ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Твой дядя всегда так чудовищно фальшивит по утрам? — спросила Бет, садясь на край постели, после того как застегнула последнюю пуговицу на брючках Тимми. — Кто-то должен сказать, что у него нет слуха, — ласково добавила она.

Когда голос Джеймса раздавался в квартире, Тимми с энтузиазмом размахивал маленькими ручками.

— Ты тоже не будешь музыкальным, — печально сказала Бет и обняла ребенка, упиваясь его запахом.

Она не знала, во сколько Джеймс приехал домой вчера, но, судя по откровенному оживлению за завтраком, у него был удачный вечер. Конечно, он, может быть, пришел домой и утром…

Бет подняла глаза, когда Джеймс, одетый в деловой костюм, вошел в комнату.

— Ты еще не переоделась? — Он бодро взглянул на часы и, наклонясь, поднял Тимми с ее колен.

— Переоделась для чего? — Вглядываясь в загорелое лицо, Бет пыталась найти ответ. Джинсы и красный свитер казались ей вполне подходящими для домашних дел. Слегка поморщившись, она встала на ноги.

— Собрание совета, — разъяснил Джеймс с раздражением, как будто она была нарочно слишком непонятлива. — Мы должны выехать через десять минут.

— Ты хочешь, чтобы я поехала на собрание совета?

— А кто же еще будет вести протокол? — спросил Джеймс уверенным тоном, который всегда приводил ее в ярость. Он не торопясь подошел с Тимми к окну.

— У тебя для этого масса народу! Как насчет Сью? — спросила Бет сухо, глядя в молчащую спину. Когда ему было удобно, Бет неожиданно становилась необходимой. — А кто будет присматривать за Тимми? Миссис Эндрюс?

Джеймс загадочно улыбнулся, отходя от окна.

Этого не может быть, он шутит, растерялась Бет.

— Ты не можешь взять Тимми на собрание совета!

— Но он ждет этого с нетерпением, — уверил ее Джеймс, а Тимми просиял, словно подтверждая слова дяди.

— Ты не можешь… — начала Бет снова, ее глаза перебегали от маленькой золотой головки к темной. Председатель и владелец контрольного пакета акций «Стентон энтерпрайзиз» делает все, что захочет. Джеймс мог взять сколько угодно младенцев на собрание совета, и вряд ли кто-нибудь осмелился бы ему возразить. — У тебя в машине нет сиденья для ребенка, — напомнила она с надеждой, бессознательно сгибая и разгибая левую руку.

— Каролина оставила свое. Мы возьмем его, — сказал он, когда они выходили из комнаты. — Что с твоей рукой? Ты не повредила ее, когда упала вчера?

— Нет. — Она встряхнула головой, замечая его слегка недовольный взгляд. Что бы это значило? Беспокойство за ее здоровье или сомнение в профессиональной пригодности? Подумав, она решила, что, наверное, была к нему несправедлива. — Просто плечо немного одеревенело, — соврала Бет.

— Кстати, ты успела перепечатать все письма прошлым вечером? — Громкий голос Джеймса преследовал ее в холле.

— Что?! — Глаза негодующе вспыхнули, Бет повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Нет, не успела, — начала она гневно. — Тимми дважды просыпался и…

Слишком поздно она увидела улыбку в уголках упрямого рта. Бет усмехнулась, вдруг удивляясь, что в последнее время, когда он просто дразнил ее, она легко попадалась на удочку.

— Возьми дискету с собой, я передам ее Сью.

Бет кивнула и задумчиво отправилась в комнату переодеваться.

В машине, сидя на заднем сиденье красного салона около Тимми, она согрелась, боль в плече утихла, и Бет подумала, что одета не по протоколу. Времени хватило, только чтобы сменить джинсы на более или менее подходящую голубую юбку. Надо было видеть выражение глаз Джеймса, когда она вышла из комнаты, чтобы понять, что выглядит совсем не безупречно и не являет собой образец деловой элегантной женщины, какой всегда была. Но чего он ждал, когда торопил ее, барабаня в дверь каждую минуту?

Вынув ленту из кармана куртки, она ловко затянула волосы в хвост. Джеймс непрерывно что-то насвистывал.

— Если подумать, — сообщила она по секрету Тимми, когда машина остановилась у светофора, — твой дядя нравится мне гораздо больше в образе Паваротти.

Тротуары были заполнены людьми, потоки покупателей устремлялись внутрь универмагов и выливались на улицы, украшенные гирляндами и фестонами. До Рождества оставалось меньше недели, а Бет все еще не знала, как и с кем будет проводить традиционное семейное торжество в этом году. Если бы ее родители не погибли в автокатастрофе, когда ей было пять лет; если бы у нее были родные братья или сестры или хотя бы двоюродные… Бет быстро взяла себя в руки. Рождество всегда вызывало у нее приступ жалости к себе.

Она взглянула на Джеймса. Все его внимание было сосредоточено на дороге. Он был хорошим автомобилистом, внимательным к другим водителям, проявляя неожиданное терпение и хладнокровие даже в дорожных пробках. С таким же терпением он относился к Тимми.

Повернув направо на стоянку напротив большого современного офисного комплекса со стеклянным фасадом, Джеймс въехал на забронированное место. Выключив двигатель, он обошел автомобиль, чтобы вынуть детскую прогулочную коляску.

Тимми серьезно смотрел на внушительное здание.

— Немножко страшно, а? — спросил Джеймс, вручая Бет свой кейс, затем посадил племянника в коляску и без тени смущения направился к входу в здание.

Подхватив детскую сумку, Бет поспешила следом. Автоматические двери, скользя, открылись перед ними. Чувствовал ли Джеймс волнение по поводу собрания совета? Она пристально всматривалась в его лицо. Конечно, не чувствовал. Она подозревала, что Джеймс Феннер никогда в своей жизни не испытывал неуверенности или сомнений.

— Доброе утро, мистер Феннер.

— Доброе утро, Анна.

Не замедляя шага, Джеймс проследовал с маленьким племянником мимо пораженной и растерянной секретарши. Джеймс ничего не заметил — настолько он привык к женскому вниманию. Помедлив около рождественской елки, поставленной в середине большого фойе, он присел около коляски. Строгий, сшитый на заказ костюм туго натянулся на широкой спине и мускулистых бедрах. Игнорируя появившуюся неожиданно сухость в горле, Бет целеустремленно направилась к лифту и нажала кнопку вызова. Проклятые гормоны! Она думала, что наконец научилась управлять ими, но они все еще заставали ее врасплох, причем тогда, когда она меньше всего ожидала.

Двери лифта открылись, выпуская симпатичного светловолосого мужчину.

— Бет, — он тепло ей улыбнулся, — я совсем не вижу тебя последние дни.

— Привет, Дэвид. — Она тоже улыбнулась молодому бухгалтеру, жившему по соседству, с которым она обычно ездила на работу в метро.

— Планы на завтрашний вечер все еще в силе?

Бет выругалась про себя. Она совсем забыла о случайно назначенной встрече.

— Извини, Дэвид, — начала она и замолкла, как только увидела, что Джеймс маячит так близко, что может услышать. — Но я немного опоздаю, — оживленно закончила она. — В восемь часов в «Красном льве». — Она назвала паб, который находился как раз посередине между их домами.

Весело кивнув, Дэвид с почтительным уважением поздоровался с Джеймсом, взглянул с любопытством на Тимми и поспешил по своим делам.

Точно зная, почему она в последний момент передумала и не отменила встречу с Дэвидом Ричардсоном, Бет украдкой наблюдала за лицом Джеймса, когда он завозил детскую коляску в лифт. С удовлетворением она заметила, что темные брови его нахмурены.

Это хорошо. Он должен понять, что вся ее жизнь вовсе не вращается вокруг «Стентон энтерпрайзиз» и ее председателя; что она появилась на земле не исключительно ради выполнения прихотей Джеймса Феннера.

— Служебный персонал вечером будет отсутствовать, — сказала она сладко, натолкнувшись на вызывающе неодобрительный взгляд его глаз. Разрушила она его планы на вечер? — с интересом и надеждой размышляла Бет. Она посмотрела на Тимми — он уставился на нее немигающими глазками, их выражение было на удивление сходным с выражением глаз его дяди.

Это уже было несправедливо. Так нельзя: двое на одного. Две пары голубых глаз продолжали укоризненно смотреть на нее в полной тишине. Наконец двери лифта открылись на пятом этаже.

— Я имею право на свободное время! — пробормотала она, стреляя в Джеймса недобрым взглядом.

— Это так ты обычно проводишь свое свободное время? С молодым Ричардсоном? — растягивая слова, сказал он. Длинные ловкие пальцы легли на ручки детской коляски.

«С молодым Ричардсоном!» Да еще издевка в глазах, как будто он находит смешным желание человека наслаждаться ее обществом.

Тимми, вероятно тоже развлеченный этой мыслью, начал агукать.

Ну, нет! Этот мужской феодализм заходит слишком далеко. Кидая на обоих взгляд, полный разочарования, Бет вышла из лифта в успокаивающую роскошь директорских владений и направилась по коридору в хорошо оборудованную раздевалку. Она повесила куртку и вернулась в свой маленький офис, лишенный теперь некоторых предметов мебели. Оставив детскую сумку в примыкающей кухоньке, пронесла кейс Джеймса в плюшевое пространство офиса и бесцеремонно плюхнула его на полированный стол.

Джеймс с Тимми на руках стоял возле окна с видом на город, кратко информируя племянника о предстоящем собрании.

Губы Бет невольно изогнулись. Если у Джеймса когда-нибудь будет собственный ребенок, все сотрудники будут находиться в постоянном стрессе, улыбнулась она. Но, представив себе Джеймса с женой, окруженного своими темноволосыми мини-версиями, она вдруг испугалась.

— Я пойду проверю зал для собраний, — обратилась она к боссу. Вооруженная записной книжкой и грудой бумаг, Бет прошла дальше по коридору мимо маленькой спальни с ванной, которой Джеймс иногда пользовался, и директорской столовой к залу для собраний.

Положив копию протокола прошлого собрания и утреннюю повестку дня напротив каждого кресла за овальным столом, она позаботилась об остальном: графин был наполнен водой, поднос с кофе готов.

Помышлял ли когда-нибудь Джеймс жениться, завести семью? Бет сомневалась, что он с его представлениями вообще когда-нибудь найдет женщину, которая удержит его внимание больше чем на пять минут. Она поставила свое кресло справа от его. Это было ее обычное место, когда она вела протокол. В его личной жизни, как и в работе — бесконечные поиски новых задач.

— Доброе утро, Бет.

Она с улыбкой подняла глаза на группу директоров, входящих в зал.

Налив себе кофе, все сели за стол.

Бет вгляделась в их лица. Среди них нет ни подхалимов, ни марионеток. Все они — умные, проницательные, хорошо оплачиваемые профессионалы, но тем не менее в ту минуту, когда Джеймс вошел в комнату, собравшиеся, казалось, как-то потускнели, ушли на второй план.

— Доброе утро, — поздоровался Феннер. Коляска с ребенком отнюдь не влияла ни на его положение, ни на манеру поведения. — Мой племянник, — лаконично возвестил он, ставя Тимми около Бет и не предполагая дальнейших объяснений. Бет спрятала улыбку, когда увидела смущенные лица сидящих за столом. Как она и догадывалась, ни один из членов совета не спросил о причине присутствия ребенка на собрании и вообще о праве Джеймса привозить его сюда.

Джеймс Феннер открыл собрание. Бет работала, время от времени бросая взгляд на Тимми, ее карандаш бегал по страницам записной книжки.

Сидя откинувшись в своем креслице, Тимми глядел вокруг с простодушным безразличием, издавая иногда булькающие звуки одобрения, когда слышал голос дяди, вероятно выражая свое полное с ним согласие. Бет усмехнулась: «Подлиза!»

Не будучи диктатором, Джеймс вел собрание мастерски, поощряя дискуссию, ограничивая во времени наиболее многословных ораторов. Слушая низкий голос и видя искреннее уважение на лицах присутствующих, Бет ничего не могла поделать со знакомым ощущением гордости.

Вдруг Бет замерла, услышав, что Джеймс излагает краткое резюме совещания с управляющим нью-йоркского филиала, на котором он был прошлым вечером. Значит, Джеймс накануне посещал деловой ужин, а не наслаждался романтическим свиданием с Джулией при свечах…

— Перечислить основные пункты… — коротко сказал он, подчеркивая тоном, что не привык повторять.

Ее пальцы сжали карандаш, и она быстро набросала недостающие пункты, более не отвлекаясь и держа голову старательно наклоненной, пока Джеймс не закрыл заседание.

Взглянув на стенные часы и поставив последнюю точку, Бет захлопнула записную книжку. Директора расходились по своим кабинетам. Бет взглянула на коляску. Глаза Тимми были закрыты.

Собирая свои бумаги, Джеймс оглядел маленького племянника.

— Медитирует, — прокомментировал он с умным видом. И, помедлив немного, добавил: — Или просто заснул.

— Возможно, и так, — серьезно согласилась Бет, неожиданно краснея от его взгляда. Она привыкла иметь дело с Джеймсом Феннером — трудным, толстокожим бизнесменом, хладнокровным и уравновешенным. Но, оказывается, иногда он и пошутить не прочь!..

— Устал от перевозбуждения, — заключил Джеймс торжественно, поднимаясь и проходя к буфету. — Кофе? — спросил он через плечо, очевидно не торопясь возвращаться в офис.

Автоматически поднявшись, предполагая, что они собираются уезжать, Бет кивнула и снова села.

— Печенье? — Джеймс поставил чашку и тарелку перед ней. — Можешь макать, — небрежно разрешил он, занимая свое место.

— Я не макаю…

— Макаешь, когда думаешь, что я не вижу, — вежливо отрезал Джеймс. — И когда ты говоришь неправду, мисс Синклер, — дразня, продолжил он, — эти крошечные золотые крапинки в твоих глазах становятся темнее.

Смущенная такими подробностями, Бет сделала слишком большой глоток и смутилась еще сильнее, когда увидела, что Джеймс насмешливо улыбается.

— Что? — надменно спросила она, чувствуя, что ее верхняя губа вся в кофейной пенке.

— Вот здесь. — Он вытянул руку и вытер кофейные усы большим пальцем.

Физический контакт был минимальным, но таким неожиданным, что застиг Бет врасплох. Жаркая волна пробежала по ее спине.

В момент, когда их взгляды встретились, она не успела скрыть нахлынувшие чувства. По глазам Джеймса она поняла, что он не только заметил ее состояние, но и знает причину, его вызвавшую.

Неужели она со своими эмоциями была так же ясна для него прошлой ночью?.. Пальцы Бет сжали чашку кофе. Наверное, это развлекает Джеймса. Вот так вдруг обнаружить, что малейшее его прикосновение может привести ее в состояние возбуждения. Как в юности. Или это тревожит его? Чувствуя себя униженной, Бет быстро допила остатки кофе и со стуком поставила чашку на стол. Напряженную тишину нарушил оглушительный крик.

Ошеломленный, Джеймс вскочил и уставился вниз, на коляску.

Удачно переключив внимание на себя, Тимми перешел на заунывное хныканье.

— Голоден? — жалостливо спросила Бет, вставая и передвигая коляску к выходу.

— Конечно, голоден. — Джеймс открыл дверь и проследовал за ней в коридор. — Время его ленча уже прошло — буркнул он.

И чья это вина? Недовольство, высказанное явно в ее адрес, задело Бет за живое.

— Не моя идея заставлять ребенка сидеть на длинном скучном собрании, — выдохнула она. Сердце екнуло, когда она увидела, как изменилось выражение его глаза.

— Так вот каково твое мнение о собраниях совета? Ты и свою работу считаешь скучной? — тихо спросил Джеймс.

— Иногда, — капризно солгала она.

— Тогда, наверное, тебе следует поискать другую работу.

— Может, и следует, — согласилась Бет, подражая бесстрастному тону Джеймса.

Они обменялись холодными взглядами. Джеймс повернулся и исчез в своем офисе. Не оборачиваясь, Бет повезла коляску в кухню.

— Я даже не помню, из-за чего все так вышло, — в замешательстве призналась она, когда наполнила чайник и поставила греть бутылку с молоком и маленькую баночку. — Это недолго. Я только согрею.

«Скучная» — это, пожалуй, самое неподходящее из определений, которыми она бы воспользовалась, характеризуя работу у Джеймса. Что же дернуло ее сказать эти обидные для него слова?

— Уже почти готово, — утешала она Тимми, издавшего жалобный всхлип.

Бет быстро переложила содержимое банки в красную пластиковую чашку, в спешке расплескав немного на свой свитер.

— Это мне следует носить, а не тебе, — уныло сказала она, наклонившись, чтобы повязать слюнявчик вокруг шеи Тимми. — Я только принесу стул… не будь таким вредным…

Тимми начал громко протестовать.

— Привет, Бет.

Услышав знакомый голос с хрипотцой, Бет обернулась и увидела высокую блондинку, одетую в костюм кораллового цвета. Она не слышала, как открылась дверь, но и неудивительно — мощный рев Тимми заглушал все.

— Привет, Джулия… Заходи. Тимми…

До нее донесся запах дорогих духов.

— Джеймс у себя в офисе? — Зеленые кошачьи глаза невозмутимо осмотрели Бет.

От необходимости отвечать ее спасла резко открывшаяся дверь.

— Что это ты делаешь, Бет? Привет, Джулия.

— А ты как думаешь? — Бет подняла стул, ухватив его за высокую спинку. — Переставляю мебель. Что же еще?

Смутно догадываясь, с какой иронией сейчас Джулия улыбается Джеймсу, Бет пошла в кухню, бормоча что-то про ленч. В следующую секунду стул был выхвачен у нее из рук. Подняв его без усилий, Джеймс прошел в кухню и поставил стул около стойки.

— Сядь! — приказал он Бет, вынимая Тимми из коляски и сажая его к ней на колени. — Справишься? — Он пододвинул чашку с ложкой.

Занятая его племянником, Бет не ответила. Но первая же попытка кормления окончилась провалом: Тимми настойчиво отворачивал маленькое личико. В это время Джеймс, нахмурившись, изучал этикетку пустой банки из-под детского питания.

— Курица с овощами. Он ел это вчера вечером.

Бет бросила на него раздраженный взгляд. Неужели у Джеймса нет других, более важных дел, чем стоять у нее над душой? Ему бы империей управлять или даже двумя!

— Это не ресторан. Но меню, пожалуй, составить можно. — Она вынула наугад другую банку из принесенной сумки и быстро улыбнулась маленькому личику: Бет чувствовала себя виноватой.

Тимми свирепо посмотрел на нее.

— О, он такой милый и сообразительный.

Боже! В дверном проеме, приняв элегантную позу, стояла Джулия. Бет совершенно забыла о присутствии этой особы. Она взглянула на Джеймса. Судя по выражению его лица, он тоже. Этот факт, по всей видимости, не ускользнул от внимания Джулии.

Пристальный оценивающий взгляд холодных зеленых глаз привел Бет в смущение — столь безошибочно читалась враждебность в их глубинах. Бет внутренне запротестовала. Было бы на кого злиться! Не она, а шестимесячный младенец отодвинул Джулию на задний план. Да, да, тот самый «милый и сообразительный» младенец!

— Ну, давай, Тимми, — снова начала мягко упрашивать Бет.

Но маленький ротик оставался закрытым. Возможно, если бы некоторые присутствующие исчезли куда-нибудь и не превращали процесс кормления ребенка в спектакль, все пошло бы по-другому и гораздо удачнее. Но нет, зеленые глаза продолжали злобно ее осматривать. Господи, что же она сделала, чтобы заслужить такое осуждение!

— Давай-ка я попробую, — проговорила Джулия.

Она что, серьезно? Задумчиво рассматривая ее коралловый костюм и представляя, как, должно быть, замечательно он будет смотреться, испачканный разогретой курицей с овощами, Бет любезно освободила свое место и вручила ей Тимми.

— О, ты такой восхитительный! — низким голосом пропела Джулия, поднося ложку к его рту.

К досаде и огорчению Бет, его лицо немедленно просияло, он с энтузиазмом стал уплетать предлагаемую еду, очаровательно улыбаясь при этом. Так, Тимми тоже имеет склонность к блондинкам. Бет быстро, из-под ресниц, взглянула на его дядю.

Скрестив на груди руки, Джеймс, казалось, был полностью поглощен неожиданной сценой, живой картиной, представшей перед ним.

Бет могла понять его состояние. Здесь было на что посмотреть: Джулия с сидящим на ее коленях ангелочком Тимми выглядела безмятежно прекрасной, как современная Мадонна с ребенком, как глянцевая реклама безупречной жены и матери. Ни на ее костюме, ни на слюнявчике Тимми не было и следа от детского питания. В общем, никакой прозы.

— Джеймс, будь любезен. Ты не передашь мне бутылочку?

Лицо Бет словно окаменело, когда она заметила, с какой улыбкой Джеймс взглянул в зеленые кошачьи глаза. И сколько отеческой заботы! В какие-то два дня Тимми удалось выявить в нем эти лучшие мужские качества. Раньше и представить себе это было невозможно. Наверное, Джеймс и сам удивлен.

Бет снова посмотрела на Джулию.

— Бет…

Тимми со своими взъерошенными золотыми кудряшками мог легко сойти за сына Джулии. Интересно, приходила ли эта мысль Джеймсу? Представлял ли он Джулию сидящей с их ребенком на коленях?

— Бет!

Бет вздрогнула и посмотрела на Джеймса. Улыбка исчезла с его лица.

— Телефон!

Бет повернулась, услышав наконец настойчивые звонки, доносящиеся из офиса.

— Кто бы это ни был, я перезвоню, — звучал вслед голос Джеймса, когда она спешила в офис. Облокотившись на его рабочий стол, Бет вежливо ответила на звонок. Положив трубку, она вышла из офиса и остановилась перед открытой дверью кухни, боясь того, что могла там увидеть.

Джеймс и Джулия, вглядываясь в милое личико Тимми, смеялись и разговаривали, как друзья, с легкой, расслабляющей фамильярностью. Выглядевший вполне сытым и счастливым, Тимми иногда присоединялся к ним, издавая звуки, похожие на бульканье.

— Мистер Эткинсон, — коротко сказала Бет.

Лицо Джеймса приняло серьезный вид. Он удивленно поднял темную бровь.

— Дэн Эткинсон? — повторил он. На его лице таяли последние признаки хорошего настроения. — Почему же ты сразу не позвала меня?

Губы Бет сжались.

— Потому, что ты мне так велел.

— О, ради Бога, Бет! — отрезал он. — Ты, несомненно, могла бы проявить инициативу, хоть чуть-чуть. Ты прекрасно знаешь, что вчера я провел все утро, пытаясь связаться с Дэном.

— Как я могла знать? — холодно спросила Бет, когда он прошагал мимо нее. — Меня здесь не было.

Она проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. Он всегда был таким непоследовательным, что временами казалось — работать на него больше невозможно. Может быть, и вправду сейчас для нее настало время, когда лучше начать поиск другой работы…

— Ему надо сменить подгузники. — Холодный, пренебрежительный голос Джулии пробился сквозь ее мысли.

— Конечно, ему постоянно что-то надо, — сердито согласилась Бет, пораженная репликой-указанием столь нежелательного помощника. Но чувство юмора тотчас вернулось, когда, взглянув Джулии в лицо, она увидела брезгливую мину. С легким содроганием Джулия встала и молча передала Тимми в руки Бет.

«Уже не такой милый и сообразительный». Бет спрятала усмешку, наблюдая, как Джулия выскользнула из кухни и направилась к открытой двери в офис Джеймса. Сзади на прозрачном чулке, обтягивающем ее длинную ногу, была заметна небольшая стрелка. Бет подумала, следует ли ей об этом сказать. Хотя, с другой стороны, лучше не расстраивать. Добродетель восторжествовала!

— Быстро вымоемся и причешемся, — объявила Бет Тимми. Она подняла его на руки и направилась по коридору к ванной комнате. Бет управлялась с Тимми все с большим проворством. Приведя малыша в порядок и поцеловав макушку золотой головки, она осторожно посадила его на ковер, быстро умылась и вытерлась полотенцем, состроив гримасу своему отражению в зеркале.

Несмотря на все усилия, до конца отчистить свитер от пятен ей не удалось. Волосы растрепались, но в этом беспорядке была некая прелесть. Шелковые пряди струились по лицу и шее. Недурна, улыбнулась Бет. В связи с этим можно даже допустить, что деланное обаяние Джулии Саммерс было сегодня результатом раздражения и даже соперничеством.

Стянув резинку, Бет распустила волосы, давая им возможность естественно упасть на плечи. Хотя она регулярно их подравнивала, но прическу не меняла с подросткового возраста.

Вероятно, наступило время задуматься над своей внешностью и изменить стиль. Возможно, это мысли об эксцентричной блондинке возбудили в ней желание взглянуть на себя по-новому.

Бет рассмеялась, подняла Тимми и вышла в коридор, застав Джеймса и его светловолосую спутницу входящими в лифт.

Вот это здорово! Не сказав ни слова, не дав никаких указаний по поводу Тимми, Джеймс спокойно уходит на ленч с Джулией. И что же теперь им делать? Бет посмотрела в маленькое личико и направилась в кухню за коляской. Слоняться здесь часами без дела, пока он не соизволит вспомнить об их существовании?

Быстро пристегнув Тимми, Бет повезла его в офис. Сев на край стола, она подняла телефонную трубку и набрала знакомый номер. Мог хотя бы из вежливости подождать и сказать ей, куда собирается и надолго ли.

— Привет, Сэлли. Это Бет из «Стентон энтерпрайзиз». Не могла бы ты прислать такси как можно скорее? Счет для оплаты тот же.

— Подожди секунду…

Глаза Бет потемнели, когда она посмотрела в сторону детской коляски. Неужели и Тимми стал ему так же безразличен, как и она? Неужели забота о малыше привлекала его всего лишь как забавная новизна, а теперь начинала надоедать?

— Так. Такси будет через десять минут. Для кого это, Бет? Для твоего распрекрасного душки шефа? Сбросить бы мне сейчас лет десять…

— Лучше лет двадцать, Сэл.

Улыбнувшись, Бет закончила разговор и положила трубку.

— Твой распрекрасный душка шеф! Жаль, содержание не соответствует форме, да, Тимми? — Она фыркнула. — Не такой уж он Аполлон, каким может казаться. И нос у него не идеальный, с небольшой горбинкой, как будто он сломал его или еще чего хуже. Возможно, одна из его прежних фавориток потеряла терпение, и… ему досталось, — задумчиво размышляла Бет. — И когда он улыбается, улыбка получается пренебрежительной. — Слегка гримасничая, она соскользнула со стола и потерла ноющее плечо. — И выглядит часто так, как будто ему нужна срочная стрижка, но он слишком занят, чтобы сходить к парикмахеру.

Заинтересовавшись, на что это Тимми так пристально смотрит позади нее, Бет оглянулась. От неожиданности она вздрогнула, увидев Джеймса, который лениво прислонился к дверному косяку и наблюдал за ней.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила она, застигнутая врасплох его появлением. Должно быть, он уклонился от приглашения Джулии или просто провожал ее.

— Вообще-то это мой офис, — сухо напомнил он.

— Я думала…

Она пожала плечами и быстро принялась одевать Тимми, натягивая на него теплый костюмчик для прогулок. В голове вихрем вертелись мысли. Как долго Джеймс стоял там и слушал? Она нахмурилась. Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Но в глубине его глаз было нечто, чему Бет совсем не доверяла.

— Готова возвращаться домой, в квартиру? Я принесу ключи от машины.

— Совсем не обязательно, — сказала спокойно Бет, набрасывая куртку, — я заказала такси.

К чему это наивное удивление на его лице? Наверняка он обо всем догадывается.

— Почему ты это сделала?

— Потому что несправедливо держать Тимми часами, дожидаясь тебя.

— Но он не ждал меня часами, — мягко поправил ее Джеймс.

— Ну не в этом дело!

— Ах, дело не в этом? — Его голубые глаза не мигая смотрели на нее. — Так в чем же дело?

— Дело в том… — Голос Бет оборвался. Она стояла в растерянности, не зная, что ответить. Она не могла сказать ему правду. Весь ужас был в том, что она просто ревновала… к Джулии. Она заказала такси, не заботясь о благе Тимми — накормленный и в тепле, он был вполне доволен жизнью, — а стремясь выразить протест. Жгучий стыд овладел ею. — Такси будет здесь с минуты на минуту, — промямлила она, отчаянно пряча глаза.

Взяв коляску, Бет поспешила к лифту. Как же так? За последние восемнадцать месяцев она повидала многих женщин, влетающих и вылетающих из его офиса и из его жизни и тем не менее сохраняющих хладнокровие. Так почему же сегодня она приняла так все близко к сердцу? Бет нажала кнопку первого этажа. Совершенно расстроенная, она пыталась собраться с мыслями.

За все эти месяцы она сначала старалась привыкнуть к Джеймсу, а потом старательно убеждала себя, что выработала иммунитет. Это оказалось иллюзией. Сейчас она чувствовала себя такой же уязвимой, как и в первые несколько недель, когда начинала работать на него.

— Все бесполезно, Тимми, — смирившись, сказала Бет и слабо улыбнулась. Затем с показной строгостью добавила: — Это ты во всем виноват, не так ли?

Наблюдая за отношением Джеймса к Тимми, она стала свидетелем доброты, мягкости, терпения, покровительства и отеческой заботы.

— Мне не всегда нравился председатель «Стентон энтерпрайзиз», — медленно начала она, — но проблема в том, что твой дядя Джеймс понравился сразу.

Да, это может расстроить и выбить из колеи, в этом вся опасность. Одно дело — почувствовать случайное физическое влечение, другое — стать эмоционально зависимой.

Воспользовавшись тем, что секретарь была занята разговором по телефону, и стараясь избежать вопросов о Тимми, Бет проскользнула мимо и остановилась у подъезда ждать такси. Выйдя на свежий воздух, Бет заметила, что серый цвет утреннего неба сменился голубым. Лучи солнца были удивительно теплыми для декабря.

Бодро приветствуя Бет, водитель такси помог ей и Тимми сесть на заднее сиденье. Перед тем как сложить и убрать коляску, удостоверился, надежно ли они пристегнуты.

— Куда? — спросил он, вернувшись на водительское место.

— В Южный Кенсингтон, пожалуйста.

Дверца автомобиля дернулась и открылась. Джеймс сел на сиденье рядом с ней.

— В парк Святого Джеймса, — сказал он низким, не допускающим возражений голосом.

— Да, сэр, — без лишних вопросов сразу же отреагировал водитель.

Пока Бет соображала, что сказать, стеклянная перегородка, отделяющая водителя от пассажирского салона, закрылась и такси плавно тронулось с места.

Загрузка...