Рубежи славы

Немецкие планы

Потерпев сокрушительное поражение под Сталинградом, германское командование больше не могло и думать о решающем наступлении, какое оно предпринимало в предыдущих летних кампаниях. Если на судьбоносный успех наступления на советско-германском фронте нельзя было рассчитывать, то напрашивалось решение придать войне оборонительный характер. Однако Гитлер все-таки не мог согласиться с тем, чтобы просто так уступить противнику инициативу; наоборот, он попытался еще раз навязать ему свою волю. К этому времени линия фронта от Ленинграда до района западнее Ростова проходила довольно прямо, поэтому для наступления был избран выступ, вдававшийся западнее Курска в расположение немецких войск почти на 200 км по фронту и 120 в глубину. Общий план немецкого командования заключался в следующем: нанеся удары с севера из района южнее Орла и с юга из района Белгорода, сомкнуть оба ударных клина восточнее Курска, окружить расположенные на выступе крупные силы советских войск и уничтожить их. Наступление готовилось в расчете на то, что решающий успех с незначительными собственными потерями позволит улучшить соотношение сил и что благодаря одержанной победе удастся сохранить инициативу на советско-германском фронте.

Однако в отличие от прошлых лет войны экономическая и военная мощь СССР в целом, а Красной Армии в частности неизмеримо возросли. Уже к 10 апреля 1943 года соотношение сил и средств под Курском было в пользу советской стороны. В тот период, по советским подсчетам, Красная Армия имела здесь 958 тысяч человек личного состава, 11 965 орудий и минометов, 1220 танков и самоходных орудий и 1130 боевых самолетов. Германская армия, развернутая на этом участке фронта, имела около 700 тысяч личного состава, 6000 орудий и минометов, 1000 танков и штурмовых орудий и 1500 боевых самолетов. Кроме того, советские войска стратегического резерва советской группировки под Курском насчитывали 269 тысяч солдат и офицеров, 7406 орудий и минометов, 120 танков и самоходных орудий и 177 боевых самолетов. В то же время все советские резервы на советско-германском фронте исчислялись в 469 тысяч солдат и офицеров, 8360 орудий и минометов, 900 танков и самоходных орудий и 587 боевых самолетов, по сравнению с немецкими резервами в 60 тысяч солдат и офицеров, 600 орудий и минометов, 200 танков и штурмовых орудий (боевых самолетов не было вовсе). За исключением незначительного роста количества танков, численность германских резервов практически не изменилась вплоть до начала Курской битвы.

Реальное соотношение войск противников на Курской дуге на 10 апреля 1943 года было следующим: 1,8:1 — по личному составу; 3,2:1 — по артиллерии; 1,3:1 — по танкам и САУ (во всех случаях в пользу советской стороны). Только в авиации немцы сохраняли незначительное превосходство. Такое положение делало готовящееся немецкое наступление весьма рискованным. Кстати, еще в конце апреля германская разведка сделала правильный прогноз возможного развития событий:

Осознавали это и немецкие генералы. Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн предлагал придерживаться на советско-германском фронте оборонительной тактики, постепенно сокращая протяженность линии фронта. Однако его концепция «маневренной обороны» была отвергнута Гитлером из-за плана по оставлению Донбасса, а также из-за недостатка горючего и боеприпасов. Генерал-полковник Г. Гудериан также придерживался оборонительной тактики. 10 мая на совещании у Гитлера он убеждал фюрера отказаться от плана наступления на Курск из-за больших трудностей его осуществления. Гудериан отверг замечание начальника ОКВ (оперативное командование вермахтом. — Примеч. авт.) генерал-фельдмаршала В. Кейтеля, что немцам следует атаковать Курск по политическим соображениям, и заметил, что «миру совершенно безразлично, находится ли Курск в наших руках или нет». В процессе полемики Гитлер сказал, что когда он думает об этом наступлении, он испытывает сильную боль в животе. Быть может, Гитлер не слишком верил в успех операции и откладывал ее проведение столько, сколько мог, поскольку таким образом он отдалял и неизбежное советское наступление, которое немцы практически не имели возможности отразить.

Последним предлогом к затягиванию сроков начала операции стало ожидание поступления новых образцов бронетанковой техники: тяжелых танков Pz.Kpfw.VI «Тигр», самоходных орудий Sd.Kfz.184 «Фердинанд», танков Pz.Kpfw.V Ausf.D2 «Пантера». Обладая мощными артсистемами и броневой защитой, эта техника значительно превосходила советские образцы (Т-34, КВ-1С) по бронепробиваемости, особенно на дальних дистанциях (впоследствии советские танкисты подсчитали, что для уничтожения одного «Тигра» требуется в среднем 13 Т-34. — Примеч. авт.). В течение мая — июня 1943 года необходимая техника наконец поступила в требуемых количествах, и Гитлер принял окончательное решение — наступать. Однако он сам отдавал себе отчет в том, что это будет последнее крупное наступление немцев на советско-германском фронте и даже в случае успеха операции — будущая тактика Германии в борьбе с СССР — стратегическая оборона. В одной из речей, произнесенных Гитлером незадолго до начала наступления перед лицами высшего командного состава, на которых возлагалось проведение операции, он заявил о своем твердом решении перейти к стратегической обороне. Германия, сказал он, должна отныне изматывать силы своих врагов в оборонительных сражениях, чтобы продержаться дольше, чем они; предстоящее наступление имеет целью не захват значительной территории, а лишь выпрямление дуги, необходимое в интересах экономии сил. Расположенные на Курской дуге советские армии должны быть, по его словам, уничтожены, — нужно заставить русских израсходовать все свои резервы в боях на истощение и тем самым ослабить их наступательную мощь к предстоящей зиме[12].

Таким образом, германское военно-политическое руководство уже опасалось растущей мощи СССР и Красной Армии и не рассчитывало выиграть войну одним сражением.

Парадокс заключался в том, что, в свою очередь, советское военно-политическое руководство, несмотря на одержанные победы и растущую мощь Красной Армии, также опасалось повторения ошибок весны и лета 1942 года. В докладе советских разведорганов Центрального фронта «О действиях мотомехвойск противника и его системе противотанковой обороны с 5 июля 1943 года по 25 августа 1943 года», подготовленном вскоре после окончания Курской битвы, оценка численных сил противника была явно преувеличена, что в целом и отражало настроения военно-политического руководства СССР.

Оценки и реалии

Германская группировка, развернутая на севере орловско-курского направления, состояла из 9-й и 2-й полевых армий группы армий «Центр» (около 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных; командующий — генерал-фельдмаршал Г. Клюге). Резервы для будущего немецкого наступления начали прибывать еще в марте 1943 года. В основном новые соединения и части сначала перебрасывались с других участков фронта — из районов Ржева и Вязьмы, так как собственно крупных соединений в резерве германского командования не имелось. Кроме группы армий «Центр» в операции по ликвидации Курского выступа, которая получила кодовое название «Цитадель», принимала участие группа армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Э. Машптейн). Всего в составе обеих ударных группировок германских войск находилось более 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий и более 2000 самолетов.

В каждой из наступательных группировок особая роль отводилась бронетанковым войскам, численность которых с апреля по июнь 1943 года последовательно наращивалась.

К 1 апреля 1943 года, по советским оценкам, противник перед войсками Центрального фронта в первой линии сосредоточил 15 пехотных дивизий (299, 216, 383, 7, 78, 137, 102, 251, 45, 82, 88, 327, 340, 482, 258); 4 танковые дивизии (18, 20, 12, 4); 1 кавднвизию (1 кд СС); 1 отдельный полк (1 пдп 7 адп), т. е. всего до 29 дивизий. Боевой и численный состав войск в первой линии, по оценкам советского командования, равнялся: всего людей — 109 495 чел.; винтовок — 58 610 шт.; автоматов — 5595 шт.; ручных пулеметов — 4166 шт.; станковых пулеметов — 1190 шт.; орудий ПТО — 687 шт.; полевых орудий — 722 шт.; минометов — 1254 шт.; танков — 350 шт.

Оперативная плотность построения немецких войск составляла около 15 км на дивизию.

Тактическая плотность на 1 км фронта имела следующие параметры:

Кроме войск, действующих в первой линии, имелось до 10–11 дивизий и до 200 танков во втором эшелоне. В состав дивизий, находившихся во втором эшелоне, входили потрепанные во время зимних боев немецкие дивизии, охранные и карательные немецкие части и соединения, итальянские части и венгерские дивизии (108, 105, 102 пд венгров)[13].Таким образом, дивизии, находящиеся во второй линии, имели исключительно низкую боеспособность и впоследствии в операции «Цитадель» не использовались.

Основная группировка войск противника в этот период была сосредоточена против войск 70-й и 65-й армий, так как на этом участке южного крыла орловской части выступа для врага была угроза со стороны войск Центрального фронта. С началом весенней распутицы, когда стало невозможно вести активные боевые действия, противник немедленно начал подготовку к летней наступательной операции.

В апреле месяце германское командование приступило к укомплектованию потрепанных за время зимних боев дивизий. В первую очередь укомплектовывались те дивизии, которые занимали оборону на участке между железной и шоссейными дорогами, соединяющими города Орел и Курск. Танковые дивизии были сняты с переднего края и отведены для укомплектования и обучения во второй эшелон. Большинство танковых соединений, выведенных в резерв, находились в треугольнике, ограниченном населенными пунктами Кромы, Орел, Глазуновка. Целый ряд дивизий, ранее действовавших перед центром фронта, были переброшены на орловско-курское направление.

В течение апреля, мая и первой половины июня через Брянск на Орел проследовало большое количество железнодорожных эшелонов с техникой, войсками, горючим и боеприпасами. Малобоеспособные немецкие дивизии, находившиеся во втором эшелоне, и венгерские соединения были полностью сняты с фронта или выведены в брянские леса для борьбы с партизанами и охраны коммуникаций, а вместо этих дивизий к линии Центрального фронта, главным образом к району намеченного прорыва противник перебросил большое количество танковых, моторизованных и пехотных соединений, ранее действовавших перед другими фронтами.

Для более эффективного управлении войсками часть дивизий, входивших в подчинение 2-й танковой армии были переданы 9-й армии, прибывшей в район Орла из района Вязьмы. Кроме того, в подготовительный период к наступлению немецкое командование провело ряд операций против партизан в брянских лесах, стараясь укрепить положение в тылу своих войск.

Части и соединения противника, сосредоточенные для прорыва нашей обороны и развития успеха в направлении Курска, в течение длительного времени обучались штурмовать сильно укрепленную оборонительную полосу и действовать на оперативном просторе, главным образом отрабатывая вопросы взаимодействия различных родов войск и использования новой техники.

К 5 июля 1943 года перед Центральным фронтом (протяженностью 328 км) противник сосредоточил 6 танковых дивизий (2, 4, 9, 12, 18, 20 тд); 2 моторизованные дивизии (10, 36 мд); до 20 пехотных соединений и частей (299, 383, 216, 78, 86, 292, 6, 31, 258, 102, 72, 45, 137, 251, 82, 340, 377, 327 пд; 8, 9, 10, 11, 13-й егерские батальоны).

Всего перед Центральным фронтом, кроме войск, действующих против партизан в брянских лесах, было сосредоточено 28 дивизий. Танков и штурмовых орудий вместе с резервом, по советским оценкам, было около 1700–1800 единиц.

Боевой и численный состав противника согласно советским разведданным, равнялся: людей — 233 700; автоматов — 8855; ручных пулеметов — 7059; станковых пулеметов — 1900; орудий ПТО — 1294; орудий полевых — 1644; минометов — 1850. Оперативная плотность немецких войск перед Центральным фронтом равнялась уже 12 км на дивизию.

Тактическая плотность на 1 км фронта равнялась:

Из числа 28 дивизий на участке намечаемого прорыва против 13-й армии, левого фланга 48-й и правого фланга 70-й армий на фронте 50 км противник сосредоточил 8 пехотных дивизий (22, 16, 78, 292, 7, 258, 86, 6, 31 пд; 8-й и 13-й егерские батальоны); 2 моторизованные дивизии (10, 36 мд); 6 танковых дивизий (2, 4, 9, 12, 18, 20 тд), а также специальные бронетанковые части (505 отб, 656 иптап САУ).

Всего на участке намечаемого прорыва на фронте 50 км было сосредоточено 16 дивизий (на оставшемся участке фронта протяженностью 278 км занимали оборону 12 пехотных дивизий). Танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, по советским оценкам, было около 1100–1200; танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» — около 80–100; штурмовых тяжелых противотанковых орудий «Фердинанд» — около 200; штурмовых орудий калибра 75, 105, 150 мм — около 200.

Советское командование считало, что всего на этом участке будет сосредоточено 1600–1700 единиц бронетанковой техники. Артиллерийские средства усиления германской армии были следующими: 422-й дивизион РГК, 848-й дивизион РГК, дивизион не установленной нумерации РГК, 61 ап РГК, ап не установленной нумерации РГК, 105-й дивизион РГК, 43 ап РГК, 18-й минометный дивизион РГК (вооружен трофейными советскими 120-мм минометами).

Таким образом, оперативная плотность на участке намечаемого прорыва, по советским оценкам, равнялась 3 км на одну дивизию. Тактическая плотность на 1 км фронта указана в таблице.

Считалось, что всего было сосредоточено: людей — 163 800; минометов — 1089; ручных и станковых пулеметов — 6573; орудий всех систем — 2038; танков — 1200–1300; тяжелых штурмовых орудий «Фердинанд» — 200; штурмовых орудий калибра 75, 105, 150 мм — 200; самолетов — 700–800, из них: бомбардировщиков — 500; штурмовиков — 110; истребителей — 140; разведчиков — 50[14].

Авиация противника в основном базировалась на Брянском и Орловском аэродромных узлах.

В заключение следует сказать, что к летнему наступлению против войск Центрального фронта немецкое командование готовилось в течение длительного времени (апрель, май, июнь) и с большой тщательностью. За это время были приведены в порядок и пополнены сильно потрепанные за зимний период части и соединения, было подвезено большое количество боеприпасов и техники, довольно тщательно изучены система и характер нашей оборонительной полосы, проведен ряд учений по сколачиванию и отработке вопросов взаимодействия различных родов войск при прорыве сильно укрепленной оборонительной полосы и действий на оперативном просторе.

Для обеспечения прорыва обороны противник сосредоточил большое количество новой мощной техники (танки Pz.Kpfw.VI «Тигр», тяжелые штурмовые противотанковые орудия Sd.Kfz.184 «Фердинанд», штурмовые орудия с артсистемами калибра 105 и 150 мм, наземные управляемые «торпеды» и др.), которые ранее или совсем не применялись на поле боя, или применялись в ограниченном количестве. Вместе с введением новой техники были продуманы новые тактические приемы. Проделанная большая работа по подготовке к наступлению давала немцам право рассчитывать на успех операции по окружению советских войск, расположенных по Курской дуге.

В реальности, при оценке советскими разведорганами сил и средств германской группировки, готовившейся к выполнению операции «Цитадель» на этом участке фронта, численность бронетанковых войск группы армий «Центр» была сильно завышена.

К началу наступления немецкие бронетанковые войска на данном участке советско-германского фронта были организованы следующим образом. Группа армий «Центр» на 7 июля 1943 года, согласно немецким данным, имела в своем составе 2, 4, 5, 8, 9, 12, 18, 20-ю танковые дивизии общей численностью 747 танков. Организационно 4 из них входили в 9-ю полевую армию: 18-я танковая дивизия подчинялась 41-му танковому корпусу, а 2, 9, 20-я были включены в состав 47-го танкового корпуса. В боевую группу Эсбаха (Esbeck) входили 4-я и 12-я танковые дивизии, 5-я и 12-я танковые дивизии были непосредственно подчинены штабу группы армий «Центр».

Кроме вышеперечисленных соединений, 31 танк Pz.Kpfw.VI «Тигр» числился в составе 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, 49 150-мм САУ «Бруммбар» было в составе 216-го батальона штурмовых танков, 89 САУ типа «Фердинанд» находилось в составе 656-го тяжелого танко-истребительного полка. 141 танк из предназначавшихся для замены вышедших из строя поступил в части и подразделения, находящиеся в составе группы армий «Центр» в процессе развертывания операции. Из них было 98 танков типа Pz.Kpfw.IV L/48, 14 Pz.Kpfw.VI «Тигр» и 10 штурмовых танков «Бруммбар».

18-я танковая дивизия в составе 18-го танкового батальона имела одну роту средних и 3 роты легких танков. В этих подразделениях, а также в составе штаба батальона на 1 июля 1943 года числилось: 5 Pz.Kpfw.II 10 Pz.Kpfw.III(kz), 20 Pz Kpfw.III(75), 5 Pz.Kpfw.IV(kz), 29 Pz.Kpfw.IV (lg) и 3 командирских танка. 2-я танковая дивизия имела в своем составе 3-й танковый полк, который состоял собственно из штаба 3-го танкового полка, 2-го батальона 3-го танкового полка и самого батальона в составе одной средней и двух легких танковых рот. На 1 июля 1943 года во 2-й танковой дивизии вермахта числилось: 18 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III(kz), 12 Pz Kpfw.III(lg), 20 Pz.Kpfw.III(75), 1 Pz.Kpfw.IV(kz), 59 Pz Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

9-я танковая дивизия во 2-м батальоне 33-го танкового полка имела танки в штабе батальона, а также в одной средней и трех легких ротах. На 1 июля 1943 года в дивизии числилось 1 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III(kz), 30 Pz.Kpfw.III(lg), 8 Pz.Kpfw.IV(kz), 30 Pz.Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

20-я танковая дивизия имела в своем составе 21-й танковый батальон, состоящий из штаба, одной средней и трех легких танковых рот. На 1 июля 1943 года в дивизии было 9 танков Pz.Kpfw.38(t), 2 Pz.Kpfw.III(kz), 10 Pz.Kpfw.III(lg), 5 Pz.Kpfw.III(75), 9 Pz.Kpfw.IV(kz), 40 Pz.Kpfw.IV(lg) и 7 командирских танков.

5-я танковая дивизия состояла из 31-го танкового полка, который, в свою очередь, имел в своем составе только один танковый батальон (2-й батальон 31-го танкового полка — Примеч. авт.) из одной средней и трех легких танковых рот. 1 июля 1943 года в дивизии числилось 17 Pz.Kpfw.III(75), 76 Pz.Kpfw.IV(lg) и 9 командирских танков.

8-я танковая дивизия имела в своем составе 1-й батальон 10-го танкового полка, состоящий из штаба, средней и трех легких танковых рот. 1 июля 1943 года в дивизии было 14 Pz.Kpfw.II, 3 Pz.Kpfw.38(t), 5 Pz.Kpfw.III(kz), 30 Pz.Kpfw.III(lg), 4 Pz.Kpfw.III(75), 8 Pz.Kpfw.IV(kz), 14 Pz.Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

4-я танковая дивизия включала в свой состав 1-й танковый батальон 35-го танкового полка четырехротного (все роты средних танков) состава. На 1 июля 1943 года в дивизии числилось 15 Pz.Kpfw.III(75), 79 Pz.Kpfw.IV(lg), 1 Pz.Kpfw.IV(kz) и 5 командирских танков.

12-я танковая дивизия имела в своем составе 29-й танковый полк, состоявший из управления танкового полка, отдельной 8-й средней танковой роты и собственно 2-го батальона 29-го танкового полка в составе управления батальона, средней и двух легких танковых рот. На 1 июля 1943 года в 12-й танковой дивизии вермахта числилось 6 Pz.Kpfw.II, 15 Pz.Kpfw.III(lg), 6 Pz.Kpfw.III(75), 1 Pz.Kpfw.IV(kz), 36 Pz.Kpfw.IV(lg) и 4 командирских танка[15].

Организуя ввод в бой такого количества бронетанковой техники, немецкое командование на этот раз тщательно продумывало все детали операции, уделяя внимание даже таким элементам, как камуфляж боевой техники.

Большинство танков вышеупомянутых танковых дивизий вермахта по новому наставлению от 18 февраля 1943 года было окрашено темно-желтой краской Dunkel Gelb. Но в зависимости от типа и времени выпуска машин общий вид камуфляжа отдельных танков существенно различался между собой. Танки Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.III различных модификаций в подавляющем большинстве были выпущены на предприятиях до 18 февраля 1943 года (времени перехода на новый образец защитной краски. — Примеч. авт.), поэтому они были окрашены различными оттенками серой краски — от темно-серого Schwarz Grau (RAL 7021) до светло-серого оттенка, предназначенного для северо-африканского театра военных действий. Во время подготовки к операции «Цитадель» на эти танки на серый базовый цвет наносили желтые (Dunkel Gelb) и темно-зеленые (Olive Gruen) пятна. Именно так выглядели танки Pz.Kpfw.II, Pz.Kpfw.III 2-й танковой дивизии вермахта, которые можно легко опознать по характерной эмблеме полка в виде двуглавого австрийского имперского орла черного цвета (данное соединение вермахта было создано после аншлюса на базе австрийской части. — Примеч. авт.). Символика дивизии — маленький трезубец, а также тактические номера — скорее всего были белого цвета.

Если же танки (особенно Pz.Kpfw.IV последних модификаций) были выпущены после февраля 1943 года, то их базовый цвет был темно-желтый. Поэтому, создавая камуфляжную схему, на базовый Dunkel Gelb наносили темно-зеленые пятна и полосы. Конфигурация цифр тактических номеров была различна, например, в 5-й танковой дивизии вермахта небольшие по размеру цифры номера были красно-коричневого цвета (Braun RAL 8017). Нередко, и это достаточно характерно для немецких танков периода проведения операции «Цитадель», германская бронетанковая техника вовсе не камуфлировалась, сохраняя только защитную маскирующую окраску темно-желтого оттенка. Знаком национальной идентификации оставался «балочный крест» с белой окантовкой.

656-й тяжелый полк истребителей танков состоял из двух дивизионов (653-го и 654-го). Каждый дивизион согласно штата должен был насчитывать 1000 человек личного состава, 45 САУ «Фердинанд», 1 бронетранспортер Sd.Kfz.251/8, 6 8-тонных полугусеничных тягачей Sd.Kfz. 7/1, 15 18-тонных тягачей и две ремонтно-эвакуационные машины Zgkw.35(t) Sd.Kfz.20. Перед началом операции «Цитадель» полк был включен в состав 41-го танкового корпуса 9-й армии вермахта. Помимо самоходных орудий типа «Фердинанд» в составе полка имелось 25 танков: 22 Pz.Kpfw.III, 3 Pz.Kpfw.II. 656-му полку были оперативно подчинены 216-й батальон штурмовых танков (49 САУ «Бруммбар»), а также 313-я и 314-я роты радиоуправляемых танков, состоящих из 10 машин управления Pz.Kpfw.III/StuG III и 24 радиоуправляемых танкеток B-IV, которыми немецкое командование намеревалось прорывать советские минные поля.

Касаясь рот радиоуправляемых танков, необходимо заметить, что они входили в состав 301-го отдельного танкового батальона (радиоуправляемых танков), который организационно состоял из 314, 313, 312-й танковых рот радиоуправляемых танков. Согласно штата, на 1 июля 1943 года в батальоне было 7 танков Pz.Kpfw.III(lg), 3 Pz.Kpfw.III(75) и 17 штурмовых орудий StuG III. На каждую машину радиоуправления полагалось иметь 3 танкетки B-IV. Всего в роте радиоуправляемых танков полагалось иметь 2 Pz.Kpfw.III во взводе управления, 2 линейных взвода по 4 Pz.Kpfw.III (всего 8 танков) и 12 танкеток (всего 24 B-IV). Одна из рот радиоуправляемых танков была придана 505-му батальону тяжелых танков «Тигр», две остальные, как уже упоминалось, 656-му тяжелому полку истребителей танков.

Штатная организация 656-го тяжелого полка истребителей танков определялась штатной организацией 653-го и 654-го дивизионов. Структурно каждый дивизион состоял из 4-х батарей по 14 САУ; батарея включала в себя 3 взвода по 4 машины в каждом и 2 машины управления.

653-й дивизион состоял из 1, 2, 3-й батарей. Самоходные орудия этого дивизиона обозначались при помощи трехзначных номеров: первая цифра обозначала номер роты, вторая — номер взвода, третья — номер машины во взводе (например, 122, 232, 331). «Фердинанды» командования также имели трехзначные номера: первая батарея — 101, 102, вторая — 201, 202, третья — 301, 302. Номера были нанесены черной краской контурными линиями на бортовых и кормовых броневых листах рубки корпуса. Кроме того, в 653-м дивизионе было 3 «Фердинанда» без номеров. Первоначально они предназначались для штаба дивизиона, но затем были приданы третьей батарее в качестве резервных машин. Помимо номеров, САУ 653-го дивизиона еще имели оригинальную тактическую маркировку в виде цветовых прямоугольников на корме рубки. Совокупность комбинаций геометрических фигур и цвета позволяли определить принадлежность «Фердинанда» к той или иной батарее или взводу. Три резервных САУ третьей батареи не имели номеров и тактической маркировки.

654-й дивизион имел аналогичную организацию с той лишь разницей, что вместо резервных машин 3 «Фердинанда» были переданы в штаб дивизиона. Следует отметить важную особенность идентификации САУ — нумерация батарей в 654-м дивизионе начиналась с 5-й батареи, а четвертая по непонятным причинам отсутствовала. Система обозначения «Фердинандов» в батареях была аналогична 653-му дивизиону и состояла из трехзначных номеров, нанесенных белой и черной краской на бортах рубки. «Фердинанды» штаба дивизиона обозначались римской цифрой II и номерами «01», «02», «03». Номера наносились белой краской на бортовых и кормовом броневых листах рубки.

Все самоходные орудия 654-го дивизиона имели свое тактическое обозначение в виде латинской буквы «N» (по фамилии командира батальона Ноака — Noak). Данная буква наносилась на лобовом листе корпуса или на передних крыльях. «Фердинанды» штаба дивизиона дополнительно обозначались двумя литерами «NS» (S — штаб).

Впоследствии все самоходные установки «Фердинанд», принимавшие участие в операций «Цитадель», имели базовую темно-желтую окраску, по которой наносился темно-зеленый камуфляж в виде полос различной формы (654-й дивизион) или крупных пятен (653-й дивизион). Кроме того, по меньшей мере одна машина 653-го дивизиона (№ 231) имела трехцветный камуфляж в виде зелено-коричневых полос.

В ходе боев на Курской дуге 653-й дивизион безвозвратно потерял 13 самоходных установок, а 654-й — 26 «Фердинандов». Погиб и командир батальона майор Ноак. Поэтому в августе 1943 года оставшиеся в строю «Фердинанды» 654-го дивизиона передали в 653-й.

Камуфляж и тактические обозначения, нанесенные на САУ «Фердинанд» в период проведения операции «Цитадель», встречались на самоходных орудиях 653-го дивизиона до ноября 1943 года, после чего они были заменены на другие образцы.

Танки и штурмовые орудия 301-го батальона танков радиоуправления были окрашены в темно-желтый Dunkel Gelb, однако сами гусеничные танкетки-снаряды B-IV Sprengstrofftraeger были как серого, так и желтого цвета.

150-мм орудия «Бруммбар» 216-го батальона штурмовых танков (трехротного состава) имели однозначные или двузначные тактические номера, обозначающие порядковый номер боевой машины в батальоне: с 1 по 14 — в 1-й роте, с 15 по 28 — во 2-й роте, с 29 по 42 — в 3-й роте. Техника управления батальона (3 Sturmpanzer IV) маркировалась римскими цифрами: «I», «II», «III». 18 июля для пополнения 216-го батальона штурмовых танков было получено 10 новых боевых машин, обозначенных номерами с 46 по 55. Кроме штурмовых танков в батальоне был взвод из машин БРЭМ, построенных на базе танка Pz.Kpfw.IV.

Номера штурмовых танков Sturmpanzer IV были нанесены красной (штабные), а также белой краской по желто-коричневому или желто-зелено-коричневому камуфляжу.

505-й отдельный батальон тяжелых танков был сформирован 12 февраля 1943 года. На 1 июля 1943 года в составе батальона числилось 8 танков Pz.Kpfw.III Ausf.N, 7 танков Pz.Kpfw.III с длинноствольной 50-мм пушкой и 31 тяжелый танк Pz.Kpfw.VI(Н). 3-я рота батальона, которую начали формировать 3 апреля 1943 года (так как в марте изменилось штатное расписание структуры тяжелого танкового батальона. — Примеч. авт.), прибыла в распоряжение подразделения только 7 июля 1943 года.

Танки батальона имели камуфляж в виде крупных коричневых пятен (Braun RAL 8017), нанесенных на базовый темно-желтый фон защитной краски Dunkel Gelb. Трехзначные номера, выделенные белой сплошной окантовкой, наносились на обеих сторонах башни, командирские машины штаба батальона имели римские номера I, II, III. Эмблемой батальона являлось изображение несущегося быка, однако она наносилась на переднюю часть не всех машин. Данный вид символики наносился по трафарету или рисовался от руки белой краской.

Согласно плану операции «Цитадель», в составе группы армий «Центр» находились 177-й и 185-й дивизионы штурмовых орудий.

177-й дивизион штурмовых орудий действовал в районе населенных пунктов Змиевка, Красная Горка и Глебовский на орловском направлении. В состав дивизиона входило 31 штурмовое орудие StuG III Ausf.F8 / StuG III Ausf.G, а также полугусеничные бронетранспортеры управления и обеспечения боя различных модификаций. Окраска штурмовых орудий была темно-желтой (Dunkel Gelb) с различным камуфляжем: серо-желтый камуфляж был у модификаций StuG III Ausf. F8 (так как желтая краска напылялась на базовый серый фон); желто-зеленый камуфляж — у StuG III Ausf.G (когда на базовый Dunkel Gelb напылялись темно-зеленые пятна). Бронетранспортеры, как правило, были желто-серыми. Тактические двузначные или трехзначные номера наносили белой краской на темно-серый фон или черной краской на темно-желтый фон.

185-й дивизион штурмовых орудий действовал северо-западнее Курска: сначала в районе Змиевки и Борисовского, затем в районе Глазуновки и Малоархангельска. Данное подразделение было оснащено новыми штурмовыми орудиями StuG III Ausf.G/StuH 42 (всего 31 штурмовое орудие) и бронетранспортерами семейства Sd.Kfz.250. Вся техника дивизиона была окрашена маскирующей краской Dunkel Gelb с добавлением зеленых камуфлирующих пятен. Тактические обозначения, иногда продублированные соответствующими надписями, а также двух или трехзначные тактические номера наносились белой краской согласно существующим правилам. Символика дивизии в виде черного цвета крепостной башни, вписанной в красный щит, также регулярно наносилась на переднюю и заднюю части бронетранспортеров и боковые части рубок штурмовых орудий.

Основной задачей экипажей штурмовых орудий было подавление противотанковых огневых точек Красной Армии, дабы сократить потери 656-го полка тяжелых самоходных орудий «Фердинанд», обеспечивающих выполнение основных этапов плана операции «Цитадель» на северном фланге немецкого наступления.

Действия советского командования

Командование группы армий «Центр» не намеревалось использовать танковые дивизии в первой массированной атаке утром 5 июля 1943 года. Оно собиралось сделать основной упор на использование тяжело бронированных машин 505-го тяжелого танкового батальона и 656-го тяжелого танкоистребительного полка для создания брешей в оборонительных порядках советских войск с целью развития успешного наступления танковых дивизий. Как развертывались события, можно узнать из последующих глав этой книги.

Наученное горьким опытом весны и лета 1942 года, когда Красная Армия потерпела от немцев ряд сокрушительных поражений, советское командование было предельно осторожным. 8 апреля 1943 года маршал Г. К. Жуков, находившийся в тот период по заданию Ставки в районе Курского выступа, изложил свои соображения о замысле предстоящих действий советских войск Верховному главнокомандующему. Он писал: «Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника». Большинство советских военачальников, в том числе и командующий Центральным фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский (членом Военного совета Центрального фронта был генерал К. Ф. Телегин, начальником штаба — генерал М. С. Малинин) высказались за преднамеренную оборону. Центральный фронт, оборонявший северную и северо-западную часть Курского выступа, должен был отразить удар противника южнее Орла. Так же как и Воронежский фронт, оборонявший южную и юго-западную части выступа, он имел 5 общевойсковых (48, 13, 70, 65, 60-ю армии), 1 танковую, 1 воздушную армии и 2 танковых корпуса. Основные усилия Центрального фронта были сконцентрированы в полосе 13-й и частично 70-й армий. Здесь же располагались второй эшелон (2-я танковая армия) и резерв фронта (9-й и 19-й танковые корпуса). Имея ширину фронта в 308 км, на участке вероятного удара противника протяженностью 40 км (13 % к общей ширине фронта) было сосредоточено 34 % стрелковых дивизий, 46,6 % артиллерии и минометов и 70 % танков и САУ. Войсками Центрального фронта было подготовлено 8 оборонительных полос и рубежей, связанных промежуточными и отсечными позициями. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250–300 км. Главная полоса обороны состояла, как правило, из двух-трех позиций. Каждая из них имела по 2–3 траншеи, соединенных между собой множеством ходов сообщения. За главной (первой) полосой строилась почти так же изрытая траншеями вторая, за ней — третья (армейская). Наконец, сооружались еще 2–3 фронтовых рубежа. Собственно в полосе Центрального фронта глубина обороны составляла 150–190 км. Далее оборонительные рубежи строили войска Степного фронта, а за ними по Дону сооружался государственный рубеж обороны.

В будущей оборонительной операции особая роль отводилась артиллерии. Центральный фронт (командующий артиллерией генерал-лейтенант артиллерии В. И. Казаков) получил на усиление 4-й артиллерийский корпус и 1-ю гвардейскую артиллерийскую дивизию прорыва, 10 полков и 1, 2-ю и 13-ю истребительно-противотанковые бригады, 4-ю и 14-ю истребительные бригады. Истребительная бригада по штату состояла из одного противотанкового артиллерийского полка в составе 4 батарей 76-мм пушек и 3 батарей 45-мм орудий, двух противотанковых батальонов по 72 противотанковых ружья в каждом, минометного дивизиона из 12 минометов, инженерно-минного батальона, роты автоматчиков, а также зенитной батареи из 4 37-мм орудий — всего 8791 орудие и миномет. Из них 2575 приходилось на противотанковые артсистемы(45, 57, 76-мм), 1990 — на дальнобойные артсистемы (76, 122, 152, 203-мм), 4226 — на 82-мм и 120-мм минометы. Также в составе Центрального фронта находились 224 боевые машины реактивной артиллерии БМ-13 и БМ-8 и 432 пусковые рамы для М-30/М-31.

На предполагаемом участке атаки немцев в полосе обороны 13-й армии, занимавшей 10 % общей протяженности фронта, было сосредоточено: 2718 орудий и минометов, или около 35 % всей артиллерии фронта, в том числе весь 4-й артиллерийский корпус прорыва; 105 боевых машин РА и все пусковые рамы для М-30. В результате подобного массирования артиллерийских средств в полосе 13-й армии и на смежных флангах соседних с ней армий плотность артиллерии достигла 85–90 орудий и минометов, 3,5 боевых машин М-8 и М-13, а также 13,5 пусковых станков (рам) М-30 на 1 км фронта.

Это была максимальная плотность артиллерии в обороне в ходе всей Великой Отечественной войны! В то же время на всем остальном фронте плотность артиллерии не превышала 10–14 орудий и минометов на 1 км фронта.

На участке 13-й армии в составе главной полосы обороны имелось 13 противотанковых районов, состоящих из 44 опорных пунктов, во второй полосе — 9 районов, объединявших 37 опорных пункта, а на тыловом рубеже — 15 районов, включавших 60 противотанковых опорных пунктов.

На Центральном фронте противотанковый опорный пункт, как правило, имел в своем составе 3–6 орудий калибром 45–76 мм, 2–3 отделения противотанковых ружей, а также огневые средства борьбы с вражеской пехотой, взвод-батарею минометов и до отделения автоматчиков. Иногда в него включались отдельные орудия 122-мм и 152-мм калибра для борьбы с тяжелыми танками, а также до отделения саперов и реже 1–2 танка или самоходные артиллерийские установки.

В глубине обороны готовились самостоятельные артиллерийские противотанковые районы обычно артиллерийскими частями и соединениями, находившимися в артиллерийском противотанковом резерве. В составе артиллерийского противотанкового резерва Центрального фронта находилось 87 % истребительно-противотанковой артиллерии (50 % во фронте и 37 % в армиях). В него входили 1 и 13 иптабр, 4 ибр и 2 иптап.

Возможные варианты маневра артиллерийскими резервами заблаговременно планировались соответствующими штабами. Маршруты движения и штабы их развертывания заранее разведывались и оборудовались. Например, 13 иптабр из состава АПТР Центрального района имела 6, 1 ибр — 5 таких рубежей[16].

Чтобы ослабить первоначальный удар противника и нанести ему потери в живой силе и боевой технике еще до начала наступления, на Центральном фронте заблаговременно планировалась артиллерийская контрподготовка. Она организовывалась по нескольким вариантам на всем фронте 13-й армии и на смежных с ней фронтах 48-й и 70-й армий. К участию в контрподготовке по полному варианту в 13-й армии привлекались 967 орудий и минометов и 100 реактивных установок М-13. Это позволило создать среднюю плотность артиллерии при подготовке: 30 орудий и минометов и 3 установки реактивной артиллерии на 1 км. На важнейших участках плотность достигала 60–70 орудий и минометов. Продолжительность контрподготовки планировалась 30 минут. Она должна была начинаться и заканчиваться 5-минутными огневыми налетами, между которыми в течение 20 минут предусматривалось подавление целей методическим огнем.

Основным объектом подавления в период контрподготовки на Центральном фронте являлась артиллерия противника, которая имела здесь достаточно сильную группировку и была достаточно хорошо вскрыта советской разведкой (всего планировалось подавить 104 артиллерийских и минометных батареи и 59 наблюдательных пунктов. — Примеч. авт.). Готовилось также подавление живой силы и танков противника в местах их вероятного сосредоточения на 58 участках[17].

Бронетанковые войска Центрального фронта готовились выполнять свою роль в оборонительной операции Красной Армии на Курской дуге. На 5 июля 1943 года БТ и MB ЦФ включали в себя одну танковую армию (2 ТА), два отдельных танковых корпуса (9 и 19 тк), двенадцать отдельных танковых полков (45, 193, 229, 58, 43, 237, 240, 251, 259, 40, 84, 355 отп), три гвардейских отдельных танковых полка прорыва (27, 29, 30 гв. оттп), два тяжелых самоходных артиллерийских полка СУ-152 (1540, 1541 тсап), 4 самоходных артиллерийских полка СУ-122 (1454, 1455, 1441, 1442 сап)[18].

Крупные бронетанковые соединения являлись подвижным резервом советского командования, способным задержать танковые группировки противника в случае прорыва последних на оперативный простор.

Начертание линии фронта Курского выступа и концентрация крупных вражеских группировок в районах южнее Орла и Белгорода для действий по сходящимся в районе Курска направлениям диктовало необходимость расположить крупные танковые и механизированные соединения резерва фронта с учетом вероятного маневра в различных направлениях.

В соответствии с создавшейся обстановкой 2 ТА и 9 тк были расположены в районах севернее и южнее Курска, занимая выгодное положение для маневра в северном, западном или южном направлениях с целью нанесения контрудара на случай прорыва в глубину нашей обороны подвижных групп противника и перехода в последующем в решительное контрнаступление.

2-я танковая армия организационно состояла из 3-го и 16-го танковых корпусов и 11-й отдельной гвардейской танковой бригады. 3-й танковый корпус (9961 чел. л/с, 122 Т-34, 70 Т-70, 12 85-мм, 24 76-мм, 32 45-мм, 16 37-мм зенитных орудий, 80 бронемашин и бронетранспортеров, 94 миномета, 314 пулеметов) состоял из 50, 51, 103-й танковых бригад, 57-й мотострелковой бригады, а также частей усиления: 234-го минометного полка, 881-го истребительно-противотанкового полка, 728-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, 121-го зенитного артполка. 16-й танковый корпус (9461 чел. л/с, 139 Т-34, 45 Т-70, 17 Т-60, 12 85-мм, 24 76-мм, 32 45-мм орудий, 52 бронеавтомобиля и бронетранспортера, 94 миномета, 296 пулеметов) состоял из 107, 109, 164-й танковых бригад и 15-й мотострелковой бригады. Частями усиления являлись 226-й минометный полк, 614-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 729-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион и зенитный артполк. В 11-й отдельной гвардейской танковой бригаде находилось 1104 человека, 44 танка Т-34, 10 танков Т-70, 4 орудия 76 мм, 6 минометов и 34 пулемета. Все перечисленные танковые соединения были полностью обеспечены топливом (не менее 3 заправок), боеприпасами (не менее 2 боекомплектов) и продовольствием (не менее 6 сутодач).

Располагаясь в районе населенных пунктов Кондринка, Брехово, Кочетки, 2-я танковая армия предназначалась для действий против основной группировки противника, находившейся южнее Орла. 2 ТА, по мнению советского командования, имела 3 основных направления вероятных действий: а) вариант первый — на случай удара противника вдоль шоссе Тросна — Фатеж; б) вариант второй — на случай удара противника в направлении станция Поныри, Золотухино, Курск; в) вариант третий — на случай удара противника в направлении Малоархангельск, Хмелевая.

Расстояния допускали выход главных сил танковых корпусов из районов сосредоточения в исходные районы по всем трем вариантам через 5–6 часов и оперативное развертывание армии через 8–10 часов после получения боевого приказа.

9-й танковый корпус (8218 чел. л/с, 125 Т-34, 68 Т-60, 38 бронемашин и бронетранспортеров, 12 85-мм, 24 76-мм, 12 45-мм, 13 37-мм зенитных орудий, 251 пулемет, 54 миномета) организационно состоял из 23, 95, 108-й танковых бригад и 8-й мотострелковой бригады, а также 730-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. Он располагался в районе Цветово, Моква, Маслово, Суходоловка (15 км юго-западнее Курска) и был готов к действиям в направлениях: а) орловское направление — с выходом главных сил корпуса в исходные районы — Косорма, Белый Колодезь — через 8–10 часов; в район севернее Золотухино — через 8 часов, в район Фатеж — через 12 часов после получения боевого приказа; б) льговско-рыльское направление — с выходом в район Фитин, Густомой, Износково, Артаково — через 6–8 часов; в) белгородское направление — с выходом на район Ивня, Круглик, Владимировка, Курасовка — через 10 часов после получения боевого приказа.

19-й танковый корпус (8156 чел. л/с, 107 Т-34, 25 Т-70, 36 Т-60, 19 MKIII «Valentine» и MKII «Matilda», 39 бронемашин и бронетранспортеров, 30 76-мм, 12 45-мм, 2 37-мм зенитных орудий, 271 пулемет, 64 миномета) располагался в районе Верхний Лебан, Путчина, Троицкое непосредственно за третьей линией обороны. 19 тк вместе со 2 ТА и 9 тк также составлял резерв фронта, но его задача в предстоящей операции существенно отличалась от других вышеперечисленных соединений.

Наличие у противника большого количества танков непосредственно в тактической глубине его обороны обязывало советское командование иметь «танковый кулак», предназначенный для нанесения коротких контрударов в тесном взаимодействии с резервами 70-й армии и стрелковыми корпусами резерва командующего фронтом, опиравшимися на третью линию обороны, в начальный период сражения на случай, если противнику удастся вклиниться в оборону советских войск.

Таким образом, 19 тк, согласно замыслу советского командования, должен был изматывать противника в глубине нашей обороны, обеспечивая планомерное развертывание резервов фронта для перехода в решительное контрнаступление. Отдельные танковые бригады и полки входили в состав общевойсковых армий: 48-я армия имела в своем составе 45-й (30 М3с, 9 М3л, 8 СУ-76), 193-й (55 М3с, 3 СУ-76) и 229-й (38 М4А2) отдельные танковые полки; 13-я армия — 129-ю (10 KB, 21 Т-34, 8 Т-70, 10 Т-60) отдельную танковую бригаду, 27-й (24 KB-1С, 5 тракторов) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 30-й (20 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 58-й (31 Т-34, 7 Т-70), 43-й (30 Т-34, 16 Т-70) и 237-й (32 Т-34, 7 Т-70) отдельные танковые полки; 70-я армия — 240-й (32 Т-34, 7 Т-70), 251-й (31 Т-34, 7 Т-70), 259-й (34 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 65-я армия — 29-й (19 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 40-й (29 Т-34, 7 Т-70), 84-й (30 Т-34, 3 Т-70), 255-й (33 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 60-я армия — 150-ю (40 Т-34, 22 Т-70,4 Т-60) отдельную танковую бригаду.

В 1943 году многие из командиров корпусов и дивизий уже имели богатый боевой опыт, что позволило избежать распространенной ошибки прошлых лет — держать танковые части в период затишья на переднем крае обороны иди в непосредственной от него близости якобы для усиления оборонительных позиций. Это кажущееся усиление на деле приводило к сковыванию маневра танковых частей, к неоправданным потерям матчасти от артогня противника после артиллерийского налета, оно также наносило ущерб скрытности, так как основные усилия войсковой разведки были сосредоточены на определении наличия и численности танковой группировки.

Перед началом операции «Цитадель» танковые полки и бригады располагались, как правило, за второй, а иногда и за третьей линией обороны и были готовы к действиям по любому варианту в полосе дивизии или корпуса, которым были приданы.

Распределение танковых полков и бригад полностью соответствовало создавшейся обстановке. Подавляющее количество частей было сосредоточено в северной части Курского выступа, откуда вероятнее всего должен был последовать удар противника. 13-ю и 48-ю общевойсковые армии, которые могли испытать на себе основной удар танковой армады немцев, усилили самоходно-артиллерийскими полками. 48-я армия имела в своем составе 1540-й (12 СУ-152,1 KB-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, а также 1454-й (16 СУ-122, 1 Т-34), 1455-й (15 СУ-122, 1 Т-34) самоходно-артиллерийские полки. 13-я армия получила 1541-й (12 СУ-152, 1 КВ-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 1441-й (14 СУ-122), 1442-й (16 СУ-122) самоходно-артиллерийские полки. Обладая мощными артсистемами, САУ СУ-152 и СУ-122 могли хоть как-то сражаться и побеждать в борьбе с новыми немецкими танками: Pz.Kpfw.V «Пантера», Pz.Kpfw.VI «Тигр», самоходным орудием Sd.Kfz.184 «Фердинанд».

Таким образом, мероприятия, проведенные на Курском выступе советским командованием, позволили создать многоэшелонированную оборону с использованием различных родов войск Красной Армии, прорвать которую войска противника могли бы только при самом неблагоприятном сценарии развития событий.

Ход боевых действий (5–12 июля 1943 года)

Сконцентрировав большое количество частей и соединений, многие из которых почти полностью были доведены до штатного расписания, германское командование поставило перед собой задачу — окружить и уничтожить соединения Красной Армии, расположенные в районе Курской дуги. Сосредоточенная против правого крыла Центрального фронта группировка войск противника должна была действовать в южном направлении, наступая на Курск и имея конечную задачу соединиться с белгородской группировкой немецких войск, продвигающейся на север в направлении Обоянь, Курск. Главный удар северной группы войск немцев, развернутой против соединений Центрального фронта, должен был наноситься на курском направлении между железной дорогой и шоссе в направлении Кромы, Курск, что облегчало германскому командованию подвоз боеприпасов и пополнение в случае успешного развития планируемой операции. Основные бои на северном фасе Курской дуги развернулись на стыке 13-й и 70-й советских армий.

5 июля 1943 года. Оборонительное сражение под Курском для советских армий началось мощной контрподготовкой нашей артиллерии, упредившей начало контрнаступления противника. Командование обоих фронтов еще 2 июля специальной телеграммой было предупреждено Верховным главнокомандованием о возможном переходе противника в наступление в период между 3 и 6 июля. В ночь на 5 июля разведка 15-й стрелковой дивизии 13-й армии столкнулась с группой немецких саперов, проделывавших проходы в минных полях. В завязавшейся стычке один из них был взят в плен и показал, что германское наступление должно начаться 5 июля в 02.30 утра. Командующий Центральным фронтом решил упредить немецкую атаку, проведя артиллерийскую и авиационную подготовку. Удар артиллерии начался на участке 81-й и 15-й стрелковых дивизий в 02.20, опережая действия противника на 10 минут. В нем участвовало 595 орудий и минометов. В отличие от намеченного графика методическое подавление не проводилось, были произведены один за другим два огневых налета. Помимо артиллерийских частей в контрподготовке приняли участие и все огневые средства стрелковых частей.

Мощные огневые удары советской артиллерии оказались неожиданными для врага. В результате нашей контрподготовки противник начал свою артиллерийскую подготовку с запозданием на 2 часа, неорганизованно и разрозненно. Это позволило в 04.35 повторить артиллерийский налет по тому же плану, но в полном варианте на всем фронте 13-й армии. Всего на артиллерийскую контрподготовку было израсходовано 0,5 боекомплекта боеприпасов. Артиллерия Центрального фронта в период артиллерийской контрподготовки подавляла 90 артиллерийских и минометных батарей и до 60 наблюдательных пунктов (НП), было взорвано 10 складов с боеприпасами и горючим, рассеяно и частично уничтожено до трех пехотных полков противника[19].

Повторная контрподготовка застала ударные группировки врага в исходном положении, в плотных боевых порядках. «Эти 30 минут, — показывал пленный командир 9-й немецкой танковой дивизии, — были настоящим кошмаром. Мы не понимали, что случилось. Обезумевшие от страха офицеры спрашивали друг друга: кто же собирается наступать — мы или русские? Рота потеряла 20 человек убитыми и 38 ранеными… Убит командир нашего батальона… Шесть танков вышли из строя, не сделав ни одного выстрела»[20].

В 05.30 противник начал наступление на вспомогательном направлении на стыке 13-й и 48-й армий в полосах обороны 148, 8-й и 16-й дивизий. Заблаговременно подготовленным НЗО (неподвижный заградительный огонь. — Примеч. авт.) наша артиллерия отсекла пехоту противника от его танков. Первый удар врага был отражен советскими войсками. Однако противник продолжал упорно контратаковать. Для усиления противотанковой обороны на стык двух армий в распоряжение командующего 48-й армией из резерва фронта командующим артиллерией была выдвинута 13 иптабр, которая развернулась на заранее намеченном рубеже и частью сил (1180 иптап) приняла участие в отражении танковых атак противника. Все атаки врага вновь были отбиты.

В 07.30 последовал главный удар немецких войск — на Ольховатку, по левому флангу 13-й армии, а 46-м танковым корпусом — на Гнилец, по стыку 13-й и 70-й армии в полосах обороны 81, 15-й и 132-й стрелковых дивизий.

Всего, по данным советской войсковой разведки, на фронте протяженностью 45 км были развернуты 18, 9-я и 20-я танковые дивизии, 656-й танкоистребительный полк, 505-й отдельный батальон тяжелых танков «Тигр», 78, 86, 6, 7, 258, 216-я пехотные дивизии, 36-я моторизованная дивизия, 8-й и 13-й егерские батальоны. Наступление наземных войск прикрывала и сопровождала авиация, массировано действовавшая по боевым порядкам Красной Армии[21].

5 июля противник ввел в бой одновременно до 160 танков, из них до 120 — на ольховатском направлении. Танки и САУ действовали небольшими штурмовыми группами в тесном взаимодействии с пехотой, выполняя роль средства прорыва советской обороны. Взятие ключевой позиции на линии Малоархангельск, Ольховатка — высота 257,7 (в немецких источниках ее нередко именуют «танковой высотой». — Примеч. авт.) было поручено боевой группе майора Бруно Каля (Kahl), одновременно являвшегося командиром 216-го батальона штурмовых танков «Бруммбар». На этом участке наступления, который представлял собой голую землю с редкими пучками травы, сплошь заминированную советскими саперами, немцы пытались применить радиоуправляемые гусеничные танкетки — торпеды Borgward B-IV. Они предназначались для прорыва через минные поля и подрыва долговременных опорных пунктов обороны советских войск. Но, выводимые из строя советскими артиллеристами и пехотинцами, танкетки и следующие за ними «Фердинанды» и «Бруммбары» продвигались с огромным трудом (например, к концу этого дня 5 Sturmpanzer IV «Бруммбар» были полностью уничтожены, а 17 — серьезно повреждены минами. — Примеч. авт.).

До 10.30 немецким войскам не удавалось вплотную приблизиться к позициям советской пехоты, и лишь после преодоления минных полей они прорвались к Подоляни. Подразделения наших 15-й и 81-й дивизий попали в частичное окружение, но успешно отражали атаки немецкой мотопехоты. По различным донесениям впоследствии выяснилось, что в течение 5 июля на минных полях и от огня советской артиллерии немцы потеряли от 48 до 62 танков и штурмовых орудий.

Когда определилось направление главного удара противника, 13 иптабр была выведена из состава 48-й и переброшена в зону ответственности 13-й армии. Она развернулась на правом фланге 13 А для прикрытия направления Согласный, Малоархангельск, где противник начал наступление.

Немецкие войска продолжали рваться вперед. В связи с вклинением врага в главную полосу обороны 13-й армии в борьбу с его танками включились все легкие артиллерийские полки 4-го артиллерийского корпуса, а также часть батарей гаубичных и пушечных полков.

На правом фланге 70-й армии с целью ликвидации прорыва противника для стрельбы прямой наводкой были выдвинуты 206-й и 167-й гвардейские легкие артиллерийские полки 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва. В результате маневра артиллерией и смелого выдвижения ее для стрельбы прямой наводкой, а также массированного огня артиллерии с закрытых огневых позиций танкам противника были нанесены тяжелые потери.

Но в использовании артиллерийских противотанковых резервов были допущены и серьезные недостатки. Так, 13 иптабр после перегруппировки из 48-й в 13-ю армию первоначально была развернута не там, где действовала главная группировка танков противника, поэтому вскоре потребовалась ее новая перегруппировка. Однако части бригады оказались вплотную придвинутыми к переднему краю. Это затрудняло соединению выход из боя для маневра в новый район развертывания и привело впоследствии к излишним потерям.

Укрывавшиеся в складках местности танки противника были недоступны для поражения огнем прямой наводкой, они уничтожались массированным огнем артиллерии с закрытых позиций. Так, 24-я пушечная артиллерийская бригада массированным огнем по районам сосредоточения танков и пехоты за день боя 5 июля подбила и уничтожила 40 вражеских машин и до 350 человек танкового десанта.

Не менее эффективно уничтожала танки и реактивная артиллерия. Еще в утренние часы 6, 37, 65, 86-й и 324-й полки «катюш» обрушили свои снаряды на места сосредоточения живой силы и техники врага в ближайшей глубине боевых порядков. Прогромыхали 7 дивизионных и 7 батарейных залпов, с боевых установок сошло более 1300 снарядов. В 11.00 противник вклинился в оборону 81-й стрелковой дивизии в районе н/п Озерки, угрожая окружить ее 467-й полк. Командир приданного дивизии 65 гмп майор Кочуланов выдвинул 1313-й дивизион на открытые огневые позиции и произвел дивизионный залп по танкам и пехоте противника, прорвавшимся к западной окраине станции Поныри. 3 танка были подожжены, 30 солдат противника уничтожены. Через 10 минут был дан новый залп по атакующим танкам и пехоте. Дивизион уничтожил еще 5 танков. Пехота противника была рассеяна. Артиллерия своим огнем сорвала попытку окружить 467-й стрелковый полк наших войск[22].

Лишь к исходу дня после многочасового боя противнику удалось прорвать на ольховатском направлении главную полосу обороны и продвинуться на глубину до 8 км. На флангах его успех был ограничен незначительным вклинением в нашу оборону.

Ожесточенные бои шли на рубеже: северная окраина Протасово, Бузулук, северная окраина н/п Широкое Болото, высота с отметкой 235,0, Бобрик, северная окраина н/п Гнилец, южная окраина населенного пункта Пробуждение, северная окраина Обиденки-Измайлово, высота с отметкой 257,0. Все попытки 36-й моторизованной дивизии (по другим немецким данным, она являлась пехотной. — Примеч. авт.) и 216-й пехотной дивизии продвинуться в направлении Малоархангельска успеха не имели.

6 июля 1943 года. В этот день бои разгорелись с новой силой. Для срыва наступления противника и восстановления положения, выполняя приказ Генерального штаба, по решению командующего Центральным фронтом с утра 6 июля по главной группировке противника был нанесен контрудар частью сил второго эшелона 13-й армии (17-й гвардейский стрелковый корпус). Для обеспечения контрудара привлекались вся артиллерия участвующих в нем соединений и основная масса орудий 5-й артиллерийской дивизии прорыва. Вместе с соединениями второго эшелона армии ко второй полосе были подтянуты 86-я и 89-я тяжелые гаубичные артиллерийские бригады. Одновременно для усиления противотанковой обороны исходного рубежа в полосу обороны 13-й армии из резерва фронта была выдвинута 1 иптабр, а в район Самодуровки для обеспечения стыка 13-й и 70-й армий в ночь на 6 июля были переброшены 3 ибр и 378 иптап из противотанкового резерва 70-й армии.

В конечном счете в контрударе были задействованы артиллерийские соединения и части, минометная бригада, 2 полка реактивных минометов, 2 полка самоходной артиллерии, стрелковый корпус и 3 стрелковых дивизии.

В 05.00 6 июля 1943 года 16 тк на фронте шириной 34 км силами 164 и 107 тбр, имея в резерве 109 тбр, во взаимодействии с 17 ск нанес контрудар в общем направлении Ольховатка, Степь, Кутырки. Перед наступлением наша артиллерия, пытаясь подавить опорные пункты противника, произвела на его позиции огневой налет. Видимо, артобстрел не достиг желаемого результата, так как, наткнувшись на внезапный огонь германских тяжелых танков «Тигр» и САУ «Фердинанд» из района Кутырки, Окоп, Степная, корпус, потеряв 89 танков, отошел и в течение дня вел бои на рубеже: 109 тбр — отметка 246,9, Ольховатка; 164 тбр — Кашара, отметка 231,5, отметка 230,4; а 107 тбр после понесенных потерь (30 Т-34,17 Т-70) была отведена во второй эшелон.

Бой 107-й танковой бригады заслуживает более подробного рассмотрения.

В 20.55 5 июля 1943 года из полученного боевого распоряжения штаба корпуса стало известно, что бригада во взаимодействии с 75-й гвардейской стрелковой дивизией имеет задачу атаковать противника в направлении: отметка 257,0, Кутырки, Новый Хутор и овладеть рубежом Озерки, Новый Хутор. Готовность атаки первоначально намечалась на 21.00. Затем, по дополнительному распоряжению штаба корпуса, атака должна была начаться в 03.50 6 июля 1943 года.

Части 75-й гвардейской стрелковой дивизии к вечеру 5 июля только находились на подступах к месту сосредоточения. Местонахождение штаба было установлено только к 22.30. Увязку вопросов взаимодействия с 75 гв. сд затрудняло незнание ее командирами точного часа начала атаки. По приказу командира 17 гв. ск командиры 107 тбр и 75 гв. сд выехали на КП командира 6 гв. сд за получением задачи, но, прождав 2 часа, вернулись в свои части, получив по телефону распоряжение командира корпуса — начать атаку в 03.00 6 июля 1943 года. Формально вопросы взаимодействия бригады с пехотой и артиллерией были отработаны: установлены сигналы взаимодействия пехоты артиллерии и танков, составлена схема ориентиров, составлена схема связи, но фактически 75 гв. сд к наступлению в установленное время готова не была. Связь с полками и артиллерией не была обеспечена, минные поля не были разведаны и разминированы (начальник инженерной службы дивизии даже не знал, где находится саперный батальон дивизии). Исходя из реалий текущей обстановки, командиры 107 тбр и 75 гв. сд самостоятельно приняли решение о переносе атаки на 05.00, о чем своевременно донесли командиру корпуса. В 04.45 6 июля 1943 года 107 тбр в полном составе выступила с исходных позиций, имея на правом фланге 307 тб, левее его 308 тб, мотострелково-пулеметный батальон наступал за пехотой 75-й гвардейской стрелковой дивизии. В 05.00 танки прошли рубеж развертывания в направлении отдельных домиков, что в 1 км северо-западнее н/п Снова.

Атакующие машины были встречены ураганным артиллерийским огнем и огнем танков Pz.Kpfw.IV, которые были закопаны в землю около н/п Александровка и Кутырки. Пехота 75 гв. сд под воздействием артиллерийского огня остановила свое продвижение вперед, а танки бригады, ведя интенсивный огонь с ходу, продолжали наступление. Однако уже к 06.45 4 танка 307 тб были подбиты и 5 танков горели. В 07.00 танки 307 тб ворвались в Александровну, но по приказу командира батальона вернулись к отставшей пехоте, увлекли ее вперед и продолжили совместное наступление.

В 07.10 из района Кутырки, Александровка, Окоп начали выдвижение до 50 танков противника, в том числе 10 тяжелых танков из района Александровки и 10 тяжелых танков Pz.Kpfw.VI из района н/п Окоп. Огонь в лоб, открытый из наших танков по «Тиграм», результата не дал, так как имеющиеся бронебойные снаряды лобовую броню тяжелых немецких танков не пробивали.

Пользуясь своим преимуществом, немецкие тяжелые танки продолжали двигаться вперед и расстреливали боевые машины 107-й танковой бригады огнем прямой наводкой. 10 танков «Тигр», выдвинувшиеся из района н/п Окоп, к этому времени вышли во фланг бригады.

Танкисты 107 тбр мужественно отбивались от наседавших немецких танков, нанося им тяжелые потери и не отступая ни на шаг. Фланги бригады были совершенно открытыми. 164-я танковая бригада, наступавшая левее 107 тбр, также была остановлена огнем противника.

Ввиду явного превосходства немецкой материальной части командир 107 тбр запросил у командира корпуса разрешения на вывод из боя оставшихся танков. Получив разрешение, бригада начала отходить, яростно отбиваясь от противника и нанося ему тяжелые потери.

После боя, в котором было сожжено 21 Т-34 и 14 Т-70, подбито 5 Т-34 и 1 Т-70, а также застряло в болоте (и впоследствии было сожжено противником) 3 Т-34 и 1 Т-70, 107-я танковая бригада, имея в строю 4 танка, фактически потеряла боеспособность. Убито было 32 человека, ранено — 47 человек, пропало без вести 47 человек. Однако в этом бою бригадой было уничтожено около 30 немецких танков, из них 4 тяжелых танка Pz.Kpfw.VI «Тигр»[23].

107-я танковая бригада, выполняя приказ командования, вела неравный бой с технически превосходящими советские танки новыми немецкими боевыми машинами Pz.Kpfw.VI «Тигр» и, невзирая на тяжелые потери, благодаря героизму личного состава, самоотверженно дралась, не отступая ни на шаг без приказа. Наблюдая героизм танкистов, пехота 75-й гвардейской стрелковой дивизии также стойко обороняла свои позиции.

Менее напряженной была обстановка правее, в полосе обороны 3-го танкового корпуса, который с успехом отбил несколько слабых атак противника.

В 10.00 6 июля около 30 танков противника прорвались через боевые порядки пехоты в районе н/п Поныри, но, встреченные 881 иптап и контратакой 103 тбр, отошли на исходные позиции.

В 11.30 под прикрытием артогня и ударов авиации атака противником была повторена уже при поддержке 40 танков. Однако и повторная атака успеха не имела. 3 тк успешно отражал все попытки врага вклиниться в его расположение. В течение дня 881 иптап и 103 тбр уничтожили до 40 танков противника.

К этому времени уже ясно определился замысел немецкого командования, стремившегося любой ценой прорваться в южном направлении. Во избежание возможного прорыва противника 11-я отдельная гвардейская танковая бригада по распоряжению командующего 2-й танковой армии к 16.30 6 июля 1943 года выдвинулась в район высоты 274,5 и приступила к организации обороны.

После перехода наших войск к обороне немецкие войска снова возобновили наступление на Ольховатку. Сюда было брошено от 170 до 230 танков и САУ. Позиции 17-го гвардейского стрелкового корпуса здесь были усилены 1-й гвардейской артиллерийской дивизией, одним иптап и танковым полком, причем стоявшие в обороне советские танки были вкопаны в землю. Под Ольховаткой шли ожесточенные бои.

Немцы быстро перегруппировались и наносили короткие мощные удары танковыми группами, между атаками которых на головы пехотинцев 17-го гвардейского стрелкового корпуса обрушивали бомбы немецкие пикирующие бомбардировщики. В 16 часов контратаковавшая советская пехота отошла на исходные позиции, а 19-й танковый корпус подготовился к нанесению контрудара. Еще 5 июля он получил указание по нанесению контрударов против атакующих немецких войск, но из-за постоянно меняющейся обстановки и саперов, которые до 16.00 проделывали проходы в минных полях, наступательная операция постоянно откладывалась. Наконец в 17.00 корпус начал атаку и, преодолевая упорное сопротивление противника, к 20.00 достиг рубежа: 79 тбр — 1 км северо-западнее н/п Кашара, 101 тбр — 2 км западнее Саборовки, 202 тбр — отметка 231,7, 26 мсбр — 1,5 км восточнее отметки 183,4. Дальнейшее продвижение организованным и упорным сопротивлением противника было остановлено. В течение дня части 19 тк понесли следующие потери: 101 тбр — 5 Т-34, 2 Т-70; 202 тбр — 15 Т-34 (11 безвозвратных), 4 МКII, 3 MKIII; 79 тбр — 9 Т-34, 8 Т-60. Было уничтожено 23 танка, 14 САУ, 13 автомашин, 22 полевых орудия, 36 противотанковых орудий, 21 миномет, 1900 солдат и офицеров, сбиты 2 самолета[24].

Несмотря на то что контрудары 16 и 19 тк не восстановили линию фронта, прорыв противника на Ольховатку и к станции Поныри был остановлен.

Описывая события в районе станции Поныри, необходимо сказать, что станция была хорошо подготовлена к обороне. Ее опоясывали управляемые и неуправляемые минные поля, в которых установили значительное количество трофейных авиабомб и крупнокалиберных снарядов, переоборудованных в фугасы натяжного действия. Оборона была усилена закопанными в землю танками и большим количеством противотанковой артиллерии (13 иптабр, 46-я легкоартиллерийская бригада).

Против поселка 1-е Поныри 6 июля немцы бросили до 170 танков и САУ (в том числе до 40 «Тигров» 505-го тяжелого танкового батальона) и пехоту 86-й и 292-й дивизий. Прорвав оборону 81-й стрелковой дивизии, немецкие войска захватили 1-е Поныри и быстро продвинулись в южном направлении ко второй полосе обороны 2-х Понырей и станции Поныри. До конца дня они трижды пытались ворваться на станцию, но их атаки были отбиты, а после контрударов 16 и 19 тк для перегруппировки и укрепления обороны были выиграны еще одни сутки.

Решающую роль в отражении танковых атак противника на стыке 70-й и 13-й армий 6 июля сыграли своевременно выдвинутые из артиллерийского противотанкового резерва 3-я истребительная бригада и артиллерия уже упоминавшейся 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва. 3 ибр под командованием полковника В. И. Рукосуева развернулась на заранее разведанном рубеже юго-восточнее Самодуровки, организовав 2 противотанковых района. В состав первого района вошли две 76-мм батареи, одна 45-мм батарея, одна батарея 82-мм минометов и батальон ПТР. Другой район имел такой же состав артиллерии и две роты ПТР. Одна 45-мм батарея, минометная батарея и рота ПТР были оставлены в резерве командира бригады. Каждая артиллерийская батарея образовывала противотанковый опорный пункт. Весь боевой порядок бригады занимал по фронту 4 км и в глубину до 5 км.

К 18 часам 6 июля противник сосредоточил на стыке двух армий до 240 танков и самоходных орудий. В течение 2 часов он трижды атаковал боевые порядки бригады, бросая в бой на узких участках от 50 до 150 бронеединиц с автоматчиками. Атаки танков поддерживались артиллерией и авиацией.

Первый удар приняла на себя 4-я батарея под командованием капитана Игишева, открывшая огонь по танкам на дальность 900–1000 м. Командир орудия старший сержант Скляров первыми двумя выстрелами уничтожил немецкий «Тигр». Когда танки подошли ближе, по их бортовой броне открыла огонь 6-я батарея. Потеряв 5 тяжелых танков, противник отошел в исходное положение. Вторая атака была направлена против 5-й батареи. Направление движения танков ставило теперь в выгодные условия для стрельбы по бортовой броне машин орудия 4-й батареи. В результате тяжелого боя противник потерял еще 14 танков и отошел. Так же успешно была отражена третья атака противника. За день боя бригада уничтожила 29 немецких танков, из них 14 тяжелых[25].

Уже на второй день боев стало очевидно, что немцы не могут достичь желаемых результатов, и среди немецких солдат и офицеров стали распространяться разговоры о неблагоприятном исходе данной операции. Так, летчик со сбитого самолета Ju-88 показал: операция немцев была направлена на захват города Курск с действиями вдоль железной дороги Курск — Орел. Немецкое командование рассчитывало провести операцию в короткие сроки, но сегодня один из старших офицеров заявил летчикам, что операция развивается медленно, произошли просчеты в оценке прочности русской обороны. Во второй день наступательных действий немцев массированный ввод в сражение танков и САУ, по-видимому, был связан с тем, что, углубившись на 4–6 км в глубь советской обороны, немцы считали, что основной рубеж сопротивления пройден, части вышли в район артиллерийских позиций и своевременное развитие наступления облегчит мотомехвойскам задачу по окончательному уничтожению обороны наших войск и выходу на оперативные просторы для выполнения задачи по окружению и уничтожению группировки Красной Армии, находящейся в Курском выступе. Основные усилия на следующий день наступления германское командование решило сосредоточить в районе станции Поныри, предполагая прорвать здесь вторую полосу обороны 13-й армии. Упорные бои продолжались.

7 июля 1943 года. Не добившись успеха на ольховатском направлении, германское командование в поисках слабого места в советской обороне с утра 7 июля перенесло свои главные усилия в направлении станции Поныри и предприняло попытку прорвать здесь вторую полосу обороны 13-й армии.

Командование Центрального фронта, стремясь отразить атаки немцев, еще с 6 июля перегруппировало в район Понырей 13 иптабр, а в ночь на 7 июля к левому флангу 13-й армии из 48-й армии была переброшена 2 иптабр и с правого фланга 13-й армии — 46 лабр и 11 минбр 12-й артиллерийской дивизии прорыва. Всего в этом районе было сосредоточено 15 артиллерийских полков, тяжелая гаубичная бригада и две истребительно-противотанковые артиллерийские бригады. Полки 13 иптабр и легкие артиллерийские полки 5 адп готовились к созданию «огневого мешка», в котором артиллеристы должны были расстреливать вошедшие в него немецкие танки фланговым огнем по бортовой броне.

В 8 часов утра атака германских войск началась (дополнительно в этот день немцы ввели в бой 2, 4 тд, а также 31, 292 пд. — Примеч. авт.). До 40 немецких танков Pz.Kpfw.IV при поддержке штурмовых орудий выдвинулись к полосе обороны и открыли огонь по позициям советских войск. Одновременно н/п 2-е Поныри подвергся удару с воздуха. Примерно через полчаса тяжелые танки Pz.Kpfw.VI «Тигр» начали сближаться с передовыми траншеями, занятыми пехотой. Штурмовые орудия немцев огнем с места поддерживали наступление своих войск.

Оборонявшие район Понырей 307-я стрелковая дивизия и 27-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва отразили 5 атак противника. Однако в 12.30 двум батальонам немецкой пехоты при поддержке танков и штурмовых орудий удалось ворваться на северо-западную окраину населенного пункта 2-е Поныри. Введенный в бой резерв командира 307-й стрелковой дивизии, состоявший из двух батальонов пехоты и 103-й танковой бригады, при поддержке артиллерии позволил уничтожить прорвавшуюся группу и восстановить положение. На поле боя осталось до 40 подбитых немецких танков.

Германские атаки следовали одна за другой. К 15 часам немцам удалось овладеть совхозом «1-е Мая» и вплотную подойти к станции. Однако все дальнейшие попытки прорваться на территорию поселка и станции были безрезультатными.

Сражение также развернулось на правом фланге 70-й армии. В 09.00 после мощной артподготовки и воздушно-штурмового удара пехота противника при поддержке 150 танков и САУ неоднократно атаковала наши части из района Самодуровка, Гнилец, Обиденки, Измайлово. Наиболее ожесточенные бои развернулись в районе поселков Кутырки, Теплое в полосе обороны 70-й армии. Здесь основную тяжесть удара немецких танков вынесла на себе 3-я истребительная бригада, которая располагалась в двух противотанковых районах, в каждом из которых, в свою очередь, занимали оборону три артиллерийских батареи (76-мм орудия и 45-мм пушки), одна минометная батарея (120-мм минометы) и батальон противотанковых ружей. В течение 6–7 июля бригада успешно сдерживала вражеские атаки, уничтожив и подбив здесь 47 танков.

Интересно, что командир одной из батарей 45-мм пушек капитан Горлицин расположил свои орудия за обратным скатом гребня высоты и поражал появляющиеся немецкие танки в открывающееся днище до того, как танк мог ответить прицельным огнем. Таким образом за сутки его батарея повредила и уничтожила 17 танков, не потеряв от огня противника ни одного человека.

На этом участке Центрального фронта ситуация развивалась следующим образом. В 13.00 15 танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» из 505-го батальона тяжелых танков атаковали позиции 19-го танкового корпуса. Атака была отбита. Потеряв три танка, противник отошел. В это время передовые части 132 сд оставили высоты 231,7 и 236,7.

В 13.30 до 250 танков из 4-й и 20-й танковых дивизий вермахта при поддержке пехоты перешли в наступление из района Подсоборовки в направлении н/п Кашара, высота 238,1.

79-я танковая бригада совместно со 140-й стрелковой дивизией встретили атакующего противника огнем с места и при активной поддержке советских частей, действующих правее (16 тк, 11 гв. тбр), атаку отбили.

В это же время 16 тк отражал яростные атаки танков противника, которые вводились в бой группами от 100 до 150 машин из района Саборовка, Подсоборовка в направлении высоты 257,0 и населенного пункта Кашара. В течение дня на этом участке было подбито много немецких танков, в том числе тяжелых — 16.

В 17.00 противник на участке высот 244,2, 227,2, 238,5 силами до 100 танков с мотопехотой при поддержке с воздуха 40 самолетами вновь атаковал в южном направлении. Отдельные танки и группы солдат прорвались в район н/п Кашара. В районе Самодуровка, Поныри разведорганами фронта отмечались активные действия танков «Тигр» 505 отб.

В течение второй половины дня 7 июля 1943 года 19 тк были отбиты еще три танковые атаки противника силой по 40–60 танков каждая. Все попытки врага прорваться успеха не имели. В полосе обороны корпуса было подбито 22 немецких тяжелых и средних танка.

Всего 2-я танковая армия, которой на 7 июля 1943 года оперативно подчинялись 16-й и 19-й танковые корпуса, потеряла подбитыми и сожженными 52 Т-34, 17 Т-70, 8 Т-60, 7 MKII/III[26].

Наряду со 2 ТА в боях на северном фасе Курской дуги участвовали отдельные танковые соединения и части 13, 70-й и 48-й армий, которые поддерживали советскую пехоту во время проведения контратак на немецкие позиции.

17 ск двумя дивизиями также принял участие в боевых действиях, отражая крупные атаки пехоты и танков противника. На рубеж Кутырки, Никольское, Сергеевка из резерва выдвинулись 140 и 162 сд Красной Армии.

К исходу дня части противника вели бой на рубеже: западная окраина Протасово, Павловка, Семеновка, отделение совхоза «Поныровский», будка севернее станции Поныри, Березовый Лог, Битюг, северная окраина н/п Кашара, отметка 225,4 (северо-западнее Саборовки), высота 250,2, Соложенки, отметка 240,1 (северо-западнее Соложенки), Рудово. Эти сутки стали критическими для советской обороны Центрального фронта. К вечеру, опасаясь излишних потерь, танковым частям Красной Армии в районе Курска было приказано вести бои с противником только с оборудованных позиций или из засад.

За день наблюдением разведпостов и авиаразведкой было отмечено скопление до 150 танков в районе севернее н/п Кашара. На западной окраине Протасово сосредоточилось до 50 танков, 150 танков находилось в районе Бузлука. От Подоляни на Саборовку в движении находилось до 40 танков. Юго-восточнее Подоляни двигалось до 100 танков, преимущественно Pz.Kpfw.IV. В районе Саборовки находилось 120 танков, а в районе Нового Хутора — 30 танков. Самое большое скопление — до 200 танков и САУ — находилось в районе Саборовка, Бобрик, Гнилец. 80 танков находилось в районе Синьково.

8 июля 1943 года. 8 июля противник, вновь продолжая действовать силами 7 пехотных и 5 танковых дивизий, перенес основные усилия на ольховатское направление, ближе к стыку 13-й и 70-й армий. Для предотвращения прорыва на стыке двух армий в районе Теплого, Самодуровки были подтянуты и выставлены для стрельбы прямой наводкой 2 легких полка 1-й гвардейской артиллерийской дивизии и 2 иптабр, подчиненная 13-й армии. Здесь по-прежнему также занимала огневые позиции 3 ибр.

С утра немецкие войска (78, 292, 86, 6-я пехотные дивизии, 18, 9, 12-я танковые дивизии) при поддержке 25 средних танков, 15 тяжелых танков «Тигр» и до 20 штурмовых орудий «Фердинанд» вновь атаковали северную окраину станции Поныри. При отражении атаки огнем 1180 и 1188 иптап было подбито 22 танка, в том числе 5 танков «Тигр». Отчаянно оборонялись воины 307 сд. Два танка «Тигр» были подожжены бутылками КС, брошенными пехотинцами Кулиевым и Прохоровым из 1019-го стрелкового полка. 307 сд своим огнем поддерживали 129-я отдельная танковая бригада, имевшая на 8 июля 10 KB, 18 Т-34,11 Т-70,11 Т-60, 21 СУ-122, а также 27-й гвардейский танковый полк прорыва, в котором оставалось 6 танков КВ-1С[27].

В этот же день в 06.30, придерживаясь стратегии активной обороны, соединения 2-й танковой армии сами контратаковали противника в районе н/п Поныри. В операции участвовали 51-я и 103-я танковые бригады 3-го танкового корпуса и 307-я стрелковая дивизия. К 09.30 8 июля 1943 года вышеперечисленные соединения вели бой: 51-я танковая бригада — на северной окраине совхоза «1-е Мая», 103-я танковая бригада — на северо-западной окраине н/п Поныри. 16 тк отражал сильные атаки крупных сил противника с направлений: высота 257,0, Кашара, высота 230,1. 11-я отдельная бригада вела огневой бой с танками противника, прорвавшимися в районе Теплое, высота 240,0. К исходу дня соединения 2 ТА имели следующий состав: 3 тк — 16 Т-34, 44 Т-70; 16 тк — 91 Т-34, 38 Т-70, 15 Т-60; 11 гв. тбр — 44 Т-34, 10 Т-70[28].

После полудня немецкие войска вновь пытались прорваться в обход станции Поныри — через совхоз «1-е Мая». Однако здесь усилиями 1180 иптап и 768 лап при поддержке пехоты и батареи «переносных реактивных пушек» атака была отбита. На поле боя немцы оставили 11 сгоревших и 5 подбитых средних танков, а также 4 штурмовых орудия и несколько бронеавтомобилей. Причем, по донесениям пехотного командования и артиллерийских разведчиков, на долю «реактивных пушек» пришлось 3 боевые немецкие машины (вероятно, под реактивными пушками понимались пусковые станки PC М-30/31, которые в Курской битве использовались для стрельбы по танкам. — Примеч. авт.).

В полосе обороны 70-й армии 8 июля в 08.30 группа немецких танков и штурмовых орудий в количестве до 70 штук с автоматчиками на бронетранспортерах (4, 20-я танковые дивизии, 7, 31, 258-я пехотные дивизии) вышла на окраину поселка Самодуровка и при поддержке пикирующих бомбардировщиков провела атаку в направлении Теплое, Молотычи. И вновь в боях отличилась 3-я истребительная бригада. Артиллеристы, проявляя исключительную выдержку, подпускали танки на 400–600 метров и уничтожали их метким огнем. К 12.30 4-я и 7-я батареи 3 ибр, находившиеся на стыке двух противотанковых районов, были полностью выведены из строя. В образовавшуюся брешь пытались прорваться немецкие танки и мотопехота. После третьей атаки на советские позиции германским войскам удалось занять населенные пункты Кашара, Кутырки, Погорельцы и Самодуровка. Лишь на северной окраине н/п Теплое держалась 6-я батарея, а в районе высоты 238,1 вели огонь остатки 1-й батареи и минометчики, да на окраине деревни Кутырки остатки подразделения бронебойщиков при поддержке двух трофейных танков вели обстрел прорвавшихся немецких пехотинцев. Командир бригады выдвинул сюда резервную 5-ю батарею, которая и сыграла решающую роль в ликвидации прорыва. Танки противника, наткнувшись на новый опорный пункт (туда также были подтянуты 3 легкие батареи 45-мм пушек и батальон противотанковых ружей. — Примеч. авт.), вынуждены были прекратить дальнейшее наступление. Всего за день 3 ибр были отбиты 4 атаки[29].

Личный состав 3-й истребительной бригады сражался героически. За день боя только одна 4-я батарея сожгла 19 вражеских танков, потеряв от огня противника все орудия. Об упорстве наших артиллеристов говорит и такой факт — два танка врага были подбиты огнем уже поврежденного орудия старшего сержанта Склярова. У орудия было разбито колесо. Но вместо колеса под ось подставили ящик и продолжали вести огонь.

Артиллеристов 3 ибр поддерживал 19-й танковый корпус.

В ночь на 8 июля 1943 года приказом командующего Центральным фронтом 19 тк был выведен из состава 2 ТА и переподчинен командующему 70-й армии. Командующий 70 А своим приказом подчинил 19 тк 140-ю стрелковую дивизию и 3-ю истребительную артиллерийскую бригаду, уже упомянутую в этой главе.

Корпусу была поставлена следующая задача:

1. К 01.30 8 июля выделить в распоряжение 28-го стрелкового корпуса одну танковую бригаду.

2. Прочно обороняя полосу Ольховатка, (иск.) Кашара, Самодуровка, (иск.) Никольское, (иск.) Березовка, Молотычи, выс. 274, 5 не допустить прорыва противника в направлении н/п Подсоборовка, Хмелевое.

3. Две танковые бригады иметь в резерве в районе Теплое, Самодуровка (средняя), Молотычи, выс. 253, 5. 26-ю мотострелковую бригаду иметь в резерве в районе н/п Никольское, Краснопавловский, высота 219,1 за левой разграничительной линией корпуса в полосе соседнего 28-го стрелкового корпуса.

Несмотря на это распоряжение, 26 мсбр частями 28-го стрелкового корпуса сменена не была и продолжала оборонять рубеж Красавка, высота 250,2 до 14 июля 1943 года.

Когда на участках обороны 3 ибр и 140 сд создалась критическая обстановка в результате прорыва немецких войск, в бой вступила 79-я танковая бригада. Она в течение 3 часов участвовала в отражении атак противника и уничтожила 30 танков и до 400 солдат офицеров противника.

В 13.00 в бой были введены 10 танков, прибывших из технического резерва фронта. В критический момент это значительно усилило 101-ю танковую бригаду, понесшую значительные потери и с трудом удерживавшую высоты северо-восточнее н/п Молотычи. Очередная атака противника в 14.00 также была отбита 79 тбр. После тяжелых потерь, для занятия более выгодного рубежа, бригада оставила северо-восточную окраину н/п Теплое и заняла оборону по южной окраине этого населенного пункта, фронтом на север и на восток.

После ряда неудачных атак в 17.30 до 100 танков противника, выстроившись на северных скатах высоты с отметкой 238,1 в два боевых эшелона, имея впереди 10 тяжелых танков «Тигр», атаковали высоту 274,5.

Атаке предшествовал налет 90 бомбардировщиков, которые нанесли удар по району Теплое, Молотычи и высотам севернее этих населенных пунктов. Фланговым огнем с места, а также контратакой танков 101-й и 11-й гвардейской танковых бригад противник был отброшен за высоту с отметкой 238,1.

Как уже упоминалось, в течение дня на этом участке было отбито 4 сильных атаки противника. Каждая атака поддерживалась тяжелыми танками «Тигр» 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, которые, используя мощь своего вооружения, действовали с больших расстояний. 10–20 танков «Тигр» останавливались в 1–1,5 км от советских позиций и вели огонь с места, обеспечивая атаку средних танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. В случае неудачной атаки «Тигры» прикрывали их выход с поля боя.

Вспомогательные удары противник наносил по левому флангу корпуса из района Гнилец на высоту 250,2 силой до батальона пехоты при поддержке 11 танков, а также из Саборовки на Красавку силой до двух рот пехоты и 11 танков, в том числе 4 тяжелых танка Pz.Kpfw.VI.

Три таких атаки отбила 26-я мотострелковая бригада. Три раза бой на высоте 250,2 заканчивался штыковым ударом 1-го батальона и два раза завязывался рукопашный бой на восточной окраине Красавки, которую оборонял 2-й батальон. Бригада своих позиций не сдала. Понеся большие потери, противник атаки прекратил.

На змиевском направлении против войск 43-й армии противник активности не проявлял, совершенствовал прежние рубежи обороны в инженерном отношении.

Наблюдением и авиаразведкой Красной Армии были замечены следующие скопления вражеской техники: движение 22 средних танков и самоходных орудий от населенного пункта Сорочьи Кусты на Борисоглебское (Мокрень); до 20 замаскированных танков в районе Битюг, Кашара и до 150 танков северо-восточнее населенного пункта Самодуровка. Западнее н/п Битюг в движении на 2-е Поныри находилось до 70 танков и САУ (в районе станции Малоархангельск, Бузулук, Широкое Поле).

Авиаразведкой отмечалось скопление до 150 танков и автомашин в районе Дружовский и до 100 танков и автомашин в лесу восточнее н/п Снова. 150 танков противника отмечалось в лесу севернее н/п Подолянь. В районе высоты 238,1 (северо-восточнее н/п Теплое) было сосредоточено 227 танков и САУ.

9 июля 1943 года. В этот день германское командование, прервав общее наступление на Центральном фронте для перегруппировки сил, продолжало атаковать станцию Поныри. Наступление осуществляла резервная ударная группа, состоявшая из танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, самоходных орудий Sd.Kfz.184 «Фердинанд» 654-го дивизиона тяжелых штурмовых орудий, штурмовых 150-мм танков «Бруммбар» 216-го батальона (штурмовых танков), а также одного из дивизионов штурмовых орудий StuG III. Командование группой в составе 30 танков и САУ, как и ранее, осуществлял командир 216-го батальона штурмовых танков кавалер ордена Железного креста майор Бруно Каль (Kahl). Непосредственно за группой прорыва двигались средние танки и мотопехота на бронетранспортерах. Через 2 часа после начала боя группа прорвалась через совхоз «1-е Мая» к поселку Горелое. В этих боях немецкие войска применили новое тактическое построение, когда в первых рядах ударной группы двигалась линия штурмовых орудий «Фердинанд» (перекатами в два эшелона), за которыми следовали «Тигры», прикрывавшие штурмовые орудия и средние танки. Но у поселка Горелое советские артиллеристы и пехотинцы пропустили немецкие танки и САУ в заранее подготовленный артиллерийский огневой мешок, образованный 768, 697 и 546 лап и 1180 иптап, поддержанных огнем дальнобойной артиллерии и реактивных минометов. Оказавшись под мощным сосредоточенным артиллерийским огнем с разных направлений, попав к тому же на мощное минное поле (большая часть поля была минирована закопанными в землю трофейными авиабомбами или фугасами, содержавшими 10–50 кг тола) и подвергшись воздушным ударам пикирующих бомбардировщиков Пе-2, немецкие танки остановились. Некоторые из оставленных на поле боя танков оказались исправными, и 6 из них были эвакуированы ночью советскими ремонтниками, после чего переданы в распоряжение 19 тк для пополнения утраченной матчасти.

19-й танковый корпус участвовал в боях 9 июля 1943 года 101-й и 79-й танковыми бригадами. В 05.30 до 40 танков противника атаковали позиции 101 тбр на высоте Круглая северо-восточнее населенного пункта Молотычи. Потеряв 16 танков, противник отошел. Мотострелково-пулеметный батальон 79-й танковой бригады внезапной контратакой в 16.00 9 июля 1943 года полностью овладел населенным пунктом Теплое, уничтожив 2 танка и до 100 солдат противника.

На участке обороны 2-й танковой армии противник особой активности не проявлял. Ночью 9 июля 1943 года разведчики 3-го танкового корпуса при попытке захвата «языка» подстрелили германского мотоциклиста из 52-го мотополка 18-й танковой дивизии. У убитого был найден приказ с указанием времени новой атаки на советские позиции — 06.15 9 июля 1943 года. Зная эту информацию, а также другие перемещения немецких войск в районе станции Поныри (была установлена рокировка 10 тд из района северо-восточнее станции Поныри в район западнее этой станции, этим же приказом подтверждались действия 9 тд западнее и 292 пд восточнее 18 тд. — Примеч. авт.), советское командование нанесло по немецким позициям воздушно-штурмовой удар. Налет нашей авиации на скопления германской техники и мотопехоты расстроил немецкие планы, враг сумел подготовиться к новой атаке только в 11.00. В наступлении на район н/п Горелое, вокзал станции Поныри участвовала 292-я пехотная дивизия вермахта, поддержанная танками 18-й и 9-й танковых дивизий. 3-й танковый корпус и 307-я стрелковая дивизия Красной Армии отразили этот удар.

Атаки с направления высоты 257,0 на расположение 16-го танкового корпуса также сопровождались для противника тяжелыми потерями и успеха не имели.

Самые тяжелые бои разгорелись на участке обороны 129-й отдельной танковой бригады.

В 08.00 9 июля 1943 года до 20 танков и двух батальонов пехоты возобновили атаку из района совхоз «Поныровский», высота 256,5 в общем направлении на высоты 253,5 и 226,5. Атака была отбита. В 08.45 до роты пехоты и 5 танков из района совхоза «1-е Мая» ворвались в боевые порядки мотострелково-пулеметного батальона бригады в районе отметки 226,5.

Наша пехота отрезала пехоту противника от сопровождающих ее танков и нанесла германским частям большие потери. Танки, а за ними остатки немецкой пехоты отошли на исходные позиции.

В 9.00 9 июля противник в составе нескольких рот пехоты и 12 танков «Тигр» вновь предпринял попытку атаки на позиции 2-го танкового батальона. В течение двух с половиной часов длился огневой бой. В тоже время 1 тб отражал другую атаку немецких войск силой до батальона пехоты при поддержке 20 танков.

В 13.00 бой закончился. Было отражено 6 атак и уничтожено 40 танков противника.

В 19.00 из района совхоза «1-е Мая» в направлении высоты 226,5 противник силой до полка пехоты при поддержке 32 тяжелых и средних танков безрезультатно пытался сломить сопротивление 2 тб и мспб 129-й танковой бригады. Этот бой также был исключительно ожесточенным.

Противник рвался вперед, невзирая ни на какие потери, но все было безуспешно. Только усилиями 2 тб 129 отбр был уничтожен 21 танк, из них 12 танков «Тигр».

129-я отдельная танковая бригада в течение 9 июля 1943 года удержала свои позиции и, взаимодействуя с 4-й гвардейской стрелковой дивизией, готовилась к нанесению контрудара.

9 июля противник, понеся огромные потери, приостановил наступление против войск Центрального фронта, чтобы на следующий день, перегруппировав силы, возобновить свои атаки.

10 июля 1943 года. В этот день, использовав для поддержки наземных войск почти всю имеющуюся авиацию, действуя на узком участке фронта при поддержке 300 танков и САУ, противник предпринял одну из своих самых ожесточенных атак, пытаясь любой ценой прорваться в южном направлении.

Ценой огромных потерь немецким войскам удалось вклиниться в оборону советских войск в направлении населенного пункта Молотычи, но к исходу дня 140-я стрелковая дивизия, 164-я танковая бригада и часть сил 19-го танкового корпуса контратаковали немцев в направлении Теплое и за ночь закрыли брешь между н/п Кутырки и Самодуровка. На этом направлении за день боя, по советским данным, противник потерял около 150 танков. Вот как описан данный бой в отчетных документах 19-го танкового корпуса: «Сконцентрировав в районе Самодуровка, Саборовка, Бобрик до 300 танков 2, 4-й и 20-й танковых дивизий, а также пехотные части, в 05.00 10 июля 1943 года противник возобновил наступление в направлении высот 238,1, 240,0, двигаясь к восточной окраине населенного пункта Молотычи. Танки шли эшелонами по 50–60 машин каждый. С каждым эшелоном двигалось до трех батальонов пехоты. Управление танками в бою в основном происходило по радио. Взаимодействие пехоты с танками производилось по заранее установленным сигналам обгона танками пехоты и возвращения к ней в случае срыва атаки. Как правило, в бою было стремление всю пехоту, следовавшую за бронетехникой, сажать на бронетранспортеры или танки в виде танкового десанта, который двигался в боевых или за боевыми порядками танков. Штурмовые и самоходные орудия, выполнявшие задачу по огневой поддержке наступательных действий танков, также держали связь с командирами танковых соединений по радио».

Артиллерийский огонь, поддерживающий наступление танков, корректировался со специально оборудованной машины на базе танка Pz.Kpfw.III (Bf.Pz.Wg.III — в нем также находился артиллерист-корректировщик. — Примеч. авт.), который двигался за боевыми порядками танков на некотором удалении, позволяющем видеть поле боя. Этот танк огня не вел, а являлся подвижным наблюдательным пунктом. Таких танков в каждой из танковых дивизий было по 5–6.

Боевые порядки 19 тк подвергались непрерывной бомбардировке авиации противника, которая действовала по 40–60 самолетов. Четыре атаки было отбито 140-й стрелковой дивизией и мотострелковыми батальонами танковых бригад. Артиллеристы 3-й артбригады выкатывали орудия на открытые позиции и прямой наводкой в упор расстреливали вражеские танки.

Танки 79 и 101 тбр вели огонь с места. К 12.30 было уничтожено около 60 германских боевых машин. На высоте 238,1 почти полностью погиб один батальон 140-й стрелковой дивизии. На этом участке лишь к исходу дня противнику удалось продвинуться на 1–2 км.

После очередного интенсивного налета авиации, в котором принимало участие до 200 немецких самолетов, и 30-минутной интенсивной артиллерийской подготовки противник снова возобновил атаки в направлении высота 240,0, н/п Теплое, высота Круглая, введя в бой до 200 танков и полк пехоты. В течение часа все атаки были отбиты.

Бой 10 июля 1943 года отличался исключительным натиском врага и не менее упорной обороной советских войск.

К середине дня положение 19 тк было исключительно тяжелым. В 16.30 в бой были брошены последние резервы корпуса — саперный и мотоциклетный батальоны и даже танки командования. К 19.00 оборону на северо-восточных скатах высоты 253,5 усилил срочно приданный 19-му танковому корпусу 251-й танковый полк (25 Т-34, 9 Т-70).

К 18.00 из района восточной окраины н/п Никольское на помощь нашим войскам было переброшено 6 танков Т-34 202 тбр. К исходу дня в район сражения подошел 40-й танковый полк, приданный корпусу из резерва фронта. Этот полк занял район 1 км южнее Молотычи (зап.), являясь резервом командира корпуса.

Об ожесточенности боев 10 июля можно судить по потерям наших танков. Так, например, 101 тбр, имея танки врытыми в землю на очень выгодных позициях, все же потеряла за день боя 32 танка (из них 14 сгорело).

Атакующий противник нес еще большие потери, так как танки корпуса за день пополняли боекомплект по 2–3 раза.

За день боя 10 июля 1943 года части корпуса потеряли: 101 тбр — 20 Т-34, 12 Т-70; 79 тбр — 10 Т-34, 2 Т-60. Всего потери составили 44 танка.

К исходу 10 июля 1943 года в бригадах было следующее количество боеспособных машин: 101 тбр — 9 Т-34, 13 Т-70; 202 тбр — 7 Т-34, 3 МКII, 11 MKIII; 79 тбр — 7 Т-34, 8 Т-60, 1 Т-70.

За день боя противнику 19 тк (без частей усиления) был 10 июля также нанесен следующий урон. Сожжено и подбито: танков — 96 (из них 13 «Тигр»), самоходных орудий — 6, полевых орудий — 30, минометов — 27. Пленено около 1700 солдат и офицеров. Сбито 6 самолетов люфтваффе[30].

В районе станции Поныри 10 июля также продолжались наступления противника, но в отличие от предыдущих дней они имели сковывающий характер. Все атаки противника были отражены. Большую роль в боях сыграл заградительный огонь, развернутый дивизией артиллерии особого назначения (203-мм гаубицы и 152-мм гаубицы-пушки). К полудню немцы отошли, оставив на поле боя еще 7 танков и 2 штурмовых орудия. Совхоз «1-е Мая» был отбит нашими войсками, и вернуть себе контроль над этим населенным пунктом в течение 10 июля германскому командованию не удалось.

Несмотря на концентрацию сил на узких участках наступления, попытки противника прорваться в юго-восточном направлении вновь не увенчались успехом.

11–12 июля 1943 года. В эти дни немецкие войска продолжали наступление только в полосе обороны 70-й армии. Удары наносились отдельными подразделениями танков и мотопехоты. Однако теперь преимущество в воздухе было за советской авиацией, и удары советских самолетов смешали боевой порядок развернувшихся для атаки германских танков. Кроме того, обороняющиеся соединения Красной Армии получили подкрепления. Наряду со 140-й стрелковой дивизией, 3-й истребительной артиллерийской бригадой, 19-м танковым корпусом с приданным ему 251-м и 40-м отдельными танковыми полками, позиции советских войск ночью были усилены 162-й стрелковой дивизией, а в 12.00 прибыла 1-я гвардейская истребительная артбригада.

Таким образом, 11 июля 19-й танковый корпус, занимавший основную оборонительную позицию в полосе (иск.) Кашара, Самодуровка, Молотычи, был усилен двумя стрелковыми дивизиями, двумя артбригадами, двумя отдельными танковыми полками. В резерве находились 162 сд и 40 тп. На одном из участков обороны были развернуты зенитные орудия, в том числе и трофейные немецкие 88-мм пушки.

В течение 11–12 июля 1943 года советские войска отбили 17 атак противника. Только одна 1 ипттабр в эти дни подбила 6 тяжелых машин, в том числе 2 Pz.Kpfw.VI «Тигр» (так как по советской терминологии в то время тяжелыми считались танки Pz.Kpfw.IV. — Примеч. авт.), а также 17 легких и средних танков. Всего же на участке обороны между населенными пунктами Самодуровка, Кашара, Кутырки, Теплое, высота 238,1 на поле размером 2 на 3 км после боев было обнаружено 74 сгоревших и подбитых немецких танков, САУ и других бронированных машин. В том числе 4 «Тигра» и 2 «Фердинанда».

Если 11 июля противника еще поддерживала собственная авиация (800 самолетов за 11.07.43 г. — Примеч. авт.), то 12 июля германские самолеты ограничились только разведполетами.

В полосе обороны 13-й армии в районе станции Поныри 11 июля также шли локальные бои. 12, а затем 13 июля немцы, не надеясь на продолжение наступления, стали проводить операцию по эвакуации своих подбитых танков и САУ.

Эвакуацию прикрывали 654-й дивизион самоходных орудий «Фердинанд» и авиация. Операция в целом удалась, но количество оставленных на поле боя «Фердинандов» Sd.Kfz.184 с поврежденной минами и артогнем ходовой частью увеличилось до 17. Всего же после боев в районе станция Поныри, совхоз «1-е Мая» осталось 21 штурмовое орудие Sd.Kfz.184 «Фердинанд» с поврежденной ходовой частью, значительная часть которых была подожжена своими экипажами или наступавшими советскими войсками. Проведенная контратака наших пехотинцев при поддержке батальона танков Т-34 и батальона танков Т-70 из состава подошедшего сюда 3 тк оттеснила приблизившиеся к окраинам Понырей немецкие части. Советские танкисты, поддерживающие контратаку пехоты, понесли большие потери не только от огня немецких штурмовых орудий, но и потому, что, сближаясь, рота танков Т-70 и несколько Т-34 по ошибке попали на собственное минное поле. В огневом бою «Фердинанды» фактически повреждений не получали, лишь один Sd.Kfz.184 получил пробоину в борту в районе тормозного барабана, хотя он обстреливался 7 танками Т-34 со всех направлений.

В боях в этом районе участвовал 27-й отдельный гвардейский тяжелый танковый полк прорыва, который огнем своих танков (на 13 июля 10 исправных машин. — Примеч. авт.) рассеивал мелкие группы немцев, пытавшихся выдвинуться на передовую под прикрытием артогня и дымовой завесы.

Самые активные бои 11 июля 1943 года развернулись вблизи Малоархангельска, в районе деревни Сидоровка. 15-й стрелковый корпус Красной Армии, а также приданные ему 229-й отдельный танковый полк и 30-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва должны были оборонять свои позиции и по возможности контратаковать противника. В 10.00 11 июля 1943 года немецкие войска овладели населенным пунктом Протасово и продолжали наступление в восточном направлении.

Командир 15 ск приказал 229 отп совершить марш и овладеть районами высот с отметками 255,6 и 238,6, н/п Тросна. Захваченный рубеж нужно было удержать до подхода пехоты 360 сп 74 сд.

Исполняя приказ командира корпуса, полк приступил к боевым действиям, 1-я танковая рота, имея задачу — выход на высоту с отметкой 255,6 при пересечении дороги Гриневка — Вавилоновка, попала под сильный огонь и потеряла на высоте 248,8 3 танка сгоревшими. Маневрируя, рота стремительно продолжала атаку в направлении высоты 255,6.

Выдвинувшиеся на восточную окраину Протасово, немецкие танки начали обстрел 1-й роты. В это же время 2-я танковая рота, имевшая задачу поддержки 1-й роты и занятие высоты 238,6, с выдвижением опоздала и поддержки продвижению 1-й роты не оказала. Лишенные поддержки 2-й роты, танки 1 тр начали отходить в район деревни Вавилоновка под прикрытием огня 3 тр, которая к этому времени вышла в район высоты 244,2 и открыла малоэффективный огонь по немецким войскам. Еще до ее прибытия 1 тр отошла в Вавилоновку. 3 тр выдвинулась на юго-западные скаты 260,3 и вела огонь с места, а затем отошла за гребень высоты.

По приказу начальника штаба 15 ск, который находился на НП 229-го стрелкового полка на высоте 260,3, 3-я и 4-я роты танкистов в 19.00 стремительно атаковали противника и овладели высотой 256,6. Рота автоматчиков полка использовалась в качестве танкового десанта. В результате этой атаки положение на этом участке фронта было восстановлено.

12 июля противник прорвался на северной окраине деревни Гриневка. В этот же день 2-я танковая рота во взаимодействии с 78-м стрелковым полком выбила противника из этого населенного пункта, но в дальнейшем, продолжая наступление, попав под сосредоточенный огонь противника и потеряв 8 танков, отошла к Вавилоновке. В ночь на 13 туда были отведены все роты 229 отп.

В это время 30 огвттпп выполнял другую задачу. Еще 10 июля командир 15 ск решил: 1-й танковой роте совместно с пехотой овладеть высотой с отметкой 249,7, которая находилась западнее Тросны; 2-я танковая рота должна была поддерживать атаку огнем с места; 3-я танковая рота — поддерживать эту атаку огнем с места.

В 03.00 11 июля полк приступил к выполнению задачи командира корпуса. Уже к 03.30 1-я танковая рота вышла на высоту 249,7, где ее танки были обстреляны немецкой артиллерией с фланга. Советская пехота от танков отстала и на высоту так и не вышла, а поддержка артиллерийским огнем оказалась неэффективной. Потеряв 3 танка, 1 тр с высоты отошла. 3-я танковая рота, выступив с исходных позиций, вообще не была поддержана артиллерией, а пехота, встреченная огнем противника, сразу залегла. Танки KB позиций противника не достигли и продолжали вести огонь с места.

В 10.00 после сильной артиллерийской подготовки до двух пехотных полков противника при поддержке 40 танков атаковали советские позиции с высот 237,7 и 255,6, а также н/п Протасово в общем направлении на Малоархангельск. Советская пехота, теснимая противником со всех сторон, начала медленный отход. Поэтому всю тяжесть удара приняли на себя танки 30 огвттпп, которые после тяжелого боя остановили противника на юго-восточных скатах высоты 263,3, западные окраины н/п Вавилоновка, Гриневка. Противнику были нанесены тяжелые потери: уничтожены 8 танков «Тигр», 9 танков Pz.Kpfw.III/IV, 6 самоходных орудий, 7 противотанковых орудий, 5 минометных батарей. Сам полк потерял сгоревшими 12 танков и подбитыми 5 танков КВ. Было убито 16, ранено 23, пропало без вести 14 человек.

По окончании боев, имея в строю 5 танков, полк был выведен в район Вавилоновки, где принял от 27 огвттпп 10 боевых машин.

После 12 июля 1943 года на Центральном фронте германское командование крупных наступательных операций больше не предпринимало. 14 июля, в связи с успешно начавшимся наступлением войск Западного и Брянского фронтов, противник начал спешную переброску своих мотомеханизированных войск в северном направлении. Таким образом, наступление 9-й армии вермахта на Орловско-Курском направлении, стоившее немцам таких огромных потерь в живой силе и технике, полностью провалилось.

Войска Центрального фронта готовились к активным действиям и накапливали резервы для последующей операции.

Итоги операции

Несмотря на сосредоточение огромного количества живой силы и техники, наступавшей на сравнительно небольшом участке Центрального фронта при массированной поддержке авиации и артиллерии, германскому командованию не удалось выполнить поставленные перед собой задачи — отрезать и уничтожить советские войска, расположенные на северном фасе Курской дуги.

Ожесточенные бои, завязавшиеся на разных участках в первый день наступления, продолжали развертываться с неослабевающей силой в течение нескольких дней, и лишь с 11 июля 1943 года натиск противника, проигравшего сражение, стал стихать. Даже привлечение к операции большого количества новых образцов бронетанковой техники не спасло германское командование, допустившее просчеты в оценке крепости советской обороны, от неудачного для немцев исхода операции.

В ходе оборонительных боев войска Центрального и Воронежского (действовал на южном фланге «курского выступа». — Примеч. авт.) фронтов обескровили, а затем остановили наступление ударных группировок германской армии и создали благоприятные условия для перехода в контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях. План Гитлера по разгрому советских войск на «курском выступе» потерпел полное крушение. Однако Красная Армия заплатила за победу дорогую цену. Центральный фронт с 5 по 12 июля 1943 года, имея общую численность войск в 738 тысяч человек, потерял 33 897 человек, из них 15 336 составили безвозвратные потери[31].

Источники и литература

1. Доклад штаба БТ и MB Центрального фронта о действиях мотомехвойск противника и его системы противотанковой обороны с 5 июля и по 25 августа 1943 года (ЦАМО РФ, ф. 226, оп. 412, д. 20, лл. 138–163).

2. Отчет командующего БТ и MB Центрального фронта о боевых действиях бронетанковых и механизированных войск с 5 июля и по 10 августа 1943 года (ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2309, д. 2, лл. 137–260).

3. Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. М., Олма-Пресс, 2001. 608 с.

4. Дегтярев П. А., Ионов П.П. «Катюши» на поле боя. М., Воениздат, 1991. 238 с.

5. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., 1960. 800 с.

6. Типпельскирх К. История Второй мировой войны 1943–1945 гг. Санкт-Петербург, 1994, т. 2. 300 с.

7. Коломиец М., Свирин М., Баронов О., Недогонов Д. Курская дуга 5 июля — 23 августа 1943 года. М., Экспринт НВ, 1998. 72 с.

8. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. М., Воениздат, 1976. 416 с.

9. Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1945. Schiffer Military History, 1996. 287 p.

^{Войска противоборствующих сторон в полосе обороны Центрального фронта (5–12 июля 1943 года)}

^{Ход оборонительного сражения и маневр соединений и частей Центрального фронта с 5 по 12 июля 1943 года}

^{Боевые действия в зоне обороны 13-й армии с 5 по 6 июля 1943 года}