Роковой коктейль

13

Дорогая Молли, пусть даже каждый мужчина чего-то стоит, значит, нечего удивляться тому, что каждая женщина тоже имеет цену. Но почему многие женщины предлагают себя по демпинговым ценам, рискуя обрушить рынок? Разве кто-то отменял правило — ждать, пока не получишь требуемую цену? Тем из нас, кто честно поставляет качественный товар, трудно конкурировать с соперницами, наводняющими рынок дешевым, но недолговечным продуктом. С уважением

Возмущенная Студентка-экономист.

— Где мой подарок?

Лара распахнула дверь, но не приглашала меня войти. Она смотрела на меня, затягиваясь очередным косяком, и ждала. На этот раз она хотя бы была относительно одета — в цветастую мини-юбку и узкую жатую майку «Дженерра». Но и этот намек на одежду позволял смотреть ей в глаза, пусть даже внимание отвлекали розовые босоножки от Джузеппе Занотти с хрустальными цветочками и четырехдюймовыми шпильками.

Выскочив из магазина, я решила не откладывая поговорить с Джейком. Вероника в который уже раз переместилась на роль дублерши, и я почти не сомневалась, что роль убийцы Лис-бет в этой пьесе исполнил Джейк. Он чего-то от нее требовал, а она ему отказала. Джейк разозлился и убил ее. По словам Дороти, он умолял ее отказаться от одной любви ради другой. Что, если желание Джейка заполучить Лисбет или, по крайней мере, отнять ее у Дэвида заставило его предъявить ей ультиматум? Она предпочла Дэвида, и тогда Джейк ее убил. Тогда Вероника ни при чем, если только она не пошла на убийство, потому что, даже соблазнив Дэвида, ничего не добилась. Сообщение на автоответчике мог оставить и Джейк. Голос так изменен, что определить, мужской он или женский, невозможно. Мне показалось, скорее женский. Но с помощью своей аппаратуры Джейк мог бы заговорить голосом двенадцатилетней девочки.

Но если он сам убил Лисбет, зачем ему было выкладывать ту видеозапись? Впрочем, говорят, нападение — лучшая защита. По словам Вероники, Джейк обожал снимать на камеру все, что делал. Возможно, он воспринимал эту запись как свой трофей, подобно серийным убийцам-маньякам, хранящим части тел своих жертв. Интересно, снимал ли Джейк смерть Лисбет? При этой мысли меня затошнило, так что я постаралась ее прогнать. И вообще, как бы он убил ее бутылкой, если бы держал в руках камеру?

Если мне угрожал Джейк, как подобраться к нему, не подставляясь под удар? Но мне надо с ним поговорить. Может, прикинуться дурочкой и застать его врасплох? К тому же, если я полезу в пасть ко льву, Джейк, возможно, подумает, что я исключила его из числа подозреваемых. Ведь не станешь допрашивать убийцу, который тебе угрожает. Конечно, если ты не дура.

Вот я и позвонила ему, собираясь наплести ему что-нибудь насчет статьи. Провались она пропадом. Если статья все-таки выйдет под моим именем, врагов у меня только прибавится. Ведь всем не угодишь. Разве что поблагодарить всех за сотрудничество и добавить, что выводы противоречат авторскому замыслу. Кстати, это мысль. Но сначала нужно поговорить с Джейком.

В трубке я услышала невнятное щебетание Лары. Наверное, опять накурилась. Похоже, мое имя ей ни о чем не говорило. Вероятно, Джейк не настраивал ее против меня, а это давало мне явное преимущество. Когда я попросила позвать его к телефону, она невозмутимо сообщила, что его нет дома. А когда я поинтересовалась, когда она его ждет, она сказала:

— Я никогда не жду Джейка, а приобретаю опыт общения с ним на его условиях.

Некоторые люди так долго учатся снимать кино, что забывают, как общаться в реальном мире.

— А когда можно ждать, что возникнут условия, которые приведут Джейка домой? — поинтересовалась я, стоя на тротуаре и стараясь через сотовый переслать свою энергию в затуманенные мозги Лары, чтобы в них хоть немного прояснилось.

— А зачем вам Джейк? — вдруг рассердилась она.

«Чтобы предъявить ему обвинение в убийстве», — едва не вырвалось у меня, но я лишь сказала:

— Хочу еще поговорить о его фильмах. Я пишу статьи для журнала, — прибавила я, надеясь, что она, как и Джейк, поведется на невнятное обещание рекламы.

— Без меня он бы не создал ни одного фильма. — Нотки заносчивости в ее голосе вытеснили раздражение.

Верно. Это она снимала в коридоре Дэвида, Лисбет и Веронику. И когда Вероника и Джейк флиртовали за ужином, камера была у нее. Что еще, о чем я пока не знала, могла снимать или видеть Лара?

— Тогда о вас обязательно нужно упомянуть в статье. — В статье, которая очень многим попортит кровь. И уж во всяком случае, подпортит мою карьеру. — Можно мне побеседовать с вами, даже если Джейка не будет дома?

— Даже не знаю, — отвечала Лара, автоматически перейдя в режим напускной скромности, как завзятая кокетка, привыкшая торговать своей внешностью и чарами.

На другой стороне улицы я заметила магазин.

— Я принесу вам подарок.

И вот я уже стою в душном коридоре с пакетом из магазина «Блокбастер», пытаясь получить доступ в квартиру с помощью взятки. Если прибавить к этому обещание, что ее имя появится на страницах журнала, она наверняка меня впустит.

Вынув из пакета диск с мультфильмом «Дора-исследовательница», она взвизгнула от восторга и радостно обняла меня, увлекая внутрь квартиры.

— Как вы добры!

— Надеюсь, такого у вас еще нет, — сказала я, чувствуя себя полной дурой.

— Нет-нет, я даже не слышала о «Приключениях пиратов», — заверила Лара. Схватив за руку, она потащила меня в гостиную, толкнула на диван и поспешила к плееру. Неужели мне придется смотреть с ней мультик?

Я попыталась поудобнее устроиться на диване, но ни его форма, ни мое настроение этому не способствовали.

— Лара, конечно, это выдающееся произведение киноискусства, но мне хотелось поговорить с вами. О ваших с Джейком работах, помните?

Мысленно Лара взвесила удовольствие от разговора о собственной персоне и нового мультика. Я было решила, что мультик перевесил, но тут она отложила диск.

— А что вас интересует?

— Вы делаете для Джейка все съемки?

— Не все, — сказала она. — Большую часть. Самые лучшие.

— Наверняка вы сняли больше, чем выложено на сайте.

Лицо Лары омрачилось.

— Вы имеете в виду ту вечеринку?

— Да.

— Почему вы спрашиваете? Вам что-то известно? — Лара мгновенно оказалась у дивана и склонилась надо мной, не давая мне встать. Из-за чего она так разволновалась?

— Вы о чем?

Лара заглянула мне в лицо. Зрачки вроде нормальные, так что, может, она и не под кайфом, но это не делает ее более предсказуемой.

— Вам меня не провести.

Я попыталась рассмеяться, но от ее настойчивости мне стало как-то не по себе. Вдруг она сама хочет меня провести? Что, если ей известно больше, чем она говорит? Возможно, Лара сняла сцену убийства, а в таком случае она соучастница. Она так нависла надо мной, что внезапно я испытала приступ клаустрофобии. Чтобы встать, я попыталась оттолкнуть ее ноги, но едва я ее коснулась, как она вздрогнула и резко отскочила. Я даже испугалась, но, по крайней мере, смогла подняться с дивана.

— Это ты, — в ужасе прошептала она. — Это ты сделала.

— Что сделала? — возмущенно спросила я. Одно дело прийти к ней, думая, что ее бой-френд — убийца, и совсем другое — самой оказаться в роли подозреваемой в убийстве. Или в чем-то еще. Я хотя бы долго обдумывала свою версию, а она обвинила меня ни с того ни с сего.

— Это из-за тебя Джейк ушел.

— Ничуть не бывало. Я не видела его со вчерашнего дня. Если бы он ушел из-за меня, чего ради мне искать его здесь? А куда он ушел?

— Убирайся. Я больше не стану с тобой разговаривать. — Лара с неожиданной силой толкнула меня к двери.

— Куда он ушел, Лара? Он сказал, куда идет?

— А я-то считала тебя другом.

— И не ты одна. Мне нужно поговорить с Джейком, Лара. Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.

— Вон! Убирайся!

Босоножки от Занотти оказались поразительно устойчивыми, еще один резкий толчок — и я очутилась в коридоре. Мало того что пострадало мое чувство собственного достоинства, я так ничего и не узнала. И напрасно потратилась на диск. Теперь мне предстояло ответить на вопрос: каким образом, по мнению Лары, я заставила Джейка уйти из дома? Ясно, что, если Джейк убил Лисбет, ему понадобилось спрятаться, но почему только сейчас? Неужели я перестаралась и спугнула его? И что такого Джейк наговорил Ларе, из-за чего она так на меня взъелась? Может, он просто бросил ее, вот она и бесится?

А главное — как мне его найти? Теперь, когда Лара отказалась иметь со мной дело, единственный наш общий с Джейком знакомый — Дэвид Винсент. Пусть Лара меня и выставила, но Трисии, даже если она до сих пор злится, не удастся спрятать Дэвида. С Джейком и Дэвидом надо поговорить в первую очередь. От Дэвида я должна узнать, что случилось с Вероникой и где искать Джейка. Только придется быть начеку, чтобы Трисия снова не приписала мне грязные намерения и все прочие пороки.

И я позвонила Кэссиди. Держа телефон возле уха, я чувствовала себя страшно старомодной, но до сих пор я не встречала наушников, в которых мне бы не чудилось, что я собираюсь выступать на разогреве у Джанет Джексон. В Нью-Йорке сейчас наушников хоть пруд пруди. Иной раз трудно отличить банкиров от сумасшедших: и те и другие несутся по улицам сломя голову, громко браня невидимых недругов.

— Я знаю, у тебя сегодня другие дела, — начала я, направляясь к Шестой авеню, чтобы поймать такси.

— Твое самое важное.

— Ты настоящий друг.

— Береги меня. Что случилось?

— Мне нужно поговорить с Дэвидом.

— О чем?

— Ты спрашиваешь как адвокат или как друг?

— Как заинтересованная сторона. Точнее, как сторона, заинтересованная в том, чтобы ущерб для всех сторон оказался минимальным.

— Хочу услышать его версию истории о сексе с Вероникой.

— Это было бы интересно.

— Значит, ты тоже пока его об этом не спрашивала?

— Я его не видела. Только поговорила с Трисией. Родители, очевидно, держат Дэвида взаперти «по совету врачей». Так выражаются на Парк-авеню, когда ребенка запирают в его комнате, причем не важно, сколько ему лет.

— Помоги мне туда пробраться.

— В комнату Дэвида?

— Мне бы подошел и коврик у двери, лишь бы докричаться до него.

— И ты предлагаешь, чтобы я выработала план, который позволил бы тебе под выдуманным предлогом проникнуть в резиденцию Винсентов и допросить их сына о тайном половом акте, который он совершил или не совершал непосредственно перед убийством, которое он совершил или не совершал.

— В общем, да.

— Самое отвратительное, что я готова тебе помочь.

— Я знаю. Потому и звоню.

— Но не раньше вечера. Перед ужином. Иначе получится слишком явно и навязчиво.

— Боже сохрани.

— Я просто хочу сказать, что так ничего не добьешься.

Верно. И все же я задумалась. Не хотелось так долго ждать. С другой стороны, как еще мне раздобыть нужные сведения? Я пожевала губу и согласилась:

— Ты права.

— Конечно. Трисия, бедняжка, весь день торчит дома с родными. Я скажу ей, что мы к ней приедем. В шесть тридцать. Ты будь паинькой, быстро и спокойно задавай свои вопросы. А потом мы куда-нибудь завалимся и наведем мосты между тобой и Трисией.

— Недурной план. Спасибо.

— Только будь осторожна, хорошо?

— Договорились.

Дав отбой, я остановила такси. Когда я садилась, снова зазвонил телефон. Машинально я уже хотела ответить, решив, что Кэссиди что-то забыла, но в последний момент взглянула на номер. Звонили с работы, и я переключила звонок на голосовую почту. Пусть Эйлин разрядится.

Я не стала убирать телефон и позвонила Кайлу. Почему-то он сам мне не позвонил — то ли был занят новым делом, то ли не смог ничего узнать о полученной мной угрозе. Конечно, нельзя исключать вероятность, что помогать мне ему просто надоело. Или это я ему надоела. Нельзя исключать никакую вероятность, если ты подозрительная, усталая и встревоженная одинокая женщина на Манхэттене. Город всегда полон мужчин, которые готовы тебя прикончить — тем или иным способом.

Он ответил быстро, что уже было хорошим знаком, а в его голосе сквозила тревога, и это внушило мне надежду.

— Эй, ты в порядке?

— Да. А ты?

— Более-менее. Что нового?

— У тебя есть минутка?

— Пожалуй, даже две.

— Ладно. Забудь, что я говорила тебе о Веронике.

Повисло тяжелое молчание. Я даже слышала в трубке его дыхание. У меня заныла челюсть, и только тогда я поняла, что изо всех сил стиснула зубы в ожидании его ответа. Но ответ оказался на удивление сдержанным и спокойным:

— Почему?

— Новые сведения, которые я получила, навели меня на другой след. — Я пыталась казаться невозмутимой.

Но это не помогло.

— Прекрати.

— Что именно прекратить?

— Все. Просто остановись.

— А что нашел ты?

— Пока не могу сказать. Нужно время.

— Для меня это непозволительная роскошь. Ты узнал голос на автоответчике?

— Еще нет. Оставайся на работе, я перезвоню.

Чтобы не расстраивать его, я не стала говорить, что я не на работе. Повезло, ничего не скажешь. Кайл считает меня обманщицей, Трисия — предательницей, а Лара воображает, будто я преследую Джейка. За каких-то полдня у меня образовался настоящий фан-клуб.

Мысль о возвращении под мрачные своды «Цайтгайст» приводила меня в трепет, но выбора не было. Пора возвращаться, если я не хочу лишний раз попасть под обстрел Эйлин. Да и мой рабочий компьютер на тридцать кварталов ближе, чем домашний. Вдруг вечером мне так и не удастся поговорить с Дэвидом? Стоит поискать Джейка прямо сейчас. Возможно, сайт Джейка поможет мне напасть на его след.

Я постаралась пробраться в офис как можно незаметнее. Того и гляди, Эйлин опять будет добиваться от меня статьи, да и не хотелось терпеть ухмылки сотрудников, не забывших представление, которое утром устроили мы с Трисией. Но не успела я пройти и половину расстояния от лифта до стола, как путь преградила Женевьева, подобная смерти, облаченной в мятно-зеленый костюмчик.

— Эй, — пискнула она.

— Женевьева, — сдержанно ответила я.

— Занята?

— Очень.

— Там к тебе пришли. — Она указала на кабинет Эйлин.

Но меня не интересовал никто, кроме Джейка и Дэвида.

— Кто? — В ответ Женевьева пожала плечами. — В каком он настроении?

Женевьева задумчиво сморщила нос:

— В злобном.

Только этого не хватало. Я понятия не имела, кто мог заявиться ко мне на работу без предупреждения, по крайней мере, из тех, с кем я беседовала в последние двадцать минут, — то есть Кайл и Кэссиди, или кто-то, с кем я пока не разговаривала, — то есть Трисия. Приятного мне приходилось ждать разве что от Санта-Клауса, но кто может на меня злиться? Лара? Вряд ли она поняла, где я работаю. Тут дверь кабинета открылась, и показалась Эйлин с посетительницей. Самой недавней из моих фанатов, Вероникой Иннз собственной персоной.

Они уже прощались, но тут заметили меня и разом умолкли.

— Вот она! — весьма кстати встряла Женевьева.

Тушканчики поняли это как разрешение отвлечься от работы и полюбоваться шоу.

Эйлин нахмурилась:

— Спасибо, Женевьева. Мы и сами видим.

Они неплохо смотрелись вместе: Эйлин в платье от Лили и Вероника в пестром крутом наряде от Дианы фон Фюрстенберг. Да и сама Вероника была накручена. А я-то надеялась, что они мило болтали о предстоящем шоу, о моде или о мире во всем мире. Эйлин подозвала меня властным жестом. Я было замешкалась, но тут Вероника завизжала на весь вольер:

— Сука!

Она орала на такой частоте, что моя неохота вступать с ней в разговор тут же сменилась жгучим желанием заставить ее извиниться и заткнуться.

— Простите? — Я подошла поближе, старательно изображая оскорбленную невинность. Женевьева следовала за мной по пятам, точно терьерчик, который тащит кость в два раза больше себя.

Актриса в Веронике взяла верх, она овладела собой и смерила меня холодным взглядом. Хорошо поставленный голос был ледяным:

— Чего вы от меня добиваетесь?

— Ничего.

— Полицейские заявились в театр и набросились на меня.

Как я ни старалась выглядеть пострадавшей, при этих словах мне стало не по себе. Что натворили полицейские? И при чем тут я? Может, поэтому Кайл и расстроился, услышав, что я уже не уверена в виновности Вероники?

— Не понимаю, — ответила я, и это были первые искренние слова из всего, что я ей наговорила.

Эйлин сделала нетерпеливое движение:

— Почему бы нам не пройти в кабинет?

Я до сих пор с содроганием вхожу в кабинет Эйлин, потому что раньше он принадлежал Ивонн. Тогда эта комната, отделанная и обставленная темным деревом, выглядела по-домашнему уютной. При Эйлин она стала похожа на театральные декорации для современной пьесы. Перекрученный литой акрил основных цветов, абстрактная живопись на ослепительно-белых стенах и натертый до блеска кроваво-красный пол, по которому хотелось проехаться, как по льду. Из всей обстановки, включая Эйлин, это была единственная привлекательная деталь.

Эйлин слишком мала ростом, чтобы присесть на край стола, поэтому она просто на него оперлась. Вероника примостилась на краешке красного стула, формой напоминавшего вопросительный знак. Я осталась стоять.

— Миз Иннз очень расстроена, — начала Эйлин.

— Вижу и весьма сожалею об этом, но не понимаю, при чем тут я.

— Они забрали мою бутылку с шампанским, — пояснила Вероника.

Я была совершенно уверена, что лицо у меня не дрогнуло, зато желудок перевернулся.

— С шампанским?

— Я вам показывала. Помните? Бутылка с вечеринки в честь помолвки.

Не люблю прикидываться дурочкой, но иногда это самый простой выход.

— Как будто припоминаю.

— Кроме вас, о ней никто не знал, и вдруг приходит полиция и забирает ее. Что вы им наговорили?

Я не была готова к такому вопросу, потому что переключилась на Джейка и забыла о Веронике. Она застала меня врасплох, и я растерялась.

— Простите. Я не присылала к вам полицию. — Я поделилась своими подозрениями с Кайлом, но не похоже, чтобы он им поверил. На основании столь скудной информации он не стал бы предпринимать официальных действий. Разве что Кайл разузнал что-то еще, о чем мне не было известно. Он потребовал, чтобы я прекратила свое расследование, и сам предпочитал помалкивать, не желая вводить меня в соблазн. Я осторожно поинтересовалась:

— И что же сказал вам детектив, когда забирал бутылку?

Вероника всхлипнула:

— Да она много чего наговорила. И задавала много вопросов.

Она? Кайл послал к Веронике кого-то еще? Или… нет. Быть того не может. Я услышала собственный голос:

— Она — это кто?

Вероника вынула из кармана визитную карточку и швырнула ее мне, как миниатюрный метательный диск.

— Дарси Кук. Детектив и первоклассная стерва.

Пожалуй, я бы с ней согласилась, но промолчала, лишь на лету подхватила визитку. Как детектив Кук оказалась в театре? Неужели сама напала на след Вероники? Или Кайл обмолвился ей о моих подозрениях, а она тут же ухватилась за них и нагрянула в город? Значит ли это, что она связалась с Кайлом? Возможно, поэтому он не стал говорить со мной, когда я ему позвонила.

— Ты ее знаешь, Молли? — удивилась Эйлин.

— Мы встречались, — призналась я, но от дальнейших признаний предпочла бы воздержаться.

— Это чудовищно, — сказала Вероника и в бешенстве уставилась на меня.

— Детектив Кук вас в чем-то обвинила?

— Конечно нет. Она, как и вы, расспрашивала меня о вечеринке и о Лисбет, вот я и догадалась, что вы с ней заодно.

— Совпадение, — сказала я, не обращая внимания на ухмылку Эйлин.

— Но она меня ни в чем не обвинила. Просто забрала бутылку.

— Лисбет убили бутылкой шампанского, вы же понимаете, дорогая, — встряла Эйлин.

— Да вы представляете себе, сколько их было на вечеринке? — возразила Вероника. — Я не убивала Лисбет.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, — заве рила я ее, лихорадочно пытаясь во всем разобраться.

— Я говорила вам, как эта бутылка важна для моей роли. Они забрали ее и не сказали, когда вернут, а шоу начнется через полторы недели. — Для пущего драматического эффекта Вероника встала. — Мне конец. И все это по вашей вине!

— Вероника, у меня идея.

Эйлин скрестила руки на груди:

— Значит, еще не все потеряно.

— Вы говорили, что эта бутылка — символ скорби о разбитых мечтах. И если ее потеря повлияет на вашу игру… — Я протянула ей визитку детектива Кук.

— Тогда мне конец, — твердила она гневно.

— Следите за моей мыслью. Исходите не из гнева, а из скорби. Вспомните, что сделала Лис-бет для вашей карьеры, а потом подумайте об этой карьере…

Эйлин беззвучно зааплодировала, оценив, как ловко я вышла из положения. Я ей не ответила, обратив все внимание на Веронику.

Вытаращив глаза, Вероника схватила визитку.

— Прекрасный растоптанный цветок. — Я хотела было уточнить, что это относится к ее карьере, а не к детективу Кук, но побоялась сбить Веронику с толку. Ее ноздри затрепетали, но она не пролила ни слезинки. — Ну же, еще немного. — Сделав глубокий вдох, она уставилась на визитку, как супермен, подобно лазеру прожигающий дыры взглядом. Затем судорожно выдохнула и зарыдала.

Эйлин поморщилась.

— Фу, как некрасиво.

Рыдания смолкли, но всего на секунду, Вероника выхватила из коробки на кофейном столике пригоршню салфеток.

— Неплохо придумано.

— Я журналистка и в любом деле ценю творческий подход, — сказала я, создавая основу для примирения, хотя бы временного.

— Вы здорово меня разозлили, но мысль действительно недурная. — Взмахнув визиткой, она сунула ее обратно в карман. — По крайней мере, мне уже не хочется подать на вас в суд. До свидания.

— Спасибо. — Тут я могла бы взять и выйти, но это не в моей натуре. — Хочу, чтобы вы знали, что я не говорила детективу Кук ни о вас, ни о вашей бутылке. Я даже не знала, что она в городе. — «Хотя собиралась выяснить это при первой возможности», — добавила я мысленно.

— В другой раз думайте, с кем говорите, потому что потом это может дойти до нее и неизвестно, до кого еще. Например, до убийцы, и тогда вы рискуете стать следующей жертвой.

На этот ее перл, произнесенный деловым тоном, отреагировала даже Эйлин, а я вообще покрылась мурашками. В последний раз такое со мной случилось, когда я посмотрела «Полтергейст». Я едва не начала зябко растирать руки. Может, убила все-таки Вероника, а не Джейк?

— Но ведь это не угроза? — спросила я как бы невзначай.

— Милочка, тот, кому я угрожаю, знает это наверняка. Дружеский совет, не более того. — Вероника вышла, на прощание подмигнув мне так, что я похолодела от ужаса.

Эйлин бросилась ее провожать.

— Если возникнут какие-нибудь вопросы, звоните, не стесняйтесь, — ворковала она, поглаживая Веронику по руке, будто добрую знакомую, с которой только что прошла через страшное испытание.

— Спасибо, непременно позвоню, — ответила Вероника. Женевьева проводила ее до лифта, а Эйлин вернулась в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Чем ты, черт побери, занимаешься? — вкрадчиво поинтересовалась Эйлин.

— Вы велели собрать материал для статьи. Вот я и собираю.

— Другие подозреваемые тоже придут сюда жаловаться?

— Может, мне не стоит писать статью?

— Может, тебе не стоит здесь работать?

Эйлин в своем репертуаре. Упорно защищает свои позиции и не терпит сопротивления.

— Я пытаюсь соединить разрозненные события, в которых проявляется давление общества, вынуждающее людей идти на преступление в погоне за любовью и удовольствиями, — пояснила я. Ужас в том, что она способна принять этот бред за чистую монету. Но сейчас мне хотелось одного — пробудить в Эйлин редактора, чтобы она наконец отпустила меня на волю.

Она на мгновение задумалась, что внушило мне надежду. Затем взяла меня за руку и снисходительно похлопала, не давая забыть о том, что я ее на дух не выношу.

— Молли, здесь тебе не «Нью-Йорк ревю», черт возьми. Дай мне статью о сексе и насилии среди баловней судьбы. Все просто.

— Я изо всех сил стараюсь доставить удовольствие читателям. Возможно, мне следует добавить остроты.

Я вырвала у нее руку и вышла, отложив генеральное сражение насчет будущей статьи.

— Куда это ты?

— Добывать материал для журнала. — «И полицейского для себя», — добавила я мысленно.