Русская гейша. Секреты обольщения

Вступление

«Моя любимая принцесса, простишь ли ты когда-нибудь меня? Но другого выхода я не вижу. Небо зовет меня. Сегодня страшное подозрение о правильности содеянного и вообще о выбранном пути убивает меня. Я словно прозрел. И все, что говорил Учитель, увиделось мне в другом свете, далеком от истины. Не хочу больше! В этой сумке деньги для тебя. Не трогай мое тело и немедленно улетай обратно. Власти все сделают сами. Билет на самолет до Токио в кармашке сумки. А оттуда – домой, моя принцесса. Ты сильная, и помни, что любовь есть и на небе. Живи и прощай!»

Едва сдерживая слезы, я долго смотрела на эти строчки. Потом прижала измятый пожелтевший листок к груди и все-таки расплакалась. После смерти моего любимого прошло уже так много времени, но я все еще не могла забыть его. Наверное, поэтому я вновь возвращаюсь к своим записям. Хочется вспомнить события моей жизни и изложить их на бумаге.

Петр покончил с собой 21 марта 1995 года сразу же после газовой атаки в токийском метро, к которой, я почти уверена, он был причастен. Он сделал себе харакири практически на моих глазах. Мой несчастный возлюбленный являлся монахом печально известной секты «Аум Синрикё». Я, восемнадцатилетняя и плохо разбирающаяся в жизни девчонка, находилась в тот момент рядом с ним. Мы тогда жили в Наха, столице Окинава. Приехали туда из Москвы за месяц до этих терактов. В Японию его вызвали якобы по работе. Петр был химиком, но после того, как он сказал, что трудится на закрытом оборонном предприятии, в подробности его работы я не вникала и больше вопросов не задавала. Мы всего несколько месяцев жили вместе. И я постоянно находилась в эйфории, так как была абсолютно и безусловно счастлива. И никого и ничего не видела вокруг, кроме моего любимого. Тяжело вспоминать все это. Спустя годы, мне кажется невероятным, что я смогла перенести его смерть.

Кроме этой записки, от Петра у меня остался сборник стихов японских поэтов и три записные книжки. Две были заполнены. А третья, с изображением красного дракона на черной обложке, была пуста. И я стала записывать в нее, по примеру Петра, цитаты, афоризмы, какие-то высказывания, казавшиеся мне интересными. Позже я купила общую тетрадь голубого цвета с цветами сакуры на обложке. И в нее также начала вносить записи. И неудивительно, что все они, за небольшим исключением, были так или иначе связаны с Японией. Ведь я, по прихоти своей странной судьбы, стала гейшей.