных алтарях, сооруженных в лесной чащобе в честь запретных богов, плюс существо, что летает на крыльях ветра и принимает человеческие жертвоприношения. Время от времени все это всплывает в здешних байках и легендах, и не приходится удивляться, что эти места на протяжении многих лет притягивали к себе всяких ненормальных.

Поскольку же Сэм Бриджмен тоже отличался странностями, вам будет нетрудно понять, что привело его в наши края, когда после пяти лет тишины здесь вновь подняли голову странные культы и связанные с ними суеверия. Именно таким образом и обстояли дела, когда он приехал сюда — причем не один, а с женой…

К северу от нас уже лежал глубокий снег, однако для Сэма это было не преградой. Он ни за что не успокоился бы, пока не убедился бы в истинности или ложности древних легенд. В качестве проводников они с женой наняли двоих смуглокожих франко-канадцев. Скажу честно, мне эта парочка сразу показалась подозрительной — и вот они-то повели его с Люсиль на поиски… чего? Преданий и мифов, детских сказок, страшилок?

В общем, они отправились на север, и, несмотря на подозрительные физиономии проводников, Сэм вскоре решил, что не ошибся в выборе. Парочка отлично знала эту местность. Более того, оказавшись посреди северных снегов, проводники заметно притихли и уже ничем не походили на двух забияк, которых Сэм подобрал в местном баре. Но с другой стороны, был ли у него вообще выбор? Ведь если учесть, что на тот момент в округе творились странные вещи, мало кто из жителей Нависсы осмелился бы забраться так далеко от дома. Когда Сэм поинтересовался у своих проводников, почему они нервничают, те ответили, что всему виной «сезон». Не зима, пояснили они, а конкретный период мифологического цикла. Кроме этих слов, ему ничего не удалось из них вытянуть, отчего его любопытство разгорелось еще сильнее. От него также не укрылось, что чем дальше они продвигались на север, тем беспокойнее становились его проводники.

Затем, одной тихой ночью, когда они поставили палатки и развели костер, один из проводников спросил у Сэма, что, собственно, тот ищет среди снегов. Сэм заговорил про Итакву, Обитателя Снегов, однако ничего больше сказать не успел, так как при первом же упоминании Шагающего с Ветром франко-канадец наотрез отказался слушать дальше. Испуганный проводник вернулся к себе в палатку, и там у него разгорелся оживленный спор с напарником. Проснувшись на следующее утро, Сэм, к своему ужасу, обнаружил, что ночью проводники скрылись в неизвестном направлении, бросив их с женой на произвол судьбы. Более того, эти проходимцы унесли с собой все съестные припасы! Все, что осталось у Бриджменов — палатка, одежда, которая была на них, спальные мешки да личные вещи. У них не было даже коробка спичек, чтобы развести костер!

И все же положение их оказалось не таким безнадежным. До сих пор погода благоприятствовала им, к тому же они успели отойти от Нависсы лишь на расстояние трех дневных переходов. Иное дело, что шли они далеко не прямой дорогой, поэтому, пустившись в обратный путь, Сэм выбирал направление практически наугад. Правда, он немного умел ориентироваться по звездам, и когда пришла ночь, с известной долей уверенности установил, что двигаются они на юг.

Сколь одинокими и беспомощными ни ощущали себя супруги, они, тем не менее, с самого первого дня почувствовали, что все-таки не одни в снежной пустыне. Время от времени они набредали на чьи-то странные следы, причем свежие. Их оставляли после себя какие-то неясные фигуры, которые, стоило Сэму их окликнуть, спешили укрыться среди снежных заносов и высоких елей. На второе утро, вскоре после того, как Бриджмены снялись с места (после ночи, проведенной под укрытием сосновой рощи), они наткнулись на растерзанные тела своих бывших проводников. Было видно, что те приняли мучительную смерть. В карманах одного их них Сэм нашел спички, и той ночью ему с женой по крайней мере удалось согреться — к тому времени оба они уже испытывали муки голода. Но среди подрагивающих теней, почти на границе круга, очерченного пляшущими языками костра, все таились смутные, молчаливые силуэты — наблюдая за супругами, ожидая чего-то.

Сидя у входа в палатку, как можно теснее прижавшись друг к другу, Сэм и Люсиль негромко, едва ли не шепотом говорили о мертвых проводниках, строили предположения о том, как и почему те приняли столь ужасную смерть. А в тенях все мелькали бесформенные фигуры, вгоняя супругов в дрожь. Эта местность, решил Сэм, и впрямь есть не что иное, как владения Итаквы, Шагающего с Ветром. Временами, когда влияние древних ритуалов и таинств достигало пика, те, кто поклонялся снежному богу — индейцы, метисы, а возможно, и пришлый люд из нездешних мест, — собирались здесь, чтобы отправлять свои тайные церемонии в Его честь. Для человека стороны, тем более не верующего, эта местность была запретной! Проводники были здесь чужаками. Сэм и Люсиль тоже…

Полагаю, что именно тогда у Люсиль стали сдавать нервы, что, впрочем, неудивительно. Жуткий холод и белое безмолвие, раскинувшееся на многие мили вокруг, редкие стволы сосен и елей, занесенных снегом, голод, который все сильнее давал о себе знать, и смутные фигуры, затаившиеся по периметру поля зрения и сознания… Прибавьте к этому жуткую участь их бывших проводников — кто поручится, что то же самое не случится и с ними самими? И еще тот неоспоримый факт, который Сэм уже не мог от нее скрывать: они с ней… заблудились! Хотя они шли на юг, откуда им было знать, где, собственно, находится Нависса? Вдруг они отклонились в сторону? Да и вообще, хватит ли у них сил добраться до городка?

Думаю, что к тому времени Люсиль уже впала в бред, поскольку ее так называемые воспоминания о случившемся дальше наверняка есть не что иное, как галлюцинации, несмотря на все их правдоподобие. И кто знает, может, и бедняга Сэм был в том же состоянии! Как бы то ни было, на третью ночь, когда они, не сумев развести костер (спички успели отсыреть), принялись готовиться ко сну, события приняли еще более странный оборот.

Кое-как они сумели поставить палатку, и Сэм залез внутрь, чтобы приготовить более или менее сносный ночлег. Люсиль, хотя ночь уже вступила в свои права, оставалась снаружи и ходила вокруг палатки, пытаясь согреться. Неожиданно она крикнула Сэму, что видит вдали костры — к северу, востоку, югу и западу от них. В следующее мгновение она издала жуткий вопль, а на палатку откуда-то налетел порыв ледяного ветра, отчего температура резко упала. Сэм из последних сил бросился наружу. Люсиль он нашел лежащей в снегу. Она не смогла объяснить ему, что произошло, лишь невнятно бормотала: «Оно в небе, в небе».

Одному богу известно, как пережили они эту ночь. Воспоминания Люсиль неясны и противоречивы. По ее словам, она ощущала себя скорее мертвой, чем живой. Три дня и ночи посреди жуткой белой пустыни, совершенно без пищи и большую часть времени даже без тепла. Однако на утро следующего дня…

Как ни странно, на следующее утро все обернулось к лучшему. Судя по всему, их страхи — ужас перед смертью, если не от холода, так от рук убийц их проводников, — оказались напрасны. Сэм решил, что они вышли за пределы запретной территории. Теперь они не были нарушителями и могли рассчитывать хотя бы на какую-то помощь со стороны тех, кто тайком молился здесь своему повелителю Итакве. Очевидно, так оно и было, поскольку утром они нашли возле своей палатки жестянки с супом, спички, керосинку (вроде той, что украли у них несчастные проводники), ворох сухих веток и, наконец, загадочную записку, в которой говорилось: «Нависса находится в семи милях к юго-востоку отсюда». Костры, привидевшиеся Люсиль накануне, обернулись добрым предзнаменованием — словно сам Итаква посмотрел на них с небес и решил, что эти два заплутавших человеческих существа нуждаются в помощи…

К середине дня, подкрепившись горячим супом, согревшись и отдохнув, проспав целое утро возле костра, они были готовы завершить обратный путь до Нависсы — по крайней мере так им казалось.

Вскоре после того, как они двинулись в путь, началась легкая метель, но они упрямо продолжали идти вперед, пока не достигли невысоких, поросших соснами холмов, за которыми, по прикидкам Сэма, лежала Нависса. Хотя вьюга с каждой минутой усиливалась, и стало заметно холоднее, они решили идти, пока не выдохнутся.

Однако не успели они начать подъем, как силы природы дружно восстали против них. Я проверил метеосводки — та ночь была самой ужасной в этих краях за много лет.

Вскоре стало ясно, что им ни за что не пройти сквозь буран — лучше переждать, пока тот не утихнет. Сэм уже надумал ставить палатку, как они вошли в густой хвойный лес.

Поскольку в лесу было тише, они решили еще немного пройти вперед. Вскоре, однако, снежная буря разыгралась с такой силой, что они поняли: нужно немедленно искать убежище. В этих обстоятельствах они набрели на нечто такое, о чем не могли даже мечтать.

Сквозь просветы между качающимися деревьями и снежную пелену то, что они увидели, сперва показалось им огромной бревенчатой хижиной, но по мере того, как он.4 подходили ближе, стало ясно: перед ними огромная, сложенная из толстых бревен платформа. Три ее стороны были занесены толстым слоем снега, отчего она походила на бревенчатую избушку с плоской крышей. Четвертая же сторона, свободная от снега, являла собой идеальное убежище, под крышей которого они и поспешили укрыться от метели. Там, под огромной бревенчатой платформой, о назначении которой они по причине страшной усталости даже не задумались, Сэм зажег керосинку и приготовил суп. Оба были рады вовремя подвернувшемуся спасению, и поскольку снежная буря, судя по всему, утихать не собиралась, они достали спальные мешки и приготовились к отдыху. Оба уснули практически мгновенно.

Несчастье обрушилось на них позже той ночью. Какой смертью умер Сэм, остается только гадать, но я полагаю, что Люсиль была тому свидетельницей, и это зрелище доконало её и без того измученные нервы. Безусловно, то, что она, по ее утверждению, видела в ту ночь, никак не могло произойти. Боже упаси.

Ее рассказ состоит из фрагментарных образов, которые трудно поддаются описанию и которые еще труднее выразить простыми словами. Она твердит о каких-то кострах, чьи лучи пронзали ночь, о «сборище у алтаря Итаквы», о злобном древнем эскимосском заклятии, вырывавшемся одновременно из сотни глоток, и о том, что ответило на это заклинание, привлеченное с небес призывами молящихся.

Я не стану вдаваться в подробности ее «воспоминаний», повторю лишь, что Сэм умер, и именно тогда, представляется мне, рассудок его бедной жены окончательно помутился. Однако есть все основания полагать, что даже после пережитого ужаса… Люсиль получила от кого-то помощь, потому что одна, в таком состоянии, она не прошла бы и нескольких миль. Тем не менее ее обнаружил уже здесь, в Нависсе, кто-то из местных жителей.

Ее отвели к местному врачу, и тот был откровенно удивлен: бедняжка хоть и промерзла до мозга костей, однако не погибла в белой пустыне. Прошло несколько недель, прежде чем ей рассказали о судьбе Сэма, обледенелое тело которого нашли в снегу.

Когда она стала выспрашивать подробности, ей рассказали, в каком состоянии был обнаружен труп ее мужа — жестоко растерзанный, он словно побывал в когтях дикого зверя или рухнул с большой высоты (а быть может, с ним произошло и то и другое). Официальное заключение было таково: по всей видимости, Сэм упал с высокого обрыва на острые скалы, после чего его мертвое тело оттащили на какое-то расстояние волки. Надо сказать, эта версия представлялась вполне правдоподобной: тело действительно несло на себе признаки падения с большой высоты, хотя поблизости не было никаких утесов или гор. Однако почему волки не съели его останки, объяснить никто так и не смог.

На этом рассказ судьи закончился, и хотя я еще минуты три сидел, ожидая его продолжения, мой собеседник молчал. Наконец я не выдержал и спросил:

— И она полагает, что ее мужа убил…

— Что его убил Итаква? Да, именно так, хотя она верит и в куда более неприятные вещи, представьте себе.

И он продолжил, словно хотел избежать новых моих вопросов:

— Скажу еще вот что. Во-первых, температура ее тела с тех пор остается аномальной. По словам Люсиль, медиков не перестает шокировать, что ее температура никогда не поднимается выше отметки, которая в случае любого другого человека означала бы смерть. По мнению врачей, это симптом сильного нервного расстройства, однако они никак не могут увязать этот факт с ее нормальным — во всех других отношениях — физическим здоровьем. И еще вот это. — Судья протянул мне медальон. — Пусть он пока побудет у вас. Его нашли на растерзанном теле Сэма — тот крепко сжимал его в руке. Люсиль его отдали вместе с другими вещами ее мужа. По ее словам, есть в этой вещи… нечто странное. Если это ее утверждение соответствует истине, вы наверняка заметите что-нибудь интересное.

Я принялся изучать медальон. На нем был малоприятный на вид барельеф — сцены битвы между какими-то монстрами, которых мог вообразить разве что гениальный художник в приступе помешательства. Потом я спросил:

— Это все?

— Пожалуй, да. Впрочем, нет, подождите. Ну, конечно же! Кирби, сын Люсиль. Видите ли, во многих отношениях он пошел в отца: капризный, нервный, питает склонность ко всякой эзотерике и, сдается мне, большой скиталец в душе. До сих пор матери удавалось держать его в рамках — так сказать, привязанным к земле. Как бы то ни было, он недавно пропал без вести. Люсиль полагает, что он отправился на север. По ее убеждению, парень намеревается посетить место, где погиб его отец. Не спрашивайте меня почему. В том, что касается его отца, Кирби — сущий невротик. Возможно, это качество досталось ему от матери.

В общем, она намерена отправиться на его поиски и вернуть парня домой. Разумеется, если не найдется никаких свидетельств, что он в здешних краях, то вам там делать нечего. Однако если Кирби действительно бродит где-то здесь, то вы окажете мне великую услугу, составив Люсиль компанию и присмотрев за ней во время поисков. Одному Богу известно, что с ней станется, когда она после стольких лет вновь окажется посреди белой пустыни, с которой у нее связаны не самые лучшие воспоминания…

— Я выполню вашу просьбу, и даже охотно, — ответил я. — По правде говоря, чем больше я узнаю о Бриджмене, тем больше меня завораживает связанная с ним тайна. А ведь тайна все-таки есть, вы со мной согласны?

— Тайна? — Судья задумался над моими словами. — Белая пустыня — довольно странное место, Дэвид. Избыток снега и страданий подчас порождают фантастические иллюзии. Как миражи в пустыне… Посреди белого безмолвия люди порой видят сны наяву. И опять-таки еще этот пятилетний цикл — когда в здешних местах начинают происходить необъяснимые вещи… Лично я думаю, что всему этому имеется какое-то совсем простое объяснение. Тайна? Знаете, мир вообще полон тайн…