i 5c04c76b03035388

и оказал нам свою поддержку. Поэтому мы смогли продолжить наше служение. А слоган на одной из наших

футболок гласил: «Панки не мертвы. Иисус тоже».

Звучит как фабрика

По обеспокоенному лицу Барри я понял, что что-то не в порядке. «Нам нужно поговорить. Это важно», -

нервно сказал он.

Я подумал: «О, нет, Брайан опять попал в неприятности». Я вспомнил тот раз, когда нашего самого

необычного кранка забрала полиция из-за того, как он был одет, и я боялся, что это произошло снова.

«Это Брайан?» - спросил я.

«Нет, не Брайан», - ответил Барри.

«Это миссия, не так ли? С кем мне нужно переговорить?»

«Нет, это не миссия, - сказал Барри. - С миссией все в порядке».

«А что тогда?» - я был озадачен, видя, как нелегко ему передавать эту новость.

Наконец Барри глубоко вздохнул и сказал: «Мы с Кей уверены, что нам нужно вернуться домой».

Я был ошеломлен. Барри был моей правой рукой, я полностью полагался на него. Также он был одним из

моих близких друзей. Я знал, что для него и его семьи это был тяжелый год, особенно для Кей. Я знал, что

она часто боялась оставаться одна дома со своими двумя маленькими сыновьями. И, несмотря на то, что

меня это удерживало, я понимал, почему они приняли решение вернуться в Штаты. Тем не менее, я должен

был двигаться вперед без него, и с сожалением я попрощался с ним.

Вместе с Брайаном я ходил днем тренироваться в зал бодибилдинга недалеко от моей квартиры. Он

принадлежал одному наркоторговцу, и иногда у ребят, тренировавшихся там, было оружие в их спортивных

сумках. Владелец клуба называл нас миссионерами. Как-то раз, когда я выполнял жим из положения лежа,

вес штанги был слишком велик, и мне нужна была помощь, чтобы вернуть ее на место, он сказал, улыбаясь:

«Почему бы тебе не попросить Иисуса помочь тебе?»

Из-за того, что мы ему очень нравились, часто мы не платили за тренировки. Я был в наилучшей физической

форме, которой мне когда-либо удавалось достичь за всю свою жизнь.

После одной особенно напряженной тренировки я сидел в летнем кафе, готовясь к проведению занятия по

изучению Библии, которое должно было пройти вечером, как вдруг почувствовал острую боль в боку, будто

меня кто-то резал хирургическим скальпелем. Такая боль то появлялась, то проходила в течение года. Мой

доктор сказал, что это просто перенапряжение.

Я думал вернуться обратно в спортзал и немного потренироваться, но тут появился еще один приступ

режущей боли. Я встал и, шатаясь, добрался домой.

Я стоял в туалете и часто дышал. Затем от приступа мучительной боли я сполз по стенке и скрутился в мячик.

Меня трусило, и я промок от холодного пота. Мне казалось, что это кошмарный сон.

Когда Джоди нашла меня, она тут же позвонила доктору. Приехав, и увидев мое состояние, он прокашлялся

и торжественно сказал Джоди: «Вашего мужа нужно госпитализировать». После этого он взял телефон и

вызвал скорую помощь.

Следующее, что помню, - больничную койку в АМЦ (Академический медицинский центр) и множество

трубок, проходящих через нос в желудок. Я чувствовал, что задыхаюсь. В течение следующего месяца я

вообще не мог ни есть, ни пить - питательные вещества поступали внутривенно.

Оказалось, что у меня весь прошлый год был плохой аппендицит. Из-за того, что мне поставили

неправильный диагноз, у меня случился заворот кишок и воспаление выстилки желудка. Позже мне

сказали, что с таким состоянием здоровья я мог умереть в любую минуту.

Моя мама прилетела из США, чтобы помогать Джоди с двумя маленькими детьми, и они вдвоем по очереди

дежурили возле меня в больнице, утешая меня в моей немощи, пока я то впадал в забытье, то приходил в

сознание. Однажды я ненадолго пришел в себя и увидел Джоди, нежно держащую меня за руку. Она

натянуто улыбалась, но ее губы дрожали, лицо было уставшим и напряженным, глаза опухли.

Брайан, которого я попросил продолжать встречи по изучению Библии в мое отсутствие, подумал, что

неплохо будет их начинать с просмотра сериала «Команда «А», идущего по телевизору. Мистер Ти (Мистер

Ти играл в этом сериале роль Баракуса - прим. пер.) был его героем, и только по окончании программы

Брайан начинал изучение Библии. В результате, на встречи стало приходить все меньше и меньше людей,

пока не сократились до двух человек: Брайана и Роджера Франкенштейна.

И вот, где я оказался. Я потерял своего друга - мою правую руку. Было бы сложно начать снова. После

полутора лет хождения по клубам почти ничего не осталось.

Я лежал на кровати, мне хотелось плакать в подушку, но от слабости я мог едва говорить. Мои глаза впали в

глазницы, под глазами были синяки, лицо казалось черным. Я думал, что сатана пытается убить меня. В

полубредовом состоянии я вспоминал случай, когда в Югославии я ранил ногу. А сейчас, в безнадежной

ситуации, верил ли я еще в Бога?

Я собрал все свои силы и со слезами на глазах помолился вслух: «Бог, я не сдамся. Даже если меня оставят

все. Мне не важно, если я никогда не выйду из больницы, но я не сдамся. И если я поправлюсь и останусь

совсем один, я все равно буду делать то, что Ты меня попросишь».

Через несколько дней меня пришел проведать Джон Гудфеллоу. Он слышал, что я болен, но не понял,

насколько это было серьезным. Когда он меня увидел, то сел и разрыдался. Я слышал, несмотря на мое

болезненное состояние, как он молил Бога о моем исцелении.

Когда он молился, я снова начал плакать, но чудо, о котором он попросил у Бога, начало происходить. Оно

началось очень медленно. До того как попасть в больницу, я был в хорошей физической форме, но теперь я

был настолько слаб, что не мог ступить и двух шагов, чтобы не упасть в обморок. Мне казалось, будто я

проснулся от глубокого сна.

В конце концов, меня выписали из больницы. Как-то раз я попытался сам открыть дверь в квартиру, но был

настолько слаб, что даже не мог повернуть ключ, и никто не мог мне помочь. Но с каждым днем ко мне

возвращались силы.

«Я думаю, пришло время восстановить твою команду», - сказал как-то Гудфеллоу.

Так, один за другим, к нам прибавлялись новые члены: Бриггит Кламберс из Германии, Майкл и Герри

Дейонг, Денни Батлер и Мартин Крале, все из Голландии, так же как и множество внештатных сотрудников.

Как-то раз мы с Брайаном пошли на рок-концерт в Амстердаме. Он уже в течение долгого времени говорил

о том, что нам нужно создать свою группу, и мне нужно быть там певцом. Я знал, что это было бы глупо, так

как я никогда не занимался музыкой. Но, наблюдая за выступлением панк-группы, я был поражен тем,

какое влияние она оказывала на аудиторию. Помню, как тогда я говорил Богу: «Знаешь, Бог, я бы с

удовольствием делал что-то подобное для Тебя».

И почти так же отчетливо, как и тогда в университете. Бог сказал, что я должен создать группу.

«Брайан, - сказал я, - я думаю, пришло время. Нам нужно создать группу».

Денни Батлер заверил меня, что умеет играть на барабанах. Кроме того, у него была детская барабанная

установка. Великолепно! У нас был барабанщик. Проблема была в том что у нас не было стойки под нашу

единственную тарелку, поэтому мы привязывали ее к потолку. Поэтому мы привязывали ее к потолку. Когда

Денни ударял по ней, мы должны были уклоняться от нее, так как она качалась из стороны в сторону.

Франкенштейн сказал, что у него есть старая акустическая бас-гитара. Потом он приспособил спущенную

внутреннюю трубку от шины вместо ремня для гитары. Единственный недостаток этой гитары был в том, что

она никогда не была настроена. Но это не имело значения. У нас был бас-гитарист. Брайан, в то время с

белыми волосами, сказал, что нашел электрогитару, и мы были готовы к нашей первой репетиции.

Мы долго обсуждали, как же назвать нашу группу. Кто-то, послушав, как мы играем, сказал: «Это больше не

музыка». Л поймал: «Великолепно!» Поэтому «No Longer Music» («Больше не музыка») стало нашим

названием.

Первая наша песня, которую мы написали, называлась «Песня "Да"». И слова были следующими:

Я знаю, что ты можешь предложить нам,

Это вовсе не хорошо.

Ничего не изменилось за многие годы -

От падения и до сегодня.

Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.

В начале у нас не было ничего лучше.

Чем то, что ты уже предлагал нам.

Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.

Но Иисус пришел в мою жизнь

И показал мне, как жить

Да! Да! Да!

Во время следующей репетиции кто-то подметил, что наша музыка звучит как фабрика. И мы назвали нашу

первую демо-запись «Звучит как фабрика».

Джон Гудфеллоу пришел как-то к нам на репетицию и сказал: «Ребята, вам нужно выступить на

национальной конференции МСМ».

Мы были рады. Это должен был быть наш первый большой концерт. Мы придумали две новые песни - «Бог

не мертв» и «Сюрприз» - и репетировали, готовясь к большому выступлению.

Во время концерта Карен Пафферти, хорошо известная исполнительница и композитор песен, только что

закончила петь прекрасную песню поклонения. Аудитория подарила ей бурные аплодисменты. Затем Карей

представила нас, и мы гордо вышли на сцену. Франкенштейн вывел слова наших песен на экран, нарисовав

что-то непонятное рядом со словами. С тех пор это стало традицией. Мы начали нашу первую песню -

«Песня «Да». Мы специально сделали музыку так громко, насколько это было возможно, чтобы моего

пения не было хорошо слышно. К моему удивлению, казалось, некоторым людям понравилась наша

музыка, а на лицах у других можно было увидеть глубокий шок, чему я не удивлялся.

Мы перешли к нашей второй песне, «Бог не мертв», и казалось, еще большему количеству людей начала

нравиться наша музыка.

Мы были на середине последней песни, «Сюрприз», и Брайан играл на гитаре то, что, по его мнению, было

великолепным соло, как вдруг в первых рядах я увидел человека, двигающегося из стороны в сторону в такт

нашей музыке. И тут он упал вперед, утащив за собой несколько стульев. Он лежал на полу, задыхаясь и

издавая гортанные звуки. Сильно удивленный Брайан перестал играть на гитаре, и я сделал знак Роджеру и

Денни, чтоб они тоже остановились.

Когда выносили этого парня, мы тихо ускользнули со сцены. Было так тихо, что можно было услышать, как

летит муха. Я почувствовал, как слезы полного разочарования застилают мне глаза.

После концерта Салли МакКлунг, жена Флойда, подошла ко мне и сказала, что чувствует, что наша группа от

Бога и нам нужно продолжать играть. Однако так считали не все, и снова я оказался в центре больших

разногласий. Сошел ли с ума тот парень под влиянием нашей музыки? Или так повлияло на него

присутствие Духа Святого на нашей группе? Была ли эта новая группа от Бога или нет? Некоторые люди

говорили, что нет. Я не знал, кто был прав.

Фальшивое пение

Это был День королевы, 30 апреля 1986 года. Королева Беатрис (с небольшой помощью своих

верноподданных) праздновала свой День рождения в Королевстве Нидерланды. В этот день Амстердам

превращается в одну большую вечеринку. Все улицы полны людей, наслаждающихся этим национальным

праздником в атмосфере карнавала.

Представляя собой часть праздника, музыкальные группы играли живую музыку по всему городу. Наша

группа расположилась на одном из мостов в центре города. Мы припарковали фургон рядом с нами. Там

стояли наши люди и приглашали на встречи по изучению Библии, которые проходили на одной из старых

барж, ранее известной как «Ковчег», по адресу Стайгер, 14.

На мосту у нас стоял переносной электрогенератор, и наша группа создавала такой шум, что ее было

слышно по всему городу. Сотни людей останавливались послушать нас и получали флаера с приглашением

на встречи.

Когда мы уже собирались закончить нашу песню «Я люблю Бога», к нам подошла группа панков-сатанистов

с ирокезами на головах, с темным макияжем, в разрисованной одежде, у одного даже была в щеку

заколота английская булавка. Они остановились рядом с нами и стали громко кричать, как они ненавидят

Бога и любят сатану. Я был потрясен, видя, какую боль они причиняют Богу.

Один из них зарычал и угрожающе направился на меня.

Другой взял бутылку, разбил ее о барабанную установку и грозно поднес своей кровавой рукой к моему

лицу. Вокруг нас собралась большая толпа, и можно было почувствовать дух ненависти, витающий в

воздухе. Я опасался попасть под контроль этого страха.

«Кто из вас верит, что сатана сейчас находится в Амстердаме?» - прокричал я, и мое лицо покрылось

плевками, а разозленный панк все еще держал бутылку в дюйме от моей головы.

«Мы верим!» - прокричали в ответ панки-сатанисты.

«Кто из вас любит сатану?» - ответил я.

«Да, мы любим сатану», - сказали они все как один.

Можно было почти физически почувствовать напряжение в воздухе.

«Хорошо, у меня есть другое послание, - сказал я. - Бог тоже есть сегодня в Амстердаме. Он любит этот

город. Он любит не просто на словах, но Он доказал это тем, что послал Своего Сына на смерть вместо нас.

Иисус занял наше место и умер. Ио Он не остался мертвым. Он воскрес из мертвых, и Он жив сегодня в

Амстердаме. Поэтому я не стыжусь говорить о том, что Бог любит Амстердам», - продолжал я.

Теперь я чувствовал, что работает Дух Святой.

Парень, стоявший рядом со мной, убрал разбитую бутылку от моего лица и бросил вниз. Часть панков

бросилась к нашему фургону, обрушившись своими ножами на шины, пока другие разбили фары и лобовое

стекло. Остальные пытались выкинуть нас и наше оборудование в канал. Два голландских полицейских

прибыли к месту происходящего, но это была настолько опасная ситуация, что им пришлось вызвать

подкрепление, прежде чем вмешаться. Наконец, когда прибыли еще офицеры, они начали пытаться взять

ситуацию под контроль. Мы побросали все, что успели, из нашего снаряжения в фургон (включая Мартина,

нашего шестнадцатилетнего бас-гитариста) и закрыли дверь, пока что-либо могло быть выкинуто в канал.

«Уезжай!» - спеша, сказал мне офицер.

«Как? - сказал я, насколько возможно было мягко. - У меня порезаны три шины».

«Просто уезжай», - настаивал он.

Поэтому я поехал, скорее, похромал, с тремя порезанными шинами. Фары были разбиты, дворники

погнуты. Но все остальное выглядело вполне прилично.

Когда я ехал, люди по обеим сторонам улицы смеялись надо мной, а я кричал: «Иисус!»

Я думал: «Ты сильнее, Бог? Ты действительно сильнее дьявола?» Я не чувствовал, что мы уезжаем с

победой, но Бог собирался меня научить духовной брани, потому что это должно было помочь мне в

будущем.

Две недели спустя мы проводили наши обычные встречи по изучению Библии. В то время около двадцати-

тридцати человек посещало наши собрания. Эти встречи переросли из занятий, начатых у меня дома с

четырьмя подростками, и стали настолько большими, что мы перенесли их на баржу. Обычно наша команда

играла несколько песен, и затем я начинал говорить.

Вдруг пятнадцать панков-сатанистов ворвались на баржу, возглавляемые Раафом. Это был его псевдоним,

означающий по-русски «ворон». Рааф выглядел очень угрожающе, его лицо, похожее на лицо мертвеца,

было разрисовано темным, черным макияжем вокруг глаз. У него на поясе висела голова куклы с шипом в

глазу. У других были цепи, а у кого-то - даже большие железные крючья, которые они обычно использовали

в драке. Они прошли и сели. Из-за того случая на мосту мы были испуганы, но не позволили страху

остановить нас.

Наша группа сыграла несколько песен, и я начал рассказывать историю про Фому, о том, как у него были

сомнения о воскресении Христа, и о том, как Иисус предстал перед ним и сказал: «Вот ребра мои и руки

мои».

Я сказал: «Многие из вас задают вопросы о Боге и сомневаются. Иисус хочет доказать, что Он жив, как

сделал это с Фомой!» Сила Божья была настолько реальна, что панки сидели тихо в течение тех 20 минут,

пока я говорил. Казалось, некоторые из них не могли даже взглянуть на меня.

После этого я попытался поговорить с некоторыми из них, и они начали трястись. Я знал, что это

происходило с ними не от страха, а от присутствия Святого Духа.

Я понял, что если хочу видеть Божье присутствие в своем служении, то это будет что-то стоить для меня. Я

подумал о Стефане, о котором написано в книге Деяний. Его побили камнями до смерти. Когда Стефан

говорил, Божья сила была настолько мощной в его словах, что слушающие не могли вынести его слов; им

приходилось затыкать уши и кричать. Я знаю, что когда я говорил на том мосту, Божье помазание было на

мне. Но результат хождения в силе Божьей будет значить, что иногда я буду страдать.

Другая вещь, которой я научился, это то, о чем говорил Павел в 1 Коринфянам 2:1-5;

И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова

или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и

был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных

словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша (утверждалась) не на мудрости

человеческой, но на силе Божией.

Я должен был понять, что моя вера основывалась на всемогущей Божьей силе. Я и моя группа так

испугались этих панков-сатанистов, когда они вошли, что у меня даже затряслись коленки, а голос

задрожал, но если хочу быть использованным Богом особым образом, то должен быть готов оказаться

слабым. Я знаю, Бог не хотел, чтоб я жил в страхе. Но Он хотел, чтобы моя вера стала больше, чем вера

ребенка, который действует, только если ему комфортно и безопасно. Бог хотел, чтоб я сказал Ему: «Даже

если мои коленки трясутся и голос дрожит, даже если я не знаю, что говорить, помоги мне быть послушным

Тебе». Я также научился не стыдиться Иисуса. Как Павел, я начал понимать, что в послании креста всегда

есть сила, и я не могу стыдиться этого послания.

Наконец панки ушли и больше никогда не доставляли нам беспокойств, что, по всей видимости, было их

первоначальной целью.

Люди изъявляли желание познать Иисуса почти везде, где мы выступали, и вскоре мы стали получать так

много приглашений, что не могли принять их все сразу. Часто нас приглашали играть совместно с другими

группами, у которых были свои альбомы и годы опыта, но почему-то именно мы выступали как основная

группа.

В одном городе, недалеко от Амстердама, мы играли для аудитории, состоящей из металлистов и панков.

Во время концерта один большой толстый панк крутился и толкал стоящих рядом людей. По всему залу

ломали стулья и разбивали бутылки.

С самого начала мы ввели традицию выводить слова песни на экран, чтобы все знали, о чем мы поем. После

выступления я объяснил, почему мы здесь, что Иисус - это ответ, и что нам нужно следовать за Ним.

Это не было обычным посланием для той аудитории, и кто- то даже написал на нашем фургоне «666».

«Кто-то готов следовать за Иисусом?» - спросил я.

«Я!» - крикнул парень сзади, и все рассмеялись.

Я подумал: «Хорошо, никому не интересно».

«Если вы хотите поговорить, мы открыты», - сказал я в заключение.

Тот парень из конца зала подошел ко мне.

«Я не шутил, - сказал он, - я хочу последовать за Иисусом».

И пока его друзья смеялись нам ним, он отдал свое сердце Богу. Такое происходило постоянно.

Как-то раз мы выступали с концертом в месте, называемом «Черная дыра». Мне сказали, что это место, где

живет сатана. После концерта я пригласил людей последовать за Иисусом. Пока толпа орала: «Не слушайте,

он лжец», пять человек вышли вперед и, склонив колени на сцене, приняли Иисуса как своего Спасителя.

Я пошел за кулисы, и там мне сказали, что кто-то хочет поговорить со мной. «Я слышал твое послание

сегодня, и я тоже хочу покаяться, - сказал парень, ожидавший меня. - Но я боялся, так как знаю, что думают

о Боге в этом месте. Чтобы успокоиться, я пошел в бар и начал пить пиво, - сказал он, держа в руках полу-

пустую бутылку. - Но чем больше я пил, тем быстрее билось мое сердце. Скажи, что мне нужно сделать,

чтобы стать христианином?» Я попросил его помолиться вместе со мной, и прямо там он принял Иисуса в

свое сердце.

Однажды мне позвонил продюсер самого популярного телевизионного ток-шоу в Голландии «Соня в

понедельник» и сказал, что хочет увидеть нас в своем шоу, а Соня хотела взять у нас интервью. Миллионы

людей смотрели это шоу, и причиной его популярности было то, что Соня пыталась заставить гостей про-

граммы выглядеть глупо.

Она рьяно выступала против христиан, поэтому я знал, что не стоит ждать от нее понимания. Больше всего

меня пугало то, что это будет прямой эфир, и все будет происходить на голландском языке. А знал я этот

язык немного лучше, чем пел.

Мы с радостью провели время в молитве перед программой. Я знал, что множество людей из МСМ тоже

молились. Возможно, они больше молились о том, чтобы «Nо Longer Music» не разрушила репутацию МСМ

в Голландии.

До того, как нам дали знак играть, я настолько нервничал, что сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди. Наш

бас-гитарист, Мартин, хотел в туалет, но времени уже не было.

Соня только что представила нас. Она стала цитировать слова одной из наших песен:

Славьте Бога компакт-дисками и видео,

Славьте Бога на гитаре и синтезаторе,

Пусть все, что дышит, славит Господа.

«Это слова песни группы «Nо Longer Music» от «Молодежи с Миссией», - сказала она, - и группа звучит вот

так».

Пришла наша очередь начинать. Акустика в студии была не очень плохой, но не было монитора, который бы

выходил на поющего. И насколько это было возможно, я мог сказать, что пел нормально.

Когда я пел, слова песни высвечивались внизу субтитрами на экране телевизора.

Аудитория в студии взорвалась бурными аплодисментами. Спев одну песню, мы спустились с балкона, на

котором мы пели, и вручили Соне футболку. Название ее передачи было «Соня в понедельник», и на

футболке было написано по-голландски: «Соня в понедельник, Иисус каждый день».

Она прочитала это вслух, и людям это понравилось. После этого она задавала нам разные вопросы, и

казалось, все шло хорошо.

После программы мы горели желанием узнать у людей, смотревших ее по телевизору, каковы их

впечатления. Было забавно, что все, кого я спрашивал, пытались сменить тему или говорили, что я хорошо

отвечал на вопросы.

Наконец мне удалось достать видеозапись, которую кто-то сделал во время прямого эфира. Я обнаружил,

что по телевизору мой голос звучал громче музыки, и что было еще хуже - я фальшивил.

Вскоре после этого я получил открытку. На ней было написано следующее: «Дэвид, мы видели тебя на

передаче. Ты знаешь, что ты фальшивил?»

Я подумал: «Бог, почему Ты это сделал? Ты мог бы совершить чудо и сделать так, чтоб я пел хорошо. Мог

послать ангела, чтоб он заставил мой голос звучать, как у Эми Грант! Ну, по крайней мере, чтоб я не

фальшивил. Бог, это был шанс продвинуть группу! Подумай обо всех тех возможностях, которые бы откры-

лись для проповеди Евангелия». Это было так унизительно.

Я пошел в магазин, и одна женщина, стоящая в очереди, сказала: «А это не тебя я видела на шоу Сони?» Я

подумал: «О, нет, весь мир видел эту передачу».

Я шел по улице, и один человек сказал своему спутнику: «Эй, смотри на того парня. Он был на шоу Сони».

Мне хотелось где- то спрятаться. Поэтому я пошел в амстердамский зоопарк. Была среда, и я готовился к

встрече по изучению Библии. Сидя в кафе зоопарка, я заметил, что люди в другом конце зала показывают

на меня пальцем и смеются надо мной.

«Бог, - сердито сказал я, - я знаю, что могу быть гордым, и время от времени Тебе приходиться смирять

меня! Но почему не перед сотней или тысячей людей? Зачем Ты сделал это перед всей Голландией? Это Ты

попросил меня петь, но почему Ты не помог мне петь хорошо?»

Разговаривая с Богом и жалея себя, я услышал, как Он говорит мне: «Я хотел, чтобы ты пел фальшиво,

Дэвид. Ты хорошо справился. Как раз так, как Я хотел».

«Но почему, Господь? - спросил я. - Почему Ты хотел, чтоб я пел фальшиво?»

И я услышал в ответ: «Потому что, когда ты увидишь, что Я делаю, ты воздашь Мне славу. И все будут знать, что это не ты, а Я».

Запрещенное утро

Было раннее утро субботы, 8 августа 1987 года, наша интернациональная команда из двадцати человек

выехала из Амстердама в Польшу в трех арендованных фургонах. У нас было официальное приглашение от

Польского парламента и Баптисткой церкви из Вроцлава. Оба эти приглашения были необходимы, потому

что Польша все еще оставалась труднодоступной для въезда советской страной. Москва нервно смотрела на

лидера «Солидарности» Пеха Валенсу, который был вовлечен в жестокую борьбу с генералом Войцехом

Ярузельским, лидером советской Польши.

На немецко-польской границе нам пришлось стоять четыре часа. Было понятно, что система прохождения

создана для того, чтобы запугать людей, переезжающих границу. У польских пограничников были автоматы,

а у немецких - овчарки на поводках.

Пройдя таможню, мы ехали еще 6 часов до пункта нашего назначения, Яроцина. В общей сложности мы

ехали сутки. Это было утомительно, особенно для двух наших мальчиков, Аарона и Бенджамина.

Магда, наша полячка-организатор, которую мы нашли через кого-то в Швеции, должна была

присоединиться к нам в Яроцине. В этой деревне проходил самый большой рок-фестиваль Восточной

Европы.

Я видел по телевизору на ВВС в Голландии документальный фильм про польскую молодежь. Фильм

показывал плач их сердец и отсутствие надежды, передаваемые через их музыку. Во время программы у

главного гитариста и вокалиста группы под названием «Москва» взяли интервью. (Название не было

продиктовано просоветскими взглядами, а наоборот - было циничным.)

Пауэл, этот гитарист, взволновано говорил о своем желании видеть справедливость и свободу, и о том, как

музыка отражает это желание. Во время просмотра этой передачи я почувствовал, как Бог обращался к

моему сердцу, говоря, что я должен поехать в Польшу и принять участие в фестивале.

Когда мы приехали, нас переполняло чувство ожидания. Это небольшое село было заполнено тысячами

молодых людей со всей Восточной Европы и даже из Советского Союза. Бросалось в глаза то, что

католические священники ходят рука об руку с молодыми людьми, среди которых было много хард-

рокеров, тяжелых металлистов и панков. В то время Римско-католическая церковь, к которой принадлежало

97%, т.е. 38 миллионов населения Польши, была убежищем от отчаяния, святилищем свободы и

антиправительственной силой во время десятилетий борьбы с коммунистическим контролем.

По приезду нас пригласили присоединиться к службе, которая посвящена умершим рок-звездам. Было

видно, что священник делал это каждый год; служба была посвящена памяти Джона Леннона, Элвиса и

других. Процессия состояла из людей, несущих символику с написанными на ней именами умерших рок-

звезд.

Большая готическая церковь, бывшая местом проведения службы, была битком набита молодыми людьми.

В тот вечер нас пригласили играть и показать постановку на ступеньках церкви. Мы играли с переносным

генератором для около 500 человек. Наши песни перевели на польский язык, и мы показывали их на экране

над нами.

После нашего выступления мы попросили людей присесть, чтобы показать постановку. Она длилась

семнадцать минут и изображала падение человека, то, как Иисус пришел в мир, как Он был распят и

воскрес из мертвых. Это было ясное повествование с польским переводом. После окончания я вышел с

Магдой - нашим переводчиком - проповедовать о том, что сделал Иисус и как Он хочет познакомиться с

каждым лично.

Я пригласил тех, кто был готов принять такое решение, выйти вперед и склонить колени вместе со мной.

Сотни молодых поляков вышли вперед, многие со слезами на глазах, и отдали свои жизни Иисусу. Во время

молитвы я посмотрел и увидел, как люди берутся за руки и начинают прославлять Бога. Это было абсолютно

спонтанно - невероятное переживание.

На следующий день мы получили приглашение выступить на самом фестивале. Там было две сцены:

главная - примерно для 15 000 человек и вторая - для 2000. Нам сказали, что мы будем играть на второй

сцене. С радостью мы привезли нашу аппаратуру и начали настраиваться. Как раз перед началом

выступления кому-то на сцене позвонили и сообщили, что «No Longer Music» (NLM, некоторые звали нас

именно так) нельзя играть.

Когда я услышал это, то запротестовал.

«Но мы уже настроились, и люди уже ждут нашего выступления», - сказал я.

«Нет, вам запрещено играть, - ответили нам. - Иностранным командам нельзя выступать на фестивале - по

указанию правительства».

Кто-то, услышав этот разговор, подсказал мне: «Ты что-то должен сказать толпе». Поэтому я вышел на

сцену.

«Нам только что запретили выступать, - объявил я, - но если вы хотите услышать нас, мы будем выступать

сегодня вечером перед католической церковью». Из-за того, что нам запретили выступать, все вдруг

захотели увидеть и услышать нас, и сотни людей ушли с фестиваля, чтобы попасть на наш концерт.

Во время нашего выступления тем вечером я заметил в толпе того гитариста из группы «Москва»,

дававшего интервью в документальном фильме канала ББС, который я смотрел в Амстердаме. Ему

понравилась наша музыка, и я молился, чтобы он остался посмотреть и спектакль. Он остался, и я был рад, что он сидел по центру и мог видеть все происходящее.

После спектакля я снова попросил тех, кто был готов сделать Иисуса Господом их жизни, выйти вперед и

склонить колени.

Сотни хлынули вперед. Я глянул вперед, и у меня перехватило дыхание. Б толпе был Пауэл и бас-гитарист из

его же группы, Дарэк Малежонек. Они тоже склонили колени. Я подошел к ним и сказал: «Я видел тебя в

документальном фильме ВВС в Голландии. Я уважаю ваше желание видеть справедливость и свободу - то,

как вы хотите изменить Польшу».

Я сделал паузу и продолжил: «Музыка никогда не изменит мир. Только Бог может сделать это. Вы должны

отдать свои сердца Иисусу. С Богом вы можете помочь изменить Польшу!»

После этого известный гитарист одной из популярных музыкальных групп Польши склонил колени вместе со

мной, с гитарой за спиной, и отдал свою жизнь Иисусу Христу. Молодой парень, которого я видел по

телевизору, тронувший меня криком своего сердца, только что принял Божью любовь.

На следующий день я и Пауэл встретились на основном фестивале и говорили о том, что значило его

решение и чего это будет ему стоить. Он познакомил меня с остальными членами группы. Везде, где мы

были, молодые люди выкрикивали его имя и хотели поговорить с ним. Я был изумлен, увидев его влияние в

этой стране. Я познакомил его с польскими христианами, которые могли научить его, и он пригласил нас

приехать как-нибудь в Варшаву поиграть.

По окончании фестиваля мы поехали во Вроцлав, чтобы поработать там с небольшой баптисткой церковью

в трущобах центра города. Это был наихудший район, который я видел за пределами Азии. Мое сердце

сжалось при виде детей, живущих в таких угнетающих, безобразных и безвыходных условиях. Нам сказали,

что все алкоголики и преступники города жили в этом районе. Люди были очень бедными. Нам пришлось

вывезти наши фургоны за пределы района и поставить их на охраняемую стоянку. «В противном случае

ничто не будет в безопасности», - сказал нам один поляк.

В такие моменты я поражался тому, какую жену дал мне Бог - Джоди никогда не жаловалась и не боялась.

Мы жили в квартире в самом гетто. В нашей двери было шесть замков. Я лежал в квартире и молился о

защите для Джоди, Аарона и Бенджамина.

Меня пригласили проповедовать в воскресенье в одной небольшой церкви, и я решил пойти прогуляться и

помолиться о том, о чем я буду проповедовать, пока Джоди, дети и остальные члены команды пошли на

экскурсию.

Идя и молясь, я решил зайти в какое-то кафе, выпить чашечку кофе и почитать Библию. Это было нелегко

сделать в Польше, но по внешнему виду одного заведения, я подумал, что там могут подавать кофе. Было

около 11 часов утра, а дым уже висел над столиками голубым туманом. Я заметил, что несколько человек

валялись без сознания, сложив свои головы на стол, а другие со стеклянными глазами уставились в свои

напитки. Те, кто были в сознании, запрокидывали свои головы, нервно глотая прозрачную крепкую

жидкость, которая, как я догадался, была водкой.

Я увидел, что это не кофейня, поэтому начал продвигаться к выходу. Вдруг меня схватил полусумасшедший

пьяный человек и вытаращил на меня глаза. Он был в странном, похожем на гипноз состоянии. Его лицо

было красным, голова - недавно бритая, а его телосложение напоминало пожарную машину.

«Пожалуйста, отпустите меня», - твердо произнес я, напрасно пытаясь пробраться к выходу. Куда бы я ни

ступал, он преграждал мне путь. Затем он схватил мои руки своими большими распухшими руками и начал

их выкручивать. Я почувствовал острую боль.

«Иисус, - взмолился я, - Ты должен вывести меня отсюда».

Стараясь выглядеть решительным, я освободился и двинулся к двери, а тот человек - следом за мной. И

прямо как в вестернах, меня выкинули на улицу и захлопнули за мной дверь.

Я поднялся, отряхнулся и подумал: «Возможно, мне следует отказаться от кофе».

Тем временем остальная команда покинула гетто и поехала в другой район Вроцлава. Как только они

вышли из машины, огромный скинхед, со шрамом на щеке, подошел к Брайану и попытался вырвать

сережку из его уха. Эдвин, парень из нашей команды, вмешался, и скинхед боднул его своей головой. Все

это произошло на глазах у Джоди и детей.

В тот вечер в маленькой баптисткой церкви я говорил о том, как Бог хочет поощрить нас смотреть на Его

величие, а не на свои ограничения. После этого я разговаривал с разными людьми в церкви. Я заметил

небритого сорокалетнего человека, одетого в лохмотья, он стоял в конце зала. Я подошел к нему и

поприветствовал его пожатием руки. Казалось, его тронуло мое внимание к нему.

«Спасибо, что вы были здесь сегодня», - сказал он через переводчика.

«Хорошо, расскажи мне о себе», - попросил я.

«Вам будет это неинтересно, - сказал он, - я простой, обычный человек».

Когда я услышал это, то внутри меня вспыхнул огонь, и я почувствовал то, что и Бог испытывал к этому

человеку.

«Разве ты не знаешь, - сказал я, - что Бог хочет использовать простых людей, чтобы изменить мир?» Если

кому-то было известно об этом, так это мне. Встреча с этим человеком помогла мне понять до конца Божье

отношение к нашим дарам. В 1 Коринфянам 1:26-31 я прочитал следующее:

Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много

благородных. По Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы

посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить

значащее для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который

сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как

написано: хвалящийся хвались Господом.

Я выделил, что Бог хочет использовать «немудрое мира, чтобы посрамить мудрых». В Деяниях 4:13 сказано:

Видя смелость Петра и Иоанна и, приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между

тем узнавали их, что они были с Иисусом.

Славу Богу воздает то, когда Он использует нас так, как мы и не думали. Я увидел в Библии, что Бог делал

пастухов царями, и рыбаки изменяли мир. Я обнаружил, что слишком часто смотрю на свои обстоятельства,

дары или способности и говорю себе: «Хорошо, Бог может использовать меня в этих пределах». Но Богу

воздают славу такие слова человека: «Я знаю Дэвида Пирса. Он никогда бы не сделал это. Наверное, через

него действует Бог». Я верю, что Бог говорит сегодня: «Отдай Мне свое неодаренное сердце, жаждущее

Меня. Это все, что нужно». Часто наши настоящие дары ограничивают Бога, потому что мы полагаемся на

них, а не на Бога.

Проведя пару дней во Вроцлаве, наша команда поехала в польский реабилитационный центр за городом.

Видеть зеленую траву было куда приятнее, чем серость и однообразие Ворцлава. Наша польская

переводчица договорилась о том, чтобы мы посетили мирской реабилитационный центр для

наркозависимых людей, возглавляемый бывшими зависимыми. Начальники применяли строгую

дисциплину и давление, чтобы заставить пациентов избавиться от зависимости. Нашу команду из двадцати

человек приняли скептически, и мы почувствовали реальное противостояние со стороны сотрудников

нашему пребыванию там. Видя негостеприимный прием, я созвал всю свою команду и сказал: «Нам нужно

усиленно молиться о том, чтобы Бог открыл сердца этих людей для нас».

Мы настроили нашу звуковую систему и свет в конференц-зале центра и приготовились давать полный

концерт и представление. Чтобы выразить свою признательность, они закололи ягненка и приготовили его

на открытом огне. Под звездами я говорил с одним из лидеров центра. Ранее он был наркозависимым. По

телосложению напоминал быка. Он сказал мне, что не может поверить в Бога, что был жестоким и не может

чувствовать любовь.

Я попытался рассказать, как Иисус любит его, что Бог хочет заполнить его душевную пустоту. Во время

нашего разговора я почувствовал сильнейшее присутствие Святого Духа. Казалось, будто мы купались в

мощной силе любви. Это произошло не потому, что мы что-то сделали, это просто случилось, и мы оба

могли это чувствовать. Этот грузный грубый человек начал плакать. Слезы катились по его щекам. Он

больше не мог отрицать Божье присутствие, и мы вместе помолились.

Он знал, что жизнь никогда не будет прежней. Прежде чем покинуть центр, мы провели много подобных

бесед. Это было незабываемое время; особая связь появилась между нами, и много слез было пролито с

обеих сторон. Мы выросли в рамках разных идеологий, но имели абсолютно одинаковые нужды. Нам всем

нужна была любовь, Божья любовь в наших жизнях.

Потом мы поехали в Яроцин, Польша. Правительство позволило проводить этот фестиваль, потому что на

нем праздновали паломничество к Черной Мадонне на Ясной Горе. Миллионы поляков совершали туда

свое ежегодное путешествие. Говорили, что эта икона Черной Мадонны спасла Польшу в битве и обладала

силой исцеления. Находясь там, люди проявляли разные формы политического протеста против советского

правительства.

В Яроцине было много туристов, живущих в палатках, и в одной определенной части лагеря разместилась

известная группа хиппи. Это была большая территория, где молодые люди вместе жили, слушали музыку,

курили гашиш и посещали Черную Мадонну. Довольно странное зрелище.

Священник того округа был известен как священник-хиппи. Он собирал толпы людей на поле, и в своих

служениях смешивал католицизм, нью-эйдж и оккультные практики. Когда мы приехали туда, я

почувствовал, что должен попросить его покровительства, и спросил его, можем ли мы провести концерт на

открытом поле. Мое решение просить о покровительстве священника исходило из опыта работы в районе

Красных фонарей в Амстердаме несколькими годами ранее. Наша команда по вечерам ходила на одну из

самых опасных улиц, проповедовала и приглашала людей в наше кафе. Однажды вечером, пока мы ставили

наше небольшое представление с гробом, возле нас поднялся мятеж, так как проститутки, стоявшие на

другой стороне канала, начали кричать на нас. Не успел я прийти в себя, как был окружен вышибалами,

нанятыми для того, чтобы следить за округой. Все они были профессиональными кик-боксерами и не знали

пощады.

Апекс, один из хозяев той улицы, толкнуп меня, и его парни окружили меня. Остальная часть команды

просто испарилась, кроме Джоди, которая напрасно пыталась урезонить Алекса.

«Замолчи! Я здесь начальник!» - сказал он Джоди.

«Позволь мне объяснить!» - попросил я.

«Заткнись! Я здесь начальник!» - повторил он.

Мы с Джоди все поняли, забрали гроб и вернулись в свое кафе. Меня всего трясло от пережитого, но я знал

о желании Бога, чтобы мы вернулись. У Джоди было такое же чувство, но она не хотела, чтоб я возвращался

туда, потому что со мной могло произойти нечто ужасное - меня могли и убить. Поэтому наша небольшая

группка молилась и взывала к Богу о том, чтобы Он явил нам Свое решение нашей дилеммы.

Когда мы молились, я четко ощутил, как Бог говорил мне: «Вернись обратно и попроси у Алекса

разрешения». Я попросил команду подождать и один пошел туда, где предположительно мог находиться

Алекс. Он был там, и, сидя перед одним из борделей, разговаривал с одной из девушек.

«Привет, Алекс, - сказал я так спокойно, как только мог. Он удивился, увидев меня, да еще и одного. - Я

хотел бы кое о чем тебя попросить».

Его помощник вытаращился на меня. «Ладно, что еще?» - сказал он нетерпеливо.

«Можно попросить у тебя разрешения вернуться сюда завтра вечером и провести уличную встречу на

мосту?» - сказал я.

После нашей минутной перестрелки глазами, он ответил резко: «Конечно, давай. В конце концов, я здесь

главный». Затем он поднял голову, смотря, не пойдет ли дождь.

На следующий вечер мы вернулись: пели и молились на том мосту, и в этот раз никто не мешал нам, даже

полиция (такие парни как Алекс часто разбираются и с полицией.)

Итак, я подумал, что, став под покровительство священника, как я это сделал с Алексом, у нас все получится.

Священник-хиппи, как и Алекс, сказал: «Конечно, вы можете провести концерт», - и разрешил нам выбрать

лучшее место на поле, где был естественный склон. Это было великолепное место для проведения

концерта. По крайней мере до тех пор, пока не пошел дождь. Мы поставили два наших микроавтобуса

рядом друг с другом и натянули между ними брезент. Около 1000 молодых людей собралось под

проливным дождем.

После концерта и постановки я проповедовал. Они услышали о том, что нам необходимо родиться свыше, о

том, как Иисус умер на кресте, но воскрес из мертвых. Как Он занял наше место, и нам нужно покаяться в

наших грехах. Я максимально усложнил призыв к покаянию. Я сказал: «Если ты готов отдать свое сердце

Иисусу и сделать Его царем своей жизни, выходи вперед прямо сейчас!»

Море молодых людей моментально хлынуло вперед. На протяжении следующих четырех часов наша

команда и группа польской баптистской молодежи, приехавшая с нами из Вроцлава, молились со многими

молодыми людьми о принятии Христа как Спасителя.

Священник-хиппи был глубоко тронут тем, что произошло с его паствой. «Пожалуйста, возвращайтесь снова,

- сказал он. - Потому что, когда вы здесь, ощущается реальное Божье присутствие и Его любовь!» Мы

обнялись, и я сказал, что мы с радостью вернемся. Оживленные, но совершенно истощенные, мы начали

наш тридцатишестичасовой путь обратно.

Запрещенная группа больше не была запрещенной!

“No Longer Music” и Текила-вечеринка

Войти в Христианию - значит попасть в другой мир. Оставляя относительное благополучие и порядок

Копенгагена, мы переместились в альтернативный город-государство, жители которого отказались жить в

системе.

Прямо за главными воротами Христиании стояли столы, за которыми наркодилеры продавали большие

партии гашиша прямо среди бела дня. Люди ходили, шатаясь от действия алкоголя и наркотиков. Родители

ходили вместе со своими детьми, куря при этом гашиш. Странно было то, что там запрещено было делать

фотографии, но более всего я был впечатлен наэлектризованной духовной атмосферой тьмы.

Тяжело было представить, что поселения хиппи все еще существуют. Христиания была основана в

шестидесятых годах в свободном районе центральной части города, где можно было открыто купить

наркотики, и где формировалось альтернативное общество со своими собственными законами и полицией.

Там были свои заводы и предприятия, включая наибольшую сеть наркоторговцев в Скандинавии, свои

салоны красоты. Приходя подстричь волосы, вы также могли заодно получить услугу по очищению ауры.

Христиания контролировалась организованной преступностью, бандами байкеров, левыми сквоттерами и

оставшимися представителями культуры хиппи шестидесятых годов.

Тысячи молодых людей приходили туда, чтобы купить наркотики. Дети местных жителей выросли,

наблюдая за всем этим, и образовали второе поколение, умеющее жить только в этой антикультуре. Всякий

раз, когда датское правительство пыталось закрыть Христианию, оно встречало протест со стороны «нор-

мальных» жителей Копенгагена, которые, казалось, восхищались живущими там.

Что касается политических недоразумений, то датское правительство было недовольно шведским атомным

заводом, расположенным неподалеку от границы. Мне сказали, что Швеция закрыла бы завод при условии,

что Дания закроет Христианию. Но датчане боялись сделать это, так как это могло привести к войне.

Полиция боялась даже появляться в Христиании, разве только в защитном обмундировании и в большой

численности.

Христиания была местом, куда нас пригласили выступать в июле 1988 года (другим местом была «Черная

Лошадь» - крепость сквоттеров в Копенгагене, где проходили тренировку террористические организации,

такие как Организация освобождения Палестины и Временной Республиканской Армии Ирландии).

Единственным упущением тех людей, которые организовывали для нас выступления, было то, что они

забыли сказать владельцам, что мы христиане. Когда я об этом узнал, то встревожился. После молитвы я

приготовился встретиться с лидерами обеих групп, чтобы сказать им, что в их клубах будет выступать

христианская группа. Я знал, что это опасно, но понимал, что все- таки это нужно сделать. Еще опасней было

бы дотянуть до того, пока они сами узнают об этом во время выступления. Это могло вызвать беспорядки

или еще что-то похуже!

Итак, Брайан, Рене (организатор) и я, пошли в Христианию, чтобы встретиться с Флемингом, владельцем

бара, в котором мы должны были выступать. На вывеске было указано название бара: «Земля Немо». Бар

был основан бандой байкеров, которые враждовали с местными «ангелами ада». Флеминг был частью этой

банды и похоронил двенадцать своих друзей. Его и самого раз пять чуть не убили.

Флеминг оказался хорошо сложенным блондином, с крепким, как скала, натренированным телом. После

приветствия Брайан, Рене и я сели за стол.

«Привет, ребята, хотите пива?» - спросил дружелюбно он.

«Нет, спасибо, Флеминг», - ответил я нервно.

Он удивился.

«Флеминг, я должен извиниться перед тобой», - сказал я ему, решая сразу перейти к делу.

Он вопросительно взглянул на меня.

«Когда организовывался этот концерт, Рене был не до конца честен с тобой, и я думаю, что это

неправильно, - продолжил я. - Мы христиане. Мы поем о Боге, Иисусе, и говорим, что в этом есть надежда.

Я считаю, что ты должен знать об этом».

Он тяжело опустился в кресло и посмотрел на Рене, который стал бледнее смерти.

«Ты тоже христианин?» - спросил он многозначительно.

Рене кивнул.

«Сколько тебе лет?» - задал вопрос Флеминг, и прежде чем Рене ответил, он задал следующий: «Твоя

мамочка знает, что ты здесь?» На этих словах он громко рассмеялся и заказал нам фруктовый сок.

«Вы поете только о Боге?» - спросил он, облокачиваясь на спинку стула.

«Да, - ответил я. - Мы поем о Боге, о том, что в Нем есть надежда. Как ты думаешь, людям это понравится?»

Флеминг сделал паузу, и тень улыбки пробежала по его лицу. «Ну, если не будете все время петь

«Аллилуйя», то все будет нормально», - усмехнулся он. «Мы не станем этого делать», - пообещал я.

Мне было интересно, выступала ли когда-либо ранее христианская группа в Христиании.

«Ты шутишь?» - сказал Флеминг, вставая. Затем он протянул мне руку со словами: «Хорошо, Дэвид, сделаем

это».

Оттуда мы поехали в «Черную Лошадь». Это было совсем другое общество - то, которое специализируется

на жестокости, особенно по отношению к местной полиции. Когда мы приехали к этому большому зданию

из красного кирпича за десятифутовой стеной, мы поняли, что единственным входом туда были зловещие

железные ворота.

Это место находилось под круглосуточным наблюдением полиции Копенгагена, так что всякого входящего

полицейский фиксировал на свою фотокамеру.

Когда мы приехали, я заметил возле железной двери тележку из супермаркета, наполненную кирпичами,

возможно для того, чтобы кидать в полицию в случае необходимости.

Чтобы войти в главное здание сквоттеров, нужно было ввести электронный код. Входя в здание, я понял,

что эти ребята были настоящими террористами, а не просто мелкими хулиганами. В комнате, в которую нас

привели, стоял полицейский щит, отобранный в одной из уличных битв.

Висящие на стенах постеры изображали жестокое противостояние и революцию. Один из них гласил: «ООП

и ИРА: борьба за единые цели» (ООП - Организация освобождения Палестины, ИРА - Ирландская

республиканская армия - прим. пер.)

Мы присели вместе с Расмусом, одним из здешних лидеров. Он сразу перешел к делу.

«Это правда, что вы христиане?» - спросил он. Они уже знали об этом, хотя прошло всего несколько часов, с

тех пор как мы поговорили с Флемингом в Христиании.

«Да, - ответил я, - нужно было сказать вам об этом заранее. Мне жаль, что так получилось».

«Не беда, - сказал Расмус, - но у вас могут возникнуть проблемы во время вашего выступления. Здесь есть

некоторые люди, выступающие против всего».

Я протянул ему кассету с нашей музыкой, и он прочитал слова нескольких наших песен. «Это круто», - сказал

он, читая.

Он отвел меня и Брайана в бар, где мы должны были выступать. Это был обычный бар, за одним большим

исключением: на двери была дюжина металлических перегородок, так что ее невозможно было взломать,

если она закрыта. Мы должны были выступать здесь в четверг вечером, а в Христиании - на следующий

вечер.

Расмус дал понять, что у нас могут возникнуть проблемы в «Черной Лошади» в четверг вечером, поэтому

вся наша команда собралась вместе и молилась о том, чтобы Бог держан двери открытыми, если наше

выступление там было в Его воне. А если нет, мы просини, чтоб Он плотно закрыл ее. Если Бог оставит дверь

открытой, то мы пойдем туда, невзирая на последствия. Мы решили выступать там, разве только нас в

буквальном смысле не впустят в здание.

Я думай об истории из книги Даниила, третья глава. Царь Навуходоносор сделан золотой истукан и сказал,

что если кто-то не поклониться пред ним, то будет брошен в огненную печь.

Три человека, Седрах, Мисах и Авденаго, отказались и сказали Навуходоносору: «О, царь... мы богам твоим

служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся».

Я чувствовал, как Бог спрашивал нас, готовы ли мы идти в раскаленную печь, даже если бы Он не освободил

нас оттуда. Вопрос состоял в том, готовы ли мы? Я думал, мы были готовы, но это была пугающая

перспектива.

Нам нужно было ждать целый день до концерта. Поэтому мы собрались вместе снова, чтобы молиться.

Ситуацию ухудшило то, что многие из нашей команды читали отрывки из Библии о мученичестве и о том,

как хорошо умереть за веру в Иисуса.

Я позвонил Джоди в Амстердам и объяснил ситуацию. Как я и ожидал, она была уверена в том, что мы все

делаем правильно. Я отправился гулять и попытался представить, как же будет выглядеть моя смерть в этом

клубе, если кто-то пырнет меня ножом. Я почти чувствовал физическую слабость от страха, пожирающего

меня. Но и тогда я говорил Богу, что я не собираюсь отступать.

Было 6:30 вечера, пришло время настраивать оборудование в «Черной Лошади». Когда наша команда

приехала туда, нас встретили две разъяренные женщины.

«Это очень злое место, - закричала одна из них, - зачем вам выступать здесь? Вы хотите умереть?» Брайан

нервничал и весь трясся от страха. Он пытался объяснить, что у нас есть разрешение Расмуса выступать

здесь, но это, казалось, их не удовлетворило. «Нам все равно, - сказала женщина. - Мы ненавидим

христиан.

Мы ненавидим вас и убьем вас. Выступление здесь будет для вас самоубийством». Затем наш барабанщик,

Питер Зааль, мужественно возразил: «Возможно. Но мы хотим рискнуть».

С железной целеустремленностью команда пыталась внести оборудование через дверь, но еще до того, как

они подошли ближе, какой-то парень подбежал к двери, захлопнул ее и закрыл на замок. Так Бог закрыл

двери в прямом смысле и защитил нас от жестокого обращения. Немного потрясенные, мы собрались,

поблагодарили Бога за Его покров и помолились за потерянные души в «Черной лошади».

На следующий вечер мы направились в Христианию. Мы прибыли в четыре часа вечера, чтобы

приготовиться. Я поговорил с Флемингом, и он сказал мне, что слышал о произошедшем в «Черной

лошади» и пообещал, что мы сможем выступать у него и в четверг вечером.

«Те ребята сошли с ума, они настоящие убийцы», - сказал он. Зная этого человека, я понимал, что это не

было преувеличением.

Перед нами выступала группа под названием The Body Bags («Мешки для трупов»). Они точно не были

христианами. С большим страхом и трепетом мы приготовились выступать после них. Мы и не

догадывались, что Флеминг объявил по всему городу, что у него будет «Nо Longer Music» и Текила-

вечеринка. Был разведен большой костер на улице рядом с баром, и люди повсюду уже вовсю пили текилу.

Когда мы вышли на сцену, многие уже не соображали, где они находятся из-за алкоголя или гашиша.

Количество людей на уличном концерте выросло до 400. Мы играли три часа, и затем я произнес: «Я хочу

сказать, что это честь для нас - выступать здесь, и я хочу выразить особую благодарность Флемингу за его

помощь». Я сказал им, что гулял вдоль их озера и понял, что они хотят больше, чем этот мир может пред-

ложить.

«Но здесь есть сегодня еще одна Личность, которая любит это место. Это - Бог, - заявил я. - Бог любит

Христианию. Он хочет быть вашим другом, и чтобы вы были по-настоящему свободны. Поэтому Он послал

Иисуса указать нам путь».

Услышав слово «Иисус», один парень начал орать на меня. Флеминг крикнул ему пару слов, которые я не

могу повторить, о том, что если он не успокоиться, то пожалеет об этом. Парень все понял и успокоился.

Разные люди из толпы позже говорили нам, что им понравились слова песен, которые мы показывали на

экране, но удивлялись, как христианская группа могла здесь играть.

Флеминг попросил нас вернуться в октябре. Музыкант The Body Bags тоже спросил у нас, смогли бы мы

выступить позже с ними и другими группами.

Во время нашего пребывания в Копенгагене мы также показывали нашу постановку на улицах и

проповедовали собравшейся толпе, у нас даже взяло интервью датское телевидение. Мы понимали, каким

чудом открылись для нас двери в Христиании, но я также продолжаю учиться тому, что Бог совершает

чудеса для тех, кто повинуется Ему.

С тех пор мы были еще несколько раз в Христиании, и мои взаимоотношения с Флемингом стали еще

теплее.

В один из визитов Флеминг организовал для нас выступление в одном из баров на улице Копенгагена,

известной своей наркоторговлей.

«Мы против дискриминации!» - выкрикнул я между песнями. - «В Амстердаме нам запретили выступать в

нескольких клубах только из-за наших убеждений. Люди противостояли нам, потому что мы не хотели жить

в той системе, в которой живут они», - продолжил я, - «мы следуем за Иисусом, и, так же как и вас, люди не

принимают нас из-за того, что мы говорим о другом. Они не хотят признавать наше право отличаться.

Хорошая новость для Христиании состоит в том, что Бог - это не просто какая-то сила или энергия», -

продолжал я, - «Он - Отец с разбитым сердцем, чей Сын Иисус, воскрес из мертвых». Вдруг из бара

послышались крики, (мы выступали на улице). Хотя это была потенциально опасная ситуация, Бог дал мне

сверхъестественный мир.

Позже наша группа прославления МСМ, «Шедевр», выступала и спела несколько песен поклонения. Терри,

бывший скандалист и хулиган из Англии, говорил о том, как Иисус может простить нам все, что мы сделали, и что он сам - живое доказательство этого. Толпа реагировала по-разному: и негативно, и позитивно - как

вдруг пропал звук в динамиках. Кто-то от злости перерезал шнур к усилителям, и стало ясно, что концерт

окончен. Позже ко мне подошла девушка и сказала, что во время нашего выступления ее сердце

откликалось на нашу музыку, поскольку в музыке она чувствовала присутствие Духа. Флеминг сказал, что

нас всегда будут рады видеть в Христиании.

Во время этой же поездки наша команда выступала на Карнавале. Это дикое празднество происходит в

центре Копенгагена. В это время жители города обычно до безумства напиваются, и между пьяными

датчанами и шведами то и дело происходят драки. А сточные канавы в прямом смысле полны смеси пива и

мочи. Мой старший сын Аарон, которому на тот момент было девять лет, был со мной в этой поездке. Я

старался брать Аарона и Бенджамина с собой как можно чаще. В результате они ожидали увидеть живого

Бога, творящего великие дела. Пока настраивали оборудование, я взял Аарона в небольшое кафе

неподалеку перекусить.

На входе стояло несколько вышибал. Город был полон пьяных людей, у многих из них были раскрашены

лица. Даже такому небольшому кафе во время подобного праздника необходимы были вышибалы. Позже,

вечером, наш гитарист и барабанщик из «Шедевра» возвращались из христианского кафе. Когда они

переходили улицу, на них напала группа пьяных шведов, которые безо всякой причины начали их бить. К

счастью, они сильно не пострадали, только были напуганы.

Когда мы начали свой концерт, нас собралась послушать странная толпа. Там были и пьяные люди, и члены

местной церкви Копенгагена. Многие из присутствующих выкрикивали ругательства и угрожали нам

кулаками, пока я говорил об Иисусе.

И снова я ощутил уверенность и власть от Бога. Поначалу я не чувствовал побуждения говорить, но потом

подумал, что было бы неплохо дать Богу шанс прикоснуться к людям, стоящим здесь. Я не ожидал многого

от этой безумной толпы. Часто я задействовал своих сыновей во время своих выступлений, и почувствовал,

что должен сделать это и сейчас.

«Я хочу представить вам моего сына Аарона», - сказал я.

Мой малыш прошел сквозь толпу ко мне, и я обнял его. - «Я забочусь о своем сыне, он для меня

драгоценен. Я люблю его, и буду за него до конца. Я желаю своему малышу только хорошего, и лучше

никому ничего плохого не говорить о нем, потому что я защищаю его. И Бог тоже хороший Отец. Он

заботится о нас, и желает знать нас так же, как я знаю и люблю моего сына», - я обнял Аарона. «Бог-Отец

хочет взять нас на руки, утешить и простить нам все то плохое, что мы сделали. Поэтому он послал Своего

Сына Иисуса, чтобы показать нам путь к Себе». Когда толпа услышала имя Иисуса, некоторые стали ругаться

и кричать на меня. Но я продолжал объяснять, как Бог хотел спасти мир. «Если ты хочешь познакомиться с

Иисусом, - подытожил я, - я предлагаю тебе склонить колени вместе со мной прямо на этом месте и

помолиться».

Я стал на колени, и сразу же четыре парня и одна девушка, все - лет двадцати, вышли вперед. Вместе мы

обнялись на улице: Аарон, я и эти пятеро датчан. Когда мы взывали к Богу, пьяные стояли рядом, издеваясь

над нами. Девушка плакала, и другие выглядели напряженными, когда я вел их в молитве.

Группа из датской церкви Копенгагена, работающая вместе с нами, позже сказала нам, что датская

молодежь наиболее труднодостижимая для Евангелия. «Впервые мы увидели, как молодой датчанин

принимает Христа на улице Копенгагена», - сказали мне.

Бог еще раз действовал сверхъестественно, когда я отступил и наблюдал в благоговении! Он снова

использовал своего несовершенного и слабого слугу.

Смертоносное евангелие

Когда наш небольшой автобус отправился, у меня поднялось настроение. Мы покидали затянутый тучами

хмурый Амстердам, уезжая в солнечную Испанию.

«Это будет великолепно, - сказал Брайан. - Мы просто выступим и потом поваляемся на пляже».

Олаус, наш норвежский звукорежиссер, стал разминать свои мышцы, представляя себя на пляже в

окружении восторженных поклонников.

Мы ехали в Бильбао, чтобы помочь церквям в том регионе. Но не подозревали, что Бильбао - это столица

Баскского района в Испании, которая является домом для баскской сепаратисткой организации ЭТА (с

баскского языка - «Страна басков и свободы» - прим. пер.), она требует независимости от Испании, и

создания государства басков.

Вооруженные революционеры ЭТА очень похожи на «Временную» Ирландскую республиканскую армию из

Северной Ирландии. Их поддерживают коммунисты и обучают известные международные террористы.

Слишком долгая история притеснения и несправедливости по отношению к баскскому народу дала толчок

для открытия такой террористической организации как ЭТА. В Бильбао и других городах Баскского региона

есть молодежные клубы. Их деятельность направлена на то, чтобы поощрять молодых людей

присоединяться к ЭТА.

Когда наш автобус кружил по древнему городу, Брайан выкрикнул: «Эй, разве это не великолепно? Мы

наконец-то можем быть рок-группой, выступающей с концертами, и никто не собирается нас убивать». Я

давно не видел Брайана в таком расположении духа.

Лидер служения в Бильбао сел вместе с нами и с энтузиазмом сообщил, что они приготовили ряд концертов

для нас.

«Фантастика! И где они будут?»

На мгновение он замолчал и затем произнес: «Они будут в террористических клубах!»

Брайан и Олаус обменялись недоуменными взглядами.

Затем он отвез нас в ту часть города, где жил один из лидеров клуба. Человека, с которым мы должны были

встретиться, звали Санте.

Когда нас с Брайаном представили ему, лидер служения спросил Санте, не будет ли он против того, чтобы

группа из Амстердама выступила в самом большом молодежном клубе Бильбао. Он протянул ему кассету с

музыкой и непринужденно добавил: «Кстати, они христиане».

Санте явно испугался. Христианская группа будет выступать в молодежном клубе ЭТА? Если бы нам

разрешили, то это было бы впервые. Во время долгого и жестокого фашистского правления генерала

Франциско Франко, Римско-Католическая церковь сотрудничала с тоталитарным правительством и внесла

свой вклад в несправедливое отношение к баскам в тот период. Поэтому в понимании ЭТА христиане

приравнивались к фашистам. Они ассоциировали нас с несправедливостью и рабством. Их веру в эту ложь

поддерживали их коммунистические братья. Поэтому мы знали, что если нам разрешат выступать, то это

будет большим чудом.

Мы ушли, не зная, какое решение примет Санте. Поэтому мы собрались вместе и ревностно молились.

Удивительно, как изменяется твоя молитва, когда знаешь, что последствия касаются тебя лично и даже твоя

жизнь может быть в опасности. Эта ситуация сумела убрать всякое вежливое религиозное ходатайство,

которым мы часто занимаемся. Мы пришли к пониманию очень большой важности выступлений в клубах.

Эти ребята были убийцами. Иногда, как мы слышали, они убивали людей в городе. Нам рассказали один из

их методов убийства. Они догоняли джоггеров (джоггер - человек, занимающийся бегом - прим. ред.),

вытаскивали замаскированный пистолет и стреляли человеку в голову в упор.

Наша молитва была о том, чтобы Бог позаботился об этой ситуации. Мы были готовы войти в львиный ров,

если Бог хотел этого от нас. Но только если Он скажет нам. Львиный ров без ангелов может быть очень

опасным.

Напряженная ситуация вызвала много проблем, и Джоди, которая была со мной в той поездке, чем

облегчила ее для меня, была сыта по горло тем, что некоторые члены команды жаловались и вели себя как

сопляки. Во время переездов могли произойти споры о том, где кому сидеть в автобусе, или грубые

разговоры между членами команды.

«Дэвид, нам необходимо провести собрание команды», - сказала она мне как-то раз. По тону ее голоса я

понял, что у нас большие проблемы. «Нам нужно все исправить, или мы не дадим Богу возможности

использовать нас во время этой поездки», - сказала она.

Во время собрания некоторым членам команды стало стыдно за их плохое поведение по отношению друг к

другу, и пришло время все исправить. Мы поняли, насколько важно наше единство в подобных ситуациях.

Удивительно, но Санте не только разрешил нам играть в клубе в Бильбао, но также он собирался

организовать наше выступление в двух других клубах. Мы не могли в это поверить. И в качестве

вознаграждения, они хотели заплатить нам! Я наслаждался мыслью, что террористическая организация

собирается заплатить нам, чтобы мы пели об Иисусе в ее клубах.

Наступил день нашего первого концерта. Мы все еще не видели моря, и вместо этого проводили время в

молитве, чтобы нам не умереть. Приехав в село, мы увидели молодежный клуб. Мне сказали, что обычно

люди из ЭТА приходят в село, находят здание, которое им больше всего нравится, и силой забирают его. Из-

за их репутации сельские жители их бояться и никогда не возражают.

Мы пошли в зал со своим оборудованием и были встречены менее чем дружелюбно членами клуба.

Помещение было пропитано духом жестокости. Мне было тяжело даже дышать внутри этого зала,

настолько угнетающая была там атмосфера.

Анархические и антихристианские послания, изображающие убийства и мятеж, были нарисованы на стенах

по всему клубу. Одна картина изображала президента США Рональда Рейгана с кровью, струящейся изо рта.

Группа, выступавшая перед нами, называлась «Lethal Gospel» («Смертоносное евангелие»). Их послание

было прямо противоположно нашему. Поначалу я думал, что нам будет сложно выступать с подобными

группами. Но, в конце концов, я понял: это лучшее, что могло произойти. Как будто Бог хотел показать всем, у кого на самом деле находится вся власть.

Люди наблюдали за их выступлением не очень заинтересованно, кто-то даже стоял на улице, пока те

выступали.

Перед концертом мы с Джоди сидели в кафе, расположенном напротив. Меня интересовало, что же они

будут делать, когда поймут, что мы поем об Иисусе, особенно после того как я узнал, что они очень сильно

настроены против Бога. Но в то же время я понимал, что именно Бог организовал наше выступление здесь.

Мы собирались войти в ров со львами, но я был уверен, что Иисус был бы там вместе с нами.

Когда «Смертоносное евангелие» закончило свою часть, мы поднялись на сцену и начали концерт с песни

поклонения: «Я люблю Тебя, Господь, и возвышаю свой голос», которую я спел а-капелла.

Потом мы начали играть нашу первую песню, и сила Божья сошла. Люди, развлекавшиеся на улице, вбегали

в зал послушать нас. Я чувствовал не только Божью защиту, но также власть и праведный гнев против всей

той лжи, которая провозглашалась на этом месте.

Позже Джоди сказала, что в тот вечер мое слово было самым сильным из того, что она когда-либо слышала.

Дух Божий настолько наполнил этот зал, что тяжелый дух просто испарился. Казалось, что в этом зале

можно проводить церковные собрания.

Во втором селе, в котором мы выступали, было еще тяжелее, чем в первом. Мне казалось, что я находился в

змеином логове. Сзади сцены находилась картина убийства полицейского террористом. На стенах были

слоганы подобные этому: «Вы можете убить революционера, но не Революцию!»

По сравнению с теми, которые на этот раз выступали с нами, группа «Смертоносное евангелие» выглядела

невинной. Они были треш-хардкор-панк-группой, игравшей в основном одну ноту, а вокалист орал изо всех

сил.

Снова, после долгой молитвы, мы вышли на сцену. В этот раз мы начали концерт на коленях. Вся группа

стала на колени, пока мы играли «Смири себя пред лицом Господним». Как и в предыдущем клубе, Бог дал

нам реальную власть.

Люди, выпивающие на улице, снова зашли внутрь, чтобы послушать нас. Дух радости сменил тяжелый дух,

находившийся там до того как мы начали играть. Публика даже просила несколько раз сыграть на бис. Это

был триумфальный прорыв.

Мы приготовились выступать в последний раз в главном молодежном клубе в Бильбао. Каждый клуб

казался еще тяжелее предыдущего. Это однозначно был наихудший. На колоне висела статуя Девы Марии с

веревкой вокруг шеи. Надпись гласила: «Каждый день, вставая с постели, говори: «Я нагажу на Бога».

Другие богохульные и анархические символы украшали стены клуба. Там отвратительно пахло, поскольку

недавно потравили блох. Туалетами служили переполненные дыры в конце здания. Казалось, мы собрались

выступать в гостиной дьявола. Группа, игравшая перед нами, была еще одной треш-панк-группой. Атмос-

фера опять была тяжелой и угнетающей, но благодаря нашему опыту в двух других клубах мы были полны

веры и ожиданий.

Было хорошо, как и в предыдущем клубе. Другая, полностью противоположная нам, группа выступала до

нас, поэтому я решил, что это покажет всем, у кого реальная власть. Вновь дух радости и мира наполнил зал, что даже директор клуба был очень впечатлен, и выразил свое желание увидеть нас снова и организовать

для нас в любое время выступления в клубах, находящихся на содержании террористической организации.

Наконец-то мы добрались до пляжа, но только всего один раз.

Зимой, в феврале следующего года мы приготовились вернуться туда. После восемнадцатичасовой поездки

из Амстердама мы снова приехали в террористический молодежный клуб в Бильбао, где уже выступали

ранее. Приехав, я заметил некоторую дистанцию между мною и Санте, которой до этого не было. Казалось,

он боялся говорить с нами. В этот раз они были в клубе, и оказались настроенными более конфронтационно

по отношению к нам.

Мы сняли статую Марии с петлей на шее, чтобы повесить экран и показывать на нем слова. Это очень

разозлило одного из присутствующих, и он потребовал, чтобы мы выключили проектор, но мы отказались.

Вскоре зал был забит людьми. Во время нашего выступления некоторые люди кричали и писали

непристойности на стенах в адрес Бога. Но Он все еще защищал нашу команду от жестокости.

Однако в чем-то я чувствовал напряжение. Затем Бог открыл нашей команде и мне, что искусная гордость

была видна в нашем поведении. Из-за наших прошлых побед мы не искали Бога всем сердцем. Мы были

уверены не в Боге, а в себе. Наша командная молитва перед выступлением была слишком расслабленной.

Мы стали надеяться на себя. Мы провели командное собрание, и несколько человек сказали о подобном

поведении. После молитвы и покаяния Бог снова начал действовать, и мы были вдохновлены. Нас

пригласили на тридцати минутное интервью на радио, и у меня появилась возможность объяснить, как

послание «Nо Longer Music» отличается от большинства групп, и рассказать о том, что Иисус предлагает

надежду.

На следующий день мы выступали в худшем хевиметал-баре в Бильбао. Это был потрясающий вечер. В баре

негде было яблоку упасть. Владелец бара был тронут, и на следующий день пришел на воскресное

собрание, где я проповедовал. После служения он взял мою руку и попросил нас снова приехать: «Всякий

раз, приезжая в город, знайте, что мы ждем вашего выступления». Мы выступали в гостиной у дьявола, и

Бог даровал нам победу.

Город без надежд

Волны изнеможения накатывали на меня. Мы ехали в автобусе без остановок из Амстердама до Москвы и в

действительности не спали на протяжении трех дней. Казалось, что наша поездка во вторую российскую

столицу никогда не закончится.

Самолет внутренних авиалиний «Аэрофлот» теперь нес нас из Москвы в Алма-Ату, вглубь Советского Союза.

Самолет был забит, спать там было невозможно, особенно в том положении, в каком находился я. Я был

прижат к окну, и мне некуда было поставить ноги, а в спинку моего сиденья упирались чьи-то колени.

В конце концов, я отказался от сна и начал размышлять о событиях, которые привели нас к этому моменту.

Пока мы выступали перед входом в церковь в Польше, во время нашего первого тура, Марек, музыкальный

продюсер, тихо стоял и наблюдал за нами. Он недавно освободился из тюрьмы после ложного обвинения в

каких-то темных делах. Во время тоталитарного режима в Польше правительство полагало, что нет нужды в

судебном разбирательстве, поэтому его посадили в тюрьму, так ни разу и не вызвав в суд.

Магда, наш польский переводчик, в то время посещала тюрьмы, где встретила и начала общаться с

Мареком. Через некоторое время она привела его ко Христу. Посетив наш концерт, Марек спросил о

разрешении быть нашим менеджером в этой части мира.

Я согласился, и он тотчас начал организовывать наш тур по советской Центральной Азии и Сибири. Это было

еще до распада коммунистической системы, и города, в которых мы должны были выступать, были закрыты

для Евангелия. Ни одна христианская группа не выступала там прежде.

В том самолете в апреле 1990 года я чувствовал себя еще более неуверенным, чем прежде. У меня также

были сомнения насчет зрелости нашей новой команды. Эти чувства не рассеялись, когда я увидел, как наш

новый барабанщик принес с собой в самолет подушку и одеяло.

Распад старой команды опечалил меня. Брайан влюбился в норвежскую девушку, которая посещала наши

еженедельные встречи по изучению Библии в Амстердаме на барже. Они решили пожениться и провести

некоторое время вместе в Норвегии. Мартен тоже собирался жениться и в результате оставил группу. А Пи-

тер Зааль, барабанщик, переехал обратно в сельскую местность в Дании вместе со своей женой,

беременной их первым ребенком. Понимая, что девушки являлись определенной угрозой для нашей

старой группы, я оглянулся на нашу новую команду и понял, что теперь мне не нужно беспокоиться, ведь ни

одна девушка не захочет с ними даже говорить.

Поэтому с нашей новой командой мы начали это опасное путешествие в Алма-Ату. Мы должны были

выступить в двух советских исламских республиках - Казахстане и Киргизии, а оттуда отправиться с Сибирь.

Радость от поездки в эти закрытые районы омрачалась мыслью о месячной разлуке с моей семьей.

Другой вопрос, беспокоивший меня, заключался в том, что переводчик, на которого я рассчитывал, не смог

поехать с нами, а тот, который был с нами, был не так хорош. Его помощник, поляк, не мог говорить ни по-

английски, ни по-русски. Поэтому мы отправились в тур только с одним не очень хорошим переводчиком и

его помощником, говорящим только по-польски. В конце концов, мы стали называть его Верблюдом,

потому что он мог только носить вещи и не мог ни с кем говорить: ни с русскими, ни с нами.

Кит, которого я пригласил поехать с нами и быть помощником нашего менеджера, все еще пытался

смириться с мыслью, что у него БИЧ. Теперь, спустя полтора года. Кит был совершенно новым человеком и

огненным евангелистом, но жил с мыслью об ужасной бомбе замедленного действия внутри своего тела.

Бог знал, что в этой поездке я смогу надеяться только на Него: не на себя, не на группу и не на

организаторов. Я действовал в полной беспомощности. Но когда я молился перед поездкой в Москву, я

чувствовал, что Бог отправляет меня именно в то место, где сможет показать мне, насколько Он

могуществен и величествен на самом деле. В моем сердце появилась уверенность, что, несмотря на

трудности, эта поездка будет по-настоящему сверхъестественной.

Наша первая остановка в Алма-Ате, столице Казахстана, была расположена в ста милях от китайской

границы. Тот факт, что наши концерты в этой части СССР были организованы мусульманскими

музыкальными промоутерами, делал ситуацию еще более неординарной. Я был рад, что вся наша

литература безопасно переехала через границу. Тысячи бесплатных евангельских трактатов, сотни Библий,

сборников гимнов и кассет с учением были упакованы вместе с нашим оборудованием.

Впервые я работал в исламском регионе. Голландские эксперты сказали нам, что мы не должны слишком

рисковать, находясь в исламском мире. Они предупредили меня, чтоб я упростил некоторые вещи, но я все

еще чувствовал, что мы должны показывать тексты наших песен на экране по-русски. Это само по себе

может быть опасно, особенно тогда, когда текст прямо говорит об Иисусе Христе, кресте и грехе.

Поначалу мы планировали просто играть свою музыку и говорить с людьми после концерта, но во время

нашей подготовки я подумал: «Кого это обидит, если мы во время выступления будем кидать в толпу

трактаты на русском?» Кит также решил сделать несколько надписей на русском, чтобы показывать их

аудитории. Так мало-помалу мы отходили все дальше и дальше от «легкого» евангелизма.

Все плохое, что только могло произойти, случилось во время нашего первого концерта в Алма-Ате. Струны

на гитаре порвались прямо посреди концерта, реквизит и техника вышли из строя, но я все еще чувствован

Божью силу, стоя перед огромной толпой.

Во время одной из песен я бегал вокруг слушателей и кидал в них буклеты на русском языке. Люди

буквально выхватывали их и начинали читать. Я остановился посреди одной песни и сказал: «Бог не умер,

не так ли?» И Кит вышел на сцену с большим плакатом, на котором было написано «НЕТ!». Я снова

повторил: «Бог не умер, не так ли?», Кит держал плакат, и толпа с восторгом кричала «Нет!»

Мы находились в Советском Союзе, в азиатской республике, и толпа, состоящая в основном из молодых

мусульман, по-настоящему кричала: «Бог не умер!» Я чувствовал, как в этот момент по моим щекам катятся

слезы. После концерта толпы молодых ребят хотели, чтобы мы поставили автограф на их русских буклетах,

которые подробно рассказывали о необходимости иметь личные отношения с Иисусом. За сценой Кит

говорил с одной из наших мусульманских промоутеров. Он напрямую спросил девушку: «Хочешь ли ты

отдать свою жизнь Иисусу?» Она ответила согласием, и они вместе помолились.

Во время нашего второго концерта мне было тяжело петь, поскольку хотелось рыдать из-за сострадания к

этим людям. Я сказал им: «Бог любит Алма-Аты. Иисус - ответ на ваши проблемы». В тот вечер мы раздали

сотни библейских трактатов, включая многих полицейских, которые присутствовали на концерте для обе-

спечения порядка.

Наш третий концерт в этом городе пришелся на Пасхальное воскресенье. Утром я посетил пастора

баптистской церкви и смог дать ему несколько Библий и деньги. Мы пригласили русскую группу спеть

песню перед нашим концертом. Во время выступления я понимал, что должен четко объяснить Евангелие и

призвать к покаянию. Я знал, что собираюсь действовать наперекор советам экспертов, но ничего не мог с

собой поделать. Я сказал людям, как Бог их любит и что Он не равнодушен к жестокости и

несправедливости.

«Бог видит всю несправедливость нашего мира и хочет принести справедливость», - заявил я. Затем я

продолжил, говоря о том, что мы отвернулись от Бога и сделали человека богом. Для той мусульманской

аудитории, которая, скорее всего, никогда не слышала такого послания, я рассказал, как Иисус пришел,

умер и воскрес для нас.

«И поэтому мы можем знать Бога лично, как настоящего друга», - сказал я твердо. Затем я пригласил людей

откликнуться публично, если им нужно прощение и такие отношения с Богом.

«Если вы хотите познать Иисуса, пожалуйста, выходите и склоните вместе со мной колени на сцене», -

сказал я. Десять человек вышли вперед, включая всю русскую группу, выступавшую перед нами. Они стояли

перед толпой, прожектор светил им в лица, и они заявили о своей вновь обретенной вере. Мы отвели всех

их за сцену, дали им Библии и адрес местной баптистской церкви, объясняя, что же значит следовать за

Христом. Члены нашей команды помолились со многими людьми в тот вечер. Некоторые из них пошли

прямо в толпу и говорили один на один с людьми, пока другие беседовали за сценой с теми, кто вышел

вперед.

На следующий день Кит сказал мне, что нам нужно поговорить. По тону его голоса я понял, что это что-то

серьезное. Я вошел в комнату, где собрались остальные члены группы. Рассел начал первым: «Мне кажется,

что нам не следует ехать во Фрунзе, - ворчал он. - Организаторы сказали, что они не продали ни одного

билета, и я не чувствую, что нам нужно туда ехать». Затем подключился Кит. «Это не имеет смысла, - сказал

он. - Вместо того чтобы ехать туда, мы можем провести это время здесь».

Я посмотрел на Капитана. «Ты тоже так считаешь?», - спросил я. Он кивнул.

Казалось, я мог их понять. Бывало, мы давали раньше концерты, которые были плохо организованы, и это

было катастрофой. Но в данном случае я знал, что предмет их разговора был неправильным.

«Это еще недостигнутый город, - отметил я. - Конечно, у нас возникнут проблемы, если мы туда поедем, но

я думаю, что будет большой ошибкой вообще туда не ехать». Я почувствовал напряжение, возросшее в этой

комнате. «Нам нужно еще молиться об этом», - сказал я прямо. После молитвы я сделал вывод и сказал:

«Мы поедем, и я надеюсь, что теперь вы не возражаете».

Я надеялся, что был прав, но чувствовал некоторое разочарование относительно случившегося. Мы

отправились во Фрунзе, столицу Киргизии, которая была населена китайскими беженцами-мусульманами

до того, как туда пришла советская власть в 1918 году.

Когда мы туда приехали, наш мусульманский гид объяснила нам, что это город без надежды. Она сказала,

что здесь не верят в политику гласности (открытости) Михаила Горбачева. «Их герой это автор, написавший, что суицид - единственный ответ на их безысходность», - продолжила она и поведала нам историю их не-

счастья, добавив, что в магазинах мало еды и одежды. «С детьми плохо обращаются и заставляют отдавать

в ясли, - сказала она, жизнь сурова и контролируема. У людей нет возможности для творчества и

реализации своего потенциала».

В «высококлассном» отеле для иностранцев, в котором мы остановились, отсутствовала горячая вода, а

холодная вода была странного коричневого цвета.

Реклама нашего визита во Фрунзе провалилась, и организаторы не продали ни одного билета, поэтому мы

решили выходить на улицы и лично приглашать людей. Мне пришлось испытать чувство, будто я нахожусь в

зоопарке. Куда бы мы ни шли, люди просто останавливались и глазели на нас. Мы пошли в университет, там

собралась большая толпа, и я решил выступить с речью.

Я стал на ступеньки перед одним из университетских зданий и сказал людям, что у меня есть послание для

Фрунзе. Я сказал, что Бог - решение их проблем. Около 600 человек стояли и слушали, но по выражению

лица нашего промоутера было понятно, что она разозлилась. Одной хорошей новостью стало то, что «все

музыканты города» посетят наш концерт. Конечно, им было любопытно посмотреть и послушать западную

группу вживую. Русская группа «Континуа» должна была выступать перед нами, как нам сообщили.

На следующий день я посетил баптистскую церковь, дал им Библии и пригласил на наш концерт. Мечеть

стала следующим местом, в котором я побывал. Мусульманский храм поклонения находился в центре

города. Мухи роились над кучей мяса, лежащего возле входа. Я увидел старых загорелых имамов

(мусульманских священников), стоящих снаружи и что-то обсуждающих. Когда я к ним приблизился, они

замолчали и окинули меня взглядом, который вопрошал, кто же этот странный иностранец.

«Бог послал меня к вам», - сказал я через переводчика. Они посмотрели на меня с испугом.

««Он послал?» - спросил один из них.

««Да, - продолжал я, чувствуя к ним возрастающее сострадание. - Он хочет, чтобы я дал вам эти книги». Это

были хорошего качества экземпляры книг, написанные на местном, казахском языке, рассказывающие о

жизни Иисуса. Имамы взяли их, как будто они были золотые.

«Не хотели бы вы войти в нашу мечеть и помолиться вместе с нами?» - спросил один из них.

««С удовольствием», - ответил я. Я снял свою обувь и зашел в мечеть. Пока другие склонили колени, я также

стал на колени и попросил Бога, чтобы Иисус явил Свое присутствие в этой мечети. Когда я собрался

уходить, один из старцев спросил меня: «А будет ли правильным, если наши молодые люди сегодня посетят

ваш концерт?» Очевидно, пока я молился, наш переводчик объяснил им, кто я такой.

««Конечно, - ответил я, меня застали врасплох, - мы будем ждать их более всего».

Тем временем Кит и Капитан, наш бас-гитарист, пошли в местный мусульманский университет. Их провели

по аудиториям, где они могли рассказать о концерте, но они также использовали эту возможность, чтобы

поделиться своим свидетельством о Христе. Они раздали сотни русских трактатов, и около 600 студентов

пообещали прийти на концерт. Перед концертом репортер русского национального радио приехал и

попросил меня дать интервью. Я смог поделиться со слушателями посланием об Иисусе и рассказать,

почему мы здесь.

Около 1200 человек заполнили зал в тот вечер, включая группу русских солдат в форме. Во время

выступления перед сценой стоял человек с маленьким мальчиком, поэтому я нагнулся и взял этого ребенка.

Держа его на руках, я обратился к аудитории: «У меня есть два маленьких мальчика. Одному сейчас пять,

другому - восемь лет. Я беспокоюсь об их будущем. Я не хочу, чтобы они заболели. Я хочу, чтобы они жили в

хорошем месте и ели хорошую еду, потому что я хороший отец, который заботится о своих детях». Затем,

подняв мальчика высоко над головой, так, чтобы все могли его видеть, я сказал: «Бог точно такой же. Он

хочет поднять тебя и держать в Своих руках так же, как я держу этого мальчика в своих руках».

Я призвал людей выйти на сцену ко мне, если они хотят иметь взаимоотношения с Иисусом. Одиннадцать

человек вышли и при всех помолились со мной. Пока мы вместе молились, человек в черном костюме

выпрыгнул на сцену и на русском сказал, чтоб они не слушали весь этот мусор, и если они хотят услышать

действительно хорошую музыку, то пусть приходят к ним в церковь. Я пытался молиться с молодыми

людьми, но он продолжал кричать в толпу. «Когда вы в последний раз были в церкви? Посмотрите на себя,

как вы одеты. Вы выглядите ужасно», - вопил он. Я попросил стоящих со мной на сцене людей подождать

минутку, подошел к этому человеку и спросил его: «Можно с тобой поговорить?» - он взглянул на меня

холодно и безжалостно.

«Ты разве не видишь, что дети хотят познакомиться с Иисусом? - сказал я, заливаясь слезами. - Почему мы

не можем просто работать вместе? Почему вы это делаете?» Его злость испарилась, и он просто ушел с

чувством выполненного долга. Вытирая слезы сострадания, я вернулся, чтобы завершить незаконченную

молитву с молодыми ребятами. Многие хотели также выйти на сцену, но они боялись из-за исламской

культуры. Мы узнали об этом позже, когда некоторые люди тайно пришли к нам за сцену поговорить с нами

и открыть свои страхи.

Тем временем Кит говорил с восемью мусульманскими студентами, которые собирались стать

профессорами университета. Четверо из них также помолились о принятии Христа в свое сердце. Позже мы

узнали, что они попытались ходить в баптистскую церковь, но передумали, когда пастор обвинил их в том,

что они были мусульманами. Поэтому они начали свою собственную домашнюю церковь.

Проведя целый день в автобусе по дороге из Фрунзе в аэропорт Алма-Аты, я чувствовал себя полностью

истощенным и, садясь в самолет, думал: «Наконец-то я могу просто отдохнуть, ни о чем не думая, и

отключиться». Это был долгий перелет в Новосибирск, и я чувствовал себя очень уставшим. Я взглянул на

свою сумку и увидел пачку трактатов на русском. Вдруг я получил точное понимание того, что мне нужно

раздать их пассажирам самолета, на котором мы летели. К счастью, я сидел возле окна, но я заметил, что

Кит сидит возле прохода.

«Кит, возьми эти трактаты и раздай их пассажирам самолета!» - поручил я ему.

«Ни за что», - прошипел он.

«Слабак! Мальчишка!» - дразнился я.

«Ты сделай это!» - возразил он.

«Я не могу. Я сижу возле окна», - самодовольно ответил я.

«Нет. Я не буду этого делать».

«Хорошо, - сказал я религиозно, - но просто помолись и спроси у Бога, стоит ли тебе это делать».

Он пожал плечами, показывая этим, что сдался. «Дай мне трактаты», - сказал он раздраженным тоном.

Затем он встал и, пока горел знак «Не курить», прошелся от начала салона до конца, раздавая трактаты на

русском языке с названием «Путь спасения через Иисуса».

Никто не отказывался, и все с интересом брали трактат. В салоне воцарилась тишина, пока люди читали их.

Через несколько минут кто-то, сидящий передо мною, передал мне записку на английском языке: «Кто вы?

Почему вы здесь? Пожалуйста, ответьте!» Я нацарапал ответ, объясняя, что мы западная группа, и мы

любим Бога. После я получил ответ, что он игрок российской команды по футболу. Послание заканчивалось

так: «Удачи!»

После концерта в Новосибирске мы поехали в Иркутск, находящийся недалеко от монгольской границы.

Смертельно уставшие, мы ехали по загрязненному, разбитому городу в грязную, полуразрушенную

гостиницу. Наш первый концерт был великолепен. Российская группа, выступавшая перед нами, называлась

«Хозяева вечности» и играла в стиле Talking Heads («Говорящие головы») из Америки. Вокалист группы был

ранее физиком, пока не обнаружил, что он сможет лучше проявить себя в рок-н-ролл группе, чем в науке.

Во время концерта у нас установилось взаимопонимание с аудиторией, и я закинул сотни библейских

трактатов в толпу. Местное телевидение пришло взять интервью, так же как и репортеры из газет. Я смог

открыто говорить им о своей вере в Иисуса Христа. Это увеличило возможность нашего влияния на город.

На следующий день мы дали нашему промоутеру несколько Библий и учебных материалов. Он, к нашему

удивлению, рассказал о своей уверенности в том, что мы были посланы Богом, и также объяснил нам, что

пережил своего рода духовную войну во время организации нашего приезда. Это действительно поразило

меня, потому что он не был христианином.

На нашем третьем концерте в Иркутске я пригласил людей принять Иисуса в свое сердце, и двадцать один

человек покаялись публично. На четвертом и последнем концерте десять человек вышли и помолились на

сцене, чтобы принять Христа.

Андрей, барабанщик из российской группы, молился в тот вечер со мной и Китом в нашем номере

гостиницы о принятии Христа в свое сердце. На следующий день, перед нашим отъездом, Андрей заявил о

своей уверенности в то, что его жизнь изменилась. Мы настоятельно посоветовали ему начать посещать

местную церковь.

Затем мы поехали в Барнаул, ранее закрытый город для свободного посещения. Мы стали первой западной

группой, которая выступала там. В городе с населением в 700 000 человек было только две маленькие

евангельские церкви. Приехав туда, я чувствовал себя изможденным, и из-за нервного истощения, которое

переживала вся группа, мы легко раздражались друг на друга. Я понимал, что это было не лучшим

показателем и нам необходима Божья милость для продолжения. Я не хотел говорить на нашем первом

концерте. Но когда люди начали смеяться надо мной, я твердо решил это сделать. Восемь человек вышли

вперед, чтобы принять Христа, и тридцать пошли с нами за сцену. Я дал /шинное интервью журналисту из

газеты после концерта, и нас попросили крестить ребенка в Русской Православной церкви.

На второй концерт пришла сумасшедшая толпа. Пока Кит пытался охранять сцену, один пьяный парень

толкнул его. Я снова сделал призыв. Пока толпа смеялась и издевалась, восемь человек вышли вперед.

Пятеро других пришли за сцену, чтобы принять Христа в тот вечер, включая некоторых участников местной

российской панк-группы.

Третий концерт снова оказался трудным. Мне не хотелось проповедовать, но я все равно это сделал. Я

рассказал историю о блудном сыне, и восемь человек вышли вперед.

Однако на последнем концерте мы чувствовали Божье присутствие. Несмотря на то, что Кит был болен, я

считал, что он должен рассказать свою историю. Когда он говорил, Дух Святой сошел на каждого в том зале.

Пятьдесят пять молодых людей вышли вперед, чтобы принять Христа в тот вечер. Организаторы попросили

у нас Библии и пригласили приехать еще раз на Сибирский рок-фестиваль в октябре.

Баптистские пасторы были расположены к нам, что для меня очень много значило, особенно после

пережитого нами во Фрунзе. Один из них помолился за пас перед отъездом и настоял на том, чтобы дать

мне свои российские часы в качестве подарка. Я знал, какая это большая жертва, и поэтому был тронут

этим. Когда мы ждали свой рейс в аэропорту, Евгений, наш тур-менеджер, буквально умолял меня:

«Пожалуйста, возвращайтесь, - добавил он, - этот город готов принять вас снова». Когда он говорил это, мы

и не помышляли, что в этом городе Бог даст нам уникальную возможность организовать церковь, что станет

революционным шагом в этой стране революций.

Рок Азия

К этому времени я привык к спорам, но последний все не давал мне покоя. Мне нужно было поговорить с

кем-то, кому я доверял, и кто бы знал меня и понимал нашу ситуацию в Амстердаме.

Поэтому, во время поездки в Штаты, я предложил старшему пастору Колониальной церкви Эдины в

Миннеаполисе, Доктору Артуру Роунеру, встретиться на деловом обеде. Многие годы Артур был большой

поддержкой для меня и Джоди и даже несколько раз посещал Амстердам, чтобы провести с нами время.

«Что тебя беспокоит, Дэвид?» - спросил он, видя мое взволнованное лицо.

«Я не знаю, что мне делать, - сказал я с отчаянием. - Люди, которых я уважаю, говорят мне, что мне не

следует ехать в следующий тур с группой, и я понимаю, почему они это говорят, но у меня есть твердое

убеждение, что я должен поехать. Мне даже кажется, Артур, что вся моя жизнь будет ошибкой, если я не

поеду».

Артур сам сталкивался со многими сложными ситуациями, поэтому он мог говорить, основываясь на своем

опыте.

«Дэвид, как я понимаю, - сказал он, - у тебя есть два выбора: ты можешь переехать в Фергус-Фолс,

Миннесота (небольшой город в США - прим. пер.), гонять воздух и быть выдохшимся миссионером, или ты

рискнешь всем».

«Возможно, это будет означать, что ты потеряешь все: команду, многих друзей, все. Но единственный

способ, как ты сможешь совершать великие дела для Бога, - это идти на риск, ходить по лезвию ножа!»

Так, после обеда я решил пойти на прогулку в лес, который был расположен недалеко от церкви. Идя по

лесу, слушая щебетание птиц и наслаждаясь окружающей красотой, я принял решение. Я не собирался

переезжать в Фергус-Фолс!

К этому туру я был подготовлен менее всего. После насыщенной поездки в Штаты у меня было два дня на

«отдых» в Амстердаме (которые состояли из встреч, разговоров и репетиций группы). И вдобавок к общему

давлению Рассел решил не ехать в этот тур, поэтому нам нужно было быстро натренировать нового

гитариста, Тэрри Нокса из Орегоны.

6 октября 1990 года мы полетели в Москву. Приехав, мы застали Московский международный аэропорт в

полном хаосе! Люди бегали по всему аэропорту, дрались за место в очереди и за тележки для груза,

которых действительно не хватало. Простояв около часа в длинной очереди за тележками без какого-либо

продвижения вперед, мы решили просто отнести в руках все наши вещи к таможенному контролю.

И опять мы ждали и ждали. Потом одному из членов команды пришла замечательная идея: просто двигать

наши вещи вперед. Так мы и сделали. К моему полному удивлению мы прошли контроль вообще без

проверки. Это очень удобно, если учесть тот факт, что у нас было пятнадцать единиц багажа, не считая

наших личных сумок.

Не зная, будет ли нас кто-то встречать, мы сбили цену на такси от шестидесяти до десяти долларов за ходку

в гостиницу-корабль, где мы заплатили сотню долларов за ночь в маленьком вонючем двухкомнатном

номере.

На следующее утро мы встали рано и уехали в местный аэропорт в 7-30 утра. Если до этого обстановка в

международном аэропорту казалась нам хаосом, то по сравнению с местным, там было еще спокойно.

Люди спали у дверей. Целые семьи томились в длинных очередях, стоя в грязных, разбитых коридорах. Это

напоминало переполненную автостанцию в одном из бедных районов Америки.

Мы пошли в отдельное здание, где Интурист предоставлял особые услуги для иностранцев. Это было

настоящим благословением, поскольку нам не пришлось стоять в длиннющей очереди основного

терминала. Через два часа ожиданий журналист, посланный Евгением, нашим промоутером, встретил нас и

дал нам билеты до Барнаула, куда нас пригласили на фестиваль «Рок Азия».

С большим облегчением мы погрузили наши сумки в специальный отсек самолета и заняли свои места

согласно билетам на борту самолета компании «Аэрофлот», летящем в Сибирь.

Советские авиалинии не отличаются особым сервисом. На самом деле, если ремень безопасности твоего

кресла работает - считай, что ты выиграл джек-пот.

После четырехчасового полета из Москвы в Барнаул, нас встретил Евгений, который, казалось, был очень

рад видеть нас снова. «После вашего визита в апреле мы только и думаем о вашем возвращении! - говорил

он, и его переполняли эмоции. - Мы должны создать фан-клуб NLM («Nо Longer Music») в Барнауле. Это

будет первым западным проектом такого рода здесь!»

Поначалу мне не очень понравилась его идея, но прежде, чем я смог ему что-то возразить, он продолжил:

«Это будет особенный фан-клуб, где будут изучать Библию и другую «христианскую пропаганду».

Услышав это, я обрадовался. Мой мозг начал усиленно работать. Мне пришла такая идея, что после

концерта мы сможем говорить покаявшимся ребятам: «Мы хотим создать в вашем городе наш фан-клуб».

Потом мы будем знакомить их с лидером фан-клуба, который будет давать им Библии, футболки, и кассеты

с музыкой. В конце концов, эти клубы перерастут в церкви.

Евгений сказал нам, что еще двадцать групп примут участие в «Рок Азии» - из Японии, Китая и СССР, а также

наша команда из Голландии.

«Все билеты распроданы, и концерты будет снимать телевидение. Вы не против того, чтобы выступить три

раза?» - с восторгом спросил он.

«Не против? Конечно, нет!» - сказал я.

Наше первое выступление было частью концерта, посвященного памяти Джона Леннона. Мы были

основной командой в последний вечер, и две группы выступали перед нами.

Мы поехали по городу к нашей гостинице, было тяжело дышать из-за загрязнения и пыли, которую несло

отовсюду. Барнаул с населением в 700 тысяч жителей быстро приходил в упадок. Боковые улицы

представляли собой просто немощеные грязные дыры. Дома были серыми и перенаселенными, а автобусы

выпускали черный дым.

Несмотря на то, что Барнаул находится посреди дикой природы и лесов, воздух очень сильно загрязнен из-

за отходов тяжелой промышленности и недостаточного экологического контроля.

Невзирая на смертельную усталость, ночью я спал плохо. Из-за тринадцатичасовой разницы во времени и

перенапряжения я не мог расслабиться.

На следующее утро после освежающего холодного душа (из-за того, что в гостинице не было горячей воды)

я встретился со своими друзьями, с которыми познакомился в прошлый раз. Это были пасторы Виктор и

Николай из барнаульской баптистской церкви с количеством прихожан 300 человек. Мы говорили о

сотрудничестве в поддержке тех молодых людей, которые покаются на наших концертах.

Пасторы привели с собой Александра, молодежного пастора, и я мог определить по выражению его лица,

что ему не очень нравилась наша идея. Он сказал, что даст нам окончательный ответ только после того, как

увидит концерт.

Перед командой я был полон веры в то, что ждало нас впереди, но внутри я был эмоционально и физически

истощен. Когда я лежал на кровати в номере гостинцы в тот вечер, все, что я мог сказать, это: «Боже,

смилуйся над нами!» Но на следующее утро после хорошего сна - впервые за это время - я почувствовал

себя намного лучше. Я пошел прогуляться в лес с Сергеем, студентом местного университета, который

должен был быть нашим переводчиком. Когда мы гуляли и разговаривали, он сказал мне, что мы

находимся недалеко от секретной военной базы.

Затем он поведал мне свои мысли: он думал, что его страна находится на пороге революции. Во время

нашего - пророческого, как оказалось, - разговора, я понял, что это будет временным окном для Советского

Союза - Божьим временем для совершения революции любви.

Одной из двух команд, которые должны были выступать перед нами на концерте памяти Джона Леннона,

была «Хозяева вечности», наши друзья из Иркутска. Мы общались с ними в апреле. Во время нашего

первого визита Андрей, барабанщик, молился молитвой покаяния и согласился быть у нас переводчиком во

время нашего выступления.

Вторая группа была из Китая. Во время своего выступления они надевали демонические маски.

Определенно, это был религиозный ритуал, и можно было ощутить реальную демоническую атмосферу.

Когда мы молились перед концертом. Капитан (наш бас- гитарист) был болен и кашлял; Тэрри жаловался на

боль в желудке; я чувствовал себя больным и подавленным. Единственным, кто хорошо себя чувствовал,

был наш барабанщик Пол. Я решил, что поскольку это наш первый концерт, я не буду говорить и вызывать

на покаяние. Я буду просто кидать Библии в толпу и скажу несколько слов между песнями.

В конце концов, это был концерт, посвященный Джону Леннону, а не Евангельское собрание Билли Грэма.

Мы все согласились с таким ходом событий.

Но как только началось шоу, я почувствовал Божье отношение к этим людям. Я изменил свое решение и

план действий. Мне было интересно, что бы подумал Джон Леннон, увидев слова, которые мы показывали

на экране. Мне кажется, он даже не мог себе этого представить!

Бог могущественно наполнил зал. После объяснения послания креста я призвал людей к покаянию.

Тридцать молодых людей вышли на сцену и склонили колени вместе со мной, чтобы пригласить Иисуса в

свои жизни. А после концерта также состоялось много разговоров о Боге.

Потом я поговорил с молодежным пастором из баптистской церкви, и он сказал мне, что теперь понимает,

как Бог действует через нас, и что он должен помогать нам достигать молодых людей Барнаула.

«Мы нужны друг другу!» - сказал я, когда мы обнялись. Обнаружив, что мне сложно сдерживать слезы, я

наконец-то упал в свою кровать в 3-15 ночи, но не смог уснуть до 6 утра.

На следующее утро мы поехали в советскую начальную школу. В столовой некоторые члены группы

говорили с разными классами и отвечали на вопросы учеников. Я научил их петь песню «Бог не мертвый» на

английском языке! В этой ситуации я видел невероятную иронию: мы находимся в советской Сибири и поем

«Бог не мертвый», в то время как в Америке было запрещено делать это в государственной школе. В каком

безумном и запутанном мире мы живем!

После этого мы ответили на вопросы учеников и вели долгую дискуссию с директором. Мы подарили ей

русскую Библию, и она попросила подписать ее. «Пожалуйста, возвращайтесь назад поскорее!» - сказала

она, и мы ответили, что постараемся.

В помещении, где проходила «Рок Азия», мы провели первое собрание для покаявшихся людей. Пришли

три русских парня и пастор Виктор. Мы собрались в грязной комнате, и ребята задавали хорошие вопросы о

принятом ими решении, и Роки, который помогал нашей группе, пытался отвечать на их вопросы. Пастор

Виктор также объяснял трудные моменты в следовании за Иисусом. Проведя вместе около часа, мы

договорились встретиться в пятницу.

В час ночи я и Роки встретились с Евгением, организатором концерта. Он сообщил мне, что хочет

продвигать NLM в государстве через ТВ, газеты и радио. Он сказал, что понимает наше предназначение

говорить людям об Иисусе, и он чувствовал себя обязанным сделать нас известными по всему Советскому

Союзу. Он также сказал, что будет связываться с местными церквями, чтобы сотрудничать с ними. Он

продолжал, говоря, что готов организовать первый фан-клуб NLM, в котором, как он уже говорил, будут

изучать Библию и другую «христианскую пропаганду».

Он также предложил нам продолжать работать со школами.

«Они готовы принять вас!» - добавил он.

Мы поговорили о проведении национального тура в следующем году. Он объяснил нам, что нужно сделать

промо-видео для этого. После встречи мы с Роки были поражены, особенно, учитывая тот факт, что Евгений

был все еще неверующим!

Позже в этот же вечер у нас был концерт в молодежном клубе. По многим показателям это был неудачный

концерт. Когда я кидал Библии в толпу, пьяные ребята дрались за них и постоянно донимали тех, кто хотел с

нами помолиться. Б смятении я все же думал, что многие были тронуты, но, определенно, это был нелегкий

вечер.

После Евгений пригласил меня полетать на вертолете вокруг Алтайских гор. Я с радостью согласился, и в 8-30 утра мы вылетели. Я должен был лететь вместе с Евгением, некоторыми журналистами и бывшим

менеджером «Пинк Флойд». Это была захватывающая поездка: мы парили над горными ущельями и доли-

нами.

Во время полета журналисты, не переставая, пили водку, и были «готовыми», когда мы приземлились на

склоне горы на обед. Выбравшись из вертолета, когда его лопасти еще крутились, я к своему

удовлетворению отметил, что, по крайней мере, пилот все еще трезв.

Мы приземлились недалеко от горной хижины, и я вместе со своим переводчиком Сергеем пошел

познакомиться с людьми, живущими в горах. Я дал им русскую Библию и свои люминесцентные очки от

солнца. Они с гордостью показали мне свой дом и угостили домашним хлебом и стаканом свежего молока.

Пришло время снова выступать на «Рок Азии». К моему большому удивлению, мы должны были стать

главными на том фестивале - выступать последними на последнем концерте фестиваля. Китайская группа,

выступавшая перед нами, выполняла свой демонический ритуал на сцене. Вокалист на самом деле вызывал

духов, и они действительно вошли в него, и он начал орать, пока группа играла тяжелую, депрессивную

музыку.

Я пошел обратно в гримерную, чтобы помолиться, но мне было неудобно, поскольку какая-то девушка

проводила там занятия с группой по какой-то буддистской медитации, а по телевизору шли

порнографические фильмы. Я стоял в коридоре и переживал духовное давление, которое можно было

легко ощутить на этом фестивале.

«Бог, говори со мной», - кричал я.

Я обратился к первой книге Царств, главе 21, где я читал историю о Давиде. Давиду нужен был меч для

битвы (стих 9), поэтому он пошел к священнику и попросил у него меч. «Единственный меч, который у меня

есть, это меч Голиафа, которого ты убил», - ответил священник.

Давид сказал: «Принеси мне этот меч, подобного нет во всем царстве». Теперь Давид собирался

использовать меч для битвы за Божий народ, который до этого был использован с противоположной целью.

Когда я это прочитал, то почувствовал, как Бог обращается ко мне. Он сказал: «Меч, который использовал

сатана, чтобы уничтожить многих людей, Я отдаю тебе». Прочитав это, я знал, что мне нечего теперь

бояться.

Пришла команда и присоединилась ко мне, и мы провели молитвенное собрание. Потом администратор

концерта пришел к нам и сказал, что пора готовиться к выходу на сцену.

Перед самым выходом на сцену меня вдруг наполнил гнев. Во время всего четырехдневного фестиваля

девятнадцать команд из Китая, Японии и СССР много говорили об энергии и силе добра и зла - и что «бог»

живет в каждом из нас. Готовясь к выступлению, я услышал, как Бог говорит мне: «Скажи им, что Я не какая-

то сила, Я Отец».

Мы начали выступать, и сразу же начались проблемы. Сначала сломался микрофон, поэтому мне пришлось

забрать микрофон у Тэрри, нашего гитариста. Потом, когда мы столкнулись, я сломал переключатель его

гитары. Но все равно я знал, что Бог с нами. Тяжелый давящий дух, оставшийся от прошлой команды, не мог

противостоять Божьей могущественной силе. Во время выступления слова наших песен показывались по-

русски на экране, и я кидал Библии в толпу.

После нашей последней песни, я провозгласил через своего переводчика: «Бог - это не какая-то сила. Бог -

это не добро и зло. Бог - это не энергия, которую мы контролируем. Бог - Отец, и Его сердце болит за нас».

Я почувствовал, как Бог сошел на слушателей. Я рассказал о грехе и о том, как мы можем начать

взаимоотношения со Всемогущим Отцом из-за того, что Он послал Своего Сына Иисуса, Который умер и

воскрес. Во время моей речи кто-то кричал ругательства мне в ответ, но это меня не цепляло.

«Если вы хотите познать Отца, тогда выходите на сцену и склоните вместе со мной колени», - закончил я. И

тогда молодые люди потоком хлынули на сцену, чтобы принять Иисуса в свои сердца. Когда я на это

смотрел, гнет, давящий на меня всю неделю, испарился. Тяжесть ушла, когда я наблюдал за Божьей рабо-