Роуэн в стране Зиба

1. Предчувствие

Следуя запаху, гарч летел на запад. Он проголодался и устал, ведь он провел в воздухе уже много часов, даже не помышляя об отдыхе. В жёлтых неподвижных глазах гарча не было ни единой мысли — только неукротимая решимость исполнить приказ. Следуя запаху, он должен долететь до определённого места и вернуться к своим хозяевам с тем, что они велели ему принести.

Гарча звали Бара, и было ему сто двадцать лет. Хозяева хорошо его вымуштровали. Много-много лет они умело обучали его беспрекословному повиновению, поэтому даже теперь, вдали от грозных окриков и свиста хлыстов, Бара и не помышлял нарушить повеление и поступить по-своему.

Море осталось далеко позади, и теперь гарч летел над зелёными холмами. Между ними извивалась Река, ярко блестевшая на солнце, а впереди поднималась Гора, вершина которой скрывалась в облаках.

Но гарч не полагался на глаза. Не полагался он и на уши, оглушённые свистом ветра и шумом крыльев. Лишь раздвоенный язык, без устали трепетавший в раскрытой пасти и жадно ловивший запахи, указывал ему дорогу.

Гарч знал, что он уже близок к цели. Запах мохнатых тёплых животных всё усиливался. И от этого запаха пасть Бары наполнялась голодной слюной. Бара даже знал, как называются эти звери, — букшахи.

Букшахи. Сколько раз хозяева Бары произносили это слово, и размахивали перед гарчем серой мохнатой шкурой, и давали ему сочные куски мяса. Отправляя Бару в дорогу, хозяева опять сказали: «Букшахи. Ищи» — и открепили цепь.

Запах букшахов был сильным, но гарч ощущал и другие запахи. Некоторые он знал, но один никогда не встречался ему раньше и таил в себе опасность. Огненный и в то же время ледяной, это был запах обжигающего дыхания, ядовитых клыков и древней завистливой силы.

Жёсткие шипы на спине гарча от возбуждения встали дыбом. Но его жёлтые змеиные глаза смотрели не мигая, а пёстрые чешуйчатые крылья не замедляли движения. С каждым взмахом крыльев гарч приближался к Рину.

Роуэн пристально смотрел в ярко-голубое небо над деревней. Вершина Запретной Горы, как всегда, скрывалась в облаках, но остальное небо было прозрачным и чистым. Тем не менее определённо надвигалась гроза. Как иначе можно было объяснить тревожное предчувствие, терзавшее Роуэна с раннего утра и усиливавшееся с каждой минутой?

«Ерунда!» — твёрдо сказал он себе.

Он поборол страх и решил ни о чём не рассказывать своей маме, Джиллер. Не хватало ещё без толку беспокоить её в такой день!

Пусть сегодня Джиллер будет такой же беззаботной, как Аннад, младшая сестра Роуэна, которая в новом платье уже весело пляшет в саду. Мама должна быть такой же радостной, как Силач Джон, — а он уже появился в воротах, подхватил на руки Аннад и быстрыми шагами направляется к дому, неотразимый в своём свадебном наряде.

Роуэн заставил себя помахать Джону. Он весёлым голосом поздоровался с ним и постарался подавить в себе вновь зашевелившиеся мрачные предчувствия.

Трудолюбивые жители Рина не так-то часто забывают о повседневных заботах и устраивают большие праздники. Но даже в Рине свадьбу считают достойным поводом для торжества. Тем более если это свадьба Джиллер и садовника Джона!

Жители Рина очень любили Джиллер и Джона, а сын Джиллер Роуэн, пастух букшахов, славился своей отвагой. Глядя на него, трудно было это предположить. Застенчивый, робкий и мечтательный, Роуэн не походил на других жителей деревни. Однако именно он сумел забраться на Гору и не побоялся Дракона, обитавшего на её вершине. В союзе со странствующим племенем бродников Роуэн спас Рин от неминуемой гибели. К тому же ходили слухи, что загадочная сила связывает мальчика с самим Хранителем Кристалла, предводителем водяных людей, что живут далеко на побережье.

Прежде жители Рина считали, что от Роуэна не будет толку, но теперь все смотрели на него с уважением. Никто не дразнил его и не делал ему замечаний. И даже речи не заходило о том, что в его возрасте можно было бы выполнять работу посложнее, чем приглядывать за смирными и кроткими букшахами.

Кое-кто даже побаивался Роуэна и полагал, что он умеет колдовать. Такие люди замолкали, стоило пастушку зайти в амбар или показаться на площади, и строго-настрого запрещали своим детям к нему приставать. А когда весной в стаде букшахов родился телёнок, не серый, как обычно, а чёрный, некоторые поговаривали, что это знак, свидетельствующий о сверхъестественной силе мальчика. И если бы этим людям сказали, что больше всего на свете Роуэн хотел бы ничем не отличаться от остальных жителей Рина, они бы только посмеялись.

Именно из-за Роуэна свадьба Джиллер и Силача Джона стала не простым деревенским праздником. Ещё вчера над деревней появились три больших воздушных змея, на которых прибыли предвестники бродников, а теперь подоспели остальные бродники и разбили на холмах свои шатры. Весёлые и приветливые, они всегда были рады попеть и потанцевать.

Из Водяной страны пришёл Жемчужник из рода панделлисов и принёс дары от своего народа. Он охотно пустился в нелёгкий путь, хотя вдали от моря его кожа быстро высыхала и начинала трескаться.

Ради такого события даже нелюдимые мельники Вэл и Эллис соизволили показаться на людях. Даже угрюмая Бронден, занимавшаяся столярным ремеслом, в этот день забросила работу. Все хотели повеселиться и поздравить Джиллер и Джона.

Поэтому в полдень, когда жених и невеста подошли к большому дереву, росшему на краю лужайки, их уже поджидала толпа. Отсутствовала лишь колдунья Шеба. Впрочем, этому никто не удивился, а втайне все только порадовались. Многие обращались к Шебе при болезнях и невзгодах, но ни у кого не повернулся бы язык назвать её желанным гостем на свадьбе.

Роуэн вступил под сень дерева, едва осознавая, что идёт вслед за мамой и Силачом Джоном рядом с радостно прыгающей сестрёнкой Аннад, а вокруг них собрались радостные люди. Страшное предчувствие не оставляло его, и он молча и словно издалека смотрел на происходящее. Роуэн стиснул зубы, изо всех сил стараясь не выдать своих мыслей.

«Всем сейчас весело, — сказал он себе. — Почему я должен чувствовать себя иначе?»

«Потому что ты всегда отличался от остальных, — прозвучал у него в голове чей-то голос. — И теперь больше, чем когда-либо».

В отчаянии Роуэн приказал этому голосу замолчать. Повернув голову, он поймал на себе взгляд сказочника Огдена, предводителя бродников, который вместе со своей приёмной дочерью Зеел и остальными сородичами стоял чуть поодаль.

Рядом с бродниками, нарядившимися в яркие шелка и украсившими волосы лентами, жители Рина даже в своих лучших одеждах выглядели весьма скромно. Однако Роуэн обратил внимание, что лица бродников очень серьёзны, а сами они как будто в любой момент готовы сорваться с места и броситься бежать. В глубоких глазах Огдена Роуэн увидел печаль.

Джиллер и Силач Джон ничего не замечали. С улыбкой они приветствовали бродников, и Огден вежливо поклонился в ответ. Но сказочник пристально смотрел на Роуэна, и в его взоре явно читался вопрос: «Что-то неладно. Мы чувствуем это. И ты тоже — я это вижу. Что случилось?»

Роуэн слегка покачал головой: «Не знаю».

Огден бросил взгляд на Жемчужника, водяного человека, стоявшего рядом с хлебопёком Аллуном и ткачихой Марли, близкими друзьями Джиллер и Джона. Марли и Аллун со смехом надевали Джиллер на шею цветочную гирлянду, но Жемчужник неподвижно застыл, вытянув руки по швам. Из почтения он откинул капюшон, защищавший его от палящих лучей, и Роуэн увидел, что плоские стеклянные глаза водяного человека уставились в одну точку.

Жемчужник был напуган. Но чего можно бояться здесь, под прохладной тенью дерева, в уютной безопасной долине?

«Берегись, Роуэн! Надвигается опасность», — внезапно прозвучало в ушах Роуэна. Это было послание Хранителя Кристалла из страны водяного народа, который хотел его предупредить, как до того предупредил Жемчужника.

Но Джиллер и Силач Джон уже стояли перед старой Ланн, и свадьба началась.

«Сейчас я никому не могу сказать об этом, — в отчаянии подумал Роуэн. — Если я и попробую, никто меня всё равно не послушает, пусть бы я сто раз был героем! Все решат, что я хочу помешать свадьбе. Мама и Джон тоже так подумают. Я не могу этого сделать».

В своё время Роуэну была противна даже мысль о том, что Силач Джон может занять место его отца Сефтона. Но теперь он понимал, что никто и никогда не займёт места Сефтона — ни в его собственном сердце, ни в сердце Джиллер. Но это вовсе не значит, что ни он, ни мама не могут полюбить кого-то другого.

Роуэн очень привязался к Силачу Джону, другу своего покойного отца. Но он никогда не говорил об этом ни маме, ни самому Джону. Выражать свои чувства вслух в Рине считается неприличным. И только своим весёлым видом на свадьбе Роуэн мог показать свою радость.

Кроме того, ещё была Аннад. Роуэн глянул на сестрёнку, которая, затаив дыхание, наблюдала за происходящим. Аннад не помнила отца, ведь он умер, когда она была совсем маленькой. И она просто обожала Джона. Аннад так ждала этого дня! Ей не терпелось пройти по деревне в новом нарядном платье…

«Я не могу, — снова подумал Роуэн. — Вмешиваться в ход свадьбы сейчас нельзя. Огден и Жемчужник считают, что время терпит. Подожду и я. Что плохого произойдёт, если я чуть-чуть повременю?»

Как горько Роуэн будет жалеть, что не поступил иначе.