Рубиновое сердце богини

Пигалица

Мне приснился странный сон, настолько правдоподобный, что я сперва и не поняла, где нахожусь. Где же солнце, деревянный стол, морщинистый старик с коричневой кожей и почти живой сгусток огня по имени Лакшми? Сказка оборвалась на самом интересном месте. Это в корне неправильно, такие сны не имеют права просто так взять и закончиться. В таких снах хочется жить, а вместо этого приходится вставать и топать на работу.

Кстати, о работе. Я, кажется, проспала.

В очередной раз.

Точнее, в третий на этой неделе. А учитывая, что сегодня всего-навсего среда, то можно считать, мне удалось установить рекорд по количеству опозданий. Ужасно!

О душе, утреннем кофе и уж тем более макияже пришлось забыть. Какой макияж, когда на часах без четверти десять! А рабочий день, между прочим, начинается в девять ноль-ноль. Я только представила многозначительные взгляды наших сотрудниц, хмурое лицо Гошика и надменно-покровительственный тон Лапочки. «Машенька, – вот что она скажет, – я все понимаю, но дальше так продолжаться не может. Ваша должность предполагает определенную ответственность, и мы не можем допустить столь безалаберного отношения к работе…» Потом Лапочка обернется и так нежно-нежно пропоет: «Правда, дорогой?» Дорогой сначала нахмурит лоб, потом вздохнет и кивнет. Гошик никогда не перечит своей Лапочке.

Где уж тут вспоминать красивый сон, тем более мечтать о его продолжении.

Ох, грехи мои тяжкие, все кувырком: на светлых брюках обнаружилось отвратительное пятно неизвестного происхождения, темные не сошлись на талии, пришлось натягивать джинсы. И достанется же мне!

Пять минут на одевание, десять на выгул Степана, еще пять – на поиск папки с документами. И полчаса бесплодных попыток завести машину. Ну, за что мне это наказание? Бегу домой, вызываю такси. Говорят, ждите. Жду. Переминаюсь с ноги на ногу, взгляд от секундной стрелки оторвать не могу.

Где же это чертово такси!

Уж полночь близится, а Гектора все нет.

Нет, не так. Уж полдень близится, а Машеньки все нет.

Машенька – это я. Мария Петровна Пигалица. Смешно, да? Это у меня фамилия такая – Пигалица. А внешне я совсем даже на птицу не похожа, но все равно обидно. Хромой Дьявол по-другому меня не называет, только Пигалица, ну, или Мышь, что еще обиднее.

В офис я влетела, когда стрелки часов сошлись на цифре 12. Замечательно! Великолепно! По-другому и не скажешь. Нацепив «деловое» выражение лица, я попыталась незаметно прошмыгнуть в свой кабинет, но не тут-то было.

– Мария Петровна, – не ко времени выглянувшая в общий зал Лапочка улыбалась так дружелюбно, что у меня скулы свело от злости, – будьте добры, зайдите к Георгию Алексеевичу.

Светочка с Людочкой, переглянувшись за моей спиной, ехидно заулыбались. Светочка – это наш бухгалтер, образцовая сотрудница, образцовая супруга и образцовая мать. По-моему, с самого рождения над Светочкой довлело проклятие образцовости, поэтому она так нетерпимо относится к чужим недостаткам. Даже с Людочкой дружит «по долгу службы» или чтобы было с кем посплетничать. Например, обо мне.

И о Лапочке.

И о Гошике.

И уж конечно, о Хромом Дьяволе.

Наверное, следует кое-что разъяснить. Гошик, или Георгий Алексеевич Баюн, – директор и владелец фирмы «Скалли», а заодно мой муж. Бывший. Развод состоялся около года назад, но я по-прежнему считала Гошика своим. И вообще, все так запутано, грязно и больно, что и вспоминать не хочу. После развода мне досталась двухкомнатная квартира, в которой я проживаю на птичьих правах, больная «Тойота» десяти лет от роду, пес Степан редкой породы канекорсо и должность креативного директора.

Лапочка – Элла Есенина, бывшая секретарша, а ныне заместитель директора и, раз уж на то пошло, его новая невеста. Лапочка изо всех сил старается выжить меня из фирмы, а я сопротивляюсь, цепляясь за Гошикову совесть – не такая уж он скотина, чтобы оставить меня без средств к существованию. Фирма-то общая, вместе начинали – я бабушкину квартиру продала, Гошик мамины серьги с бриллиантами заложил, а откуда у Хромого Дьявола деньги взялись – до сих пор не знаю, принес и все. Короче, со «Скалли» мы повязаны крепко, и никакая Лапочка эту связь не разорвет.

Что еще? Ах да, чуть не забыла. Элла очень гордится своей знаменитой фамилией и пытается писать стихи. Лучше бы она и дальше кофе варила.

Ну вот, дошел черед и до Хромого Дьявола. Вообще-то он совсем не дьявол, а нормальный человек, просто мы с ним друг друга немного недолюбливаем. Ай, ладно, чего уж тут, я его на дух не переношу, а он считает меня наглой выскочкой, которая до сих пор пытается связать его драгоценного дружка по рукам и ногам. С самой первой нашей встречи Дамиан – это у него имечко такое, Дамиан – с маниакальным упорством ставит меня на место. Естественно, определенное им место меня абсолютно не устраивает, я сопротивляюсь по мере сил и возможностей.

В Гошкином кабинете собрались все трое: неужели меня ждут?

– Доброе утро! – Я выдавила почти искреннюю улыбку, Гошик хмуро кивнул, Элла кисло улыбнулась, а Хромой Дьявол ответил за всех:

– У нормальных людей уже день наступил, это только у тебя, Мышь, утро до обеда продолжается.

– Вот, вот! – поддержала Лапочка. – Между прочим, сегодня в десять встреча с Йогуртами. Не состоялась. По вашей вине! – Ко мне Элла обращалась исключительно на «вы», дистанцию сохраняла. – Вы же знали, насколько важен для нас этот клиент! Вы у нас креативный директор! Вы, и никто другой! Мне пришлось переносить встречу! Договариваться! Унижаться! Но мало того, что вы позволяете себе появляться на рабочем месте после двенадцати, когда у всех рабочий день начинается в девять… – Лапочка перевела дух. – Посмотрите на себя! На кого вы похожи?!

– На самое себя, – подсказал Дьявол. Нет, против двоих мне не выстоять.

– А что? – притворно удивился он, заметив мой взгляд. – В джинсах ты мне больше нравишься. Есть этакая… подростковая непосредственность.

– Ладно, – в спор вмешался Гошик. – Поговорили, и хватит. Ну, Машка, ты это… Того… Ладно?

– Ладно, – кивнула я. – Можно идти?

– Куда? – встрепенулась Лапочка.

– Работать.

– Иди, – махнул бывший муж и нынешний начальник. В этом весь Гошик. «Ну, это…» «Того…» «Ладно». Образцовый подкаблучник, жаль, что я поздно это заметила.

– В три приедут Йогурты! – напомнила Лапочка.

Ну все, кажется, можно перевести дух и подготовиться к встрече с Йогуртами. Тьфу ты, с Новицкими, как бы и на самом деле не обозвать их Йогуртами. И кому в голову пришло дать этой милой паре такую кличку…

Кому-кому, мне, естественно. Муж и жена Новицкие владели небольшим бизнесом: производили эти самые растреклятые йогурты, которые и требовалось разрекламировать. Кое в чем Лапочка права: к встрече следовало подготовиться, да и видок у меня не совсем чтобы… Остается надеяться, что Герман Новицкий будет оценивать мои идеи, а не внешность.

Вроде бы все готово, проверено и перепроверено. Идея на самом деле классная, родная, вымученная и выстраданная, и слоган замечательный, и наброски. И в успехе я уверена на все сто. Тогда откуда это неприятное чувство, которое не оставляет меня с самого утра? Сон, что ли, виноват?

Может, если кофе выпить, полегчает? В который раз я порадовалась наличию собственного кабинета. Пускай маленький, пускай ремонт здесь делали еще при Екатерине II, пускай нет кондиционера и кожаного кресла, как у Гошки, зато из окна открывается замечательный вид на автомобильную стоянку и мусорные баки, возле которых постоянно кипит жизнь. Из других достопримечательностей следует упомянуть стол, занимающий большую часть жизненного пространства, два стула – мой, старый и неудобный, и для посетителей – поновее и тоже неудобный, компьютер и книжные полки. Пытаясь создать образ высокообразованного человека, я загрузила их специализированной литературой и женскими журналами. В последних мне нравилось разглядывать картинки и, чего уж там, иногда удавалось натолкнуться на интересную мысль.

Дальше произошло сразу два события: закипел чайник и в дверь постучали.

– Можно?

– Заходи.

С Толиком Алексиным по кличке Бамбр, нашим гением фотографии, у меня сложились весьма теплые отношения, и, как мне кажется, Толик не отказался бы поднять градус до «горячих».

– Вижу, еще жива. – Толя по обыкновению устроился на краешке стола.

– И не надейся.

– Да ладно, Машка, я ж за тебя.

– И за Родину, и за Сталина…

– Все шутишь.

– Шутю. Чего хотел? Если пришел сказать, что для рекламы ортопедических тапочек тебе необходима Клаудиа Шиффер, то это не ко мне.

Толик хихикнул, но как-то слабо, невыразительно. Странно, обычно над моими плоскими шутками он ржал как конь, а тут один-единственный смешок. Непорядок.

– Машка… Хочу спросить… – Бамбр нервно взлохматил волосы. Определенно непорядок, так он делал лишь в минуты сильнейшего душевного волнения. Например, когда съемка не ладилась или очередная подружка после трех дней знакомства пыталась затащить беднягу в загс.

– Спрашивай.

– Что они тебе сказали?

– Ничего нового. – Я успокоилась. – Что встречу перенесли, и чтобы не опаздывала больше.

– И все?

– Все.

– Точно?

– Слушай, – я разозлилась, – чего тебе надо? Подробно узнать, как меня Лапочка чихвостила? Так ты у Светки поинтересуйся…

– Не злись, Машка. Просто… в общем… даже не знаю, как тебе сказать…

– Словами.

– У нас новый креативный директор! – выпалил Толик и на всякий случай слез со стола. А я… а я ничего. Сидела, пытаясь уложить информацию в свою систему координат, а информация, как следовало ожидать, не укладывалась.

– Как новый? А я?

– Не знаю. Я, Машка, вообще ничего не понимаю. Никто не понимает. Сегодня с самого утра Лапочка собрала всех, я еще подумал, что ей делать нечего, раз посреди недели собрания устраивает… – Алексин замолчал, а я тупо кивнула. – Ну и представляет какого-то типа. Сказала, что это – наш новый креативный директор. Машка, что теперь будет?

– Ничего. – Я поднялась с диким желанием кого-нибудь убить. Например, Гошика. О да! Сейчас я покажу этому мерзавцу, где раки зимуют! За моей спиной! Меня! Да как он вообще подумал! Толик испуганно попятился.

Дверь в кабинет директора я открыла ногой.

– Гоша, нам надо поговорить!

Он растерянно заморгал и обернулся на Лапочку. Ага, понятно, чья это была идея. А Дьявола нету. Замечательно!

– Я тут кое-что узнала! – Пускай сам скажет, глядя мне в глаза. Как бы не так, Гошик моментально отвел взгляд, уткнулся носом в бумаги, будто я и не с ним разговариваю. А Элла уже летит на помощь, тоже мне, Чип и Дейл в одном лице.

– Мария Петровна! Что вы себе позволяете?!

– Это вы себе позволяете, а я пытаюсь понять. Например, что за новый директор у нас объявился?

– Маша, понимаешь… – Гошик покраснел. – Такая ситуация… Нужно развиваться… Идти вперед… – забубнил он.

– Значит, это правда?

Ответом мне был виноватый кивок.

– Гош, ну как же так? А? – Весь мой запал исчез, и Лапочка мгновенно воспользовалась ситуацией.

– Фирме нужно развиваться! А вы, извините за выражение, дилетант! И идеи у вас дилетантские. Нам нужен хороший специалист. С именем!

– А я?

– А что вы? Будете работать, как работали, но под началом опытного человека. И вообще, если бы вы не манкировали своими обязанностями и уделяли больше внимания вопросам самообразования, нам бы не пришлось… – Элла запнулась, раздумывая, как бы закончить красивую фразу, но, видимо, источник мудрости иссяк, и в заключение Лапочка заявила: – На работу вовремя приходить надо!

– Машенька, ты же знаешь, у нас много конкурентов… Заказов все меньше… Володя – нормальный парень, вы обязательно сработаетесь. – Бывший муж робко улыбнулся. Гошик, он вообще нежный, чувствительный, совершенно неспособный жить самостоятельно.

– Работать-то он где будет? – Вопрос занимал меня постольку-поскольку, это не моя проблема, где будет работать нормальный парень Володя. Оказалось, зря я так думала. Гошик снова покраснел, а Лапочка преувеличенно вежливым тоном поинтересовалась:

– А сколько времени вам понадобится, чтобы освободить кабинет? Вы ведь больше не директор, а места у нас немного, поэтому придется переселиться.

– Куда?

– В общий зал. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Правда? – Она что, хочет, чтобы я зашлась от восторга при мысли быть выселенной из собственного кабинета в общий зал? Нет, я согласна, с местом у нас действительно туговато. Кабинет для Гошика и Лапочки. Отдельный закуток у Хромого Дьявола. Фотостудия Толика, там еще, кажется, проявочная наличествует. Конференц-зал, где всякие презентации проводим. Мой кабинетик, который, выходит, уже и не мой. И общий зал – большая комната, разделенная тонкими перегородками на крошечные отсеки, где и обитает подавляющее количество наших сотрудников, начиная с бухгалтерии и заканчивая Иваном – мужчиной неопределенного возраста, который подвизался в «Скалли» на должности курьера.

– А если я против?

– Ну, Мария Петровна, – Лапочка улыбнулась, – в принципе заставить вас работать силой никто не может…

– На что намекаешь?

– Во-первых, попрошу вас соблюдать нормы общения в трудовом коллективе. Во-вторых, работник, которого не устраивают решения руководства, всегда может найти себе другую работу и, следовательно, другое руководство.

– Гош, ты что? Собираешься меня уволить? Это ведь и моя фирма тоже!

– А где это написано? – как бы между прочим поинтересовалась Элла, и я заткнулась. Нигде. Юридически фирма принадлежит Баюну, а я никто, так, бывшая жена. У меня даже фамилия другая.

– Маш! Эля! Успокойтесь! Маш, ты сама знаешь, что я тебя не уволю. И зарплата останется… Демка предлагал, чтобы тебя к нему переселить, но…

– Спасибо, не надо. – Уж лучше вместе со всеми Людочками, Светочками, Валечками, чем наедине с Хромым Дьяволом.

– Я так ему и сказал, что ты не согласишься. Так ты переселишься сегодня? А то я Володьке пообещал…

Ну конечно, он пообещал Володьке мое место и мой кабинет, я же должна подчиниться с улыбкой на лице и радостью в глазах. Меня так и подмывало хлопнуть дверью на прощание, сдержалась – некрасиво, да и дверь жалко, она точно ни при чем.

Толик ждал меня в кабинете, сидел на столе и нервно перебирал бумажки.

– Ну как? – Голубые, по-детски наивные глаза с надеждой воззрились на меня.

– А никак.

– Плохо… Я, того… Пойду, что ли, а то работы много. – Он еще немного потоптался на пороге. – Ингу убили. Слышала?

– Нет.

– Вчера. Застрелили. Она была красивая.

– Да? Наверное… – В данный конкретный момент меня больше волновала собственная судьба. А Инга… Я даже не понимаю, о какой Инге идет речь.

– Ну, так я пошел? – повторил свой вопрос Толик. – А то этот приехал…

– Иди. – Только сейчас я поняла, что забыла спросить, а как, собственно говоря, будет называться моя должность?

Дизайнер, обыкновенный дизайнер. Стремительная карьера, однако: была директором, стала дизайнером. С «этим», как назвал нового начальника Толик, мы познакомились: еще один удар по самолюбию. Запольский Владимир Владимирович был моложе, нахальнее и, что самое обидное, талантливей. А еще он прекрасно осознавал свои преимущества и не стеснялся их использовать. Так, меня он с ходу окрестил Машенькой, приравняв таким образом к Людочке, Светочке и Анечке, а заодно отчитал за опоздание. Прилюдно, как девчонку.

Разбор моих трудов Владимир Владимирович устроил, слава богу, в моем, ах, простите, своем кабинете. Чего я только не наслушалась! И мыслю я шаблонно. И образования у меня нет. И реализовать идею не способна. И… и вообще непонятно, как фирма с таким креативным директором на плаву держалась.

Паразит.

Красивый паразит.

Красивый самовлюбленный паразит.

Сладкий, как сахарная вата, блондинчик с пухлыми губами, мужественным подбородком и выразительными серыми глазами.

А кабинет он попросил освободить сегодня же, видите ли, ему работать негде.