Русские народные сказки

РУССКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ

Подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества.

М. Горький

Наши сказки

Слушаю сказки — и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!

А. С. Пушкин

У каждого народа издревле существует культура звучащего слова, своеобразная устная литература. Это народное творчество принято называть фольклором. На протяжении веков русский народ также создавал бесценные памятники искусства слова: былины, сказки, песни, частушки, пословицы и поговорки, загадки… И в наше время, если вы внимательно присмотритесь к речи окружающих, обязательно заметите людей, слушать которых — одно удовольствие. Они умеют рассказать комическую или трагическую историю, вспомнить к слову пословицу или поговорку, а если их допросить, могут исполнить и сказки.

И кто же не знает сказок! Конечно, все знают!

Велико число сказок (ученые насчитывают их многие сотни), а ведь знаем мы обычно не более десяти-двадцати.

Но не только количество запомнившихся сказок является свидетельством их знания. Ведь сказка — это не рассказ, не повесть, не стихотворение или поэма, которые мы читаем в книгах…

Как мы убедимся немного позже, сказки, кроме того, являются и прекрасным искусством звучащего слова.

Итак, сказка — это занимательнейший устный рассказ, повествующий о невероятной, но поучительной истории.

Сказки бывают разные. В одних главными персонажами являются животные (иногда им противостоит человек). Это — сказки о животных.

В других главными персонажами являются люди и фантастические существа; животные здесь чаще всего — добрые помощники главного героя. В этих сказках речь идет об удивительных приключениях Ивана-царевича или Ивана-дурака, обязательно связанных с волшебством. Это — волшебные сказки.

И, наконец, есть сказки, главными персонажами которых также являются люди, но, в отличие от волшебных сказок, где герои одерживают победу благодаря волшебству, в них герои становятся победителями благодаря своему уму, смекалке, смелости, хитрости. Это — социально-бытовые сказки.

Путешествие в страну сказок связано с преодолением некоторых трудностей. Добрым помощником вам в этом путешествии будет помещенный в конце книги «Словарь», к которому вы сможете обратиться в тех случаях, когда встретятся непонятные слова.

Итак, счастливого пути по чудесному, волшебному миру сказок!

Ю. Круглов

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

1. Лисица и волк

Одна лукавая лисица захотела поесть рыбки, а не знала, где взять; думала, думала да и вздумала лечь на дорогу. И вот едет мужик с рыбой; вдруг у мужика лошадь остановилась; мужик и говорит сам про себя: «Что бы это значило, что там лежит?» Пошел посмотреть; смотрит — лежит лисица; он ее пнул, а она будто околела[1]; он ее взял и положил в воз с рыбой, да и закрыл рогожей. Едет мужик, радуется, что лисицу нашел славную: оттает, так снимет шкуру. А лисица в эту пору прогрызла дыру в санях да и спускает но рыбке в дыру, а мужик едет и ничего не замечает. Вот лисица чуть ли не всю рыбу выудила из воза, выскочила из-под рогожи да и в лес.

Мужик как-то остановился, посмотрел — лисицы нет, да и давай реветь; ревел-то он, ревел, да что сделаешь! «Экая проклятая! Ведь отогрелась, черт ее возьми! Ну, не дорого дана, не больно и жаль!»

Он поехал вперед и не хватился рыбы. А лисица подобрала рыбку, сносила ее в свою лачужку да и лакомится. Приходит к ней волк и говорит: «Хлеб-соль, кумушка!» — «В хлев зашел, так двери ищи, куманёк!» — «Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?» — «Как же! Сегодня маленько, бог дал, наудила!» — «Ой ли! Где ты удила?» — «В проруби, в проруби, мой миленький куманек!» — «А как?» — «Очень просто: только хвост-от погрузи в воду, так такие рыбины прицепятся, что любо-дорого! Чем дольше посидишь, тем больше наудишь; только не дергай скоро, дай заклевать; а если клевать не будет, то заговор читай: «Рыбка, клюнь — попади, меня за хвост потяни!»

Куманек опрометью кинулся к проруби удить. Пришел и запустил хвост в воду. Вот сидит, сидит, а клева нет, да и только. И хвост у него так вмерз в прорубь, что и пятерым волкам не вытащить. Вот идет баба за водой и видит рыбака. Стала она сначала гнать его словами: «Пошел ты к черту, прожора! Нашел место хвост полоскать!» Но видит, что волк ни с места, подошла к нему и давай его коромыслом бить. Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, во все стороны ни метался, так хвост и не отрывался. А баба ему так набила бока, что, когда хвост оторвался, он кое-как уплелся.

А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба, и давай из квашни[2] тесто есть. Маленькие ребята испугались, забрались все на печь и говорят лисице: «Не тронь, не меси, лиса, квашню! Мамка сама хлеб испечет!»

Но лиса знай свое делает: ест тесто, да и только; наелась так, что бока еле несет, а рыло и уши — все в тесте. И убежала из избы. Пошла, легла на дорогу, по которой куманьку идти. Лежит и стонет, плутовка. Идет волк и говорит ей: «Нет, кумушка, плохой был лов; слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, а что это у тебя голова-то испроломана?» — «Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом и мозг-от вышел!» — «Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора!»

Волк везет ее и думает: «Не мне хоть одному досталось!» А лисица едет и похохатывает: «Хи, хи, хи, битый небитого везет!»

Вот волк привез лису домой и говорит ей: «Не нужно ли духовника,[3] кумушка любезная?» — «Нет, куманек любезный, не волнуйся, мне теперь получше! А тебе не дурно ли, мой друг?» — «Да вот не знаю, скоро ли кровь перестанет капать из хвоста, больно!»

Лисица волку говорит: «Дай-ка я тебе заговорю кровь: как рукой снимет!» — «Заговори, кумушка!»

Она и давай заговаривать: «Встань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли́, у вороны боли́, у сыча всех шибче! Ну, куманек, если не отвалится, и так переболит!»

2. Лиса-повитуха

Жили-были кум с кумой — волк с лисой. Была у них кадочка медку. А лисица любит сладенькое; и вот лежит она с кумом в избушке да украдкою хвостиком постукивает. «Кума, кума, — говорит волк, — кто-то стучит!» — «А, знать, меня на повой зовут!» — бормочет лиса. «Так поди сходи», — говорит волк.

Вот кума из избы да прямехонько к меду; нализалась и вернулась назад. «Что бог дал?» — спрашивает волк. «Початочек», — отвечает лисица.

В другой раз опять лежит кума да постукивает хвостиком. «Кума! Кто-то стучится», — говорит волк. «На повой[4], знать, зовут!» — «Так сходи!»

Пошла лисица, да опять к меду, нализалась досыта; медку только на донышке осталось. Приходит к волку. «Что бог дал?» — спрашивает ее волк. «Серёдышек!»

В третий раз опять так же обманула лисица волка и долизала уж весь медок. «Что бог дал?» — спрашивает ее волк. «Поскрёбышек!»

Долго ли, коротко ли — прикинулась лисица хворою, просит кума медку принести. Пошел кум, а меду ни капли. «Кума, кума, — кричит волк, — ведь мед съеден!» — «Как съеден? Кто же съел? Кому, кроме тебя!» — закричала лисица.

Волк и крестится и божится. «Ну, хорошо! — говорит лисица. — Давай ляжем на солнышке: у кого вытопится мед, тот и виноват!»

Пошли, легли. Лисице не спится, а серый волк храпит во всю пасть. Глядь-поглядь, у кумы-то и показался медок; она ну-тко скорее перемазывать его на волка. «Кум, кум, — толкает волка, — это что? Вот кто съел!» И волк, нечего делать, повинился.

Вот вам сказка, а мне кринка масла!

3. Как лиса шила волку шубу

Идет волк по лесу. Видит, дятел долбит дерево; он ему и говорит: «Вот ты, дятел, все долбишь и долбишь, работаешь, работаешь, а хатки за свой век построить не можешь!» А дятел волку и говорит: «А ты, волк, все режешь и режешь скот, а кожуха за свой век не сошьешь!» Подумал волк, что дятел правильно ему говорит, приходит к лисе: «Лиса, сшей мне шубу. А я тебе принесу овечек!»

Согласилась лиса.

Вот волк приносит лисе овец: одну, другую, третью, а шубы все нет. А лиса мясо съест, шерсть же на базаре продаст. Наконец волк и спрашивает: «Когда же, лиса, шуба готова будет?» А лиса говорит: «Сегодня к вечеру шуба готова будет, надо только на обводы шерсти. Пойди к людскому огороду, там лошадь стоит. Ты зарежь ее и принеси хвост и гриву на обводы!»

Пошел волк и видит лошадь. Подкрался к ней сзади и только хотел вцепиться в нее зубами, она как ударит его копытами — и убила насмерть….

И сейчас по снегу волка косточки блестят.

4. Лиса, заяц и петух

Жили-были лиса да заяц. У лисицы была избенка ледяная, а у зайчика лубяная[5]; пришла весна красна — у лисицы избенка растаяла, а у зайчика стоит по-старому. Лиса попросилась у зайчика погреться да зайчика-то и выгнала. Идет зайчик да плачет, а ему навстречу собаки: «Тяф, тяф, тяф! Про что, зайчик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстаньте, собаки! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко мне да меня и выгнала». — «Не плачь, зайчик! — говорят собаки. — Мы ее выгоним». — «Нет, не выгоните!» — «Нет, выгоним!» Подошли к избенке: «Тяф, тяф, тяф! Поди, лиса, вон!» А она им с печи: «Как выскочу, как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!» Собаки испугались и убежали.

Зайчик опять идет да плачет. Ему навстречу медведь: «О чем, зайчик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстань, медведь! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне да меня и выгнала». — «Не плачь, зайчик! — говорит медведь. — Я выгоню ее». — «Нет, не выгонишь! Собаки гнали — не выгнали, и ты не выгонишь». — «Нет, выгоню!» Пошли гнать. Медведь: «Поди, лиса, вон!» А она с печки: «Как выскочу, как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!» Медведь испугался и ушел.

Идет опять зайчик да плачет, а ему навстречу бык: «Про что, зайчик, плачешь?» — «Отстань, бык! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне да меня и выгнала». — «Пойдем, я ее выгоню». — «Нет, бык, не выгонишь! Собаки гнали — не выгнали, медведь гнал — не выгнал, и ты не выгонишь». — «Нет, выгоню!» Подошли к избенке: «Поди, лиса, вон!» А она с печи: «Как выскочу, как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!» Бык испугался и ушел.

Идет опять зайчик да плачет, а ему навстречу петух с косой: «Кукареку! О чем, зайчик, плачешь?» — «Отстань, петух! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне да меня и выгнала». — «Пойдем, я ее выгоню». — «Нет, не выгонишь! Собаки гнали — не выгнали, медведь гнал — не выгнал, бык гнал — не выгнал, и ты не выгонишь». — «Нет, выгоню!» Подошли к избенке. Петух: «Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи́! Поди, лиса, вон!» А она услыхала, испугалась, говорит: «Одеваюсь…» Петух опять: «Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи́! Поди, лиса, вон!» А она говорит: «Шубу надеваю». Петух в третий раз: «Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи́! Поди, лиса, вон!» Лисица выбежала, а он ее зарубил косой и стал с зайчиком жить да поживать.

Вот тебе сказка, а мне кринка масла!

5. Лиса и дрозд

Шел боров в лес по жёлуди и встретил волка. Волк спрашивает: «Боров, боров, куда ты идешь?» — «В лес по желуди». — «Возьми и меня с собой!» Боров отвечает: «Там есть яма большая и широкая, ты ее не перескочишь!» — «Перескочу», — отвечает волк. «Если перескочишь, пойдем вместе».

Шли, шли они, подходят к лесу, а там яма большая да широкая. Боров прыгнул и перепрыгнул. Волк прыгнул — и упал в яму.

Назавтра боров опять идет в лес по желуди. Встречает он зайчика. Зайчик спрашивает: «Боров, боров, куда ты идешь?» — «В лес по желуди». — «Возьми и меня с собой». Боров отвечает: «Там есть яма большая и широкая, не перескочишь!» — «Я высоко буду прыгать и перескочу». — «Ну, если перескочишь, пойдем».

И пошли они по желуди. Подходят к лесу, а там яма большая и широкая. Боров подскочил и перескочил, а заяц прыгнул — и упал в яму.

Назавтра боров опять идет в лес по желуди. Встречает лису. Лиса спрашивает: «Боров, боров, куда идешь?» — «В лес по желуди». — «Возьми и меня с собой». — «Там есть яма большая и широкая, не перескочишь! Волк не перескочил, и ты не перескочишь!» — «Перескочу», — говорит лиса.

Пошли они в лес. Подходят к яме. Боров подскочил и перескочил, а лиса прыгнула — и упала в яму.

Вот они день в яме сидят, второй сидят, есть захотели. Лиса говорит: «Давайте мы песню «Валька-дралька» споем!» Все согласились. И начали они петь:

— Валька-дралька,

Спой голосянку,

Кто не дотянет,

Того за уши потянем!

Вот зайчик и не дотянул. Они зайчика за ушки, разодрали и съели.

А лиса хитрая. Спрятала под себя половинку и по кусочку ест. А волк все сразу съел и спрашивает: «Кума, где ты мясо берешь?» — «А из живота своего дергаю и ем. Попробуй!» Волк попробовал, дернул лапой и сдох.

Осталась она одна. Вот сидит, есть хочет. Смотрит, над ямой дрозд гнездо вьет. «Дроздынька-батенька, что ты там делаешь?» — «Да, — говорит, — гнездо вью, детей буду выводить!» — «Накорми, — говорит лиса, — меня, а то из ямы вылезу, твоих детей съем!»

Дрозд и полетел искать ей пищу. Смотрит: дед косит сено, и стоит еда его. Дрозд украл еду, прилетел к яме и бросил ее лисе. Та поела и говорит: «Если накормил, так и напои!»

Опять улетел дрозд — искать воды. Смотрит: у деда кувшин с водой стоит. Украл он воду, прилетел к лисе и отдал ей.

Та напилась и говорит: «Дроздынька-батенька, напоил, накормил меня, так и вытащи отсюда, а то я как выйду, так и съем твоих детей».

Дрозд набрал сучья всякого, набросал в яму — лиса и выбралась. Говорит: «Накормил, напоил, спас меня ты, дроздынька-батенька, а теперь рассмеши, а то детей твоих съем!»

Дрозд полетел в деревню, а лиса за ним пошла. В деревне же дед в сарае зерно молотил. Говорит дрозд лисе: «Ты, лиса, садись у ворот, а я сяду деду на лысину!» И сел. Дед как замахал руками, закричал и давай гнать дрозда. Услышали собаки, прибежали, увидели лису и разорвали ее…

А дрозд улетел к детям.

6. Дрозд Еремеевич

Жил-был Дрозд Еремеевич. Он свил на дубу гнездо и вывел трех детенышей. Повадилась к нему Лиса Романовна. Придет и поет:

— Этот бы дубочек

Ссекти, срубить:

Сохи, бороны чинить

Да полозья гнуть!

«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома». — «Отдай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого съем!»

Дрозд плакал, плакал и бросил ей детеныша. Она не съела, в лес унесла, положила. Опять идет, так же поет:

— Этот бы дубочек

Ссекти, срубить:

Сохи, бороны чинить

Да полозья гнуть!

«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома». — «Отдай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого съем!»

Он подумал, подумал — еще больше залился слезами и отдал второго детеныша. Лиса ушла и дома съела их.

В это время летит мимо дрозда Сорока Филипповна, летит и говорит: «Об чем, Дрозд Еремеевич, плачешь?» — «Как мне не плакать? Лиса двух детей унесла. Придет и поет:

— Этот бы дубочек

Ссекти, срубить:

Сохи, бороны чинить

Да полозья гнуть!

«Отдавай, — говорит, — дитя, а не отдашь — дуб хвостом срублю и самого съем». Я думал, думал и отдал!.. — «Дурак ты, Дрозд! — сказала сорока. — Ты бы сказал: «Ссеки да ешь!»

Только вылетела сорока из гнезда от дрозда, а лиса опять бежит — за третьим детенышем. Прибежала, спела песенку и говорит: «Отдай дитя, а то дуб хвостом ссеку и самого съем!» — «Ссеки да ешь!»

Лисица стала рубить дерево. Рубила-рубила — и хвост отпал. Тогда лиса заплакала и убежала. Бежит и говорит: «Знаю, кто дрозда учил! Я Сороке Филипповне все припомню!»

Побежала лиса в деревню да у бабки в квашне вымаралась и легла на дорогу. Прилетели лису оклевывать вороны и воробьи. И Сорока Филипповна прилетела да села на рыло. Лиса-то сороку и сцапала. Тут сорока ей и взмолилась: «Матушка Лиса, хоть как меня мучь, одной му́кой не мучь: в лукошко не сади, мочалой не путай, в горшок не опускай!» Лиса задумалась: что это ей сорока говорит? Приослабила зубы, а сороке то и надо было: тут же улетела…

Так и осталась Лиса Романовна ни с чем.

7. Лиса и тетерев

Лиса увидела тетерева — на дереве в леску сидит, подошла к нему и говорит: «Терентьюшка-батюшка, приехала я из города, слышала указ: тетеревам не летать по деревам, а ходить по земле!» — «Так что, я слезу! Да вон, лиса, кто-то идет, да что-то на плече несет, да за собой что-то ведет». — «Тот, кого ведут, — хвост не крючочком ли?» — «Да, да, крючком!» — «Ах нет, мне некогда тебя ждать: у меня ножки зябнут да ребята дома ждут. Я пойду!»

И убежала.

8. Лиса и журавль

Лиса с журавлем подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на роди́нах. Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости: «Приходи, куманек! Приходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!»

Идет журавль на званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчует: «Покушай, мой голубчик-куманек! Сама стряпала».

Журавль хлоп-хлоп клювом, стучал-стучал — ничего не попадает! А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала.

Каша съедена; лисица говорит: «Не обессудь, любезный кум! Больше потчевать нечем!» — «Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости».

На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, налил в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит: «Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать».

Лиса начала вертеться вокруг кувшина — и так зайдет, и эдак, и лизнет его, и понюхает — все ничего не получается: не лезет голова в кувшин! А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все не съел. И говорит: «Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем!»

Взяла лису досада; думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла несолоно хлебавши.

Как аукнулось, так и откликнулось! С тех пор и дружба у лисы с журавлем — врозь.

9. Лиса-исповедница

Шла лисица ко крестьянскому двору: хотела вытащить из курятника курёнка. Петух услыхал, ногами затопал, закричал. Мужики услыхали, ружье схватили, лисицу стрелять побежали. С того страху лисица побежала, три дня под одним кустом лежала!

Пришла ясная погода. Полетел петух в лес. С древа на древо летает, с ветки на ветку перелетывает. Услыхала лиса петуха в лесу, подходит к нему близко, кланяется низко: «Здравствуй, чадо мое петушье! Тридцать лет мясного не вкушаю; тебя видеть хочу и исповедать![6] Имел, — говорит, — ты жен по двадцати, имел и по тридцати, а должен иметь одну жену законную».

Услыхал петух о своих тяжких великих грехах, хотел сесть на траву, а сел на лисью главу. Схватила лисица петуха, запустила в него когти, крылья на сторону заворотила. Петух и закричал необычным гласом: «О мати моя, лисица! Таково ли мое покаяние[7]!» — «О вор-петух! Ты надо мной насмеялся! Когда я шла по крестьянскому двору, хотела вытащить из курятника куренка, тебя кто просил кричать?» — «О мати моя, лисица, один раб двум рабам не служит! Я хозяину служу, — говорит. — Послушай, мати моя лисица, я тебя к месту приставлю!» — «К какому, вор-петух?» — «Жил я у митрополита[8], служил на правом клиросе[9], запевал первую строку. Там просвиры[10] мягкие и кануны[11] сладкие!..»

Лисица прислушалась, петуха в когтях приослабила, а он махнул крыльями и на ветку взлетел. «Поздравляем, — говорит, — мати моя, лисица, в новом чину! А ешь белый снег, как ветчину!»

10. Лиса и кувшин

К одному мужику повадилась лиса ходить кур красть. Мужик и повесил кувшин. Ветер в кувшин дует, а он гудит: «Бу-бу-у, бу-бу-у!» Приходит лиса и слушает, что такое гудит; увидела кувшин, схватила его и надела себе на шею: «Погоди, кувшинище-дурачище, я тебя, — говорит, — утоплю!»

И понесла кувшин в прорубь, стала его топить. А кувшин захлебнулся водою: бурк-бурк-бурк-бурк и тянет лису с собою на дно. Лиса просит: «Кувшин, кувшин, не топи меня, я не буду, это я тебя только так постращала!»

А кувшинище-дурачище не слушается, все тянет на дно.

И утопил лису.

11. Лиса и Котофей Иваныч

Жили-были старик со старухой. Жили они бедно. Скотинки никакой у них не было — только один кот. Жил он у стариков долго, остарел так, что перестал мышей ловить. Старуха стала обижаться на кота, говорит: «Раз не ловит он мышей, так не нужен нам!» И заставила старика положить кота в мешок, унести в лес подальше и там вытряхнуть.

И вот старик пошел в лес, кота выбросил, сам пошел обратно домой, а кот остался в лесу. Проголодался кот, видит — дело плохо, надо добывать себе пищу. Стал искать добычи, чтобы пообедать. И тут увидел большой пень. Почуял он, что под пеньком много мышей, у норки притаился, стал перехватывать мышей. Их так много там оказалось, что он хорошо покушал, в запас на ужин припас и пошел дальше.

Шел, шел — навстречу бежит лиса. В первый раз пришлось ей видеть кота. Она удивилась: «Фу-фу! Что это такое? Никогда не видела таких зверей. Кто вы такие будете?» А кот отвечает: «Я прислан сюда начальником. Сам из сибирских лесов. И зовут меня Котофей Иваныч». — «Ах, — говорит лиса, — Котофей Иваныч? А я и не слыхивала, что у нас в лесу такой начальник! Пойдем ко мне покушать».

И повела его в свой дом.

Оказалось у лисы курятинки много и мяска всякого. Угостила она Котофей Иваныча на славу. Угостила, а потом говорит: «Что же ты, Котофей Иваныч, один? Некуда вам идти, что ли? Давайте жить вместе, оставайтесь у меня».

И вот они стали жить вдвоем, кот и лиса. Лиса то и дело мясцо тащит и кормит Котофей Иваныча. То утку, то гуся, то курицу где-нибудь достанет. Настало для Котофей Иваныча сладкое житье.

И вот однажды побежала лиса на охоту и поймала на озере утку. На радостях понесла она эту утку Котофей Иванычу. А когда бежала, то по пути ей встретился волк. И говорит он: «Стой, лиса! Отдай мне утку!» А лиса говорит: «Нет, не отдам!» — «Коли не отдашь, я отберу силой!» А лиса говорит: «А я скажу Котофей Иванычу, если отберешь!» — «Это что еще за Котофей Иваныч?» — спрашивает волк. А лиса ему отвечает: «А разве вы не слыхали и не видали, что у нас есть начальник? Он прислан для нас, зверей, из сибирских лесов, чтобы у нас был порядочек. А я, лиса, Котофей Иваныча теперь жена!» Отвечает волк: «Ах, лисонька, я этого и не слыхивал, извиняюсь!» И пошел несолоно хлебавши.

Лиса побежала еще быстрей. И вдруг встречается ей медведь. И говорит он: «Стой, лиса! Отдай мне утку!» — «Нет, не отдам!» — «А не отдашь, так я отберу силой!» — «А отберешь силой, я скажу Котофей Иванычу!» — «Что это значит? Кто такой Котофей Иваныч?» — «Разве ты не слыхал, что к нам из сибирских лесов прислан начальником Котофей Иваныч, чтобы был у нас порядочек!» — «Ах, лисонька, я этого не слыхивал!» — «А у меня Котофей Иваныч очень сердитый. Не дай бог ему досадить! Вы лучше с волком приходите и поклонитесь ему, принесите подарки. Ты принеси ему быка, а волк пускай принесет барана. Но когда принесете, сами отойдите подальше, а то Котофей Иваныч очень сердит!»

И так лиса напугала медведя, что он обязался подарки принести; и пошел от лисоньки несолоно хлебавши. А лиса побежала к Котофей Иванычу. Прибежала и стала угощать его уткой. Угощает, а сама говорит: «Сейчас только хотели отнять у меня эту уточку волк и медведь. Но я им не отдала и даже с них подарок тебе выпросила. И они обещали предоставить подарочек: медведь — быка, а волк — барана».

Котофей Иваныч остался доволен лисонькой: видит, хорошо с ней жить, сытно, привольно. И стал с ней еще ласковей.

А медведь и волк сошлись и порешили припасти подарки, чтобы к начальнику идти. Медведь поймал быка, а волк барана. И понесли их лисе.

Шли, шли, а лисиного дома не знали. И остановились они, сложили свою ношу и стали совет держать. Медведь говорит: «Ну, Левон Иваныч, беги, разыскивай, где живет лиса». А волк говорит: «Нет, Михайло Иваныч, я не смею, боюсь начальника. Вы посильней меня, идите сами». Но медведь сказал: «Нет, не пойду!»

И вот на их спор набежал заяц. Бежит мимо них, а медведь и заревел: «Стой, косой!» Заяц испугался, остановился. Медведь его спрашивает: «Косой, знаешь, где лиса живет?» — «Знаю, Михайло Иваныч!» — «Ну, беги к ней и скажи: Михайло Иваныч и Левон Иваныч принесли подарки и дожидают, когда вы примете их».

Заяц побежал во всю прыть. Подбегает к лисиной избушке и стучит в окошко: «Михайло Иваныч и Левон Иваныч принесли вам подарки. Ждут, когда примете их».

Лиса с Котофей Иванычем тут же стали собираться выходить.

А медведь и говорит волку: «Левон Иваныч, я полезу на дерево. Боюсь нового начальника!» — «Михайло Иваныч, а куда же мне деваться? — говорит волк. — Я не умею по деревьям лазить. Схороните меня, пожалуйста!»

Залез волк в яму, медведь завалил его хворостом, а сам полез на дерево. И когда он влез на высокое дерево, то увидел лису с котом. Удивился, что начальник много меньше лисы ростом, и говорит Левон Иванычу с дерева: «Эх, Левон Иваныч, какой начальник-то маленький!»

А кот учуял свежее мясо, подбежал к быку и давай его драть. А сам кричит: «Мяу, мяу, мяу!» А медведю послышалось: «Мало, мало, мало!» И говорит он сам себе: «Невелик, а прожорлив!»

Волку тоже интересно поглядеть на начальника из ямы, но ничего ему не видно. Стал он высовывать морду из-под хвороста, а кот услышал, что-то шевелится, и подумал — мышь! Бросил мясо, в три прыжка подскочил к волку и схватил его за морду когтями. Волк завыл от боли, вскочил да бежать! А кот сам напугался пуще волка: сроду такого зверя не видывал! Фыркнул, на дерево вскочил, да на то самое, на котором медведь сидел. Тут и медведь испугался, подумал: «Ай, ай! Левона Иваныча разорвал, знать, теперь до меня добирается!»

Да с дерева прямо на землю.

А кот сидит на дереве уцепившись — не знает, что и делать!

Соскочил медведь с дерева и погнал по лесу. Бегут они с Левон Иванычем, а лиса им вслед кричит: «Вот он вам задаст! Вот он вам задаст!»

Больше они с Котофей Иванычем не видели ни медведя, ни волка. Перетаскали мясо домой и стали жить да поживать припеваючи.

И посейчас живут, сказывают.

12. Волк-дурень

В одной деревне жил-был мужик, у него была собака; смолоду сторожила она весь дом, а как пришла тяжелая старость — и брехать перестала. Надоела она хозяину. Вот он собрался, взял веревку, зацепил собаку за шею и повел в лес; привел к осине и хотел было удавить, да как увидел, что у старого пса текут по морде горькие слезы, ему и жалко стало: смиловался, привязал собаку к осине, а сам отправился домой.

Остался бедный пес в лесу и начал плакать и проклинать свою долю. Вдруг идет из-за кустов большущий волк, увидал его и говорит: Здравствуй, пестрый кобель! Долгонько поджидал тебя в гости. Бывало, ты прогонял меня от своего дома, а теперь сам ко мне попался: что захочу, то над тобой и сделаю. Уж я тебе за все отплачу!» — «А что ты хочешь, серый волчок, со мною сделать?» — «Да немного: съем тебя со всей шкурой и костями!» — «Ах ты, глупый серый волк! С жиру сам не знаешь, что делаешь; так уж после вкусной говядины станешь ты есть старое и худое песье мясо! Зачем тебе понапрасну ломать свои старые зубы? Мое мясо теперь словно гнилая колода. А вот я лучше тебя научу: поди-ка да принеси мне пудика три хорошей кобылятинки, поправь меня немножко да тогда и делай со мною, что угодно!»

Волк послушал кобеля, пошел и притащил ему половину кобылы: «Вот тебе и кобылятинка! Смотри, поправляйся!» Сказал и ушел.

Собака стала прибирать мясцо и все поела. Через два дня приходит серый дурак и говорит кобелю: «Ну, брат, поправился али[12] нет?»

«Маленько поправился; коли[13] б еще принес ты мне какую-нибудь овцу, мое мясо сделалось бы не в пример слаще!» Волк и на то согласился, побежал в чистое поле, лег в лощине и стал караулить, когда погонит пастух свое стадо. Вот пастух гонит стадо; волк повысмотрел из-за куста овцу, которая пожирнее да побольше, вскочил и бросился на нее; ухватил за шиворот и потащил к собаке: «Вот тебе овца, поправляйся!»

Стала собака поправляться; съела овцу и почуяла в себе силу. Пришел волк и спрашивает: «Ну что, брат, каков теперь?» — «Еще немножко худ. Вот когда б ты принес мне какого-нибудь кабана, так я бы разжирел, как свинья!» Волк добыл и кабана, принес и говорит: «Это моя последняя служба! Через два дня приду к тебе в гости!» — «Ну ладно, — думает собака, — через два дня я с тобою справлюсь». Через два дня идет волк к откормленному псу, а пес завидел и стал на него брехать. «Ах ты, мерзкий кобель, — сказал серый волк, — смеешь ты меня бранить?» — и тут же бросился на собаку и хотел ее разорвать. Но собака собралась уже с силами, стала с волком в дыбки и начала его так потчевать, что с серого только космы летят.

Волк вырвался да бежать скорее; отбежал далече, захотел остановиться, да как услышал собачий лай — опять припустился.

Прибежал в лес, лег под кустом и начал зализывать свои раны, что дались ему от собаки. «Ишь как обманул мерзкий кобель! — говорит волк сам с собою. — Постой же, теперь на кого ни попаду, уж тот из моих зубов не вырвется!»

Зализал волк раны и пошел за добычей. Смотрит, на горе стоит большой козел; он к нему и говорит: «Козел, а козел! Я пришел тебя съесть!» — «Ах ты, серый волк! Для чего станешь ты понапрасну ломать об меня свои старые зубы? А ты лучше стань под горою и разинь свою широкую пасть: я разбегусь да так прямо к тебе в рот — ты меня и проглотишь!» Волк стал под горою и разинул свою широкую пасть, а козел себе на уме: полетел с горы, как стрела, ударил волка в лоб, да так крепко, что тот с ног свалился. А козел и был таков!

Часа через три очнулся волк, голову так и ломит от боли. Стал он думать: проглотил ли он козла или нет? Думал-думал, гадал-гадал: «Коли бы я съел козла, у меня брюхо-то было бы полнехонько; кажись, он, бездельник, меня обманул! Ну, уж теперь я буду знать, что делать!»

Сказал волк и пустился к деревне; увидал свинью с поросятами и бросился было схватить поросенка, а свинья не дает. «Ах ты, свиная харя! — говорит ей волк. — Как смеешь грубить? Да я и тебя разорву, и твоих поросят за один раз проглочу!» А свинья отвечает: «Ну, до сей поры не ругала я тебя, а теперь скажу, что ты большой дурачина!» — «Как так?» — «А вот как! Сам ты, серый, посуди: как тебе есть моих поросят? Ведь они недавно родились: надо их обмыть. Будь ты моим кумом, а я твоей кумою, станем их, малых детушек, крестить!»

Волк согласился. Пришли они к большой мельнице. Свинья говорит волку: «Ты, любезный кум, становись по ту сторону заставки, где воды нету, а я пойду, стану поросят в чистую воду окунать да тебе по одному подавать». Волк обрадовался, думает: «Вот когда попадет в зубы добыча-то!» Пошел серый дурак под мост, а свинья тотчас схватила заставку зубами, подняла и пустила воду. Вода как хлынет — и потащила за собой волка, и начала его вертеть! А свинья с поросятами отправилась домой; пришла, наелась и с детками на мягкую постель спать повалилась.

Узнал серый волк лукавство свиньи: насилу кое-как выбрался на берег и пошел с голодным брюхом рыскать по лесу. Долго терпел он голод, не вытерпел, пустился опять к деревне и увидел: лежит около гумна[14] какая-то падаль. «Хорошо, — думает, — вот придет ночь, наемся хоть этой падали». Нашло на волка неурожайное время — рад и падалью поживиться! Все лучше, чем с голоду зубами пощелкивать да по-волчьи песенки распевать!

Пришла ночь; волк направился к гумну и стал уписывать падаль. А охотник уж давно его поджидал — приготовил для приятеля пару хороших орехов; ударил он из ружья, и серый волк покатился с разбитой головой…

Так и окончил свою жизнь серый волк!

13. Напуганные волки

Жили-были на одном дворе козел да баран; жили промеж себя дружно: сена клок — и тот пополам, а коли вилы в бок — так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник — каждый час на промысле, и где плохо лежит — тут у него и брюхо болит!

Вот однажды лежат себе козел да баран и разговаривают; откуда ни взялся котишко-мурлышко, серый лобишко, идет да так жалостно плачет! Козел да баран и спрашивают: «Кот-коток, серенький лобок! О чем ты плачешь, почему на трех ногах скачешь?» — «Как мне не плакать? Била меня старая баба; била, била, уши выдирала, ноги поломала да еще удавку припасла!» — «А за какую вину такая тебе погибель?» — Эх, за то погибель была, что себя не опознал да сметанку слизал!» И опять заплакал кот-мурлыко. «Кот-коток, серый лобок! О чем же ты еще плачешь?» — «Как не плакать? Баба меня била да приговаривала: «Ко мне приедет зять, где будет сметаны взять? Хочешь не хочешь, а придется заколоть козла да барана!» Заревели козел и баран: «Ах ты, серый кот, бестолковый лоб! За что ты нас-то загубил? Вот мы тебя забодаем!»

Тут мурлыко вину свою приносил и прощенья просил. Они простили его и стали втроем думу думать: как быть и что делать? «А что, середний брат баранко, — спросил мурлыко, — крепок ли у тебя лоб: попробуй-ка о ворота!» Баран с разбегу стукнулся о ворота лбом: покачнулись ворота, да не отворились. Поднялся старший брат, мрасище-козлище, разбежался, ударился — и ворота отворились…

Пыль столбом подымается, трава к земле приклоняется; бегут козел да баран, а за ними скачет на трех ногах кот — серый лоб. Устал он и взмолился названым братьям: «Ни то старший брат, ни то средний брат! Не оставьте меньшого братишку на съедение зверям!» Взял козел, посадил его на себя, и понеслись они опять по юрам, по долам, по сыпучим пескам. Долго бежали, и день и ночь, пока в ногах силы хватило.

Вот пришло крутое крутище, под тем крутищем скошенное поле, на том поле стога, что города, стоят. Остановились козел, баран и кот отдыхать, а ночь была осенняя, холодная. «Где огня добыть?» — думают козел да баран. А мурлышко уже добыл бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном стукнуться лбами. Стукнулись козел с бараном, да так крепко, что искры из глаз посыпались: берестечко так и вспыхнуло! «Ладно, — молвил серый кот, — теперь обогреемся». Да за словом и затопил стог сена.

Не успели они путем обогреться, глядь — жалует незваный гость мужик-серячок Михайло Иванович. «Пустите, — говорит, — обогреться да отдохнуть: что-то неможется!» — «Добро жаловать, мужик-серячок муравейничек! Откуда, брат, идешь?» — «Ходил на пасеку да подрался с мужиками, оттого и хворь прикинулась; иду к лисе лечиться».

Стали вчетвером темну ночь делить: медведь — под стогом, мурлыко — на стогу, а козел с бараном — у огня. Идут семь волков серых, восьмой белый — и прямо к стогу. «Фу-фу, — говорит белый волк, — нерусским духом пахнет. Какой-такой народ здесь? Давайте силу пытать!» Заблеяли козел и баран от страха, а мурлыко такую речь повел: «Ахти, белый волк, над волками князь! Не серди нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходится, никому не сдобровать. Аль не видите у него бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а рогами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да попросите: хотим, дескать, поиграть с твоим меньшим братишкой, что под стогом-то лежит!» Волки козлу поклонились, обступили Мишку и стали его задирать. Вот он крепился, крепился да как хватит на каждую лапу по волку: запели они Лазаря, выбрались кое-как да, поджав хвосты, подавай бог ноги!

А козел да баран тем временем подхватили мурлыку и побежали в лес и опять наткнулись на серых волков. Кот вскарабкался на самую макушку ели, козел с бараном схватились передними ногами за еловый сук и повисли. А волки споят под елью, зубы оскалили и воют, глядя на козла и барана.

Видит кот — серый лоб, что дело плохо, стал кидать в волков еловые шишки да приговаривать: «Раз волк! Два волк! Три волк! Всего-то по волку на брата. Я, мурлыко, давеча двух волков съел, и с косточками, так еще сытёхонек, а ты, большой брат, за медведями ходил, да не изловил, бери себе и мою долю!» Только сказал он эти речи, как козел сорвался с дерева и упал рогами прямо на волка. А мурлыко, знай, свое кричит: «Держи его, лови его!» Тут на волков такой страх нашел, что со всех ног припустились они бежать без оглядки.

А козел, баран да кот — серый лобок быстрёхонько побежали домой.

14. Старая хлеб-соль забывается

Попался было бирюк[15] в капкан, да кое-как вырвался и стал пробираться в глухую сторону. Завидели его охотники и стали следить за ним. Пришлось бирюку бежать через дорогу, а в ту пору шел по ней с поля мужик с мешком и цепом[16]. Бирюк к нему: «Сделай милость, мужичок, схорони меня в мешок! За мной охотники гонятся». Мужик согласился, запрятал его в мешок, завязал и взвалил на плечи. Идет дальше, а навстречу ему охотники. «Не видал ли, мужичок, бирюка?» — спрашивают они. «Нет, не видал!» — отвечает мужик.

Охотники поскакали вперед и скрылись из виду. «Что, ушли мои злодеи?» — спросил бирюк. «Ушли». — «Ну, теперь выпусти меня на волю». Мужик развязал мешок и выпустил его на вольный свет. Бирюк сказал: «А что, мужик, я тебя съем!» — «Ах, бирюк, бирюк! Я тебя из какой неволи выручил, а ты меня съесть хочешь!» — «Старая хлеб-соль забывается», — отвечал бирюк. Мужик видит, что дело-то плохо, и говорит: «Ну, коли так, пойдем дальше, и если первый, кто с нами встретится, скажет по-твоему, что старая хлеб-соль забывается, тогда делать нечего — съешь меня!»

Пошли они дальше. Повстречалась им старая кобыла. Мужик к ней с вопросом: «Сделай милость, кобылушка-матушка, рассуди нас! Вот я бирюка из большой неволи выручил, а он хочет меня съесть!» — и рассказал ей все, что было. Кобыла подумала-подумала и сказала: «Я жила у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, изо всех сил на него работала, а как стала стара и пришло мне невмоготу работать, он взял да и стащил меня под яр; уж я лезла, лезла — насилу вылезла и теперь вот плетусь куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!» — «Видишь, моя правда!» — молвил бирюк.

Мужик опечалился и стал просить бирюка, чтоб подождал до другой встречи. Бирюк согласился и на это. Повстречалась им старая собака. Мужик к ней с тем же вопросом. Собака подумала-подумала и сказала: «Служила я хозяину двадцать лет, оберегала его дом и скотину, а как состарилась и перестала брехать, он прогнал меня со двора, и вот я плетусь куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!» — «Ну, видишь, моя правда!» Мужик еще пуще опечалился и упросил бирюка обождать до третьей встречи: «А там делай, как знаешь, коли хлеба-соли моей не помнишь».

В третий раз повстречалась им лиса. Мужик рассказал ей все и повторил свой вопрос. Лиса говорит: «Да как это можно, чтобы бирюк, этакая большая туша, мог поместиться в таком малом мешке?» И бирюк и мужик побожились, что это истинная правда, но лиса все-таки не верила и сказала: «А ну-ка, мужичок, покажи, как ты сажал его в мешок-то!» Мужик расставил мешок, а бирюк всунул туда голову. Лиса закричала: «Да разве ты одну голову прятал в мешок?» Бирюк влез совсем. «Ну-ка, мужичок, — продолжала лиса, — покажи, как ты мешок завязывал?» Мужик завязал. «Ну-ка, мужичок, как ты в поле хлеб-то молотил?» Мужик и начал молотить цепом по мешку. «Ну-ка, мужичок, как ты колосья отворачивал?» Мужик стал отворачивать голову бирюку да задел и лису по голове и убил ее до смерти, приговаривая: «Старая хлеб-соль забывается!»

15. Мужик, медведь и лиса

Пахал мужик ниву, пришел к нему медведь и говорит: «Мужик, я тебя сломаю!» — «Нет, не трогай: я вот сею репу, себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки!» — «Быть так, — сказал медведь, — а коли обманешь — так в лес по дрова ко мне хоть не езди!» Сказал и ушел в дубраву.

Пришло время, мужик репу копает, а медведь из дубравы вылезает: «Ну, мужик, давай делить!» — «Ладно, медведюшка! Давай я привезу тебе вершки», — и отвез ему воз ботвы. Медведь остался доволен честным разделом.

Вот мужик наклал свою репу на воз и повез в город продавать, а навстречу ему медведь: «Мужик, куда ты едешь?» — «А вот, медведюшка, еду в город корешки продавать». — «Дай-ка попробовать, каков корешок!» Мужик дал ему репу. Медведь как съел: «А-а, — заревел, — ты меня обманул, мужик! Корешки твои сладеньки! Теперь не езжай ко мне по дрова, а то задеру!»

Мужик воротился из города и боится ехать в лес; пожег и полочки, и лавочки, и кадочки, наконец делать нечего — надо в лес ехать. Въезжает потихонечку, откуда ни возьмись бежит лиса. «Что ты, мужичок, — спрашивает она, — так тихо бредешь?» — «Боюсь медведя: сердит на меня, обещал задрать». — «Не бойся медведя, руби дрова, а я стану порскать; коли спросит медведь: «Что такое?» — скажи: «Ловят волков и медведей».

Мужик принялся рубить, глядь — а медведь бежит и кричит: «Эй, старик! Что это за крик?» Мужик говорит: «Волков ловят да медведей!» — «Ох, мужичок, положи меня в сани, закидай дровами да увяжи веревкой — авось подумают, что колода лежит!» Мужик положил его в сани, увязал веревкою и давай обухом гвоздить в голову, пока он совсем не окочурился.

Прибежала лиса и говорит: «Где медведь?» — «А вот, околел!» — «Ну что ж, мужичок, теперь нужно меня угостить». — «Изволь, лисонька! Поедем ко мне, я тебя угощу!»

Мужик едет, а лиса впереди бежит; стал мужик подъезжать к дому, свистнул своим собакам и притравил лисицу.

Пустилась она к лесу и юрк в нору; спряталась в норке и спрашивает: «Ох вы, мои глазоньки, что вы делали, когда я бежала?» — «Ох, лисонька, мы смотрели, чтоб ты не споткнулась». — «А вы, ушки, что делали?» — «А мы всё слушали, далеко ли псы гонят». — «А ты, хвост, что делал?» — «Я-то, — сказал хвост, — все мотался под ногами, чтоб ты запуталась, да упала, да к собакам в зубы попала!» — «А-а, каналья! Так пусть же тебя собаки едят!»

И, высунув из норы хвост, лиса закричала: «Ешьте, собаки, лисий хвост!» Собаки за хвост потащили и лисицу из норы вытащили…

Так часто бывает: от хвоста и голова пропадает.

16. Зимовье зверей

Идет из деревни бык, а навстречу ему баран. «Куда идешь?» — спрашивает барана бык. «Иду искать лето», — отвечает тот. «Пошли вместе», — говорит бык.

И пошли они вместе. Идут вдвоем, а навстречу им свинья. «Куда идете, братцы?» — спрашивает их свинья. «Идем от зимы к лету», — отвечают те. «И я с вами пойду», — просится свинья.

И пошли они дальше. Идут, а навстречу им гусь. «Куда, гусь, идешь?» — спрашивают они. «От зимы к лету», — отвечает гусь. «Пойдем вместе», — говорит бык.

И пошли они вчетвером. Шли, шли и встретили петуха. «Куда, петух, идешь?» — спрашивает гусь. «От зимы иду к лету», — отвечает петух. «Пошли вместе», — позвал бык.

Идут они и разговаривают между собой: «Приходит зима, наступают морозы: куда деваться?» Бык и говорит: «Надо хату ставить!» А баран говорит: «У меня хорошая шуба, видишь, какая шерсть, я и так зиму перезимую!» А свинья говорит: «Я глубоко в землю зарываюсь; зароюсь в землю и так зиму перезимую!» А гусь с петухом говорят: «У нас по два крыла: взлетим на ель, одним крылом постелемся, другим накроемся и так зиму перезимуем.»

И разошлись кто куда.

Бык остался один и начал ставить хату. Ставил, ставил и поставил. Настала суровая зима: лютые морозы, снегопады и метели. Приходит баран к хате быка и говорит: «Пусти, брат, согреться!» Бык отвечает: «У тебя хорошая шуба, видишь, какая шерсть, ты и так зиму перезимуешь!» Баран говорит: «Ежели[17] не пустишь согреться, я разгонюсь и рогами дверь твою в щепки разобью, и тебе будет холодно!» Бык думает: «Что делать? Ведь он меня заморозит». И пустил бык барана в свою хату, и стали они жить вдвоем.

Приходит свинья: «Пусти, братец.» Бык и говорит: «Ты глубоко в землю зарываешься; заройся в землю и так зиму перезимуешь!» Свинья говорит: «Ежели не пустишь, я вырою весь фундамент твоей хаты, и тебе будет холодно!» Бык думает: «Что делать? Ведь она же меня заморозит!» Пустил и свинью. Стали жить втроем.

Приходят и гусь с петухом: «Пусти, братец…» Бык говорит: «У вас ведь по два крыла; взлетите на ель, одним крылом постелитесь, другим накроетесь и так зиму перезимуете!» Тогда гусь и говорит: «Ежели не пустишь, я из стен своим клювом выдергаю мох, и тебе будет холодно!» А петух кричит: «Ежели не пустишь, я влезу на потолок и с потолка своими когтями сгребу землю, и тебе будет холодно!» Подумал, подумал бык и пустил их в хату.

Петух согрелся и начал песни напевать. Бежала лиса по лесу и услыхала. Подбежала к окну, смотрит в окно и видит, что у быка есть петух, гусь, свинья и баран. Побежала лиса к волку и медведю; прибежала и говорит: «Знаешь что, куманек, и ты, дядя Михаил Потапыч? Идемте к быку! У быка есть петух, гусь, свинья и баран. Я схвачу гуся и петуха, а вы — свинью и барана».

И пошли. Подходят к дверям, лиса говорит: «А ну-ка, Михаил Потапыч, отворяй дверь!» Медведь открыл дверь, и лиса вскочила в хату. А бык как прижмет ее рогами к стене, а баран давай рогами по бокам осаживать! И до тех пор осаживал, пока из нее дух вон. Потом вскочил в хату волк. Бык волка тоже прижал к стене, а баран рогами его до тех пор тер, пока душа не выкатилась колесом. Медведь тоже было бросился в хату, но они так принялись за него, что он чуть жив выбрался…

А бык со своими друзьями и до сих пор живет в своей хате. Живут, поживают и добра наживают.

17. Коза-дереза

Были-жили старик да старушка, и была у них дочь. Держали они козу. И очень старик эту козу любил, никому не доверял ее кормить — только дочери да сам. Раз он посылает дочь: «Поди, покорми козу!»

И вот дочь погнала козу в лес, поит, кормит целый день и гонит обратно домой. А старичок дожидается у ворот и спрашивает сразу: «Коза ты моя, козынька, что сегодня пила и ела?» — «Твоя дочка прогоняла меня целый денек, а я съела один только листок!» Осерчал старик и говорит: «Ну, старуха, завтра ты иди!»

Вот погнала на другой день старуха козу в лес. Пасет целый день, поит, кормит, а вечером ждет старик опять козу домой и спрашивает: «Коза ты моя, козынька, что сегодня пила, ела?» — «Гоняла твоя старушка меня целый денек, я только успела схватить один листок!» Осерчал старик: «Ну ладно, завтра сам пойду пасти!»

И вот пошел старик сам пасти. Коза целый день ест, пьет. Так день прошел. Прибежал старик домой раньше козы, вышел навстречу: «Ну, коза ты моя, козынька, что сегодня пила, ела?» — «Сегодня пробегала целый денек, схватила один только листок!» — «Ну, держите козу, сейчас зарежу… Давайте нож!»

Коза видит, что хозяин хочет ее зарезать, рванулась и бежать. И убежала. Бежала, бежала, прибегает в лес — в заинькову избушку, завалилась на печь и лежит. Вдруг заинька прибегает: «Кто, кто в мою избушку зашел?»

«Я, — говорит, —

коза-дереза,

За три гроша куплена,

Под бока луплена!

Топну, топну ногами,

Заколю тебя рогами,

Ножками затопчу,

Хвостиком подмечу!»

Заинька испугался, побежал прочь. Попадает ему навстречу лиса: «Что, заинька, плачешь?» — «Не знаю, кто-то в избушку пришел, не могу выгнать!» — «Ну, пойдем, я выгоню!»

Вот пошли они; приходит лиса на порог и кричит: «Поди отсюда прочь!» Отвечает коза:

«Я — коза-дереза,

За три гроша куплена,

Под бока луплена!

Топну, топну ногами,

Заколю тебя рогами,

Ножками затопчу,

Хвостиком подмечу!»

Лиса испугалась, прочь побежала, и заинька вслед бежит, плачет. Попадает волк навстречу: «Что ты плачешь?» — «Да вот не знаю, кто-то в избушку зашел, не могу выгнать!» — «Ну, пойдем, я выгоню!»

И пошли. Приходит волк к избушке и кричит: «Кто в избушке заинькиной, ступай прочь!»

«Я — коза-дереза,

За три гроша куплена,

Под бока луплена!

Топну, топну ногами,

Заколю тебя рогами,

Ножками затопчу,

Хвостиком подмечу!»

И волк испугался, побежал прочь. Идет заинька, плачет. А навстречу ему медведь: «Что ты, заинька, плачешь?» — «Да не знаю, кто-то зашел в избушку, не могу выгнать». — «Ну, пойдем, я тебе помогу!»

Пришел медведь к избушке и закричал: «Выходи прочь, кто здесь сидит!» А коза с печи отвечает:

«Я — коза-дереза,

За три гроша куплена,

Под бока луплена!

Топну, топну ногами,

Заколю тебя рогами,

Ножками затопчу,

Хвостиком подмечу!»

Подумал медведь, испугался и прочь побежал. Идет заинька, плачет. Вдруг петушок навстречу: «Здорово, заинька; что плачешь?» — «Да вот забрался кто-то в избушку, не могу выгнать!» — «Пойдем, я выгоню».

И пошли. Пришли, петушок взлетел на порог и закричал: «Кто в заинькиной избушке, выходи прочь!» Отвечает коза:

«Я — коза-дереза,

За три гроша куплена,

Под бока луплена!

Топну, топну ногами,

Заколю тебя рогами,

Ножками затопчу,

Хвостиком подмечу!»

Петушок не испугался и говорит:

«А я иду на ногах,

В красных сапогах!

Несу косу,

Твою голову снесу

По самые плечи —

Полезай с печи!»

Коза так сильно испугалась, что упала с печи, разбилась и тут же околела. Петушок да заинька насилу вытащили ее, а сами стали жить да быть в избушке.

И до сих пор живут.

18. Журавль и цапля

Летела сова — веселая голова; вот она летела, летела и села, да хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела и опять полетела; летела, летела и села, хвостиком повертела да по сторонам посмотрела… Это присказка, сказка вся впереди.

Жили-были на болоте журавль да цапля; построили они себе по концам болота избушки. И вот показалось журавлю скучно жить одному, и задумал он жениться: «Дай пойду посватаюсь к цапле!»

Пошел журавль — тяп, тяп! — семь верст[18] болото месил; приходит и спрашивает: «Дома ли, цапля?» — «Дома». — «Выходи за меня замуж». — «Нет, журавль, не пойду за тебя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!» Журавль, как несолоно хлебал, ушел домой.

Цапля же потом передумала и сказала: «Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля». Приходит к журавлю и говорит: «Журавль, возьми меня замуж!» — «Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж. Убирайся!» Цапля заплакала от стыда и воротилась назад. Журавль же передумал и сказал: «Напрасно не взял за себя цаплю: ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж». Приходит и говорит: «Цапля! Я вздумал на тебе жениться, поди за меня.» — «Нет, журавль, не пойду за тебя замуж! Ступай прочь, долговязый!» И пошел журавль опять домой несолоно хлебавши.

Тут цапля передумала: «Зачем отказала? Что одной-то жить? Лучше пойду за журавля замуж!» Приходит свататься, а журавль не хочет ее замуж брать.

Вот так и ходят они до сих пор один к другому свататься, да никак не женятся.

19. Терем-теремок

Жила муха-горюха.

У одной хозяйки накоплено было сметаны горшок. Ну вот, муха-горюха летела, перевернула его и назвала теремом.

Бежит блоха: «Кто в терему, кто в высоком?» А муха отвечает: «Я — муха-горюха, а ты кто?» — «Я — блоха-поскакуха. Пусти меня на подворье!» — «Иди».

Летит комар: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, а ты кто?» — «Комар-пискун. Пустите меня на подворье!» — «Поди!»

Таракан бежит: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун… А ты кто?» — «Таракан-шеркун! Пустите меня на подворье!» — «Ну, иди!»

Вот уж четверо живут. Бежит ящерица, спрашивает: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун… А ты кто? — «Ящерица-ширикаленка! Пустите меня!» — «Иди!»

Живут. Бежит мышь: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка… А ты кто?» — «Я — мышь — толста колоколенка… Пустите меня!» — «Иди!»

Бежит горностай: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоколенка… А ты кто?» — «Я — горносталюшко-чирикалюшко! Пустите меня!» — «Что ж, иди».

Вот уж их сколько! Живут да живут. Бежит зайко: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко… А ты кто?» «Я — заюшко-попытаюшко, ушки долги, ножки коротеньки». — «Иди к нам!»

Вот живут. Бежит лисица: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюшко-попытаюшко… А ты кто?» — «Я — лисица — подхила гузница… Пустите меня!» — «Поди!»

Тоже лисицу пустили. Бежит волк: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюшко-попытаюшко, лисица — подхила гузница… А ты кто?» «Я — волчище — большой ротище… Пустите меня!»

Пустили и того. Идет медведь: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюшко-попытаюшко, лисица — подхила гузница, волчище — большой ротище… А ты кто?» — «Я — медведище — толсты пятища».

— «Иди к нам!»

Он их всех лапой и задавил.

20. Петушок подавился

Жили-были петушок да курочка. Побежали они к попу на мельницу искать зернышки.

Бегали, бегали, петушок нашел большое зернышко и думает: «Один съем, не дам курочке!» А зернышко-то в горле застряло, петушок и подавился. Увидала курочка, что петушок подавился, и побежала к молочнице просить молока: «Молочница, молочница, дай молочка!» — «Куда с молоком?» — «Петушок подавился у попа на мельнице зернышком!» Молочница сказала: «Беги к сенокосцам, пускай накосят сена, тогда и молочка дам».

Пришла к сенокосцам: «Сенокосцы, сенокосцы, накосите сенца!» — «Зачем тебе, — говорят, — сенца?» — «Молочнице снести». — «Зачем молочнице?» — «Молочка даст». — «Куда с молочком?» — «Петушок подавился у попа на мельнице зернышком!» — «А сбегай, — говорят, — к кузнецам, пускай скуют косу, тогда мы тебе накосим и сена».

Пришла к кузнецам: «Кузнецы, кузнецы, скуйте косу!» — «Зачем коса?» — «Сенокосцам снести». — «Зачем сенокосцам?» — «Сена накосят». — «Зачем сено?» — «Молочнице снести». — «Зачем молочнице?» — «Молочка даст». — «Куда с молочком?» — «Петушок подавился у попа на мельнице зернышком!» — «Сбегай, — говорят, — к угольнице, попроси угольков, тогда и косу скуем».

Побежала курочка к угольнице: «Угольница, угольница, дай угольков!» — «Зачем угольки?» — «Кузнецам снести: они косу скуют». — «Зачем коса?» — «Сенокосцам снесу: они сена накосят». — «Куда с сеном?» — «Молочнице дать». — «Зачем молочнице?» — «Молочка даст». — «Куда с молочком?» — «Петушку дать: петушок подавился у попа на мельнице зернышком».

Угольница дала угольков, курочка потащила их к кузнецам, кузнецы сковали косу, она потащила ее сенокосцам, сенокосцы накосили сена, она сено потащила к молочнице, молочница дала молочка, курочка принесла молочко, а петушок уже задохся…