Мы сидим в джунглях который день.
Ближайший город Бомбей. А может быть, Мадрас. Сигареты были «Мадрас». Нет, говорили, что Бомбей.
Стены вигвама, в котором мы сидим, сделаны из чего-то странного, неприятного на взгляд. Из каких-то тонких, перекрученных корней, туго-натуго переплетенных между собой. Как бы из твердой, древесной вермишели.
Снаружи — дождь, но состоящий не из струй, а из сплошной падающей воды. Мы как будто в аквариуме.
Но крыша, стены абсолютно непроницаемы. В вигваме ни капли.
Нас трое. Паша и Леша доигрывают партию в дурака.
Я подхожу к ним.
Смотрю Леше в карты. Он на моих глазах проигрывает.
— Как ты умудрился проиграть?
— Ну, не так походил…
— Да тут, как ни ходи, чистый выигрыш!
Леша только улыбается. Я смотрю на Пашу, но лицо его куда-то уходит.
Бог с ними.
Нас, оказывается, четверо. Мой дедушка, прижав к груди матрас, недовольно отправляется спать куда-то в угол; по его лицу я чувствую, что в Воркуте было лучше.
Смотрю в который раз за дверь, потому что больше не на что. Лишь бы стен этих не видеть. А там сплошная вода. Что-то иногда чуть мелькает в воздухе.
Вигвам стоит на поляне. А поляна окружена такими же стенами, что и стены вигвама. Те же твердые, тонкие, перекрученные корни, от которых мутит. И узенькая дорожка, по которой мы сюда пришли. Уйти можно тоже только по ней. Сквозь стены не прорвешься.
Да и куда идти? И еще Бомбей этот гребаный…