Русалка в золотой чешуе

Глава 4

Земля большая, и женщин на ней миллиарды. Казалось бы, женское тело – такая же обыденная банальность, как деревья в лесу и облака в небе. Но нет в мире ничего более захватывающего и завораживающего, во всяком случае для мужчины.

Обнаженная женская натура сама по себе – вершина искусства. Художники всего лишь переносят ее на свои холсты и в скульптурные формы. А как извращаются фотографы в своих эротических фантазиях!

Несут это искусство в массы и порнорежиссеры. Подбор актеров, работа с ними, творческий процесс – все это требует сил и средств, но благодарный зритель возвращает вложения с лихвой.

Творческий процесс на месте не стоит. Одна красавица и целых два чудовища уже вошли в раж, голоса слились в хор, кроватные пружины скрипят, аккомпанируют. Но в их слаженной работе чего-то не хватает. То ли Рита сегодня ночью перестаралась, то ли возраст у него уже не тот. Или просто настроение подкачало.

Тимофей Юрьевич смотрел на женское тело, но дух не захватывало. Не деревенело в штанах, не получалось с дровишками, поэтому и огонька нет.

– Тимофей Юрьевич! – Филей легонько коснулся плеча босса, привлекая его внимание.

Тот закрыл дверь, недовольно глянул на своего подручного.

– Чего тебе?

Сколько помнил его Тимофей Юрьевич, столько Филей и косил под крутого. Делал морду, пытаясь ожесточить мягкие от природы черты лица, усиленно качался. Шея у него мощная, бычья, стрижка очень короткая. Ходил он, поигрывая могучими плечами, устрашающе раздувал желваки и смотрел исподлобья.

На самом деле вся эта крутизна и мышечная масса – всего лишь фальшивая оболочка, за которой скрывалась трусливая душонка. Филипп не рвался в бой и всячески избегал драк. Если только на ринге, да и то вполсилы.

Пацаны знали его как облупленного и не воспринимали всерьез. Сначала он был для них просто Филя. Потом к нему крепко приклеилось прозвище Филей.

Этот субъект был типичной шестеркой. Тимофей Юрьевич его презирал, но при этом держал при себе и доверял ему. При полном отсутствии бойцовских качеств Филей отличался безграничной преданностью. Проверку он прошел с честью и на ментовском допросе держался достойно.

Филей отличался предприимчивостью, расторопностью, и память у него была уникальная. Все, что ни поручишь ему, сделает. Еще и советом поможет, если вдруг запор в мыслях случится.

– Сучку московскую нашли.

– Где она?

– Да у кадра одного выплыла. Он у реки живет, вот она к нему и прицепилась. Что делать?

– Что делать! – передразнил его Тимофей Юрьевич.

У него тоже была кличка, образованная от имени. К ней же примазалась и фамилия. Котов и Тимофей – а все вместе Котофей.

– А если она реально дочь миллиардера?

Тимофей Юрьевич обладал реальной силой. Бригада у него небольшая, но сплоченная, бойцы закаленные, преданные общему делу. Если нужно кого-то заземлить – без проблем, в любое время дня и ночи. На мокрое дело без лишних вопросов пойдет любой. Плюс охранная фирма со своей группой быстрого реагирования. Там тоже есть суровые ребята, которым сам дьявол не страшен.

В Багульеве Котофей самый-самый, никто не может тягаться с ним. Весь автобизнес в городе, как легальный, так и криминальный, завязан на него. Ломбарды и быстрые кредиты – все под ним. Он имеет с чиновников и с бизнесменов, которые работают по левым схемам. Наркота, проститутки, а с недавних пор еще и порнография. Филей предложил, а он согласился. И надо сказать, дела неплохо идут.

Багульев у него в кулаке. Никто здесь не хочет с ним связываться. Но Котофей старался не нарываться на лишние конфликты. Возраст уже не тот, шестой десяток разменял, оброс мудростью, как причал – ракушками. Зачем война там, где можно решить миром?

Кто эта девочка из Москвы? Какой смысл с ней связываться, если у нее крутой отец?.. Нет, не нужны ему лишние проблемы.

– Она реально дочь своего отца, – сказал Филей. – Власова Павла Константиновича, владельца ВПК-Банка. Власова Богдана Павловна.

Он протянул боссу фотографию красивой русоволосой девушки с ясным, чуточку насмешливым взглядом. Стильная прическа, правильные, одухотворенные черты лица, выразительные глаза под цвет бриллиантов в сережках. Шикарное вечернее платье, роскошное колье.

Она стояла под руку со статным ухоженным мужчиной лет пятидесяти. Он не хмурил брови, не ужесточал мягкие от природы черты лица, как это делал Филей. Внутренняя сила сочилась из всех его пор сама собой. Взгляд добродушный, улыбчивый, а в глубине – лед.

– Отец и дочь, – пояснил Филей. – Из Интернета взял.

– Точно она?

– Она. Менты маякнули, и Стас опознал.

– Неплохой экземпляр.

В этой девочке чувствовалась порода, она могла бы стать порнозвездой мирового масштаба. Можно даже сценарий фильма сварганить чисто под нее. Она принцесса, голодная до мужских ласк. Он – конюх. Между ними проскакивает большая и толстая искра. Котофей представил, как это будет выглядеть, и ощутил волнующий прилив.

– Девчонку можно оформить, – сказал Филей и пожал плечами.

– Искать будут. – Котофей покачал головой.

– Отец у нее был реально крутым человеком.

– Был?

– Сегодня утром в больнице загнулся. Сердечный приступ. Ночью тряхнуло, а утром ласты склеил.

– Не слышал.

– Об этом особо не сообщают, но в сети проскочило. Может, фейк?

– Что?

– Ну, в смысле, пурга.

– Думаешь?

– Да вряд ли. Не та он величина, чтобы сенсацию на нем делать.

– Значит, загнулся, говоришь? А наследует кто?

Филей сокрушенно развел руками и предположил:

– Может, эта Богдана?

Котофей снова глянул на фотографию. Роскошная девочка, он с удовольствием женился бы на такой. А она даст согласие. Если сломать волю. Он в этом большой специалист. Сколько девчонок через него прошло, и все работают как часики, так же четко и точно. И вполне прибыльно.

– Я попробую узнать.

– Она знает, что Жека Жанну приземлил, – в раздумье проговорил Котофей.

– Опасная штучка.

– Надо брать.

– Кстати, о Жанне. У нее парень был. Матвей Самойлов. – Филей с озадаченным видом провел пальцами по щеке и зачем-то сместил в сторону нижнюю челюсть.

– И что?

– У них любовь была. Она когда с нами работать начала, он разбираться ходил. Я был, пацаны подъехали… – Филей провел пальцами по другой щеке.

– Да, он тебе челюсть сломал, – с усмешкой поговорил Котофей, вспомнив эту историю.

Паренек оказался крепким орешком – неплохо угостил Филея, Жеке два зуба выбил, Петрика вырубил ударом в горло. Сделал дело и исчез, только его и видели. Искали, конечно, но, увы…

– Нет, не сломал, трещина была, – пробурчал Филей и скривился.

– Хочешь сказать, что Богдана сейчас у этого Матвея?

– В том-то и дело.

– В чем дело? Пацана в землю, девчонку ко мне. В чем проблема?

– Мы же его пробивали. Он в Чечне после срочки контрабасил. Может, оттуда сейчас вернулся.

– Закончилась Чечня.

– Да, но люди остались. А он реально спец. Его голыми руками не возьмешь.

– Пуля возьмет.

– А если у него ствол? Он там всех, кто к нему сунется, шпалами положит. А свои отмажут. Подъедут спецы из ФСБ, еще и нас тут зачистят. Мы же не знаем, какие у него связи.

Котофей кивнул. В Чечне сейчас ФСБ работает, а там такие волкодавы, что лучше не подставляться.

– За домом смотрят. Пока никаких движений, – сказал Филей. – Соваться к нему я бы не стал, но хвоста подвесить можно. Он Богдану в Москву повезет, а мы за ним.

– А если за ней подъедут?

– Тогда без нее выследим.

– А зачем он нам без нее нужен? – Котофей поморщился. – За твою челюсть спросить? Так это ты сам. Если сможешь.

– Нет, я личное выше общего не ставлю, – обескураженно проговорил Филей.

– Тогда сиди ровно, не ерзай!

– Богдана про Жанну знает.

– Что она знает? Видела, где эту суку зарыли? Что она может сказать? И кому?

А вот Жанна сказать могла. Она видела, как Жека задушил Эллочку, но никому ничего не говорила, пока с катушек не сорвалась. На Жеку заявить намылилась и самого Котофея на чистую воду вывести. Сначала она перед подружкой растрепалась, потом уже в Москву собралась, но так и не уехала. Не смогла. Побегала немного по городу и успокоилась. А если точней, упокоилась.

– Матвею скажет.

– И что?

– А если он мстить начнет?

– Он уже отомстил. Челюсть тебе сломал и уехал. А Жанна осталась. Почему он ее с собой не забрал? Потому что конченая она. Зачем ему такая? Кто за опущенных мстит?

– А вдруг?

Котофей задумался. Матвей Самойлов – темная лошадка, и неизвестно, как он себя поведет. Если сам не пойдет против братвы, то спецов из ФСБ подключит. Может, зачистить его, пока не поздно? У Котофея есть люди, которые могут справиться с ним, так почему бы не подключить их к делу?

Машина шла по грунтовой дороге мягко, двигатель работал тихо, нигде ничего не тарахтело, не дребезжало. Если закрыть глаза, то можно представить, что находишься в иномарке. Но Дана знала, на чем ехала. Матвей вез ее в Москву на «Ладе Приоре». Машина новая, но…

Впрочем, ее отец тоже когда-то ездил на «Ладе», и ничего, до сих пор с восторгом вспоминает свою молодость. Над «Приорой» он точно не посмеется, хотя сам по старой доброй традиции ездит на «шестисотом».

– Дом у тебя свежий и машина. Да и сам как новенький, – улыбнулась она.

– Для кого новенький? Для тебя?

– А если для меня?.. Может, пересечемся как-нибудь? – неуверенно сказала Дана.

Матвей все больше нравился ей. Надежный парень, основательный, такой если полюбит, то навсегда. Но этого не случится. Может, потому он и нравился ей. Сегодня они расстанутся, а завтра Дана уже и забудет о нем. Тогда зачем городить огород?

– Завтра, например.

– Завтра, – кивнул он. – В семнадцать ноль-ноль.

– Э-э… завтра у Зайки свадьба.

Он улыбнулся себе под нос. Ни досады в этой усмешке, ни обиды.

– Можно как-нибудь потом.

– Не напрягайся. – На этот раз он улыбнулся ей.

Надо же! Хоть бы чуть-чуть расстроился.

– Нормально все. Ты попала в беду, я тебя выручил. Люди должны помогать друг другу, так положено. Так что ты мне ничем не обязана.

– При чем здесь обязана или нет?

– При том!.. Мы из разных миров. Между нами могут быть точки соприкосновения, но для них нет гвоздика.

– Какого гвоздика?

– Который две половинки соединяет. Два кольца, два конца, а посерединке гвоздик.

– Ножницы.

– Угадала.

– А мы с тобой две половинки?

– Ты – да, чья-то половинка.

– А ты?

– А я сам по себе.

– По Жанне сохнешь?

– Уже нет, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие.

– А было?

– Было.

– А я похожа на нее? Ну, внешне.

– Почему ты должна быть на нее похожа?

– Так меня же с ней перепутали.

– Перепутали… – Матвей бросил взгляд в зеркало заднего вида, и его брови сползли к переносице.

– Что-то не так? – Девчонка развернулась на сиденье, глянула в заднее окно.

За ними вдалеке катился черный внедорожник. Определить марку машины не позволяло расстояние.

– Пока не ясно.

– Может, просто едет?

– Может, просто.

Дорога проселочная, от реки к бетонке, идущей вокруг Москвы. Машины здесь скорее правило, чем исключение.

– Думаешь, за нами?

– Ты как в Багульеве оказалась?

– При чем здесь это?

Матвей повернулся и плотно посмотрел ей в глаза. У Даны возникло такое ощущение, как будто он при этом руку ей на плечо положил. Она тяжелая, хозяйская.

– В ночном клубе была. Что-то не то выпила. Очнулась, гипс… то есть кабина трейлера. Дальнобойщик на меня дышит, под платье лезет.

– Одна в ночном клубе была?

– Нет, с телохранителем.

– Где он?

– Не знаю.

– Он вместе с тобой пил?

– Нет, ему нельзя.

– Как же он тебя упустил?

– Ну, если точно, у нас девичник был. Мужики все за кадром остались.

– За кадром, это где?

– Алик в холле был.

– А оттуда он за тобой следить не мог?

– Наверное, мог. – Дана задумалась.

В стене между холлом и залом была не только арка, причем достаточно широкая, но и окна. Конечно же, Алик наблюдал за ней.

– Тогда как ты оказалась в трейлере?

– Да черт его знает!

– Без телефона, без денег…

– Да, и еще колье куда-то пропало.

– Может, сорвали?

– Не знаю.

Матвей пожал плечами, сунул руку в карман и вынул мобильный телефон.

– Звони!

Она взяла мобильник, покрутила в руках. Не айфон, конечно, но не из дешевых. Дисплей на весь телефон, сенсорный набор. Свежая модель, вряд ли ее питал убитый аккумулятор.

– Ты же говорил, что у тебя не заряжается…

– Звони отцу!

– Я не помню номер. – Дана мотнула головой. – Все в телефоне осталось.

– Хоть какой-нибудь номер помнишь? – Матвей посмотрел на нее так, как будто произошла чудовищная катастрофа.

Такими глазами смотрел на нее отец, перед тем как сообщить о том, что мамы больше нет. Этот взгляд вогнал ее в ступор. Если бы она и помнила какие-то телефоны, то забыла бы их вмиг.

– Почему ты на меня так смотришь? – От волнения ее голос едва не сорвался на визг. – Что случилось?

– Как что? Ты попала в историю. Разве это не происшествие?

– Такое с каждым может случиться.

– Да, но куда делся твой телохранитель?

– Я не знаю. Сейчас приеду домой и все выясню.

Матвей удовлетворенно кивнул, забрал у нее телефон и вернул его на место.

– Я же могу узнать об этом дома? – спросила она, с опаской глядя на него.

Вдруг ее дом сгорел, а отцовский банк разорился? Матвей об этом знает, но молчит?..

– Почему не можешь? Вполне, – без всякого сарказма сказал он.

– Тогда зачем гнать коней?

– Не надо этого делать, – сказал он, глянув в зеркало заднего вида. – Кони сами бегут, особенно когда за ними волки гонятся…

Они еще только выезжали на бетонку, а Матвей уже делал выводы. Может, и нет никакой погони, а он тревогу поднял? Не исключено, что этот парень – паникер по жизни. Такая мысль слегка успокоила Дану.

– Думаешь, это за нами?

– Не знаю, будет видно.

– А ты сможешь уйти от погони?

– Не знаю.

– А что ты знаешь? Лишь то, что напрасно со мной связался?

– Давай без истерик. – Матвей прошелся по ней спокойным, но укоризненным взглядом.

– Но ты же так думаешь.

– Не думаю.

– Может, я от работы тебя отвлекаю?

– Я не работаю.

– В отпуске?.. Ну да, охота, рыбалка…

– Охота, да. На крякву иногда хожу. Рыбалка тоже. Не поверишь, однажды русалку выловил.

– Почему не поверю, очень даже. – Дана улыбнулась.

– Устал я от работы. Отдохнуть хочу.

– А работал где?

– Водителем.

– И устал?

– Да, очень. Дальние края, морозная тайга, работа без продыху.

– Морозная тайга?

– Да, я там золото добывал.

– Мыл?

– Нет, золотоносную руду на карьерном самосвале возил. Дом вот построил, машину купил. Устал. Годик отдохну. А там видно будет, может, обратно вернусь.

– А расскажи, как там, в тайге. Комары, говорят, лютые.

– Лютые, да. – Матвей бросил взгляд в зеркало.

Дана обернулась. Знакомый внедорожник шел на обгон. Сейчас он промчится мимо, и все. Зачем нужно было нагнетать тоску?