Руины мира

Интерлюдия 3

Немногим ранее…

— Полюс-двенадцать, Полюс-двенадцать, я — Космос-двадцать-один, как слышно меня, приём? — офицер сидел и монотонно вызывал своих сослуживцев, следя за получаемой на борт его корабля информацией во время штатных проверок перед полётом.

— Космос-двадцать-один, я — Полюс-двенадцать, слышу тебя отлично! — раздалось в ответ в динамиках приборной панели, а вся информация дублировалась на нескольких экранах, переводимая из голоса в текст для документирования сего происходящего. — Как там показатели, Сойн?

— Всё вроде в норме, — хмурым взглядом осматривал один из немногих опытных лётчиков на этой базе приборную панель, выдвигая свой совершенно размытый для любого другого военного ответ, но ему это спускали с рук, — вот только некоторые показатели скачут, долго летать не получится, может сдохнуть один из околоземных двигателей. Я бы вообще не пускал экспериментальный космический корабль в околоземное пространство… топлива на поддержание корабля в воздухе уходит… невероятно много.

— По прикидкам, насколько времени полёта хватит этой птички? — уточнил оператор, что заставило лётчика задуматься.

— Примерно минут на тридцать полёта, потом придётся экстренно садиться, топлива почти нет, — хмуро проговорил Сойн, понимая, что такие вопросы просто так не задают, что сейчас будут что-то просить и требовать. — А что случилось?

— Твой… кхм… «друг», — оператор явно специально интонацией выделил это слово, давая понять, о каком именно друге идет речь, — смог активировать на одном из потерянных в боях блокпостов систему наблюдения и обороны. Так вот, с тем, что там сейчас находится, ему одному не справится. Даже учитывая всю его… особенность. Да, ему может повезти, если арсенал в рабочем состоянии. В любом случае нужен вылет твой, причём срочно. На шанс мы полгаться не можем. Трибун чётко сказал, что только эта птичка сможет помочь. Там две огромные твари достаточно быстро идут к городу.

— И плевать на всю секретность? — с лёгкой улыбкой на лице и иронией в голосе уточнил Сойн, уже держа руку над кнопкой ускорения двигателей.

— К чёрту секретность, — внезапно для офицера-лётчика из динамиков раздался голос Трибуна. — Если город будет разрушен, то сюда придут войска совершенно… иного направления. И ты понимаешь, о чём я говорю. Твой друг прошёл через жернова тех воинов. Нас же пустят просто всех в расход, а тех бедолаг в городе просто отправят на эксперименты. Ты сам всё знаешь. Всё видел и все понимаешь. Ты первый, кто видел всё, что было в голове… Алекса. Я ему не до конца доверяю, но он точно за нас. В этом я уверен.

— Нужен персонал на птичке, — твердо сказал Сойн, сжав руку в кулак, положив его рядом с кнопкой старта, — сами знаете, один пилот не может находиться во всех отсеках корабля одновременно. Нужны наводчики, операторы пусковых установок, логистики, связисты. Плюс необходима хоть какая-то дозаправка. Я сяду… но вряд ли потом взлечу. На это топлива уходит куда больше, чем на поддержание птички в воздухе. Маршевые двигатели… очень много сжирают. Особенно в атмосфере. Это не шаттл и не корвет. Это чёртов фрегат повышенных размеров… даже эсминцы и некоторые модели лёгких крейсеров меньше…

— Понимаю, — возникла пауза, но голос Трибуна отчётливо слышался, он отдавал кому-то приказы, подгонял кого-то, а потом снова вернулся к разговору с Сойном. — Сейчас собираем всех, кто хоть что-то смыслит в нужных нам направлениях. По крайней мере околоземные двигатели и импульсные будут обслужены, что касается двигателя космического, то…

— Понял, в космос, если что, я и не собирался, — усмехнулся Сойн, наблюдая через лобовое сильно укреплённое стекло за суетой десятков человек. — Главное загрузите боеприпасы по полной, хорошо?

— Уже в процессе, не переживай, — одобрительно и успокаивающе сказал Трибун. — Начинай самоконтроль всех систем, в особенности предстартовых и самих двигателей. Если птичка не взлетит, то хренушки нам, а не спокойное существование. Придётся показывать зубки… только нам их тут же все выбьют. После нападения у нас штатная численность пошла по одному женскому месту… сука…

Сойн нахмурился, позволил себе мгновение промедлить с ответом на приказ. Он давно знал Трибуна, давно с ним служил. Он был уверен ранее в том, что он прислушается к Нулевому, со своим скепсисом, но прислушается. Он всегда знал, что он пытается сохранить личный состав, в любой ситуации. Но последнее сражение… оно отняло у него множество лет жизни. Очень много лет. Появились лишние морщины, волосы и так седые, словно совершенно выцвели. Но он держался. Пытался сохранить в тайне то, что произошло, причём от всех. Пытался общаться с правительством, имитировать бурную деятельность. Но сейчас… сейчас всё опять идёт не так, как ему надо было. И приходилось задействовать экстренные резервы, которые чудом остались целы после сражения за базу.

— Есть! — бодро ответил Сойн после своего промедления, тут же начав перебирать руками по приборной панели, вызывая внутри прототипа нового космического корабля необходимые процессы, а потом, приглушив связь, пробормотал себе под нос. — За что нам всё это дерьмо?..

Когда все клавиши были нажаты, Сойн спокойно откинулся в кресле пилота звёздного судна и начал наблюдать за мерцанием множества индикаторов. Большая часть показывала норму, некоторые показывали присутствие отклонений, но в допустимых пределах, лишь один параметр загорелся красным цветом, сообщая пилоту о том, что с кораблем не совсем всё в порядке.

— Как и подозревал, — снова начал говорить в микрофон Сойн, — стабилизаторы одного из двигателей расшатаны. Прошлый пилот знатно при посадке, по всей видимости, приложился правым крылом о стену, иначе их никак больше не повредишь. Идиот чёртов… он, получается, при посадке вообще крена дал⁈ Да тут… тут еще пара систем до стабилизаторов вылетела…

— И что делать? — раздался несколько растерянный голос оператора по ту сторону динамиков. — Докладывать Трибуну?

— Не стоит, — уверенно ответил офицер. — На выполнение боевой задачи это не сильно повлияет, главное — быстро взлететь, отстреляться и тут же вернуться обратно. Остальные двигатели смогут взять на себя нагрузку. Я читал документацию… тут есть двадцать два двигателя по корпусу и по шесть двигателей на четырёх крыльях. Если два из трёх двигателей с каждой стороны вырубятся, то фрегат сможет удерживать себя в воздухе. Вот выше определённой высоты взлететь не сможет…

— Хорошо… — ответ всё равно последовал несколько неуверенный, но в итоге ответ хотя бы был положительным. — А ты основательно подготовился. Запуск по готовности.

— Есть запуск по готовности! — улыбнулся Сойн, продолжив наблюдать за снующими с боеприпасами для корабля солдатами.

Счётчик перед табло показывал, что в данный момент боезапас космического корабля составляет семьдесят процентов. Это означало, что ожидать ещё примерно пять минут, и можно будет взлетать. Но время всегда тянется долго, так что эти пять минут в нервозном ожидании для офицера показались вечностью. Ему начали транслировать всю получаемую информацию на борт с помощью системы ретрансляции… и ему она не нравилась. Всё говорило о том, что город, вероятнее всего, переполнен тварями.

Но в итоге время прошло, всё, что должно было быть сделано — сделали, личный состав уже занял свои места и изучал свои возможности в ограниченном времени. Осталось нажать заветную кнопку. Посмотрев ещё раз на все индикаторы, Сойн убедился в том, что все, кроме одного единственного параметра, позволяют совершить взлёт, после чего без угрызений совести перевёл микрофон звездолёта на внутренние динамики и объявил всему персоналу:

— Внимание! Предстартовые проверки проведены! Самоконтроль всех узлов проведен! Всему персоналу занять свои места на корабле, всем лишним — покинуть корабль! Всем на взлётно-посадочной площадке — покинуть её! Начало обратного отсчёта!

Нажав на кнопку пуска, Сойн снова откинулся в кресле, напряжённо наблюдая, как питание и топливо поступают на нужные узлы двигателей, а встроенная программа голосом озвучивает остаток времени до полного запуска. Суета под кораблём резко закончилась, остались лишь стропы и питающие кабели, которые в автоматическом режиме должны были отстрелить.

За десять секунд до взлёта послышался характерный свистящий звук, мощь которого росла с каждым мгновеньем. От удовольствия по коже лётчика аж пробежали мурашки, после чего он резко совладал с собой и схватился за штурвал управления звездолётом, сказав последнюю перед полётом фразу.

— Пятый опытно-боевой вылет звёздного корабля «Лучезарный» начался! Всем расчётам быть в полной боевой готовности! Напоминаю, вы знаете, кто наш враг! Всем ожидать сопротивления с его стороны! Все оборонительные системы активировать, привести в полную боевую готовность! Все средства поражения держать в готовности к немедленному применению! Взлёт!

Фраза была идеально подобрана по времени, Сойн знал, когда всё произойдёт. Его улыбка не сползала с лица, хотя он и понимал, что этот полёт ознаменуется только пуском самых современных и смертоносных ракет. Но даже в этом случае он сомневался, что они могут помочь. Каждая тварь была по-своему уникальна. Он убивал их. Он видел, как их уничтожают другие. Он получил определённые знания от Нулевого. И он знал… что даже таких ракет, которые были у него на космическом корабле… может просто не хватить.

— И не поверишь, что это всего лишь фрегат! — раздался чей-то восторженный голос за спиной Сойна. — Да это крейсер как минимум!

Эти слова вызвали улыбку у офицера. Так оно и было. По размерам можно было подумать, что это крейсер… но персонала тут было всего тридцать человек. И систем поражения было не так много. Но были другие, которые занимали огромное количество места. Это была идеальная машина для проникновения… жаль, что война портит всё.

Двигатели повернулись строго перпендикулярно земле, вызывая такую огромную тягу, такую мощь, что казалось, словно сама земля отталкивает это чудо инженерной мысли подальше, чтобы помочь кораблю взлететь. Стропы и кабели в это же мгновенье отстрелились, опав на пол огромного ангара.

Продолжая следить за параметрами, Сойн начал медленно поднимать корабль вверх, уменьшая нагрузку на тот двигатель, который был повреждён в прошлом полёте. Это был единственный раз, когда дали другому пилоту сесть за штурвал, как тут же он причинил довольно серьёзный ущерб кораблю.

Когда корабль поднялся выше уровня земли, глазам пришлось некоторое время привыкать к тому, что было снаружи. На улице царила ночь, так что Сойну сложно было за что-то зацепиться взглядом. Но стоило кораблю оторваться от земли примерно на сто метров, пилот тут же включил мощные ионные системы, которые во всех спектрах показывали всё спереди на многие сотни и тысячи метров вперёд.

— Нихрена ж себе, — аж присвистнул пилот, откидывая защитную крышку с кнопки пуска боевых ракет. — В прошлый раз мне система не дала это активировать, — довольный смешок, а потом команда всем. — Всем расчётам приготовиться к первому пуску ракет! Расчёт обеспечения хода, внимательнее за третьим двигателем, если стабилизаторы окончательно сдохнут, нас может резко шатнуть и по инерции приложить о землю. Вероятность мала, но есть. Понятно?

— Так точно, — раздалось в ответ на требование командира судна сразу с нескольких постов.

— Ну тогда ладно… — сказал Сойн и несколько неровно вздохнул.

До этого момента испытания систем ведения огня именно у этого экземпляра ещё не проводились, так что некая неуверенность в том, что всё не пойдёт наперекосяк, была. Но, отбросив наваждение, Сойн сначала нажал на кнопку захвата цели, точно направив прицел на одну из огромных тварей, а потом медленно, слегка дрожащим большим пальцем, нажал на кнопку разблокировки пуска ракет.

— Огонь! — грозно и уверенно отдал он приказ, после чего все операторы молча сделали то, что должно.

С лёгким характерным для данного типа новых ракет жужжащим звуком, ракеты словно рой пчел покинули свои уютные логова, стремясь поразить противника в нескольких десятках километров впереди. Наблюдая за этим завораживающим представлением, Сойн сначала даже не заметил, что первые ракеты начали ложиться за несколько километров от цели, а последующие ложились лишь немногим дальше. Только последняя партия выпущенных ракет чудом попала по огромной твари, которую неизвестный и так сильно потрепал.

— Чёрт! — раздалось резко в динамики в кабине пилота. — Сейчас стабили… А-а-а-а!

Снаружи раздался взрыв, и корабль резко повело в сторону. Двигатель целиком вышел из строя, из-за чего управление звездолётом оказалось практически невозможным. Шкала топлива стремительно ползла вниз, что означало пробой топливного бака.

Выдав триаду самого отборного мата, Сойн одной рукой пытался удержать корабль в состоянии равновесия, а второй при этом перераспределял всю нагрузку на два оставшихся двигателя по тому же борту, чтобы хоть как-то компенсировать дестабилизацию всего звездолёта. Автоматика из-за взрыва приказала долго жить, а резерва её в том направлении не оказалось.

— Ну давай, давай, давай! — молил Сойн «умное» железо, чтобы оно точно выполнило все его команды, и в последствии, когда, слегка пошатываясь из стороны в сторону, звездолёт начал медленно снижаться, офицер смог спокойно выдохнуть.

Медленно усадив птичку на своё прежнее место, Сойн резко начал обрубать питание двигателей, а также подачу топлива к ним. Текущий сбой был критическим, даже больше, он был фатальным, практически полностью перечёркивающим дальнейшие полёты до тех пор, пока двигатель не будет починен.

А вот когда его починят при текущих условиях и в особенности в его… части… было совершенно неизвестно. Но Сойн склонялся ближе к тому, что этого не произойдёт никогда.