Русалка

Глава 4

Петр действовал быстро и решительно.

Приехав в поместье, он не стал звать камердинера, переоделся без посторонней помощи, но перед этим всё же умудрился побриться и ни разу не порезаться. Ему не хотелось ни с кем встречаться и объяснять, почему он мрачнее тучи. Единственным его желанием было напиться, и напиться хорошенько, так чтобы нельзя было двинуться с места, и чтобы все мысли улетучились прочь.

Но, видимо, сегодня был не его день, потому что, как только он вышел из комнаты, то натолкнулся на Романа:

— Петр, ты куда собрался? Мне на кухне сообщили, что видели тебя. Не успел приехать, как снова куда-то отправляешься?

Петр усмехнулся.

— Я, брат, еду свататься.

— Что?!

— Вот так, дружище.

Петр намеревался пройти мимо Романа, но тот схватил его за рукав.

— Ты серьезно? Петя, да в чем дело?! Объясни, побойся Бога! Вы меня с вашими внезапными свадьбами с ума сведете!

— Это у нас в роду! — Роман имел в виду, что его сестра тоже объявила о своей свадьбе со старшим Ракотиным лишь за две недели до венчания. — Потом, Роман, всё потом. Я и так опаздываю. Извини. Увидимся после ужина.

И Петр поспешил по коридору к лестнице, вниз, оставив растерянного Романа стоять возле спальни. Тот нахмурил брови, но потом его тонкие губы дрогнули в улыбке. А веселье намечается, черт побери! Роман даже не мог подозревать к кому поехал свататься Ракотин, ни одна местная барышня не вызвала в нем маломальского интереса, но уж если он не метает гром и молнии, ни крушит мебель вокруг и не грозиться уничтожить недруга, то ему, Роману, волноваться не стоит. Дело сладится. У Ракотиных всегда так.

Петр не был настроен радушно, когда велел закладывать коляску. Право, не мог же он явиться в дом будущего тестя верхом на любимом скакуне.

Ракотин прекрасно осознавал, что в его жизни наступил переломный момент. То, что сегодня произошло и чему предстоит ещё произойти, возврата не будет. Он едет свататься к речной русалке.

Внезапно он развеселился. Ничегошеньки себе, поворот событий! Жил бобылем, вольным ветром, а теперь раз — и жених! И кого! Перед глазами Петра снова встала картина, когда девушка, ещё не обнаружив его присутствия, выходила из воды и прозрачные капельки струились по её гибкому стану. Петр приглушенно застонал. В отличие от старшего брата, Николая, он никогда особо не противился браку, считал, что просто его время пока не пришло. Он хотел любви, более того, жаждал её, но ни одна из знакомых прелестниц не смогла надолго пленить его сердце. Он обожал женщин, боготворил их красоту, преклонялся перед умом и хитростью прекрасной половины человечества. Но ни одной никогда не говорил «люблю», даже если у него и был тайный умысел в отношении обожаемой. У него были любовницы, но, наверное, оттого он утомлялся и разочаровывался быстрее. Барышни постоянно что-то требовали, и когда он начинал чувствовать, что их требования распространяются за пределы его кошелька, он с ними порывал.

А через час он станет женихом девушки, чьё имя впервые услышал от Байдовского. Забавно. Ещё утром они лениво обсуждали возвращение графа Палагина и его сознательное затворничество, не подозревая, какой сюрприз Судьба уготовила Петру.

И чем больше он думал о предстоящем сватовстве, тем веселее становился. Это вначале он был поражен самим фактом, но теперь перспектива оказаться мужем столь очаровательной девушки всё больше захватывала его. А Ирина была прекрасна, он убедился воочию. И, несомненно, их супружество доставит ему кучу наслаждений! Он вспомнил младшего брата Михаила. Вот кому стоит посочувствовать. Узнать, что ты с детских лет обручен с неизвестной новгородской девицей, которую и в глаза не видел! Их дед ради успешного сотрудничества заключил брачный контракт, но умолчал, ничего не сказал. Правда выплыла на свет совсем недавно, можно даже сказать, что случайно, и теперь Мишка был вынужден отправиться в Великий Новгород знакомиться с будущей женой. Петр вспомнил лицо брата, когда они расставались пару месяцев назад. Ни тени улыбки не промелькнуло в глазах Михаила. Он согласился с контрактом, решил не разрывать его, так как отец невесты являлся будущим партнером по бизнесу, а для Михаила дело всегда стояло превыше личных интересов. И свой брак он рассматривал не иначе, как дополнение к сотрудничеству.

Николай с Петром обязательно что-нибудь придумали, нашли выход, как разорвать контракт с наименьшими потерями, если бы Михаил хотя бы заикнулся о своём нежелании подчиниться воле деда. Но, немного побушевав, выплеснув эмоции, Михаил рассудил, что не произойдет ничего страшного. Большинство браков заключаются по расчёту, и его брак не будет исключением. Жена Николая, Вера, как могла, подбадривала Михаила. Они с Николаем были вместе счастливы, и она того же желала и младшим братьям Ракотиным.

Вспомнив про Веру, Петр тихо рассмеялся. Он представил её изумленное лицо, когда она узнает, что Петр обручился.

Кто-то Ракотиных сглазил, определенно. Сначала женился их заядлый холостяк Николай, потом известие о брачном контракте Михаила, теперь Петр едет свататься, а там, глядишь, не далеко и до венчания. Вот те раз. Кумушкам будет о чем посудачить в предстоящем сезоне!

Петра ждали. Потому что, как только его коляска остановилась у крыльца имения графа Палагина, дворецкий тотчас бросился докладывать о его прибытии. Петр огляделся по сторонам. Имение требовало капитального ремонта, не смотря на то, что кто-то старательно им занимался последнее время. И он подозревал, что этим кто-то был отнюдь не граф. Не наблюдалось решительной мужской руки.

Снова появился дворецкий и услужливо пробормотал:

— Петр Сергеевич, просим-с, граф ждет вас.

Впервые за то время, что граф вернулся из-за границы, к нему пожаловали гости, и челядь с любопытством поглядывала на Петра. Но Петра занимало другое. Его интересовало, будет ли при разговоре присутствовать Ирина, или ему придется общаться с одним графом.

Василий Дмитриевич дожидался его в кабинете, нервно вышагивая по ковру. После того, как дочь со слезами выбежала из кабинета, первым желанием графа было броситься за ней, успокоить, приласкать, но он усмирил порыв. Он должен показать характер. На сей раз всё зашло далеко.

— Добрый вечер, граф, — Петр кивнул головой в знак приветствия.

Василий Дмитриевич ответил легким поклоном.

— Прошу, Петр Сергеевич, присаживайтесь, — он чувствовал неловкость. Ракотин держался уверенно и, видимо, не испытывал ни малейших угрызений совести.

— Благодарю, — Петр принял приглашение и удобно расположился в глубоком кресле.

— Вы пунктуальны. Прошёл ровно час, как мы расстались, — граф не знал с чего начать разговор. — Это делает вам честь, молодой человек. Желаете что-нибудь выпить?

— Не думаю, что стоит. Я бы предпочел сразу перейти к делу, — решительно предложил Петр, беря инициативу в свои руки. — Мы с вами попали в щекотливую ситуацию, и я признаю, что вина полностью лежит только на мне. Во-первых, я нарушил границы наших имений, и свободно разгуливал по вашей земле. Во-вторых, как только я увидел девушку…, - тут Петр запнулся, но взял себя в руки и продолжил: — Как только я увидел незнакомую девушку, купающуюся в одиночестве, мне следовало немедленно удалиться. Но простит меня Господь, я не сумел этого сделать, пораженный красотой купальщицы. Поверьте, Василий Дмитриевич, я и мысли допустить не мог, что это ваша дочь. И в моих помыслах не было ничего постыдного, уверяю вас. Я никогда бы не причинил вреда девушки.

Граф нахмурился.

— Так вы не знакомы с Ириной?

— Конечно, нет! Я впервые увидел её сегодня. Более того, о том, что вы вернулись из-за границы и поселились в имении, я узнал тоже только сегодня утром от нашего общего соседа, Максима Байдовского.

В искренности слов Петра Сергеевича не приходилось сомневаться, от того Василию Дмитриевичу стало ещё досаднее. Он не поверил собственной дочери, когда она ему говорила о том же.

— Получается, на пруд нас всех привела случайность?

— Я бы сказал, роковая случайность, — не удержался и поправил графа Петр, но, тотчас поняв свою оплошность, поспешил добавить: — Так распорядилась Судьба, и как я говорил ранее, основная вина лежит на мне. Я готов загладить её. И если вы не будите против, то я сочту за великую честь просить руки вашей дочери.

Всё оказалось так легко, что в первое мгновение граф растерялся и в недоумении посмотрел на красивого молодого человека, не испытывающего в его присутствии, казалось, ни смущения, ни робости. Он держался очень уверенно, и Василий Дмитриевич не знал радоваться ему или серчать. Молодчик не сомневался в своих действиях, и его уверенность в чем-то граничила с наглостью.

К сожалению, Василий Дмитриевич совершенно ничего о нем не знал: ни чем он занимается, ни чем владеет. Может, он голодранец, и его единственным желанием является заполучить богатую невесту? Или он безнравственный сибарит, прожигатель жизни? Но, посмотрев внимательнее на Ракотина, графу пришлось признать, что он просто пытается найти в молодом человеке хоть один изъян, пусть даже и малейший. Перед ним в кресле удобно расположился мужчина лет двадцати семи с крепким телосложением, говорившем о его отнюдь не сидячем образе жизни. Он не прятал взгляда, смотрел прямо, говорил ровно. Его костюм был пошит по последней моде, да и перстень на правой руке был старинным и стоил целое состояние.

— Прежде чем я дать вам ответ, Петр Сергеевич, — медленно начал говорить граф, — мне бы хотелось узнать, чем вы занимаетесь. Я должен быть уверен за будущее моей дочери. Ваш дед был известным мануфактурщиком, вы продолжили его дело?

Петр покачал головой.

— К сожалению, а, может, к счастью, нет, — ответил он. — Семейное дело у нас продолжает Михаил, наш младший брат. Именно он управляет фабриками, лесопилками и прочими хозяйствами, доставшимися нам от деда. Я являюсь совладельцем, но не более. Буду с вами, Василий Дмитриевич, откровенен. Все полномочия правления находятся в руках Михаила, мы полностью полагаемся на него, и не вмешиваемся в его дела. Ежеквартально я и Николай, я надеюсь, вы помните его, это наш старший брат, получаем подробнейший отчет о проделанной Михаилом работе, но признаюсь, я частенько не могу заставить себя даже прочитать его. Более того, я уверен, что Николай даже ни разу не открывал пакеты. Мы предлагали Михаилу выкупить наши доли, но он всегда отказывался, ссылаясь на то, что это наш семейный бизнес.

Граф Палагин кивнул, соглашаясь.

— Разумный молодой человек. Но, прошу, продолжайте дальше.

— Так сложилось, что меня больше интересует земля. Будь мы в Америке, я бы сказал, что у меня душа фермера. Я занимаюсь исключительно землей. Покупаю, дроблю, объединяю, затем опять продаю. Одним словом, я проделываю с землей все операции, которые только возможны. И без лишней скромности, не сочтите за хвастовство, я заслужил репутацию человека, знающего про землю абсолютно всё. Я бывал в Америке, в Англии, посещал южные страны, и теперь весь накопленный опыт воплощаю в жизнь здесь, в России. Не мне вам говорить, сколь богата наша страна, и как, порой, бездарно мы распоряжаемся нашим богатством. Расточительство, по-другому не скажешь.

Василий Дмитриевич, пораженный его горячей речью, не обратил внимания, что последнее можно отнести и на его счет. Он был сражен жаром слов Ракотина. Молодой человек говорил столь воодушевлено, что не вызывало сомнений, он влюблен в своё дело и знает в нем толк.

Но граф счел нужным не спешить с выводами.

— Коли мы заговорили про вашу семью, мне бы хотелось знать, чем занимается Николай Сергеевич. Из ваших слов следует, что он тоже не принимает участия в семейном деле.

Губы Петра расплылись в улыбке, а в глазах появилась гордость и ничем не прикрытое восхищение.

— Он искатель приключений, настоящий ас. Для него не существует тайн, которые бы он не мог распутать. Николай….

— Постойте, постойте, — прервал граф речь гостя. — Я теперь кое-что припоминаю. Николай Ракотин! Ну, конечно! Я слышал о нем. Мы были в гостях у одного моего старинного друга, когда некий молодой человек, по-моему, князь Махотин воодушевлено рассказывал историю со своим наследством. Что, мол, дед спрятал его, оставив семью практически без гроша, и именно Николай Ракотин помог ему найти дедово сокровище.

— Да, я тоже наслышан об этом деле, — признался Петр. — Мы как раз все находились в Петербурге, у нас общий дом на Сергиевской улице, но, в основном, там проживаю я один. Михаил предпочитает столице Москву, а Николай…. Он у нас в недалеком прошлом женился, и, думается мне, они с женой приобретут собственный дом.

Василий Дмитриевич согласно кивнул. Последние сомнения рассеялись, как дым. Ракотин, определенно, ему понравился. Видно, парень толковый, да и деньжатами не обделен. Имеет долю в семейном бизнесе, сам без дела не сидит, не то что многие его ровесники. Да, он составит подходящую партию Ирине. Пусть и не имеет титула и родовитых родственников, но природное обаяние, состояние и влиятельные знакомые с лихой всё компенсируют.

— Нет, Петр Сергеевич, я все-таки предлагаю выпить, — граф подошел к буфету и достал графин с двумя фужерами. — Думается мне, что мы с вами поладим, дорогой мой…зять.

От обращения князя у Петра что-то ёкнуло в груди. Он поднялся и протянул руку:

— Тогда порешили?

Но граф покачал головой и раскрыл объятия:

— Как-то не по-русски такие дела рукопожатием скреплять!

Ирина не помнила, сколько времени проплакала у себя в комнате. Когда не осталось сил, она села на кровати и попыталась успокоиться. Она давно поняла, что слезы приносят лишь мимолетное облегчение, и только…. А действовать приходится самой.

Ей становилось страшно, стоило только вспомнить решительное лицо батюшки в кабинете. Давненько она не видела его таким сердитым и серьезным. Чего уж греха таить, Ирина за последние годы привыкла сама распоряжаться своей жизнью, да и прислуга с крепостными именно её считали хозяйкой и беспрекословно подчинялись. А тут такое! Что дальше-то будет…. Неужели отец решится связать её судьбу с тем мерзавцем? Другого имени для Ракотина у неё не было!

В дверь осторожно поскреблись. Наверное, Татьяна, пришла осведомиться не надо ли чего молодой хозяйки.

— Заходи, — устало отозвалась Ирина.

Дверь нерешительно скрипнула, и в проеме сначала показалась одна темноволосая головка, потом вторая. Саша с Зоей проскользнули в комнату сестрицы и замялись у порога. Девочки выглядели непривычно притихшими.

— Что вы встали у двери? Идите сюда, — Ирина постаралась ласково улыбнуться и похлопала по мягкой перине рядом с собой. Её сестренки, её отрада….

Девочки тотчас сорвались с места и кинулись к ней. Они повисли на её плечах, прижимая худенькие тела к Ирине.

— Сестрица….Ириночка…. Мы такое! Мы такое узнали!!!

— Снова подслушивали?

Ирина давно поняла, что самые осведомленные люди в их доме — это близнецы. Ничего не происходило без их ведома. Казалось, они знают всё наперед. Ирина сначала пыталась их ругать и отучить от вредной привычки подслушивать, но разве девочки могут отказаться от любимой забавы?

— Нет! Нет! — Зоя энергично замотала головкой. — мы мимо кабинета проходили…А дверь-то приоткрыта! И там вместе с папенькой тот мужчина с пруда! Ой, сестрица, что будет!!!

Девочки смотрели на старшую сестру большущими глазами.

— Рассказывайте, что узнали, — почти обречено сказала Ирина.

— Тебя замуж за него отдать хотят! — воскликнула Сашенька и ещё крепче прижалась к Ирине.

Та вздохнула. Всё-таки мужчины сговорились. Как всё нелепо получилось, в который раз подумала она. Точно само Провидение толкнуло её к пруду в тот нелегкий час!

— А мы не хотим этого! — вторила ей Зоя. — Ведь если ты выйдешь замуж, то уедешь жить к мужу, и мы тебя больше никогда не увидим!

В глазах девочки заблестели слезы, а тоненькие ручки задрожали.

— Ну, ну, давайте-ка, милые мои, без слез. Никуда я от вас пока не уезжаю!

У Ирины было скверно на душе, но она не хотела расстраивать сестренок.

Тут Саша нерешительно отстранилась от Ирины и тихонько спросила:

— А ты на нас не сердишься?

— А мне есть за что?

— Это же мы привели папеньку на пруд….

Ирина покачала головой. Последнее дело выставлять виновными девочек. Самой надо было быть осмотрительное. Да что теперь гадать о прошлом! Время вспять не повернуть, надо думать о будущем.

— Нет, не сержусь. Вы же не знали…, - она не смогла договорить, в горле образовался ком, и она побоялась, что снова расплачется.

— Не знали, правда, не знали! — тотчас затараторила Зоя. — Мы приехали, а тебя нет! И тогда папенька предложил отправиться тебя искать! А мы не сомневались, что ты будешь на пруду! Ты говорила, что тебе там очень нравится, помнишь, милая сестрица? А тот господин нам совсем не понравился! Зачем он без спросу по нашим землям катался? Это же нехорошо!

— Нехорошо, — согласилась с ней Ирина.

— Так вот, — Зоя быстро переглянулась с сестрой-близняшкой, — мы решили ему объявить войну! Хочешь, мы тараканов наловим и пустим ему в суп? Он испугается и больше никогда не придет к нам в дом!

— Боюсь, тараканы тут не помогут, — Ирина невольно улыбнулась, представив картину, где Ракотину подают тарелку, а из неё дружно выползают тараканы и расползаются в разные стороны по белоснежной скатерти, а тот брезгливо вскакивает со своего места и велит подать коляску.

— Тогда…тогда мы мышонка ему в карман запустим!

— И мышонка не надо, — проговорила Ирина. Что-то в голосе сестры насторожило её, и она строго спросила: — Саша, Зоя, немедля признавайтесь, вы оставили мышат в доме? Да они же выросли! И ещё, наверняка, расплодились! Так оставили или отдали мужикам, как я велела?

Девочки тотчас невинно округлили глаза и дружно протянули:

— Сестрица….