Верни мою душу, ведьма!

Глава 2.

[Окрестности Сивеллы, владения драконов / Фабиана Сотье]

Прохладный ветер настойчиво дул в спину, словно подталкивал, приглашал сделать шаг вперёд. Один маленький шаг, и всё изменится. Боль, терзающая сердце, позор, изматывающий душу – один шаг и все они исчезнут… Она исчезнет…

– Маира! Добрая маира! – рядом с девушкой возник чумазый мальчишка лет десяти и сам того не понимая вырвал её у ветра, у реки, у судьбы.

Она отпрянула от края каменного моста и непонимающе уставилась на протянутую грязную ладошку.

– Маира ведь добрая. Не пожалеет монетку на краюху хлеба.

Девушка кивнула, достала из заплечной торбы расшитый жемчужным бисером кисет и непослушными пальцами стала развязывать тесёмку. Малец воровато оглянулся по сторонам и ловким движением перехватил кисет.

Она равнодушно смотрела, как мелькают босые пятки среди повозок, пересекающих реку.

– Вот подлец! – возмутился крестьянин с ближайшей телеги. – Но ты не горюй, маира. Хочешь, задарма до Сивеллы подброшу?

Девушка не хотела. Очень не хотела. Но больше идти было некуда. Сивелльская академия – единственное место, где её ждала оплаченная на год вперёд комната, ненавистные учебники и позорное клеймо "порченой девицы". Двери родного дома для неё закрылись. Навсегда.

– Зови меня Никос, – крестьянин протянул руку и помог забраться в телегу.

– Фабиана, – кротко отозвалась девушка и уселась на солому. И плевать ей было на то, что помнётся или испачкается дорожное платье. Плевать на россказни мужика о плохом урожае пшеницы. На себя саму ей было плевать.

Под мерный стук деревянных колёс девушка задремала. Хранительница грёз и сновидений словно в наказание перенесла Фабиану в тот самый день:

Журчащая прохладным ручьем мелодия наполняла зал храма эльфийского града Аолона нежным таинством, мягкостью и любовью. Два сердца трепетно шли навстречу друг другу. Лёгкие шаги начищенных до блеска сапог, шуршание шлейфа белоснежного платья, смущённые улыбки.

Две семьи собрались поддержать, засвидетельствовать рождение нового союза, дать друг другу то, в чём так отчаянно нуждались. Эльфийский род Игалорисс был древним, знатным, но до неприличия бедным. Человеческая семья Сотье не имела высоких титулов, зато обладала крепким финансовым достатком. Да чего уж там, отец Фабианы весьма успешно вошёл сначала в торговую гильдию, а затем и в список самых обеспеченных семейств Верхней Рехии.

Из-за плотной, искусно расшитой ширмы вышел седовласый храмовник. Нараспев воздав молитвы хранительнице семейных очагов, он установил на алтарь брачный кристалл.

– Признаёте ли вы, Ильсир из рода Игалорисс, что ваши намерения свободны от злых умыслов и вы добровольно вступаете в вечный союз.

– Перед родом, храмом и хранителями – признаю, – бойко произнёс молодой эльф и нежно улыбнулся своей невесте.

– Признание ли вы, Фабиана из семьи Сотье, что ваши намерения свободны от злых умыслов, вы чисты душой и добровольно вступаете в вечный союз.

– Перед семьей, храмом и хранителями – признаю, – робко ответила Фабиана, зарделась лёгким румянцем и опустила глаза.

Храмовник взял молодых за руки и приложил их ладони к кристаллу. Вспыхнули серебристые искры, окутали влюблённых, взвились к потолку, завихрились в нежном танце, озаряя даже самые тёмные уголки церемониального зала. Глава рода и отец семьи обменялись традиционными рукопожатиями знак заключения союза. А молодожены, подхваченные благословенными искрами, закружились в своём первом брачном танце, даря друг другу счастливые улыбки и пылкие взгляды…

Телега подпрыгнула на корявой кочке и Фабиана распахнула глаза. Вокруг уже сгустились сумерки, а далеко впереди на фоне алого заката отчётливо выделялись высокие шпили академии магических искусств Сивеллы.

Девушка горестно всхлипнула и пожалела, что не решилась на тот шаг с моста. А посланный Хранителями сон лишь сильнее оттенил боль, показал, как могло бы быть.

Как должно было быть!

Не доезжая двух кварталов до ворот академии, Фабиана вежливо распрощалась с Никосом, пожелав милости Хранительницы урожая и благ судьбы.

В свою комнату проскользнула замеченной лишь стражем ворот. Сбросила дорожное платье и тяжело упала на кровать, дав волю слезам. Подушка из пуха стрецы надёжно глушила неистовые крики отчаянья израненной души.

Окончание выходного месяца девушка провела в стенаниях и сетованиях на судьбу. И когда её мысли снова вернулись к тому, чтобы шагнуть в пропасть, она напоследок решила посетить скромный храм Севиллы и излить душу Хранительнице судеб. То ли Высшая услышала мольбы, то ли Фабиана сама пришла к той мысли, но из храма она вышла, обретя чёткую цель.

Она должна доказать, что эльфийский кристалл в Аолоне ошибся.

– Сломался ли он или был зачарован, или вовсе из вредности – но он ошибся, – взволнованно шептала Фабиана, – Ошибся! Моя душа чиста! Кристалл должен был принять мою клятву!

Воспоминания о чёрных искрах, облепивших её кисть, словно крестьянская хворь вызвали новый приступ щемящей тоски, постепенно перерастающей в злобу.

– Как он посмел меня так опозорить? Перед семьей, перед моим Ильсиром. Да я же никогда и ни с кем! Я даже не целовалась, как следует! Неужели, если бы я была не чиста, то согласилась бы на обряд в эльфийском храме, где есть брачные кристаллы? Будь, упаси Хранители, это правдой, я бы настаивала на свадьбе в Верхней Рехии, да хоть в той же Сивелле. В человеческих храмах эльфийских кристаллов нет, лишь артефакты, скрепляющие брачными метками любые союзы. Я бы уговорила Ильсира. Но я же знаю, что чиста. Выходит, кристалл дал сбой. Почему именно на мне?! – в бессильной злобе девушка сжала кулаки. – Я должна попасть в другой эльфийский храм и доказать всем! Восстановить свою честь! Вернуть Ильсира…

Снова терзающим цветком разлилась в груди боль. Вернуть не получится. Только в случае смерти его жены. Но своей младшей сестре девушка смерти никак не желала.

К ужасу Фабианы в тот день брачный союз всё равно состоялся. Предприимчивый отец быстро заменил одну дочь на другую, более подходящую, более чистую. Эльфийский род не стал упускать возможность поправить своё финансовое положение и принял новую кандидатуру. А Ильсир дал своё согласие скорее от злости. Однако во второй раз кристалл сработал правильно.

***

Четвертый год обучения начался для Фабианы с косых взглядов, полных презрения и змеиных перешёптываний за спиной. Слухи разошлись быстро, а как иначе? Ильсир и Фабиана учились смежных потоках и не скрывали своих чувств, как и предстоящей свадьбы. Но после церемонии в академию девушка вернулась одна, ещё до окончания выходного месяца. Эльф же появился к началу нового учебного года и с брачным браслетом. Адепты умели сопоставлять факты. Ни Ильсир, ни Фабиана на эту тему не распространялись. Окружающим приходилось довольствоваться официальной версией – глава эльфийского рода и маир Сотье сами определили состав союза. Девушку кто-то жалел и сочувствовал, кто-то ехидно злорадствовал. И все они считали её отвергнутой.

– Маира Фабиана Отверженная, – шептались по углам адепты.

Что было недалеко от правды. Любимый женился на другой. Семья отвернулась. Теперь она сама по себе. Теперь ей придётся выживать.

Девушка приняла отстраненную позицию и вышагивала по коридорам с поднятой головой. Она боялась, что все они увидят её сломленной, раздавленной. Нельзя было этого допустить. Нельзя.