Ролевик - Эльф

Глава 7

— Так значит, у вас люди являются доминирующим видом, и других разумных у вас там нет? — задумчиво спросил Сорантаэль, когда я закончил свой рассказ.

— Нет, и судя по всему, никогда не было, — ответил я, посасывая из бокала изумительного вкуса вино.

— Не было! — фыркнул Сорантаэль. — А откуда тогда о нас знают?

А действительно, откуда? Конечно фантазия — это сила, и может изобразить, что угодно, при условии, что она есть. Но как она могла изобразить все так точно? Я, конечно, не всех тут повидал, только эльфов и орков, но эти были вылитые эльфы и орки. Ну, может и не вылитые, но похожи, и очень.

— Ты мне можешь рассказать о других разумных? — обратился я к Сорантаэлю.

— А, разумные, как разумные. Ничего особого, — отмахнулся Сорантаэль. — Ты мне вот что скажи: почему ты, оказавшись тут, не остался человеком, как был, а приобрел наше, эльфийское, обличье?

— А что? — немедленно ощетинился я, — было бы лучше, чтобы я приобрел вид тролля? Я бы тогда вам тут такого наворотил, что мама не горюй!

— Ну-ну! — успокаивающе поднял руку Сорантаэль. — С троллями, знаешь ли, мы справляемся быстро. Конечно, при условии, что это в лесу, а не в горах. Там они сильны. Но мы-то в горы не суемся. Нечего нам там делать. А они в лес, избегают лезть.

— А люди?

— Люди? — нахмурился Сорантаэль. — Люди…. Они вызывают у меня тревогу. Они поделили землю на королевства. Не спросив, при этом, нашего мнения и согласия. Они дерутся со всеми и между собой. Плодятся с неимоверной скоростью. Они слабее всех, но умудряются не только выжить, но и побеждать. Среди них появились сильные маги. Особую тревогу вызывает то, что часть их пошла по темному пути. Их называют некроманты. Там же пристроились и вампиры. Есть среди людей и сильные воины. Там, на севере, живет народ. С виду, сущие орки, но они люди. Называют себя варварами. Так они варвары и есть.

— А гномы?

— Эти кроты? Они живут в своих норах и торгуют со всеми, кто может хоть что-то продать и купить. Правда, должен признать, строят они хорошо и с металлом умеют обращаться. Но что такое строительство и металл, без вплетенных в самую их суть чар? Только мы, перворожденные можем это делать.

Сорантаэль самодовольно замолк. Потом снова устремил свой взор на меня.

— Но ты так и не ответил. Почему ты появился здесь в обличье эльфа?

Вот достал, а! И, главное, я же не могу ему ответить, потому что сам этого не знаю.

— Да Арагорн его знает, — выпалил я, случайно вспомнив фразу Конриэля.

Брови Сорантаэля полезли вверх. Он уставился на меня так, как будто он старая леди, повстречавшая в собственной спальне привидение.

— КАК, этот тип уже и до вас добрался?

— Я не уверен, что мы имеем в виду одного и того же Арагорна, — осторожно высказался я.

— Он может являться в разных видах, но суть его остается одной и той же. Ты уж мне поверь, — веско изрек Сорантаэль.

— Ага! Так он таки иногда является, — обрадовался я. — Может он явится мне? Что-то мне сильно кажется, что я тут оказался не без его участия.

Сорантаэль задумчиво постоял у окна, рассматривая дивный вид, раскинувшегося под сенью листвы гигантского дерева, города.

— Не знаю, явится он тебе, или не явится, но надо воспринимать вещи так, как они сейчас имеют место быть. Я думаю, что неразумно будет говорить, кому бы то ни было о том, что ты был человеком.

Я вдруг осознал, что Сорантаэль стоит передо мной и строго смотрит на меня.

— Но я слышал, что эльфы могут различить ложь.

На лице эльфа мелькнула улыбка.

— Вот еще одно подтверждение того, что у вас откуда-то знают наши расы. Да, мы можем отличить ложь от правды. Но я тебе советую, просто не распространяться на эту тему, а спрашивать тебя, никто не додумается. И не демонстрируй свое незнание наших реалий так явно.

— И что теперь? — Задал я вопрос, который меня мучил с того самого момента, как я оказался в этом мире.

— Да ничего особого, — отмахнулся Сорантаэль. — Как член высокого дома Явэ Мер, ты должен пройти определенные ступени в своей карьере. Конечно, то, что ты спас наследника, а значит, стал его названным братом, дает тебе определенные привилегии. Ну, будешь трубить в Зеленой страже меньше, чем остальные.

— Насколько меньше? — заинтересовался я.

— Да мелочь, — поморщился Сорантаэль, — каких-то пятьдесят лет.

Я в ответ на это замечание только судорожно сглотнул.

— Согласись, что служить триста лет, что двести пятьдесят — разница не очень большая, — продолжал тем временем Сорантаэль.

— Мне бы эту самую разницу хотя бы отслужить, — слабым голосом отозвался я.

— Демолас! — строго окликнул меня эльф — Ты же эльф, а значит и имеешь то же бессмертие, что и остальные.

— Не пойму, — поднял я на Сорантаэля глаза, — если мы бессмертны, то почему еще существуют на этой планете места, свободные от эльфов? Или у вас нет такого понятия, как любовь и дети?

— Ну, не то, чтобы совсем бессмертны, — поправился Сорантаэль. — Мы гибнем, если нас убить. Мы уходим в миры Арванаита, когда устаем жить. Да и то, что ты называешь любовью, у нас не имеет такое значение, как у людей. Это люди спешат, ибо жизнь их коротка, а нам спешить нет надобности. Поэтому и союз, который заключают между собой эльфы — следствие хорошо продуманных и взвешенных решений. Обычно, в результате этого союза может быть один ребенок, максимум два. Хотя, искусство любви нам не чуждо, и мы достигли в нем немалых высот.

Сорантаэль замолчал, видимо вспоминая эти немалые высоты, и что же, в конце концов, это самое искусство любви. Ведь судя по его виду, он уже давно прошел и высоты и искусство любви. Если соотнести его вид с возрастом, а сомневаться в его словах у меня не было оснований, то Сорантаэлю было лет, этак, под две тысячи. Впоследствии я выяснил, что я был прав.

Мне думается, — нарушил молчание Сорантаэль, — что нам будет лучше присоединиться к общему собранию Совета. У нас с тобой еще будет возможность обсудить различные темы и аспекты нашей жизни. Замечу, что они весьма недурственны и приятны.

В зал заседаний Совета, я прибыл в слегка обалделом состоянии. А как вы думаете? Гигантское дерево, в прямом смысле слова, было домом и кровом для немалого количества жителей. Оно же, насколько я понял, было и кормильцем. Сорантаэль провел меня по многочисленным коридорам. И эти коридоры были созданы самим мэллорном. Они не были выгрызены, или вырублены. Они были выращены, так же, как были выращены дома на ветвях, комнаты в толще коры и древесины. В свою очередь, эльфы всемерно заботились о своем дереве, благоговейно относясь к его здоровью и сохранности. Получался этакий симбиоз, когда эльфы не могли жить без мэллорна, а мэллорн, в свою очередь, не мог существовать без эльфов. Я так понимаю, что тут пища была не только телесная, но и энергетическая. Я, несмотря на долгий путь, не испытывал усталости. Более того, я испытывал избыток энергии, требующий что-то делать, куда-то бежать, хотя, что-то делать и куда-то бежать меня никто не заставлял.

К моему удивлению, многолюдья (вернее, многоэльфия), не было заметно. Несколько раз нам встречались эльфы и эльфийки. Да, красивые. Это у них не отнять. Но чтобы их было много, так я бы этого не сказал. На мой вопрос, Сорантаэль сухо ответил:

— Нас достаточно много.

И продолжил движение.

Зал вызвал у меня что-то, вроде шока.

Просторное помещение, расположенное на древесном корне, мало напоминало собой зал Совета, который рисовался мне в воображении. Не было президиума и рядов кресел. Не было и непременных в таких случаях графинов с водой и стаканов на столе. Все было совсем иначе.

Буквально столб солнечного света упирался в центр зала. Свет врывался в проем листвы вверху. Именно он и давал освещение всего остального зала. Члены совета располагались в удобных креслах, которые, казалось, были искусно сплетены из вьющихся растений и расположены в живописном беспорядке. Возле каждого кресла располагался изящный столик, на котором стояла ваза с фруктами и бокал со, светящимся в свете золотом, напитком. Полом являлась трава, невысокая, радующая глаз сочной зеленью. Стены были густым лесом, где деревья переплелись так, что пройти между ними не было никакой возможности. Казалось, что лес уходит в неведомые дали, хотя, я, подходя к зданию, видел, что там никакого леса не было. Я уже не говорю о порхающих тут и там ярких бабочках и нежных птичьих пересвистах, красиво оттеняющих летнюю атмосферу этой лесной поляны.

Как только мы зашли, сразу же из травы появились свежие побеги. Они с немыслимой скоростью начали расти, переплетаясь между собой. И вот уже два новых кресла стоят, готовые принять нас в свои объятия. Две красивейших девушки внесли, и поставил около кресел непременный атрибут — столики с фруктами и напитком.

— Сорантаэль и ты, Демолас, прошу вас присаживаться и принять участие в нашем Совете, — раздался голос Предводителя.

Обернувшись на голос, я увидел рядом с Предводителем и улыбающегося Конриэля. Он в знак дружелюбия приподнял свой бокал, который держал в руке, в мою сторону. Я улыбнулся в ответ и помахал рукой.

— Значит, так и решим, — завершил Предводитель, видимо, законченный непосредственно перед моим приходом спор. — Всем усилить снимание и докладывать, при малейших подозрениях, непосредственно Совету.

Теперь еще один вопрос. Конриэль, наследник высокого дома Явэ Мер, ходатайствует о принятии его побратима Демоласа в клан, с присвоением ему положенных этому рангу привилегий. Есть ли вопросы по этой теме?

Побратима? Так это я уже и побрататься с Корниэлем успел? А где резанье рук и вен? Где горячие клятвы и чеканные профили героев, скрепляющих свое кровное братство? Такая постановка вопроса, меня даже несколько рассердила. Но я сдержался. Не время, и не место.

Тем более, что вопросы у членов Совета были.

— Кто такой этот Демолас? И что такого выдающегося он сделал, что его удостаивают чести быть принятым в число клана Явэ Мер?

— Он спас мне и моим людям жизнь, во время нападения на нас орков. — просто ответил Конриэль.

Я взглянул на спросившего. Это был неопределенного возраста, впрочем, типично для эльфов, мужчина с соломенного цвета волосами. Он вальяжно восседал в своем кресле. Я почувствовал острую волну неприязни к Конриэлю, да и ко мне, если уж я оказался побратимом Конриэля.

«Эге! Не все спокойно в королевстве Датском!» — подумал я. И тут расцветают буйным цветом интриги. Даром, что эльфы.

— Мы были в очень сложном положении, — говорил тем временем Конриэль. — Нападение было неожиданным и мы не смогли должным образом подготовиться к нему. Мы оказались втроем против нескольких дюжин орков, а из вооружения у нас были только клинки. Мы не могли использовать луки, в виду отсутствия запаса стрел, оставленного впопыхах нами на месте отдыха. И я могу прямо сказать, что Демолас спас нам жизни, принеся нам стрелы и открыв достойную восхищения стрельбу по противнику. Не мне вам рассказывать, что означает для нас Долг Жизни.

Предводитель повернулся к спросившему эльфу:

— У тебя есть еще вопросы Ронтоэль?

— Откуда он появился здесь? — нервно спросил Ронтоэль.

— На этот вопрос могу ответить я, — спокойно сказал Сорантаэль. — Я уже переговорил с Демоласом и получил необходимую информацию. Могу сразу сказать, что я считаю его достойным оказанной ему чести. В виду некоторых обстоятельств, он не имеет возможности вернуться на родину. Я могу дать некоторые сведения желающим.

Конриэль благодарно улыбнулся Сорантаэлю. Видимо, его очень волновал итог разговора Сорантаэля со мной.

— Какой статус займет Демолас в иерархии дома? — задал вопрос еще один член Совета, всматриваясь в меня темно-синими глазами.

— Так как, Демолас мало знаком с здешней жизнью, — повернулся к спросившему Сорантаэль, — я предполагаю, что он должен пройти все ступени становления. А это значит, что и тебе придется заняться им, мастер Харантэль.

Харантэль, не сводя с меня внимательного взгляда, кивнул головой. Ой-ей-ей! Почему-то мне кажется, что лафа подходит к своему закономерному окончанию.