Розы миссис Черингтон

Глава 20

— Теперь можно поговорить откровенно, раз мы друзья, — произнес красивый загорелый молодой человек.

— Оптический обман, — надменно возразила Эйприл. — Никогда в жизни я не была настроена менее дружелюбно.

Он огорченно покачал головой.

— Ну-ну! А ведь у нас с тобой так много общего! Никак не ожидал этого от тебя, Надежный Свидетель!

Эйприл смерила его высокомерным взглядом.

— Могу ли я спросить, сэр, как вы узнали, что я и есть этот Надежный Свидетель!

— Ага, мы проявляем-таки некоторую любознательность! Если хочешь знать — а, очевидно, хочешь — скажу, что встречался с журналистом, занимавшимся этим делом. Спросил его — цитирую: «Что за тип этот Надежный Свидетель?» — конец цитаты. Он описал мне тебя. Цитирую: «Хорошенькая маленькая блондинка» — конец цитаты.

— Охотно признаю, что я хорошенькая, но блондинка?! Нет, ваш приятель явно не различает цветов. Приятно было познакомиться, сэр. К сожалению, я спешу… — Эйприл надеялась, что ледяной тон отобьет охоту продолжать разговор у Руперта ван Дэсена.

— О нет! Я не отпущу тебя, пока не ответишь на вопрос, откуда ты взяла это прекрасное имя Руперт ван Дэсен?

Эйприл взглянула ему в лицо. Ей припомнилось сказанное некогда матерью: «Если уж не избежать вранья, то не дай себя в этом перещеголять…» Приподняв бровь, она небрежно сказала:

— Кто-кто, а вы, сэр, обязаны это знать! Разве не помните? В разговоре с миссис Сэнфорд, которая вас шантажировала, вы сами назвались Рупертом ван Дэсеном!

— Разве? — перебил он ее. — В газете было иначе, имя — в одной фразе, фамилия — в другой.

— Разумеется, вам лучше знать, как было на самом деле.

— Во всяком случае знаю, что здесь ты меня обставила. Но давай рассуждать здраво. Я читал все книжки твоей мамы, считаю ее умницей, а поскольку верю в наследственность, думаю, что и с тобой возможен разумный разговор. Почему ты рассказала сержанту О'Хара эту сказку о Руперте ван Дэсене? Ставлю доллар, что не скажешь мне правду.

— Сначала покажите доллар, сэр.

— Пожалуйста. — Он вынул из кармана банкноту. — Так почему?

— Потому, что он тупица. Ему казалось, что сумеет подкупить моего младшего братика и вытянуть из него нужную информацию. Это было мерзко, и я решила отплатить ему той же монетой. Руперт ван Дэсен — персонаж еще не изданной мамусиной книжки. Теперь я могу получить ваш доллар.

— Я проиграл, — признал молодой человек, и Эйприл спрятала доллар в карман.

— А теперь я спорю, что вы не скажете, почему назвались этим именем. Ставлю девять миллионов долларов!

— Сначала покажи эти девять миллионов.

Эйприл порылась в карманах:

— Тьфу, пропасть, забыла кошелек.

Он даже не рассмеялся:

— На худой конец приму вексель. — Но тут же сменил тон. — Хорошо, объясню тебе все. По ряду важных для меня причин я хотел выяснить, что в действительности произошло на вилле Сэнфордов. Эти причины до сих пор сохраняют силу, и я по-прежнему стремлюсь узнать правду. Помни, что у меня железное алиби, — улыбнулся он. — Я не мог убить миссис Сэнфорд. Я не полицейский. Я не репортер. Я — автор третьеразрядных киносценариев, сейчас пока отдыхаю.

— Не назовете ли какой-нибудь фильм по вашему сценарию? — с некоторым сомнением в голосе поинтересовалась Эйприл.

— Последний вышел под названием «Мумия в маске». Не видела?

— Видела. Ужасный фильм! — Эйприл была разочарована, так как не могла вспомнить автора сценария, чья фамилия промелькнула в начальных титрах фильма. — А что вы хотели узнать, мистер… ван Дэсен?

Пригнувшись к рулю, он озабоченно посмотрел ей в глаза:

— Детка, ты, твоя сестра и брат — вы вместе были чуть ли не единственными свидетелями убийства. Вы слышали выстрелы, установили время.

— Я как раз пошла в кухню посмотреть на часы, не пора ли ставить картошку… — начала Эйприл.

— Я это слышал сто раз, — застонал молодой человек. — Мне твоя картошка уже поперек горла стоит. Запомни, я прочел в газете все, что касается этого дела. Вы тогда видели Полли… Эту молодую особу, которая нашла убитую…

— Вы говорите о Полли Уолкер, сэр? Правда, мы ее видели. Мы были там, когда она обнаружила тело.

— Были там?

— Точнее, поблизости. Мы все видели через окно.

— Скажи, как она себя вела? Как реагировала? Видела ли ты ее после этого? Не замечала ли раньше на вилле Сэнфордов? Не приезжала ли она сюда… в отсутствие миссис Сэнфорд?

Эйприл широко раскрыла глаза. Молодой человек уже не улыбался, кожа под загаром у него побледнела. Он был очень встревожен и даже, казалось, впал в отчаяние…

Опершись на дверцу автомобиля и сложив на груди руки, Эйприл улыбнулась парню:

— Сними-ка лучше этот седой парик. Я тебя узнала: ты — Клив!

— Клив Каллаган, — безотчетно подтвердил он. — Как ты догадалась?

— В своем сером автомобиле на этой самой улице Полли Уолкер рыдала, как малое дитя, повторяя: «Клив! Клив!»

— Ты уверена? — Он машинально схватил ее за руку. — Точно уверена? Это очень важно!

Эйприл скривилась от боли, пальцы у него были твердые и сильные, как стальные пружины.

— Разумеется, уверена! В нашей семье нет глухих! — Она с гневом вырвала у него руку.

— Если бы я мог этому верить, если бы мог… Но этот Уоллес Сэнфорд… — бормотал он, опустив голову.

— Да перестаньте брюзжать! — строго прикрикнула Эйприл. — Значит, вы любите Полли Уолкер?

— Люблю ли… — Он запнулся и взглянул на Эйприл. В выражении его лица что-то напомнило ей кота Дженкинса, когда тот, голодный и печальный, сидел во время обеда возле кухонного стола.

— Если да, то вы должны действовать. Она тоже любит вас.

— Но ведь Уоллес Сэнфорд…

— Да забудьте хоть на минуту об этом Уоллесе! — сурово выбранила его Эйприл. — Послушайте меня. Теперь я понимаю, для чего вы использовали историю с Рупертом ван Дэсеном.

— Ты не можешь этого знать. Откуда… Каким образом?

— Женщинам помогает интуиция. — Эйприл надеялась обрести его доверие. — А если бы Флору Сэнфорд застрелила Полли Уолкер, что бы вы сделали?

— Я постарался бы защитить ее, — произнес он с тоской.

— Вот именно. — Эйприл согласно кивнула. — Ты вмешался бы в эту историю, постарался бы помешать полицейским доказать ее виновность. Ты крутился бы здесь, задавал людям разные вопросы, пытался бы проникнуть на виллу и проверить, не осталось ли там компрометирующих следов. Более того, ты действовал бы так, чтобы Полли ни о чем не догадалась. И если уж ты сам подозреваешь ее в убийстве миссис Сэнфорд…

Молодой человек вздрогнул и едва слышно вздохнул.

— Вы должны действовать, а не вздыхать! — Голос Эйприл звучал почти гневно. — Есть ли у Полли револьвер?

Он безмолвно кивнул.

— Какой? Это очень важная деталь!

— Тридцать второго калибра.

Эйприл облегченно вздохнула.

— Спорю, что ваша мать не так сообразительна, как моя, разве что вся теория наследственности не имеет смысла. Дело в том, что миссис Сэнфорд погибла от пули сорок пятого калибра.

— Ты уверена? — изумленно взглянул на нее молодой человек.

— Железно! Информация прямо из полиции.

— Ох, Полли! — молодой человек со стоном опустил голову на руль.

— Меня просто тошнит от подобных зрелищ, — объявила Эйприл. — Сначала она сидит в своем авто и воет: «Ох, Клив!», а теперь вы в своем автомобиле стонете: «Ох, Полли!» Мне больно слушать эти слезливые вздохи. Вы должны с ней объясниться, рассказать ей все и расспросить обо всем, что вас интересует.

— Я пробовал так сделать, но она не хочет меня видеть, не открывает мне, не отвечает по телефону. Письма и даже телеграммы отсылает, не прочитав.

— А ведь по виду не догадаешься, что вы такой растяпа! — удивилась Эйприл. — Присмотрись вы внимательней к конвертам, наверняка бы заметили, что их уже вскрывали горячим ножом и потом снова заклеивали. Послушайте-ка лучше…

Распахнув дверцу, она забралась в машину и, усевшись рядом с молодым человеком, на протяжении четверти часа давала ему весьма полезные советы. Советы, исполненные конкретных замыслов и тотчас же обогащавшиеся собственными идеями ее внимательного слушателя. В заключение он, улыбаясь, спросил:

— Все ли дети твоей матери столь гениальны?

— Более или менее. И если речь зашла о них, то как раз появилась Дина. С вашего позволения я пойду ей навстречу. Советую немедленно исчезнуть, так как я умею хранить секреты, а от Дины этого ожидать нельзя.

Отворив дверцу и выпустив Эйприл, он рванул машину с места и, весело помахав на прощание, исчез за поворотом. Замечтавшаяся Эйприл медленно шла навстречу Дине с сияющим лицом.

— Какое прекрасное чувство любовь! — объявила она сестре.

— Что ты говоришь? — Дина удивленно раскрыла глаза. — В кого ты влюблена?

— Ни в кого! Зато влюблен он и еще как! Руперт ван Дэсен!

— Черт возьми, Эйприл! Ты ошалела? — взорвалась Дина. — Ведь мы уже говорили об этом сегодня утром. Но Бетти Ле Мо мертва!

— Он, видимо, никогда не слышал о Бетти Ле Мо, — мечтательно продолжала Эйприл. — Он влюблен в Полли Уолкер.

Подойдя к дому, Дина присела на ступеньку крыльца.

— Может, это я помешалась? — вопросила она. — Может, это от жары?

— Ты не помешалась, это он помешан на ней! Разве это не прекрасно? А вдобавок я выиграла доллар.

— Бедная моя сестра! — вздохнула Дина.

— На самом деле его зовут Клив Каллаган. — Эйприл опустилась на ступеньку рядом с сестрой. — Он пишет киносценарии. Именно он написал сценарий этого ужасного фильма «Мумия в маске». Он влюблен в Полли, и я готова спорить, что он покорит ее сердце.

— Клив? — задумчиво повторила Дина. — Ах, да… Но в таком случае что с этим Рупертом ван Дэсеном?

Эйприл с облегчением перевела дух.

— Оказывается, кто-то, желая ввести полицию в заблуждение, выдумал всю эту историю о Руперте ван Дэсене. Никакого Руперта ван Дэсена вообще не существует, это имя заимствовано из какой-то книжки… И вот Клив Каллаган, влюбленный в Полли, назвался Рупертом ван Дэсеном, чтобы ввязаться в эту историю и провести собственное расследование. Ну, такой сыщик-любитель… Он хотел защитить свою любимую, которую подозревал в убийстве миссис Сэнфорд. А сейчас уже знает, что убила не она. Таким образом, все в полном порядке, и они, наверно, скоро поженятся.

На этом Эйприл закончила объяснение, полагая, что Дине хватит и этой информации. Дина снова вздохнула.

— Я поспорила с ним и выиграла доллар. Сходим к Льюку, возьмем несколько бутылок кока-колы. — Эйприл встала. — А по дороге расскажешь, как прошла встреча с мистером Дегранжем.

— Случилось вот что… — тут же приступила к рассказу Дина. Рассказывала она со всеми подробностями, и они успели совершить неблизкий путь до магазинчика, купить кока-колу и вернуться домой, прежде чем она изложила выводы, к которым пришла, расставшись с Пьером Дегранжем, или Арманом фон Хёне, или Питером Десмондом.

— Это же чистые выдумки! — Эйприл даже подскочила от возмущения. — Дина, как ты могла попасться на эту удочку?

— Сейчас это действительно кажется выдумкой, — признала Дина, — но тогда звучало для меня вполне правдоподобно.

— На берегу устроены наблюдательные посты, несущие дежурство днем и ночью. Тебе бы следовало это помнить. — Эйприл ненадолго задумалась. — Кто знает, возможно, в этой истории и есть крупица правды, но только правды наоборот. Именно наблюдатели не стали бы обращать внимание на чудака-француза, рисующего пейзажи.

— Боже мой, Эйприл! Нужно же что-то делать. Нужно немедленно что-то делать!

— Не бойся, сделаем! — хмуро заверила ее Эйприл. Они отнесли бутылки на кухню, две открыли, а остальные поставили в холодильник. — Будем за ним следить и, быть может, поймаем, когда будет подавать сигналы или шпионить…

— Но это может надолго затянуться, — не согласилась Дина. — Наконец, это будет трудно сделать. Одна из нас вынуждена будет постоянно находиться вне дома, а как это объяснить мамусе? Школу тоже пропускать нельзя. — Она задумалась. — Придется обо всем рассказать мамусе, пусть сообщит в полицию. Как бы там ни было, а помогая поймать шпиона, она получит известность.

— Это был бы не худший вариант, — признала Эйприл. — Но, знаешь, расскажем ей лишь о случае с мистером Дегранжем. Об остальном ни слова. Разве только выяснится, что он убил Флору Сэнфорд.

Они помолчали, прислушиваясь. Со второго этажа доносился мерный стук пишущей машинки.

— Приготовлю немного чаю со льдом и отнесем мамусе, — предложила Дина.

Через пару минут они поднимались по лестнице с красивым подносом в руках, на котором были холодный чай и печенье. Эйприл постучала и открыла дверь, Дина внесла поднос. Мать на мгновение оторвалась от машинки и взглянула на дочерей.

— Как это мило с вашей стороны, — весело сказала она. На ней был халат, непричесанные волосы свисали на шею. — Мне как раз захотелось есть и пить.

— Мамуся, не забудьте, что вы вчера закончили книжку, — напомнила ей Дина строгим тоном, — а завтра нужно пойти к парикмахеру и маникюрше.

— И в косметический салон тоже, — уточнила Эйприл.

— Я помню, — почти покорно ответила мать. — Хотелось только записать несколько сюжетных ходов, пока они не вылетели у меня из головы. — Мариан хлебнула глоток чаю и похвалила дочерей: — Великолепно! — Взяв в руку печенье и отгрызая от него по кусочку, она вчиталась в последний рукописный лист, лежавший на столе, и, переведя взгляд на машинку, достучала пару слов.

— Мамуся, — не отставала от матери Дина, — этот мистер Дегранж, художник, совсем не художник. Это шпион! Его фамилия на самом деле не Дегранж, это — Арман фон Хёне, а выдает себя за Питера Десмонда, но, наверно, врет… — Она перевела дыхание. — Мамуся, надо сообщить в полицию и объявить, что ты раскрыла шпиона!

— Хорошо, хорошо. Минуточку… — Она забила два слова в машинописи и на их место вставила два других.

— Сказал мне, что он тайный агент ФБР, но я ему уже не верю, потому что на берегу есть наблюдательные посты, а в среду, между прочим, был туман и никто не купался.

— И правильно, — согласилась мать. — Купаться можете только в теплую солнечную погоду. — Она вынула листок из машинки. — И вообще мне хочется, чтобы вы плавали в клубном бассейне.

— Мамуся! — апеллировала к матери Дина. — Сейчас нужно что-то решать. Нужно действовать быстро! Позвонить в ФБР. — Дина помолчала. — Мамуся, послушай хоть одну минуту!

Мать заложила в машинку новый лист и отпечатала номер страницы: 11.

— Но я же слушаю тебя, дорогая, — быстро проговорила она. Перелистав отпечатанный текст, она попыталась найти в нем что-то на третьей странице.

— В этот самый момент он, возможно, топит какой-нибудь корабль или делает что-нибудь в том же роде! — сгущала краски Дина.

Мать снова отстучала два слова, подняла голову и, глядя поверх машинки, попросила:

— Это уж как-нибудь в другой раз, хорошо? Мои золотые…

— Ну, что же, хорошо. — Эйприл вздохнула и подтолкнула Дину к дверям. — Прости нас, мамуся, за то, что тебя беспокоили.

— Ничего, ничего, вы не мешаете. А чай мне очень понравился. — Она забарабанила пальцами по клавиатуре машинки. Когда девочки были уже в дверях, она подняла вдруг голову и спросила: — Мне показалось или вы действительно говорили о своем желании сходить на пляж посмотреть, как мистер Дегранж рисует океан? Хорошая мысль!

— Нет, наши планы уже изменились, — отвечала Эйприл.

В холле Дина не могла скрыть своего огорчения:

— Она не слышала ни слова из того, что мы говорили!

— На нее нашло вдохновение, — подтвердила Эйприл. — Ей нельзя мешать. Мы должны все устроить сами. Позвоним по телефону.

— Но как тогда избежать признания в том, что мы нашли бумаги миссис Сэнфорд, да и во всем остальном?

— Оставь это мне, — предложила Эйприл.

Завязалась короткая дискуссия по вопросу о том, позвонить ли Джону Эдгару Гуверу в Федеральное Бюро Расследований, в управление полиции или же самому президенту Рузвельту. В конце концов, сошлись на том, что уведомят лейтенанта Билла Смита. Эйприл позвонила в полицейский участок, где ее отсылали от одного сотрудника к другому, пока в итоге не выяснилось, что лейтенант Билл Смит у себя дома. Напрасно Эйприл уверяла, что речь идет об очень важном и срочном деле, в полиции отказались назвать номер его телефона.

— Найдем в телефонном справочнике, — не теряла оптимизма Дина.

В справочнике оказалось целых пять Уильямов Смитов, но все не те. Тогда Эйприл додумалась позвонить сержанту О'Хара, номер которого они в справочнике нашли. Сославшись на мать, у которой якобы было дело к лейтенанту, она попросила назвать домашний телефон Билла Смита. Добродушный сержант, почуявший в этом романтическую подоплеку, назвал желанный номер. Так они добрались до Билла Смита. Эйприл сразу же назвалась лейтенанту и в ответ услышала его обеспокоенный голос:

— Что случилось? Может быть, ваша мать…

— Пока ничего не случилось, — объявила Эйприл, — но мы опасаемся, что вскоре может случиться. Поэтому мы вам звоним.

И Эйприл изложила историю мистера Дегранжа, или Армана фон Хёне, или Питера Десмонда, старательно обходя, разумеется, все щекотливые детали. В какой-то момент Билл остановил ее: «Минутку… Хочу записать…», и ей пришлось повторить свой рассказ с самого начала. Как вместе с Диной открыли, что Пьер Дегранж на самом деле Арман фон Хёне, как Дина сказала ему об этом прямо в лицо и что от него услышала. В заключение сообщила, что они с сестрой обо всем этом думают.

— Ты просто гениальна, — прокомментировал Билл Смит.

Эйприл просияла от радости. Если бы он сказал: «Ты чудный ребенок», — она бы бросила трубку.

— Скажи мне кое-что еще, — продолжил Билл Смит. — От кого вы узнали, что мистер Дегранж в действительности не кто иной, как Арман фон Хёне?

Вопрос затрагивал один из самых щекотливых пунктов всего дела. Эйприл ответила решительно, но достаточно осторожно:

— От миссис Сэнфорд.

Она не солгала и в то же время не выдала своей тайны.

— А как это узнала она?

— Не знаю. Этого она нам уже не скажет.

Трубка замолчала, но вскоре вновь заговорила голосом Билла Смита:

— Подумай хорошенько, Эйприл! Говорила ли вам миссис Сэнфорд что-нибудь о других лицах?

— Нет. Никогда ничего не говорила.

Это была правда.

— Ты великолепно с этим справилась, — похвалила Дина, когда Эйприл положила трубку.

— Пустяки, — снисходительно улыбнулась Эйприл в ответ на комплимент. — Знаешь, сделаем парочку бутербродов, я проголодалась.

— Я тоже. Съедим по бутерброду и займемся цыплятами на обед.

Эйприл намазывала мармелад на сыр, покоившийся в свою очередь на слое шоколадного масла, когда в кухню стремительно ворвался Арчи. Он раскраснелся, тяжело дышал, был потный и очень грязный. При виде ряда стеклянных банок, стоявших на столе перед сестрой, он крикнул: «Ура!» и, схватив нож, поискал глазами хлеб.

— Вымой сначала руки, — напомнила Дина.

— Ох, да не приставай ты, — отговаривался Арчи. — Это совершенно чистая грязь! — Он все же вымыл руки и принялся сооружать себе особый бутерброд. — Вы знаете что?

— Мы знаем очень много, но не знаем, что… — поддразнила Эйприл.

— Дина получила подарок, — сообщил Арчи, доставая из банки маринованный укроп. — А я настоящий детектив! Я открыл, что на обед будут цыплята!

— Какой подарок? — удивилась Дина.

— Обыкновенный подарок. Стоит на крыльце, обернутый бронзовой бумагой. И знаете что?

Дина выбежала на кухонное крыльцо и вернулась с большим свертком в руках.

— Знаете что? — повторил Арчи.

— Мумолулчучи! — прикрикнула Дина. — Ох, Эйприл!

Это была та самая картина, которую мистер Дегранж рисовал, разговаривая с Диной. Картина не была закончена. От нее исходил отвратительный запах скипидара. В углу виднелась подпись в виде инициалов «П. Д.», а на прикрепленном внизу листке значилось: «Моей очаровательной приятельнице Дине Кэрстейрс — в подарок».

Поставив картину на стул, Дина внимательно всматривалась в нее, потом повернулась к сестре:

— Эйприл, что это значит?

— Эй, знаете что? — требовал слова Арчи. — Я настоящий детектив!

— Хорошо, хорошо, ты умен, как Дик Трейси. Я думаю, Дина…

— Эй, послушайте! — не отставал Арчи. — Это важно!

— Слушаем, — откликнулась Дина. — Скажи сначала, как эта картина оказалась на крыльце?

— Ее принес тот художник, который рисует воду, отдал мне и сказал, что она для Дины. Тогда я поставил сверток на крыльцо, а он сел в машину и поехал в сторону города. А я подумал, что если вы смогли обыскать виллу, то мы с Адмиралом сумеем сделать то же самое, хоть бы понадобилось даже разбить окно, чтобы забраться в дом.

— Вы обыскали дом мистера Дегранжа? — догадалась Эйприл.

— Ну конечно. Я же говорил вам!

— И что? — Эйприл отложила бутерброд.

— И ничего! — торжествовал Арчи. — В доме нет ничего, кроме мебели, но мебель сдавалась вместе с домом. Там до этого жила тетка мужа сестры моего друга, а мебель была та же самая.

Переглянувшись с Эйприл, Дина спросила:

— Арчи, значит ли это, что мистер Дегранж забрал с собой все свои вещи?

— Ну! — кивнул Арчи. — Это как раз и есть мое открытие. Можно мне выпить кока-колы?

Эйприл немедленно принесла бутылку, откупорила и подала Арчи.

— Рассказывай дальше!

— Да это уже все. Он забрал с собой одежду, книги, картины, бритву и вообще все. Наверно, погрузил свои манатки в машину. — Воткнув в бутылку соломинку, Арчи закончил рапорт: — Наверно, уехал совсем.

— Вполне вероятно, очень на это похоже, — согласилась Эйприл.

— Эйприл, может быть, позвонить Биллу Смиту и сообщить, что уже слишком поздно? — предложила Дина.

Эйприл вздохнула.

— Можем не утруждать себя лишними хлопотами. В любую минуту он сам убедится в этом.