Русская жизнь-цитаты-июнь 2018

И наконец, четвертый фронт сражений российского Левиафана — это битва за память: все эти мемориальные войны, истории с памятниками и мемориальными досками, скандалы вокруг Ельцин-центра или настоящая схватка вокруг народного мемориала на Немцовом мосту. С одной стороны, появляется все больше форм народной памяти: проекты «Бессмертный полк» (еще до того, как его перехватила госпропаганда) и «Последний адрес», семьи начинают создавать собственные генеалогии.

Однако власти не нужны частные истории, она требует единую и неделимую историю России, державный миф, где были бы интегрированы все: и большевики, и монархисты, и Сталин, и Гагарин, и советские спортсмены, и доблестные чекисты. Я же боюсь, что государство будет со временем убивать все формы живой памяти, заливая все бронзой и бетоном, превращая все в советские мероприятия, как это уже стало чувствоваться в работе власти с «Бессмертным полком».

Подытоживая, хочу сказать, что все эти битвы — игры увядающей империи, которая вступила во вторичный, во многом имитационный период своей истории.

Что же будет после того, как завершится цикл расширения государства? Для меня надежда заключается в том, что всякий раз, отступая, империя оставляет все больше и больше островков национальной, гражданской, политической и личной независимости, альтернативных форм жизни. Низовые социальные сети, волонтерские и гражданские проекты, региональную и местную идентичность и свободных людей, живущих и мыслящих независимо от государства. Одним из них был Борис Немцов. Уже исполнилось три года со дня его гибели, но с течением лет подобных ему свободных людей становится все больше. И рано или поздно они объединятся с новыми, негосударственными формами жизни и заключат социальный договор о новом, постимперском государстве, живущем в мире со своими гражданами и соседями.

http://www.ng.ru/scenario/2018-05-29/9_7234_totalitar.html

Лилия Шевцова:”о российском изобретении — существовать за счет противника и при этом бить ему окна и его шантажировать. Именно такова стратегия российского самодержавия. Идею использовать западные ресурсы придумал Петр Первый. Основатели советского государства превратили эту идею в стратегию, заставив работать на себя стремление капитализма к прибыли, а также веру либеральной демократии в то, что экономические отношения превратят противника в партнера

Сталин признавал: “Много помогли нам американцы. Это надо признать. Лучше других и смелей других помогали. Спасибо им за это”. По его словам, около двух третей крупных промышленных предприятий СССР были построены с помощью США. Вклад Германии в создание советской экономики и военно-промышленного комплекса был еще более весомым. За 10 лет (с 1926 по 1936 год) Германия поставила в СССР промышленного и военного оборудования на 4 миллиарда марок. Как доказал британский экономист Энтони Саттон, 90–95% советских технологий были заимствованы у США и их союзников. Коллективный Запад сыграл огромную роль в индустриализации, а соответственно, и милитаризации СССР, работая на становление своего противника.

Еще одним стратегическим успехом Москвы стала сделка “газ в обмен на трубы и деньги”, которую Кремль заключил с ФРГ в 1970 году и которая позволила СССР стать мировой энергетической державой, превратившей “газовый диктат” в мощнейшее политическое оружие.

После падения СССР российская элита проявила не меньшую изобретательность, вместе с западными лоббистами создав механизм коллективной приватизации отечественной природной ренты. Нынешний российский правящий класс сумел сделать то, что оказалось не под силу советской власти, — внести вклад в деморализацию западного общества и подрыв его устоев. Впрочем, какие устои, если ведущие западные политики — Герхард Шредер, Тони Блэр, Сильвио Берлускони, Жак Ширак бросились обслуживать интересы постсоветской клептократии! Либеральные демократии, став для постсоветской России фактором мобилизации через поиск “врага” и экономическим ресурсом, превратились в системную “скрепу” самодержавия. Разве это не остроумно — пугать Запад, используя его деньги и мозги?

И вдруг dolce vita начала рушиться. А все потому, что Кремль самонадеянно решил, что Запад проглотит крымскую аннексию и вмешательство в его, Запада, внутренние дела. Ведь столько раз Запад шел на попятную, лишь бы не вызвать раздражение крутых парней из-за кремлевских стен! На этот раз либеральные демократии были вынуждены реагировать, ибо на кону оказался вопрос их внутренней устойчивости. России перекрыли ресурсный шланг. Пусть не полностью, но воздуха нашей экономике стало не хватать. Под угрозой оказалось благополучие российского класса рантье.

И что теперь? Было бы наивно думать, что лоббистский левиафан, отмывающий на Западе грязные деньги (российские и прочие), позволит себя уничтожить. Нет, он будет сопротивляться изо всех сил, пытаясь находить новые способы выживания. Ведь в эту систему вложены миллиарды и кооптированы целые сегменты западных элит. Поэтому западный истеблишмент проведет чистку, избавившись от наиболее зарвавшихся лоббистов, обслуживающих российскую элиту. Они уйдут в тень. Кое-кто сядет. Но и российской элите придется убрать с глаз долой тех, кто засветился своим вызывающим богатством и близостью к Кремлю. Свой ультиматум Москве Вашингтон определил вполне конкретно: уберите Олега Дерипаску из ключевых собственников компании “РусАл” и мы выведем “РусАл” из-под санкций. И чтобы мы не видели больше на своем дворе Виктора Вексельберга, а заодно и тех, кого мы поименовали в нашем апрельском списке! Смиритесь с тем, что мы всех вас подвешиваем в неопределенности: сами гадайте, кто может быть в следующем списке и когда мы его вам выкатим. Как бы Европа ни хотела примириться с Россией, она будет вынуждена учитывать американский ультиматум.

Западная удавка не означает, однако, стремления задушить. Кому нужен российский обвал либо остервенение загнанных в угол? Но западная готовность идти на компромиссы и стремление вывести Россию из изоляции не означает возврата к докрымскому периоду. На наших глазах отстраивается новая система отношений либеральных демократий с Россией. Вместо второй “Ялты” Запад предлагает Москве другую сделку. Вот ее суть: следуйте нашим правилам, и мы позволим вам пользоваться нашими благами, но под нашим контролем.

Кремль вынужден делать выбор между агрессивной геополитикой и западными ресурсами вместе со входным билетом на заседания концерта держав в качестве бонуса. Причем последнее вовсе не означает для Москвы свободы действий. России придется двигаться в узком коридоре, где каждый выход за красные флажки означает сжатие удавки. Запад будет находить средства сделать больно — либо российской экономике, либо кому-либо в российской элите. Обидно? Конечно, но это плата за кремлевское гопничество.

Что же тогда Кремлю остается? Правильно: играть, создавая иллюзию могущества и величия. Но ведь игра пойдет, если только Запад согласится принять в ней участие. Причем если согласится западная высшая лига, а не западная мелочь. Но согласится ли высшая лига играть в нашем иллюзионе? Пока неясно. Ведь Россия вновь может перепутать фейк и реальность…

Мы скоро увидим, будет ли Запад подыгрывать Кремлю либо загонять его в угол. Мы получим ответ, когда увидим, чем завершится (либо не завершится) обвинение России в ответственности за крушение малайзийского Boeing. Есть и еще один вопрос: как Кремль может прикрыть свое отступление и прекратить обвинения националистов в предательстве? Это дело пропагандистской машины, которая должна поддерживать внутри страны истерию военного патриотизма. Но ведь рано или поздно народ начнет вопрошать: зачем нам бороться с врагом, если мы с ним сотрудничаем, а правящая элита наслаждается прелестями жизни во вражеском лагере?

https://www.svoboda.org/a/29254500.html

Александр Баунов:”В тот самый момент, когда мировое сообщество вспомнило о важности правды в политике, Украина поставила его перед неприятной необходимостью принять навязанную релятивизацию лжи: есть хорошие и плохие фейковые новости, в зависимости от того, они против нас или за.

Сама Украина давно решила для себя, что жертва агрессии имеет право на ограничение свобод и военные хитрости, а дегуманизация противника и абсолютизация представленного им зла в общественном мнении расширяет границы дозволенного. Однако не факт, что даже сочувствующий внешний мир готов пойти за ней так же далеко. Операцию украинских спецслужб уже осудили «Репортеры без границ», представитель ОБСЕ по свободе СМИ, ассоциация журналистов-расследователей OCCRP и редакторы ведущих западных СМИ.

Репутация украинских спецслужб (защитников молодой демократии) в глазах мирового общественного мнения лучше, чем российских, однако это скорее аванс самой молодой демократии, чем реальность, в которой и те и другие имеют общее происхождение, обучение и наследуют одному предшественнику.

Проблема полезного обмана в том, что он размыкает границы реальности независимо от намерений. Теперь граница правды подвижна, и каждый сможет перемещать ее в соответствии с личными убеждениями. Бабченко убили понарошку. А что жена не знала и оплакивала всерьез — этому верить или сомневаться? А друзья? И что тогда мешает желающим подвинуть границу еще на шаг, два, три?

Если смерть оказалась постановкой, любой желающий может объявить постановкой записи разговоров, поимку с поличным, арест, улики, допросы, фигурантов, связь с российскими спецслужбами, сам факт покушения и следующие готовившиеся теракты. Если силовики с не самой блестящей в мире репутацией решились подделать смерть, что им стоит после этого подделать пару допросов или вещдоков?

Дело не в том, могли российские спецслужбы заказать убийство Бабченко или нет. Тот факт, что им иногда приписывают больше, чем они совершили, не отменяет того, что действительно с ними связано в давнем и недавнем прошлом. Они себе во вред слишком непрозрачны, чтобы кто-то поручился за то, что они всегда руководствуются исключительно политической целесообразностью. Но ложная новость о смерти жертвы работает на их разоблачение только для той аудитории, которая и так заведомо убеждена в их виновности. Подтверждает уверенность. Подогревает ярость.

Среди сомневающихся эффект скорее обратный. Даже на далеком от симпатий к России телеканале CNN репортеры на прямых включениях с удивлением произносят то, что казалось немыслимым: «Оказывается, информация, которую украинские власти выдавали нам почти весь день, была ложной. …Также получается, что то, что говорили русские, было правдой. Они не имеют к этому отношения и их ложно обвиняли».

Способ, которым добыта истина, имеет значение, идет ли речь об истине в философском или юридическом смысле слова. Именно поэтому существуют доказательства, которые не могут быть представлены в суде.

Манипуляция правдой создает прочный фундамент для конспирологии. Фальшивый окровавленный труп укрепляет теорию заговоров именно потому, что она построена на идее, что окровавленные трупы, которые нам показывают, бывают фальшивыми.

Хуже того, симуляция становится основой для ретроспективного сомнения в любых прежних утверждениях украинских властей, точно так же как пропагандистское преувеличение и увертки российских СМИ становились основой для сомнения в том, что произносят российские спикеры. Все следующие драматические события, неизбежные в украинской ситуации, надолго вперед получат театральный привкус. Близким следующих жертв, если они, не дай бог, будут, придется тяжело.

Пока неясно, кого и каким образом удалось поймать на сообщении именно о смерти Аркадия Бабченко, одним из объяснений для операции остается сам произведенный на украинское общество эффект. Ненавистный противник не просто в очередной раз обвинен, не просто обличен и взят с поличным, — нет, наши спецслужбы показали, что умеют проводить грандиозные спецоперации, что им верит весь мир. Всех провели. Похоже, к этому привела жажда какой-то очевидной, несомненной победы над противником, накопившаяся в украинском обществе, именно это подтолкнуло власти к избыточной сложности. Особенность таких операций, однако, в том, что эффектно злоупотребить доверием мира можно один раз, зато взывать к нему в следующий будет труднее. Негодование по поводу убийства Бабченко было общим, восторг по поводу эффектной симуляции почти исключительно внутриукраинский.

https://carnegie.ru/commentary/76478

DW.com:”Светлана Алексиевич: Время надежды сменилось временем страха. Время повернуло вспять.

31 мая Светлане Алексиевич — выдающейся белорусской писательнице, пишущей на русском языке, лауреату Нобелевской премии — исполняется 70 лет. Мы предоставляем ей слово.

- О чем я всегда думала больше всего? О свободе. В тюрьме, в лагере человек вообще думает больше всего о свободе, но это не значит, что он знает, что такое свобода.

Мы жили в стране, где нас с детства учили умирать. Учили смерти. Нас не учили, что человек рождается для счастья, для любви, нам твердили, что человек существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой. Учили любить человека с ружьем.

Мы выросли среди палачей и жертв. Пусть наши родители жили в страхе и не все нам рассказывали, а чаще ничего не рассказывали, но сам воздух нашей жизни был отравлен. Зло все время подглядывало за нами. Поэтому нас изменить очень непросто.

Я все время мучилась: почему страдания у нас не конвертируются в свободу? У нас же принято возвеличивать, начиная с Достоевского в том числе, магию страдания. Как один церковный деятель сказал: слава богу, кончились сытые годы, надо человеку пострадать. Но это уже вырождение идеи Достоевского. Я начинаю думать, что страдания, напротив, цементируют человеческую душу, она больше не может развиваться. Все-таки для развития человеку нужны счастливые, нормальные условия жизни.

Конечно, выросло новое поколение, у которого другая картина мира, но немало молодых людей опять читают Маркса и Ленина. В городах России открывают музеи Сталина, ставят ему памятники. Я не думаю, что есть какие-то поколенческие противоречия, мы не такие уж разные. Да, молодые люди знают языки, хорошо владеют компьютером, у них нет уже таких идейных заморочек… А все равно мы пока еще в одном мире. Еще не знаем, кто мы и куда идем. У нас нет мировоззрения, нет конструкции ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Беларусь — это вообще музей прошлого. А в России? Одна Россия — у власти, другая — у тех, кто называет себя патриотами, третья — у коммунистов, четвертая — у либералов. Россия — всегда предчувствие, всегда проект, никогда до конца не осуществленный.

В книге “Время секонд хэнд” есть рассказ, когда молодая девушка вспоминает, как ей не хотелось читать “Архипелаг ГУЛАГ” Солженицына, хотя учитель в школе и заставлял. Для нее это была толстая и скучная книга, все, что там написано, казалось очень далеким. И вдруг в Беларуси жестоко разгоняют демонстрацию на площади. Сотни людей сажают в тюрьму, и по всей стране начинаются аресты. Она потрясена: как быстро сталинская машина оживает и начинает работать! Люди боятся говорить, начинают доносить. Их никто не заставляет это делать — они сами вспомнили, что надо делать. Генетически вспомнили. Она уезжает в Россию, чтобы продолжать учиться, и там начинает участвовать в протестном движении… И с чем-то подобным начинает встречаться опять: те же разговоры, те же предательства, та же работа спецслужб. “Архипелаг ГУЛАГ” становится сегодняшней книгой.

Мы не впустили в себя мир, закрылись от него. Теперь всех пугаем, что русские — хорошие солдаты, за ценой не постоят, жизнь у нас дешевая. Знаем один способ, как заставить себя уважать: нас должны бояться.

Пришел Путин — и мир нас боится.

Каким образом так быстро Путин восстановил сталинскую машину? Опять ФСБ — бывшее КГБ — может ворваться в любой дом, конфисковать компьютер, засудить блогера за пост в поддержку Украины, по всей России ищут и судят якобы шпионов — ученых, учителей, военных. Люди запуганы, и что на самом деле происходит в обществе, что оно думает, неизвестно.

Беру на себя смелость сказать, что мы упустили свой шанс, который у нас был в 1990-е годы. На вопрос, какой должна быть страна — сильной или достойной, где людям хорошо жить, выбрали первый вариант: сильной. Сейчас опять время силы. Русские воюют с украинцами. С братьями. Российские самолеты бомбят Сирию…

Время надежды сменилось временем страха. Время повернуло вспять. Время секонд хэнд…

http://www.dw.com/ru/a-43981634?maca=rus-tco-dw

Елена Рыковцева:”Воскрешение Бабченко — это теперь исключительно благодарная тема для фед.рос. каналов.

То есть и раньше «Скрипали» были фейком. А теперь это фейк с печатью и подписью.

Вот сейчас на России-24:

- Дело Бабченко — это дело Скрипалей! С той разницей, что украинцы учли ошибки британцев. Британцы Скрипалей сначала перетравили, а потом воскрешали. А тут он даже и не умирал.

То есть они все одним миром мазаны. Британцы антироссийского фейка ради травят Скрипалей, а украинцы устраивают лже-покушение на Бабченко.

Ну они конечно в своем репертуаре. Но их репертуар сильно взбодрился и оживился благодаря реальной мистификации. СБУ по хорошему должно выложить свои козыри как можно скорее. Иначе дрянь история, конечно.

https://www.facebook.com/elena.rykovtseva/posts/796955263839952

Аркадий Бабченко:”Хрен там. Не дождутся. Я обещал умереть в девяносто шесть лет, станцевав на могиле Путина и сделав селфи на Абрамсе на Тверской? Я постараюсь это сделать.

Видимо планида такая, воскресать каждые четыре года.

Господи, как же умирать-то надоело (с).

Доброе утро.

https://www.facebook.com/babchenkoa/posts/1391782477588648