Рокировка судьбы

Фрам

В тот летний день Елена возвращалась домой через парк. Она любила это место, ведь дом её был рядом, а значит всё детство и молодость прошли здесь. Другие ребята только по выходным приезжали сюда покататься на самых лучших аттракционах, на детской железной дороге, на канатке, в городок юных пожарников, в детскую обсерваторию, а она могла прибегать хоть каждый день. Это был Центральный городской парк. Правда, так он стал называться недавно, много десятилетий он был Парком культуры и отдыха имени Горького. В то время, с весны до осени, работали в парке несколько открытых сцен: выступали артисты, устраивались концерты, викторины, праздничные гуляния, играл духовой оркестр. Слава Богу, Танюшиному детству это тоже досталось! Сколько было детских и спортивных площадок, столиков для шахмат и шашек – не сосчитать. И, конечно, большой комплекс аттракционов: колесо обозрения, американские горки, цепные карусели, виражные самолёты…

Аттракционы есть и сейчас, их стало даже больше, называются «Луна-парк», стоят дорого – это теперь чья-то частная собственность. А концертов, лекций, встреч нет и в помине, деревянные сцены гниют, ряды скамеек давно растащили. Зато появилось много маленьких кафе, пивных, ресторанчиков, залов игровых автоматов. Гуляния тоже устраиваются – дважды в год, весною и осенью, местный пивзавод организовывает «День пива». Надо признать, таких массовых сборищ в прежние времена Елена не видала! Молодёжь съезжается даже из пригородов, выйти в этот день в парк невозможно. И оттого, что сквозь толпу не протолкнёшься, и оттого, что все через чур весёлые и шумные! Милиции много, но драк, стихийно возникающих, ещё больше. Всё завершается фейерверком, да очень красивым. Но ведь раньше салюты устраивали только на площадях города, а не там, где деревья, птицы… Сколько статей писалось о вреде фейерверков природе, но кому до этого сейчас есть дело! После такого веселья ещё неделю парк чистят: он весь усеян битым стеклом, мусором, обломанными ветками, трава вытоптана. И, что поразительно, собирается гора утерянной обуви… О детях тоже «не забывают». Года три назад большую часть парка, у самого входа, огородили гофрированным забором, повесили табличку: «Здесь будет Диснейленд». Многие родители и дети радовались: пусть дорого, на всё-таки интересно… Построили двухэтажный стеклянный дворец – пиццерия с казино. И, словно в насмешку, рядом малюсенький пятачок с двумя качелями и горкой.

Елена как раз выходила из боковой аллеи к этому месту, когда из кустов крупными прыжками выбежал пёс и стал прямо перед ней. Она опасалась незнакомых собак, но у этого чудесного красавца вид был настолько весёлый и добродушный, что она не испугалась даже на минуту. По логике, следом за ухоженным, с красивым ошейником зверем должен был появиться хозяин. Но никто к ним не торопился, не слышно было и окликающего голоса. Пёс недолго рассматривал женщину, подошёл, ткнулся лбом ей в ноги, потом сел и поднял переднюю лапу, протягивая ей. Елена невольно засмеялась.

– Ну, привет, – сказала, взяла и потрясла лапу. – Ты чей? Кто с тобой гуляет?

Пёс радостно взвизгнул в ответ и закружился вокруг неё волчком. Потом снова сел рядом, у левой ноги, подняв морду и глядя ей прямо в глаза.

– Ты хороший, – Елена погладила собаку. – Ну, беги, ищи хозяина. Он тебя тоже, наверное, ищет. Или она…

Сама попыталась пойти дальше. Пёс тут же, с готовностью, двинулся рядом, немного забегая вперёд и весело кивая ей головой. Пришлось снова остановиться.

– Неужели ты потерялся? Хорошо, хорошо, пойдём вместе, поищем твоего хозяина.

Минут сорок они вместе ходили по парку. В середине будничного дня здесь было малолюдно. И, увы, никто не метался по аллеям в поисках утерянного друга, никто не выкрикивал собачью кличку, как Елена ни прислушивалась. Уже совершенно стало ясно, что собака и вправду потерялась, а она всё никак не могла повернуться и уйти из парка. Оставить его… Впрочем, он, скорее всего, и не позволил бы ей уйти, бежал бы следом. Хотя, кто знает! Елена уже поняла, что пёс хорошо выученный, послушный. Он всё время ходил рядом, а потом, в какой-то момент, осторожно взял из её рук сумочку. Она растерялась, отпустила, и он понёс её в зубах. Когда Елена наконец села на скамью, положил сумочку рядом с ней, а сам опустил свою голову женщине на колени. Гладя его короткую, блестящую, словно бархатную шерсть, она стала рассуждать вслух, словно советуясь с ним:

– Как же ты, такой умница, мог потеряться? Или тебя бросили? Завезли подальше и оставили? Сейчас всего можно ожидать от людей. Может, почему-то стал ненужным, мешать… А, может, твой хозяин обнищал, не может тебя прокормить… Да нет, не похоже! Вон ты какой ухоженный, наверное дорогими шампунями мытый. И по всему видно, очень породистый. И ошейник на тебе дорогой… – Она потрогала крупную, серебристого цвета цепь. – Жаль, что не кожаный, могли бы на нём быть твои координаты: кличка, телефон, адрес… И какой ты сам красивый, я никогда собак такой породы не видела!

Она потрепала его мягкие висячие уши цвета чёрного шоколада, такого же, как и вся симпатичная морда пса, и шея. А дальше, всё его крепко сбитое тело, короткий купированный хвост и стройные длинные ноги были словно мраморные – белые с мелким чёрным крапом. Такой же мраморный аккуратный треугольник выделялся, как нарисованный, на коричневой шее.

Конечно, она возьмёт его с собой, что же делать, раз так случилось. И, призналась Елена себе, она уже полюбила этого найдёныша. Даже страх новых забот отступил. Ведь Танюшка всё своё детство просила: «Собачку, собачку!». А она, мать, отвечала: «Что ты, собака столько времени и усилий требует! Раза три подолгу с ней гулять, готовить, кормить, убирать, учить… Ни за что!» А теперь вот, пожалуйста, сама приведёт собаку в дом! Господи, как же рада будет дочь!..

Несомненно, пёс был не только хорошо обученный, но и сам по себе умный. Как только они зашли в квартиру, он остановился у порога, стал смотреть на Елену.

– Ты хочешь, чтоб я тебе здесь постелила, в коридоре?

Она быстренько нашла старое, ещё Танюшкино детское одеяльце, разложила его как раз в подходящем закутке под вешалкой, похлопала ладонью:

– Ну, иди сюда! У твоих хозяев твоё место тоже, наверное, было в коридоре. Смотри, как здесь уютно, иди!

Но пёс вдруг фыркнул явно насмешливо, и гордо прошествовал к двери ванной комнаты. Лапой ловко открыл её, и когда удивлённая Елена побежала следом, он уже запрыгнул в ванную и стоял там, тыча носом в свисающий шланг душа.

Что уж тут было не понять! Конечно, такой пёс не мог жить в коридоре, как дворняжка. Но прежде чем он шёл в комнаты, ему, видимо, всегда мыли лапы…

Когда вернувшаяся из школы Танюша зашла в комнату, она ахнула. На диване вальяжно лежал, элегантно скрестив перед собой длинные лапы, красавец-пёс. Девочка тут же бросилась к нему, обхватила за шею, прижалась… А потом так же восторженно обняла мать.

– Мамочка, это наша собачка? Ой, как хорошо! Спасибо!

Прошло много лет, но Елена никогда не забывала тот выплеск эмоции, то счастье на лице, в глазах, в голосе дочери. Ведь Танечка очень редко проявляла свои чувства, особенно вот так – нараспашку. Но всё-таки девочка у неё всегда была доброй, чувствительной, и поняла, когда Елена объяснила ей: потерянную собаку наверное ищут, любят, переживают. Таня согласилась, надо попробовать отыскать хозяев. Но в утешение ей мать пообещала: если никто не найдётся, пёс останется у них навсегда.

Таня хотела придумать имя, но Елена отговорила.

– Оно у него есть, просто мы этого не знаем. Если всё решится так, что он станет жить у нас, тогда ты назовёшь его, как захочешь, придётся ему привыкать к новой кличке. А пока будем звать его «Дружок», хорошо?

– Нет, давай он будет «Найдёныш»! Ты ведь нашла его!

И девочка снова обхватила руками шею собаки, прижалась к его коричневой морде:

– Какой ты хороший, Найдёныш!

На следующий день, на работе, Елена попросила машинистку Надю отпечатать объявление. Предварительно они обговорили его. Надя посоветовала:

– Ты не описывай подробно собаку, а то любой может позвонить и сказать: это моя! Ведь ты сама говоришь, что породистая, а такие дорого стоят.

– Нет, нет, я буду подробно расспрашивать! А напишем коротко: «В центральном парке найдена собака охотничьей породы». И мой телефон. Знаешь, Наденька, я не знаю, что за порода, похоже редкая, но что охотничья – это точно. Уши висячие и ноги длинные… А если кто позвонит, пусть сам опишет собаку, да скажет, какой на нём ошейник.

Надя резво отстучала под копирку несколько экземпляров и посоветовала ещё:

– Ты, Елена, обязательно вознаграждение потребуй! Судя по всему, те люди не бедные, пусть отблагодарят тебя.

По дороге домой Елена приклеила объявления на столбах, деревьях и заборах парка. Звонки были – три. Мужчина искал овчарку, две женщины – лохматых собачек неопределённой породы. К концу недели звонки прекратились, хотя объявления висели на своих местах. Таня, замирающая вначале при каждом звонке, веселела с каждым днём. Она теперь бежала из школы домой ни на что не отвлекаясь, вела Найдёныша гулять, кормила его тем же, что ела сама – супом, кашей, творогом, колбасой. Потом садилась делать уроки, и пёс ложился рядом с её столом, в кресло, внимательно склонив голову, слушал. А Таня вслух читала ему условия задачек, стихи, историю, географию. А когда играла на пианино, Найдёныш клал голову на вытянутые лапы, шумно вздыхал, а временами тихонько подвывал, словно подпевал… Идиллия, и только!

Потому Елена не стала говорить дочери, что вновь дала объявление о собаке, на этот раз на областной телевизионный канал, несколько раз в день запускающий целые рекламные блоки. Девочка гуляла с Найдёнышем, когда она включила телевизор, чтобы убедиться – её объявление в эфире. Да, так оно и было: короткий текст о найденной в центральном парке собаке. Она ещё успела пожалеть, не слишком ли скупо дала сведения, потому что подобных объявлений было сразу несколько. Но тут раздался звонок. Мужской голос, приятный, сдержанный, спросил:

– Я только что видел объявление… Это вы нашли охотничью собаку?

Елена не ожидала такой быстрой реакции, растерялась и сначала просто кивнула. Потом спохватилась, быстро сказала:

– Да, нашла, в центральном парке.

– Когда?

– Неделю назад.

Она назвала число. Голос мужчины явно оживился.

– А как она выглядит?

Тут уже Елена веско, несколько менторским тоном ответила:

– Если вы потеряли собаку, опишите вы её.

– Да, да! – Быстро согласился незнакомый собеседник. – Вы совершенно правы… Значит так: это мальчик, молодой, общительный и добрый. Породы курцхаар.

– Я не знаю, что это за порода, – растерялась Елена. – Как он выглядит?

Но она уже начала волноваться, предчувствуя… Мужчина на том конце провода тоже явно волновался. Он начал рассказывать:

– Это крупный пёс, но не такой, как дог, поменьше. Поджарый, длинноногий. Уши висячие, но не слишком длинные, хвост купирован. Голова и шея коричневые, остальное тело – в мелкую коричневую, почти чёрную крошку… Что ещё?.. Да, белый, в такую же крошку, треугольник на шее.

Он замолчал, Елена тоже молчала. Она уже поняла: это – хозяин Найдёныша. Но всё-таки спросила:

– А что он умеет делать? Сумочку носит?

– Милая вы моя! – Воскликнул мужчина вместо ответа. – Как я вам благодарен! Конечно же это Фрам! Вы подведите его к телефону, я позову, и вы убедитесь, что это он!

– Его сейчас нет, дочка с ним гуляет во дворе. Но они скоро вернуться, я вам перезвоню, дайте свой телефон.

– Пожалуйста, сразу же! – Попросил мужчина и продиктовал номер.

Елена выглянула в окно. Таня уже подозвала Найдёныша, он послушно подбежал, давая взять себя на поводок. Сейчас они придут, она скажет дочери… Как же ребёнок будет огорчён! Она и сама немного затосковала. Но согревала мысль о том, что у этого милого пса хороший хозяин, он любит его, волнуется, и голос у него такой приятный…

Пока Елена рассказывала дочери о звонке и набирала номер телефона, девочка стояла, крепко сжав губы и всем своим видом выражая скептицизм: ерунда, это очередная ошибка и сейчас это выяснится! Из трубки, поднесённой к уху Найдёныша, раздался громкий, хорошо ими тоже слышимый голос:

– Фрам, мальчик, ты узнаешь меня? Ну-ка, сделай «Ап»!

Пёс в ту же минуту завертелся волчком, залаял и заскулил одновременно, а потом стал в стойку, полуприсев на задние лапы, насторожив уши и красиво подняв правую переднюю лапу. Всё было ясно. И когда мужчина радостно воскликнул в трубку:

– Это он, вы видите! Он сейчас в стойке?

Елена кивнула в ответ и лишь потом, сообразив, ответила:

– Да, стоит, лапку поднял.

Она продиктовала адрес, и через полчаса хозяин Фрама приехал на машине, привёз бутылку хорошего вина, коробку конфет, мясной и рыбной нарезки. По тем ещё скудно денежным временам Елена и Таня таких дорогих продуктов и не пробовали. Голос этого человека оказался не обманчивым, внешне он тоже был очень приятным: невысокий, спортивно-худощавый, с копной густых седых волос и аккуратной тоже седой бородкой. Он выглядел моложаво, но скоро Елена поняла, что Альберту Васильевичу явно за шестьдесят. И восхитилась его энергии и жизнелюбию. Даже Таня, ждавшая напряжённо и недобро, быстро оттаяла под взглядом его весёлых ласковых глаз… Да и разве мог быть у такого прекрасного, доброго пса другой хозяин!

Альберт Васильевич сразу же рассказал, как Фрам потерялся.

– Он ходит рядом со мной без поводка, слушается отлично. Мы погуляли с ним, как всегда, в небольшом скверике недалеко от дома, и уже возвращались. Я свернул купить сигарет к будке около трамвайной остановки. Как раз подошёл трамвай, пятый номер, стал, открыл двери. Я купил сигарет, повернулся – Фрама нет. Первое что, со страхом глянул на рельсы! Трамвай уже ушёл, набирал скорость, но рельсы были, слава Богу, пусты. Тогда я стал звать его. Он ведь быстроногий, бегает, как молния! Я вернулся в сквер, там искал, потом побежал к дому, думаю: Фрам дорогу знает, вдруг уже там… В общем, искал часа два, всё вокруг обходил. Побыл немного дома, снова пошёл искать. Ночь не спал, всё к двери подходил, открывал, смотрел: казалось, Фрам вернулся, скулит под дверью… На другой день дал объявления в разные газеты и на телевидение.

– Надо же, а я не догадалась объявления о розыске посмотреть! – воскликнула Елена. – Сама объявления развешивала в парке… Да, а как же он в парке Горького оказался?

– Знаете, когда я увидел ваше объявление в рекламном блоке, я просто сердцем почуял, что это Фрам! Хотя оно и было очень скупым, говорилось только, что пёс охотничий. И что найден в центральном парке. Вот тогда я и вычислил, как всё случилось. Трамвай! Пока я покупал сигареты, он запрыгнул в трамвай, двери закрылись, трамвай поехал, я оглянулся – Фрама нет! А пятый номер ходит ведь до центрального парка?

– Да, здесь у него конечная остановка, круг.

– Вот, вот. Все люди стали выходить, и он вышел.

– Побежал по парку и встретил маму! – подхватила Танюша. И спросила удивлённо. – А зачем он в трамвай прыгнул?

– А это давай мы у него спросим, – засмеялся Альберт Васильевич. – Что скажешь, Фрам-путешественник?

Фрам, смирно сидевший у его колен, радостно заколотил обрубком хвоста по полу. Потом, поймав ревнивый Танин взгляд, подошёл к ней, положил голову на колени. Елена поразилась, насколько красноречивые – счастливо-извиняющиеся – глаза были у этого пса! Она просто поверила, что понимает его мысли: «Прости, девочка, ты очень хорошая, но это мой хозяин, я люблю его больше всех и пойду с ним…»

Тогда, от Альберта Васильевича, мать и дочь узнали, как называется такая порода. Курцхаар!

– В некоторых зарубежных справочниках говорится ещё «короткошёрстный немецкий пойнтер». Но я предпочитаю это название – курцхаар. В переводе с немецкого: короткий волос. Ведь и правда, Танечка, у него шёрстка, как бархат или плюш.

Они вместе погладили Фрама, и Таня спросила:

– А вы с ним ходите на охоту?

– По-настоящему пока ещё нет. Он ведь молодой, всего год от роду. Но вот уже полгода я его специально обучаю, дрессирую. Знаете, есть собаки очень красивые, или, как мы говорим: «безукоризненного экстерьера». Но это в основном выставочные собаки, лауреаты выставок. А есть победители полевых испытаний, или, попросту, отличные охотники. А Фрам у нас сочетает и то, и другое! Он очень красив – по всем выставочным меркам. В то же время у него прекрасные задатки охотника, полученные от его родителей – отличных рабочих собак. Мы с ним вот уже два месяца выезжаем за город, в лес, в поле, но без ружья. Так положено.

– И что же вы там делаете? – Елене тоже было интересно.

– Учу Фрама быть настоящим компаньоном. Например, замереть, сделав стойку, если наткнулся на зайца, а не мчаться за ним.

– Почему?

Альберт Васильевич засмеялся.

– Даже такая быстроногая легавая может легко упустить зайца. А если всё же загоняет, то в азарте погони схватит и разорвёт его… Нет, Фрам должен стойкой дать мне понять: «Здесь заяц!» Зайчишка с перепугу на первое время тоже замирает, это даёт охотнику возможность обойти его с другой стороны. Когда же заяц рванётся, он обязательно побежит в сторону от собаки, а значит – прямо на охотника.

– Да, такого добиться не просто!

– Верно, – согласился с Еленой Альберт Васильевич. – Но Фрам умница, у него уже многое получается. Он аккуратно берёт и приносит мне дичь, правда, ещё не настоящую. Имитацию, но очень похожую. Из воды тоже достает, плавает отлично. Он хорошо работает в поиске, а этого тоже не просто добиться от собаки… В общем, когда в августе откроется сезон охоты, Фрам уже будет готов к своему первому настоящему выходу.

Вскоре они стали прощаться. Альберт Васильевич сам попросил взять вознаграждение.

– Елена Владиславовна, Танечка, вы и представить не можете, как вы меня осчастливили! Ведь Фрам мог попасть совсем в другие руки, даже представит страшно! И вы целую неделю его кормили, ухаживали…

Он протянул Елене купюру: она всего один раз видела такую – пятьдесят долларов. Огромные деньги! Но почувствовала, как жаром стыда обдало лицо, сказала сразу охрипшим голосом:

– Не обижайте, Альберт Васильевич! Мы ведь его полюбили, Фрама-Найдёныша…

Он посмотрел ей в глаза, понял, опустил руку.

– Хорошо, – сказал. – Я поступлю по-другому. Сейчас Фрам очень молод, но года через два мы подыщем ему невесту… В общем, Танечка, когда Фрам станет папой, ты возьмёшь его щенка?

– Ой, да, да, хочу!

Таня запрыгала и захлопала в ладоши.

– Вот и отлично, – сказал Альберт Васильевич. – Ждите. Я не забуду.