Рождённый под чужим небом

Глава 4 Освобождение

– Ярха! Принимай гостя! – раздался со двора зычный голос.

Старуха скривилась и бросила быстрый взгляд на сидящую рядом Сирину. Та закатила глаза и развела руками. Дескать, я здесь не хозяйка, так что сама решай.

Ярха прошептала несколько слов и с натужным скрипом избушка начала опускаться. Дождавшись, пока движение остановится, старуха встала с лавки, подошла к двери и рывком отворила.

– Заходи уж, коли пришёл, – буркнула она, усаживаясь обратно на своё место.

В избу вошёл Леший. Зыркнув глазами по сторонам, он поздоровался и уставился на Ярху. Старуха же, поглаживая вскочившего ей на колени чёрного кота, с подчёркнутым равнодушием посмотрела на хозяина леса.

В комнате повисло молчание. Сирина пила маленькими глотками козье молоко из глиняного кувшина и задумчиво поглядывала на Лешего. Она уже не раз слышала о непростых отношениях между Ярхой и Велесом, теперь же ей предстояло в этом убедиться воочию.

Так и не дождавшись ответа, Велес прислонился к печи и произнёс.

– А я тут мимо проходил, дай думаю загляну, проведаю.

Ярха по-прежнему молчала и гладила кота.

– Как жизнь то, Ягинюшка?

– Хрм! – Сирина чуть не поперхнулась молоком. Не ожидала она, что Леший так к хозяйке дома обратится.

Кот неодобрительно посмотрел на лесного хозяина и мерзко мяукнул, показав при этом внушительных размеров зубы.

– Пока не жалуюсь, – Ярха почесала кота за ушами. Тот преданно заурчал.

– А ребятёнок твой как? А? – Леший снова зыркнул по сторонам. Судя по выражению его лица, ему очень хотелось заглянуть под печку. Мало ли, вдруг там, что спрятали от чужих глаз?

– Не мой он. Да и не твой, – отвлёкшись, Ярха на мгновение перестала гладить кота. Тот недовольно взрыкнул.

– Шуткуешь всё? – Леший нахмурился.

– И не думала даже. Нет его здесь. Али сам не видишь?

Велес глубоко вздохнул, отчего его не маленькие ноздри, раздулись так, что стали напоминать свиной пятак.

– Чую. Нет его.

– Ну, вот видишь, – Ярха легонько подтолкнула разомлевшего кота, дабы тот убрался с её коленей. – А на нет как говорится и суда нет.

– Велес, – Сирина допив всё молоко в кувшине решила принять участие в беседе. – Зачем он тебе?

Леший перевёл свой взгляд на неё. В его глазах, под кустистыми бровями на мгновение вспыхнули и погасли зелёные огоньки, но воительницу это не испугало. В Лес она прибыла из таких далёких мест, о которых никто тут знать не знал и ведать не ведал. По её разумению, местные обитатели ни в какое сравнение не шли с теми, кто жил у неё на родине. Хотя конечно Велес бойцом был знатным и колдуном отменным. По здешним меркам.

Угадав её мысли, а может просто решив не ссориться, но Велес перестал хмуриться и даже сделал попытку улыбнуться.

– Глянулся он мне. Чем, сам не ведаю.

– Ишь ты! – Ярха согнала наконец кота с коленей и топнула ногой. Медленно, с чувством собственного достоинства, животина проследовала в угол избы, туда где на полу валялась цветастая плетёнка.

– Угу.

Снова повисло молчание. Сирина стала наблюдать, как кот мостится на коврик, а Ярха подвинула к себе блюдечко и катнула по нему наливное яблочко. Где-то за окном недобро каркнул ворон.

– Где он?! – Лешему надоело ходить вокруг да около и он задал прямой вопрос.

– Вот ведь какой ты нетерпеливый, – Ярха усмехнулась. – Вынь да положь тебе мальчонку, да? А вот нетути!

Глядя на её лицо, у Сирины на мгновение мелькнула озорная мысль, что сейчас старуха сложит из трёх пальцев фигу и ткнёт ею в Лешего. Однако та не стала испытывать терпение Велеса. Всё-таки ссорится с лесным хозяином ей не с руки. Впрочем, как и ему с ней.

– Дивьям его отдала. На воспитание, – ответила старуха.

Надо отдать Лешему должное, эту новость он воспринял спокойно. Даже в лице не изменился. Только хмыкнул неопределённо.

– И как они согласились? – поинтересовался лесной хозяин.

– Мы договорились. По-доброму, – Ярха пожала плечами. Посвящать Лешего в подробности она не собиралась.

– Вот оно что… – Леший снова посмотрел на Сирину. Та ответила ему спокойным взглядом.

– Велес, может скажешь наконец, чего ты от него хочешь? – тихо спросила Ярха.

– Пустое, – Леший махнул рукой. – Ладушки. Спасибо за хлеб, за соль. Прощевайте.

Лесной хозяин повернулся к двери и, спустя мгновение, исчез. Словно в воздухе растворился. Лишь слышно было, как заклацали висящие на частоколе черепа, подавая знак, о том, что нежданный гость покинул, оберегаемую ими территорию.

– Вот ведь, какой он… – Сирина взмахнула рукой пытаясь подобрать подходящее слово.

– Чудной, – помогла подруге Ярха.

– Ага! – Сирина щелкнула пальцами. – Точно.

– Ну дык, – старуха оперлась подбородком на руки. – Сама вижу, тока никак не уразумею, чего он от найдёныша то хочет.

– Кто ж знает? – Сирина развела руками.

– Ладно! – старуха решительно хлопнула ладонью по столу. – Пока он у дивьев, ни у кого из Леса не будет над ним власти. А потом, когда подрастёт, поглядим что к чему.

***

Дарен рос крупным и здоровым мальчиком. У него были серо-зелёные глаза и тёмно-рыжие, почти коричневые волосы. Попав к дивьям будучи около трёх лет от роду, он очень скоро забыл своих настоящих родителей. Лишь иногда, во сне найдёныш видел огромный зал с высокими потолками. Обнявшись, там стояли двое. Высокий мужчина с суровым лицом бывалого воина и молодая девушка с роскошными чёрными волосами. Однако эти видения посещали Дарена всё реже и реже.

Едва научившись говорить по дивьи, он стал засыпать обитателей Заставы вопросами:

«Почему вы все серо-чёрные, а я белый?» Или: «А кто живёт в этой пещере?» Или: «Почему нельзя дергать паука за лапы?» Взрослые по мере сил старались удовлетворить его любопытство. Разумеется, далеко не всем дивьям пришлось по нраву то, что среди них теперь растёт человеческий детёныш. Однако же, Дарена взял к себе в семью сам Абаш – глава пограничной стражи. Так что всем недовольным приходилось держать своё неодобрение при себе.

Шли годы. Кроме Дарена, в порубежных пещерах вместе с родителями жили ещё двое детей. Дочь Абаша – Частава и Барвин – сын кузнеца. Лет им оказалось примерно столько же, сколько и приёмышу.

Васса, спутница Абаша, будучи целительницей помимо врачевания ран полученных стражами занималась обучением детей. Усадив их рядом с собой, она говорила:

– Каждый дивий должен уметь делать три вещи: растворение, нахождение и повеление.

Три пары глаз внимательно следили за каждым жестом наставницы. Тем более, что она не только говорила, но и показывала!

– Смотрите, – Васса встала и подошла к стене пещеры. Опёршись об неё спиной, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Контуры её тела побледнели, а через миг Васса и вовсе исчезла из виду.

Дети ахнули от восторга и повскакивали со своих мест. Барвин успел первым подбежать к стене и коснуться её рукой.

– Ух ты! – воскликнула Частава, увидев, как Васса появилась там же, где исчезала.

– Это было растворение, – улыбнулась спутница Абаша и ласково посмотрела на дочь. – Рано или поздно вы научитесь полностью сливаться с камнем. Никто не сможет вас увидеть! Но помните, что если к вам прикоснутся, то чары спадут!

Около полугода понадобилась детям, для того, чтобы под руководством Вассы овладеть этим искусством. Оказалось, что растворяться в камне можно лишь на короткий промежуток времени. Даже сильнейшие воины племени не могли продержаться дольше ста ударов сердца. И то после этого им приходилось восстанавливать силы не меньше половины дня, чтобы попробовать спрятаться снова.

Как ни странно наибольших успехов в растворении достиг Дарен. Он мог слиться с камнем аж на шестьдесят ударов сердца. Как раз столько, сколько положено опытному порубежнику. Но ведь приёмышу было всего лишь восемь лет!

Когда Васса рассказала об этом Абашу, тот не поверил и самолично явился на их занятия. Увиденное его поразило и заставило глубоко задуматься. Похоже, в будущем из найдёныша вырастет великий воин, или же могущественный колдун. Но как такое вообще возможно?! Ведь Дарен всего лишь человек, правда со знаком дивьего рода на плече. Хотя брат вроде намекал, что мальчишка то не простой…

Абаш начал внимательнее приглядываться к найдёнышу. Благо тот жил у него в семье и следить за ним не составляло особого труда. Оказалось, что Дарен не боится темноты и видит в ней не хуже любого дивья, довольно вынослив и, кроме того, вот что самое странное, не бережётся огня! Да он может руку засунуть в пламя и ничего! Говорит лишь, что тепло приятное чувствует.

За свои сто пятьдесят лет Абаш видел людей лишь дважды. Наверху, в Лесу. Да и то издали. Особого впечатления они тогда на стража границы не произвели. Одежда убогая, да оружие скверное. Те ещё воины. Но неужели людские дети все, такие как Дарен?!

Об этом порубежник спросил Молчана, опытного следопыта, которому не раз приходилось иметь дело с людьми. Тот лишь хмыкнул, да процедил сквозь зубы: «Люди нам не чета. И огня боятся. Ещё как.»

Затем пожал плечами и замолчал. Больше ничего существенного Абашу выяснить у следопыта не удалось. Оставалось только ждать очередного визита брата и спросить у него. Может он, что про людей новое скажет?

Между тем обучение детей продолжалось. Следующим умением необходимым всем кто хочет выжить в пещерах, было нахождение. Или, если использовать более древнее название – путивидение.

– В подземельях нет одинаковых камней, – говорила детям Васса, – и здесь нет одинаковых пещер. Вы должны научиться чувствовать камень и тогда сможете найти дорогу домой из любого места.

И тут, в самый разгар урока, непоседа Барвин дёрнул Частаву за косу. У неё ведь были такие же роскошные зелёные волосы, как и у матери. Так что хочешь, не хочешь, а рука сама потянется! Частава повернувшись к нему, от души треснула сына кузница по лбу.

– Довольно! – в голосе Вассы послышались металлические интонации. – Барвин быстро встал! Возьми камень.

Шмыгнув носом, нарушитель дисциплины поднялся с плетёного коврика на котором сидел и, понурившись, побрёл к наказательному камню. Кара за проступок состояла в следующем. Камень, представляющий из себя солидных размеров булыжник (по детским меркам), нужно было поднять и, держа его на вытянутых руках, присесть с ним столько раз, сколько скажет наставница. В случае отказа это сделать, провинившегося ждала жестокая порка.

– Десять, – велела Васса, глядя, как Барвин поднял камень. – Дарен, считай.

– Один, два, три, – приёмыш смотрел на приседающего сына кузнеца без всякого злорадства. А вот Частава показала тому язык.

– Восемь, девять, десять! – закончил Дарен.

– Садись на своё место, – Васса окинула взопревшего Барвина грозным взором. – И подумай над своим поведением!

– Простите меня, – еле слышно произнёс тот.

– Сиди уже, – Васса махнула рукой. – Итак, продолжим наше занятие. Камни. Посмотрите на них.

Спутница Абаша нагнулась и подняла с полу пещеры три небольших обломка скалы. Разумеется, она приготовила их заранее и теперь, когда наступил подходящий момент, передала камни детям.

– Возьмите их. Вы уже знаете, как растворяться в камне, но теперь от вас требуется другое. Сосредоточьтесь на кончиках своих пальцев. Представьте, что из них выходят тонкие нити, которые погружаются в камень. Проникните в его суть!

Разумеется, поначалу ни у кого ничего не получилось. Они произносили вроде бы правильные слова с нужной интонацией, пытались очистить свой разум от посторонних мыслей, внимательно следили за каждым жестом Вассы да всё без толку!

– Не отчаивайтесь! – утешала их она. – Ни у кого не получалось сделать это с первой попытки. И со второй тоже. И даже со ста второй. Но рано или поздно у вас всё получиться. Надо только верить и пробовать. Снова и снова.

Целительница оказалась права и не права одновременно. Однажды, когда дети то так, то эдак вертели перед собой уже успевшие им изрядно надоесть камни, произошло нечто странное. Дарен, совсем чуть-чуть сжал обломок скалы, а тот возьми да и тресни! И не просто треснул, а разлетелся вихрем осколков, которые изрядно поранили нос и щёки приёмыша. Хорошо хоть в глаза не попали! Обливаясь кровью и дико крича он повалился на спину.

Целительница не растерялась. Много лет живя на Дальней заставе, она видала раны и похуже. Да крови было много, но так ведь всегда бывает, когда на голове порезы! Хвала богам, они оказались неглубокими, так что благодаря целебным мазям и наговорам, через два дня от ран не осталось и следа.

– Как? – спрашивала она Дарена, – Как тебе удалось сделать такое?

– Я…не знаю, – приёмыш понурился и шмыгнул носом.

– Успокойся, – целительница погладила его по голове. – Тебя никто не винит и не собирается наказывать. Просто скажи, КАК?!

– Я смотрел на камень, а пальцы зачесались. Кончики. Нет не так! Тепло, я чувствовал тепло, а потом камень треснул! – на одном дыхании протараторил Дарен. – Вот так.

Васса задумчиво посмотрела на приёмыша. Может, идея учить его как самого обычного дивья была не такой уж и удачной? Возможно, правы те, кто считал, что найдёныша не следовало допускать к тайнам их народа? Но ведь он носит на плече знак огня, зал Четырёх Стихий признал его! Это значит, что Дарен, пусть не по крови, но по духу их родич! Разве можно оставить сродника неучем?!

Поздно вечером, когда дети улеглись спать, у неё состоялся серьёзный разговор с Абашем. Тот тут же припомнил сказанные кем-то давно слова, что дескать найдёныша достаточно было обучить языку и хватит. Не воспитать из человека дивья, как не пытайся. Уж слишком мы разные.

– Да какой он человек! – в сердцах воскликнула целительница, выслушав своего спутника. – Сам что ли ещё не понял? Любой другой человеческий детёныш на его месте уже давно бы помер! Мы тут солнца месяцами не видим, сидим себе да пауков едим.

– А что не так? Вкусно же! – недоумённо буркнул страж границы.

– Что не так? – передразнила его спутница. – Всё! Да только Дарен, он такой же человек как ты или я! Внешне – похож, этого не отнять. Но не может человек утворить такое, что сделал сегодня он. Не-Мо-Жет.

Целительница выдохнула и попыталась успокоиться.

– С братом твоим поговорить надобно.

– Послать гонца в центральные пещеры? – предложил Абаш.

Васса несколько мгновений молчала, а потом медленно проговорила.

– Нет. Не стоит. Это может привлечь излишнее внимание. Рурх ведь должен скоро нас навестить?

Теперь замолчал Абаш. Дивий начал загибать пальцы и что-то шептать.

– Он придёт через две, ну может через три седьмицы, – страж границы наконец выдал результат своих подсчётов.

– Вот и славно, – Васса впервые за весь вечер улыбнулась. – Тогда подождём.

– Надеюсь больше ничего не случиться, – Абаш нахмурился. – Может запретить ему играть с Частавой?

– Да ты что! – целительница вплеснула руками. – Они же не разлей вода! Куда она, туда и он.

Это было действительно так. Дочь стража восприняла появление человеческого детёныша в их доме как нечто само собой разумеющееся. А то, что у него кожа белого цвета и волосы рыжие, так это не беда. Ведь с Дареном так интересно играть и он никогда не дёргает её за косу!

– Ладно, – страж немного расслабился. – Поступай как считаешь нужным.

Спустя несколько дней занятия возобновились. Только теперь Дарен сидел немного в стороне от двоих детей и сжимал в ладонях совсем уж маленький камушек.

– Обхватите его обеими руками, – наверное уже в сотый раз повторяла Васса. – Потом…

– О-ох, – изумлённо выдохнул Барвин, уставившись на камень в своих руках. Тот на несколько мгновений стал розовым, а затем принял свой обычный цвет.

– Получилось! У тебя получилось! – воскликнула целительница. – Молодец.

Через два дня, тоже самое смогла проделать Частава, а затем её успех смог повторить Дарен. И на этот раз у него в руках ничего не треснуло.

Разумеется, Васса учила детей не только растворению и путиведению. Частенько она рассказывала им об окружающем мире и правилах поведения в нём. Она говорила о том, что к вождю, шаману, главе рода и другим достойным мужьям нужно обращаться «добродий», а к их супругам «добродия». Ещё жена стража рассказывала, что кроме дивьего есть лесное наречие и язык людей. Васса также поведала, что наверху существует множество опасностей, неведомых тем, кто живёт в пещерах.

Однажды в занятиях наступил перерыв. Так уж случилось, что в лазарет принесли двоих дивьев тяжёло раненных на рубеже. Твари из Диких земель в очередной раз попробовали границу на прочность.

В своих мыслях Дарен не раз грёзил о рубеже. Какой он? Найдёныш слышал от взрослых, что граница между пещерами дивьев и Дикими землями проходит по берегу реки, только вот до неё детей не допускали. А на все мольбы и просьбы со стороны Частавы и Барвина, взрослые непреклонно отвечали одно и то же: «Вот исполнится вам девять лет, пройдёте Испытание, тогда и на речку вас пустим».

Целительница находилась с раненными почти круглосуточно и не могла заниматься детьми. И теперь у них оказалось масса свободного времени, которое нужно было на что-то потратить.

Заводилой как обычно выступил Барвин.

– Айда в лиловую пещеру! – предложил он

– Далеко-о, – протянула Частава и наморщила носик.

– Да ладно, пойдём. Что дома-то сидеть? – сын кузнеца сделал робкое движение, словно собираясь коснуться её руки, но в последний момент остановился. Видимо вспомнил о фингале, который ему недавно поставила Частава. Хорошо хоть на тёмной коже синяка почти не было видно!

– Дарен, ну скажи ей! – теперь он обратился к приёмышу.

– Что? – Дарен перевёл взгляд с Барвина на Частаву и отчего-то покраснел.

– Так вы пойдёте или нет?! – сын кузнеца начал терять терпение.

– А что я маме скажу? – продолжала сомневаться Частава. – А если папа узнает?

– Да никто ничего не узнает! Пойдём сразу после обеда, а к ужину вернёмся обратно!

– А вдруг заплутаем? – Дарен задал вполне разумный вопрос.

– Не-а, – Барвин самодовольно ухмыльнулся. – Я там с отцом уже три раза был. Дорогу знаю.

– Ладно, – Частава посмотрела на сына кузнеца. – Уговорил. Только надо к ужину вернуться!

– Не боись, – Барвин упёр руки в бока, – всё сделаем.

Оставшееся до обеда время они играли в прятки в соседней пещере. Несмотря на то, что её уже давным-давно облазили вдоль и поперёк, в силу своих огромных размеров это место идеально подходило для всяческого рода игрищ. Огромные валуны лежащие на полу, полосы светящегося мха на стенах и причудливая игра теней – всё это давало хорошую пищу для воображения.

Легко было представить, что вон тот большой камень это страшный чёрный медведь, который по ночам приходит из Леса и бродит по посёлку. Зверь заглядывает в дома и ищет непослушных детей. А та серая колонна, наверняка злобный морл, который притаился во тьме и внимательно следит за ними своими глазами – кристаллами!

Дети так заигрались, что едва не пропустили обед. Хорошо хоть Дарен, услышал низкое гудение и крикнул остальным:

– Пора!

Изо всех сил они побежали через пещеру, петляя между валунами и перепрыгивая трещины в полу, но всё равно чуть не опоздали. Миновав сигнальный столб, на вершине которого ещё дрожал медный лист издавая низкие, унылые звуки, Дарен и Частава встали перед навесом. Барвин же улизнул к отцу, в кузницу.

За длиннющим столом уже сидели Абаш с женой. По правую и левую руку от них занимали свои места порубежники. Так уж было издавна заведено на Дальней заставе, что хранители границы и их семьи один раз в день едят вместе.

– Где пропадали? – Абаш грозно посмотрел на Дарена.

– Мы в прядки. Играли, – ещё не отдышавшись после бега, ответил он.

– Здесь рядом, в пещере, – добавила Частава.

– Садитесь, – отец сурово свёл брови и кивнул головой на стол.

Когда, наконец, все расселись, то из дома вышел кухарь, с большим трудом таща исполинских размеров горшок. За дивьем шёл помощник. Он нёс деревянный паломник и два подноса с лепёшками.

– «Уха! – радостно подумал Дарен, почувствовав идущий из горшка аромат. – Наконец-то!»

Несмотря на близость реки, рыбу на заставе ели не часто. Всё больше пауками обходились, на что имелись свои причины. Во-первых, за ними не нужно было охотиться. Мясных пауков держали в расположенной неподалёку пещере. Ну а во-вторых, рыба водящаяся в текущей рядом реке, разительно отличалась от той, которую ловили в других местах.

Здешняя рыбка была в пол локтя длиной, да ещё и панцирем покрыта! Ну и разумеется имела зубы вострые, куда нынче без них. Ловить такую – дело трудное и неблагодарное. Чуть зазеваешься и без руки останешься, а то и вообще живым с рыбалка не вернёшься!

Поэтому дивьям приходилось обходиться пауками. Ну ещё может иногда охотники с поверхности что приволокут. Но это случалось редко, да и на всех ведь не напасёшься! Если пересчитать, то на заставе почитай пять с лишним десятков ртов наберётся! Попробуй прокорми такую ораву одной лишь охотой!

Так что уха была редкостью. И именно поэтому, ей так обрадовался Дарен. Сказать по правде, он не очень любил мясо пауков, в каком бы виде оно не было приготовлено. Но приходилось терпеть. Не сидеть же голодным? До пяти лет его ещё как-то пытались кормить с оглядкой на человеческую природу, но потом видимо махнули рукой и стали давать то же, что и остальным дивьям.

Миска Дарена опустела в считанные мгновения. Он тщательно облизал ложку и посмотрел по сторонам. Хотелось попросить ещё, но было боязно.

– На, малец, держи! – кухарь, заметив его мучения, зачерпнул половником со дна горшка всю оставшуюся там уху и щедро бухнул в миску.

– Спасибо, – тихо поблагодарил найдёныш и споро заработал ложкой.

Вторым блюдом подали фаршированных пауков залитых кисло-сладким соусом. Дарен мысленно застонал, но виду не подал. Он уже вполне наелся, так что отломил от лепёшки кусочек и макнул его в соус. Вку-у-усно! Правда пить потом хочется.

Кухарь вместе с помощником внесли чан с сурьей. Молчан и ещё двое дивьев целую седьмицу собирали наверху подходящие травы, а потом ещё седьмицу сушили. Напиток из них получился отменный!

Выдув полную кружку травяного чая, Дарен аж зажмурился от удовольствия. Поглядев на Частаву, он увидел, как та высасывает мясо из паучьей лапы. Приёмыш быстро отвернулся и услышал как Абаш тихо говорит своей жене.

– Рурх Вестника прислал. Дня через три здесь будет.

– Хорошо, – также негромко ответила она.

Её взгляд встретился с глазами Дарена. Васса вымученно улыбнулась ребёнку и потянулась за пауком. Целительница всю ночь не отходила от раненных и сейчас у неё не было желания вести разговор.

После обеда, дети собрались у выхода из пещеры.

– Ну как, не попало вам? – поинтересовался Барвин.

– Нет. А чего ж ты ушёл, а? – ехидно спросила Частава.

– А что я? Мы ж с отцом не хранители границы. Кушаем отдельно, – сын кузнеца с лёгкостью парировал её замечание.

– Ладно уже, хорош! – прервал их Дарен, не давая разгореться спору. – Веди нас.

Барвин молча повернулся и зашагал к туннелю. Переглянувшись друг с другом, дети последовали за ним. Они миновали с пяток пещер, а затем вышли к перекрёстку. Дальше на стенах уже не было ни светящегося мха, ни кристаллов, ни тем более бездымных факелов.

Как и дивьи Дарен неплохо видел в темноте, но всё же предпочитал идти со светом. Частава похоже была того же мнения.

– Темно как тут, – дивья поёжилась.

– Глядите, что у меня есть! – Барвин вытащил из-за пазухи три кругляша. Небольшие, размером где-то с полкулака.

– И что это? – Частава насмешливо посмотрела на сына кузнеца.

– Их мой батя уже целую седьмицу делает. У нас в кузнице таких целая корзина стоит!

– Но зачем?! – Дарен уставился на лежащие в ладонях дивья кругляши.

– Возьми один. Сам увидишь, – ухмыльнулся Барвин.

Приёмыш взял кругляш. На ощупь показалось, что тот сделан из паучьего шёлка, а внутри вроде как песком набит.

– Сдави его!

Дарен колебался.

– Ну! – прикрикнул Барвин.

Найдёныш сжал кулак.

– Сильнее!

Дарен надавил. В кругляше что-то хрустнуло, и тут же сквозь пальцы хлынул поток голубого цвета.

– Ой! – испугавшись, он выронил кругляш.

– Ты, глупый! – Барвин наклонился и поднял кругляш. – Он светит, но не обжигает. Лови!

Сын кузнеца метнул светящийся шар Частаве. Дивья ловко подхватила его и подняла над головой. Призрачно – голубой свет тут же залил пещеру.

– Как вам, а? – сын кузнеца гордо посмотрел на детей.

Дарен показал ему большой палец, Частава же молчала, раскрыв рот от изумления.

– Ну, так мы пойдём или так и будем стоять здесь? – Барвин аж притопнул от нетерпения. – Держи!

Второй кругляш он передал Дарену. Теперь у каждого из них было чем осветить себе путь. Барвин опять вышел вперёд и повёл их маленький отряд дальше. Похоже, сын кузнеца действительно хорошо знал дорогу. По крайней мере, вёл их уверенно, а когда выходил на перекрёстки, то не задумывался о выборе дальнейшего пути.

– Устала я! – неожиданно сказала Частава. – Долго ещё?

– Да почти пришли! – горячо воскликнул Барвин.

– Ох…

– Давай отдохнём, а? – попросил Дарен.

Посмотрев на Частаву, сын кузница кивнул. Отыскав подходящий валун они, уселись на него, предварительно подстелив подстилку, предусмотрительно захваченную из дому Барвином. Ведь известно, что на сырых камнях сидеть нельзя! Недаром об этом постоянно напоминают родители.

– А он не погаснет? – спросил Дарен указывая на кругляш.

– Нет! – быстро ответил Барвин.

– Уверен? – в голосе Частавы отчётливо прозвучало сомнение.

– Да они полдня могут гореть, не меньше! Я видел в кузнице! – горячо воскликнул Барвин.

– Ну, тогда хорошо, – успокоился найдёныш.

– Воздух тут не такой как у нас, – Частава внезапно сменила тему разговора. – Другой…

На несколько мгновений все замолчали. Принюхались. И точно, вроде чего-то не хватает.

– Кузницы здесь нет, – буркнул Барвин.

– Точно! – одновременно воскликнули Частава и Дарен.

Действительно, кузница в посёлке стражей хоть и работала обычно всего день - два в седьмицу, однако дыма давала изрядно. Впрочем, после того, как шаман подсказал отцу Барвина вставить в трубу несколько кусков особой ткани наложенных друг на друга и пресыпанных купленным у подгорников древесным углём, дышать стало гораздо легче. Однако разница между здешним воздухом и тем, что на Заставе, всё равно казалась разительной.

– Отдохнула? – спросил Барвин.

– Да, – Частава встала с камня. – Идём.

Последнюю часть пути они почти не разговаривали. Коридор, по которому шли дети сузился так, что иди приходилось друг за другом. Тут уже даже при большом желании, словом не перекинешься!

– Вот она! – воскликнул идущий первым Барвин и высоко поднял кругляш над головой.

Они достигли своей цели! Дети вошли в пещеру пол, стены и потолок которой отливали лиловым светом. Казалось, что они попали внутрь огромного сверкающего кристалла.

– Как красиво… – тихо сказала Частава. Она подошла к стене и долго-долго смотрела на неё, затем несмело дотронулась рукой.

– Камень холодный! – предупредил её Барвин.

– Знаю.

Дарен отошёл в сторону и тоже начал рассматривать стену. Его уже как-то приводили сюда года полтора назад, но он почти ничего не помнил о той прогулке. Сейчас всё здесь выглядело новым и незнакомым. Он осторожно дотронулся до стены и провёл пальцем вниз. Камень оказался очень холодным и скользким, словно его только что подняли откуда-то со дна подземной реки.

Найдёныш медленно пошёл вперёд, освещая себе дорогу кругляшом. Пещера была не очень большая, так что Дарен довольно быстро добрался до её центра. Здесь из пола вырастала массивная колонна. Высотой в три его роста, она на пол локтя не доходила до потолка. Странно, но по цвету колонна была гораздо темнее чем пол или стены.

Отчего-то она привлекла внимание Дарена. Приёмыш всмотрелся в неё повнимательнее и на мгновение ему показалось, что в глубине он уловил чьё-то движение. Дарен протянул руку и…

– Вот ты где! – за спиной раздался голос Частавы.

Приёмыш вздрогнул и обернулся. На него внимательно смотрела дивья.

– Ну как? – радостно спросил возникший из-за её спины Барвин. – Нравится?

– Да…– согласился Дарен.

– А вы ещё не хотели идти! Смотри, какую штуку покажу!

Сын кузнеца обошёл колонну, нагнулся и ударил кулаком.

– Бомм! – низкий вибрирующий звук казалось, пошёл со всех сторон. Он то усиливался, то внезапно затихал, чтобы в следующий момент зазвучать снова и лишь спустя долгое время окончательно растаял в ушах.

– Ух, ты! – восхищённо произнесла Частава. – Я тоже так хочу! Покажи, где вдарить?

– Иди сюда. Вот тут, смотри, – Барвин указал на нужное место.

– Донн!

Теперь звук был совсем другой. Более мягкий и нежный. Дарен аж заслушался.

– А ты чего стоишь? – Частава выглянула из-за колонны.

– Ну-у…

– Что, не хочешь вдарить?!

– Я?

– Давай! – Частава решительно махнула рукой.

Дарен подошёл к ним. Повинуясь указанию Барвина, он ударил кулаком по колонне. Ничего. То есть нет, слабый шлепок от удара конечно дети услышали и всё. Больше никаких звуков.

– Не понял, – озадаченно произнёс сын кузнеца. – А ну-ка вдарь ещё!

Приёмыш последовал его совету. Двинул так, что заныли костяшки пальцев. И по-прежнему ничего!

– Тю! – Барвин хмыкнул и замахнулся на колонну. По пещере вновь поплыл густой, торжественный медныйзвук. – Вот как надо!

Раздосадованный Дарен ещё несколько раз ударил колонну, а потом даже ногой пнул. И всё равно ничего не произошло!

– Слабак! – громко произнёс Барвин.

– Заткнись! – Дарен сжал кулаки.

– Сам заткнись!

– Замолчите оба! – Частава заорала так, что в ушах зазвенело.

Она взяла Дарена за руку и с вызовом посмотрела на сына кузнеца:

– Веди нас домой. Я устала.

Тот что-то невнятно пробурчал, бросил последний взгляд на колонну и двинулся вон из пещеры.

– Спасибо, – прошептал Дарен Частаве.

Ей показалось, что в неверном свете отбрасываемом кругляшами его лицо потемнело. Вглядевшись, Частава поняла, что приёмыш покраснел. С чего бы это?

– Сколько мне ещё ждать? – из темноты донёсся раздражённый голос Барвина.

– Идём уже! – крикнула в ответ Частава.

Вместе с Дареном, они пошли к выходу. Вскоре их шаги стихли, а отблески света, отбрасываемые кругляшами исчезли. В пещере вновь воцарилась тьма и тишина. Как будто и не приходили сюда никогда никакие шумные дети.

Впрочем, спокойствие оказалось обманчивым. Внезапно, откуда-то с низу колонны раздался сильный треск. Так, падая под ударами лесоруба, стонет сосна. Звук становился всё сильней и сильней и вот основание колонны, там куда бил Дарен, прорезала глубокая трещина.

Из неё хлынули лучи голубого света, причудливо осветившие стены и пол пещеры. Также они высветили чью-то тёмную фигуру, замурованную в глубине колонны. Её размытые очертания трудно было разглядеть, однако ж это существо казалось довольно высоким, по меньшей мере на голову выше любого дивья.

Из трещины высунулась шипастая нога. Длинная и гибкая, она была покрыта костяной броней и заканчивалась четырьмя когтистыми пальцами. Дёрнувшись, они оставили на полу глубокие борозды. Больше никаких действий существо сидящее в колонне не предприняло. Очнувшись от многовекового сна, оно принялось терпеливо ждать своего освобождения.

На поверхности колонны начали выступать капли влаги. Постепенно их становилось всё больше и больше. Снова раздался треск и колонна осела вниз. Не меньше чем на пол локтя!С её боков градом покатились потоки воды и, словно кусок масла выставленный на жаркое солнце, она начала таять.

Трещина стала больше. Теперь сквозь неё можно было разглядеть коричневатое брюхо и часть второй ноги. Существо по-прежнему не шевелилось.

От верха колонны откололся изрядный кусок и упал вниз, разбившись на десятки хлынувших во все стороны осколков. В образовавшейся дыре показалась голова чудовища. Треугольная с двумя огромными фасеточными глазами, она сидела на длинной суставчатой шее. Разведя мощные жвалы в стороны тварь зашипела. Она наконец почувствовала, что её время пришло и мощно рванулась всем телом.

Хрясь! Остатки колонны разлетелись на куски и чудовище полностью освободилось. В центре пещеры, освещённое исходящем от осколков затухающим светом, встало невероятное создание. Серо-коричневого окраса, с длинным продолговатым свисающем к полу брюшком, оно медленно повело головой из стороны в сторону, то раздвигая, то сжимая жвалы. У освободившегося из каменного плена чудовища было шесть лап. Каждая гнулась в двух местах, а пара передних была раза в два толще остальных и заканчивались длиннющими когтями .

Тварь сделала неуверенный шаг вперёд, пошатнулась, но не упала. Многолетнее сидение в колонне не прошло бесследно, сейчас она была голодна и слаба. Ей требовалось найти пищу и как можно скорее.